"Джоджастин прав, - подумал он, - они знают про отца".
      Его захлестнула душная волна чувств: гнев, уверенность, что его предали, одиночество - и на одно постыдное мгновение Ричиус возненавидел отца за то, что тот заставил его сидеть здесь, напротив этого интригана. Но теперь ход событий уже не остановить: все карты открыты, и все могли видеть голые факты. Правду. Он положил пальцы на руку и незаметно потер ее. Волчий укус отчаянно пульсировал.
      - Мы сделали все что могли, - сказал он наконец. - Арамур - маленькая страна. Было абсолютным безумием вести войну с такими немногочисленными отрядами, даже когда нам помогал Талистан. Возможно, если б мы получали подкрепление из Черного Города, дролам не удалось бы захватить Люсел-Лор. Он говорил медленно, тщательно подбирая каждое слово. - И в то же время я уверен, что империя послала бы нам войска, если б такая возможность существовала. Видимо, война с Лиссом потребовала от Нара напряжения всех его сил.
      Одного упоминания о Лиссе оказалось достаточно, чтобы стереть с лица Бьяджио высокомерную ухмылку. Джоджастин уцепился за представившийся ему шанс.
      - А как идет война с Лиссом, граф? - дипломатично спросил он. Пожалуйста, расскажите нам. Мы в Арамуре так мало слышим о том, что происходит в сердце империи! Каково там положение дел?
      Бьяджио снова улыбнулся.
      - Лисс получает то, что следует.
      - Они там настоящие дьяволы, это точно, - не унимался Джоджастин. Никто из нас и предположить не мог, что война так затянется. А правда, что их корабли начали совершать нападения на южное побережье? Я слышал это от торговца.
      - Это ложь! - безапелляционно заявил Бьяджио. - Наш флот полностью контролирует те воды. Я сам никогда бы не допустил подобного.
      Ричиус понимающе вздохнул.
      - Да, конечно! Если б это было правдой, то опасность угрожала бы и Кроуту! Я слышал, корабли Лисса даже превосходят императорские дредноуты. И количеством - тоже.
      - И опять-таки это чепуха. Право, принц Ричиус, откуда вы только получаете такого рода сведения? Император считает, что Лисс падет в ближайший год. И тогда мы увидим, чьи корабли лучше.
      Принц задумался об отважном союзе островов, называемом Лиссом. Конечно, в итоге Лисс будет раздавлен мощью империи: несмотря на личную храбрость и превосходство их флота, Лиссу не удастся вечно противостоять армаде Аркуса. Как это ни удивительно, Лисс выдерживал блокаду уже десять лет, топя военные корабли империи в тысячах проливов, составлявших лабиринт, в котором могли ориентироваться только островитяне. И они с исключительным вызовом провозгласили себя "последним свободным народом мира". Ричиус не знал, как к ним относятся в Талистане, но в Арамуре жителей Лисса уважали. Когда наступит черный день их поражения, Арамур будет их оплакивать.
      - Сколько разговоров о войне! - сказал Джоджастин. - А ведь день такой знаменательный! Нам следовало бы праздновать.
      - Да, - согласился Петвин, дружески хлопнув Ричиуса по плечу. - Это великий день для Арамура. И для тебя, Ричиус. Я буду почитать за высшую честь называть тебя моим королем.
      - И моим, - добавил Джоджастин. - Я постараюсь служить тебе так же хорошо, как служил твоему отцу, мальчик.
      - А вы будете хорошо служить императору, - серьезно сказал Бьяджио. Я в этом уверен.
      - Буду делать все, что в моих силах, - произнес Ричиус.
      В дверь постучали. Радуясь возможности отвлечься, принц сразу же встал и пошел к двери. Дженна стояла в коридоре, и на ее лице была написана робость. Она вошла в зал, сделав всего один маленький шажок.
      - Извините меня, милорды, - тихо молвила девушка, не поднимая глаз. Я подумала, что вы могли проголодаться. Время обеда давно миновало, а граф проделал немалый путь. - Ее голос слегка дрожал. - Может, что-нибудь принести вам?
      - Да, граф, - поддержал ее Джоджастин, - почему бы вам с нами не отобедать? Я распорядился, чтобы для вас и вашего спутника приготовили комнаты. Вы можете переночевать в замке.
      Бьяджио протестующе поднял унизанные перстнями руки.
      - Нет, спасибо. Ваше предложение весьма любезно, но мне действительно надо отправляться.
      - Как так? - добродушно возразил Джоджастин. - Вам не следует находиться в дороге в такую ночь. Я и слышать об этом не хочу! Император сочтет нас самым негостеприимным народом во всей империи. Право, вы должны остаться - хотя бы на ночь.
      Бьяджио встал из-за стола.
      - Простите, но я никак не могу. У меня еще есть дела, и я уже составил планы на вечер. Гейлы в Талистане ждут моего скорого возвращения. Они встревожатся, если я не вернусь.
      - С чего им тревожиться? - не отступал Джоджастин. В отличие от графа он все еще сидел за столом. - Просто отправьте домой тех двух всадников, и пусть они скажут, что вы ночуете у нас. Дорога до Талистана длинная, граф. А в такую погоду...
      - Право, нет, - стоял на своем Бьяджио. - Мне в Талистане будет удобнее.
      Джоджастин посуровел.
      - Понимаю, - ледяным голосом сказал он, поднимаясь на ноги. - Хорошо. Возможно, тогда мы увидимся в Наре.
      - Совершенно определенно. Император желает, чтобы коронация стала событием. Он приглашает в Нар всех королей империи.
      - Неужели? - удивился Ричиус. - А зачем столько народу? Я полагал, что это будет скромная церемония, только для близких друзей.
      - О нет, принц Ричиус! Возможно, вы не поняли, какую честь вам оказывают. Вы будете первым новым королем Нара за шесть лет. Император желает, чтобы это стало событием для всей империи. Съедутся представители всех правящих династий Нара. Будут приготовлены блюда и вина, приличествующие вашему коронованию. Будет музыка - подобной вы никогда не слышали. Это будет великолепно - и все ради вас.
      - Мне это кажется очень хлопотным делом, - заметил Ричиус. - Возможно, император слишком щедр. Такие излишества...
      - Нет-нет, - прервал его Бьяджио. - Таков замысел императора.
      Ричиус с трудом удержался, чтобы не выказать своих чувств.
      - Я польщен, - просто сказал он. - Я буду в Наре в назначенный день.
      - Превосходно! Император будет очень доволен. Я немедленно отправлю ему гонца с сообщением о вашем приезде. Помните, принц Ричиус: тридцатый день зимы.
      - Я приеду, - повторил Ричиус, провожая Бьяджио к двери. - Я могу привезти с собой сопровождающих? Путешествие будет длинным, и мне могут понадобиться советы.
      - Конечно, - закивал Бьяджио. - Это же будет празднество! Привезите с собой столько людей, сколько пожелаете. И, если хотите, я могу найти для вас транспорт. В Талистане есть порт. Я могу вызвать корабль Черного флота.
      Ричиус обдумал это предложение. Корабль был бы, конечно, самым быстрым видом транспорта, но поездка верхом позволит ему и посмотреть другие части империи.
      - Благодарю вас, граф, - ответил он. - Думаю, мы сможем проделать этот путь верхом. Мы не будем спешить, увидим принадлежащие империи земли. - Он повернулся к другу. - Что скажешь, Петвин? Готов ехать так далеко?
      - Если ты захочешь меня взять, - улыбнулся он.
      - Чудесно, - расплылся в улыбке Бьяджио. Он перевел взгляд на управляющего. - Я могу надеяться увидеть вас там, сэр Джоджастин?
      - Мне трудно выбраться отсюда, граф, - с некоторой апатией промолвил старик. - Замок сам о себе не позаботится. И, как сказал Ричиус, дорога длинная. Я приеду, если смогу.
      - Право, вам следует приехать, - настаивал Бьяджио. - Император станет вас ждать. Он будет очень разочарован, если вы не приедете.
      - Посмотрим, - сказал Джоджастин.
      Он вывел Бьяджио в коридор и молча проводил его до заляпанной грязью прихожей. Ричиус и Петвин шли следом. Дверь замка была открыта, и в нее залетал пронизывающий ветер; укрепленные на стенах факелы мигали, отбрасывая рваные тени. На улице дождь усилился, и талистанские солдаты неуклюже стояли под ливнем. Мундиры на них промокли, а на лицах уже не было насмешливого выражения. Казалось, только Ангел Теней остался невозмутимым. Он наблюдал, как приближается к нему его господин, но не произнес ни слова и не шевелился. Бьяджио плотнее закутался в свой прекрасный плащ.
      - Может быть, передумаете, граф? - не унимался Джоджастин. - У нас найдутся теплые постели для вас обоих.
      - Нет, спасибо! - рявкнул Бьяджио. И тут же, словно опомнившись, добавил уже более добродушно: - Это очень любезное предложение, но я действительно не могу провести здесь ночь. Я должен вернуться в Талистан. Там меня ждут важные дела.
      - Тогда будьте здоровы, - чопорно попрощался Джоджастин.
      - Буду, - ответил Бьяджио. Повернувшись к Ричиусу, он слегка поклонился. - Принц Ричиус, был рад с вами познакомиться. Я буду с нетерпением ждать вашей коронации.
      - Счастливого пути, граф.
      Ричиус смотрел, как Бьяджио шагает под дождем.
      Граф уселся на своего коня, улыбнулся в последний раз и удалился в темноту. Ангел Теней и талистанцы ехали за ним следом. Когда они скрылись из виду, Джоджастин протяжно и мрачно вздохнул.
      - Приятно видеть, как уезжают эти талистанские свиньи, - сказал он. Как только я увидел их возле замка, то чуть не умер.
      Петвин расхохотался и снова хлопнул Ричиуса по плечу.
      - Бог мой! Все прошло хорошо, правда, Ричиус?
      - Надо полагать.
      - Что? - возмущенно воскликнул Джоджастин. - Конечно, все прошло хорошо, мальчик! Все так, как я тебе говорил. Ты станешь королем. Так что довольно хмуриться. Это был великолепный день. Просто великолепный!
      - Нет, - тихо возразил Ричиус, - отнюдь нет.
      Он прижал ладонь к прокушенной руке. Рана зверски горела, и он понимал, что грязь с повязки проникает внутрь. И все равно у него не было желания позаботиться о себе. Ему не давало покоя нечто другое.
      - Почему Бьяджио не захотел остаться у нас на ночь? - спросил он. Или хотя бы поесть с нами?
      - Или выпить вина?
      Ричиус странно посмотрел на старика.
      - Так он и с тобой не стал пить? - Джоджастин покачал головой.
      - Я этого не понимаю, - опешил Ричиус. - Почему?
      Лицо управляющего смягчилось.
      - Не заблуждайся, мальчик. Приезд Бьяджио был предостережением. Император знает о твоем отце. Он дал нам понять, что с этого времени будет наблюдать за Арамуром.
      - И он все равно хочет сделать меня королем?
      - Все обстоит так, как я тебе сказал. Аркус вынужден сделать тебя королем, хочется ему этого или нет. Ты же видел, как Бьяджио говорил о Лиссе! Видимо, война там идет еще хуже, чем мы думали. - Джоджастин ухмыльнулся. - Я был прав. Я знал, что Аркус не станет рисковать войной внутри империи. Ему не меньше нас хочется сохранить тайну твоего отца.
      Ричиус безрадостно кивнул.
      - Ты прав. Но почему он отказался с нами ужинать? Отправиться в путь в такую ночь...
      Джоджастин рассмеялся.
      - Ты - сын предателя, Ричиус, - молвил он, а потом, заключив принца в объятия, добавил: - Гордись этим.
      Ричиус почувствовал ком в горле.
      - Я горжусь.
      К нему подошел Петвин.
      - Ричиус, - сказал он, - ты готов?
      - Готов? - переспросил Джоджастин. - К чему?
      Принц молчал, отказываясь смотреть на обоих.
      - Пойдем, Ричиус, - сурово произнес Петвин. - О тебе надо позаботиться.
      Благодушное выражение на лице Джоджастина вмиг сменилось на тревожное.
      - Скажите мне, что происходит! - потребовал он. - Ричиус, что-то случилось?
      Тот по-прежнему отказывался отвечать.
      - По дороге к Лоттсам на нас напала стая волков, - объяснил Петвин. Ричиуса укусили.
      - Укусили? Господи, Ричиус, почему ты ничего не сказал? Куда тебя укусили? Дай я посмотрю.
      - Нет, - решительно заявил принц. - Позже.
      Он взял факел из кольца на стене и, даже не взглянув на Джоджастина и Петвина, вышел из прихожей в ночь.
      - Ричиус, - крикнул Джоджастин, - куда ты?
      - Мне нужно кое-что сделать, - бросил принц через плечо. - Не беспокойся, я скоро вернусь.
      Ночь окружила его. К счастью, Петвин со стариком за ним не пошли. Освещая себе путь факелом, он пересек двор. Сапоги погружались в грязь, прохладный дождь стекал по лицу и успокаивал боль в руке. Он быстро прошел мимо сада, окруженного живыми изгородями из спящих роз, мимо узорчатой калитки, ведущей в сад... Вскоре он добрался до конюшни, где были слышны только спокойные звуки, издаваемые спящими лошадьми. Он миновал и ее. Шагая решительно и уверенно, он наконец приблизился к назначенному сердцем месту.
      Склеп был не слишком велик и без чрезмерных украшений. Эту простую усыпальницу оплакивающий свою потерю король построил для женщины, которая была простой королевой. Для Дариуса Вентрана расставание с возлюбленной Джессикейн оказалось столь невыносимым, что склеп соорудили вблизи от замка, на холме, дабы его можно было видеть со всех трех башен. Почти двадцать лет в склепе покоилось одно тело. Теперь их было два.
      Ричиус замедлил шаги, наблюдая, как в свете факела становятся четкими линии усыпальницы. Два каменных лица смотрели на него с барельефа на двери. Он остановился.
      - Отец, - обратился принц к тому, у кого был жесткий взгляд, а затем ко второму лицу: - Мама!
      Казалось, ее глаза смеются, и он чуть улыбнулся в ответ.
      Он стоял в одиночестве, под дождем, словно ожидая совета, которого ему уже никогда не услышать. Потом вздохнул и сунул руку под куртку. Она намокла от дождя, но его защищала теплая рубашка, сшитая Дженной, в ней ему было тепло и сухо. Защитила она и то, что он положил ее в карман, у самой груди.
      Когда Ричиус доставал письмо, его рука немного дрожала. Он получил его уже больше месяца назад и, несмотря на то, что он говорил окружающим, все это время с ним не расставался. Частенько прикасался к нему, но по-прежнему не читал. Сейчас он посмотрел на него в неярком свете факела. Аккуратные складки немного потерлись и истрепались. Капли дождя уже оставили на нем мокрые следы. Он судорожно глотнул и развернул письмо, сразу же узнав размашистый, причудливый почерк отца.
      Мой милый сын!
      Теперь ты уже знаешь, что я с тобой сделал. Я постараюсь не убеждать тебя в том, что это было правильно. Из всех обязанностей, возложенных на меня правлением, не было более трудной, чем эта: предоставить тебе воевать одному. Но война складывается неудачно, и уже слишком много людей погибло. Я больше не могу оставаться марионеткой императора.
      Петвин рассказал мне о твоем отчаянном положении в долине. До сей поры мне удавалось скрывать это от императора. Он поглощен войной с Лиссом, и мои сообщения к нему не содержат истины. Если Гейл не посылает ему других сообщений, то, наверное, мне удастся сохранять у Аркуса уверенность в моей преданности, пока война не будет проиграна. Тогда будет слишком поздно посылать туда императорские легионы - и больше люди погибать не будут. За поражение нести ответ буду я один, и я скажу императору, что о моем предательстве никому не было известно. Теперь я могу надеяться только на то, что ты выживешь и вернешься домой прежде, чем меня разоблачат.
      Возможно, когда-нибудь ты станешь королем и сможешь понять неоспоримость моих действий. Тяготы власти многочисленны и обременительны, а иногда просто непостижимы для тех, кто ими не отягощен. К тому времени как ты получишь это письмо, до тебя дойдет немало слухов, но я надеюсь, ничто не вынудит тебя поверить, будто я оставил тебя по какой-то иной причине, нежели для того, чтобы спасти жизни многих. Я никогда не боялся справедливой войны, но этот конфликт не имеет плюсов, которые компенсировали бы огромные потери. И эту войну надо закончить. Я не могу придумать иного пути для того, чтобы остановить войну - и при этом спасти Арамур.
      Императорские жрецы говорят нам, что Бог заботится о героях. Если это так, то Он определенно с тобой. Пусть Он приведет тебя домой невредимым, сын мой, и дарует тебе снисхождение, чтобы ты мог простить меня.
      С любовью и сожалением, твой отец.
      Ричиус бережно сложил письмо и вернул его в карман рубашки. Жесткие глаза с барельефа наблюдали за ним.
      - Я постараюсь, отец, - тихо сказал он и медленно направился к замку.
      15
      Алейну было всего десять, но он уже разделял семейную любовь к охоте. Динадин не сомневался, что когда-нибудь его брат станет прекрасным лучником. Лук, из которого он стрелял сейчас, специально изготовили в расчете на его маленький рост: этот подарок отец вручил ему недавно в день рождения. Лук был сделан из железного дерева, как настоящий, и, как настоящий, отправлял стрелы точно туда, куда их посылал стрелок. Если лучник хоть
      чего-то стоил, стрела поражала цель. Если нет - нужны были уроки. Алейну, разумеется, уроки требовались.
      - Я сам могу ее натянуть! - спорил мальчик. Он пытался высвободиться из объятий брата, но Динадин твердо стоял у него за спиной, помогая натянуть тетиву.
      - Не так, - спокойно сказал Динадин. - Ты опять держишь тетиву неправильно. Не используй всю ладонь. Вот так...
      Динадин ослабил натяжение тетивы и установил маленькую руку брата на стреле, задействовав только два пальца. Потом снова вернул руку брата на тетиву, захватил ее и осторожно натянул.
      - Так мне больно! - возроптал мальчик. - Мой способ мне больше нравится.
      - При твоем способе теряется управление стрелой, - объяснил Динадин. Поэтому тебе и не удается попасть в мишень.
      Мишень отстояла от них на несколько шагов. Это был сноп сена с кое-как нарисованным кругом в центре. В центр стрела не попала ни разу - как, впрочем, и в другие части снопа. Земля вокруг была усеяна стрелами.
      Алейн поморщился.
      - У меня ничего не получается! - вздохнул он. - Я просто плохой стрелок. Не то что ты.
      - Нужно много практиковаться, Алейн, - утешал его Динадин. - Я тоже долго не мог попадать в цель. Мне пришлось потрудиться. И Делу тоже. Отец учил нас обоих, когда нам было примерно столько же, сколько сейчас тебе. А теперь твоя очередь учиться.
      - Не могу! - заявил Алейн, бросив лук на землю. - И я не хочу практиковаться. Я хочу хорошо стрелять. Прямо сейчас!
      Динадин расхохотался. Алейн всегда отличался нетерпеливостью - еще до того, как Динадин отправился в Люсел-Лор. Он был рад, что мальчик не изменился. В доме после его возвращения практически все осталось как прежде - и это немного успокоило его израненное сердце. И всякий раз, когда проводил время с братьями или ездил верхом с отцом, он мысленно давал себе слово, что больше никогда не оставит этих мест. Он поднял лук Алейна с земли и протянул его брату, но тот замотал головой.
      - Он мне не нужен, - недовольно пробурчал мальчик. - Он плохой.
      - Не вини лук, Алейн, это не поможет.
      - Он слишком маленький, поэтому стрела до цели не может долететь.
      - Конечно, может! Ну-ка давай я тебе покажу!
      Он вынул новую стрелу из лежащего на земле колчана, установил ее на тетиве крошечного лука и прицелился, закрыв один глаз. Красный круг сразу же стал четким, словно одеяние дрола, а мир вокруг него сдвинулся, пока он не стал видеть только мишень и непропорционально большой наконечник стрелы. Когда он отпустил тетиву, стрела радостно просвистела в воздухе и впилась в сноп, всего в нескольких пальцах от центра. Алейн радостно закричал и захлопал в ладоши.
      - Видишь, - Динадин возвратил оружие брату, - дело не в луке. Тебе просто надо потренироваться.
      Алейн весело взял лук.
      - Ты стреляешь лучше Дела! Может, даже лучше отца. Может, ты вообще лучший стрелок в Наре!
      - Ничуть, - ответил Динадин, смущенный похвалой брата, но в то же время страшно довольный. Было приятно, что он по-прежнему может вызвать у Алейна улыбку. - Есть лучники гораздо лучше меня.
      - Я таких не знаю, - возразил Алейн.
      - Ну а я знаю. Трийцы, например. Они - лучшие лучники в мире. Стреляют быстро. И всегда попадают в цель.
      Мальчик с интересом посмотрел на брата.
      - А у тебя было много знакомых трийцев?
      - Мало, - признался Динадин, у него вмиг испортилось настроение. - На самом деле всего один.
      - Он был хороший лучник?
      - О да! - кивнул Динадин. - Иди сюда, я хочу рассказать тебе о нем.
      Он взял брата за руку и увел в тень ближайшего платана. Под деревом лежали словно подушки опавшие листья: кто-то сгреб их в аккуратные кучи. Снег, выпавший в начале недели, уже весь растаял, и погода опять соответствовала времени года: по-осеннему сырая. Алейн плюхнулся на одну кучу, Динадин - на соседнюю. В зеленых глазах мальчугана горело любопытство.
      - Его звали Люсилер, - торжественно произнес Динадин. - Он был моим другом. - Он на секунду задумался. - Нет, это не совсем верно. Он был больше чем просто друг. Он был мне как брат.
      - Как я?
      - Он был немного выше ростом, - пошутил Динадин. - Но - да, как ты и Дел.
      - И Ричиус?
      Динадин погасил улыбку.
      - Не мешай мне рассказывать, хорошо? В общем, он был великолепным лучником, лучшего я никогда не видел. Я хочу сказать, он стрелял лучше меня, лучше отца - просто лучше всех. Ему удавалось прицелиться, выстрелить и приготовить следующую стрелу, пока другой еще только вытаскивал первую стрелу из колчана. - Динадин вздохнул. - Боже, это было нечто особенное!
      - Отец говорит, гоги такие быстрые потому, что они наполовину звери, ввернул Алейн. - Это правда, Динадин? Они действительно как животные?
      - Нет, они не животные, они люди. И не называй их гогами.
      Алейн изумленно раскрыл глаза.
      - Ты сам все время называл их гогами - я помню!
      - А теперь больше не называю, - отрезал Динадин. - И тебе тоже не следует их так называть. Отец не знает, о чем говорит, так что просто забудь все, что он рассказывал тебе о трийцах. Если ты хочешь что-то о них узнать, спрашивай меня. Я скажу тебе все, как оно есть.
      - А что случилось с твоим другом? - спросил мальчик. - Он погиб?
      - Да, - ответил Динадин.
      - А что случилось?
      - Алейн, - очень серьезно молвил брат, - я не могу тебе об этом рассказать. Если б я сказал тебе правду, ты мог бы расстроиться, изменить свое отношение ко многим вещам. А я этого не хочу.
      Алейн не скрывал разочарования.
      - Ну, Динадин, расскажи мне!
      - Не могу. По крайней мере, всего рассказать не могу. Просто он остался в долине, и потому что кто-то его там оставил, дролы взяли его в плен. Они его увели и... наверное, убили.
      Алейн придвинулся к брату.
      - Ты по нему скучаешь?
      - Да, - печально вздохнул Динадин. - Я очень по нему скучаю. И еще по многим людям.
      Тут он вытянул руку, схватил брата, стиснул его одной рукой, а второй взъерошил ему волосы. Алейн комично завопил и попытался вывернуться, но только свалил брата на кучу листьев. Оба захохотали, стряхнули сор с волос и собрались было гоняться друг за другом, когда вдруг из двора позади замка раздался оклик. Динадин услышал свое имя и обернулся: ему махал рукой худой невысокий человек со светлыми волосами. Он сразу же узнал приезжего, но первым отреагировал на него Алейн.
      - Петвин! - радостно завопил мальчик, вскакивая. - Смотри, Динадин!
      - Вижу, - невыразительно произнес тот.
      Петвин ждал приглашения. Динадин со вздохом поднял руку, делая знак, чтобы друг шел к ним. В нем неожиданно возник какой-то страх. День был такой солнечный! А вот теперь надвигалась туча. Петвин шел к ним непринужденно, на его лице сияла теплая улыбка. Алейн бросился к нему и, обхватив руками за ноги, потянул к брату. Динадин в ожидании прислонился к стволу платана.
      - Привет! - сказал Петвин.
      Он отодрал от себя Алейна и взял его за руку.
      - Петвин, - кивнул ему Динадин, - я не ожидал тебя увидеть. Что-нибудь случилось?
      - Ничего, просто приехал в гости.
      - Конечно, - пробормотал Динадин. - Ну, я рад тебя видеть.
      - Да, по тебе заметно. - Петвин невесело улыбнулся и оглядел Алейна с головы до ног. - Боже, Алейн, да ты скоро догонишь брата!
      - Мне уже десять, - гордо объявил мальчуган. - И я учусь стрелять! Он подхватил свой лук и продемонстрировал гостю. - Теперь у меня есть собственный лук - отец мне подарил. А Динадин показывает, как надо стрелять.
      - Очень недурно, - заметил Петвин, внимательно рассматривая оружие. В его голосе звучали волшебные, радостные интонации Ричиуса, когда он говорил с Алейном. - Готов поспорить, у тебя уже здорово получается, а? Как у твоего брата?
      Алейн пожал плечами.
      - Не очень здорово, - признался он. - Рука все время оказывается где-то не там.
      Петвин посмотрел на Динадина:
      - Как это?
      - Он пользуется всей кистью, а не просто пальцами, - объяснил Динадин. - Но он постепенно научится.
      - Я в этом не сомневаюсь. - Петвин возвратил лук мальчику. - Твой брат - прекрасный учитель, Алейн. Он был одним из самых метких лучников в нашем отряде. Слушай его наставления.
      Алейн улыбнулся.
      - Ты останешься обедать? Я скажу матери, что ты приехал.
      - Она уже знает. И уже меня пригласила. Я видел ее и Дела по дороге сюда. Они сказали, что вы за замком, и я решил выйти поговорить с вами.
      - Так что же, - спросил Динадин, - ты останешься?
      Петвин старался скрыть от Алейна свое лицо.
      - Будет видно, - серьезно сказал он. - Мне надо с тобой поговорить, Динадин.
      - Останься, Петвин! - попросил Алейн. - Отец не будет возражать. Я пойду скажу ему, что ты приехал.
      - Хорошая мысль, - поддержал его Динадин. - Алейн, скажи отцу, что Петвин останется на обед. Дай нам время поговорить, хорошо?
      Мальчик охотно согласился и бегом бросился к дому. Когда он исчез, Динадин похлопал по земле рядом с собой, приглашая Петвина сесть. Тот как-то неуверенно уселся на кучу осенней листвы. Несколько секунд они в неловком молчании смотрели друг на друга.
      - Я, и правда, рад тебя видеть, - сказал Динадин. - Но я не хочу споров.
      - Я приехал не спорить, Динадин. У меня новости.
      - Хорошие?
      - Да. По крайней мере мне так кажется. - Динадин скрестил руки на груди и приготовился слушать. По тону Петвина он уже понял, что темой разговора будет Ричиус.
      - Продолжай.
      - Ричиус получил известие из столицы. Император хочет сделать его королем. - Петвин подождал, когда суровое лицо Динадина смягчится. Не заметив в нем никаких перемен, он продолжал: - Ему надо быть в Наре в тридцатый день зимы. Это примерно через два месяца.
      - Королем, - рассеянно заметил Динадин. - Мило.
      Петвин улыбнулся, слегка оторопев.
      - Он берет с собой в эту поездку несколько человек. Мы хорошо проведем время: будем ехать неспешно, увидим интересные места. Я еду. И, конечно, он сразу же подумал о тебе. Полагаю, тебе следует поехать с ним.
      - Не могу. - Динадин поднял с земли засохший лист и принялся его крутить. - У меня здесь дела.
      - Динадин, это неправда. - Тот пожал плечами.
      - Возможно. - Он избегал встречаться взглядом с Петвином, с напускным интересом разглядывая лист. - Но я все равно не могу ехать.
      - Не можешь? Или не хочешь?
      - Все равно.
      - Дьявольщина, Динадин! - воскликнул Петвин. - Прекрати валять дурака и поговори со мной!
      Динадин смял лист и возмущенно посмотрел на друга.
      - О чем? О Ричиусе? Я уже говорил тебе: этой темы не существует. Ты думаешь, стоит тебе приехать с потрясающим известием, что его делают королем, и я обо всем забуду? - Динадин отбросил смятый листок. - Да уж, хороший король из него получится!
      - Я считаю, из него получится прекрасный король. А еще я думаю, что ты ведешь себя как упрямый осел, Динадин. Сколько ты собираешься на него злиться? Ричиус будет королем. Ты намерен вечно его игнорировать?
      - Если смогу, - честно ответил Динадин. - В отличие от тебя я помню, что случилось.
      Петвин горько рассмеялся.
      - Неужели помнишь? А мне кажется, твои воспоминания довольно туманны. Ведь это ты приставал к Ричиусу, чтобы ехать в Экл-Най? Если кого и винить в смерти Люсилера, то ты виноват не меньше Ричиуса.
      - Форис искал не меня, - холодно бросил Динадин. - Ему нужен был Ричиус. А раз Ричиуса там не оказалось, погиб Люсилер. Дьявол! Да нам всем предстояло погибнуть! А Ричиусу было до этого дело? Нисколько. Он предоставил нам умирать, когда его проклятый отец нас бросил!
      - Динадин, он делал что мог...
      - Если он мог только это, то Арамур ждут дурные времена. Боже, я не могу вообразить его в качестве короля, после того как он оставил нас умирать в Дринге словно мух.
      Петвин потрясенно смотрел на него.
      - Динадин, я не верю, что ты действительно так думаешь! Ты просто зол. И ты вправе сердиться. Мы все злились из-за того, что нас оставили. Но ты должен забыть об этом. Даже Ричиус старается это сделать, а ведь речь идет о его собственном отце! Каково ему, по-твоему?
      Динадин ничего не мог ответить. Какое-то время ему казалось, что Петвин прав, что он просто испытывает горечь и это пройдет. Но такое количество погибших забыть было просто невозможно. А пленение Люсилера ни на минуту не покидало его, занимало все его мысли. Если бы Ричиус остался в долине, Люсилер мог и сейчас жить! Конечно, ему не хотелось, чтобы погиб Ричиус, но это было просто новым проявлением странной закономерности: вместо него всегда погибали другие. Если б они отступили на месяц раньше, то домой вернулись бы по крайней мере еще десять человек. Но Ричиус не позволил им отступить.
      - Я уверен, что он переживает, - вымолвил наконец Динадин. - Но тебе не кажется, что так оно и должно быть? Если б мы отступили, Люсилер был бы сейчас жив. И Джимсин с Лоналом тоже.
      - Все было совсем не так, Динадин. Нам было поручено дело. Ричиус это понимал. Ему вовсе не хотелось оставаться в долине, но он был вынужден это делать. И ты прав: он действительно переживает. Причем столь глубоко, что пытался приехать сюда и извиниться перед тобой.
      - Он пытался приехать сюда? Когда?
      - Позавчера. Он хотел поговорить с тобой, попросить прощения и оставить все происшедшее в прошлом. Однако ему не удалось сюда добраться.
      - Что случилось?
      В вопросе Динадина слышалась тревога.
      - Волки, - ответил Петвин. - Он напали на нас по дороге. Мы пытались уйти от них, но они оказались слишком быстрыми. Гром не справился.