* * *

Лорд Саган потерял ориентацию во времени и счет убитым врагам. Пот заливал глаза, из горла вырывалось хриплое дыхание, но его огромный двуручный меч все так же мерно и неотразимо взлетал и опускался над головами обступивших его противников. К счастью, спину рыцаря надежно защищала широкая опора портала, ведущего в Центральный Зал Талисмана Силы. Это был последний рубеж обороны храмовников. Лорд прекрасно понимал, что удержать его уже не удастся. В живых осталось только семеро защитников храма – семеро рослых чистокровных токсов. Двое сражались у спуска в подземелья. Еще четверо пытались пробиться к порталу из кольцевого коридора, опоясывающего Центральный Зал. И только он один защищал вход, словно скала, о которую волнами прибоя разбивались атаки захватчиков. Холодная ярость и животная мощь лорда остудили пыл нападающих. Они, являясь представителями различных рас, в большинстве своем не могли соперничать с токсами размерами и силой, но их численность почти не оставляла защитникам шансов. Нападающие перестали лезть напролом, мешая друг другу и погибая десятками. Остановившись плотным полукольцом на безопасном расстоянии, они сменили тактику. То один, то другой боец внезапно бросался вперед; и каждый пытался своим мастерством победить страшного гиганта и тем самым заслужить себе честь и славу среди товарищей. Стальной правый наплечник на доспехах Сагана сильно деформировался от удара булавы во время последней бешеной атаки, предпринятой широкоплечим коренастым воином-долгом. Плечо не пострадало, но смятая сталь ограничила движение руки. Держа тяжелый меч в левой ладони, лорд витиеватой крестовиной отвел вбок и за себя очередной удар, подводя врага к себе, а потом, сделав быстрый шаг навстречу, обрушил закованный в броню правый кулак на ребра противника. Крякнув, дружинник-долг инстинктивно поджал локти к хрустнувшим ребрам, на миг опустив булаву. Этого мгновения Сагану хватило для того, чтобы вновь отступить к опоре. Рыцарь, словно хлыст, дернул меч за собой и до позвонков рассек противнику шею, попав между плечевым изгибом глубокого шлема и горловиной тяжелой кольчуги. Незадачливый рубака-долг, точно срубленное дерево, молча рухнул на заваленный трупами и залитый кровью пол. Глухо взвыв, толпа устремилась навстречу лорду, но свистнувший меч вновь остановил ее. Однако рыцарь сознавал, что атака приостановилась на считанные секунды, и, как только передних, выдохшихся или струсивших, заменят свежие с задних рядов, передышка кончится. А оставшихся у него сил надолго уже не хватит. Что ж, пора готовиться к последней схватке. Наплечник сильно мешал. И тогда, выхватив свой любимый кинжал с двойным лезвием, лорд несколькими короткими взмахами срезал кожаные ремешки застежек. Доспехи с глухим стуком спали с его плеч, открывая взорам врагов еще более устрашающую картину. Огромные узлы мускулов, казалось, не могли принадлежать обычному смертному. Обнаженный торс рыцаря был покрыт шрамами и татуировками. Сочащаяся из свежих многочисленных ранок кровь добавляла последний штрих в эту боевую раскраску. Саган гулко расхохотался, показывая огромные клыки. Без тяжести толстых доспехов он выпрямился во весь свой громадный рост, будто еще больше вырос перед затихшими врагами. Убрав кинжал в ножны, он ухватил рукоять меча двумя руками, поднимая его на уровень груди и опуская тяжелое лезвие на плечо.

– Ну что, скальды, это все, на что вы способны?..

Рыцарь намеренно оскорблял врагов, назвав их болотными червями-скальдами, надеясь привести в бешенство. Ведь бешенство даже при численном преимуществе не лучший союзник воину. Толпа колыхнулась, издав неразборчивый рев, и хлынула на Сагана. Вновь засвистел клинок, разбрызгивая капли крови и сея смерть. И в этот миг нападающие дрогнули, смещаясь в сторону и смешиваясь. Вложив все силы и потеряв еще одного товарища, к порталу смогли пробиться оставшиеся трое токсов из коридора.

– Держать портал!.. – рявкнул Саган и метнулся в глубину Зала. Он не тешил себя надеждой, понимая, что храм обречен. Если бы не узкие проходы и коридоры, их давно бы уже смели, словно песчинки волной прибоя. Но сейчас нападавшие не могли в полной мере реализовать свое преимущество. В голове лорда металась только одна мысль – спасти Талисман Силы. В два прыжка достигнув постамента, он, навершием меча разбив ларец из горного хрусталя, извлек из осколков тяжелый, изготовленный неведомыми мастерами из неведомых материалов Талисман. Больше всего тот был похож на замысловатый объемный иероглиф, обрамленный храмовниками в золотой шар-клеть, подвешенный на золотую же цепь.

– Да простит меня Великий Мастер, – пробормотал лорд, накинул цепь себе на шею и устремился назад к порталу.

– Последний бой!.. – скинув мешающий шлем, заорал один из трех рыцарей, отбивающихся у портала. Он понял намерения Сагана. – Уходим в землю.

Со звериным рыком рыцари ринулись на ошеломленных врагов, круша все на своем пути. Словно демоны вселились в них, точно сами они стали демонами смерти, собирающими богатый урожай. Лорд с разбегу врубился в гущу врагов, выкашивая их, будто траву, своим огромным мечом. Один за другим пали прикрывавшие его рыцари, а он, словно заговоренный, неумолимо шагал вперед, оставляя за собой изрубленных врагов. Кровь струилась из ран, которые появились на его не защищенном доспехами теле, но, казалось, ничто не могло его остановить. Он был совсем близко от спуска в подземелья, где пытались пробиться ему навстречу двое рыцарей, когда его клинок застрял в чьих-то расколовшихся почти надвое латах. Он выпустил меч, выхватил кинжал. Враги закричали что-то, с новой силой наваливаясь на казавшегося им уже не таким грозным воина. Лорд ответил им ревом загнанного в угол хищника, полосуя все вокруг кинжалом и выпущенными когтями, разрывая зубами чужие глотки. Тяжелый удар в затылок окованной рукоятью бердыша сбросил его в бездну небытия, однако, даже падая, он успел сомкнуть клыки на чьей-то шее. И наступила тьма.

Бой закончился. Врач склонился над распластавшимся на ринге бойцом. Закатившиеся глаза, прерывистое дыхание; проигравший явно чувствовал себя не лучшим образом. Потрогав пульс и посмотрев зрачки, доктор подал сигнал своим помощникам – выносить больного. Рефери не требовалось даже ждать решения судей – победа была очевидной и бесспорной. Высокий и мощный разумянин, принадлежащий к расе людей, стоял, гордо вскинув руки в победном жесте, наслаждаясь гвалтом приветствий почитателей. Его звали Реззер. Дан Реззер. Тренер и прочая свита толклись рядом, обнимаясь и возбужденно обсуждая концовку боя. Один из спортивных журналистов задавал победителю стандартные вопросы. Но этот восхитительный миг победного опьянения всегда бывает слишком короток. Тренер подал команду, и вся процессия, почти так же как и по дороге на ринг, тронулась к раздевалке. Вот на пути кавалькады возникла миниатюрная стройная женщина с копной шикарных черных волос, облаченная в пурпурное крошечное платье. Она уставилась на Реззера огромными, напоминающими восточные глазами. Смотрела взглядом, наполненным чем-то наподобие насмешки. Охранники, выделенные устроителями для сопровождения бойцов на территории комплекса, аккуратно, но настойчиво отстранили красотку в сторону, освободив дорогу шествующей команде. Но этот насмешливый взгляд сразил Дана наповал. Нежась под душем, он невольно вспоминал точеную фигурку, затянутую в кровавую материю, и смеющиеся искорки глаз в обрамлении агрессивно-черных вьющихся локонов. Ледяная вода, которую Реззер включил напоследок, смыла воспоминания о незнакомке, вернув мысли в привычное русло. Собравшись, Дан отправился домой к терпеливо дожидающимся его жене и дочке. Ленара – его жена – никогда не ходила на бои, потому что просто-напросто боялась поединков, в которых участвовал ее муж. Боялась не только и, возможно, не столько за него, сколько кровавого зрелища вообще. Сейчас, как и всегда в такой момент, радовалась тому, что он вернулся целым и невредимым. Час был уже далеко не ранний, и настала пора укладывать спать дочку. Немного повозившись с девочкой, Реззер отнес ее в кроватку, уложил и уселся рядом. Девочка рассказывала ему о том, что нового открылось ей за сегодняшний день. Опершись на детскую кроватку, он смотрел на борющуюся со сном малышку и испытывал щемящее чувство нежности и волнения за это крошечное существо. Что ждет ее в теперешней неспокойной, безумной жизни? От малышки волнами исходило умиротворяющее, лишающее сил тепло, идущее только от маленьких детей. Он так и уснул, уронив голову на руки, сломленный этой энергетикой спокойствия детского сна, сморившего наконец капризную девочку.

– Знаете, для чего, несмотря на наличие бронетехники и боевых летательных аппаратов, в местах боевых действий одними из первых высаживаются такие, как вы? – Мускулистый широкоплечий разумянин человеческой расы, затянутый в пятнистую полевую форму мобильной пехоты с нашивкой спецназа Г-го Земного флота и шевроном сержанта на рукаве, не спеша прохаживался перед строем тяжело дышащих, перемазанных грязью солдат в такой же форме мобильной пехоты. Огромные мускулы и движения зверя. Чисто выбритые голова и лицо украшены несколькими шрамами. Цепкий жесткий взгляд чуть прищуренных глаз. Все в облике сержанта Челтона выдавало силу. Силу профессионального воина. Сейчас сержант проводил знакомство и тренировку с молодым пополнением Бригады Особого Назначения Специального Боевого отдела 1-го Земного флота. На небольшой планете, оборудованной системами искусственной силы тяжести, все было приспособлено для того, чтобы окончательно огранить этих солдат, уже прошедших общевойсковые учебки, превратить их в полноценных бойцов спецназа. Тут были горы и пустыни, льды и водные просторы, каменистые плато и грязевые чаши болот. Но главная особенность этой базы заключалась в том, что климатом планеты можно было управлять, создавая ливни или песчаные бури. Вот и сейчас солдаты только что пробежали марш-бросок под дождем, меся ботинками жирную грязь, а теперь стояли на солнцепеке, слушая своего нового господа.

– Так точно, сэр! – Один из недавно прибывших в подразделение бойцов подал голос, не понимая, что вопрос носит лишь гипотетический характер. – Мы лучшие, сэр!

– Смешно. – Сержант улыбнулся. – Хорошо, что вы недолго будете пребывать в заблуждении. Я вам объясню. Это делают для того, чтобы избавиться от большой кучи дерьма, которую удалось собрать в одном месте.

– Нам говорили об этом в учебке, сэр! – не унимался тот же рядовой.

– О чем, солдат? О том, что вы еще кучка недоделков? – Челтон присмотрелся к говорящему повнимательнее. – О том, что вы ничего из себя не представляете? И что, ты не поверил в это? Или ты решил, что раз твоя учебка закончилась, а те, кто с тобой учился, разъезжались по подразделениям с видом ветеранов, то ты тоже вполне крут?

– Никак нет, сэр!

– Правильно, военный, никак нет. – Сержант двинулся дальше вдоль строя. – Потому что тем, кто не хотел найти настоящие неприятности и приключения на свою задницу, надо было идти по распределению в другие славные подразделения Имперских вооруженных сил. Сюда все пришли по собственному желанию. И у вас тут будет множество поводов это решение переменить. Вы сможете уйти, потеряв для нас и для себя свое лицо. Но кто об этом узнает, не правда ли? Вы сможете вернуться в спокойную жизнь и размеренную службу. Вам нужно будет лишь пройти в позорные ворота нашей базы. Но если вы вытянете, если сдюжите, прорвавшись сквозь все тяготы и мое желание вас угробить, вы сумеете стать равными среди лучших. Тех, о ком действительно говорят с уважением и кого и вправду боятся. Ясно?

– Так точно, сэр! – Голос говорливого затерялся в хоре остальных.

– Вижу, вы достаточно отдохнули. Капрал, ведите их еще на один бросок. Пройдете малый круг, а потом на полосу препятствий. Гоняйте, пока не облюются. Мне надо знать, где у них край. А потом еще полчаса.

Клубы черного дыма поднимались в темное предгрозовое небо над развалинами громады Храма Силы. То тут, то там, словно крысы, сновали мародеры, ищущие хоть что-нибудь уцелевшее после безумного боя и кровавой победы, которую одержали над защитниками Храма дружинники Алтуна Кривого. Перед центральной лестницей из пятисот ступеней, ведущей к основному входу, были кое-как вкопаны в каменистую землю три жертвенных столба. Это было излюбленное послание загорных орд. Правда, никогда ранее их солдатам не удавалось одержать победу над храмовниками. И хоть висящие на этих столбах были изранены и крепко связаны, мародеры старались подальше обходить это место. Несмотря на кажущуюся небрежность, сама процедура подготовки послания была выполнена с пунктуальной точностью. Троих воинов, оставшихся последними из защитников Храма, по приказу Алтуна Кривого захватили живыми, не считаясь с неизбежными потерями. Попросту говоря, дружинники и наемники завалили их своими телами, погибая десятками под ударами их страшных мечей. Жертвенные столбы были изготовлены из старых стволов мертвого дерева, которое росло на Таркских Болотах, и принесены с собой на плечах рабов. Кора мертвого дерева, прочная, словно шкура неведомого зверя, покрытая острыми наростами и длинными иглами шипов, сильно ранила несущих. Вымотанных потерей крови и тяжелым грузом рабов сменяли свежими. Выбывшим же подрезали жилы на ногах, оставляя несчастных на страшную смерть в зубах диких зверей.

Жрец-отступник, руководивший этим действом, со своими учениками всю дорогу читал молитвы жестоким богам Крови. Таким образом, весь путь к своим жертвенным местам стволы деревьев впитывали в себя кровь и страдания, оставляя за собой след из погибших в муках существ. Они готовились стать фоном для главных жертв похода – трех лучших воинов противника. И вот теперь они установлены рядом друг с другом – средний чуть впереди, двое других по бокам и на шаг сзади. Будто им предстоит встретить тех, кто подойдет по заросшей дороге к главной лестнице Храма. Вокруг всех трех столбов выложен круг из стеблей смертельно ядовитых растений, который до поры до времени будет отпугивать хищников. В круге аккуратно вычерчены и обсыпаны тайными порошками священные руны.

Приносимых в жертву, временно усыпленных сонным порошком, раздели и омыли. Жрец, под пение учеников, остро отточенным каменным лезвием вырезал на покрытых татуировками телах символы трех богов Крови и богини Смерти. Ученики натерли тела жертв кровью мертвого жреца, которого они приволокли из Храма, и посыпали их взятым там же пеплом. После подготовительного ритуала воинов крепко привязали к жертвенным столбам и жрец-отступник влил в глотку каждому по несколько капель из деревянной фляги с приготовленной им лично жидкостью. Жидкость эта обладала поистине неоценимыми для жреца свойствами: она не избавляла жертву от всей остроты и разнообразия переносимой боли и не позволяла нырнуть в спасительное беспамятство. Кроме того, по наблюдению жреца, сама смерть наступала значительно позже, продлевая агонию и делая приношение богам более сытным. Почти тотчас воины Храма очнулись, вырванные зельем из забытья для основного ритуала. Ученики с новой силой запели молитвы, а жрец начал свой танец среди начертанных на камнях рун. Он чертил в воздухе замысловатые знаки, вызывая духов-помощников богов Крови. Из вырезанных на коже воинов знаков, из ран, нанесенных в бою и искромсанных корой мертвых деревьев, сочилась кровь, которая каплями стекала вниз и, падая, окрашивала расположенные под жертвами символы трех богов Крови. Только совсем выдохнувшись, жрец наконец кивнул ученикам и удалился. Последние уже держали наготове зажженные факелы. Воткнув их снаружи круга из ядовитых стеблей, они последовали за учителем. Ритуал был закончен. Теперь, во славу богини Смерти, жертв ждет хоть и не такая мучительная, но зато долгая смерть. Дружинники Алтуна Кривого уже давно покинули развалины. Они унесли с собой Талисман Храма Силы и оставили руины на разграбление мародеров, следовавших за войском. Возня в рухнувшем Храме продолжалась весь вечер и всю ночь, до тех пор, когда оставшиеся «падальщики» вдруг в ужасе метнулись в лес.

– Черные Монахи! Бегите! Черные Монахи идут!

Паника захлестнула оборванцев, копошившихся в развалинах, и они, словно испуганные зверьки при виде хищника, бросились врассыпную. А на дороге, ведущей из леса к главной лестнице Храма Силы, показалась колонна облаченных в черные доспехи воинов, едущих на могучих боевых анах. Будто змея из черной стали выползла из своего логова. Перестроившись на ходу в боевой порядок, отряд галопом ринулся к дымящимся руинам. Дозорные уже доложили, что подтвердились самые худшие опасения, но никто не хотел верить в потерю Талисмана Храма Силы. Крошечная искра надежды гнала токсов вперед, заставляя пришпоривать анов, которые в бешеной скачке больше походили на горный обвал. Воины обогнули мешающий обзору язык леса и увидели жертвенные столбы. Последняя искра надежды потухла.

Реззер был раздражен. Вернее, он был просто взбешен. Он ворвался в офис своего импресарио, точно ураган. Секретарша даже пальцем шевельнуть не успела, как он оказался в его кабинете.

– Черт побери тебя, Чиф! Что означает та сумма, которую перевели на мой счет после последнего боя? Это что, аванс? Мы не на такую сумму с тобой договаривались, не так ли?

– Дан! Дан! Успокойся. Что ты? Ты влетел ко мне и думаешь, что я ворую? Разве не я пытаюсь сделать все возможное и невозможное для твоего роста, твоей карьеры? А последний бой – просто один убыток. Я, можно сказать, в минусах. Ты не представляешь, во что вылились все эти затраты.

– Да плевать мне на твои затраты. – Дан вдруг почувствовал себя идиотом. – Я тебе толкую о том, что ты мне денег должен, а ты мне пудришь мозги, что ты в минусах. И что теперь? Как ты собираешься мне платить?

– Вот это я тебе и пытаюсь объяснить. А ты и слушать не желаешь. В этот раз было много разных затрат. Сколько я вбухал в твою рекламу! А аренда спортзала и офиса! Да они просто рвали меня на куски. Даже стоянки для гостей в этот раз были дороже. А сколько еще всего. Вон, те же девки, которые объявляли раунды и своими задницами трясли, когда ты выходил. Думаешь, я каких-нибудь прошмандовок с улицы набрал? Да это лучшие модельки. Дорогостоящие модельки. Мне бы так зарабатывать, как эти потаскушки. Но ведь это твой имидж! Мы сейчас строим твое имя. Имя, которое будет приносить тебе деньги. А ты мне претензии предъявляешь. Мне просто обидно. И эти деньги я не на себя потратил. Эти деньги – твое вложение в будущее, твой задел. А ты что? Другой бы все эти затраты в твой гонорар учел. Но я – то в тебя верю. Я твой друг.

Реззер чувствовал, как клокочет внутри его глухое раздражение. Он понимал, что опять остался в дураках, не знал, что предпринять, так правильно и искренне звучали слова Чифа. Дан в сердцах сплюнул на пол и, хлопнув дверью, покинул кабинет импресарио. Злясь на самого себя, он возвратился домой и развалился у экрана визора. Вскоре с работы вернулась жена с дочкой. Ленара забрала девочку из детского воспитательного центра.

– Представляешь, Чиф потратил все деньги. Похоже, я больше ничего не получу за последний бой… – Реззер надеялся, что Ленара поймет и подбодрит.

– Как это – «не получишь»? – Женщина, однако, была совсем не склонна сегодня жалеть мужа. – Ты же обещал получить как минимум вдвое больше. Он опять тебя обманул, а ты все ему веришь. Может, все же пора заняться чем-то другим, на чем можно нормальные деньги зарабатывать? Сколько ты еще будешь наивно верить в светлое спортивное будущее?

– Никто меня не обманывал. – Дан чувствовал досаду на самого себя, но то, что жена говорила сейчас горькую правду, перекладывало часть этой досады на нее. – Дело в том, что Чиф сейчас устраивает рекламную акцию для меня. А цены сейчас на все просто грабительские… Вот погоди, когда мое имя зазвучит, тогда и пойдут настоящие деньги. Дай только срок.

– И ты впрямь во всю эту глупость веришь? – Ленара, расстелив постель, переодевалась. – Или ты просто, как всегда, опять прячешь за этими словами свою нерешительность. Ты что, не можешь нормально себя поставить? Чиф о тебя ноги вытирает, а ты ему все прощаешь. Я думала, мой муж способен хоть какие-то семейные проблемы решать, бороться за благосостояние семьи. А ты по доброй воле оставляешь все деньги этому козлу и считаешь, что я теперь тебе буду сопли вытирать и еще утешать: не печалься, Даня, нам и этих денег больше чем достаточно. Нет. Нам недостаточно этих денег. Нам надо за многое платить. Нам надо многое покупать.

– Что я могу сделать-то сейчас? – Реззер улегся в постель, глядя, как жена расчесывает волосы. – Ты только мне претензии высказываешь, а совета от тебя никогда не дождешься.

– Совета? Какого ты совета от меня просишь? Может, мне за тебя сходить с Чифом поговорить? Как думаешь, я у него смогу денег выпросить? А ты, конечно, ничего сделать не сможешь. Тебя используют и не платят за это, а ты еще и оправдание для него подыскиваешь. Мне надоело все это от тебя слышать.

– Вот уж мне точно надоели все эти наши споры. Не хочу больше обсуждать эту тему. Черт меня дернул с тобой об этом разговор завести. – У Дана не осталось никаких эмоций, кроме раздражения.

– Слушай, а может, Чиф тут и ни при чем? Не может быть, чтобы и ты таким тюфяком был, и он таким наглым. Может, у тебя просто есть еще одна статья расходов?

– О чем ты?

– Ты прекрасно понимаешь. Вижу, что понимаешь. У тебя ведь, наверное, много поклонниц. Вот и приличная статья расходов. Скажи, Даня, у тебя есть еще женщина?..

– Ты что, сдурела совсем? Я и отвечать не собираюсь. Полный бред… – Реззер почувствовал, что начинает заводиться не на шутку.

– Скудный у меня выбор: либо мой муж тряпка, которой бесплатно подтираются для того, чтобы заграбастать бешеные бабки, либо он приличный кобель, спускающий заработанные деньги на девок, пока жена с дочкой кое-как перебиваются. – Ленара легла, демонстративно отвернувшись от него.

– Ты… Ты замолчала бы уже лучше. – Дан тоже отвернулся, стараясь сдержать злые слова, готовые сорваться с языка.

– А что мне-то молчать? У меня есть дочь. И я для своей дочки делаю все, что только могу. Или, может, тебе есть в чем меня упрекнуть? Я-то, в отличие от тебя, люблю малышку и стараюсь для нее изо всех сил.

– Слушай, замолкни, не доводи до греха. Ты иногда становишься просто глупой курицей.

– А то что? Ударишь? Самому мозги уже все отбили? Там, с мужиками, не удается, так теперь тут думаешь реализовать свои силы? – В голосе женщины звучали слезы и обида.

– Заткнись же наконец! – Реззер вскочил с кровати и покинул спальню, хлопнув дверью. Сон как рукой сняло. Желание близости, которое было вроде в самом начале разговора, пропало еще раньше. Дан прошел на кухню и заказал кухонному автомату кофе. Взяв чашку, приблизился к окну. Внизу затихала жизнь недорогого спального района. Лишь редкие прохожие да еще более редкие гравитолеты нарушали безлюдье ночи. Реззер смотрел вниз, в пустоту улицы, и вдруг вспомнил глаза той незнакомки у ринга, светящиеся насмешкой и желанием.

Средняя научно-исследовательская станция имперского государственного Агентства Контроля над Космическими Телами проводила стандартный сеанс наблюдения за одним из секторов дальнего Необследованного. Эта рутинная работа имела, тем не менее, огромную важность для всей цивилизации разумян. Множество таких малых, средних и больших станций были объединены в единую систему, перекрывающую всю огромную площадь Имперских территорий и ближнего Необследованного. Конечно, они выполняли множество самых разнообразных исследовательских работ как для правительства, так и для сторонних заказчиков. Но основной их задачей все же оставалось наблюдение за пространством, обнаружение новых двигающихся объектов, контроль за движением известных объектов. Несложно представить, что может натворить неизвестный и неожидаемый метеорит, попав в зону оживленных полетов или обрушившись на обитаемую планету. К счастью, благодаря работе этой отлаженной государственной службы контроля Империя давно не получала подобных неприятных сюрпризов из космоса. То, что угрожало, заблаговременно уничтожалось или перенаправлялось. Поэтому станция «Эс-Ар-68905», в отличие от полностью автоматических малых станций, имела небольшой, работающий вахтовым методом экипаж из четырех разумян.

Очередное сканирование пространства вдруг позволило обнаружить непонятные отклонения, больше похожие на сбои оборудования. Раньше к таким ошибкам отнеслись бы философски: безразлично. Но после обнаружения в аналогичной ситуации под самым боком цивилизации Гранис были введены новые инструкции. Они требовали четких действий по тщательному исследованию и подготовке подробных экстренных докладов. Поэтому, обрадованный хоть каким-то разнообразием в киселе будней, экипаж споро взялся за внеплановые действия. Ученые проводили один тест за другим, пытаясь понять причину обнаруженных аномалий. И все склонялись к одной мысли – что-то происходит. Многие тесты, проведенные звездолетчиками, показывали не просто нестабильность, а стремительное нарастание нескольких параметров. Проведя все замеры и перепроверив их результаты, экипаж станции принял единственно возможное в данной ситуации решение – отправить срочный доклад по линии Службы Имперской Безопасности и вызвать научно-исследовательское судно для проведения исследований непосредственно в секторе аномальных отклонений. Приняв решение, разумяне успокоились. Все, что было возможно, они сделали. Дальнейшее больше не зависело от них, а значит, на базе вновь воцаряется патока скучных будней.

Саган выжил. Лекари Черного Ордена вытащили его практически с того света, обрекая на позор. Он не уберег охраняемый Талисман и остался жив. Еще десять дней назад он был одним из сильнейших рыцарей Ордена и стражей Храма Силы, доблестным лордом Саганом. А сегодня он изгой.

– Ты уверен, что ничего не забыл и не скрыл от внимания высочайшего Квадрата? – Допрос длился уже несколько часов. Собравшиеся Владыки Квадрата, управляющие жизнью Черного Ордена, задавали одни и те же вопросы, пытаясь осознать происшедшее. Квадратом называли совет старейших и мудрейших членов Ордена, принадлежащих к родам Владык. Раньше в совете было четыре члена – по числу основателей Черного Ордена. Именно это и послужило источником названия – Квадрат. Но менялись времена, могущество и границы Ордена росли. Возникали сложные вопросы, решить которые четверо не могли. И тогда, по решению самих Владык, в совет ввели еще одного члена Квадрата, дабы исключить равенство сторон при простых голосованиях.

– Ты уверен, что Храм захватил только Алтун Кривой? Что никто более не помогал его армии.

– Это был он. Я участвовал в битве при Хайнэ и хорошо запомнил Алтуна. – Отвечающий воин был еще слишком слаб, чтобы стоять, поэтому он полулежал на низком ложе перед скамьями Владык. Замотанный повязками, покрытый шрамами и татуировками, он не решался поднять глаз на задающих вопросы. – Я был последним из обороняющих Храм и не видел никого, кроме воинов Кривого.

– Так почему же тогда он так быстро взял Храм? Без осад, без магии. Мы выслали отряд, как только получили известие о нашествии врага, уверенные, что в худшем случае успеем к осажденному Храму. Скажи, воин, что же тогда случилось?

– Мы приготовились к осаде, но Алтун привел несметную орду и не берег своих солдат. Там были не только его шайты. Много наемников. Я видел и убивал еще долгов и даже улкжов. Они завалили ров своими телами, использовали горы трупов как лестницы. Они были одержимы и сами бросались на мечи, чтобы плотью остановить сталь. И им это удалось. Мы уничтожили врагов втрое больше, чем ходит под Алтуном обычно, и не увидели, чтобы их стало меньше. Я думаю, Кривой сумел привлечь под свое начало бесчисленные племена шайтов и много горных долгов.

– Но где он добыл такие богатства, чтобы нанять их?

– Я воин. Я не понимаю, а вижу. И все было так, как я рассказал. Я поведал вам все, что знал. Я не жалел себя и не просил пощады. Мой меч выпил столько крови, сколько воды в проливном дожде. Но я не уберег Талисман. Смею ли я просить о милосердии?

– Ты просишь милосердия?.. Но ведь тебе известно, что преступление, которое ты совершил, не позволяет надеяться на быструю смерть? Мы не можем делать исключений, проявляя свои пристрастия и эмоции. Закон для всех братьев Ордена един. Твое имя будет предано позору, ты будешь отлучен от Ордена и с позором изгнан. Эта казнь души рыцаря Черного Ордена будет проведена, как только лекари признают тебя годным для изгнания.

Сказав последние слова, Владыки Квадрата поднялись и, не оборачиваясь, покинули зал. Саган остался один на один со своими тяжелыми мыслями и ожиданием позорного обряда. Жизнь ему была теперь не нужна, – но ему не позволяли умереть. Он будет проклят и изгнан теми, с кем рос и учился, убивал и умирал, делил последнюю пищу. Он потерял свой мир. Он изгой.

Реззер вновь оказался в приемной импресарио и опять, как неоднократно уже ранее, удивился напыщенной роскоши обстановки. К счастью, ожидание не продлилось слишком долго. Молодая крутобедрая секретарша-гурянка, вовсю виляя бедрами, выпорхнула из кабинета шефа и предложила Дану зайти.

– Привет, Дани-бои! – Импресарио радушно поднялся из-за стола навстречу. – Молодец, что примчался так быстро.

– Здравствуй, Чиф. – Реззер не разделял восторга от встречи.

– Что приуныл, Дан? Какие-нибудь проблемы дома? – Голос Чифа сменился на заботливо-отеческий. – Что-нибудь с милой Ленарой или дочкой?

– Нет. Все нормально, Чиф. Ты мне хотел что-нибудь предложить?

– Да, Дан. Совсем неплохой вариант подвернулся. – Став серьезным, импресарио возвратился к столу и плюхнулся в кресло. – Тут появился боец один, ты его наверняка знаешь, чемпион провинции Тота гурянин Тайрадг. Он, а вернее, его импресарио хочет выставить Тайрадга в нашей Вольной версии Имперской Лиги боев без правил. Он хочет тебя, потому что всерьез рассчитывает на то, что справится с тобой без особых проблем.

– А ты что думаешь, Чиф? – Реззер присел в стеганое псевдокожаное кресло напротив стола. – Он что, так силен?