Не возражая, товарищи поспешили за громоздкой фигурой, которая по-кошачьи бесшумно скользнула в тень неосвещенных задворок. Не минуло еще и пятнадцати минут, как вся троица заняла свои оговоренные места. До начала событий оставалось еще не меньше часа, но все понимали, что лучше час проваляться в засаде, чем, напоровшись на нее самому, лечь на два метра под землю навсегда.

В предполагаемое время со стороны дальних штабелей выплыл громоздкий черный силуэт, отражающий глубоким лаком боков блики от прожекторов портового освещения. Медленно, словно двигаясь вдоль улицы с путанами, «мерседес» скользил к погрузочной площадке. Все в точности повторяло тот раз, когда Майкл лежал, распластавшись на крыше контейнера. И точно так же, едва автограв замер, в чистом на этот раз небе стремительно разрослись звездочки габаритных огней подлетающего к порту бота.

Майкл бесшумно оставил свой пост и скользнул к самому краю контейнерных штабелей, скрываясь во тьме узкого прохода между двумя безразмерными контейнерными боками. Теперь от автограва его отделяло расстояние не более двадцати-тридцати шагов.

Бот уже спустился на площадку, плавно замедляя движение, и из автограва выбрались водитель и пассажир. Как и в прошлый раз, пассажир неторопливо пошел навстречу садящемуся боту, оставив водителя возле открытой двери. Майкл сорвался с места и почти что на четвереньках устремился к шикарному автограву. Сейчас между ним и ботом находился «мерседес», скрывая своим черным корпусом все перемещения Майкла. Вот только водитель...

Майкл торопливо перебирал ногами, не опуская направленный в спину водителя пистолет. Если он обернется, Майкл успеет выстрелить раньше, чем водитель поймет, что происходит. Но водитель стоял спокойно, осматривая свой сектор и лишь немного поворачивая голову.

Достигнув наконец защиты громоздкого багажника лимузина, Майкл сдернул со спины висящее на ремне ружье, одновременно пряча «глок» во внутренний карман куртки. Чтобы увидеть перемещение ног встречающейся пары, Майклу пришлось улечься на асфальт, заглядывая в узкий просвет между брюхом автограва и покрытием дороги. Две пары ног постояли друг напротив друга, позволяя своим хозяевам закончить разговор, а затем неспешно разошлись.

Майкл напрягся, готовясь к началу концерта. Еще наблюдая за передачей с крыши контейнера, он решил, что наилучший момент для выхода наступит тогда, когда идущий с чемоданчиком к автограву человек пройдет чуть больше половины отделяющего его от машины расстояния. Только тогда у этого курьера не будет времени ни забежать под прикрытием стрелка в бот, ни прыгнуть в автограв, который вполне мог быть бронированным.

Мгновения словно замедлили свой бег, растянув до бесконечности каждый очередной шаг курьера. Майклу казалось, что от звука его шагов содрогается вся земля, хотя он и понимал, что это всего лишь следствие напряженных нервов. Последний шаг...

Майкл скользнул к водителю, нанося короткий удар кулаком в основание черепа. Он не хотел никого убивать, поэтому, старательно рассчитывая силу, старался не переборщить. Не проронив ни звука, водитель мешком рухнул на асфальт.

– А ну стоять! – заорал Майкл, делая выстрел из ружья в ночное небо над головой курьера. – Не шевелиться, а то перестреляем всех, как куропаток!

– Стоять, тебе сказано! – заголосил со стороны бота Парк, упирая в ухо стоящего у трапа бота стрелка свой «глок» и выдергивая из его рук винтовку.

Чуть в стороне грохнул выстрел в воздух, которым обозначился Санчес, беря сразу после этого на мушку курьера с чемоданчиком. Парк, держа в одной руке захваченную винтовку, а в другой пистолет, подтолкнул обезоруженного стрелка к замершему неподалеку курьеру из бота.

– Стволы на землю! – скомандовал Майкл, не торопясь выходить из-за защищающего его лимузина и через лакированную крышу держа на линии огня сразу всех противников. – Никто не умрет сегодня, если вы не станете проявлять чудеса глупого героизма. Стоит ли умирать из-за чемодана?

Курьеры медленно выбросили пистолеты, а тот, который нес сейчас чемодан, так же медленно поставил свою ношу на пыльный асфальт. Майкл, обходя, двинулся вдоль длинного корпуса автограва, не спуская глаз с противников. Перешагивая через тело оглушенного водителя, он вдруг краем глаза заметил движение во тьме салона. Что-то неясное, словно отблеск света на темном металле. Чисто интуитивно он отпрянул в сторону, спотыкаясь об валяющееся под ногами тело водителя и падая на землю. Грохнул выстрел. Майклу показалось, что его по голове ударили полицейской дубинкой. Уже ничего не соображая, он вдавил курок, посылая в дверной проем «мерседеса» заряд картечи.

Он открыл глаза и понял, что еще жив, хотя голова гудела, как монастырский набат. Где-то далеко гремела канонада выстрелов. Ощутив жизнь, Майкл сел, вскидывая так и не выпущенное из рук ружье.

Прямо перед ним на четвереньках стоял водитель лимузина. Видимо, он пытался подняться, только что придя в себя, но, увидев ожившего врага, замер. Глядя друг другу в глаза, они бездействовали несколько секунд, а затем водитель рванул пистолет из наплечной кобуры.

Ружье в руках Майкла прыгнуло, выплеснув рой свинцовых беспощадных ос. Выстрел пришелся в грудь, превращая человека в свежий фарш. Тело водителя отшвырнуло назад, стукнуло о среднюю стойку автограва, а затем, уже бездыханное, оно упало на асфальт.

Еще несколько секунд Майкл сидел, тупо рассматривая валяющийся у его ног труп, словно бы ожидая, что он сейчас опять вскочит и начнет стрелять. Мысли в голове, видимо распуганные звоном набата, спрятались где-то далеко, уступив место этой гудящей пустоте. Наконец Майкл попытался подняться, боясь опустить ружье. Его здорово мотнуло, отчего он едва удержался на ногах, пытаясь сфокусировать зрение. Вспомнив про неведомого стрелка в салоне лимузина, Майкл медленно, держа ружье в вытянутых руках, заглянул в темные недра «мерседеса».

Открывшееся зрелище даже у него, не раз видевшего кровь и лично ее неоднократно пускающего, вызвало легкий приступ тошноты. Впрочем, вполне возможно, что это была реакция его головы на тот страшный удар, откинувший его от машины. Но так или иначе, а стрелок, прятавшийся в машине, допустил ошибку, высунувшись так далеко и подставившись под выстрел Майкла. Сейчас он, неестественно выгнувшись, валялся, застряв в проеме между передних сидений. Но самое жуткое было в том, что у него практически не осталось головы, в которую в упор угодил весь заряд картечи.

Сплюнув на асфальт, Майкл медленно разогнулся, выглядывая над крышей лимузина. Канонада звучала совсем не так далеко, как слышалось его оглохшим от ранения ушам. Точнее было сказать, бой шел прямо здесь – на площадке возле бота.

На асфальте уже валялось немало окровавленных трупов, среди которых Майкл сразу разглядел тело Санчеса. Парень лежал там же, где стоял до выстрела в Майкла из «мерседеса». Видимо, его убили одним из первых. Его черная рубаха была в клочья изорвана многочисленными попаданиями с разных сторон. Курьеры валялись на той же площадке рядом со стоящим чемоданом, а у бота не меньше десятка людей в черных армейских костюмах остервенело палили в проем люка бота из автоматов. В ответ звучали редкие одиночные выстрелы, свидетельствующие о том, что Парк все еще жив и успел спастись от пуль в чреве бота. Только все эти звуки попадали в сознание Майкла словно сквозь толстую вату.

Майкл вернулся под прикрытие кузова лимузина, сполз по его лакированному боку на асфальт и ненадолго задумался. Выскочить сейчас с пальбой на помощь Парку было бы чистым самоубийством. Глупым и бесполезным. Его в момент нашпигуют свинцом, как рождественского гуся яблоками. Свалить, пользуясь тем, что его упустили из виду? Но даже если Парка пристрелят в этом бою, Майкл не сможет простить сам себя за то, что бросил друга. Хотя возможность столь близкого спасения была так притягательна и так реальна.

– Черт! – рявкнул Майкл, со злостью стукнув по асфальту кулаком. – Что происходит! Черт!

Он готов был биться об асфальт головой, лишь бы та начала вновь нормально работать и понимать происходящее. Но набатный гул и кровавый туман в глазах не проходили. И все же он принял единственно возможное решение. Компромисс между тем, чего требовал страх, и тем, о чем взывал долг перед товарищем.

Бросив ружье на переднее пассажирское сиденье, Майкл ухватил безголовый труп за подмышки и рывком вытащил его из машины, еще больше заляпав салон и себя кровью и мозгами. Швырнув мертвого безголового стрелка рядом с водителем, он рухнул в водительское сиденье, утапливая клавишу пуска двигателя.

Приборная оптитронная панель ожила, показывая, что двигатель запустился, а из среднего тоннеля выдвинулся джойстик управления. Майкл, не захлопывая дверь, тихонько тронул автограв. Машина плавно развернулась и медленно поплыла к боту. Без помех достигнув трупов курьеров, Майкл подхватил чемодан и забросил его на заднее сиденье. Потом взял ружье, высунул ствол в открытое окно и, захлопнув наконец дверь, вдавил педаль акселератора.

Взвыв двигателем, «мерседес» прыгнул вперед. В мгновение ока он преодолел расстояние до стрелков, подминая под себя двоих, не успевших отпрыгнуть.

– Парк! – заорал Майкл, разворачивая машину пассажирской дверью к люку бота и без остановки паля в сторону стрелков. – Быстрее, Парк!

Стрелки тем временем быстро сориентировались. Попадав на асфальт и укрывшись за телами погибших, они открыли ураганный огонь по «мерседесу». Майкл лег на сиденье, продолжая орать. Вокруг стоял кромешный ад – пули грохотали по лимузину, разрывая лаковые бока и застревая в бронелистах, брызгами разлетались осколки фар, зеркал и всякой декоративной мишуры, пара пуль влетела в салон, вспоров обивку потолка. В этот момент в открытую Майклом пассажирскую дверь протиснулся Парк, и Майкл опять утопил педаль акселератора.

Стрелки не прекращали огонь, превращая корму автограва в ошметки искореженного металла, но машина уже неслась по прямой к воротам. Снеся шлагбаум, словно соломенное чучело, лимузин помчался к жилым кварталам, набирая скорость и продолжая на ходу сыпать оторванными кузовными деталями.

– Мы выбрались, Парк! – заорал Майкл, лупя тяжёлым кулаком по передней панели. – Что, суки, получили?!

Парк молчал, и Майкл бросил на него удивленный взгляд, не понимая, почему его друг не радуется спасению. Парень лежал, съехав совсем низко по сиденью, а в голове его, безвольно упавшей вбок, зияло аккуратное пулевое отверстие.

– Парк! – ужаснулся Майкл, только сейчас заметив, что и крыша, и даже бронестекла автограва в нескольких мостах пробиты пулевыми отверстиями.

Видимо, засевшие на портовых кранах и штабелях контейнеров снайперы с таким же опозданием, как и стрелки на площадке, среагировали на перемещения лимузина и открыли по «мерседесу» огонь. Машина хоть и была забронирована со всех сторон, но не могла защитить от столь близких выстрелов из снайперских винтовок.

Искалеченный «мерседес» замер, ткнувшись мордой в стенку дома. Из развороченной водительской двери выбрался здоровенный парень, с головы до ног перемазанный кровью. Быстро оглядевшись по сторонам, он отбросил в салон ружье с опустевшим магазином. Еще раз окинув улицу бешеным взглядом, он вытащил с заднего сиденья небольшой чемодан и, прыгнув в седло стоящего рядом монограва, устремился в полутемные кварталы ночного города...

Чемодан был сделан из легкого, но необычайно прочного сплава, а единственный, но очень сложный замок, блокирующий одновременно весь периметр крышки чемодана, превращал его буквально в легкий переносной сейф. Поковыряв чемодан минут десять инструментом для ремонта монограва, Майкл оставил на время эту затею и, раздевшись, забрался в душ. Шум в голове хоть и утих, но не исчез вовсе. К. тому же Майкл уже несколько раз блевал, вернее, вследствие отсутствия в желудке какого-либо содержимого просто загибался в спазмах, выжимая лишь желчь.

– Вот ублюдки! – выругался он, обрабатывая спиртом глубокую борозду чуть выше левого уха, которую оставила пуля стрелка из лимузина.

В борозде розовела кость черепа, а кровь все никак не хотела останавливаться. Кроме спирта, Майкл не нашел у себя ничего, чем можно было бы обработать рану, а обращаться в госпиталь он всерьез опасался. В конце концов он наложил на рану полосу намоченного в спирте бинта и просто замотал голову сверху тем же бинтом. Придирчиво осмотрев наложенную повязку, он натянул чистую одежду и вернулся к чемодану.

Какой-то неясный шум из приоткрытого окна привлек его внимание. Выглянув вниз, он заметил у подъезда несколько огромных черных автогравов, из которых торопливо выгружались мрачные люди, принадлежность которых к боевикам дона Лагара не вызывала у Майкла никаких сомнений. Тошнота вновь заставила его судорожно сглатывать стремительно наполняющую рот горькую слюну. Майкл подхватил чемодан и метнулся прочь из квартиры.

Лифт, скрипя, жаловался на тяжесть поднимающихся и нем людей, а со стороны пожарной лестницы раздавался топот многочисленных ног и приглушенные голоса. Тем не менее Майкл бесшумно начал спускаться вниз. Где-то на уровне десятого этажа он скользнул в дверь, ведущую ни жилую площадку, и, прижавшись к стене за этой дверью, замер, стараясь даже не дышать. Тяжело пыхтя, матерясь и бухая башмаками, мимо двери пробежали несколько человек, явно спешащих побыстрее добраться до восемнадцатого этажа. Дав им уйти на пару пролетов, Майкл так же тихо выскочил обратно на пожарную лестницу и вдоль самой стены продолжил спуск. Он не сомневался, что у подъезда его будут ждать оставленные боевики дона Лагара. Поэтому на втором этаже Майкл вновь вернулся на площадку. Забравшись в самый ее конец, он постучался в двери квартиры, чьи окна выходили на противоположную от подъезда сторону дома.

– Кого там черт принес ночью? – раздался через несколько долгих минут голос за дверью.

– Пожалуйста! – попросил Майкл. – Я ваш сосед с восемнадцатого этажа. Ко мне ворвались воры. Мне нужна помощь.

– Проваливай! – ответили из-за двери категорично. – Я позвоню в полицию, а ты проваливай!

Майкл понимал, что вполне может нарваться на пулю, выпущенную добропорядочным обывателем, но иного выхода у него сейчас просто не было. В любую минуту преследователи могли понять, что он ускользает, и начать обшаривать этажи.

Сделав шаг назад, Майкл ударил в дверь ногой, направляя всю силу удара в район дверного замка. Дверь вылетела, оглушив стоящего за ней хозяина квартиры, а ворвавшийся в квартиру Майкл, не останавливаясь, пробежал через квартиру к окну. Торопливо распахнув раму, он не заметил снаружи никого, поэтому без лишних размышлений сиганул вниз. Приземлился Майкл довольно удачно, если не считать чемодана, больно ударившего углом по колену. Скрипя зубами и мысленно матерясь, парень, прихрамывая, скользнул в ближайшую темную подворотню.

Всю ночь Майкл просидел в грязном проулке, спрятавшись за мусорными контейнерами. Он немного растерялся, не представляя, куда ему теперь податься. Было очень странно, что люди дона Лагара, покинув свои уютные дома ночью, уже через пару часов после перестрелки в порту вломились в дом Майкла. Это означало, что они подключили к поискам большие ресурсы, включая, возможно, полицию или коммунальные службы. Что же лежит в этом чемодане, ради чего бандиты дона Лагара, словно рассерженный рой диких пчел, начали охоту за скромной персоной Майкла? И как они так быстро узнали, кого, а самое главное, где искать? В гудящую голову Майкла не приходило ничего, кроме того, что Санчес все же не был мертв, несмотря на страшные раны. Тогда все объяснялось достаточно просто. Майкл не сомневался, люди дона Лагара отлично знают, как заставить говорить того, кто не успел спастись, быстро умерев. И в этом вопросе у них имеется весьма обширный практический опыт. Бедный Санчес.

Когда забрезжил серый рассвет, Майкл выбрался из-за мусорных баков и потрусил по улице. Нужно было что-то срочно делать. Главное – быстрее свалить отсюда как можно дальше. А этот чемодан слишком уж заметная примета, чтобы шляться с ним на виду у прохожих. Значит, его нужно быстрее вскрыть. У Крысы Рика, живущего в своем небольшом домике в тихом пригороде, имелся свой гараж с кучей инструментов, которыми можно было распотрошить этот проклятый чемодан.

Менее чем через час Майкл осторожно подобрался к пожарному выходу неухоженного дома Крысы Рика, помня, что дом сейчас, скорее всего, пуст. Аккуратно вскрыв несложный замок, Майкл беззвучно прокрался внутрь дома сквозь темный коридор. Он не собирался задерживаться в самом доме. Поэтому все так же бесшумно прошел к двери, ведущей в гараж. Но едва только он взялся за ручку двери, как в коридоре вспыхнул свет, а за спиной щелкнул взводимый курок.

Майкл замер, понимая, что уже не успевает ни броситься в гараж, дверь которого может оказаться запертой, ни выдернуть из-за пазухи «глок».

– Не шевелись, подонок! – прозвучал знакомый голос, полный решимости. – Решил моего мустанга увести, тварь!

– Черт! Крыса! Ты меня напугал, – поворачиваясь, облегченно вздохнул Майкл. – Опусти ствол, будь ласков.

– Это ты? – спросил Крыса Рик с таким выражением, словно перед ним появилось привидение, опуская старое охотничье ружье.

– Санчеса и Парка замочили, – ответил Майкл. – Там народа столько было. И снайперы. Не знаю, где они все прятались, но то, что пришли все задолго до нас, это точно. А мы ведь не меньше чем за час уже на местах были. Я еле выбрался. Послушай, а что с твоей ногой?

Теперь уже Майкл изумленно уставился на товарища, совершенно ровно стоящего на обеих целых на вид ногах.

– Что? – не понял тот, – С ногой? Что с ногой?

– Ты ведь ногу сломал... – пояснил Майкл, подозрительно щурясь. – Ты же в больничке должен был быть.

– Да меня уже выписали, Майк, – побледнел Рик. – Я сломал... Вернее, трещина была. Короче, в регенерации довольно быстро заштопали. Хотели меня еще дня три продержать, но я свалил сегодня ночью. Не могу больше там валяться. Там, среди калек, я себя сам калекой чувствую.

– Это хорошо, – кивнул Майкл, чувствуя какой-то дискомфорт в мыслях, но из-за гула в голове отбрасывающий дальнейшие размышления. – Мне инструмент нужен. Вот это вскрыть надо.

– Пошли в гараж, – предложил Рик, протискиваясь мимо товарища и толкая незапертую дверь. – Что-что, а инструмента у меня вдосталь. Я тут хотел с мустангом повозиться, так все прямо на верстаке разбросано. Так что бери все, что приглянется.

Майкл подошел к верстаку, примеряясь, чем бы сподручнее было вскрыть чемодан. Сначала попытался ковырнуть большой отверткой, но, поняв тщетность попыток, отбросил ее в сторону.

– Если ты не возражаешь, я тебя ненадолго покину, – пробормотал Рик, пятясь к двери. – Мне там надо воду наверху выключить. А то я в ванной поваляться собирался.

– Что? – не сразу понял Майкл, увлеченно ковыряясь с чемоданом. – А. Конечно. Давай вали.

Рик, сильно прихрамывая, вышел из мастерской, а Майкл, немного подумав, ухватил большую кувалду. Он прислонил чемодан к стене, прижав его ногой, и, тщательно примерившись, лупанул по нему кувалдой. Несомненно, кувалда является самым универсальным ключом для большинства типов замков. Недаром именно тяжелые кувалды часто использует полицейский спецназ при штурмах квартир и домов. Этот замок не стал исключением. Пронзительно хрустнув, чемодан раскрылся, будто речная ракушка под нажимом ножа. Отбросив кувалду на пол, Майкл полностью откинул крышку, разглядывая содержимое чемодана.

– Что это? – недоверчиво спросил он сам у себя, не веря глазам и вороша руками груз.

Чемодан оказался доверху набит обычными бульварными газетами. Полный чемодан желтого чтива. К тому же уже давно устаревшего. Не найдя в чреве чемодана больше ничего, Майкл вскочил, размышляя над вернувшимся мыслительным дискомфортом.

Словно спохватившись, он торопливо выскользнул из гаража, внимательно прислушиваясь к происходящему в доме. Сверху ему почудился приглушенный голос. Майкл, ступая на ступени возле самой стены, чтобы не выдать себя нечаянным скрипом, прокрался наверх, словно вор, подбираясь к единственной закрытой двери.

– ...как мы договаривались, – донесся до него негромкий голос Крысы Рика. – Только я вас очень прошу, приезжайте как можно быстрее. Иначе он может просто уйти, и я не сумею его задержать. Хорошо. Я попробую. Но не ждите от меня слишком многого.

Видимо, собеседник на другом конце провода дал отбой, потому что Рик замолчал, а через пару секунд дверь, скрипнув, отворилась. Майкл не стал прятаться, а, напротив, сунув руки в карманы куртки, встал перед дверью.

– О господи! – испуганно воскликнул Рик, столкнувшись в дверях с Майклом. – Ты как здесь оказался?

Моментально побледнев как мел, он попятился назад в комнату.

– Там нет денег, – глядя в глаза Рику, сообщил Майкл. – Но почему-то мне кажется, что для тебя это не является новостью. С кем ты разговаривал?

– Это не то, что ты подумал, Майки, – заблеял Крыса Рик, еще дальше отступая в комнату. – Это так... Просто мои личные дела. Я тут кручусь, как могу...

– Так это ты? – зашептал Майкл, двигаясь следом и ища в глазах Рика подтверждение своей страшной догадке. – Ты, сука, нас сдал?

– Меня заставили, Майк, – сразу сломался Рик, сжавшись под взглядом товарища, не предвещающим ничего хорошего. – Меня заставили... Меня просто убили бы... Они сказали, что теперь все будет хорошо, а вас только попугают немного...

– Попугают? – переспросил Майкл, чувствуя, как бешенство, смешанное с презрением, поднимается в нем горячей волной, которой он не в силах сопротивляться. – Парк и Санчес здорово напуганы. Просто-таки до смерти напуганы!

Он одним движением выдернул из кармана выкидной нож, с которым никогда не расставался, другой рукой схватил Рика за воротник. Лезвие со щелчком выскочило из рукояти, сверкнув в свете лампы.

– Не надо! – заверещал Крыса Рик, пытаясь упасть перед Майклом на колени. – Я действительно перепил, но не сломал ногу, а сболтнул лишнее в кабаке. По-пьяни... Я даже не очень помню, что именно говорил. А утром они пришли ко мне домой... Я думал, меня просто убьют... Я никогда так не боялся, Майки. Пожалуйста! Пожалуйста, не надо! Я ведь просто трус, Майки. Я очень испугался и все им рассказал... Про тебя, про Парка, Санчеса, про Кэт...

– Про кого? – взревел Майкл, встряхнув тощего так, что у того едва не оторвалась голова. – При чем здесь Кэт? Говори, сука!

– Пожалуйста! – торопливо заскулил Рик, не сводя глаз с лезвия ножа. – Они трясли из меня все о вас. Любую информацию. Расспрашивали, к кому каждый из вас пойдет, если будет убегать и скрываться...

– Ты дал ее адрес?

– Да. Я рассказал им все про тебя, – взвыл Рик, чувствуя, что слова сейчас только вредят ему, но не в силах замолчать под яростным взглядом Майкла. – Не надо, Майк. Пожалуйста. Я просто очень испугался.

– Не надо? – Майкл неожиданно стал совершенно серьезным и усмехнулся жуткой улыбкой. – Погибли Парк и Санчес. Сейчас может оказаться под угрозой Кэт. Вместо денег в портфеле – газеты, но люди дона Лагара охотятся за мной, как будто я украл все его деньги...

– Хуже, Майк, – возразил Рик, со слезами в голосе. – Ты завалил сына дона Лагара. Он был в той машине... Умоляю тебя, Майк, убегай... Оставь меня живым... Пожалуйста.

– Ты сдал нас и таким образом безжалостно убил, – ответил Майкл, вгоняя нож в живот Крысы Рика по самую рукоять. – Ты подписал нам всем приговор и просишь оставить в живых? Попроси Парка и Санчеса, когда встретишься с ними...

Рик пытался оттолкнуть от себя своего бывшего товарища, но силы оказались слишком неравны. Майкл прижал его к стене, крепко держа за воротник, и, провернув нож, резко рванул рукоять вверх. Он не был садистом, но очень хотел, чтобы этому ублюдку не успели помочь никакие самые опытные врачи. Крыса Рик обмяк, и Майкл, вытащив нож, позволил предателю медленно сползти на пол. Понимая, что вызванные Риком бандиты, скорее всего, уже где-то рядом, он заторопился.

Ему надо было спешить. Сука-судьба вновь повернулась к нему своим грязным задом. Кто же мог знать, что тот стрелок в автограве, который пытался снести Майклу голову, окажется самим сыном дона Лагара. Хотя, если бы Майкл и знал... Не давать же себя убивать только потому, что противник – сын крутого бандита. И угораздило же отстрелить ему голову...

Быстро обтерев нож о штору и проверив наличие патрона в стволе «глока», он быстро спустился в гараж.

Майкл сразу заметил наблюдателя. Здоровенный детина, скорее всего такой же комплекции, как и Майкл, сидел, практически не скрываясь, в черном громоздком автограве перед подъездом Кэт. Стекло было опущено, а боевик лениво курил, периодически сплевывая в окно. Майкл оставил монограв Рика за квартал от дома Кэт и подобрался к нему пешком. И так как никаких обходных путей для побега с девушкой в голову не приходило, он решил действовать напролом. Тем более что раз уж этот громила в автограве сидел здесь, значит, у Майкла совсем не оставалось времени.

Громила не слишком-то бдительно нес свое дежурство, поэтому, проходя, словно обычный пешеход, мимо открытого окна двери автограва, Майкл засадил ему свой нож в шею, в район сонной артерии. Оставив нож в ране, Майкл едва успел увернуться от брызнувшего фонтана крови.

Не дожидаясь, пока громила перестанет биться в конвульсиях, он влетел в подъезд, краем глаза замечая, как прячется за угол дома какая-то старушка. Свидетель, видевший его в лицо, тем более во время убийства одного из боевиков дона Лагара... Но не гнаться же теперь за бабкой к «глоком». Тем более взять на душу еще и грех убийства старухи Майкл совершенно не был готов.

Пользоваться лифтом было бы глупо, поэтому Майкл поднялся по пожарной лестнице, благо квартира Кэт располагалась на пятом этаже. Похоже, забеги по пожарным лестницам становились для него привычным делом. Перед тем как выйти на жилую площадку, он достал из внутреннего кармана куртки свой «глок».

На площадке было тихо, но, когда Майкл прислушался, прижавшись ухом к двери, до него донеслись какие-то страшные звуки. Не теряя больше ни секунды, он вышиб дверь ногой и в ужасе бросился в комнату, выцеливая на бегу метнувшиеся навстречу силуэты...

В квартире девушки его ждали двое боевиков дона Лагара. И времени даром они не теряли. Майкл с ужасом смотрел на распятую на кровати Кэт, чье нагое тело было жутко изуродовано порезами и ожогами. Ее долго насиловали, попутно издеваясь и медленно, со знанием дела, убивая.

Выйдя из секундного оцепенения, он попытался разорвать путы, стягивающие руки и ноги девушки. Однако, поняв, что только сделает этим ей больно, метнулся на кухню за ножом. Кэт еще жила, хотя не надо было быть врачом, чтобы понять, что наступают ее последние минуты. Глотая слезы боли и бессильной ярости, Майкл позвонил в «скорую» и, укрыв истерзанную девушку покрывалом, присел рядом, положив руку на ее лоб. Он плакал, рыча при этом, словно попавший в капкан и отгрызающий свою лапу зверь. Он выл и молился, чтобы «скорая» быстрее приехала. Но чудес на свете не бывает. А и рабочие районы «скорые» никогда особо не спешат... Последний раз хрипло вздохнув и всхлипнув, девушка, так и не придя в сознание, умерла.

У Майкла возникло желание прямо сейчас и прямо здесь вышибить себе мозги и прекратить таким образом весь этот жуткий бред, который превратил за последние сутки всю его жизнь в сущий ад. Парк и Санчес знали, на что шли, хоть и надеялись на иной исход. Этому ублюдку Крысе, сдавшему своих друзей и тем самым подписавшему всем им смертный приговор, – поделом. Но за что так страшно умерла Кэт? Лишь за то, что он любил ее и, возможно, она его тоже? Майкл вдруг подумал, что даже не признался ей...

С улицы донесся приближающийся вой сирены. Правда, судя по звуку, это была полиция, а вовсе не «скорая помощь». И этот пронзительный звук вывел Майкла из стопора, заставив вновь ожить.

Последний раз поцеловав Кэт, он выбежал из квартиры. Еще пара минут, и к тем, кто на него уже охотится, добавится еще и полиция. Тем более что та старуха, которую он не стал догонять и убивать, наверняка станет первым свидетелем в деле о совершенных им убийствах. Зная продажность полицейских, Майкл не сомневался, что и убийство несчастной Кэт повесят тоже на него. Денег нет. Друзей нет. И где искать проход в линии флажков, которыми его, словно волка, обложили охотники...

Второй день Майклу чудом удавалось уходить от беснующихся охотников. Полиция весьма рьяно взялась за дело, видимо получив благословение дона Лагара с приложенными к этому благословению щедрыми пожертвованиями. Полицейские усиленно патрулировали улицы и проверяли все заведения, в которых преступник мог попытаться хотя бы выпить стакан воды. По всем общественным заведениям раздали ориентировки, а улицы пестрели развешанными объявлениями о розыске опаснейшего преступника. Даже на электронных табло периодически появлялась физиономия Майкла, с крупной информацией о назначенном за голову разыскиваемого вознаграждении. Скорее всего, это являлось делом рук дона Лагара, потому что полиция деньги любит получать, но вот назначать столь крупные премиальные – это уже слишком. Иногда полицейские случайно встречались с боевиками дона Лагара, проделывающими примерно то же самое, что и полицейские, только иными методами. Скорее всего, Майкла сдали бы сразу, стоило ему только переступить порог бара, закусочной или чего-нибудь еще в попытке получить пищу, ночлег или хотя бы стакан воды. Но Майкл прекрасно это понимал и второй день даже ничего не ел. Спать он забирался в такие дыры, где и крысы чувствуют себя неуютно. В конце концов он понял, что если не сумеет выбраться из города, то просто обречен. У него больше не осталось выбора, а, вырвавшись из ставшего большим капканом города, оставался шанс свалить автостопом на другой конец провинции и попытаться начать жизнь с нуля.

В метро, как всегда, толклось довольно много народа, и поэтому Майкл надеялся спокойно доехать до «Льяма Ривз» – остановки, которую отделяла от загорода всего пара кварталов. Но главной причиной его стремления в тот район являлась вовсе не близость к границе города, а то, что оттуда убегала прочь от города большая трасса, входящая в единую транспортную сеть земель Федерации в Старой Европе. Тяжелые грузовые автогравы проносились по этой трассе, направляясь в разные концы континента. И беглец имел вполне реальный шанс подсесть к одному из водил, гонящих свои грузовики, скажем, в одну из африканских провинций Федерации Объединенных Наций.