 |
|
Популярные авторы:: Joyce James :: БСЭ :: Толстой Лев Николаевич :: Чехов Антон Павлович :: Раззаков Федор :: Громов Дмитрий :: Нортон Андрэ :: Грин Александр :: Борхес Хорхе Луис :: Сименон Жорж Популярные книги:: The Boarding House :: Уроки любви :: Справочник по реестру Windows XP :: Повесть о Воронихине :: Путь на Грумант :: Амнезия творца :: Гусев :: Том 3. Село Степанчиково и его обитатели. Записки из Мертвого дома. :: Gump & Company :: Странник |
Золотые врата (№1) - Золотые вратаModernLib.Net / Фантастический боевик / Николаев Андрей / Золотые врата - Чтение (стр. 20)
— Согласен, — кивнул Назаров. — В таком случае предлагаю объединить усилия: вы не стреляете в нас, мы в вас. — Идет. Однако, рано или поздно к нам подойдет помощь, что тогда будете делать? — Сначала надо ее дождаться, не так ли? Я думаю что это, — он посмотрел в сторону «золотых врат», — была всего лишь разведка боем. Если они полезут кучей, мы не удержимся. — По мнению руководителя нашего проекта, «врата» должны закрыться через несколько минут. У меня есть предложение. Там, за «вратами» находится дорогой мне человек. Я пойду туда… — Проще пустить себе пулю в лоб. — Я пойду туда, а вы примете командование — со своими людьми я переговорю, и продержитесь, сколько возможно. Майор улыбнулся. — Женщина? — Да. — Вы настоящий рыцарь, капитан. — Идите к черту. Так что, договорились? Позади раздались крики. Назаров оглянулся. Из «золотых врат» выпала Лада Белозерская. Поднявшись, она поднялась и пошатываясь побежала прочь. Назаров бросился к ней. — Лада! Девушка остановилась, отвела с лица растрепавшиеся волосы. На виске кровоточила ссадина, глаза были совершенно безумные. Назаров схватил ее за плечи, прижал, почувствовав, как она дрожит. — Саша…, Сашенька, не пускайте их сюда, ни за что не пускайте… — Тихо, тихо, конечно не пустим, — он повел ее к спускавшимся навстречу Межевому и Войтюку. — Недолго, теперь недолго, — бормотала Лада, — врата закроются, потому, что я ушла, сбежала…, там страшно, там не люди… — Да, я уже понял, — сказал Назаров. Они поднялись повыше. Назаров увидел стоящую рядом с Кривокрасовым Марию Санджиеву. — А вы откуда взялись? — Ветром принесло, — отрезала Мария, — идите сюда, Лада. Присядьте вот здесь. Ну-ка, мужчины, оставьте нас, — скомандовала она. Кривокрасов подхватил Назарова под руку, отвел в сторону. — Лучше не спорь. Она только что из лагеря пришла, говорит, лагерь бомбили. Они с Умаровым издалека видели. Похоже, наши самолеты. Умаров услышал стрельбу и побежал сюда. — Он успел вовремя. Как же это мы самолеты пропустили, хотя, не до этого было. — Что немец сказал. — Согласился, что надо держать оборону. Лада говорит — врата вот-вот захлопнутся. Надо продержаться. — Попробуем. Дрогнула земля, застонала под тяжестью извергающихся из «врат». Дружно ударили автоматы, хлопнули разрывы гранат, но на этот раз чудовищ было слишком много. Стремительно поднявшись к позициям немцев, они уже хозяйничали там. Автоматы захлебывались один за другим. Назаров мельком увидел поднявшуюся навстречу чудищам фигуру майора, с занесенной гранатой. Закричал Иван Межевой, пронзенный длинными когтями, старшина метался, как сумасшедший, ухватив винтовку за ствол, будто дубину, пока его не смяли туши чудовищ. Назаров и Кривокрасов били из автоматов в упор, пока не кончились патроны. Кривокрасов рванул из кобуры «ТТ», встал, как в тире, выпуская пули одну за другой в оскаленные пасти, в глаза… Удар мощной лапы бросил его на скалу, Назаров, стреляя на ходу, бросился к нему… Лада видела, как сомкнулись над ними тела чудовищ, закричала, попыталась вскочить, но сильная рука отшвырнула ее назад. — Сиди, Лада, моя очередь. Мария Санджиева шагнула навстречу обступавшим их тварям, внезапный порыв ветра взметнул ее волосы, окутал голову черным ореолом. Она подняла руки, направляя скрюченные пальцы в сторону чудовищ. Воздух сгустился вокруг нее, словно волна холода побежала по направлению к «вратам». Один за другим, на глазах потрясенной Лады, чудовища оседали на землю, распадаясь зловонными кусками. Чудовищный смрад падали окутал все вокруг, в глазах у девушки помутилось. Как сквозь туман она увидела, что Мария обернулась к ней… Нет, это была не она. Расширенные угольно черные глаза без белков светились зеленым огнем, волосы вились змеями, губы истончились, превращая злую усмешку в гримасу ярости. — Ты сказала, они ждали тысячелетиями? — спросила та, кто недавно была Марией Санджиевой, — значит, и мертвых у них много. Сотни тысяч, миллионы, сотни миллионов, и все мои. Посмотрим, справятся ли живые с мертвецами! — она быстро направилась к «золотым вратам». — Они сейчас закроются, — простонала Лада, — и тысячи лет будут закрыты. — У меня есть время, — долетел до девушки резкий голос. Стройная фигура быстро шагнула в «золотые врата» и почти тотчас свет стал меркнуть, замедлившие вращение камни поползли вниз, прижимая световой столб к земле. Через минуту они улеглись в оставленные несколько часов назад гнезда плотно, будто и не покидали их. Мелко крестясь, Серафима Панова миновала почти распавшиеся останки чудовищ. — Свят, свят, откель только нечисть взялась такая, — она подняла голову и увидела сидящую на откосе Ладу Белозерскую, — Ладушка, красавица моя, да что ж здесь приключилось? Кряхтя, Серафима Григорьевна взобралась по оплавленным камням и остановилась, горько вздохнув — Лада сидела возле тела Александра Назарова, перебирая его волосы пальцами. Глаза у нее были закрыты. — Ох, беда, ох, беда, — забормотала Серафима Григорьевна. — Эх, опоздала я чуток, — сказала она, приложив пальцы к холодной щеке Назарова, — а ты, Ладушка, поплачь. Слезы горе облегчают, а радость умножают. Она присела на камень, подперла ладонью щеку. Лада прерывисто вздохнула, из глаз потекли слеза. — Вот и хорошо, доченька, вот и правильно, — закивала Серафима Григорьевна, — а Сашеньку мы похороним как положено, и Мишаню похороним, — добавила она, увидев тело Кривокрасова. — И ребяток остальных, кого найдем, — она огляделась. — Да и пойдем потихоньку. Побредем с тобой в Кармакулы Малые, а лагерь-то обойдем стороной, лихо там, в лагере-то. Василий Собачников подошел к краю обрыва, посмотрел на море. Далеко внизу покачивалась, ныряя в волнах узким корпусом, подводная лодка. Острый глаз шамана различил на палубе человека. Он стоял, привалившись к орудию и, казалось, искал что-то в море. Вокруг лодки резали волны плавники касаток, будто поджидая добычу. Шаман обернулся к лагерю. Издалека мертвые тела были похожи на прилегших отдохнуть людей. Усталость свалила их, уложив группами и по одиночке, но скоро они встанут, и займутся обыденными делами. Собачников спустился с обрыва к поджидающим его нартам. — Нерчу, едем в стойбище. — Едем, Василий. А к коменданту Саше не пойдем? — Он ушел, Нерчу. Далеко. Ты встретишь его нескоро. Я хочу спросить тебя: если я стану жить в вашем стойбище, вы не прогоните меня. Если станут спрашивать: нет ли чужих, не укажете ли вы на меня? — Нет, Василий, мы не скажем. Большой шаман несет радость людям. — Спасибо, Нерчу. Едем. Нерчу взмахнул хореем. — Хо! Хо! Эпилог Москва, март 1961г. — Вот так, а теперь запейте, — медсестра поднесла стакан, наклонила. Она покорно выпила воду и вновь опустила голову на подушку. Сейчас придет слабость, сонливость, перестанут раздражать голоса птиц за окном. Медсестра поправила одеяло и, услышав шум в коридоре, вышла из палаты. Она хотела попросить ее прикрыть форточку, но от навалившейся слабости только вздохнула. Холодный воздух, стекая по окрашенным в белый цвет окнам, растекался по полу, достиг свесившийся с кровати руки, вызвал неприятный озноб. Белый потолок, белые стены, капельница в ногах кровати — вечером ей поставят глюкозу и она опять уснет и уже не услышит, как иглу вынут из вены, погасят свет и закроют дверь на ключ до утра. А завтра то же самое: завтрак, таблетки, скучный разговор с Дмитрием Моисеевичем, обед, таблетки, сон, ужин, глюкоза в вену… Время остановилось, умерло. День — ночь, сон — полуявь, сон… Холод схватил за пальцы и она с трудом убрала руку под одеяло. Озноб снова пробежал по телу, она закрыла глаза, стараясь не шевелиться, чтобы сохранить ощущение тепла. И птицы… ну чего раскричались. Это воробьи. Наверное, за окном дерево, они сидят на нем и кричат… Где же сестра? Дрожь сотрясла тело. Нет, так нельзя, надо просто решится, и сделать все самой. Она откинула одеяло, свесила с постели ноги. Голова закружилась, она переждала слабость и встала. Боже, какая я худая, и руки бледные, как у покойника… придерживаясь за спинку кровати, она сделала шаг к окну, перенесла руки на подоконник, облокотилась, тяжело дыша. Сейчас, отдохну, закрою форточку и лягу, согреюсь. Собравшись с силами, она выпрямилась, поднесла руку к форточке и замерла. За окном было бледно-голубое небо, голые ветви деревьев. Забытый запах свежести, крик птиц. Воробьи сорвались с ветки, упорхнули стайкой, на их место тотчас прилетели другие. Весна? Так пахнет влажная от стаявшего снега земля, пробивающаяся к солнцу трава, набухшие почки деревьев. Что-то всколыхнулось в памяти, она поднесла руку ко лбу, пытаясь сосредоточиться. Такое же бледное небо, запах залитой водой земли, травы, крики птиц… Только тогда были другие птицы. Их было много, они кипели над…, над берегом, а внизу билось о скалы холодное море. Воспоминания обрушились камнепадом, мгновенными видениями казалось навсегда забытых лиц. Вот, вот промелькнуло одно лицо. Как она могла забыть его? Саша? Слабость отступила, она вдохнула холодный весенний воздух, осмотрелась, будто впервые. Кровать, тумбочка, капельница. Почему я здесь? Я что, в больнице? Твердо ступая босыми ногами по линолеуму, она подошла к двери, прислушалась и потихоньку приоткрыла. Коридор был пуст, возле двери на столике лежал журнал с записями дежурств, карандаш, газета. В дальнем конце коридора мелькнул белый халат, она отпрянула, словно боялась, что ее заметят. А чего я, собственно боюсь? Она решительно шагнула в коридор, подошла к столику, присела на стул. Журнал был испещрен записями дежурств, последняя запись, судя по всему, сегодняшняя. Девятое марта. А год? Почему-то ей стало важно узнать какой нынче год. Она отодвинула журнал, взяла газету. Знакомый шрифт, ордена… «Правда» девятое марта тысяча девятьсот шестьдесят первого года… Не может быть! Она огляделась, будто хотела, чтобы кто-то разуверил ее. Этого просто не может быть! Лихорадочно раскрыв газету, она впилась побежала взглядом по листам. «Вчера состоялась встреча премьер-министров стран Содружества в Лондоне (до 17 марта). Хендрик Фервурд объявляет о том, что Южная Африка 31 мая выходит из Содружества. В Тананариве, Мадагаскар, проходит конференция политических лидеров Республики Конго; до 12 марта. Достигнута договоренность об образовании конфедерации 18 государств». Не то, дальше: «Космический корабль с подопытным животным: 9 марта 1961 года в Советском Союзе выведен на орбиту и в тот же день успешно совершил посадку в заданном районе четвертый космический корабль-спутник. Вес корабля без последней ступени ракеты-носителя 4700 килограммов. Высота перигея орбиты 183,5 километра, высота апогея 248,8 километра, наклонение 64 градуса 56 минут к плоскости экватора. На корабле была установлена кабина с подопытным животным — собакой Чернушкой и другими биологическими объектами, а также телеметрическая и телевизионная системы». Господи, какие космические корабли? «Далай-лама обращается в ООН с призывом восстановить независимость Тибета». А это что? «Сегодня на полигоне в районе архипелага Новая Земля, в научных целях, осуществлен атмосферный взрыв водородной бомбы мощностью пятьдесят мегатонн. В ходе эксперимента…» Нет, только не там! Она почувствовала, как голова наполняется звоном, как дрожат руки, а сердце бьется неровно, с задержкой: остановится — снова забьется, опять остановится… В глазах багровый туман. Гнев, ярость? Жалость, страдание? Закрашенное окно напротив, она переводит на него взгляд и стекло лопается, разлетаясь грязно-белым дождем, осколки бьют в стены. С треском вылетает рама, гнутся стальные решетки… — Лада, Лада Алексеевна! Остановитесь! Врач. Он должен сказать всем, он должен передать им: нельзя, нельзя ничего взрывать! Там же ворота, «Золотые врата»! Остановите их, мир рухнет, там ждут чудовища, остановите… — Сестра, быстрее! Держат за руку, протирают сгиб локтя чем-то холодным, укол, мягкий толчок в голову. — Доктор, я вас умоляю: передайте… — Хорошо, хорошо, я обязательно передам. А вы пока отдохните. Свет тускнеет, голоса становятся глуше. Сон? Смерть? Пусть! Только остановите! Врач посидел в кресле, с ненавистью глядя на телефон. Открыл ящик стола, вынул коньяк, налил в рюмку, выпил. Быстро, словно боясь передумать, набрал номер. Длинные гудки, наконец трубку сняли. — Николай Андреевич? Да, это я. У «литерной» пациентки кризис, — врач слушал, морща лоб, на лбу проступили капельки пота. — Ну, если в подробностях: транквилизаторы подействовали довольно быстро. Как и было обговорено, «случайно» забытая газета с заметкой о ядерном испытании. Ничего конкретного не сказала, так, бред какой-то: нельзя взрывать, там, за вратами ждут чудовища. Да, сопровождался неконтролируемым выбросом энергии, слава богу, обошлось без жертв. Естественно, да, но до сего дня она ничего не помнила, и я полагаю…, да, конечно, продолжим. Думаю, память возвращается именно в кризисные моменты. Если вызывать слишком часто…, да, понял. Слушаюсь. Всего доброго, Николай Андреевич, — врач осторожно положил трубку на аппарат, вытер платком лоб. Открыв сейф, он вынул коричневую папку, развязал тесемки и, достав прошитые листки, раскрыл на столе. Обмакнул ручку в чернильницу и четким почерком написал: 9.03.1961. Пациентка Белозерская Лада Алексеевна, эксперимент «Золотые врата». В результате проведенных исследований выявлено … Примечания 1 Барченко А.В., 1981-1938, профессор, сотрудник института изучения мозга и психической деятельности, заведующий лаборатории, последователь французского мистика де Альвейдера. Приговорен ВКВС СССР 25 апреля 1938 по обв. в шпионаже и участии в к.-р. массонской организации «Единое трудовое братство». 2 Котов Леонид Александрович, настоящее имя Эйтингон Наум Иссакович. Резидент НКВД в Китае, Турции. В Республиканской Испании руководил разведкой, контрразведкой и диверсионными операциями. Руководитель операции по устранению Троцкого. 3 Александр ОРЛОВ, он же Никольский, он же ШВЕД, он же ЛЕВА (наст. Лев Лазаревич Фельдбин), майор государственной безопасности. Бежал в США в 1938 году из Испании. 4 Иностранный Отдел ГУГБ НКВД СССР, с 26.02.41г. — 1 управление НКГБ СССР. 5 БОКИЙ Глеб Иванович (1879-1937), революционер, государственный деятель. Руководитель и участник многих тайных операций против «врагов» советской власти. Руководитель криптографического отдела НКВД-НКГБ, занимавшегося также изучением оккультных проблем. 6 Ныне Северодвинск. 7 Звание сержант Государственной Безопасности соответствовало общевойсковому званию лейтенант. 8 Смирнов Н.А., псевдоним Орнальдо. Известный гипнотизер, по некоторым сведениям сотрудничавший с НКВД-НКГБ. 9 Прин, Шепке, Кречмер — известные немецкие подводники. Прин и Шепке погибли в марте 1941года, Кречмер был взят в плен. 10 Хильшер Фридрих, философ, один из основателей общества «Аненербе». 11 Зиверс Вольфрам, полковник, генеральный секретарь общества «Аненербе», повешен по приговору Нюрнбергского трибунала. 12 Йорг Ланц фон Либенфельс(Йозеф Ланц), религиозный фанатик, считавший себя отцом национал-социализма. Присвоил себе аристократический титул ради подъема собственного авторитета. основатель «Нового Ордена Храма». 13 Начальник штаба КВВС Британии. 14 Гипотетическая исчезнувшая цивилизация, по некоторым сведениям была расположена в Арктике. 15 Прозвище герцога Веллингтона, фельдмаршала, участника Наполеоновских войн. 16 Аненербе (Наследие предков), оккультная организация, преобразованная в институт и интегрированная в структуру СС. 17 Катары (чистые), средневековый орден, впервые обнаруживший себя в Северной Италии, а затем распространившийся по всей Южной Франции. Историки считают, что двухсотлетняя свобода действия, которая была предоставлена катарам на юге Франции (секта Альбигойцев) стала базой для возникновения в последующем масонства. Уничтожен при содействии католической церкви. 18 Великим магистром ордена СС был Генрих Гиммлер. 19 Впоследствии переименован в Ил-4. 20 Возле казармы, в свете фонаря, кружатся попарно листья сентября, Ах, как давно у этих стен я сам стоял, стоял и ждал, тебя, Лили Марлен. 21 Если в окопах от страха не умру, если мне снайпер не сделает дыру, если я сам не сдамся в плен, то будем вновь крутить любовь с тобой, Лили Марлен, с тобой, Лили Марлен. (Перевод И. Бродского.) 22 эй, музыкант, иди к нам в плен. 23 лучше ты 24 предлагаю переговоры 25 согласен 26 я плохо говорю по немецки, франзузский язык знаешь? 27 когда-то я говорил по-французски. 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20 |
|||||||||