Владимир Марышев
      ПОЛЕТ ВАЛЬКИРИЙ
      Фантастический роман
      С разрешения автора публикуем одну главу из романа, вышедшего в 2001 году отдельной книжкой в Издательстве "АСТ".
      Глава 3
      Рейд
      Цепочка машин, застывших перед ангаром, напоминала гряду массивных серых валунов. Родриго подошел поближе, остановился возле головной "черепахи" и положил руку на ее бронированный бок. Время подлинного солнцепека еще не наступило, но металл был теплым, как чешуя диковинного ящера, выползшего из глубокой мрачной пещеры погреться. Однако на этом сходство и заканчивалось. Как-то на Фризии Родриго удалось прикоснуться к самому настоящему ящеру, обездвиженному мощным зарядом парализатора. И все же он сразу ощутил биение жизни под толстенной ороговевшей шкурой, "поймал" исчезающе слабую дрожь самыми кончиками пальцев. На этот раз такого ощущения не было, как будто Родриго потрогал брошенную за ненадобностью металлическую болванку. Ничто не напоминало о том, что под серым панцирем неутомимо работает могучее атомное "сердце". И уж совсем трудно было поверить в то, что эта махина, этот приплюснутый купол, вдавившийся в землю, спустя какое-то время легко, словно воздушный шарик, поднимется на невидимой подушке силового поля и поплывет, едва касаясь метелок цветущих трав. Самоходки были совсем другими. Стремительные обводы обтекаемого, заостренного спереди корпуса выдавали натуру хищника, неутомимого преследователя. Снабженные надежным компьютером, эти машины не нуждались в присутствии человека. Однако в их "чрево", занимавшее две трети объема и предназначенное для перевозки киберов и различного оборудования, могли в аварийной ситуации забираться и люди. Если нужно было решить возникшую проблему силовыми методами, самоходки делали быстрый марш-бросок в опасное место, высаживали "команду" киберов и давали бой. Но главной их функцией было сопровождение вездеходов, не обладавших мощным вооружением. Стоило компьютеру самоходки принять решение об обороне подопечных, как из корпуса выдвигалась вертящаяся башенка с торчащими из нее стволами смертоносных систем - от лазера до установки, выбрасывающей струю сжатой силовым полем всесжигающей плазмы. Выбор оружия, наиболее эффективного в конкретных условиях, занимал доли секунды. Затем самоходка открывала!! огонь, и не было случая, чтобы она промахнулась. Рядом с этими совершенными орудиями уничтожения как-то особенно миролюбиво выглядели приземистые лобастые вездеходы - незаменимые "рабочие лошадки", постоянные спутники землян на далеких планетах. У них тоже было немало достоинств. Достаточно сказать, что человек, оказавшийся в полностью блокированном вездеходе, мог прожить не меньше месяца, а в лучших случаях (если снаружи были вода и кислород) - и два-три. Мимо Родриго, выпятив широченную грудь, разболтанной походкой прошел Кен Дайсон из группы Ермолаева - почти двухметровый американец, получивший у десантников прозвище "Шкаф". Он сосредоточенно жевал резинку - этот процесс, казалось, занимал его гораздо больше, чем предстоящий рейд. Затем появился сам Ермолаев. Увидев Родриго, он подошел к нему и уже собрался в своей обычной манере хлопнуть по плечу, но тот, внезапно пригнувшись и крутанувшись на пятке, увернулся от здоровенной пятерни русского. Не ожидавший этого Филипп на мгновение застыл с занесенной рукой, затем до него дошел комизм ситуации, и он засмеялся: - Ну, молодец, Красавчик! Не теряешь реакции! Родриго, разумеется, не полез за словом в карман: - Поупражняйся лучше на местных обитателях, Фил! Если, конечно, они не попадают с ног от твоих знаков внимания. Раздался дружный гогот - забыв предписанное Уставом благоговение перед начальством, десантники по достоинству оценили шутку. - Смейтесь, черти, - беззлобно произнес Ермолаев. - Отводите душу, пока вы здесь, на поляне. В лесу вам будет не до смеха. В дверях базы появился Эрикссон. И сразу всякое панибратство кончилось. - Становись! - гаркнул Ермолаев. Десантники построились в две шеренги. Слева к ним примкнула группка ученых. Приблизившись, Эрикссон заложил руки за спину и стал молча разглядывать свое воинство. Это продолжалось не меньше минуты. - Полагаю, задача ясна всем, - заговорил он наконец, - но все же повторю главное. Вы должны произвести глубокую разведку и отловить по пути животных, которые заинтересуют биологов. Главный объект, как я понял от Иджертона, - группа каких-то очень крупных существ. Их еще вчера обнаружил спутник километрах в семидесяти к юго-западу от Базы. Сегодня эти данные были подтверждены. Надо постараться поймать хотя бы одну такую зверюгу. Тогда мы значительно вырастем в глазах ученых. - В голосе Эрикссона промелькнули иронические нотки, но тут же исчезли. - Над вами будет висеть зонд, он и скорректирует продвижение колонны к намеченным объектам. Теперь о безопасности. Защита у вас надежная, так что главное - самим не свалять дурака. При возникновении реальной угрозы всем находиться внутри поля. Никаких безрассудных поступков, ни один человек не должен оставаться вне поля зрения. Новых инцидентов я не потерплю! - Он обвел подчиненных взглядом, чуть больше других задержавшись на Родриго. - Теперь все. Можете отправляться. - Есть! - отчеканил Ермолаев. - По машинам! Из-за обилия древесных гигантов, которые непрестанно приходилось огибать, колонна продвигалась довольно медленно. Компьютер головной "черепахи" все время подправлял курс, но протиснуться между деревьями удавалось не всегда, и некоторые из них - самые маленькие - приходилось убирать с пути. Со стороны это выглядело весьма эффектно. Стоило тупому носу "черепахи" нацелиться на ствол, как тот, хотя до него оставалось еще метра три, внезапно вздрагивал и начинал валиться в сторону, демонстрируя идеально гладкий срез невысокого пенька. Казалось, по лесу рыщет невидимый дух и стрижет деревья огромными ножницами. По крайней мере, так подумали бы в старину, когда сама "черепаха" вполне могла сойти за демона, а словосочетание "кинжальный выброс силового поля" звучало чистейшей абракадаброй. Рядом с Родриго сидел его приятель, главный биолог экспедиции Иван Ольшанцев. Они летали вместе уже шесть лет. Многие на корабле не понимали, что может связывать десантника и научника. Что и говорить, невысокий, щуплый Иван не мог вызвать особого уважения у обладателей тугих бицепсов. Однако в последнее время им все чаще случалось иметь с ним дело. Биологам не хватало рук, чтобы препарировать постоянно поступающих животных, ухаживать за теми, которые избежали печальной участи и попали в "зверинец", а также готовить культуры микроорганизмов. Обучить таким тонким операциям киберов было практически невозможно, а вот из десантников, если их поднатаскать, выходили неплохие ассистенты. Занятие, конечно, малопочетное, но с начальством не поспоришь. Проштрафившихся, разумеется, отправляли к Ивану вне очереди. И наказание, и польза для дела! Ольшанцев был прост, не в пример некоторым своим высоколобым коллегам, которые словно боялись, что их драгоценный интеллект пострадает от общения с профанами-костоломами. Однако он мог неожиданно вспылить, а иногда становился совершенно невыносимым. Его придирчивость доводила многих до белого каления. Зато Иван знал кучу разнообразных историй, которыми охотно делился в любой компании. Это вызывало к нему определенный интерес со стороны звездного воинства, и все-таки за глаза над ним частенько посмеивались. Пытались даже намекнуть Родриго на некоторую странность его сближения с биологом, но после нескольких хлестких ответов отвязались. Как и все, кто находился в вездеходе, Иван смотрел в иллюминатор, но без особого любопытства. На его лице было написано: "Это мы уже видели". А вот второй биолог, молодой француз Жакар, совершенно не умел владеть собой. Он то нервно потирал руки, то обхватывал себя за плечи и при этом непрерывно ерзал на сиденье. Чувствовалось, что ему сейчас больше всего на свете хочется выпрыгнуть из машины и погнаться за какой-нибудь разноцветной бабочкой. Похоже, француз, до сих пор не высовывавший нос с поляны, просто ошалел, попав в самое сердце этого рая для биологов. Здесь были деревья-великаны, похожие на земные эвкалипты, и деревья-лилипуты с хилыми скрученными стволиками, деревья-аристократы, раскинувшие ажурный шатер красиво вырезанных листьев, и деревья-простолюдины, растопырившие большие, как слоновьи уши, грязновато-зеленые "лопухи". Некоторые росли вширь, подпирая бесконечно тянущиеся ветви десятками, сотнями воздушных корней. Однако большинство имело стройный голый ствол, лишь на высоте двадцати-тридцати метров словно взрывающийся огромной раскидистой кроной. Время от времени машины попадали в заросли жутковатых кустов, густо усыпанных шипами. Трава по большей части росла отдельными пышными пучками, которые напоминали поднявших иглы изумрудных дикобразов. Пространство между ними занимали всевозможные грибы. Преобладали огромные, желтые, похожие на туго надутые воздушные шарики. Когда поле вездехода сминало их, они размазывались студенистыми лужицами, и только самые зрелые, с темнеющей верхушкой, извергали настоящий гейзер коричневых спор. Другие грибы, фиолетовые конусообразные башенки, были упругими, как резина. Даже расплющенные в лепешку, они спустя несколько мгновений восстанавливали первоначальную форму. Попадались и совсем причудливые, состоящие из множества переплетенных пурпурных отростков, на концах которых то раздувались, то опадали круглые иссиня-черные мешочки. В грибных "джунглях" кишмя кишела какая-то мелкая живность, во все стороны, распахнув веером огнецветные крылья, скакали насекомые-прыгуны. Цветов было множество. Одни росли среди травы, другие на длинных тонких ножках свисали с деревьев. Вокруг них порхали целые рои удивительных созданий, напоминающих бабочек с ромбовидными крыльями, которые переливались так, что рябило в глазах. Когда такой рой, словно дразня ученых, проплывал возле самых иллюминаторов, Жакар прижимал лицо к суперглассу и начинал быстро шевелить губами - вероятно, пытался подсчитать количество неизвестных ему видов. Проводив голодными глазами пестрое живое облачко, он оборачивался и умоляюще смотрел на Ольшанцева. Но тот отрицательно мотал головой - останавливать кавалькаду машин ради двух десятков насекомых не имело смысла. И все же показное хладнокровие оставило Ивана, когда он увидел смешного, клетчатого, как шахматная доска, зверька, лежащего на спине и лениво грызущего зажатых в лапках большой белый гриб. - Вот этого красавца я бы взял, - с сожалением произнес Ольшанцев. Первый раз вижу. Но ничего, Этьен, - он подмигнул Жакару, - впереди нас ждет куда более крупная добыча. Вот если останется местечко, на обратном пути специально остановимся на самой живописной поляне, наловим всякой мелюзги. Эх! - Иван прищелкнул языком. - Вон те попрыгунчики тоже хороши. Одно расстройство, честное слово! Родриго проследил за его взглядом и увидел парочку длинноногих животных, похожих на больших голубоватых тушканчиков. "Таких я, кажется, вчера уже встречал", - припомнил он и глянул в иллюминатор противоположного борта. Там виднелась самоходка. Она плыла в полуметре над землей и, втянув в корпус башенку со своими зловещими орудиями, напоминала огромную вытянутую каплю. "Вот так и живем, - подумал Родриго. - С одной стороны - цветочки и насекомыши, с другой - многотонная махина, напичканная оружием. Все-таки странно. Ну ладно - Фризия с ее снежными драконами или Дэна с кристаллоидами. Там прогулка налегке долго не продлится - слопают в два счета, если еще раньше не размозжит ураганным ветром о скалы или не смоет лавовым потоком в огненное озеро. В сущности, мы зря теряли там своих людей - слишком поздно поняли, что о создании колонии не может быть и речи. Но Оливия - совсем другое дело! Редчайшая планета земного типа с зеленой травой, голубым небом и белыми облачками - курорт, да и только! Конечно, много неприятных созданий, но супермонстров пока не замечено. Кто же так напугал Хида, которого силовое поле оградило бы даже от натиска бешеного слона? Скверно, скверно:" - Родриго! - неожиданно встрепенулся Ольшанцев. - Останови, такую животину грех упускать! Не теряя времени на разглядывание "животины" (Ивану можно было доверять), Родриго включил прямую связь с Ермолаевым. Но тот его опередил. - Остановить машины! - раздался зычный голос Филиппа. - Включить избирательное поле! Степень готовности номер три! - Молодец, Баумен! - сказал Иван. - Не прошляпил! Баумен был старшим биологом в вездеходе Ермолаева. Очевидно, он и заметил первым странное существо, которое уже увидел и Родриго. С первого взгляда животное могло поставить в тупик не только биолога. Это было нечто среднее между зверем и птицей. Крупное, похожее на большого муравьеда, оно имело две пары могучих лап, снабженных внушительными когтями. Но по бокам туловища, что казалось совершенной нелепостью, торчали короткие толстые крылья! Они, разумеется, были явно не способны поднять такую тушу в воздух. Сравнительно маленькая голова завершалась длинным клювом. Тело покрывали то ли беспорядочно взъерошенные перья, то ли клочья слипшейся шерсти. Родриго качнуло вперед - вездеход остановился. Запоздало учуяв опасность, "муравьед" бросился наутек, но, с размаху наткнувшись на невидимую стену силового поля, опрокинулся навзничь. "Успели! - подумал Родриго. - Что ж, полдела сделано" Вездеход мягко опустился на траву. Откинулась задняя дверца, и десантники посыпались наружу. Не вовремя дернувшийся вслед за ними Жакар попал в "водоворот", и его, изрядно помяв, вынесли почти в горизонтальном положении. Та же участь едва не постигла Ольшанцева, но он успел притормозить. Родриго выпрыгнул из машины последним и, угодив ногами в месиво из раздавленных грибов, чуть не упал. Зверь, уже вскочив, снова и снова штурмовал незримую преграду. - С сетью - вперед! - скомандовал Родриго. - Биологи - назад! - добавил он, хватая за локоть проявившего изрядную прыть Ивана. Мимо них, сжимая большую черную трубу с плотно упакованной внутри охотничьей сетью, пронесся Йожеф Добаи. От остальных вездеходов тоже бежали люди. Внезапно силовое поле сделалось видимым - такой режим позволял лучше ориентироваться. Полупрозрачная зеленоватая поверхность имела форму наполовину утонувшего в земле длинного эллипсоида, в фокусах которого находились две "черепахи". На высоте примерно восьми метров мерцающая "пленка" плотно смыкалась вокруг древесных стволов. Они пронизывали поле насквозь. В этом и заключалась главная особенность избирательной защиты: ее можно было настроить на "нейтралитет" к любым телам с заранее заданными свойствами. Зверь испуганно отшатнулся и завертел головой, выискивая пути к спасению. Теперь было хорошо видно, что покрыт он все-таки перьями - огромными, темно-серыми на туловище и мелкими, желтовато-коричневыми - на крыльях. "Пожалуй, мы его легко возьмем, - подумал Родриго. - Хотя кто его знает? Уж больно когти страшенные. Зазеваешься - как полоснет, и кишки наружу. А с ранцевым полем "муравьеда" не спеленать - только мешать будет." - Осторожнее подходи! - крикнул он Йожефу. - Целься лучше! Зверь вздрогнул - кто-то из группы Ермолаева выстрелил в него иглой со снотворным. Просто так, без особой надежды на успех. Земные препараты лишь в исключительных случаях действовали на инопланетную фауну должным образом. Чаще всего вообще не действовали. Наконец "муравьед" принял решение. Он бросился к одному из деревьев, а в следующий миг произошло нечто удивительное. Казалось, в воздухе пронеслись две малиновые молнии - это раскрылись, показав яркую изнанку, многократно сложенные крылья. Даже не раскрылись - буквально выстрелили вверх, вонзив в ствол огромные крючья скрытых ранее когтей. И сразу стало ясно, что никакие это не крылья, а особая, дополнительная пара конечностей, предназначенная для лазания по деревьям. С поразительной быстротой подтянув вверх свое неуклюжее на вид тело, зверь обхватил лапами ствол метрах в трех от земли. И снова взвились "крылья", засадив когти уже под самый купол силового поля. Но дальше лезть было некуда. Йожеф бросился вперед, однако его опередил другой десантник с такой же черной трубой в руках. Он прицелился и выстрелил. Прошуршав в воздухе, тончайшая золотистая сеть опутала незадачливого древолаза. От неожиданности он ослабил когти, и подоспевшие десантники, потянув за сеть, стащили его вниз. Чем дольше бился на земле поверженный "муравьед", тем сильнее запутывался. Яростные кульбиты животного говорили о его изрядной "физподготовке", но даже исполинским обитателям иных миров крайне редко удавалось разорвать силониловые нити. Особенно мешали зверю "крылья" - сложить их он уже не мог. Охотники, стараясь избегать страшных когтей, постепенно подбирались все ближе. Биологи во главе с Ольшанцевым суетились рядом и давали указания. Неожиданно Иван подскочил к одному из десантников (это оказался Йорн Хальберг, подчиненный Родриго) и, не сдерживаясь, закричал: - Что ты делаешь, осел! Осторожнее нельзя? Ты же ему сейчас клюв сломаешь! Хальберг разогнулся. Этот швед почти ко всему на свете относился наплевательски, но зато очень уважал себя. - Как ты меня назвал? Повтори! - Как заслуживаешь, так и назвал! - задиристо ответил Ольшанцев. Понабрали мясников на мою голову! Глаза Хальберга сузились. Затем его рука скользнула к пульсатору. И тут же Родриго ощутил себя в прыжке. - Отставить! - бешено заорал он, очутившись перед Хальбергом. - Ты что же это, а?! - Ему хотелось изо всех сил заехать Йорну по физиономии. - А ну-ка, сдай оружие! На лбу Хальберга дрогнула напрягшаяся жилка. Он медленно вынул пульсатор и, глядя прямо в глаза Родриго, также медленно вложил его в требовательно протянутую ладонь. - А теперь марш в машину! - Родриго повернулся к Ольшанцеву и уставился на него, словно видел в первый раз. - Ну, а ты, Иван? Тебя-то какая муха укусила? Мало, что ли, знаешь нашего брата? Биолог махнул рукой и занял место Хальберга у сети. - Командуй у себя, Родриго, - бросил он, не оборачиваясь. - А здесь, хотите вы этого или не хотите, вам всем придется слушаться меня. Мне нужны целые животные, а не окрошка. "За что же мне такое наказание? - подумал Родриго. - Не одно, так другое. Ну и народец!" Наконец "крылья" пленника удалось освободить от пут и аккуратно сложить (это оказалось совсем непростым делом!). Затем "муравьеда" спеленали по всем правилам и отнесли в одну из самоходок. Ну, а после этого биологи отвели душу! Клочок джунглей, накрытый силовым полем, был отдан им на "разграбление". Особенно усердствовал Жакар. Наловив бабочек, он принялся за более мелких насекомых, прячущихся в траве и среди грибов. Это у него выходило ловко. Хитрый приборчик с раструбом на конце мягко всасывал внутрь жука или кузнечика, которых спустя несколько секунд, открыв крышку, оставалось только извлечь красиво упакованными в прозрачный пластик. При этом ни одна лапка, ни один усик не были оторваны или сломаны. Повезло Ивану - он нашел в дупле дерева семейство мышевидных существ, покрытых длинным розовым пухом. Не остались с пустыми руками и ботаники. В конце концов живность, представлявшая для ученых интерес, была отловлена. Все расселись по машинам. Зеленоватый купол погас, и колонна тронулась. Хальберг сидел, отвернувшись от всех, и постукивал костяшками пальцев по суперглассу иллюминатора. "Как его наказать? - подумал Родриго. - Отправить в лабораторию потрошить лягушек? Там они с Иваном совсем перегрызутся. Отдать под трибунал по возвращении на Землю - слишком сурово, лучше до этого не доводить. Разжаловать? Некуда: Хальберг - рядовой. Вот еще забота появилась!" Тем временем Ольшанцев, начисто забыв об инциденте, делился с окружающими впечатлениями от охоты. - Улов что надо, а ведь мы еще только начали! Не удивлюсь, если окажется, что мы тут между делом открыли несколько новых классов беспозвоночных. Вот, Родриго, полюбуйся, например, на этого симпатягу! - Иван осторожно вытащил из нагрудного кармана прозрачный пакетик. В нем находилось мохнатое насекомое устрашающего вида. Оно казалось мертвым, но, когда Иван встряхнул пакетик, зашевелилось и раздвинуло молитвенно сложенные передние ножки. При этом обнаружились три пары зазубренных челюстей. Влажно поблескивая от сочащейся по ним жидкости, они лихорадочно задвигались насекомое ожесточенно пыталось прокусить пластик. Родриго инстинктивно подался назад - ему показалось, что эта маленькая тварь вот-вот получит свободу, прыгнет на него и вопьется в горло. - Что же ты, отважный звездный воин? Не по себе? - иронически спросил Ольшанцев. - А если представить себе такое же созданьице, только размером с дом? Каково? Родриго представил, и ему чуть не сделалось дурно. На многих планетах обитали монстры, но это членистоногое, увеличенное в тысячу раз, выглядело бы кошмарнее любого из них. А что, если в здешних лесах действительно водятся подобные страшилища, и Хиду попалось одно, самое ужасное? - Дай-ка его мне, - сказал он Ивану и, брезгливо ухватив пакетик за угол, повернулся к сидящему с другой стороны Дзиро Мосидзуки: - Как ты думаешь, мог наш Рик испугаться, встретив такую вот нечисть, но ростом со слона? Дзиро невозмутимо взял "нечисть" двумя пальцами, внимательно разглядел и вернул Родриго. - Рик - вряд ли, командир, - ответил он. - А вот Ренато бы точно перепачкался! Десантники заржали. Даже плечи Хальберга, уткнувшегося в иллюминатор, беззвучно затряслись. На лице Ренато Джентари, двадцатилетнего черноглазого итальянца, проступила краска. - И не подумал бы: - негромко сказал он. - Конечно, не подумал бы, - подключился к разговору Йожеф. - Об этом никогда не думают, оно всегда само собой получается. После этих слов раздался такой взрыв смеха, что вездеход, казалось, вот-вот начнет раскачиваться. Родриго, в общем-то сочувствовавший затюканному пареньку, крепился-крепился, но тоже не выдержал и засмеялся вместе со всеми. Только Иван даже не улыбнулся. - Что вы все его донимаете, - сказал он, когда стало потише. - На охоте он, между прочим, вел себя не хуже остальных. И вообще!.. Не знаю, как там насчет Хида, а у меня бы точно поджилки затряслись, будь эта тварь размером хотя бы с кошку. - Ладно! - Йожеф снисходительно потрепал Ренато по голове. - Когда я был новичком, мне и не так доставалось! Машины останавливались еще трижды. В первый раз попался могучий пятнистый хищник, отдаленно походивший на здоровенную гиену с длинной, чуть ли не крокодильей, пастью. Это был свирепый зверь, не чета "муравьеду". Заметив опасность, он не стал удирать, а бросился на десантников, злобно рыча. Пришлось включить индивидуальные силовые поля, отбросившие хищника. Даже весь опутанный сетью, он еще долго боролся за свою свободу, бешено катаясь по земле и лязгая челюстями. Следующая охота завершилась быстро. Двое медлительных толстячков, этаких укороченных бегемотиков, даже не успели сообразить, что уже пойманы. Здесь наконец отличился Йожеф, бабахнувший-таки из своей "трубы". А вот спустя четверть часа пришлось повозиться. На двадцатиметровой высоте, уцепившись сразу за несколько веток длинными, как паучьи лапы, конечностями, висело существо, похожее на колючий зеленый шар. И как только Баумену удалось разглядеть его среди листвы? Очевидно, животное всю свою жизнь проводило на деревьях, а на земле становилось беспомощным, как земной ленивец. Разработать план поимки было дело минуты. Однако его реализация заняла массу времени и довела нетерпеливых десантников почти до белого каления. "Черепаха" подъехала к стволу и создала вокруг дерева высоченный "горб" силового поля. Опускаясь, он должен был в конце концов стащить животное вниз. Но оно таким причудливым образом расположилось в сплетениях ветвей, что извлечь его оттуда, не покалечив, было невероятно сложно. Приходилось опускать купол поля очень медленно, понуждая зверя постепенно перебираться на нижние ветки. Вся операция заняла около двух часов. Наконец животное оказалось на земле и, разумеется, тут же попало в сеть. Надо сказать, оно отнеслось к своему пленению философски - даже когда его несли в самоходку, не прекращало что-то флегматично пережевывать. Да, зверь был поистине удивительный. Достаточно сказать, что его конечности покрывала шерсть, а тело - чешуя, из которой торчали длинные костяные иглы! Но впереди людей ждала встреча с еще более поразительными созданиями. Зонд передал водителям вездеходов изображение трех огромных туш, время от времени появлявшихся в разрывах сомкнутых крон. Детали не улавливались туши, по-видимому, не имели постоянной формы. Неясно было даже, являются они вообще едиными организмами или всего лишь огромными колониями простейших. Поэтому Ольшанцев предложил именовать их просто "объектами". Солнце уже стояло над головами. Охотники достали самонагревающиеся консервы и пообедали. Затем отряд продолжил путь. Так как возня с зеленым "философом" отняла слишком много времени, Ермолаев объявил: остановок больше не будет, пока машины не приблизятся к "объектам". Между тем кипящая вокруг жизнь становилась все красочней и многообразней. Грибы уже не лезли на глаза, прятались в сочной зелени обильно разросшейся травы. Пучки-"дикобразы" слились в сплошной ковер, щедро украшенный вспыхивающими тут и там венчиками цветов. К стволам деревьев тянулись толстые жгуты лиан и, взбегая наверх, перекидывались с ветки на ветку нескончаемыми удавами. Если в начале путешествия земляне почти не встречали птиц, то теперь они летали целыми стаями, а найдя дерево, богатое плодами, облепливали его и устраивали шумный пир. Лягушек было великое множество. Они разноцветными брызгами сигали из-под брюха вездехода. Зато резвящиеся среди травы забавные полосатые зверьки, похожие на барсуков, и не думали улепетывать - только припадали к земле и закрывали мордочку лапками. Часто попадались сидящие на отвесных стволах, словно приклеенные к ним, большие пучеглазые ящерицы. Иван давно уже не был таким невозмутимым, как вначале. Теперь он мало чем отличался от Жакара, готового, завидев очередную зверюшку, продавить лбом иллюминатор. - Внимание! - раздался из переговорника голос Ермолаева. - До "объекта" остался километр!