Disciples - Дорога к ангелу

– Инея из Фергала? – важно спросил гость. На его узком бледном лице горели морозные пятна румянца, а водянистые глаза нехорошо блестели.

Тут девушка испугалась, стараясь высмотреть на одеждах инквизиторские кресты. Она замотала головой и быстро скользнула за калитку, закрыв ее на засов.

– С кем имею честь? – едва слышно пробормотала девушка, прижимая к себе завернутые в платок остывшие караваи хлеба.

– Неужто ты не помнишь меня, госпожа? – протянул мужчина, расставив руки.

Инея попятилась к крыльцу и нервно дернула плечом. Незнакомец спрыгнул с саней и тут же провалился в сугроб по колено.

– Меня зовут Андрон!

В ответ девушка только недоуменно моргнула.

– Андрон из Триэля!

Инея нахмурилась, силясь вспомнить, где могла видеть этого плюгавенького господина. Она перебрала всех знакомых отца, с какими виделась еще в родовом замке, и не нашла ни одного Андрона.

– Отец твой обещал мне руку! – пояснил господин и быстро обтер нос рукавом.

– Руку чью? – наконец выдавила из себя девушка.

– О, госпожа, вижу, ты не глухая! – обрадовался Андрон. – А то я уж опечалился! Рука твоя была обещана мне!

– Зачем тебе моя рука? – Инея и сама не поняла, как прижалась спиной к входной двери дома. – Тебе своих двух недостаточно?

– Нет, не помнишь ты меня, – нахмурился Андрон и стал дергать засов калитки.

Не добившись результата, он принялся перелезать через низенький заборчик. Девушка с тоской покосилась на гору, где стояла кузница Лукая.

Господин сумел-таки перевалить неуклюжее тело и ухнул с головой в сугроб. Он быстро вскочил на ноги, отряхнулся и вытащил из снега шапку.

– Жениться я приехал на тебе! – просиял он в конце концов.

– Ты, Андрон из Триэля, хочешь женится на мне? – недоверчиво ткнула в него пальчиком Инея. – Зачем?

– Ты Инея? – уточнил потенциальный жених. – Ну а я Андрон. Андрон из Триэля – города такого в Империи. Пришел жениться, как было завещано нашими родителями. Вот он я!

– Ты деревни не перепутал? – на всякий случай уточнила Инея.

– Нет, – господин оглянулся, – отличная деревня! Домик твой мне нравится! Мой замок-то крестьяне взбунтовавшиеся спалили. Или бродяжничать, или жениться.

– А почему в Империи не женишься?

– Так боязно, что найдут бывшие слуги…

– Слушай, Андрон из Триэля, – отрезала девушка, – иди на все четыре стороны! А не пойдешь, самоубийца, я Лукаю пожалуюсь.

– Лукаю? – опешил тот.

Девушка кивнула:

– Лукаю – кузнецу!

– Кузнец? – пробормотал недоуменно Андрон и тихо кашлянул. – Зачем кузнец? Нам кузнец не нужен… – И тут заголосил запальчиво, выкатив глаза: – Так ты изменяешь мне?! Вызываю его на бой!

Он выхватил из-за пояса кинжал, и тут девушка по-настоящему испугалась. Неожиданно кривой клинок выпал из изукрашенной самоцветами рукояти и утонул в снегу. Инея вопросительно изогнула брови, господин замялся.

– Где он? – наконец произнес Андрон, сконфуженно почесав под шапкой затылок.

– Кто он?

– Кузнец!

– На горе! – махнула рукой Инея.

– Пойду со смертельным врагом биться, – промямлил жених, будто бы желая, чтобы его немедленно удержали от подобного безумства.

Потоптавшись еще немного, он тяжело вздохнул и поковылял к калитке. Под изумленным взором Инеи гость перелез через забор и лихо забрался в сани. Подстегнутая плетью лошадка взвилась на месте и устремилась в гору.

– Так он к Лукаю! – пробормотала девушка испуганно. – Всевышний, что же за напасть?!

Она сорвалась с места. Спотыкаясь, девушка побежала к горе, и ее провожали недоуменные любопытные взоры селян.

– Кузница, что ли, полыхнула? – шептались кумушки, а Инея неслась сломя голову, задыхаясь.

Девушку бросило в жар, в горле пересохло. Она сорвала с головы платок и, не чувствуя крепкого морозца, из последних сил поднималась по крутой дороге.

Андрон из Триэля бросил сани поперек двора. Тяжело дыша, девушка остановилась, прислушиваясь. Ни воплей, ни предсмертных хрипов не раздавалось, только мерный стук кузнечным молотом о наковальню. Чувствуя себя последней дурехой, девушка осторожно приоткрыла дверь дрожащей рукой. Как всегда, в маленькой темной кузнице было жарко натоплено. Лукай, удерживая клещами заготовку, правил молотком подкову. Рядом с наковальней, разинув рты, привычно следили за работой деревенские ребятишки, ожидавшие очередного урока фехтования на деревянных мечах. Один мальчонка вдохновенно сосал большой палец, другой с еще большим энтузиазмом ковырялся в носу, третий жевал губу, не пропуская ни одного жеста кузнеца.

Девушка вошла и тут же увидела на толстой потолочной балке огромного остроклювого ястреба. Сердце сжалось от предчувствия беды.

– Инея? – Лукай удивленно замер, занеся молот.

Детишки оглянулись, хлопая глазенками.

– Я это… – Она мяла в руках платок. – А где Андрон из Триэля?

Губы Лукая дернулись в едва заметной усмешке, и у глаз появились мелкие морщинки.

– Тут твой рыцарь, – по-доброму хмыкнул он и кивнул куда-то в сторону.

Андрон из Триэля с каменным выражением на разбитом лице и с заплывшим глазом, закинув ногу на ногу, сидел на колоде и разглядывал свои отполированные пилочкой ногти.

– Что же ты, госпожа, – сквозь зубы пробормотал он, снимая с разодранного плеча торчавшую ниточку, – не сказала, что деревня ваша Сногрок, а не Круэль?

Инея испуганно покосилась на Лукая. Тот спокойно обтирал руки о грязную тряпицу и не обращал внимания на потенциального соперника.

– Так ты же не спросил, – протянула она.

– Знаешь, кузнец, – Андрон важно встал с колоды, – не надо мне подковывать лошадь. Я до Круэля и так доберусь.

– Пешим ходом, что ли? – удивленно изогнул рассеченную шрамом бровь Лукай.

– Можно и пешим, – согласился Андрон.

Из-под подола его бархатного плаща высовывалась отодранная меховая подкладка, а дыра на рукаве открывала несвежую батистовую сорочку.

– Держи золотые, – Андрон звучно шмякнул на наковальню пару монет, – работа-то почти закончена.

– Смотри, подковы не потеряй, рыцарь, – предупредил кузнец.

Паническое бегство имперского аристократа насмешило даже детей. Заливаясь хохотом, они высыпали на заснеженный двор, оставив дверь распахнутой. Холодом потянуло в кузницу, а между Лукаем и Инеей воцарилось неловкое молчание. Гудел огненный кузнечный горн, по каменным стенам с развешенными заготовками клинков плясали тени. Ястреб зашевелился на балке, и Инея испуганно вскинулась.

– Посланник прибыл… – пробормотала она, боясь взглянуть на Лукая. – Когда ты едешь к Ламберту? – голос сорвался от странной горечи. Пальцы сжали платок, слезы комом встали в горле.

– С рассветом.

– Так скоро? – выдохнула Инея и потянулась к нему.

В его глазах не таилось сожаления. В них не было ничего. Он уже попрощался с ненавистной жизнью деревенского кузнеца, на которую обрек себя по непонятной девушке причине. А вместе с прошлым распрощался он и с самой Инеей…

Он уедет на следующий день. Девушка проводит его, стоя босой на обледенелом крыльце. Инея не станет оплакивать одинокую долю. Не будет слез и когда, исполнив пророчество странствующего мага, полыхнет кузница, подожженная недрогнувшей девичьей рукой.

* * *

Ястреб кружил в небе и тогда, когда Бигдиш в самом гнусном настроении возвращался в Севендаск, сопровождая подводы с телами бывших соратников из охраны торгового каравана. Солнце стояло в зените, и тонкая корка льда блестела на мощеных улицах. Толпа с любопытством встречала траурную кавалькаду, тихо перешептываясь. Лучнику захотелось удавиться, когда им навстречу с воплем бросилась растрепанная заплаканная женщина. Въездная площадь перед городской остроконечной башней загудела. Морозный воздух всколыхнулся от зарокотавших в унисон сотен голосов, когда случайно из-под дерюги, прикрывавшей телегу, высунулась посиневшая рука убитого воина, перепачканная кровью.

Потом Бигдиш, не раздеваясь, долго сидел на смятой постели в маленькой холодной коморке, взятой внаем, неубранной и неопрятной. На столе теснились пустые бутыли из-под эля, валялись кованые наконечники стрел. На облезлых стенах темнели влажные расплывшиеся пятна.

Как только наемники выяснят, что Бигдиш проболтался о караване, ему придет конец! Тихий стук заставил лучника вздрогнуть и схватиться за оружие. Бигдиш осторожно выглянул в окно. Пустой каменный двор с заледенелыми постройками просматривался как на ладони. Тут Бигдиш заметил нежданного гостя, сидевшего на крыше соседнего здания.

Большой ястреб любознательно посматривал на дом, ожидая, когда же его впустят в дом. Громыхая створками, мужчина распахнул окно, позволяя птице усесться на подоконник. На лапе болталось послание, привязанное плотной нитью. Бигдиш осторожно забрал письмо.

На влажном пергаменте темнели кривые строчки, будто бы их автор едва удерживал в руках перо. Бигдиш едва разобрал мелкий витиеватый почерк. Лаконичные фразы объясняли место нахождения военного лагеря. Прочитав послание, лучник нахмурился и резко вздохнул.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.