— Оказалось, что на облаке стоит замок великана, — объявил Косто, и большая часть облака поредела, открыв взору некое подобие замка, сложенного из все тех же коробочек. Учитывая, что фундаментом строения служил могучий торс Велко, замок выглядел внушительно.
      — Итак, Джек направился в замок, поскольку слышал, что в таких местах бывает много съестного. К счастью, великан в это время спал.
      Облако поредело еще больше, зал потряс мощный храп, и зрители увидели голову спящего великана, покоящуюся на горе из подушек. По подушкам, добавляя сцене реалистичности, полз огромный, совершенно великанский постельный клоп.
      Джек осторожно обогнул великанью физиономию и увидел Глоху, с удрученным видом сидевшую на покрытой двадцатью стегаными одеялами кровати.
      — Совершенно неожиданно для себя Джек нашел пленницу великана, прекрасную принцессу, — рассказ продолжался — Она была пристегнута к стеганымодеялам, и ее это ни чуть не радовало.
      — Кто ты? — спросил Джек.
      — Принцесса, — ответила девушка. — Ты можешь удостовериться в этом, взглянув на мое причудливое одеяние.
      Она слегка шевельнула крылышками.
      — Но что столь прекрасная принцесса делает в столь мрачном месте?
      — Великан хочет жениться на мне, хотя я предпочла бы быть съеденной. Чтобы я не убежала, он пристегнул меня к этим гадким одеялам.
      Она показала на два десятка устилавших постель одеял.
      — А на вид они очень мягкие.
      — Они действительно мягкие. Но под ними находился — ты только представь себе — боб! Горошину я еще могла бы стерпеть, но волшебный боб, это уж слишком! Видишь, я почернела от горя, а кое-где и посинела.
      Прокляторы рассмеялись. Естественный цвет кожи гоблинши был близок к черному. Предполагалось, что посинели у нее такие места, каких со сцены не показывают.
      — Но, по-моему, мне удалось его обхитрить, — доверительно шепнула девушка. — Я прыгала и ворочалась до тех пор, пока боб не выкатился из-под матраса и не упал на землю, как раз под этим облаком. Так что теперь я могу спать со всеми удобствами, но все равно время от времени издаю громкие жалобные стоны. Пусть гадкий великан думает, будто я до сих пор мучаюсь.
      — Стало быть, это тот самый боб, который я выменял на своего быка! — воскликнул Джек.
      — Тише! — шикнула принцесса. — Ты разбудишь великана.
      Великан действительно фыркнул и даже приоткрыл глаз. Однако Джек затих и спустя мгновение храп возобновился.
      — Я должен освободить тебя из плена, — заявил Джек. — Героям положено спасать прекрасных принцесс. Позволь мне отстегнуть тебя от этих одеял и спустить вниз.
      — Ничего не получится, — печально отозвалась принцесса. — Видишь эту волшебную за стежку? — она показала за стежку,свободно болтавшуюся на руке. — С виду она ни к чему не прикреплена, но в совокупности с магией стеганых одеял надежно при стегивает меня к этой постели. Рас стегнуть ее может только великан, а он не сделает этого, пока я не соглашусь выйти за него замуж.
      — Как же мне тебя вызволить? — спросил озадаченный Джек.
      — Только лягушка сможет тебе помочь.
      — Лягушка? Но каким образом? Против комара лягушка и правда годится, однако великан не комар.
      — Лягушка способна раздобыть драгоценную золоченую бутыль, где находится то единственное, чего боится великан. Он бросил эту бутыль в пруд, полагая что там ее никто не найдет. Но лягушке ничего не стоит ее отыскать.
      Вперед снова выступил Косто.
      — Джек направился на задний двор замка… — (Трент сделал несколько шагов в направлении соответствующей части тела великана), — …и приблизился к пруду, где жила зеленая лягушка.
      На сцене появилась лягушка, очень большая и очень зеленая. Разумеется, это была Метрия.
      — Ква? — спросила она.
      — Мне нужна драгоценная золотая бутыль, лежащая на дне этого водоема, — промолвил Джек. — Говорят, там находится то единственное, чего боится великан. Можешь ты достать ее для меня?
      — Конечно, могу, красавчик, — ответила лягушка. Наступило молчание.
      — Ну? — не вытерпел Джек.
      — Что ну?
      — Достанешь ты для меня эту бутыль?
      — О, так ведь ты спрашивал меня, могу ли я ее достать, а не стану ли я это делать? Я всегда отвечаю на заданный вопрос. Отвечу и теперь — да, достану.
      Снова наступила пауза.
      — Ну и?
      — Ты кажется спросил, сделаю ли я это? Я сделаю, раз могу, то почему бы и нет. Но мне неизвестно, хочешь ли ты, чтобы я так поступила.
      Джек начал терять терпение.
      — Послушай, болотная… — начал было он, однако вовремя спохватился и взял себя в руки. — Да, я этого хочу.
      — Приятно слышать.
      Снова повисло молчание.
      — Чего тебе еще не хватает? — не выдержал Джек.
      — Для чего?
      — Чтобы ты выловила бутыль.
      — Попроси.
      — Достань из водоема бутыль.
      — А где волшебное слово?
      — Какое?
      — А ты не знаешь?
      — Не знаю.
      — «Пожалуйста».
      — Пожалуйста, достань из водоема бутыль.
      — А что я с этого буду иметь?
      — А ты хочешь что-то получить?
      — Конечно. Где ты слышал, чтобы лягушки занимались благотворительностью?
      — Чего же ты хочешь?
      — Чтобы ты отнес меня к твоему господину.
      — Что?
      — Вижу, ты хоть и красавчик, но соображаешь медленно, — промолвила лягушка.
      Джека это уязвило, но у него хватило самообладания, чтобы не подать виду.
      — А зачем тебе это надо? Я хочу сказать, что, как мне кажется, у лягушек не в обычае наносить визиты важным господам. Господа не живут в прудах и лужах, а лягушкам по нраву как раз такие места.
      — Ты ведь крестьянин, верно? А твой господин, надо думать, принц, король или кто-то в этом роде. Так вот, мне позарез нужно, чтобы меня поцеловала коронованная особа.
      — Это еще зачем?
      — Дело в том, что я не обычная лягушка, а заколдованная царевна. Чтобы снять чары, мне нужно, чтобы меня поцеловал принц или король. Будь ты королевских кровей, я попросила бы тебя о такой услуге и дело было бы сделано, но от крестьянских поцелуев мне решительно никакого проку. Целуйте меня хоть целой деревней, я так и останусь лягушкой. А вот поцелуй принца позволит мне немедленно вернуть истинный облик и во всем блеске и величии вернуться в свое сказочное королевство. Дошло?
      — Дошло. Все в порядке, я возьму тебя с собой. Должен только предупредить, что принцы да короли на каждом шагу не попадаются, и чтобы добраться до королевского замка потребуется некоторое время.
      — Время терпит, — сказала лягушка и нырнула в воду. Вынырнула она с золоченой бутылью. Джек взял ее и на правился назад, к внутренним покоям замка.
      — Эй, а я? — крикнула ему вслед лягушка, но он уже ушел.
      — И что теперь? — спросил Джек, явившись к принцессе. Он поднял бутыль, посмотрел на свет и покачал головой: — Ничего не могу разглядеть.
      — Я понятия не имею, что там внутри, — промолвила принцесса, — Знаю только, что великан боится ее содержимого.
      В дверь постучали.
      — Ква, — послышалось снаружи.
      — Кто это? — удивилась принцесса.
      — Да так, одна глупая лягушка. Хочет войти.
      — Зачем ей сюда? Тут ведь не болото.
      — Потому что я обещал взять ее с собой, чтобы она со временем смогла поцеловаться с каким-нибудь принцем.
      — Ну что ж, обещания надо выполнять, — строго сказала принцесса. — Пусть лягушка войдет. Тем более что если мы ее не впустим, она своим кваканьем и стуком разбудит великана.
      И точно, у великана шевельнулось веко.
      Итак, Джек впустил в спальню лягушку, которая тут же вскочила на кровать, поерзала по ней и заявила:
      — Постель хорошая. Но на матрасе вмятина — кажется, там была горошина.
      — Боб, — поправила ее великанская пленница. — Но как ты узнала? Определить наличие вмятины под двадцатью одеялами под силу только настоящей принцессе.
      — Я принцесса и есть. Точнее, царевна, но это одно и то же. Кожа у меня чувствительная, так что эту вмятину я ощутила мигом.
      — Понятно. В таком случае скажу тебе как принцесса принцессе: я понятия не имею, что нам делать с этой бутылкой.
      — Пусть крестьянин отнесет ее поближе к спящему великану и откроет. В бутылке заточен дурной сон, который его напугает. В реальном мире великан не боится ничего, но в царстве снов дело обстоит иначе.
      На переднем плане вновь появился шелковый цилиндр Косто.
      — Итак, — повел он рассказ, — Джек приблизился к голове великана и открыл бутылку. Оттуда повалил ужасающий дым.
      Из бутылки действительно повалил дым, а когда он развеялся, скелет оказался на сцене без цилиндра, но зато с прилепленной сзади к черепу длинной косой.Он раздраженно щелкнул челюстями, и образ претерпел некоторые изменения — косаиз волос сменилась металлическим лезвием, приделанным к длинной палке. Гремя костями, скелет исполнил темпераментную пляску Смерти и могильным, а пожалуй, даже и замогильным голосом возвестил:
      — Я Смерть. Подать мне великана! Я явилась забрать его с собой!
      — Откуда ты? — испуганно спросил великан.
      — Из бутыли. Я была заключена там, но ныне обрела свободу и снова могу коситьсвои жертвы. Первой из них будешь ты!
      Великан тяжело вздохнул.
      — Как хорошо, что моя матушка, королева Всея Великой Великании, да будут благословенны ея царственные кости, не видит меня в этот скорбный час. Я хотел сделать ее счастливой, заключив брак с особой, равной мне по происхождению, но теперь вынужден покинуть этот мир по зову не ведающей пощады Смерти. О горе мне! О горе!
      — Он что, принц? — в один голос произнесли принцесса и лягушка.
      — Выходит, что так, — сказал Джек. — Но не беспокойтесь, Смерть превратит его в пустое место. Мертвый принц, чтоб вы знали, принцем не считается.
      — Не так быстро, Хек, — сказала лягушка.
      — Я Джек.
      — Хоть Чучмек. Прежде чем он превратится в пустое место, мне хотелось бы с ним поцеловаться.
      — И вообще, негоже так обходиться с царственными особами, — заявила принцесса. — Я не знала, какого он рода, но теперь смотрю на все происходящее совсем по-другому. Эй, принц Великании! А не станет ли тебе полегче, если я соглашусь выйти за тебя замуж?
      — Конечно, — промолвил великан, немедленно прекратив стенать и воспрянув духом.
      — Женись на ком хочешь, но сначала поцелуй меня, — сказала лягушка.
      — Эй, погоди! — воскликнула принцесса. — А вдруг, после того как он тебя поцелует и ты предстанешь перед ним во всем своем изначальном великолепии, он решит жениться на тебе, а не на мне?
      — Шутишь? — возмутилась лягушка. — У меня уже есть сердечный друг, тоже принц, хоть и не великанский. Отцу моему, чародею, он пришелся не по нраву, но я стояла на своем. Выйду за любимого, и весь сказ. Вот папаша и превратил меня в лягушенцию, чтобы научить послушанию. Он решил, что в таком виде мой принц ни за что меня не узнает, а стало быть, не поцелует и не расколдует. Ну а будучи расколдованной великаном, я вернусь к суженому и выскочу за него замуж так быстро, что отец и опомниться не успеет.
      — Но я сам хотел жениться на принцессе, — робко заметил Джек.
      Обе царственных особы покатились со смеху.
      — Ну уморил, деревенщина! Жениться! На принцессе! А больше ты ничего не хочешь? Ты часом не спятил, Хек?
      — Но должен же я что-то получить за свои труды, — заявил Джек. — Вы тут все порасколдуетесь, переженитесь и все такое, а мне, стало быть, шиш?
      — Забирай кошелек и уматывай, — буркнул великан, достав из кармана кошелек и швырнув пареньку, для которого это был почти неподъемный мешок.
      Смерть отбросила косу, нахлобучила на череп цилиндр, и перед зрителями снова предстал ведущий.
      — Итак, — промолвил он, — великан поцеловал лягушку, и та тотчас обернулась на удивление чувственной принцессой с чрезвычайно соблазнительными формами.
      Метрия тут же приняла свой истинный облик.
      — Потом он достал из тайного кармана рас стегай, рас стегнул за стежкуи освободил пленницу, которая тут же его поцеловала.
      Глоха спрыгнула с кровати, подлетела к великану и поцеловала его в губы.
      — Принцесса вышла замуж за великана, и с тех пор они жили долго и счастливо. Джек принес мешок золота своей сварливой матушке. Та, правда, заявила, что мешок мог бы быть и побольше, но деревенские красавицы стали вдруг обращать внимание на многочисленные достоинства паренька, которых в упор не видели, пока он был беден. Что же до Смерти, то она, освободившись из заточения вернулась к своей повседневной деятельности, в чем многие из вас в свое время смогут убедиться. На этом, почтеннейшая публика, мы позволим себе закончить представление, надеясь, что смогли доставить вам удовольствие.
      Он снял цилиндр и поклонился.
      Прокляторы пытались сохранить презрительное равнодушие. Возможно, это удалось бы, будь они в зале одни, однако из рядов, занятых представителями Черной Волны, послышались аплодисменты. Глоха заметила, что первым захлопал в ладоши Шерлок, с которым она познакомилась, когда путешествовала на селе.К Шерлоку один за другим стали присоединяться его соплеменники, и скоро по залу прокатилась Черная Волна рукоплесканий.
      «Интересно, — подумала девушка, — он захлопал поскольку узнал во мне и Тренте знакомых, из-за того, что у меня, гоблинши, почти такая же темная кожа, как у него, или потому, что ему понравилась пьеса». Ей хотелось надеяться на последнее.
      Прокл скорчил гримасу.
      — Аплодисментомер показал удовлетворительный уровень одобрения постановки, — очень неохотно признал он. — Мы переработаем вашу пьесу и, пожалуй, сможем приспособить ее для восприятия невежественных детей. Вы можете идти.
      — Бывай, Прокломашка, — фыркнула царевна-лягушка. Велко медленно поднялся на ноги, оставаясь сгорбленным, поднял купол, распрямился и, переступив через стену, вышел наружу. Глоха, Трент и Косто сошли с подмостков обычным способом. Метрия пропала из виду с подозрительно громким шумом, оставив позади себя тоненькую струйку дымка, специфический запах которого должен был позлить Прокла.
      Выйдя из театра, спутники увидели стоящего неподалеку великана. Вид у него был невеселый.
      — Что с тобой? — спросила Глоха.
      — Мне некуда идти, — печально ответил исполин.
      — Тогда пойдем с нами, — ляпнула не подумав крылатая гоблинша.
      — С удовольствием, — тут же согласился Велко, — мне очень понравилась ваша компания, и я хотел бы продолжить знакомство. Возможно, я даже сумею сослужить вам службу, прежде чем испущу дух.
      — Вот ведь дурочка, — услышала Глоха голос Метрии. — Твое девичье мягкосердечие не доведет тебя до добра. Помяни мое слово.
      Глоха и сама знала, что путешествие в обществе больного великана может оказаться нелегким. Однако Велко ей нравился, и она не жалела о своем порыве. В конце концов он и вправду может оказаться полезен, скажем, если придется переправляться через бурную реку или пересекать пустыню.
      Трент с Косто промолчали. Если у них и было на сей счет свое мнение, они предпочли оставить его при себе.

Глава 9
НИМФОМАНЬЯК