Эксельсия скорбно потупила свои прекрасные очи.
      Нортону не нравилось такое обилие пышущих огнем существ. Но сейчас, видя столь удрученную деву, он готов был вместо Аликорна копытом рыть землю.
      — Неужели нет никакой возможности приручить этого крылатого единорога?
      — воскликнул он. — Наверняка есть какой-то способ!
      — Разумеется, есть. Скажи магическое слово — и Аликорн станет как шелковый.
      — А вы знаете это слово?
      Эксельсия трагически мотнула головой:
      — Увы! Не знаю!
      Нортон призадумался.
      — Давайте вернемся к главному, — наконец сказал он. — Как убить Злую Волшебницу?
      — Очень просто. Надо иметь волшебный меч — бац! и готово!
      Способ «бац! и готово!» пришелся Нортону по душе.
      — А где найти этот волшебный меч? — с энтузиазмом осведомился он.
      — Почем мне знать? Говорят, Истинный Герой найдет его в неведомой руке, подъятой из толщи воды.
      Нортон вздохнул. В Истинные Герои он явно не пройдет по баллам…
      А жаль! В мыслях он уже победил всех чудищ, духов и драконов… И вот — споткнулся на пустячке.
      Нортон огляделся — никакой воды поблизости. Ни озерца тебе, ни лужи. А впрочем, как трактовать понятие «толща воды» — насколько «толстой» должна быть это толща?
      Жимчик повернул к нему голову и уставился таким выразительным взглядом, словно желал что-то сказать.
      — Ты знаешь правильный ответ? — спросил Нортон и тут же поспешно добавил: — Только не отвечай своим обычным способом!!!
      От них осталось бы лишь мокрое место, если бы последовал обычный «жим».
      Жимище кивнул.
      — Итак, ты можешь привести нас к волшебному мечу?
      Новый кивок.
      — Отлично! В таком случае — н-но! поехали!
      Жимище пополз вперед. Будь он настоящим змеем, седоки вряд ли удержались бы на его спине. Но он был все-таки волшебным змеем, поэтому скользил ровно, не касаясь или почти не касаясь земли. Эксельсия подоткнула платье, чтобы не замарать подол о высокую траву. Нортон исподтишка поглядывал на то, что при этом заголилось. Словом, поездка была приятной во всех отношениях. Слегка потряхивало на кочках и прочих холмиках, но в целом Жимчик оказался удобным и покладистым транспортным средством.
      Мимо проносились горы и долы и все прочее, чему положено проноситься мимо в хороших сказках. Через некоторое время Жимище затормозил у небольшого заросшего озерца. Выглядело оно весьма непрезентабельно.
      — Здесь? — разочарованно протянул Нортон. — Я ожидал увидеть зеркало вод и все такое. Волшебный меч должен находиться в прекрасном загадочном и бездонном озере с живописными берегами. А ты привез меня к какой-то илистой луже!
 
Жимище упрямо мотнул головой в сторону озеришка.
Нортон вздохнул и спешился.
Подойдя к кромке воды, он брезгливо коснулся носком грязной жижи.
И в то же мгновение в середине лужи слой надводных водорослей прорвался
 
      — из толщи воды выставилась рука с каким-то большим длинным предметом. Это был покрытый илом и водорослями меч.
      Нортон крякнул и шагнул в грязь. Ближе к середине вонючая вода доходила ему до пояса. Он дотянулся до рукояти меча и потянул его к себе. Однако невидимый неизвестный крепко держал свою собственность. Тогда Нортон схватил руку за кисть и выдернул наружу прочно застрявшего в грязи карлика.
      На человечке был старинный кафтан и смешная шапочка, которая напоминала длинный носок.
      — Ты кто такой? — спросил Нортон после того, как вынес человечка с мечом на берег.
      — Примечный эльф, — с достоинством представился коротышка с носком на голове.
      — Какой-какой? — спросила Эксельсия. — Примечательный эльф?
      — Примечный эльф, уполномоченный хранитель волшебного меча. Такие драгоценные предметы сами по себе никогда не валяются, при каждом обязательно должен быть эльф-хранитель. Сказки внимательней читать надо, красавица! А вам, добрый человек, спасибо. Выручили меня.
      — Я вас выручил?
      — Да. Угораздило дурака застрять в грязи. В этой луже я проторчал лет сто, а то и все двести. Знаете, там, в тине, за временем следить трудно. Рука устала выставлять волшебный меч в виде приманки — видать, ни один герой мимо не проходил. Нынче герой редок стал.
      — Этим мечом можно прикончить Злую Волшебницу? — спросил Нортон.
      — Ну! Для того он и существует.
      — А на драконов с ним можно ходить?
      — Спрашиваете! Инструмент качественный. Хотя дракон — зверь заговоренный, с ним справиться нелегко. Тут одного меча мало: в руках невежды он не лучше палки — только раздразнит зверя. Лишь искусно владеющий мечом сможет одолеть дракона… Если очень повезет.
      Нортон поежился от этих слов. Придется уповать на то, что уроки Гавейна пошли на пользу и не забылись.
      — Сэр эльф, вы случайно не дадите свой меч сэру Нортону? — нежным голоском спросила Эксельсия. При необходимости она умела быть кошечкой. — Сэр Нортон, герой без страха и упрека, имеет намерение сразить им сперва дракона Злой Волшебницы, а затем и ее саму.
      — Я ни в чем не могу отказать тому, кто спас меня из грязевой темницы. Только я обязан сопровождать меч.
      Таким образом, у Нортона появился второй спутник.
      Нортону нисколько не улыбалось воевать с драконами и колдуньями-мегерами. Утешало лишь то, что плащ Хроноса и чин инкарнации гарантируют ему выживание в любой ситуации. Если дело пойдет скверно, он просто вернется к себе в Чистилище — и к своим обязанностям Повелителя Времени. Но бросить затеянное на полпути… кем он покажет себя в глазах прекрасной Эксельсии? Надо быстренько провернуть операцию по вызволению Аликорна — и уж тогда без промедления домой, довоевывать с Сатаной!
      Нортон опять оседлал верного ползуна, эльф пристроился за спиной Эксельсии, и они продолжили путь.
      Мимо проносились горы и долы и все прочее, чему положено проноситься мимо в хороших сказках. Долго ли, коротко ли, только оказались они наконец перед владениями Злой Волшебницы.
      В центре высился гигантский старинный каменный замок — с узкими бойницами и высокими мрачными башнями. Насколько высокими, будет понятно, если сказать, что внизу, на равнине, было лето, а на макушках башен лежал снег.
      Под стать башням были и росшие вокруг замка исполинские уродливые деревья.
      Нортон невольно поежился. Тот еще пейзажик! Места гадостней и страшней он не видал. Настоящее логово Зла. На таком фоне должны разыгрываться только кровавые драмы.
      Как только Жимище подполз-подлетел к первому из громадных деревьев, оно вдруг ожило, наклонило крону и попыталось схватить пришельцев одной из своих разлапистых веток.
      Нортон проворно выхватил волшебный меч и рубанул им по стволу. И чудо-меч прошел через древесину словно сквозь сыр. Дерево жалобно ухнуло и суматошно замахало сучьями. Из раны на стволе брызнуло что-то красное, густое. Противник был побежден.
      Успех ободрил Нортона. Теперь он убедился в эффективности своего оружия, и у него стало спокойнее на душе.
      Остальные деревья, напуганные судьбой сородича, и не пытались их остановить.
      — Славный меч! — с гордостью сказал эльф.
      — Да, орудие полезное, — согласился Нортон.
      Перед воротами замка Нортон снова призадумался.
      Не будучи Истинным Героем, он мучился вопросом: а стоит ли овчинка выделки? Стоит ли какой-то крылатый единорог того, чтобы из-за него лезть в этот страшный замок, полный ловушек и смертельных опасностей?
      Конечно, если дело будет совсем швах, то Нортона — как Хроноса — некая сила-хранительница выхватит отсюда — в последний момент… Но прежде он такого страха успеет натерпеться, что еще долго будет по ночам вскакивать из-за кошмаров!
      Однако сказать вслух об этих сомнениях он постеснялся. Можно представить, как презрительно фыркнет Эксельсия. Да и перед Жимчиком неловко праздновать труса…
      А впрочем, было уже поздно менять решение: Жимище остановился перед воротами, стал уменьшаться в размерах, превратился в крохотную змейку, которая шустро всползла по ноге Нортона и через мгновение стала колечком на его пальце.
      — Нам что — внутрь идти? — спросил Нортон с тайной надеждой услышать в ответ «нет».
      Жим.
      — Не нравится мне все это, — сказал Нортон. — Нечего нам в этом замке делать…
      — Но вы же герой, сэр Нортон! — воскликнула Эксельсия. — Вперед, на приступ, смельчак!
      — Вперед-то вперед… а если карга превратит нас в комья грязи?
      — У нее ничего не выйдет, пока у вас в руках волшебный меч, — сказал эльф. — Она прежде должна разоружить вас.
      Приятная новость! Нортон ощутил прилив смелости.
      Но тут он заметил, что подъемный мост над широким рвом с водой подтянут вверх.
      — А как мы попадем внутрь? Не плыть же нам?.. Похоже, не судьба нам идти в гости к Злой Волшебнице. Повернем-ка лучше домой.
      — Какое там вплавь! — отозвался эльф. — Во рву серная кислота. Видите дымок?
      Замок стал Нортону еще противнее.
      — Но ничего, — бодро сказал эльф, — с мостом проблем не будет.
      Он сделал пару шажков и подошел к краю рва. Мост тут же отреагировал — без чьей бы то ни было помощи со скрипом опустился перед пришельцами.
      — Вот видите, — сказал эльф с веселой улыбкой, — нас тут ждут!
      Не в пример бодрячку с носком на голове Нортон от этой очевидной истины в восторг не пришел. Их не ждут — их поджидают!
      Однако делать нечего. Нортон скрепя сердце шагнул вперед.
      Когда он уже хотел пройти в открытые ворота, Жимчик вдруг дважды сжался на его пальце.
      — Это ловушка?
      Жим.
      — Ага, понятно! — воскликнул Нортон, глядя на поднятую металлическую надвратную решетку с острыми клиньями внизу. Арка ворот напоминала разверстую пасть с чудовищными зубами на верхней челюсти. — Если зазеваться, эта штучка очень даже может шандарахнуть.
      Жим.
      — Ну ладно, благословясь — вперед!
      Нортон разбежался и в последний момент прыгнул что было сил.
      Надвратная решетка с силой опустилась. Однако Нортон оказался проворнее
      — он успел проскочить. Только услышал, как клацнуло за спиной.
      В ярости он развернулся и полоснул мечом по решетке. Меч перерубил железные прутья, словно это были макароны.
      Тут весь замок задрожал, как при легком землетрясении, и сердито загудел.
      — А-а, не любо! — воскликнул эльф и расхохотался.
      Друзья прошли сквозь арку и оказались в просторной темной зале, освещенной несколькими настенными факелами. Потолок терялся где-то вверху, в непроглядной тьме. Было ощущение, что они в огромной пещере.
      — Есть тут еще ловушки? — спросил Нортон у Жимчика.
      Жим. Жим. Жим.
      — Ты хочешь сказать, что немедленной угрозы пока что не существует?
      Жим.
      Нортон решил двигаться дальше.
      — Друзья, не отставайте от меня! — приказал он остальным.
      Впрочем, они и не намеревались далеко отходить. Эксельсия испуганно жалась к нему справа, а эльф — слева. При всем своем бодрячестве коротышка едва не вис на штанине Нортона. Случись необходимость быстро воспользоваться мечом, Нортон мог запросто зарубить или покалечить своих друзей!
      Однако было приятно ощущать совсем рядом со своим плечом жаркое тело красивой девы — и это в романтическом мраке, при свете факелов…
      Но романтика тут же обернулась своей малоприятной стороной.
      Вдалеке послышалось грозное «топ, топ, топ». Судя по звуку, шел кто-то роста исполинского. Вышибала-великан. Для незваных гостей.
      — Ты уверен, что нам следует остаться? — тихонько спросил Нортон у кольца.
      Жим.
      — Смотри, Жимчик, не ошибись.
      Шажищи приближались. Топ, топ. Топ, топ…
      И вот великан уже в соседнем коридоре, вот он поворачивает сюда. Сейчас войдет!
      Вошел. Только не сам великан. Вошли его гигантские башмаки — каждый размером с пивную бочку. Если великан и был в них, то благодаря волшебству оставался невидимым.
      Эксельсия тихо взвизгнула от страха.
      В нескольких шагах от них башмаки остановились. Теперь они выглядели невинно и напоминали экспонат из музея Гиннесса: «самые большие в мире башмаки».
      Нортон размахнулся мечом и полоснул по месту, где должны были находиться щиколотки великана.
      Меч просто рассек воздух — и ничего. Тишина. Похоже, башмаки существовали сами по себе. Никакого невидимки в них не было.
      Нортон осторожно приблизился к правому башмаку и тронул его — готовый в ту же секунду отскочить. Ничего не произошло. Тогда он попробовал сдвинуть башмак с места. Слишком тяжелый.
      И все равно у него осталось ощущение, что в этих башмаках находятся чьи-то невидимые ноги.
      — По-моему… — начал Нортон, оборачиваясь к Эксельсии. И в этот момент ощутил движение за своей спиной.
      Прежде чем он успел среагировать, что-то с силой ударило его пониже спины, и он кувырком отлетел к стене, попутно выронив меч.
      Правый башмак дал ему пинка под зад!
      Ругаясь на чем свет, Нортон вскочил, проворно поднял меч и встал в оборонительную позицию. Но никто на него не нападал. Башмаки стояли с невиннейшим видом, прикидываясь обыкновенной обувью.
      Эльф хихикнул. Даже Эксельсия не удержалась от улыбки, хотя тут же кинулась к Нортону с вопросом, не ушибся ли он.
      Сам Нортон ничего смешного в происшедшем не находил. К тому же синяк был в таком месте, которое даже и потереть неприлично в присутствии девушки. Однако было бы глупо обижаться на веселье друзей — пусть себе тешатся за его счет!
      — Давайте просто обойдем эту взбесившуюся обувку, — сказал Нортон. — Не век же нам здесь торчать!
      Как только они сделали первый шаг в сторону башмаков, те грозно приподнялись над полом, словно намеревались пнуть кого-нибудь из них в живот. Эльф проворно спрятался за Нортоном. А Нортон сам инстинктивно прикрыл собой Эксельсию.
      — Давайте с разбегу перепрыгнем их, — предложил он.
      — Хорошая мысль, — согласился эльф. — Прыгайте первым. Или пропустим вперед даму?
      Эльф опять хихикнул.
      Нортон отошел подальше, чтобы получше разбежаться. Приготовился… и в последний момент передумал.
      Если башмак изловчится и наподдаст ему носком прямо во время прыжка, то можно так шмякнуться о каменный пол или о стену, что мало не покажется!
      Эксельсия предложила другое: вместо лобовой атаки — фланговый маневр. Башмаки и впрямь продолжали смирно стоять, когда друзья стали обходить их по широкой дуге. Но тут перед их лицами внезапно возникла пара гигантских перчаток, причем одна сперва погрозила им пальцем, а затем сжалась во внушительный кулак.
      Друзья попятились. Эксельсия так испугалась, что даже не взвизгнула.
      Нортон ободрил всех и велел прорываться поодиночке и сразу в трех местах.
      Но не тут-то было.
      Противник превосходил их как в проворстве, так и в «живой силе». Их было трое, а башмаков и перчаток — два плюс два. Волшебная четверка распределилась поперек залы и без труда держала фронт.
      Теперь стало ясно, почему Жимчик растерялся при вопросе о предстоящей опасности. Башмаки и перчатки не нападали. Но и пройти мимо них не было никакой возможности. Ситуация тупиковая. Если просто уйти восвояси, то неприятностей не будет. Если ломиться вперед — одними синяками дело не ограничится…
      Однако Нортон уже так завелся, что об отступлении и речи не могло быть.
      — Ладно! — вскричал он. — Раз вы так, то пеняйте на себя!
      Он выхватил меч и двинулся вперед. Правый башмак грозно приподнялся для удара. Нортон сделал еще шаг. Башмачище рванулся на него — и был мгновенно рассечен пополам в воздухе.
      Эльф зааплодировал. Эксельсия в ужасе ахнула и воскликнула:
      — Вы убили его!
      — Сам напросился, — сказал Нортон. — Я его предупреждал!
      После этого он с тем же хладнокровием разделался со вторым башмаком и с левой перчаткой. Но правая перчатка извернулась и сшибла его с ног лихим апперкотом. И пришлось бы ему совсем солоно, если бы перчатка при новом ударе не напоролась случайно на его меч.
      Битва завершилась.
      Нортон встал, ошалело потряхивая головой и потирая подбородок. Подлое, подлое гнездо Зла! Хватит церемониться! Пощады никому и ничему не будет!
      — Ах, вам больно? Бедняжка! — ласково запричитала Эксельсия, доставая надушенный платочек и прикладывая его к подбородку Нортона. Боль не утихла, но нежная обеспокоенность красавицы согрела ему душу.
      Наконец друзья двинулись дальше, пересекли залу и вошли в хорошо освещенную настенными факелами длинную галерею. Перед первым же факелом Жимчик подал сигнал тревоги.
      Нортон остановился как вкопанный. Эльф и Эксельсия налетели на него сзади.
      — Похоже, здесь таится какая-то опасность. Мое кольцо обеспокоено.
      Эльф и Эксельсия принялись озираться.
      — Ничего особенного не вижу, — сказала девушка. — Ваше кольцо попусту малодушничает.
      Нортон пожал плечами:
      — Жимчик никогда не ошибается.
      — Послушайте, сколько мы будем тут торчать? — возмутился эльф. — Вперед!
      — Ишь какой! — язвительно заметил Нортон. — Как сто лет в грязи пузыри пускать — так ничего. А как пять минут подождать — так целый скандал!
      — Вы бы посидели с мое в грязи — тоже стали бы нетерпеливым! Как хотите, а я иду!
      Эльф сделал шаг вперед.
      Факел на стене зашипел. Затем последовала ослепительная вспышка — словно взрыв. Нортон отшатнулся и прикрыл глаза, но было поздно.
      Прошло не меньше минуты, прежде чем он проморгался и стал различать окружающее.
      В галерее он остался один. Эльф и Эксельсия исчезли.
      — Жимчик, я на том же месте, что и раньше? — спросил Нортон.
      Жим-жим.
      — Пока я был слепым, я ухитрился забрести в другую галерею?
      Жим. Жим. Жим.
      — Значит, меня перенесло в другое место?
      Жим.
      — Это проделки Злой Волшебницы?
      Жим.
      — Есть поблизости новая опасность?
      Жим. Жим. Жим.
      Ох уж эти неопределенные ответы!
      — Безопасность моих друзей зависит от моих будущих действий?
      Жим.
      — Могу я найти своих друзей?
      Жим. Жим. Жим.
      — Лишь тогда, когда я лично встречусь и разделаюсь со злой каргой?
      Жим.
      Именно это он и подозревал. Злая Волшебница поняла, что он главный в группе, и отделила его от остальных, чтобы помериться с ним силами один на один. Как говорится, разделяй и побеждай. Если победит он — его друзья будут спасены, а если нет…
      — Ладно, действовать следует немедленно!
      Жим.
      Нортон зашагал вперед. Перед каждым факелом он из осторожности прикрывал глаза. Но эти факелы вели себя смирно.
      Зато в обширном зале, куда его вывела галерея, он увидел сразу дюжину зубастых гоблинов — уродливых большеголовых карликов с волчьими челюстями. Они толпой накинулись на Нортона, алчно щелкая зубами. Мерзкие твари оказались проворными — ловко ускользали от его меча, которым приходилось орудовать с максимальной скоростью.
      Не будь гоблины такими нетерпеливыми и бестолковыми, Нортону пришел бы конец. К счастью, гоблины ссорились между собой, отталкивали друг друга и каждый норовил первым вырвать кусок мяса из ноги человека. Поэтому в результате долгого боя Нортон изрубил всю дюжину.
      После этого он прислонился к стене и долго не мог отдышаться. Еще одного сражения он явно не выдержит!
      В следующем зале Нортон увидел сияющую сферу, состоящую из плотного тумана.
      — Безопасней обойти? — спросил он у Жимчика.
      Жим-жим.
      — Будет рискованно прикоснуться?
      Жим. Жим. Жим.
      Нортон вздохнул и решил-таки потрогать шар из тумана — делать что-то все равно необходимо!
      Стоило ему коснуться сияющего тумана, как тот рассеялся. Перед Нортоном была роскошная огромная кровать с пологом — такие он видел только в бывших королевских дворцах. На ложе возлежала, опираясь спиной на взбитые подушки, молодая женщина ослепительной и порочной красоты. На ней был наряд турчанки из гарема: в меру откровенный и без меры дразнящий. В этой красавице не чувствовалось и капли нежности и невинности Эксельсии. И тем не менее Нортон был очарован. Быть может, он, сам того не сознавая, немного устал от недоступности девы…
      Глядя на Нортона недвусмысленным, зовущим взглядом, обольстительная женщина хрипловатым чувственным голосом сказала:
      — Здравствуй, доблестный герой!
      — Э-э… я так понимаю, вы и есть Злая Волшебница?
      — Да, мой восхитительный!
      — Вы… вы не так страшны, как вас малюют…
      Не мог же он прямо сказать, что ожидал увидеть старую уродливую каргу!
      — Люди преувеличивают. Сказки обо мне рассказывают.
      — Но я ведь должен убить вас — иначе вы превратите меня в ком грязи!
      Красавица кивнула.
      А Жимчик подтвердил его правоту решительным сжатием.
      — Да, убей меня — я подлая! — сказала Злая Волшебница. — Я отвратительная! Я мерзкая! Убей же меня, убей! — Это произносилось с таким придыханием, что реальный смысл ее слов воспринимался не иначе как приглашение к чувственной оргии, а не к убийству. Затем она игриво добавила, уже другим тоном: — Только с этим не обязательно спешить.
      Но тут вдруг красавица оголила грудь и воскликнула трагическим голосом:
      — А впрочем, если ты пришел убить меня — делай свое черное дело. Ударь меня мечом сюда!
      И она указала на пространство между ее восхитительными грудями.
      Нортон еще пару минут назад был так обозлен, что с ходу перерубил бы пополам старуху-колдунью. Но полоснуть мечом юное существо, пышущее жизнью и страстью!..
      Меч выпал из его безвольной руки.
      Как только сталь звякнула о камень пола, красавица расхохоталась.
      — Не можешь? — спросила она.
      — Не могу, — жалобно ответил Нортон.
      — Так я и думала. Слабо тебе, геройчик! Доброе сердечко до добра не доводит! Дурак ты — и больше никто. Ты грязь — вот и превращайся в грязь.
      Она воздела правую руку и направила указательный палец на Нортона.
      Величавая медлительность этого жеста оказалась для нее роковой. Жимчик вдруг сорвался с руки хозяина, просвистел по воздуху — и впился зубами точно в указательный палец Злой Волшебницы.
      Направленная в Нортона молния, которая в следующее мгновение вылетела из этого пальца, ударила в факел на стене — и тот превратился в фонтанчик жидкой грязи.
      — О-о, мерзкая тварь! — возопила Злая Волшебница, стряхивая с себя зеленую змейку. — Я уничтожу тебя!
      Но вместо этого она запрокинула голову и забилась в конвульсиях. Яд Жимчика начинал действовать.
      Похоже, этот яд, способный только парализовать человека, на истинно злое существо действовал смертельно.
      Покуда Жимчик не спеша возвращался на руку хозяина, красавица на ложе, извиваясь от боли, на глазах старела. Через несколько мгновений она превратилась в уродливую старуху.
      Нортон в ужасе наблюдал за ее медленной агонией. Для доброго сердца вроде бы нет разницы, чью смерть переживать — жалко и старуху, и молодуху… А все-таки Нортон ощущал некоторое успокоение от того, что по его вине погибает старая и мерзкая старуха, а не молодая и прекрасная женщина.
      И вот тело на ложе дернулось в последний раз и застыло.
      В тот же миг стены замка закачались, помещение наполнилось гулом и стоном.
      Нортон понял, что со смертью хозяйки ее жилье обречено — оно должно разрушиться. Надо уносить ноги — и поскорее!
      В сумасшедшей спешке он принялся бегать по галереям, заглядывая в каждую дверь. Ведь нужно было выручить друзей!
      К счастью, за десятой дверью он их нашел. Они забились в угол большой комнаты и отражали нападение зубастого гоблина. Эльф лягал врага своими тяжелыми башмаками, а Эксельсия отпугивала кинжалом.
      — На помощь! — закричала девушка, увидев Нортона.
      Тот мигом зарубил гоблина и сказал:
      — Удираем. Я убил Злую Волшебницу, и замок сейчас разрушится.
      Молча они выбежали вон и помчались по коридорам. Жимчик подсказывал направление. Не обращая внимания на падающие камни и ходящий ходуном пол, они бежали, бежали, бежали…
      Оказавшись на просторе перед замком, друзья просто упали и долго-долго приходили в себя. Замок за их спиной превратился в руины. Деревья-исполины превратились в горстки пепла.
      Нортон огляделся — и только затылок почесал. Было диковато сознавать, что виновник всего этого разрушения — он один.
      Вторым в себя пришел лежащий рядом эльф.
      — Ну, чего рассиживаемся? Пойдем животину брать.
      — Да, самое время, — поддержала его Эксельсия, которая печально терла виски — от всего этого шума и гама и миллиона опасностей у нее голова разболелась. — Аликорн спрятан за замком, в горном ущелье.
      Жимчик снова превратился в огромного змея и перенес их через развалины в горное ущелье.
      — Вы настоящий герой, — сказала Эксельсия, покуда они летели. — Вы убили Злую Волшебницу! Это великий подвиг.
      — Увы, не я убил ее, а Жимчик. Он укусил ее — и она скончалась от его яда.
      — Фи-и, — разочарованно протянула Эксельсия, — а я-то думала…
      — Герой не герой, — сказал эльф, — но что он честный человек — это точно. А честный человек — уже половина героя.
      Загон Аликорна оказался огромной железной клеткой, под которой мог бы уместиться целый цирк-шапито.
      Нортон мельком увидел там что-то четырехногое, светлокрылое, с огненно-рыжим крупом и с белой штуковиной на лбу. Подробнее рассматривать было некогда, ибо перед клетищей возлежал дракон, и все внимание Нортона переключилось на нового противника.
      Издалека дракон походил на сороконожку. При ближайшем рассмотрении оказалось, что у него только семь пар ног. Налитые кровью глазищи. Могучий хвост. Из пасти валит черный дым — как из трубы паровоза. Да и размером он с паровоз.
      Волшебный меч вдруг показался Нортону игрушечным, а себя он ощутил оловянным солдатиком, который бесстрашно кидается со своим крохотным штыком на упитанную злую крысу. Впрочем, насчет бесстрашно — это преувеличение. У Нортона поджилки затряслись при виде паровоза на четырнадцати лапах!
      — Так, друзья, отойдите в сторонку, — солидно сказал Нортон, скрывая свой страх за деловитым тоном. — Мне предстоит немножко поработать мечом.
      Как назло вспоминалось лишь одно наставление Гавейна — «никогда не поворачивайся к дракону задом: одно дело доблестно лишиться в схватке жизни — и совсем другое провести остаток жизни без мяса на ягодицах!»
      Жимчик уже сидел на пальце у хозяина, и у Нортона в голове мелькнула шальная идея: а не отправить ли Жимчика против дракона? В виде гигантского змея добрый демон, кажется, весьма могуч… Однако он тут же отогнал трусливую мысль. Как представишь, что этот паровоз возьмет и растопчет любимого Жимчика!..
      Но сейчас драконище готов был растоптать самого Нортона.
      Не прибегая к хитрой тактике, дракон понесся пришельцу навстречу, попыхивая огнем из пасти.
      Нортон ждал его с поднятым мечом. Удар должен прийтись по тонкой шее дракона. Пусть она и прикрыта толстой чешуей — волшебный меч ее разрубит.
      Гигант все ближе, ближе — и вдруг от него пахнуло нестерпимым жаром, да и сам он вблизи показался таким большим и быстрым… Нортон невольно отскочил в сторону — и только после этого рубанул мечом по близкой шее. Меч скользнул по плечу дракона. Брызнул фонтан крови. Однако было ясно, что зверь лишь ранен, и ранен несмертельно.
      Дракон пробежал по инерции еще ярдов сто, затем с удивительной прытью развернулся на своих четырнадцати ногах и кинулся в новую атаку. На месте его разворота осталась глубокая яма.
      Теперь дракон был донельзя разъярен. Гавейн не зря много раз подчеркивал, что дракон-подранок — самое опасное на свете существо!
      На сей раз Нортон отрубил ему одну из левых ног.
      Дракон взревел, закружился на месте, а затем вдруг притих и стал с мрачной решительностью медленно наступать на врага.
      От такого изменения тактики кровь застыла в жилах Нортона. До сих пор его спасала бестолковость стремительных наскоков глупого ящера. В неспешном бою друг против друга у Нортона не было шансов: дракон на своих тринадцати ногах был шустрее, чем Нортон на своих двоих. Плюс к этому пламя из пасти! Может ли меч защитить от огнемета?
      Прикинув все это в уме, Нортон издал боевой клич индейца и стремглав кинулся на дракона. Тот не ожидал такого поворота событий.
      Продолжая кричать не своим голосом, Нортон подбежал к ошалевшему дракону, который так и не решился сдвинуться с места, и всадил ему меч прямо в огромный глаз.
      Меч неощутимо вошел в голову дракона едва ли не по рукоять. Нортон тут же выдернул его.
      Дракон взревел и заметался. Меч пронзил его мозг.
      Нортон проворно отпятился от умирающего гиганта на полсотни шагов.
      Через минуту зверь перестал кружиться и рухнул на землю. Все было кончено.
      — Все-таки вы герой! Вы настоящий герой, сэр Нортон! — защебетала подбежавшая Эксельсия.
      Эльф тоже говорил какие-то похвальные слова. Однако Нортон, в ушах которого еще раздавался многоногий топот и страшный близкий рев, плохо различал отдельные слова.
      Когда его слух восстановился, он поймал кончик последней фразы прекрасной девы:
      — …и все же мне показалось, что вы могли бы убить его… ну как бы это выразиться… более изящно… Вы как-то слишком долго возились с ним…
      Теперь оставался последний подвиг: приручить дикого единорога.
      Эксельсия первой подбежала к клетке и засюсюкала:
      — Единорожек мой, светик мой крылатый!
      «Единорожек» разогнался и кинулся на девушку, выставив вперед длинный и острый рог. Эксельсия с визгом отскочила. Рог прошел между прутьями клетки. При этом Аликорн получил такой удар по голове, от которого обычный конь никогда бы не оправился. Но волшебному единорогу это было нипочем. Могучим рывком он выдернул рог, застрявший между прутьями, и отбежал в центр-клетки — готовясь к новой яростной атаке.
      — Как же нам усмирить этого мустанга? — удрученно спросил Нортон. Во взоре Аликорна он видел не меньше дикого слепого бешенства, чем во взгляде злобного дракона. Правда, у единорога глаза были малость поинтеллигентнее.