Ну что ж, мне пора уходить, — заявила Менция, артистически выдержав паузу. — Эй, постой, — окликнула ее Панихида. — Я не говорю, будто простила тебя за все то горе, которое ты принесла моему отцу, но разве ты не хочешь попробовать убедить меня принять повестку?
      — Конечно! — неслышно проговорила Метрия.
      — Это в уговор не входило, — безразличным тоном отозвалась Менция.
      — Но ведь это безумие — не попытаться воспользоваться тем, что я начала испытывать колебание.
      — Спасибо на добром слове, но ведь мы уже выбрались в обычный Ксанф, а здесь я и вправду малость чокнутая. И потом, мне кажется, что этот загадочный суд запросто может состояться и без твоего участия. Подумаешь, цаца какая выискалась!
      Демонесса сделала вид, будто собирается исчезнуть в облаке дыма.
      — Может, заключим еще одну сделку? — предложила Панихида.
      — Ну, раз ты находишь это справедливым, то давай. Что нужно мне, тебе известно. А чего бы ты хотела больше всего?
      — Мое самое заветное желание — получить возможность вернуться в замок Ругна, чтобы он при этом не рухнул. Пройтись по знакомым комнатам, встретиться с людьми, которые живут там сейчас, вспомнить, как там было при отце, увидеть его на Гобелене.
      На ее глаза навернулись слезы. Ирония заключалась в том, что Панихида еще ребенком имела возможность просмотреть на Гобелене все, что касалось обстоятельств ее появления на свет, и узнать правду о своей матери. Но она, считая, будто ей и так все известно, ни разу даже не попыталась использовать эту возможность.
      — Хорошо, — деловито заявила Менция. — Я постараюсь добиться аннулирования проклятия. Жди, я вернусь.
      С этими словами демонесса исчезла.
      — Что ты собираешься делать? — спросила Метрия, когда они уже приближались к своему замку. — Как можно аннулировать проклятие четырехсотлетней давности? Это не уговор, а сущее безумие.
      — Спасибо на добром слове. Посмотрим, вдруг что-нибудь и получится.
      — Каким образом?
      — Я не имею права тебе об этом рассказывать.
      — Что? Да ведь я же твоя лучшая половина. Мне ничего не стоит извлечь эту затею из твоего чокнутого сознания.
      — Тогда ничего не получится.
      Метрия растерялась и отступила. То, как ее худшая половина совладала и с Безумием, и с Панихидой, произвело на нее сильное впечатление. Кто знает, может, Менция и вправду отыщет какой-нибудь способ снять проклятие.
      — Ладно, будь по-твоему.
      — Вот и прекрасно. А теперь забирай тело, и делай, что я скажу. Без лишних вопросов: просто делай, что скажу.
      Растерянная Метрия приняла тело.
      — И что я теперь должна делать?
      — Перво-наперво осчастливь своего муженька так, чтобы он сутки не очухался. А потом отыщи на повестке наименее знакомое тебе имя.
      Метрия выполнила оба указания.
      — Вот имя не то что «наименее», а вовсе мне незнакомое, — промолвила она, доставая диск. — Фелра какая-то. Она свидетель.
      — Отправляйся к ней.
      — Но она небось живет в глухомани, и искать ее придется дольше, чем всех остальных, вместе взятых.
      — Вот и ищи.
      Вздохнув, Метрия подняла диск Фелры, и он потянул ее в направлении Центрального Ксанфа. В глухих непролазных джунглях к северу от озера Огр-Ызок она приземлилась возле стоявшего у подножия лесистой горы домика. Диск тянул ее прямо к дверям.
      Метрия постучалась, и ей отворила молодая, ничем с виду не примечательная женщина.
      — Но я тебя не вызывала, — с удивлением промолвила она.
      — А должна была? — с не меньшим удивлением спросила Метрия, — С чего бы это?
      — Мой талант заключается в том, чтобы вызывать животных, которые мне помогают, — пояснила Фелра. — Но на демонов это никоим образом не распространяется.
      — Так я и не вызвана, а, напротив, пришла сама, чтобы вручить вызов тебе. Ты ведь Фелра?
      — Да.
      — Бери берилл.
      — А куда меня вызывают?
      — На процесс над Роксаной, птицей рок. В качестве свидетеля.
      — Странно, я ведь никогда не вызывала птиц, только животных. Тем более что Роксана, как мне известно, очень занята.
      — Тем не менее процесс начнется через две недели. Сможешь ли ты к тому времени прибыть в Безымянный замок?
      — Сомневаюсь. Дорога туда непроста.
      — Часть свидетелей и присяжных собирается отправиться туда группой из замка Ругна. Может быть, и ты к ним присоединишься?
      — Было бы здорово. Я никогда не бывала в замке Ругна, и мне хотелось бы его посмотреть. Если остальные не будут против.
      — Что ты! Я могу познакомить тебя с принцессой Яне. Она очень милая и…
      — Ни слова о ее таланте! — шикнула Менция.
      — …и позаботится, чтобы тебе было удобно, — закончила Метрия, гадая, что же такое затеяла ее худшая половина.
      — Раз так, то едем, — охотно согласилась Фелра, приняв повестку Я вызову большого зверя, чтобы он отнес нас прямо туда.
      — Вообще-то мне не нуж…— начала Метрия.
      — Поезжай с ней, — шепнула Менция.
      — Но это, наверное, будет забавно, — заключила окончательно сбитая с толку лучшая половина.
      Фелра свистнула, и спустя несколько мгновений возле дома появилось диковинное существо, представлявшее собой нечто вроде огромной расчески или гребешка с широко улыбающейся усатой кошачьей физиономией. Перебирая зубьями гребня словно ножками многоножки, оно перемещалось с удивительной быстротой.
      — Что это за зверь? — спросила Метрия, до сих пор считавшая, что знает животный мир Ксанфа «от и до». — Никогда такого не видела.
      — Чеширский кот, — ответила Фелра, взбираясь на гребень и устраиваясь, свесив ноги по обе стороны. — Чешет так, что никто за ним не угонится.
      — Ну конечно, — промолвила демонесса, следуя ее примеру. — Как же я его сразу не узнала.
      — Чеши к замку Ругна, Чешир, — скомандовала Фелра, и кот устремился вперед, прочесывая джунгли с потрясающей быстротой и ловкостью.
      — Расскажи ей, что в прежние времена на замок Ругна было наложено проклятие, — шепнула худшая половинка.
      — Но оно и сейчас…
      — Делай, что сказано.
      — Знаешь, — промолвила Метрия, — у одной из приглашенных на процесс была серьезная проблема. В свое время на нее наложили проклятие, и в случае ее появления в замке Ругна он должен был рухнуть.
      — Какой кошмар! Но теперь, надеюсь, все уладилось? — участливо спросила Фелра.
      — Ну…
      — Не вздумай отрицать!
      — Но это неправда!
      — Почем тебе знать?
      Метрия задумалась. Она привыкла принимать проклятие как данность, тем паче что сама видела, как начал рушиться замок, стоило Панихиде к нему всего лишь приблизиться. Но в конце концов проклятие могло выветриться… да мало ли что.
      — А как долго держатся проклятия? — осведомилась Фелра. — Мне всегда казалось, что они не переживают тех, кто их накладывает. Творец этого заклятия жив?
      — Нет. То была женщина, и она уже умерла.
      — Надо полагать, для твоей знакомой это многое упростило. Теперь она может посетить замок Ругна.
      — Наверное, — с сомнением пробормотала Метрия, решительно не понимая, зачем Менции потребовалось внушать Фелре какие бы то ни было соображения по совершенно не касавшемуся ее вопросу.
      Чешир чесал с отменной прытью и очень скоро доставил их к замку Ругна. Они спешились, а кот, радуясь возможности прочесать новую территорию, почесал дальше.
      — А теперь познакомь ее с Яне, — велела Менция.
      Они прошли мимо ровного чудовища, уже было высунувшегося из рва, чтобы наброситься на незнакомку.
      — Успокойся, Суфле, — сказала ему Метрия, — это Фелра, одна из тех, кто собирается здесь для отправки в Безымянный замок.
      Суфле рыкнул в знак согласия и ушел под воду.
      Яне, чья маленькая луна поблескивала всякий раз, когда на нее падал солнечный лучик, вышла навстречу, и Метрия, представив ей Фелру, объяснила ситуацию.
      — Конечно, ты можешь отправиться в Безымянный замок с нами, — сказала Яне. — Мы полетим туда на двух горгульях.
      — А что, горгульи умеют летать? — удивилась Фелра, ибо крылья каменных чудовищ казались маленькими и слабыми по сравнению с их массивными телами.
      — Сумеют, — беспечно ответила Яне. — Конечно, они тяжеловаты, но попросим крылатого кентавра сделать легкими и их, и нас.
      Метрия поняла, что так оно и будет в силу особенности таланта Яне.
      Фелра огляделась по сторонам.
      — Какой славный замок. Хорошо, что срок действия проклятия истек.
      — Проклятия? — переспросила Яне, и луна ее, судя по переходу в половинную фазу свечения, тоже несколько удивилась.
      — Того, из-за которого Панихида не могла сюда приходить.
      — О, так проклятия больше нет! — обрадовалась Яне. — Значит, Панихида может здесь бывать.
      И тут Метрия поняла, в чем заключалась безумная логика ее чокнутой половинки. Фелра не знала о таланте Яне, а Яне понятия не имела, что Фелру ввели в заблуждение. Она поверила тому, что проклятие потеряло силу, а ее талант в том и заключался, что, если она верила чему-то подсказанному ей тем, кто не был осведомлен относительно этого таланта, ее вера воплощалась в жизнь. Столь немыслимый замысел мог вызреть только в сознании умалишенного; Метрии ничто подобное не пришло бы в голову, а вот Менция провернула это дельце с безумным блеском.
      — Да, — только и сказала демонесса, — скоро я ее приведу.
      Предоставив Фелру попечению Яне, она устремилась туда, где оставила Панихиду. Найти ее удалось без труда, поскольку она больше не пыталась скрыться. Джордан еще шепелявил, но язык его отрастал очень быстро. Отрезав его, Панихида таким образом выразила свою привязанность, ведь что ни говори, а она являлась наполовину демонессой. Ну а сам Джордан, будучи варваром, ценил такого рода сильные проявления чувств.
      — Кажется, мы аннулировали проклятие, — сказала Метрия. — Похоже, ты можешь наведаться в замок Ругна.
      Панихида уставилась на нее в изумлении.
      — Я не уверена в том, что верю тебе.
      — Я сама не уверена в том, что верю себе, — призналась Метрия. — Давай сходим и проверим.
      — Чтобы добраться туда пешком, потребуется несколько дней, — сказала Панихида.
      Метрия задумалась, ей оставалось разнести еще с полдюжины повесток, и позволить себе потерять несколько дней она не могла.
      — Мофет, фентавр? — прошепелявил Джордан.
      Это навело Метрию на мысль. В ее списке числились два крылатых кентавра. Правда, для такой ноши они были слишком молоды, но если взрослые помогут…
      — Я мигом, — сказала она и исчезла.
      Крылатое семейство — крылатый жеребец, крылатая кобыла и крылатый жеребенок — жило в уютном домике к северу от Провала. Демонесса застала их за ужином.
      — Я бы пригласила тебя присоединиться к нам, — сказала Метрии Чеке, кентаврица с отменно выразительными формами, — но знаю, что ты ничего не ешь.
      — Зачем пожаловала? — без обиняков спросил Черион, выглядевший весьма впечатляюще и как мужчина, и как жеребец.
      — У меня повестки для Че и Синтии.
      — Повестки?
      Метрия объяснила ситуацию.
      — Как интересно, — сказала Синтия, выглядевшая девочкой лет десяти. — Выходит, я буду участвовать в суде присяжных?
      — Но вот Че, — промолвила Чеке, — не с нами, а в Гоблиновом Горбу, с гоблинатором Гвенни. Он ведь ее Спутник.
      — Я скоро отправлюсь туда, чтобы вручить ему повестку, но к вам у меня есть еще одно дело. Могу я попросить вас об одолжении?
      — Тебе идет иметь душу, Метрия, — с улыбкой молвила Чеке. — Ты теперь такая вежливая. Что у тебя за просьба?
      — Кажется, нам удалось аннулировать проклятие Панихиды, так что замок Ругна не рухнет, если она туда явится. Мне необходимо как можно скорее доставить ее туда, поскольку она примет у меня повестку лишь после того, как убедится, что с проклятием и вправду покончено. Но пешком они с Джорданом будут добираться туда несколько дней. Вот я и подумала…
      Черион рассмеялся.
      — Ну конечно, мы их туда доставим. Мне самому не терпится узнать, действительно ли исчезло проклятие. Завтра с утра.
      — Да, — подтвердила Чеке, — когда будет светло. Доставим их на место заодно с Синтией.
      — Спасибо.
      Растолковав им, как найти Джордана с Панихидой (она надеялась и сама поспеть к утру на место, но мало ли что), Метрия поспешила к Гоблинову Горбу, с тем чтобы вручить повестку Че и рассказать ему, куда направляется его семья.
      Изрытая тоннелями гора походила на гигантский муравейник, но муравейник весьма симпатичный, ибо с тех пор, как впервые в истории гоблинского народа гоблинатором Горба стала девушка Гвенни, гоблины, вопреки прежнему обычаю загаживать свои жилища, стали их украшать. На уступах горы были разбиты цветники, и даже стража носила аккуратные мундиры пастельных тонов.
      — Стой, демонесса, — скомандовал часовой, когда Метрия опустилась перед главным входом. Затем он огляделся по сторонам и, убедившись, что его никто не услышит, добавил: — Мой тебе совет: уноси отсюда свою дымную задницу подальше и побыстрее. Нам здесь такие, как ты, без надобности.
      — Жаль, кривая рожа, — невозмутимо откликнулась Метрия. — Я не к тебе пришла: мне нужно встретиться со Спутником.
      — Этот кусок конины давно созрел для котла, — фыркнул гоблин. — Сидит небось в гоблинаторской на пару с нашей гоблинаторшей. Ох, не доведут они племя до добра.
      — Непременно передам ей твои слова, — пообещала Метрия. — Как тебя звать, любитель конины?
      — Не важно, — буркнул неожиданно присмиревший гоблин. — Проходи, нечего у входа отираться.
      Метрия усмехнулась. Гоблины мужского пола славились по всему Ксанфу гнусностью нрава и крайней невоздержанностью в речах и поступках, однако с тех пор, как к власти в Горбу пришла женщина, им приходилось умерять свои порывы. Горное поселение перестало быть источником смуты и превратилось в центр справедливости и процветания.
      Довольно скоро Метрия нашла ужинавших в столовой пещере Гвенни и Че. Демонесса, одна из немногих, знала, что Гвенни прихрамывает и имеет слабое зрение, недостатки, которые, узнай о них гоблины мужского пола, не только не позволили бы ей быть вождем, но и стали бы основанием для ее казни. Однако магические контактные линзы не только скрывали подслеповатость, но и позволяли видеть вещие сны, разоблачая заговоры. Скрывать недостатки помогал ей и Спутник. Че, хоть и был очень молод, как кентавр обладал обширными познаниями и всегда давал Гвенни превосходные советы, которым она охотно следовала. Вдвоем они составляли отличную команду.
      — Привет, Метрия! — промолвил Че при появлении демонессы. Он всегда старался представить вслух любого визитера, чтобы Гвенни не попала в неловкое положение, не заметив прибывшего.
      Гвенни подняла взгляд. То была смуглая, темноволосая миловидная (как и большинство гоблинских женщин, тем и отличающихся от безобразных мужчин) девушка. Со временем ей предстояло выйти замуж и сделать какого-нибудь гоблина незаслуженно счастливым, но пока она была столь поглощена проводимыми в Горбу радикальными реформами, что о замужестве и не думала. Тем более что ей едва минуло восемнадцать, так что впереди оставалось немало времени для личной жизни.
      — Рада тебя видеть, Метрия, — улыбнулась она. — Чем обязана?
      — Я должна вручить вам повестки. Че приглашается на процесс в качестве присяжного заседателя, а ты в качестве свидетеля.
      — Судить будут Роксану, — задумчиво произнес Че. — Это должно быть весьма любопытно. Трудно поверить, чтобы она оказалась причастной к какому-нибудь преступлению.
      — Она и сама не знает, в чем тут дело, — сказала Метрия. — За все время высиживания этого странного яйца, из которого вот-вот может кто-то вылупиться, она не отлучалась из гнезда.
      — Да, это загадка, — согласилась Гвенни. — А кто предъявил ей обвинение?
      — Симург.
      — Вот уж действительно интересно, — промолвил Че и от возбуждения слегка распростер крылья. — Она не из тех, кто склонен к шуткам и розыгрышам.
      — Так или иначе, вам обоим надлежит прибыть в Безымянный Замок через пару недель.
      — А кто еще там будет?
      — Да почти все приветные персоны.
      — Какие?
      — Рассветные, бездетные, заветные…
      — А, заметные?
      — Какая разница, — буркнула Метрия. — Волшебник Трент будет, волшебница Ирис, Грей Мэрфи, принцесса Яне, профессор Балломут….
      — А принцесса Айви? — встрепенулась Гвенни.
      — Ее в списке нет. Грей выступит в качестве обвинителя, а Яне будет представлять защиту.
      — Выходит, — задумчиво произнес Че (точно так же как недавно поступила Худшая), — что Грей с Яне станут работать друг против друга. А что, если у Яне возникнет Идея?
      — Исключено! — заявила Гвенни, но, призадумавшись, уже не столь уверенно добавила: — Не должна бы.
      — Как давно обручены Грей и Айви? — спросила Метрия.
      — Девять лет, — тут же отозвался Че, поскольку, как всем известно, головы у кентавров набиты цифрами и они оперируют ими с величайшей легкостью. — Они обручились год спустя после того, как мама ожеребилась мною.
      — Хорошо, что они не стали твоими родителями, — с невинным видом заметила Метрия, и Гвенни подавила смешок. — А как ты думаешь, они вообще-то продвинутся… в направлении аиста?
      — Сдается мне, они ждут, когда рак на горе свистнет, — с серьезным видом промолвил Че.
      — Может быть, мы сумеем подтолкнуть их в нужном направлении, — промолвила Гвенни, подмигивая с видом заговорщицы. — Как мне помнится, родителям Айви тоже потребовалось время…
      — Восемь лет, — вставил Че.
      — …пока друзья не устроили им свадьбу на кладбище, застав врасплох волшебника Дора.
      — Эй, вы думаете о том же, о чем и я? — с интересом спросила Метрия, и Че с Гвенни мгновенно придали лицам серьезное выражение.
      — Конечно, нет, — сказал Че. — Кентавры не устраивают заговоров.
      — Но, — заметила Гвенни, — там будет профессор Балломут, а он вправе совершить брачный обряд.
      — Он поженил нас с Велено, — подтвердила Метрия. — Но сделал это, поскольку желал убедиться в том, что я получу по заслугам.
      — Всякое может случиться, — пробормотал Че. — Мало ли какие происходят совпадения. — Выражение лица у него при этом было такое, что не будь он кентавром, многие сочли бы его излишне самодовольным.
      — Кстати, Че, — продолжила Метрия, — Синтия тоже участвует в процессе, а завтра утром твои родители повезут в замок Ругна Джордана и Панихиду. Ты не хочешь присоединиться к ним?
      — Но ведь Панихида не может бывать в замке Ругна, — заметил Че.
      — В этом-то и вопрос, — промолвила Метрия… и исчезла. Она обожала такие фокусы: раздразнить чье-нибудь любопытство и оставить вопросы без ответов. Пусть сами поспешат в замок Ругна, чтобы увидеть все собственными глазами.
      Вернувшись туда, где оставались Джордан и Панихида (они на варварский манер разбили лагерь под открытым небом), демонесса сообщила, что завтра поутру Черион и Чеке отнесут их в замок Ругна.
      — Увидите, что они пролетают, окликните их, — посоветовала Метрия. — А то, чего доброго, сверху вас не заметят.
      — Окликнем, — заверил ее Джордан, чей язык уже полностью восстановил свои функции. Задумавшись о своеобразных отношениях этой парочки, Метрия задалась вопросом, не отрезает ли Панихида ему еще что-нибудь… когда бывает не расположена к любви.
      Затем демонесса помчалась домой, достойно осчастливила муженька и просмотрела оставшиеся диски. Время в запасе у нее имелось, но и народу предстояло обойти еще немало, так что в случае затруднений она рисковала оказаться в цейтноте. Подумав, Метрия решила заняться прежде всего теми, с кем могли быть связаны наибольшие проблемы, — обыкновеном и обыкновенкой по имени Даг и Ким. До сих пор ей не приходилось задумываться о том, как вообще можно связаться с Обыкновенией. Отправиться туда лично она не могла, поскольку в Обыкновении демонов не бывает, сами же обыкновены попадали в Ксанф посредством каких-то экранов…
      Она вздохнула: как ни крути, а без помощи Конпутера не обойтись. Вообще-то считалось, что он перестал быть злой машиной и сделался доброй, но ей в это не больно верилось. Но выхода не было, а поскольку машина по ночам не спала, Метрия решила отправиться к Конпутеру безотлагательно. Облетев невидимого великана, загонявшего путников в пещеру, она предстала перед экраном, торчавшим над нагромождением и путаницей каких-то железяк, проводков и всяческих невразумительного назначения финтифлюшек. Все это производило впечатление кучи хлама, однако ей было хорошо известно, какими возможностями обладает эта куча.
      — Привет, Оловяшка, — сказала она, — у меня есть кое-что для тебя.
      — ПРИВЕТ, ОБЕСТОЧЕННАЯ ДЕМОНЕССА, — отпечаталось на экране.
      — Какая?!
      — ПРОСРОЧЕННАЯ, ПРОСТРОЧЕННАЯ… О, ОЗАБОЧЕННАЯ.
      — Ладно, не в этом суть, — буркнула Метрия.
      — ЕСТЬ ЛИ У ТЕБЯ ТО, ЧТО МНЕ ТРЕБУЕТСЯ?
      — А что тебе требуется?
      — МНЕ НУЖНЫ ДИОДЫ ДЛЯ МОИХ ЦЕПЕЙ.
      — Идиоты для твоих степей? Тебе что, мало того здоровенного кретина, который без конца топчется у входа?
      — НЕТ, НЕВЕЖДА, — высветилось на экране, — ТЫ НИЧЕГО НЕ ПОНЯЛА. А ЕЩЕ МНЕ ПРИГОДИЛСЯ БЫ ТЕРМИНАЛ-ПРЕРЫВАТЕЛЬ.
      — На кой тебе сдался какой-то предатель?
      Экран замигал.
      — Я ХОЧУ МОДЕРНИЗИРОВАТЬСЯ ДО ПЕНТИУМА.
      — Зачем, ты и так пентюх известный.
      По экрану стремительно пробежали цифры от единицы до десятки и лишь после этого Конпутер совладал с собой.
      — ТЫ ЕДИНСТВЕННОЕ СУЩЕСТВО, КОТОРОМУ УДАЕТСЯ ВЫВЕСТИ МЕНЯ ИЗ СЕБЯ, ХОТЯ Я И ЛИШЕН ЭМОЦИЙ, — высветил он. — ВЫКЛАДЫВАЙ, ЧТО ТАМ У ТЕБЯ.
      — Вот так-то лучше, стекляшка с проводами. Вот твоя повестка.
      Она протянула диск с пометкой «Конпутер».
      — ДЕМОНЕССА ПЕРЕДУМЫВАЕТ НАСЧЕТ ВРУЧЕНИЯ ПОВЕСТКИ, — отпечаталось на экране.
      Метрия мысленно выругалась: как она могла забыть, что машина изменяет реальность вблизи места своего пребывания. Вертит ею как хочет, отчего эта реальность и называется вертуальной.
      Диск так или иначе пришлось убрать, однако Метрию тут же сменила Менция.
      — Эй ты, ведро с болтами! — сказала она. — Ты не можешь вот так взять да и отказаться. Эта повестка от самой…
      — ДЕМОНЕССА ПРЕРЫВАЕТ ДИАЛОГ, — написал Конпутер.
      Пришлось заткнуться, однако она тут же решила испробовать еще один шанс.
      — О великая мыслящая машина, — взмолилась несчастная сиротка, — Симург будет огорчена, если процесс придется проводить без тебя. В составе жюри присяжных должен быть кто-то воистину разумный и рациональный, обладающий настоящим искусственным интеллектом в отличие от никчемного естественного всяких там…
      — СИМУРГ? — высветился на экране вопрос.
      — Именно, о выдающееся устройство. Это большая честь — быть включенным в состав судебного жюри, куда избираются лишь самые видные…
      — ЧТО ЗА СУД?
      — Судить будут Роксану, птицу рок, и…
      — ЗА ЧТО?
      — О премудрое создание, сие неведомо никому, кроме самой Симург. Но дело, должно быть, супер-пупер-экстраважное, раз судьей на процессе будет профессор Балломут, приставом волшебник Трент, а…
      — ДАЙ СЮДА ПОВЕСТКУ.
      Но бедная малютка, похоже, колебалась.
      — А ты уверен, о совершенномыслящий аппарат, что и вправду хочешь побывать на процессе? Я никогда не осмелилась бы вопреки твоему желанию…
      — ХИТРАЯ МАЛЫШКА ОТДАЕТ ПОВЕСТКУ, — отпечатал Конпутер, потеряв терпение.
      Сиротка послушно положила диск рядом с экраном и спросила:
      — Скажи, а не мог бы ты помочь мне разыскать еще двух участников процесса? Я думаю, такое под силу только Твоему Всеведению.
      Скорее всего, злая машина не была введена в заблуждение столь примитивной лестью и прекрасно понимала, что имеет дело не с настоящим ребенком, но, приняв правила игры, Конпутер решил проявить снисходительность. В конце концов Заговором Взрослых предусматривается не только сокрытие от детей всего сколь бы то ни было интересного, но и сочувственное отношение к бедным сироткам.
      — КТО ОНИ ТАКИЕ?
      — Обыкновены Даг и Ким. Три года назад они участвовали в игре «Со Спутником по Ксанфу».
      — ДА, — вспомнил экран. — ОН ПОЛНОЕ НИЧТОЖЕСТВО, НО ОНА НИЧЕГО. А КАКОЕ ОТНОШЕНИЕ ИМЕЮТ ОБЫКНОВЕНЫ К СУДУ?
      — Их тоже включили в жюри, о феноменальный мыслитель, — объяснила крошка. — Я должна вручить им повестки, но не могу покинуть пределы Ксанфа.
      Экран задумчиво замигал — некоторое время малышка видела в нем лишь собственное отражение, — а потом по нему побежали следующие слова:
      — ПРИСУТСТВИЕ ОБЫКНОВЕНОВ НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО ДОЛЖНО БЫТЬ МАТЕРИАЛЬНЫМ. ОНИ ПОПАДАЛИ В КСАНФ ЧЕРЕЗ ЭЛЕКТРОННЫЕ ЭКРАНЫ, ИГРАЯ В ИГРУ ДЕМОНОВ. ИМ СЛУЧАЕТСЯ ИГРАТЬ В НЕЕ И СЕЙЧАС, НО НЕ ЧАСТО. МОЖЕТ БЫТЬ, ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО МЕСЯЦЕВ…
      — Но в моем распоряжении всего две недели, — захныкала крошка, уронив крупную слезу.
      Конпутер, похоже, проникся сочувствием.
      — К СОЖАЛЕНИЮ, МНЕ НЕ ПОД СИЛУ ГАРАНТИРОВАТЬ ИХ УЧАСТИЕ. Я МОГУ КОНТРОЛИРОВАТЬ РЕАЛЬНОСТЬ ЗДЕСЬ И ПЕРЕПРАВИТЬ ИХ СЮДА С ПОМОЩЬЮ МОЕГО ЭКРАНА, ЕСЛИ ОНИ ВСТУПЯТ В ИГРУ. НО У МЕНЯ НЕТ НИКАКОЙ ВОЗМОЖНОСТИ ЗАСТАВИТЬ ИХ НАЧАТЬ ЭТУ ИГРУ.
      — Неужто нет никакой надежды? — воскликнула малютка столь жалобно, что ее вид мог бы растрогать и кремень.
      Экран затуманился состраданием.
      — ПЕРЕСТАНЬ ХНЫКАТЬ, — отпечаталось на нем. — Я НЕ ИСКЛЮЧАЮ АЛЬТЕРНАТИВНОЙ ВОЗМОЖНОСТИ.