Да, именно так. Козни Сатаны хитроумны и очень действенны. Но, может быть, на сей раз Отец Лжи окажется в проигрыше, потому что воплощение Судьбы — не простая смертная, которую легко обмануть случайными совпадениями. В особенности если учесть, что возвращается один из прежних аспектов, знающих привычки и способность врага устраивать разнообразные мерзости. «Тебя ждет сюрприз, Сатана!» — подумала Ниоба.
      Они опустились на землю в одном из незаселенных районов города. В сгущающейся полутьме в сторону высокого утеса, нависшего над бушующим морем, шла молодая женщина — ее предки были явно выходцами с востока, — хорошенькая.
      Лиза остановила ее:
      — Куда ты идешь, одинокая девушка?
      — Какое это имеет значение? Моя жизнь кончена.
      — Но ведь ты умна, молода и привлекательна, — запротестовала Лиза. — Тебе есть для чего жить!
      Вне всякого сомнения. Судьба изучила нить девушки.
      — Нет, мне незачем жить! Моя семья вышвырнула меня вон за то, что я отказалась следовать старинным традициям, за то, что я слишком своенравная и сильная, и теперь у меня нет семьи.
      Ниоба знала, что представители восточных культур очень строго придерживаются традиций, временами вступая в конфликт с образом жизни, принятым в остальном мире. Девушка, видимо, отказалась выйти замуж за человека, выбранного ее родными. Ниоба прекрасно понимала боль девушки, хотя ее собственный брак, устроенный именно таким способом, оказался счастливым. К своему сожалению, она была вынуждена признать, что мнение родителей по этому вопросу частенько бывает разумнее, чем самих заинтересованных сторон. Но Америка объявила себя свободной страной, и теперь девушки ни за что не желают прислушиваться к советам старших. А сколько трагедий могло бы не произойти!
      — Аминь! — согласилась с ней Атропос.
      — И ты готова уйти из мира? — спросила Лиза.
      Девушка посмотрела на утес. Резкий порыв ветра взметнул ее черные волосы.
      — Если мне хватит храбрости.
      — Я предлагаю тебе другое решение. — И Лиза рассказала ей про Судьбу и про роль Клото.
      Никого не удивило, что девушке понадобилось некоторое время, чтобы осознать слова Лизы. Бросив взгляд на темные бушующие воды океана, она решила, что ей сделали гораздо более приемлемое предложение. Атропос взяла их общее тело под контроль, протянула руку, и дело было сделано. Клото изменилась.
      Теперь Лиза стояла перед ними в своем собственном обличье; все приметы восточного происхождения исчезли. Ниоба никогда до конца не понимала сути волшебного превращения, впрочем, в этом и не было никакой необходимости. «Добро пожаловать, Клото», — подумала она и тут же приступила к процессу обучения нового аспекта Судьбы.
      Они вернулись в жилище и немного отдохнули. Ниоба, которая теперь стала Лахесис, принялась рассматривать Гобелен, в то время как Атропос продолжала объяснять Клото, какие функции она должна будет выполнять. Прежняя Лахесис оставила Гобелен в полном порядке, в особенности если вспомнить, что всем троим пришлось столкнуться с серьезными трудностями. В настоящий момент никаких срочных дел не было. В роли Клото Ниоба иногда наблюдала за работой Лахесис, теперь же она сама отвечала за Гобелен — а это совсем не одно и то же. Она надеялась, что Сатана оставит их в покое хотя бы на несколько недель и будет время привыкнуть к новой роли — и знала, что рассчитывать на такое везение нельзя.
      На следующий день пришла очередь Атропос. В результате несчастного случая ее праправнуки остались сиротами. Государство взяло их под свою опеку, и они должны были отправиться в разные семьи, к новым приемным родителям. Если только она, их родственница, не возьмет дело в свои руки. Детям исполнилось одиннадцать и девять лет; Атропос полагала, что проживет достаточно долго и успеет поставить на ноги по крайней мере старшего. Она не могла поступить иначе, ведь малыши были ее кровной родней. Складывалось впечатление, что Сатана к происшедшему не имел никакого отношения; скорее всего он предвидел подобную возможность и устроил так, чтобы другие два аспекта вернулись в мир смертных одновременно с Атропос. Если бы Лахесис не обнаружила следов козней Князя Тьмы на Гобелене, он добился бы успеха. Впрочем, даже и сейчас им придется очень несладко. Ниоба в этом не сомневалась, но, по крайней мере, появлялись шансы на победу.
      Атропос скользнула на Землю по шелковой нити, чтобы встретиться с женщиной, которую выбрала себе на смену, и оказалась в районе трущоб, где старая негритянка сидела в кресле-качалке на древнем, скрипучем деревянном крыльце и наблюдала за тем, как дети играют на улице в мяч. Старуха посмотрела на появившуюся прямо перед ней Атропос.
      — Давно пора, — проворчала она.
      Ей удалось удивить даже невозмутимую Атропос.
      — Ты меня знаешь?
      — Я тебя знаю. Впрочем, я ждала Смерть, а не Судьбу.
      — Я пришла предложить тебе занять мое место. Если согласишься, ты повстречаешь Смерть, но только как коллегу.
      — По-моему, он давно стал моим коллегой. Я похоронила больше родных, чем у меня пальцев на руке. — Негритянка растопырила свои шишковатые пальцы.
      — Если ты примешь мое предложение, тебе придется перерезать в миллионы раз больше нитей жизни.
      — Кто-то же должен.
      Атропос передала тело Ниобе.
      — Тогда дай мне руку, — сказала та. — Только не думай, что твоя работа будет легкой.
      Не моргнув, женщина ответила:
      — Никакая серьезная работа не бывает простой. — И взяла Ниобу за руку.
      И вот уже прежняя Атропос сидит в старом кресле, а у Судьбы появился новый аспект.
      В этот момент к крыльцу подбежал ребенок:
      — Бабушка, я забил гол!
      Увидев незнакомую женщину, он резко остановился.
      Ниоба быстро передала тело новой Атропос.
      — Все в порядке, Джимми, — сказала она. — Это моя, гостья.
      — Ой, — мальчишка вдруг смутился и сделал шаг назад.
      — Джимми, мне пора, — сказала новая Атропос. — Пожалуйста, сделай одолжение, проводи леди до автобусной остановки. И передай нашим, что я уехала.
      — Куда?
      — Просто уехала, и все. Они поймут.
      — Ладно.
      Мальчишка, гордый тем, что ему дали важное поручение, повел прежнюю Атропос по улице в сторону остановки.
      Ниоба снова взяла инициативу в свои руки, сделалась пауком и взобралась на нитку.
      — Вот здорово! — подумала Атропос. — А я всегда топтала жуков!
      — Больше не будешь, — ответила Ниоба паучьим голосом. — Ты тоже научишься этому фокусу.
      Они вернулись в жилище и снова превратились в человека.
      — Знаете, я думаю, следует немного потренировать основные движения, — сказала Ниоба. — Потому что скоро нам может стать не до этого.
      — Не до этого? — спросили обе одновременно.
      Ниоба быстро объяснила им, что именно Сатана устроил все таким образом, чтобы все три аспекта Судьбы были новичками.
      — Должна вам сказать, что я в некотором роде ветеран, — заявила она в заключение. — В течение нескольких десятилетий я исполняла роль Клото, но четверть века лет назад отошла от дел. Мы надеемся, что Сатана не узнает о том, что я вернулась.
      Здесь, в своем жилище, она могла спокойно произносить имя Князя Зла вслух, потому что у себя дома они были защищены от непрошеных гостей.
      — Пока, в самом начале, мы имеем право чувствовать себя неуверенно и даже совершать ошибки; Сатана посчитает, что его замысел удался, и, возможно, даже забудет об осторожности. Но нельзя навредить слишком сильно. Ведь мы имеем дело с человеческими жизнями. Не забывайте!
      Аспекты учились пользоваться ртом, когда возникала необходимость что-то сказать, превращаться в паука, лазать по паутине и при помощи специальных нитей путешествовать по свету. Вскоре все трое довольно умело справлялись с этими несложными манипуляциями. Затем Ниоба объяснила им суть всех трех аспектов: Клото прядет нити жизни, Лахесис отмеряет их, а Атропос перерезает.
      — Я, как и вы, не очень хорошо знаю, что должна делать, — призналась она. — Я тоже учусь. Наверняка в какой-нибудь ситуации я не смогу правильно отмерить нити для той или иной части Гобелена, в результате возникнет то, что смертные называют «странные совпадения». Нам не придется притворяться, будто мы ничего не умеем.
      — Но в начале мы можем совершить какую-нибудь очень серьезную ошибку, — сказала Атропос.
      Похоже, она схватила самую суть; прежняя Атропос сделала прекрасный выбор.
      Клото попробовала прясть. У нее не было никакого опыта, и получалось неважно. Ее выбрали скорее благодаря сильному характеру и из-за того, что подвернулась в подходящий момент, а вовсе не потому, что она обладала мастерством и умелыми руками. Лизе было некогда искать другую Клото. Ниобе пришлось показать ей, как это делается, и потом наблюдать за работой, и все равно нить получалась неровная и какая-то растянутая. Впрочем, хоть и медленно, Клото училась.
      Теперь пришла очередь Атропос заняться перерезанием нитей. Ниоба отмерила нить и передала тело пожилой женщине. Атропос взяла маленькие ножнички и отстригла сначала один конец, а потом и другой.
      — Ой! — воскликнула она. — Слишком длинная получилась! — С этими словами она подравняла нить с одного конца. — Вот так… кажется, теперь хорошо.
      Вместе Ниоба и Атропос подготовили около двадцати нитей, обрезая и подравнивая их так, чтобы они получились нужного размера.
      — Когда наберемся опыта, — Ниоба подошла к Гобелену, собираясь закрепить на нем нити, — будем делать сразу помногу. Мы не можем заниматься каждой в отдельности.
      Ниоба приложила нити — и они отвалились.
      Забавно.
      — У той Лахесис, с которой я была знакома, нити, казалось, сами ложились, куда нужно. — Ниоба подняла одну ниточку и снова приставила ее к Гобелену — и снова нить упала. — Не помню, чтобы Лахесис их привязывала.
      — Может быть, у меня они получаются не такие, как надо, — испуганно предположила Клото.
      — Вряд ли. Давайте попробуем взять парочку новых.
      Клото спряла еще немного нитей, Ниоба принялась их отмерять, а Атропос отрезала, и по-прежнему ей не удавалось сразу получить нужную длину. Кучка обрезков на Полу росла. Однако новые жизни тоже не пожелали остаться там, куда их поднесла Ниоба.
      Все трое не могли понять, в чем дело. Пол в жилище был усеян отбракованными кусочками, но женщинам не удалось закрепить на Гобелене ни одной нити.
      Неожиданно раздался требовательный стук в дверь. Ниоба взяла под контроль тело и пошла открывать.
      На пороге стоял Танатос в своем волшебном плаще с капюшоном, гораздо более суровый, чем Ниоба его помнила. Белые кости пальцев спазматически подергивались. Самое настоящее воплощение Смерти.
      — Что вы задумали? — потребовал он ответа.
      Ниоба удивилась.
      — Просто пытаюсь сделать то, что мне положено, — ответила она.
      Пустые глазницы Танатоса мрачно уставились на нее:
      — Ты другая.
      — Мы все здесь новенькие, — сказала Ниоба и показала ему Клото с Атропос. — У нас тут возникли проблемы…
      — Проблемы! — вскричал Танатос и вошел в жилище. Снаружи, у него за спиной, Ниоба разглядела великолепного скакуна, того самого, верхом на котором Танатос доставил ее в Чистилище в первый раз. — Погибло двадцать шесть младенцев!
      — Дети… погибли? — переспросила Ниоба. — Я не закрепила ни одной нити и не укоротила ни одной!
      — Правда? А как ты думаешь, что это такое? — сердито поинтересовался Танатос, наклонился и поднял горсть обрезков самого разного размера. Он был страшно зол, и Ниоба испугалась, хотя прекрасно знала, что он не может причинить ей никакого вреда.
      — Всего лишь кусочки…
      — Кусочки! — взревел Танатос. — Никто никогда не подрезает жизнь с начального конца!
      Ниоба прислонилась к шелковой стене. Она была в ужасе.
      — С… с начального конца?
      Танатос показал ей одну длинную нить.
      — Это Нить Жизни, — зло проговорил он. — Вот ее начало, а здесь конец. Когда ты отрезаешь кусок нити в конце… — он сделал движение своими костлявыми пальцами, будто стриг что-то ножницами… — то уменьшаешь данную жизнь вот на такое количество времени. Когда же берешь нить в самом начале, жизнь становится короче вот настолько. — И он бросил всю нить на пол. — Остается совсем немного. — Он поднял два пальца, которые почти касались друг друга.
      — О нет! — воскликнула Ниоба. — Мы убили их через несколько дней… или часов!..
      — Двадцать шесть новорожденных детей погибло в больнице от отравления,
      — мрачно продолжал Танатос. — Потому что диетическая сестра перепутала банки и вместо сахара положила в их питание соль! Смертные думают, что виновата трагическая случайность, но я-то сразу догадался, что это ваших рук дело. Мне пришлось забрать детей! — Он был в такой ярости, что Ниобе показалось, будто от его возмущения вот-вот закачаются стены Жилища.
      Ниоба разрыдалась — хотя она была уже далеко не молодой, слова Танатоса так потрясли ее, что она не могла отреагировать на них по-другому.
      И тут Атропос взяла ситуацию под контроль.
      — А ну-ка, прекрати ее отчитывать, Смерть! — рявкнула старуха. — Я виновата! Меня и надо ругать. Я не знала… и уж можешь не сомневаться, больше подобное не повторится!
      Танатос посмотрел на нее и наконец понял, что произошло.
      — Все трое… новые?.. — спросил он вдруг. — И никакого опыта?
      — Ну, не совсем, — начала Атропос.
      — Не говори! — предупредила ее Ниоба. — Если он узнает, Сатане тоже все станет известно!
      — Мы только на днях тут появились, — договорила Атропос. — И как видишь, еще не очень понимаем, что нужно делать.
      — Как могло получиться, что все трое сменились одновременно? — спросил Танатос. — Вы же теряете целостность!
      — Еще сегодня утром я спокойно сидела в кресле и ждала, когда ты за мной явишься и заберешь мою душу! — вскричала Атропос. — И вот я извиняюсь перед тобой за то, что устроила весь этот беспорядок!
      Танатос немного успокоился:
      — Я тоже приступил к своим обязанностям совсем недавно, в прошлом году, и ваши предшественницы очень мне помогли. Я знаю, каково это, я тоже совершал ошибки. Извините, что набросился на вас. Давайте посмотрим, что тут можно сделать.
      Он уселся на шелковый диванчик, отбросил капюшон, и они увидели самое обычное лицо самого обычного молодого мужчины.
      Атропос вытаращила на него глаза:
      — Ты живой человек!
      — А вам не сказали? — Танатос улыбнулся. — Думаю, никому просто в голову не пришло… из-за того, что вы все сменились почти одновременно. Да, мы живые люди и остаемся в том возрасте, в котором становимся воплощениями. Но бессмертие дается нам не навсегда.
      — Ты хочешь сказать, что я не буду стареть?
      — До тех пор, пока не вернешься в мир смертных… причем только по собственной воле, в отличие от меня.
      — Почему?
      Ниоба еще многое не успела рассказать новым Атропос и Клото, ей просто не хватило времени. Сейчас она молчала; ее это вполне устраивало, потому что не нужно было отвечать на вопросы о себе.
      — Я продолжаю делать свою работу, пока мой преемник меня не убьет. И тогда он займет мое место.
      — Значит, ты не бессмертен!
      — Бессмертен… если только не стану беспечным. Никто — ни человек, ни другое существо — не в состоянии причинить мне вред, даже сам Сатана, пока я веду себя осторожно. Мой плащ защищает меня от любой физической опасности и сверхъестественных сил. Но мне не дано, что называется, уйти в отставку и продолжать жить дальше.
      — Вот ужас-то! — воскликнула Атропос.
      — Ничего ужасного. И гораздо лучше того самоубийства, которое я задумал, будучи смертным.
      При этих словах Клото мысленно вздрогнула и выпрямилась. Она прекрасно знала, что он имеет в виду.
      — Но разве жизнь твоя не стерильна? — спросила Атропос. — Ни тебе разгула, ни азарта, ни женщин?
      Он рассмеялся:
      — А ты невысокого мнения о мужчинах, а?
      — Еще какого! Когда я была молодой и соблазнительной, я зналась с парочкой очень интересных типов. Мне отлично известно, как вы все устроены. Мужчина без женщины обязательно вляпается в какие-нибудь неприятности!
      Танатос улыбнулся:
      — Ну, по правде говоря, у меня есть подруга. Она смертная, но я открыл ей свою суть. Ее зовут Луна Кафтан. Я люблю ее и гарантирую, что она проживет ровно столько, сколько ей отпущено. Я не могу на ней жениться, поскольку не существую в мире смертных; считается, будто я умер. Но я всегда буду с ней рядом.
      Ниоба обрадовалась, что тело принадлежит не ей; иначе она наверняка выдала бы себя. За последние несколько часов произошло так много невероятных событий… и она просто забыла, что у Луны роман с Танатосом. Когда она была смертной, Ниобе это не нравилось; теперь, совершенно неожиданно для себя, она поняла, что рада. Танатос, похоже, симпатичный молодой человек, который честно выполняет свою работу. Он и в самом деле мог защитить Луну от самой смерти. Эта часть пророчества оказалась гораздо более правдивой, чем предполагала Ниоба.
      Надо сказать, что Атропос очень быстро схватывала суть проблемы.
      — А предположим — имей в виду, я никогда так не поступлю, — предположим, я подрежу нить жизни твоей подружки?
      Капюшон плаща Танатоса по-прежнему лежал у него на спине, но, казалось, по его лицу скользнула тень маски смерти и кожа стала цвета кости. Он и в самом деле был Смертью.
      — Однажды ты уже так поступила — вернее, твоя предшественница. Ее вынудил Сатана. Я отказался забрать душу Луны. Дело в том, что ты не обрываешь жизни, ты только… ну, составляешь расписание. Люди умирают тогда, когда я прихожу за ними. Как, например, в случае с теми младенцами. Мне пришлось взять их души; они испытали бы невыносимые страдания, если бы я этого не сделал. Я стоял в стороне и наблюдал за тем, как они возносятся в Рай. Но это моя вотчина, и я могу сделать так, что умирающий проживет бесконечно, невзирая на боль. Мы, воплощения, должны действовать совместно, иначе у нас ничего не получится.
      — Я примерно так и думала, — кивнув, проговорила Атропос. — Мы больше не будем убивать младенцев, даю тебе слово! Давай-ка еще раз все проделаем, чтобы убедиться, что мы правильно поняли.
      Клото взяла тело под контроль и спряла несколько новых нитей. Затем Ниоба отмерила их, а Атропос аккуратно отрезала с обоих концов. Потом Ниоба поднесла нити к Гобелену и приложила к тому месту, где, как ей казалось, они должны находиться.
      Получилось! Нить легла на Гобелен, и ее конец протянулся в затянутую дымкой часть — будущее.
      — Правильно, — похвалил Танатос, а потом снова накинул капюшон на голову. — Мне нужно идти; у меня масса дел. Если возникнут сомнения или вопросы, задавайте их мне или любой другой инкарнации, и мы постараемся помочь. В особенности Хронос, который работает с вами в очень тесном контакте; он живет вспять и потому знает будущее, а не прошлое.
      Танатос скрылся в небе на своем бледном скакуне. А Судьба тяжело опустилась на диван. Трудный получился разговор!
      Тут же у Клото возник вопрос: если Хроносу известно будущее, значит, наверняка и то, что Ниоба уже была одним из аспектов Судьбы?
      — Вовсе нет, если только мы ему сами не скажем — когда-нибудь в будущем, — ответила Ниоба. — Я думаю, нам лучше забыть о моем прошлом и сосредоточиться на настоящем. Кстати, о Хроносе… Пожалуй, тебе стоит узнать кое-что еще, Клото.
      — Да?
      — Он… в прошлом… был очень близок с нами. В особенности с Клото.
      — Дружба хорошая штука, не так ли? — ответила девушка удивленно.
      — Они были любовниками.
      Клото молчала. Ниоба не имела ни малейшего понятия, о чем она думает. Каждая из них могла не делиться с остальными своими мыслями, если не хотела.
      — Насколько я понимаю, — заговорила Атропос, — наше тело — теперь вовсе не наше тело. И полагаю, ему довелось пережить многое.
      — Да, — согласилась Ниоба.
      — Получается, не имеет особого значения, что мы с ним станем делать, нужно только как следует выполнять свою работу.
      Клото по-прежнему не произнесла ни звука.
      Ниоба вспомнила, как трудно ей самой было примириться с этой обязанностью Клото — в начале. Ну, все со временем встанет на свои места. Со временем? С Хроносом?
      Они приготовили себе ужин из припасов, имеющихся на кухне, и легли отдохнуть. Затем договорились о том, каким будет режим работы — кто когда должен спать, а кто следить за порядком. Само тело, принадлежавшее им, никогда не уставало, не нуждалось ни в сне, ни в пище. В отличие от сознания трех женщин, находящихся внутри его.
      Судьба вступила в свою должность — пусть и с определенными проблемами.
 
 

11. ПУТАНИЦА