Восторг вскочила, обернулась, узнала его и рухнула на пол.
      Мима бросился вперед и поймал ее.
      — Возлюбленная! — сказал он, в этот момент не заикаясь.
      Мима держал принцессу на руках и целовал. Через минуту она пришла в себя.
      — Любимый! — отозвалась девушка.
      — Я пришел, чтобы забрать тебя с собой, но нужно многое объяснить.
      — Только не отпускай меня, — выдохнула она. — Я… без тебя… я…
      — Я видел кинжал, — пропел он. — Сейчас уже не надо этого делать.
      И, продолжая держать девушку на руках. Мима все ей рассказал о своем согласии принять должность воплощения Войны, об Алом Мече, о новой власти и ответственности, о том, что может забрать ее с собой — если она согласится.
      — Возьми меня с собой! — воскликнула Восторг, ни секунды не раздумывая.
      — Но это — огромные перемены в твоей жизни, — предупредил Мима. — Ты уже не будешь больше принцессой.
      Восторг посмотрела на него так, что Мима понял: ничто в жизни не имело для нее значения, кроме как быть с ним.
      — Что ж, тогда давай посмотрим, сможем ли мы передвигаться вместе. — И Мима дотронулся до Меча.
      — Одно лишь замечание, — послышался шепот из облачка тумана, появившегося в комнате.
      Восторг снова вскочила на ноги, но Мима успокоил ее:
      — Это Гея, воплощение Природы, помогает мне на первых порах. Она показала, как до тебя добраться.
      — Если ты заберешь отсюда девушку без всяких объяснений, — проговорила Гея, — ее отец подумает, будто случилось что-то скверное, и обязательно обвинит в этом твое княжество, принц, которому он объявил войну. Это приведет к большим осложнениям, которых, как мне кажется, ты предпочел бы избежать.
      — Я бы предпочел вовсе избежать этой идиотской войны, женившись на принцессе! — пропел Мима. — Вот только мой отец…
      — Возможно, мы сумеем достичь того, чего ты хочешь, приложив кое-какие усилия, — сказала Гея. — Для этого нужно лишь выказать покорность старшим. Восторг, что могло бы для отца сделать приемлемым твой брак с принцем Раджастхана?
      — Я не выйду замуж за… — сердито начала принцесса, но Гея подняла палец, и та умолкла. Мима подумал, что тут не обошлось без какого-то волшебства. — Если уменьшить приданое, — ответила Восторг, подумав.
      Гея повернулась к Миме:
      — А если ты согласишься жениться на принцессе Раджастхана, взяв уменьшенное приданое с условием, что то же самое будет сделано в отношении твоей бывшей невесты?
      Мима начинал понимать.
      — Уверен, что раджа Раджастхана пойдет на это; он готов предложить и непомерно большое приданое. Но, разумеется, я не собираюсь…
      — Не захочет ли одна из служанок занять твое место? — обратилась Гея к принцессе.
      Восторг улыбнулась:
      — Всякая горничная желала бы стать принцессой! Но…
      — Выбери ту, которую считаешь наиболее подходящей, способной сыграть твою роль, если бы у нее была такая возможность и соответствующая внешность.
      — Это могла бы быть та служанка, которая дублирует меня на скучных церемониях, — ответила Восторг. — Вот только вблизи она не очень на меня похожа.
      — Позови ее сюда.
      Принцесса протянула руку и дернула за витой шнурок. В ту же секунду в дверях появилась молодая женщина.
      — Капелька Меда, от тебя, возможно, потребуется выполнить одно поручение, — сказала Восторг. — Послушай эту женщину.
      Гея, сделавшаяся теперь совершенно материальной, обратилась к служанке:
      — Принцесса Малахитовый Восторг должна уехать. Однако желает, чтобы всем казалось, будто она здесь. Если ты согласишься, я сделаю тебя похожей на принцессу, и ты займешь ее место.
      Капелька Меда пожала плечами:
      — Я и раньше это делала.
      Гея улыбнулась:
      — В этот раз — на всю жизнь.
      Глаза девушки расширились.
      — Но принцесса должна выйти замуж за принца Гуджа… — она бросила взгляд на Миму. — Должна была выйти замуж…
      — Теперь ей предстоит вступить в брак с принцем Раджастхана, — сказала Гея. — Но она любит принца Гудисарата, поэтому уезжает вместе с ним. Она желает, чтобы ты стала как будто ею и вышла за принца Раджастхана. Ты хочешь этого?
      — Но я всего лишь простая девушка! — возразила Капелька Меда.
      — Ты станешь принцессой — если предпочтешь поменять теперешнюю жизнь на другую и сохранишь тайну.
      — Но… принц… я бы никогда не смогла стать более чем наложницей для…
      Гея прикоснулась к ней, и протесты девушки смолкли.
      — Ты сможешь стать тем, кем захочешь. Я дам тебе другой голос и внешность; от тебя требуются желание и поступки. Но сделать выбор ты должна сейчас.
      Горничная умоляюще посмотрела на принцессу:
      — О госпожа, я никогда не предам вас…
      — Сделай это, — сказала Восторг. — Ты же знаешь, мне нет жизни без принца Гордость Княжества. А тебя ждет принц Раджастхана.
      — Стать принцессой… — едва слышно проговорила девушка, начиная верить.
      Гея еще раз дотронулась до служанки, — ее внешность преобразилась, и она стала неотличима от Восторг. Даже одежда сделалась такой же, как у принцессы.
      — Говори, — попросила Гея.
      — Что я должна говорить? — спросила лже-принцесса. Голос ее был неотличим от голоса Восторг.
      — Ты знаешь, что надо делать, — напутствовала девушку Гея, — но, если ты поскользнешься или споткнешься, все будет кончено.
      Женщина, не веря глазам, осмотрела себя в зеркале. Расправила плечи.
      — Я не споткнусь, — сказала она.
      — А как быть с моим исчезновением? — поинтересовался Мима.
      — Об этом мы сейчас позаботимся, — ответила Гея. — Перенесись снова туда, где Меч нашел тебя; он знает то место. Только покрепче держи принцессу.
      Мима взялся левой рукой за Меч, а правой обнял Восторг за тонкую талию. «К месту нашей встречи», — подумал он.
      И они мгновенно очутились там.
      Появилось и облачко Геи. Судя по всему, она передвигалась иным способом, нежели Марс.
      — Теперь нам потребуется молодой человек, который принял бы твой вид, — сказала Гея.
      Мима подумал.
      — У меня был партнер для тренировок по боевому искусству, — пропел он.
      — Это юноша княжеского рода и знает, как вести себя при дворе, любит богатство и власть. Думаю, он сможет сыграть мою роль и пойдет на это.
      Они вызвали того человека; после беседы, очень похожей на разговор в Бомбее, юноша принял внешность Мимы и начал заикаться, — тем не менее был счастлив, что женится на принцессе Раджастхана и обретет почет и власть, приличествующие его новому положению.
      Теперь Мима и Восторг могли расстаться с царством смертных.
      — Дальше тебе будут помогать обитатели твоего замка, — сказала Гея, — а со мной предстоят встречи по делам. Желаю всего наилучшего.
      — Благодарю тебя за неоценимую помощь, которую ты мне оказала, — ответил Мима. — Надеюсь, что не разочарую тебя своей службой.
      — Если не позволишь Сатане обольстить себя. — И Гея растаяла в воздухе, как пар.
      Мима обнял Восторг, дотронулся до Алого Меча и приказал доставить их домой, в Чистилище.
 
      Они очутились в парадном зале Цитадели, столь же реальной, как и те замки, в которых Мима бывал раньше. Мощные стены из серого камня поднимались на огромную высоту. Мима постучал по одной из них и убедился, что она твердая.
      — Если эта Цитадель и находится на небе, выглядит она вполне материальной.
      Послышалась какая-то суета. В зал вошли несколько худых мрачных фигур. Восторг отшатнулась от них.
      Ту, что была в черном плаще. Мима узнал.
      — Голод! — пропел он.
      Голод кивнул.
      — А ты Марс, — ответил он.
      Мима повернулся к остальным:
      — А вы?..
      — Завоевание, — ответил крупный, энергичный мужчина в белой накидке. Он улыбнулся, и его зубы блеснули, как белая полированная слоновая кость.
      — Кровопролитие, — представился второй в алом плаще. Его лицо было покрыто рваными ранами, из которых струилась кровь. Восторг вздрогнула и отвела взгляд.
      — Мор, — проговорил следующий, в грязно-коричневом рубище. Лицо его представляло собой массу копошащихся личинок. Принцесса вскрикнула и отвернулась.
      — Моя спутница испугалась, — пропел Мима. — Не обижайся на нее.
      — Обижаться? — удивился Мор, причем, когда произносил «с», изо рта у него выскочил червяк. — Напротив, я польщен!
      Они проследовали внутрь Цитадели. Слуги выстроились в ряд, чтобы встретить нового хозяина.
      — Вы умеете прислуживать знати? — спросил Мима.
      — Да, — ответил дворецкий.
      — Тогда позаботьтесь о госпоже Восторг, — пропел Мима. — А ко мне позовите человека, который расскажет все, что я должен знать.
      Дворецкий щелкнул пальцами, и в тот же миг две служанки подошли к принцессе.
      — Мы проводим вас в ваши апартаменты, — сказала одна. — Там для вас приготовлена ванна и чистая одежда.
      Восторг помедлила, посмотрев на Миму. Ей не хотелось расставаться с ним в этом необычном месте.
      — Вы уже познакомились с младшими воплощениями? — спросила вторая горничная. — Они просто ужасны, не правда ли? Мне несколько ночей подряд снились кошмары после того, как я увидела Кровопролитие, а уж этот Мор!..
      Восторг посмотрела на служанку и, увидев в ее глазах сочувствие, успокоилась. В конце концов, может быть, они кажутся хорошими людьми. И принцесса пошла с ними в свои покои.
      — Я вижу, здесь очень расторопная и любезная прислуга, — заметил Мима.
      — Такова наша профессия на Том Свете, — отозвался дворецкий. — Знать и исполнять ваши желания. Леди Восторг скоро успокоится.
      — Тот Свет?
      — Мы не принадлежим к живущим, — ответил дворецкий.
      — Но вы как будто совершенно материальны.
      — Здесь, в Чистилище, сэр, все кажется материальным, но только вы и леди Восторг обладаете физической реальностью вне этих пределов. Все прочие из нас — в том числе и сам замок — материальны лишь в определенном смысле.
      — Я не совсем понимаю.
      — Все мы как бы рисунки на листе бумаги. Когда вы сами находитесь в этой системе координат, картинки вполне натуральны. Когда же вы перемещаетесь в трехмерный мир, то мы пропадаем. Вы обладаете смертной сущностью, которой мы лишены.
      — Чистилище — это картинка на листе бумаги?
      — Образно говоря, да. Некий аспект бытия, ограниченный плоскостью. С поверхности Земли смертные глядят сквозь эту плоскость. Но, попадая в нее, они становятся ее частью и вступают с нами в контакт, который может казаться совершенно нормальным.
      — Мне прямо-таки не верится, что вы не существуете в действительности!
      — Мы существуем, сэр, — в ограниченном смысле. Точно так же ограниченны Рай и Ад. Лишь смертные способны к всестороннему восприятию.
      — Но ведь это ужасная ограниченность! Неужели вы не чувствуете себя в заточении?
      — Это вечность. Хотя мы и лишены свободы влиять на свои судьбы, нас не терзает страх боли и уничтожения, от которого страдают люди. Мы понимаем форму своего существования. Наша реальность такова, словно она вытянута в бесконечно узкую, но одновременно и бесконечно длинную стезю, в отличие от пути смертных.
      — Быть дворецким на протяжении вечности? И никакого переселения души?
      — Не в течение вечности. Всего несколько столетий, пока неизбежный сдвиг соотношения добра и зла внутри нас не позволит отправиться в Рай и бесконечный покой.
      — Несколько столетий!
      — Дело стоит того, сэр. Нам нужно лишь выполнять свою работу, — а это не неприятная работа. Я был бы рад служить вам, даже если бы моя судьба от этого не зависела.
      Миму такое положение не удовлетворило бы, но, с другой стороны, ведь он был смертным — или нет?
      — А каков мой теперешний статус? Я состарюсь и умру в этой должности?
      — Ни в коем случае, сэр. Вы будете оставаться таким, какой сейчас, на протяжении всего срока службы, который истечет, лишь когда на Земле прекратится война. Вы — воплощение Бессмертия, то есть временно бессмертны.
      — Кто еще находится в подобном положении?
      — Существует пять или, возможно, семь старших инкарнаций. Смерть, Время, Судьба, Война и Природа, помимо Добра и Зла. Есть еще некоторое количество младших инкарнаций, таких, как спутники Войны, которых вы встретили в зале. Однако для вас важны только старшие, которые, видимо, будут помогать вам.
      — Видимо?
      — Бог, воплощение Добра, не вмешивается в дела смертных, согласно установленному соглашению. Смертные должны сами выбирать свой конец. Поэтому Он не станет ни помогать, ни препятствовать вам, хотя и наблюдает за вами.
      Мима порадовался, что знал начатки западной мифологии; иначе все это было бы очень трудно понять.
      — А воплощение Зла?
      — Поскольку Сатана есть Зло, то он свободно нарушает соглашение. Он будет чинить козни, стараясь обратить ваши усилия себе на пользу. Он хочет получить власть, приобретя большее количество душ, нежели есть у Бога.
      Это совпадало с предупреждением Геи. От Сатаны надо ждать неприятностей.
      — Но как ему такое удастся, если я уже предупрежден?
      — Сатана хитер, он большой мастер вводить в заблуждение. И для него не впервой, извините меня за грубое выражение, обрабатывать новые инкарнации. Вы станете его мишенью, сэр.
      — Правда ли, что моего предшественника убрали вследствие интриг Сатаны?
      — Сущая правда, сэр.
      — А чем же предыдущий Марс вызвал гнев Сатаны?
      — Нынешняя Судьба бросила вызов Сатане, и Марс следил за тем, чтобы борьба велась честно. Таким образом Судьба сумела расстроить замыслы Сатаны.
      — Но ведь это неразумно! Честная схватка…
      — Сатана не является рациональной сущностью. Его интересует исключительно достижение собственных целей.
      — А Марс? Неужели он ничего не мог противопоставить Сатане, чтобы защититься?
      — Он позволил это сделать.
      — Почему же он так поступил, зная, что все обернется к выгоде Сатаны, а сам он исчезнет?
      — Он не исчез. Он отправился в Рай. Такого завершения службы надлежит желать с благоговением. Самым искренним его стремлением было прекращение войны.
      — Но тут противоречие целей! Если он упраздняет собственную работу…
      — Только не тогда, когда кто-то хочет попасть в Рай, сэр.
      Мима обдумал эти слова.
      — Значит, Марс желал оказаться в Раю, однако мог попасть туда, лишь завершив свою работу, — и Сатана этому содействовал, а Марсу следовало помогать ему?
      — Именно так, сэр.
      — И теперь Сатане придется, как ты выражаешься, обрабатывать новую и неопытную инкарнацию?
      — Совершенно справедливо, сэр.
      — А я не попаду в Рай до тех пор, пока мне не удастся прекратить войну?
      — Чудесно сказано, сэр.
      — Тут есть одна загвоздка.
      — Сэр?
      — Мне не хочется в Рай.
      — Сэр? — Дворецкий явно был ошарашен.
      — Я индуист. Очевидно, не из лучших, но тем не менее я желаю не Рая, а нирваны.
      Дворецкий надул губы:
      — В таком случае у Сатаны, видимо, не будет побуждений делать вам такие предложения, какие он делал вашему предшественнику.
      — Правильно.
      — Встреча, судя по всему, получится чрезвычайно интересная, сэр.
      Мима улыбнулся:
      — Будем надеяться.
 
 

7. СРАЖЕНИЕ