Появился Сатана.
      — Марс, что ты делаешь? — требовательно спросил он.
      — Завершаю то, что начал ты. Сатана, — спокойно ответил Мима. — Ты возбудил беспорядки во время моего отсутствия; я довожу их до наивысшей точки.
      — Но ты вызовешь катастрофу!
      — Да, это станет мгновением моей наивысшей славы, — согласился Мима.
      Стрелки часов передвинулись к тридцати секундам.
      — Подожди! — крикнул Сатана. — Ты уверен, что хочешь этого. Марс?
      Мима опустил меч, и Часы остановились, не дойдя до полуночи двадцати четырех секунд.
      — У тебя есть какие-то соображения, Сатана?
      — Я только хотел напомнить, что, когда закончится последний земной отсчет времени, ты лишишься работы, поскольку все смертные умрут. Ты этого хочешь?
      — Во всяком случае, меня это не беспокоит, — ответил Мима. — Почему я должен ковылять черепашьими шагами, когда могу достичь своей цели одним восхитительным взрывом? Все невзгоды смертных я отменю одним махом!
      Тут появились остальные инкарнации. Танатос ехал на своем бледном коне Морте, а Луна сидела позади него. Хронос спустился сверху по наклонной траектории, держа в руках Песочные Часы и, странное дело, спиной вперед. Впрочем, ничего странного: в его понимании, здесь была точка отправления; ему нужно было перевернуть восприятие, чтобы совпасть со смертным временем. Судьба в виде паука из ниоткуда спустилась по тонкой нити. А Гея сконцентрировалась из облака пара. Все знали, что здесь состоится серьезный разговор.
      — Но ты всегда старался сохранять жизни смертных, — напомнил Сатана. — Облегчать страдания, которые несла с собой война.
      — Это было до того, как я осознал свое могущество, — сказал Мима. — Теперь же мне хочется показать его во всем величии.
      Он снова поднял Алый Меч.
      Сатана обвел взглядом другие инкарнации.
      — И вы потерпите это? Вы, которые всегда пеклись о благе человечества?
      — Каждая инкарнация сама распоряжается в собственных владениях, — сказала Гея. — Наши вкусы не имеют значения; здесь главенствует Марс.
      Сатана пожал плечами:
      — Что ж, если никто из вас не желает делать добро, то мне и подавно не пристало творить его вместо вас. А я за один раз получу больше душ, чем когда-либо раньше…
      — Бог получит еще больше, — вставил Мима, — поскольку баланс в этом мире в настоящее время положительный, — но перестанет быть таковым, когда твои ребята захватят политическую власть среди смертных.
      Стрелки Часов возобновили продвижение к полуночи.
      — Ты разрушишь мир — и только для того, чтобы лишить меня нескольких душ? — спросил Сатана. — Это очень недальновидно.
      — Что и говорить: воевать вообще недальновидно, — согласился Мима.
      Самая тонкая стрелка миновала пятнадцатисекундную отметку.
      — Подожди! — отчаянно закричал Сатана.
      Стрелка замерла.
      — Мне не нравится, что ты отвлекаешь меня какими-то пустяками, — сказал Мима. — Я уверен, что все мы хотим как можно быстрее покончить с этим делом.
      — Если мир сейчас прекратит свое существование, — проговорил Сатана, — то Бог победит, ведь при Окончательном Подсчете баланс окажется в его пользу.
      — Вот и славно, — кивнул Мима. — Поскольку я в твоей победе не заинтересован, то, кажется, для меня настало самое подходящее время вступить в игру. А потом я уйду в отставку и отправлюсь в Рай, где встречусь со своей возлюбленной. Ну, если у тебя больше нет никаких соображений…
      Вокруг Сатаны запрыгали маленькие язычки пламени. Он понял, что Мима нашел ключ к победе. Господин Зла не мог допустить, чтобы мир погубила катастрофа, когда общий баланс живущих душ, хотя и незначительно, был в пользу Бога.
      — Как ты узнал?
      — Какая разница? — спросил Мима. — Существенно лишь то, что это правда. Впрочем, если ты вдруг решишь отказаться от своих планов установить на Земле диктатуры и военное положение…
      — Лила! — вскричал Сатана. — Эта демоница предала меня!
      Появилась Лила.
      — Я больше не служу тебе. Сатана, — сказала она.
      Сатана поглядел на нее и задумался. Через секунду он, казалось, принял какое-то решение.
      — Я скажу одну вещь, которая может заинтересовать тебя, Марс. Ты упомянул о воссоединении в Раю с некоей персоной. Знаешь ли ты, что спутница, бывшая с тобой в Аду, не попала в Рай?
      — Неужели? — в замешательстве спросил Мима. — Но мне известно, что баланс ее деяний был хорошим! Слушание…
      — Она-то хорошая… Однако она отказалась идти в Рай, — сказал Сатана.
      — Эта особа пожелала вернуться в мир смертных, хотя мне представляется, что она ничего от этого не выиграет, а рискует всем.
      — Так ведь она уже умерла! — возразил Мима. — Она не могла…
      — Смогла — с помощью одной из вас. — Сатана многозначительно посмотрел на Гею.
      — Это правда, — подтвердила Гея. — Та женщина хотела быть с тобою. Марс, поэтому на слушаниях попросила для себя тело среди смертных. В наличии есть некоторое количество тел без души, и я такое подобрала для нее. Мне и в голову не пришло, что Сатана как-то здесь замешан. Думается, она хотела сделать тебе сюрприз.
      — Я… я и представить не мог… — растерянно сказал Мима.
      — А вот и она. — Сатана взмахнул рукой.
      Возникла женщина. Она не была похожа на Лигею, но подошла к Миме так уверенно, словно знала его. Он протянул руку, дотронулся до нее и тут же понял, что в этом теле душа Лигеи. Теперь ее тело, оживленное другой личностью, начало приобретать некоторые Лигеины черты. Женщина была молода и миловидна, и прямо-таки излучала любовь к нему.
      — Хотя она, кажется, еще не знает, что ты заключил договор с демоницей,
      — сказал Сатана.
      Лигея с тревогой посмотрела на Миму, и в глазах ее был немой вопрос. Сатана, обладавший сверхъестественной проницательностью, спровоцировал ссору, которую Мима сейчас хотел меньше всего. Потерянная любовь неожиданно вернулась к нему, — и как раз тогда, когда он заключил договор с демоницей! Что же теперь делать?
      — Впрочем, твой выбор ясен, — продолжал Сатана. — Ты не знал, что твоя истинная любовь возвратится к тебе. Поэтому все обязательства перед демоницей считаются недействительными и аннулированными. Я освобождаю тебя от нее. — Он поднял руку и наставил на Лилу палец.
      — Нет! — сказал Мима.
      Сатана поднял бровь:
      — Нет? Ты заступаешься за бездушную негодяйку? Тебе это не пристало. Марс.
      — Я воспользовался ее помощью, — через силу проговорил Мима. — И согласился принять в качестве своей наложницы. Я не могу нарушить данного слова.
      — И поэтому отвергаешь возлюбленную, которая отказалась от самого Рая, чтобы быть с тобой? — Сатана махнул рукой, словно отгоняя от себя эту мысль. — Ты не можешь так поступить, Марс.
      — А почему ты торгуешься?
      — Все, о чем я прошу, Марс, — это чтобы ты оставил мир существовать. Ты же сам понимаешь, что если он сейчас будет разрушен, то, значит, твоя новосмертная подружка совершила свой героический поступок впустую. Ее сразу же вернут в Рай, а ты останешься с демоницей. Ибо мне не верится, что тебя направят в Рай, после того что ты сделаешь с царством смертных.
      Мысль потерять Лигею во второй раз, после ее феноменальной жертвы, испугала Миму. Но если он пойдет сейчас на попятную, то Сатана будет властвовать на Земле.
      — И тебе вовсе не стоит думать об этой ничтожной твари, — сказал Сатана. — Я сотру тебя в ее памяти и дам ей другое поручение.
      Но Мима понимал, что это все равно будет как бы предательством по отношению к существу, которое ему помогло. Он же дал слово.
      — Мне от тебя ничего не нужно, кроме согласия отказаться от своих планов в отношении царства смертных, — сказал Мима. — В противном случае я его уничтожу. А что произойдет с этой женщиной — несущественно.
      Сатана пожал плечами:
      — Согласен. Эту партию ты выиграл, Марс.
      Мима чуть было не разинул рот от изумления. Победа… — и так просто?
      — А об этом незначительном дельце я сам позабочусь — в знак нашей дружбы. — Сатана снова повернулся к Лиле.
      Лигея вдруг кинулась вперед и обняла демоницу.
      — Оставь ее в покое! — закричала она.
      — Да ты не волнуйся, — сказал ей Сатана. — Ведь это для твоего же блага. Зачем Марсу наложница, когда у него есть ты?
      — Ты совершенно не разбираешься в характерах принцев, — ответила Лигея.
      — Мима дал ей слово. Она свое обещание сдержала.
      Сатана посмотрел на Миму:
      — Марс, ты что-нибудь понимаешь? Почему женщина, которую ты любишь, должна терпеть конкуренцию демоницы?
      Действительно, почему? Мима не знал, что и думать. Он обвел взглядом собравшихся, но остальные инкарнации хранили молчание. Видимо, ему предстояло принять решение самому.
      Во всем этом деле было нечто такое, чего он не понимал. Похоже, здесь таилось что-то гораздо более важное, нежели вопрос о демонице, чье присутствие порождало определенные неудобства. Что же его беспокоило? Ведь он победил, разве нет? Зачем ему думать о таком пустяке, как существование демоницы, которая и сама-то не надеялась дожить до этого момента?
      О пустяке? Тогда почему Сатана так серьезно относится к этому?
      «Обращай внимание даже на пустяки». Так говорилось в «Пяти кольцах».
      Он сосредоточил на этом вопросе все свое внимание… и постепенно нашел ответ.
      — Ты не получишь Лилу, — твердо сказал Мима.
      Демоница удивленно повернула к нему голову. Лигея все еще обнимала ее.
      — Потому что у твоей подруги мягкое сердце? — спросил Сатана. — Но это не изменит природы демоницы! Поверь, тебе лучше не держать дома исчадье Ада.
      Отец лжи вряд ли был способен сказать такую чистую правду! Поэтому Мима не принял его слов.
      Мима повернулся к Часам и поднял Меч. Стрелки снова двинулись.
      — Это безумие! — крикнул Сатана. — Ты рискуешь всем миром из-за ничтожной песчинки Преисподней?
      Секундной стрелке до полуночи оставалось пройти десять делений. Уже, казалось, можно было расслышать мучительный стон планеты, предчувствующей приближение кошмарного конца. На пусковых установках в небо нацелились готовые к запуску ракеты. Монотонно произносились чудовищные пагубные заклинания.
      Сатана повернулся к другим инкарнациям:
      — Вы что, не видите? Марс просто спятил! И все из-за существа, которое и проклятия не заслуживает!
      Но ему никто не ответил. Остальные предоставили Марсу принимать решение. Пять секунд, четыре, три. Стон перешел в последний пронзительный крик.
      Сатана исчез. Он признал свое поражение и бежал.
      Тонкая стрелка замерла на последней секунде до полуночи.
      Лила пристально посмотрела на Миму.
      — Почему? — спросила она. — Ты не обещал мне этого! Ты знаешь мою природу и не любишь меня. Свою часть договора ты исполнил.
      Мима опустил Меч. Стрелки Часов Судного Дня возобновили движение, — но уже в обратном направлении. Они медленно отступали от полуночи, потом пошли все быстрее, по мере того как силы, подстрекавшие к войне, теряли свои позиции. Стрелки прошли тридцатисекундную отметку и продолжали пятиться.
      — Я сделал то, что, по моему убеждению, должен был сделать, — сказал Мима.
      — Моя память изменилась, — сообщил Хронос. — Сатана был побежден. Скоро я забуду ту альтернативную реальность, которую помнил раньше; теперь я в ней не жил.
      — Но ты добился победы! — настаивала Лила. — А я была… и сейчас… обуза для тебя.
      — Нет, — ответила ей Лигея. — Как принцесса я понимаю, что принцам нужны наложницы, и гораздо лучше, если ты их знаешь и они тебе подчиняются. Он будет пользоваться тобой во время моих недомоганий. Ведь ты помогла ему найти и меня, и способ одолеть Сатану. Поэтому Мима нипочем не позволит, чтобы тебя уничтожили. Помимо того, слово принца нерушимо, его нельзя ни запятнать, ни уронить, — неважно какой ценой.
      — Но ввергнуть весь мир в войну… только потому, что ты заступилась…
      — Нет, — сказал Мима.
      Теперь удивилась Лигея:
      — Нет?
      — Я люблю тебя, Ли. И я — должник Лилы. Но я сделал это не из-за вас и не для того, чтобы сдержать данное слово.
      — Тогда это ерунда какая-то! — проговорила Лигея.
      — Я не уверен, что смогу как следует объяснить, — начал Мима. — Ключевые понятия я взял из книги «Пять колец». Она поведала мне о Пути Стратегии. В книге говорится, что если ты стараешься следовать Пути и позволишь себе отклониться от него хоть на самую малость, то позже пустяковое отклонение станет большим, и ты собьешься с Пути. Мне показалось, что это особенно правильно, когда имеешь дело с самим воплощением Зла. Я не должен допускать даже ничтожнейшего отклонения от Пути, иначе я его потеряю. Только все это трудно объяснить тому, кто не читал ту книгу.
      — Кажется, я поняла, — сказала Луна. — Это событие больше, нежели отдельная личность или какой-нибудь отдельный эпизод. Сатана — коварный растлитель, не знающий покоя, который наиболее опасен, как все мы хорошо знаем, когда терпит кажущееся поражение. Он всегда предлагает огромное вознаграждение за крохотный компромисс, поскольку его ресурсы бесконечны. Но тот, кто соглашается на первый компромисс, создает прецедент, и потом уже становится легче пойти на следующий, затем еще на один, пока Сатана наконец не победит. Лишь совершенно отказавшись от всяких компромиссов, какими бы фантастически неравными ни казались ставки, человек может оградить себя от хитрых козней Господина Зла. Марс отверг тот первый компромисс, показав Сатане, что его нельзя подкупить. Поэтому истинное значение его победы важнее, чем угроза катастрофы.
      Мима встретился с Луной взглядом и кивнул. Она действительно поняла! А теперь и он понял, как случилось, что она могла оказаться в центре титанической схватки между Добром и Злом. Когда наступит время принимать окончательное решение, Луна будет на месте и все поймет, и не побоится сделать то, что необходимо сделать.
 
 

КОММЕНТАРИИ