Внезапно она вспомнила, что есть небольшой, мало кому известный проход через эти горы. Причем с этим проходом была связана одна очень интересная история.
      Тут нить ее мыслей оборвалась – перед ней открылся участок земли, густо поросший роскошной изумрудной травой. Аймбри решила, что в таком случае незачем куда-то идти, коли пощипать вкусной травки можно прямо тут. Аймбри подбежала к траве и опустила голову. Сочные листья и стебли приятно защекотали ее ноздри и губы. Внезапно Аймбри отскочила назад. Травяные стебли больно царапнули нежную кожу губ. Это хищная трава, она питается плотью! Да, не очень приятно быть съеденным этой травкой!
      Теперь ничего не поделаешь. Идти через горы придется в любом случае. И Аймбри вскачь бросилась бежать, выдерживая направление к северу. Она скакала мимо переплетенных между собой стволов деревьев, кустарников, оплетенных вьющимися растениями, стараясь не касаться их – кто знает, какую опасность таят они в себе! В конце концов она примерно знает, чем все это может закончиться – подобные штучки тоже бывали в тех сновидениях, которые она доставляла. Размышляя об опасностях, Аймбри не заметила, как добралась до гор.
      А где же этот проход? Кажется, немного западнее. Аймбри поскакала к западу. У Аймбри было ясное общее представление о Ксанте, но вот подробностей она совсем не знала, поскольку ранее, когда была ночной кобылкой, просто не интересовалась тут ничем, что не было непосредственно связано с теми людьми, которые получали приносимые ею сны.
      Тут послышался какой-то шум. Нечто странное определенно двигалось по направлению к ней. Аймбри остановилась – она не испугалась, но инстинкт самосохранения взял верх. Кобылка знала, что теперь она была уязвимой для разного рода чудовищ. В то же время она была уверена, что далеко не каждый способен догнать ее. Мало кто мог мчаться быстрее ночной кобылки, да еще если она бежит не просто так. Но как чертовски много приходится теперь думать!
      Но это приближающееся нечто оказалось – вот уж приятная неожиданность – не чудовищем, а великолепной белой лошадью, которая скакала вдоль горной цепи на восток. У лошади была ослепительно-белая грива, пышный хвост. Красоту этой лошади портило нечто вроде узкого медного запястья, которое охватывало левую переднюю ногу лошади чуть ниже лодыжки. Аймбри не слыхала, чтобы лошадь носила браслеты. Хотя кто его знает, ведь те лошади, которых она знала, жили внутри тыквы.
      Увидев Аймбри, белая лошадь остановилась как вкопанная. Аймбри постаралась сохранить дистанцию между собой и белой лошадью. Тут она поняла, что это не лошадь, а конь. Аймбри доподлинно было известно, что настоящих лошадей в Ксанте нет, там живут лишь всякие морские лошади, летающие лошади да кентавры. Кобылки же, подобные Аймбри, были совсем иными, они обитали внутри тыквы и не слонялись без дела, даже если они не были на дежурстве. Впрочем, были еще и дневные кобылки, но они были почти невидимы и неосязаемы. А как тут оказалось это вот создание?
      Кобылка решилась задать вопрос. Просто заржать Аймбри не решилась, поскольку не была уверена, что их наречие будет понятно коню. Тогда она шагнула немного вперед и воспроизвела небольшую сценку. Собственно говоря, это был дневной сон, своеобразный продукт волшебства, но по содержанию он был намного приятнее тех сновидений, которые снились ночью. Кроме того, этот дневной сон не был столь логичен, поскольку готового шаблона у Аймбри сейчас не было. Этот сон был не подготовлен заранее, во время него, следовательно, могло случиться что угодно.
      В этой сценке Аймбри явилась закутанной во все черное женщиной с ниспадавшими на спину черными волосами (ее собственная грива!). А хвост превратился в юбку. Аймбри заговорила. Юбка же сейчас была нужнее хвоста, поскольку пока не было необходимости отгонять мух, да и кроме того юбка сама за себя говорила кое-что о хозяйке. Люди всегда оборачивают тканью свое тело, как будто бы они своего тела стыдятся, это была одна из многих странностей, которые, по мнению Аймбри, были присущи людям. «Кто вы?» – осведомилась она с чарующей улыбкой. Было видно, что уши коня недоверчиво дернулись. Вдруг конь взвился свечой и галопом бросился назад, туда, откуда он только что прискакал. Вздох сожаления вырвался у Аймбри. «Ну что за красавчик!» – подумала она восторженно. По всей видимости, он испугался человека. Если бы она знала это заранее, то приняла бы какое-нибудь другое обличье, к примеру, говорящей птицы. Если ей доведется встретить этого коня еще когда-либо, то она поведет себя более осторожно.
      Аймбри направилась к западу и вскоре обнаружила этот самый проход через горы. Но там стоял человек! Он был недурен собой, со светлой кожей и белокурыми волосами, на лице сияла добродушная улыбка. Хотя, как Аймбри знала, люди не столь добродушны, как лошади, это было еще одно неудобство, которое мешало людям жить спокойно.
      – Эй, милая лошадка, – крикнул человек, завидев Аймбри, – мимо вас случайно не пробегал белый конь? Хоть он от меня удрал, но все равно он принадлежит мне. У него на ноге знак – медная пластинка.
      Тут человек поднял руку вверх, и Аймбри увидела точно такую же пластинку-браслет, какая была на ноге у белого коня.
      – Я видела его недавно, – отозвалась Аймбри, – но он и от меня убежал. Он побежал к западу!
      Человек был поражен.
      – Это наяву или всего лишь сон? – пробормотал он.
      – Это я, успокойся, – проговорила Аймбри, – я лошадь, доставляющая людям сны. Только вот днем они начинают сомневаться в том, что видели ночью.
      Внезапно Аймбри подумала, что между дневными и ночными снами особой разницы может и не быть. Все заключается разве что в умах людей, которые, просыпаясь, становятся уже не такими легковерными. Они были в состоянии отличить сны от реальности. Но все-таки сны – хорошее средство общения.
      – Ага, – прервал ее размышления хозяин белого коня, – так может, ты принесла сон и моему жеребчику, явилась во сне ему сама? Неудивительно, что он убежал!
      – Боюсь, что сны, которые я приношу, только пугают тех, кто их видит, – печально отозвалась Аймбри. – Меня зовут ночная кобылка Аймбриум, а короче – просто Аймбри.
      – О, ночная кобылка, – воскликнул изумлено человек, – тебе подобных я частенько вижу во сне. Но постой, я ведь всегда думал, что днем вы нам не являетесь?
      – Я вышла в День по специальному заданию, – ответила Аймбри, – но вот свою задачу забыла. Помню, правда, что нужно увидеть радугу, но этого недостаточно.
      – О, радугу, – воскликнул владелец коня, – стоящее дело! Всякий раз, когда я смотрю на радугу, я не могу налюбоваться ею!
      – Где находится радуга? – живо спросила кобылка, сразу забыв, что она все-таки являет собой нечто вроде сновидения, отчего ее образ стал немного прозрачным, как нимфа. Но Аймбри сразу взяла себя в руки, чтобы не разочаровывать человека. – Не обращайте внимания на мою тень...
      – Чтобы появилась радуга, нужны солнце и дождь, – сказал человек.
      – Но разве тучи во время ливня не закрывают солнца? Как же солнце может светить, пока идет дождь? – не поняла кобылка.
      – Изредка такое все-таки случается. Радуга, надо признать, очень разборчива насчет того, где и когда ей следует появиться. Сегодня ты ее уже не сможешь увидеть, поскольку дождь сегодня не ожидается, – ответил хозяин коня.
      – Тогда пойду попасусь немного, – разочарованно протянула Аймбри.
      – Точно так же делает и мой конь, несмотря на то, что я его все время хорошо кормлю, – заметил хозяин, – но у него постоянно зверский аппетит. Иногда мне кажется, что он даже не утруждает себя перевариванием съеденной пищи, а пропускает ее через себя и спешит за новой порцией. Он может съесть все что угодно. Но он исключительно хороший конь. Куда же он мог запропаститься? Мимо меня он вроде бы не пробегал, да я шел все время, высматривая его, пока не услышал топота твоих копыт!
      Аймбри стала внимательно рассматривать следы на земле. Цепочка отпечатков лошадиных копыт вела куда-то между гор.
      – Мне кажется, ему удалось благополучно проскользнуть через этот проход, – сказала она.
      Хозяин повнимательнее вгляделся в землю: – Да, это его следы. Точно, это он. Эх, если бы я был немного проворнее, я поймал бы его!
      Он внезапно замолчал, посмотрев на Аймбри: – Эй, лошадушка, извини меня за нахальство, но я порядком устал. Может, ты перевезешь меня через эти горы? Клянусь, я хочу всего лишь поймать сбежавшую от меня лошадь. Если я только увижу и позову его, он мигом подбежит ко мне – он парень послушный. Может быть, он уже сам теперь разыскивает меня. Может, он просто заблудился, поскольку он не столь умен, как ты!
      Аймбри заколебалась. Ей случалось возить на себе седоков, но она предпочла бы не подставлять свою спину лишний раз. Но с другой стороны было бы неплохо повстречать того белоснежного коня еще раз, да и с этим человеком ей все равно было по пути...
      – Или, если хочешь, пойдем, я отведу тебя к себе домой, – предложил человек, – у меня полно зерна и сена, которые я запас для своего белого. Моя лошадь, знаешь ли, из манденийской породы – недостаток мозгов у него целиком компенсируется силой и быстротой. Но он очень стеснителен и кроток, и я боюсь, что в этой стране он рано или поздно нарвется на неприятности.
      Манденийская порода! Так вот почему этот конь оказался здесь! Кое-какие животные из Мандении случайно забредали в Ксант. Конечно, для них это было не столь безопасно. Даже сама Аймбри, идеально подготовленная к условиям жизни в Ксанте, и то не была застрахована от всевозможных неприятностей, которые подстерегали ее на каждом шагу. Потому-то дневные кобылки и были столь неосязаемы – бесплотному созданию легче ускользнуть от неприятностей, которые могут подстерегать его днем. – Ладно, садись, я перевезу тебя, – решила Аймбри.
      – Отлично, – воскликнул человек, – за это я обещаю показать тебе при первом удобном случае радугу!
      Его голос звучал мягко, пока он приближался к Аймбри. Она стояла спокойно, но немного волновалась, поскольку никому не дозволяется даже прикасаться к ночной кобылке. Но она понимала, что сейчас она дневная кобылка, и поэтому прикасаться к ней можно.
      Человек запрыгнул к кобылке на спину. Свесив ноги по бокам кобылки, новоявленный седок крепко вцепился руками в ее гриву. По спокойствию и уверенности, с которой хозяин Белого восседал у нее на спине, Аймбри могла судить о том, что он был опытным наездником.
      Седок был легким, Аймбри почти не ощущала его веса, поэтому она без труда тронулась с места и направилась к проходу через горы. Благодаря тому, что местность была достаточно ровной – без разных кочек и рытвин – кобылка перешла на рысь.
      – Какие странные горы, – воскликнул человек, – только посмотри: вершины такие острые, а потом, ближе к земле, горы такие пологие. Никогда не видел ничего подобного!
      – Это проход Фокса, – отозвалась Аймбри, – он зовется так потому, что несколько веков назад великан Фокс проходил тут на Север. Он был настолько огромен, что с земли нельзя было увидеть его головы, только колени, которые доходили до облаков. Из-за этих облаков и сам Фокс не мог увидеть, по какой земле он идет. Дойдя до этого места, он споткнулся об одну из этих гор и едва не упал. Это очень разгневало гиганта. Представляешь, человек, сколько ущерба мог принести этой стране такой великан, да еще разъяренный! Но, слава Богу, он удержался на ногах, только вот пинками он отколол от нескольких гор по порядочному куску. Вот поэтому эти горы и выглядят так причудливо. Вся эта горная цепь и названа в честь великана Фокса, только вот со временем люди немного сократили эти названия – вместо «Горы Фокса» они говорят просто и коротко – Горфокс.
      – Ну и история! – удивленно воскликнул наездник, хлопая Аймбри по холке. Было видно, что история эта ему понравилась. Кобылке была приятна похвала, и она с удивлением поймала себя на мысли, что ей не безразлично, что думают о ней люди. – Скажите, пожалуйста, – продолжал человек, – как остроумно: шел себе великан, споткнулся, ударил разок ногой – обломил вершины у гор, ударил другой раз – проделал этот вот проход. Жаль, что немногие из нас, людей, знают эту историю. Помня о том, что бывает, если великан спотыкается и что при этом чувствуют окружающие, люди задумывались бы о том, что чувствует их окружение, когда спотыкаются они, причем спотыкаются не обязательно в прямом смысле этого слова!
      Кобылка несла седока все дальше и дальше на север. Горы постепенно переходили в равнину, поросшую высокой сочной травой. Аймбри была в восторге: тут можно попастись в свое удовольствие!
      – Кажется, я вижу чей-то след, – воскликнул человек, – посмотри-ка туда! – и он вытянул руку в сторону.
      Аймбри пришла в замешательство, поскольку не поняла, где же ее седок мог увидеть этот след. Она совсем не собиралась заниматься поисками дневной кобылки, тот белый конь был чертовски приятным малым. Она свернула налево.
      – Нет, не туда, – крикнул наездник, – в другую сторону! – Он снова неопределенно ткнул куда-то рукой.
      Лошадь повернула направо. – Опять не туда, – закричал седок, – езжай вон туда!
      Аймбри резко остановилась: – Никак не пойму, куда тебе нужно! – Ею начинало овладевать раздражение.
      – Извини, это я виноват, – проговорил человек, – знаешь, мне очень нравятся истории, которые ты мне рассказываешь. С тобой так легко и приятно общаться! Но ты, очевидно, совсем не знаешь людей. Мне кажется, что я смогу восполнить этот пробел! – с этими словами седок спрыгнул со спины Аймбри, достал из кармана какую-то странную вещицу. Это был медный стерженек, к каждому концу которого было прикреплено по прочному сыромятному ремешку. – Попробуй открыть рот и приставить это к зубам! – человек расправил ремешки, подставляя медный стержень к самой морде лошади, причем так быстро, что ей оставалось либо подчиниться, либо отпрыгнуть назад. В раздумье Аймбри открыла пасть и ухватила этот стержень зубами. Она проделала это очень быстро, было видно, что человек изумился такому проворству. Аймбри с гордостью подумала о том, что он, наверно, завидует ей – ведь рот у людей устроен совсем иначе, поэтому они даже пищу жуют по-другому, у них это получается даже как-то не очень эстетично – так подумалось кобылке в этот момент.
      – А теперь я попробую взять эти вот вожжи, – вкрадчиво продолжил новый знакомый, – они помогут тебе лучше понимать, в какую сторону надо ехать. Смотри! – Он быстро забрался ей на спину и крепко сжал руками оба ремешка, прикрепленных к стерженьку. – Езжай туда, – коротко сказал он, дергая за правый ремешок. Медный стержень больно врезался в уголки рта Аймбри. Пытаясь уменьшить боль, лошадь повернула голову вправо. – Ты уже все поняла! – вскричал седок, – ты поразительно смышленая лошадь!
      Аймбри было очень неприятно. – Мне совсем не нравится эта штука! – запротестовала она.
      – Тебе не нравится? Извини, пожалуйста! Ну-ка, попробуем теперь налево! – человек дернул другой ремешок, и боль пронзила левую часть рта Аймбри.
      Но Аймбри все это теперь порядком надоело. Она остановилась и попыталась выплюнуть изо рта проклятую медяшку. Этот медный стержень имел ко всему прочему и отвратительный вкус. Но выплюнуть эту штуковину Аймбри так и не смогла – вожжи крепко удерживали стержень во рту лошади. Тогда Аймбри потребовала, чтобы человек немедленно слез с ее спины: – Уйди, человек! – твердо потребовала она.
      – Тебе лучше обращаться ко мне, называя полным именем. Я, с вашего позволения, Всадник!
      Всадник! Мгновенно Аймбри вспомнила все. Сообщение, которое она должна была передать, так и звучало: «Берегись Всадника!» А теперь оно, предназначенное для короля Ксанта, было актуально и для нее самой.
      – Ах, значит, берегитесь Всадника, – ехидно проговорил человек. Аймбри поняла, что невольно выдала себя, разговаривая сама с собой. Тогда, окончательно разозлившись, Аймбри быстро сменила перед человеком тот образ девушки, который дотоле вел с ним все разговоры, и вместо нее перед седоком явился столб дыма. Но Всадника все это нисколько не испугало. – Так значит, ты должна передать сообщение, которое предупреждает о моем прибытии? Какое приятное совпадение, не правда ли? Само собой разумеется, я теперь не могу отпустить тебя. Теперь мне придется отвести тебя ко мне домой и держать тебя там, чтобы ты меня не выдала.
      Аймбри не знала, что ей теперь делать, поэтому она продолжала стоять на прежнем месте. Как бездумно она попалась на удочку человека, которого должна была бояться как огня!
      – Ну что, пора домой! – проговорил Всадник. – Мне придется вернуться сюда еще раз и поймать моего Белого. А ты слишком ценная добыча, чтобы я мог позволить тебе удрать. Знаю-знаю, что вы, ночные кобылки, можете запросто проходить ночью сквозь скалы, камни, даже становиться невидимыми. Вот поэтому еще до наступления темноты мне нужно запереть тебя в стойле. Ну-ка, давай, пошевеливайся!
      Но Аймбри не повиновалась ему. Верно, ночью он не смог бы с ней справиться, даже если бы он не спал и все время был начеку. Ах, если бы он только заснул тогда – она наслала бы на него такой жуткий сон, что его просто парализовало бы! Время работало на нее. Но она не собиралась повиноваться Всаднику даже сейчас. Она продолжала стоять на месте, лихорадочно размышляя, как бы ей избавиться от страшного седока.
      – Ах, так, тогда у меня есть еще одна штуковина, которая еще больше позабавит тебя, – воскликнул Всадник, – ее слушаются все лошади. При этом он резко стукнул каблуками своих башмаков по бокам Аймбри.
      Дикая боль пронзила кобылку. Ощущение было таким, как будто в оба бока ей одновременно вонзили по ножу. От боли она неловко прыгнула вперед, даже не ощущая того, что она делает и куда скачет. Естественной лошадиной реакцией на боль были подобные прыжки, так же, как бег был средством спасения от любой опасности.
      – Ну, как тебе нравятся мои шпоры? – язвительно спросил человек. Он резко дернул левую вожжу, понуждая Аймбри двигаться в том же направлении.
      Лошадь попыталась замедлить шаг, но шпоры опять впились ей в бока, снова заставив ее нестись вскачь. Тогда она попыталась свернуть вправо, но резкий рывок вожжи снова напомнил ей, что она должна повернуть все-таки влево. Этот Всадник сумел подчинить Аймбри своей ужасной воле!
      Теперь ей казалось не удивительным, что дневной конь убежал от этого человека. Ах, если бы только она раскусила его раньше! Если бы только она не была такой наивной и не забыла бы текста того сообщения, которое должна была передать!
      Но сожалеть теперь было бесполезно, теперь приходилось расплачиваться за свое глупое поведение. Если ей удастся выпутаться из этой передряги, она станет куда более благоразумной лошадью!
      Всадник заставил ее проехать назад, через проход Фокса, и затем повернуть на запад вдоль южной кромки гор. Аймбри все еще пыталась показать свой нрав, но скоро ощутила, что бороться с уздечкой и шпорами ей явно не под силу. Но с другой стороны, Всадник не использовал эти ужасные инструменты до тех пор, пока сама она не нарывалась на это! Аймбри просто проклинала себя за слабость и неспособность к сопротивлению. Она чувствовала, что начинает уже привыкать к тому, что ей приходится повиноваться этому страшному человеку. Если она показывала свой нрав, то боль сразу же ставила ее на место, подчиняясь же, кобылка получала даже похвалы от наездника. Он был настолько спокоен, уверен в себе, а Аймбри чувствовала, что она становится обычной забитой скотинкой. Да, самым лучшим сейчас было просто подчиняться, до тех пор пока она не найдет способа выпутаться из этой ужасной истории.
      Но просто подчинения Всаднику было теперь недостаточно. Теперь уже ему нужна была еще и информация. – Говори, кто велел тебе передать это сообщение обо мне? – властно потребовал он.
      Аймбри заколебалась. Всадник снова ударил ее шпорами, которые кололи прямо как ножи. Тогда кобылка решила, что удачный ответ не принесет никому вреда. Она снова воспроизвела сценку, в которой она была женщиной, закованной в кандалы, с кровоточащими боками и медной пластинкой в зубах. Пластинка мешала ей говорить, поэтому слова она произносила немного невнятно: – Ношные Шилы, – прошепелявила она.
      – Лучше не зли меня, – раздраженно проговорил Всадник. – Говори четче!
      Аймбри стала серьезнее. – Ночные Силы, – повторила она более внятно, – точнее, Ночной Конь. Он определяет, какие сны и кому следует послать. Он и послал это сообщение.
      – Ночной Конь, – эхом отозвался Всадник, – вы, ночные кобылки, возвращаетесь обычно под утро в свой табун. Но где же прячется ваш табун весь день?
      – В тыкве, – призналась Аймбри. Ах, лучше бы она никогда не покидала эту тыкву!
      – Ну-ка, рассказывай, – потребовал всадник. – Единственная тыква, которую я знаю в этой округе, это та очень большая тыква с дыркой в кожуре. Я слышал, что если кто заглянет в эту тыкву, то под действием колдовских сил не сможет ни двигаться, ни даже говорить, пока кто-нибудь не расколдует его!
      – Так это и есть та самая тыква! – сказала Аймбри. На нее было жалко смотреть. С одной стороны она чувствовала, что нельзя выдавать врагу так много тайн сразу, но с другой стороны она не понимала, какую пользу Всадник может извлечь из всего сказанного ею. К сожалению, теперь он знал куда больше, чем то, что в эту тыкву можно заглянуть сквозь дырку в кожуре.
      – Мы, ночные кобылки, единственные существа, которые могут свободно входить в тыкву и выходить из нее. Все тыквы одинаковые – через любую из них можно попасть в Мир Ночи. Когда кто-то заглядывает внутрь тыквы, то тело его становится недвижимым, душа выходит из него и путешествует по нашему миру. Те души, которые бродят там слишком долго, рискуют совсем не вернуться назад в свое тело, оно так и останется лежать возле тыквы, – сказала кобылка.
      – Ага, значит, это своего рода ловушка, – задумчиво протянул Всадник, – я так и думал, что здесь что-то не так. Спасибо тебе за предупреждение, лошадушка! А сколько таких душ бродит теперь по вашему миру?
      – Да сколько угодно может там бродить! Изнутри тыква такая же большая и обширная, как весь Ксант. Достаточно сказать, что там умещаются все сны для обитателей Ксанта, причем каждую ночь приходит новый сон, и ни один не повторяется дважды. Тем же, кто живет внутри тыквы, Ксант кажется наоборот очень маленьким по сравнению с нашим миром, миром Ночи.
      – Теперь понятно. Все это очень интересно. Мы недооцениваем ваш мир. Вы недооцениваете наш. Но, впрочем, все это относительно. – Помолчав немного, Всадник снова задал вопрос: – А кому ты должна была передать это сообщение?
      Аймбри решила не отвечать на этот вопрос, так как была уверена, что выдача этой тайны может спровоцировать настоящую войну. Но Всадник снова пришпорил ее шпорами, и невыносимая боль стала тем самым аргументом, который сделал кобылку более словоохотливой. Ей никогда не случалось прежде испытывать такую адскую боль, поскольку, как известно, бестелесные создания (чем Аймбри, собственно, раньше и была) не способны чувствовать боль. – Я должна была следовать к Хамелеон с посланием для короля, – выдавила Аймбри.
      – Кто такая Хамелеон?
      – Она мать принца Дора, наследника престола. Она очень безобразная женщина.
      – А почему бы тебе не передать это сообщение самому королю? – в бок бедной кобылки вонзились шпоры в очередной раз.
      – Я ничего не знаю, – образ девушки, который явила Аймбри, снова судорожно прижал руки к израненным бокам.
      Шпоры снова и снова вонзались в бока лошади. Аймбри измученно выкрикнула: – Мое задание должно было содержаться в глубокой тайне. Может быть, в этом был какой-то смысл, может, Хамелеон, получив от меня это сообщение, сама должна была передать его королю. Никто не должен был знать о том, что я связная между Ксантом и теми, кто в тыкве!
      – Но ведь король тоже важная птица, разве нет? Ведь ничего нельзя делать без его ведома?
      – Король правит жителями Ксанта, людьми. Это как у нас Конь Ночи. Его слово – закон для всех. Если этот закон не соблюдают, то порядка никакого не будет, – неожиданно для себя согласилась Аймбри со своим мучителем.
      – Да, пожалуй, это действительно так, – решил Всадник, и его ужасные шпоры на сей раз не тронули окровавленных боков лошади, – если бы ты должна была передать это сообщение непосредственно королю, и враг догнал бы тебя и узнал содержание этого сообщения, это лишило бы передачу сообщения всякого смысла. Потому я думаю, что лучший способ сделать это сообщение бессмысленным – не передавать его совсем. Должен признаться, это очень своевременное предупреждение, у вас, как я вижу, отменная разведка!
      – Наш Ночной Конь – самый умный конь, – гордо сказала Аймбри, – он знает намного больше, чем говорит, в точности как Добрый Волшебник Хамфри.
      – Разведка, или другими словами говоря, сбор информации о врагах, – признался Всадник, – это как раз то самое, чем я занимаюсь как раз сейчас. Конечно же, у вашего Ночного Коня много разведчиц – ночных лошадок. И эти ваши кобылки просто проникали в наши умы и выуживали оттуда все секреты, покуда мы спали ночью, ведь верно? От вас ничего не скроешь.
      – Нет, мы только доставляем сновидения, – возразила Аймбри – ее профессиональная гордость как бывшей доставщицы снов возобладала над желанием обмануть непрошеного седока, – заглядывать в умы людей мы не в состоянии. Если бы я умела это делать, то ты не сидел бы сейчас на мне верхом, – вкус медного стерженька от уздечки стал еще более отвратителен Аймбри, и не только в прямом смысле.
      – Но как в таком случае вы обо мне узнали? Ведь сообщение-то было все-таки обо мне? – спросил Всадник.
      – Я не знаю. Это знает Ночной Конь. У нас есть специальный Розыскной отдел, который обычно занимается поиском мест, куда нужно в тот или иной момент доставить какое-то сновидение. Но никто не разговаривает во сне со спящими людьми. Наш мир и ваш мир существуют параллельно и никогда ни в чем не переплетаются.
      – Теперь мне все понятно! Множество тайн скрывается именно в глубинах ночи! Кстати, а что это за добрый волшебник, который так могущественен? Почему он не предупредил Ксант о моем появлении?
      – Волшебник Хамфри лишь предоставляет информацию, и только тому, кто обязуется за это отработать у него год, – сказала Аймбри, – потому-то обычно никто его ни о чем не спрашивает и не просит.
      – Надо же, как все устроено, – сказал Всадник восхищенно, – своеобразная система оплаты! Или вот взять Ксант: тут надо платить подати, или в противном случае тебя заставят заглянуть в дырку в тыквенной кожуре – тогда-то ты окажешься как бы в тюрьме, из которой ни за что не выбраться без посторонней помощи.
      Человек продолжал: – Очень интересно! Население полностью и во всем зависит от короля. Если хоть что-то случится с королем Трентом... – тут он сделал паузу. – А его наследник, принц Дор, он очень умен?
      – Все, что я знаю, я знаю из снов, которые доставляла спящим, – туманно ответила Аймбри на поставленный вопрос.
      – Естественно. Ведь все их сны – отражение дневных забот. Так что там насчет принца Дора?
      – Вряд ли у него есть какой-то опыт, – нехотя выдавила из себя кобылка. – Когда он был еще ребенком, что-то около восьми лет ему было, король Трент уехал на отдых и оставил вместо себя принца Дора. Принцу пришлось призвать себе в помощь друзей, и в конце концов явился Повелитель Зомби и правил от его имени до тех пор, пока не вернулся сам король Трент. Тогда мы доставляли особенно много плохих сновидений, работать было особенно тяжело. Да и для всего Ксанта это было тяжелое время.
      – Следовательно, – сказал весело Всадник, – принца Дора не следует воспринимать всерьез. Но остается еще Повелитель Зомби, которого люди побаиваются. Таким образом, – подытожил он, – у короля Трента пока что нет достойного преемника!
      Он замолчал, о чем-то размышляя, указывая толчками коленей направления, в котором Аймбри должна была идти. Когда он толкал ее коленом в один бок, это означало, что ей следует идти в противоположную сторону. Аймбри поняла, что Всадник не был бессмысленно жестоким человеком – все, что от нее требовалось, это полное подчинение его воле.
      Как раз этого Аймбри вынести не могла. Сейчас она никак не могла ускользнуть от него, но она обязательно что-нибудь еще придумает! Не может же он все время держать ее в узде и под угрозой этих ужасных шпор! Улучив момент, она все равно сбежит от него – даже с еще более полной информацией, чем была у нее до этого. Вот уж действительно – бойтесь Всадника!
      Незаметно они добрались до места, где расположился Всадник. Там их ждали еще два человека, оба жители Мандении. – Я нашел себе лошадь, – весело сказал им Всадник.
      – А где та, белая? – спросил один из жителей Мандении.
      – Она смоталась. Но завтра я ее точно поймаю. Эта намного лучше. Между прочим, это перевоплотившаяся ночная кобылка!
      – Действительно, так оно и есть, – сказал один из жителей Мандении, внимательно рассматривая Аймбри. Сначала он не поверил Всаднику, считая, что тот пошутил. Люди из Мандении не верили в силу волшебства.
      – Зачем она нужна тебе, та белая лошадь? – сказал второй из Мандении. – Когда раньше он был нужен, чтобы поехать куда-то, его невозможно было разыскать. Без него, этого белого коня, намного лучше!
      – Да, но у него есть душа, – сказал Всадник, делая нетерпеливый жест рукой, – а мне нравятся одушевленные животные. А пока стреножьте вот эту кобылку – она очень умна, хотя пока и недостаточно приручена.
      Один из жителей Мандении подошел к Аймбри с веревкой в руках. Аймбри дернулась было в сторону, но Всадник снова погрозил ей издали шпорами, и она покорно стихла. Человек из Мандении тщательно опутал веревкой ее передние ноги с тем расчетом, чтобы она могла спокойно переходить с места на место, пощипывая травку, но бежать она с такой петлей на ногах уже не могла. Как это было унизительно!
      Кобылку тем временем завели в небольшой загончик, где стояло грязное ведро, наполненное водой. Рядом бросили пучок сена. Это была отвратительнейшая пища, только голод заставлял Аймбри глотать жесткие стебли, несмотря на то, что они могли вызвать у нее изжогу. Да, вот почему дневная лошадь убежала от этих людей!