– Но…
      – Не болтай, лучше смотри.
      Грей сосредоточился на замке Он проявлял осторожность, аннулируя иллюзорные слои один за другим: в таком тонком деле запросто можно напортачить. Замок подернуло дымкой, и он медленно истаял, оставив на своем месте все ту же усадьбу Закотомка. Правда, кот куда-то пропал, но коты, что во сне, что наяву, существа своевольные: ходят сами по себе и гуляют, где вздумается.
      – Ну вот, откуда начали, туда и вернулись, сказала Айви. – Но если это и не замок, и не хижина, то что же?
      Грей сфокусировался па своем сомнении. Закотомка пошла рябью, расползлась и.., опять превратилась в замок.
      Грей переглянулся с Айви и сосредоточился было снова, по тут его отвлек Дольф:
      – Тут должно быть что-то одно – или то или другое.
      Грей задумался. И кое-до чего додумался.
      – Не обязательно. Возможно, здесь нет питого ни другого.
      – Но…
      – Погоди. Я думаю, все дело в том, что наше сознание засорено иллюзиями. Тем, что нам внушили или «мы сами себе навоображали. Сознание надо закрыть и очистить от наслоений. То, что останется, и будет правдой.
      – Легко сказать «закрыть сознание», – буркнул Дольф. – Я, например, все время о чем-то думаю.
      – Знаем мы, о чем ты думаешь, – фыркнула Айви. – Что ты там высматривал на Гобелене?
      Хижина истаяла, а на ее месте стало формироваться нечто большое, шелковое… Не иначе как гигантские трусики.
      – Все, все! – закричал Дольф. – Я уже ни о чем не думаю. Сознание очищено.
      Трусики опали бесформенной грудой шелка, из которой снова вылепилась хижина.
      – Опустошаю разум, – сказал Грей.
      – У меня в голове пусто, – подхватила Айви.
      – Пустее не бывает, – поддакнул Дольф.
      Грей снова сконцентрировался на сомнении. Он сомневался в существовании как хижины, так и замка, однако понятия не имел, что, собственно говоря, должно обнаружиться на их месте. И не позволял себе гадать, дабы не засорять разум. Его сознание оставалось пустым.
      Трансформации затянулись, хижина преобразовывалась в замок и обратно, иногда задерживаясь на каких-то промежуточных формах. Грей сомневался во всем, не давая ни одной иллюзии возможности толком оформиться. В полностью опустошенном сознании должна была проявиться реальность. Иллюзорные слои спадали один за другим, истаивая легкой дымкой, пока не исчез последний. За ним открылось… Ничего не открылось.
      – Ну и ну! – только и сказала Айви.
      Грей посмотрел на нее с недоумением:
      – Что-то ведь должно быть!
      – Ты аннулировал все иллюзии, и мы вышли из сна, – объяснила она. – Это реальность.
      Реальность была тоскливой и неприглядной. Как ей и положено.
      – А это что? – спросил Дольф, указывая вперед.
      Впереди до самого горизонта расстилалась голая пустыня. Единственным, что нарушало ее однообразие, были три стоявших в ряд на земле продолговатых ящика. Достаточно длинных, чтобы вместить человека.
      – О нет! – воскликнула Айви, сообразив, что это такое.
      Гробы.
      Семья Доброго Волшебника состояла как раз из трех человек.
      – Вот тебе и адресок! – сокрушенно пробормотал Дольф. – И то сказать, мы получили способ найти их, но нигде не оговаривалось, что мы найдем их живыми.
      «Мог ли Добрый Волшебник, почуяв приближение смерти, покинуть Ксанф, чтобы никто не узнал о его кончине? Наверное, мог, но какой в этом смысл?» – подумал Грей.
      – Наверное, чтобы все думали, будто он еще вернется, – сказала Айви, словно прочитав его мысли. – Чтобы Ксанф не впал в отчаяние, а недруги не набрались храбрости.
      – Недруги, вроде Конпутера, – понял ее Грей. – Но тогда выходит, что мы зря раскрыли обман. Лишь для того, чтобы лишить Ксанф надежды.
      – А может, Конпутер уже знал? – предположила Айви. – Потому и начал действовать именно сейчас?
      Но Грея такое объяснение не удовлетворило:
      – Почему бы тогда этому Путеру сразу не сказать нам, что Хамфри умер и никакого Ответа нам не видать?
      Айви пожала плечами.
      – Ну, может, он был не вполне уверен…
      – А может, это вовсе не так, и мы еще не завершили Поиск? – сказал Грей.
      – Но они же в гробах!
      – Электра тоже лежала в гробу. Еще и подольше их, верно?
      Грей направился к ближайшему ящику и увидел на крышке табличку с надписью, прочесть которую не смог.
      – Что тут написано? – подозвал он Айви.
      – «НЕ БЕСПОКОИТЬ», – прочла она с удивлением, едва не рассмеявшись. – Написано по-людски. Мы, наверное, в Обыкновении, поэтому тебе непонятно.
      – Может быть, – Грей не стал размышлять на эту тему, чтобы не отвлечься от более существенного. – Электра, я полагаю, пребывала в подобном положении.
      На двух других гробах табличек не оказалось.
      – Похоже, они не возражают против того, чтобы их побеспокоили, – предположил Дольф.
      – Вполне возможно, – допустила Айви. – Это ведь Доброго Волшебника всегда раздражало, когда посетители отнимали его время.
      – Раз так, именно этот гроб я и открою.
      – Да ты что! – ужаснулась Айви. – Как можно беспокоить покойников?
      – Покойников следует оставлять в покое, – хмуро согласился Грей. – Но только настоящих. А насчет этих я сомневаюсь.
      Он взялся рукой за крышку. Запора не было, и она легко поднялась.
      Лежавший внутри маленький сморщенный человечек выглядел спящим, но никак не мертвецом.
      – Эй, Волшебник Хамфри! – смело окликнул его Грей.
      Человечек, явно от досады, сморщился еще сильнее, слегка приоткрыл глаза и, едва шевеля губами, пробормотал:
      – Убирайся.
      – Я Грей Мэрфи, и мне нужен Ответ! – стоял на своем юноша.
      – Я больше не даю Ответов.
      – Вот мой Вопрос – как избавиться от необходимости служить Конпутеру?
      – Уходи, кому сказано, – скривил рот Хамфри. – Получишь ты свой Ответ, когда придет время.
      – И когда оно придет?
      Губы Волшебника изогнулись в неком подобии улыбки:
      – Это что, еще один Вопрос?
      – Нет, нет!
      – А на «нет» – и Ответа нет. Нужен тебе Ответ – заработай. Служи мне до моего возвращения. Тогда ты его получишь, если он тебе еще понадобится. А теперь уматывай – и не хлопай крышкой.
      Глаза закрылись.
      – Ответ все-таки есть! – воскликнула Айви.
      – Есть-то есть, да с чем его есть? – тоскливо отозвался Грей. – Положим, он вернется через год, а то и позже, а к Конпутеру мне идти уже через педелю.
      Хамфри снова открыл глаза:
      – Ничего подобного, обыкновен. Ты обязан прослужить мне год без всякого перерыва, иначе никакого Ответа не получишь.
      – Но я обязан служить Конпутеру.
      – После того, как отслужишь у меня! – твердо заявил Хамфри.
      – Но как я могу тебе служить, когда ты здесь спишь? – растерянно спросил Грей.
      – Отправляйся в замок, там разберешься, – буркнул Хамфри, опустил веки, и черты его несколько разгладились.
      Он уснул окончательно Совершенно расстроенный Грей опустил крышку. Теперь представлялось несомненным, что в принципе его проблема имела решение, однако если Добрый Волшебник не вернется домой до исхода недели (что весьма маловероятно), то ему, Грею, придется отправиться в Обыкновению, так и не узнав, в чем это решение состоит. А поскольку Хамфри недвусмысленно дал понять, что никаких перерывов в служении не потерпит, Грей утратит право на Ответ задолго до истечения годичного срока.
      – Вообще-то, у Хамфри всегда так, – сказала Айви, пытаясь утешить суженого. – Взять хоть Горгону, она пришла к нему с простым вопросом – возьмет ли он ее в жены.
      Он и взял, но прежде чем ответить, заставил ее год проработать в замке служанкой.
      – Ну, это уж верх наглости! – возмутился Грей.
      – Только па первый взгляд. А на самом деле, за год она присмотрелась к нему, узнала его получше, и когда несмотря на это, не передумала, он на ней женился. К тому времени она уже вникла во все тонкости жизни замка и действительно стала ему превосходной женой. Способ оказался что надо, будь все такими же умниками, как Хамфри, он распространился бы повсеместно.
      – Но я-то не такой умник. До меня, хоть убей, не доходит, каким таким образом то, что мне придется уносить ноги из Ксанфа почти за год до возможного получения Ответа, может принести нам хоть какую-то пользу.
      – До меня тоже, призналась Айви. – Но тем не менее…
      Они не стали развивать эту тему, поскольку спорить друг с другом не имели ни малейшего желания. Однако настроение Грея испортилось вконец. Каково это – знать, что способ обрести счастье реально существует, но при этом так же недоступен, как если бы его не было!
      Они не могли вернуться в замок Ругна пешком, поскольку о том, в какой части Ксанфа находилась пустыня с гробами, не имели ни малейшего представления. Поэтому Грею пришлось ослабить свое сомнение до появления хижины и вернуться в аэропорт. Там он усомнился на всю катушку, и сон прервался.
      – Прервите связь, – сказал Грей, отворачиваясь от тыквы. Заботливые руки тут же отодвинули от глазков головы Айви и Дольфа. На сей раз все проснулись по-настоящему.
      На них, естественно, насели с расспросами, но словоохотливость проявил один лишь Дольф:
      – Вы б только посмотрели, как в этом У колье сажают на колья… – вовсю разливался он.
 
      ***
 
      На следующий день Дольф, обернувшись в очередной раз птицей Рок, отнес Грея и Айви в замок Доброго Волшебника. Предполагалось, что до истечения срока, назначенного Конпутером, он должен будет вернуться, чтобы забрать их и доставить к границе Ксанфа, но мальчишка договорился, что будет наведываться ежедневно: вдруг что понадобится, то да се… Все лучше, чем сидеть безвылазно в замке Руша.
      Юношу и девушку сопровождали Косто и Скелли. Считалось, что ходячие скелеты отправились прибраться в давно заброшенном замке, по в действительности им было поручено присматривать за молодой парочкой. Вопрос о женитьбе оставался нерешенным, и родители Айви не считали возможным оставлять дочь без пригляда. Грей относился к этому с пониманием.
      Сколь бы тягостен ни был для него разрыв помолвки (или обручения, это слово нравилось ему как-то больше), Грей склонялся к тому, что такой выход предпочтительнее.
      Айви, плоть от плоти Ксанфа, вдали от него будет чувствовать себя как отлученная от воды русалка. Конечно, ей трудно будет расстаться с ним, но наверняка должны существовать магические способы, позволяющие забыть возлюбленного. Она еще может быть счастлива, и у него нет никакого права обрекать ее на прозябание в Обыкновении.
      О том, каково придется там ему самому (одному, не только без невесты, но и без родителей), – не хотелось даже гадать. Но лучше погибнуть, чем загубить жизнь Айви. Или погубить Ксанф.
      Необитаемый замок выглядел мрачно и голо. Скелетов, с их столь же голыми костями, это ни чуточки не смущало, но они с ходу взялись за тряпки и метлы, чтобы приготовить две комнаты для живых людей. Вскоре на кроватях появились мягкие перины и постельное белье, хотя скелеты решительно не понимали, чем плохо лежать на прохладном и гладком каменном полу. Заодно (зная, что у этих живых есть странный пунктик насчет так называемого «питания») они привели в порядок и кухню.
      – Ну, приберемся мы, вычистим тут все, а дальше-то что? – спросил Грей, когда они с Айви расставляли по полкам какие-то склянки и пузырьки. – И вообще – какой смысл наводить в замке порядок, если ясно, что хозяин тут еще долго не объявится? И неизвестно, объявится ли в принципе?..
      Айви молча покачала головой. Она понимала не больше Грея и радовалась лишь тому, что они, пусть ненадолго, но пока вместе.
      Когда юноша и девушка принялись стряхивать пыль с корешков старых книг, снаружи раздался шум и в комнату, гремя костями, вбежал Косто. Грей и Айви вскинули глаза, зная, что ни с того, ни с сего уважающий себя скелет костями греметь не станет.
      – На замок надвигается огнедышащий слизень! – сообщил Косто.
      Они вышли на стену и увидели перебиравшееся через ров чудовище. Вода кипела от его жара. Поскольку слизняки не очень-то прытки, двигалось страшилище медленно.
      – Надо бежать! – воскликнула Айви. – Разве такого остановишь!
      – Насколько я понимаю, – возразил Грей, – в мои служебные обязанности входит и охрана замка. И пусть моя служба продлится всего несколько дней, эти несколько дней я намерен служить как следует.
      – Но ты не можешь приблизиться к этой тварюге и не обжечься, – заметила Айви.
      – А вот Косто может, – сказал Грей. – Может быть, слизень просто заблудился? Косто, будь добр, спроси, что ему нужно. Ты сможешь его попять?
      – Только если он из тыквы, – ответил скелет.
      – Эх, Гранди бы сюда, – вздохнула Айви. – Ему па любом языке объясниться ничего не стоит, а вот нам… Погоди, может, и получится!
      – Что получится? – не понял Грей.
      – Объясниться, вот что. Помнишь обыкновенский язык жестов?
      Полученную от беспутницы книгу Айви захватила с собой в замок: в Обыкновении она могла очень даже пригодиться. Девушка серьезно обдумывала возможность переселиться туда, тем более что Грей никак не решался сказать ей о намерении оставить ее в Ксанфе.
      Слизень уже выбрался из рва и подползал к стене. Для улитки он продвигался совсем неплохо.
      – Эй, слизь! – крикнула Айви, свешиваясь вниз, и изобразила жест, означавший: «Привет» (нечто вроде воздушного поцелуя, посылаемого обеими руками).
      Слизень остановился и посмотрел вверх. Во всяком случае, так это выглядело со стороны. Грей вообще не был уверен, может ли это существо видеть, глаз-то у него нет. Разве что антеннами?
      Антенны пришли в движение: одна вытянулась, другая втянулась. Потом было проделано то же самое, только наоборот.
      – Он отвечает! – вскричала Айви. – Он знает язык жестов!
      – Спроси, чего ему надо, – Грей заметно приободрился.
      Айви провела указательным пальцем правой руки по раскрытой левой ладони, а потом приблизила к себе обе руки, как будто что-то сжимая. Жест означал: «Что нужно?».
      Две антенны выпрямились и синхронно продвинулись вперед.
      – Ответ, – без труда перевела Айви. Отметив легкость, с какой ей это удалось, Грей подумал, что она, наверное, усилила свою способность к обучению. За пределами Обыкновении ей не приходилось практиковаться в языке жестов, а наловчилась здорово! Надо будет у нее спросить.
      Но тут до Айви дошло, что она сказала, и глаза девушки расширились:
      – Ему нужен Ответ, но я не понимаю…
      – Все понятно, – махнул рукой Грей. – Он думает, будто в замок вернулся Добрый Волшебник.
      – Я попробую ему втолковать… – Айви принялась размахивать руками, а слизень антеннами. После интенсивного обмена жестами она, с некоторой растерянностью, сказала:
      – Может, я не очень разобралась, но, как мне кажется, он хочет побывать на Фестивале.
      – Фестивале?
      – Кажется, так. На Межогородном Фестивале.
      – В Обыкновении бывают Международные Фестивали, – сказал Грей, – а он что имеет в виду? Чтобы улитки с разных огородов собрались, и…
      – Не знаю, что он имеет в виду, – заявила Айви. – Но лучше ему что-нибудь сказать. Хоть что-то, иначе нам не поздоровится. Он подожжет нам портьеры, а если еще и покроет слизью весь замок, тут никогда порядка не навести.
      Грей призадумался.
      – Ладно, – принял он решение. – Скажи ему, чтобы он отправлялся туда, где чаще всего бывают его сородичи, и на самых видных местах вывесил написанное по-слизняцки объявление: «Межогородный Фестиваль». С указанием даты, какую сам назначит. Все слизни соберутся туда, вот он на Фестивале и побывает. Скажи только, чтобы сделал объявление заранее, за год, а то и за два. Улитки народ не больно торопливый.
      – Я попробую.
      Айви принялась жестикулировать. Через некоторое время слизень дал задний ход, сполз в ров, подняв тучу пара, и удалился.
      Грей с Айви вернулись к сортировке томов, но от этого занятия их оторвали очень скоро.
      – В двери стучится гоблин, – доложил Косто.
      – Ты хочешь сказать, колошматит? – уточнил Грей, знавший, каковы гоблинские манеры.
      – Нет, просто стучит. Совсем негромко.
      – Это трюк! – заявила Айви. – Должно быть, хочет усыпить бдительность. Впусти его, но подними за ним мост, чтобы он не проложил дорожку своим приспешникам.
      Гоблина привели в одну из отчищенных комнат, и к нему вышел Грей.
      – Кто такой, чего надо? – сурово спросил юноша.
      – Я приношу глубочайшие извинения за причиненное беспокойство, но увидев, что в замок вернулся Добрый Волшебник, я счел для себя возможным…
      – Постой! – смутился Грей, почувствовав в гоблине что-то странное. – Я не Добрый Волшебник, я просто служу в замке. Звать меня Грей.
      – Еще раз прошу прощения, Грей, – поклонился гоблин. – Не смею отягощать тебя своим присутствием. Меня зовут Гладислов, и я, если мне будет позволено, наведаюсь сюда в более подходящее время.
      Только сейчас Грей осознал, что с гоблином не так: тот был вежлив!
      – Не в этом дело, – попытался объяснить юноша. – Доброго Волшебника здесь нет, и я не могу сказать, когда…
      – О, меня вполне устроит Ответ, полученный от помощника, – отозвался Гладислов – Я ведь понимаю, у Доброго Волшебника невпроворот дел куда более важных, чем проблема простого гоблина…
      Грею стало совсем неловко:
      – Ладно, Глади, выкладывай, в чем твоя проблема?
      – Суть моих затруднений сводится к тому, что я не пользуюсь популярностью среди сородичей. Между тем, обладая некоторыми способностями, я хотел бы занять более видное положение и добиться благосклонности хорошенькой гоблинши. Хотелось бы знать, что следует предпринять с этой целью.
      – Хм, я бы рад тебе помочь, но… – начал было Грей, но тут его осенило:
      – Погоди, есть мыслишка. Мне доводилось встречаться с гоблинами, и я знаю, что твои соплеменники народ буйный и склонный к насилию. Думаю, тебе следует выражаться покрепче.
      – Но я вовсе не склонен к насилию! – протестующе воскликнул Гладислов. – Насилие не порождает ничего, кроме насилия, а это социальный тупик.
      – Так ведь я и не призываю тебя к насильственным действиям, – указал Грей. – Ведь ты, как я понял, хочешь стать кем-то вроде вождя, а о политике судят не по делам, а по словам. Так что прежде всего тебе следует обзавестись более грубым лексиконом.
      – Обзаведусь с превеликим удовольствием, – согласился Гладислов. – Могу я получить его у тебя?
      – Хм, я не уверен, что у меня есть… – Грей растерянно взглянул на Айви.
      – По-моему, я знаю, что ему нужно, – заявила девушка и, подозвав Косто, что-то ему шепнула. Скелет удалился, но вскоре вернулся и передал Айви какой-то маленький предмет. Айви положила его на стул и предложила гоблину сесть.
      – Спасибо, – поблагодарил ее Гладислов.
      Стул был сработан под человеческий рост, и чтобы выполнить просьбу девушки, коротышка изо всех сил подпрыгнул и с лету приземлился седалищем на сиденье. В следующий момент он подскочил снова и выкрикнул при этом несколько таких словечек, что белоснежные занавески в комнате покраснели. Со стула что-то слетело в сторону и впечаталось в стену.
      «Она подложила ему брань-репейник», – сообразил Грей.
      – Итак, – сказала девушка, с трудом согнав румянец с собственных щек (словечки были еще те!), – нужные слова ты знаешь. Чего тебе не хватает, так навыков их использования.
      – Они нарабатываются практикой, – продолжил Грей, – ступай в лес, найди самую густую поросль брань-репейника и забирайся в самую середину. К тому времени, когда выберешься, с твоим лексиконом все будет в порядке. Постарайся запомнить все использованные выражения. На брань-репейник они оказывают воздействие лишь при однократном употреблении, но гоблины могут воспринимать их сколько угодно.
      – У меня нет слов для выражения всей меры моей благодарности, – заявил гоблин. – Прошу сообщить, как я могу отплатить вам за столь превосходный и многообещающий Ответ.
      – Какая плата? – махнул рукой Грей. – Мы тут всего на несколько дней, и…
      – Нет, нет! – пылко возразил Гладислов. – Ответ надлежит отработать, этого требует честь.
      Покачав головой (где это видано, чтобы гоблин заговорил о чести?), Грей кивнул:
      – Ладно, раз ты так настроен, останься пока в замке. Глядишь, какая ни какая работенка, а подвернется…
      – И любая будет выполнена мною с величайшим рвением, – заверил гоблин.
      Появилась Скелли. Айви велела ей отвести Гладислова в подходящую комнату. Тот удалился в весьма приподнятом настроении. Грей тоже был доволен: если с помощью его Ответа такой малый, как Глади, и впрямь сделается вожаком гоблинов, это может пойти на пользу всему Ксанфу.
      Они вернулись к книжным полкам, но опять ненадолго: па сей раз прикатился клубень, который никак не мог подыскать себе подходящую клубнику. Грей отнесся к его проблеме с пониманием и посоветовал вступить в клуб знакомств.
      Когда донельзя довольный клубень укатился прочь, Айви и Грей вздохнули с облегчением, но почти сразу же им было доложено о новой просительнице.
      – Это уж ни в какие ворота не лезет! – не выдержал Грей. – Мы и так за весь день еле-еле пару книжек протерли.
      – Может, стоит поднять мост? – сказала Айви. – Это, конечно, не слишком вежливо, но если мы не ограничим доступ, то при таком потоке посетителей, у нас не будет ни минуты продыху.
      – Теперь я начинаю понимать, почему Добрый Волшебник прослыл затворником и нелюдимом, – отозвался Грей. – Надо думать, до установления всех этих препон и испытаний ему жилось так же.
      – Ладно, – сказала Айви, – я займусь урегулированием доступа, а ты той посетительницей, которая уже здесь. Только смотри, не слишком для нее старайся.
      Айви ушла, а что означали ее последние слова, Грей понял лишь при появлении просительницы. Ею оказалась юная прелестная девушка.
      – О, волшебник! – воскликнула она с порога. – Умоляю тебя, я готова на все! Я…
      – Хм, прошу прощения… Я тут только.., э.., временно замещаю, и не уверен, что смогу…
      – Я влюблена! – с восхитительной пылкостью воскликнула девушка. – А он даже не догадывается о моем чувстве.
      Пожалуйста…
      Из горячего, хотя и сбивчивого, рассказа Грей уяснил, что она увлечена молодым человеком из своей же деревни, который совершенно не замечает в ней женщину. Она хотела добиться от него ответного чувства и была уверена, что сможет сделать его счастливым. В чем Грей нимало не сомневался: сельская красавица могла составить счастье любого деревенского парня точно так же, как Айви – его счастье.
      – Скелли!
      Когда скелетица явилась на его зов, Грей сказал:
      – По-моему, среди склянок, которые ты сортировала, был и пузырек с приворотным зельем.
      – Даже несколько, – подтвердила она.
      – Принеси нам скляночку.
      Скелеты выполняли все в точности, но и указания им следовало давать точные. Соображают они не слишком быстро, что неудивительно, учитывая их полые черепа.
      Она принесла пузырек, и Грей вручил его девушке.
      – Подлей это в питье своему возлюбленному, но только так, чтобы выпив, он первой увидел тебя. Поняла? Ошибешься – можешь сильно пожалеть.
      – О, я все поняла. Спасибо тебе, волшебник! – воскликнула она и чмокнула его в нос. – Но как насчет моей службы?
      – На сей раз можно обойтись без службы, – ответил он, но тут же понял, что это установленное Добрым Волшебником правило отнюдь не было лишено смысла. Народ весьма охоч на дармовщинку и этак, пожалуй, начнет стекаться в замок толпами. Если в первый же день нагрянула такая орава, что же будет, когда весть о появлении волшебника (или его заместителя) распространится по Ксанфу? Необходимость отработки должна несколько сократить этот поток, так что пусть лучше девица разнесет повсюду слух о необходимости отработки.
      – Но в будущем она, возможно, потребуется, – добавил Грей.
      – О, когда мне прийти? – спросила девушка, видимо поняв его слова так, что ей надо будет явиться в замок когда-нибудь потом. Но Грей тут же сообразил, что вряд ли стоит ее отпускать дело в замке наверняка найдется.
      – Э.., уходить не стоит, ты можешь понадобиться мне в ближайшие дни. Скелли отведет тебе комнату.
      Скелетица увела девушку.
      До конца дня Грею и Айви так и не удалось разобраться с книгами. После приготовленного домовитой скелетицей превосходного ужина они разошлись по своим спальням, но Грей довольно долго лежал без сна, размышляя о сложившемся положении. Теперь он в полной мере понимал, почему Добрый Волшебник Хамфри не торопится с возвращением.
      Что его здесь ожидает? Нескончаемая череда посетителей, каждый из которых требует внимания, тогда как на собственные дела, каковы бы они ни были, попросту не остается времени. Грей пробыл здесь с Айви всего день и уже вымотался, а каково было Хамфри заниматься этим беспрерывно добрых сто лет?
      Но при всем этом Грею правилось помогать живым существам; к тому же, помогая им, он существенно расширял свой кругозор. Раньше он судил обо всех гоблинах по генерал-гоблинатору и его своре, а теперь понял, что и они бывают разными. Да что там гоблины – даже чудовища, способные, как казалось, только пугать да нападать, как выяснилось, могут просто мечтать о празднике. Каждый случай был неповторим, требовал особого рассмотрения и учета всех деталей. А уж отвергать тех, кто нуждался в помощи, казалось просто постыдным.
      Правда, и помочь (даже если допустить, что у него хватит на это знаний и способностей) он сможет лишь очень немногим, ведь через несколько дней ему придется покинуть замок.
      К тому же, хоть он и волшебник, его талант вряд ли годится для такого рода работы. Правда, он мог аннулировать порчу или другое злое заклятие или, например, разоблачить иллюзию. Однако в некоторых случаях выручали оставшиеся от Хамфри разнообразные волшебные снадобья, а то и элементарный здравый смысл. Да… По здравому размышлению выходило.., что они с Айви вполне способны приносить определенную пользу. И уж во всяком случае, он с радостью предпочел бы эту работу разлуке с Айви и Ксанфом.
      Но как бы то ни было, а убираться из Ксанфа ему придется. Конпутеру нет дела до блага страны, его интересует лишь власть, и окажись Грей у него в услужении, талант юноши наверняка будет использован для того, чтобы аннулировать магию любого, кто дерзнет противиться всевластию железяки.
      Грей так мечтал о том, что отцовское проклятие изменит все к лучшему. И ведь поначалу
 
      казалось, что оно действует весьма эффективно: именно благодаря чарам Мэрфи-старшего они нашли-таки Хамфри и поговорили с ним. Однако Добрый Волшебник отказался дать Ответ вовремя, а это было равносильно окончательному отказу. Грей не мог позволить себе остаться в Ксанфе и дожидаться возвращения Хамфри, служа Конпутеру: за это время машина успела бы искорежить и переиначить по-своему все, что только возможно. Нет, как ни крути, а придется убираться в Обыкновению.
      С этой невеселой мыслью Грей уснул.
 
      ***
 
      Утро встретило его известием о приближении повой просительницы. Издали обнаженную женщину с развевающимися волосами приняли было за нимфу, но по приближении Грей с удивлением узнал в ней знакомую.
      – Э, да это менада Маня! – воскликнул он.
      – Ей-то чего надо? – раздраженно проворчала Айви. Вроде пристроили ее на хорошее местечко, пифией на Парнасе..
      – Что-то, видать, не задалось, – предположил Грей.
      Айви посмотрела на него косо.
      – Кажется, это она первой назвала тебя «волшебником», а? И ей очень даже понравилось с тобой целоваться, тебе не кажется?..
      – Что ты, – рассмеялся Грей. – Ну чем такой заурядный парень, как я, может заинтересовать столь привлекательную молодую женщину?
      И без того косившаяся на него Айви одарила жениха таким взглядом, что бедняга понял: он ляпнул не то и, похоже, влип.
      – Э… – начал юноша, надеясь как-то выкрутиться, – я.., это.., хотел сказать…
      – Потом скажешь, – прервала его Айви. – И я тебе кое-что скажу, это уж будь уверен. А сейчас нужно решить, как бы попридержать ее. Устроить так, чтобы мы выяснили, что ей нужно, до встречи с тобой.
      – О! – дошло до Грея. – Так вот для чего Добрый Волшебник устраивал все эти испытания. Просители с ними все равно справлялись, это их не отваживало, по…
      – .. Притормаживало, – закончила за него Айви. – А пока они одолевали препятствия, Хамфри штудировал свою Книгу Ответов, и… – тут она осеклась.
      – Вот-вот, – сказал Грей. – Книги-то у нас нет.
      – Нет-нет! – Она покачала головой, передразнивая его. – Ну, нет! У нас много чего нет, нам и препятствия делать не из чего. Вот при Хамфри, помнится, замок всякий раз был разным, и проникать в него нужно было по-разному.
      – Да ты что, это же камень! Невозможно переделывать такой замок для каждого просителя.
      Айви задумалась.
      – Переделывать нельзя, но он как-то выходил из положения. И вот что: как-то давно Хамфри поручил кентаврам перестроить замок. Меня тогда это не интересовало, а сейчас пришло в голову к чему перестраивать прекрасный готовый замок, нуждающийся разве что в отделке. Кентавры – я это видела на Гобелене – действительно трудились, но вот что еще непонятно как мне помнится, у них было никак не меньше десятка различных проектов, и они работали над каждым… А замок-то один!
      – Один ли? – отозвался Грей. – Может, тут все устроено как в сонном царстве, с замком и хижиной. Волшебник переключался с одного варианта на другой и сбивал просителей с толку?
      – Ой, Грей! – восхитилась Айви. – Похоже, ты докопался до сути!
      – Думаешь?
      – Уверена. Для смены вариантов должна была существовать магическая команда или что-то в этом роде.
      – Знать бы еще, какая, – вздохнул Грей. – А то Маня уже почти у ворот.
      – Сейчас попробую, – сказала Айви и, набрав воздуху, выпалила:
      – «Замок, изменись!» Замок и не подумал. Она испробовала еще несколько вариантов, по столь же тщетно.
      – Может быть, – размышляя вслух, произнес Грей, – все дело не в словах команды, а в ее сути. Я хочу сказать, что замок повинуется Доброму Волшебнику, и если кто (вот как я) действует от его имени, то, может быть…