Насекомое задумалось, казалось, его грызли сомнения.
      – Вы согласны пройти флюорографию?
      – С удовольствием. Но, боюсь, здешнее начальство может истолковать ваши действия как нерешительность. Разумнее прикончить меня прямо сейчас, пока не возникло каких-либо осложнений.
      – Но если вы и вправду вооружены, то это будет катастрофой.
      – А что, если я блефую? Ведь блеф стоит гораздо дешевле, чем бомба, особенно в наше время галлопирующей инфляции.
      – Но, если вы блефуете, то вы скорее всего не шпион, и мне не нужно превращать вас в пар. Скажем прямо, это может несколько попортить мой послужной список. Но если вы не блефуете...
      – В ваших словах есть доля истины, не могу не отметить вашу проницательность. Но все же укажу вам на третью возможность – я могу быть шпионом, который заявляет, что бомба у него есть, а на самом деле – ничего у него нет. Согласитесь, это намного более вероятно, чем просто невинный гражданский с бомбой.
      – Если вы невинны, то у вас нет бомбы.
      Шен пожал плечами, красноречиво признавая свое поражение, хотя со стороны это и выглядело несколько бестактно.
      – Поступайте как хотите.
      – Допустим, вы шпион. Каким же способом мне лучше поступить с вами, не рискуя жизнью и послужным списком?
      – Превосходный вопрос. Вы, разумеется, сами вправе рассмотреть все возможности и выбрать лучшую из них, но мне кажется, что в настоящий момент лучше всего обратиться к вашему непосредственному начальству, так сказать, представить дело на его суд.
      Вербовщик незамедлительно так и сделал. После практически такого же диалога с вышестоящим начальником Шен шагнул на следующий уровень служебной лестницы, затем еще на один выше. В конце концов он беседовал с шефом разведки.
      – Мы верим тому, что вы говорите о себе, – сказал Шеф. – А именно, что вы талантливый инопланетянин, желающий поступить к нам на службу. Ваш внешний вид просто шокирует, такого не видывали во всей галактике, но вы слишком умны, и посему выросли явно не на самой примитивной планете. И все же есть некая вероятность, что вы шпион, но мы не решаемся допрашивать вас, пока не убедимся, что вы не наблюдатель из дружественной, в кавычках, державы или просто нейтральной. Так как в настоящее время у нас есть один потенциальный противник и тысячи потенциальных союзников, а мы не отказываемся от любой помощи – то нам следует обходиться с вами осторожно. Теория вероятности подсказывает, что вы ценный человек, но все же, как нам еще уменьшить, пусть небольшой, но риск?
      – Просто не пытайтесь послать меня в храм Ваала.
      – Пардон?
      – Разумнее всего будет выплатить мне компенсацию, которая несколько превысит гонорар за мои конфиденциальные услуги моему патрону. Как только это произойдет, мои симпатии будут на вашей стороне, даже если до этого они были с кем-то другим. Ведь общеизвестно – зарплата шпионов вопиюще мала.
      Мембрана над клювом Шефа завибрировала:
      – Полагаю, вы представляете, сколь нелепо ваше предложение? Мы просто не в состоянии...
      Шен вздохнул:
      – Вы, конечно, правы. Звание капитана вашего флота будет неслыханным гонораром шпиону, сколь бы ни были полезны его услуги.
      – Да как вам могло прийти в голову... – завелся Шеф. Его чешуя грохотала от благородного негодования. – Звание капитана! Третий лейтенант, нет – рядовой, нет – стажер – и то много для вас!
      Капитан Шен пришвартовал свой узкотелый линкор и отправил команду в тридцатидвухчасовое увольнение на планету, пока корабль проходил профилактический осмотр. Он установил термостат, встроенный в кроваво-красный форменный плащ, на бодрящую температуру 65 градусов по Фаренгейту , чтобы лучше соображать на предстоящей встрече. Несколько встретившихся ему штатских лихо отдали ему честь – Шен даже бровью не повел. По уставу офицер обязан был приветствовать чин, ниже его не больше, чем на три ступени – так что штатские были не в счет.
      Он взбежал по лестнице королевского дворца, проскочил, не моргнув глазом, мимо недвижимых охранников. Остальные офицеры собрались уже в королевском кабинете: пять самых важных персон планеты восседали за гигантским полукругом стола.
      Монарх, Премьер-министр, Адмирал Флота, Шеф разведки, Канцлер и Казначей – все угрюмо ждали начала заседания.
      Шен занял свое место. Никто из присутствующих не испытывал особого восторга от его участия в заседании, но они не осмеливались принимать без него важные решения. Шен был слишком умен и был в состоянии аннулировать любое принятое без его участия постановление.
      Премьер-министр встал, над столом нависло его покрытое хитином брюшко:
      – Джентльмены, мы получили ультиматум от Гегемонии Льва. Мы встретились для того, чтобы обсудить ответ.
      Монарх повернулся к нему:
      – Будьте добры, изложите детали.
      – Передача всей военной техники вместе с экипажами. Депортация в Гегемонию Льва всех указанных ниже лиц. Контрибуции. Реконструкция.
      – Стандартные условия, – заметил Шеф.
      – Все присутствующие здесь есть в списке депатриантов? – поинтересовался Монарх.
      – Все, кроме капитана. Да, кстати, вместе с семьями.
      Канцлер поперхнулся:
      – С семьями! Выходит, и наших дочерей отправят туда!
      – Уверен, там им будет лучше, – пробормотал Шеф.
      Канцлер открыл было рот для отповеди, но Монарх не дал ему высказаться, заговорив сам:
      – Контрибуции жесткие?
      – Обычные. Десять процентов Валового Планетарного Продукта с Овна и окрестностей. Четырнадцать процентов с колонизированных миров. Эксплуатация ресурсов, лежащих за пределами мира – сорок процентов.
      – Грабеж! – возмутился Адмирал. – Больше двадцати процентов с нерегулярных поступлений в бюджет – это уже свинство.
      – Чисто академический вопрос – у нас ведь не будет флота, – успокоил его Шеф. – Нет кораблей – нет добычи, или вы планируете приспособить торговые суда для вашего пиратства?
      – Пиратства!
      – Джентльмены, давайте не будем спорить о терминах в столь трудное время, – прервал их Монарх. – Вопрос, собственно в следующем – мы принимаем ультиматум, или нет?
      – Нет! – решительно рявкнул Адмирал. – У нас есть подробные карты искривлений подпространства их главной звездной системы – точность выше одной секунды. У нас достаточно ракет, чтобы нанести тотальный удар. Если начнем сейчас – то сможем разнести там все в пыль. Давайте покончим с ними раз и навсегда.
      – Прелестно, – сухо сказал Шеф. – Вы только забыли упомянуть о возможности ответного удара. Не вижу смысла во взаимном уничтожении.
      – Лучше смерть, чем рабство!
      – Я бы не называл стандартные условия рабством, даже при сорока процентах с нерегулярных поступлений. Мы ведь сами поступали так с некоторыми меньшими цивилизациями в прошлом.
      – А почему вы думаете, что они будут соблюдать эти условия после того, как отберут у нас флот?
      – Вы не слышали о конвенции Близнецов?
      – Чепуха. Мы не обращаем на нее внимание вот уже сорок тысяч лет.
      – Джентльмены, – еще раз повторил Монарх. Все недовольно замолчали.
      – Таким образом, у нас представлены диаметрально противоположные точки зрения, – заметил Министр. – Одни за компромисс, другие считают, что глупо лишать себя подобным образом военной мощи.
      – Лучше быть безоружным, но живым, – пробормотал Шеф.
      – Измена! – заорал Адмирал.
      – Однако, – продолжил, повысив голос, Министр. – Мы должны выработать к концу заседания какие-то рекомендации. Окончательное решение, разумеется, примет Монарх.
      Тишина.
      – Как вам известно, я из далекой системы, – начал Шен, выдержав паузу. – И мои представления могут существенно отличаться от ваших.
      Все с раздраженным видом слушали чужака.
      – Насколько я понимаю, у Овна исторически хорошие отношения со Львом. Обе гегемонии за миллионы лет превратились в развитые цивилизации, и, так как цивилизации расположены достаточно близко друг от друга – около ста световых лет – был возможен интенсивный диалог. Но вот пришел сигнал-Странник. Начал развиваться новый флот – флот кораблей, проходящих сквозь складки пространства-времени. Все обещало эру процветания и благополучия, ведь сейчас эти старые «друзья по переписке» могли встретиться физически, почти моментально, а не через многие столетия.
      – Старые байки, – фыркнул Адмирал.
      – А на деле вместо взаимовыгодного обмена и торговли началась вражда. Теперь вы воюете с ними вот уже тысячу лет, то и дело происходят вооруженные столкновения и этому не видно конца. Точно как Сидон воевал когда-то с Тиром.
      – Тир? Сидон? – переспросил Адмирал. – Где они находятся в галактике? Какой у их флот?
      – Смешанный флот – военные галеры и торговые суда, – совершенно серьезно ответил Шен. – Мораль в том, что они истощили свои ресурсы и сильно проредили свой флот в бессмысленной войне, вместо того, чтобы объединиться против общих врагов.
      – Это чрезмерное упрощение, – возразил Министр. – У нас была конфронтация со многими системами...
      – Три войны с Центавром, две с Лебедем, напряженность в отношениях с Орионом, Конем, Псом, Зайцем... – напомнил Шен.
      – Союзный договор с Медведем, Волком, Драконом, – невозмутимо продолжил Министр.
      – И все эти договоры были вероломно нарушены. Почему? Что случилось с эрой знания и изобилия, начало которой должны были положить межзвездные путешествия?
      – Наши соседи предали нас.
      – Разумеется, все они негодяи. И теперь Лев прислал вам ультиматум, в котором требует безоговорочной капитуляции. Несомненно, вы его спровоцировали.
      Адмирал и Министр беспокойно затарахтели чешуей.
      – Был инцидент на границе, – признал Шеф после недолгой паузы.
      – Давайте выясним, что за инцидент. Ведь у вас, фактически, нет границы со Львом. Вы используете деформаторы пространства-времени, посему нет у вас оправдания, будто вы случайно залетели к соседу, сбившись с курса. Особенно если вы сжимаете объект с планету размером и выскакиваете под самым носом у него. При наличии точной карты и деформатора пространства вся галактика у вас в соседях. Ограничения, накладываемые скоростью света, вас уже не сдерживают.
      – Да это просто была разведка, – сказал Адмирал.
      – Спутник две тысячи миль в диаметре в качестве разведчика? С базами и всей прочей ерундой для нескольких тысяч кораблей, каждый из которых в состоянии развалить средних размеров планету? Ваши эвфемизмы вряд ли уместны сейчас, Адмирал. И я не сомневаюсь, что вы появились на расстоянии не превышающем пять световых секунд от их главной планеты.
      – Три световых секунды, – почти беззвучно прошептал Адмирал.
      – И вы не утруждали себя всякими там ультиматумами, не так ли? Ма-аленький такой блиц-криг. Вы предполагали проскользнуть со своим боевым планетоидом поближе к их столице, пока их корабли где-то далеко. И что же произошло?
      – Они поджидали нас, – сказал Министр. – Они были прекрасно обо всем осведомлены.
      – Невообразимое головотяпство, – вмешался Казначей. – Вы хоть представляете себе, сколько стоит боевой планетоид?
      – Очевидно, имела место утечка информации, – сказал Шен, ему становилось уже скучно.
      – Очевидно, – и Адмирал испепеляюще посмотрел на Шефа, который, не выдержав, отвел свои фасеточные глаза.
      – Таким образом, Лев захватил вашу, с позволения сказать экспедицию, и баланс сил сместился теперь в его сторону. Вот и получайте ультиматум.
      Все молчали.
      – Я провел небольшое исследование, прервал молчание Шен. – И выяснил, что ультиматум – это не столь уж важно.
      Все удивленно застыли, глядя на него.
      – Овен и Лев – это всего лишь два княжества в океане королевств, федераций, империй галактики. Если вас еще не сожрали соседи, то только потому, что вы слишком бедны, для того, чтобы игра стоила свеч. Но сейчас многие галактические сверхдержавы подошли к такому состоянию, что им экономически выгодно поглотить вас обоих, а заодно и положить конец вашим мелким пиратским набегам на дальние колонии. Вы – финикийцы и греки, и вы созрели для завоевания ваших стран Египтом или Ассирией, а может, и Александром.
      Золотистые фасетки Монарха невесело смотрели на Шена.
      – Не желаете ли вы нам сообщить, кого же вы представляете? Этого самого Александра?
      – Я представляю самого себя. Я только констатирую факты, которые настолько очевидны, что говорят сами за себя. Ваша недальновидность погубит вас. Вы истощаете друг друга в войнах, в то время как волки внимательно смотрят на вас и ждут подходящего момента, чтобы растерзать. Самый лучший выход для вас – заключить союз со Львом, даже если для этого придется принять их условия – и тем самым хоть немного оттянуть конец вас, как державы.
      Никто не проронил ни слова.
      Наконец Монарх встал:
      – Ваши речи кажутся нам разумными, Капитан. Положение наше неважное, но, пожалуй, еще не поздно. Мы принимаем условия.
      Никто, разумеется, и не думал возражать. Сам Монарх Овна так сказал.
      Через две недели корабль Шена причалил к транспортному планетоиду – спутнику с минимальной эффективной массой. Шеф заверил его, что все, хоть немного подозрительное, снято, и теперь это просто каменный шар, внутри которого только зал с оборудованием для деформации пространства, к которому ведет шахта. Оборудование было куда сложнее того, что создала колония на Тритоне – можно было обойтись гораздо меньшими массами, и датчики перемещения были гораздо чувствительнее. Все это, вместе с современными картами искривлений подпространства, превращало прыжок в рутинную процедуру.
      Шен загодя изучил техническую документацию и теперь хорошо ориентировался в оборудовании деформатора.
      Он был один – его выбрали в качестве парламентера, и именно он должен был передать Льву сообщение о капитуляции.
      – Большая группа вызовет у них подозрение, – пояснил ему Шеф. – Но с вами, с инопланетянином, они согласятся обсудить детали, и вы вернетесь с их экспедиционным корпусом. А мы уже к тому времени будем готовы.
      Да, конечно, лупоглазый.
      Шен вошел в комнату управления и просмотрел сообщения компьютера. Все было включено, но панель управления заблокирована. Прыжок должен был состояться через час. Люди с базы Нептуна, первые земляне, освоившие прыжки в пространстве, знали, что мгновенное положение объекта очень важно, но до чего не додумался не слишком совершенный человеческий мозг, так это что точное время начала гравитационного коллапса важно не меньше. Вселенная не стабильна: она долго расширялась и сейчас находилась в неустойчивом состоянии в преддверии процесса сжатия. Некоторые области Вселенной все еще расширялись, а некоторые уже стали сжиматься – оба процесса взаимодействовали сложным образом, оказывая влияние на положение галактик, звездных скоплений и даже звездных систем друг относительно друга – хотя живым существам, жизнь которых для звезд лишь миг, все казалось незыблемым. В результате смежные плоскости в искривленном пространстве-времени дрейфовали и, хотя грубая структура петель оставалась неизменной, их тонкая структура постоянно менялась – петли растягивались, сжимались, старые исчезали, новые появлялись.
      Следовательно, для детального описания топологии пространства необходим не столько статический, сколько динамический подход. Порой смещения происходили столь быстро, что можно было говорить о микроскопических волнах деформации – в этих случаях ошибка на минуту выливалась в эквивалентную ошибку в расстоянии, измеряемую световыми минутами.
      Поэтому поездка Шена была заранее тщательно проработана и просчитана, а аппаратура заблокирована, чтобы предотвратить случайное вмешательство, способное повлечь серьезные последствия. Ведь появись парламентерская миссия в стороне от оговоренного места на каких-нибудь несколько миллионов миль, неприятель тут же заподозрит неладное, и его корабли откроют огонь.
      Шен разложил специальное приспособление, которое он тайком пронес на борт и принялся за дело. Под действием луча компактного лазера блокирующее устройство превратилось в пыль, панель управления откинулась, обнажив хитроумное электронное нутро управляющего компьютера. Ловко орудуя инструментами, Шен произвел незначительные изменения в схеме. Для интеллекта Шена преград здесь быть не могло.
      Он решил поехать не совсем туда, куда посылал его добрый Монарх, повелитель княжества Овна.
      Шен вернулся на свой корабль, задраил все люки и вошел в камеру деструкции. Система управления деструкцией предупредила его прерывистым писком – до включения луча оставалось десять секунд...
      Прошло много часов, за это время тело Шена расплавилось, испарилось, корабль вместе с планетоидом сжался, превратившись в песчинку, затем весь процесс пошел вспять, но уже в другой точке галактики, в месте назначения.
      Шен сел за корабельный макроскоп и посмотрел, что творится в этих краях Вселенной.
      Сигнала разрушителя не было, как он и предполагал. Компьютер произвел необходимые измерения и выдал текущие координаты – до назначенного места встречи с представителями Льва было около светового часа.
      Шен улыбнулся. Сработало.
      Шен обманул всех, установив контроллер деформатора пространства на тройную серию с задержкой в одну минуту между прыжками. Планетоид совершил первый прыжок в систему Льва, задержался там буквально на мгновение и ушел обратно, прежде чем начался процесс восстановления протоплазмы. Даже за это время топологически смежные поверхности пространства успели сместиться, и обратно планетоид выскочил уже в нескольких световых минутах от точки старта. Прежде, чем на Овне успели что-то предпринять, ведь прошли минуты, до того как они просто смогли увидеть планетоид, последовал третий цикл сжатия, перенесший Шена в конечный пункт задуманного им маршрута. Суммарная траектория была зигзагообразной и по форме напоминала букву И – два, последовавших один за другим, прокола пространства вызвали сильные деформационные возмущения, что естественным образом только увеличило результирующее отклонение. Опасно? Несомненно, но для чего же существуют герои, как не для встречи опасности грудью?
      Только после завершения всей серии маневров начался процесс восстановления. Это займет часы, но отклонение от заданной точки было столь велико, что беспокоится было не о чем. Сейчас-то как раз все и начнется.
      Вот и они. На экране кругового обзора густо высыпали точки – окружавшая систему Льва армада боевых кораблей была наготове. Здесь предвидели измену.
      Их опасения оказались не напрасны.
      На экране появились еще два планетоида Овна, на расстоянии около светового часа друг от друга, Шен знал, что есть еще как минимум один, на дальней стороне системы, сигнал от него просто еще не успел дойти. Наблюдать за событиями с помощью оптики или макроскопа так утомительно! Слишком поздно узнаешь о происходящем. Одно ясно – в атаку брошены все силы Овна, это был тот самый тотальный удар, на котором так горячо настаивал Адмирал.
      А как же возможность ответного удара со стороны Льва, о которой предостерегал многоопытный Шеф Разведки?
      Шен опять улыбнулся. Задумано все было очень просто. Но командование Овна недооценило проницательность инопланетянина, решив, что он принял свое липовое назначение за чистую монету. Они разыграли липовое заседание кабинета, вынесли липовое решение, в то время как военные приготовления шли полным ходом. На самом деле у них и в мыслях не было капитулировать, и, скорее всего, не было настоящего ультиматума. Эту акцию они, должно быть, готовили десятилетиями.
      Корабли Льва все еще кружились вокруг предполагаемого места появления парламентариев, в то время, как основная часть флота уже мчалась на всех парах к Шену. Они думали, что его планетоид также участвует во вторжении, и на самом деле так оно и было. Спасло Шена то, что он находился в обусловленном месте очень мало – планетарные орудия кораблей просто не успели захватить цель.
      А сейчас он находился в непредвиденной точке пространства. Непредвиденной вдвойне: очевидно, что на Овне предполагали выбросить его далеко от места, предусмотренного для переговоров, в то же время сейчас его место было далеко от точки, назначенной командованием Овна.
      Он сфокусировал изображение макроскопа на поверхности своего планетоида и осмотрел ее. Сомнений быть не могло, спрятанные корабли возвращались к жизни, их команды восстанавливались из протоплазмы. По крайней мере, Шен сделал одно благородное дело и спас экипажи от планетарных орудий: разведка Льва работала получше, чем разведка Овна.
      Но для него это не имело никакого значения.
      Удивительно, что они доверили ему пульт управления деформатором. Наверное, опасались, что он распознает поддельную панель и решили, что блокирующего устройства будет достаточно для предотвращения непредвиденных шалостей. Ведь если они и вправду считали его шпионом Льва, то, правдоподобия ради, необходимо было дать ему самому проверить координаты прыжка.
      Шен мог бы сходу назвать тысячу более простых и надежных способов провернуть эту аферу. Но, к счастью, стиль мышления военных никогда не отличался гибкостью и оригинальностью. К счастью? Если мозги неплохо работают, то они определенно не принадлежат военному. Стратеги Овна ошиблись в оценке Шена на порядок.
      Придет время, и корабли эскорта избавятся от корабля и Шена, как от ненужной вещи. Его-то корабль не был вооружен – в полном согласии с достигнутой договоренностью и не обладал большими запасами горючего, чтобы имело смысл пытаться уйти. Они не беспокоились о нем, сейчас главной их заботой был приближающийся флот Льва.
      Он навел скоп на дальнюю сторону системы. Сомнений быть не могло – подошел третий эшелон атаки.
      Но это был не планетоид, они перетащили сюда весь свой мир! Это было, как он и подозревал, контрмерой на ответный удар противника. Убрать саму цель из-под удара.
      Шен еще раз улыбнулся. Какая наивность!
      Ведь планета Льва исчезла, и остался только флот, который разнесет планету Овна еще до того, как ее население восстановится из протоплазмы. Интересная получилась игра в предательство и межпространственные прыжки!
      Когда на это место прибудут посланцы империи, решившей навести порядок в данном уголке галактики, им здорово придется поработать, собирая мелкие остатки цивилизаций.
      Пора прощаться со Львом, решил Шен, которого впереди ждали великие дела. Через три часа система управления начнет четвертый, последний цикл сжатия – это будет просто жуткий конец для войск, которые случайно окажутся поблизости. Все, что находится рядом с границами стабилизирующего поля, будет буквально размазано искривлениями пространства, вызванных гравитационным коллапсом – те же, кто находится в зоне действия поля, сохранятся, но, увы, жизнь их покинет. Увы, лишь находясь в податливой газообразной форме можно пережить кошмарное давление коллапса.
      Шен остановился перед входом в камеру деструкции. Насколько будет благодарен ему монарх противника – Гордость Льва, подумал Шен, если в дар ему преподнести целехонький боевой планетоид и изрядное количество работоспособных кораблей в придачу?
      Не очень-то, решил он. Лев попытается надуть его, так же, как это сделал Овен, следуя по традиционному для правительств всех времен и народов пути – лжи и предательства. А международная вражда будет идти своим чередом, планеты каждой из сторон будут вращаться вокруг светила своего противника, а население страдать от непривычного излучения звезды. Настоящую награду посредник получит только тогда, когда ход сделает какая-нибудь империя.
      И, вероятно, небольшая хитроумная манипуляция может сильно уменьшить время обдумывания этого хода...
      Все еще улыбаясь, Шен вошел в камеру. Прозвучал предупредительный сигнал – деструкция началась.
      – Александр, где ты? – тихо произнес Шен. ВОДА 
      «Бархатная мелодия флейты мягко лилась в лоно гармонии...» Иво был этой флейтой, или только частью ее, и сейчас он спускался в сектор гороскопа, укрытый водой. Первым он встретил скорпиона, нежившегося на берегу, казавшегося совсем не страшным, хотя и был он огромен – ведь он выражал творческие способности и честность. Затем, он прошел мимо сидящего под водой краба, который терпеливо проводил его взглядом из-под панциря. Наконец он остановился возле аквариума, в котором плавали две рыбы, словно две ступни плясали под водой. На одной из них было написано СОСТРАДАНИЕ, а на другой – СЕРДЦЕ. 
 
      Из темного нутра флейты течет мелодия,
 
      То ли аромат, то ли песня.
 
      Кажется, что роза обрела уста... 
      Сказал Иво рыбам на понятном им языке.
      Первая рыба ответила: 
 
      О, да. Природа, однако, играет
 
      Свою прекрасную музыку
 
      На скрипучем органе бытия... 
      Вторая рыба продолжила: 
 
      Все прекрасное, все звуки, свет
 
      И жар, и холод, и тайны
 
      Сокровенных глубин природы... 
      И вновь первая: 
 
      Вся природа поет человеку:
 
      «О, возлюби меня, столь долго не любивший». 
      Вновь вторая: 
 
      О Дело! Твое сердце неужели мертво?
 
      И нет у тебя ничего, окромя головы? 
      Я вся твое сердце! – пропел голос флейты.
      На песчаном дне аквариума ракушками было выложено:
      Физический контакт между звездными цивилизациями породил хаос. У всех были интересы и амбиции, и лишь немногие были в высшем смысле этичны, чтобы не поддаться многообещающему соблазну. Предрассудки, изжитые, казалось, за время чисто интеллектуальных контактов, проявились теперь с невиданной силой. Оказалось, что некоторые теплокровные виды питают врожденную неприязнь к холоднокровным, покрытым слизью разумным существам, несмотря на равенство интеллекта. Образовалось множество подобных непримиримых сочетаний.
      Некоторые виды превратились в пиратов, признав, что получать продовольствие, товары, рабов бесплатно экономически выгодно. Другие затеяли программы колонизаций – естественным следствием чего явились трения между державами из-за колоний. Не все контакты сопровождались насилием – были примеры взаимовыгодного сотрудничества. Но все равно, старый добрый порядок был разрушен, влияние и власть перешли от наиболее интеллектуально одаренных видов к физически крепким и биологически более функциональным.
      Установился новый порядок – теперь всем заправляли наиболее безжалостные и коварные цивилизации. Жадность и подозрительность разрывала на части империи этих новых лидеров, происходили новые переделы мира, галактическая цивилизация катилась в пропасть полной анархии.
      Через полмиллиона лет цивилизация исчезла вовсе, поглощенная волной насилия, не работала ни одна передающая макронная станция, в макронном эфире остался только сигнал Странника. Цивилизации вымирали, пожираемые собственной дикостью.
      То была Великая Смута.
      Где-то через миллион лет после появления Странник исчез. Смута закончилась – но галактическая цивилизация была отброшена далеко назад. Прошло некоторое время, вновь заработали макронные станции, была отстроена информационная сеть – но шрамы Смуты долго еще давали знать о себе. Любовь, однажды отвергнутая, возвращается не скоро. 
      – Теперь тебе лучше? – с надеждой произнес голос.
      Беатрикс открыла глаза, все еще слезящиеся от морской соли, и осмотрелась. Ярко светило солнце, она была одета в черный купальный костюм, прикрывавший столь малую часть ее тела, что это показалось ей неприличным.
      – О, да, – произнесла она, все еще испытывая легкое головокружение от недавнего падения в воду. Ей почудилось было, что она тонет...
      Казалось, лицо молодого человека светилось.
      – Лида! Персис! Дурвин! Радуйтесь, тот, кого мы нашли, ожил!
      Три юные фигуры бросились к ним через пляж.
      – О, радость! – прокричал первый – мускулистый гигант, мокрая кожа его отсвечивала на солнце.
      Через пару мгновений они уже стояли подле нее – два бронзовокожих молодых человека и две милые девушки. От них исходил мощный поток жизненной силы и энергии. У всех были черные – воронье крыло – волосы и классические черты лица.
      Успокоившись, первый мужчина заговорил вновь:
      – Это Персис, что означает – хранительница мира.
      Девушка сделала что-то вроде реверанса и улыбнулась, обнажив ряды ровных и белых зубов.
      – Это Лида, что означает – любимица всех.
      Вторая девушка тоже слегка присела и улыбнулась столь же вежливо, как и первая.
      – А это мой лучший друг – Дурвин.
      Второй мужчина поднял руку в приветствии и весело подмигнул.
      – А я, – скромно произнес представлявший всех, – Хьюм – тот, кто любит дом.
      Его улыбка затмила всех остальных.
      Беатрикс попыталась было что-то сказать, но Хьюм присел рядом с ней и приложил к ее губам свой тонкий палец.
      – Не называй себя. Мы знаем уже, кто ты. Разве не ты принесла нам радость?
      – Она та, что приносит радость! – воскликнул Дурвин. – Ее имя будет...
      – Беатриче! – хором прокричали девушки.
      – Нет, – торжественно произнес Хьюм. – Это означает обычную радость, а она у нас необычна.
      Дурвин внимательно посмотрел на нее:
      – Ты прав. Взгляни на ее волосы! Это же бриллиант в кристалле кварца! Но все же радость – вот ее предназначение; Не Беатриче, но...
      – Беатрикс! – довершил Хьюм.
      – Мы будем называть ее Трикс, – сказала Персис.
      Беатрикс терпеливо их слушала.
      – Вы знали мое имя раньше, – наконец сказала она.
      – Мы знали, что там должно быть, – ответил Хьюм таким тоном, будто все объяснил.
      – Где я? – она окинула взором белый, с полосками выброшенных штормом водорослей, пляж, сине-зеленую гладь моря.
      – А где бы тебе хотелось оказаться? – вежливо поинтересовался Хьюм.
      – Ну, я не могу сразу ответить. Думаю, это не имеет значения. Это как сон Иво, когда он оказался в Тире – но все же это так реально – совсем не похоже на сон!
      – Пойдем, – сказал Дурвин. – Уже темнеет, а деревня далеко.
      – Да, – согласилась Лида. – Мы должны представить тебя нашим товарищам.
      Затем Беатрикс шла по длинному пляжу, любуясь бликами отраженного от волнующегося океана заката. Мужчины шагали рядом, с обеих сторон, девушки вприпрыжку следовали за ними. За пляжем начинались заросли пальм, отбрасывавших длинные колышущиеся тени на песок. Воздух был теплый и влажный, насыщенный пряными ароматами моря. Под ногами приятно шелестел горячий песок, то и дело попадались цветные камушки и колючие ракушки.