Из Дома-Дерева Геи доносился голос диктора программы новостей — очевидно, кто-то оставил телевизор включенным.
      — Все Чистилище сгорает от любопытства по поводу визита «Наташи» в жилище воплощения Природы. Гея, как известно, замужем за воплощением Зла и номинально остается ему верна, хотя их брак так и не был официально подтвержден. Тот факт, что она принимала у себя другого мужчину…
      На лице Орлин промелькнула быстрая улыбка, и она постучала в дверь. Теперь они знали, кто такой Наташа и почему он оказался здесь. Никакого скандала не было. «Новости Чистилища», как и в царстве смертных, гонялись за сенсациями и не слишком беспокоились о правдивости сообщаемой информации.
      Гея открыла дверь.
      — Тебе сопутствовал успех?
      — Да. И сейчас мне необходимо отправиться в Рай, но я не могу справиться одна, поскольку моя душа должна вернуться обратно. К тому же я не знаю, как туда попасть.
      — Я считаю, что Наташа должен снова тебя проводить, — ответила Гея, и на лице у нее появилась улыбка, похожая на улыбку Орлин.
      — Буду рад, — заявил Наташа, выходя из соседней комнаты. — Так уж получилось, что я знаю кое-кого, кому известна дорога через хаос.
      — Точно, эта дрянь, Нокс! — подумала Вита.
      — Да? Может быть, мне следует отправиться с вами? — предложила Гея.
      — Я все время забываю, что они нас слышат! — раздосадованно подумала Вита.
      — Конечно, пойдем с нами! — заявил Наташа, предлагая одну руку Орлин, а другую — Гее.
      Они взяли его под руки. Воздух вокруг потемнел, а потом стал серым. Они оказались в Пустоте.
      Наташа оглянулся и позвал кого-то. Его голос заставил эфир колебаться: пространство свивалось в огромные спирали, которые уносились куда-то в бесконечность. Эффект получился жутким, гипнотическим и удивительно красивым.
      — Это аспект Ллано, — пояснила Джоли. — Ллано — одна из немногих вещей, которая способна проникать сквозь Пустоту. Гея использует Ллано, чтобы контролировать силы природы, но с хаосом она обращаться не умеет.
      Донесся ответный зов. Волны и спирали изменились, образуя новые чудесные фигуры. Беспокойное, колеблющееся пространство замерло, и путешественники оказались в аскетичной комнате, где увидели бородатого человека с добрым лицом.
      — Благодарю тебя за то, что ответил на мой призыв, Яхве, — сказал Наташа. — Это Гея, воплощение Природы.
      — Я не раз восхищался вашей работой, — вежливо сказал Яхве.
      — А это Орлин, дочь Геи и моя приемная дочь. Сейчас она находится в теле смертной.
      — С ними Джоли, — заметил Яхве.
      — Джоли тоже, — кивнул Наташа. — Я просил Джоли присмотреть за Орлин при жизни, а когда Орлин умерла, Джоли почувствовала себя виноватой и теперь помогает ей с заданием воплощения Ночи.
      — О, я знаком со старой Нокс.
      «Кажется, кто-то упомянул мое имя?»
      Возникла Нокс. Ее очертания постепенно застыли, и она предстала перед ними в виде ослепительно красивой женщины. Однако она оставалась черно-белой, тогда как все вокруг сохранило естественный цвет.
      — Как странно! — вскричала Вита.
      — У Нокс мой ребенок, — сказала Орлин. — Он страдает недугом души, исцелить который можно только с помощью главных инкарнаций. Я заручилась согласием шести, теперь мне осталось встретиться с Богом.
      — Буду счастлив проводить вас до Рая, — сказал Яхве. — Мне интересно, почему воплощение Ночи принимает такое активное участие в вашем деле — ведь она, как и я, не из вашего пантеона. Я не знаком с правилами вмешательств такого рода, но подозреваю, что подобные вещи происходят крайне редко.
      «В текущем тысячелетии я впервые вмешиваюсь в дела главных инкарнаций»,
      — ответила Нокс.
      — Наверняка вас волнует нечто большее, чем благополучие одного ребенка,
      — заметил Яхве. — Например, приближающееся уничтожение всего живого.
      «У меня нет власти предотвратить катастрофу. Однако я располагаю властью над ребенком». — В тот же миг у нее на руках появился ребенок.
      Нокс распахнула свое одеяние и, обнажив грудь, начала кормить малыша.
      Женщины, обитавшие в теле Виты, отреагировали по-разному. Орлин почувствовала острую боль, увидев, как другая ухаживает за ее ребенком, хотя обратила внимание, что мальчик хорошо выглядит. Нокс прижимала его к груди заботливо и даже с любовью, а Гэв Второй прекрасно чувствовал себя у нее на руках. Орлин вспомнила, как ее мать, которая сейчас находилась рядом с ней, отдавала ее; наверное, она испытывала похожие чувства. Орлин так хотелось подойти к Нокс и забрать ребенка обратно!.. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не расплакаться. Она отвлеклась, и ее мысли сумела прочитать Джоли.
      — Как она может кормить его, если у нее самой нет ребенка? — удивленно подумала Вита.
      Она не испытывала боли, в отличие от Орлин, и могла подмечать необычные детали.
      — Она не человек, — ответила Джоли. — Нокс может принять любое обличье и адаптировать тело по своему усмотрению.
      Однако Джоли поразило, что Нокс, самая холодная из всех инкарнаций, не стала скрывать того, что решила сама кормить ребенка. В Загробной жизни в этом нет никакой необходимости; она просто хотела доставить удовольствие малышу. Почему Нокс заботят такие необычные вещи? Или она вполне сознательно мучает Орлин? Пытается заставить ее совершить какую-нибудь глупость и лишиться шансов вернуть сына, ради которого ей пришлось столько перенести?
      Гея взглянула на воплощение Ночи:
      — Лишь невежественные люди считают, что сны состоят из хаоса. Нокс, в действительности твое царство является отражением нашего; так что же видишь ты такого, чего не в состоянии узреть мы?
      Нокс лишь улыбнулась и, продолжая кормить Гэва, растворилась во мраке.
      — Она что-то задумала, — заметил Яхве. — Но сейчас нам следует заняться текущими проблемами. Я провожу тебя в Рай, Орлин, хотя и не войду туда вместе с тобой. Возьми меня за руку.
      Орлин повиновалась. Внезапно хаос закружился вокруг них, промчался мимо
      — бесформенный и одновременно дразнящий, намекающий на разнообразие рисунка и цвета. Орлин казалось, будто она может что-то различить, но всякий раз ее подстерегала неудача и разочарование.
      Неожиданно впереди возникла звезда, превратилась в солнце, а потом в сияющую сферу, которая постепенно заслонила собой все вокруг. Однако по мере приближения к ней сияние ослабевало. За сферой раскинулись сверкающие земли.
      — Вот ваш Рай, — сказал Яхве. — Пройди сквозь завесу света, а когда покончишь с делами, возвращайся сюда же. Я буду тебя ждать.
      — Благодарю вас. — Орлин проплыла сквозь тонкую, сияющую вуаль.
      — Кто этот парень? — спросила Вита. — Почему ему известен путь, который не знают даже инкарнации?
      — Бог иудеев, — ответила Джоли. — Когда-то он был Богом всех людей, но с появлением новых религий, вроде христианства, его власть начала слабеть.
      — А я думала, что Бог у всех один!
      — В теории — может быть, но на практике — нет. Христиане оказались более активными и агрессивными.
      — Тогда почему же Яхве нам помогает?
      — С возрастом он стал терпимее. Кроме того, насколько мне известно, Сатана однажды оказал ему услугу.
      Вита мысленно расхохоталась.
      — Интересно, пытался ли Сатана развратить Яхве, как он это делает со всеми остальными? Не думаю, что у него что-нибудь получилось.
      Орлин стояла у входа в Рай, не зная, куда направиться. Ее ноги покоились на краю белого облачного берега, постепенно переходившего в другие облака — весь ландшафт напоминал гигантский матрас. Обитатели Рая столпились неподалеку, все они слегка светились, но выглядели какими-то скучающими.
      Орлин подошла к ближайшей пожилой женщине:
      — Простите, как мне найти Бога?
      — Тебе следовало лучше вести себя при жизни, — равнодушно ответила женщина.
      — На самом деле я не совсем умерла. Я пришла сюда с визитом в теле живой смертной. Мне необходимо встретиться с Богом.
      — Ну, Бога здесь не найти! Мы не идеальные души, наших положительных качеств едва хватило на то, чтобы попасть сюда. В нас есть зло, и мы не можем перебраться в более приятную часть Рая, пока не избавимся от него.
      — И что нужно сделать?
      — Точно не знаю, да и не слишком-то интересно.
      — Не покажете ли тропинку, которая приведет меня к Богу?
      Женщина пожала плечами:
      — А зачем мне тратить на тебя силы?
      — Не думаю, что эта склочница быстро добьется прогресса! — возмутилась Вита.
      — Наверное, тебе следует использовать волшебство, — предложила Джоли.
      Орлин сосредоточилась, и сияние душ изменилось. Некоторые испускали более яркий свет, чем другие. Но ни одна не производила впечатления достаточно яркой.
      — Слушай, а почему бы тебе не завопить? — посоветовала Вита.
      Орлин немного подумала, а потом решила так и сделать.
      — Пожалуйста, кто-нибудь! — позвала она. — Я всего лишь посетитель, мне необходима помощь! Кто мне подскажет, где найти Бога?
      Никакой реакции не последовало. Души не проявили к Орлин ни малейшего интереса.
      Затем появилась новая душа: молодая женщина, сиявшая ярче других, но казавшаяся усталой.
      — Привет, меня зовут Рита.
      — Мне нравится! — подумала Вита. — И она молода, как я!
      — А я — Орлин. Ты пришла, чтобы ответить на…
      — Ты спасла ребенка? — спросила она.
      — Я потеряла ребенка, — ответила Орлин. — И пытаюсь его вернуть.
      — Нет… ребенка в мусорном баке. Новорожденного.
      Орлин присмотрелась к девушке более внимательно.
      — Ах да! Танатос велел мне… но я не смогла…
      — Я его мать.
      — Ах, Рита, ты хочешь сказать, что умерла? Вот почему…
      — Не совсем. Я должна была выйти на работу — мой отпуск закончился, и я воспользовалась заклинанием, чтобы скрыть беременность — меня бы выгнали из ресторана, если бы узнали правду. Я принесла ребенка с собой и спрятала в мусорном баке, где никто не стал бы его искать; я собиралась время от времени к нему приходить. Я выучила расписание сбора мусора, поэтому всегда успевала переложить малыша в безопасное место. Однако я слишком сильно рисковала — не следовало так рано выходить на работу. У меня началось кровотечение, но я никому не хотела признаваться, ужасно боялась потерять место — а в результате потеряла жизнь. Я оказалась в Раю, прежде чем успела ахнуть, и не смогла вернуться обратно — да и что бы я изменила, будучи призраком? Я знала, что мой ребенок обречен на смерть, и мне было так больно…
      — О, мне ли не понять тебя! — воскликнула Орлин, обнимая молодую женщину, когда та всхлипнула.
      — Я могла лишь смотреть. Но потом появилась ты, взяла его и отнесла в больницу, и он остался жив, его усыновила очень милая пара. Они обеспечат ему гораздо лучшую жизнь, чем я, даже если бы мне повезло… если бы я не умерла…
      — Да, меня тоже удочерили. Я узнала своих настоящих родителей только после смерти.
      — Я у тебя в долгу. Мне казалось, что я никогда не смогу тебя отблагодарить! Я не в силах отправиться на высшие уровни из-за греха, который совершила, родив внебрачного ребенка, но смогу показать тебе большую часть дороги.
      — Ты не была замужем? — спросила Орлин.
      — Ну, мы собирались, ты же знаешь, как это бывает, но он хотел сначала закончить колледж. А когда я узнала, что…
      — Он исчез, — закончила Орлин, и Рита со слезами на глазах кивнула. — И теперь на твоей душе лежит грех.
      — Да. Я почти не грешила до тех пор, но так его любила и думала…
      — Полагаю, нам нужны другие определения, — пробормотала Орлин. — Хорошо, что мне удалось спасти твоего ребенка. Мне и в голову не приходило, что мы когда-нибудь встретимся.
      Рита просветлела:
      — Пойдем, я покажу тебе дорогу! Я так рада, что в состоянии помочь!
      Они последовали за молодой женщиной. В тех местах, где сходились облака, возникали спиральные лестницы, ведущие на верхние уровни, и они поднимались по ним. На середине пути появился ангел-страж, суровая фигура с трепещущими птичьими крыльями за спиной.
      — А это еще кто? — строго спросил он.
      — Орлин, — ответила Рита. — Она пришла поговорить с Богом.
      — Прочь отсюда! — сердито воскликнул ангел, преграждая путь.
      — Но у нее важное дело!
      — Меня это не интересует! Ей не позволено здесь находиться. Уходите, пока я не наложил на вас обеих наказание! — Он взмахнул кулаком.
      Орлин подняла руку, перехватив в воздухе ангельскую длань. Ее сияние усилилось, и ангел застыл на месте.
      — Смотрите, снова! — воскликнула Вита. — Готова спорить, Орлин и при жизни в случае необходимости могла бы использовать волшебство, а ей казалось, будто единственное, на что она способна, — это видеть, подходят ли люди друг другу.
      Джоли ничего не ответила. Она не знала, обладала ли Орлин волшебством с детских лет, или ее талант развился только сейчас. Одно не вызывало сомнений: до того момента в Аду Орлин и намека не подавала на дополнительные способности. Как такое могло случиться? Может, Нокс наделила ее особыми возможностями? Если так, то к чему это приведет? Джоли совершенно не понимала мотивов воплощения Ночи; она еще не забыла превращения Орлин в мужчину.
      На следующем уровне их остановил другой ангел, больше похожий на бюрократического бандита, чем на воплощение добра. Орлин коснулась его, и второй страж тоже превратился в статую. Так они сумели подняться на несколько уровней.
      — Дальше я не могу идти, — сказала Рита. — Мы миновали Лимбо, Луну, Венеру и Сферу Солнца. Это Пятый Рай, который носит название Сферы Марса. Здесь обитают духи бездействующих воинов. Я, естественно, не воин; мое место в другой части этого уровня, где живут те, кто боролся с дискриминацией. Тебе осталось пройти еще пять уровней. На десятом ты найдешь Бога.
      — А вдруг ты сможешь пройти со мной и дальше, — предположила Орлин. — Давай попробуем.
      Они поднялись в Шестой Рай, где обитали достойные правители. Ангел, стоявший на страже, попытался преградить им путь — с тем же успехом, что и все предыдущие. Новые способности Орлин одерживали одну победу за другой.
      На девятом уровне они столкнулись с сопротивлением иного рода.
      — Приветствую вас, девушки. Я ангел Гавриил. Ваш вопрос будет решен мною.
      Они посмотрели на Гавриила. Он выглядел совсем как человек, в отличие от ангелов-стражей, у которых за спиной трепетали от двух до шести крыльев. Его внешний вид говорил о том, что он и в самом деле обладает властью и не нуждается во внешних атрибутах.
      — Меня зовут Орлин, я призрак, обитающий в смертном теле. Я пришла поговорить с Богом.
      — Так я и понял. Ты устроила здесь настоящий переполох. Мы не поощряем визиты смертных и испытываем некоторое предубеждение к невестам Сатаны.
      — Пожалуйста, разрешите мне пройти, — попросила Орлин. — Я расстанусь с моими друзьями, как только мое дело к Богу будет улажено.
      — Бог сейчас занят. Может быть, я сумею решить вопрос без него.
      Орлин, которая начала терять терпение, собралась пройти мимо Гавриила, но ангел мягко остановил ее. Тогда она попыталась использовать свое волшебство, но оно не подействовало.
      — Твоя магия не может повлиять на серафимов или на существа, занимающие более высокое положение в иерархии ангелов, — сказал Гавриил. — Теперь, когда ты в этом убедилась, подумай еще раз над моим предложением.
      — Он облечен законом, — подумала Джоли. — С ним следует поговорить.
      — Хорошо, — недовольно кивнула Орлин.
      Гавриил махнул рукой, точно нарисовал круг — лестница исчезла, и они оказались в небольшом офисе. Гавриил сидел за квадратным столом и изучал какой-то свиток.
      — Я вижу, ты встречалась с шестью главными инкарнациями и заручилась их поддержкой…
      — Да. Теперь мне требуется лишь Божье благословение, и я смогу забрать своего ребенка у воплощения Ночи. Тогда мое дело будет завершено и я смогу отдохнуть.
      Гавриил с интересом посмотрел на нее. Казалось, за его взглядом стоит нечто большее.
      — Ты собираешься удалиться в Рай и больше не обращать внимания на судьбы мира?
      Орлин не удержалась от улыбки:
      — Скорее уж я попаду в Ад — ведь в процессе выполнения своей миссии я доставила инкарнациям столько хлопот.
      — Ты ошибаешься. Могу тебя уверить, что твоя душа кристально чиста.
      Орлин рассмеялась:
      — Весьма сомнительно! Совершая самоубийство, я знала, что обрекаю свою душу на мучения, а с тех пор мне не удалось улучшить ее баланс.
      — Однако у меня создалось впечатление, что ты собираешься критиковать Бога, а Он не имеет недостатков — по определению.
      — Да, так оно и есть! — с огорчением призналась Орлин. — Наедине с собой я часто критиковала Бога, и мне известно, что это грешно. Но сердце подсказывает мне, что я не должна отступать, какую бы цену ни пришлось заплатить моей несчастной душе. Я обнаружила ошибки в определениях, исправить которые под силу только Богу, и собираюсь привлечь к ним Его внимание. Мне стало известно… — Она замолчала, опасаясь говорить.
      — Что другие инкарнации собираются заменить Бога, — закончил за нее Гавриил. — Не тревожься, ты здесь ни при чем. Сатана с начала времен бесчисленное множество раз пытался завладеть могуществом и славой Бога, и сейчас у него возник еще один шанс. Я договорился с ним несколько столетий назад: и мы согласились на испытание, которое имело отношение к твоей бабушке Ниобе, теперь она стала воплощением Судьбы.
      — Моей бабушке! — воскликнула Орлин.
      — Испытание заключалось в следующем: я должен определить, какой человек окажет решающее влияние на судьбу всего мира. Если Сатана не сумеет соблазнить этого человека, или его ребенка, или внука и они не станут помогать ему получить власть, он навсегда откажется от подобных попыток. Могу с уверенностью утверждать, что ему не удалось соблазнить Ниобу или ее дочь Орб, которая теперь занимает место Матери-Природы. Осталось одно поколение, его представляете вы с Луной. Когда ты умерла, твое бремя досталось Луне. Сатана отчаянно пытался совратить ее с пути истинного или нейтрализовать, ведь Луна — его последний шанс. Пришла пора открыть все карты; внимание нашего мира сосредоточено на последней схватке добра и зла.
      Орлин кивнула:
      — Я не знала, что все происходящее — результат вашего договора с Сатаной! Он предлагал мне сделку: я должна была повлиять на Луну, чтобы она отказалась принять участие в большом голосовании.
      — Конечно. Ты пришла сюда — следовательно. Сатана потерпел неудачу.
      — Да. Я хочу вернуть своего ребенка больше всего на свете — но не за счет всего мира! Вот почему я должна поговорить с Богом и получить Его благословение. Тогда я смогу вернуть сына, не причинив вреда остальным.
      — Боюсь, тебя ждет разочарование.
      — Я не затем пришла сюда, чтобы меня попусту задерживали! — вспыхнула Орлин. — Дайте мне поговорить с Ним, и я больше вас не потревожу!
      — Ты должна кое-что понять относительно Бога. Он не встречается с просителями.
      — Такой ответ меня не удовлетворяет. Разрешите мне встретиться с Ним! — умоляла Орлин.
      — Я действительно считаю, что тебе лучше оставить надежду. Создается впечатление, что твой ребенок в хороших руках.
      — Не понимаю, почему Нокс решила вмешаться! — сказала Орлин. — Но я не позволю ей оставить у себя моего ребенка!
      — Согласен, ситуация любопытная. Обычно Нокс не проявляет интереса к делам смертных и инкарнаций, за исключением их снов. Похоже, она не случайно выбрала твоего ребенка. Видимо, ты ее чем-то привлекаешь.
      — Мне все равно! Если Нокс думает, что я способна на все, лишь бы вернуть своего ребенка, то она ошибается! А теперь позвольте мне поговорить с Богом!
      — Я с большим огорчением соглашаюсь выполнить твою просьбу. Он в Десятом Раю. Делай, что считаешь нужным.
      Гавриил взмахнул рукой, и офис исчез.
      Перед Орлин возникла огромная светящаяся сфера. Она с изумлением смотрела на нее, пытаясь понять, что произошло. Постепенно ей удалось различить внешний ореол. Внутри его находился еще более яркий, сверкающий венец, который, в свою очередь, окаймлял третью блистающую ауру. И только после этого Орлин увидела бесконечно прекрасное лицо, чья лучезарность превосходила понимание смертного. Лицо Бога.
      Орлин упала на колени и в мольбе протянула руки.
      — О мой Господь! — вскричала она. — Я поклонялась Вам с самого детства! Я всегда старалась соответствовать Вашим определениям! Теперь я пришла к Вам как проситель, чтобы молить о благословении для моего ребенка. Пожалуйста, исполните мою просьбу!
      Она ждала, но ответа не последовало. На феноменальном лице Бога не отразилось ничего.
      Орлин смущенно повторила свою просьбу. Бог продолжал ее игнорировать. Казалось, Он попросту ее не слышит.
      Орлин начала понимать, на что намекали другие. Привлечь внимание Бога очень трудно.
      Но она не затем прошла столь долгий путь, чтобы смириться с Его равнодушием.
      — Послушайте меня, мой Господь! — вскричала она. — Ваши враги собирают силы. Сатана хочет Вас свергнуть. Остальные инкарнации тоже намерены Вас заменить! Вы должны им помешать! Вам необходимо обратить свой взор на мирские дела!
      Огромное лицо смотрело прямо перед собой. Орлин разглядела три сферические ауры. Лицо Бога трижды отражалось в них — и в каждой возникал другой аспект. Бог изучал себя!
      — Весь мир катится в Ад! — воскликнула Орлин, чувствуя, как ее охватывает отчаяние. — Сатана рассчитывает завладеть Вашим могуществом, пользуясь тем, что Вы бездействуете. Вы должны его остановить, ради счастья всех остальных!
      Бог продолжал любоваться собственными отражениями.
      — Приближается третья мировая война! Через пять лет всем смертным будет грозить страшная опасность. Только Вы в силах предотвратить катастрофу — или тот, кто обладает таким же могуществом, как Вы. Не оставляйте мир на Гавриила — его легко сместит воплощение Зла! Я прошу Вас, Господь, подайте мне знак. Я готова отказаться от своего ребенка, если Вы обратите свои взоры на мир смертных, пока еще не поздно! Подайте мне знак, что Вы меня поняли!
      Орлин ждала, по ее лицу текли слезы. Однако никакого знака Бог ей так и не подал.
 
      — Я бы предпочел, чтобы ты осталась в неведении, — со вздохом произнес Гавриил. — Благословение Бога получить нельзя, поскольку Он не реагирует на внешний мир. Он размышляет над собственным величием, ни на что более не обращая внимания.
      — И как долго он находится в таком состоянии? — спросила Орлин, ошеломленная открытием.
      — Трудно сказать. Процесс шел постепенно. Может быть, около тысячи лет. Я скрывал, как только мог, но с каждым годом это становилось делать все труднее и труднее.
      — Мои молитвы… молитвы всех смертных… Он их не слышал?
      — Даже если и слышал, то не интересовался ими. За последние пятьсот лет, насколько мне известно, ни одна просьба не удовлетворена.
      — Но я знаю, что в некоторых случаях люди получали ответ!
      — Мои возможности ограничены, хотя порой мне удается вылечивать болезни или совершать другие добрые дела.
      — Вы? Заменяли Бога?
      — Конечно, мои возможности ограничены, — повторил Гавриил. — К тому же достаточно часто я вообще ничего не мог предпринять — и потому мольбы большинства смертных, даже самых достойных, из них, оставались без ответа. Надо с огромным огорчением констатировать, что так продолжается уже довольно давно. Я почти беспомощен, разве что могу затрубить в свою Трубу. Я самый могущественный из всех ангелов, но даже до инкарнаций мне далеко. Только Бог в силах сделать то, что необходимо — однако Он не хочет.
      — Но если Он не вмешается, миру может прийти конец!
      — Нет, я полагаю, все будут прокляты, если Сатана завладеет абсолютной властью. Именно поэтому так важно, чтобы Луна участвовала в голосовании. Ее голос помешает Сатане получить власть. Тогда инкарнации выберут другого Бога и у нас появится активное воплощение Добра.
      — Но вы же поддерживаете нынешнего Бога!
      — Я поддерживал его изо всех сил, — согласился Гавриил. — Но моя верность принадлежит в первую очередь Добру, а не тому, кто его воплощает. Если я помогу поставить на Его место того, кого волнуют мирские дела, то мир будет спасен. А нынешний Бог даже не заметит перемен. — Он вымученно улыбнулся. — Видишь, вместо своего ребенка ты нашла правду. Возможно, следующий Бог согласится выполнить твою просьбу.
      Орлин смотрела на Гавриила, ошеломленная его словами. Теперь смена Бога была в ее интересах! Сатана пытался убедить ее поддержать существующего Бога, но выходит, что она сможет добиться своего, только встав на противоположную сторону. Никогда в жизни или после смерти Орлин не представляла себе, что подобное возможно, однако другого выхода она не видела.
      — Что произойдет с вами? — поинтересовалась Орлин, пытаясь справиться с переполнявшими ее эмоциями.
      — Я буду служить тому, кто займет должность, если Ему потребуются мои услуги. В противном случае у меня есть другое предложение.
      — Другое предложение? Вы хотите сказать, от другой инкарнации?
      — Да, от Сатаны.
      — Разве вы сможете работать на него после того, как служили Богу? — в ужасе спросила Орлин.