Дракон освободится, гоблины займутся им, а она тем временем перережет путы.
      Глори чуть переместилась, увлекая за собой взоры гоблинов. Трюк удался красотке без труда. Суд благоговейно ловил малейшее ее движение: как она поправляет волосы, как поднимается и опускается ее грудь.
      – Обвиню, докажу, сделаю все и даже больше, – вдохновенно начала Глори. – Ни одна подробность не ускользнет. Итак, вызываю первого свидетеля – человеческого детеныша Айви. Кстати, для пользы дела свидетеля Айви следует освободить от пут.
      – Дудки! – крикнул судья. – Никаких развязываний. Рот у нее свободен.
      Айви подошла к свидетельскому месту со связанными руками.
      – Ну, пацанка сопливая, – прорычал Горби, – клянешься ли ты пищать правду, только правду и ничего, кроме правды, а?
      – Клянусь, – согласилась Айви, которая никогда раньше на суде не была и поэтому с большущим интересом следила за происходящим. – Мама мне всегда говорит: Айви, ты ведь правдивая девочка...
      – Отвечай, свидетельница, – вступила Глори. – Видела ли ты, как вышеозначенное чудо в перьях, сидя на насесте, совращало невинную гоблинскую девушку?
      – Не видела, – твердо возразила Айви.
      – Ух ты какая! – взъярился Горби.
      – Он ее просто поцеловал, – добавила принцесса. – Папа с мамой все время целуются, когда думают, что я не вижу.
      – Завле-ек, опу-у-тал, – удовлетворенно загудел суд.
      – Никого он не опутывал, – возразила Айви. – Он же птица, а не путана.
      – А ТЕПЕРЬ ПУСТЬ СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ САМ ОБВИНЯЕМЫЙ, – провозгласила Глори.
      – Это не по правилам! – взревел папа Горби. – Не дам надругаться над законом. Да он просто не может...
      – Неужели, обвиняемый? – усмехнулась Глори. – Неужели ты не способен ругаться?
      И тут Гарди выдал такую руладу, что ближайшие растения мгновенно завяли и земля вокруг задымилась.
      – Вот о-отец, – покраснев до ушей и слегка заикаясь, повернулась Глори к судье. – Разве это не ругань?
      Горби, который и сам прослушал коленце с какой-то зачарованной улыбкой, пробурчал: – Ну что ж, ругаться гарпии действительно мастаки, не отнимешь.
      – Судья берет назад утверждение, что обвиняемый не умеет ругаться, – весело объявила Глори. – А раз так, я, со своей стороны, имею право обратиться к обвиняемому. Обвиняемый, целовал ли ты когда-нибудь гоблинских девушек?
      – Одну целовал, – признался Гарди.
      – Раскололся, преступник! – возликовали гоблины. – Ну, теперь приготовим веревочку...
      – А с какой целью ты, обвиняемый, целовал вышеозначенную девицу? Дальше-то что намеревался с ней сделать? – отнюдь не собиралась сдаваться Глори.
      – Я намеревался на ней жениться и увезти к себе, чтобы дать ей более счастливую жизнь.
      – Наглец! – взъярился Горби. – Казнить тебя мало! Надо бы что-нибудь похуже!
      – Вспомни, папа, – невинным голоском заявила Глори, – ты всегда говорил, что хуже смерти только одно – семейная жизнь.
      В толпе присяжных сдавленно захихикали. Горби единым взглядом утихомирил весельчаков.
      – Суд продолжается! – рявкнул он.
      – Думаю, мне больше нечего сказать, – промолвила Глори. – Уступаю место защитнику.
      Хамфгорг выступил вперед со связанными за спиной руками – а дракон тем временем грыз и грыз и достиг уже немалых успехов.
      Айви не сомневалась – Хамфгорг найдет выход из самого трудного положения. Ее уверенность передалась мальчику, и он сделался величественным и уверенным, несмотря на связанные руки. Шепоток сомнения пробежал среди присяжных. Мальчишка, щенок, ничего страшного... Они и представить не могли, что их ждет.
      – Скажите мне, господа присяжные, и ты, господин судья, есть ли в своде законов закон, запрещающий браки между гарпиями и гоблинами? – спросил Хамфгорг. Спросил, конечно, так, для красного словца. Войдя в роль знаменитого адвоката, мальчишка обрел и прославленное адвокатское красноречие. Айви одобрительно кивала. Она знала толк в разговорах, хотя, если бы ее сейчас спросили, почему красноречие, а не желто... или, допустим, сыне... она вряд ли бы ответила.
      При слове «закон» гоблины схватились за животы от смеха. Они просто плакали от гогота и ржания.
      – Воистину неприличный взрыв веселья, с которым был встречен мой вопрос, наводит на мысль, что никакого закона нет, – учтиво заметил Хамфгорг. Рыцарь обязан быть учтивым, и грубый смех невеж и невежд для него все равно что шум ветра. – История знает множество подобных браков, – продолжал он. – Каждый из вас, господа присяжные, может взять в жены гарпию, если, конечно, пожелает.
      Смех грохнул с новой силой. Взять в жены гарпию! Ой, не могу! Ой, уморил! Даже петушки шарахаются от этих старых мочалок!
      – А девушка из племени гоблинов может, если пожелает, стать женой гарпия, – блестяще завершил Хамфгорг. – Состава преступления, а тем более повода для казни здесь нет и быть не может. Поэтому суд должен быть отменен, а обвиняемый оправдан и освобожден. – Гоблины сразу помрачнели.
      – Бред собачий! – прорычал Горби. – Жениться на гарпии? А на зомби часом нельзя жениться?
      – Нет закона, запрещающего... – настаивал Хамфгорг. – Поэтому Гарди не может быть наказан...
      – А вот и может! – кричал Горби. – Наказан за похищение и совращение моей невинной дочурки. – Гоблины захлопали в ладоши.
      Айви понимала, что дело плохо, но продолжала, твердо продолжала поддерживать Хамфгорга. Все получится, молча уверяла она его. После самой темной темноты, после ночи, наступает рассвет, самая светлая светлота. И Стэнли уже наполовину освободился. Скоро совсем освободится и такого тут напустит дыма и пара, такого жара задаст противным гоблинам.
      – Я ВЫЗЫВАЮ ОБВИНЯЕМОГО В КАЧЕСТВЕ СВИДЕТЕЛЯ, – объявил Хамфгорг.
      – Птичка уже обгадила себя, – пробурчал Горби. – Пусть еще добавит, не помешает.
      – Птич... – начал Хамфгорг. – Обвиняемый, – сразу исправился он, – скажи, обвиняемый, говорили ли вы раньше о таком вопросе, как брак, с пострадавшей, то есть с этой вот гоблинской девушкой?
      – Говорили, – кивнул Гарди.
      – Разговор завел ты?
      – Пожалуй, она. Я и сам собирался, но она меня опередила.
      Горби насупился, но промолчал.
      – И ты принял предложение?
      – А как же, конечно, принял. Я был глубоко польщен. Такая девушка, с такими ножками...
      Хамфгорг повернулся к суду. Суд пожирал глазами ножки пострадавшей.
      – Прошу присяжных обратить внимание: она сделала предложение обвиняемому. Если кто-то здесь, как вы считаете, достоин наказания, то отнюдь не...
      – Нет! – воскликнул Гарди. – Не смей обвинять ее! Она чиста! Не хочу свободы такой ценой. Я виноват, меня судите.
      – Вот и молодчина, – закивал Горби, обрадованный признанием.
      – Подзащитный, ты отказываешься от прежних показаний? – спросил Хамфгорг, внимательно глядя на гарпия.
      – Нет, зачем же... – удивился гарпий.
      – Тогда ты свободен, – сказал защитник, потом вспомнил о веревках, смутился и добавил: – Образно выражаясь. ВЫЗЫВАЮ СЛЕДУЮЩЕГО СВИДЕТЕЛЯ – ДЕВОЧКУ АЙВИ.
      Айви опять вышла вперед. Она все время старалась освободить руки, но ничего не получалось.
      – Свидетель, кто кого искал? Как ты считаешь? Гарпий гоблинку или гоблинка гарпия? Глори открыла рот.
      – Не вмешивайся, – остановил ее Хамфгорг. – Сейчас не твой черед. Свидетельница, отвечай.
      – Да, Глори шла...
      – Она шла, но не просто шла, да? Она искала кого-то?
      – Глори искала гарпия, – подтвердила Айви. – Мы пошли вместе и нашли Гарди около органных мехов.
      – Свидетельница хочет сказать, что гоблинка искала гарпия, а не vice versa.
      – Чего-о? – набычился Горби.
      – Поясняю: твоя дочь искала гарпия, а не он ее.
      – Ну...
      – Это свидетельство меня вполне удовлетворяет, – сказал Хамфгорг и повернулся к присяжным: – Господа присяжные, гарпий готов, как видите, взять вину на себя, чтобы спасти девушку, но, как мы сейчас установили, всю кашу заварила действительно она, а не он. Обвиняемый невиновен в совращении, потому что... потому что фактически это его совратили. Вы просто обязаны освободить его.
      Присяжные выжидательно смотрели на главного.
      – Ерунда! – махнул рукой Горби. – Негодяи попросту задумали развалить наш суд. Суд, который обвиняет именно эту грязную птицу, суд, который накажет именно его!
      – Он не виноват! – крикнула Глори. – Это я, вс_ я! Я его совратила! Меня казните!
      – Обвиняемая, ты принадлежишь к племени гоблинов. Исходя из этого ты можешь отклонить признание гарпия, но в мнении своих соплеменников, то есть прочих гоблинов, сомневаться не имеешь права. Следовательно...
      Айви знала, что Горби не желает смерти своей дочери. Он хочет выдать ее замуж за гоблина. Этим и решили воспользоваться адвокат Хамфгорг и обвиняемая Глори.
      Но вождь Горби тоже был не лыком шит.
      – Приговор вынесет суд присяжных, а не обвинителишка и защитничек, – заявил Горби. – Суд, вали приговор! – приказал он своим солдатам.
      – Виновен! – гаркнули молодцы, секунду посовещавшись.
      – Нет, так нельзя... нечестно, – залопотал адвокат Хамфгорг, позабыв величавую позу.
      – Спокуха, – отстранил его папаша Горби, – разделаемся с птичкой, а потом займемся тобой. Так вот, петух общипанный, мы обвиняем тебя во всем, что ты совершил, и в совращении невинной гоблинской девицы вдобавок. И приговором тебе будет... – Гоблин задумался, перебирая в уме всевозможные казни. – Приговором тебе будет... Ага, придумал... Поджарим на костерке и съедим! А ну, ребятки, тащите хворост! Попируем!
      Гоблины помчались в лес.
      – Нет! – закричала Глори. – Нет, отец, ты не сделаешь этого! Отпусти его! Я согласна...
      – Согласна, не согласна, все равно выйдешь замуж. За вождя гоблинов. Как Голди. Но сначала закусим курятинкой.
      Стэнли почти перегрыз сетку, но Гарди, кажется, уже ничем нельзя было помочь. Его слишком быстро осудили.
      Гоблины навалили хворосту вокруг Гарди. Еще секунда – и вспыхнет огонь. Горби уже извлек одно из своих сокровищ – громадную обыкновенскую спичку. Обыкновены, абсолютно бездарные в магии, умеют волшебно быстро высекать огонь.
      – Ну, солдатушки-ребятушки, кто из вас костерок разведет? – кривляясь, спросил вождь.
      – Отныне мы с тобой враги навеки, отец, – бросила Глори.
      Но отец, ничуть не испугался, наоборот, повернулся к дочке и сказал: – А-а, обвинителишка. Вот ты и подожжешь. – И протянул ей спичку.
      – Сумасшедший! – крикнула она. – Ни за что...
      – Если не подожжешь, сделаем с птичкой такое! Знаешь, что?
      Глори задрожала. Она знала, на какую жестокость способны ее соплеменники. Нельзя позволить им издеваться над Гарди. Но что же делать?
      Что же делать? – думала Айви, озираясь по сторонам. Она связана. Хамфгорг тоже. Стэнли только выбирается. И кругом гоблины.
      Глори приблизилась к куче хвороста – и выхватила нож. Перерезать путы! Но Горби предвидел такой поворот и схватил дочь за руку. Нож упал на землю.
      – Настоящая дочь своего отца, – похвалил Горби, – хитрая, коварная. Мы, гоблины, все такие. Твой будущий муж, вождь гоблинов, когда-нибудь узнает, где раки зимуют. Ну, зажигай спичку.
      Глори уронила голову и зарыдала. Она нашла какой-то камень и чиркнула об него спичкой. Спичка зашипела и вспыхнула. Глори бросила спичку... и бросилась сама. Прямо в пламя!
      – Нет! – завопил Горби. – Тащите ее оттуда!
      Но Глори не давала себя тащить, а пламя становилось все выше. Она хотела умереть вместе со своим возлюбленным.
      Айви неуклюже двинулась к огню. Она не знала, как быть. До нее вдруг дошло, что ей всего три года. Но нельзя же просто так стоять...
      Гоблины прыгали вокруг костра, сбивая пламя. Хитрой гоблинке Глори удалось перехитрить своих соплеменников.
      С одной стороны пылало жарко, с другой еще не занялось. Глори стояла там, крепко держась за Гарди.
      – Спасай Гарди! – крикнула Айви. Она вдруг поняла, что любовь творит чудеса. – Спасай, ты можешь!
      Гоблинка глянула на девочку. Гарпий глянул на девочку. Потом пошел такой густой дым, что Айви закрыла глаза, а когда открыла, обнаружила – ГЛОРИ И ГАРДИ ИСЧЕЗЛИ!
      Веревка, секунду назад крепко державшая ноги гарпия, теперь обвивалась вокруг пустоты и прямо на глазах у Айви медленно разматывалась.
      Гоблины тоже смотрели на шевелящуюся веревку и ничего не могли понять.
      – Где птица? – крикнул один.
      – Где моя дочь? – проревел вождь. – Найдите ее!
      Солдаты бросились искать.
      Айви так увлеклась происходящим, что чуть не упала в костер. Кто-то оттолкнул ее в безопасное место. КТО? Чья-то рука коснулась Айви и развязала веревки. ЧЬЯ РУКА?
      Хамфгорг, стоящий рядом с ней, получил свободу тем же таинственным образом.
      А тут и Стэнли окончательно вылез из сетки.
      – Дракон на свободе! – завопили гоблины.
      Гоблины устремились на дракона, подняв дубинки. Дракон пыхнул на них, и они так и покатились.
      БЕГИТЕ!
      Кто это крикнул? Похоже на Глори, но где же она?
      МЫ ОТВЛЕЧЕМ ИХ! БЕГИТЕ! ВЫ ПОМОГЛИ НАМ, ТЕПЕРЬ НАШ ЧЕРЕД!
      Айви, Хамфгорг и Стэнли послушались и побежали. Гоблины заметили и помчались следом. Но не тут-то было – какая-то упавшая ветка поднялась с земли – сама собой – и преградила путь. А другая – горящая – уже зависла над покинутым костром, готовая лететь.
      Гоблины в ужасе отступили. Они подумали, что сама неодушевленная природа поднялась на них.
      – Ну и чудеса! – на бегу воскликнула Айви. – Я таких чудес еще не видала!
      – Их творят невидимки, то есть невидимые Глори и Гарди, – пояснил Хамфгорг, ужасно поумневший за последнее время. – Погляди на Стэнли. Он их и слышит, и чует, но при этом ни капли не беспокоится.
      – А мне папа говорил, ни гоблины, ни гарпии не умеют делать чудеса, – возразила Айви.
      – Гарди и Глори раньше тоже не могли, а теперь могут, – объяснил Хамфгорг.
      – Нет, только люди могут делать чудеса, – настаивала принцесса, – и наполовину люди, – добавила, вспомнив о кентаврах.
      – Но гоблины ведь тоже наполовину люди, и гарпии. Гарди и Глори несли в себе слабые половинки неведомого им самим таланта, а когда они соединились, получился один яркий талант, настоящий – невидимость.
      Но Хамфгорг позабыл еще одну причину, самую важную – талант самой Айви. Когда она приблизилась к съежившимся на костре влюбленным и крикнула Глори: «Спасай Гарди!» – вот тогда-то половинки таланта и соединились в одно мощное целое, и влюбленные растворились в воздухе. Превратившись в невидимок, они спокойно освободили Айви и Хамфгорга.
      Но Горби, тоже не дурак, сообразил, что случилось.
      – Это они! – крикнул вождь. – Вон их следы! Наверняка среди сучьев оказалась какая-нибудь хитрая невидимая ветка. Она-то своим дымом и помогла им раствориться. Вперед, братцы, по следу!
      – Невидимая ветка? – удивилась Айви. – А я все ветки видела.
      – Горби не подозревает, какой у тебя талант, – пояснил Хамфгорг. – Он думает, что его дочь и Гарди сделались невидимками из-за какой-то ветки. Ну и пусть себе думает.
      Гоблины бежали, уставясь в землю. Но отпечатки ног беглецов вдруг исчезли.
      – Гарди поднял Глори в воздух! – весело крикнул Хамфгорг. – Для не слишком сильного гарпия тяжеловата она, но от гоблинов, я думаю, они сумеют оторваться. Нам тоже надо сматываться, и побыстрее.
      И они побежали быстрее. Органные меха заиграли вновь, наполняя округу звуками – мягкими и величавыми, словно смывающими все мелкое и некрасивое.
      Погоня осталась позади.
      – Я так рада, что Глори и Гарди убежали, – сказала Айви.
      – А я рад, что мы сами убежали, – добавил Хамфгорг. – Ведь Горби грозил расправиться и с нами.
      Да, Хамфгорг правду говорит, рассуждала Айви. Я вот думаю, что все люди хорошие, со всеми дружу, а ведь среди людей и плохие есть, и всякие. Вот мы с Глори подружились, а потом такая беда на нас свалилась. Но Глори хорошая. Глори любит Гарди, и они убежали вместе. Здорово!
      Поиски органных мехов, плен, суд, бегство – так и день прошел. Поели фруктов, отыскали гамачное дерево и устроились на ночь. Стэнли сначала было не очень удобно в гамаке, но потом и он приспособился. Все уснули и видели в эту ночь совсем немного плохих снов.

Глава 13
Гарпий Гарди