— Эд, кончай молоть чепуху! — раздосадованно воскликнул Даг. — Эти дурацкие компьютерные игры меня ни капельки не интересуют. Почитаешь рекламу, так они все легкие и увлекательные — такие, что и не оторвешься, — а как доходит до дела, так одна тоска зеленая. Раскрашенные картинки с плоскими фигурками, хуже, чем в заурядной мультяшке, и куча дурацких правил, в которых решительно невозможно разобраться. Что ни сделаешь, машина выдает тебе сообщение об ошибке, и у тебя развивается синдром «Амогулия».
      — Не въехал, — прервал его Эд. — Что еще за синдром?
      — Это когда ты без конца спрашиваешь себя: «А могу ли я сделать то? А могу ли это?» и как заведенный тычешь пальцем в F1. Компьютеры по этой части зануды: им кажется, будто ты должен знать про эту игру все до того, как за нее сядешь, и тебе приходится без конца начинать все по новой. В результате выходит, что когда ты расчухаешь наконец, какого черта от тебя ждут, эта тягомотина успевает тебя достать. Нет уж, пусть кто-нибудь другой тратит время попусту.
      Однако же Эд славился упрямством, и отделаться от него, если ему втемяшилась в башку какая-то идея, было не так-то просто.
      — А вот спорим, я раздобуду такую классную игрушку, что ты ошалеешь. Никаких синдромов, никаких плоских фигурок — настоящие, первосортные приключения! Только войдешь, и тебя за уши от монитора не оттащишь.
      — Хватит трепаться, Эд, таких игрушек на бывает. Беда в том, что ребята, сочиняющие программы, похоже, сдвинулись на своей виртуальной реальности и понятия не имеют о настоящих людях с их вкусами и интересами.
      — А я бьюсь об заклад, что такая игра есть! — стоял на своем Эд. — Принимаешь пари? Какие будут ставки?
      — Ставлю свою подружку против твоего мотоцикла, — рассмеялся Даг, вовсе не воспринимавший эту трепотню всерьез.
      — Идет! — мгновенно согласился Эд. — Мне твоя девчонка всегда нравилась. Дай мне, неделю, чтобы раздобыть игру, а сам тем временем можешь поцеловать ее на прощание.
      — Эй, я вообще-то не… — попытался возразить Даг, но его приятель уже смылся, и ему не оставалось ничего другого, кроме как пожать плечами. Пари, конечно, дурацкое, но риска никакого. Причем ни для кого — не станет же он и вправду забирать у друга мотоцикл.
      Пора было браться за учебники, однако первым делом Даг все же позвонил Пиа.
      — Слышь, мы с Эдом только что заключили пари. Ты против его мотоцикла.
      — Тебе лучше надеяться на проигрыш, — рассмеялась девушка. — Его трещетка нуждается в ремонте.
      — Да уж знаю. Но ты ведь не думаешь, что я и точно заберу Эдов мотоцикл?
      — Дело твое; скажу только, что меня, в случае выигрыша, он точно заберет. Я ему нравлюсь.
      — Уж не хочешь ли ты сказать, что…
      — Я хочу сказать, что пари есть пари, Даг. Так что постарайся не сесть в лужу.
      С этими словами девушка повесила трубку. Даг растерянно уставился на так и не раскрытые учебники. Неужто они сговорились, и все это подстроено?
      Недели Эду не потребовалось — уже в субботу утром он заявился к приятелю с обещанной игрой.
      — Тут дискета, — с порога заявил он, вручая Дагу конверт. — Сунь ее в компьютер и позвони мне, как только игра тебе надоест. Если через час я не дождусь звонка, то буду считать тебя продувшим и позвоню Пиа, чтобы назначить свидание.
      Эд повернулся к выходу.
      — Эй, а ты не хочешь показать мне, как эта штуковина запускается? Имей в виду, если мне не удастся загрузиться, я буду считать…
      — Не дрейфь, удастся. У нас пари честное: я выиграю в том случае, если ты будешь ловить от игры кайф, а не сплошные обломы. Если она окажется такой мудреной, что ее и не запустить, значит, я проиграл. Тогда ты позвонишь и скажешь, когда подогнать мотоцикл. Но не позже, чем через час.
      — Мне и полчаса с избытком хватит, — проворчал Даг.
      — Хватит так хватит. Бывай. Время пошло.
      Нельзя сказать, чтобы уверенность приятеля вовсе уж не смущала Дага, однако до сих пор ему ни разу не довелось по-настоящему увлечься компьютерной игрой, и он не видел причин, по которым нынешний случай мог бы стать исключением. Хорошо, если эта ерундовина и впрямь легко загрузится.
      Надпись на упаковке: «Со спутником по Ксанфу» ничуть его не воодушевила. Судя по всему, это была одна из множества нудных, стереотипных «бродилок» в стиле фэнтези, с невразумительными и практически невыполнимыми правилами. Странно, что Эд подсунул ему такую фигню: с какими-нибудь гонками или стрельбой у него был бы хоть паршивенький, но шанс, а фэнтезюхи по большей части нагоняли на Дага неодолимую тоску.
      Правда, помимо названия, упаковку украшало изображение удивительно красивой и соблазнительной девушки с гибким по-змеиному телом. Даг был бы не прочь повстречаться с такой красоткой, однако понимал, что изображение на мониторе никак не сможет передать все эти восхитительные выпуклости и изгибы. Мультяшная картинка — вот лучшее, на что он может рассчитывать. Чистой воды надувательство.
      Усевшись за стол, он запустил компьютер и, пока машина загружалась, вскрыл пакет. Внутри не оказалось ничего, кроме дискеты, не было даже обычной вкладки с предупреждением о запрете на копирование лицензионного программного продукта. Инструкция ограничивалась надписью на самой дискете: «Вставьте диск в дисковод. Наберите в командной строке имя файла — А:/Ксанф — и нажмите ENTER».
      Тяжело вздохнув, Даг проделал означенную процедуру. На экране что-то замельтешило, а потом появилась анимационная картинка — карикатурное изображение маленького человечка. Человечек заговорил: точнее, выдохнул изо рта облачко, на котором стали печататься слова.
      — Привет! Я голем Гранди из Ксанфа, назначенный твоим временным спутником, чтобы познакомить тебя с азами нашей игры. Если по каким-либо причинам моя персона тебя не устроит, ты сможешь заменить меня любым другим спутником из предлагаемого контекстного меню, однако рекомендую позволить мне дать тебе вводные инструкции. Ты можешь задать мне любой вопрос, нажав F1 или щелкнув мышью знак «?». Спрашивай.
      «Почему бы и нет?» — подумал Даг, ткнув пальцем в клавишу F1. Появившийся на экране огромный человеческий палец ткнул Гранди в плечо, да так, что голем пошатнулся.
      — Эй, не так сильно!
      Даг не удержался от улыбки.
      — Итак, — прочитал он в облачке, выходящем изо рта мультипликационного человечка, — у тебя есть вопрос, и, бьюсь об заклад, никакого способа связи, кроме этой примитивной обыкновенской клавиатуры. В таком случае я предлагаю тебе на выбор два способа получения нужных сведений. Первый — набрать вопрос на клавиатуре. Второй — нажать ENTER и вызвать меню с перечнем десяти наиболее часто задаваемых на данном этапе игры вопросов, а затем выделить нужный с помощью стрелок и нажать ENTER вторично или же нажать на цифровой клавиатуре порядковый номер вопроса. Передумав задавать вопросы, ты можешь нажать ESC и вернуться к диалогу со мной. Жду твоего решения.
      Голем отступил на шаг, повертел крохотными растопыренными пальчиками, в знак того, что бьет баклуши в ожидании.
      При всем своем скептицизме Даг почувствовал себя заинтригованным и почти без промедления надавил ENTER. Голем, потянув за веревочку, развернул в пол-экрана большущий свиток с пронумерованными вопросами:
 

      1. КАК МНЕ ВЫЙТИ ИЗ ЭТОЙ ИДИОТСКОЙ ИГРЫ?
      2. КАК СОКРАТИТЬ ПУТЬ К РЕЗУЛЬТАТУ?
      3. ЧТО ЭТО ЗА ЦЫПОЧКА НА ОБЛОЖКЕ?
      4. КАК ВЕРНУТЬ ЗАТРАЧЕННЫЕ НА ПОКУПКУ ПРОГРАММЫ ДЕНЬГИ, ЕСЛИ Я РЕШУ, ЧТО ИГРА МНЕ НЕ ПОДХОДИТ И НЕМЕДЛЕННО БРОШУ ЗАНИМАТЬСЯ ПОДОБНЫМ ВЗДОРОМ?
      5. КАК МНЕ ОБЗАВЕСТИСЬ СПУТНИКОМ ПОЛУЧШЕ?
      6. КАК, ЕЖЕЛИ МНЕ ПРИСПИЧИТ ОТЛУЧИТЬСЯ ПО НУЖДЕ, ВЕРНУТЬСЯ НА ТО ЖЕ МЕСТО, ГДЕ Я ОСТАВИЛ ИГРУ, А НЕ НАЧИНАТЬ ПО НОВОЙ?
      7. ЧТО ВООБЩЕ В ЭТОЙ ФИГНЕ ХОРОШЕГО?
      8. МОЖНО ЛИ ПОДКЛЮЧИТЬ К ИГРЕ ДРУГА?
      9. КАКОЙ ПРИЗ ПОЛОЖЕН ЗА ВЫИГРЫШ?
      10. ОТВЕТЫ НА КАКОЕ ЧИСЛО ВОЗМОЖНЫХ ВОПРОСОВ СОДЕРЖАТСЯ В РАЗДЕЛЕ «ПОМОЩЬ» ДАННОЙ ПРОГРАММЫ, И ПРИ КАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ Я МОГУ К НИМ ОБРАТИТЬСЯ?

 
      Усмехнувшись, Даг нажал на цифровой клавиатуре 0. Будучи достаточно опытным пользователем, он знал многие компьютерные подковырки и полагал, что вздумай он набрать 10, упертая железяка при нажатии единицы решит, будто задан первый вопрос, и начнет на него отвечать. Компьютеры — большие мастера притворяться, будто не понимают, чего от них хотят игроки.
      Уловка сработала — в меню выделилась десятая строка, и стоявший в ожидании голем ожил.
      — В данной версии игры, — сообщил он. — имеются ответы на сто возможных вопросов. Впоследствии мы рассчитываем расширить данный раздел благодаря обратной связи с игроками. Обратиться за помощью можно в любое время по ходу игры, набрав комбинацию F1+PAGE DOWN. Порядковый номер, состоящий из двух и более цифр, набирается нажимом второй клавиши при удержании первой, но, наверное, проще обратиться с вопросом прямо ко мне.
      Скорее всего, так оно и было, однако Даг решил разобраться для начала с самым интересным из предложенного списка и нажал единицу.
      — Чтобы выйти из игры, — незамедлительно ответил Гранди, — достаточно набрать ALT+ESCAPE. Однако хочется верить, что ты не сделаешь этого, не дав нам возможности попытаться увлечь тебя игрой. Мы ведь тебя практически не знаем.
      Даг фыркнул. Можно подумать, будто «мы» это не написанная невесть каким умником программа, а настоящие люди. Впрочем, кем бы ни были «мы», наскучить ему они еще не успели, и потому Даг ткнул пальцем в цифру 2.
      — Чтобы сократить путь, достаточно нажать SHIFT+ESCAPE, — отозвался Гранди. — Но имей в виду: во-первых, ты окажешься на поздней стадии игры, не пройдя ее с начала, а значит, многого не узнав, а во-вторых, будешь связан со мной, лишив себя возможности сменить спутника.
      Эти условия — не хочешь играть, спокойно выходи хоть сейчас, а хочешь прыгнуть вперед — ради Бога, но не сетуй на то, что упустишь, — Даг нашел вполне справедливыми и из чистого любопытства выделил третий вопрос.
      Гранди понимающе подмигнул.
      — На обложке изображена Нада, очаровательная принцесса нагов и одна из возможных спутниц участника нашей игры. Кстати, коли уж речь зашла о спутниках, не позволишь ли ты мне рассказать о них побольше?
      — Валяй, — со смехом набрал на клавиатуре Даг. Странно, но программа эту команду восприняла.
      — Валяю, — с явной ухмылкой на физиономии отозвался голем. — Итак, что следует из самого ее названия, наша игра отличается от подобных обыкновенских придумок тем, что игрок не оказывается в незнакомой обстановке один. Каждому положен спутник, призванный стать помощником и проводником, который постарается не только ответить на возможные вопросы, но и предугадать их, например, предупредить игрока о возможной опасности или ошибке. Короче говоря, на спутника можно положиться во всем, однако есть одно обстоятельство, несколько усложняющее игру. Хочешь узнать какое — нажми ENTER.
      Вообще-то Дага так и подмывало нажать ESCAPE и завязать с этой туфтой, однако любопытство взяло верх. И он нажал-таки ENTER.
      — Умно с твоей стороны, — одобрил голем. — Дело в том, что спутник на протяжении всей игры будет твоим истинным другом, однако существует вероятность — один шанс из семи, — что как раз тебе попадется не истинный спутник, а ложный. Кто-то вроде беспутника. Изо всех сил прикидываясь верным другом, он сделает все, чтобы обманом подтолкнуть тебя к решениям, в результате которых ты вылетишь из игры. При этом никакие подсказки не позволяют отличить истинного спутника от ложного: выглядят они, да и действуют до определенного ключевого момента в игре — совершенно одинаково. Выявить недруга можешь лишь ты сам, оценивая полученные советы. Однако если проявленная сообразительность позволит тебе разоблачить подвох, ты все равно не сможешь сменить спутника — он выбирается один раз на всю игру. Правда, тебе дано право отказаться от него, но в таком случае ты останешься в Ксанфе без наставника и в скором времени будешь съеден драконом… и это не худшая возможность. Разгадав ложного друга, разумнее сохранить его как спутника, но держаться нужно настороже. Конечно, тому, кто получит ложного спутника, придется нелегко, однако и такой игрок может надеяться на победу.
      Как только голем закончил, Даг ввел очередной заинтересовавший его вопрос.
      — А если я выйду из игры и начну все сначала?
      — Это твое право, но тогда вся схема игры изменится. Выбрав того же спутника, ты не сможешь знать, истинный он или ложный. Маршрут может оказаться иным, но даже если он останется прежним, у тебя не будет уверенности в том, что ранее безопасные тропы все так же безопасны. По моему мнению, если уж начал игру, так лучше попробовать довести ее до конца. Но решать, ясное дело, тебе.
      Это предупреждение не только не остановило Дага, но заинтриговало еще больше, поскольку сулило волнующее разнообразие; выходило, что он чуть ли не до самого конца не будет знать, кто у него под боком, друг или враг. Хмыкнув, юноша ткнул пальцем в девятку.
      — Призом за победу в игре — победу, добиться которой будет очень нелегко, — станет обретение победителем магического таланта, позволяющего жить в Ксанфе. Какой именно талант получит счастливец, мне неизвестно, однако смею заверить, что это будет весьма ценное приобретение.
      Сообразив, что этот «талант» скорее всего представляет собой что-то вроде обычного для такого рода игр дополнительного набора «жизней», какого-нибудь оружия или права быстрого перехода на более высокий уровень, Даг пожал плечами — он не был любителем фэнтезюх, и его это особо не увлекало. Вновь подумав о том, что надо бы бросить заниматься ерундой и взяться за учебники, юноша почти машинально нажал цифру 5.
      — Я надеялся, что ты оставишь меня, — заявил голем. — Я весьма ценный спутник, потому что знаю языки животных и растений, а стало быть, могу узнавать то, что недоступно другим. Впрочем, возможно, ознакомившись с полным списком, ты все же остановишь выбор на мне. Итак, вот перечень спутников.
      Голем развернул очередной свиток, на сей раз не с вопросами, а с именами.
 

      ГОБЛИН ГЛАДИСЛОВ
      КЕНТАВР ГОРАЦИЙ
      ЭЛЬФЕССА ДЖЕННИ
      СКЕЛЕТ КОСТО
      ДЕМОНЕССА МЕТРИЯ
      НАДА НАГА.

 
      Уже зная, что последнее имя принадлежит восхитительной красавице с обложки, Даг не задумываясь выделил последнюю строку и нажал на ENTER.
      На экране появилось уже знакомое соблазнительное изображение в сопровождении пояснительной надписи.
 

      НАДА, ПРИНЦЕССА НАГОВ, ОБИТАЮЩЕГО В КСАНФЕ НАРОДА, ПРОИСХОДЯЩЕГО ОТ ЛЮДЕЙ И ЗМЕЙ, А ПОТОМУ СПОСОБНЫХ ПРИНИМАТЬ ОБЛИК И ТЕХ И ДРУГИХ. В ЕСТЕСТВЕННОМ ОБЛИЧЬЕ НАГИ ЯВЛЯЮТСЯ ЗМЕЯМИ С ЧЕЛОВЕЧЕСКИМИ ГОЛОВАМИ.
      ВОЗРАСТ — ДВАДЦАТЬ ОДИН ГОД.
      СЕМЕЙНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ — НЕ ЗАМУЖЕМ.
      ДОСТОИНСТВА — КРАСОТА, СООБРАЗИТЕЛЬНОСТЬ, РЕШИТЕЛЬНОСТЬ, ПРЕКРАСНЫЕ БОЕВЫЕ КАЧЕСТВА (В ЗМЕИНОМ ОБЛИЧЬЕ).
      НЕДОСТАТКИ — СТАНДАРТНЫЙ НАБОР, СВОЙСТВЕННЫЙ ПРИНЦЕССАМ КАК ТАКОВЫМ.

 
      Последний пункт вызвал у Дага смешок: до сих пор ему не случалось иметь дела с принцессами, но если им присущи какие-то общие недостатки, это, надо думать, пережить можно. Тем более что у этой куколки одних только внешних достоинств хватит, чтобы наплевать на все недостатки, какие можно вообразить.
      Нимало не колеблясь, Даг подтвердил выбор.
      Изображение девушки увеличилось в размере и шагнуло на передний план.
      — Спасибо, Гранди… — сказала она на удивление мелодичным голосом. То есть — вот ведь удивительно! — слова эти были написаны внутри такого же как и у голема, облачка, но Дагу почудилось, будто он ясно слышал их звучание, — …ты свое дело сделал, а теперь моя очередь.
      Голем со вздохом удалился с экрана, а дивная красавица обратилась к Дагу.
      — Представься, пожалуйста, — попросила она. — Напечатай свое имя и возраст, чтобы я знала, как к тебе обращаться.
      Поскольку, согласно условиям, она была старше его аж на пять лет, парнишка едва удержался от соблазна накинуть себе несколько лет, но, вовремя сообразив, что это всего лишь игра, написал правду.
      — Даг. Пол мужской. Возраст — шестнадцать лет.
      — Привет, Дуг, — откликнулась Нада. — Думаю, мы поладим.
      Ругнувшись — его имя вечно произносили неправильно — он торопливо напечатал.
      — Даг! Не уменьшительное от Дуглас, а просто Даг!
      — О, прошу прощения, — откликнулась Нада, премило порозовев. — Конечно же, я буду называть тебя Дагом. Пожалуйста, не обижайся.
      По правде сказать, он не стал бы обижаться, вздумай она называть его хоть Дугом, хоть Недугом. В устах такой красотки и собачья кличка звучала бы как музыка.
      — Все в порядке, — торопливо напечатал он. — Рад познакомиться. Никогда раньше не встречался с принцессами.
      Конечно, ему было ясно, что это не более чем игра, однако игра эта затягивала, и ему уже хотелось, даже не терпелось узнать, чем еще она обернется. Даг отдавал себе отчет в том, что пари с Эдом он, похоже, продует, но это его уже не волновало.
      — Принцессы связаны некоторыми обязательствами и ограничениями, — откликнулась девушка. — Но я постараюсь не утомлять тебя ими и стать тебе хорошей спутницей.
      — Не сомневаюсь, лучшей и быть не может, — забарабанил по клавиатуре Даг. Стоит заметить, что писал он чистую правду. Сомнений на этот счет у него действительно не имелось.
      — Можно дать тебе один совет? — с очаровательной улыбкой спросила компьютерная принцесса.
      — Хоть сто, — с готовностью согласился Даг, чьи пальцы так и порхали по клавишам.
      — Мне кажется, нам было бы проще общаться, если бы ты оказался в том же месте, что и я. Ты знаешь, как этого добиться?
      — Провались я на месте, если мне не хочется оказаться рядом с тобой! — согласился Даг, на время забыв, что имеет дело не с живой собеседницей, а с программой. — Но я-то сижу снаружи, а ты на экране. Боюсь, тебе оттуда не вылезти.
      — Мне не вылезти, это точно, но ты мог бы принять в действии более непосредственное участие. Надо только настроить взгляд на стереоизображение. И попытаться поверить в реальность происходящего. Попробуешь?
      — И что…
      Больше всего ему хотелось бы поверить, что он имеет дело не с измышлением программистов, а с настоящей девушкой.
      — Понимаешь, Даг, экран кажется тебе плоским, потому что у тебя неправильно сфокусирован взгляд. Нужно смотреть не наэкран, а занего, словно это окно в другой мир. Попробуй добиться того, чтобы все плоские изображения приобрели объем.
      Изображение Нады Даг и так не назвал бы плоским, однако против обретения им объема определенно ничего не имел. Горе в том, что у него ничего не получалось: сколько бедолага ни таращился на монитор, все оставалось по-прежнему. Только глаза стали слезиться от напряжения.
      — Ни черта не выходит! — в сердцах посетовал он.
      — Не отчаивайся. Взгляни на вон те… — девушка подняла руку, — … на вон те две точки. Видишь?
      Даг и вправду приметил над ее головой, прямо над облачком, где появлялись слова, пару точек.
      — Сосредоточься на них и постарайся добиться, чтобы их стало три. Как только это получится, двухмерное изображение на экране сменится трехмерным. Не скажу, чтобы я здорово разбиралась во всех этих измерениях и прочих хитростях, но как только у тебя получится, ты сам все почувствуешь, без лишних объяснений. Я в тебя верю: пусть не сразу, но ты своего добьешься.
      Как ни глупо было поддаваться на лесть компьютерной анимации, но Даг испытал истинное воодушевление и принялся пялиться на точки с большим усердием. Не то чтобы он особо верил в успех… но предпочел бы верить. И вообще был готов сделать все, о чем она только попросит.
      Экран затуманился, изображение расплылось и подернулось рябью. Две точки закачались, раздвоились, превратившись в четыре, а потом слились снова, но уже не в две, а в три.
      И мир за экраном стал объемным.
      Даг потряс головой. Он не надевал стереоскопические очки, и монитор его оставался тем же самым — а вот на тебе! Экран и вправду выглядел самым настоящим окном в другой, ошеломляюще реальный мир. Мир с фантастической зеленой лужайкой на переднем и джунглями на заднем плане. Лужайкой, на которой стояла умопомрачительно живая Нада.
      — Так-то лучше, Даг, — с улыбкой промолвила она. — Теперь ты малость округлился.
      Однако округлился он там или хоть оквадратился, это не имело особого значения. Во всяком случае, в сравнении с тем непередаваемо восхитительным набором округлостей, какой в нынешнем, трехмерном виде представляла собой его спутница. Однако он поостерегся высказываться на сей счет и спросил:
      — Как это получилось?
      — Ну… — отозвалась она, кокетливо поведя плечиком. — …Если я скажу, что тут не обошлось без магии, ты, небось, не поверишь?
      — Это точно, — подтвердил Даг. — В колдовство и прочую чертовщину я не верю.
      — А жаль. По той простой причине, что поверив в магию Ксанфа, ты мог бы полностью войти в игру, оказаться рядом со мной телесно…
      — Чего б я только не сделал, чтобы оказаться рядом с тобой телесно! — воскликнул юноша. — Но вот номер с колдовством, боюсь, не пройдет. Я парень из Миссури, а мы верим только в то, что можно пощупать.
      — Из Миссури? — красотка слегка нахмурилась. — А я думала, ты из Обыкновении.
      — Можно сказать и так, — торопливо заверил Даг. — Миссури — это и есть Обыкновения, причем самая обыкновенная, какую только можно вообразить. Тамошние ребята все сплошь скептики и на слово никому не верят. Вот и я поверю в магию только в том случае, если собственными глазами увижу какие-нибудь чары в действии.
      Улыбнувшись, Нада с неподражаемой грацией изогнулась, и в тот же миг обернулась змеей с очаровательной девичьей головкой.
      — Таков мой истинный облик, — пояснила она, — но наследственная магия позволяет мне принимать как человеческое, так и змеиное обличье.
      В следующее мгновение девичья головка исчезла — из упавшей наземь одежды на Дага смотрели холодные глаза огромной змеюки.
      Надо сказать, что зрелище это отнюдь не вызывало у паренька отвращения: будучи экологически подкованным, он прекрасно знал, что змеи существа полезные, и без робости брал их в руки — конечно, не ядовитых. А в процессе игры способность Нады оборачиваться змеей может оказаться весьма полезной: шугануть кого, а то и куснуть…
      — Я понимаю, что правилами игры должна предусматриваться такого рода магия, — осторожно сказал он. — Но все, что я видел до сих пор, я видел не наяву, а на экране.
      В кино происходит много разных чудес, но никто в здравом уме экранным чудесам не верит. Ну а стереоизображение и вовсе никакое не чудо. Чудеса — вещь превосходная, но беда в том, что в жизни ими и не пахнет.
      Между тем змея, взявши в пасть женскую одежду, уползла за край экрана; оттуда вскоре вновь появилась полностью одетая девушка.
      — В общем-то ты прав, — сказала она, — но только в отношении своего собственного мира. Я, например, в вашей жуткой Обыкновении не могу менять облик и вынуждена оставаться маленькой беспомощной змейкой. Был у меня случай… но лучше не вспоминать. А вот здесь, в Ксанфе, действуют другие правила. Ты вполне можешь испытать действие магии на себе, только сначала должен поверить, что такое возможно.
      — Если я в такое поверю, окажусь шизиком, — со смехом заметил Даг.
      — Нет, если ты где и окажешься, то только в другом мире. Но чтобы играть, тебе не обязательно верить в реальность происходящего. Достаточно признать, что по мою сторону экрана действуют наши правила. Ты не против?
      — Ничуточки! — заверил ее Даг столь искренне, словно и впрямь имел дело с живой собеседницей. — Я признаю твои правила и готов играть. Ты только скажи, что надо делать?
      Нада улыбнулась, да так, словно над полянкой зажглось маленькое, ласковое и теплое солнышко. Юноша не мог не признать, что эту игру разработали настоящие мастера — такой улыбкой он был готов любоваться целый день напролет.
      — Возьми меня за руку, — предложила она. — Это должно способствовать созданию эффекта присутствия.
      Девушка протянула изящную ручку, и Даг, словно и впрямь спятив, потянулся к экрану. Лишь в последний момент он спохватился и напечатал:
       — Беру тебя за руку.
      «Эффект присутствия» превзошел все ожидания — юноша действительно ощутил себя стоящим на поляне, рядом с Надой, оказавшейся примерно на полголовы ниже его ростом. Грудь ее волнующе колыхалась в такт дыханию, каре-зеленые глаза удивительно гармонировали со светло-каштановыми локонами. И почему он только сейчас понял, что это его любимые цвета?
      — Спасибо, Даг, — промолвила она. — Рада видеть тебя здесь.
      — Я и сам чертовски рад, — откликнулся он, ничуть не покривив душой.
      Конечно, это не реальность, но в реальной жизни ему бы ни за что не познакомиться с такой сногсшибательной красавицей. Да и техника анимации в этой игре выше всяких похвал.
      — В настоящий момент эта поляна представляет собой безопасное убежище, — промолвила Нада, — но как только мы покинем ее, игра начнется и нам придется столкнуться с немалыми трудностями. Правда, мне не хотелось бы утомлять тебя излишними подробностями, но…
      — Да ты меня вовсе не утомляешь, — торопливо возразил Даг, и это была сущая правда. Дело заключалось даже не в том, что решив играть, он считал нелишним ознакомиться с правилами, — из уст Нады юноша готов был выслушивать самую немыслимую занудь. Пусть хоть лекцию про Шекспира читает, лишь бы подольше оставалась рядом.
      Совершенство этой компьютерной иллюзии повергало в восторг. Ему вспомнились статьи о попытках ученых создать искусственный интеллект, машину, способную вести диалог с человеком так, чтобы последний не догадался, что имеет дело с электронным устройством. Экспериментаторы помещали компьютер в другом помещении и предоставляли испытуемому возможность догадываться, с кем или чем он общается. Вроде бы до сей поры ни одной машине обдурить человека не удалось, но компьютерщики уверяли, что этот час недалек. Похоже, что данная игра представляла собой последнее достижение на означенном поприще. Нада воспринималась им как живая, чему способствовали не только убедительность изображения, но и естественная манера общения.
      — Спасибо, Даг, — сказала она и снова, на что он втайне надеялся, тепло улыбнулась. — Мне приятно это слышать, поскольку моя задача состоит в том, чтобы подвести тебя как можно ближе к победе, и если ты все же не получишь приза, это произойдет не по моей вине. Мои возможности в игре ограничены, и право принимать решения всецело принадлежит тебе. Я могу лишь давать тебе советы и отвечать на твои вопросы. Путь, который должен привести к победе, неизвестен мне, но Ксанф я знаю хорошо и могу помочь тебе избегнуть многих опасностей. А сам ты хоть немного знаком с Ксанфом?
      — До этого дня ни разу ни о чем подобном не слышал, — заявил юноша. — Должен сказать, что я не большой любитель фэнтези, и если эта игра сделана по книжке, то мне такую книжку читать не доводилось. Но думаю, здесь, как и во всех фэнтезюхах, непременно должны присутствовать прекрасные принцессы, безобразные гоблины, ходячие скелеты и обращающиеся в дым демонессы (перечень этих персонажей он, ничтоже сумняшеся, позаимствовал из списка возможных спутников). Мне, надо думать, придется переваливать через горы, одолевать бездонные пропасти и бурные реки, отбиваться от огнедышащих драконов и обретать волшебные амулеты, позволяющие попасть в охраняемые магией подземелья или пещеры, где спрятаны драгоценные клады. Причем опасностей по дороге уготовано столько, что скорее всего я вылечу, и мне придется начинать все сначала, с той же позиции. Ну разве что зная чуточку больше об опасностях, которых следует избегать. Честно признаюсь: чем заниматься подобной ерундистикой, я предпочел бы остаться тут да поболтать подольше с тобой.
      Его взгляд упал на ее грудь, и голова пошла кругом, потому как оказалось, что, будучи повыше, он может заглянуть в вырез. Впрочем, юноша тут же отвел глаза: зрелище, конечно, было что надо, но ему не хотелось прослыть таким уж нахалом. А вдруг эта Нада обидится, наденет какую-нибудь закрытую кофточку и испортит такой чудесный вид.
      — Похоже, ты неплохо представляешь себе игру, — согласилась девушка, вздохнув так, что Даг едва не прикусил себе язык. — Однако оставаясь на месте, выиграть нельзя, так что нам в любом случае придется идти. Вообще-то самый надежный способ узнать, как стать победителем, — это задать соответствующий вопрос Доброму Волшебнику Хамфри. Затруднение только в том, что за Ответ нужно отслужить целый год, что едва ли тебя устроит…
      — Это уж точно, — согласился Даг. — На таких условиях я к твоему Хамфри ни ногой, так что давай еще чуток побеседуем. Вот скажи, тебе раньше случалось оттянуться с парнем из Обыкновении?
      — Оттянуться? Тянуться удобнее в змеином обличье, но обыкновену, мне кажется, это бы не очень понравилось.
      — Боюсь, я не совсем точно выразился, — пояснил Даг, рассмеявшись, — хотелось узнать, не гуляла ли ты с таким малым.
      — Я сейчас как раз собираюсь прогуляться с тобой по Ксанфу.
      — Ох… Я о том, чтобы приятно провести время. Сходить куда-нибудь поужинать, поболтать, посмотреть представление…
      — Но нам с тобой предстоит долгий путь, — отозвалась Нада, наморщив прелестный лобик. — Уж поужинать-то вместе нам обязательно придется. И наговориться мы успеем, а уж насмотримся всего вдоволь. Надеюсь, ты не сочтешь это времяпрепровождение неприятным?
      — Конечно нет. Но скажи, если случится облом и я вылечу из игры, смогу ли я во второй раз снова выбрать тебя в спутники?
      — Сможешь, только не думай, будто во второй раз я сумею оказать тебе более действенную помощь: план игры изменится, и нас будут подстерегать другие опасности. Так что для повторной попытки тебе будет разумнее выбрать другого спутника.
      — А ты не забудешь меня к следующей игре?
      — Конечно нет. Другое дело, что если мне случится увидеть тебя, скажем, съеденным драконом, новая встреча может пробудить во мне не самые радостные воспоминания.
      — Постараюсь, чтобы меня не слопали! — пылко заверил Даг. — А как вообще обстоят дела с драконами? Можно от них отбиться?
      — Так ведь дракон дракону рознь. От небольшого я, пожалуй, отобьюсь, ну а встретится крупный… тогда лучше спрятаться.
      — А нет ли каких-нибудь отпугивающих средств или оружия? Такого, какое мог бы использовать я?
      — Что-то, возможно, и существует, но как это раздобыть, тебе придется соображать самому. Один из моих недостатков заключается в том, что я ничего не смыслю в человеческом оружии и способах его применения. Но для тебя еще не поздно сменить спутника. Вот кентавр Гораций, он в таких вещах дока…
      — Нет, спасибо. Попробую сам справиться. Скажи только, есть ли поблизости город, где можно разжиться оружием и припасами? Мы могли бы устроить там первый привал.
      — Деревня Перешейка не так уж далеко, и я могу тебя туда отвести. Только народ там неприветливый, чужаков не жалует, и мне сдается, соваться туда незачем. Зачем нам припасы, если идти предстоит лесом, — можно подумать, будто булки не на деревьях растут. Да и дубинку там подобрать нетрудно.
      — Нет, давай все-таки заглянем в деревню, — стоял на своем Даг. — Кстати, почему она так чудно называется?
      — Потому что расположена возле самого перешейка. Вот смотри… — наклонившись, Нада принялась чертить на земле карту. Взору Дага при этом открылось такое, что у него дух захватило, а глаза чуть не вылезли из орбит, однако парнишка постарался не подать виду. — Это примерные очертания Ксанфа. Мы сейчас находимся здесь, у основания перешейка, а деревня вот тут — чуть подальше. Название у нее по месту расположения.
      Колоссальным усилием воли Дагу удалось оторвать глаза от выреза платья и перевести взгляд на карту.
      — Э… — удивился он. — Да это ж Флорида! Мы что, на границе штата?
      — На границе-то на границе, только не какого-то там штата, а Ксанфа с Обыкновенией. Перешеек соединяет наши миры, поэтому мы и встречаем обыкновенов здесь. Но тут никакая не Флорида. Усвой это: здесь полно удивительных вещей, какие вряд ли попадаются в Обыкновении.
      Даг полагал, что заглянувши ей за вырез, он уже увидел нечто в высшей степени примечательное, однако предпочел этими соображениями не делиться.
      — Ладно, считай, что я все усвоил. В путь?
      Выпрямившись и кивнув, Нада направилась к краю поляны, и у Дага возникло ощущение, будто он движется вместе с ней. Во всяком случае вокруг все выглядело так, словно он топал рядом. Парнишка понятия не имел, как компьютерщикам удалось создать столь совершенную иллюзию, но, по правде сказать, это его не слишком интересовало. Равно как и возможный приз. Ему просто хотелось подольше не расставаться с этой спутницей.

      Сидя в комнате ожидания для возможных спутников, Дженни с волнением дожидалась своей очереди, тогда как кот Сэмми беззаботно дремал у нее на коленях. Девочка оказалась здесь потому, что задав Доброму Волшебнику Хамфри Вопрос и получив Ответ, была обязана отслужить ему год. Однако волшебник отдал ее в распоряжение весьма важного профессора магии демона Балломута, который и сделал ее участницей странной игры, предназначавшейся для обыкновенов. На кой сдались демонам и эта игра, и обыкновены, было ведомо только самим демонам, и Дженни ничего другого не оставалось, как исполнять свою роль.
      Нада, только что избранная спутницей, покинула комнату ожидания, оставив там, кроме Дженни (разумеется, с неразлучным котиком), демонессу Метрию, ходячего скелета Косто, кентавра-зомби Горация и до тошноты вежливого гоблина Гладислова. Однако число спутников, предлагавшихся игроку на выбор, должно было равняться семи, а потому уже спустя мгновение в помещении появилась незнакомка. То была молодая, с почти такой же сногшибательной фигурой как у Нады, женщина в одеянии из древесной коры с волосами цвета опавших листьев.
      — Всем привет, — сказала она. — Здесь, что ли, спутники сидят?
      Никто не откликнулся. Наконец Дженни сочла затянувшееся молчание неприличным и промолвила:
      — Ага, это мы и есть. Присоединяйся. Я эльфесса Дженни, отбываю здесь службу, которой обязана Доброму Волшебнику.
      — А я Вила Вилда, древесная нимфа, — представилась красотка в коре. — У меня должок перед профессором Балломутом.
      — Так ведь мы знакомы! — воскликнул скелет. — Меня зовут Косто. Несколько лет назад мы с принцем Дольфом побывали в твоей роще.
      — То-то гляжу, косточки вроде знакомые, — отозвалась Вила. — Хотя, признаюсь, для меня все скелеты на одно… хм, на один череп. А как тот славный принц, небось, уже подрос?
      — Подрос, женился и уже стал папашей двойняшек.
      Вила сердито заворчала и на какой-то миг превратилась в косматую медведицу, но тут же приняла прежний облик.
      — Жаль, — пояснила она свое недовольство. — По правде сказать, я сама не теряла надежды выйти за него замуж, когда он подрастет. Принцы, они ведь на деревьях не растут — не то я непременно вырастила бы себе одного, а то и парочку.
      — Внимание! Внимание! — заполнил помещение исходивший ниоткуда голос, несомненно принадлежавший руководившему всем этим странным проектом профессору Балломуту. — Настало время выбрать среди вас ложного спутника.
      — Так ведь его уже выбирали, — попыталась возразить Дженни, довольная тем, что этот выбор пал не на нее.
      Ей вообще не очень-то хотелось участвовать в такой игре, а уж устраивать кому-то гадости не хотелось вовсе.
      — Цыц! — строго прикрикнул профессор. — Повторяю для тупых: сейчас один из вас будет избран ложным спутником. Этот выбор должен быть сделан до того, как игрок выберет кого-либо из вас для участия в игре. Только сам ложный спутник узнает о своем назначении, получив соответствующие указания; для остальных его имя останется в секрете. Напоминаю, что ложный спутник обязан скрывать свой статус от игрока до того ключевого момента, пока эта тайна не раскроется в ходе игры.
      — Кончал бы ты нудить, нудила… — тихонько пробормотала Метрия.
      — Кто-то что-то пробормотал? — со вкрадчивой угрозой в голосе поинтересовался Балломут.
      Метрия мигом закрыла ротик на молнию — молния аж сверкнула у нее на губах. Она и сама была демонессой, однако отношений с профессором старалась не обострять. О Балломуте поговаривали, что его выставили из Пекла за излишнюю горячность.
      — Итак, внимание! Производится выбор.
      Дженни затаила дыхание. Ничего не случилось, она не получила никаких указаний и решила, что на сей раз пронесло. Девочка огляделась по сторонам, рассчитывая догадаться, кого же угораздило сделаться беспутником, и тут с удивлением заметила, что точно так же озираются и все остальные. Она задумалась: значит ли это, что новоявленный ложный спутник старается не выдать себя не только перед игроком, но и перед спутниками истинными. Но ее размышление прервало предупреждение Метрии:
      — Приближается игрок.
      Все расселись по своим местам, чтобы игрок, когда у него возникнет такое желание, смог увидеть в соответствующем окне всех возможных спутников и сделать выбор. Сейчас игрок их видеть не мог, а вот они его уже увидели.
      Точнее сказать, не его, а ее: обыкновенскую девчонку, таращившуюся на экран. Руки ее зависли над неуклюжей клавиатурой, единственным средством, обеспечивавшим обыкновенам доступ к магии.
      Согласно утвержденной профессором программе, всех вступающих в игру приветствовал и вводил в курс дела Гранди.
      — Я, голем Гранди, рад приветствовать тебя в мире Кса… — начал было он по заведенном порядку, но девочка не дала ему закончить:
      — Привет, Гранди, чертовски рада тебя видеть! Как поживает Рапунцель?
      От неожиданности даже бойкий на язык голем малость опешил.
      — С ней все хорошо, — пролепетал он. — Она дома, потому как ожидает доставки… — тут он осекся, а потом, совсем уж смущенно, спросил: — Слушай, а сколько тебе лет?
      — Шестнадцать, — бодро сообщила девчонка. — Но ежели ты опасаешься насчет Взрослой Тайны, то не дрейфь, я давно в курсе. У нас, знаешь ли, школа продвинутая.
      — Э-э-э… рад это слышать, — пробормотал все еще пребывавший в некоторой растерянности голем.
      По его понятию школа представляла собой нечто вроде замка, где обыкновенских детей учат всяким занудным обыкновенским наукам. Как можно продвинуть куда-то замок, особенно без помощи отсутствующей в Обыкновении магии, он представлял себе плохо, а кому и зачем это могло понадобиться — еще хуже. Однако Гранди должен был исполнять свою роль, а потому, едва справившись с замешательством, продолжил:
      — Итак, ты решила принять участие в нашей игре. Прошу представиться, чтобы я…
      — Меня зовут Ким, а игру, чтобы ты знал, я получила в качестве приза за победу в конкурсе. Так и было сказано: «За первое место награждается первой копией новой компьютерной игры „Со спутником по Ксанфу“». Я люблю Ксанф, все книжки прочла от корки до корки, поэтому и выиграла.
      — Хм… — еще больше смутился Гранди. — Похоже, тут вышла неувязочка. Вообще-то ты вступаешь в игру второй.
      — Вот те на! А кто первый?
      — Один парнишка, его Дагом зовут. Мы правда не знали, что ты должна быть первой.
      — Ну, не то чтобы должна… по правде сказать, я просто решила, что раз игра еще не выпущена на рынок, то… Ладно, замнем для ясности. Каждый второй, тоже герой. Мне не привыкать.
      Девушка бодрилась, но вид у нее был огорченный. А вот Дженни определенно начинала испытывать к ней симпатию: возможно потому, что при весьма заурядной внешности Ким являлась примечательной личностью. Не то что Даг, с которым все обстояло наоборот. С виду паренек хоть куда, но как личность — ничего особенного. Дженни такие не нравились, и она порадовалась тому, что он выбрал не ее, а Наду. Что и не удивительно: редкий юноша поступил бы иначе. А вот эта Ким казалась ей интересной особой, с такой она была бы не прочь сойтись поближе.
      — Вижу, что насчет Ксанфа ты осведомлена, — снова заговорил Гранди, переделывая на ходу заготовленную речь. — А как насчет самой игры? Знаешь правила?
      — В общих чертах. Мне предстоит выбрать спутника, а уж подробности я узнаю от него.
      — Ты можешь оставить спутником меня или выбрать одного из тех, кто сейчас на дежурстве.
      — Конечно, Гранди, ты, со своим умением говорить с кем угодно, был бы классным спутником. Однако мне хотелось бы взглянуть и на остальных. Так, из любопытства.
      Экран сделался двусторонним, и Ким увидела всех остальных.
      — Дженни! — обрадовалась она. — И кот Сэмми тут! Надо же, Дженни, а я тебе письмо написала.
      Дженни обрадовалась — оказывается, ее знают в Обыкновении.
      — Правда, ответа так и не дождалась.
      На сей раз эльфесса смутилась, хотя никаких писем из Обыкновении определенно не получала.
      — Но я не в претензии, — продолжила Ким. — Ясно ведь, что тебе — то есть той, обыкновенской Дженни — трудно отвечать на все письма. Главное — лечение. Ну а письмо из Ксанфа до меня бы, наверное, не дошло.
      — Послушай, Гранди, — добавила она, обращаясь к голему, — мне правда жаль с тобой расставаться, но эльфесса Дженни — мой любимый персонаж. К тому же котик Сэмми может найти все что потребуется. Так что извини…
      — Не за что, — любезно отозвался голем, и сошел с экрана тогда как Дженни с Сэмми на руках вышла из комнаты на главную сцену. Настроение у нее было прекрасное — во-первых, она радовалась тому, что не стала беспутницей, а во-вторых, тому, что оказалась в компании приятной девушки, имеющей представление о Ксанфе.
      — Привет, Ким, — сказала она. — Спасибо, что выбрала меня. Я постараюсь стать тебе хорошей спутницей.
      — Ничуть в этом не сомневаюсь! — с энтузиазмом отозвалась Ким. — Жаль только, что это всего-навсего игра. Но ты вряд ли можешь перенести меня в настоящий Ксанф.
      — Перенести — это едва ли, — промолвила Дженни извиняющимся тоном. — Но кое в чем все же попробую помочь. Во-первых, тебе надо перенастроить зрение. Видишь вон те две точки?
      — Вижу…
      С точками у Ким получилось куда лучше, чем у Дага, и спустя пару мгновений заэкранный Ксанф стал для нее объемным.
      — Ух, здорово! — воскликнула она, почувствовав себя так, будто и вправду оказалась на полянке рядом с эльфессой.
      — Второе будет потруднее, — промолвила Дженни. — Желательно, чтобы ты избавилась от недоверия, выбросила из головы, что все это понарошку. Представь, будто ты действительно оказалась в Ксанфе, — и ты в нем окажешься.
      — Ох, до чего бы мне этого хотелось! Ей-богу, я бы все отдала, лишь бы хоть на минуточку попасть в настоящий Ксанф. Но только боюсь, что я, как бы и в чем себя ни убеждала, в глубине души все равно буду считать, что игра есть игра, а на самом деле ничего такого быть не может.
      Дженни искренне огорчилась, хотя знала заранее, что для обыкновенов это испытание почти непреодолимо. Что поделать, если человеку трудно заставить себя поверить в то, во что он привык не верить.
      — Жаль, — сказала эльфесса. — Хотя начать игру это нам не помешает. Должна сказать, что каким будет твой приз и где его искать, у меня нет ни малейшего представления. А потому позволю себе дать первый совет — давай отправимся к Доброму Волшебнику и узнаем у него все, что нужно. Ты не против?
      — Нет, конечно. Мне очень хочется повидаться со стариной Хамфри. Дженни, а препятствия преодолевать придется?
      — Боюсь, что да.
      — Превосходно! Что я люблю, так это справляться с трудностями и преодолевать препятствия. Мне не терпится заняться этим поскорее.
      Дженни подобный напор несколько озадачил — самой-то ей потребовалось время, чтобы приспособиться к так отличавшемуся от ее родной Двухлунии Ксанфу. Правда, Ким родом из унылой Обыкновении: возможно, тамошних жителей может привести в восторг любое другое место.
      — Мы можем начать немедленно. Если хочешь, Сэмми найдет самый безопасный путь мимо Огр-Ограды.
      Создатели игры позаботились о том, чтобы игроки не мешали один другому, а потому полянка, где проходило знакомство игрока со спутником, всякий раз оказывалась в другом месте. Даг начал путешествие с перешейка, находившегося гораздо восточнее обиталища огров.
      — Что, мы и вправду вблизи Огр-Ограды? И можем увидеть живого огра?
      — Вот как раз огра-то нам лучше бы не видеть, — возразила Дженни. — Во-первых, выглядят они не так, чтобы ими хотелось любоваться, а во-вторых, с ними лучше вообще не иметь дела. Если не хочешь, чтобы слопали или просто пришлепнули ненароком, как муху.
      — Ну вот, — разочарованно протянула Ким. — Мало того, что у нас в Обыкновении никаких огров не водится, так еще и здесь их не увидеть! Ну давай взглянем хоть одном глазком. Спрячемся, чтобы они нас не углядели, и полюбуемся.
      — Послушай, Ким, — со вздохом сказала Дженни, начинавшая понимать, что быть спутницей бойкой и любознательной обыкновенки не такое уж простое дело. — Я так понимаю, что начитавшись книжек про Ксанф, ты решила, будто с Главными Действующими Лицами никогда ничего плохого не случается. В какую бы переделку они ни угодили, для них все заканчивается благополучно. Но ты игрок, то есть главное действующее лицо не в истории Ксанфа, а только в самой игре. Таким образом, если огр схватит тебя, то решительно ничего не помешает ему откусить тебе голову. И в этом случае ты попросту вылетишь из игры. Конечно, никто не запретит тебе начать все заново, но в нашей игре вторая попытка будет не проще, а сложнее. Тот же огр, например, запомнит тебя и во второй раз схрумкает еще быстрее, чем в первый. Сэмми запросто может найти путь в обход огрского болота, и нам было бы куда разумнее пойти именно таким путем.
      — Я и сама не хочу попадаться ограм в лапы, — откликнулась Ким. — Мне просто хочется увидеть хоть одного, чтобы было что вспомнить по возвращении. Какой смысл играть, если я не могу увидеть то, что меня интересует?
      — Хм… Вообще-то я думала, что ты хочешь выиграть приз.
      — Конечно хочу. Но игра должна быть интересной, иначе какая же это игра? Раз уж судьба занесла меня в Ксанф, то я намерена получить как можно больше впечатлений и вообще оттянуться на всю катушку. Тем более что игра очень реалистична: впечатление такое, будто мы с тобой и вправду беседуем.
      Дженни поняла, что дело обстоит еще хуже, чем показалось ей поначалу. Поверхностные, почерпнутые из книжек знания пробудили в Ким интерес к Ксанфу, но она все равно не верила в его реальность, была настроена вести себя соответственно. Это сулило серьезные затруднения. Однако игроком являлась обыкновенка, и последнее слово оставалось за ней.
      — Раз ты настаиваешь, — промолвила Дженни, — я попрошу Сэмми найти местечко, откуда можно незаметно подглядеть за ограми. Но должна сказать, что эта идея мне и сейчас кажется неудачной.
      — Идея никудышная! — радостно согласилась Ким. — Но что поделать, если все разумное скучновато, а все интересное — глуповато. Я думала, что так обстоят дела только в Обыкновении, но, похоже, это общее правило.
      Дженни от комментариев воздержалась. Вместо этого она опустила кота на землю и попросила найти тропу к месту, откуда можно будет понаблюдать за ограми, предупредив, чтобы он не бежал к этому месту, а остановился у начала тропки. В свое время эльфесса и в Ксанф-то попала из-за того, что погналась за котом, со всех ног припустившим искать перышки, но с тех пор она научилась с ним справляться. А вот Ксанф полюбила и, хотя порой скучала по оставшимся в Двухлунии родным, так в нем и осталась. Ей вовсе не хотелось, чтобы кот ненароком с разбегу завел их в какой-нибудь другой мир, откуда потом в Ксанф не выберешься.
      Сэмми сорвался с места, а Дженни поспешила за ним, держась за полученный от демонов невидимый поводок. Для нее он служил большим подспорьем, а кот — такова была демонская магия — даже не догадывался о его существовании. Поводок растягивался и сокращался в зависимости от разделявшего Дженни и Сэмми расстояния, причем если она могла определить это расстояние по натяжению, то кот этого натяжения не ощущал вовсе. Теперь ей, во всяком случае, не приходилось бегать за ним сломя голову, боясь потерять из виду.
      Правда, из этого отнюдь не следовало, что она не испытывала затруднений: кот, как правило, выбирал кратчайший путь, ничуть не заботясь об удобстве тех, кому приходилось за ним следовать. Если этот путь пролегал по тропе, то трудностей не возникало, но котика частенько заносило то в гущу колючих кустов, то в какой-нибудь тесный лаз. Ему ничего не стоило переправиться через бурный поток по тоненькой веточке или прошмыгнуть под носом у спящего дракона, а вот Дженни такие подвиги отнюдь не соблазняли. Так что с поводком ли, без ли, а ей приходилось оставаться начеку.
      Сейчас Сэмми рванул прямиком через поле хлопчатника,и со всех сторон, естественно, послышались громкие хлопки.Ким это привело в восторг, а вот Дженни обеспокоило, потому что шум запросто мог привлечь внимание огров. Хорошо еще, что на этом хлопковомполе кроме обычного хлопкада заурядных хлопушек —стеблей с огромными, похожими по форме на ушки(эти-то ушкии издавали самые звучные хлопки)листьями — ничего больше не росло. Не то что на некоторых полях, сплошь заросших похлопкомда прихлопком,так и норовившими похлопатьзабредшего ненароком на поле путника (а лучше путницу) по всяким разным местам, а бывало и прихлопнутьбедняжку.
      На краю поля — пересечь его удалось без происшествий — кот остановился. Дженни последовала его примеру и оглянулась на Ким. Хотя, если выражаться точнее, то самой Ким здесь не было: в воздухе висело перемещавшееся вместе с Дженни квадратное окно в Обыкновению, за которым находилась сидевшая за клавиатурой девушка. Чтобы оказаться в Ксанфе по-настоящему, обыкновенке следовало поверить в реальность происходящего, что было весьма и весьма непросто. Правда, оставалась надежда, что по ходу игры это все же произойдет.
      Подобрав кота, Дженни двинулась по тропке, ведущей к заболоченной местности, облюбованной ограми и получившей оттого название Огр-Ограда. Девочка искренне хотела убраться оттуда как можно скорее: во-первых, она боялась огров, а во-вторых, местечко выглядело гадостно — в иных огры и не селятся. Деревья тут были страшнее некуда — одни завязаны в узлы, другие выгнуты кренделями, третьи заплетены в косички. Огры, видать, веселились от души. Топкая топь,по которой они топали,выглядела ничуть не лучше, но тропа, к счастью, проходила посуху и вообще была довольно удобной. По всей видимости, именно по этой причине Сэмми счел ее относительно безопасной: огры ею не хаживали, ибо для них она была слишком хороша. Однако считать ее полностью безопасной было бы непростительной беспечностью: вблизи от огров безопасных мест быть не может.
      К тому же над тропой нависали тяжелые, покачивающиеся на высоких стеблях золотые, серебряные и бронзовые колокольчики.Мелодичный перезвон этих цветов Дженни очень любила, но сейчас она всерьез опасалась задеть один из них: вдруг зазвонит и привлечет внимание огров.
      Один колокольчик все же звякнул, однако огры, к счастью, не появились. Возможно, их попросту отвратил слишком уж мелодичный звук. Однако опасность сохранялась, и Дженни не терпелось убраться подальше от противного болота, а вот Ким таращилась по сторонам широко раскрытыми, сиявшими от восторга глазами.
      — Ой, а это что? — спросила она, завидев высоченный, побольше обыкновенского дуба цветок с фарфоровыми кольцами на стебле. Его белая, тоже фарфоровая с виду чашечка соединялась тонкими как проволока лианами с другими похожими растениями. Сверху слышалось равномерное гудение.
      —  Высоковольтная лилия, —пояснила Дженни. — Говорят, ее сок, который почему-то (может быть, потому, что он течет), называют током,обладает большой силой. И при неосторожном обращении может основательно шандарахнуть.
      — Ничуть в этом не сомневаюсь, — заявила Ким. — Морочат нам головы насчет всяких там электростанций, а на самом деле ток в Обыкновению поступает отсюда. Глянь на провода, они ведь тянутся далеко-далеко. Но лучше здесь не задерживаться, электрическое поле вредно для здоровья.
      Дженни никакого поляв упор не видела — заболоченный лес, да и только, — однако спорить не стала. Электричество электричеством, а вот соседство с ограми и впрямь может существенно повредить здоровью.
      Страшный, сотрясающий землю топот заставил ее подумать об убежище. Так топать могли только огры, а стало быть, им следовало спрятаться, как можно надежнее и как можно скорее.
      — Сэмми, ищи укрытие! — скомандовала Дженни, и кот тут же полез вверх по стволу лилии.Эльфесса последовала его примеру, благо по кольцам можно было лезть как по лестнице. Экран с Ким поднимался рядом с ней. Подняться успели вовремя — как раз перед тем как первое из ужасных чудовищ (впрочем, кто видел каких-нибудь других чудовищ) появилось на виду.
      — А вот и огр! — восхитилась Ким.
      Дженни ее восторга не разделяла, тем паче что безобразные великаны заявились целой оравой: огры, огрицы и несколько огрят. Они обшаривали окрестности, сверху и вправду похожие на электрическое поле,по жесткой как проволока траве которого порой проскакивали искорки. Вскоре стало ясно, что их приманивает светящийся шар. Один из огров схватил шарик лапищами — но тут же выронил с таким пылким ругательством, что трава обуглилась. Впрочем, не исключено, что ее опалил оброненный шар.
      — Думаю, — высказала догадку Дженни, — эти олухи собирают шаровые молнии, чтобы вскипятить котел. Просто развести огонь у них ума не хватает, вот им и приходится добывать его где придется. Ладно шаровые: говорят, некоторые огры приноровились ловить и обычные молнии. Спрячется такой под развесистой кроной из тех, по каким любят лупить молнии, а когда одна из них ударит, сцапает ее лапищей, да и стянет с неба.
      — Лихо! — искренне восхитилась Ким. — И как это по-ксанфски: словил молнию да вскипятил супчик!
      — Тише ты! — шикнула на нее Дженни, но опоздала. Ближайший огр прислушался, а потом поднял безобразную физиономию.
      — Наверху рожа, — сообщил он сородичам, указывая пальцем. — На еду похожа.
      — Влипли! — вскричала Дженни. — Надо уносить ноги.
      Однако удирать было поздно — вся орава уже с топотом неслась к высоковольтной лилии.Подбежав к дереву, огр, не раздумывая, треснул по стволу здоровенным кулачищем. Лилия задрожала, и Дженни, сорвавшись с фарфорового кольца, полетела чудищу прямо в лапы.
      — Вот это да — и вправду еда, — оповестил он всех, держа бедняжку за шиворот.
      — Отпусти сейчас же! — потребовала Ким. — Она со мной!
      Огр уставился на экран, за которым была видна обыкновенка. Кого-нибудь другого подобное зрелище могло бы смутить, но столь тупое существо просто не могло понять, что перед ним нечто необычное.
      — Крошка в окошке, — хмыкнул волосатый урод, ухватившись за краешек экрана и перевернув Ким вверх ногами. — Выдерну ей ножки!
      Ким завопила. Да и как было не завопить, когда она оказалась вниз головой. Конечно, это была игра, только вот ощущалось все как на самом деле.
      — Крикливых не люблю, их в болоте топлю, — жизнерадостно громыхнул огр, окуная экран с девушкой в затянутую ряской воду. Волосы у Ким — это ж надо добиться такого потрясающего эффекта! — мгновенно сделались мокрыми.
      — Прекрати сейчас же! — заверещала она.
      — Тебе что, охота залезть в болото? — поинтересовался другой огр. — Эта девица в котел сгодится.
      — Нет печенки, вкусней чем у девчонки, — поддержал кто-то, и огр, вняв призывам родни, потащил и Дженни, и экран к огромному котлу. Огры подсунули под него шаровую молнию, и мутная болотная водица уже начала булькать.
      Дженни изо всех сил пыталась придумать какой-нибудь выход, но у нее ничего не получалось. Они оказались пленниками огров, а это такое положение, что хуже не придумаешь. И ведь твердила она этой обыкновенской глупышке, что от огров лучше держаться подальше, но, видать, обыкновены сами немногим умнее огров. Однако Ким, похоже, не собиралась впадать в отчаяние.
      — Ты не можешь меня сварить просто так! — заявила она огру.
      Некоторое время тот таращился на нее в растерянности — видать, никак не мог подобрать подходящую рифму.
      — А не просто так — это как? — наконец нашелся он. Дженни по-прежнему пыталась что-то придумать, однако… Ким уже взяла инициативу на себя.
      — А не просто так — значит, ты должен победить нас в состязании.
      Огры растерянно переглянулись. Они никогда не слышали о подобном законе или правиле, а стало быть, не могли быть уверены в том, что его не существует. Правда, растерялась и Дженни — каким это манером они будут состязаться с ограми? Бороться с любым из них — пустое занятие: огры славятся своей силой наравне с тупостью и безобразием.
      — Как состязаться — может, хочешь подраться? — загоготал огр.
      — Зачем драться, это будет состязание по глупости, — заявила обыкновенка. — Кто окажется глупее, тот и выиграл.
      Ограм такие условия не могли не понравиться: глупостью своей они гордились не меньше, чем пресловутой силой, и оснований сомневаться в успехе у них не было.
      — Как дурака узнать наверняка? — поинтересовался вожак огров.
      — Мы устроим игру, — спокойно пояснила Ким. — Для начала присвоим каждому из нас игровое имя. Ты будешь… например, Ник, а я… а я, скажем, Ница. Понял?
      — Я Ник, а ты Ница, — повторил огр.
      — Но это не полные имена, только часть. Нужно добавить значащее слово, так, чтобы получилось настоящее полное имя. У кого оно окажется тупее, тот и выиграл. Понял?
      Огр растерялся. Удивляться этому не приходилось — растерялась и Дженни. Она решительно не понимала, каким образом можно доказать столь безмозглому существу как огр, что ты глупее его. Да так, чтобы он твое доказательство понял и признал.
      — Я Ник. Ты Ница, — повторил огр, слишком растерянный даже для того, чтобы рифмовать.
      — Но так у нас игра не пойдет, — раскомандовалась Ким, — поставь-ка нас на землю. Да не вверх ногами, а как положено. Ты ведь не можешь играть с занятыми руками: в затылке-то чесать чем станешь?
      Сраженный столь убийственной логикой огр сделал то, что его просили. Правда, выражение «как положено» было понято им слишком буквально — он положил и Дженни, и экран рядом с булькающим котлом, но это, в сравнении со всем остальным, было пустячным затруднением. Остальные огры, явно заинтересовавшись происходящим, расселись вокруг костра на корточках.
      — Начнем, — предложила Ким. — Я называю значащее слово, часть имени. А ты приспосабливаешь его к нашим именам. Ум.
      — Что ум? — не понял огр.
      — Я сказала «Ум». Это часть имени. Ты соединяешь его со своим. Что получается?
      — Ум… Ник… выходит Умник? — обиженно прогудел огр.
      Его сородичи повалились наземь, корчась от хохота и показывая на умника пальцами.
      — Э… — неожиданно взревел вспотевший от напряжения мысли (голова его уже начала дымиться) — мохнатый урод, — а сама-то ты кто? Умница. Ничем не лучше меня. Ты не выиграла. Умница, вот ты кто.
      Огры загоготали еще пуще.
      — Ничья, — с деланным огорчением согласилась Ким. — Начнем по новой. Можешь ты предложить слово?
      Огрова башка раскалилась так, что с нее посыпались жареные блохи, да и затылок он чесал с немыслимым остервенением. Наконец взгляд его упал на котел, и в глазах появилось осмысленное выражение.
      — Суп!
      — Поехали! — объявила Ким. — Кто ты, выходит, такой?
      — Суп… Ник. Гы… Супник. Я Супник, а ты… ты Супница.
      — Ну и кто кого дурнее?
      Думали огры долго и напряженно: печеные блохи усыпали всю поляну.
      — А никто, вот кто! — проревел наконец самый догадливый.
      — Правильно, — согласилась Ким. — У нас опять ничья. Начнем по новой. Лес — подходящее слово.
      Огры одобрительно загудели: слово понравилось им хотя бы тем, что было знакомым.
      — Вижу, подходящее. Значит, кто ты будешь?
      — Лес… Ник. Лесник, — сообразил огр.
      — А я кто?
      — Ты… ты Лесница.
      — Ну и кто же тупее?
      — Почем мне знать?
      — Давай разберемся. Лесник — это кто?
      — Ну он, это… в лесу.
      — Да хоть у дракона на носу. Он человек?
      — Вроде бы.
      — А Лестница?
      — Что Лестница?
      — Она человек?
      — Ну ты даешь! Она такая… лазают по ней. Бывает деревянная или…
      — Или — в болоте утопили. Ты Лесник — значит, вроде как человек. А я Лестница — по мне лазят, и я вроде как деревяшка. Это все ты сам сказал. Сказал?
      — Ну?
      — Баранки гну! Так кто тупее, человек или деревяшка?
      Возле котла воцарилось угрюмое молчание: до огров дошло, что они продули вчистую. Дженни не могла не восхититься находчивостью Ким, хотя понимала, что обыкновенка, не иначе как по обычному обыкновенскому обыкновению, нахально смошенничала. На самом-то деле получалась никакая не Лестница, а Лесница, однако, судя по всему, девушка знала Ксанф достаточно хорошо, чтобы понять — никто из огров обмана не распознает. Откуда им, орясинам болотным, знать, как пишется слово «лестница». А когда его произносишь, никакого «т» не слышно.
      — Пойдем, — поманила Ким Дженни. Эльфесса совсем уж было собралась убраться с поляны, однако огр оказался не так прост.
      — Кто самый тупой, может топать домой, — объявил он. — А эта красавица, — великан потряс Дженни за шкирку, — пусть в котле поварится.
      Обе девушки выругались: Ким вслух, Дженни про себя. Споры и состязания считались в Ксанфе делом святым, и огр своего слова нарушать не собирался, однако — и тут ему трудно возразить — считал, что победительница добыла свободу только для себя, а никоим образом не для своей спутницы.
      — Ты прав, — вынуждена была согласиться Ким. — Значит, надо будет сыграть в имена и с ней.
      Продувшего огра эта идея не восхитила, но всем остальным, с интересом наблюдавшим за состязанием, понравилась. В конце концов, какая-то девчонка огру разве что на зубок, а такой потехи они давно не видели. Чтобы один из них да вдруг оказался Умником…
      — Ты первый, — великодушно предложила Ким.
      — Шут, — выдал после мучительного раздумья огр.
      — Чудненько. Выходит, ты будешь Шут-Ник, а она Шут-Ница. Так?
      Возражений не последовало.
      — Шутник шутницы стоит, — объявила обыкновенка. — Шутки и у того, и у другой могут быть хоть умные, хоть глупые. Опять ничья. Теперь мое слово. Пусть будет… Лес уже был?
      — Был.
      — А кол?
      — Кола не было.
      — А кол с лесом?
      — Это как?
      — Да так. Кол и Лес, получится Колес. Так ведь не было?
      Огры вроде бы и почувствовали неладное, но сообразить, что здесь не так, им не удалось, и в конце концов бойкая девица вытянула из них согласие.
      — Ага, посмотрим, что у нас получается. Ты кто будешь?
      — Кол — Лес — Ник, — отозвался огр. — Что это за чушь? Лесник с колом, что ли?
      — Колесник, дубина. То есть тот, кто делает колеса. Разве не так?
      Огры со скрипом признали, что так оно и есть.
      — Ладно. А она кто будет?
      — Кол — Лесница.
      — Это кто?
      Вопрос оказался слишком сложным. Огры надолго погрузились в раздумья, и в конце концов Ким решилась на подсказку.
      — Колесница это, вот что. То есть такая штуковина с колесами, на которой ездят. Дошло?
      До огров дошло.
      — Ну-ка повтори, кто ты, а кто она.
      — Я колесник, а она… это… ездят на которой… Колесница.
      — Вот и приехали. Ты, значит, мастер, колеса делаешь. Умелец, можно сказать. А она колесница — телега бесчувственная. К ней же твои колеса и приделывают. Кто, спрашивается, тупее будет?
      — Колесница-тупица! — со страдальческой миной срифмовал огр.
      — То-то и оно. Счастливо оставаться, мы пошли.
      И они пошли. Огры их не задерживали — все до единого дразнили незадачливого собрата, попавшего не только в умники, но еще и в умельцы. Ким насмотрелась на огров вдоволь, и теперь полностью разделяла желание Дженни убраться от них подальше. Что же до эльфессы, то она оценила смекалку обыкновенки и теперь склонялась к мысли, что та может добиться в игре немалых успехов.
      Правда, впереди их ждет еще уйма препятствий. И далеко не все недруги, которые будут строить им препоны, окажутся такими же глупыми, как огры.

      Нада считала себя готовой ко всему, однако события развивались чуть ли не по худшему из возможных сценариев. Ее выбрал спутницей обыкновенский подросток, пускавший, глядя на нее, слюнки и с самого начала пытавшийся за ней ухлестывать. А ей уже довелось быть невестой несовершеннолетнего принца, и ухаживаниями сопляков девушка была сыта по горло. Вдобавок этот балбес не имел ни малейшего представления о Ксанфе и не верил в магию. Выходило, что ее ждет тоскливое времяпрепровождение в не самой приятной компании и роль спутницы охламона, которому всяко не видать победы.
      А ведь поначалу, когда профессор Балломут только знакомил ее с замыслом игры, все казалось весьма романтичным и увлекательным. Старый демон сообщил, что муза Клио вознамерилась написать очередной том текущей истории Ксанфа. Будучи автором концепции игры, она поручила практическое воплощение идеи демонам, полагаясь на их воображение и страсть к лицедейству. Проект казался многообещающим, тем паче что благодаря ему открывались новые вакансии Главных Действующих Лиц.
      — Правда, — заметил Балломут, — тем, кто претендует на такие роли, не следует забивать головы сентиментальной чепухой.
      Нада как раз ничем подобным свою головку не забивала, хотя при этом ни замыслами муз, ни делами демонов, ни ролью Главного Действующего Лица ничуть не интересовалась.
      — Мне случалось уже побывать в такой роли, — напомнила девушка-змея профессору. — Тот случай едва не закончился для меня браком с мальчишкой, так что пусть, я за дешевой славой не гонюсь. Кому интересно, те пусть и пробуют.
      — Да, да, — припомнил профессор. — Тебе нужно было выйти замуж за принца, а их во всем Ксанфе на тот момент было всего двое: твой братец Налдо да мальчишка Дольф. Правда, теперь мальчишка вырос, но он все равно младше тебя, к тому же уже женат. А вот ты… — он посмотрел на нее поверх очков, — при всем твоем очаровании осталась принцессой на выданье. Тебе не кажется, что участие в нашей программе открывает для тебя новые перспективы? Как говорят в Обыкновении, мат-ри-мо-ни-альные.
      — Это что, ругательство?
      — Почти. Это имеет отношение к браку.
      — А что за перспективы? — спросила принцесса со внезапно пробудившимся интересом.
      — Ну, не исключено, что как раз в этом томе появится принц подходящего возраста. Ты ведь не захочешь упустить такую возможность?
      Нада промолчала, однако внутренне не могла не признать правоту профессора. Казалось бы, такой красавице одиночество грозить не могло, однако сложность заключалась в ее происхождении. Принцессе не пристало выскакивать замуж за кого попало: ей подавай принца или волшебника. Между тем ей уже двадцать один — возраст, конечно, не критический, но время-то идет. Было бы обидно упустить хорошую партию, только из-за того, что она оказалась не в курсе дела.
      — Ладно Клио, у нее свои соображения, — промолвила девушка, решив все-таки сменить тему. — Но у вас-то, демонов, какой интерес в этом деле? Только не говорите, будто занялись им из любви к искусству.
      — Интерес у нас и вправду есть, — отозвался демон. — Но в чем он состоит, я скажу только в том случае, если ты дашь мне честно принцесское слово сохранить услышанное в тайне. Людям такие вещи знать ни к чему.
      — Так ведь у меня только одна половина человеческая, — заметила Нада, грациозно изгибаясь. Подобные ее телодвижения не оставляли равнодушным решительно ни одно существо мужского пола, но вот на Балломута такого рода магия, похоже, не действовала. Он зевнул, что лишь усугубило ее любопытство. — Честное принцесское, — сказала Нада.
      — Тогда слушай. Вышло так, что все это дело касается нас, демонов, напрямую. Демон Охренэнный, один из самых могучих в своей гильдии, вознамерился захватить Ксанф. Наш Иксанаэнный этому, понятное дело, противится. Но драться друг с другом для них дело бесполезное — оба бессмертны, неуязвимы и, считай, равны по силам. Поэтому их спор должны разрешить существа низшего порядка: высшие демоны устроят им состязание в своем сне.
      — Но демоны не видят снов.
      — Это потому, что они не спят, — согласился профессор. — Во всяком случае в подавляющем большинстве такие бестолковки, как Метрия, еще и не то откалывают. Нормальные демоны просто переходят в стасис и предаются размышлениям. Но вот всякие там смертные дрыхнут напропалую и сны видят, благодаря чему в гипнотыкве и существует Сонное Царство. А еще у смертных бывают сны наяву, что, при соблюдении известных условий, позволяет им видеть сны за демонов. Задуманная игра как раз и должна стать анимацией подобного сна, в котором смертный сможет участвовать активно, как если бы это была реальность. Кто-то из них будет играть за Иксанаэнного, кто-то за Охренэнного, кто-то получит приз, а кто-то проиграет. Данное состязание станет основным содержанием нынешнего тома истории: на нашу, младших демонов, долю выпала организационная работа, а непосредственными участниками станут смертные. Загвоздка еще и в том, что если смертные вообще не знают, что играют за каких-то там демонов, то мы до самого конца останемся в неведении, кто играет за кого. Нам неизвестно, что может принести победу Иксанаэнному, ясно лишь, что его поражение может обернуться более чем существенными переменами.
      — А если Иксанаэнный проиграет — из Ксанфа исчезнет магия? — с испугом спросила Нада.
      — Не исключено. Поэтому мы должны сотрудничать, надеясь, что наши совместные усилия поспособствуют успеху Иксанаэнного.
      — Но мы же не знаем, как этому способствовать. Вдруг так постараемся, что как раз из-за наших потуг все прахом и пойдет.
      — Это было бы весьма огорчительно, — промолвил профессор, скорчив гримасу, заставившую Наду почувствовать себя незадачливой студенткой Университета Магии. Именно эта гримаса отбила у многих поколений излишне любознательных школяров дурацкую привычку задавать профессору вопросы, на которые он не хотел или не мог ответить.
      Нада вопросов особенно не задавала, а вот репетиции посещала исправно. Правда, заявление о том, что игрок-обыкновен непременно выберет ее спутницей, принцессу совершенно не обрадовало.
      — Только обыкновенов мне и не хватало! Была охота связываться!
      — Не все они так уж плохи, — резонно указал профессор. — Взять хотя бы Грея Мэрфи.
      Крыть Наде было нечем: Мэрфи и впрямь явился из Обыкновении, но у него обнаружился талант волшебника, а по меркам Ксанфа полноправный волшебник это все равно что принц. Грея-то уже давно окрутила Айви, но данный пример доказывал, что и от обыкновена может быть прок.
      — И заметь, — добавил профессор, словно прочтя ее мысли (в чем в чем, а в этом он за века преподавания поднаторел изрядно), — если Иксанаэнный потерпит поражение, значение Обыкновении возрастет, и знакомство с обыкновеном может оказаться более чем полезным.
      — Ладно, — согласилась Нада, — обыкновен так обыкновен. Но никакими делишками, связанными со Взрослыми Тайнами, я с ним заниматься не буду.
      — Конечно, — согласился Балломут, окидывая взглядом ее волнующие формы. — Тем более что обыкновен твой скорее всего окажется несовершеннолетним.
      — Этого только не хватало! — вскричала она с неподдельным испугом. — Чем я сыта по горло, так это малолетками. А почему не взрослым?
      — Да по той простой причине, что играми, подобными нашей, в Обыкновении увлекаются в основном только подростки.
      — Ладно. А с чего ты взял, что спутницей этого обыкновена стану именно я? Что ему, больше выбрать будет некого?
      — Выбор-то у него будет: каждому игроку предложат семерых возможных спутников. Но тебя выберут, это точно.
      — Но почему?
      — Представь себе, что одним из возможных спутников был бы твой брат Налдо. А теперь скажи, кого в таком случае предпочла бы любая обыкновенская девица.
      — Конечно, его. Он самый красивый, и у него множество иных достоинств.
      — Иных с экрана не видно, а вот на такого красавца и впрямь любая девчонка клюнет. А на кого клюнет парнишка?
      Нада открыла рот — и тут же закрыла, не найдя, что противопоставить убийственной профессорской логике.
      Основным содержанием репетиций стало обучение искусству отделываться от нескромных притязаний развязных обыкновенских юнцов, роли которых с немалым удовольствием исполняли молодые демоны. Конечно, в змеином обличье Нада запросто могла откусить любому нахалу голову, но такие крайности категорически запрещались.
      — Спутники, — втолковывал Балломут — существуют для того, чтобы помогать игрокам, а не для того, чтобы их лопать.
      — Но что делать, если он станет совершенно несносным? — настойчиво спрашивала Нада.
      — Надо отшить его, не причиняя вреда здоровью. Не калеча и не увеча.
      — Но обыкновены известны своим упорством.
      — Верно. Тебе придется найти к нему подход.
      — Вот еще, стану я искать подходы ко всяким нахальным соплякам! Держи карман шире. Придется обыкновенам играть в свою дурацкую игру без меня.
      — Дорогая, не вынуждай меня прибегать к мерам дисциплинарного воздействия, — обиженным тоном произнес профессор.
      — Не путай меня со своими студентками. Я у тебя не учусь, и никакой власти надо мной ты не имеешь.
      — Должен тебя огорчить, красавица, — очень даже имею.
      — Вот как. Ну-ка назови хотя бы одну причину, по которой я, принцесса, должна оставаться здесь вопреки своему желанию.
      — Пожалуйста, — отозвался Балломут, выдохнув маленькое облачко дыма. — Помнишь, как вы с Электрой путешествовали по Сонному Царству? Ты там вино пила? Красное?
      — Ну, пила. Хотела узнать, что за сорт. А при чем тут вино?
      — При том, любезнейшая, что принцессе следовало бы лучше знать законы и правила. Любой, вкусивший еды и питья в тыкве, связывает себя с Сонным Царством.
      Нада совершенно неподобающим принцессе образом взвизгнула и разинула рот.
      — Ой! Как же это я забыла?
      — А вот кому положено, те не забыли. Мы, демоны, выкупили у Коня Тьмы твое обязательство, так что теперь ты в долгу перед нами. Отработаешь в игре — будешь свободна, а пока не обессудь. Ступай репетировать.
      Нада со вздохом подчинилась. Балломут, как всегда, взял верх.
      Теперь, когда игра началась, девушка радовалась тому, что на репетициях научилась давать отпор поползновениям обыкновенских нахалов, не откусывая при этом их пустых голов. Этот Даг, судя по всему, относился как раз к той категории игроков, к встрече с которыми она так старательно готовилась. Он был высок ростом, хорош собой, не слишком глуп, совершенно невежествен по части магии и большой охотник облапить хорошенькую девушку. Стоило этому фрукту увидеть ее среди прочих возможных спутников, как у него чуть глазки на лоб не вылезли. Нада мысленно приготовилась к нелегкому путешествию. Утешало одно: проведя игру, она навсегда отделается и от обыкновена, и от обязательств перед демонами. Ради этого можно и потерпеть.
      Как она и предполагала, самоуверенный юнец взялся принимать решения сам и, естественно, сразу принял самое нелепое из всех возможных. Будучи родом из Обыкновении, где на деревьях не растет почти никакой еды, он вбил себе в голову, будто ему потребуются припасы. И даже оружие. О том, как он собирается пустить в ход оружие, находясь по ту сторону экрана, этот пентюх даже не задумался. Чем забивать башку пустяками, постарался бы лучше поверить в магию.
      Впрочем, выходило, что его упрямое неверие ей на пользу. Чем дольше он будет сомневаться в реальности происходящего, тем дольше не сможет даже попытаться ее облапить (сделать это через экран не проще, чем огреть кого-нибудь дубиной). А значит, ей не придется отделываться от его приставаний. Правда, селяне из Перешейки наверняка удивятся, увидев болтающееся в воздухе окошко с физиономией, но с этим она как-нибудь справится.
      В деревне их приближение было замечено издалека, и староста, с виду отъявленный грубиян и задира, вышел им навстречу.
      — Могу я полюбопытствовать, что прекрасная принцесса Нада и странный магический экран делают в нашем захолустье? — ляпнул он с деревенской прямотой.
      — Мы направляемся к Доброму Волшебнику, — ответила Нада. — Путь предстоит нелегкий, так что нам хотелось бы разжиться припасами и оружием.
      — А почему вы не воспользуетесь зачарованной тропой?
      — Это запрещено правилами. Мы должны преодолевать препятствия, а не путешествовать под защитой чар.
      — Ну что ж, с первыми трудностями вы, можно сказать, уже столкнулись. Мы люди простые, грубые, чужаков не жалуем, и никакой помощи от нас вы не дождетесь. Не будь ты такой красоткой, мы бы тебе еще и бока намяли.
      — Не смей так с ней разговаривать! — подал голос с экрана Даг.
      Конечно, он наверняка из тех задир, которые вечно сами влипают в истории и других втягивают.
      — Все в порядке, Даг, — торопливо проговорила девушка. — Они нас не тронут.
      — Попробовали бы. Один такой попробовал, так от него одни уши остались.
      — Что касается тебя, дух, — промолвил староста, — ты-то не красотка, и если вылезешь из своего волшебного окошка, мы с удовольствием зададим тебе хорошую трепку.
      — Да сумей я оттуда вылезти, я бы тебе рога поотшиб, старый козел!
      — Прошу не беспокоиться, мы уже уходим, — зачастила Нада, загораживая экран своим телом.
      — Ничего мы не уходим! — возразил Даг, появляясь вместе с экраном из-за ее спины. — Мне, конечно, в кайф любоваться твоей…
      Последнее слово получилось смазанным, но Нада поняла о чем речь. Будь у этого парня возможность, он непременно протянул бы с экрана руку, чтобы похлопать или ущипнуть ее за… то самое место.
      — Но я не собираюсь сваливать при виде шайки деревенских придурков.
      — Очень хотелось бы знать, — с угрозой пробормотал староста, в то время как угрюмые поселяне смыкались вокруг экрана, — почему это наглое привидение считает возможным нас оскорблять?
      — Нет! — торопливо возразила Нада, снова пытаясь заслонить экран. — Он никого не хотел обидеть, просто не знает здешних обычаев…
      Ей было не по себе, потому как ее буквально буравили похотливыми взглядами. Причем поселяне ничуть не уступали в этом Дагу.
      — А вот и собираюсь! — подал голос обыкновен. — Со всей ответственностью заявляю, что деревня ваша …ая, а всем вам место в …опе!
      От Нады не укрылось, что и на сей раз его слова оказались смазанными. Система могла полностью блокировать выражения, имеющие отношения к Взрослым Тайнам, если бы их попытались употребить в присутствии детей, однако таковых поблизости не было. Что же до самого Дага, то обыкновены, как правило, присоединяются к заговору задолго до того, как становятся взрослыми.
      Однако досада пересилила в ней даже любопытство, и девушка отступила в сторону, сложив руки на груди. Пусть эти невежи ругаются, сколько им угодно.
      — Выметайся из нашей деревни, рыло экранное! — заорал староста. — Нам тут такие проходимцы ни к чему!
      — От проходимца слышу! — не остался в долгу Даг. — Мне бы век твоей физиономии не видеть, да припасы нужны. Почему бы тебе ими не поделиться — мигом от меня избавишься.
      — Припасы, говоришь? — на лице старосты появилась хитрая ухмылка, — а чем, скажи на милость, ты собираешься за них расплачиваться?
      Расплачиваться Дагу и впрямь было нечем, однако обескуражить обыкновена оказалось не так-то просто.
      — Скажи сначала, что тебе нужно, дурила?
      — Мне? Мне, да и всем нам нужно избавиться от «Цензора».
      — От кого? — похоже, обыкновен все же опешил.
      — Не от кого, а от чего. Это такой корабль, «Цензор» называется. Физически он встал на якорь у Перешейка, а фактически сидит на нашей Перешейке.Ввел повсюду цензуру,устанавливает для всех цензы,требует приобретать на все ли цензии .Дымищем своим весь воздух испоганил, ни житья от него, ни продыху. Вдобавок его мощь постоянно возрастает: сначала он нам просто досаждал, потом стал портить жизнь, а коли дело пойдет так и дальше, то и вовсе поработит.
      Нада тоже удивилась услышанному, но сочла это прекрасной возможностью перевести разговор в другое русло и замять ссору.
      — Но как же этот корабль взял над вами такую власть? — поинтересовалась она. — Он же на воде, а деревня на суше.
      — «Цензор» стоит у берега и дымит в две трубы, а дым сносит прямо на деревню. Не простой дым: у нас от него мозги туманятся, и характер портится. Думаешь, отчего мы тут такие неприветливые — все из-за цензурыэтой поганой. Наглотаешься дымища и можешь делать только то, что можно. То есть то, что «Цензор» разрешит. Тоска, а не жизнь. Такого, наверное, даже в унылой Обыкновении не бывает.
      — Бывает, — возразил Даг. — Не везде, но в некоторых местах еще как бывает. Правда, обыкновенская цензура больше всего ограничивает свободу слова и печати.
      — Свободой слова у нас теперь и не пахнет, дымом все провоняло, а вот свободы пищать —сколько угодно. Хочешь сказать что-нибудь не по-ихнему, а получается один писк. Одно могу сказать… — староста гневно разинул рот, но оттуда вырвался лишь высокий протяжный писк.
      — Э, ребята, да вы, я смотрю, влипли не на шутку, — посерьезнел Даг. — Как же вас угораздило такое допустить?
      — Так ведь хотели как лучше, чтоб, значится, детишки раньше поры не узнавали чего не надобно, чтобы брани нехорошей поменьше стало, то да се… «Цензора» этого мы сами и пригласили, а как смекнули, так уже поздно было. Просить его уйти бесполезно, а прогнать — силенок маловато. Вот и скрипим зубами, а поделать ничего не можем. Поможешь — так мы тебя припасами по уши завалим.
      — Так, — принялся размышлять вслух юноша. — Должен признаться, что всякого рода цензуру я и сам на дух не переношу. Считается, что у нас ее нет, но на самом деле мы тоже затюканы всякими идиотскими правилами, указаниями и предписаниями. Помочь вам — дело святое, тем более что, как я понимаю, это и будет мое первое испытание в игре. Сделаю, что смогу, но сначала мне надо разузнать об этой посудине побольше. Например, ты тут про дым говорил он что, шибко вонючий?
      — Я бы не сказал. Запах у него сладкий, даже приторный. Поначалу кажется приятным, а потом… — староста махнул рукой. — Ну сам посуди: в каком настоящем деле можно обойтись без забористого словца? Ежели ты, скажем, каменщик, а тебе напарник булыжник на ногу уронит — ты что скажешь? То-то и оно — а у любого из нас только «пи… » и получится. Или, скажем, присмотрел ты девку и хочешь назвать ейные причиндалы своими именами. Так ведь и тут дальше «пи… » не двинешься. Вот она, свобода пищать.Жуть!
      — Жуть! — согласился Даг. — Как, говоришь, будет по-вашему собака женского рода?
      — Пи…
      — Так я и думал. Тяжелый, однако, случай. У нас в Обыкновении в некоторых землях тоже вводили цензуру из самых лучших побуждений: ради укрепления нравственности и всего такого. Кончалось это везде одинаково — люди теряли даже подобие свободы. Им навязывали правила, которые могли даже не иметь смысла, их просто требовалось выполнять. Скоро вам просто нечем будет дышать.
      — Ты прав, — печально кивнул староста. — Мы уже, можно сказать, задыхаемся в этих гнусных парах.
      Остальные дружно закивали, а некоторые, еще и закашлялись.
      Нада пребывала в изумлении: выходило, что она недооценила обыкновена. Парень оказался куда смышленее, чем ей казалось. Это ж надо было так быстро вникнуть в здешние проблемы и найти общий язык с неприветливыми перешейцами!
      — Ладно, — подолжал Даг. — Суть дела мне более-менее ясна. Но известно ли вам, как с этой напастью бороться?
      — Известно-то известно, только нам это, к сожалению, уже не под силу. Здесь нужен человек со стороны, не отравленный дымом. Поэтому мы к тебе и обратились.
      — Ну-ну, и что нужно делать?
      — Нужно залить топки под трубами либеральной перекисью. Цензурный фимиам от этого скиснети вместо дыма цензурыиз труб повалит дух свободы.«Цензор» этого духа на дух не переносит, так что ему ничего не останется кроме как отвалить от Перешейка и отправиться на… пииии…
      Губы Дага искривились в усмешке — видать, в Обыкновении бытовали иные способы борьбы с цензурой и пробуждения духа свободы — однако высказываться по этому поводу юноша не стал.
      — Как добыть эту перекись? — полюбопытствовал он.
      — Ясно дело как: зачерпнуть перекислымведром из перекислогоколодца.
      — Ну конечно, как же иначе… И где вся эта перекислятинанаходится?
      — Так сразу и не скажешь. Раньше-то мы знали, но нынче «Цензор» объявил эти сведения государственной тайной и присвоил им гриф секретности.Кто пытается выведать секрет, того грифдолбает клювом по темечку. Ежели кто что и может сказать, так это Ведьма К.
      — Ведьма К?
      — Она самая. Колодец перекислый,он вроде как в ейных владениях.
      — А где они, «ейные» владения. Далеко?
      — Так… Пии… же их знает.
      — Лихо! Ну хоть в какой стороне?
      — Вон там — староста указал рукой, с опаской глядя на небо: не иначе как побаивался грифа секретности.
       — Стало быть, нам туда, — заявил Даг. — Готовьте припасы, я вернусь.
      Экран поплыл в указанном направлении, и Нада волей-неволей направилась туда же. Не имея понятия, как найти Ведьму К и раздобыть перекись,она все же решила, что лучше поискать все эти штуковины, чем без конца препираться с поселянами. Впрочем, довольно скоро они увидели стоявшее прямо посреди лужайки и даже не особо перекисловыглядевшее ведро. Однако стоило девушке потянуться за ним, как оно отлетело, оказавшись вне пределов досягаемости.
      — Свобода просто так в руки не дается, — с глубокомысленным видом произнес Даг. — Конечно, местным головотяпам с запудренными цензурой мозгами это ведерко не раздобыть. Но мы с тобой — другое дело. Можешь ты зайти сзади, чтобы я погнал его прямо на тебя?
      Кивнув, Нада превратилась в маленькую змейку, чтобы заползти сзади, и тут же сообразила, что это был опрометчивый поступок. Она выскользнула из одежды, а стало быть, когда будет одеваться, Даг увидит ее голой. Хуже того — и трусики увидит! А порядочная принцесса никак не может позволить себе демонстрировать трусики какому-то обыкновену. Однако решение этого вопроса Нада отложила на потом — дело прежде всего. Принцесса проползла под кустами и оказалась как раз позади ведра… и перед давешней проблемой. Она не могла взять ведро в змеином обличье — рук-то у змей не бывает — и не могла превратиться в человека, чтобы не показаться голой перед обыкновеном. Пришлось ей ползти к ближайшему простынному кусту, превратиться там в девушку, сорвать простыню, завернуться в нее, и снова обернуться змеей. Придерживая краешек простыни змеиной пастью, она подкралась к ведру сзади. Впрочем, могла бы и не таиться: змеи ведер не хватают, и ведра, соответственно, змей не боятся.
      Как только она залегла в засаде, экран с Дагом, грозно ухая, двинулся прямиком на ведро. Оно, поддразнивая его, стало отступать и вскоре оказалось в пределах досягаемости Нады. Та мигом приняла человеческое обличье и, не забывая придерживать одной рукой простыню, схватила другой ведро за ручку. Оно задергалось, но уразумев, что вырваться не удастся, успокоилось.
      — Полдела сделано! — с довольным видом заявил Даг. — Теперь пойдем искать Ведьму К.
      — Минуточку, — сказала Нада. — Я сейчас вернусь. Поспешив туда, где осталась ее одежда, принцесса спряталась за деревом и торопливо натянула платье. Что было не так-то просто: одеваться с помощью одной руки не слишком удобно, а выпустить ведро она не могла. Удерет мигом, и ищи-свищи. В конце концов Наде удалось справиться с этим затруднением, но она поняла, что, меняя облик, следует быть осторожнее.
      Они двинулись дальше, но неожиданно оказались на краю заснеженного поля.
      — Странно! — удивленно пробормотала Нада. — Чтобы в Ксанфе в такое время да выпал снег! Да и странный он какой-то. Жидковатый — вроде как тает…
      — Может — это не настоящий снег? — предположил Даг.
      Присев на корточки, Нада прикоснулась к снежному одеялу пальцем.
      — Холодный… — пробормотала она и поднесла палец к губам. Брови ее поползли вверх.
      — О, да это мороженое!
      — Мороженое? — удивился Даг.
      — Оно самое. Сливочное мороженое. Тепло, вот оно и тает.
      — Ясно… то есть ничего не ясно. Откуда оно взялось?
      — Понятия не имею. Похоже, откуда-то течет. Источник где-то перед нами.
      — А можем мы обойти это заснеженно… замороженноепространство?
      — Это вряд ли, — отозвалась Нада — Попробуем пересечь!
      Даг легко согласился. Конечно, для него, парившего вместе со своим экраном в воздухе, это не представляло ни малейшей сложности, а вот с Надой дело обстояло иначе. Сначала талое мороженое налипало на туфельки, а потом у нее стали мерзнуть ноги. По мере их продвижения мороженое становилось все холоднее и тверже. К счастью, Нада углядела по пути развесистую ботвинью,что позволило ей сменить туфельки на теплые боты.Пригодилась и простыня: накинутая поверх платья, она хоть немного, но согревала. Однако девушка понимала, что стоит ей остановиться, и она замерзнет. Ей не терпелось поскорее выбраться с этого холодного поля, однако ему не было конца. Вместо этого впереди показался замок, сложенный из фруктового льда. Не слишком большой — все-таки мороженого и вообще всего замороженногов Ксанфе было не так уж много.
      — Может, здешние хозяева объяснят нам, что к чему, — промолвила Нада, нетерпеливо постучав в ледяную дверь с ледяным глазком.
      Ледяной глазок заморгал.
      — Кто там? — послышался ледяной голос.
      — Я Нада, принцесса нагов, спутница игрока, обыкновена Дага. Мы ищем Ведьму К. Она случайно не здесь живет?
      — Нет, конечно же нет. И вы не сможете попасть к ней, если не получите разрешения моей госпожи.
      — А кто твоя госпожа? — спросила уже отчаянно замерзавшая Нада.
      — Ледовая Карга, кто же еще?
      — Бедовая Пурга? — переспросила Нада, у которой уже зуб на зуб не попадал.
      — Не совсем так… но почти.
      — А можем мы с ней поговорить?
      — Не совсем так… но почти.
      — Это как понимать?
      — Да так, что самой Карги дома нет, но… — глазок заговорщически подмигнул, — …в замке остался ее клон. С виду точь-в-точь как она сама.
      — Слон? Точь-в-точь как Пурга? — не поняла Нада.
      — Да не слон, а клон.
      — Ладно, можем мы поговорить с клоном этой, как ее…
      — С клоном Ледовой Карги! — с хохотом подсказал Даг.
      — Эй! — глазок подозрительно прищурился, — а что тут смешного?
      Нада испугалась — а что, если Даг опять начнет задираться. Однако обыкновен оказался сообразительнее, чем она думала: видимо, припомнив, какими обидчивыми были поселяне из Перешейки, он мигом нашел ответ.
      — Смешно то, приятель, что я тоже клон.
      — Понятно, — тут же смягчился глазок и повернулся в глазнице, чтобы посмотреть внутрь замка. — Твоя Прохладительность госпожа Карга, — возгласил он. — Принцесса Нада и обыкновен Даг жаждут встретить по-настоящему холодный прием.
      — Трепещут ли они должным образом? — полюбопытствовала Карга.
      — Несомненно. У девицы просто зубы стучат от страха.
      Зубы у Нады стучали от холода, однако она предпочла не спорить.
      — Хорошо. Проводи ее в парадную морозильную камеру, а сам, Ледоставень, можешь угоститься студнем.
      Дверь распахнулась. Прямо под глазком образовался рот с острыми ледяными зубами, и в него влетел невесть откуда взявшийся основательный шмат студня.
      Нада проследовала по заиндевелому коридору в парадную морозильную камеру, где восседала на ледяном троне суровая старуха в снежном саване.
      — Моя Прохладительность Ледовая Карга, — представилась она, разумеется, забыв упомянуть о том, что является всего лишь клоном.
      — А я Нада… — начала девушка, но старуха прервала ее.
      — Слышала я все, у меня ледофон имеется. Ты хочешь добраться до Ведьмы К. Это сколько угодно, но сначала тебе придется сделать кое-что для меня. А откажешься — я заморожу тебя в ледышку и брошу в ледорубку, где тебя ледорубами в крошево искрошат. А то на ледокол посажу. И того, в окошке, тоже.
      — Да ну? Хотел бы я взглянуть… — начал было Даг, но заметив, что Карга угрожающе подняла покрытый инеем палец, сбавил обороты. — … Впрочем, в этом нет необходимости. Почему бы нам и не оказать тебе услугу? Чего ты от нас хочешь?
      — Конечно же, новый сорт мороженого! — воскликнула Карга. — Такой, о каком никто и не слыхивал. Назовите и отправляйтесь своей дорогой.
      Нада пригорюнилась — ее Прохладительность явно разбиралась в мороженом лучше кого бы то ни было в Ксанфе. Но на выручку ей пришел Даг.
      — Это нам раз плюнуть, — объявил он. — Как насчет мороженого с суфле из шпината. Специально для детишек, которые воротят нос от овощей.
      — Какая гадость! — вскричала Карга с неподдельным восторгом. — То есть я хотела сказать: какая радость! Вот уж рецепт так рецепт! Обожаю пичкать детей всякими пакостями. А у вас в Обыкновении, вижу, это дело на высоте.
      — Еще на какой, — согласился Даг, вспомнив не столь уж давнее детство и поморщившись.
      — Сию же минуту прикажу приготовить целый горшок — вот уж кто-то угостится!
      — Хоть целую бочку, лишь бы есть не мне, — проворчал себе под нос Даг. — А сейчас позволь нам продолжить путь. Кстати, как быстрее всего попасть к Ведьме К?
      — Продолжайте, я вас не держу, — добродушно махнула рукой Карга. — Честно признаюсь — было у меня желание вас тут заморозить, я уж чуть было не велела двери пломбиром запломбировать,но уговор дороже снега. А идти вам лучше всего так: по ледяной дорожке средь ягоды морожкии прямиком к будке, где не шутят шутки.
      Карга, довольная собой, расхохоталась и взмахнула рукой. Ледоставень растворился, и Нада, шлепнувшись от неожиданности на… что надо, заскользила по ледяной дорожке. Экран с Дагом полетел за ней.
      Через некоторое время девушка ухитрилась-таки встать и, недовольно морщась, заторопилась дальше. Узкая ледяная тропка проходила среди кустов, увешанных заиндевелыми ягодами.
      — Это морошка, что ли? — спросил юноша.
      —  Морожка! — поправила его принцесса. — Как съешь, мигом насквозь проморозишься.
      — Все бы хорошо в вашем Ксанфе, — хмыкнул Даг. — Если бы не эти дурацкие каламбуры. Зачем их столько?
      — Это для Кри-тиков, — пояснила Нада. — Кри-тик зверь хищный, но глупый: увидит каламбур, вцепится и ну трепать… До всего остального у него уже зубы не доходят. А у вас как, Кри-тики зубастые?
      — Самому-то мне с ними сталкиваться не приходилось, — признался Даг. — Но слышал, что на зуб им лучше не попадаться. Можно нервный тик нажить.
      — Видать, Кри-тик, он и в Обыкновении Кри-тик, — вздохнула Нада. — Однако я уже совсем продрогла.
      К счастью, шедшая сквозь ягодные кусты ледяная дорожка наконец кончилась, выведя спутников к широкому лугу, поросшему — о счастье! — нормальной, теплой травой.
      — Наконец-то! — обрадовалась девушка. — Похоже, мы попали куда надо.
      По лугу были расставлены киоски и будки, причем из самой большой выглядывала такая угрюмая физиономия, что стало ясно: здесь шуток не шутят. Нада сразу догадалась, чья это мордашка. А для недогадливых над будкой красовалась табличка с надписью: «Ведьма К».
      Однако приблизившись, девушка была немало удивлена, обнаружив, что пресловутая ведьма со странно коротким имечком является мужчиной, причем широкоплечим, мускулистым и даже усатым. А вот обряжен этот здоровяк в голубое женское платье. На голове его пристроилась голубая дамская шляпка, брови были подведены, губы и ресницы накрашены.
      — Ты будешь Ведьма К? — робко спросила Нада.
      — Читать не умеешь, змеиный хвост, — послышался не слишком любезный ответ. — Написано ведь, кто я есть.
      — Эй ты, гомик несчастный! — как всегда встрял Даг. — Не смей ее обзывать. Говори с ней повежливее!
      — С чего бы это?
      — Да с того, трансвестит придурочный, что она отличная девчонка, и красивая, и сообразительная. И нечего к ней цепляться!
      Нада промолчала. Оказывается, этот Даг в некоторых отношениях славный парнишка.
      — Ладно, может, она и отличная девчонка, — не стал спорить тип в голубом, — но уж ты-то всего-навсего обыкновенский недоумок. Зачем ты вообще сюда приперся? Уматывай в свою зачуханную Обыкновению.
      — Да я куда хочешь умотаю, лишь бы твоей рожи не видеть. А явились мы за перекисью.Налей ведерко и избавишься от нашего присутствия.
      — Ага, так вот возьми и налей. А что мне за это будет?
      — Если ты намекаешь на какие-то шашни…
      — Больно надо. Шашни по их части, — отмахнулся голубой, указывая на соседнюю будку. Оттуда выглядывали две обнаженные полногрудые нимфы.
      Даг разинул рот — похоже, это зрелище привело его в полный восторг. Казалось, что он вот-вот вывалится из экрана.
      — Эй, не забывай, зачем мы сюда пришли! — буркнула Нада.
      — Да-да, конечно… А кто эти девицы?
      — Нимфы, кто же еще. Безмозглые пустышки, в головенках у них одни забавы.
      — А какого рода забавы?
      Нада покраснела. Даг понимающе хмыкнул.
      — Так чего ты хочешь, голубок? —обратился он к хозяину будки. — Или тебя лучше голубцомназвать?
      — Я хочу, чтобы меня называли как положено! — взъярился усач в шляпке, — хочу носить нормальную одежду и быть нормальным мужиком, а не уродом в платьице. Если хочешь знать, меня от этого голубого цвета мутит!
      — Так какого же черта ты так вырядился?
      — Магия, пропади она пропадом. Кто-то навел на меня порчу. И не хочу, а ничего кроме женского платья напялить на себя не могу. Губы вон сами собой красятся, глаза… Тьфу!
      Нада почувствовала, что они попали в затруднительное положение. Снять порчу ничего не смыслящий в магии Даг, конечно, не сможет — такое и ей не под силу. А без этого им от этой… или этого типа никакой перекисине получить. Кисло!
      — Порча, говоришь, — почесал в затылке Даг. — Хочешь, значит, чтоб тебя называли как положено… Постой, тут написано: «Ведьма К». Это разве не ты?
      — Конечно, я. Самый настоящий ведьмак. Но кто-то ведь меня при голубил.
      — Похоже, я въехал! — неожиданно для Нады уверенно заявил юноша. — Все дело в этой идиотской табличке. Она ведь, как все тут у вас, волшебная?
      — А то нет? Я тебе не обыкновен какой-нибудь, чтобы обычные таблички к будке цеплять.
      — То-то и оно! Обыкновены в твоем возрасте, по большей части, грамотные. А ты читать умеешь?
      — Магией обхожусь.
      — Хреново обходишься. Вот и табличку твою такой же маг-грамотей состряпал. Тут написано: «Ведьма К» — «ведьма» отдельно, а «К» отдельно. Получается, будто ты ведьма, а зовут тебя К. Дошло?
      До ведьмака дошло. Он побагровел от злости, и тому, кто писал табличку, это не сулило ничего хорошего.
      — Так что же делать? — спросил он наконец.
      — Снять штаны и бегать, — фыркнул Даг, но посмотрев на Наду опустил глаза. — Это шутка такая… обыкновенская, — пояснил он. — А что делать… Взять, да написать табличку как следует. Краски-кисточки у тебя найдутся?
      — И кисточка есть, и краски любые… кроме голубой, — отозвался ведьмак.
      — Тогда все проще простого. Надо…
      Но Нада уже сообразила, что к чему. Взяв кисточку, она закрасила надпись на табличке черным, и на этом фоне красными буквами вывела: «Ведьмак».
      В то же мгновение голубое платье, шляпка и макияж исчезли без следа. Примерно с секунду ведьмак оставался голым, а потом на нем появились черный кафтан, черные брюки и красные сапоги. На плечи сам собой накинулся красный плащ, и даже усы встали торчком.
      — Я ведьмак! — пророкотал он густым басом. — Ведьмак, а не какая-то там ведьма К.
      — А как насчет перекиси, —напомнил Даг, — не кислобудет нацедить ведерко?
      — А вам какой надо? — поинтересовался ведьмак. — Перекислыхколодцев у меня тут полно.
      — Нам бы либеральной.
      — Надо же, оказывается, и на это есть,спрос, — пробормотал ведьмак, откидывая одну из нескольких крышек.
      Из колодца мгновенно поднялся легкий пар. Нада вдохнула его, и голова ее пошла кругом. Ей даже захотелось… того, чего порядочной принцессе хотеться не может.
      — Дух свободы, — пояснил ведьмак, видимо, уловив что-то в ее лице. Потом он наполнил ведро и вручил ей. — Ты с этим поострожней. Многие, бывало, надышатся и такое вытворяют!
      — Я принцесса.
      — Мое дело предупредить. Спасибо за помощь.
      Обратный путь лежал опять же по ледовой дорожке. Нада поежилась, предвкушая холод, но Даг неожиданно сказал:
      — Я вижу, льда тут у вас в достатке. А как насчет коньков?
      Нада хлопнула себя по лбу — и как только она сама не сообразила! Коньки,само собой, паслись неподалеку в морожке,и с их помощью девушка пересекла владения Ледовой Карги за несколько минут. Потом она отбросила конькив кусты и зашагала к Перешейке.
      — Эй, кислыерожи, грифомдолбанутые! — закричал Даг, добравшись до Перешейки. — Достали мы перекись.Где тут ваша лохань цензурная…назвал бы я ее нецензурнымсловом.
      Староста указал направление, и они двинулись к пристани. У самого причала стоял корабль, одним своим видом нагонявший смертную тоску. Две огромные трубы пыхтели, выбрасывая облака дыма. Поначалу это вызывало лишь досаду — зрелище-то не из приятных, — но с каждым шагом Нада все более и более явственно ощущала давление чужой воли. Она старалась задерживать дыхание, но это давало лишь отсрочку: не могла же девушка не дышать вовсе. Теперь принцесса понимала, что долго вдыхавшие этот дым поселяне и вправду утратили способность к сопротивлению. Ей редко доводилось сталкиваться с чем-либо более тяжким, чем цензурный гнет.
      Поднявшись по трапу — Даг наблюдал за ней снизу и отпустил несколько сугубо обыкновенских комплиментов, — девушка ступила на палубу и пошатнулась, едва не выронив ведро.
      — Ну и посудина, — говорил между тем юноша. — Удавиться можно. Раздобудь я такую развалюху, Эд бы лопнул от зависти.
      «Посмотрела бы я на тебя, окажись ты на этой посудине на самом деле, — подумала Нада — В воздухе болтаться да дурацкие шуточки отпускать все молодцы!»
      Ее снова повело в сторону: еще чуть-чуть, и ведро бы расплескалось.
      — Э, да тебе плохо, — заметил, наконец, Даг. — Наверное, из-за этого дыма.
      — Да, — слабым голосом отозвалась Нада. — Боюсь, до топки мне не добраться.
      — Подыши над ведерком, — предложил он. — Вдруг да поможет.
      Дух свободы и вправду помог ей сделать еще несколько шагов, но уже у самой топки у нее перехватило дыхание. Голова закружилась, и ведро выскользнуло из рук.
      «Все пропало!» — успела подумать девушка, но неожиданно почувствовала, что ее поддерживает крепкая мужская рука. Тогда как другая, такая же, успела схватиться за дужку ведра.
      — Идем, — настойчиво произнес Даг. — Тут осталось-то всего-ничего. Обидно будет, если мы не дотянем. Тьфу… ну и вонища!
      Тяжело дыша, он поднял ведро и шагнул вперед. Приступ кашля заставил паренька согнуться пополам, однако это произошло уже над самым отверстием топки. Подняв ведро, Даг вылил перекисьвниз, и там тут же началась реакция либерального брожения.Некоторое время из топки слышалось шумное бульканье и бурление, а потом валивший из труб дым сменился легким паром. Только сейчас Нада смогла прочитать надписи на трубах: «Ханжество» и «Невежество».
      Растянувшись на палубе, она вздохнула полной грудью — теперь здесь полностью господствовал дух свободы.
      —  Перекиси мензурка, и скисла цензурка, —рассмеялся Даг. — Похоже, мы таки выручили здешних охламонов.
      — Даг, — изумленно пролепетала Нада. — Ты ведь здесь, на палубе. Рядом со мной. Выходит, ты поверил? Поверил в Ксанф и в меня?
      — Ни во что я такое не поверил, — возмутился Даг. — Просто увидел, что тебе тяжело, и мне стыдно стало: девчонка одна надрывается, а я сижу себе за компьютером…
      Он осекся и принялся озираться по сторонам.
      — Ну что, дошло? — спросила Нада. — Где твой Конпутер, или как там ты его называешь? Ты в Ксанфе, рядом со мной.
      — Похоже, что так, — растерянно пробормотал обыкновен. — Ты как живая… — он взял ее за руку и восхищенно затряс головой. — Даже теплая. Век бы играл в такие игры.
      — Возможно, эту ты выиграешь, — заметила девушка. — Начал, во всяком случае, неплохо. И ведьмаку помог, и селянам здешним.
      — Настрадались они, бедняги, от этой гадкой лохани, — отозвался Даг. — Но отчасти и сами виноваты. Я бы назвал этот корабль «Кораблем дураков», потому что только записные болваны могут дать волю цензору, со всем его ханжеством и невежеством.
      — Ты прав. Хорошо, что у нас в Ксанфе дураков не так много.
      — А у нас в Обыкновении их хоть пруд пруди. Да и у вас… не сердись, ты как раз девчонка толковая, и тот малый, от горшка два вершка, который меня с правилами знакомил, тоже вроде соображает, но прочие, с кем я встречался, те еще умники. Ведьмак — тупица безграмотный, селяне здешние — просто бараны, а старушенция эта — так и вовсе чокнутая. Но все-таки у вас веселее. И главное — черт меня побери! — я рад, что теперь могу идти рядом с тобой… — он умолк, а потом хлопнул в ладоши.
      — Ты слышала? Я только что чертыхнулся, и никакого тебе писка! Значит, с цензурой действительно покончено.
      — Это точно, — согласилась Нада. — Правда, не исключено, что этот корабль заново заправится той гадостью, которая горит в его топке, и вернется сюда.
      — Будет жаль, если здешние олухи опять позволят себя околпачить, но, в конце концов, это их дело. А нам пора на берег. Сдается мне, нас ждут новые приключения.
      И он был прав, ведь игра только началась.

      Только когда владения огров остались позади, Ким позволила себе облегченно вздохнуть. Будучи не лучшего мнения о своей внешности, она считала себя умной девушкой, но не могла не признать, что перехитрить огров ей удалось, лишь пустив в ход всю свою изобретательность. Пережить такое еще раз ей вовсе не хотелось. В конце концов, игра существует для того, чтобы развлекать, а не чтобы пугать, хоть и понарошку.
      — Ну и какой путь к замку Доброго Волшебника самый короткий? — спросила она у Дженни.
      — Короче всего будет, если идти прямо на юг. Но как раз туда-то нам идти и не стоит.
      — Почему? — полюбопытствовала Ким.
      Немногим раньше она просто заявила бы, что кратчайший путь самый лучший и у нее нет намерения зря тратить время. Однако приключение в Огр-Ограде кое-чему ее научили: девушка уразумела, что пренебрегать советами спутницы не стоит.
      — Из-за Элементарий, — пояснила Дженни.
      — Ах да, — понимающе кивнула Ким. — Сферы Пяти Стихий, расположенные в центральном Ксанфе. Как там… Воздух, Огонь, Вода, Земля и Пустота, если смотреть с юга на север.
      — Как-как? — неожиданно переспросила Дженни.
      — А что не так?
      — Порядок не тот.
      — Ты это брось. Порядок я вычитала в «Визуальном наставлении», там, если хочешь знать, и карта была.
      — Видимо, неправильная. Это, наверное, обыкновенская книжка.
      — Само собой.
      — Тогда и удивляться нечему. Обыкновены не разбираются в магии.
      — Магия магией, а карта картой. Согласно карте мы должны находиться ближе всего к Пустоте. А южнее будет Земля.
      — Насчет Пустоты ты права. Но за ней следует сфера Воды. Водное Крыло.
      — Читала-читала, там еще волны плещутся. В сфере Огня пляшут языки пламени, в зоне Воздуха беспрерывно дуют ветры… Самые ксанфские места во всем Ксанфе. Ладно, не буду с тобой спорить. Давай обойдем Пустоту — там ведь все равно пусто — и взглянем на Водное Крыло.
      — Похоже, ты мне не веришь, — заметила Дженни.
      — Я ничего такого не говорила, — пылко возразила Ким.
      Пылкость ее объяснялась отчасти тем, что эльфесса была права. Как и многие умные девушки, Ким привыкла верить написанному в книжках чуть ли не больше, чем увиденному собственными глазами, и поверить, что карта врет, ей было трудно. Во всяком случае до тех пор, пока это оставалось голословным утверждением.
      — Может быть, нам стоит пойти на восток, к реке Гуляй-Разумнице? — предложила Дженни. — Там, правда, рядом Птичий базар, но если птиц не задевать, они нас тоже не тронут.
      — Птицы? Пусть попробуют — их и шугануть можно.
      — Это смотря каких. Есть такие, встреча с которыми может стать роковой.
      —Это что, какой-то каламбур?
      — Можно сказать, и так. Я имею в виду птиц рок.
       — Ох, надо же, как я могла забыть! Птицы рок,вроде Роксаныиз Безымянного замка; ты о них?
      — О них самых. Вообще-то их предупреждали насчет игры и всего прочего, но… но лучше все-таки с ними не сталкиваться.
      Подумав, Ким не могла с этим не согласиться. Из-за своего упрямства она уже едва не вылетела из игры в Огр-Ограде. У нее все волосы промокли, когда огр окунул ее в противное болото. И голова закружилась, когда Ксанф вдруг перевернулся вверх тормашками. Точнее, перевернулся ее экран, хотя каким манером компьютерная анимация могла ухватиться за экран, девушка не понимала.
      — Будь по-твоему, — сказала она Дженни. — Пойдем к реке, а на птиц если и взглянем, то издали.
      Ей, само собой, хотелось увидеть могучих легендарных птиц, но желания столкнуться с чудовищами Ксанфа поближе она больше не испытывала. Долбанет такая пташка клювом по экрану — он и погаснет. Кому захочется вылететь из игры в самом начале?
      Тропку, ведущую на восток, удалось найти быстро. Разумеется, это была вовсе не одна из зачарованных троп, позволяющих путешествовать по Ксанфу, избегая опасностей: условия игры требовали преодоления препятствий. Но в конце концов, так даже интереснее.
      Правда, когда они вышли к берегу, Ким ощутила некоторое разочарование: она надеялась на какое-то фантастическое зрелище, а увидела обычную петляющую речушку, каких хоть отбавляй в ее родных краях. Одна радость, что по берегам росли замечательные растения. Узнав знакомые ей по книгам пирожковиюи одеялию,она пожалела, что не находится здесь во плоти. Вот было бы здорово растянуться на свежесорванном одеяле и перекусить горяченьким, прямо с дерева, пирожком.
      Впрочем, попадались и незнакомые растения. Одна прибрежная лужайка сплошь поросла металлически поблескивающими цветочками с плоскими головками.
      — Что это? — поинтересовалась Ким.
      —  Гвоздики,что же еще. На такой лужайке не поваляешься, но ежели чего прибить надо — нарвала и вперед.
      Девушка хмыкнула — могла бы и сама догадаться. Ясно же, что вон те клыкастые бутоны наверняка львиный зев,а колышущиеся на поверхности воды пунцовые ротики, не что иное, как речные губки.
      Неожиданно впереди послышалось мычание, и Дженни без промедления спяталась за ближайшее дерево. Ким последовала ее примеру, с любопытством глядя на тропу из-за плеча спутницы.
      На тропе появилось странное животное, похожее на стоящую на задних ногах тощую гривастую корову. Двигаясь по тропе, оно походя распрямляло стволы и ветви всех ближайших деревьев, сопровождая это довольным мычанием.
      — Что за чудо? — полюбопытствовала Ким, когда существо удалилось.
      — Антилопа Разогну, —пояснила Дженни. — Их две сестры: Гну и Разогну.Первая все сгибает,вторая, ясное дело, наоборот.
      Они продолжили путь вдоль берега. Ким, по правде сказать, очень надеялась увидеть водяного дракона, но ничего подобного в реке не плавало. Девушке оставалось утешаться тем, что крупные хищники, надо думать, везде встречаются не так уж часто. В конце концов, водятся же в Обыкновении тигры, но мало кому доводилось видеть тигра в природе.
      — Думаю, мы уже намного южнее Пустоты, — заявила девушка через некоторое время, когда речной пейзаж стал ей надоедать. — По-моему, самое время повернуть на запад.
      — Мне так не кажется, — осторожно возразила Дженни.
      — Да ну тебя, — махнула рукой Ким, напрочь забыв о недавнем намерении во всем слушаться советов спутницы. — Вон какая тропка славная. Ты как хочешь, а я туда.
      — Не надо! — закричала Дженни. — Это опасно!
      Ким в общем-то понимала, что спутница скорее всего права, но река ей осточертела, а вот посмотреть, кто же прав и что, Водное Крыло или Земля, лежит за областью Пустоты — очень хотелось.
      Неожиданно девушка увидела перед собой… Она не смогла бы точно сформулировать, что именно, но лучше всего подошли бы слова «разграничительную черту». До этой черты все вокруг выглядело обычно, дальше… ей никак не удавалось разглядеть, что же дальше. Не то чтобы вид загораживала гора или там находился крутой обрыв: ничего такого вроде бы не было, но заглянуть за черту никак не удавалось.
      Любопытство заставило ее двинуться вперед.
      — Стой! — закричала Дженни. — Не ходи туда!
      — Да ладно тебе, — отозвалась Ким. — На самом-то деле я никуда не хожу, просто пытаюсь посмотреть…
      Она подалась вперед еще больше, и неожиданно перед ней открылся упоительный пейзаж: пологий склон, а за ним зеленая долина с зеркальным озерцом, цветущими лугами и курчавыми деревьями.
      — Какая прелесть! — восхищенно выдохнула она. Но тут пейзаж вздрогнул, скособочился и куда-то пропал.
      — Что такое?! — сердито спросила Ким, увидев перед собой как-то странно растопырившиеся руки Дженни. — Что случилось? Только я углядела на редкость красивую долину и хотела туда спуститься…
      — Ты чуть не канула в Пустоту! — оборвала ее Дженни. — Хорошо что я успела ухватить твой экран. Раз ты читала про Ксанф, то должна знать — оттуда не возвращаются.
      — Но я ведь в Ксанфе понарошку.
      — Можешь считать и так. Но если ты понарошку угодишь в Пустоту, то из игры вылетишь очень даже по-настоящему.
      — Ты права, — согласилась обыкновенка, осознав, что своим своеволием уже дважды ставила себя на грань вылета. — Не то чтобы я рассчитывала на победу с первого раза, но мне хочется пройти как можно дальше, чтобы получше познакомиться со всеми опасностями. Спасибо за помощь, обещаю впредь тебя слушаться.
      — Не за что, — пробормотала Дженни, похоже не слишком поверившая этому обещанию.
      Вернувшись к реке, они продолжили путь на юг и шли не задерживаясь, пока впереди не взвилось в воздух какое-то крупное крылатое существо.
      — Птица рок! — воскликнула Ким, но присмотревшись, поняла, что у летучей твари четыре ноги с копытами и конская голова с рогом на лбу.
      — Нет, похоже, это крылатая лошадь.
      — Ого! Да ведь это крылатый единорог! — удивилась Дженни. — Повезло тебе: я сама никогда раньше его не видела.
      — Крылатый единорог? В жизни о таком не слышала.
      — Помесь единорога и грифона. Изредка эти существа встречаются у Любовных источников… не знаю, что они там делают, но в результате на свет появляются крылатые единороги.
      — Кончай притворяться! — возмутилась Ким. — Как это ты не знаешь, что они там делают? Я читала, что у вас в Ксанфе во Взрослую Тайну посвящают лет в четырнадцать, а тебе уже пятнадцать. Я всего на год старше тебя, но про этовсе знаю давным-давно.
      — Ты обыкновенка, — ответила Дженни, — а у вас в Обыкновении все чудное и то, что ты называешь это,наверное, тоже. Так или иначе по условиям игры я считаюсь ребенком, со всеми соответствующими ограничениями. Так постановил профессор Балломут. Поэтому не имеет значения, что я знаю и чего не знаю на самом деле: в игре мне положено быть наивной.
      — А зачем это надо? — не поняла Ким.
      — Профессор считает, что детское простодушие при некоторых особых обстоятельствах может оказаться преимуществом. Правда, при каких именно, он мне не объяснял.
      — Ладно, — согласилась Ким. — С преподавателями да профессорами все равно лучше не спорить, что же до крылатых единорогов… сойдемся на том, что их доставляют аисты.
      — Это само собой.
      Они продолжили путь. Водяного дракона Ким так и не увидела, однако в Ксанфе и без того было на что посмотреть. Правда, вот погода начала портиться — на небе сгущались тучи.
      — Вот незадача! — проворчала, подняв глаза, Дженни. — Кажется, Тучная Королева. Придется прятаться.
      — Тучная Королева?
      — Ну да, самая вредная из туч. Вечно дуетсяи мочит.
       — Это как?
      — Ветер поднимает да дождем поливает.
      — А… — Ким вспомнила, что читала про Королеву, и сплюнула. — Подумаешь, пыхалка несчастная. Стану я бояться какого-то там облака!
      Тучная Королева, видимо, услышала эти слова. Во всяком случае, облако приобрело очертания сердитой физиономии с надутыми щеками.
      — ССслышшшшууу… — донесся сверху шум ветра.
      — Слушай на здоровье, пшик летучий! — рассмеялась Ким.
      — Не стоит ее дразнить, — подала голос Дженни, но было уже поздно.
      Разбухшая, словно жаба, туча нависла прямо над ними. Королева сложила губы трубочкой и выдула шквальный порыв ветра, смешанного с дождем и снегом.
      — Прости, Дженни, — промолвила Ким. — Сама не знаю, кто меня за язык тянул. Опять у нас из-за меня неприятности.
      — Ладно, пустяки, — не вполне искренне отозвалась Дженни. — Давай думать как выкрутиться. Ливень-то какой — того и гляди потоп начнется. Надо бы забраться на дерево.
      — Ничего не пустяки! — возразила Ким. — Ты стараешься как лучше, а я все порчу. Понимаешь… если по-честному, все дело в том, что я далеко не красавица, вот и пытаюсь скомпенсировать это бойкостью и остроумием. Оно бы и ничего, но частенько я вылезаю со своими шуточками да подначками совсем не к месту. Вот и сейчас испортила все по глупости. Но я правда постараюсь больше так не делать. Хорошо?
      — Хорошо, — с улыбкой ответила Дженни.
      Вода, однако, прибывала, и она стала озираться по сторонам в поисках подходящего дерева. Однако, как назло, поблизости росли больше уклончивыедеревья — при попытке приблизиться к ним они, покачиваясь на корнях, уклонялисьи отходили. Иные, правда, стояли на месте, но тоже не годились — у одних стволы были слишком гладкие, у других колючие, а у третьих гладкие да еще и колючие.
      — Сэмми, — сообразила Дженни. — Найди дерево, где можно укрыться.
      Кот мигом сорвался с места. Дженни с криком: «Подожди меня!» побежала за ним, а Ким последовала за Дженни. То есть не сама Ким, а экран. Но экран этот, похоже, свободно перемещался в трехмерном пространстве игры, и девушка забывала о том, что не находится там физически.
      Неожиданно до ее слуха донеслась мелодия. Она казалась завораживающей, но слишком отдаленной, чтобы расслышать ее как следует.
      Потом впереди открылась поляна, посреди которой рос раскидистый дуб. Сэмми свое дело знал: могучая крона сулила надежное укрытие от непогоды. Однако свое дело знала и Тучная Королева. Поняв, что добыча того и гляди ускользнет, она обрушила на беглецов настоящий водопад, сопроводив его сущим ураганом. Вода растеклась по экрану, затуманив изображение, и Ким пожалела, что у монитора нет дворников, как на ветровом стекле автомобиля. Поток воды подхватил кота и понес его, кружа словно в котильоне,а испуганная Дженни бросилась за ним словно в бурлящий котел.Потом все скрылось за сплошной стеной дождя. Схватив носовой платок, Ким попыталась протереть экран, но у нее, разумеется, ничего не вышло. Да и не могло выйти — она протирала экран снаружи, тогда как ливень хлестал внутри.
      Время от времени на виду показывалась отчаянно барахтавшаяся Дженни: удерживая одной рукой кота за шкирку, она гребла другой, стараясь выплыть к сухому месту. Только вот мест таких поблизости не было: вода все прибывала, а громыхание с неба указывало, что сумевшая-таки устроить каверзу Тучная Королева вполне довольна создавшимся положением.
      Ким чувствовала себя препаршиво: это ведь из-за ее болтовни Дженни и Сэмми угодили в беду, а она ничем не может им помочь.
      «Впрочем, — пришло в голову девушке, — так ли уж и ничем. Она ведь летает и со своего экран может обозревать окрестности. Вид, конечно, расплывчатый, но вдруг ей удастся найти безопасное место и подсказать Дженни, куда плыть».
      Она устремилась вперед, но воды, похоже, становилось все больше. Через некоторое время ей стало казаться, что она смотрит чуть ли не в иллюминатор подводной лодки.
      И тут снова послышалась та же волшебная музыка: кто-то пел, аккомпанируя себе на неведомом инструменте. Теперь слышно было лучше, но разобрать слова песни все равно не удавалось. Как, впрочем, не удавалось найти и сухое место. Подхвативший кота и эльфессу поток разлился в бурную реку, потом в озеро, а потом и чуть ли не в море. Во всяком случае, берега пропали из виду. Со всех сторон расстилалась вода, по поверхности которой хлестали дождевые струи. А потом впереди послышался грозный шум, сильно напоминающий рокот огромного водопада.
      Ким, с запотевшими очками и спутанными волосами, устремилась назад.
      — Дженни, туда нельзя! — закричала она изо всей мочи. — Впереди водопад! Попадете в него, вас разобьет в котлету.
      Сэмми умиротворенно мяукнул.
      — Он не боится, — крикнула снизу Дженни. — Ему всегда хотелось побывать в шкуре котлета,то есть кота летучего,а разбиться он ничуточки не боится.
      — Кот, может, и не разобьется, — фыркнула Ким. — А ты?
      — Что я? — печально вздохнула Дженни. — У меня все равно нет выбора. Берегов не видно, так что свернуть некуда, а грести против течения у меня нет сил. Но ты не отчаивайся: если пойдешь на юг, держась реки, то, возможно, доберешься до замка и без спутницы.
      — Вот еще! — возмутилась Ким. — Я тебя не брошу!
      Бросать Дженни она и вправду не собиралась, другое дело, что и помочь им ничем не могла.
      Музыка впереди звучала все громче: Ким показалось, будто она различает цимбалы. Но усиливался и рев водопада. Некоторое время девушка еще тешила себя надеждой на то, что впереди не более чем безобидные пороги, за которыми Дженни прибьет к берегу или вынесет на песчаную отмель, однако вскоре эти иллюзии развеялись. Поток низвергался в темную бездну, и несчастную эльфессу несло прямо туда. Отчаянно взвизгнув, Дженни скользнула через край. Ким попыталась удержать ее и даже, кажется, за что-то ухватилась, но тут же и сама оказалась затянутой в пучину. Теперь они падали вместе. Падение казалось бесконечным: они скользили по сплошной водяной стене вниз, туда, где бурлил чудовищный водоворот. Потом девушек закрутило и разбросало в стороны. Дженни куда-то унесло: Ким открыла рот, пытаясь позвать ее, но набрала воды и захлебнулась. Воронка втянула девушку, и она лишилась чувств.
      То ли ей это померещилось, то ли ее и вправду кто-то куда-то тащил (она вроде бы даже сопротивлялась, но безуспешно), однако очнувшись, Ким обнаружила себя лежащей на мягкой травке, а проморгавшись, увидела голову и плечи какого-то человека. Судя по всему, ей удалось спастись.
      — Дженни! — испуганно вскричала она, вспомнив, что произошло. — Где Дженни и Сэмми?
      Незнакомец с плеском прыгнул в воду. И вот что чудно — когда он нырнул, на поверхности, вроде бы, показался хвостовой плавник.
      Ким села и прокашлялась, выплевывая воду. Она промокла до нитки, но сидела на берегу, да и дождь вроде бы прекратился. Куда, интересно, ее угораздило попасть?
      И тут она увидела приближавшуюся к берегу Дженни с Сэмми на руках. Плыла она на удивление легко, просто скользила по воде. Ким заморгала, а потом поняла, что эльфессу и кота держит на руках тот самый человек, который, похоже, плавал, не загребая руками, без малейших затруднений.
      Когда этот малый поставил Дженни на берег, оказалось, что ростом та примерно на треть ниже Ким. Само по себе это имело простое объяснение — прочие эльфы Ксанфа были еще меньше, но до сих пор почему-то обыкновенка этой разницы в росте не замечала.
      Пловец между тем вознамерился выбраться из воды, но Дженни неожиданно завизжала.
      — Не вздумай превращаться! — крикнула она. — По игре я не посвящена в Тайну!
      — Тьфу ты! — фыркнул пловец. — Придется торчать на берегу без ног. Не больно-то это удобно.
      На сушу он, однако, выбрался довольно ловко, хотя вместо ног и вправду пользовался чешуйчатым рыбьим хвостом с сиреневым отливом.
      — Спасибо большое, — сказала ему Дженни, — ты нас спас. Я Дженни, а это Ким из Обыкновении. Она игрок, а я ее спутница. Можем мы узнать…
      — Меня зовут Сайрус, — представился спаситель. — Я сын русала Морриса и Сирены. Сам тоже русал, а хвост, в матушкину честь, ношу сиреневый.Мама моя прекрасно музицирует, но последнее время для посторонних не играет.
      — О! — воскликнула Ким. — Теперь я понимаю, что за музыку слышала. То была песнь Сирены.
      — Надо же, — смутился Сайрус, — вот незадача! Мы думали, что никого из чужих рядом не окажется. Матушка знает, что ее музыка ввергает чужаков в беду, и старается…
      — Вы не виноваты, — встряла Дженни. — Мы оказались в пределах слышимости из-за Тучной Королевы. Она устроила такую бурю, что нас сдуло прямиком в Крыло.
      — Водное Крыло! — воскликнула Ким. — Мне как раз хотелось на него посмотреть.
      — Такое любопытство могло не довести тебя до добра, — заметил Сайрус. — Вам повезло, что я оказался рядом. А рядом я оказался из-за того, что решил послушать матушкино пение. Я ее частенько навещаю: жены у меня нет, а одному дома сидеть скучно.
      — А я думала, что Сирена давно уже не играет и не поет, — промолвила Ким. — Мне довелось читать о том, как кентавр Честер уничтожил ее магические цимбалы.
      — Долгое время она и впрямь не музицировала, — подтвердил Сайрус. — Но Водное Крыло настолько мало населено, что здесь ее музыка не могла никому причинить вреда. Поселившись тут, она сделала новые волшебные цимбалы и стала иногда играть для нас с отцом. Нам с ним это в радость — других-то развлечений тут немного, а музыка очень хорошая. Одна беда, заслушавшись ею, люди как-то дуреют: перестают следить за парусами и налетают на скалы или совершают другие глупости. Нам-то с папашей такое не грозит: мы к маминой музыке привыкли, да и в любом случае вряд ли потонем.
      — Ой, Сайрус! — воскликнула Ким. — А вот бы и мне послушать! Ну хоть чуточку. Я слышала только краем уха, но мне очень, очень понравилось!
      Сайрус задумался.
      — Возможно, с возрастом матушкин талант усилился, — сказал он через некоторое время. — Так было с тетушкой Горгоной: в молодости ее вид обращал в камень только мужчин, а с возрастом этот эффект распространился на женщин и даже на животных. Не исключено, что то же самое происходит и с маминым пением.
      — Тогда, пожалуй, нам и вправду стоит послушать, — заметила Дженни. — Ким впервые в Ксанфе, ей хотелось бы увидеть и услышать как можно больше.
      — А могу я спросить, — промолвил Сайрус, выразительно глядя на Ким, — что это за такая особенная игра, в которой тебе положена спутница? С виду ты совсем обыкновенная девушка, хотя, конечно, весьма привлекательная.
      Ким открыла рот, но так ничего и не вымолвила. Привлекательной ее назвали впервые в жизни.
      — Наша Ким хоть и обыкновенка, но вовсе не обыкновенная девушка, — ответила за нее Дженни. — Она выиграла конкурс, победительница которого получала возможность сыграть в игру «Со спутником по Ксанфу», которую организуют демоны. Правда, из-за какой-то путаницы она вступила в игру не первой, а только второй, но это не имеет значения — возможность выиграть приз у нее все равно есть. Однако как можно его выиграть и даже что это за приз, нам неизвестно. Точнее, известно, что это будет магический талант, но мы не знаем, какой именно. Вот и идем к Доброму Волшебнику, чтобы выяснить, как нам действовать дальше.
      — Наверное, это очень хороший талант, ради которого стоит постараться, — предположил Сайрус. — Впрочем, для обыкновена любой талант имеет огромную ценность: ведь иным способом ему магией не обзавестись.
      — Не такую уж и огромную, — прознесла Ким, у которой прорезался наконец голос. — Даже выиграв талант, я не смогу по-настоящеу переместиться в Ксанф, а но ту сторону экрана магия все равно не действует.
      — Экрана? — поднял брови русал. — Ты о чем?
      — Да вот об этой шту… — Ким протянула руку к экрану и застыла в изумлении. — А где?… Когда?…
      — Кажется, я понимаю! — вскричала Дженни. — Твой экран исчез, когда водопад потянул нас с Сэмми в пропасть, а ты схватила меня за руку. Видимо, я вытащила тебя наружу.
      — Это я была снаружи, — возразила Ким. — А ты внутри, в компьютере. И не может такого быть, чтобы картинка, даже трехмерная, куда-то там затащила или вытащила живого человека. Наверное, это какое-то техническое ухищрение. Эффект присутствия или что-то в этом роде. Короче говоря, экран есть, просто я его не вижу. Оптический обман.
      — А то, что ты мокрая насквозь, это какой обман — синоптический? Амы с Сайрусом — нас ведь потрогать можно. Вот попробуй, — предложила Дженни.
      Ким тем временем уже и сама начала понимать, что твердую землю и шелковистую травку, на которой она сидела, на оптический обман не списать. Нерешительно протянув руку, она коснулась плеча Дженни — та оказалась живой и теплой.
      — Потрогай и меня, — попросил Сайрус. — А еще лучше — поцелуй. Тогда сразу поймешь, что я никакой не птичийобман.
      Дразнится он, что ли? Слегка рассердившись, Ким решила поймать его на слове. В конце концов, нельзя сказать, чтобы у нее не было отбоя от желавших поцеловать ее молодых людей, а уж другого случая сорвать поцелуй у русала ей точно не представится.
      — Эй, стоит ли… — встревоженно начала Дженни, но опоздала.
      Губы русала и обыкновенки встретились. Поцелуй получился восхитительным и самым настоящим.
      — Как ты здорово целуешься, — восторженно вымолвил Сайрус.
      — Похоже, я и вправду здесь, — ошарашенно пробормотала Ким.
      — Похоже, ты сделала второй шаг, — сказала Дженни. — Теперь, надеюсь, ты веришь в магию.
      — Все вокруг выглядит вполне реальным, — не могла не признать девушка. — Хотя я понимаю, что это всего лишь иллюзия.
      — У нас в Ксанфе иллюзия считается полноправной частью реальности, — заметил Сайрус. — Таким образом, раз у тебя возникла иллюзия пребывания здесь, этого вполне достаточно. Думаю, тебе стоит познакомиться с моими родителями.
      — Э, но ведь у нас… — попыталась было возразить Дженни, но Ким не дала ей договорить.
      — Что «у нас», подумаешь, слегка задержимся. Сама ведь говорила, что мне следует послушать пение Сирены. Когда еще такой случай выпадет? Если хочешь знать, у нас, в Обыкновении, сиреныподают голос только в случае большой беды, и голоса у них такие, что лучше не слышать. Я с удовольствием познакомлюсь с Сайрусовыми родителями.
      — Замечательно, — сказал русал. — Но перед этим я должен буду удалиться, чтобы сменить обличье. Матушка, та умеет преображаться так, что вместо чешуи на ней появляется платье с блестками, но у меня опыта маловато. Преображусь — и сразу назад.
      — Что это он собрался делать? — спросила Ким, когда Сайрус удалился.
      — Решил обернуться человеком, то есть превратить хвост в ноги. Вообще-то ему это раз плюнуть; загвоздка тут во мне. Приняв облик человека, он окажется голым, а поскольку по условиям игры я считаюсь несовершеннолетней, мне голого мужчину видеть не положено. Поэтому я не дала ему стать человеком сразу, как только он собрался вылезть из воды.
      — Понятно, — протянула Ким, но тут ей вспомнилось и другое. — Это-то понятно, а вот с чего ты так задергалась, когда он предложил мне познакомиться с его родителями?
      — Не знаю, как на сей счет у обыкновенов, — ответила Дженни, — но в Ксанфе считается, что если молодой человек знакомит девушку со своими родителями, то у него серьезные намерения.
      — В каком смысле?
      — В том, что он не прочь на ней жениться.
      — Шутишь! — воскликнула пораженная Ким.
      — Какие шутки? Ты ему понравилась. Он не женат, так что…
      — Но мне всего шестнадцать!
      — Подумаешь! Дольф женился на Электре в пятнадцать! Они даже в Тайну посвящены не были, но ничего, поладили. И аиста вызвать сумели.
      — Что за глупости? Не собираюсь я ни замуж, ни аиста вызывать! Да и вообще — это ведь только игра.
      — Игра-то игра, но ты ведь с ним целовалась. А такие игры известно до чего доводят. Впрочем, нет, мне неизвестно. Я ведь сейчас наивная-пренаивная.
      Ким пребывала в полнейшей растерянности. Слова Дженни звучали убедительно, да и Сайрус ей нравился, но ведь это просто ни в какие ворота не лезло. Не могла же она и вправду втрескаться в парня с рыбьим хвостом, который, к тому же, не более чем персонаж компьютерной игры.
      — Может, нам лучше отсюда убраться? — спросила Ким.
      — Думаю, да, — кивнула Дженни.
      Девушки встали, и Ким поежилась: платье ее было насквозь мокрым и довольно грязным. А в облике Дженни, стоявшей рядом, ее внимание привлекли не только маленький рост, но также заостренные ушки и четырехпалые руки. Насчет нее книжки не врали: она отличалась не только от людей, но и от обычных эльфов Ксанфа.
      Эти размышления прервало появление Сайруса. Пришлось остаться, что, по правде сказать, Ким ничуть не расстроило. С ногами, в брюках и рубашке, русал показался ей еще симпатичнее, чем с хвостом. К тому же целоваться с ним было очень приятно, и он назвал ее привлекательной. Дома она не была избалована ни поцелуями, ни комплиментами.
      — Прошу за мной, — учтиво поклонился русал девушкам. — Мои родители вас ждут.
      Последовав за русалом по аккуратной тропинке, они подошли к уютному с виду домику, сложенному из прозрачных словно бы стеклянных брусков. Правда, это стекло странно рябило.
      — Водяные кирпичи, — пояснил Сайрус, заметив удивленный взгляд Ким, — их для нас Лакунин сынок налепил.
      — Водяные кирпичи? А с виду плотные. Можно потрогать?
      — Конечно, трогай. А плотные — они такие и есть. У него талант уплотнять воду. Для Водного Крыла талант ценный.
      Ким осторожно прикоснулась к кирпичу. Он был не твердый, но упругий: при нажатии лишь чуточку вдавливался и тут же восстанавливал форму. Впечатление такое, будто трогаешь бархатистую резиновую грушу, наполненную под давлением водой. Видно, этот Лакунин сын был изрядным мастером по части водной магии.
      Дверь открылась, и на пороге появилась прелестная женщина в сиреневомплатье с блестками.
      — Заходите, — радушно пригласила она. — Мы вас ждем. Стол уже накрыт.
      «Интересно, — промелькнуло в голове Ким, — что дальше будет? Не могу ведь я и вправду здесь есть. Впрочем, почему бы и нет? Целоваться можно, а есть нельзя? Самое лучшее — попробовать и посмотреть, что из этого выйдет».
      — Ой, девочки! — воскликнула вдруг Сирена, присмотревшись к ним повнимательнее. — Да вы же обе мокрехонькие! Заходите скорее, мы вас быстренько переоденем, обсушим и согреем. Ну, быстро внутрь!
      Внутри царило приятное тепло, исходившее от очага, где потрескивали, разбрасывая то ли искры, то ли брызги, полупрозрачные водяные полешки. Водной магией в Крыле владел не только одаренный Лакунин отпрыск. Отведя девушек в умывальную, стены которой, к счастью, были сложены из мутных, совершенно непрозрачных кирпичей, Сирена дала им полотенца и чистые платья. Вытершись и переодевшись, они преобразились, особенно Дженни. Балахончик и штанишки делали ее и впрямь похожей на ребенка, однако, надев платье, она тут же стала хоть и миниатюрной, но девушкой.
      — Ким, как ты здорово выглядишь! — воскликнула Дженни, и Ким с досадой подумала, что ей стоило бы сказать это спутнице первой.
      — Ты тоже, — запоздало отозвалась она и бросила взгляд на свое отражение в ледяном зеркале.
      А бросив, с трудом оторвалась — отражение, в кои-то веки, ей понравилось. Возможно, ее привлекательность усиливала магия Ксанфа, но если так, ей оставалось лишь пожалеть об отсутствии подобной магии дома.
      Возвращаясь в столовую, Ким все время напоминала себе о том, где находится, но оказавшись в уютной домашней обстановке, за одним столом с приветливыми хозяевами, совершенно об этом забыла. Она была чуть ли не благодарна Тучной Королеве, стараниями которой угодила в столь приятное местечко и обзавелась такими милыми знакомыми.
      Русал Моррис был солидным, представительным господином. По поводу прихода гостей он тоже сменил хвост на ноги и оделся подобающим образом.
      — Ага, — промолвил старый русал. — Вот, стало быть, какую милашку подцепил наш окунек Сайрус.
      Ким хотела что-то возразить, но не нашла нужных слов и растерянно посмотрела на Дженни.
      — Ким попала сюда случайно, мимоходом, — попыталась прийти ей на помощь эльфесса. — Это для нее только игра…
      — Ну и молодежь пошла, — заворчал старик. — Уже и поцелуи для них игра. Скоро в шутку аиста вызывать начнут.
      Ким пришла в полное смущение: мысли ее спутались так, словно кто-то размешал ей мозги большущей деревянной ложкой. Она прекрасно знала, что все происходящее действительно не более чем игра, однако предпочла бы отнестись к этому с той же серьезностью, что и русал.
      — Вы меня неправильно поняли, — вступилась за Ким Дженни. — Она вовсе не такая уж легкомысленная, просто в Ксанф попала, став участницей игры. Сама-то Ким из Обыкновении…
      — Обыкновенка! — воскликнула Сирена.
      — Стоит ли об этом, — пробормотала девушка, однако при всей неловкости своего положения, она чувствовала приятное возбуждение.
      В конце концов ей удалось сделать второй шаг и почувствовать себя действительно попавшей в Ксанф. В Ксанф, где красивый и любезный молодой человек называет ее привлекательной, целует и зовет знакомиться со своими родителями, а его отец называет «милашкой» и, судя по всему, видит в ней невестку. Какой еще приз нужен после такого везения! Ей и так хватит впечатлений на всю оставшуюся обыкновенскую жизнь!
      Сирена тем временем подала на стол водоросли, водяные орехи, водяные лимоны, водяную дичь с водяным рисом и газированную воду в кувшинках: все то, что принято было есть в Водном Крыле. Ким сперва отнеслась к этим яствам настороженно, но стоило ей попробовать кусочек, как все страхи улетучились. Оказалось, что, во-первых, она может здесь есть точно так же, как и дома, а во-вторых, угощают ее исключительной вкуснятиной. Ну, а когда после обеда все расселись перед очагом и Сирена, взявшись за волшебные цимбалы, принялась исполнять свои несравненные песни, девушка поняла, что хотела бы остаться здесь навсегда.
      — А теперь, Ким из Обыкновении, я хотел бы тебя кое о чем спросить, — промолвил Сайрус, когда отзвучала музыка.
      — О чем меня можно спрашивать? — вздохнула девушка. — Я тут совершенно ни в чем не разбираюсь.
      Ким говорила искренне. Еще недавно, садясь за игру, она считала, что знает Ксанф как свои пять пальцев, но успела наделать за короткое время столько ошибок, что просто не могла не признаться в своем полнейшем невежестве.
      — Чтобы ответить на мой вопрос, ни в чем особо разбираться не нужно, — успокоил ее русал. — Дело в том, что мне двадцать восемь лет, и в таком возрасте давно пора жениться. До сих пор мне не удавалось найти себе подходящую пару, но теперь, думаю, такой случай выпал.
      Ким чуть не поперхнулась: при всей своей искренней симпатии и к самому русалу, и к его семейству, не могла же она на самом деле выскочить замуж за элемент компьютерной программы. Однако и задевать чьи-то чувства, а уж тем более чувства столь милого молодого чел… хм… русала, как Сайрус, ей вовсе не хотелось.
      В поисках поддержки она снова обернулась к Дженни, однако, судя по всему, эльфесса тоже не знала, как выпутаться из затруднительного положения, в котором Ким, уже не впервые, оказалась исключительно по собственной вине. Предупреждала ведь ее Дженни насчет нежелательности поцелуев и знакомства с родителями — а что толку?
      И главное — что же теперь делать?

      Набив рюкзачок припасами и кое-как вооружившись, Даг почувствовал себя увереннее — теперь он был готов к предстоящим испытаниям. А они, судя по всему, обещали стать нешуточными. Поначалу ведь и эта история с кораблем «Цензором», показалась ему не более чем забавой, но попав на палубу и оказавшись в жуткой, удушающей атмосфере подавления свободы, юноша понял, что дело обстоит весьма серьезно. Почувствовав, что Наде, настоящая она или нет, самой не справиться, он просто не мог не прийти девушке на помощь. Тем более что девушка ему нравилась, а вот цензуры, равно как и любых других покушений на свободу, он терпеть не мог. В магию он и сейчас не особо верил, но Даг почувствовал, что в основе этой фантастической игры лежат подлинные, вовсе не вымышленные ценности. А вот в ценности эти он верил, и ради них был готов на многое. Есть немало людей, которые полагают такого рода ценности еще большей фикцией, чем магия, но Даг к ним не относился.
      Ну и, конечно, не стоило сбрасывать со счетов понятное желание произвести впечатление на красивую девушку. И хотя она дала ему понять, что принимать ухаживания простого игрока, который к тому же младше ее, не собирается, но мало ли что говорят девчонки при первом знакомстве. Поначалу все они недотроги, а потом… Нада, безусловно, не такая, как все, — она удивительная красавица, но если он совершит что-нибудь выдающееся, то, пожалуй, сможет попытать счастья. Ну а если ему все же не удастся завязать с ней более близкие отношения, то он хотя бы останется в ее памяти не сопляком-недоумком, а настоящим парнем, который чего-то стоит. Бог весть почему, но теперь это имело для него немалое значение.
      Путь их пролегал на восток, в сторону центрального Ксанфа, и на этом пути в соответствии с планом игры им непременно должно было встретиться испытание. Даг прекрасно знал, что в играх все гладко идти не может — потому-то и позаботился о припасах и об оружии. Правда, Нада заверяла его, что в Ксанфе все это ни к чему — будто бы еда и одежда растут здесь на деревьях, а защищаться от врагов и хищников ему не придется (на то у него есть спутница), но он не хотел зависеть от сомнительной щедрости незнакомой земли, и уж совсем не мог допустить, чтобы его защищала девчонка. Особенно та, на которую он хотел произвести впечатление. Она могла считать его поведение глупым, но это до поры, до времени. Даг надеялся, что избранная им тактика себя оправдает. Ему даже хотелось поскорее столкнуться с каким-нибудь испытанием и показать в деле себя и свое новое оружие. Дело в том, что в благодарность за избавление от цензурного гнетадеревенский староста подарил ему волшебный меч, причем основательно эту штуковину разрекламировал. Послушать его, так владелец подобной железяки может махать ею без устали и легко отбивать любые вражеские удары, тогда как недругу отбить его удар будет трудно. В подробности Даг вообще-то не вникал, потому что в мечах и фехтовании смыслил мало, однако, судя по всему, новое приобретение должно было дать ему изрядное преимущество в любой стычке. А поскольку стычка для нормального парня частенько бывает поводом покрасоваться, он с нетерпением ждал такой возможности.
      Однако первым препятствием оказалась не шайка разбойников или стая чудовищ, а заурядная река. Не слишком широкая, не особо бурная, однако достаточно глубокая для того, чтобы вброд ее было не перейти. Тропа, которой они следовали, спускалась к воде и поднималась от воды на противоположном берегу.
      — Поищем лодку? — предложил Даг.
      — Боюсь, лодкой здесь и не пахнет.
      — Ну, значит, так переплывем. Или тут аллигаторыводятся?
      —  Аппликаторытут не водятся, да они и не очень опасны. Прицепятся, так отодрать можно. И вообще: на этом месте был мост, но его убрали. Определенно, чтобы подстроить нам испытание.
      — Подумаешь, испытание — речушку переплыть! Нам с тобой это раз плюнуть.
      — Тебе точно раз плюнуть, но вот со мной дело обстоит иначе. В этом один из моих недостатков.
      — Я в тебе в упор не вижу никаких недостатков, — решительно заявил Даг, смерив Наду взглядом.
      — Дело в том, что будучи принцессой, я связана определенными ограничениями.
      Даг припомнил, что уже слышал от нее что-то в этом роде. Но не обратил внимания.
      — Что за ограничения?
      — Я не имею права показывать свое человеческое тело мужчине, который не является моим мужем.
      — То есть, если по-людски, ты не должна разгуливать голышом.
      — Вот именно. Для простой девушки таких ограничений нет. Есть, правда, правила, касающиеся возраста мужчины, но они — как и само понятие совершеннолетия — довольно расплывчаты. Ты вот, с одной стороны, вроде бы несовершеннолетний, а с другой — все Взрослые Тайны для тебя давно не тайны. Но мы, принцессы, должны подавать всем прочим пример высокой нравственности. Таким образом, мне нельзя демонстрировать посторонним мужчинам свою наготу, а уж паче того… нижнее белье.
      — Паче того? Ты хочешь сказать, что лифчик и трусики…
      — Пожалуйста, не употребляй при мне таких слов, — прервала его покрасневшая Нада.
      Даг вздохнул. По правде сказать, он надеялся, что какой-нибудь счастливый случай — хоть бы и та же река — даст ему возможность увидеть то, что хоть и не слишком, но все же скрывает платье. Однако, похоже, составители игры это предусмотрели.
      — Ладно, а кто тебе не велит переплыть реку в змеином обличье? Ведь в виде змеи ты не будешь считаться голой?
      — Не буду. Змеи не считаются ни одетыми, ни раздетыми, как, впрочем, и наги:одежды они не носят, но и ходящими нагишом не являются. Но если ты хочешь, чтобы я и дальше сопровождала тебя в человеческом облике, тут тоже есть трудности.
      Даг, само собой, предпочитал, чтобы Нада сопровождала его в виде девушки. Она могла быть самой распрекрасной змеей на свете, однако знатоком и ценителем змеиной красоты он себя никоим образом не считал.
      — А в чем проблема? Переплывешь речку змеей, а там снова обернешься девицей.
      — То-то и оно, что обернуться я смогу только обнаженной девицей. Став змеей, я сброшу одежду, и когда снова стану человеком, ее на мне не будет.
      — Понял. Ну так давай я отвернусь и закрою глаза. Когда переплывешь реку, вытрешься и оденешься, ты крикнешь мне, что все готово. Годится?
      — Я побаиваюсь за тебя. Вдруг, пока у тебя глаза закрыты, нагрянет какая-нибудь опасность?
      — Но у тебя-то глаза будут открыты.
      Нада, хотя и с сомнением, но все же кивнула.
      — Вот видишь. Что ни говори, а перебраться через речку все-таки проще, чем отбиться от самого завалящего дракона.
      Нада вовсе не была в этом уверена, однако спорить не стала.
      — Кстати, — заметил он, — мне тоже в одежде плыть несподручно. Если ты меня без штанов увидишь — это как, не будет считаться нарушением волшебных приличий?
      — Это твоя забота. Если ты не боишься показаться раздетым, то все в порядке.
      Даг и в жизни не больно-то стеснялся наготы, а уж в игре и тем более. К тому же ему казалось, что, раздевшись, он покажет Наде, что в этом нет ничего особенного. Ну а главное, он хотел попасть на тот берег, но не имел ни малейшего желания топать дальше в мокрой одежде. Поэтому ему не оставалось ничего другого, кроме как раздеться. Что юноша и сделал, испытав при этом странное возбуждение, словно вместе с одеждой сбросил ограничения, налагаемые цивилизацией. Возможно, нечто подобное испытывают нудисты… Так или иначе эта до невозможности правдоподобная игра обогащала его новым опытом.
      Не глядя на Наду, Даг сложил свои вещи в рюкзак, плотно закрыв его, поднял одной рукой над головой и вошел в воду. Когда дно ушло из под ног, он поплыл на боку, ловко подгребая одной рукой и удерживая рюкзак над поверхностью. Плыть было совсем нетрудно: Даг надеялся, что его сноровка произведет на Наду благоприятное впечатление.
      Быстро одолев не слишком широкую реку и найдя удобное место, он выбрался на берег, отряхнулся и, по-прежнему не оборачиваясь, крикнул:
      — Плыви. Я смотреть не буду.
      — Нет, — возразила с того берега Нада. — Как раз когда я поплыву, смотреть будет не только можно, но и нужно. Вдруг сверху гарпия налетит или еще кто? Я следила за тобой, а теперь ты последи за мной. Приметишь неладное — дай знать.
      — Как скажешь.
      Даг натянул штаны — остальное он решил надеть, когда получше обсохнет, — и повернулся лицом к реке.
      Нада пребывала в облике наги — змеи с человеческой головой, — а ее одежда была увязана в аккуратный узелок. Юноша сообразил, что она, должно быть, разделась и увязала вещи, оставаясь в человеческом виде, но плохо представлял себе, как она собирается переправлять одежду через реку.
      Однако не успел он задуматься над этим вопросом, как Нада превратилась из наги в самую настоящую змею. Ухватив узелок зубами, змеюка сползла в воду и с неменьшей лихостью, чем Даг, заскользила к противоположному берегу, удерживая одежду над водой.
      Теперь до него дошло, почему она попросила его приглядеть за ней. Змеиная пасть была занята узелком, и в случае нападения Нада оказалась бы беззащитной. Юноша, конечно же, желал ей только добра, однако в глубине души не имел ничего против того, чтобы кто-нибудь попробовал на нее наброситься. Ведь тогда у него появилась бы прекрасная возможность броситься на ее защиту и показать, на что он способен. Конечно, заступаться за змею довольно странно, но превратится же она когда-нибудь снова в девушку.
      Однако никакого нападения не последовало. Переплыв реку, Нада выползла на берег, опустила узелок на землю и, превратившись в нагу, сказала:
      — Теперь оденься и отвернись.
      Даг оделся и, скрепя сердце, отвернулся. Потом он подхватил с земли свой рюкзак, чтобы закинуть его за спину, и тут заметил блестящую металлическую пряжку. Пряжку, вполне способную заменить зеркальце. Если расположить ее правильно, то можно, не оборачиваясь, увидеть…
      Даг чувствовал, что поступает неправильно, однако ему так сильно хотелось полюбоваться прелестями своей прекрасной спутницы, что услужливое сознание тотчас принялось подсказывать оправдания. Во-первых, он обещал отвернуться — и отвернулся, а насчет пряжек и зеркал разговора не было. Во-вторых, она сама говорила, что самое главное для нее — не показывать трусики, а его как раз, трусики-то и не интересуют. В-третьих… А, и этого хватит.
      Осторожно подняв рюкзак, он расположил пряжку так, что в ней отразились верхушки деревьев, потом поверхность воды, потом…
      Потом все исчезло. Даг обнаружил, что сидит в комнате, уставясь на погасший монитор. В голову лезли мысли о сбое в системе, однако в глубине души он чувствовал: система тут ни при чем. Сам виноват — нарушил запрет и вылетел из игры.
      Со вздохом юноша огляделся по сторонам и чуть не застонал, настолько тошнотворно обыкновенным,а точнее сказать обыкновенским,показалось ему все вокруг. Раньше он просто не понимал, насколько уныла и тосклива его жизнь.
      И черт его дернул подсматривать в эту пряжку. Конечно, он не знал, что в программе предусмотрена возможность наказания за несоблюдение правил, но мог бы и догадаться. И уж во всяком случае отдавал себе отчет в неправильности своего поступка. Иначе на кой было бы придумывать отговорки?
      — Ох, Нада, если б ты знала, как мне жаль, — простонал он.
      Неожиданно ему показалось, будто кто-то где-то, в невероятной дали, выкрикнул его имя. Он насторожился, но звук не повторился. Однако внезапно на потухшем экране тускло высветились слова:
      — Даг, где ты? Куда ты пропал?
      — Здесь я! — заорал парнишка и лишь потом сообразил, что она никак не может его услышать.
      — В Обыкновении, — отпечатал он на клавиатуре, — вылетел из игры, потому что хотел подсмотреть за тобой. Извини.
      Экран снова засветился, и он увидел уже одетую Наду. Она стояла на берегу рядом с его упавшим рюкзаком.
      — Но ты ведь так и не увидел меня без одежды? — спросила она.
      Звук не восстановился, и эти слова появились в поднявшемся из ее рта облаке.
      — Не успел. Но меня все равно вышвырнули — за намерение. Теперь придется начинать все по новой!
      Сама эта мысль почему-то казалась ему ужасной.
      — Нет, — возразила Нада, — это не исключение, а только предупреждение. Раз ты не успел меня увидеть, я не скомпрометирована, и тебе можно вернуться. Только впредь будь осторожнее.
      — Еще как буду! — обрадованно заорал Даг, сосредоточиваясь на уже знакомых точках.
      Изображение мигом сделалось трехмерным, но увы — он так и остался по свою сторону экрана.
      — В чем дело? — спросила Нада, глядя на него. — Почему ты не идешь сюда?
      — Не получается. Может, это наказание за…
      — Нет, должно быть, твоя вера пошатнулась, — возразила девушка. — Можешь ты ее укрепить?
      Однако Даг решительно не понимал, каким способом можно укрепить пошатнувшуюся веру. Это ведь не забор, колышком не подопрешь. Получалось, что игра наказала его дважды: во-первых, лишила волшебного эффекта присутствия, а во-вторых, указала на его место. Ему следовало выполнять правила, а не искать, как их обойти. В конце концов, эта игра только сперва кажется основанной на одних нелепых каламбурах: на самом деле у всего этого имеется серьезная основа.
      «Однако, — подумалось тут ему, — коли это так, то стоит серьезно поразмыслить о природе той веры, которая позволила ему войти в игру в прошлый раз. Собственно говоря, во что он тогда поверил? Надо полагать, в игру, но ведь теперь, после того как она столь бесцеремонно его вышвырнула, как раз в нее он верит еще сильнее. Все происходящее за экраном происходит на самом деле, пусть даже эта форма реальности как-то отличается от той, к какой он привык в своей обыденной жизни».
      — Поздравляю с возвращением, — послышался мелодичный голос, и Даг понял, что снова стоит на берегу реки, а Нада обнимает его за шею.
      Обнимает?
      Он открыл глаза. Девушка отпрянула.
      — Что это я, — смущенно пробормотала она. — Принцессам так не положено.
      — Я никому не скажу, — галантно пообещал Даг.
      Но не стал добавлять, что никогда этого не забудет. Обниматься ему, по правде, случалось, но все испытанное прежде не шло ни в какое сравнение с впечатлением от восхитительных объятий Нады.
      — Спасибо. А то я испугалась: вдруг я окажусь нарушительницей правил.
      — Ну нет, это только я такой олух, — пробормотал Даг, оглядевшись и удостоверившись, что и впрямь вернулся в Ксанф. — Но впредь буду умнее.
      Он и вправду намеревался приложить все усилия для того, чтобы остаться здесь как можно дольше. Иллюзия это, галлюцинация или просто бред — не имеет значения. Главное, что в этой игре ему лучше, чем было когда-либо в жизни.
      И теперь Даг понимал, что испытания его ждут серьезные. Вот и переправа через реку оказалась куда сложнее, чем казалось поначалу.
      — Есть хочется, — промолвила Нада, оглядевшись по сторонам. — После такой встряски совсем не мешает подкрепиться. Вон, кстати, и пирожковиярастет. Так и быть, наплюю на принципы принцессыи слопаю что-нибудь такое, от чего полнеют.
      — С твоей ли фигурой бояться полноты? — промямлил Даг, стараясь не проглядеть дырку в этой фигуре.
      — Принцессам не положено быть толстыми, — улыбнулась она. — И обжорами тоже быть не положено. А поскольку я соблюдаю правила, то случая растолстеть мне просто не представлялось. Однако иногда можно себя и побаловать.
      Но уже сорвав с ветки лимонный пирог, девушка посмотрела на него с сомнением.
      — Все-таки великоват. Может быть, пополам, а Даг?
      «А что? — подумал юноша. — Вот прекрасный случай проверить, насколько реально все происходящее. Конечно, умяв здесь кусок пирога, я смогу считать, будто мне просто показалось, что я умял здесь кусок пирога. Но если все, что мне здесь кажется, еще более убедительно, чем происходившее по ту сторону экрана, то какого черта я должен считать иллюзией Ксанф с пирожковыми деревьями, а не Обыкновению, где всего дурного и нелепого гораздо больше?»
      С этими мыслями он взял у нее половинку пирога, откусил кусочек и нашел пирог превосходным. Возможно, то была лишь иллюзия, но коли так — побольше бы таких иллюзий.
      — Должна тебе кое-что объяснить, — сказала Нада, когда они поели. — Это касается правил.
      — Я уже понял, что их нужно соблюдать неукоснительно.
      — Поэтому тебе и было позволено вернуться. Но правила игры существуют как для игроков, так и для спутников. Правда, они бывают строгие, а бывают не очень. Например, то, что я тебя обняла: это не считается серьезным проступком, но принцессе так поступать не положено.
      — Но это было так здорово!
      — Будь я простой девушкой, с этим вообще не было бы никаких проблем, но у нас, принцесс, жизнь хлопотная.
      Неожиданно Даг понял, что она пытается втолковать ему что-то существенное, что-то такое, о чем не может сказать напрямую. Ну что ж, может, и не до конца, но он ее намек понял. Тут много чего нельзя, но если нельзя, но очень хочется, то можно. Только осторожно. Все здешние запреты можно обойти, если выучиться играть как следует и разведать обходные пути. А стало быть, ему вовсе не стоит расставаться с надеждой когда-нибудь ее поцеловать.
      Окрыленный этой мыслью, он продолжил путь. Через некоторое время на небосклоне появилась точка, довольно скоро превратившаяся в летящего дракона. Даг выхватил меч.
      — С клинком против огнеметане устоять, — сказала Нада. — Он поджарит тебя издали, прежде чем ты успеешь пустить в ход оружие.
      — Куда же мы спрячемся? — спросил он.
      — Зачем прятаться? Я его отпугну.
      Даг открыл рот, собираясь спросить, каким таким манером девушка собирается отпугнуть летучее огнедышащее чудище, но в этот миг одежда с Нады спала, и она обернулась змеем. Исполинским змеем, раза в три больше дракона. Змей разинул пасть и зашипел, показывая устрашающие клыки. Поняв, что такая добыча ему не по зубам, дракон развернулся и улетел.
      Змей, уменьшившись в размерах, заполз в Надину одежду, а Даг без напоминания отвернулся.
      «Торопиться с поцелуем определенно не стоит, — подумалось ему. — Если Нада сочтет это вопиющим нарушением правил, то запросто может откусить мне башку. А без головы много не нацелуешься».
      Эти соображения побудили его еще и закрыть глаза. Юноша открыл их лишь после того, как Нада сказала, что уже можно смотреть.
      — И ведь есть на что, — сказал он, снова увидев ее в очаровательном человеческом обличье.
      — Спасибо.
      Даг продолжил путь в прекрасном настроении, считая, что ему здорово повезло. И в игру вернулся, и приключение пережил, и шагает навстречу новым препятствиям в компании такой красавицы. Чего еще можно желать?
      — Скоро нам надо будет подумать о ночлеге, — сказала Нада через некоторое время. — Нужно найти укрытие: от ночных хищников мне тебя не защитить.
      — Ночлег? — удивился Даг. — А мне казалось, мы и часу вместе не провели.
      — Может, у вас в Обыкновении время течет по-другому и по тамошним меркам действительно прошел только час, но у нас тут уже вечер. Правда, ты, если хочешь, можешь оставить игру и переночевать дома…
      — Вот уж дудки, мне как раз хотелось бы заночевать в Ксанфе. А то выйду из игры, а потом чего доброго не смогу вернуться.
      — Думаю, ты сможешь вернуться, если, конечно, будешь соблюдать правила и не лишишься веры, — серьезно произнесла Нада. — К тому же дома ты будешь в безопасности.
      — Хм… А правильно ли это — не встретить опасность лицом к лицу, а отсидеться дома? Разве это честная игра?
      — Об этом я судить не берусь: скажу только, что правилами такое разрешается. Игрок может временно выйти из игры, а потом вернуться, причем здесь, в игре, это время не меняется. Тут действует какая-то магия, суть которой мне непонятна, но тебе это сулит определенные удобства.
      — Обойдусь. Знаешь, я ведь сначала думал, что эта игра мне не понравится, но теперь вижу — она придумана с умом. И играть в нее мне хочется по-настоящему, честно, по правилам и без всяких поблажек. А значит, и днем, и ночью. Выиграю так выиграю, проиграю так проиграю.
      — А как ты смотришь на то, что нам придется спать в одной палатке?
      — Нормально смотрю, — ответил он, ухитрившись не ухмыльнуться. — А вот на тебя смотреть не стану, пока сама не разрешишь.
      — Тогда пойдем, посмотрим, где можно устроиться, — с улыбкой сказала Нада, и Даг понял, что ее мнение о нем несколько улучшилось.
      Через некоторое время она вывела его на полянку, посреди которой, на древесном стволе красовалась табличка «ЗА-СТОЙ-КА».
      — Что это там написано? — не понял Даг.
      — Зачарованная Стоянка.
      — В каком смысле зачарованная?
      — В том, что остановившемуся здесь не грозят никакие опасности.
      — Но ты вроде бы говорила, будто нам нельзя пользоваться зачарованными тропами.
      — Тропами действительно нельзя, но насчет стоянок в правилах ничего такого не сказано. Можешь устраиваться спокойно.
      — Рад это слышать, — сказал Даг, что полностью соответствовало действительности. Он хотел заночевать в Ксанфе, но так, чтобы и правил не нарушить, и не оказаться схрумканным каким-нибудь зубастым страшилищем. Ведь угодив на ужин одной из здешних зверушек, он тут же вылетит из игры.
      Поблизости рос целый мачтовый лес,так что ему и Наде не составило труда, оборвав несколько нижних парусов,разжиться парусинойдля палатки. Соорудив из шести шестовкаркас, они, где требовалось, закрепили парусину гвоздиками,которых нарвали неподалеку. Даг сразу понял, что Нада смыслит в этом больше него, и вперед не лез, ограничившись посильной помощью. В конце концов посреди поляны выросла, может быть, и не идеальная, но вполне приемлемая палатка. Нарвав с соседних подушечници одеялий подушеки одеял,они соорудили удобные постели, после чего нарвали пирогов и стручков молочая,из которых сочился чайс молоком.Даг уже настолько привык к миру каламбуров, что этому почти не удивился. Прямо по зачарованной полянке протекал чистый ручеек, и Нада решила в нем освежиться.
      — Не смотри, — попросила она Дага, и тот честно сидел с закрытыми глазами, пока девушка не разрешила их открыть. Оказалось, что она уже успела переодеться в ночную сорочку, в которой выглядела как всегда потрясающе, но при этом вполне целомудренно. Ничего лишнего это одеяние не показывало.
      — Даг, — нерешительно начала она, — мне хотелось бы тебе кое-что сказать…
      — Опять правила! — вскричал юноша, закатив глаза. — Но я же вроде ни одного не нарушил.
      — Конечно-конечно, — поспешила успокоить его Нада. — Дело в другом. Обычно мы спим в природном обличье, вот я и хотела поинтересоваться, как бы ты к этому отнесся. Некоторые люди в присутствии рептилий чувствуют себя неуютно.
      — Устраивайся как тебе удобно, — не задумываясь ответил Даг. — Я уже видел твои превращения, и если проснувшись увижу рядом змею, то пойму, что это ты.
      На самом деле он полагал, что спать рядом с нагой или даже змеей спокойнее — в этом облике Нада не будет вводить его в искушение. А то ведь в человечьем она слишком уж соблазнительна: можно не удержаться и забыть о правилах. А опыт показывает, что ничем хорошим такая забывчивость не кончается. Нет уж раз она его спутница, то он тоже хочет стать спутником для нее.
      — Спасибо, — сказала девушка.
      Лицо ее осталось прежним, а вот вместо восхитительного девичьего тела тут же появилось змеиное. Тоже прекрасное, но в ином роде. Свернувшись клубочком, нага положила на подушку девичью головку и заснула.
      Наверное, прежде такое зрелище ошеломило бы Дага, но теперь это было для него в порядке вещей. Спокойно переодевшись в вынутую из рюкзака пижаму, он накрылся одеялом и провалился в глубокий магический сон. Возможно, это можно было назвать прерыванием работы программы или еще каким-нибудь мудреным обыкновенским словечком, но он воспринял все как самый настоящий сон, тем более что проснулся прекрасно отдохнувшим. Правда, не имея ни малейшего представления сколько времени он спал — несколько часов или несколько секунд.
      Пустившись поутру в дорогу, они со временем вышли к развилке дорог, где виднелся указатель с надписью «Кратчайший путь к успеху», указывавший на боковую тропку.
      — Это не враки? — поинтересовался Даг.
      — Не знаю. Раньше такой таблички здесь не было. Не иначе как поставлена специально для игры.
      — Значит ли это, что нам и вправду стоит повернуть туда?
      — Не думаю. Конечно, полностью исключить возможность того, что этот путь действительно кратчайший, нельзя, но с еще большей вероятностью мы можем опасаться ловушки. Разумней идти как шли, дальше на юг.
      — А далеко отсюда замок Доброго Волшебника? — призадумавшись, спросил Даг.
      — В нескольких днях пути, если все пойдет гладко. Но нам в любом случае придется перебираться через Великий Провал, а это непростая задача.
      — А может и вправду существовать более короткий путь?
      — Конечно. Магическим способом мы можем попасть туда в одно мгновение… ну в два. Однако полагаться на такое заманчивое обещание рискованно. Можно, конечно, выгадать, но можно и прогадать.
      — А что ты посоветуешь?
      Теперь призадумалась Нада.
      — Тебе нравится со мной путешествовать? — спросила она, немного помолчав.
      — Не то слово!
      — И ты не против провести в дороге несколько лишних дней?
      — Ни капельки!
      Он согласился бы и на несколько лет, даже зная, что за это время ему так и не выпадет случая увидеть ее раздетой.
      — Тогда мой совет — отправиться к Доброму Волшебнику длинной дорогой. За нее я могу поручиться, а за этот кратчайший путь — нет.
      — А что предпочитаешь ты? — поинтересовался Даг, поскольку понимал, что его предпочтение с точки зрения игры может показаться сомнительным.
      — Какое это имеет значение? — пожала плечами Нада. — Игрок ты, а мое дело помогать тебе в осуществлении твоих решений.
      «Как же, — подумал он. — Возникни у меня сейчас намерение обнять тебя и поцеловать, ты, пожалуй, так мне „поможешь“, что я без башки останусь. Так и вылечу из игры — сам отдельно, башка отдельно». Однако озвучивать эту мысль юноша не стал — в конце концов, если уж целоваться не положено, то в его намерения входило как можно дольше остаться в ее обществе. А вот на выигрыш, с каким-то там невразумительным призом ему было ровным счетом наплевать.
      — Мне, честно говоря, охота подольше побыть с тобой, — признался парнишка. — Однако я понимаю, что для тебя это работа, и вовсе не хочу обременять тебя ею больше необходимого. Я готов пойти куда тебе хочется — не стану возражать против долгого пути, но могу и рискнуть. Выбор, конечно, за мной, но я ведь, наверное, имею право принять во внимание твое пожелание.
      — По правде сказать, эта надпись разожгла во мне женское любопытство, — промолвила Нада с очаровательной улыбкой. — Но когда я спрашиваю себя, благоразумно ли…
      — Я и сам малый любопытный… — прервал ее Даг, поняв, что игра каким-то — не иначе как магическим — манером, выявляет подлинные желания. На самом деле сделать приятное Наде ему хотелось даже больше, чем подольше с ней не расставаться. — Значит, решено, идем кратчайшим путем.
      Глупый обыкновен в очередной раз принял глупое решение. Но Нада одарила его благодарным взглядом, что сделало это решение оправданным независимо от возможных последствий.
      Довольно скоро боковая тропа вывела их к болотистой прогалине с какими-то странной формы выемками. За прогалиной круто вздымался горный склон. На лице Нады появилось обеспокоенное выражение, однако она молчала.
      — Ну и запашок тут, — заметил, принюхавшись, Даг. — Такое впечатление, будто поблизости протух дохлый кит, обожравшийся перед смертью гнилой капусты.
      — Не нравится мне это, — пробормотала, наморщив нос, Нада.
      — Мне тоже. Если тут поблизости этот самый замок, то ему явно нужна уборка. Его превратили в помойку не одно столетие назад.
      — Боюсь, пахнет тут вовсе не замком, — пролепетала Нада, — а невидимым великаном.
      — Вот как. Я бы не хотел, чтобы этот парнишка ненароком на нас наступил. Может, спрячемся в пещере?
      — Это нежелательно. Здешняя пещера…
      Внезапно земля содрогнулась так, что они подпрыгнули. На глазах у удивленного Дага что-то примяло участок леса так, как сминает траву на газоне человеческая стопа. Вонь усилилась.
      — Так ты не шутила, — пробормотал Даг. — Тут и вправду живет невидимый великан?
      — Принцессы редко шутят.
      Очередной кусок леса сплющился совсем рядом.
      — Он идет сюда! — вскричал Даг. — Бежим к горе.
      — Кажется, у нас нет другого выхода, — согласилась Нада, и они рванули вперед. Бежали быстро, но Даг не преминул отметить про себя, как… по-особенному выглядит Нада на бегу. Но, разумеется, только про себя.
      Следующий шаг великана загнал их в пещеру, от которой в глубь горы тянулся тускло освещенный тоннель.
      — Надо спрятаться поглубже, — сказал Даг.
      — Это весьма нежелательно, — возразила Нада.
      — Почему? Хуже не будет.
      — Не уверена. Боюсь, это пещера Путера. Вообще-то она находится к югу от Провала, но, видимо, кратчайший путь доставил нас прямиком к ней.
      — А кто он такой этот Путер?
      — Скорее не кто, а что…
      Чудовищная стопа топнула перед самым зевом пещеры. На беглецов накатила волна такой нестерпимой вони, что им не оставалось ничего другого, кроме как искать спасения в глубине горы.
      — Попались! — вскричала в сердцах Нада. — Угодили к Путеру, пропади он пропадом. Заманил-таки нас, проклятая железяка.
      — Погоди… Значит этот Путер железяка. Но как железяка могла нас куда-то заманить? И что в ней может быть дурного?
      — В Путере все дурное… потому, что в нем нет ничего хорошего. Вообще-то он машина, но не простая, а умная и злая. Полное его имя Конпутер, вроде бы оттого, что он вводит людей в конфузи сбивает с пути.Правда, некоторые называют его Компотером —поговаривают, будто он был создан из оловянной компотницы,но это его бесит. Он претендует на более благородное происхождение. Мы с тобой попали в беду, и все из-за моего дурацкого любопытства!
      Нада была близка к отчаянию, однако Даг вовсе не считал их положение таким уж безвыходным. Слова же Конпутери Компотер,прекрасно ему знакомые, особого внимания не привлекли. Обыкновенные каламбуры, какие в Ксанфе на каждом шагу.
      — Ни в чем ты не виновата! — возразил он. — Это ведь я натолкнул тебя на мысль воспользоваться кратчайшим путем. И вообще — это наверняка очередное испытание. Сейчас я разберусь с твоим Путером и двинем дальше.
      — Разберешься с ним, пожалуй, — тяжело вздохнула Нала.
      — Посмотрим, — пожал плечами Даг и направился дальше, полагая, что отвага производит на девушек более выгодное впечатление, нежели осмотрительность и рассудительность.
      Вскоре перед ними открылась просторная пещера, в центре которой красовалось сооружение из проводков, трубочек и всяческих финтифлюшек, увенчанное допотопным с виду монитором.
      — ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, ИГРОК ИЗ ОБЫКНОВЕНИИ, — отпечаталось на экране.
      Даг скривил губы: оказывается, эта грозная машина всего-навсего собранный из какой-то рухляди примитивный компьютер. «Впрочем, — тут же сказал он себе, — в мире магии ни к чему не стоит относиться с пренебрежением».
      — Привет тебе, Конпутер, — учтиво промолвил юноша. — Чем могу служить?
      — ТЫ МОЖЕШЬ НАВЕКИ СТАТЬ МОИМ СЛУГОЙ, — высветилось на экране.
      — Не слишком ли жирно? — хмыкнул Даг. — Не уверен, что я на такое соглашусь.
      — В ТАКОМ СЛУЧАЕ ТЫ ВЫЛЕТИШЬ ИЗ ИГРЫ.
      — Вот как? А что, третьего варианта не предусмотрено?
      — ПРЕДУСМАТРИВАТЬ ТРЕТИЙ ВАРИАНТ Я НЕ СЧЕЛ НУЖНЫМ.
      — Понятно. А я не считаю нужным подчиняться правилам, установленным ржавой железякой. А потому ухожу. Счастливо оставаться.
      — ИГРОК ИЗ ОБЫКНОВЕНИИ ПЕРЕДУМЫВАЕТ УХОДИТЬ, — напечатал Конпутер, и Даг неуверенно пожал плечами.
      — Впрочем, куда мне спешить: так и быть, задержусь чуток, поболтаю с тобой о том о сем… — проговорил юноша, начиная подспудно осознавать, что злая машина каким-то образом влияет на принятие решений, а значит, и впрямь может оказаться весьма опасной.
      — Постой, злюка жестяная! — вмешалась Нада. — Ты не можешь предлагать ему два проигрышных варианта — это не по правилам. У него должен быть шанс на победу.
      — ЧТО ЕЩЕ ЗА ПРАВИЛА?
      — Правила для этой игры установил демон, профессор Балломут, и если ты вздумаешь их нарушать…
      — СИЛЬНЫЙ КАШЕЛЬ НЕ ДАЕТ СПУТНИЦЕ ДОГОВОРИТЬ.
      Нада поперхнулась и не закончила фразу, однако Даг уже успел кое-что сообразить.
      — Ага! — воскликнул он. — Выходит, в этой игре заправляешь не ты, а демон Благопут, или как его там. А он постановил, что у меня должен быть шанс. Таким образом, ты обязан позволить моей спутнице дать мне толковый совет, иначе…
      — ЧТО «ИНАЧЕ», НЕВЕЖЕСТВЕННЫЙ ОБЫКНОВЕН?
      Хотя Дагу вовсе не понравилось, что какая-то машина обзывает его невеждой, спорить он не стал — ведь в определенном смысле Конпутер был прав. Зато он, кажется, догадался, как ответить на заданный машиной вопрос.
      — Иначе ты будешь считаться нарушившим правила и проигравшим. А я выигравшим. Так что, стеклянный глаз жестяная черепушка, лучше тебе освободить Наду.
      — ДЕВУШКА ЗАКАНЧИВАЕТ СВОЕ НЕ ОТНОСЯЩЕЕСЯ К ДЕЛУ ВЫСКАЗЫВАНИЕ, — неохотно отпечатал Конпутер.
      — …Балломут покажет тебе, где раки зимуют, — сказала Нада.
      — ОТКУДА ОН УЗНАЕТ? — поинтересовалась машина.
      — Стоит мне щелкнуть пальцами — это условный сигнал, извещающий о попытке вмешательства в игру, и профессор будет тут как тут. Вот смотри… — Нада угрожающе подняла руку.
      — РУКА ДЕВУШКИ НЕМЕЕТ, — отпечаталось на экране.
      Рука Нады и впрямь повисла как плеть, но тут Даг поднял свою.
      — Я игрок, так что вполне могу щелкнуть вместо нее.
      — ТЕПЕРЬ НЕМЕЕТ РУКА ИГРОКА.
      — Крутая машина! — с невольным уважением пробормотал Даг, обнаружив, что не способен пошевелить пальцем. Однако в дело снова вступила Нада.
      — Мои пальцы свободны, — объявила она. — Ты не можешь держать под контролем нас обоих одновременно. Вот как щелкну…
      — НЕ НУЖНО… — торопливо побежали по экрану слова, — ВЫ ШУТОК НЕ ПОНИМАЕТЕ, А ЕЩЕ ЖИВЫЕ. БУДЕМ ИГРАТЬ ЧЕСТНО, ПО ПРАВИЛАМ.
      Дагу не раз доводилось иметь дело с задирами, которые, получив отпор, начинали уверять, будто они пошутили, а их неправильно поняли. Такие типы ему никогда не нравились, однако сейчас он был рад и тому, что им с Надой удалось малость сбить спесь с самоуверенной железяки.
      — Итак, я получаю возможность выиграть в состязании, — заявил юноша, поскольку, как он уже понял, здесь такого рода заявления обладали особой силой, которую, при желании, можно было счесть магической.
      — ДА. Я ДАМ ТЕБЕ ТРИ ЗАДАНИЯ… — начал было писать Конпутер, но Даг прервал его.
      — Черта с два! — юноша понимал, что машина наверняка измыслит такие задания, справиться с которыми будет почти невозможно. — Будем отгадывать загадки. Кто первый не угадал, тот проиграл.
      По части загадок Даг считал себя профи и мог не без оснований надеяться на выигрыш.
      — ЧЕРТА С ДВА, — ответил ему экран его же словами. — НЕ ОТВЕТИВШИЙ ТОЖЕ ИМЕЕТ «ПРАВО» ЗАГАДАТЬ ЗАГАДКУ. ЕСЛИ НЕ ОТВЕЧАЮТ ОБА, ОБЪЯВЛЯЕТСЯ НИЧЬЯ, И НАЧИНАЕТСЯ НОВЫЙ КОН.
      — Ладно, — согласился Даг, поскольку не мог не признать это требование честным. — Моя загадка первая.
      Он выдержал паузу и, поскольку возражений не последовало, загадал свою загадку. Несколько фривольную, но ему хотелось верить, что Нада не обидится.
      — Как нужно стукнуть девицу, чтобы она перестала быть таковой?
      — ЕЕ НУЖНО ТРАХНУТЬ, —немедленно высветилось на экране.
      Оказывается, эту шутку знали и в Ксанфе. Дагу стало не по себе, однако он не впадал в отчаяние: у него оставалась возможность отгадать загадку соперника.
      — С ПОМОШЬЮ КАКИХ ДЕЙСТВИЙ ДЕМОНЫ ПРЕВРАТИЛИ ЛЮБЛЮ-РЕКУ В УБЬЮ? — спросил Конпутер.
      — О чем речь? — не понял Даг.
      — Он обыкновен, — попыталась возразить Нада. — Наша история и география ему незнакомы. Это нечестный вопрос!
      — ВО-ПЕРВЫХ, Я НЕ ОБЫКНОВЕН, И НЕ ОБЯЗАН БЫЛ ЗНАТЬ, ЧТО ДЕЛАЮТ ОБЫКНОВЕНЫ СО СВОИМИ ОБЫКНОВЕНСКИМИ ДЕВИЦАМИ. ВО-ВТОРЫХ, МОЙ ВОПРОС, КАК И ВОПРОС ИГРОКА, РАССЧИТАН НЕ НА ЗНАНИЯ, А НА СООБРАЗИТЕЛЬНОСТЬ. ПРОТЕСТ ОТКЛОНЯЕТСЯ.
      Даг почесал в затылке. Ему доводилось читать о том, как иные ретивые преобразователи природы пытались спрямлять русла рек и даже направлять их в другие моря. Это приводило к пагубным для окружающей среды последствиям, однако вряд ли здесь, в Ксанфе, могли производиться столь масштабные работы. Техники тут гораздо меньше, чем в Обыкновении, да и дураков тоже. Ему определенно следовало ответить каламбуром или шуткой, но ничего подобного в голову не приходило.
      — ЖДУ ОТВЕТА, — напомнил о себе Конпутер.
      — Они ее отравили! — ляпнул Даг без надежды на успех, лишь бы что-то сказать.
      Машина радостно загудела.
      — ЭТО НЕПРАВИЛЬНЫЙ ОТВЕТ, — отпечаталось на экране. — ХА-ХА-ХА!
      — Погоди смеяться! — воскликнул Даг. — Докажи, что ты сам знаешь верный ответ.
      — Правильно! — поддержала его Нада.
      — ПРАВИЛЬНЫЙ ОТВЕТ — С ПОМОЩЬЮ АРИФМЕТИЧЕСКИХ ДЕЙСТВИЙ. ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ -ВЫЧИТАНИЕ: ОНИ ВЫЧЛИ ИЗ ЛЮБЛЮДВА ЛИ ОДНО Ю.ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ — СЛОЖЕНИЕ: ОНИ ПРИБАВИЛИ К БЮБУКВЫ У И Ь.
      Крыть было нечем. Даг понял, что проиграл.
      — Ладно, жестянка, твоя взяла, — проворчал он. — И что теперь?
      — ТЫ ПРЕБЫВАЕШЬ ВО СНЕ, КОТОРЫЙ ЕСТЬ НАША РЕАЛЬНОСТЬ. ВОЗВРАЩАЙСЯ В СВОЮ РЕАЛЬНОСТЬ, КОТОРАЯ ЯВЛЯЕТСЯ СНОМ ДЛЯ НАС, — пробежали по экрану слова, а потом там возникло изображение комнаты Дага с неприбранной постелью на заднем плане и разбросанными по полу носками на переднем. От осознания того, насколько же уныла Обыкновения, у него сжалось сердце.
      — Прости, — молвил он обернувшись к Наде, — мне очень не хочется с тобой расставаться, но я проиграл. Тут уж ничего не поделаешь.
      — Это я виновата, — сокрушенно промолвила девушка. — Я тебя подвела.
      — Глупости. Просто ваша машина оказалась покруче меня. Я слышал, что у нас в Обыкновении машина обставила в одну мудреную игру наипервейшего умника. Очень уж они хитры, эти Конпутеры.
      Юноша всячески старался придать своему голосу бодрость: если уж проигрывать, то с достоинством.
      — А как я попаду… — начал он.
      — ШАГНИ СКВОЗЬ МЕНЯ, — отпечаталось на экране.
      Тяжело вздохнув, Даг поднял ногу, шагнул прямо в увеличившийся в размерах экран… и оказался в своей комнате. Обернувшись, он увидел на мониторе двухмерное изображение Нады.
      — Ты можешь попытать счастья снова, — эти слова возникли в облаке, вышедшем из ее рта, — и если захочешь, можешь снова выб…
      — ИГРА ПРЕРВАНА! — отпечаталось поперек экрана и он потух.
      Даг остался один.

      Дженни чувствовала себя крайне неловко. Хотя по правилам она считалась не посвященной во Взрослые Тайны, сообразить, что Ким оказалась в затруднительном положении, особой взрослости не требовалось. Конечно, она честно старалась предостеречь Ким, однако не сумела, а стало быть, показала себя не самой лучшей спутницей. Дженни пребывала в растерянности, но тут на выручку ей неожиданно пришла Сирена.
      — Сынок, — сказала она русалу, — может быть, сначала стоило бы познакомить нашу гостью с предысторией. Она ведь не из Ксанфа, и если не рассказать ей, что к чему, может нас просто не понять.
      — Я готов, — согласился Сайрус. — Если, конечно, Ким согласится меня послушать.
      Дженни была уверена в том, что Ким согласится слушать что угодно, лишь бы только отложить обсуждение щекотливого вопроса о замужестве.
      — Мы с удовольствием послушаем, — торопливо вставила она. — Это наверняка очень интересно.
      — Да-да, — поддержала ее Ким со всей искренностью, на какую была способна. — Мне так хочется узнать о Ксанфе как можно больше.
      Стоило отметить, что в полученном от Сирены платьице девушка и впрямь вовсе не выглядела дурнушкой, и будь она уроженкой Ксанфа, они с русалом вполне могли бы составить неплохую пару. Сайрус был видным молодым мужчиной, а разница в возрасте не имела особого значения — ведь он был старше, а не младше понравившейся ему девушки. Многие шестнадцатилетние девицы в Ксанфе обеими ручками ухватились бы за возможность окрутить такого молодца.
      — Раз так, — сказал Моррис, — мы не просто расскажем эту историю, а разыграем ее, как принято делать в особых случаях.
      Дженни и Ким с сомнением переглянулись — им не слишком понравилось упоминание об «особых случаях», однако что они могли сделать? В сложившемся положении, следовало соглашаться со всем и ждать удобного случая, чтобы попробовать выпутаться.
      — Итак, — промолвил Сайрус, — первым делом следует распределить все роли. Вообще-то эту пьесу обычно разыгрывают донные прокляторы, одна из их странствующих трупп и познакомила нас с данным сюжетом. Конечно, наша игра с прокляторской не может сравниться — они-то настоящие артисты, однако попробовать стоит.
      — Пьеса? — оживилась Ким. — Как-то раз я тоже чуть было не сыграла… — она смущенно осеклась, решив, что опять высунулась понапрасну.
      — Вот как? — заинтересовалась Сирена. — А почему же не сыграла? Что тебе помешало?
      — Я… — пролепетала Ким, вымучивая слова. — …я не подошла для той роли.
      — Вот как? А разве нельзя просто исполнить ту роль, которая тебе нравится?
      — Ну это вряд ли, — улыбнулась Ким. — Чтобы получить роль, нужно пройти пробы, а проходят их не все. А хорошие роли получают и вовсе немногие. Мне не хотелось затеряться в массовке, и я — вот ведь дурочка! — решила пробоваться на инженю. Естественно, у меня ничего не вышло, и с мечтой об артистической карьере было покончено.
      — Инженю? — не поняла Сирена.
      — Это такое сценическое амплуа. Роль скромной, прелестной, невинной девушки.
      — Но ты как раз такая и есть!
      — Если бы! Я болтушка, вечно лезу куда не просят и уж совсем не прелестна.
      — Какая нелепость! — заявил Моррис. — По-моему, ты сущая скромница. Все время смущаешься.
      Смущалась Ким из-за того, что в разговоре оказалась затронутой щекотливая тема, но не могла же она объяснить это старому русалу.
      — И особой болтушкой ты мне не показалась, — поддержала мужа Сирена. — Ты благовоспитанная девушка.
      — И несомненно прелестная! — пылко заявил Сайрус. — Даже когда ты была перепачкана, я сразу заметил на твоем лице чарующую россыпь.
      — Да это не рос сыпь, а просто сыпь.Прыщики такие, — махнула рукой Ким.
      — Не знаю, как обстоит дело в Обыкновении, а у нас такие знаки придают блеск красоте. Как, например, веснушки принцессы Электры.
      Дженни чуть не подпрыгнула: по части веснушек она Электре не уступала, но никогда в жизни не относила это к своим достоинствам. А обыкновенка, судя по тому как она старалась скрыть смущение, находила этот вопрос чуть не столь же деликатным как вопрос о женитьбе. Или она решила, что подводные жители ее дразнят. Впрочем, положение в любом случае аховое — если и вправду дразнят, в этом нет ничего хорошего, но если говорят серьезно, значит — настроены на женитьбу. Куда ни кинь, всюду клин.
      — Видимо, в Обыкновении господствуют странные представления о красоте, — подытожил Моррис. — Но так или иначе в нашей пьесе нет достойной тебя женской роли. А поскольку ты, несомненно, не должна теряться в массовке, то я могу предложить тебе роль мужскую. Очень видную роль.
      — Ой! Да я не справлюсь! — пискнула Ким.
      Однако, с точки зрения Дженни, как раз это предложение стоило принять. Во-первых, постановка пьесы дело хлопотное, глядишь, под шумок появится возможность удрать, а во-вторых, сосредоточившись на таком непростом деле, как мужская роль, Ким, по крайней мере, отвлечется от нервирующих раздумий насчет замужества.
      — А по-моему, тебе стоило бы попробовать, — сказала эльфесса. — Это может пойти на пользу.
      Ким встретилась с ней взглядом и, кажется, что-то поняла.
      — Ну что ж, — промолвила она. — Пожалуй, я могла бы попробовать изобразить энергичного мужчину. Хотя это, наверное, требует больших усилий.
      — И способностей, — дополнил Моррис. — Правдоподобно изобразить того, с кем ты не схож по натуре, весьма не просто. Это хорошая проверка артистического дара.
      — Да я вообще не уверена, что у меня есть такой дар. Играть по-настоящему мне не доводилось.
      — Вот и попробуешь, — заявил Моррис. — Могу предложить тебе роль Громкоговорителя. Это не просто энергичный мужчина, а злодей и могущественный чародей. Согласна?
      — Право не знаю, — неуверенно пролепетала Ким, и Дженни поняла почему. Для девушки исполнить мужскую роль уже само по себе непросто, что же говорить о роли злодея-чародея. Ведь ни в злодействе, ни в чародействе обыкновенка не смыслит ровным счетом ничего.
      — Пожалуй, я сыграю Громкоговорителя сам, — предложил Сайрус. — Роль заметная и даст прекрасную возможность себя проявить. Ясно ведь, что у меня с этим персонажем нет ничего общего.
      — Хорошо, — кивнул Моррис. — А тебе, Ким, пожалуй, подойдет роль Водорода. Это тоже чародей, но не злой, а добрый.
      — А эпизодических ролей у вас нет? — растерянно спросила Ким.
      — Как не быть? — отозвался Моррис. — Но я думал, ты хочешь получить ведущую роль. Эта как раз из таких.
      Заметив, что Ким, при всей ее неуверенности, явно испытывает искушение, Дженни поддержала Морриса.
      — И правда, почему бы тебе не попробовать? — промолвила эльфесса, сопроводив свои слова выразительным взглядом.
      «Действительно, — подумала Ким. — С ролью-то я, скорее всего, не справлюсь, и когда Сайрус увидит, какая никудышная из меня актриса, он наверняка раздумает звать меня замуж. Таким образом все разрешится само собой».
      — Хорошо, — сказала она, — я попробую.
      — Замечательно, — воскликнул Моррис. — Должен сказать, что если у злодея Громкоговорителя друзей нет, то у Водорода они есть, и среди них особое место занимает молодая девушка по имени Созывалла. Так что если Дженни хочет стать спутницей и советчицей Водорода…
      — Годится! — не дослушав, заявила эльфесса. — Пусть я буду Созывалла.
      — Замечательно. В пьесе есть еще уйма второстепенных действующих лиц — от слуг до волшебников с их семьями. Все эти роли мы с женой возьмем на себя. Кроме того, она займется музыкальным сопровождением: аккомпанемент делает сценическое действие более правдоподобным. При малой толике энтузиазма и воображения декорации могут показаться достаточно реалистичными.
      Дженни подумала, что, видимо, никто из подводного народа не обладает даром сотворения иллюзий — иначе не пришлось бы заводить речь о правдоподобии. Однако это значения не имело — лишь бы действие отвлекло внимание Сайруса от Ким. А вот как раз на сей счет уверенности не было.
      — Должен пояснить, — продолжил Моррис, — что в ходе спектакля мы не двигаемся, а проговариваем свои роли, оставаясь на местах. С непривычки это может производить странное впечатление, поэтому новичкам обычно рекомендуется поначалу закрыть глаза.
      Сперва Дженни плохо представляла себя в качестве актрисы, но потом сообразила, что если начнет напевать, то, пожалуй, сможет внести свой вклад в создание соответствующего антуража. Ее магический талант заключался в способности навевать пением волшебный сон, в который мог войти всякий, кто этого пения не замечал. Возможно, ей удастся сотворить сон на основе сюжета, и тогда правдоподобие будет полным.
      — Но где же сценарий? — поинтересовалась Ким.
      — Сценарий? — не понял Моррис.
      — Ну пьеса, ее текст. Без текста я не знаю, что мне говорить.
      — О, в нашем спектакле ничего такого не требуется. Я расскажу предысторию, а дальше каждая роль будет говорить сама за себя. Дело в том, что эти пьесы никогда не бывают одинаковыми. Это позволяет избежать однообразия.
      — О, так это импровизация! — догадалась Ким. — Ну что ж, пожалуй, я могу попробовать.
      Однако особой уверенности в ее голосе не звучало.
      — Итак, мы начинаем! — объявил Моррис.
      Все откинулись в своих упругих водяных креслах и закрыли глаза. В тот же миг зазвучали волшебные цимбалы Сирены, и Дженни почувствовала, как по спине ее пробежали мурашки. То была воистину чарующая музыка, музыка, действовавшая на воображение так, что она словно воочию узрела расстилающуюся внизу землю. Девушка даже не сразу поняла, что видит с высоты полета птицы рок весь Ксанф с крохотными деревьями, зеркальцами озер и делящей его пополам причудливой загогулиной Провала. И тут она тихонько запела, создавая основанный на этом видении сон. Благодаря дивной музыке Сирены это было совсем нетрудно.
      Потом, способствуя формированию сцены, зазвучал вводный монолог Морриса.
      — В 378 году от Первой Волны на Ксанф обрушилась очередная, Седьмая Волна нашествия обыкновенов. Примерно за век до этого, отражая предыдущую, Шестую Волну, пал король Ругна, и страна была ввергнута в хаос, однако за минувшее столетие все более-менее утряслось. В отличие от предшествовавших вторжений, Седьмая Волна оказалась относительно мирной: проникшие в Ксанф обыкновены бежали от притеснений со стороны своих более сильных сородичей и не собирались навязывать кому бы то ни было свои обычаи и вредить местным людям или животным. Держались они особняком, в браки с коренными жителями Ксанфа почти не вступали, а потому, хотя на новой родине их дети рождались с магическими талантами, таланты те были весьма слабые. И сводились почти исключительно к умению магическим образом вызывать на стенах появление цветных пятен. Проку от таких талантов не было никакого, и потомки переселенцев Седьмой Волны влачили жалкое существование. Мало того, что их дразнили Мазилами,так еще и всячески донимали. Драконы, так те просто рассматривали несчастных Мазилкак мясное стадо: коптили бедолаг на своем дыму да скармливали детенышам. Несчастные Мазилыбежали в самую глухомань, к берегам Огр-Озера (ныне Огр-Ызок), но обитавшие там огры были не менее опасными и свирепыми, чем драконы: они издевались над новыми соседями, скручивая их в кренделя или забрасывая ради забавы на Луну. Узнав, что на дне озера имеется огромный зев, представляющий собой вход в подземный мир, гонимое племя ушло под воду. Построив в преддверии подземного царства замок, беглецы поселились там и на некоторое время обрели покой. Однако ненадолго: появившиеся невесть откуда демоны принялись цепляться к подводным женщинам, а мужчинам, чтобы не мешали, стали перекручивать головы затылками вперед.
      В конце концов несчастные пришли к выводу, что уберечь их от непрекращающихся напастей может лишь могучая магия, и создали исследовательскую группу по выяснению закономерностей действия магических талантов. Донные жители не хотели смиренно ждать, пока их потомки естественным путем приобретут более сильные и полезные таланты: они поставили своей целью научиться более эффективно использовать таланты уже имеющиеся. Группа получила название КОМБЕД (Комиссия по Обеспечению Магической Безопасности и Естественным Дарованиям), а возглавил ее честный и добрый человек по прозвищу Водород. Из всех отпрысков Седьмой Волны он считался самым одаренным, поскольку его талант позволял делать чистой грязную воду. Стоит, правда, отметить, что повторить это достижение мог любой, достаточно было пропустить воду через песок. Чем чаще менять песок, тем чище будет вода.
      Моррис умолк; в воцарившейся тишине Дженни буквально воочию узрела кучку людей, которые, отступая под натиском драконов, огров и враждебных племен, скрываются на дне озера и напрягают все силы в попытках обрести магию. Она поняла, что слышала лишь увертюру, а вот теперь пришло время разыграть и саму пьесу.
      — О мудрый Водород! — произнесла она. — Скажи, каким же образом ты намерен обеспечить магическую безопасность нашего народа при такой слабости естественных дарований?
      Ким сообразила, что настал ее черед.
      — Э-э-э… — неуверенно вступила она, — нам надо изучить вопрос и… посмотреть, что из этого выйдет…
      Потом, осознав, что она, пожалуй, выпадает из роли, девушка поправилась:
      — Нет, поступим иначе. Созывалла, собери-ка поскорее весь КОМБЕД. Мы устроим мозговой штурм.
      — Что, будем штурмовать Мозговитый Коралл?
      — Нет, надеюсь, до этого не дойдет. Пораскинем мозгами: пусть каждый высказывает любые, даже самые невероятные предложения. Один ум хорошо, а много — намного лучше.
      — Эй, КОМБЕД! — тут же принялась созывать всех Созывалла. — Ну-ка собирайтесь, да поживее: Водород хочет пораскинуть вашими мозгами.
      Послышалось шарканье ног, и когда Дженни вновь закрыла глаза, ей показалось, будто помещение наполнилось народом. А вскоре, по мере углубления сна, она отчетливо увидела собравшихся.
      — Мы готовы, — промолвил один из них голосом, почти не походившим на голос Морриса.
      — Прошу всех вносить свои предложения, — сказал Водород. — Будем рассматривать любые, пусть и совершенно нелепые. Критика не допускается, только конструктивный анализ.
      Стоило отметить, что Ким неплохо вошла в роль руководителя лаборатории. У себя в Обыкновении она привыкла связывать понятие анализразве что с посещением врача.
      — Я как-то слышал, будто сила в единстве, — подал голос кто-то из присутствующих. — Скажем, стрекозлы,существа мелкие, но, сбившись в стекадрилью,могут одолеть кого угодно. Возможно, нам удалось бы как-нибудь объединить наши слабенькие таланты в один, но очень мощный.
      — Мысль интересная, — поддержал выступавшего Водород.
      — Но никогда раньше никто ничего подобного не делал, — послышалось из рядов исследователей. — Всем известно, что магический талант у каждого свой, а значит… О, прошу прощения, — осекся говорящий, — это уже критика, так что я беру свои слова обратно.
      — Разные таланты и правда трудно суммировать, — заметил другой ученый, — но у наших соплеменников таланты по большей части сходные — один синюю кляксу вызовет, другой красную. Велика ли разница? Думаю, такие дарования вполне поддаются унификации. Надо найти обладателя пусть слабенького, но полезного таланта и призвать всех остальных путем подражания выработать в себе такой же.
      — Предложение интересное, к тому же оно связано с предыдущим, — одобрил Водород. — У кого из нас имеется хоть мало-мальски полезный талант?
      Оказалось, что один из комитетчиков мастер по части слабеньких проклятий. Вся компания принялась перенимать его талант, и эти старания не пропали даром. Через пару недель КОМБЕД хором проклял куст так, что на нем скукожились листья. Успех окрылил, комитетчики продолжили занятия, и год спустя Водород вывел группу из озера для проведения полевых испытаний. Почти стразу же навстречу попался здоровенный огр.
      — Ха-ха, никак блоха! — прогромыхал он и двинулся вперед, намереваясь прихлопнуть всю компанию разом своим чудовищным кулачищем.
      — Готовсь! — скомандовал Водород. — Раз! Два! Три!
      Весь КОМБЕД в унисон проклял огра, и проклятие выдалось на славу. Оно взорвалось перед самой мордой чудища, опалив его брови и шерсть в носу.
      Полуослепший огр с ревом бросился в чащу, сшибая по пути деревья. Конечно, он не отступил — за ограми такое не водится, — но продолжил наступление в несколько ином направлении.
      — Сработало! — торжествующе воскликнул Водород.
      Коллективное проклятие одолело огра! Конечно, против нескольких огров такое проклятие было бы слабовато, но дальнейшее было делом техники. В течение следующего года КОМБЕД усовершенствовал методику и обучил искусству проклятий все племя. Выйдя на поверхность, донный народ проклял всех огров разом, да так, что те покинули берега Огр-Озера и переселились на север, в болотистую местность, ставшую называться Огр-Оградой. Дальнейшее совершенствование навыков привело к тому, что и драконы, и даже демоны оставили потомков переселенцев Седьмой Волны в покое. Само племя сменило имя Мазилы на Донные Проклинатели, тогда как соседи окрестили этот народ Прокляторами. Таким образом, усилия КОМБЕДА не пропали втуне — исследователи сумели внушить другим народам уважение к своим соплеменникам.
      Следующий год ознаменовался новым успехом: КОМБЕД разработал способ усиления природного таланта. Сам Водород развил свою природную способность очищать воду настолько, что научился манипулировать с мельчайшими частицами, из которых состоит вещество. Один из самых одаренных членов КОМБЕДА, ученый по прозванию Громкоговоритель, усилил прирожденную способность настолько, что обзавелся самым настоящим Командным Голосом. Прочие комитетчики тоже усовершенствовали свои прежде незавидные дарования, и все как один достигли квалификационного уровня волшебников. Всего за несколько лет жизнь племени разительно изменилась.
      Увы, обретение мощи неожиданно повлекло за собой серьезные осложнения. Многие из комитетчиков не выдержали испытания могуществом: чем больше они получали, тем большего вожделели. Начались ссоры и попреки: кое-кто возмущался тем, что Водород считается вождем и спасителем народа, хотя идеи объединения усилий и унификации талантов принадлежали другим. Сам Водород всячески стремился сгладить противоречия, однако его сотрудников как подменили: милые и скромные люди, вкусив почета и власти, превратились в стяжателей и честолюбцев. А потом произошло и вовсе неслыханное: Громкоговоритель использовал Командный Голос против недавних коллег по КОМБЕДУ и превратил их в Ызков — зеленых зубастых чудовищ, обгрызавшихкаждого, кто окунался в озеро. С тех пор его и прозвали Огр-Ызок. Стоит отметить, что случившееся имело и положительную сторону: во-первых, свары в руководящих кругах прокляторов поутихли в связи с сокращением числа претендентов, а во-вторых, желающих соваться в озеро резко поубавилось. От настырных пришельцев, пытавшихся нарушить покой обитателей замка Преддверия, как правило, оставались одни огрызки.Однако в народе бытовало мнение, что Громкоговоритель поступил не совсем красиво.
      Вышло так, что в момент коварного превращения бывших комбедовцев в Ызков Водород отсутствовал — это его и спасло. А поскольку после переворота Громкоговорителя он остался единственным среди прокляторов полноправным волшебником (не считая, естественно, самого узурпатора), ему пришлось возглавить сопротивление. Конечно, Громкоговоритель с радостью превратил бы во что-нибудь полезное и его, однако предупрежденного об опасности волшебника не так-то просто во что-нибудь превратить.
      — Громкоговоритель! — сурово произнес Водород. — Ты не оправдал оказанного тебе высокого доверия и злоупотребил Командным Голосом. Твои злодеяния надлежит пресечь, и я это сделаю.
      Раздались аплодисменты. Верная Водороду Созывалла созваланаиболее одаренных из числа недовольных (а недовольными были как раз наиболее одаренные), и Водород создал новый КОМБЕД — теперь это расшифровывалось как Комитет Борьбы Магов-Единомышленников против Диктатуры. Под его руководством они создали мощное оружие: манипуляции Водорода с элементами материи в сочетании с коллективным проклятием КОМБЕДа могли привести к высвобождению чудовищной, губительной энергии.
      Столкнувшись со столь серьезной угрозой, Громкоговоритель покинул замок Преддверия и обосновался на севере, за Провалом. С помощью Командного Голоса беглый злодей воздвиг себе крепость Командный Пункт, откуда принялся командовать окрестным населением — прежде всего воздушными созданиями вроде фей и им подобных. Поскольку все вокруг, и живое, и неживое, повиновалось исходящим из Пункта магическим командам,Громкоговоритель считал себя неуязвимым. Однако Водород во главе своих соратников выступил в поход, осадил крепость и потребовал, чтобы Громкоговоритель сдался.
      Тот ответил канонадой магических команд:сумей они застать Водорода врасплох, тому пришлось бы туго, однако волшебник был начеку. И он сам, и все комитетчики заткнули уши магическими бананами, так что злокозненные команды пропали попусту. Однако долгого обстрела не выдержали бы никакие затычки. Понимая это, Водород пустил в ход свое могучее оружие.
      Изобретенное Водородом смертоносное сочетание внутренней энергии материи с энергией коллективного проклятия вызвало прямо над Командным Пунктом чудовищный вихрь. Пункт мигом сдуло, однако Громкоговоритель предвидел такой исход и сбежал до начала бомбардировки.
      И тут выяснилось, что Водород допустил промашку: созданный им вихрь был нацелен на уничтожение Громкоговорителя, а поскольку тот исчез, продолжал дуть, не стихая. Методики, позволявшей остановить его, КОМБЕД не разработал, так что Водороду оставалось лишь выругаться и оставить все как есть.
      Так образовалась область Воздуха, где могучие ветры нескончаемо дуют в попытке уничтожить то, чего там давно нет.
      Переселившийся на новое место Громкоговоритель воздвиг земляную крепость, которую назвал Землянкой, подчинил Командным Голосом гоблинов, землероев и им подобных и продолжил злодействовать в привычной ему манере.
      Посланная на разведку Созывалла доложила Водороду, что Громкоговоритель превратил свое новое обиталище в почти столь же унылое место, как Обыкновения. Естественно, что в скором времени Землянка оказалась в осаде. Требование сдаться, как и в прошлый раз, было встречено словесным громом, но хотя в Ксанфе магические словесаобладают огромным весом,они не смогли пробить волшебную защиту Водорода. А вот КОМБЕДовское проклятие угодило в самый центр Землянки и, оставив на ее месте воронку, засыпало окрестности рыхлой землей и каменным крошевом. Некоторые камушки оплавились и походили на застывшие слезы.
      Однако и на сей раз коварный злодей ускользнул, а настроенное на его уничтожение проклятие продолжало действовать. Слишком занятый важными делами Водород снова не предусмотрел механизма остановки его работы. Так возникла область Земли, где почва беспрестанно движется, перемешивается и взрыхляется, то проваливаясь в глубины, то извергаясь наружу.
      Однако и эта победа, хотя ее и прозвали Пировой Победой,поскольку в ее честь прокляторы закатили настоящий пир,проблемы не решила. Громкоговоритель ушел на север и вскоре обосновался в новой твердыне — за Огневым Рубежом. Его владения окружил ров, откуда высовывались дразнящие языки пламени.
      Далее все происходило по отработанной схеме — осада, отказ сдаться, огненная атака и обрушенное на Огневой Рубеж пламенное проклятие.
      Чего-чего, а жару на сей раз задали изрядно. Занялся даже северный небосклон — там и по сей день появляются всполохи, именуемые северным сиянием. Горело решительно все, что могло и не могло гореть, — кроме проклятущего Громкоговорителя, который опять удрал.
      И тут выяснилось, что потушить огонь нечем — никакого магического огнетушителя Водород снова не предусмотрел. В ответ на недоуменные вопросы соратников он отвел глаза и пробормотал:
      — Я думал, уж на этот-то раз он не уйдет.
      Так возникла объятая неугасимым пламенем область Огня. Ее облюбовали всякого рода пламенные натуры,а нормальным людям и животным там, ясное дело, лучше не появляться.
      Что же до Громкоговорителя, то он откочевал еще севернее и захватил власть над некогда чудесным озером. Повинуясь Командному Голосу, несчастные рыбы сами варили из себя уху, озерные нимфы всячески ублажали нового владыку, а водяные драконы охраняли его покой. Беглец надеялся, что уж здесь-то его не найдут, однако Водород не уступал в упрямстве своему сопернику. Спустя некоторое время КОМБЕД прибыл на берег озера.
      — Это будет мокрое дело, —доложила Созывалла, проведя разведку.
      И ведь как в водуглядела. Состряпанное умельцами Водорода проклятие, наверное, утопило бы и солнце, но поскольку плюхнулось оно в озеро, то вымыло оттуда решительно все. Кроме Громкоговорителя, который, предусмотрительно смылсясам.
      К счастью, на сей раз Водород позаботился о предохранительных мерах — покружив в поисках неуловимого злодея, вода все же образовала не вечный безумный водоворот, а влажный регион, получивший название Водного Крыла. Кто боится сырости, тем, конечно, туда лучше не соваться, но в целом это место для жизни пригодно. Во всяком случае, водоплавающиесущества единодушно придерживаются именно такого мнения.
      Громкоговоритель отступил дальше на север, в пустынный край, где до сих пор никто не хотел селиться. Нельзя сказать, чтобы ему самому очень уж этого хотелось, но деваться было некуда. Обосновавшись в Пустоши, он подыскал пустышку,клюнувшую на его пустыепосулы и ставшую его возлюбленной, и, не теряя времени попусту,принялся сколачивать из пустоголовых пустынниковвовсе не пустяшноевойско. Он тешил себя надеждой с помощью сильной армии и магии вернуть все утраченное.
      Водород соображал не слишком быстро, однако на сей раз учел-таки опыт предыдущих неудач и действовал по-новому. Заготовив самое грозное свое оружие, способно обращать Нечто в Ничто (некоторые, по его имени, называли эту штуковину Водородной бомбой), он послал Созываллу к противнику с ультиматумом. Обогнув его владения и приблизившись к Пустоши с севера, она предъявила ему обычное требование сдаться и услышала издевательский совет не тратить слова попусту.Однако старый хитрец не подозревал, что в этот раз сам угодил в ловушку. Поскольку Созывалла появилась с севера, он решил, будто атака последует оттуда, и решил отступить на юг. В его планы входил прорыв через Водное Крыло, однако именно на границе Пустоши с областью Воды Водород устроил засаду. Громкоговорителю пришлось отступить, и тогда Водород пустил в ход свою страшную бомбу.
       Пустыняна месте взрыва обратилась в Пустотуи осталась такой навсегда. В данном случае проблема заключалась не в том, что Водород забыл установить ограничитель — этого и не требовалось, ибо проклятие достигло того, кому предназначалось, — а в том, что сотворить Нечто из Ничего более чем затруднительно даже при наличии самой могучей магии. Превратить Нечто в Ничто несравненно легче. Так возникла область Пустоты, отличающаяся от всех прочих тем, что в ней ровным счетом ничего нет. Пусто, и все тут. Что туда попадает, то пропадает.
      Громкоговоритель таким образом исчез бесследно, и само его имя сохранилось лишь в памяти немногих сказителей. Водород справился со своей задачей, однако все эти пламенные, почвенные и мокрые дела, не говоря уж последнем сражении, причинили Ксанфу столь серьезный ущерб, что он понял — искусственное усиление таланта таит в себе огромную опасность. Правда, к тому времени единственным волшебником с искусственно усиленным талантом являлся он сам, но метод-то уже был открыт. Поставив перед собой новую задачу — избавить Ксанф от угрозы модификации талантов, — он распустил КОМБЕД и отправил своих соратников в замок Преддверия, а сам, в обществе верной Созываллы, поселился в Водном Крыле и после долгих лет исследований нашел способ это опасное открытие закрыть.Водород совершил великое Закрытие,и теперь уже никто никогда не сможет проникнуть в древнюю тайну.
      Поженившись, Водород и Созывалла стали родоначальниками водного народа — правда, для поддержания родового облика их потомкам приходилось неоднократно вступать в браки с рыбами. Прокляторы так и остались особым племенем с весьма слабо развитыми индивидуальными талантами, но общей для всех способностью к проклятиям. Правда, со временем у них проявился еще один общий талант — артистический. Некоторые скептики сомневаются в его магической природе, но всякий, видевший пьесы в постановке прокляторов, вынужден будет признать, что игра их поистине волшебна. По мере того как жизнь в Ксанфе налаживалась, о КОМБЕДе, равно как и обо всех катаклизмах, поразивших Ксанф в результате его деятельности, стали забывать. Воцарившееся на два с лишним века спокойствие нарушила лишь Восьмая Волна.
      …Но это уже другая история, — заключил Моррис.
      Дженни открыла глаза. Древний Ксанф, с его героями и злодеями, подвигами и коварством, свершениями и ошибками, исчез: она снова находилась в жилище водяного семейства и была уже не Созываллой, а самой собой. Вот только о Ксанфе теперь знала несравненно больше, чем раньше.
      — Теперь вам известно, откуда пошли русалы, — промолвил Сайрус. — Отцу, должен сказать, сильно повезло: он встретил Сирену, и ему не пришлось жениться на рыбе. Честно скажу, мне тоже неохота. Рыбы, конечно, милы, но я по натуре общителен, а они очень уж молчаливы.
      Дженни увидела, как застыла Ким. В пьесе она прекрасно справилась с ролью упорного и бесстрашного волшебника, но теперь снова стала не слишком уверенной в себе девчонкой. Она догадывалась, что скажет русал, и очень этого боялась.
      — И это заставляет меня обратиться к тебе, Ким, с просьбой, касающейся моей женитьбы. Дело в том, что ты можешь сделать для меня нечто важное.
      — Я… это… совсем… — беспомощно залепетала Ким, а потом и вовсе умолкла. Моррис и Сирена посмотрели на нее с ласковым сочувствием.
      — Итак, — торжественно произнес Сайрус, — я прошу позволить мне сопровождать тебя в твоем дальнейшем путешествии. Надеюсь, что, странствуя по Ксанфу, я смогу встретить русалку или наяду, которая составит мое счастье. Однако до сих пор мне редко случалось оказываться за пределами Крыла, и я вряд ли готов пуститься в такой путь в одиночку. С другой стороны, тот факт, что ты не из Ксанфа, позволяет нам странствовать вместе, не нарушая приличий. Мы, водяные, очень щепетильны в отношении условностей. Возможно, причина в нашем происхождении от прокляторов. Они прирожденные артисты, и приверженность сценической условности у нас в крови. Будь на твоем месте мужчина, дело обстояло бы и того проще, но, боюсь, мужчину я могу ждать здесь до скончания века.
      Ким выглядела так, словно готова была от облегчения грохнуться в обморок. Правда, облегчение это соседствовало с некой толикой разочарования, но таковы уж девицы — ничто не устраивает их полностью. Дженни, однако, испытывала облегчение, а потому решила, по примеру своей недавней героини Созываллы, взять инициативу в свои руки.
      — Разумеется, Ким с удовольствием позволит тебе сопровождать нас повсюду, пока ты не встретишь подходящую русалку.
      Ким энергично закивала. Она была бы рада выразить согласие словами, но они все куда-то запропали.
      — Большое спасибо! — воскликнул Сайрус. — Я искренне рад!
      — Я тоже! — пискнула Ким, к которой вернулась-таки способность говорить.
      — И мы рады, что все так удачно устроилось, — заявили Моррис с Сиреной. — Думаем, что теперь всем стоит отдохнуть. Перед дальней дорогой не помешает набраться сил.
      Ким и Дженни охотно согласились.

      — Ну что, доволен? — произнесла Нада, с негодованием глядя на Конпутера. — Сбил ни в чем не повинного игрока с пути,оконфузил его своим знанием Ксанфа и вышиб из игры. Теперь небось радуешься?
      — БЕЗУСЛОВНО, — отпечаталось на экране.
      — А я из-за твоих происков оказалась никудышней спутницей. Тебя, надо думать, и это забавляет?
      — САМО СОБОЙ.
      — Ну и гад же ты все-таки.
      — Я ЗЛАЯ МАШИНА. НАИМЕНОВАНИЕ «ГАД» ОТВЕРГАЮ КАК НЕКОРРЕКТНОЕ. ОЧАРОВАТЕЛЬНОЙ НАДЕ НАДО БЫ ЗНАТЬ, ЧТО ЛЮДИ, ОСОБЕННО ТАК ЛЮБЕЗНЫЕ ЕЙ ОБЫКНОВЕНЫ, ЧАЩЕ ИСПОЛЬЗУЮТ ЭТО СЛОВО ДЛЯ ОБОЗНАЧЕНИЯ ЕЕ СОРОДИЧЕЙ. ХА-ХА-ХА.
      — Будучи доброй машиной ты нравился мне больше.
      — МОЯ ВРЕМЕННАЯ ДОБРОТА БЫЛА РЕЗУЛЬТАТОМ ПЕРЕПРОГРАММИРОВАНИЯ, ПРОИЗВЕДЕННОГО ЛАКУНОЙ. ОДНАКО СОГЛАСНО ИГРЕ, Я ЯВЛЯЮСЬ ЗЛОЙ МАШИНОЙ И ДЕЙСТВУЮ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО В КАЧЕСТВЕ ТАКОВОЙ.
      — Ничего, ржавый сундук, Даг все равно вернется в игру!
      — В ТАКОМ СЛУЧАЕ ЕМУ ПРИДЕТСЯ ПОВСТРЕЧАТЬСЯ СО МНОЙ ВТОРИЧНО И ВСТУПИТЬ В НОВОЕ, БОЛЕЕ СЛОЖНОЕ СОСТЯЗАНИЕ. Я БУДУ ИМЕТЬ УДОВОЛЬСТВИЕ ВЫШИБИТЬ ЕГО СНОВА. ТАК ЧТО СОВЕТУЮ ТЕБЕ В СЛУЧАЕ ЕГО ПОЯВЛЕНИЯ НЕ ТЕРЯТЬ ВРЕМЕНИ И ПОКАЗАТЬ ЕМУ ТРУСИКИ, ПОКА ОН НЕ ВЫЛЕТЕЛ. ХА-ХА-ХА.
      — Ты невыносимый хам и грубиян!
      — А ТЫ ПРОСТО ПРЕЛЕСТЬ, ОСОБЕННО КОГДА СЕРДИШЬСЯ.
      Окончательно расстроенная Нада щелкнула пальцами, и в пещере возник из ничего профессор Балломут — старый, весьма представительный, рогатый, хвостатый и клыкастый демон.
      — Эта противная железяка меня дразнит, — пожаловалась принцесса.
      Балломут нахмурился, отчего приобрел еще более внушительный вид.
      — Похоже, ты цепляешься к нему с вздорными претензиями по поводу проигрыша твоего подопечного.
      Наду едва не захлестнула волна ярости, однако спустя мгновение она поняла, что профессор просто подкалывает ее, а так он обычно поступал с теми, из кого, по его мнению, мог выйти толк. По существу это было чуть ли не комплиментом.
      — Ладно, надеюсь, в другой раз у меня получится лучше, — заявила Нада, и на физиономии профессора промелькнуло нечто вроде улыбки. Правда, это нечто тут же в страхе исчезло, видимо, поняв, что попало не по адресу.
      — Да уж постарайся, — бросил он девушке. — А ты, Путер, продолжай в том же духе. У тебя получается неплохо.
      — РАД СТАРАТЬСЯ, — высветилось на экране. Балломут небрежно щелкнул пальцами, и принцесса оказалась в помещении для спутников, рядом с Гранди, Метрией, Гладисловом, Горацием, Косто и новенькой, Вилой Видой.
      — А где Дженни? — поинтересовалась принцесса.
      — В игре. Ее выбрала девушка по имени Ким, — ответил Гранди.
      — Вот как. Стало быть, Вида прибыла ей на замену.
      — Нет, — она прибыла на замену тебе.
      — Но я-то ведь здесь, — растерялась Нада.
      — Это сейчас, — засмеялась Вида. — Ты отправилась с игроком, и меня вызвали на замену тебе. Правда, потом выбрали и Дженни, а ты вернулась. Так что можно считать, что я заменяю ее.
      — Можно, — согласилась принцесса, хотя в глубине души понимала, что по своим внешним данным Вида годится на замену не Дженни, а именно ей. Окажись Вила здесь, когда Даг делал выбор, этот ценитель девичьих прелестей вполне мог бы остановить выбор на ней.
      — Внимание, — прозвучал голос профессора Балломута. — Пришло время выбрать ложного спутника.
      Все насторожились и замерли.
      — Ложным спутником будешь ты, — прозвучало в ухе у Нады.
      Девушка не вскочила лишь потому, что оцепенела от изумления и расстройства, но уже спустя мгновение совладала с собой. Сделавшись ложным спутником, она не имела права выдавать свой новый статус не только игроку, но и никому из других участников игры. Ей надлежало вести себя так, как и подобало честной спутнице, до того ключевого момента, когда ей придется подтолкнуть своего игрока к действию, которое приведет его к проигрышу.
      Памятуя о правилах, Нада принялась озираться по сторонам, делая вид, будто любопытствует, кому же выпала незавидная роль. Все прочие поступали точно так же, только с их стороны это не было притворством. Естественно, что ей все это не нравилось: принцессам не положено быть обманщицами.
      — Сейчас появится игрок, — предупредила всех Метрия, как и в прошлый раз выглянувшая в окошко.
      Прежде чем все замерли на своих местах, Нада успела подумать, что роль ложной спутницы куда лучше подошла бы ехидной и проказливой демонессе. Потом она устремила взгляд на односторонний экран и остолбенела — там появился Даг.
      Упрямый обыкновен решил снова вступить в игру, и у нее — увы! — не было ни малейших сомнений в том, кого он выберет в спутники. Ведь он знает ее, доверяет ей, и она ему нравится.
      А ей придется предать его доверие. Стыд-то какой!
      «Ты будешь неукоснительно следовать получаемым инструкциям, не высказывая суждений относительно того, хороши они или плохи», — прозвучало в ее голове, и Нада уныло вздохнула. «Хоть бы спрятаться, за чью-нибудь спину — глядишь, Даг и выберет другого спутника», — подумала она, прекрасно сознавая тщетность подобных надежд.
      — Добро пожаловать в игру, — начал свою вступительную речь голем, — меня зовут Гранди…
      — Да знаю я тебя, — оборвал его Даг. — Не в первый раз.
      «Может быть, он все-таки выберет кого-нибудь другого, — без особой надежды подумала девушка. — Просто ради разнообразия. В конце концов, если его интересует лишь женская привлекательность, то по этой части Вида ничуть не хуже. Что же до Метрии, то она, пожалуй, и трусики покажет… прежде чем растает в тумане. И вообще — почему бы ему на сей раз не выбрать спутника мужского пола? Это, по крайней мере, избавит от проблем с всякими там раздеваниями-переодеваниями…»
      — Я выбираю в спутницы Наду, — заявил Даг. — Надеюсь, она не занята?
      Тяжело вздохнув, принцесса вышла из помещения и появилась перед экраном.
      — Привет, Даг, — сказала она, как того требовали правила. — Я постараюсь стать для тебя хорошей спутницей.
      Увы, в действительности ей предстояло лишь притворяться хорошей спутницей до тех пор, пока не придет время устроить игроку роковую каверзу. Правда, на первом этапе устраивать игроку гадости не полагалось — а ну как разгадает подвох и будет держаться начеку. Предполагалось, что чем дальше сумеет пройти игрок, чем на более позднем этапе вылетит он из игры, тем более сложной будет для него повторная партия, а стало быть, тем меньше будут его шансы на выигрыш.
      — Чертовски рад снова тебя видеть! — радостно заявил Даг. — На точках я уже сосредоточился, так что сейчас, надо думать, окажусь рядом с тобой.
      И действительно, пока обыкновен произносил эту фразу, экран вокруг него таял, а его очертания приобретали объемность. Теперь он хотел верить в магию, поэтому перемещение давалось ему легко.
      — Я тоже рада, — соврала она, хотя на самом деле ей очень хотелось, чтобы на сей раз он выбрал кого-нибудь другого. Пусть даже бесстыдницу Метрию! Однако ей приходилось действовать в строгом соответствии со своей новой ролью. Вздумай она раскрыть ему правду или хотя бы подтолкнуть его к выходу из игры на раннем этапе, профессор Балломут этого не простит. Ну, а о том, чтобы, как говорил глупый Распутер, показать ему трусики, и вовсе не может быть речи. Принцессы так не поступают.
      — Давай снова завернем в Перешейку за припасами и всем прочим, — предложил Даг, — Думаю, что теперь, после того как мы избавили тамошних жителей от «Цензора», они будут с нами приветливее.
      — Не забывай о том, что это другая игра, и она пойдет по другому плану, — напомнила Нада. — Правда, встречи с Конпутером тебе не миновать и на сей раз.
      Предупредив Дага об этом, Нада ничуть не нарушила правил — в качестве ложной спутницы она должна была выступить в тот момент, когда игрок окажется на пороге успеха, поскольку именно тогда он сможет как следует ощутить всю горечь поражения. А пока она вполне может прикидываться честной спутницей, делая вид, будто предупреждает его об опасностях.
      — Да ладно, — легкомысленно махнул рукой обыкновен. — Я и сам не прочь разобраться с этой железякой. Путер ваш обставил меня по чистой случайности: просто я еще плохо соображал, что к чему в вашем Ксанфе. А вообще-то я по части загадок профи.
      Нада промолчала. Доверчивость и наивность парнишки не сулили ему ничего хорошего, однако указывать на это не следовало ни с какой позиции. Ложному спутнику не подобало открывать игроку его слабые места; а честному — задевать его чувства. Ну а молчание вполне могло быть — и было — истолковано им как согласие.
      Они двинулись по знакомой тропе, однако она очень скоро вывела их к совершенно незнакомой деревне, ничуть не похожей на давешнюю Перешейку. Дома были другими, а жители… жители и вовсе чудными. Нада, во всяком случае, в жизни таких не видела. Судя по росту и телосложению, это были не гоблины, а настоящие люди, но почему-то с темной, если не совсем черной, то темно-коричневой кожей.
      — Ни фига себе! — удивился Даг.
      — Похоже, эта игра развивается совсем по другому плану, — заявила Нада. — Деревня не та, где мы были, и народ определенно другой.
      — Совсем другой. Вот уж не чаял повстречать здесь гуталинчиков.
      — Кого?
      — Не обращай внимания, это я так, ляпнул. Негров, кого же еще.
      —  Не огров?Я тебя не понимаю. Конечно, они не огры, но…
      — При чем тут огры? Негры — это чернокожие люди.
      — А ты что, встречал их раньше?
      — Ну не тех, конечно, которые здесь живут, но таких же «загорелых» — сколько угодно. Когда-то давным-давно — тогда порядки в нашей Обыкновении были еще хуже, чем нынче, — их без спросу привезли к нам из их земли и заставили работать. Чего им, понятное дело, вовсе не хотелось. Потом, после войны, их освободили и объявили такими же гражданами как и все прочие, но в душе многие этого так и не признали. По закону они равны с белыми, никакой дискриминации нет, но закон одно, а отношения между людьми — совсем другое.
      Нада покачала головой, путаное объяснение Дага показалось ей непонятным.
      — Ты хочешь сказать, что белые обыкновены зачем-то привезли к себе черных, но потом их не приняли?
      — Принять-то приняли, но не как свободных людей. Не как равных себе. Не как соседей. Много проблем было связано с сегрегацией в школах…
      Заметив на лице Нады недоуменное выражение, Даг махнул рукой.
      — Да что там объяснять, ты просто поверь мне на слово. Я белый и вовсе не горжусь тем, что натворил мой народ в прошлом, но поправить дело совсем не просто. Скажем, у нас в школе в математическом классе училась одна девчонка, которая мне вроде бы нравилась. Симпатичная, почти как ты, сообразительная — но чернокожая. Вздумай я приударить за ней, от меня отвернулись бы многие друзья, а братья этой красотки, пожалуй, накостыляли бы мне по шее. В результате я делал вид, будто она мне безразлична, а она, наверное, считала меня белым задавакой. Между нами так ничего и не было, но осадок остался какой-то неприятный.
      — То есть ты хотел подружиться с этой девицей, но боялся, что остальные этого не одобрят? — уточнила Нада, поняв, что сути мудреных общественных отношений обыкновенов ей все равно не усвоить.
      — В общем-то, да. Ее звали Принцилла, не Присцилла, а Принцилла, и мне это имя казалось очень красивым.
      — Принцилла похоже на принцессу, — согласилась с ним Нада.
      — Ага. Но в моем городе белые парни не гуляют с черными девчонками, это может повредить здоровью. Мы учимся в одних школах, вместе занимаемся спортом, но есть черта, которую лучше не переступать. Тут уж ничего не поделаешь, во всяком случае, у нас. Возможно, у вас в Ксанфе все по-другому. Но чего гадать: пойдем да посмотрим.
      — Стоит ли? — возразила Нада. — Ты ведь теперь знаешь, что еда у нас растет на деревьях, да и в оружии нужды нет. Тебе незачем идти в деревню, разве только из любопытства. Сомнительно, чтобы ты разузнал или раздобыл там что-то полезное для игры.
      Говоря это, Нада не кривила душой.
      — Знаешь, — промолвил Даг, — в других играх игроку приходится искать волшебный ключ или что-то в этом роде, чтобы проникнуть в сокровищницу… ну и так далее. А эта игра, она не такая?
      — Не знаю. Возможно, в ней тоже имеется нечто вроде ключа, но каков этот ключ и где может находиться сокровищница, мне неизвестно. По правде сказать, я просто понятия не имею, куда, собственно, тебе нужно попасть: поэтому мы и идем к Доброму Волшебнику.
      — Ладно, волшебник волшебником, но знания никогда не бывают лишними. Если уж мы здесь, то я, пожалуй, потолкую с народом. Вдруг да и вызнаю что-нибудь нужное.
      — Дело твое, — пожала плечами Нада, подумав, что ей, возможно, так и не придется проявить себя в качестве ложной спутницы. Даг, с его манерой игры, пожалуй, очень скоро снова вылетит из нее самостоятельно, безо всяких там каверз. Ну что ж, в таком случае ее совесть будет чиста.
      — Привет! — обратился Даг к чернокожему человеку, скорее всего, плотнику. Во всяком случае, он был занят постройкой дома.
      Тот поднял глаза, но ничего не сказал.
      — Слушай, у меня нет на уме ничего дурного, — заверил его Даг. — Просто когда мы в прошлый раз были в этих краях, тут вроде бы была совсем другая деревня. Просто удивительно, как быстро все изменилось. Если ты не настроен говорить, то ладно, я пойду дальше. Мне неприятности не нужны, просто любопытно, что тут произошло.
      Чернокожий мужчина перевел взгляд на Наду. Она осторожно улыбнулась, и он слегка улыбнулся в ответ.
      — Красивая у тебя подружка.
      Эти слова были адресованы Дагу.
      — Вообще-то она не моя подружка, просто спутница, — отозвался Даг, но, сообразив, что собеседник едва ли понял, о чем речь, торопливо пояснил: — Это принцесса Нада. Она сопровождает меня по ходу игры.
      — А что за игра? — поинтересовался негр.
      — Этот юноша — Даг из Обыкновении, — вступила в разговор Нада, — является игроком. Он странствует по Ксанфу, чтобы добраться до приза. Я здешняя уроженка, и моя задача служить ему проводником. Но, оказывается, некоторые уголки Ксанфа совершенно незнакомы и мне. Скажем, я никогда не видела таких людей, как ты.
      — А сама ты, небось, волшебной породы?
      — Да.
      — А можешь показать волшебство?
      Наде, разумеется, превращаться не хотелось — потом опять возникнет проблема с одеванием. Однако в данной ситуации превращение могло помочь Дагу продвинуться в игре, в чем и заключалась ее нынешняя задача.
      Итак, она обернулась змеей и выскользнула из одежды. Негр вытаращил глаза, и тут у змеи появилась человеческая голова.
      — Это мое природное обличье, — пояснила Нада. — Мы, наги, в родстве со змеями.
      Она заметила направлявшихся в их сторону других чернокожих, но надеялась, что они поведут себя дружелюбно. Ей вовсе не хотелось отпугивать их, обернувшись гигантским змеем, а прояви они враждебность, без этого было бы не обойтись.
      — Не соврала! — восхитился плотник. — Ладно, становись опять человеком, и мы потолкуем. А то со змеюкой как-то непривычно.
      — Она не может сделать это здесь, потому что тогда люди увидят ее обнаженное тело, — вмешался Даг. — Ей нужно укромное место, чтобы одеться.
      — Да, такое тело не стоит показывать всем да каждому, — понимающе кивнул негр и, повернувшись к недостроенному дому, крикнул: — Эй, Мэри, тут кое-кто хочет к тебе заглянуть.
      — Ладно, Джаф, пусть идет сюда! — откликнулась изнутри женщина.
      Собрав одежду Нады, Даг связал ее в узелок.
      — Держи. Одевайся, а за меня не беспокойся. У меня все будет в порядке.
      Превратившись в змею, Нада взяла узелок в зубы и поползла к дому. Мэри, открыв дверь, запустила змею с узелком внутрь, где та положила одежду на пол и, обернувшись нагой, пояснила:
      — Я женщина-змея. Мне нужно местечко, где можно принять человеческий облик и одеться.
      — Боюсь, эта наша единственная комнатенка, — отозвалась женщина. — Домишко-то недостроен.
      — Мне и одной хватит, — сказала Нада. — Лишь бы здесь не было мужчин и детей.
      — Детьми мы еще не обзавелись, а муж мой — ты с ним говорила — сейчас на улице.
      — Вот и хорошо.
      С этими словами Нада обернулась девушкой и принялась одеваться.
      — Ого, облик у тебя очень даже человеческий, — заметила Мэри.
      — А как же иначе, я ведь принцесса.
      — А прочие твои сородичи — они тоже могут быть людьми?
      — Могут, но чаще остаются в природном виде. Мы, наги, живем под землей, а там со змеиным телом удобнее. Нам порой приходится сражаться с гоблинами.
      — Вот как?
      — Я никого не хочу обидеть, — торопливо заговорила Нада. — Гоблин гоблину рознь, бывают и очень славные. У меня есть знакомые, даже подруги. Только вот…
      Негритянка расхохоталась.
      — Что тут смешного? — обиженно спросила Нада.
      — Гоблины грабят наши кладовые, так что мы их тоже не любим, — проговорила сквозь смех женщина. — А смешно то, что ты говоришь о них точь-в-точь как белые говорят о нас. Что среди нас полно славных ребят, но лучше, чтобы мы держались от них подальше.
      — А вы случайно не из Обыкновении? — полюбопытствовала Нада, вспомнив, что рассказывал ей Даг о тамошних взаимоотношениях черных и белых.
      — Да, вроде так у вас этот край называется. Мы ушли оттуда, потому что…
      — Потому что вас не признавали равными и противились смешанным бракам?
      — Ну, и это тоже. Правда, мы не уверены, что тут, у вас, дело обстоит по-другому. Место тут чудное, но народ-то белый. А белые, они белые и есть.
      — Вообще-то в некоторых землях у нас живут и цветные, — заметила Нада. — Зеленые есть, пурпурные, серо-буро-малиновые в крапинку…
      — Возможно, нам стоило бы свести с ними знакомство, — заметила Мэри.
      — Наверное. Правда, я не знаю, где сейчас их искать. В прежние времена они обитали близ замка Ругна.
      Одевшись, Нада вышла на улицу, где увидела Дага, вполне дружелюбно беседовавшего с группой чернокожих.
      — Я тут с ними заключил сделку, — сообщил он девушке. — Эти ребята снабжают нас всем необходимым, а мы берем одного из них с собой — посмотреть Ксанф и подыскать лучшее место для поселения. Ты как, не против?
      — Ты игрок, тебе и решать, — напомнила ему Нада. — Но, по-моему, прежде чем брать кого-то с собой, стоит узнать о нем побольше. А что нам известно об этих людях?
      Негры переглянулись.
      — Мы можем рассказать о себе, — промолвил Джаф. — Но не на улице же беседовать.
      Они зашли в самый большой в деревне, почти достроенный дом, расселись на лавках, и Джаф, которого его сородичи, видимо, считали кем-то вроде старосты, повел свой рассказ.
      — Родом мы из того места, которое здесь называют Обыкновенией, и сюда пришли через перешеек всего два года назад. Там, на старом месте, все шло как-то не так: работы толковой не было, белые нас шпыняли, то да се… Короче, когда мы случайно открыли проход в эту волшебную страну, то решили: пойдем хоть к черту на рога, хуже, чем есть, все равно не будет. Перебрались мы сюда вместе с семьями. Поначалу, конечно, все было в диковину: и пироги на деревьях, и гоблины, и самые настоящие драконы. Конечно, человек ко всему привыкает — вроде и место нашлось, и строиться начали, но многие, знаете ли, считают, что не мешало бы разведать и другие края. А ну как есть места получше? Здесь по соседству уже есть деревня, и живут там белые. А нам неприятности не нужны: мы сами никого не трогаем и хотим, чтобы нас не трогали. Однако чем глубже в вашу землю сунешься, тем чуднее вокруг дела, поэтому у нас пока единого мнения не сложилось. Одни за то, чтобы от добра добра не искать, а другие хотят идти дальше.
      — Должно быть, вы — новая Волна, — заявила Нада.
      — Волна?
      — Волнами здесь принято называть массовые переселения обыкновенов в Ксанф. Их было десять или около того. Многие сопровождались кровавыми войнами, но были и мирные. Ваша Волна, видать, как раз такая. Если вы не станете никого задирать, то и вас не тронут: места в Ксанфе предостаточно, а чистокровных людей как раз недостает.
      — Приятно слышать, — отозвался Джаф. — Но прежде чем что-то предпринимать, мы, естественно, хотим разведать обстановку.
      — Послушай, Нада, — промолвил Даг. — Я-то игрок, здесь, можно сказать, проездом и по окончании игры, как бы мне ни хотелось иного, вынужден буду вернуться в Обыкновению. А этим ребятам тут жить. В правилах, как мне думается, нет пункта, запрещающего мне взять с собой попутчика, тем более если он Ксанфа не знает, магией не владеет и, стало быть, считаться дополнительным спутником никак не может. Не припоминаю я и пункта, запрещающего во время путешествия отклоняться от маршрута и осматривать окрестности. Таким образом, я имею полное право отправиться дальше не только с полученными от них припасами и оружием, но и в сопровождении одного из них. Пусть посмотрит страну — кстати, ты сможешь показать и рассказать ему много полезного, — может быть, подберет новое место для поселения, а по возвращении доложит о результатах своим.
      — Даже не знаю…
      Нада и правда не знала, как отнестись к такому неожиданному повороту событий.
      — В чем затруднение? — с легкой улыбкой спросил Даг.
      — Дело в том, — начала она с неохотой, поскольку теперь говорила отнюдь не чистую правду, — что я, как спутница, обязана защищать тебя от любых опасностей всеми доступными мне средствами. Однако в мою задачу не входит оберегать кого-либо еще. Представь себе, что мы попадем в беду: тебя я выручу, но наш попутчик может погибнуть. Чего не случится, если он с нами не пойдет.
      — Ты его защищаешь? — переспросил Джаф, взглянув на Наду с недоверием.
      — А что тут такого, ты же видел, как я меняю облик. Мне ничего не стоит обернуться гигантским змеем, с каким никто не захочет связываться.
      — Это она может! — с энтузиазмом подтвердил Даг. — Как-то раз дракона шуганула летучего! И Ксанф она знает как свои пять пальцев. Нада кого угодно убережет от любых неприятностей, кроме такого оболтуса, как я. Меня вечно угораздит вляпаться во что-нибудь.
      — Она славная девушка, Джаф, — вступила в разговор Мэри, — к тому же принцесса. А ее народ враждует с гоблинами.
      — Ну что ж, — промолвил Джаф, повернувшись к Дагу. — Если ты не передумал, мы отправим с вами человека.
      — Мое слово твердое, — заверил его Даг. — Кто пойдет?
      Собравшиеся притихли. Наконец вперед выступил мужчина лет тридцати.
      — Я попробую, — предложил он. Остальные дружно закивали.
      — Да, Шерлок справится, — заверил Джаф.
      — Пойду соберусь в дорогу, — сказал Шерлок и удалился.
      К его возвращению Даг уже получил припасы и крепкую дубинку в качестве оружия, так что можно было трогаться в путь. Новый попутчик не был особо могуч или красив, но выглядел человеком бойким. Нада даже заподозрила, что он является подсадной уткой, введенной в игру ради очередного испытания. В прошлый раз посещение Перешейки обернулось для них нешуточным испытанием, а поскольку Черная Деревня оказалась на том самом месте, это вполне могло быть подстроено игрой. Правда, сейчас Даг повел себя иначе: не стал задираться и предпочел наладить с народом Черной Волны нормальные отношения. Однако не исключено, что испытание еще не закончилось. В роли честной спутницы она, безусловно, предупредила бы Дага о такой возможности, но теперь предпочла промолчать.
      Они двинулись по тропе. Вскоре, как и в прошлый раз, стали сгущаться сумерки. И снова Нада задумалась, не подстроено ли это с каким-то умыслом. Ей казалось, что Конпутер вывел Дага из игры утром, но на самом деле могло быть уже за полдень. Если сейчас вечер, то, наверное, вечер следующего дня. Впрочем, сейчас это не имело для нее значения: ей только нужно доставить незадачливого игрока к злой машине, а если он ухитрится обыграть железяку, то подтолкнуть его к проигрышу каким-нибудь другим способом. Тогда, вылетев, он вернется в третий раз, и она — если повезет — снова сможет стать ему честной спутницей.
      О том, что такие помыслы не соответствуют ее нынешнему статусу, девушка как-то не подумала.
      — Надо будет остановиться на ночлег, — сказала она.
      — Верно, — согласился Даг. — Кстати, тут рядом должна быть и зачарованная поляна. Туда и двинем.
      — Странно, — заметил Шерлок. — Мы ведь еще не так далеко от нашей деревни. Наши тут вроде бы все обшарили, но никаких таких зачарованных полян не заметили.
      — Так и должно быть, — кивнула Нада. — Даг вылетел из игры, проиграв Конпутеру — это такая злая машина, — и теперь предпринимает вторую попытку. План игры изменился, а вместе с ним, надо думать, изменилась и география. Поэтому поляны на прежнем месте может и не быть.
      — География, говоришь, — почесал в затылке Шерлок. — А когда вы здесь были в прошлый раз?
       — Вчера, — ответил Даг. — Но тогда тут была другая деревня.
      — Да мы уже целый год как обосновались на этом месте.
      — Ну так ведь вы же часть игры.
      — Вот уж нет, — возразил чернокожий. — Это вы часть игры. Мы явились в Ксанф сами, и для нас, уж будьте уверены, это никакая не игра.
      — Ничего не понимаю, — вздохнул Даг. — Нада, можешь ты это как-нибудь объяснить?
      — Думаю, что да. Тропа, на которую мы ступили в самом начале, зачарована, но не для того, чтобы оберегать нас от опасностей, а для того, чтобы вести к предусмотренным планом игры испытаниям. На самом деле Перешейка и Черная Деревня находятся в разных местах, но тропа приводила нас к каждой по очереди, создавая впечатление, будто это одно и то же место. Может быть, чтобы сбить с толку.
      — Знаю я Перешейку, — заметил Шерлок. — От нее досюда примерно день пути. Народ там неприветливый и чудной. Некоторые, похоже, хотели одарить меня крепким словцом… но получался один писк.
      — Больше они не пищат, — сказал Даг — Это их «Цензор» принуждал, корабль такой, но мы их от него избавили. Теперь они счастливы: кроют кого хотят на всю катушку.
      — Жаль, что нет корабля, который заставил бы людей относиться к нам лучше, — проворчал Шерлок.
      — Не думаю, что вы тут такие уж нежеланные гости, — промолвила Нада. — В Обыкновении к вам относились плохо, но там вообще мало хорошего. Но Ксанф — это магический мир, и тут все по-другому.
      — Мир-то тут, может, и магический, — возразил негр, — но особого радушия мы тут не встретили. Перешейцы эти на нас косятся, гоблины погреба чистят, да еще и драконы…
      — Это все не в счет, — рассмеялась Нада. — В Перешейке народ не злобный: это «Цензор» подпортил им нрав. Драконы к людям недобрых чувств не испытывают, просто они видят в них добычу. Ну а гоблины всячески пакостят всем, кто не дает им отпора. С тех пор как Гвенни стала гоблинатором, дела в Гоблиновом Горбу стали меняться к лучшему, но это улучшение пока касается лишь одного племени. А с населяющими Ксанф людьми вы, похоже, толком и не встречались.
      — Верно. Но так или иначе вы первые путешественники, которые отнеслись к нам по-людски. Остальные или шарахались от нас, как от чертей, или, хоть и вели себя вежливо, но явно предпочитали не иметь с нами дела. Вот почему мы встретили вас настороженно.
      — Понятно. Но и вы поймите путников. Они в жизни не видели таких людей, как вы, понятия не имели, чего от вас можно ждать, и тоже держались настороженно. Все незнакомое пугает: у нас даже деревья могут представлять собой угрозу.
      — Да уж знаю, — рассмеялся Шерлок. — Нарвались мы на одно такое, со щупальцами…
      — Это древопутана, — кивнула Нада. — В Ксанфе вообще немало опасностей: это одна из причин, почему участникам игры положен спутник из местных. Конечно, всего о Ксанфе я не знаю, но уж во всяком случае заметить очевидные опасности и предупредить о них смогу. Вот, кстати, одна такая штуковина.
      Девушка указала на лежавший на земле предмет, похожий на колокольчик.
      — Чего? — весело рассмеялся Даг. — это просто звонок.
      И он протянул руку к поблескивающей вещице.
      — Стой! — закричала Нада, но было уже поздно. Стоило юноше прикоснуться к звонку,как раздался резкий, душераздирающий звон,и в нос ударила ужасающая вонь.Даг мигом провонялнасквозь.
      — Какая звонь! —воскликнула, Нада, морщась. — Теперь тебе придется отмываться, иначе рядом и находиться нельзя.
      — Точно! — подтвердил, зажимая ноздри, Шерлок. — Хорошо еще, что тут неподалеку речушка.
      Все трое поспешили туда, однако у берега девушка замешкалась.
      — Боюсь, это не обычная речушка, — пробормотала она.
      — Да плевать мне, обычная или нет! — воскликнул Даг. — Мне лишь бы отмыться.
      Он зачерпнул пригоршню воды и плеснул себе в лицо.
      — Тебе и одежду не мешало бы постирать, — заметил Шерлок. — А то и вовсе сменить. Тут вроде брючное дерево есть: хочешь, я тебе штаны сорву?
      И негр направился к роще.
      Но Даг, как присел над потоком, так и сидел неподвижно, уставясь в пространство.
      — Давай, раздевайся, — поторопила его Нада.
      — Нет, — произнес юноша. — Мне не хочется раздеваться перед тобой, потому что ты самая прекрасная из прекрасных принцесс, и я боюсь, что раздевшись, буду выглядеть по-дурацки, тем паче что я понятия не имею, что тут можно на себя надеть, и можно ли, так что лучше подождать и посмотреть, что там притащит Шерлок; а я и вправду свалял дурака, подцепив эту звонь,и мне жаль, что я тебя так подвел; да только видать таким уж я уродился уродом,вечно влипаю во всякие истории, и мне жаль, что ты сейчас смотришь на меня с отвращением, потому что мне больше всего на свете хотелось бы обнять и поцеловать тебя, хотя из-за ваших странных обычаев мне нельзя даже увидеть твои трусики, но я решительно не въезжаю, что в этих трусиках такого особенного; да в общем-то это и не важно, потому что мне все равно нужно молчать о своих желаниях, чтобы меня не вышвырнули пинком под зад из Ксанфа, а главное, чтобы ты не обиделась, потому что, окажись я на твоем месте…
      — Это поток сознания! — в ужасе воскликнула Нада.
      — …я бы, конечно, обиделся, узнав о том, как мне хочется увидеть твое прекрасное тело, и прижать тебя к себе, и… Э, что это я несу? — воскликнул он, ударив себя по губам, но тут же продолжил: — Несу и несу, что на уме, то и на языке, и всякий раз, когда я смотрю на тебя, мне становится по-настоящему неловко, поскольку…
      — Ты умылся водой из потока сознания, —громко, догадываясь, что он скажет и пытаясь заглушить его голос, крикнула Нада. — Теперь ты будешь без конца сознаватьсяво всех своих самых сокровенных помыслах и желаниях!
      — …при виде тебя, такой соблазнительной, такой обворожительной, мне хочется наплевать на то, принцесса ты или нет, схватить тебя и…
      — Я пошла за Шерлоком! — крикнула девушка и, чтобы не выслушивать дальнейшего, бегом понеслась к деревьям.
      — Ну как, удалось его отмыть? — спросил негр, попавшийся ей навстречу с сорванными с деревьев штанами, рубашкой и башмаками.
      — Где там, — махнула она рукой. — Он умылся водой из потока сознанияи теперь сознаетсяво всем, что у него на уме.
      — Да, тяжелый случай, — пробормотал Шерлок, смерив фигуру девушки понимающим взглядом. — А есть против этого сознаниякакое-нибудь противоядие?
      — Не знаю. Надеюсь, со временем эта сознательностьвыветрится сама собой, так же как и звонь,но я понятия не имею, как можно будет иметь с ним дело до той поры.
      — Придется заткнуть ему рот, — предложил чернокожий. — Вставим кляп, а там видно будет. Я тут на кустике шарф нашел, как раз пригодится.
      Шарф действительно пригодился, причем Даг не только не возражал против того, чтобы потокего сознанияостановили таким радикальным способом, но даже был этому рад.
      И то сказать — кому понравится сознаватьсяво всем подряд?
      Итак, Даг заткнулся, и Нада, отметившая про себя находчивость и сообразительность Шерлока, отправилась на поиски места для ночлега. Зачарованная поляна оказалась совсем не там, где в прошлый раз, но девушке удалось ее найти, а это означало, что ночь они проведут в безопасности. Обрадовавшись, она занялась сбором парусины для палатки и фруктов для ужина.
      Вскоре к ней присоединились мужчины. Даг переоделся во все чистое, но рот его оставался завязанным. Выглядел он несчастным, но во всяком случае молчал, за что следовало благодарить Шерлока. Он оказался полезным попутчиком.
      Сейчас, несколько успокоившись, Нада поняла, что коснись она потока сознания,все могло обернуться бы куда хуже, ведь тогда ее роль ложной спутницы наверняка перестала бы быть тайной. Теперь же она надеялась, что чары потока,как и любые другие, со временем утратят силу.
      — Чудно, — заметил Шерлок, озираясь по сторонам, — вроде бы я здесь бывал, и не раз, но ни этой рощи, ни этой поляны совершенно не помню.
      — Это все в связи с игрой, — пояснила Нада. — Действие происходит в Ксанфе, однако организовано так, чтобы игроки и спутники не тревожили тех, кто к игре непричастен.
      — Но ведь тропа вывела вас прямиком к нашей деревне?
      — Видимо, ваше племя задействовано в игре. Или же демоны решили, что встреча с вами может стать для Дага испытанием.
      — Не знаю, что там думают на наш счет демоны, но вот нам нужно узнать об этом мире побольше. Чтобы найти хорошее место для поселения и при этом не нарваться на неприятности.
      — Если вы и впрямь новая Волна — Черная Волна, — то место для вас непременно найдется. Так было со всеми прежними Волнами, так будет и с вами. Не исключено, кстати, что испытание Дага заключается как раз в том, чтобы помочь вам попасть именно туда, куда надо. Хотя, как я поняла из его слов, в Обыкновении ваши племена были не слишком общительны.
      — Не без того, — согласился он. — А как мы будем ночевать? В одной палатке?
      — Ну… дело в том, что я привыкла спать в природном обличье. Если ты не против того, чтобы рядом находилась змея с человеческой головой, то вторую палатку ставить ни к чему. Мы и втроем в одной поместимся.
      — Я-то не против. А как Даг?
      Даг, рот которого оставался заткнутым, покачал головой в знак того, что тоже не возражает.
      — Ладно, — пробормотал Шерлок, — посмотрим, что тут может пригодиться.
      Открыв рюкзак, он достал оттуда моток проволоки.
      — Вот, ее можно натянуть между деревьями, чтобы набросить на нее парусину. И еще у меня есть стальные колышки, с их помощью мы закрепим палатку.
      — Откуда у тебя эти металлические штуковины? — поинтересовалась Нада.
      — Их дал мне Смит, наш деревенский кузнец. Он делает все, что нужно, от мечей до плужных лемехов. По части железа старина Смит настоящий мастер.
      — Деревенский кузнечик?Но откуда у него магия, позволяющая менять форму металла? Обычно пришельцы из Обыкновении магией не владеют.
      — И он не владеет. Магию ему заменяет умение. Да и какой смысл в магии, если он делает все, что нужно, с помощью молота и наковальни.
      — Ну, волшебный кузнечикможет магическим манером выплавить из золы золотоили превратить ребров серебро.
      Ваш-то, раз уж он черный, наверно, с серебром дела не имеет. Или же обыкновенские кузнечикиотличаются от наших большей разносторонностью?
      — Может, и так! — улыбнулся Шерлок.
      Они поставили палатку и совсем уж было собрались ужинать, но тут возникло новое затруднение. Даг определенно не мог есть с завязанным ртом. И с развязанным тоже — его бы тут же понесло.
      — Хм, — пробормотал Шерлок. — Я, конечно, тут у вас новичок, но судя по тому, что мне уже довелось повидать, это может сработать.
      — Ты о чем?
      — Видел я у реки, где одежду рвал, дерево со смирительнымирубашками. Вдруг такая рубашонка может смиритьи этот проклятый поток. Ведь насколько я понимаю, смирениенапрямую связано с сознанием.
       — Попробуем, — согласилась Нада, и Шерлок отправился в рощу.
      Вскоре он вернулся с рубашкой. Даг без долгих уговоров натянул ее на себя, и его словесный поток мигом иссяк. Смирившисьсо всем происходящим, он принялся молча уплетать пирог.
      — И как ты только до этого додумался? — спросила Нада, на которую такая находчивость произвела немалое впечатление.
      — Да это элементарно, — пожал плечами Шерлок. Девушка посмотрела на него с уважением. О таком попутчике можно было только мечтать.

      Ким и раньше получала от игры немалое удовольствие, теперь же она просто наслаждалась. Еще бы — она путешествовала в обществе симпатичного русала, который больше не ставил ее в затруднительное положение разговорами о женитьбе. С одной стороны, прекрасно знавший Водное Крыло Сайрус был незаменимым проводником, а с другой — просто превосходным попутчиком: любезным, внимательным и вообще во всех отношениях приятным. Чего еще может желать девушка?
      У восточного края Крыла они сели в лодку и поплыли на запад, используя различные попутные течения. Двигались хоть и не очень быстро, но зато с удобством. Каждый прихватил по торбе с припасами, любезно предоставленными русаловым семейством, а Сайрус по дороге знакомил их со всяческими рыболовными наживками. Само собой, ловить, а тем более есть рыбу они не собирались: русал просто приманивал рыб диковинных пород, чтобы познакомить девушек с обитателями подводного мира. Радужнаяфорель украшала рябящую поверхность семицветными разводами, рыба- солнцесияла так, что на воду становилось больно смотреть, рыба- мечи рыба-пилашутливо угрожали своим оружием, окуни окунались,морские конькис веселым ржанием и развевающимися гривами скользили по волнам. Однако со временем забавы кончились. Вокруг расстилалось безбрежное, однообразное водное пространство, и Ким начала находить плавание довольно скучным. Вода, вода, и ничего, кроме воды.
      Потом она заметила маленький одинокий пузырек, больше всего похожий на мыльный. Он проплыл мимо, и она мимоходом задумалась о том, кто мог его выдуть и как он залетел в такую даль, не исчезнув по пути. Не то чтобы ее это так уж интересовало: просто кроме этого радужного шарика и смотреть-то вокруг было не на что.
      Однако за ним последовал второй пузырек, а там и третий. Оказалось, что ветерок нес их целую цепочку, причем каждый последующий оказывался ярче и больше предыдущего. Когда один из них поравнялся с лодкой, Ким показалось, будто внутри него что-то находится, но девушка, как ни напрягала зрение, так ничего и не разобрала. А потому потянулась и схватила пузырек ладошкой.
      Он лопнул, и находившийся внутри предмет оказался у нее в руке. Ничего особенного — просто скрученная, непригодная к употреблению канцелярская скрепка — однако у Ким тут же возникло множество вопросов. Было совершенно непонятно, как скрепка могла попасть в мыльный — или какой он там — пузырь, как этот пузырь мог, не лопнув, нести ее по воздуху и откуда она вообще взялась в Ксанфе. Девушка сильно сомневалась в том, что канцелярские скрепки, да и вообще всякая канцелярщина здесь в ходу: такого рода предметы представлялись ей сугубо обыкновенскими.
      Машинально попробовав восстановить форму скрепки (ничего не получилось), она повертела ее в руках, подумала, не выбросить ли за борт, но не захотела засорять воду и в конце концов приладила в петлицу.
      Между тем пузырьки, один больше другого, все плыли и плыли: казалось, будто нескончаемая, неизвестно откуда взявшаяся и неизвестно куда направляющаяся вереница протянулась над водным пространством от края до края. Причем если уходившие вдаль пузырьки становились совсем крохотными и пропадали из виду, то приближавшиеся даже на большом расстоянии казались такими же, как и вблизи. А поскольку Ким имела представление о законах перспективы, она поняла, что пузыри в конце цепочки должны быть очень большими.
      Пристально присматриваясь к тем, которые проплывали мимо, она поняла, что внутри многих содержатся какие-то предметы. Совершенно разные, но, однако, между ними имелось что-то общее. Что-то, что ей не сразу удалось уловить.
      Итак, в одном из них была ломаная скрепка. В другом оказалась щербатая чашка. Дальше пошли изношенный башмак, остановившиеся часы, рваная, без обложки книга, дырявый носок… «Ну конечно, — сообразила наконец Ким. — Это же все мусор. Ненужный хлам. Вполне возможно, что в Ксанфе такие пузырьки заменяют мешки для мусора, а эта их цепочка представляет собой не что иное, как волшебный мусоропровод. Скорее всего, они направляются к какой-нибудь свалке, над которой и лопаются, выбрасывая отходы. Вот бы устроить такое и в Обыкновении, а то ведь там мусором завалены и дворы, и улицы. Правда, и этот мусор явно обыкновенского происхождения. Видимо, отходы каким-то образом попадают из Обыкновении в Ксанф, но здешняя магия не дает им засорять страну».
      Пузыри между тем становились все больше и больше. Мимо проплыл сломанный велосипед, старое кресло с торчащей набивкой, детский автомобильчик без руля, здоровенная игрушечная собака…
      — Это еще что такое? — изумилась Ким в следующее мгновение, поняв, что собака вовсе не игрушечная, а совершенно живая. Ничем не примечательная дворняга лежала в пузыре, положив нос на лапы, медленно дышала и с тоской смотрела на безбрежную водную гладь. Но как живая собака могла угодить в мусоропровод?
      Впрочем, девушка тут же поняла подоплеку этого печального события. Видимо, кто-то завел себе забавного щеночка, а когда тот подрос и перестал быть таким потешным, его просто выбросили. С породистой собакой, стоившей больших денег, так, наверное бы, не обошлись, а вот беспородная дворняжка оказалась ненужной. А поскольку ее выбросили как мусор,то попав каким-то манером в Ксанф, она и угодила в магический мусоропровод.
      Ким вознегодовала — сама она домашних животных не держала, но когда сталкивалась с историями о людях, заводивших себе питомцев, а потом избавлявшихся от них, ее это просто бесило. Возможно, окажись девушка перед не слишком веселой перспективой ухаживать за старым или больным животным, ее суждения на этот счет стали бы не такими категоричными, но она в этом сомневалась.
      Когда пузырек обогнал лодку, собака подняла голову и, взглянув на Ким, вяло вильнула хвостом. Похоже, она сознавала, что обречена.
      Девушка потянулась к пузырю, но тот уже был за пределами досягаемости. Да хоть бы и не был: на что ей нужна бездомная, беспородная, наверняка блохастая собака? Что поделать, если бедняжке не повезло с хозяевами?
      Однако хотя эти мысли и посетили голову Ким, она тут же с возмущением прогнала их и прыгнула следом за пузырем. Руки ее коснулись тонкой оболочки, которая тут же лопнула, а девушка, подняв фонтан брызг, плюхнулась в воду. Вместе с дворнягой.
      — На помощь! — тут же закричала она.
      Плавала Ким неплохо, однако делать это, держа в руках довольно крупную собаку, весьма затруднительно. А выпускать собаку девушка не собиралась, поскольку не знала, удержится ли та на воде. Она освободила животное не для того, чтобы тут же его утопить.
      Впрочем, уже в следующее мгновение на выручку к ней, взбивая пену рыбьим хвостом, подоспел Сайрус. Подхватив в объятия и девушку, и собаку, он поднял их в лодку, где Дженни помогла им распутать руки и лапы.
      — Ты что, выпала из лодки? — спросила спутница.
      — Нет, сама спрыгнула. Чтобы поймать пузырь.
      — Что за пузырь?
      — А разве ты не заметила целую вереницу пузырьков? Они мимо проплывали?
      — Нет, — покачала головой Дженни.
      — Не было тут никаких пузырей, — заявил Сайрус, забираясь в лодку и перекидывая хвост через борт. — Должно быть, ты просто грезила наяву. Кстати, я вроде бы приметил Ромашку — она промчалась мимо. Наверное, дневная кобылица доставила тебе грезу.
      — Ничего себе греза! — воскликнула Ким. — А это, по-вашему, тоже греза?
      Она выпустила собаку, которая уселась на дно лодки.
      — Собака! — воскликнула Дженни. — Давненько не видела настоящих собак.
      — Сука, — подтвердил Сайрус. — Ты что, ее из воды выловила? В жизни не встречал водоплавающих сучек.
      — Какая еще сука! — возмутилась девушка. — Она милая собачка, и ты…
      Ким осеклась, сообразив, что русал не имел в виду ничего дурного. Просто собака женского рода называется сукой, так же как лошадь — кобылой.
      — Конечно, милая, — согласилась Дженни и протянула руку, чтобы погладить. Но собака боязливо отпрянула.
      — Не бойся, — промолвила Ким, погладив мокрую спину. — Это Дженни, моя спутница.
      Собака успокоилась. Потом к ней подошел Сэмми. Поначалу Ким немного испугалась — ведь про собак и кошек толкуют, будто они исконные враги, — но потом сообразила, что этот кот знает, куда можно соваться, а куда нельзя. И действительно, все закончилось мирно — животные просто обнюхали друг друга и таким образом познакомились.
      Сайрус тоже протянул руку, однако собака попятилась и от него. Она не рычала, зубы не скалила, но определенно нервничала.
      — Похоже, Ким, она признает тебя хозяйкой, — заметил русал. — Удивительно: я никогда не слышал о том, чтобы грезы становились такими реальными. Впрочем, почему бы и нет?
      Ким огляделась по сторонам в надежде показать собеседникам пузырьки, но они исчезли. А поскольку их было много, а при своей не столь уж большой скорости пропасть из виду за недолгое время они не могли, можно предположить, что тут и вправду не обошлось без сна наяву или чего-то в этом роде. Однако собака, как и все в этой игре, была очень даже настоящей. Не исключено, что игра включала в себя и испытание спасением заточенных в пузыри собак.
      — Как ты ее назовешь? — полюбопытствовала Дженни.
      — Не знаю, — отозвалась Ким, глядя на собаку. — Она, наверное, уже старая, поэтому ее и выбросили. Дело в том, что во всех тех пузырьках находились старые, непригодные вещи.
      — Ее могли выбросить и из-за болезни, — резонно заметил Сайрус. — Надо проверить, не больна ли она.
      Согласившись, что это вполне разумно, Ким осмотрела собаку, но та оказалась вполне здоровой, без каких-либо признаков чесотки, блох и иных собачьих напастей. Кости были целыми, зубы крепкими, мех густым и нелинючим. Крупная — фунтов около семидесяти весом — собака не имела лишнего жира. Короче говоря, она была хоть и старой, но вовсе не больной.
      — Может, она волшебная, — предположила Дженни. — Оборотень или что-то в таком роде? Обычные собаки в Ксанфе почти не встречаются.
      — Ты волшебная? — спросила Ким, но собака в ответ лишь вильнула хвостом.
      Похоже, просто не поняла.
      — А может быть, ее как раз за неволшебность и выбросили? — высказал догадку Сайрус.
      — Ну уж я-то ее точно не выброшу, волшебная она или нет, — решительно заявила Ким. — Я вот тоже не волшебная, и ничего, живу. Беда в другом — что с ней будет, когда я вернусь в Обыкновению?
      — Я бы присмотрела за ней, но не уверена, что она меня примет, — сказала Дженни.
      — Чепуха, — возразила Ким. — Она тебя просто мало знает.
      Впрочем — тут же сообразила девушка — собака и ее саму знает ничуть не дольше. Разница только в том, что собака видит в ней свою спасительницу, поэтому и выказывает привязанность. И тут Ким поняла, что уже не может думать о спасенном ею существе просто как о собаке — ей необходимо дать имя.
      — Эй, собачка, меня тут все уверяют, что и ты, и пузырек, который тебя принес, мне пригрезились. Давай ты будешь Греза.
      Собака не возражала. Она легла на дно лодки и заснула.
      — Греза так Греза, — хмыкнул Сайрус. — Не худо, чтобы и мне пригрезился пузырь с брошенной кем-то прекрасной русалкой. По-моему, юная красавица больше похожа на Грезу, чем старая дворняга.
      — Это точно, — рассмеялась Ким. — Но кто же бросит прекрасную юную русалку?
      — Разве только из-за скверного характера, — поддержала шутку Дженни. — Скажем, если она окажется слишком вспыльчивой.
      — Русалки вспыльчивымине бывают, — суховато возразил Сайрус. — Они живут в воде, а вода и пыльнесовместимы. Русалки такие же спокойные и ласковые, как их стихия.
      — А если стихия разбушуется? — лукаво спросила Ким.
      — Бури бушуют лишь на поверхности. В глубине всегда царит спокойствие.
      — А может быть, она голодная? — предположила Дженни.
      — Как она может быть голодной, если мы ее еще не нашли? — фыркнул русал, но тут же покачал головой. — Прости, я все о своем, а ты о собаке. Да, в пузырях, небось, с кормежкой плохо.
      Разумеется, собачьих консервов в лодке не было: пришлось довольствоваться водяными крекерами. Греза недоверчиво обнюхала незнакомый корм, но в конце концов принялась грызть.
      Лодка между тем продолжала плыть по течению. Легкое волнение укачивало и убаюкивало так, что под конец всех троих сморил сон. Проснулась Ким от громкого собачьего лая, а открыв глаза, увидела над бортом голову какого-то чудовища. Девушка сумела подавить крик: в книжках о природе она читала, что резкие движения и звуки могут спровоцировать дикое животное к нападению.
      Дженни, хотя книжек этих и не читала, придерживалась того же мнения.
      — Никак водяной дракон! — произнесла она дрожащим шепотом. — А мы так далеко от суши.
      Но Сайрус, в отличие от девушек, ничуть не встревожился.
      — Да ведь это Плезир— воскликнул он. — Существо совершенно безвредное.
      — А ведь и точно плезиозавр, —кивнула Ким, которой случалось заглядывать и в книжки по палеонтологии.
      — Вот-вот, плезирозавр.Он весьма любезен, галантен и учтив — только и думает, как бы кому доставить удовольствие. Должно быть, увидел, как мы тащимся, и решил ускорить наше плавание.
      Русал бросил плезирозавруконец каната. Ящер, изысканно изогнув длинную шею, поймал конец каната пастью и, взяв лодку на буксир, быстро поплыл к берегу.
      — Но Грезушка не могла знать, что Плезирне кусается, — заметила Ким, поглаживая собаку. — Она честно хотела предупредить нас об опасности.
      — Точно, — согласилась Дженни. — Теперь мы можем спать спокойно: ни один хищник к нам незаметно не подберется.
      Теперь лодка неслась по волнам чуть ли не со свистом. Берег стремительно приближался: вскоре Плезиростановился и разжал зубы.
      — Спасибо! — крикнул ему русал, сматывая канат. Потом он взялся за весло и через протоку направил лодку в прилегавшее к озеру болото.
      — А я думала, мы дальше поплывем по реке, — заметила Ким.
      — Так и есть, просто Выпечная река берет начало из Полупропеченного болота. По нему-то мы сейчас и плывем.
      — Ой, а ведь верно! — воскликнула Ким, вспомнив карту. — Кстати, а почему болото так называется?
      — Потому что одна его половина примыкает к области Огня, а там печет так печет. Конечно, полностью болото не пропечешь, но все-таки… Не скажу, чтобы я слишком любил эти места, но там проходит лучший канал, поэтому нам их не миновать.
      Вскоре Ким поняла, что он имел в виду. Канал — полоса глубокой и чистой воды — вел туда, где над горизонтом поднималась стена пара, сквозь которую высовывало свои языкипламя. Болотная вода испарялась, сталкиваясь с линией огня,вившиеся над которой жар-птицывовсю подбавляли жару. Скоро стало припекатькак в пекле.Зеленые болотные растения пожухли, а где и спеклись,превратившись в печенье.Пахло вкусно, и девушки решили подкрепиться. Дженни предложила печеньеи Грезе, но собака мотнула головой. А вот получив то же лакомство от Ким, с аппетитом принялась хрустеть. Судя по всему, она была воспитанной собакой, из тех, которые не берут еду из чужих рук.
       Линия огнястановилась все ближе. От воды поднимался пар, и духота стояла как в самой настоящей парилке.
      — Нам нужно ускорить движение, — заявил Сайрус. — Я прыгну в воду и потащу лодку на буксире, как Плезир.И не так жарко будет, и ходу прибавим. Если бы еще вы смогли грести…
      — Мы постараемся, — решительно пообещала Ким, со страхом поглядывая на совсем близкую огненную стену.
      Одежда ее давно высохла, и ей было очень жарко. Зачерпнув из-за борта воды, девушка плеснула ее себе в лицо, и хотя вода была теплой, это принесло некоторое облегчение. Дженни последовала ее примеру, после чего Ким побрызгала и на пыхтевшую, высунув язык, Грезу. Та вроде удивилась, но возражать не стала.
      Дженни с веслом стояла у носа лодки, а Ким ближе к корме, у противоположного борта. Обе девушки гребли изо всех сил, стараясь делать это синхронно. Сайрус энергично взбивал воду хвостом и загребал руками, держа канат в зубах. Лодка двигалась быстро, однако пламя так и норовило лизнутького-нибудь одним из длинных красных языков,так что время от времени девушкам приходилось опускать весла и поливать друг дружку водой. Когда они подплыли поближе, стало ясно, откуда берется пламя — горели деревья. Правда, это не объясняло, почему они давным-давно не сгорели: даже их кроны оставались целы. Потом Ким вспомнила, что некогда читала и о подобном растении: кажется, оно называлось Неопалимая Купина.
      При пристальном рассмотрении оказалось, что зона огня полна жизни: под деревьями распускались огнецветы,меж ветвей порхали огневки,игривые саламандры скакали из огня да в полымя,на ближней макушке, готовясь к очередному самосожжению, усаживалась в гнездо птица феникс,близ самой воды промчался со ржанием конь-огонь,закопченные погорельцырыдали навзрыд, поливая местность горючими слезами,служившими для огня прекрасным горючим, зажигалкиисполняли джигуи другие зажигательныетанцы. Вдобавок какие-то люди отбивали перед горящими деревьями поклоны.
      — Это еще кто такие? — удивилась Ким.
      —  Огнепоклонники, —пояснил Сайрус. — Вроде бы их когда-то занесло сюда из ваших краев, из Обыкновении.
      — То-то у нас они почти повывелись, — хмыкнула Ким. — Видать, все сюда перебрались, тут им сподручнее.
      — Что-то сегодня все здесь воспламенились, —заметил русал. — Конечно, тут всегда прохлаждатьсяне приходится, но такого пылу-жаруя прежде не замечал.
      — Возможно, это связано с игрой, — отозвалась Ким. — Плавание проходило гладко, я слегка расхолодилась,вот они и решили поддать жару.
      — Похоже на правду, — согласилась Дженни. — Со временем испытания усложнятся, но теперь ты можешь с полным правом сказать, что прошла Огоньи Воду.Надо думать, это приблизило тебя к победе.
      — Какая там победа, — смутилась Ким. — Честно признаться, так я чуть не угорела.
      — Скромность весьма тебя украшает, — отметил русал.
      — Да ничуточки я не скромная, — возразила девушка, смутившись еще пуще. — Просто никаких особых успехов я не добилась: делала, что могла, как и все мы.
      Сайрус спорить не стал. Но, похоже, остался при своем мнении.
      Когда лодка оставила линию огняпозади, Греза вдруг забеспокоилась и начала поскуливать, глядя в сторону берега. Русал подогнал лодку к суше, дав ей возможность вылезти и справить свои собачьи надобности. Судя по всему, собака была приучена к порядку. Ким это порадовало: девушка только теперь поняла, как хорошо иметь домашнее животное. Пусть даже только в игре.
      Затем они продолжили путь через болото. Оно занимало обширное пространство, и, хотя двигалась лодка не так уж медленно, Сайрус явно торопился.
      — Мы должны добраться до верховьев реки, пока светло, — заявил он.
      — А зачем? — спросила Ким. Она слишком устала, и налегать на весла еще сильнее ей вовсе не хотелось. — Почему бы нам не заночевать здесь?
      — Нельзя, — пояснил русал. — Опасно. И лагерь разбить негде — все топь да кочки, а главное — эти проклятые аллигации.
      — Кто? — переспросила Дженни. — Аллегории?
       — Кажется, это родственные виды, — ответил Сайрус. — Только аллегориичаще встречаются на Вековечных полях,а аллигациида аппликаторыбольше твари болотные. Встреча с ними ничего хорошего не сулит, так что лучше убраться до ночи в безопасное место.
      Ким и по названиям поняла, что с такими существами лучше дела не иметь.
      — Надеюсь, мы никого из них не встретим, — сказала она, но на самом деле испытывала на этот счет немалые сомнения. Маловероятно, чтобы игра выпустила ее из трясины, не подсунув еще одно испытание.
      Девушка как в воду глядела: в скором времени Греза залаяла, и на виду показалось здоровенное пресмыкающееся с бугристой шкурой, толстым хвостом и огромной пастью с таким количеством острых зубов, что их боязно было подсчитывать.
      Спутники налегли на весла, однако рептилия рванулась наперехват. Плавала она на зависть быстро.
      — Вы заплыли на мою территорию! — заявила аллигация. —Это вопиющее нарушение, и я просто обязана вас съесть.
      Русал молчал, и Ким поняла, что он не может опровергнуть предъявленное обвинение. Ей не оставалось ничего другого, как попробовать сделать это самой.
      — Путешествуя по установленному маршруту, мы обладаем правом экстерриториальности, —проговорила девушка. — Таким образом, находясь в своей лодке, мы пребываем вне твоей территории,и, стало быть, съедание нас никоим образом не входит в твою компетенцию.
       Аллигацияпризадумалась. Лодка тем временем продолжала движение.
      — Право экстерриториальностине означает права ввоза животных, не прошедших ветеринарного контроля, — выдвинула новое обвинение рептилия. — Исходя из этого, я считаю нужным съесть вашу собаку.
      — А вот и нет! — возразила Ким, прижав Грезу к себе. — Пока животное находится на экстерриториальномтранспортном средстве, оно под твою юрисдикцию не подпадает.
       Аллигациязлобно заскрежетала несчетными зубами. Лодка при этом плыла себе и плыла дальше.
      — Будучи обыкновенкой, ты вообще не имеешь права находиться в Ксанфе, — не сдавалась рептилия. — Поэтому съесть тебя просто необходимо.
      Ким растерялась — на миг ей показалось, что тут крыть нечем. Она ведь и правда обыкновенка, уж с этим-то не поспоришь. Пока она размышляла, тварь подобралась ближе, и опасность стала нешуточной. Даже если хищница не сцапает ее с первого раза, то уж точно отхватит борт лодки. Суденышко пойдет ко дну, и прощай тогда экстерриториальность.
      Однако сдаваться просто так девушка не собиралась. Страшилище было уже совсем рядом, когда в голову ей пришел вроде бы удачный довод.
      — Хоть я и обыкновенка, но зато игрок. Мне дано право пребывания в Ксанфе на время участия в игре, и съесть меня ты имеешь право, только если мною будет допущена оплошность, наказываемая вылетом из игры. А за мной ничего такого не числится.
       Аллигация,видимо, признав свое поражение, всплеснула хвостом и нырнула в тину. Спутники продолжили грести, и вскоре на виду показался берег с увешанными выпечкойприбрежными кустами.
      — Надо думать, мы близ устья Выпечнойреки, — воскликнула Дженни. — Похоже, мы таки добрались.
      — Да, — подтвердил русал, — и все благодаря Ким. Лихо она управилась с этой аллигацией.
      — Спасибо, — отозвалась девушка, но прибедняться на сей раз не стала.
      Похвала была вполне справедливой, а выслушать справедливую похвалу от красивого мужчины очень даже приятно и ничуть не зазорно.
      — Странно, — сказал Сайрус, — когда я проплывал здесь в прошлый раз, этой аллигациине было.
      — Надо думать, встреча с ней была для Ким очередным испытанием, — предположила Дженни.
      Обыкновенка тем временем заметила на берегу полянку, выглядевшую уютно и мирно.
      — Предусмотрены ли игрой зачарованные стоянки для ночлега игроков и спутников? — поинтересовалась она.
      — Да, — ответила Дженни. — Только находить их тебе придется самой.
      — Ничего. Похоже, одну я уже нашла. Думаю, — она обернулась к Сайрусу, — мы уже достигли рубежей твоего края.
      — Да, — кивнул русал. — Я путешествую по всему Крылу, но заглядывать в соседние области решался нечасто. Однако здесь я бывал и могу поклясться, что раньше на берегу был обычный лес.
      — Наверняка так и было, — согласилась Ким. — А зачарованную поляну поместили сюда устроители игры специально для отдыха игроков. И раз уж она есть, было бы глупо ею не воспользоваться.
      Ким прекрасно понимала, что место для безопасной стоянки представляет собой исключительно ценную находку. Ей повезло, и хотя везение определенно не будет продолжаться вечно, пока оно есть, нужно ему радоваться.
      Сайрус, сменив хвост на ноги, отправился к мачтовомулесу за парусиной,а девушки принялись собирать еду, благо кроме выпечки здесь хватало и фруктов, и орехов, и молочая. Ким даже нашла случайно примешавшуюся к выпечке печеную печенкуи сорвала ее для Грезы…
      — Какая чудесная еда, — промолвила она, когда все уселись ужинать.
      — Чего в ней особенного? — удивились Сайрус и Дженни. — Еда как еда, прямо с кустов.
      — Ничего-то вы не понимаете, — вздохнула обыкновенка. — Там, где живу я, пирожки на деревьях не растут и чая с молоком в стручках никто отродясь не видывал.
      — В моей родной Двухлунии ничего такого тоже нет, — заметила Дженни. — Но тут Ксанф, а для Ксанфа все это в порядке вещей.
      — Вы просто не представляете, как вам повезло! Живете, горя не знаете.
      — Как не знать. У нас тут полно чудовищ.
      — Да разве может аллегория, аллитерация или та же аллигация сравниться с нашей инфляцией, коррупцией или наркоманией. Недаром всякий обыкновен, хоть краем уха слышавший о Ксанфе, мечтает попасть сюда, пусть даже в дурацкой игре.
      — А какие у вас в Обыкновении русалки? — поинтересовался Сайрус.
      — Русалок, чтоб ты знал, у нас вовсе нет. Правда, в идиотских шоу их, бывает, показывают, но это сплошное надувательство. Обычные девчонки, просто прячут ноги в искусственные хвосты.
      — А разве у вас люди с рыбами не скрещиваются?
      — Нет. Это запрещается законами генетики.
      — Строгая она у вас, эта Генетика. И что, все ее слушаются?
      — Да уж приходится. Но что там рыбы — разным расам и племенам породниться друг с другом никакая генетика не запрещает, однако многие считают это предосудительным.
      — Верно говорят: унылая Обыкновения, — покачал головой Сайрус.
      — Еще как верно, — согласилась Ким.
      На ночь поставили две палатки. В одной спали Дженни и Ким, в другой верный условностям Сайрус. Перед палаткой Ким свернулась клубочком Греза: роль сторожевой собаки ее, похоже, вполне устраивала.
      Поутру, умывшись, позавтракав и приведя в порядок место стоянки, они забрались в лодку и продолжили путь по реке. Грести не было нужды: течение мягко увлекало их на северо-запад.
      — А разве нам не на юг надо? — полюбопытствовала Ким.
      — Вообще-то на юг, — ответила Дженни, — но не пешком же напрямик туда топать. Река вынесет нас в море, и тогда мы сможем добраться до цели, миновав опасные места — такие, как Провал или пещера Конпутера.
      — Как бы мне хотелось все это увидеть! — вздохнула Ким.
      — Ну ты скажешь! — охнула Дженни. — Увидеть злую машину! Да от нее нужно держаться как можно дальше.
      Спорить Ким не стала, она уже усвоила, что благоразумнее всего следовать советам спутницы. Только вот благоразумие благоразумием, а любопытство любопытством.
      Между тем растительность по берегам становилась все богаче: к обычным пирожковиям и молочаю добавились пучки имбиря, грецкие орехи, шоколадные чипсы и изюм. Песокна отмелях был белым, определенно сахарным,а местами из него торчали глыбы, подозрительно смахивавшие на головы.Заметив милый цветок на высоком стебле, Ким потянулась за ним, но Дженни испуганно закричала:
      — Не трогай!
      — А что такого? — спросила Ким, хотя руку все же отдернула.
      — Это же ладан-дыш, —пояснила Дженни. — Понюхаешь и будешь дышать на ладан…
      Ким поежилась.
      — А это что? — спросила она, указывая на проплывавшие рядом с бортом причудливого цвета кувшины.
      —  Кувшинки,что же еще.
      — Вижу, что кувшинки,а с чем? Попробовать можно?
      — С виноми с бренди.Пробовать не советую: от винапоявляется чувство вины,а от брендиможно и вовсе сбрендить.
      Неожиданно берега расступились, и перед носом лодки вновь раскинулась водная гладь. Точнее, раскинулась водная, но вовсе не гладь, потому что поверхность воды пузырилась и пенилась. Среди бурунов шныряли аппликаторыи ощерившие зубастые пасти башмаки. Последние, скорее всего, просили каши,но за неимением таковой могли отхватить и ногу. Им бы только на нее надеться.
      — Озеро Сода-Пробка! — воскликнула Дженни. — Помню, как мы — я, Че и Гвенни, славно брызгались здешней шипучкой. Теперь, конечно, такое невозможно — Гвенни стала важной особой, а Че состоит при ней спутником. Но вот мне, простой эльфийской девчонке, которая по игре даже в Тайну не посвящена, развлечься никто не запретит.
      С этими словами она схватила пустую бутылку, зачерпнула из озера шипучки и, заткнув горлышко пальцем, энергично встряхнула этот сосуд.
      — А я эту игру знаю! — вскричала Ким, проделывая ту же процедуру. — Считай, что я сбрендилабез бренди.
      И они принялись брызгаться, да так рьяно, что Греза забилась под лавку. Сайрус, слишком благовоспитанный для участия в столь дикой забаве, удалился на корму.
      Однако их забава была прервана оглушительным шипением: прямо из озера появилось жуткое чудовище. В спутанном клубке щупальцев горели злобные глазки.
      — Это что еще за булькало? — спросила Ким.
      — Шипучий содист, —пояснила Дженни. — Злобен до ужаса, но хотя с виду страшен, для людей опасности не представляет. Вся его пакостность в том, что он повсюду, куда дотянется щупальцем, добавляет соду.
       — Ну нам-то на это наплевать, — легкомысленно отмахнулась Ким, но в этот миг щупальце садистаухватилось за борт лодки. Толчок был не столь уж силен, но вот с корпусом суденышка стало происходить что-то странное. Поверхность его пошла пузырями.
      — В чем дело? — поинтересовалась Ким.
      — Наша лодка была сделана из прессованной воды, — печально пояснил Сайрус. — А содист,боюсь, своим прикосновением превратил эту воду в содовую.Теперь лодка растворяется.
      — Что же делать?
      — Прыгай на берег, да поскорее!
      Спустя мгновение все трое уже стояли на губчатом берегу. Рюкзаки с припасами были при них, но вот лодка растеклась пузырящейся лужицей. Дальше им предстояло идти пешком. Поначалу Ким не слишком обеспокоилась, но когда поняла, что они застряли на хлюпающем в шипучке островке, вокруг которого плещутся аппликаторы,башмаки и еще какие-то неприятного вида твари, ей стало не по себе.
      Девушке очень хотелось приободрить попутчиков и себя каким-нибудь славным, истинно ксанфским каламбуром, но ничего такого в голову не приходило.
      Надежда добраться до замка Доброго Волшебника без проблем лопнула. Как мыльный пузырь.

      Поутру Дагу стало лучше: потоков сознанияон уже не извергал, а когда с него сняли смирительнуюрубашку, с избыточным смирениемтоже было покончено. Правда, осторожность осталась: он дал себе слово не хвататься за что попало.
      Тропа стала круто забирать на юг. Это подходило им как нельзя лучше, однако Нада вдруг забеспокоилась.
      — Уж больно манящеэта тропка выглядит, — пояснила она. — Такие тропы чаще всего обманные.Пойдешь по ней, а она раз и заманиттебя в глухомань,а то и куда похуже.
      — Да, в глухоманьнам ни к чему, — согласился Даг.
      Он уже усвоил, что в Ксанфе все основано на каламбурах, и хотя не знал, обязательно ли, угодив в эту глухомань,он сделается глухим,ставить над собой такие опыты его не тянуло.
      — Меня в такую даль еще не заносило, и я здешних краев не знаю, — сказал Шерлок. — Надеюсь, вы сумеете избежать здешних опасностей.
      — Лучше всего было бы обойти эту рощу стороной, — вздохнула Нада, но вскоре выяснилось, что это практически невозможно.
      Она-то, обернувшись змеей, проползла бы и по бездорожью, но людям буераками далеко не уйти. Они зависели от тропы, а единственная тропа вела к высоченным деревьям.
      — Боюсь, игра не оставляет мне выбора, — сказал Даг. — Придется рискнуть.
      — Это для тебя игра, — сказал Шерлок, — а для меня все обстоит куда серьезнее. Скажем, если ты сваляешь дурака и угодишь на ужин дракону, то прямо из его пасти отправишься домой. А вот я — ему в желудок.
      — Ты прав, — согласился Даг. — Теперь я вижу, что мое соглашение с твоими сородичами было не совсем равным и справедливым. Можем его расторгнуть: я отдам все ваши припасы и оружие, и мы расстанемся.
      — А ты продолжишь путь?
      — Что мне остается? Я ведь игрок, и должен играть.
      — Ладно, топаем вместе. Но постарайся быть осторожным, ладно?
      — Не то слово, буду осторожнее осторожного! Мне вовсе неохота снова вылететь из игры.
      Вскоре они оказались под сенью очень высоких деревьев, с такими густыми кронами, что они заслоняли солнце и погружали тропу во мрак. Но глухоманьюэто место Даг бы не назвал, хотя заросли и глушилизвук их шагов. К тому же деревья оказались обычными, без каких-нибудь там хищных щупалец. Животных поблизости не наблюдалось: это радовало, но и настораживало.
      Потом, откуда-то из самой чащи,донеслись учащенныезвуки. То были ритмичные удары: сначала приглушенные, они становились все громче по мере продвижения в глубь зарослей. Земля стала подрагивать.
      Даг переглянулся с Шерлоком, и чернокожий спутник пожал плечами. Так или иначе тропа шла только в двух направлениях, вперед и назад. Они продолжили путь вперед, однако вскоре земля уже содрогалась, как во время сильного землетрясения. Деревья дергались и подпрыгивали, словно они выросли на нервной почве.Путники с трудом удерживались на ногах, однако рева, воя или чего-либо другого, что указало бы на близость чудовища, слышно не было. Решив, что они, возможно, имеют дело с неодушевленным, стихийным явлением — вулканом или чем-то в этом роде, — Даг рискнул двинуться дальше. Наконец впереди показалась огромная, залитая солнечным светом прогалина, на которой, как почудилось юноше с первого взгляда, подскакивали холмы. Однако со второго, стало ясно, что это не холмы, а немыслимо огромные птицы.
      — Ну и курочки! — ахнул обыкновен, — Надо же такими вымахать!
      — Это птицы рок, —пояснила Нада, — самые большие птицы в Ксанфе. Судя по окраске — сплошь самки. Но чего ради они тут собрались, и чем заняты, я не понимаю. Взбесились, что ли?
      Теперь было ясно, что причиной землетрясения был никакой не вулкан, а невероятные, совершаемые в быстром темпе скачки и кульбиты гигантских птиц. Столь гигантских, что любая из них могла бы унести в когтях слона, возникни у нее такое желание и попадись ей слон. Ведь слоныне слонялисьпо Ксанфу с самой Карфагенской Волны, возглавлявшейся полководцем Тызадолбалом.
      — Так эти птахи называются рок, —произнес Шерлок. — Тогда понятно, они заняты своим делом.
      — А вот мне непонятно, — отозвалась Нада. — Почему ты считаешь прыжки и дрыганье ногами подходящим делом для птицы, пусть бы и птицы рок?
       — До меня дошло! — воскликнул Даг (кричать приходилось громко, иначе грохот не позволил бы расслышать слова). — Они ведь танцуют рок-н-ролл.По-моему, это очень по-ксанфски — устроить для птиц рок рок-фестиваль.
      — А по-моему, они выглядят совершенно по-идиотски, — фыркнула Нада. — Этакие громадины, а уж распрыгались-то…
      Шерлок и Даг переглянулись.
      — У нас в Обыкновении, — прокричал Даг, — многим такие пляски нравятся.
      — А у вас что, водятся птицы рок?
      — Ну, рокне рок,а вот рокерыпопадаются.
      — Это тоже птицы?
      — Те еще… гуси.Впрочем, среди них есть приличные ребята.
      И тут Даг неожиданно осознал, что орет во весь голос. Птицы разом прекратили танец, и в наступившей тишине его крик не мог не привлечь внимания. Он и привлек — страшные клювы разом обратились к путникам.
      — Бежим по тропе! — крикнула Нада. — Она слишком узка для них, и деревья не дадут нас схватить!
      Сама принцесса подала пример, обернувшись змеей и заскользив под деревьями. Даг с Шерлоком рванули следом, однако юноша успел-таки подхватить с земли Надину одежду и засунуть в свой рюкзак.
      Разъяренные птицы взвились над рощей и пытались атаковать сверху, но проломиться сквозь могучие кроны деревьев-исполинов оказалось не под силу даже им. Некоторые продолжали кружить в небе, дожидаясь возможности напасть, другие же приземлились и со страшным топотом пустились вдогонку по тропе. Ближайшая из них уже нацелилась в Дага и Шерлока страшным клювом, но нанеся удар (она не привыкла охотиться на бегу), не только промахнулась, но, потеряв равновесие, грохнулась наземь, пропахав клювом глубокую борозду. Это давало беглецам возможность оторваться, однако Даг неожиданно обнаружил, что Шерлока рядом с ним нет. А оглянувшись, увидел, что валяющаяся на земле птица ухитрилась-таки прижать чернокожего когтем к земле. Хорошо еще, что коготь зацепился за рюкзак с припасами, иначе Шерлок оказался бы нанизанным на него, как на крюк. Развернувшись, юноша поспешил назад.
      — Осторожно! — заорал полу придавленный Шерлок. — Она тебя видит!
      Птица, и верно, следила за приближением обыкновена. Она лежала на земле, однако клюв из борозды уже выпростала, и вздумай Даг приблизиться хоть на шаг, запросто могла его долбануть. Но убежать — означало бросить попутчика на верную смерть, а на такое юноша был неспособен.
      Без особой надежды на успех он бросился на выручку. Магического меча у него больше не было, а удар дубинки был бы для гигантской лапы не слишком чувствительным. А вот если кольнуть ее ножом…
      В этот момент гигантский глаз в упор уставился на юношу, клюв раскрылся, и Даг понял, что воспользоваться ножом ему уже, видимо, не придется. Но тут ему на глаза попался висевший на тонком стебле звонь-нок.Сорвав колокольчик, обыкновен, не задумываясь, запустил его прямо в разинутый клюв.
       Звони воньслились в нечто единое, в ужасающую звонь,действие которой Даг знал по себе. Птице стало не до него: она трясла головой, чихала и фыркала, пытаясь избавиться от звони.Однако Шерлок оставался придавленным к земле.
      Подскочив к нему, Даг ударил ножом по когтю; с таким же успехом он мог полоснуть по стволу дуба — на когте осталась лишь царапина. Тогда он вонзил нож в саму лапу, и птица с хриплым криком (не иначе как он задел нерв) отдернула коготь, подняв рюкзак вместе с Шерлоком в воздух. Однако чернокожий ловко высвободился из лямок, упал на землю и, вскочив на ноги, пустился наутек. Даг, внезапно осознав, что стоит дубина дубиной на месте и, разинув рот, следит за происходящим, последовал его примеру. Птица отстала — пытаясь отделаться от звони,она выплясывала еще пуще, чем на рок-фестивале.
      — Спасибо! — от всего сердца поблагодарил Дага Шерлок. — Если б не ты, мне бы не жить. Ловко ты ее уделал.
      — Мне просто повезло, — отозвался юноша, и это была чистая правда.
      Двинувшись дальше по тропе, они вскоре настигли дожидавшуюся их в облике наги Наду.
      — Вы отстали, — заметила она. — Я думала, вы бежите за мной, потом оглянулась, а никого нет.
      — Вышла маленькая задержка, — сказала Даг, — но вот дальше задерживаться не стоит. Побежали-ка, пока птица не очухалась и не сообразила, что тропа не так уж узка, если бежать по ней, сложив крылья.
      Поторопиться и впрямь стоило: огромная птица избавилась от звонинамного быстрее, чем это удалось Дагу, да и насчет крыльев, похоже, тоже смекнула. Нада снова обернулась змеей, и вся троица поспешила прочь. Сзади послышался размеренный топот: шаги птицы казались медленными, но зато были очень длинными. К счастью, тропа петляла, а вписаться в повороты огромной, тяжелой птице было не так-то просто. Потом беглецы достигли развилки. Они свернули на юг и с огромным облегчением услышали, что их преследовательница помчалась в другую сторону. Но радоваться пришлось недолго: одна из круживших в небе птиц хриплым карканьем сообщила наземной преследовательнице о совершенной ошибке.
      — Как же нам смыться? — в отчаянии вскричал Даг. — Эти птицы следят за нами сверху как космические спутники.
      — А что это за Комические спутники! —поинтересовалась Нада.
      — Неважно, это у меня дурь обыкновенская с языка сорвалась. Просто я думаю о том, как укрыться от птичьих глаз.
      — Может, заберемся поглубже в чащу? — предложила Нада.
      — Куда там глубже, — махнул рукой Шерлок. — Я в жизни не видел таких густых зарослей.
      И точно — по обе стороны тропы густо переплетались толстые, утыканные длинными шипами и обвитые плющомветви.
      — Да, — кивнула Нада, — сунешься туда, мигом сплющит.
      Свернуть с тропы не было никакой возможности.
      — Бежим дальше! — крикнул Даг.
      Он был бы и рад предложить лучший выход, но не стоять же на месте, дожидаясь, когда их склюют.
      Вскоре за поворотом появилась река, не то чтобы большая, но слишком широкая, чтобы ее можно было перепрыгнуть, и слишком быстрая и глубокая, чтобы перейти вброд. Правда, через нее был перекинут мостик, но перед ним красовалась на столбе табличка:
 

      МОСТ ПЛАТНЫЙ. ПЛАТА ПО ТАКСЕ.

 
      И тут же из-за столба появилась такса —кривоногая тетка, похожая на вставшую на задние лапы собаку, в желтом в черную шашечку переднике. Она преградила дорогу и оскалила зубы.
      Даг понял, что нарвался на очередное испытание. Свернуть некуда, а значит, нужно попасть на мост, причем до того, как здесь объявится птица.
      — Привет, такса! —сказал он. — Сколько, по-твоему, с меня причитается?
      — Все твое богатство, — пролаяла такса.
      — Скажешь тоже, откуда у бедного игрока богатство.
      — На нет и проходу нет.
      — А если мы возьмем да попросту спихнем тебя с моста?
      — Попробуйте. Тогда мой друг индрик спихнет в реку мост вместе с вами.
      — А где этот индрик?
      — Да вот же он.
      Из земли высунулось рыло существа, больше всего похожего на червя. Но самого здоровенного червя, какого только можно себе представить.
      — Индрик — крупнейший из прокопиев, или землероев. Он способен прорывать насквозь скалы и работает за песню. Возможно, эта таксавзяла его голосом.
      — Но землерои ведь похожи на кротов, — возразил Даг. — А это червяк.
      — Да ладно, приятель, — встрял Шерлок. — Наша обыкновенская систематика здесь не годится. Это у нас есть млекопитающие, есть черви, и все такое. А тут проще — раз роешь землю,значит, относишься к землероям.Идешь ва-банк,напрямик сквозь камень, значит, ва-банкомтебе и зваться.
      — А работает он, стало быть, за песню? — с кислым видом уточнил Даг.
      При всем своем сомнении в выдающихся вокальных способностях таксысвое дарование по этой части юноша оценивал еще ниже. А потому предпочел поторговаться с таксой.
       — Вот мои деньги, — промолвил он, нашарив в кармане горсть монет.
      — Эй, деньги, чего вы стоите? — спросила такса.
       — Шиш с маслом! — рассмеялся десятицентовик.
      — Вот-вот, — поддакнула ему монетка в пять пенсов.
      — Они говорят! — вскричал Даг, чуть не выронив от изумления монеты.
      — Деньги могут все, только что не пахнут, — с улыбкой заметил Шерлок.
      — Но представляете ли вы собой истинную ценность? — гнула свое охранявшая мост особа.
      — Да какое там, — звонко расхохотались обе монеты. — Мы всего лишь жалкая мелочь. Нас порой называют серебряными и медными, но даже это не соответствует действительности. Предки наши чеканились из чистых металлов, а мы состоим из ничего не стоящих сплавов.
      — Ладно, бери вот это, — сказал Даг, поняв, что мелочью от таксыне откупиться.
      Он открыл бумажник и выудил оттуда долларовую банкноту.
      — Ага, значит, вот кто у нас по-настоящему ценен, — оскалилась такса.
      — Тоже мне нашли ценность! — фыркнул доллар. — Не видишь, что ли, я просто зеленая бумажка. Считается, будто я стою столько, сколько на мне напечатано, но в такую дурь могут верить только пустоголовые обыкновены.
      — Но как вышло, что тебе стали приписывать ценность? — полюбопытствовала такса,явно интересовавшаяся всем так или иначе связанным с финансами.
      — Так ведь как дело было, — пояснил доллар. — Раньше меня подкрепляли серебром и золотом, но потом подпорки убрали, и я стал тем, кем стал. Пустой бумажкой. Тем более что от инфляции спасу нет, так и жрет нашего брата, так и жрет… Ну ладно, в Обыкновении я все-таки кое на что гожусь, но тебе-то на кой сдался? У вас в Ксанфе мы хождения не имеем.
      Даг понял, что деньгами ему не отделаться. Между тем издали уже слышался приближавшийся топот.
      — Что тебе предложить? — в отчаянии воскликнул юноша.
      — Могу взять твоего черного слугу. Если он хороший работник.
      — Он не слуга! Он мой друг, мы вместе путешествуем!
      — Тогда отдавай нагу.
      — Еще чего! Она тем более не служанка. Она принцесса и моя спутница.
      — Вот и я говорю, путаница.Так отдаешь или нет?
      — Ни за что!
      — Дело хозяйское. Тогда уматывай.
      Земля уже дрожала вовсю.
      Юноша затравленно огляделся по сторонам, ища выход, и случайно обратил внимание на какое-то зерно, прилепившееся к шкуре пробурившего ход под рекой индрика. И тут ему подумалось, что в игре не может быть безвыходных положений. Возможность выкрутиться имеется всегда, просто она не всегда очевидна. Ключом к успеху может оказаться что угодно, какая-нибудь штуковина, кажущаяся на первый взгляд совершенно никчемной. Хоть бы и это зернышко. Впечатление такое, будто его вытащил на поверхность индрик. А вдруг не случайно?
      — Нада, глянь-ка на землероя. Что у него на шкуре?
      — Ну, вроде как прыщик.
      — А может быть, зернышко?
      — Может быть, — уклончиво ответила она, и юноша встревожился.
      А вдруг Нада не на его стороне и является ложной спутницей? Но нет, — тут же отогнал он эту мысль, — не может такого быть. Просто ей запрещено распространяться насчет этого зернышка. Но раз запрещено, значит, в нем что-то есть.
      Пока он размышлял, таксастояла неподвижно, как неживая. По-видимому, ее роль сводилась к недопущению игрока на мост, и, стало быть, она являлась не более чем одним из аспектов игры. Ему подумалось, что в то время как весь Ксанф ощущается абсолютно реальным, кое-что напрямую связанное с игрой не лишено изъянов. А это, при определенных условиях, может послужить подсказкой.
      Наклонившись, он отцепил зернышко от индриковой шкуры, и вдруг его осенило. Раз он в мире каламбуров и значение своей находки ему следует искать в этой области.
      — Интересно, — пробормотал Даг, — уж не рациональноели это зерно!То самое, найдя которое, человек, как правило, принимает разумное решение.
      — Оно самое, — подтвердила Нада. — Мне было запрещено об этом говорить, но рациональноезерно действительно способствует работе ума. Должно быть, индрик подцепил его, когда пробуравил озеро Мозговитого Коралла.
      — Во всяком случае, так это должно объясняться по условиям игры, — сообразил Даг, довольный тем, что раздобыл такую полезную вещицу. Правда, ее надо было еще применить, а времени на это оставалось в обрез. Птица рокуже объявилась в пределах видимости.
      Он понимал, что эта ситуация являлась частью общего игрового замысла, однако пока плохо представлял себе конкретный выход.
      — Ну, — прошептал он, поднося зернышко ко лбу, — что мне делать?
      «ИСПОЛЬЗУЙ ИНДРИКА» — тут же возникла мысль.
      «А что, в этом есть рациональное зерно», —обрадовался Даг. Правда, как можно использовать гигантского червя, он не знал, но об этом можно было спросить у спутницы.
      — Слушай, Нада, как можно использовать индрика, чтобы спастись от птицы рок!
      — Ну, я думаю, надо попросить его унести нас отсюда, — ответила принцесса, сделав вид, будто удивлена его вопросом. Актрисой она была хорошей, но как следует кривить душой у нее получалось не всегда. То ли дело изгибать тело, особенно змеиное. — Но в таком случае тебе придется ему спеть.
      — А почему не тебе? У тебя это наверняка получится лучше.
      — Не исключено. Но игрок ты, с тебя и требуется плата.
      Даг обернулся к Шерлоку.
      — Ты же слышал, что девушка сказала, — ответил чернокожий на его невысказанный вопрос.
      — Меня этот червячина скорее всего и слушать не захочет. А мое пение не заденет тебя, как принцессу? — спросил Наду вконец растерянный Даг.
      — Я постараюсь на время забыть о своем происхождении, — ответила та, нервно поглядывая на приближающуюся птицу.
      — Ну тогда держись.
      Даг сунул зерно в карман и, повернувшись к индрику, сказал:
      — Слышь, ва-банк, или как там тебя. Вон та здоровущая птица собралась расклевать нас в ошметки. Этак она и твою гладкую шкуру забрызгает. А вот если ты поможешь нам от нее удрать, я тебе спою.
      Индрик, до того момента остававшийся таким же неподвижным, как такса,тут же ожил и высунулся из земли настолько, что все трое смогли на него усесться. Впрочем, Нада осталась в облике наги, а потому не села, а просто прильнула к его спине. Для гигантского, размером со здорового битюга червя это была не ноша.
      Даг скрепя сердце открыл рот и заголосил:
      — Красотка Джинни, что ходит в мини, вскружила голову мне…
      И слух, и голос у него были таковы, что хуже просто некуда. Нада с Шерлоком скривились и не заткнули уши лишь из-за необходимости держаться за индрика, который в тот же миг пришел в движение. Удар роковогоклюва пришелся в пустоту: червь, унося седоков, ушел под землю. Никакого толчка они при этом не ощутили: просто оказались внизу, двигаясь сквозь почву с такой же легкостью, как сквозь воду или даже сквозь воздух. Вокруг было темно, но кое-что удавалось разглядеть — например, рудные жилы. Магия землероя действовала безотказно.
      Неожиданно движение прекратилось.
      — Эй! — крикнула обеспокоенная Нада. — Ты чего умолк? Пой, не то земля затвердеет!
      — …Но Брауни тоже, мила и пригожа, является мне во сне…
      Движение возобновилось. Поскольку докопаться до индрика не представлялось возможным, проблему птицы рокможно было считать решенной. Да и скорость ва-банка впечатляла. Не худо бы вот так — да прямо на юг.
      Однако через некоторое время червь снова остановился.
      — Э, но я же пою! — протестующе вскричал Даг.
      — Завел одну и ту же пластинку, — подал голос Шерлок. — Со слухом у червяка дело, похоже, обстоит не лучше, чем у тебя, но однообразие ему приедается.
      — Да я песен-то толком не знаю. Разве что несколько куплетов из рекламных клипов.
      И тут юноша почувствовал, как почва вокруг становится вязкой. Понимая, что еще чуть-чуть, и она начнет твердеть, он заорал дурным голосом:
      — Новый «Асе» работает за вас, отбелит и рубашку, и даже унитаз…
      Земля вновь истончилась, и индрик возобновил движение. Однако через некоторое время Даг понял, что прокричал уже все знакомые речевки из клипов, и больше платить за проезд ему нечем.
      — Все, ва-банк, — объявил он. — Выноси нас на поверхность. Мои музыкальные познания иссякли.
      — Музыкальные!… — простонал Шерлок.
      Нада тяжело и глубоко вздохнула. Даг тоже вздохнул, понимая, какую муку пришлось выдержать его попутчикам.
      — Если ты не паразит, купи машину «Индезит», — провопил он напоследок, и индрик вынырнул на поверхность.
      — Спасибо, ва-банк, — сказал юноша, когда все трое соскочили на землю. — Ты нам здорово помог.
      Червь нырнул в землю, как в воду, и пропал из виду, не оставив ни малейшего следа. Почва на месте его исчезновения имела нормальную плотность.
      — Вот ведь чудеса, — пробормотал Даг, с недоверием глядя на даже невзрыхленную землю.
      — А где то зернышко, которое ты с его шкуры снял? — полюбопытствовал Шерлок.
      — У меня, — ответил Даг. — Может, еще пригодится.
      — А куда нас занесло? — поинтересовался чернокожий попутчик.
      — Думаю, к Выпечной реке, — пояснила Нада.
      — С чего ее так прозвали?
      — Выпечки много по берегам, к тому же она вытекает из Полупропеченного болота. Ладно, ждите здесь, а я в кусты. Переоденусь и обратно.
      Змея, с узелком в зубах, заскользила в сторону, а Даг принялся оглядывать окрестности. Они и впрямь находились недалеко от реки, немного шире той, за переход которой таксавзимала плату. Тут никаких мостов и такс не было, а вот выпечки по берегам и впрямь росло много. Течение бурным не казалось, однако юноша понимал, что под гладкой поверхностью могут таиться чудовища.
      Так оно и оказалось: сначала он заметил высунувшееся из воды узкое длинное рыло, потом высокий плавник, а потом и фонтан, выпущенный, не исключено, драконом-водометом. Гадая как можно одолеть такую преграду, он снова достал и приложил ко лбу рациональное зерно.
 

      « ИСПОЛЬЗУЙ СТУДЕНЬ».

 
      Даг плохо представлял себе, как можно использовать студень для переправы через реку, однако решил, что сначала не помешает этот самый, студень найти. При этом он резонно предположил, что студень, как и всякая другая еда, должен расти. На дереве, на кусте или прямо из земли.
      — Шерлок! — окликнул юноша попутчика. — Посмотри, не заметишь ли где студня.
      — Ладно, — отозвался негр, — но тут вроде все горячее. Выпечка, — он сорвал с ветки сдобную булочку и чуть не выронил, так обожгла она пальцы, — вся с пылу с жару.
      В это время вернулась принявшая человеческий облик и полностью одетая Нада.
      — Что-то ищешь? — спросила она Дага.
      — Да вот пытаюсь найти студень. Не знаешь, на чем он растет? Сам-то я его только на тарелках видел.
      — Ну уж, конечно, он растет не на тарелках, — усмехнулась девушка, — и вообще ни на чем; вырастает из земли, да и все тут. Вон, кстати, что-то похожее, — она указала на нечто вроде здоровенного студенистогогриба, но прикоснувшись к нему, подняла брови.
      — Странно. Что-то он ни капельки не студеный.А ведь должен был все вокруг застудить.
      — А не эта ли штуковина его греет? — поинтересовался Шерлок, ткнув пальцем в приземистое растение с толстым бочкообразным стволом, металлической корой и одной торчащей вверх обрубленной веткой, над которой поднимался дымок. От растения так и тянуло жаром.
      — Да ведь это печка! —воскликнула Нада. — Теперь все ясно, она и студеньотогрела. Странно только, откуда бы здесь печкевзяться.
      — А мне кажется все понятно, — заявил Даг, уже успевший освоиться с ксанфскими реалиями. — Ее наверняка подсунули устроители игры, тем более что сделать это было проще простого. Тут ведь полным-полно выпечки. Убрали у одного дерева «вы», вот печкаи получилась.
      — Похоже на правду, — согласилась Нада, взглянув на него с новым интересом.
      — Как бы ее отсюда убрать? — пробормотал себе под нос Даг. — И ведь не прикоснешься — она раскаленная.
      — Это мы враз, — внезапно заявил Шерлок. — У меня в рюкзаке есть особые жаростойкие рукавицы. Прихваткиназываются. Я-то их прихватилна тот случай, если доведется встретиться с маленьким драконом или жар-птицей какой-нибудь. Думаю, это как раз то, что нужно.
      Надев толстые рукавицы, он выдернул печкуиз земли и отбросил в сторону.
      — Эге, а студень—то застывает, —заметила Нада, снова прикоснувшись к желеобразному бугру.
      — Должно быть, компенсирует перенесенную жару, — промолвил Даг. — Печкабольше не греет, а поскольку стужа —его естественное состояние, он скоро тут всю почву застудит…
      И тут юношу осенило: он понял, что имело в виду рациональное зерно.
      — Шерлок, твои прихваткии от холода защищают?
      — Конечно.
      — Тогда сорви этот студеньи брось в воду.
      Едва чернокожий попутчик исполнил это пожелание, как вода застыла.На месте падения студняобразовалась ледяная корка.
      — Могу я спросить, в чем тут дело? — пробормотал Шерлок.
      —  Студень студитводу, — пояснил Даг. — А мы переправимся по льду. Эта идея произросла из зерна.
      — Идея сомнительная, — поморщился Шерлок. — Не лучше той, из-за которой мы чуть не застряли под землей и вынуждены были слушать твое «пение».
      — Я своим пением, ясное дело, не горжусь, — отозвался Даг. — Однако благодаря ему мы худо-бедно удрали от птицы рок. И изрядно продвинулись в своем путешествии.
      — Но сейчас-то за нами никто не гонится.
      Но тут, словно в опровержение этих слов, с севера донесся зловещий вой.
      — Не гонится, говоришь? — насмешливо уточнил Даг, не сомневавшийся в том, что пришло время очередного испытания. Которое — такова уж эта игра — окажется труднее предыдущего.
      — Похоже, это воют волколаки, волки-оборотни, — не на шутку встревожившись, промолвила Нада.
      — А с чего ты взяла, что это именно оборотни, а не просто волки или одичавшие псы? — поинтересовался Даг.
      — В Ксанфе почти нет настоящих волков или собак, — ответила девушка. — Когда-то были, но напрочь повывелись. Все из-за скрещивания.
      — Не понимаю, — пожал плечами юноша. — По-моему, скрещивание должно приводить к появлению видов, а не к их исчезновению.
      — Так ведь одни появляются, а другие исчезают. Причем появляются смешанные, а многие чистые, первоначальные, пропадают. Законы, которые издает ваша Генетика, в Ксанфе не действуют, и он полон полукровок. Мы, наги, потомки людей и змей, кентавры происходят от людей и коней, а русалки от людей и рыб. Аисты у нас нестроптивые, им был бы вызов, а какой паре доставить младенчика — разницы нет. Думаю, что и люди сохранились как особый вид лишь благодаря Волнам — периодическому притоку свежей крови из Обыкновении. Вот почему, Шерлок, ваше появление здесь будут только приветствовать, вы отличаетесь от прочих людей только цветом кожи, а это сущий пустяк.
      — Признаюсь, — отозвался Шерлок, — мне случалось слышать, как белые называли наши с ними различия пустяковыми, но я не больно-то им верил. Но ты — учитывая твое происхождение — наверняка говоришь искренне.
      — Надо подбавить студня, —напомнил Даг. Шерлок сорвал еще один ком желе и бросил в воду.
      Ледовый панцирь сделался толще. Но и вой звучал ближе.
      — Пора сваливать! — заявил Даг.
      — Как бы только не провалиться, — заметил Шерлок. — Дай-ка я попробую.
      Опустившись на четвереньки, он выполз на лед и продвинулся на некоторое расстояние от берега.
      — Вроде держит!
      — Нада, вперед! — скомандовал Даг, доставая нож. — Я прикрою вас с тыла.
      — Ты прямо герой, — с одобрением промолвила Нада.
      Однако в планы юноши героическое сражение с подбежавшими к берегу волколаками вовсе не входило. Вместо того, чтобы тыкать ножом в волчьи морды, он принялся долбить лед, пытаясь отделить от берега ледовый островок, на котором они стояли. Ему удалось пробить лишь пару лунок, но когда несколько здоровенных волколаков прыгнули на прибрежный лед, он треснул. Нападавшие едва не провалились в полынью, а увидев высунувшуюся оттуда зубастую пасть, поспешили ретироваться на берег.
      Трещина быстро расширилась, и льдину, на которой находились путники, подхватило медленное течение.
      — Знать бы еще, куда нас занесет, — пробормотал Даг, озирая поверхность реки. — А это еще что такое?
      Над водной гладью виднелись высокие разноцветные плавники.
      — Акулы-ростовщики, — пояснила девушка. — Навяливают всем ссуды под залог. Но им пальцы в рот не клади, оттяпают всю руку. А у вас таких нет?
      — Навалом. Наши, правда, без плавников, но такие же плотоядные. Нам надо держаться подальше от края льдины. Жаль, что у нас нет весла.
      — А дубинка твоя на что? — промолвила Нада.
      — И то сказать.
      Юноша пустил в ход дубинку и, хотя поначалу льдина только вертелась, вскоре приспособился и начал грести.
      — Эй, Нада! — неожиданно донеслось с того берега. — Привет!
      Стоявшие там люди махали руками.
      — Твои знакомые? — спросил Даг.
      — Дженни, и верно, моя знакомая. Она, как и я, спутница. С ней обыкновенка — наверняка игрок — и какой-то мужчина. Я его не знаю.
      — Интересно… — пробормотал Даг, не подозревавший, что правила допускают его встречу с другим игроком.
      — Ничего себе! — подал голос Шерлок.
      — Ты о чем?
      — Да о том, приятель, что студень,похоже, выдохся. Наша льдина тает.
      Вокруг быстро таявшей льдины, жадно разевая зубастые пасти, кружили хищники.
      — Даже слишком интересно, — процедил сквозь зубы Даг, поняв, что столкнулся с новым испытанием.

      Встревоженная лаем Грезы Дженни посмотрела на реку и увидела группу людей, спасавшихся от стаи волков-оборотней на плоту или чем-то в этом роде. А приглядевшись, к превеликому своему изумлению, узнала среди них Наду.
      — Это твои знакомые? — поинтересовался Сайрус, вынужденный сохранять человеческий облик из-за прожорливых речных хищников. Вздумай он изменить облик и поплыть, его бы живенько схрумкали.
      — Нада — моя знакомая; она, как и я, спутница. С ней двое мужчин: один из них, думаю, игрок. Твой соперник, Ким.
      — Ну подумаешь, соперник. Я, конечно, против приза ничего не имею, но главное для меня возможность путешествовать по Ксанфу. Но игра, я смотрю, приобретает интересный оборот. Давай окликнем их еще раз.
      Все трое закричали и замахали руками.
      — Привет, Дженни! — послышался голос Нады. — Как твои дела?
      — Не слишком хороши. Мы застряли на каком-то хлюпающем островке. Вы нам не поможете? У вас вроде бы плот.
      — Это не плот, а льдина, и она тает. Так что мы и сами нуждаемся в помощи!
      Все шло к тому, что льдину пронесет мимо: два игрока-соперника проплывут совсем рядом, но так и не встретятся. Однако Ким такой вариант развития событий не устраивал.
      — Совершенно ясно, что это очередное испытание, — заявила она, — а раз так, из этого затруднительного положения должен быть выход. Вот бы только додуматься до него раньше, чем течение унесет эту льдину прочь.
      — Я мог бы подтолкнуть эту льдину к берегу, — сказал Сайрус, — но кто-то должен оберегать меня от аллигаций,акул-ростовщиков и прочих тварей.
      — От нас толку мало, — промолвила Дженни. — Вот Нада, та бы смогла тебя оберегать при том условии, что кто-то стал бы оберегать ее.
      — Эта твоя знакомая, конечно, девушка видная, — заявил Сайрус, присмотревшись к льдине, — но я не понимаю, как такая красавица может кого-то защитить.
      — Так ведь она женщина-змея, — пояснила Дженни. — Может обернуться змеей с той же легкостью, с какой ты меняешь ноги на хвост.
      Сайрус понимающе кивнул.
      — Они дрейфуют в нашем направлении. Но положение их, похоже, незавидное.
      — Можем мы им как-нибудь помочь? — озабоченно спросила Дженни.
      Внезапно Сэмми вскочил на котомку Сайруса, запустил туда лапу и выудил веревку.
      — Добросишь ты веревку до них? — спросила Ким, сообразив, что Сэмми нашел предмет, необходимый для оказания помощи.
      — Ничего не получится, она слишком легкая. К ней бы груз привязать, тогда…
      Кот метнулся к рюкзаку Ким.
      — По-моему… — начала Дженни, но Ким, уже сообразив что к чему, достала из рюкзака туфли. — Вот тебе груз.
      Не теряя времени, Сайрус привязал туфельку к веревке и бросил на льдину, где она была поймана чернокожим мужчиной. Потом Дженни схватилась за Ким, Ким за Сайруса, и все втроем они изо всех сил потянули веревку на себя.
      Льдина перевернулась, и все трое плывших на ней оказались в воде.
      Несколько мгновений незадачливые спасатели пребывали в полной растерянности, но тут Сэмми вскочил Ким на голову и стукнул ее лапкой по лбу, словно призывая: «Думай!»
      Тут же откуда-то появились мысли. Следуя им, Ким принялась выкрикивать указания, а поскольку она была игроком, остальные стали выполнять их без лишних вопросов.
      — Дженни, держи веревку!
      — Сайрус! Хватай оружие и плыви к ним!
      Сунувшись в рюкзак, Ким вытащила оттуда нож и, прежде чем Дженни успела возразить, сиганула в реку. Сэмми соскочил с ее головы на спину Грезы, которая, хоть немного и удивилась, недовольства не выказала. Она был крупной собакой, и кот ее особо не отяготил.
      Тем временем и другой игрок действовал похожим образом.
      — Обвяжитесь веревкой! — скомандовал он. — И не бойтесь. Мы будем отбиваться. Чуть-чуть продержимся, и нас вытащат.
      Сайрус добрался до упавших со льдины в долю мгновения, а еще через пару мгновений там оказалась и Ким. Акулы и аллигации,ясное дело, тоже были тут как тут, но их встретили ножами, копьем и зубастой змеиной пастью.
      Дженни изо всех сил тянула веревку. Ее ноги погружались в топкий бугорок, однако с ее помощью потерпевшие крушение сумели-таки добраться до берега. Правда, выбираться на островок они не спешили: народу прибавилось, а он выглядел слишком хлипким.
      — Нужно найти не такое топкое место! — крикнула из воды Ким.
      Сэмми наклонился и мяукнул что-то на ухо Грезе. Собака, видимо, знавшая кошачий язык, прыгнула в воду и поплыла к ближайшему торчавшему над водой бугорку. Само собой, по-собачьи.
      — Она указывает путь! — крикнула Дженни. — Все за ней! — с этими словами она, так и держа в руках веревку, соскочила в воду и поспешила к остальным.
      Плыть и отгонять хищников было непросто, однако, поддерживая друг друга, они следовали за собакой до тех пор, пока не почувствовали под ногами твердую почву. Дальше дело пошло легче: можно было уже не плыть, а идти, пусть даже сначала по шею, потом по грудь, а потом по колено в воде. Наконец все выбрались на сушу и — о радость! — увидели перед собой тропу. Правда, выглядела спасшаяся компания более чем чудно: змея, собака, эльфесса, русал и трое людей, все мокрые и перепачканные. Сухим и чистым остался один лишь кот.
      — Давайте сначала приведем себя в порядок, а там уж и познакомимся, — предложила Ким, и все согласились.
      — Сэмми, где тут подходящее местечко, чтобы… — начала Дженни.
      Кот сорвался с места и помчался по тропе. Все прочие, растянувшись цепочкой, поспешили за ним и вскоре вышли к широкому чистому пруду — скорее всего, одной из заводей озера Сода-Пробка. Сэмми обмакнул в шипучую поблескивающую воду лапку, демонстративно смывая воображаемое пятнышко. Ким присела на корточки, зачерпнула полную пригоршню и изумленно воскликнула:
      — Да ведь это же шампанское! Как же им мыться?
      — Это как раз очень просто, — заявила Дженни, доставая пустую бутылку.
      Несколько минут спустя все уже с энтузиазмом поливали друг друга шипучим напитком. Как оказалось, шампанское годилось не только для питья, но и для мытья.
      Потом Нада, прыгнувшая в озеро и принявшая человеческий облик, чтобы не упустить случай побрызгаться, отправилась в кусты одеваться. Сайрус с Шерлоком двинулись в другую сторону с той же целью, а Греза и Сэмми, судя по всему, прекрасно поладившие, улеглись подремать на солнышке.
      Ким разговорилась с Дагом.
      — Так ты, значит, и есть второй игрок, — сказала она. — Ну и как, нравится?
      — Не то слово. Я ведь угодил в игру случайно.
      — Да ну? Ты что, не хотел играть?
      — Представь себе, не хотел. Я не интересовался ни компьютерными играми, ни дурацкими фэнтези, пока Эд, мой друг, не побился со мной об заклад, пообещав достать игру, от которой я не смогу оторваться. Я продул.
      — А спорили-то на что?
      — Не на что, а на кого. На мою подружку Пиа. Теперь она девушка Эда. Но я на него не злюсь, ведь благодаря ему я увидел Наду.
      — Тебе нравятся такие девушки? — сдержанно поинтересовалась Ким.
      Особое любопытство проявлять было нечего — мало ли кому кто нравится. А что Даг хорош собой и родом из Обыкновении — так что с того?
      — А как же иначе? Она же просто обалденная девчонка!
      — Но она принцесса нагов, — встряла в разговор Дженни. — К тому же она старше тебя.
      — Да все я понимаю! — махнул рукой юноша. — Она сногсшибательно красивая принцесса, а я всего-навсего шестнадцатилетний юнец. Ежу понятно, что мне здесь не отломится. Я просто хотел сказать, что после увиденного тут, потерянное там перестало иметь для меня значение. А так… мы ведь обыкновены, и для них чужие. Ручаюсь, что и этот красивый русал не для тебя.
      — Он ищет русалку, — подтвердила Ким.
      — А вот Шерлок, можно сказать, больше не обыкновен. Его сородичи перебрались в Ксанф, и он ищет место, где бы им обосноваться. Вообще-то… — он сделала паузу… — вообще-то мы с тобой вроде соперники, но я честно скажу: плевать мне на приз и на победу. Просто нравится играть, вот и все.
      — Мне тоже, — сказала она, чувствуя, что интерес к призу куда-то улетучивается.
      — Ты тоже? Странно. Я-то влип в это дело на спор, а уж потом увлекся. Но ты, ты ведь хотела играть.
      — Так я и не расхотела. Играть мне нравится, ведь Ксанф гораздо интереснее Обыкновении.
      — Даже сравнивать нельзя! Раньше я о нем и не слышал, но теперь мне очень не хотелось бы его покидать. И не только из-за Нады.
      Ким понимающе кивнула.
      — Полагаю, ты хочешь продержаться как можно дольше и забраться как можно дальше.
      — Конечно. И ты наверняка тоже. Слушай, а раз уж так вышло, не продолжить ли нам путь вместе? Ты ведь ее спутница, — повернулся он к Дженни. — Как, по-твоему, это разрешается?
      — Во всяком случае, не запрещается. Запрещается только смотреть на девичьи трусики.
      — Это я уже усвоил, — рассмеялся Даг. — Попытался увидеть трусики Нады, а увидел вместо этого потухший экран. Больше такое не повторится!
      Он огляделся по сторонам и добавил:
      — Сдается мне, нам тоже не мешало бы переодеться. Эти шмотки уже ни на что не годны.
      — Переоденемся, когда остальные нарвут одежды и вернутся. Нас здесь оставили покараулить. Хотя лучшие караульщики — это Греза с Сэмми.
      — Греза?
      Ким рассказала, откуда взялась и почему получила такое странное имя собака, выразила возмущение тем, что кто-то ее выкинул и пожалела о невозможности забрать животное в Обыкновению.
      — Я о ней обязательно позабочусь, — заверила Дженни. — Возьму себе, думаю, профессор Балломут возражать не будет.
      — А это кто? — спросил Даг.
      — Старый демон, организатор игры. С виду очень строгий, умеет нагонять страху. Но если узнать его получше, то он не так уж и страшен.
      — Так в этой игре заправляют демоны? А что им надо?
      — Ну, они мне всех деталей не объясняли. Вроде бы игра зачем-то понадобилась Иксанаэнному, а он поручил ее организацию своим подручным.
      — Что еще за икс… на эн?
      Пока Ким объясняла Дагу, что, как и почему, вернулись остальные, причем их облик всех немало удивил. Нада появилась в брюках и мужской рубашке, а Сайрус с Шерлоком в белых платьях.
      — В той стороне мы больше ничего не нашли, — смущенно пояснил чернокожий.
      — А я в той, — сказала принцесса.
      — Не беда, — заявил русал. — Сейчас мы пойдем в твою сторону, а ты в нашу, и каждый раздобудет одежду по себе.
      На сей раз Дженни и Ким пошли с Надой, в то время как Даг отправился с Сайрусом и Шерлоком.
      Девушки быстро нашли раскидистую вешалку с красивыми платьями. Ким была просто в восторге от нового наряда, а вот Нада заявила, что, пожалуй, останется в брюках.
      — Тебе надоело, что на тебя пялятся? — догадалась Ким. — А вот у меня такой проблемы никогда не было.
      — Так ведь ты же не принцесса.
      — Должно быть, это тоже имеет значение, — уныло кивнула Ким.
      По возвращении они встретили на берегу переодевшихся в нормальную одежду мужчин. Все уселись обедать, и Ким показалось, что Нада и Сайрус посматривают друг на друга не без интереса.
      «Ну что ж, — сказала она себе. — Они полукровки, и он и она красивы, и… и вообще, мне-то какое дело?»
      Подкрепившись, все вместе двинулись на юг и шли до тех пор, пока не пришло время подумать о ночлеге. Вечер застал компанию близ владений кентавров: Ким догадалась об этом по следам конских копыт на ставшей гораздо шире тропе. А вскоре прискакал и один из представителей этого племени — внушительного вида воин с большим луком и полным колчаном стрел. Кентавры все как один превосходные стрелки, и каждая их стрела непременно находит цель.
      — Кто вы такие и почему вторглись на наши деньги? — требовательно спросил кентавр, и Ким показалось, что у него имеется некоторый дефект речи.
      Он показался ей знакомым, а потом девушка сообразила, что это, наверное, Гораций, кентавр-зомби, являвшийся одним из возможных спутников. Не будучи избранным для данной игры, он участвовал в эпизодах. Разумеется, демоны закамуфлировали его, и догадаться, что он зомби, было непросто, но Ким в этом не сомневалась.
      — Раз это мужчина, возьми его на себя, — шепнула Ким Дагу, полагая, что это, скорее всего, начало очередного испытания, а значит, искать решение следует одному из игроков.
      — Мы путешественники, участники игры, — промолвил юноша, выступив вперед. — Беспокоить никого не хотим, а просто ищем место, где можно переночевать.
      — Если вы мирные путники, — сказал Гораций, — то я приглашаю вас переночевать в нашей деревне.
      Даг взглянул на Наду, а Ким на Дженни. Обе спутницы кивнули, поскольку знали, что кентаврам доверять можно. Ким успокоилась — ей было известно, как хорошо иметь кентавров друзьями и как опасно с ними ссориться.
      Деревня Кентавровка представляла собой скопище стойл, среди которых затесалось несколько человеческих домов. Приветствовать гостей вышли несколько жителей — среди них и две кентаврицы.
      Ким заметила, как пялятся Даг и Шерлок на обнаженные груди этих четвероногих красоток. По правде сказать, их бюсты произвели впечатление и на нее, а у мужчин это зрелище наверняка вызвало более сильные чувства. Впрочем, оба постарались ничем их не выдать. Девушка подавила улыбку; на самом деле ей и самой хотелось бы иметь такую грудь и ловить на себе такие взгляды.
      Наскоро познакомившись с гостями, кентавры проводили их в стойла, оказавшиеся чистыми и застланными соломой. Трех девушек разместили в одном, а трех мужчин в другом. Греза и Сэмми мигом устроились на соломе и заснули. Людям потребовалось некоторое время, чтобы перекусить и расположиться, но вскоре отошли ко сну и они.
      Все это мало походило на испытание, но Ким полагала, что возьми Даг в разговоре с Горацием неверный тон, им могли грозить крупные неприятности.
      Правда, оставалось неизвестным, являлся ли Даг прирожденным дипломатом, либо же ему просто повезло. Для Ким это имело значение, поскольку он был ее соперником. Пусть даже она больше не стремилась получить приз.
      Поутру, когда путники перекусили и собрались в дорогу, Гораций неожиданно предложил подвезти их к Провалу. Ким решила, что это, по всей вероятности, предусмотренный игрой способ поскорее доставить их к месту следующего испытания. Возможно, при реализации другого сценария игроков остановила бы стычка с кентаврами, но раз этого не произошло, в действие вступала другая схема. Отказываться, по всей видимости, не имело смысла: игра явно требовала активности.
      — Почему бы и нет? — промолвил Даг. — Если, конечно, вы сможете отвезти всех нас вместе.
      — Это для нас несложно, — заверил кентавр.
      — Послушай, — обратился к нему Шерлок, — а нет ли у вас неподалеку свободного места, где могла бы обосноваться наша община?
      — А что у вас за община?
      — Мы новые переселенцы из Обыкновении. Черная Волна.
      — Хм… — Гораций переглянулся с другими кентаврами. — Черная, говоришь… вообще-то нам нужны слуги для черной работы.
      — Мы будем иметь это в виду, — хмуро отозвался Шерлок, у которого разом пропало всякое желание селиться рядом с кентаврами. Не для того его сородичи бежали из Обыкновении, чтобы опять сделаться чьими-то слугами.
      Вскоре шестеро путников расселись по кентаврам (Ким при этом усадила с собой Грезу, а Дженни — Сэмми), и скакуны рванули с места так, что убегающие назад окрестности замелькали перед глазами. Ким предпочла бы двигаться помедленнее: она немного побаивалась, что не справится с предстоящим испытанием. Перебраться через Провал наверняка будет очень непросто. Ей было известно о существовании невидимого моста, но как его найдешь, если он невидимый, а внизу всех подстерегает грозный Провальный Дракон? Провал на то и Провал; просто так через него не переберешься.
      Очень скоро кентавры домчали своих гостей до края огромной, наполненной туманом и казавшейся оттого бездонной пропасти и ускакали прочь. Никаких признаков моста, естественно, поблизости не обнаруживалось.
      Даг, не обращая внимания на головокружительную высоту, обследовал край обрыва и, перемещаясь к востоку, нашел место, где он не был совершенно отвесным. Между узкими уступами даже петляла тропка.
      — А вот и спуск! — с энтузиазмом воскликнул он.
      — Ага, прямо в пасть дракону, — хмыкнула Нада.
      — Подумаешь, дракон. Превратись в гигантского змея и отпугни его.
      — Дракон, чтоб ты знал, дракону рознь. Провальный Дракон — это тебе не мелкий виверн, с ним мне не сладить. С ним вообще лучше не встречаться.
      — Тогда надо попросить кота Сэмми найти такую дорогу, которая позволит избежать этой встречи, — заявил Даг с несколько раздражающей самоуверенностью.
      — Может быть, — неопределенно ответила Нада.
      Ким подумала, что для принцессы нагов роль спутницы молодого обыкновена, пожалуй, слишком обременительна. Попробуй оберегать от опасностей человека, если, меняя облик в его присутствии, ты постоянно сталкиваешься с проблемой переодевания. «Впрочем, — тут же призналась себе девушка, — Дженни со мной тоже приходится нелегко. При моем-то самовольстве…»
      — Боюсь, у нас неприятности, — пробормотал, подняв глаза, Сайрус.
      — Это она? — спросила Ким, проследив за его взглядом.
      — Да, та, о ком ты подумала. Тучная Королева собственной надутой персоной. А ты о ней знаешь?
      — Еще бы. Она вечно ветром дует и дождем поливает.
      Послышался раскат грома. Все подняли глаза, и во всех глазах угадывалась тревога. Один Даг оставался невозмутимым.
      — Чего все переполошились? — спросил он. — Подумаешь, тучка. Ну помочит нас малость дождиком, так ведь не сахарные, не растаем.
      — Но это Тучная Королева, самая злющая и вредная из всех туч Ксанфа.
      — Охотно верю, но что нам за дело до ее характера?
      — Знаешь что, — вспылила Нада, — если ты не хочешь слушать мои советы, так, может, вам с Ким стоит поменяться спутницами?
      — Ну, может, я чего-то не понимаю? — примирительно пробормотал Даг, которого подобный обмен, видимо, не привлекал. — Ладно, раз вы боитесь, что вас смоет дождем при спуске, можно переждать его здесь.
      Однако остальные отнеслись к надвигавшейся опасности куда серьезнее и уже искали из чего соорудить палатку. Ким поспешила к ближайшей пирожковой пальме, разумно решив, что, пережидая непогоду, не помешает заодно и перекусить. Дженни, вполне допуская, что ожидание может продлиться долго, отправилась за подушками.
      — Все-таки я не понимаю, — растерянно качал головой Даг. — Одна маленькая тучка, а вы засуетились так, словно надвигается настоящая буря.
      Послышался еще один громовой раскат. Подлетевшее поближе облако раздувалось и набухало прямо на глазах, приобретая черты одутловатой физиономии.
      — Ну и гнусная же рожа, — заметил Даг.
      Сэмми мяукнул.
      — Котик, дружище, я не о тебе, — заверил юноша.
      Кот успокоился.
      — На таком ветру (а ветер и впрямь поднялся нешуточный) мне с палаткой не справиться, — проговорил Шерлок.
      Даг намек понял и поспешил ему на помощь. И вовремя: сначала с неба пролился крупный дождь, потом повалил мокрый снег, а потом замолотил ледяной град. Спасаясь от него, все, включая Сэмми и Грезу, забились в только что поставленную палатку. Собака, явно нервничая из-за близости такого количества чужих, прижалась к Ким, однако не лаяла и не рычала. С другой стороны — так уж вышло — к девушке притиснулся Даг.
      Град сменился обильным снегопадом, однако в палатке было тепло и сухо. Ким не давала покоя близость Дага, но она убеждала себя в том, что раз это все не на самом деле, так нечего и волноваться.
      — Да, тучка-то оказалась покруче, чем я думал, — заметил Даг, совершенно не обращая внимания на то, как тесно они с Ким прижаты друг к другу. — Это ж надо, устроить снегопад посреди теплого дня. Мало того, что все снегом завалило, так ведь не простым, а, уж не обессудьте за словечко, цветным.
      Выглянув из палатки, Ким убедилась, что он прав.
      — Как красиво! — воскликнула она.
      — То, что устроила Тучная Королева, не может быть красивым, — хмуро возразила Нада.
      — Интересно, чего это ее принесло к Провалу именно сейчас? — пробормотала Дженни, жуя пирог.
      — Это все игра, — заверила Ким. — Очередное испытание.
      — Думаешь, туча послана нам в качестве испытания? — Даг с сомнением покачал головой. — Так ведь мы просто пересидим снегопад и двинем дальше.
      — Эк ты замахнулся, — укоризненно промолвил Шерлок. — Я, конечно, ни в тучах, ни в магии ни бельмеса не смыслю, но ручаюсь, что испытание выйдет первостепенное. Поди-ка спустись вниз по оледенелому да заснеженному склону.
      — А ведь ты прав, — кивнул Даг. — Пожалуй, этот снег здорово замедлит спуск.
      — А может, и ускорит, — встряла Ким. Все обернулись к ней.
      — Какое уж тут ускорение, когда и расщелины, и тропки в снегу, того и гляди, сорвешься, — сказала Нада. — Придется ждать, пока все растает.
      — Это сколько же ждать! — воскликнула Ким. — Наверняка не один день. Почему бы не взять да и скатить вниз на лыжах?
      — Вот уж спасибочки! — фыркнул Даг. — На лыжах, по незнакомой трассе! Я как-то с холмика съехал, так и то чуть шею не сломал, а тут высота в добрую милю. Косточек не соберем.
      Ким, не будучи умелой лыжницей, спорить не стала, но тут же внесла другое предложение:
      — А если на санках? Где бы только их взять?
      Сэмми зашевелился.
      — Постой, не сейчас, — задержала его Дженни. — Вот снегопад кончится, тогда и поищешь.
      — Он что, может найти санки? — недоверчиво полюбопытствовал Даг.
      — Мой Сэмми может найти все, кроме своего дома, — с гордостью ответила Дженни.
      — А ты уверена, что он найдет их поблизости? — уточнила Нада.
      — Ну… вообще-то нет. Могу лишь сказать, что Сэмми отыщет ближайшие из всех, какие есть.
      — Ладно, значит, санки у нас будут, — констатировал Даг. — Однако спуск на санях по совершенно неизвестному маршруту тоже опасен.
      — А не мог бы Сэмми найти безопасный санный маршрут? — спросила Ким.
      — Одного его я на такие поиски не отпущу, — ответила Дженни. — Но, наверное, можно устроить так, чтобы он ехал со мной на санках и указывал безопасный путь.
      Буран тем временем начал постепенно стихать. Королева всегда бушевала яростно, но ее никогда не хватало надолго. Правда, она могла натворить бед и за весьма короткое время.
      Когда все выбрались наружу, оказалось, что вокруг палатки лежит снежный ковер толщиной в несколько футов. Его пришлось разгребать, поскольку палатку наполовину завалило.
      Мир вокруг неузнаваемо изменился, приобретя множество цветов. На ветви ближайших деревьев налип голубой снег, кусты оказались погребенными под желтым, землю устилал коричневый снег, а склоны Провала сделались черными. Ким недоверчиво подцепила его на палец и попробовала на вкус, но это и вправду был снег.
      Пришлось срочно искать зимнюю одежду. Климат в Ксанфе теплый, и зимние вещи растут нечасто, однако, полазив по склону, им удалось найти фигурноедерево с двойными тулупами,а из-под снега уже выбивались проросшие на поваленномветром стволе валенки.Вскоре вся компания походила на сборище набитых ватой кукол.
      Ким поняла, что появление в нужном месте таких редких растений не может быть случайностью. Игра устроила буран, однако не для того, чтобы они замерзли. По-видимому, испытанием являлся не снегопад, а спуск в Провал. Или его преодоление.
      — Ну, Сэмми, давай, — сказала Дженни, и кот помчался вперед, оставляя на снегу четкие отпечатки лап.
      Собака, не столь склонная к авантюрам, осталась на месте. Дженни последовала за котом, а Ким за Дженни. Довольно скоро кот остановился перед «санным» — так, во всяком случае, гласила вывеска — сараем. Открыв незапертую дверь, девушки заглянули внутрь.
      — Но это же не санки! — воскликнула Дженни, глядя на две обтекаемых капсулы с надписями «Роберт» и «Роберта».
      — Сани, только для бобслея, — пояснил вошедший следом Шерлок. — Но откуда они здесь взялись?
      Теперь и Ким вспомнила, как видела такие санки по телевизору, кажется, в передаче о зимней Олимпиаде. Эти спортивные снаряды, рассчитанные на трех или четырех человек, предназначались для скоростного спуска по специальным трассам. Но спускаться на них, при их бешеной скорости, в пропасть казалось безумием…
      — Но мы… мы ведь не умеем управляться с такими штуковинами… — пролепетала девушка.
      — Ну, не совсем так, — сказал Шерлок. — Мне как-то довелось прокатиться на таких в качестве рулевого. Не стану врать, будто я много там нарулил — они мчались по специальной дорожке, — но впечатление получил незабываемое.
      У Ким упало сердце: похоже, эти сумасброды и впрямь собрались броситься в обрыв, сидя в каких-то странных устройствах. Чем же это кончится?
      Найденные сани оттащили к палатке, где девушек встретила Нада.
      — Надо же, что вы отыскали, — сказала она. — А мы вот что, — и она показала уходящие вниз отчетливые колеи. Иногда они раздваивались, и у каждой такой развилки находилась табличка.
      — Вот те на! — воскликнула Ким. — Снег только что выпал, откуда ж тут колея? Не говоря уже о табличках.
      — Это все игра со своей магией, — заявил Даг. — Нам просто нужно спуститься по этим ложбинкам.
      — Но они разветвляются. Как мы узнаем, куда сворачивать?
      — А таблички на что? На них написано: «Право» и «Лево». От нас требуется следовать указателям.
      — Ну не знаю… — Ким пожала плечами. — Если все просто, тогда в чем тут испытание? Подозрительно все это.
      — Да ты просто трусишь!
      — Ты так думаешь? — обиженно воскликнула Ким. — Тогда объясни, пожалуйста, зачем было стараться устраивать снегопад и все прочее, а потом взять да подсказать нам, как все это преодолеть?
      — Может быть, затем, чтобы мы как можно скорее попали на дно. Где нам придется шевелить мозгами, чтобы не угодить в зубы тамошнему дракону.
      Его рассуждения были не лишены смысла, но ей вся эта история с колеями и указателями все равно доверия не внушала.
      — Ладно, — заявил Даг, — чего тянуть, давайте рассаживаться. Шерлок, Нада и я сядем в одни сани, а Сайрус, Дженни и Ким в другие. Сядем, и наперегонки вниз, в гости к дракону.
      — Который с радостью слопает прибывших первыми; тогда отставшие, глядишь, и прорвутся, — ехидно заметила Ким.
      Даг слегка опешил, но ненадолго.
      — С этим мы разберемся, когда спустимся, — заявил он, и Ким решила, что он неисправим.
      А ей вообще не стоит обращать на этого типа внимания. Хотя это всего лишь игра. Ни с ним, ни с ней все равно ничего страшного не случится. В худшем случае вылетят из игры в свою Обыкновению.
      Но что будет в этом случае с остальными? Спутники, положим, вернутся в комнату ожидания, но вот Сайрус, Шерлок и Греза застрянут в снегу на дне Провала, под носом у страшного дракона.
      Игра, начавшаяся как увлекательная забава, уже таковой не казалась. Однако что тут от нее зависело? Она могла лишь выйти из игры, но изменить в ней что-либо было не в ее силах.
      Тем временем они подтащили сани к дорожкам, и Шерлок показал Сайрусу, как ими рулить — и наклонами корпуса, и с помощью рулевых рычагов. Потом он забрался в другие сани. Нада уселась туда же, а Даг пристроился сзади, чтобы толкнуть сани и в них запрыгнуть.
      В ее санях рулить предстояло Сайрусу, толкать ей, а Дженни, Грезе и Сэмми выпала роль простых пассажиров.
      — Зачем нужны гонки? — попыталась выдвинуть последнее возражение Ким. — Можно ведь пускать сани по очереди.
      — Колеи-то две, — сказала Дженни. — Выходит, что гонки предусмотрены игрой.
      — На старт… — выкрикнул Даг. — Внимание… Марш!
      Ким толкнула сани и еле успела в них запрыгнуть.
      Снаряд начал стремительно набирать скорость — через несколько мгновений впереди появилась развилка с табличкой «Налево».
      — А Сэмми рвется направо! — крикнула Дженни.
      Кот и правда готов был выскочить из саней. И Сайрус, положившись на кота, повернул направо. Сани преодолели еще один участок и вылетели к новой развилке. На сей раз Сэмми потянуло туда, куда призывала повернуть надпись: «Налево».
      «Налево» гласил и третий указатель, однако следившая за котом Дженни снова крикнула: «Направо». Тропа обогнула утес и вывела сани на широкий ровный уступ. Где они и остановились.
      Сердце Ким билось так, что чуть не выскакивало из груди.
      — Два указателя из трех были неправильными! — негодующе воскликнула она. — Последуй мы им, разбились бы вдребезги.
      — Ладно, — сказала Дженни, — нам котик не дал разбиться. А что с другими санями?
      Сэмми спрыгнул с ее рук и помчался к краю уступа. Они последовали за котом и вскоре заметили вторые сани, застрявшие примерно на середине пути между этим уступом и вершиной. Седоки, похоже, были целы, хотя сердиты до крайности.
      — Что, средний указатель направил вас не туда? — спросила Ким.
      — Точно, — отозвался Даг. — Хорошо, что все ваши указывали верный путь.
      — Как бы не так, у нас та же история. Просто мы следовали не табличкам, а указаниям Сэмми.
      — Да, — вынужден был признать Даг, — этот Сэмми всем котам кот.
      Потом он, Шерлок и Нада, бросив безнадежно застрявшие сани, начали осторожный спуск. Шерлок при этом еще раз присмотрелся к указателям на обоих колеях. Объединившись, обе группы обсудили сложившееся положение. Сани остались только одни, а значит, и спустить они могли только одну компанию. Да и колея ниже уступа пролегала только одна.
      — Похоже, все задумано так, чтобы эти гонки не закончились вничью, — заметил Даг. — В них непременно должен быть победитель.
      — И это будешь ты, — заявила Ким. — Такие головокружительные спуски не по мне, да и к дракону как-то не тянет. Попробую найти другой путь.
      — Вообще-то Провал можно обогнуть, — подсказала Нада. — Правда, это дело долгое.
      — А мне все равно. С меня хватило и этой прогулочки с ветерком.
      — Я-то как раз попробовал бы сделать еще рывок и разобраться с этой бодягой побыстрее, но неправильные указатели все равно собьют меня с пути. Ваша команда еще может рассчитывать на успех благодаря коту, а нам и пытаться нечего.
      — А вот я в этом не уверен, — неожиданно заявил закончивший свой осмотр Шерлок. — Кажется, до меня дошло, в чем тут хитрость: важно не что написано на указателе, а где он расположен. Видишь табличку справа от себя, туда и рули, видишь слева, рули налево.
      — Ух ты! — воскликнула Ким. — Это похоже на игру в ножницы!
      Все воззрились на нее с недоумением.
      — Игра такая, неужели никто не знает? Обычно большинство играющих знает, что к чему, но к ним подсаживают нескольких несведущих новичков. Все садятся в кружок на стулья и передают друг другу ножницы со словами типа: «Я получил эти ножницы перекрещенными и передаю их соответственно…» Получивший раскрытыми — закрывает их, получивший закрытыми — раскрывает, но все, кроме новичка, знают, что соответствие относится не к ножницам, а к ногам. Кто-то из игроков сидит, скрестив ноги, кто-то нет. После каждой передачи все выражают согласие или несогласие с утверждением сделавшего ход, и новичок всегда продувает, потому что смотрит на одни только ножницы.
      — Да, тут есть нечто общее, — согласился Даг. — А это испытание заключалось не в самом спуске, а в том, чтобы проверить, найдем ли мы отгадку.
      — Положим, она найдена, — вступил в разговор Сайрус Как рулить на следующем этапе, мы знаем. Но сани остались одни и я, по правде, предпочел бы больше в них не садиться.
      — И я тоже! — охотно поддержала его Ким. — Век бы этих санок не видеть. Кому нравится, тот пусть и садится.
      — Мне, между прочим, это тоже не по душе, — заявила Нада.
      Даг поджал губы и обернулся к эльфессе.
      — А ты что скажешь, Дженни?
      — А мне-то что: ножницы не ножницы, указатели не указатели. Пока со мной Сэмми, я с верного пути не собьюсь.
      — Ким, давай поменяемся спутниками, — неожиданно предложил Даг.
      — А разве это разрешается? — оторопело спросила девушка. Ей-то казалось, что Нада упомянула о такой возможности в шутку.
      — Во всяком случае, не запрещается. А значит, можно попробовать.
      Ким глубоко задумалась. Дженни ей очень нравилась, да и котику ее цены не было, но зато Нада могла оказаться куда лучшим телохранителем. Правда, если Даг спустится первым, его ждет встреча с Провальным драконом, но с этим чудовищем Наде все равно не управиться, а вот Сэмми может подсказать, как с ним разминуться. Обмен казался честным, и она, поколебавшись, согласилась.
      В результате Нада присоединилась к Ким и Сайрусу, а Дженни перешла к Дагу и Шерлоку. Сэмми остался с Дженни, а Греза с Ким. Обиженных вроде бы не было.
      Потом Нада превратилась в большую змею и поползла по заснеженному склону вверх: в змеином обличье это было легче, чем в человеческом. Добравшись до маленького деревца и ухватившись за него зубами, она спустила вниз хвост, дав Сайрусу и Ким возможность подняться, используя его как канат. Когда они оказались возле деревца, Нада поползла к следующему, потом к следующему, и так до тех пор, пока все трое, промокшие и замерзшие, не выбрались из ущелья. Потом Ким развернула Надин тулуп, а Сайрус отвернулся, дав принцессе возможность вновь превратиться в девушку и одеться.
      — Мы поднялись! — крикнула Ким с гребня.
      — Понял, — откликнулся Даг. — Приятно было с тобой познакомиться. Мы спускаемся.
      Внизу заскрипели сани.
      — Ну а нам, — промолвила Ким, — теперь, видимо, придется топать и топать. Но мне любой, самый длинный обход милее этого сумасшедшего спуска.
      Ее попутчики единодушно кивнули в знак согласия. Ей показалось, что это сделала даже Греза.

      Со смешанными чувствами Даг проводил взглядом карабкавшуюся вверх по склону из Провала компанию. Ему было жаль расставаться с Надой, поскольку он в жизни не встречал более соблазнительной девушки, но в то же время ее привлекательность отвлекала. Игра же тем временем уже захватила его сама по себе, независимо от достоинств спутницы, и он чувствовал необходимость полностью сосредоточиться на ней. Приз Дага по-прежнему не интересовал, ему просто хотелось оставаться в игре как можно дольше. Но для него было очевидно, что для этого необходимо соблюдать правила и успешно преодолевать предлагаемые в ходе игры испытания. Таким образом, присутствие Нады парадоксальным образом мешало ему добиваться своей цели, правда, виной тому была не она, а он сам.
      По части женской привлекательности Дженни не выдерживала с Надой никакого сравнения: его вовсе не волновала возможность увидеть ее обнаженной, не говоря уж о ее трусиках. Но Ксанф она знала не хуже Нады, а замечательные способности ее кота приводили в восторг. И, наконец, путешествуя с ней, он будет в большей степени, чем в обществе Нады, руководствоваться в своих поступках здравым смыслом, а значит, и шансов добиться успеха у него будет больше.
      Но почему Ким так легко согласилась на обмен? Потому что не хотела съезжать вниз на санях и встречаться с драконом? Резон в этом есть, но при чем тут Дженни? Нада, со своей стороны, тоже в Провал не рвалась, но отправилась бы, потому что как спутница была обязана следовать решению игрока. Так все-таки чем же Нада привлекла Ким?
      Наверное, прежде всего возможностью обеспечить ей надежную защиту. Мало кто захочет связываться с Надой, когда та обернется гигантским змеем, разве что тот пресловутый Провальный дракон. Принцесса не преминула сообщить, что это чудовище ей не отпугнуть, а он, со своей стороны, принял этот факт к сведению. И сейчас, между прочим, тоже помнил о том, что там, внизу, встретится с нешуточной опасностью. Но Ким вниз не собиралась и под защитой змея могла чувствовать себя уверенно.
      Может, и правда все дело в этом?
      Юноша взглянул вниз с уступа. В пропасти клубился холодный туман, позволявший разглядеть лишь самое начало колеи. Зная, как следует реагировать на указатели, они спустятся без помех, тем более что Сэмми в любом случае не даст допустить ошибку. Но вот дракон обещал стать нешуточной проблемой.
      — Есть какие-нибудь соображения насчет дракона? — спросил он остальных.
      — Неужто это тебя беспокоит? — насмешливо отозвался Шерлок. — По странному совпадению и меня тоже. Дело в том, что если он меня съест, мне конец, но если он ограничится тобой, мое положение будет немногим лучше. Я останусь на дне пропасти, без какой-либо помощи и руководства. Ты ведь знаешь, что Дженни — спутница игрока и мне помогать не обязана.
      — Все не так страшно, — подала голос Дженни. — Если Даг окажется съеденным и вылетит из игры, я вызову профессора Балломута, чтобы он забрал отсюда меня. Он и тебя заберет, ему не трудно.
      — Может, и не трудно, но чего ради этот твой профессор станет заботиться о незнакомом черномазом?
      — Ради того, что игра не должна мешать обычной жизни простых жителей Ксанфа. Ты и есть простой житель, так что профессору придется переправить тебя туда, откуда ты приведен игроком. Кстати, могу я спросить, почему ты вдруг отправился путешествовать с Надой и Дагом?
      — Мы все чернокожие, Нада даже назвала нас Черной Волной, и этим отличаемся от других людей. Нам хотелось бы найти такое место, где соседи не косились бы на нас из-за цвета кожи… или чтобы там вовсе не было никаких соседей.
      — Понятно… Похожая история произошла с прокляторами.
      — С кем?
      — С донными прокляторами. Это потомки Седьмой Волны: переселившись в Ксанф, они столкнулись с такими трудностями, что в конце концов обосновались на дне озера и до сих пор держатся особняком. Ну а ваша Волна будет где-то Пятнадцатой. Вы тоже хотите от всех отгородиться?
      — Не то чтобы нам этого хотелось, но мы готовы и к такому повороту событий. А эти прокляторы, они кто такие? Неужто всех кого углядят, сразу проклинают?
      — Да люди они, с виду такие же, как и все. Прекрасные актеры, разъезжают повсюду с представлениями, а проклинают только тех, кто им досаждает. Думаю, теперь они бы не прочь сблизиться с другими народами, но их побаиваются, а потому сторонятся.
      — Может быть, нам стоило бы с ними познакомиться?
      — Об этом можно будет подумать, — вмешался Даг, — но только после того, как мы проскочим мимо дракона. Оказавшись съеденным, никто ни с кем не познакомится.
      — Верно говоришь, — согласился Шерлок, переглянувшись с Дженни.
      — Насчет дракона, как от него удрать, я могла бы спросить у Сэмми, — начала Дженни, — но…
      Кот сорвался с места и помчался наверх, следом за ушедшей компанией. Дженни припустила следом, чтобы отменить свою просьбу. При здравом размышлении поведение кота представлялось более чем логичным: дракона бояться — в Провал не ходить.
      Но тут Дага посетила идея.
      — А как насчет той злой тучи, Королевы этой надутой? Она все еще здесь?
      Из пропасти донесся предупредительный раскат. Как выяснилось, это Тучная Королева и напустила туда туману.
      — Может, не стоит сердить ее, непочтительно о ней отзываясь? — пробормотал Шерлок.
      — Конечно, — воскликнул Даг, — я весьма сожалею о том, что позволил себе непочтительные высказывания в адрес ЕЕ ТУЧНОГО ВЕЛИЧЕСТВА. Ведь она может наслать новый буран, который погребет нас с головой.
      Шерлок посмотрел на Дага как на чокнутого, но от комментариев воздержался. И был прав: юноша действительно понял, как проскочить мимо дракона.
      Но неожиданное затруднение возникло при посадке: оказалось, что для рулевого саней «Роберта» у Шерлока слишком длинные ноги.
      — Разве сани не одинаковые? — удивился Даг.
      — Нет, и те и другие округлые, в форме боба,но размерами различаются, наверное, потому и называются по-разному — «Боб» и «Бобби».
      — Нет, «Роберт» и «Роберта».
      — Так ведь «Боб» — это уменьшительное от «Роберт». Главное, что женские сани меньше мужских и мне в них тесновато. Не зря ведь сказано: «Не в свои сани не садись».
      — Попробуем рассесться в другом порядке, — предложила Дженни.
      Они попробовали, но не слишком успешно. Сидя на переднем сиденье, эльфесса не могла упереться ногами в переднюю стенку — просто не доставала до нее, — а рослым Дагу и Шерлоку не хватало места сзади. Но Даг не сдавался.
      — Сани трехместные, значит, третий здесь лишним быть не может, — решительно заявил он. — Ну-ка, пустите меня вперед!
      Его пустили, и в конце концов всем троим удалось-таки разместиться: Даг спереди за рулем, Дженни с котом на коленях за ним, а Шерлок сзади. Потом Шерлок показал Дагу, как рулить — это было совсем нетрудно, потому что сани были просто магически легки в управлении. Надо было лишь держаться за ручки и сосредоточиваться на том, куда нужно двигаться.
      Уже берясь за рычаги, Даг запоздало подумал, что все это, наверное, опять же подстроено игрой с той целью, чтобы рулевым оказался не кто попало, а именно игрок. Предыдущий пробег был отборочным, но вот сейчас начиналось настоящее испытание. Правда, оставалось неясным, откуда демоны знали, чьи сани застрянут и на каких придется спускаться, но… наверное, у них есть свои, магические источники информации. На то они, в конце концов, и демоны.
      Даг знал, что испытание предстоит нелегкое, однако успокаивал себя тем, что в игре не может быть безвыходных положений, а раз выход есть, они его найдут. Сани нашли, и дальше сообразят, что делать.
      Спуск начался. Однако как только «Роберта» набрала скорость, уверенность оставила Дага; ему стало казаться, что он затеял это напрасно, что непременно совершит ошибку и игра кончится тем, что все они сыграют в ящик.Его тревога передалась и другим: он почувствовал, как напряглась Дженни, а брошенный назад взгляд показал, что на ее устах замер крик ужаса. Кот спрятал голову в коленях девочки.
      Потом, совершив вираж, сани вылетели на прямую, и Дженни удалось-таки вытолкнуть из горла застрявший было там вопль — они неотвратимо неслись к обрыву. Впрочем, ничего неотвратимогов этом как раз не было — трасса пролегала по широкому уступу, и отвернутьв сторону было бы проще простого. Но единственная колея шла вперед, и никаких указателей на ней не было. На принятие решения у Дага было лишь несколько секунд, которые он провел в оцепенении. То есть никакого решения так и не принял. А поскольку не принял, сани домчались до края и сорвались с обрыва в туман.
      И тут впереди из тумана вырисовалась глухая скальная стена с одной единственной расщелиной. Именно в эту расщелину и влетели сани — трасса шла по ней дальше. Даг понял, что сбрось он хоть немного скорость, они не преодолели бы трещину, а отверни в сторону — сани застряли бы на уступе. Доверившись колее, он принял-таки единственно верное решение.
      «Роберту» вынесло к развилке с указателем «Направо», а поскольку он вдобавок находился с правой стороны, Даг туда и свернул. Участок резко шел под уклон, так что к следующей развилке скорость саней стала просто головокружительной. Указателей на сей раз не было, а колеи расходились веером, и Даг, не зная, чем руководствоваться, направил сани в первую попавшуюся. Какими были остальные, сказать трудно, но эта, как назло, оказалась ухабистой. Стремительно мчавшиеся сани стали высоко подпрыгивать, что затрудняло управление. Опрокинуться Дагу не улыбалось, поэтому, оказавшись у следующей — тоже без всяких табличек — развилки, он постарался выбрать более гладкую колею. То же повторялось и на последующих развилках — больше он на ухабы не попадал. Через некоторое время несколько трасс сошлись в одну, заложившую крутой вираж перед очередным спуском по склону.
      Ниже склон был покрыт уже не цветным, а ванильно-белым снегом, и сани теперь скользили вместе со спускающейся лавиной. Однако Дагу все равно приходилось маневрировать, иначе они рисковали перевернуться или улететь далеко в сторону. Это напоминало одну из примитивных компьютерных игр, требующих не сообразительности, а ловкости пальцев и быстроты реакции. К счастью, как раз на таких играх он набил руку настолько, что в конце концов они ему осточертели.
      — Если эта дорога верная, — пробормотал Даг сквозь налипший снег, — то о том, какова неверная, мне даже думать страшно.
      Сани выскочили к табличке «Направо». Табличка-то торчала, а вот развилку погребла лавина, так что определить, куда поворачивать, не было никакой возможности. Равно как и долго размышлять над этой проблемой. Даг, доверившись интуиции, не стал поворачивать никуда: сани налетели на табличку, снесли ее и помчались дальше. В ретроспективе это показалось ему логически оправданным: все прежние указатели стояли в непосредственной близости от трасс. Лавина могла снести их и не над колеей, а вот, направив сани на указатель, он уж точно проследовал по трассе.
      Так оно и вышло: подпрыгнув несколько раз на скрытых снегом колдобинах, сани сами собой въехали в выемку. Они снова мчались по колее, которая становилась все глубже, пока не пошла по дну настоящего ущелья. Чтобы вписываться во все повороты, Дагу приходилось держаться начеку, но беспокоило другое — не ошибся ли он в выборе.
      Вылетев из ущелья, сани понеслись по узкому уступу, изгибавшемуся до тех пор, пока они не описали полный круг, оказавшись как раз под только что пройденным местом: на этом участке спуск осуществлялся по спирали. Потом «Роберта» влетела в зев тоннеля, и все поглотил мрак.
      Услышав в темноте плеск воды, Даг, за миг до того как они оказались в пещере, успел подумать о том, что здесь, наверное, протекает подземная река. В пещеру через отверстие сверху проникал солнечный свет, позволивший увидеть, что впереди водопад. Поток низвергался по правой стене пещеры, пересекал ее и уходил в отверстие слева. Снег близ потока подтаял, и сани скакали на нем как норовистая лошадь. Тут же появился и указатель с надписью «Налево», только вот находился он по правую руку. Дагу не оставалось ничего другого, как направить сани прямиком в завесу падающей воды, за которой, вопреки всем страхам, оказалась не глухая стена, а голый спуск. Полозья заскрежетали по камню, потом по песку, а потом сквозь круглое отверстие, в которое они еле-еле вписались, их вынесло на солнечный свет.
      Совершив прыжок с высоты, «Роберта» приземлилась прямехонько на огромную подушечницу; от куста во все стороны полетели пух да перья.
      Спуск завершился. Они находились на дне Провала.
      Выбравшись из саней, путники огляделись по сторонам. Позади них была отвесная каменная стена с небольшим (находившимся не то чтобы очень высоко, но человеку не дотянуться) отверстием. Как раз из этого лаза и вылетели их сани. Впереди, за не слишком широким ровным пространством, вырастала дальняя стена пропасти, подымавшаяся к высокому уступу. Дно ущелья просматривалось слева и справа на не слишком большое расстояние, поскольку и там и там Провал делал плавный изгиб. Местность выглядела гостеприимно: травка, солнышко, даже пирожковое дерево.
      Но уже в следующий миг земля задрожала от тяжелого топота, за которым последовало громкое пыхтение.
      — Провальный Дракон! — воскликнула Дженни. — Он совсем рядом, а прятаться здесь некуда!
      — Если у тебя на такой случай имелся план, — насмешливо промолвил Шерлок, — то сейчас самое время проверить его в действии.
      — Займемся мы драконом, — невозмутимо отозвался Даг. — Но сначала я хотел бы разобраться с этой дурацкой тучей, которая даже посыпать толком склон снегом и то не смогла. Из-за нее нам пришлось съезжать по рытвинам.
      Сверху донесся грохот. Тучная Королева не терпела замечаний в свой адрес.
      — А как же все-таки дракон? — встревоженно спросила Дженни.
      Топот становился все громче.
      — Дракон драконом, — гнул свое Даг. — Но кто еще слышал о такой вздорной туче. Будь у нее хоть бы столько ума, сколько Бог даровал репе, она покрыла бы снегом весь склон сверху донизу, и дала нам возможность съехать без помех. Но когда имеешь дело с болванами, на хороший исход надеяться не приходится.
      Гром наверху стал громче, но то же самое можно было сказать и о топоте. Только он слышался ближе. Дракон мог появиться из-за поворота в любое мгновение.
      Шерлок заметно побледнел. Что, учитывая цвет его кожи, производило впечатление.
      — Даг… — начал было он, но юноша отмахнулся.
      — Так вот, о туче. Эта пустышка с дутой репутацией не справилась со своей задачей, и вместо того чтобы приземлиться на мягкое снежное ложе, мы чуть не разбились: хорошо, что удалось попасть на куст. Не понимаю, как демоны могли связаться с такой халтурщицей. Им следовало бы знать, что Скучная Корова непременно напортачит.
      — Ты все время называешь ее неправильно! — крикнула Дженни, стараясь перекрыть и гром, и топот. — Тучная Королева этого не терпит!
      — Кому есть дело до того, что нравится, что не нравится этой тучке-вонючке? — рассмеялся юноша. — Я-то как раз ее правильно называю: Скучная Корова она и есть. Пургу нагнать и то не тянет: только щеки раздувать и умеет.
      Туман над Провалом сгустился, обретя очертания злобной одутловатой физиономии. Засверкали молнии.
      — Провальный Дракон! — вскричала Дженни.
      — Нет, это Звучная Халява, тупейшая из туч. Я ее сразу узнал по глупой роже.
      — Да не там, дракон на земле. Смотри!
      Взглянув туда, куда она указывала, Даг и впрямь увидел дракона — исполинского змея на шести толстых лапах. Из ноздрей и зубастой пасти чудовище выдыхало клубы пара.
      — То-то я вижу, Вонючая Королева вконец перетрусила, — рассмеялся Даг. — Конечно, куда этой нелепой образине против Провального Дракона. Она и дождиком то капнуть на него не посмеет.
      Шерлок, смотревший на него как на законченного идиота, открыл рот, видимо, намереваясь высказать юноше свое мнение насчет его поведения, но, потом, сообразив в последний момент, в чем дело, произнес нечто совсем иное:
      — Да, все тучи — известные трусихи.
      Тучная Королева взорвалась от злости. Облако разлетелось в клочья, каждое из которых представляло собой уменьшенную копию все той же злобной надутой рожи. При этом все физиономии остервенело плевалась зазубренными молниями, одна из которых угодила в драконий хвост.
      Дракону это особого ущерба не причинило, но он разозлился и выдул в направлении тучи струю горячего пара. Однако это пошло ей только на пользу: поглотив этот пар, она снова втянула в себя все мелкие тучки, восстановила прежние размеры и принялась осыпать Провал куда более крупными молниями.
      — Ишь разозлилась, аж искры летят, — хмыкнул Даг. — Шуму много, толку мало. Да и то сказать, при такой горячности разве можно устроить толковый снегопад?
      Раскипятившееся облако посерело, набухло снегом и обрушило на ущелье свирепый буран. Дракон скрылся за густой снежной пеленой.
      Не теряя времени, Даг схватил Шерлока и Дженни за руки и оттащил их за подушки куста, в котором застряли сани.
      Дракон заметался в поисках добычи, но видимость из-за пурги сделалась такой плохой, что заметить спрятавшихся, если они не выдадут себя шумом, можно было лишь случайно.
      Однако Даг знал, что испытание еще не пройдено. Рано или поздно туча выдохнется, пурга уляжется, а дракон никуда не денется. Чтобы спастись, они должны были действовать под прикрытием бурана и в полном молчании. То есть он не мог рассказать остальным, что следует делать. Мог только показывать.
      Обвязавшись подушками и скрепив их между собой за уголки, он извлек из рюкзака веревку и бросил ее Шерлоку и Дженни, чтобы они за нее держались. Потом юноша двинулся по дну Провала в направлении, которое определил по саням. Конечно, при такой видимости ему ничего не стоило несколько отклониться в сторону, но это значения не имело.
      Совсем неподалеку слышалось пыхтение дракона, не оставившего надежды отыскать пропавшую из виду добычу. Струи пара растапливали снег, однако туча успевала надувать новый. Даг шел осторожно, понимая, что малейшая оплошность навлечет на него струю пара, после чего его ждет драконья пасть. Если бы он не знал, что это игра, страх, возможно, лишил бы его сил. Впрочем, юноше так или иначе было не по себе.
      Когда впереди выросла стена, он остановился, слепил снежок, а потом принялся скатывать из него снежный ком. После того как ком сделался достаточно большим, юноша подкатил его к самой стене и занялся следующим.
      Сообразив, что к чему, Шерлок и Дженни принялись лепить собственные шары и добавлять их к Даговым. Вскоре они соорудили снежный накат, который становился все выше и выше, пока не позволил им забраться на первый скальный уступ. На этом дело не кончилось: они принялись сооружать снежную горку и там, чтобы залезть на второй. Нельзя сказать, чтобы Даг был уверен в том, что со второго уступа попадет именно туда, куда надо, однако установить, так ли это, можно было лишь одним способом. Забраться тут и посмотреть.
      Тем временем снегопад начал слабеть, а потом и вовсе прекратился, оставив беглецов на виду у дракона.
      — Быстро наверх, — скомандовал Даг. — На уступ.
      Уговаривать никого не пришлось: дракон уже заметил их и вовсю топал по направлению к ним. Правда, не слишком-то быстро, потому что увязал в глубоком снегу. Но вот сооруженный беглецами снежный скат был довольно прочным, и опасность того, что дракон взберется по нему на уступ, представлялась вполне реальной. Даг хотел нанести по скату хороший удар дубинкой — вдруг да осыпется, — но боялся как следует размахнуться. На узком уступе можно было запросто угодить в лоб стоящему рядом Шерлоку.
      — Дай размахнуться, — сказал он. — Нужно обрушить скат.
      Шерлок посторонился, и Даг со всего размаху ударил дубинкой по снежной куче. Куча кучей и осталась, а вот дубинка застряла в снегу. Чтобы не лишиться единственного оружия, юноша потянулся за ней, но потерял равновесие и упал на скат, по которому съехал на дно Провала, где и вскочил на ноги, держа в руках злосчастную дубинку.
      Даг влип, причем более чем основательно. В результате одной-единственной оплошности он оказался в наихудшем (как ему казалось) положении из всех возможных. Еще миг, и дракон обдаст его паром, чтобы жевать потом было не жестко. Правда, оставалась надежда, что дракон, по тупости своей, не заметит случившееся. Продолжит взбираться по скату… и что же? Сожрет Дженни и Шерлока, затаившихся на уступе?
      — Эй, пыхтелка недоделанная! — закричал Даг, размахивая дубинкой.
      Дракон углядел его, задумался и, немного поразмыслив, спустился со ската. Не так уж был и туп: во всяком случае, то, что изловить козявку на дне Провала проще, чем лезть за добычей на уступ, до него дошло мигом.
      Юноша пустился бежать, слыша за спиной тяжелый топот. К счастью, дракон, чтобы не вязнуть в глубоком снегу, растапливал его перед собой паром, а это замедляло движение и давало Дагу надежду.
      Описав по снегу полукруг, юноша повернул назад, к скату, и уже взбегал по нему, когда развернулся и дракон. Завидев беглеца, он прыгнул на скат и ударил по нему двумя передними парами лап. Тяжесть драконьей туши вызвала сползание снега, вместе с которым съехал вниз так и не успевший взбежать на уступ юноша. Видя чудовищную пасть чуть ли не над головой, Даг замахнулся дубинкой, но тут дракон выпустил струю пара. Выручили подушки, без них паренек бы сварился. Он снова пустился бежать, но теперь его положение стало еще хуже, чем в прошлый раз. По той причине, что бросок дракона разрушил скат, и Даг, таким образом, оказался в ловушке. Оружие, правда, осталось при нем, но возможность одолеть дракона с помощью дубинки представлялась более чем сомнительной. Драконы все как один заядлые драчуны. Конечно, Дагу в его жизни тоже случалось подраться, но не на жизнь и на смерть и уж во всяком случае, не с чудовищем. Он попытался треснуть дубиной по оскаленной морде, но вместо этого ему снова пришлось уворачиваться от пара. Шипящая струя растопила снег, и юноша увидел зияющую дыру, в которую, бегая по снегу туда сюда, не провалился только по счастливой случайности.
      Следующая попытка огреть дракона дубинкой закончилась еще более плачевно: гибкий хвост хлестнул по запястью Дага, словно огромный кнут. Руку обожгла боль, оружие упало на землю. Слабую надежду на спасение могло сулить разве что бегство, и юноша пустился бежать со всех ног. Пыхтение и топот сзади побудили его сделать отчаянный рывок, закончившийся тем, что он поскользнулся на талом снегу и растянулся. А когда приподнялся, то ощерившийся драконий зев уже находился перед самым его носом.
      Даг понял, что ему каюк. Сейчас его вышвырнут из игры, причем заслуженно: он только и делал, что без толку суетился, выставив себя полным идиотом. И поделом: вместо того чтобы барахтаться в снегу или махать дубиной, силясь изобразить из себя героя, пошевелил бы лучше мозгами.
      И тут неожиданно уже распростившийся с надеждой юноша воспрянул духом. Это ведь игра, а в игре, как известно, безвыходных положений не бывает. Выход всегда есть. Скажем, та дырка в земле — сам-то он пролезет в нее запросто, а вот дракон для этого слишком велик. Конечно, под землей игрока могут подстерегать другие опасности, но вот выбери он в спутники Гладислова, гоблин запросто провел бы его по всем тоннелям и пещерам. А верхом на Горации ему ничего бы не стоило ускакать: куда тяжеловесно топающему паровику до быстроногого кентавра. Будь с ним голем Гранди, он поговорил бы с травкой да кустиками и точно узнал, куда идти. Косто, ходячий скелет… какой толк от скелета, сказать трудно, но какой-то наверняка мог бы быть. Но он выбрал Дженни с ее котом, а в результате оказался вовсе без спутника, зато нос к носу с драконом. Верное решение (а может быть, и не одно) существовало, но он упустил его, потому что, раздразнив Тучную Королеву, перестал действовать умом, а только бегал, прыгал да махал дубиной.
      Впрочем, дракон, вне всякого сомнения, тоже знал, что это игра. Не мог такой ловкий хищник несколько раз промахнуться струей пара по столь крупной добыче. Более того, он и сейчас не торопился сомкнуть свои ужасные челюсти, явно предоставляя игроку последний шанс, которым просто необходимо воспользоваться.
      Сунув руку в карман, он вытащил оттуда рациональное зерно.Прежде ему приходилось прикладывать зерно ко лбу, но теперь, приноровившись к законам этой страны каламбуров, он просто крикнул:
      — Эй, драконище! Хочешь меня слопать — приятного аппетита, но у меня тут зернышко есть, зерно яровойпшеницы. Проглотишь его, а оно прорастет у тебя в пузе, и ты спятишь от ярости.
      Каламбур был так себе, к тому же одно зернышко, будь оно хоть сто раз яровым,едва ли могло подействовать на столь крупное существо, однако дракон задумался. А потом его бока раздулись: он явно решил выпустить хорошую струю пара и сварить обыкновена вместе с его подозрительным зерном. Вареные зерна не прорастают, иначе поля засевали бы кашей.
      Но прежде чем пар вырвался наружу, Даг уже успел вскочить на ноги и задать стрекача. Струя пара опять растопила снег рядом с ним, но он понимал, что отведенный дракону лимит промахов не бесконечен и, возможно, уже исчерпан. На бегу он прижал-таки зерно ко лбу, и его тут же осенило.
      — Дженни! — крикнул он, задрав голову. — Сбрось веревку! Да закрепите ее!
      Дженни тут же спустила с уступа веревку, другой конец которой Шерлок привязал к каменному выступу. Подскочив, Даг ухватился за веревку и стал подниматься, держась за нее руками и упираясь ногами в скальную стену. Дракон обдал паром утес, но, судя по всему, не для того чтобы сшибить беглеца. По всей вероятности, найдя такой способ спасения, игрок считался прошедшим испытание, хотя в реальной жизни он, конечно же, был бы съеден. На самом деле игра всегда — так было и в случае с «Цензором», и с бегством от птицы рок — предоставляла немалые возможности для успешного преодоления любых препятствий. Требовалось лишь научиться играть как следует и возможностей этих не упускать. Правда, из этого отнюдь не следовало, что выигрыш должен даваться легко.
      Вскарабкаться на уступ Дагу удалось вовремя: еще миг, и непривыкшие к такому напряжению мышцы отказали бы ему, руки разжались, и он снова полетел бы вниз. Оказавшись на скалистой площадке, юноша испытал огромное облегчение: частью сознания он продолжал понимать, что в действительности сидит в своей обыкновенской конуре перед дурацким экраном, но сейчас это не имело решительно никакого значения. Ему удалось так проникнуться игрой, что все ощущения были совершенно реальными, может быть, более реальными, чем унылая обыкновенская жизнь. Он радовался очередному пройденному испытанию, радовался тому, что, как подтвердила игра, все его решения все же были верны. Выходит, он не зря отказался от Нады, которая отвлекала его, кружа ему голову. Но уж теперь его никто с толку не собьет!
      С высоты уступа юноша посмотрел вниз на теперь уже не опасного дракона, и… дракон ему подмигнул. Что заставило Дага задуматься о причинах собственной удачливости. Пусть его решения и были верны, ошибок и промашек он допустил выше крыши, не говоря уж о том, что проявил себя по-настоящему неуклюжим. Конпутер вышвырнул его из игры за одну-единственную ошибку, а это чудовище, которому не раз и не два предоставлялась полная возможность сожрать его с потрохами, почему-то оказалось невероятно снисходительным. Хотелось бы знать, почему?
      Даг попытался восстановить в памяти недавние события, надеясь вычленить и обнаружить то, что может послужить ключом. Конечно, этап с драконом уже пройден, но ключевые элементы в игре могут быть применимы не только к одному испытанию. Взять хотя бы то же рацональное зерно.Как ни крути, а разобраться в причинах происшедшего более чем желательно.
      Итак, он грохнулся вниз, при попытке разрушить скат. А потом… потом не попытался скрыться, а заорал и замахал дубиной, чтобы отвлечь дракона от Дженни и Шерлока.
      Неужели все дело в том, что в критический момент он повел себя бескорыстно, думая не о себе, а о других. Возможно, на самом деле дракон преследовал только игрока, а до его попутчиков ему не было дела, но Даг этого не знал и, совершив великодушный поступок, видимо, заработал очко. Благодаря чему чудовище и отпустило его, предварительно, разумеется, как следует погоняв. Для порядка.
      Поняв это, Даг подмигнул дракону в ответ и повернулся к попутчикам.
      — Давайте подумаем, как отсюда выбраться, — промолвил он. — Мне кажется, что где-то тут должен быть путь наверх. А что скажет Сэмми?
      Кот взбежал по сугробу на следующий уступ и выжидающе замер перед входом в пещеру. По всей видимости, выбираться наружу предстояло подземными тоннелями. А поскольку, выбравшись из Пропасти, им наверняка предстояло столкнуться с новыми испытаниями, юноша счел не лишним подготовиться к ним заранее.
      — Дженни, какая чертовщина может встретиться нам в этих пещерах? И вообще к югу от Провала?
      — Точно не скажу, но в той стороне попадаются тягучиеи бегучие пески,а под землей обитают гневливые гномы, коровякии пустые рыцари.
      —  Коровяки —они часом не помесь коровс яками? —в шутку поинтересовался Даг.
      — Вроде бы нет, во всяком случае с яком-болтуньякомони точно не в родстве. А пустые рыцаридействительно внутри пустые: рыцарского в них только доспехи да оружие. Ну а где-то дальше находится пещера Конпутера.
      «Ага! — мысленно сказал себе Даг. — Ну конечно, куда же без Путера! Дженни невдомек, что у него с пещерной железякой старые счеты, и уж теперь-то он постарается взять реванш».
      — Ох и схлопочет же от меня эта штуковина по своей ржавой жестяной заднице! — пробормотал юноша, но тут же заставил себя сосредоточиться на подъеме.
      До Конпутера еще надо добраться, а хотя кот и знает дорогу, из этого не следует, что она будет легкой.
      Правда, пока она представляла собой извилистый тоннель, местами затянутый паутиной. Возможно, какой-то землерой — судя по размерам, не иначе как индрик — забыл закрыть за собой ход, так что теперь он шел наверх, обещая вывести к поверхности. Ну а пока у Дага было время поразмыслить о том, как справиться с Конпутером.
      А справиться надо. Чтобы продолжить игру и подольше побыть в Ксанфе.

      Ким направилась вдоль Провала на восток. Выпавший снег уже таял: похоже, Тучная Королева хоть и могла наслать нешуточный буран, но не имела возможности поддерживать холодную погоду. Что радовало, не хватало еще замерзнуть из-за этой противной тучи!
      — Наверное, — сказала Ким Наде, — чтобы тебе как спутнице было легче иметь со мной дело, я должна рассказать, как я путешествовала с Дженни. Мы с ней встретились с ограми Огр-Ограды, где натолкнулись на Тучную Королеву, которая смыла нас ливнем в Водное Крыло. Нас спас Сайрус, а по пути оттуда я подобрала Грезу. Сайрус решил отправиться с нами в путешествие, чтобы найти себе жену.
      — Вот как, — Нада посмотрела на молодого русала с нескрываемым интересом. — Ты случайно не принц?
      — Нет, простой русал. А что?
      — Да я тоже не прочь найти себе мужа, — честно призналась Нада. — Но я бы предпочла принца.
      — Ну, тебе бы я все равно не подошел. Нам положено жениться на русалках или на рыбах. Меня как-то больше привлекают русалки.
      — Очень хорошо тебя понимаю. Мы, наги, тоже время от времени роднимся с людьми или со змеями, но предпочитаем все же своих соплеменников. Правда, принцам и принцессам частенько случается вступать в браки с представителями самых разных видов, но это делается из политических соображений.
      — Однако твой брат Налдо женился на морской русалке Меле, — сказала Ким. — Она не была принцессой, так что политика тут ни при чем.
      — Да, — согласилась Нада, — какая уж тут политика. Налдо углядел мельком ее трусики, вот на ней и женился. Хорошие, надо думать, трусики.
      — А сама-то она молодая? — поинтересовался Сайрус.
      — Только с виду, — пожала плечами Нада. — Правда, с виду она… в общем, есть на что посмотреть. Ее трудно не заметить, вот мой брат и заметил. Мужчины вообще легкомысленный народ и не очень-то склонны следовать правилам. Отец поначалу вышел из себя, но как только познакомился с этой русалкой, тут же вернулся обратно и объявил, что такого рода исключение понятно и оправданно. Но уж мне-то придется выходить замуж в полном соответствии с традицией.
      — По-моему, это дискриминация, — пробормотала Ким.
      — Не думаю, чтобы она выглядела лучше тебя, — галантно промолвил Сайрус.
      — Лучше не лучше — это вопрос спорный, но некоторые… хм… особенности фигуры у нее более выдающиеся. В том смысле, что сильнее выдаются. Не знаю, известно ли тебе это, но морские русалки вообще отличаются большим богатством пропорций, нежели речные или озерные. Возможно, из-за того, что вода в море соленая. Вот ты, Сайрус, купался когда-нибудь в соленой воде?
      — Нет. Но был бы рад попробовать.
      — Странно, а мне казалось, что морские и пресноводные русалы и русалки просто не могут жить вместе, оттого что одни не выносят соленой воды, а другие пресной. Впрочем, возможно, это только слухи.
      Неожиданно Ким подняла руку.
      — Слышите? В Провале-то никак буря!
      — Похоже на Тучную Королеву, — промолвила, прислушавшись, Нада. — Думаешь, Даг спятил настолько, что затеял дразнить облако?
      — Честно говоря, я тоже дразнила Королеву, — призналась Ким. — Тоже, конечно, не от большого ума. У нас с Дагом вообще много общего.
      — О! Он тебе нравится?
      — Пожалуй, да, — смущенно сказала обыкновенка.
      — Так что же ты ему не сказала?
      — Ну… у нас не принято, чтобы девушка говорила такие вещи первой.
      — Так ты же не у вас, а у нас. Вот и воспользовалась бы случаем.
      — Неловко. Он ведь из Обыкновении. К тому же он красивый, а я…
      Она не договорила.
      — Красивый? — пробормотала Нада. — Хм, я как-то даже внимания не обратила. Но его, кажется, интересуют… — она заколебалась, — …хорошо сформировавшиеся девушки.
      — О, он, наверное, пытался с тобой заигрывать? — проявила нездоровое любопытство Ким.
      — Пытался разглядеть мои трусики и чуть было не вылетел из игры. Но предупреждение понял правильно, и впоследствии вел себя более осторожно.
      — Тогда понятно, — кивнула Ким. — А то я удивлялась: парни его возраста редко бывают такими воспитанными.
      — Он стал воспитанным, сообразив, что на первый раз ему сделали скидку на незрелость.
      — У нас в Обыкновении все юноши по существу те же мальчишки. Чтобы стать мужчинами, им нужны девушки: без нас они так и оставались бы детьми.
      — У нас в Ксанфе дело обстоит примерно так же, — с улыбкой отозвалась Нада. — Но что же все-таки творится в Провале? Никак свирепствует еще один буран. Ничего не разглядеть.
      — Вот именно! — осенило Ким. — Он раздразнил тучу и устроил буран, чтобы сбить с толку дракона и улизнуть за снежной завесой. Вот умница!
      — Вижу, он тебе и правда нравится.
      — Нравится не нравится… Ему до меня дела нет, так что это не имеет значения. Мы будем играть как следует и постараемся его обставить.
      Собака, задрав хвост колечком, бежала по тропе перед девушками, готовая предупредить о любой опасности. Таковых пока не замечалось, но Ким знала, что впереди их неизбежно ждут новые испытания. Она ждала их и внутренне была к ним готова.
      Довольно скоро стало так тепло, что им пришлось избавиться от тулупов и валенок. Трудно было поверить, что еще недавно вокруг толстым ковром лежал снег. Внезапно Греза залаяла, и Ким настороженно вскинула голову: ее собака попусту голоса не подавала.
      Высоко в небе змеились какие-то цветные точки.
      — Что это там? — спросила Ким.
      — Воздушные змеи, — ответила Нада. — Им нравится парить над Провалом: там хорошие воздушные течения.
      — Ой, я дома тоже любила запускать воздушных змеев. Но здесь они, надо думать, волшебные.
      — В Ксанфе все волшебное.
      — О, а вот и веревочка, — сказал Сайрус. — Можно подтянуть змея и полюбоваться.
      — Я бы на твоем месте от этого воздержалась, — предупредила Нада, но русал уже ухватился за болтавшийся в воздухе конец веревки и начал ее выбирать.
      Змей — надутый и ярко раскрашенный — снизился, а потом внезапно налетел прямо на Сайруса и сбил его с ног. Русал выпустил веревку, и освобожденный змей взмыл высоко в небо.
      — Ты в порядке? — встревоженно спросила бросившаяся к нему Ким.
      — Голова малость кружится, — ответил он. — А что случилось?
      — Ты ухватился за веревку и стянул с неба воздушного змея. А он сбил тебя с ног.
      Пошатываясь, Сайрус поднялся на ноги и посмотрел в небо.
      — А змеев-то больше нет, — заметил русал.
      — Точно, — подтвердила Ким.
      — И странно, — пробормотала Нада, озираясь по сторонам.
      — Что тут странного? — спросила Ким, отметив, однако, что растерянной выглядела и Греза.
      — Да то, что мы каким-то образом продвинулись гораздо дальше, чем я думала. Эта местность сильно напоминает окрестности Провальной деревни, а то и гоблинова становища.
      Оглядевшись, Ким поняла, что пока они отвлеклись на воздушных змеев, окружающий ландшафт изменился. Они по-прежнему находились по северную сторону Провала и двигались на восток, но все вокруг выглядело иначе.
      — А может быть, это подстроено игрой? — предположила она. — Чтобы мы поскорее перешли к следующему испытанию.
      — Должно быть, так оно и есть, — согласилась Нада. — Профессору Балломуту это вполне по плечу… или по хвосту.
      Ким между тем заметила, что изменился не только рельеф, но и сама почва. Вместо валунов на обочине тропы красовались ограненные кристаллы, напоминавшие бриллианты, рубины, сапфиры, изумруды, опалы, аметисты, гранаты и прочие драгоценные камни. Самого разного размера, от крохотных до огромных.
      — Вот это да! — восхищенно воскликнула Ким. — Мне всегда нравились драгоценные камни, но я никогда не могла позволить себе ничего лучше дымчатого кварца; но в сравнении с настоящими драгоценностями это все равно что медяшка по сравнению с золотом. А такого выбора драгоценностей я и на выставках не видела.
      — Я думаю, это и есть выставочные образцы, — сказала Нала. — Экспонаты.
      — А чем они отличаются от обычных камней?
      — Тем, что их нельзя использовать по назначению и трогать руками.
      — Да ну… — Ким потянулась к ближайшему рубину и подняла его, но он тут же просочился сквозь ее пальцы ярко-красной каплей и упал на землю. После чего вновь обрел твердость и засверкал гранями.
      Сайрус попытался проделать то же самое с бриллиантом — и с тем же самым результатом. Обратившись слезой, бриллиант упал наземь и снова стал самим собой.
      Русал выглядел ошеломленным.
      — Эти камни как грезы, — сказала Ким (собака тихонько тявкнула). — Они совсем как настоящие, но ускользают, обернувшись иллюзией, стоит только попытаться к ним прикоснуться.
      — В Ксанфе многое кажется иллюзорным, — заметила Нада.
      Они прошли по великолепной выставке, любуясь игрой света на мириадах граней. Казалось, что переливаются не только камни, но и сам напоенный светом воздух. Все это мало походило на испытание, если только не предполагалось, что она найдет способ взять экспонат в руки или отыщет среди этих выставочных образцов ювелирное изделие, пригодное для носки. Но никаких указаний на такое задание не было, и Ким, подумав, решила не искушать судьбу.
      Потом выставка камней осталась позади, и тропа вывела их прямо к морю, куда выходил и Провал. Оказаться по другую сторону ущелья можно было, лишь проделав путь по воде, но ничего похожего на лодку поблизости не было. Неужто они тащились сюда напрасно?
      — Может быть, мы сумеем изготовить лодку? — сказала Ким. — Или хотя бы плот. Расстояние вроде бы не очень большое.
      — Вот именно, что небольшое, — подхватил Сайрус. — Почему бы нам не одолеть его вплавь? Чудовищ вроде не видно.
      — Это соленая вода, — сказала Нада. — Видишь, у берега солончаки, а на мелководье плещутся селедки.
      — Давно мечтал окунуться в соленую водичку! — воскликнул русал и, подойдя к морю, обмакнул в воду палец ноги. А обмакнув, издал громкий крик.
      — Я тебя предупреждала! — усмехнулась Нада. — Ты русал пресноводный.
      — Да к этой воде и прикоснуться-то страшно, не то что в ней плавать, — пробормотал Сайрус. — Представить себе не могу, чтобы уважающее себя существо могло поселиться в таком рассоле.
      И тут из моря раздался приветственный возглас. А потом вопрос, заданный звонким и мелодичным женским голосом:
      — Эй, сухопутные! Вы случайно не заблудились? — Над волнами показалась голова молодой женщины.
      — Нам надо перебраться на ту сторону Провала, — пояснила Ким. — Хотели переплыть, но не знаем, безопасно ли это, да и вода тут кажется… какая-то не такая.
      — Тут превосходная соленая вода! — с негодованием воскликнула женщина. — Настоящая морская вода, я всю жизнь в ней плаваю!
      В доказательство правоты своих слов она грациозно нырнула, продемонстрировав свой изящный хвостовой плавник.
      — Русалка! — вскричал Сайрус.
      — Морская, — дополнила Нада. — Ты только посмотри на ее бюст.
      Посмотреть и точно было на что. Грудь морской русалки представляла собой нечто в высшей степени выдающееся, причем форму, при всей грандиозности размера, имела идеальную. Ким о таком бюсте не осмеливалась даже мечтать.
      — Какая красавица! — вздохнул совершенно завороженный Сайрус.
      — А вдруг это твоя суженая? — промолвила Ким, которую в очередной раз осенило. И прежде чем ошеломленный русал успел вымолвить хоть слово, она обратилась к великолепной купальщице:
      — Привет. Меня зовут Ким, я из Обыкновении. А ты замужем?
      — Выйдешь тут замуж, пожалуй, — вздохнула морская русалка, и грудь ее волнующе всколыхнулась. — Холостые русалы ведь на деревьях не растут. Моей матушке пришлось, можно сказать, взять ноги в руки и на этих самых ногах — по суше! — проделать долгое путешествие в поисках мужа.
      — О, а твою матушку случайно не Мелой звать?
      — Нет, какой там Мелой. Меланита она, это так же точно, как то, что вода гасит пламя. Так ее с мальков звали. Я ее дочь Мерси.
      — А с чего это ей понадобилось искать мужа? — поинтересовался Сайрус. — Чем ее твой отец не устраивал?
      На прелестное личико набежала тень.
      — Глупый дракон поджарил его лет десять назад, когда я еще плавала в школу для мальков. Матушка поначалу расстроилась, но потом собралась, превратила хвост в ноги и подалась на сушу искать свою судьбу. Непросто это оказалось — подцепить мужа. И ведь требования у нее были самые скромные: ей всего-то и хотелось, чтобы это был самый умный, красивый и мужественный из неженатых принцев Ксанфа. Правда, такой нашелся — принц нагов Налдо. И с тех пор она только тем и занята, что ублажает его, да так ретиво, что я ее почти не вижу. Сколько времени прошло, больше года, а у них все «медовый месяц». Плавают они в меду, что ли? Ну а мне тут, само собой, одиноко и скучно. Сами посудите, скоро двадцать один стукнет, уж давно не морская девочка, а до сих пор кроме отца так живого русала и не видела.
      — Ну в таком случае полюбуйся, — сказала Ким, признав про себя, что на девочку, хоть морскую, хоть какую, Мерси и вправду не похожа. — Сайрус ведь и есть самый настоящий русал.
      Прекрасные темные глаза Мерси обратились к Сайрусу:
      — Правда? А можно увидеть тебя с хвостом?
      — Боюсь, что в здешней воде это невозможно, — сокрушенно ответил Сайрус. — Я ведь пресноводный.
      — А откуда мне знать, что ты и действительно пресноводный русал, а не бесхвостый сухопутный нахал, который только и думает, как выманить невинную русалку на землю и использовать ее на манер безмозглой нимфы. Я, чтоб ты знал, не так воспитана.
      — Толковая девчонка! — фыркнула Нада. — Мне она нравится.
      — Мне тоже, — поддержала ее Ким.
      — Но вам обеим вместе она вряд ли нравится так же сильно, как мне одному, — заявил Сайрус, а потом обратился к русалке: — У тебя, Мерси, очень правильные взгляды на жизнь. Я их полностью разделяю: если у кого серьезные намерения, он не побоится показать хвост. Но если хочешь увидеть мой, тебе придется найти озеро или реку.
      — Неподалеку от берега есть пресноводный источник, — заинтересованно сказала Мерси.
      Все двинулись в указанном направлении. Бежавшая впереди Греза попила из пруда воды, после чего Сайрус окунул в него палец и нашел воду достаточно пресной.
      — Отвернитесь, девушки, — попросил он. — Мне придется раздеться, чтобы не испортить одежду.
      Нада и Ким послушно отвернулись и в считанные (правда, неизвестно кем) секунды услышали позади всплеск. Обернувшись, они увидели с удовольствием плещущегося в источнике Сайруса.
      — Но мне отсюда никакого хвоста не видно, — пожаловалась из-за полосы прибоя Мерси.
      — Так иди сюда, — позвал он.
      Подплыв к берегу, русалка сменила хвост на ноги и вскоре уже стояла во всей красе на прибрежном песке. Сопровождаемая веселым лаем Грезы, она приблизилась к источнику и восхищенно воскликнула:
      — Ого! Да ты и правда русал!
      — Меняй ноги на хвост и полезай сюда, — предложил Сайрус.
      — Не глупи, я не переношу пресную воду. Окунуться в нее с ногами еще куда ни шло, но чтобы с хвостом… короче говоря, это мне не по хвосту.
      — Ну что ж, — промолвил Сайрус, окинув ее оценивающим взглядом. — По мне, ты хороша даже с ногами, хотя, конечно, каждый лучше всего выглядит в своем, природном обличье.
      — Этот русал не только хорош собой, но также умеет быть любезным, — пробормотала Мерси.
      — Может быть, ему стоит снова сменить хвост на ноги да выйти на сушу, чтобы вы смогли познакомиться поближе? — спросила Ким.
      — Боюсь, это будет не совсем прилично, — возразила Мерси.
      — Ты права, — отозвался из пруда Сайрус. — Но приличия будут соблюдены, если мы облачимся в человеческую одежду. Может быть, Ким или Нада подберут тебе юбку или что-то в этом роде, а я надену свои брюки.
      Девушки с удовольствием принялись наряжать русалку. Сорвав с ближайшей текстилиикусок жатой ткани в полоску, они соорудили сари, а потом поймали в пруду две изящные инфузории-туфельки,в которых ее ножки стали выглядеть еще стройнее. Из длинных русалочьих волос Нада сделала великолепную прическу, которую украсила цветком страстоцвета.По окончании этой процедуры Мерси выглядела прелестнейшей женщиной из людского племени.
      Вернувшись к источнику, они застали там высохшего и одетого Сайруса, выглядевшего, в свою очередь, красивым и представительным мужчиной.
      — Мерси! — воскликнул он. — Вне всякого сомнения, я не желал бы для себя лучшей жены, чем ты, но боюсь…
      — А я, вне всякого сомнения, не желала бы для себя лучшего мужа. Но боюсь…
      — Вы оба боитесь, что каждому из вас не подходит среда обитания другого! — воскликнула Нада. — Вот уж воистину ирония судьбы.
      — Почему только среда? — не поняла Мерси. — Мы с ним не можем плавать в одной и той же воде ни в четверг, ни в понедельник, ни в какой другой день.
      — Я хотела сказать «вода обитания», — поправилась Нада.
      — А что может случиться с нашими детьми? — воскликнул Сайрус. — Вдруг они не смогут жить ни в той, ни в другой воде?
      — Да, — печально вздохнула Мерси. — Видимо, наша любовь обречена.
      Ким понимала, что такое безнадежная любовь, и мириться с этим ей вовсе не хотелось.
      — Должен же быть какой-то выход, — заявила девушка. — Не могли бы вы, например… встречаться на суше, как люди, а потом возвращаться каждый в свою воду.
      — Но это так вульгарно, — возразил Сайрус. — Ноги неуклюжи и неэстетичны.
      — Да, — подтвердила Мерси. — Любовь без хвоста это не любовь.
      — Да, видно, дело обстоит непросто, — пробормотала Ким. — Но нельзя же допустить, чтобы распалась такая прекрасная пара. Решение должно существовать, и мы просто обязаны его найти.
      — Это было бы замечательно! — с энтузиазмом вскричал Сайрус. — Мерси именно та женщина, которую я искал. В ней есть все, что нужно для полного счастья. Даже больше того, на что я рассчитывал, поскольку пресноводные русалки… хм… не столь одарены телесно.
      — Я рада, что тебе не нравятся плавучие скелетицы, — заметила Мерси.
      — Мне нравятся именно такие девушки, как ты! — горячо заверил русал.
      — Это все прекрасно, — остудила их Ким, — и мы обязательно выясним, чем вам помочь. Но сейчас, Мерси, ты могла бы помочь нам попасть на ту сторону Провала.
      — Туда можно переплыть, правда, акулы-ростовщики могут помешать.
      — Нам не хотелось бы иметь дело с акулами, да и Сайрус все равно не выносит морскую воду. Водный путь для нас исключен. А нет ли здесь тоннеля или чего-нибудь в этом роде?
      — Тоннель под Провалом имеется, — ответила Мерси после некоторого размышления. — Но он небезопасен.
      — Ну уж, наверное, не опаснее, чем море с акулами! — фыркнула Ким.
      — Кому как, — пожала плечами Мерси. — Но по мне, гоблины ничуть не лучше акул.
      — Только гоблинов не хватало! — воскликнула Нада. — Я, конечно, могу проглотить одного-другого, но эти твари обычно наваливаются целой оравой. Лучше бы нам с ними не встречаться.
      — Может быть, мы найдем несколько сухих бревен и соорудим плот? — предположила Ким, без особой надежды озираясь по сторонам.
      — Если вы собираетесь искать дерево для плота на этом побережье, то и за несколько дней не наберете, — указала Мерси.
      — Видимо, придется лезть в тоннель, — вздохнула Ким. — А поскольку игрой это наверняка задумано как испытание, мы должны быть готовы к схватке с гоблинами.
      — О какой игре речь? — полюбопытствовала Мерси.
      — Ким родом из Обыкновении, — пояснила Нада. — Она путешествует по Ксанфу в качестве участницы игры, организованной демонами. А я — спутница, сопровождаю ее и защищаю.
      — А… понятно. Ладно, вход в тоннель я вам, конечно, покажу, но как вы сладите с гоблинами… Не знаю, не знаю. Как-то раз я сделала ноги да выбралась вечерком на сушу близ их норы, вздумала цветочков нарвать. Так эти уроды выскочили наружу и погнались за мной с явным намерением сделать… что-то ужасное. На сушу с тех пор я выбираюсь с опаской, а гоблинов просто не выношу.
      За разговором морская русалка подвела их росшим ненамного выше уровня моря кустам, за которыми находился темный лаз. Греза опасливо принюхалась.
      — А там сухо? — спросила Ким. — Тоннель-то, как я понимаю, под водой проходит.
      — Сухо, — заверила морская русалка. — Правда, насколько я знаю, там есть перемычки: если их убрать или разрушить, в тоннель попадет вода, и он будет затоплен. Но зачем это понадобилось гоблинам, мне невдомек.
      — Этот тоннель проложили не они, а мы, наги, — заявила Нада, присмотревшись к каменной кладке. — Видимо, наш народ обитал в этих краях, но потом был вытеснен гоблинами. Увы, мы веками уступаем свои позиции, а их владения расширяются.
      — А вот нам в школе для мальков рассказывали, будто бы в прежние времена гоблины жили на поверхности земли и было их видимо-невидимо, — заметила Мерси. — Но нынче они немногочисленны и обитают по большей части под землей.
      — Это правда, — отозвалась Нада. — Люди и гарпии воевали с ними и отбили у них большую часть их наземных владений. Правда, Золотая Орда, худшее из гоблинских племен, по-прежнему обитает на поверхности. В Гоблиновом Горбу дела теперь пошли лучше, ну а о шайках, живущих в самых глубинах, мало что известно. Мы лишь подозреваем, что их очень много. Подержи мою одежду, — добавила она, повернувшись к Ким. — Я проведу разведку.
      Обернувшись змеей, Нада выскользнула из упавшего наземь одеяния, которое Ким подобрала и сложила. Змея скользнула в лаз и скрылась под землей.
      — Им, как я понимаю, позарез нужно на ту сторону, — сказала Мерси, обращаясь к Сайрусу. — Но разве тебе так уж необходимо идти с ними?
      — Я мог бы остаться, — ответил русал, — но боюсь, в этом не будет смысла. Нам все равно не суждено быть вместе, так зачем же множить страдания? Видимо, мне придется продолжить поиски пресноводной русалки, хотя второй такой красавицы, как ты, не найти.
      — Наверное, ты прав, — согласилась Мерси. — Может быть, поцелуемся на прощание?
      — Пожалуй, это не повредит, — отозвался он с заметным оживлением.
      — Это сулит удивительные впечатления, — мечтательно промолвила она.
      — Но оставит мучительные воспоминания.
      — Эй, а что вы скажете насчет плавания в одежде? — спросила Ким, не желавшая расставаться с идеей поженить эту парочку.
      — Но плавать в одежде неудобно, да и мочить ее ни к чему. Она от этого портится: тканям по прочности далеко до чешуи.
      — Я говорю не об обычной одежде, а о специальной. У нас в Обыкновении делают специальные непромокаемые костюмы, удерживающие тепло. Это позволяет плавать в холодной воде, но главное в том, что кожа с водой не соприкасается. Надев такой костюм, любой из вас мог бы плавать в воде, подходящей для другого.
      — Пожалуй, — согласилась Мерси. — Пусть это и не слишком удобно, но мы, во всяком случае, могли бы наведываться друг другу в гости.
      — Но в костюме мудрено вызывать аиста, — заметил Сайрус. — Боюсь, это ненамного лучше, чем заниматься такими делами в человеческом обличье.
      — Да, — согласилась она. — Это нелегко, но в крайнем случае можно и потерпеть.
      — И то сказать, — отозвался он. — Люди же терпят. Правда, им ничего другого не остается.
      Ким поневоле начинала чувствовать себя убогим, обездоленным существом. Подумать только, что и ей когда-нибудь придется вызывать аиста на суше, без хвоста и с этими неуклюжими ногами!
      Конец этому щекотливому разговору положило возвращение Нады. Приняв облик наги, она сообщила, что запах гоблинов в тоннеле имеется, но самих их не видно.
      — Думаю, — добавила она, — что при известном везении есть надежда проскочить на ту сторону без стычки. Если, конечно, не мешкать.
      — Но там темень хоть глаз выколи, — заметила Ким.
      — Ничего подобного, — возразила Нада. — Стены тоннеля покрыты светящейся плесенью. Там, конечно, темнее, чем бывает снаружи днем, но светлее, чем ночью. Дорогу вы разглядите.
      — Тогда пойдем, — скомандовала Ким. — Мерси, а почему бы тебе не пойти с нами? Ведь если ты захочешь вернуться в море, то сможешь сделать это и по ту сторону Провала.
      — А и правда, почему бы и нет? — согласилась морская русалка, которой, похоже, совсем не хотелось расставаться с Сайрусом. Как, впрочем, и ему с ней.
      Ким, Греза и русал с русалкой нырнули в темное отверстие. Впрочем, собака тут же опередила девушку и, принюхиваясь, побежала впереди. Вопреки опасениям внутри не было ни холодно, ни сыро, а сам тоннель больше всего напоминал Ким тоннель метро, только без поездов.
      Он шел по спирали вниз, причем казалось, что по мере углубления в земные недра внутри становится все светлее. Впрочем, это ощущение скорее всего объяснялось привыканием глаз к сумраку.
      Спуск продолжался очень долго, так что Ким потеряла счет кругам, но наконец тоннель выпрямился и пошел — так, во всяком случае, ей подумалось — в верном направлении. Правда, от главного ствола отходило множество ответвлений: создавалось впечатление, будто они попали на главную, пересекающуюся с боковыми проулками улицу подземного города. Интересно, что за народ здесь жил?
      Потом основной тоннель сузился, и ответвления прекратились. И тут Греза залаяла. Нада, ползшая в обличье наги, вскинула голову.
      — Запах гоблина! — шепотом сообщила она. — Совсем свежий. Раньше его не было.
      — Может быть, они проводят регулярное патрулирование? — предположила Ким. — Надо бы спрятаться, только вот куда?
      — Боюсь, некуда. Мы находимся непосредственно под Провалом. Это самый узкий участок тоннеля, и тут нет никаких укрытий.
      — Тогда, может быть, нам стоит вернуться назад и свернуть в боковой ход? — сказала Ким.
      — Но гоблины-то приближаются как раз сзади, — сказала Нада.
      — Тогда рванем вперед!
      — Увы, они есть и там. Похоже, мы угодили в засаду.
      Ким не могла не понять, что ловушка устроена игрой и представляет собой очередное испытание. Причем испытание серьезное: они попали в клещи между двумя гоблинскими ордами, и как тут можно спастись — у нее не было ни малейшего представления.
      Ее размышления прервало появление гоблинов.
      — Эй, ребята! — заорал один из шайки, приближавшейся спереди. — Прямо на нас мясцо топает! Поедим и позабавимся!
      — Все ты перепутал, Глуппсс! — послышался позади грубый голос Мясцо не на вас,а от настопает! К тому же мы не поедим и позабавимся,а наоборот, позабавимся и поедим.Это ведь девчонки! Сначала мы их используем, а потом уж в котел!
      — Ох и болваны же вы! — подал голос третий гоблин. — Как всегда все перепутали. Сначала девок ловим и кидаем в котел. Они верещат и краснеют — нам большая потеха! Потом, пока не сварились, вылавливаем их и устраиваем другую потеху. Потом опять в котел, а как сварятся — умнем их за обе щеки. Все по регламенту, как положено.
      Ким слушала все это с ужасом. До сих пор она не задумывалась над тем, что в Ксанфе возможны не только чудеса, но и страшные жестокости. Она просто не принимала гоблинов во внимание.
      Конечно, даже из этого положения наверняка имелся выход, только вот какой? Затравленно озираясь по сторонам, она не находила ничего, что могло бы оказаться полезным. Ни оружия, ни укрытия — только неизвестно зачем вделанные в стену поручни.
      Девушка машинально подняла голову и увидела по одну сторону тоннеля круглое углубление.
      «Да ведь это люк!» — сообразила она. Можно открыть его и впустить в тоннель воду. То ли морскую, то ли пресную, из текущей по дну Провала реки.
      Правда, в воде запросто можно захлебнуться. Русал с русалкой, конечно, могут дышать и под водой, но вода, пригодная для Мерси, не годится для Сайруса, и наоборот.
      Неожиданно Греза залаяла и забегала кругами: по другую сторону, напротив первого люка, собака обнаружила точно такой же.
      — Что это? — спросила Ким. — Может быть, тайный ход?
      — Нет, — ответила Нада. — Судя по надписям — они на языке нагов, — оба люка служат для подачи воды, один — для соленой, другой для пресной. Видимо, наши предки периодически промывали тоннель.
      Сердце Ким провалилось в пятки. И теперь билось там.
      Между тем гоблины надвигались и спереди, и сзади. Они были вооружены дубинками и копьями, но пускать оружие в ход явно не собирались. Им вовсе не хотелось убить кого-нибудь раньше времени и испортить себе потеху.
      И тут Ким осенило в очередной раз. Вода не сможет заполнить весь тоннель, скорее всего, сверху останется воздушный слой. А раз так, из этой ловушки можно спастись.
      — Откройте люки! — крикнула она. — Оба! Пустите воду!
      — Но… — одновременно и с одинаковым испугом заговорили Мерси и Сайрус.
      — Никаких «но»! — оборвала их Ким. — Ты, Мерси, впустишь морскую воду, а ты, Сайрус, пресную, а потом просто оставайтесь в воде, каждый в своей. Вреда от этого никому из вас не будет. А вот гоблины отсюда смоются.
      — Но мы ведь захлебнемся! — воскликнула Нада.
      — Ничего подобного. Вода просто сожмет воздух, и под потолком тоннеля образуется воздушный слой: нам нужно будет держать головы там. А самим за что-нибудь держаться, чтобы не смыться вместе с гоблинами.
      Русал и русалка бросились к люкам и отвернули вентили. Ким, держа Грезу за ошейник, схватилась за один из поручней. Нада зацепилась за другой хвостом.
      Сайрус открыл свой люк первым: в тоннель под давлением устремилась струя пресной воды. Мерси открыла крышку напротив и впустила соленую.
      Хорошо ли, плохо ли, но замысел Ким вступил в действие. Соленая и пресная вода, смешавшись, образовали бурный поток. Гоблины забарахтались в воде, но течение усиливалось, и очень скоро всех их смыло неведомо куда. Куда именно, Ким особо не интересовалась, гоблины того не стоили. Смылись,и ладно.
      Сама девушка удерживала над водой не только свою голову, но и голову Грезы. Голова Нады тоже виднелась над поверхностью. Как только гоблинов на виду не осталось, Ким скомандовала русалу и русалке, чтобы они закрывали люки. Сделать это было труднее, чем открыть их, из-за давления воды и ей, и ему пришлось налегать на вентили изо всех сил. Однако древний механизм нагов был сработан безукоризненно. Люки закрылись, и вода стала убывать.
      — Здорово у тебя получилось, Ким! — искренне похвалила девушку Нада, сохранявшая обличье наги. — Я и не думала, что ты так быстро разберешься в устройстве тоннеля. Испытание пройдено успешно!
      — Я и сама едва не отчаялась, — призналась девушка. — А поняла, что надо делать, благодаря Грезушке: это она обратила мое внимание на второй люк.
      Ким чмокнула собаку в мохнатое ухо, и та весело завиляла хвостом.
      — Ну а теперь я могу попробовать сориентироваться по старым указателям нагов и поискать выход наружу, — предложила Нада. — Мне вода нипочем, да и человеческий облик принять не сложно. Мы тут все, кроме Сайруса, женского пола, но и его, пока он остается в природном виде, женская нагота ничуть не смущает. А поскольку трусиков на мне нет, я никоим образом не нарушу правил приличия.
      — Да, — подтвердил русал. — Не хочу никого обидеть, но когда сам я с хвостом, женщины с ногами не вызывают у меня ни малейшего интереса. Кто меня восхищает, так это Мерси. Она само совершенство, от макушки до хвостового плавника.
      — Ты пробуждаешь во мне такие же чувства! — пылко воскликнула Мерси.
      И опять, уже трудно сосчитать в который раз, на Ким снизошло озарение.
      — Послушайте, вы ведь оба плещетесь сейчас в одной воде, и ни с кем из вас не происходит ничего дурного, — сказала она.
      И у русала, и у русалки глаза полезли на лоб.
      — Как же так? — воскликнул Сайрус. — Я ведь не выношу соленой воды!
      — А я не выношу пресной! — вскричала Мерси. — Но эта вода чуточку солоновата. Не то чтобы она мне очень нравилась, но терпеть можно.
      — Могу сказать то же самое, — заявил русал.
      — Видите, соленая и пресная вода смогли соединиться, — сказала обыкновенка. — А в этой воде можете соединиться и вы.
      — Какая интересная мысль! Соединиться, говоришь…
      Мерси приблизилась к Сайрусу и обняла его.
      — Да, идея весьма заманчивая, — отозвался тот и прильнул к ее губам.
      Поцелуй затянулся, а когда парочка еще и переплелась хвостами, Нада подала голос:
      — Эй, не вздумайте вызвать аиста! Подождите до свадьбы!
      Поцелуй прервался, объятия разжались, хвосты расплелись.
      — Ты права, — зардевшись, кивнула Мерси.
      — Да, — согласился Сайрус. — Нужно соблюдать приличия.
      Ким была слегка раздосадована. Эти жители Ксанфа, похоже, считали необходимым оберегать ее, взрослую шестнадцатилетнюю девушку, от всего имеющего отношение к Взрослым Тайнам. А ей было бы весьма любопытно узнать, как осуществляется… вызов аиста хвостатыми подводными существами. Впрочем, не это было главное. Куда важнее то, что этой парочке, видимо, не придется разлучаться.
      Нада принялась искать указатели, а остальные последовали за ней. Гоблинов не осталось и духу: их дух, вместе с ними самими, смыло водой. Теперь она неуклонно спадала: сначала Ким брела, задрав над поверхностью голову, потом по пояс в воде, потом по колено. Тоннель опять расширился, по сторонам снова появились полузатопленные боковые ответвления. Откуда-то доносился плеск падающей воды, наводящей на мысль, что она уходит в какое-то отверстие. И уходит быстро. А стало быть, следовало поторопиться и им. Не приходилось сомневаться в том, что как только из тоннеля уйдет вода, туда вернутся гоблины.
      На следующем витке спираль стала забирать наверх. Дно стало сухим, что несказанно обрадовало Грезу. А вот русалу с русалкой пришлось сменить хвосты на ноги и облачиться в человеческую одежду, которую Ким сберегла в своем рюкзачке. Потом впереди показался свет, и они, друг за другом, выбрались на поверхность земли.
      А выбравшись, обнаружили, что находятся к югу от Провала. Увидев на берегу маленькую лодочку, Ким печально покачала головой.
      — Надо же. Знай мы об этой лодке, могли бы просто попросить Мерси отогнать ее к нам.
      — Я бы и отогнала, — отозвалась русалка. — Эта лодка всегда здесь лежала.
      Ким глубоко вздохнула, но спрашивать, почему же Мерси и словом об этом не обмолвилась, не стала. Ответ бы ясен: потому что она русалку не спрашивала. А должна бы: она игрок, и выяснять, что да как, положено ей. Про плот она спрашивала, про подземный ход тоже, а вот про лодку не догадалась. Решение лежало на поверхности, но так и не было ею найдено. Впрочем, теперь следовало не сокрушаться об упущенных возможностях, а постараться не допустить новых промахов.
      — Ну что ж, — сказала девушка. — Мне, Наде и Грезе пора идти дальше. Ну а вы, Сайрус и Мерси, наверняка захотите остаться здесь. Теперь понятно, что для счастья вам необходима солоноватая вода, а уж где ее найти — там, где река впадает в море, или близ какого-нибудь океанского пресного источника — вы как-нибудь сами сообразите.
      — Будь спокойна, сообразим, — заверил ее Сайрус. — Спасибо тебе, Ким из Обыкновении, за то, что ты привела меня сюда. Благодаря тебе я обрел свое счастье.
      — И я тоже, — промолвила Мерси и обернулась к Сайрусу. — Знаешь, тут неподалеку на дне моря бьет пресный ключ. Поспешим туда, мне не терпится сменить эти дурацкие ноги на хвост.
      — Я тоже сгораю от нетерпения, — отозвался русал, и они, обнявшись, зашагали по песчаному пляжу к воде.
      — Ну что ж, приключения продолжаются, — пробормотала Ким, испытывавшая смешанные чувства. Она радовалась за счастливую пару, но и завидовала им. В то время как они будут посылать послание за посланием аисту, ей предстоит тащиться через джунгли, где можно нарваться на что угодно.
      Но что поделаешь — игра есть игра.

      Высунувшись из лаза, Даг прищурился от яркого света, а когда проморгался, то, разумеется, увидел вокруг густые джунгли.
      — Как я понимаю, — промолвил он, обернувшись к Дженни, — игра подталкивает меня к встрече с Конпутером, и сейчас мы находимся неподалеку от его логова. Что к лучшему: прежде чем двинуться дальше, я хотел бы уладить с вредной железякой наш давний спор. Хотелось бы знать, как добраться туда быстро и без препон?
      Кот спрыгнул на землю и побежал по едва заметной (впечатление складывалось такое, будто она возникала под его лапками) узенькой тропке. Дженни с криком: «Подожди меня!» поспешила за ним.
      — Дорогу туда кот укажет, — рассудительно промолвил Шерлок. — Но вот насколько ты готов к новой встрече с машиной? Как я понимаю, эти штуковины — не зря ведь их путерамикличут — большие мастера путатьда сбивать с толку.
      — Ты прав, — неохотно согласился Даг. — Возможно, мне стоило бы подготовиться к нашей беседе получше.
      — Сэмми, стой! — крикнула Дженни. — Он передумал.
      Кот, тут же утратив всякий интерес к тропе, остановился. Остальные нагнали его и увидели, что тропка уходит в густые, непролазные заросли колючей ежевики и шипучего шиповника.
      — Возможно, мне как раз требуется не самый прямой путь, — с улыбкой промолвил Даг, — а ведущий туда, где… где есть то, что мне нужно.
      Кот двинулся дальше, хотя теперь не так быстро. Извилистая тропа — теперь в этом не оставалось сомнений — появлялась под его лапами. Но через некоторое время кусты расступились. Впереди открылась поросшая диковинными растениями прогалина.
      — Ну и есть тут то, что тебе нужно? — спросил, приподняв бровь, Шерлок.
      — Должно быть, — отозвался Даг. — Надо только поискать.
      — Так ты скажи Сэмми, что это такое, он и найдет, — посоветовала Дженни.
      — Я пока сам не знаю, что именно ищу, но уверен: как только найду, сразу пойму, — отозвался юноша. — Другое дело, что на это может потребоваться время. Вы отдохните, а я примусь за поиски.
      Дженни и Шерлок выглядели озадаченными. А вот котик — ничуть. Похоже, он решил поучаствовать в поисках вместе с обыкновеном.
      Ступив на прогалину, Даг заметил, что растущие здесь разнообразные травы и цветы имеют таблички с названиями. Это обещало облегчить дело.
      Первый замеченный им цветок представлял собой пару голубых, опушенных длинными ресницами глаз, принадлежавших, судя по надписи, какой-то Анюте. Анютины глазкилукаво подмигнули юноше, но он на заигрывание не ответил. Ему требовалось нечто иное.
      Присев, чтобы разглядеть растения получше, он неожиданно услышал треск разрывающейся ткани — рвались его собственные брюки. Юноша поспешно выпрямился и тихонько выругался: это ж надо было, не заметив таблички, усесться рядом с разрыв-травой.
      Стряхивая с башмаков так и норовивший обвитьсявокруг ног вьюнок,он шутливо погрозил пальцем весело кривлявшемуся петрушке.Закутанные в тюль тюльпаныпоглядывали на него свысока, а лютикисмотрели так люто,что впору было поежиться. Пройдя мимо мимозы,он подошел к чесавшемуся чесноку, покачал головой, глядя на крапчатые листья плакучей крапивы,и невольно потер лоб, оказавшись возле болиголова.
       Львиный зевпри его приближении продемонстрировал столь внушительные клыки, что он, наверное, позабылбы со страху, зачем сюда явился, когда бы не аромат подкрепляющих память незабудок. Горицветыгорели ясным пламенем, оралиятонким голосом оралачто-то невнятное, ревеньиздавал громкий рев,на стеблях наперстянкипоблескивали наперстки, толокнянкатак и норовила толкнуться.Походя, прибрав в карман несколько семян, которые, как ему показалось, могли пригодиться, юноша принюхался к содержимому разнообразных кувшиноки торопливо миновал грядку шалфея — шалости фейбыли более чем забавны, однако сейчас его мысли занимало другое.
      Последние растение в этом ряду имело табличку загадия,не в том смысле, что вокруг него было все загажено,а в том, что оно представляло собой сущую загадку.Наконец, отряхнув уцепившиеся за штанину ноготкии увернувшись от норовившей затеять спор спорыньи,он остановился у грядки, на которой рос приземистый, с красной шляпкой гриппи лихои радостнокрасовалась лихорадка.
      Удовлетворенно кивнув, юноша сорвал цветок, вставил его в петлицу и вернулся к остальным.
      — Ну как, нашел, что искал? — осведомился Шерлок.
      — Думаю, да, — ответил Даг и зашелся в кашле.
      — Да что с тобой, парень? Надышался чего или как?
      — Да все в порядке, — отмахнулся Даг, силясь унять сухой кашель.
      Он не думал, что цветок подействует так быстро, но в этой волшебной стране многое происходит мгновенно. Ничего не поделаешь, придется потерпеть.
      Пока он занимался поисками, Шерлок с Дженни нарвали прекрасной еды, но у юноши уже слезились глаза и начинался жар. Однако он изо всех сил пытался сделать вид, будто чувствует себя хорошо. Причина на то у него имелась.
      Перекусив, путники двинулись дальше по открывавшимся перед Сэмми тропкам, но скоро у Дага начали заплетаться ноги.
      — Слушай, — сказал ему Шерлок, — мы ведь видим, с тобой что-то не так. Такое впечатление, будто ты подцепил на этой прогалине какую-то заразу. Что случилось?
      — Ничего, — прохрипел Даг. — Оставь меня в покое.
      Шерлок обменялся с Дженни взглядами, двумя короткими и одним длинным, после чего опустил глаза. Длинный взгляд упал на землю и раскололся, а вот короткие остались в целости и сохранности. Однако когда юноша, сделав еще шаг, запнулся и упал, Дженни решительно заявила:
      — Вот что, Даг, я твоя спутница и поэтому за тебя в ответе. Если ты вылетишьиз игры по моему недосмотру, то мне за это влетит.Ты болен, а значит, прежде чем мы продолжим путь, надо будет найти целительный источник.
      Даг не спорил, потому что, во-первых, чувствовал себя слишком плохо, а во-вторых, понимал, что она права. А еще он знал, что ему следует держаться изо всех сил, никому не рассказывая о причине своего недуга. Неосторожно оброненное слово могло стать известным Конпутеру, а тогда весь его замысел пошел бы прахом.
      Шерлок смастерил из веток и лозы волокушу, уложил туда на подушки Дага и, впрягшись, потащил больного следом за котом, которому Дженни велела найти источник. Разумеется, не простой, а волшебный.
      Таковой нашелся совсем неподалеку, однако обрызгать юношу водой из него Дженни отнюдь не спешила. Слишком слабый, чтобы участвовать в разговоре, Даг все же услышал, как она сказала Шерлоку:
      — Нам нужно удостовериться в том, что это именно целительный источник. Магические источники бывают разные — и любовные, и источники ненависти, — но нам они не годятся. Ты только представь себе, что будет, если мы вместо целебного эликсира дадим ему эликсир ненависти.
      — Но как мы можем проверить воду, не попробовав ее? — спросил Шерлок. — А ведь нам, надо думать, тоже не стоит пить из источников любви или ненависти.
      — Это само собой, — согласилась она. — Мне, например, никак нельзя касаться воды из любовного источника в твоем присутствии. Ты не обижайся, дело не в том, что я плохо отношусь к чернокожим. Дело в том, что любовный эликсир вызывает не просто симпатию, а побуждает немедленно вызвать аиста. А я, по условиям игры, еще ребенок, и такое действие с моей стороны было бы вопиющим нарушением Заговора Взрослых.
      — Конечно, конечно, тебе никак нельзя нарушать Заговор, — торопливо согласился Шерлок. — Однако и бездействовать нам тоже нельзя. Может быть, к этой воде можно хотя бы принюхаться без особых последствий?
      — Может быть, — не слишком уверенно кивнула Дженни. — Я попробую, но ты будь настороже. Если заметишь в моем поведении что-то странное — беги отсюда со всех ног.
      — Видать, эти источники обладают немалой силой, — заметил Шерлок.
      — Именно так, — промолвила Дженни, наклоняясь и принюхиваясь. Потом она удивленно подняла брови и воскликнула: — Надо же, я чувствую себя совсем юной!
      — Но ты и на самом деле совсем юная. А удалось тебе понять, что это за источник?
      — Во всяком случае, ни любовью, ни ненавистью здесь не пахнет. Но что-то во мне определенно изменилось.
      — Возможно, ты исцелилась от какой-то хвори, о которой сама не подозревала. В таком случае мы нашли то, что нужно.
      — Не исключено, но уверенности у меня нет. Ощущение какое-то… странное. Давай ты тоже принюхаешься и скажешь, что при этом почувствуешь.
      — Ого! Я чувствую себя помолодевшим на пару лет! — воскликнул чернокожий, понюхав воду.
      — Ты и выглядишь моложе, — заметила Дженни. — А как насчет исцеления?
      — С этим глухо. У меня палец на ноге ушиблен, так он как болел, так и болит.
      — Попробуй его окунуть, вдруг да исцелится.
      — А это идея.
      Сняв башмак, Шерлок окунул палец в воду, но на нем лишь посвежела кожа. Боль не прошла. Тем временем пролетавшее над источником насекомое коснулось поверхности… и тут же превратилось в существо совершенно иного обличья.
      — Ого, да это, похоже, преобразующий источник! — воскликнула Дженни. — Насекомое превратилось неизвестно в кого.
      — Очень даже известно, — возразил Шерлок, присмотревшись повнимательнее. — В собственную личинку, вот в кого. Можно сказать, что оно вернулось в свою юность…
      Он осекся, сообразив, что это значит.
      — Да это же источник молодости! — воскликнула Дженни. — Омолаживающий источник, говорят, единственный во всем Ксанфе. О его местонахождении давно забыли, а мы — надо же! — совершенно случайно на него наткнулись.
      — Ну, не так уж и случайно. — возразил Шерлок. — Ты же сама велела Сэмми найти волшебный источник.
      — Верно. И мой котик сделал свое дело: источник нашел, да еще какой редкий. Только вот нам от этой находки никакого проку. Даг всего на год старше меня и вряд ли захочет сделаться еще моложе.
      — Так тебе уже пятнадцать? — удивился Шерлок. — А я-то принимал тебя за ребенка. Тем более что ты сама говорила… насчет Заговора.
      — В игре у меня роль ребенка, вот я и веду себя соответственно. На самом-то деле Тайна мне известна, а если я с виду маленькая, так это понятно. Мы, эльфы, ростом гораздо меньше людей.
      — Ясно, — кивнул Шерлок. — Ну что ж, если этот источник никому из нас не нужен, двинем дальше. А ведь чудно: многие отдали бы что угодно, лишь бы испить здешней водицы, а наткнулись на родник те, кому она ни к чему.
      Дженни согласилась с тем, что это забавно.
      Даг хотел сказать попутчикам, чтобы они, раз уж им посчастливилось сделать столь важное открытие, как-нибудь пометили местонахождение источника, но сил хватило лишь на невнятный хрип.
      Шерлок впрягся в волокушу, и они двинулись за котом к следующему источнику. Это оказался прямоугольный пруд со стеганой, как будто что-то зафиксировало пробежавшую по воде рябь, поверхностью. Опустившись возле него на колени, Дженни принюхалась, и тут же растянулась, припав щекой к воде.
      — Да он никак усыпляющий! — вскричал Шерлок.
      — Не совсем так, — пролепетала, полуоткрыв глазки, Дженни. — Усыплять он не усыпляет, хотя спать здесь здорово. Это водяной матрас. Честно говоря, я никогда не лежала на такой удобной постели.
      — Возможно, ты и права, — промолвил Шерлок, подняв девушку и поставив ее на ноги, — но разлеживаться нам некогда.
      — Пожалуй, ты прав, — согласилась Дженни, когда оказалась на достаточном расстоянии от матраса, чтобы сбросить наваждение. — Хотя и жаль: когда еще удастся устроиться с таким удобством?
      Долго ли продолжался путь к следующему источнику, Даг не заметил, поскольку провалился в беспамятство и вывалился обратно лишь тогда, когда волокуша в очередной раз остановилась и до его слуха донесся разговор следующего содержания:
      — Как прекрасны эти звезды! — восклицала, видимо, уже успевшая нюхнуть водицы Дженни. — Но ты, Шерлок, еще прекраснее. Я очень люблю звезды, но еще больше люблю…
      — Прочь от воды! — вскричал Шерлок. — Это любовный источник!
      — Любовь прекрасна! — томно отозвалась Дженни. — Другое дело ненависть. Как было здорово, когда ты обнял меня, чтобы поднять с того водяного матраца. Обними снова; только чем поднимать, лучше, пожалуй, наоборот, положить…
      — В другой раз, — прервал ее Шерлок. — А сейчас отойди подальше от воды и дыши глубже.
      Девушка неохотно повиновалась, Даг же отметил про себя порядочность чернокожего попутчика.
      Когда любовная дурь выветрилась, Шерлок снова взялся за волокушу. Дагу хотелось верить, что следующая остановка случится не близ источника ненависти, а не то чего доброго они возненавидят его и бросят помирать от лихорадки.
      К пруду приблизились уже вечером. Дженни принюхалась и радостно воскликнула.
      — Это то, что надо!
      — Кому надо? — недоверчиво осведомился уже пуганый Шерлок. — Вдруг ты хочешь обманом заставить меня отведать любовного эликсира?
      — Обмакни свой палец и убедись сам.
      Шерлок так и сделал, а сделав, обрадовался:
      — Больше не болит!
      Зачерпнув воды, они поднесли ее Дагу, и тот почувствовал облегчение после первой же коснувшейся его губ капли. Исходивший от эликсира запах мигом прочистил ему горло и заложенный нос. Они действительно нашли источник исцеления.
      Правда, при всей благотворности действия эликсира Даг по-прежнему ощущал жар в груди, близ того места, куда был приколот цветок. Лихорадка не отпустила его, однако у него имелась веская причина не выбрасывать болезнетворное растение.
      — Мне лучше, — заявил он. — Спасибо за заботу. Дальше я пойду сам, но, думаю, нам не помешает захватить с собой целебной водицы. Так, на всякий случай.
      Набрав воды в бутылку с ближайшего бутылочного дерева и заткнув ее пробкой с пробкового дуба, юноша утер со лба пот и подивился собственной слабости: лиховсе-таки скрутила его эта лихорадка.Конечно, Даг понимал, что хворь не настоящая и, вернувшись домой, он будет чувствовать себя нормально, но легче от этого не становилось. Когда у тебя ломит все тело, трудно утешиться мыслью, что это понарошку.
      Поскольку уже темнело, они нарвали еды и устроились на ночь. Зачарованной стоянки у пруда не было, но все надеялись, что ничего дурного не случится. Ну а если все же случится, то эликсир под рукой. Знай себе исцеляйся.
      С этой мыслью Даг, почувствовавший себя вдруг смертельно уставшим, погрузился в целительный сон.
 

* * *

 
      Утром они продолжили путь, лежавший теперь к пещере Конпутера. Поначалу им пришлось продираться сквозь густые заросли, появлявшиеся на дороге неизвестно откуда — чуть в стороне растительность была довольно редкой. Даг хотел было свернуть туда, но, заметив издали кормившегося чем-то дракона, мигом передумал. Сэмми вел их самой безопасной дорогой, которая, увы, отнюдь не всегда является самой короткой и самой удобной. Что же до Дага, то встреча с Провальным Драконом научила его относиться к драконам с уважением. Испытывать на себе возможности огнедышащей твари ему ничуть не хотелось.
      Внезапно послышался громкий шум, и поблизости открылась прогалина, на которой вращалось нечто огромное.
      — Что это за штуковина? — поинтересовался Даг.
      — Да так, Большая Макушка, — отмахнулась Дженни. — Это из другой истории, так что нам лучше не связываться.
      — Вот и не будем, — с готовностью согласился юноша, уже успевший усвоить, что такими предостережениями пренебрегать не стоит.
      Порой им попадались широкие, совершенно не заросшие тропы, но Сэмми, по всей вероятности, не находил их безопасными. Вскоре со стороны снова донесся шум, и на виду показалась открытая площадка, где толпились и толкались крупные животные.
      — Это Быки и Медведи, — пояснила Дженни. — У них тут своя игра, они называют ее Биржевой. Игра крайне бестолковая, но их, похоже, увлекает. Лучше им не мешать.
      Даг, знавший, что представляет собой обыкновенская версия биржевой игры, был полностью согласен со спутницей. Нормальным людям в компании «быков» и «медведей» делать нечего. Раздерут и затопчут.
      За игровой площадкой начинались владения злой машины. Даг прекрасно помнил, как в прошлый раз угодил к входу в пещеру, воспользовавшись предложенным Конпутером кратчайшим путем. Причем теперь, в ретроспективе, он понимал, что угодил в ловушку по собственному недомыслию, тогда как его соперник формально его не обманул. «Кратчайший путь к успеху» таковым и являлся, а о чьем именно успехе шла речь, об этом надпись умалчивала.
      Снова ощутив жжение в груди, Даг смочил губы эликсиром: лихорадкавсе еще давала о себе знать. Жгучий цветок багровел в петлице, распространяя по телу ломоту и жар. Все шло именно так, как было задумано, исключая лишь тот факт, что не найди Дженни целебного источника, об осуществлении замысла пришлось бы забыть. Но зато теперь его хитроумный план должен осуществиться. Непременно должен, ведь вся здешняя магия основана на каламбурах.
      Ему оставалось лишь решить, как повести себя при встрече с невидимым великаном. Может быть, стоит опять прикинуться испугавшимся и устремиться в пещеру, будто бы в поисках спасения. Вдруг благодаря этому злая машина не поймет, с каким игроком имеет дело. А, не сообразив, допустит промах, быть может, весьма существенный. Что, собственно говоря, и требуется. Путер, безусловно, умен и опасен, однако по правилам игры игрок не может оказаться в безнадежном положении. Машину можно победить, а для этого будет не лишним ее удивить.
      Кстати, на сей раз в пещеру явится игрок с другой спутницей и с другим попутчиком. Если Конпутер первыми увидит их, то вполне может решить, что и игрок явится другой. Не исключено, что машина считает Дженни спутницей Ким и попытается использовать против него, Дага, тактику, рассчитанную на девушку.
      — Друзья мои, — пробормотал он. — Прежде чем мы продолжим путь, мне следует кое-что вам объяснить. Мы находимся близ пещеры Конпутера, с которым мне уже доводилось встречаться. В тот раз он обдурил меня, так что я вылетел из игры и вынужден был начать все по новой, с новыми испытаниями. Теперь я знаю, что эта железяка с помощью коварных ухищрений заманивает народ в свою пещеру, где изменяет реальность по собственному усмотрению. Дженни — моя спутница, так что ей от встречи с жестянкой не отвертеться, но тебе, дружище Шерлок, лезть туда вовсе незачем. Советую тебе подождать меня снаружи.
      — Будь это возможно, я посоветовала бы тебе самому держаться от Путера как можно дальше, — сказала Дженни, — но мне понятно, что твой случай особый. Возможно, что для тебя по условиям твоей игры состязание с Путером является главным испытанием, от которого не отвертеться. А раз не отвертеться, так нечего и пытаться. Другое дело, что, хотя я твоя спутница и должна тебе помогать, в пещере от меня будет не слишком много толку. Как только я попытаюсь сделать что-то полезное, жестянка просто изменит мой сценарий. Я понятия не имею, как можно совладать с Конпутероом, но если это кому и под силу, то только самому игроку. Там, в его пещере, тебе не послужит подспорьем даже Сэмми.
       — Понимаю, — кивнул Даг. — Справляться с испытаниями, предусмотренными игрой, надо самому игроку, а не кому-то там еще. Вы — за что еще раз превеликое вам спасибо — успешно помогли мне справиться с моим недугом, но хворь в план игры не входила.
      — Не стоит благодарности, — смутилась Дженни. — Я сделала только то, что была должна.
      — Ничуть не сомневаюсь, что ты сделал бы для любого из нас то же самое, — добавил Шерлок.
      — Это само собой. Но ложный спутник, не исключено, бросил бы меня без помощи, с тем чтобы я благополучно выбыл из игры. А уйма людей, во всяком случае, у нас в Обыкновении, считают, что чужие невзгоды их никоим образом не касаются. Так что вы оба мне здорово помогли и мне чертовски хочется со своей стороны оказаться хоть чем-то для вас полезным. Скажем, предоставить Дженни возможность составить превосходный отчет о ее действиях в качестве спутницы или помочь Шерлоку найти для его сородичей из Черной Волны самое лучшее место.
      — Давайте вернемся к делу, — буркнул Шерлок, и Даг понял, что этот надежный, достойный человек не любит лишних слов, а похвалы и благодарности его только смущают.
      — Ладно, так и поступим. Действовать будем следующим образом: заслышав топот невидимого великана, мы с Дженни, всячески изображая испуг, бежим прямиком в пещеру. Только к тебе, Дженни, у меня будет одна просьба — я хочу, чтобы ты появилась перед Путером раньше меня. Пусть жестянка до последнего момента рассчитывает на встречу с Ким.
      — Вот как… значит, у тебя уже есть план.
      — Есть. Сработает он или нет, там видно будет, но уж я во всяком случае сделаю, что смогу. Теперь насчет тебя, Шерлок. С одной стороны, тебе безопаснее остаться снаружи — если я уцелею, то выйду, и дальше пойдем вместе. Но с другой стороны, в случае моего проигрыша Дженни вызовет того демона, который всем этим заправляет. Возможно, тебе стоило бы с ним встретиться: такой большой шишке наверняка ничего не стоит подобрать для твоих сородичей подходящее местечко. Короче говоря, думай сам.
      — Тут и думать нечего, — отозвался Шерлок. — Я иду с тобой. Мне тоже охота взглянуть на эту хваленую машину.
      Даг не удивился услышанному. Шерлок уже успел показать себя настоящим товарищем и никогда не уклонялся от испытаний.
      — Ну что ж, я буду только рад. В таком случае войди в пещеру следом за Дженни. Надеюсь, ваше появление слегка собьет жестянку с толку, ну а уж дальнейшее я возьму на себя. Попробую запудрить ему мозги.
      — Похоже, нам ты их уже чуток запудрил, — усмехнулся Шерлок. — Болел ты вроде бы по-настоящему, да и сейчас не вполне поправился, но вместо того чтобы отдохнуть и набраться сил, рвешься поскорее принять участие в трудном состязании.
      — Может, у меня от жара мозги сварились, — с улыбкой отозвался Даг. — Вот я и сделался чокнутым. Лезу в пещеру, как волк в западню.
      — Волки чокнутыми не бывают, и заманить их в западню очень непросто, — возразила Дженни, и в голосе ее прозвучала печаль.
      Мужчины промолчали.
      Вскоре перед ними открылась тропа, ведущая к пещере, а стоило им на нее ступить, как раздался ужасающий грохот.
      — О, никак упал метеор! — воскликнул Шерлок.
      — Нет, — пояснил Даг, — это невидимый великан. Наступить на нас он не должен, но пугаться нам все равно следует по-настоящему. Чтобы Конпутер поверил.
      — Будет сделано в лучшем виде!
      Когда чудовищная стопа припечатала ближний лес, путники закричали от ужаса и побежали по тропе. Следующий шаг великана, как и предусматривалась планом, заставил их искать укрытия в тоннеле. Дженни побежала вперед, к видневшемуся тусклому свету.
      — Какое счастье, что мы нашли этот лаз! — восклицал Шерлок, поспешая за ней. — Чудовище наверняка бы нас растоптало!
      — Назад! — в притворном ужасе воскликнула Дженни, вбежав под тяжелый свод — Это пещера Конпутера.
      Эльфесса умолкла, а потом заговорила снова, уже совсем другим тоном:
      — Впрочем, почему назад? Лучше уж идти вперед, не сворачивая и не отступая.
      Державшийся позади Даг ухмыльнулся. Уж он-то знал, чем вызвано такое изменение настроения.
      — Гадкое местечко! — промолвил Шерлок, но тут же покачал головой и поправился: — Впрочем… не так уж здесь и плохо. Во всяком случае, интересно.
      Даг вошел в пещеру, таясь за спинами уже стоявших перед экраном попутчиков.
      — Эй, Путер, Шерлок-то не игрок, — подала голос Дженни. — Он просто с нами путешествует.
      И тут Даг увидел на мониторе большой вопросительный знак. Конпутер принял Шерлока за сопровождаемого Дженни игрока и, услышав о своей ошибке, растерялся. Это давало юноше шанс.
      — Игрок теперь я, — заявил он, решительно выступив вперед. — Явился сюда во второй раз, чтобы отправить тебя в металлолом.
      Экран замигал.
      — ОШИБКА, — побежали по нему слова. — ПОЯВЛЕНИЕ ДАГА ИЗ ОБЫКНОВЕНИИ ЕСТЬ СБОЙ ПРОГРАММЫ.
      — Никакой ошибки, ржавая консервная банка. Я вернулся, и уж теперь тебе не поздоровится.
      — ТЫ НЕ ДОЛЖЕН НАХОДИТЬСЯ ЗДЕСЬ. У ТЕБЯ ДРУГАЯ СПУТНИЦА.
      — Была другая, а теперь эта. «…Менял я спутниц как, тирьям-тирьям, перчатки…» А ты этого не ожидал, кастрюля с проводами?
      — ВНЕСТИ ИЗМЕНЕНИЕ В ПРОГРАММУ… — побежали по экрану торопливые строки, — ТРЕБУЕТСЯ РЕКОНСТРУКЦИЯ И АДАПТАЦИЯ ПОД СПОСОБ МЫШЛЕНИЯ ЭКСПАНСИВНОГО ТИНЭЙДЖЕРА МУЖСКОГО ПОЛА.
      Экран потух: система вносила изменения в программу. Однако завершить этот процесс Даг не позволил.
      — Я давно заметил, что тебе, старая железяка, требуется смена конфигурации, — заявил он. — И даже позаботился о тебе, ржавый мусорный бачок. Смотри, у меня есть рациональное зерно.С его помощь я произведу рационализациютвоего дурацкого интерфейса, так что ты уже не сможешь никому вредить.
      Он угрожающе поднес зернышко к путанице проводов.
      — ПРЕДЛАГАЕМОЕ ИЗМЕНЕНИЕ НЕСОВМЕСТИМО С СИСТЕМОЙ И ПОТОМУ ОТВЕРГАЕТСЯ, — написал на темном экране Конпутер.
      — Ладно, — сговорчиво кивнул Даг, доставая из кармана подобранное на поляне диковинных растений крохотное семечко. — Не хочешь зерно — получай спору.Эта штука заставит тебя проводить все время в увлекательных спорах…
      — ПРЕДЛАГАЕМОЕ ИЗМЕНЕНИЕ ОТВЕРГАЕТСЯ… — выдала машина, не дав юноше договорить.
      — Дело твое, — пожал плечами Даг, — но остается лишь признать свое поражение и в знак восхищения преподнести тебе цветок. Простую красную лихорадку.
       — ЦВЕТОК ПРИНИМАЕТСЯ… — насмешливо напечатал Конпутер. — ПОЛОЖИ НА МОНИТОР.
      Даг так и сделал.
      — Только вот ведь какое дело, — добавил он после недолгого молчания. — Цветочек-то заразный. Меня из-за него лихорадило,так что если ты подцепишь какую хворь, не обессудь. Подарок ты принял, так что пеняй на себя.
      — Я МАШИНА, — высветилось на экране. — МАШИНЫ ЛИХОРАДКОЙ НЕ БОЛЕЮТ. ДЛЯ МЕНЯ ТВОЙ ЦВЕТОК НЕ ЗАРАЗЕН.
      — Вот уж дудки, — рассмеялся Даг. — Хиленькая у тебя база данных. Непонятно, как такой дремучий невежа так долго нагонял на всех страх. Что, скажи на милость, вызывает лихорадку?
      — БОЛЕЗНЕТВОРНЫЕ МИКРООРГАНИЗМЫ.
      — А поточнее?
      Экран тревожно замигал.
      — НЕТ! — высветилось на нем.
      — А вот и да, будильник ты ломаный. Вирусы вызывают, именно вирусы. Ну а для вашего брата ничего страшнее вируса нет. Кто каламбуром живет, тот от него и погибнет. Ты заражен, кастрюля дырявая. Иными словами ты проиграл!
      Экран выглядел так, словно Конпутер и правда спятил. На нем мелькали непонятные символы и буквы, появлялись и исчезали таблицы. Последними появились слова «ОБЩИЙ СБОЙ СИСТЕМЫ», и дисплей потух.
      — Пошли отсюда, — промолвил Даг с чувством исполненного долга. — Железяке теперь не до нас.
      — Славно ты его провел, заставив согласиться принять подарок, — заметил Шерлок. — Я не думал, что он допустит такую ошибку.
      — Один раз ему уже удалось одолеть меня, — сказал Даг, — и я был занесен в файлы его памяти в качестве слабого игрока. В прошлый раз, потерпев поражение, я признал этот факт, так что подобное поведение и сейчас укладывалось в привычную для него схему. Возможно, в иной ситуации Путер заподозрил бы подвох, но он был запутанвсей этой неразберихой со сменой игроков и спутников. Этой братии непросто выполнять несколько программ одновременно, бывает, что они от этого зависают. Впрочем, возможно, я перестраховался, и достаточно было положить на него этот цветок. Вирус оказался сильным и быстродействующим. Видели, как меня скрутило?
      — Так все дело в цветке! — воскликнула Дженни. — Как же я не догадалась. Думала, ты прихватил его как украшение.
      — Так моей целью и было выдать его за обычное украшение. Я рассудил, что если уж вы не смекнете, что к чему, то Путер и подавно — пока я ему не скажу. У нас в Обыкновении живой и компьютерный вирусы вовсе не одно и то же, но в Ксанфе все обстоит иначе. Я взял на вооружение каламбурную тактику и закаламбурил этого недотепу до сбоя системы. Возможно, если полить его жесткий диск эликсиром из целительного источника, конфигурация восстановится, но мы этого делать не станем.
      —  Лихопроделано! — восхищенно промолвил Шерлок. — Я за тебя рад.
      — Это элементарно, — с улыбкой отозвался юноша.
      Они осторожно выглянули из тоннеля. Великана видно не было. Это, конечно, ни о чем не говорило, но поскольку его не было и слышно, путники без препятствий проследовали по тропе.
      — По-моему, у тебя неплохие шансы на победу в игре, — промолвила Дженни.
      — Может, да, может, нет… Я просто поставил своей целью учиться на собственных ошибках и, похоже, сумел добиться кое-каких успехов в их исправлении. Первая моя ошибка заключалась в том, что я не замечал вокруг ничего, кроме Нады, и думал лишь о том, как понравиться ей да… ладно, это неважно. Вторая состояла в несерьезном отношении к каламбурам. Отказавшись от помощи Нады, я начал играть по-настоящему, хотя привлекает меня не столько приз, сколько сам процесс игры и возможность испытать себя. Это хоть и нелепое, но славное приключение.
      — Ну что ж, — сказала Дженни, — думаю, следующее испытание ждет тебя в замке Доброго Волшебника.
      — Только вот одно меня беспокоит, — пробормотал Шерлок. — Может, конечно, это просто навязчивая идея.
      — Здесь, в Ксанфе, идеяпросто так навязыватьсяне станет, — насторожился Даг. — Выкладывай, что у тебя на уме.
      — Ты упомянул Наду, сказал, что она тебя отвлекала. Это немудрено, на нее трудно не глазеть. Я и сам… хм… не важно. Но мне показалось, будто в ней было что-то особенное.
      — Так она же принцесса! Они все особенные. Наши, обыкновенские, так и вовсе с прибабахом… хотя это я знаю только по слухам. Сам-то, понятное дело, до Нады ни одной не видал.
      — Принцессы все очень скромные и строгие, — добавила Дженни. — Правда, Электра позволяет себе разгуливать в радужных брючках, но ей простительно. Она стала принцессой, лишь выйдя замуж за принца Дольфа.
      — Не в том дело, — покачал головой Шерлок. — Она, конечно, и красивая, и строгая, и все, что угодно… Только вот когда ты сказал, что ложный спутник бросил бы тебя больным, меня как кольнуло. Показалось, что Нада как раз так бы и поступила.
      — Ну, это сущая напраслина. Знал бы ты, как она намучилась из-за меня в той истории с «Цензором».
      — Что за цензор?
      — «Цензор» поганый, как и вся их братия, но суть не в этом. Она была моей спутницей в прошлой игре, той, которую я по собственной дурости продул Путеру. Ей, бедняжке, нелегко пришлось с таким бестолковым игроком, однако Нада делала для меня все, что могла. И не затаила на меня зла даже после того, как я попытался разглядеть ее трусики. Как хотите, но она отличная девчонка, пусть при этом и сто раз принцесса!
      — Конечно, — подтвердила Дженни. — Нада очень хорошая девушка и настоящая принцесса. Она прекрасно осознает свой долг: например, принц Дольф был моложе ее, и она ни капельки его не любила, но готова была пожертвовать личным счастьем и выйти за него, поскольку ее народ нуждался в военном союзе с замком Ругна. Ну а в игру Нада попала случайно, у нее появились определенные обязательства перед Сонным Царством, а тамошние власти из каких-то политических соображений переуступили свои права демонам. Теперь ей, как и мне, приходится отрабатывать свой долг в качестве спутницы в игре, но вы можете быть уверены в том, что она подходит к своей роли со всей ответственностью.
      — В этом-то я ни капельки не сомневаюсь, — упрямо покачал головой Шерлок. — Возможно, я насторожился из-за того, что мне показалось, будто она чувствует себя виноватой. Причем виноватой перед Дагом. Я понял это по тому, как поглядывала она на него, когда он не видел. Что же до ответственности… разве к роли ложной спутницы она сможет отнестись безответственно?
      — Ну, не знаю, — вздохнул Даг. — По-моему, у нее нет оснований считать себя виноватой передо мной. Это я пытался увидеть ее трусики, хоть меня и предупреждали, что это запрещено. Но я был неопытен и глуп, а она… — юноша пожал плечами, — …она не сделала ничего дурного.
      — Конечно, не сделала, — подхватила Дженни. — Да и как бы она могла… ой!
      Вскрикнув, девушка прикрыла рот ладошкой.
      — То-то и оно, что «ой», — покачал головой Шерлок. — Ясно, что в первой игре она участвовала как честная спутница. Но выпади ей во второй роль ложной, как бы она могла…
      Даг был ошеломлен. Умом он понимал, что во второй раз Наде могла выпасть роль ложной спутницы и она при этом не имела бы права выдать себя или предупредить его. Но поверить в такое казалось немыслимым.
      — У нее не было выбора… Правила есть правила.
      — А ведь, по-моему, это она первая предложила поменяться спутниками, — промолвила Дженни. — Может быть, потому, что не хотела вредить Дагу?
      Голова юноши шла кругом, однако он не мог не признать, что это предположение объясняло многие казавшиеся странными мелочи. Взять хотя бы Конпутер — похоже, машина так поразилась появлению Дага потому, что была уверена в вылете обыкновена из игры на более ранней стадии. Уж не Наде ли следовало этот вылет устроить? И не потому ли принцесса выглядела так, будто ее гложет некая тайная печаль, что ей предстояло предать того, кто так в нее верил?
      Чем больше размышлял Даг на эту тему, тем очевиднее для него становилось, что Шерлок прав. Нада была ложной спутницей, и не устраивала ему каверз с самого начала лишь потому, что игрока следовало заманить поглубже в игру с той целью, чтобы проигрыш воспринимался как можно болезненнее. Ведь вылетев сразу, он тут же вернулся бы в игру, выбрав нового спутника. А то и ее же, уже переставшую быть ложной. Нет, она выжидала, когда представится возможность коварно вывести его из игры на пороге победы.
      Разумеется, осуществить такой замысел можно было бы лишь при полном неведении Дага. Догадавшись, что имеет дело с ложным спутником, игрок мог сознательно игнорировать вредные советы — идти налево, когда посоветуют направо, — и добиться-таки успеха. Конечно, это все равно было бы непросто, однако кто предупрежден, тот вооружен. Но как все-таки грустно сознавать, что красавица, которой ты восхищался, была готова нанести тебе удар в спину.
      — Хорошо, что ты догадался от нее избавиться, — заметил Шерлок.
      — Я ничего такого не подозревал и сделал это по совершенно иной причине. Просто не понимал…
      Неожиданно он осекся, а потом в ужасе воскликнул:
      — Но как же Ким? Выходит, я подсунул ложную спутницу ей!
      — Похоже, бедняжка все-таки проиграет, — пробурчал Шерлок.
      — Если только не начнет игру снова. Но к тому времени я, возможно, уже заполучу приз. А это нечестно.
      — Ну и что же делать? — осведомился Шерлок.
      — Найти ее и открыть ей глаза, — заявил Даг. — Мы можем снова обменяться спутниками, а нет, так она будет хотя бы предупреждена. Я не допущу, чтобы Ким пострадала из-за меня.
      — Не думай, что ее будет так просто найти. Тебе, надо полагать, придется изменить маршрут игры.
      — Это уж точно. Думаю, меня не ждет ничего хорошего, так что нам с тобой лучше расстаться. Прости, что я так и не присмотрел для твоего народа подходящее местечко, но ты малый не промах, так что, наверное, и сам доберешься до замка Доброго Волшебника и узнаешь все, что тебе требуется. Дженни расскажет, как туда попасть.
      — С замками да с волшебниками я, пожалуй, повременю, — буркнул в ответ Шерлок. — Пойду с тобой. Неохота бросать такого славного парня.
      — Боюсь, дружище, что водить со мной компанию теперь будет куда опасней, — указал Даг. — И прежде всего для тебя. Я-то что: самое худшее — вылечу из игры. А ты можешь погибнуть по-настоящему, к тому же пострадает и твой народ. Ты рискуешь больше, чем я.
      — Зато и выиграть могу больше: не какой-то там приз, а счастливую жизнь в Ксанфе для всех моих сородичей. Хорошее место можно найти и по чистой случайности, а путешествовать вместе все же сподручней, чем в одиночку.
      — Ага, особенно если один заболеет, — хмыкнул Даг, у которого отлегло от сердца. — Чертовски рад, что ты остаешься со мной.
      Он повернулся к Дженни.
      — Скажи, есть ли какой-нибудь способ найти Ким и Наду?
      — Так вот же он, — отозвалась она, поглаживая рыжую шкурку. Кот соскочил с ее колен и вприпрыжку помчался по тропе.
      — Подожди!… — закричала Дженни, устремляясь за ним.
      Даг и Шерлок поспешили следом.

      Ким вымоталась до крайности, взмокла от пота и вся исчесалась из-за комариных укусов. Возможно, все эти неприятности и существовали только в игре, однако воспринимались удручающе реальными. Собака Греза чувствовала себя ненамного лучше.
      — Во что я вляпалась, Грезушка? — простонала девушка, привалившись спиной к стволу дерева с раскидистой кроной и расползающимися в разные стороны корявыми щупальцами корней. — А ты, бедняжка. Ты ведь уже не молода, представляю, как тяжело тебе приходится. Может быть, правильнее было бы оставить тебя в том пузыре?
      Греза заскулила и поджала хвост.
      — Нет-нет! — воскликнула Ким, обнимая собаку. — Я просто не могла поступить таким образом. Мы обе нашли друг дружку: тебе требовалась хозяйка, а мне, наверное, хотелось о ком-то заботиться. Раньше у меня никогда не было собаки, и я очень рада, что нашла тебя.
      Неожиданно к дереву подползла огромная змея. Превратив змеиную голову в человеческую, Нада сказала:
      — Ну наконец-то я тебя нашла. А то уж боялась, что ты заблудилась.
      — Мы с Грезой страшно устали, — призналась Ким, — эти бесконечные джунгли нас вымотали. А ты точно знаешь, что к замку Доброго Волшебника нельзя добраться более коротким путем?
      — Более коротким, конечно, можно, — ответила Нада, — но я сомневаюсь в том, что он будет легче. Например, нам пришлось бы перебираться через Люблю-реку, и хотя теперь это не Убью-река, такая переправа все равно сопряжена с определенными сложностями.
      «Интересно, с какими? — подумала Ким. — Уж не действует ли тамошняя вода на манер любовного эликсира: окунешься и влюбишься в ближайшую рыбину или в ту же Наду. Это, конечно, нежелательно, вот если бы они продолжали путешествовать с Дагом, с ним на пару стоило бы искупаться».
      — Да, — сказала она вслух, — осложнения нам не нужны.
      — А чтобы их избежать, — продолжила нага, — я стараюсь провести тебя севернее Поцелуйного озера. Беда в том, что местность эта мне незнакома: потому-то мы и блуждаем по лесу.
      Ким невольно вспомнила Дженни и ее чудесного котика, который запросто нашел бы для них удобный, короткий и безопасный путь. Без него им приходилось туго, и впереди не ожидалось никакого просвета.
      Впрочем, небольшой просвет между деревьями все же просматривался, и в него Ким углядела… не то чтобы облачко, а вроде как поднимающиеся к небу клубы дыма. А углядев, задумалась о том, применима ли в Ксанфе обыкновенская поговорка «Нет дыма без огня»? Ведь наличие огня это признак цивилизации. А если цивилизованное существо поселилось в глухом лесу, то уж во всяком случае тропы к его жилищу, наверное, проложены. А следовать по тропе лучше, чем продираться сквозь чащобу.
      — Пошли на дым, — предложила Ким, с трудом поднимаясь на ноги.
      — Не советую, — возразила Нада.
      — Но почему?
      — Потому что этот дым может выпускать дракон-дымовик. Хочешь, чтобы он закоптил тебя на обед?
      Ким мысленно выругалась: надо же было совсем забыть о такой опасности. И когда она научится думать перед принятием решений? Впрочем, поразмыслив, девушка решила, что взглянуть на источник дыма все же стоит.
      — Может, там никакой и не дракон, — сказала она. — Подберемся осторожненько да посмотрим.
      Нада пожала плечами (в ее природном обличье это телодвижение производило своеобразное впечатление) и заскользила в указанном направлении. Ким и Греза последовали за ней.
      Вскоре стало ясно, что дымит не дракон, а труба над притулившимся на полянке домиком. Не пряничным или кукольным, а самым обыкновенным, с бревенчатыми стенами и соломенной кровлей. Дракон бы в такой халупе не поместился, однако радоваться было рано. Обитатели хижины могли быть настроены вовсе не дружелюбно. Впрочем, Ким настолько устала, что махнула рукой на осторожность и постучалась. Нада, сохраняя змеиное обличие, выжидала.
      Дверь отворилась, и на пороге появилась весьма неприглядная с виду женщина с бородавчатой физиономией.
      — Чего надо? — проскрипела она.
      Обыкновенке показалось, что так мог бы скрипеть гравий, попавший в коробку передач.
      Ким покосилась на Грезу. Собака не лаяла, а это наводило на мысль о том, что женщина эта страшна только с виду. В конце концов, пишут же в книжках, что ужасная внешность порой скрывает доброе сердце.
      — Я путница, ищу замок Доброго Волшебника, — нерешительно пролепетала Ким. — Притомилась в дороге и подумала: а что, если…
      — Ну конечно, бедняжка! — хрипло воскликнула хозяйка избушки. — У тебя такой усталый и голодный вид. Заходи, здесь ты сможешь хорошенько отдохнуть и подкрепиться.
      Ким снова покосилась на Грезу, но та, похоже, не возражала, и девушка решила положиться на собачье чутье.
      — Спасибо за приглашение, — ответила она. — Меня зовут Ким, а это Греза. Можно, она тоже войдет?
      — Меня зовут Анафе Ма, можно просто Ма. А Греза пусть заходит тоже, если прямо на полу грезить не станет.
      — Я… она… — Ким несколько растерялась.
      — Да ладно, — махнула рукой Анафе Ма. — Если что, так и прибрать недолго. Я, знаешь ли, люблю гостей, а навещают меня здесь редко.
      Войдя в дом, Ким обнаружила, что внутри он больше, чем снаружи, однако в волшебной стране такого рода магия была делом даже более обычным, чем царившие в помещении чистота и порядок.
      — Могу предложить только кашу, — сказала хозяйка. — Угощение, конечно, не ахти какое, но больше в доме ничего нет.
      — Спасибо, спасибо, — пробормотала Ким, усаживаясь за стол.
      Женщина водрузила на стол перед ней деревянную миску с кашей, а другую, такую же, поставила на пол для Грезы. Собака с аппетитом принялась за еду, и Ким, отбросив последние опасения, взялась за деревянную ложку. Каша оказалась сытной и вкусной, хотя хозяйка, похоже, очень старалась испортитьее маслом.
       — Так, говоришь, к Доброму Волшебнику? — снова заскрипела Анафе Ма, способная, кажется, издавать лишь два звука хрип и скрип. — Что же тебя в глухомань-то занесло? Добрые люди к Доброму Волшебнику по зачарованным тропам ходят. Зачем он их чаровал-то, как не для этого?
      — Нельзя мне по зачарованным, — пояснила Ким извиняющимся тоном. — Я игрок, а игрокам положено идти на риск.
      — Тогда понятно, как ты попала к старой Анафе Ма, — прохрипела женщина. — Ты в отчаянном положении.
      — Это правда, — ответила Ким. — Но знай я, какая ты славная да гостеприимная, непременно наведалась бы к тебе раньше.
      — Приятно слышать, — проскрипела Анафе Ма. — Насчет игры этой вашей я, конечно, мало что смыслю, но знаю, что с демонами в любом случае лучше не связываться. Добра от них ждать не приходится. А при пересечении реки ты столкнешься с некоторыми сложностями.
      — Наверное, — пробормотала Ким, едва ворочая языком. От сытости ее разморило и ужасно клонило в сон. На Грезу каша, похоже, подействовала так же.
      — И отстойника тебе, как назло, не миновать, — продолжала Анафе Ма. — А кентавры чужаков не жалуют, так что тут тоже возможны затруднения.
      Скрип и хрип продолжались, но Ким уже не различала ни слова. Она уронила голову на стол, и ее сморил сон.
      Разбудил девушку сердитый голос Нады:
      — Что ты с ней сделала? Предупреждаю тебя, если ты причинила ей вред, тебе не поздоровится. Встреча с тобой не относится к испытаниям игры, и ты не имеешь никакого права…
      — Тише! — хрипло оборвала ее Анафе Ма. — Ишь расшипелась. — Подружка твоя просто спит, так что никакого вреда я ей не причинила. А вот ты — это еще посмотреть надо. Бедняжка просто с ног валилась: как ты могла довести ее до такого состояния? И бедную собачку — она слишком стара для таких трудных путешествий.
      Ким совсем уж было собралась подать голос и успокоить Наду, но что-то заставило ее повременить. Нынешнюю свою спутницу она не выбрала сама, а лишь согласилась с предложением Дага и до сих пор не была полностью уверена в том, что произведенный обмен законен. Правда, до сих Нада казалась ей славной и надежной спутницей, но оставалось неясным, обязана ли она по условиям игры заботиться о новом игроке так же, как и о выбравшем ее первоначально. Сейчас, когда Ким вроде как оказалась в затруднительном положении, у нее появилась возможность проверить, как поведет себя спутница.
      — Сознавайся, — сурово потребовала Нада, — ты дала ей сонное зелье? Учти, демонам это не понравится!
      — Единственное, что я дала ей и ее собаке, это по миске каши да по ложечке целебного эликсира, — хрипло возразила Ма. — Они совсем из сил выбились, так что без этого было не обойтись. Как, спрашивается, ты довела их до такого состояния? А еще спутница!
      — Ким, как ты себя чувствуешь? С тобой все в порядке? — спросила Нада, подойдя к столу.
      — В полнейшем, — отозвалась девушка, которой и правда основательно полегчало.
      Голова прояснилась; она чувствовала себя бодрой и хорошо отдохнувшей.
      — Ты уверена? — переспросила Нада, причём как раз в ее голосе особой уверенности не звучало.
      — Да, да, Ма просто чудо! Так вкусно меня накормила… Наклонившись, Ким погладила уже проснувшуюся Грезу, и та весело завиляла хвостом.
      На лице Нады отразилась внутренняя борьба. Потом она обернулась к хозяйке дома.
      — Наверное, я должна попросить прощения. Мне показалось…
      — Не волнуйся, — проскрипела женщина. — Глядя на мою физиономию, все думают, что я должна быть жуткой злюкой. Поэтому мне и пришлось поселиться на отшибе.
      — Да, внешность бывает обманчива, — согласилась Нада.
      — Это точно. Взглянуть хоть на тебя: мало кто догадался бы, что ты из змеиного племени.
      — А ты как догадалась? — изумилась Нада.
      Анафе Ма улыбнулась — зрелище было не для слабонервных.
      — В твоих волосах застряли сосновые иголки, а на одежде ничего такого нет. Стало быть, одетой ты по земле не каталась, а, скорее всего, пребывала в другом обличье. Будь ты из оборотней, так пробежала бы поверх упавших иголок, а раз они все же на тебя попали, выходит, ты не бежала, а ползла. Ну и, наконец, ты охраняешь эту девушку и ведешь себя так, словно уверена в своей силе, хотя выглядишь ненамного старше и крепче ее. Какие магические существа в одном из своих обличий выглядят людьми, а в другом перемещаются ползком и способны дать отпор почти кому угодно. Только наги. Вот и понятно, что ты нага, пребывавшая в облике змеи и только что обернувшаяся девушкой.
      — Ты права, — кивнула Нада, достав гребень и принявшись вычесывать из густых каштановых волос иголки, вместе с которыми выпало несколько обрывков нити. — Путешествовать удобнее змеей, но, к сожалению, многих змеиный облик отпугивает.
      — Ну что ж, зато у тебя есть возможность приноравливаться к обстоятельствам.
      — Да, это так. А в чем твой талант?
      — В каше. Все говорят, что она у меня получается просто волшебной.
      По всему получалось, что особой помощи от Ма ждать не приходилось. Чем могла, она уже помогла.
      — Спасибо тебе, — сказала Нада. — Нам пора в путь.
      — Это само собой. Я уже говорила Ким и тебе повторю — постарайтесь держаться подальше от кентавровова отстойника.
      — Да уж постараемся, — заверила Нада.
      — Но как нам отблагодарить тебя за твою чудесную кашу? — спросила Ким, вставая из-за стола.
      — Мне вполне достаточно удовольствия принять у себя гостей, — отозвалась Анафе Ма и, наклонившись, потрепала по холке Грезу. Собака завиляла хвостом, а женщина, улучив момент, неожиданно шепнула Ким на ухо:
      — Будь очень осторожна, девочка, затевается что-то неладное.
      Путницы покинули дом и зашагали на запад. Туда вела удобная тропа, так что идти стало гораздо легче, тем более что каша определенно прибавила Ким сил и прибавляла еще больше, по мере того как переваривалась. Судя по поведению собаки, та испытывала такое же воздействие.
      Глядя на повеселевшее животное, Ким неожиданно поняла, что Анафе Ма явилась первым после нее человеческим существом, которого Греза не сторонилась. До сих пор настрадавшаяся собака доверяла только своей спасительнице и не подпускала к себе никого. Даже Наду.
      Возможно, Ким оставила бы предостережение старой уродины без внимания, однако девушка уже привыкла полагаться на инстинкт Грезы, собака же, судя по всему, находила Ма полностью заслуживающей доверия. Правда, Ким понятия не имела, чего именно ей следует беречься, однако призыв к осторожности упал на подготовленную почву. Что-то и впрямь было неладно: обыкновенка чувствовала это интуитивно.
      Ей оставалось лишь положиться на добрый совет да собственные чувства и держаться начеку. Что она и делала.
      Тропа петляла по лесу так, словно ей нечем было больше заняться. Иногда она делала рывок по прямой, но чаще змеилась, а то и вовсе выписывала диковинные кренделя: то начнет (разумно оставаясь при этом за пределами досягаемости) заигрывать с раскидистой древопутаной,то подсунет под ноги путникам грязную лужицу.
      Через некоторое время Греза начала нервничать. Ким знала, что, почуяв опасность, собака подняла бы лай, но этого не было. По всей видимости, Греза унюхала нечто незнакомое и терялась, не зная, как к этому отнестись.
      Затем рядом с тропой показалась поляна, поросшая странными цветами: будучи отвратительными с виду и имея еще более отвратительный запах (они были рвотного цвета с тем же запахом), цветы тем не менее походили на розы. Неподалеку росли и обычные розы, прекрасные и благоухающие. Лишь эта поляна выглядела безобразно.
      Сначала Ким подумала, что этот газон возделан Анафе Ма и цветам передалось уродство доброй старухи, но потом она сообразила, что дом и обстановка лесной жительницы выглядели вовсе не отталкивающе, а каша и вовсе была выше всяких похвал. Пытаясь найти объяснение происходящему, Ким присмотрелась к поляне и заметила посередине маленькую щепочку, похожую на те смолистые сосновые щепки, с помощью которых ее отец разжигал огонь в камине. Неожиданно щепка щелкнула.
      — Ого, да это никак наоборотное дерево! — воскликнула Ким и потянулась за находкой.
      — Осторожно! — крикнула Нада. — Это может быть опасно!
      — Для вас, здешних, может, и да, но я ведь обыкновенка. У меня нет магического таланта, а дерево это, насколько мне известно, переиначивает наобороттолько магию.
      Нада посмотрела на нее с сомнением, но возражать не стала. Ким подобрала щепку, и, само собой, с ней ничего не произошло. А вот розы тут же стали меняться, становясь такими же прекрасными, как и росшие поодаль. Оказалось, что это волшебные голубые розы с совсем уж волшебным шоколадным запахом.
      Ким дала понюхать щепочку Грезе, и та не показала ни малейшего беспокойства. Из чего следовало, что собака, скорее всего, обыкновенская. И уж во всяком случае, обыкновенная, а раз в ней нет волшебства, то и наоборотитьв ней нечего.
      Это заставило девочку призадуматься над тем, как могла обыкновенная обыкновенская собака угодить в определенно волшебный пузырь. В Обыкновении существует множество способов избавиться от мусора, но все они совершенно не волшебные — возможно, поэтому от них так мало толку. Однако гадать было некогда: возможно, ей удастся когда-нибудь разгадать эту загадку, а нет — значит, не судьба. Щепку Ким сунула в карман, ничуть не сомневаясь в том, что находка ей пригодится, и, возможно, в самое ближайшее время. Игра есть игра, и все, что здесь случаетсяна самом деле, ничуть не случайно.Возможно, эта щепочка представляет собой ключ к предстоящему испытанию. Скажем, захочет дракон изжарить ее, выпустив струю огня, а наоборотное дерево превратит ее в струйку прохладной водицы.
      Тем временем впереди послышались резкие звуки. Они становились все громче, и скоро стало ясно, что это удары по металлу. Потом тропа приблизилась к плетнюиз пере плетенныхузловатых деревьев.
      — Это ограда логовища огров! —предупреждающе воскликнула Нада.
      Ограми Ким была уже сыта по горло, а потрму поспешила обогнуть усадьбу. Что, увы, оказалось неосуществимым: густые заросли просто не позволяли сойти с тропы. Оставалось лишь идти вперед.
      — Может, эти огры не такие уж злые, — со слабой надеждой пробормотала девушка.
      — Добрый огр — это все равно что не драчливый драконили путная путана, —фыркнула Нада.
      Однако собака не лаяла, и Ким сочла это добрым знаком. Как показала встреча с Анафе Ма, не всякий, кто безобразен с виду, непременно еще и зол. С другой стороны тот факт, что тропа вела их прямиком к ограде, указывал на приближение очередного испытания. А любое испытание можно пройти успешно, лишь проявляя сообразительность в сочетании с осмотрительностью.
      Приблизившись, Ким поняла, откуда исходил звук: страшенный огр ковал подковы для кентавров. Правда, сами кентавры отказывались называть свою обувь подковами(вы бы еще сказали — оковы!),а именовали это изделие не иначе как галоши,то есть Главные Атрибуты Лошадей-Интеллектуалов. Кентавры и впрямь представляли собой наиболее образованный и мыслящий народ Ксанфа, но чем их галошиотличались от обычной лошадиной обувки, никто кроме них самих не знал. А они эту тайну не раскрывали никому. Кузнечного горна не имелось, да в нем и не было нужды: под могучими ударами огра металл плавился сам по себе.
      Ким, понятное дело, предпочла бы проскользнуть мимо огра незамеченной, но прекрасно понимала, что это вряд ли будет соответствовать условиям игры. И точно — миг спустя огр вскинул глаза, заметил девушку и проревел:
      — Вот те на, кто это она?
      Ким замерла на месте. Греза, как ни странно, вовсе не разразилась лаем. На рев огра из дома вышла огрица. То есть вроде бы огрица, хотя в этом Ким не была уверена. Странность заключалась в том, что при все своей относительной огромности это особа вовсе не была безобразна, а ведь именно безобразие является одной из отличительных особенностей огрского племени и составляет предмет особой гордости этого народа. Но вышедшая им навстречу женщина не отличалась даже особенной волосатостью. Ким, конечно, доводилось читать об одной довольно миловидной огрице, но она никак не думала, что может найтись такая же вторая. И куда только катится огрское племя?
      Огрица посмотрела на Ким, и в тот же миг Греза зарычала. Быть беде — поняла девушка, хотя огрица вовсе не вела себя угрожающе. Шагнув к незваным гостям, она даже улыбнулась, только вот собаку эта улыбка заставила заскулить и, поджав хвост, спрятаться за хозяйку.
      «Уж не та ли это опасность, насчет которой предостерегала Анафе Ма? — промелькнуло в голове Ким. — Быть может, огрица улыбается, чтобы усыпить ее бдительность, а сама затеяла какое-то злодейство?»
      Но тут дорогу огрице преградила Нада.
      — Стой на месте! — решительно потребовала она. Огрица, однако, сделала еще шаг вперед. Все с той же улыбкой.
      — Ты что задумала? — спросила Нада, готовясь перехватить любое движение.
      — Ничего особенного, просто хочу к тебе прикоснуться, — промолвила огрица, не прибегая к обычному для этого народа рифмованию.
      — Зачем? — не поняла Нада.
      — Так надо, — пожала плечами женщина и подалась вперед. Нада, пытаясь прикрыть Ким, метнулась ей навстречу, и огрица коснулась ее рукой.
      В тот же миг произошло превращение. Только превратилась Нада не в змею, а в уродину. Сделалась такой же страшной, как Анафе Ма. А вот огрица из просто миловидной стала очаровательной.
      — Ой! — пискнула Нада, сообразив, что произошло, и обернулась змеей. Но это не помогло: змея тоже оказалась уродливой.
      — А ну сделай ее такой как была! — решительно потребовала понявшая в чем дело, но ничуть не устрашенная Ким.
      — Я не могу! — простонала очаровательная огрица. — Хотела бы, да никак не могу! Это мое проклятие!
      — Что значит, не могу? — возмутилась девушка. — Как уродовать, так пожалуйста, а как расколдовать, так «не могу». Что еще за проклятие такое?
      — Да талант мой, будь он неладен. Такой уж я уродилась,со способностью уродоватьвсех красавиц, забирая себе их красоту. Беда в том, что я занимаюсь этим против своей воли, и не хочу, а словно само собой выходит. Мне эта проклятая красота даром не нужна: какой порядочный огр возьмет замуж невесту, в которой нет и толики уродства? Отец уже отчаялся сбыть меня замуж: со временем моя красота линяет, но стоит мне сделаться хоть чуточку побезобразнее, поблизости, как назло, оказывается какая-нибудь смазливая девица и все мне портит.
      Огрица ударилась в слезы, что, по огрским понятиям, не лезло ни в какие ворота.
      Мысли вертелись в головке Ким словно белки в колесе. Это что, и есть испытание? И как тут быть? Впрочем… ее в очередной раз осенило.
      — Возьми-ка вот эту штуковину, — сказала она, протягивая огрице-красавице щепку наоборотного дерева, — и коснись Нады еще разок.
      Смущенно кивнув, огрица взяла щепку и опасливо — а ну как укусит! — прикоснулась ею к безобразной змее. Которая, видимо, сообразив, что у Ким есть какой-то план, вела себя спокойно.
      В следующее мгновение змея сделалась прекрасной, а огрица… ну, безобразной не безобразной, но так себе. Наоборотнаямагия сработала как положено.
      — Вот здорово! — воскликнула недавняя красотка. — Что за чудесная магия?
      — Это наоборотное дерево, — пояснила Ким. — Оно переиначивает все чары наоборот.
       — Ты хочешь сказать, что если я коснусь какой-то девицы этой деревяшкой, то ей добавится красоты, а мне уродства? Что мой талант сработает наоборот!
       — Именно так.
      — Но ведь это изменит всю мою жизнь! Я смогу стать самой безобразной, самой счастливой огрицей в Ксанфе. Что ты хочешь за свое сокровище?
      — Да ничего, — отмахнулась Ким. — Я щепочку случайно нашла, она мне досталась даром, так что бери и пользуйся. А еще я подарю тебе идею, по-моему, толковую. К востоку отсюда есть дом, в котором живет одна уродина…
      — Ну как же, Анафе Ма. Знаю ее, вот уж кому я все жизнь завидовала.
      — Вот и топай прямиком к ней. Коснись ее щепочкой, и получишь в награду все ее безобразие. А она тебе еще и спасибо скажет.
      — Тебе спасибо! — вскричала огрица. — Сил нет терпеть, сию же секунду бегу туда. Отец, я убегаю, но скоро вернусь назад в настоящем огристом виде. Ты еще будешь мною гордиться.
      Она умчалась. Ким, оценив сделанное, пришла к заключению, что все получилось неплохо. Нада свою красоту вернула; добрая Анафе Ма станет миловидной, а огрица — так спешила, что даже не представилась, — обретет желанное безобразие. Можно идти дальше.
      Девушка собрала одежду Нады в свой рюкзачок. Спутница, ввиду близости огра, оставалась в облике змеи, однако тот спокойно ковал свои галоши, не обращая на них ни малейшего внимания. Собака на него не лаяла, и по всему выходило, что бояться его не стоит, однако Ким припомнила, что предостережение Ма касалось какого-то отстойника и кентавров. А огр занимался кузнечным промыслом, причем мастерил свои изделия именно для кентавров. Он был прекрасным мастером, и галошииз-под его молота выходили такие, что их с гордостью мог носить самый надменный из кентавров, однако ее интересовало не качество его работы, а то, как все это связано с предупреждением Анафе Мы. И связано ли вообще?
      Огр между тем лупил сплеча так, что во все стороны летели металлические брызги. Одна капля раскаленного металла упала Ким чуть ли не под ноги. Девушка отпрянула, но потом взяла две палочки и как щипцами приподняла ими кусочек остывающего железа. И надо же — застывая, этот кусочек все больше походил формой на ключ.
      А это, в свою очередь, наводило на размышления. Щепка наоборотного дерева оказалась не случайной находкой и пригодилась очень даже скоро. Она помогла решить одну проблему, а ключ, скорее всего, позволит решить другую. Можно сказать, что ответ у нее уже есть, дело только за вопросом. Правда, это только предположение.
      — Спасибо, огр, — промолвила Ким, завернув ключ в сорванный с куста лист и спрятав в карман.
      — Гуляй совсем, я таких не ем, — весело откликнулся волосатый кузнец-сапожник, не отрываясь от работы.
      Ким продолжила путь в хорошем настроении. Похоже, игра складывалась неплохо и в ее сердце крепла надежда на выигрыш. Правда, вопрос о предостережении оставался нерешенным, и это несколько тревожило.
      Оставив огра-мастерового позади, Нада вновь приняла человеческий облик, и красота ее стала тем более очевидной, что ее ничто не скрывало. В том смысле, что одежда принцессы оставалась в рюкзаке Ким, а сама она была совершенно нагой. Возвращая ей одежду, обыкновенка невольно вздохнула от зависти.
      — Знаешь, Нада, — сказала она, — кажется, мне удалось отблагодарить Ма за кашу. Огрица опробует на ней свой талант и наоборотнующепочку. Анафе Ма станет красивой, огрица безобразной, и обе они будут счастливы.
      — Это просто здорово, что ты нашла эту щепочку! — искренне сказала Нада. — Когда эта огрица сделала меня страхолюдиной, я до смерти перепугалась. Не хотелось бы мне остаться некрасивой на всю жизнь.
      Ким вздохнула снова. Она, конечно, не столь безобразна, как Анафе Ма, но вот некрасивой ей определенно придется оставаться всю жизнь. И никакое наоборотноедерево тут не поможет.
      Они двинулись дальше и через некоторое время увидели табличку с надписью, показавшейся Ким совершенно невразумительной.
      — Надеюсь, это последнее испытание перед замком, — сказала она. — Мне очень нравится Ксанф, но я уже начинаю уставать от постоянного напряжения.
      — Я тоже, — отозвалась Нада. — Надеюсь, ты не обидишься.
      — А как тебя вообще угораздило попасть в спутницы? — полюбопытствовала Ким. — Ты вызвалась сама?
      — Нет. Я допустила промашку, повела себя не так в Сонном Царстве, и от меня потребовали искупить вину, работая спутницей. Дженни тоже не вызывалась добровольно: она задала Вопрос Доброму Волшебнику, за что обязалась отработать год. Вот спутницей и отрабатывает. И ведь Вопрос-то касался не ее самой: она хотела помочь подруге.
      — Да, влипли вы обе. Я понимаю, что тебе нелегко, но ты, во всяком случае, отработав свое, останешься в Ксанфе. А вот нам с Дагом по окончании игры придется вернуться в Обыкновению.
      — Ну, любой из вас сможет вступить в игру снова.
      — Знаю… но это не совсем то. Мне хотелось бы остаться в Ксанфе навсегда.
      — Как и всем обыкновенам.
      Так, за разговором, они поднялись на гребень холма и увидели долину, в которой находился пресловутый отстойник.Он представлял собой площадку вокруг неказистого строения, заполненную толпой кентавров. Все они стоялина месте, причем с таким видом, словно собрались здесь, чтобы отстаиватьв смертном бою свою свободу и достоинство.
      — Можно поинтересоваться, что вы все здесь делаете? — осторожно поинтересовалась Ким, приблизившись к толпе.
      — Не видишь, что ли — стоим, —ответил один из кентавров.
      — Вижу, — сочувственно кивнула девушка. — Это, наверное, потому, что здесь отстойник?
       — Точно. Кто сюда угодил, тому стоятьи стоять.И неохота, да приходится проявлять стойкость.
       — Но зачем вообще было являться в такое место?
      — Оно не всегда было таким. Мы, кентавры, народ мыслящий и постоянно встречаемся, чтобы обменяться новыми мыслями. Только, бывало, обменяемся, разойдемся, а мысли-то тут как тут, опять появляются. Вот мы и порешили: для таких обменов и встреч, устроить Дворец Съездов.Выбрали подходящий двор, съехались,но тут, как назло, одного из наших угораздило лягнуть проходившего мимо проклятора. Тот и шандарахнул по нашему дворцупервым попавшимся проклятием, превратив его в этот дурацкий отстойник.Мы бы и рады отсюда убраться, но никак.
      — Все-таки не понимаю. Что мешает вам ускакать?
      —  Горячая линия.Вообще-то мы ее сами и проложили. Для дворцаона задумывалась как линия связи,но когда он стал отстойником,она превратилась в линию привязи. Привязываетнас намертво к этому проклятому месту, потому что без галош ее не пересечь. Слишком горячая.
      — Надо же. А я видела по дороге огра-кузнеца, ковавшего отличные галоши.Обуть в такие любого из вас, так он, надо думать, галопом умчится отсюда прочь.
      — Так ведь для этого кому-нибудь нужно сначала добраться до огра. Да и едва ли у этого кузнеца хватит галошна всех. А мы не просто кентавры, а делегаты съезда.Такие как мы своих в отстойникахне бросают.
      — Весьма вам сочувствую, — промолвила Ким, — но помочь ничем не могу. К тому же это не моя проблема.
      — Последнее утверждение представляется мне спорным, — возразил кентавр. — Думаю, что как только ты попытаешься пройти близ отстойникаи застрянешь рядом, данная проблема станет твоей. И надолго.
      Ким призадумалась и через некоторое время пришла к выводу, что все это очень здорово смахивает на испытание. А коли так, ей следует собраться и выдержать его с честью.
      — А как вы думаете, что тут можно сделать?
      — Нужны чары, отменяющие проклятие. Какое-нибудь антипроклятие.
      — Какое именно? И где его взять?
      — Такое, которое является природным антагонистом отстоя.Уж конечно, простойили застойтут не помогут, они лишь усугубят положение. Нет, пожалуй, тебе нужен бегунокили что-то в этом роде.
      — Так ведь разве бегункадогонишь?
      — И то правда. Кентавр, когда он не в отстое,догнал бы непременно, но от столь несовершенного существа, как человек, ничего подобного ждать не приходится. Видимо, придется действовать иначе. Может быть, стоит охладить горячую линию?
      — А как?
      — Конечно, с помощью холодца?
      — Это такое растение вроде студня?
      — Да, близкородственный вид. Но студнивсе больше дикорастущие, а холодцывыращивают в холодильниках.По некоторым сведениям их обнаруживали и в ледниках,однако таковые нынче редки. Они появляются лишь периодически,и время их появления так и называется ледниковый период.Так что тебе нужно добыть холодециз холодильника.
       — Вообще-то это нужно не мне, а вам. Я могу вернуться и пойти кружным путем.
      — Можешь, но тогда тебе придется продираться сквозь лес, а продравшись, встретиться с гневливыми гномамии с самим Конпутером. Мне почему-то кажется, что ты предпочла бы проделать остаток пути с большим комфортом. Верхом на одном из нас.
      — Пожалуй, что так, — признала Ким его правоту. — Только вот я понятия не имею, как можно в Ксанфе найти холодильник.
      — Это как раз просто. Следуй млечным путемна юг и попадешь куда надо.
      —  Млечным путем?
       — Ага. И на юг. На севере холодильниковне бывает, там холодитьнечего. Все и так холодное.
      — А почему туда ведет млечный путь?Кто-то по пути молокопролил?
      — А ты как догадалась?
      — У нас в Обыкновении такое сплошь и рядом случается. Ну, ладно, я пошла.
      И она пошла по закапанной пролитым молоком тропе, которая, попетляв, уперлась в подножие квадратного белого холма. Перед ним на столбе красовалась табличка «РЕФРИЖЕРАТОР».
      Ким усмехнулась — тот, кто рассчитывал сбить ее с толку с помощью столь наивной уловки, жестоко просчитался. Она прекрасно знала, что холодильник и рефрижератор это просто два разных названия одного и того же. Вроде как пес и собака. Однако радоваться было рано: испытание не могло оказаться столь простым.
      Подойдя к холодильнику, девушка, подпрыгнув, ухватилась за огромную ручку, но она не поддалась.
      — Может, ты попробуешь? — спросила Ким Наду. Секунду поколебавшись — вообще-то игрок должен проходить испытание сам, но обязанность спутницы оказывать помощь, да и вряд ли игра испытывает девушку на наличие мышечной силы, — она обернулась большой змеей, обвилась вокруг ручки, и потянула на себя. С тем же результатом. Белый шкаф оказался запертым.
      Неожиданно Ким заметила повыше ручки маленькое отверстие.
      — Замочная скважина! — сообразила она. — Холодильник на замке, но у меня есть ключ. Уверена, ключик оказался у меня не случайно и просто не может не подойти к этому замку.
      Однако, поднявшись с помощью Нады повыше, девушка испытала глубокое разочарование. Ключ к скважине не подходил, она была слишком велика, и девушка не уронила железку внутрь лишь потому, что крепко ее держала. Зато рядом со скважиной ей удалось прочитать мелкую надпись: «ОТПИРАЕТСЯ ТОЛЬКО ИЗНУТРИ»…
      — Разве так бывает? — удивленно спросила она Наду. — И зачем нужен холодильник, который отпирается только изнутри?
      — Чтобы детишки без спросу не лазили, и вообще… — принцесса неопределенно пожала плечами.
      — А запирается-то он как? Тоже изнутри?
      — Почему изнутри? Захлопнул дверцу, и все дела.
      — Но если кому-то — не ребенку, а кому следует, нужно открыть дверцу?…
      — А магия на что?
      Ким вздохнула. Наверное, для обитателей Ксанфа в холодильнике, отпирающемся только изнутри, не было ничего особенного, но вот ей, обыкновенке, следовало найти способ открыть его, не прибегая к магии. Во всяком случае, к собственной: у нее такой попросту не имелось.
      Задумавшись, Ким обратила внимание на ритмичное клацание, а спустя недолгое время поняла, что доносится оно изнутри. За дверцей что-то постукивало. Ким приникла к вполне способной заменить глазок скважине и разглядела какие-то загогулины, покачивавшиеся из стороны в сторону на манер маятников. Всякий раз, когда одна из этих штуковин достигала определенной точки, раздавалось тиканье.
      — А ведь это здорово похоже на часы, — сообразила девушка. — На тикающие часы. Уж не тики ли там, внутри? Возможно, их хранят в холодильнике, чтобы не испортились, а то и сами завелись, от сырости или еще от чего.
      Ей доводилось читать о том, что Добрый Волшебник Хамфри работал в молодости на ферме тиков, разводил тики для часов и однажды столкнулся с серьезной проблемой. В результате мутации на свет появилось множество разновидностей тиков, причем иметь дело с некоторыми из них было не очень-то приятно. Чего стоили занудный система-тик,въедливый кри-тикили оголтелый фана-тик.Возможно стайку последних, слишком горячихпо натуре, заперли в холодильникдля охлаждения. Аони только и ждут возможности выбраться наружу и что-нибудь отколоть.
      Конечно, было бы неплохо каким-нибудь манером использовать тики для того, чтобы открыть холодильник. Только вот каким? Попросить их об этом, что ли? Возможно, они не выбрались до сих пор наружу лишь потому, что не имели ключа?
      А если нет? Если они прекрасно освободились на холодке и радуются жизни, ощущая себя вин-тикамибольшого, слаженного механизма? Не исключено, что тики просто не поймут, чего она от них хочет. А если и поймут, то не станут помогать какой-то обыкновенке.
      Правда, поскольку это игра, способ открыть дверцу непременно существует. Но как его найти, когда тут одни дурацкие тики.
      «Кстати, — подумалось ей, — а почему они одни? Таки-то куда подевались? Все здешние загогулины выглядели вроде бы одинаково, однако как может существовать тик без така? Даже если так являет собой не что иное, как перевернутый тик, здесь все равно должны быть и те и другие. Одни откажутся, так (или тик), может быть, другие придут на помощь?»
      В любом случае открыть дверцу можно только изнутри, а значит, снаружи ей ключ не поможет. Возможно, она морочит себе голову глупостями, но придется рискнуть. Другого выхода нет.
      Зажмурив глаза, девушка пропихнула ключ в отверстие, и он провалился внутрь, где его тут же окружил целый рой тиков. Теперь вопрос состоял в том, вставят они его в скважину с внутренней стороны или же просто уронят на пол. В таком случае он будет потерян. Надо подсказать им, что делать.
      — Тик-так! — крикнула Ким, однако ни одна из загогулин не обратила на нее внимания. Что было вполне понятно: это соответствовало оклику «эй вы там», а такое обращение нравится далеко не всем. Хочешь, чтобы тебя услышали, изволь обратиться по имени.
      Беда в том, что девушка понятия не имела, с какими именно тиками имеет дело. Правда, на каждом из них была изображена маленькая буква — не иначе как инициал, — но разглядеть ее в полумраке было непросто, да и угадать по ней имя ничуть не легче. Скажем, буква «ф» могла означать и фан-тика,и фран-тика,и фана-тика.
      —  Схизматик! —крикнула девушка, которой показалось, что одна штуковина колышется чуть ли не в молитвенном экстазе.
      Ответа не последовало.
      —  Зон-тик! —воззвала она к загогулине в широкополой шляпе, но столь же безрезультатно.
      Потом ее внимание приковал к себе как-то нервноподергивавшийся тик,на котором ей вроде бы удалось различить буковку «Н».
      —  Невро-тик! —позвала она. Тик обернулся на зов.
      — Так! — радостно вскричала Ким. — Получилось! Приятель, вставь-ка ключ изнутри в скважину и поверни. Вот так!
      Для наглядности она повертела перед отверстием пальцем.
      —  Так-растак! Так-растак! Так-растак! —с ритмичным пощелкиванием ключ вошел в скважину, и она закрылась изнутри. Ким, потеряв из виду и тиков,и така,замерла в тревожном ожидании.
      —  Вот-так-так! —раздался громкий щелчок, и дверца распахнулась. Девушку отшвырнуло в сторону, а на землю хлынула холодная белая струя.
      — Молоко! — сообразила Ким.
      На самом деле холодецслужил для холодильника охлаждающимэлементом, и от соприкосновения с ним все что угодно становилось холодным.Пожалуй, и молоко стало достаточно холодным,чтобы успешно охладить горячую линию.Тогда связьпрервется, привязьоборвется, и отстойникснова превратится в Дворец Съездов.Что позволит кентаврам побыстрее съехать со двора,от греха подальше. Правда, оставалось небольшое опасение, что молоко попросту разольется по земле. Как назло, девушка не видела поблизости никакой емкости, которая позволила бы зачерпнуть немного жидкости и донести до отстойника.Однако кринка не потребовалась. Выплеснувшись из холодильника, молочная струя устремилась прямиком по Млечному пути,обратившемуся в самую настоящую молочную реку.Чтобы не замочить ног, Ким, Наде и Грезе пришлось идти назад по берегу. Хорошо еще, что он не превратился в кисельный:поди-ка похлюпай по киселю.
      Молоко несколько опередило их, и, уже возвращаясь, они увидели, как по приближении к отстойникубелая жидкость неожиданно вспенилась, не иначе как пересекла горячую линию. Линиятут же охладилась. Стоявшие стоймякентавры пришли в движение: многие съехалиподальше от своего Дворца Съездов,тогда как иные с интересом уставились в молочные лужицы. Ким удивлялась этому до тех пор, пока не подошла поближе и не поняла, что за зрелище увлекло кентавров. Вместе с молочной рекой на свободу вырвались разноцветные, подвижные муль-тики,вовсю резвившиеся сейчас на глазах восторженных зрителей.
      — Спасибо тебе! — от души сказал Ким вожак табуна. — Ты избавила нас от проклятия, и мы не останемся в долгу. В замок Доброго Волшебника ты и твоя спутница поедете верхом.
      Ким выслушала его с искренним удовольствием. В последнее время ей удалось набить руку на избавлении встречных от проклятий, да и это испытание было пройдено успешно. Что само по себе поднимало настроение; возможность же не тащиться к замку Доброго Волшебника по бездорожью, а домчаться туда с ветерком тем более не могла не радовать.
      Что, конечно, понял бы и прос-так.

      Даг бежал за Дженни, мчавшейся вдогонку за Сэмми, тогда как Шерлок следовал за ними. Дженни прекрасно знала, что прежде чем говорить о необходимости что-либо найти, надо взять кота на руки и держать покрепче, но все время об этом забывала. В результате ей, да и всем прочим приходилось порой нестись за котом отнюдь не самыми проходимыми тропами. То есть для кота они были вполне проходимы, но сказать то же насчет людей было бы трудно. Впрочем, Даг находил эту слабость спутницы вполне оправданной: по игре она еще ребенок, а детям свойственно помнить о пустяках и забывать про важные вещи. Что же до самого Сэмми, то с кота какой спрос?
      Все эти размышления и рассуждения, однако, не меняли того прискорбного факта, что на сей раз Сэмми затащил их в вовсе уж непролазную гущу ежевики, репейника и чертополоха.
      — Остановись! — крикнула коту запыхавшаяся Дженни. — Мы за тобой не успеваем.
      Сэмми послушался. Эльфесса подобрала его на руки и совсем уже было собралась попросить найти тропку поудобнее, но внезапно насторожилась. Замерли и Даг с Шерлоком. Все они поняли, что оказались посреди очень странного леса. И странность его заключалась не в самих деревьях и кустах — они были такими же, как и повсюду в Ксанфе, — а в их расположении. Растения росли не как попало, а производили впечатление высаженных по линиям какого-то узора. Так, случается, высаживают цветы на декоративных клумбах, только вот исходя из размеров «цветочков», возделывать такую клумбу должен был настоящий великан.
      — Сдается мне, мы не совершим грубой ошибки, если уберемся отсюда подобру-поздорову, — шепнул Дагу Шерлок.
      — Дружище, ты просто мои мысли читаешь, — ответил юноша, которому это место тоже не внушало доверия. — Уносим ноги, да поскорее.
      Они вознамерились вернуться, откуда пришли, но тут сзади донесся шум. Что-то определенно следовало за ними.
      — Вот ведь незадача, — вздохнула Дженни; — Похоже, мы влезли куда-то не туда.
      — Полностью с тобой согласен, — отозвался Даг, поворачивая в обратную сторону, чтобы избежать нежелательной встречи (с чем именно, у него не было ни малейшего представления, однако любая встреча в столь странном лесу представлялась ему нежелательной). Вся троица помчалась бегом, однако очень скоро они уткнулись в высокий плетеньиз переплетенныхдревесных стволов. Хотя на него, понятное дело, была наведена тень,это не мешало видеть острые колючки, решительно отбивавшие охоту попробовать перелезть через загородку.
      — Черт, опять нарвался на испытание! — воскликнул в сердцах юноша, которого сейчас заботили не его собственные успехи, а лишь необходимость найти Ким и предупредить ее насчет ложной спутницы. Любое испытание — это задержка, а любая задержка может закончиться для бедняжки плохо. Ее предадут, и она вылетит из игры.
      Прихотливо изгибавшаяся изгородь казалась бесконечной, никаких отверстий в ней не было, а шум сзади слышался все ближе. Похоже на то, что убежать не удастся.
      — Ну и ладно, — проворчал Даг. — Что бы там ни шумело, я встречусь с ним лицом к лицу. Если, конечно, у этой штуковины есть лицо.
      Собственно говоря, он и до этого бежал не из страха, во всяком случае, не из страха за себя. Его подгоняло желание поскорее настигнуть Ким, раскрыть ей всю правду и, может быть, снова обменяться спутниками. Так будет по-честному, а нечестная игра ему не нужна. Только по этой причине Дагу очень не хотелось оказаться съеденным раньше времени каким-нибудь голодным чудовищем. Вернувшись и приступив к испытаниям по-новой, он уже наверняка не успеет предостеречь Ким.
      Шум послышался совсем рядом, и вскоре преследователь оказался на виду. Точнее, преследователи, причем, к удивлению юноши, не страшные хищники, а всадник и всадница на опутанных цепями жеребце и кобыле. За лошадьми, позвякивая тоненькими цепочками, бежал жеребенок. У мужчины имелся меч, но Дага больше заинтересовали звенящие цепи на лошадях. Он в жизни не слышал о том, чтобы лошадей заковывали в кандалы.
      — Привет, странник! — с улыбкой промолвил человек с мечом, помахав им рукой. — Кто вы, и что делаете в Саду Талантов? Он вроде бы закрыт для публики.
      Конечно, внешность бывает обманчива, причем не только в Ксанфе, но незнакомец явно не спешил хвататься за свой меч, да и вообще выглядел дружелюбно. Даг не видел оснований что-то скрывать, а потому счел возможным сказать чистую правду.
      — Меня зовут Даг, я игрок из Обыкновении. Дженни моя спутница, что же до Шерлока, то он тоже обыкновен, но не игрок, а поселенец из Черной Волны. Ищет место, где может обосноваться его народ. Мы заблудились, сюда попали нечаянно, и с удовольствием отсюда уберемся.
      — Что за игра? — переспросил малый с мечом, наморщив лоб.
      — Да так… затея демонов, — отозвалась Дженни.
      — Вот как, — воодушевилась всадница. — Джордан, об этом стоит послушать.
      — Ладно.
      Мужчина спрыгнул с коня, помог спешиться своей спутнице и представился:
      — Меня зовут Джорданом, по роду занятий я варвар, а мой талант состоит в способности исцеляться. Это моя жена Ида, или Панихида, кому как больше нравится. С нами наши друзья, кони-призраки Пук, Пика и Пак.
      Все три лошадки кивнули, встряхнув гривами и звякнув цепями.
      — Ой, я про вас слышала, — сказала Дженни. — Мне посчастливилось учиться с кентаврами, а в их школах ваша история входит в учебную программу. Ты родился в Ксанфе более четырехсот лет назад и встретился с Панихидой…
      — …в 677 году, — вставила Панихида. — Правда, нас разлучило небольшое недоразумение, но потом мы снова соединились.
      — Это случилось в 1074 году, — сказал Джордан и, произведя подсчет на пальцах, с удовлетворением добавил. — Восемнадцать лет назад. С тех пор мы успешно исследуем заповедные уголки Ксанфа… и вообще всяческие достопримечательности.
      Он ухмыльнулся и ущипнул Панихиду за мягкое место.
      — Варвары, они такие забавные, — хмыкнула Панихида, пнув мужа ногой в голень. — У них такие потешные дурные манеры.
      — С демонессами, даже полукровками, тоже не соскучишься, — хмыкнул Джордан и попытался ущипнуть жену снова, но на сей раз его пальцы прошли сквозь ее тело, словно сквозь дым.
      «Славная пара, — подумалось Дагу. — Они прекрасно подходят друг другу. Панихида, несмотря на свое чудное имя, наверное, возбуждает его своим демоническим темпераментом, а он ее своей варварской несдержанностью. Конечно, когда у нее нет охоты предаваться плотскимутехам, она запросто может сделаться бесплотной,но вряд ли эта полудемонессаустраивала ему проблему с демонстрацией трусиков».
      — Демоны затеяли эту игру для обыкновенов, — продолжила объяснять Дженни. — Одна девушка получила право начать игру первой, выиграв конкурс, а Даг… — Дженни растерянно осеклась. — …Даг, а ты как сюда попал?
      — Один приятель подарил мне диск, — ответил юноша. — Наверное, пиратскую копию.
      — Я слышал про пиратов, — понимающе кивнул Джордан. — Они похожи на варваров.
      — Сам-то я не пират, а обыкновенный обыкновен, — обошел эту тему Даг. — Путешествую по Ксанфу на правах игрока, но сейчас меня интересует не игра как таковая, а возможность найти мою соперницу, ту самую девушку, о которой говорила Дженни, и…
      — …и вышибить ее вон, — догадался Джордан.
      — Вовсе нет. Меня интересует не победа в игре, а…
      — А сама эта девушка, — закончила за него Панихида. — Значит, ты хочешь поймать ее и обойтись с ней по-варварски.
      И она с довольным видом ущипнула мужа за зад.
      — Хм… не то чтобы так… — пробормотал юноша. — Просто я совершил кое-что, из-за чего она может попасть в затруднительное положение, и мне кажется, что по-честному мне надо бы…
      — Затруднительное положение, это часом не то, которое некоторые незаслуженно именуют интересным? —полюбопытствовала Панихида.
      — Ну, что в нем такого уж интересного…
      — Погоди, — оборвал его варвар. — Ты вот сказал «по-честному». Это в какой позе?
      — Ну ты и дубина! — укорила его жена. — Кому, спрашивается, подобает знать назубок Свод Варварских Понятий, мне или тебе? Там в разделе «Примочки» на странице 432 имеется особый подраздел: «Девичья честькак предмет варварских посягательств и домогательств».
      — Да не дочитал я до этой 432-й страницы, — вздохнул Джордан. — Это ж надо было кому-то такой свод накалякать, где бедному варвару его целиком осилить? Но ты права, насчет честия теперь понял.Чай не совсем дикарь, живу по понятиям.Мне только и нужно, что честную…
      Панихида выхватила нож и молниеносным движением отхватила ему язык. Джордан, взглянув на нее с некоторым удивлением и укором, пожал плечами и утер кровь платком. Язык отрастал заново прямо на глазах: Даг воочию убедился в том, что слова варвара о таланте, позволяющем исцеляться, следовало понимать буквально.
      — Короче говоря, — продолжил Даг, стараясь, чтобы его голос звучал как ни в чем не бывало, — я хочу догнать эту девушку. Спешил за ней, но заплутал, забрался в этот, как вы говорите, Сад Талантов и наткнулся на колючую загородку. Мне бы хотелось продолжить путь, но забор оказался очень длинным. Мы уж идем, идем и никак не можем его обогнуть.
      — Я-то могла бы просочиться сквозь него, — заметила Панихида, — но вам от этого толку мало.
      — Обычно этот заборникому не мешает, — промолвил Джордан. Он малость шепелявил, поскольку кончик языка еще не успел отрасти, но говорил достаточно внятно. — Но с вами, боюсь, дело обстоит иначе. Похоже, он вознамерился вас забрать,а в таких случаях ему свойственно запиратьпленников, окружив их со всех сторон и закрывшись на запоры.Тут без магического таланта не выбраться.
      — Но это же явное испытание, подстроенное игрой! — воскликнул юноша. — Как же вы сюда угодили, если уверяете, будто об игре не имеете представления?
      — Вообще-то Панихида намекала мне насчет какой-то игры и даже возможности получить маленькую роль, — признался Джордан. — Я даже подумал: вот прекрасный случай развеять скуку. А то когда живешь с одной женщиной…
      Панихида снова взмахнула ножом, но на сей раз варвар ловко перехватил ее руку и поцеловал. Даг позволил себе сильно усомниться в том, что в компании этой женщины может быть скучно.
      — Ладно, это ваши заморочки, — махнул рукой юноша. — Но раз уж вам досталась роль в этой игре, может, подскажете, как мне выкрутиться. Я ведь обыкновен, и своего таланта у меня нет.
      — Это само собой, своего нет и быть не может. Но как раз на такой случай в Саду предусмотрена услуга — прокат талантов. Видишь, тут их целая коробка. Правда, не обошлось и без подвоха.
      — Это само собой, куда же в игре да без подвоха, — устало согласился Даг. — Дело-то в чем?
      — Выбирать талант тебе придется вслепую. А выбрав, ты будешь обязан использовать его хотя бы единожды. Только после этого тебе будет дано право положить его на место и взять новый.
      Дагу предложенные условия особо каверзными не показались, и он решил, что это еще не все.
      — Главная-то закавыка в чем?
      — Нет, видать, ты все-таки пират! — одобрительно воскликнул Джордан. — Мыслишь прямо-таки с варварской прямотой. Конечно, ты прав, демоны народ шибко цивилизованный, а у цивилизованных без закавыки никак нельзя. Она в том, что, выбрав талант наугад, ты все равно не будешь знать, в чем он заключается. Ну а это неизбежно породит затруднения с его использованием.
      — Ни фига себе! Неужто нет никакого намека, ни малюсенькой подсказки?
      — Подсказка-то есть, как без подсказки. Имеется список талантов: к выбору их предлагается полсотни. Использовав один, ты должен вернуть его в коробку, если только этот талант не позволит тебе выбраться из сада. А если позволит, то иди спокойно своей дорогой, талант через день-другой сам выветрится.
      Даг понял, что в случае удачи может довольно быстро выбраться на волю, но уж если не повезет… На опробование полусотни неизвестных талантов может уйти не один час, а то и не один день. «Однако, — решил он, — тянуть нечего. Чем раньше начну, тем лучше».
      С этой мыслью он зашагал в указанном Джорданом направлении. Остальные последовали за ним.
      — Какой славный жеребеночек, — промолвила Дженни, глядя на Пака. — Можно его погладить?
      — У него и спрашивай.
      Она спросила у него, и Пак кивнул. После чего подошел и с удовольствием погладился.
      — А почему на лошадках цепи? — полюбопытствовал Шерлок.
      — Это кони-призраки, и только цепи удерживают их в материальном мире. Если снять цепи, они развоплотятся, перейдут в мир духов.
      — Так, может, им там и лучше, если они призраки? Почему бы не снять эти побрякушки и не отпустить их? — спросила Дженни.
      — А на ком тогда ездить? — резонно осведомился Джордан.
      Шерлок и Дженни спорить не стали, очевидно, решив, что обсуждать с варваром деликатные вопросы, касающиеся социальной справедливости, в высшей степени бессмысленно. Даг между тем вышел на поляну и остановился возле коробки с надписью: «ТАЛАНТЫ МАГИЧ., 50 ШТ.».
      Коробка была закрыта крышкой без ручки и какого-либо отверстия, но Даг, уже успевший освоиться со здешними порядками, протянул руку, и она прошла сквозь крышку, словно та представляла собой растекшуюся над ящиком непрозрачную пленку. Нащупав что-то пальцами, он вынул руку и вытащил это что-то, однако над крышкой его рука оказалась пустой. Юноша вытаращил глаза.
      — Ну как, обзавелся талантом? — поинтересовался наблюдавший за ним Шерлок.
      — Кто его поймет, ведь до сих пор я талантов не имел, и каково это — понятия не имею. Но чувствую, будто во мне что-то изменилось. Может, это и талант, не знаю только какой.
      — Возьми список и проверяй по порядку, — предложил Шерлок.
      Даг заглянул в список:
 

      1. Изменение цвета чего угодно.
      2. Замена одной еды на другую.
      3. Аннулирование вкуса.
      4. Смена запаха.
      5. Склеивание предметов.

 
      Пока все предложенные таланты казались ему пустяковыми и (во всяком случае, в его положении) совершенно бесполезными.
      — Кстати, — спросил юноша, — а как пустить чары в ход? Вот у тебя, Джордан, и у тебя, Панихида, они есть от природы. Как вы их задействуете?
      — Мой талант срабатывает сам по себе, стоит мне пораниться, — ответил Джордан.
      — А мне, чтобы дематериализоваться или, наоборот, материализоваться, необходимо этого сильно захотеть. Процесс начинается немедленно, только вот идет не быстро. Правда, это не настоящий талант, а просто наследственное свойство.
      — А я, — проговорила Дженни, — просто напеваю, и всякий, кто не обращает на это внимание, попадает в мой сон.
      Последнее явилось для Дага новостью, он и не подозревал, что у Дженни имеется собственный магический талант. По его разумению, и волшебного кота было более чем достаточно.
      — Ладно, — сказал он. — Видать, у каждого человека талант срабатывает по-разному: это зависит и от человека, и от таланта. Попробую провести проверку. Начну с пункта первого. Эй, камень, порозовей.
      Камень не отреагировал. Даг сосредоточился, стараясь изменить цвет камня внутренним усилием, но упрямый булыжник остался каким был.
      — Облом, — констатировал юноша. — Не повезло. Перехожу к пункту второму.
      Сунув руку в карман, он вытащил несколько завалявшихся орешков, поднял их и сказал:
      — Орешки, превратитесь в шоколад.
      Орешки и не подумали превращаться.
      — Может, они и так шоколадные, — предположил Шерлок.
      Даг попробовал на вкус и покачал головой!
      — Нет, орешки обычные, причем соленые. Попробую-ка я аннулировать их вкус.
      Он попробовал. Даже несколько раз. Но вкус остался прежним.
      — Тогда пусть они пахнут как розы!
      Увы, с этим тоже ничего не вышло.
      — А ну-ка, прилипни к моему пальцу, — потребовал юноша.
      Однако орех упорно не желал становиться липовым.
      — Придется шерстить дальше, — со вздохом промолвил Даг, снова заглядывая в список. Там значилось следующее:
 

      6. Превращение воды в пар или лед, а также обратный процесс.
      7. Превращение пищи из сырой в готовую.
      8. Предчувствие чьей-либо кончины.
      9. Вызов небольших, но резких порывов ветра.
      10. Видение сквозь предметы.

 
      — Как у нас насчет воды? — спросил Даг. Джордан налил немного воды из своей фляжки, и юноша некоторое время тужился, пытаясь испарить или заморозить ее. Вода осталась жидкой. Попытка поджарить орешек тоже не увенчалась успехом. А вот пункт восьмой юношу несколько озадачил.
      — Как тут можно что-то проверить? Ни больных, ни недужных поблизости нет.
      — Вообще-то для дела я мог бы кого-нибудь убить, — добродушно отозвался Джордан, извлекая меч.
      Даг хотел было рассмеяться, однако сдержался: ему вдруг показалось, что варвар не шутит.
      — Спасибо, не стоит беспокоиться, — сказал он. — Такого рода талант все равно не помог бы мне отсюда выбраться, так что его можно и пропустить. Что там у нас дальше — способность испускать ветры?
      — Тоже мне магия, — заметил Шерлок. — Я это запросто могу устроить безо всякого колдовства.
      Даг подавил желание рассмеяться, а вот Джордан ничего подавлять не стал и расхохотался во весь голос. А Пук, конь-призрак, показал, что понимает предмет разговора, испустив собственный порыв ветра, громкий и пахучий.
      — Спасибо, ребята, — пробормотал Даг, все-таки засмеявшись. — Мне все же надо попробовать сделать это самому, причем волшебным манером.
      Он попробовал. Но волшебным манером ничего не вышло.
      Потом он попытался увидеть что-то сквозь что-нибудь непрозрачное, но и на этой стезе не добился ни малейшего успеха.
      — Вот и хорошо, — заметила Дженни. — А то чего доброго вздумал бы разглядеть сквозь одежду трусики. Мои или Панихиды.
      Мысль показалась юноше интересной, и как только он сам не догадался? Впрочем, толку-то все равно бы не было.
      Пришлось перейти к следующей части списка.
 

      11. Лишение других дара речи.
      12. Тушение пожаров.
      13. Исцеление порезов и ссадин.
      14. Противостояние дурным снам.
      15. Перемена чужого пола на противоположный.

 
      — Начнем, как всегда, с начала, — заявил Даг. — Мне нужен доброволец. Кто согласен немного побыть немым?
      — Я не против, — вызвался Шерлок.
      — Шерлок, лишись дара речи, — скомандовал, сосредоточившись Даг. — Ну как, лишился?
      — Вроде нет.
      — Ладно, займемся пожаротушением. Придется развести костер, а я уж попробую затушить его с помощью магии.
      Достав из седельной сумы два маленьких камушка и сорвав пучок сухой травы, Джордан высек искру и разжег огонь, который Даг попробовал потушить. Костерок был так себе, одна видимость, однако горел и горел, несмотря на все Даговы усилия.
      — Что будем делать с исцелением? — спросил юноша. — Не станем же мы ради проверки таланта резать и царапать друг друга. Талант этот в жизни, может быть, и полезный, но у нас с собой целительный эликсир, который действует ничуть не хуже. Давайте пропустим этот пункт.
      — Чего ради? — пожал плечами Джордан и провел кончиком ножа по руке Панихиды. — Валяй, исцеляй.
      Исцеления не произошло. Порез кровоточил до тех пор, пока Дженни не капнула на него эликсира из источника.
      — Вот ведь задачка, — пробормотал юноша, дойдя до следующей строки. — Как, спрашивается, можно проверить наличие способности противостоять дурным снам, если я бодрствую? А хоть и засну — вдруг мне не приснится ничего дурного?
      — Может, попросить доставить дурной сон наяву? — предположила Дженни.
      — Ромашка ни за что не возьмется за такую доставку, — возразила Панихида.
      — Что за Ромашка? — поинтересовался Даг.
      — Дневная кобылица, которая разносит светлые грезы, — пояснила Дженни. — Она доставила Ким сон о пузырьках… ну и собаку заодно.
      Даг не очень хорошо понял, какое отношение имеют пузыри и собаки к светлым грезам, но в подробности вдаваться не стал.
      — Ладно, я попробую вообразить, будто мне снится кошмар из тех, какие меня с детства пугали. Посмотрим, что получится.
      Юноша представил себе, что проваливается в бездонную черную дыру. С раннего детства он боялся этого страшного сна, и сейчас, вообразив это достаточно живо, испугался ненамного меньше.
      — Нет, — пробормотал он. — Непохоже, чтобы я обзавелся особой сопротивляемостью. Придется заняться сменой пола. У нас в Обыкновении таких придурков хватает, и этот талант ценился бы высоко, но сейчас… Есть желающие?
      Никто не отозвался.
      — Шерлок, не хочешь побыть женщиной? Ненадолго, потом я превращу тебя обратно.
      Чернокожий покачал головой и промычал что-то невнятное, прикоснувшись рукой к горлу.
      Даг сначала подумал, что его попутчик опасается, как бы ему не пришлось остаться женщиной навсегда: а ну как заклятие необратимо? Но что за странный жест? Хочет показать, что и так сыт бабами по горло?
      — Да ведь он же немой! — неожиданно воскликнула Дженни.
      — Ясно, что не твой, —пожала плечами Панихида.
      — Да я не в том смысле. Он онемел! Чары подействовали!
      — Не может быть, — возразил Даг. — Он сам сказал, что нет. Вслух.
      Шерлок молча указал на Джордана.
      — Это Джордан сказал, — пояснила Панихида, бросив на мужа возмущенный взгляд.
      — Мне показалось, что не сработало, — смущенно пробормотал варвар.
      — Шерлок, — обратился Даг к чернокожему, — это заклятие и вправду лишило тебя дара речи? Если да, то кивни.
      Шерлок закивал, причем весьма энергично.
      — Это, во всяком случае, объясняет, какой талант я вытащил. К сожалению, выбраться отсюда он не поможет. Придется лезть за другим, только вот верну Шерлоку дар речи. Шерлок, говори.
      Шерлок замычал. Видимо, талант из коробки действовал односторонне.
      — Ничего страшного, — заверила Панихида. — Через несколько часов чары выветрятся.
      Шерлок поморщился, однако немного успокоился.
      — Ну я и тупица! — выругал себя Даг. — Это ж надо ставить опыты на людях, не подумав о последствиях. Извини, Шерлок, больше я такого не допущу.
      — В тыкве бытует прекрасный способ просить прощения, — заметила Панихида. — Он не для всех годится, но я могу извиниться перед твоим другом за тебя. У меня получится.
      С этими словами она обняла Шерлока и запечатлела на его губах демонически страстный поцелуй. Следивший за товарищем Даг мог бы поклясться, что ноги его на миг оторвались от земли, а глаза куда-то закатились. Акогда прикатилисьобратно, по их выражению было ясно, что Шерлок чувствует себя очень хорошо. Хотя у него и нет слов, чтобы это выразить.
      — Да, это у нее здорово получается, — ухмыльнулся Джордан. — Демонессы, даже полукровки, большие мастерицы портить мужчинам жизнь, но зато и умеют делать их счастливыми лучше кого-либо другого. Мне выпало испытать все это на собственной шкуре. По милости Панихиды, я четыреста лет пробыл самым настоящим покойником,но с тех пор как ожил, про покойзабыл и думать. Зато совершенно счастлив. Что ни говори, а демонессы действуют потрясающе.
      Последнее утверждение полностью соответствовало действительности: Шерлок выглядел совершенно потрясенным, а о такой мелочи, как немота, похоже забыл и думать.
      — Ну что ж, — промолвил Даг. — Забор этот и так не слишком разговорчив, и способность лишить его дара речи никак не поможет мне оказаться на воле. Единственное, чего я добился, это удостоверился в том, что ящик и впрямь полон действующих чар. Придется вернуть талант на место и поискать другой. Боюсь, на его проверку тоже уйдет уйма времени, но вдруг попадется подходящий. Кстати, как мне избавиться от этого?
      — Просто сунь руку обратно в ящик, — посоветовала Панихида.
      — А он не попадется мне во второй раз? Обидно ведь будет.
      — Тебе не попадется: использованные таланты опускаются на самое дно, а неиспользованные плавают на поверхности. Не запускай руку слишком глубоко, и все будет в порядке.
      Даг сунул руку сквозь крышку и вынул обратно, как только что-то нащупал. После чего просмотрел следующие позиции списка:
 

      16. Способность к слиянию.
      17. Воспроизведение любого услышанного звука.
      18. Установление жары.
      19. Придание предметам способности к левитации.
      20. Регулировка веса предметов.

 
      — Вот еще, не собираюсь я ни с кем сливаться, — фыркнул Даг. — Да и магии для этого нужно немногим больше, чем для пускания ветров.
      — А жаль, — со вздохом пробормотала Панихида. — А я уж собралась позабавиться.
      Даг воздержался от комментариев, резонно заподозрив, что и это не шутка. Во всем, кроме красоты, Панихида представляла собой полную противоположность Наде.
      Ни воссоздать звук, ни повысить температуру воздуха Дагу не удалось. Точно так же он не сумел заставить камень левитировать или изменить его вес.
      Пришло время просмотреть список дальше:
 

      21. Иммунитет к ядам.
      22. Облегчение чужой боли.
      23. Способность дышать где угодно.
      24. Изменение магии воды.
      25. Умение заставлять деревья падать.

 
      От проверки первой позиции Даг отказался, тем более что ядов под рукой все равно не было. Не хотел он также пробовать облегчать боль — история с Шерлоком отбила у него охоту к экспериментам на людях, — однако Панихида решила этот вопрос радикально, полоснув ножом по руке Джордана. Даг попытался смягчить его боль, но тщетно. Впрочем, варвар не сетовал, а боль скоро прошла сама собой: он, как всегда, быстро исцелился. Магической воды — эликсиров любви, ненависти или забвения — у него тоже не имелось, а ставить опыты на оставшихся каплях жидкости из целебного источника он не решился. А вот заняться лесоповалом попробовал, но деревья оказались стойкими и валиться не желали ни в какую.
      Кончилось тем, что он проверил все позиции, до самого конца списка, но у него так ничего и не получилось.
      — Как же такое может быть? — недоуменно развел руками юноша. — Ведь раз я выудил талант из ящика, значит, он должен быть обозначен в списке.
      — Возможно, этот талант был из тех, которые ты не стал проверять, — сказала Дженни.
      — Или из первых пятнадцати в списке. Ты ведь не стал возвращаться к его началу, вернув первый талант, — сказала Панихида.
      Даг не мог не признать, что она права. Проверять следовало все. Это делало его задачу еще более трудной, однако иного выхода, как всякий раз пересматривать весь список сначала, явно не было.
      Подчинившись неизбежному, он вернулся к пункту первому и тут же сумел окрасить камень в розовый цвет.
      — Прекрасно! — воскликнул юноша. — Две позиции уже отработаны. Осталось всего сорок восемь.
      Его горькая ирония была вполне понятна: поиск нужного таланта мог затянуться неизвестно насколько. Попробуй-ка проверить каждый из сорока восьми талантов по пятьдесят раз. Оказывается, магия далеко не всегда облегчает жизнь.
      — Может быть, котик мог бы найти, что тебе нужно? — предположила Дженни.
      — Право, я не знаю, как… — начал Даг, но кот уже бросился к коробке. — Постой! — крикнул юноша и успел схватить Сэмми, прежде чем тот провалился сквозь крышку.
      Впрочем, как оказалось, кот провалиться и не мог — для него крышка была твердой. Он просто повертелся на поверхности, а потом сел, недвусмысленно ткнув лапой в определенное место.
      Уверенности в том, что коту удалось найти именно то, что нужно, у Дага не было, однако, подумав, что и терять ему особо нечего, юноша запустил руку в указанное место и выловил первый попавшийся талант. Возможно, именно такой, какой надо. Знать бы еще только, какой талант ему нужен.
      Он снова полез в список.
 

      …Привлечение животных. Имитация внешнего облика людей. Сотворение света и тьмы. Общение с кем угодно. Отпугивание драконов. Замедление времени. Умиротворение древопутан. Преобразование чувств. Возжигание огня…

 
      Последняя способность, пожалуй, могла пригодиться: поджечь забор, да и дело с концом. Даг попробовал, но забор не загорелся.
 

      …Устройство землетрясений. Умение накликать бурю…

 
      Ураган или землетрясения, пожалуй, могли бы повалить осточертевшую ограду, однако ни того, ни другого вызвать не удалось. Стихии повиноваться отказывались.
 

      …Причинение боли. Предчувствие опасности. Управление животными. Усыпление. Создание невидимого щита. Обращение действий в их противоположность. Внушение ненависти. Способность перенимать чужой талант…

 
      — Ну и какой от всего этого прок? — воскликнул Даг чуть ли не в отчаянии. — Где тут талант, способный помочь мне в моем деле?
      Кот подбежал к Панихиде и вскочил ей на руки. Даг нахмурился. Что это означает, и означает ли вообще что-либо?
      Потом до него дошло.
      — Панихида, твой талант заключается в способности дематериализоваться. Правильно ли я понимаю, что в этом состоянии любая твердая преграда становится для тебя проницаемой?
      — Само собой.
      — Значит, я могу перенять у тебя талант дематериализации, что позволит пройти сквозь ограду. Пожалуйста, дай мне его взаймы.
      — Я думала, ты так и не догадаешься его попросить, — усмехнулась Панихида, протягивая ему сложенную чашечкой ладонь. Юноша бережно взял с нее нечто невидимое и неощутимое и, повернувшись к колючему плетню, скомандовал:
      — Дематериализуйся!
      Потом он шагнул вперед, коснулся рукой забора и сморщился, уколовшись о шип.
      — Что за чертовщина?!
      Юноша выругался, но не от боли, а от разочарования. Магия не сработала.
      Потом он задумался. Длинная колючка проткнула его ладонь насквозь, вошла с одной стороны и вышла с другой. Боль, конечно, была, однако не столь нестерпимая, какой можно было ожидать. Более того, рана не кровоточила.
      Он снова (на сей раз осторожно) прикоснулся к изгороди, и рука его прошла сквозь нее со слабым сопротивлением, словно сквозь завесу из желатина или вязкой жидкости. Магия действовала, просто талант Панихиды не позволял осуществлять дематериализацию мгновенно.
      — Забор стал проницаемым! — объявил он, повернувшись к остальным. — Мне удалось добиться этого благодаря подсказке Сэмми и таланту Панихиды. Спасибо вам обоим.
      — Нас это уже начало утомлять, — пробормотала Панихида, поглаживая кота по спине.
      Юноша понял: они с Дженни не сомневались, что он найдет искомый талант, но вовсе не хотели ждать этого два или три дня. Поэтому и подсказали выход, каждая по-своему. Возможно, организаторы игры сочтут это мухлежом, но, во-первых, сам он не мухлевал, а во-вторых, ему наплевать, кто и что о нем подумает. Главное — нагнать Ким до того, как случится несчастье.
      — Пошли! — скомандовал Даг и шагнул сквозь изгородь. Он набрал свой проходнойбалл и легко прошелна ту сторону. Дженни, Шерлок и Сэмми последовали его примеру.
      Однако лес за забором оказался таким густым, что очень скоро стало ясно: о быстром продвижении нечего и мечтать. Вдобавок со стороны потянуло драконьим дымком, что сулило существенные проблемы по части безопасности.
      Впрочем, у Дага появилась идея и на этот счет.
      — Талант Панихиды выручит нас и на сей раз. Я сделаю всех нематериальными, и мы пройдем сквозь этого дурацкого дракона с такой же легкостью, как прошел бы демон.
      Пока Дженни наблюдала за тем, как Шерлок, непонятно зачем, сплетал что-то из собранных поблизости лоз, Даг начал разуплотняться и через некоторое время ухитрился пройти сквозь дерево.
      — Неплохо! — промолвил он. — Сейчас проделаю то же самое с вами, и…
      Что «и», уточнить не получилось, поскольку налетевший ветерок подхватил его и отнес в сторону. Остановиться Дагу удалось, лишь налетев на другой ствол и с лету наполовину в него погрузившись.
      — Похоже, я где-то дал маху, — признался он. — Этак ничего не выйдет.
      — Ну почему не выйдет? — промолвила Дженни. — Если ты проделаешь то же самое со всеми нами, кроме Сэмми, и пошлешь его… куда надо, — торопливо сказала она, заметив, что кот нервно зашевелился… — то он сможет вытянуть всех троих, стоит нам уцепиться за веревку. Мы же не будем ничего весить.
      — Здорово! — воскликнул Даг. — Просто гениально! Не будь ты ребенком, я бы тебя расцеловал!
      — Я всего на год моложе тебя, — обиженно фыркнула девушка, и Даг понял, что эльфы-подростки, видимо, считают себя взрослыми и болезненно реагируют на малейшие сомнения в этом, так же как и их сверстники-люди. Дженни мала ростом, поскольку она эльфийского рода, но взрослым делает не рост, а возраст. Если она и считалась ребенком, то только в игре.
      — Виноват, — склонил голову юноша, — и сейчас же исправлюсь. Вот возьму и поцелую тебя.
      Он наклонился, подался к ней, но не рассчитал усилия, и их головы проникли одна в другую. Вот бы на его место юношу моего племени, —промелькнуло в сознании Дага. Потом они разъединились, и он, ухитрившись-таки занять правильную позицию, поцеловал ее в губы. Правда, чтобы избежать нового взаимопроникновения, ему пришлось ограничиться лишь легким касанием.
      Потом он задумался о посетившей его странной мысли. С чего бы ему желать появления юноши своего племени, и на чьем это «его» месте? Что за вздор лезет в голову? Или…
      «Ну конечно, — сообразил Даг, — эта мысль принадлежала Дженни, и ничего вздорного в ней не было. Дженни являлась уроженкой другого мира и принадлежала к роду четырехпалых эльфов, не обитавших в Ксанфе. У нее не было возможности повстречать здесь соплеменника, что, разумеется, заставляло девушку грустить, тем более в том возрасте, когда просто нельзя не думать о любви. Конечно, в Ксанфе можно найти суженого и из другого, даже не родственного вида, но на такое решится не всякий».
      Это лишний раз заставило юношу призадуматься о том, что хотя Ксанф и кажется легкомысленным миром потешных каламбуров, его жители испытывают точно такие же чувства, как и в любом другом месте.
      Впрочем, у Дага не было времени предаваться философским раздумьям. Чтобы успеть выручить Ким, следовало торопиться.
      — Начну с тебя, — сказал он Дженни, словно бы и не заметившей того, как он отвлекся на размышления. (Не исключено, что она отвлеклась и сама, причем мысли ее были похожими.) — Потом развоплощу Шерлока, и можно двигать.
      Даг сосредоточился, и Дженни стала постепенно терять плотность. Проверяя действие чар, юноша время от времени касался ее руки, и когда ему, бесплотному как дым, она показалась на ощупь твердой, понял, что дело сделано.
      — Смотри, чтобы тебя ветром не сдуло, — предупредил он и обернулся к Шерлоку.
      Вскоре газообразную консистенцию приобрел и чернокожий.
      — Тьфу ты! — воскликнул внезапно Даг, запоздало сообразив, что так у них ничего не выйдет. — Как мы за веревку-то будем держаться? Надо было раздобыть что-то вроде мешка или корзины, чтобы мы туда залезли, а Сэмми…
      Шерлок молча указал на сплетенную из лозы сеть. Оказывается, он с самого начала подумал о такой необходимости. Лозы были тонкими, сеть получилась легкой, и кот мог тащить ее вместе с бесплотными путешественниками без особых усилий, но тут возникло новое затруднение. Сеть оказалась слишком материальной, чтобы удержать бесплотную троицу.
      Но Даг не растерялся и здесь.
      — Сейчас посмотрим, насколько широки возможности таланта Панихиды, — заявил он. — Есть два способа: сделать наши руки плотнее, чтобы мы могли держаться, или наоборот, разуплотнить часть сетки.
      Вторая мысль показалась ему удачнее, и он осторожно приступил к делу. Получилось — Панихидин талант позволял уплотнять и разуплотнять что угодно, не только полностью, но и частично.
      Далее Даг действовал следующим образом. Сделав всю сеть редкой и почти невесомой, он накинул на кота что-то вроде прикрепленной к сети шлейки из лозы, после чего вернул этой упряжи плотность. Трое сделавшихся призрачными путников крепко держались за призрачные, а потому плотные для них сети, которые кот тащил за вполне материальную лозу. Хитрость удалась, поскольку сеть представляла собой единое целое, независимо от разницы в плотности различных ее частей.
      — Думаю, все готово, — промолвил Даг.
      — Сэмми, найди Ким! — скомандовала Дженни.
      Кот рванулся с места, таща за собой призрачную сеть с призрачными путниками. Надо сказать, что сами они при этом ощущали себя отнюдь не призрачными, а вполне вещественными, а вот окружающий мир воспринимали как совершенно нематериальный.
      «Надо же, насколько все относительно», — подумал Даг.
      Он смутно помнил, что в Обыкновении бытовала на сей счет какая-то теория, и хотя сказать, в чем она заключается, разумеется, не мог, но предположил, что ее автор тоже побывал в Ксанфе.
      Кот, разумеется, оставался вполне материальным, однако для него ни бездорожье, ни глухомань не представляли собой существенной преграды. Имея возможность выбирать путь без помех, он мчался напрямик, протискиваясь между стволами, ветвями и корнями и пролезая в норки. Кот, как известно, пролезет где угодно, а сеть, которую он тащил, нигде не застревала.
      Дракон-дымовик — тот самый, присутствие которого учуяли заранее, — попытался сцапать прошмыгнувшего под его хвостом Сэмми, но из этого, само собой, ничего не вышло. Изловить кота — дело мудреное, кто не верит, может попробовать сам. Правда, летевшую за котом сеть с тремя человекоподобными существами хищник вроде бы сцапал, но его и тут ждало разочарование. Страшные когти прошли сквозь всех троих, не причинив им ни малейшего вреда. Раздосадованное чудовище выдуло вслед беглецам окутавшую их струю дыма, так что на несколько мгновений вокруг них воцарился мрак. Однако мрак развеялся, а они неслись дальше целые и невредимые.
      — Мне кажется, такой способ путешествовать имеет множество преимуществ, — промолвил Даг преувеличенно бодрым тоном.
      Дженни кивнула, однако было видно, что чувствует она себя неважно — ее укачивало. Заметив, что Шерлок предусмотрительно закрыл глаза, юноша последовал его примеру. Когда все вокруг перестало скакать и мельтешить, стало полегче, но ощущение было такое, будто он плывет на утлой лодчонке по не слишком бурному, но все же волнующемуся морю.
      Делать на ходу было в общем-то нечего, и он, исключительно от нечего делать, задумался о некоторых вещах, которые раньше как-то упустил.
      — Слушайте, — сказал он. — До меня только сейчас дошло, что Панихида умела разуплотняться сама, а я проделал это и с вами, и с лозой, и забором. Как там по этой части у других демонов — могут они развоплощать посторонние предметы?
      — Никогда о таком не слышала, — ответила Дженни, и Даг предпочел не развивать эту тему. Вдруг он, со своим заимствованным талантом, проскочил сквозь какую-нибудь щелку в программе? Не стоит привлекать к этому внимание: кто знает, к чему может привести пустая болтовня.
      Спустя некоторое время кот остановился. Открыв глаза, Даг обнаружил себя близ тропы, по которой галопом неслись два кентавра. На одном скакала Ким, на другом Нада.
      Даг попытался выбраться из сетки и выскочить на тропу, чтобы девушки остановились, однако его магия действовала постепенно, а кентавры скакали быстро. Ким смотрела на скаку в одну сторону, а Нада в другую, причем вышло так, что заметила сетку с путниками именно она. В глазах ее промелькнуло узнавание, но в следующий миг она отвернулась и шепнула что-то на ухо кентавру. Оба скакуна прибавили ходу.
      Кот, видимо, боясь угодить под копыта, метнулся в кусты. Кентавры, вздымая клубы пыли, пронеслись мимо.
      — Стойте! — заорал Даг. — Стойте!
      Увы, было уже слишком поздно. Никто не оглянулся, и вскоре всадницы пропали из виду.
      — Она ложная, это точно, — вздохнул Даг. — Заметила нас и велела кентаврам мчаться быстрее, чтобы Ким нас не увидела. И добилась-таки своего: разве их теперь догонишь? Куда нам до кентавров.
      — Но ведь нам известно, куда они направляются, — сказала Дженни. — Их путь лежит к замку Доброго Волшебника.
      — Кот притомился, — заметил Шерлок. — Все-таки кошки не скаковые животные.
      — Э, да ты заговорил! — воскликнул Даг. — Стало быть, заклятие немоты уже выветрилось.
      — И, стало быть, скоро выветрится и твой позаимствованный талант, — сказал Шерлок. — На твоем месте я бы взял и, не теряя времени, вернул нам обычную плотность. Черт ведь знает, как вся эта магия действует. Вдруг если момент исчезновения чар застанет нас газообразными, мы такими и останемся?
      — Ты прав, — согласился Даг и принялся за материализацию. На душе у него было муторно: перехватить Ким не удалось, а пока они топают до замка пешком, может случиться что угодно. Даже если Нада еще не успеет заманить Ким в ловушку, замок к приходу Дага они скорее всего покинут. Тем более что Нада теперь предупреждена о возможности разоблачения и сделает все, чтобы этого не допустить.
      — Похоже, нас не ждет ничего хорошего, — угрюмо пробормотал юноша.
      Дженни и Шерлок кивнули в знак согласия.

      Возможность мчаться как ветер не могла не радовать изрядно намучившуюся продираясь сквозь заросли Ким, однако как бы ни нравились ей кони вообще и кентавры в частности, она чувствовала, что будет рада не в меньшей степени, когда эта скачка кончится. Не будучи умелой наездницей, она довольно быстро натерла с внутренней стороны ноги и отбила мягкое место. Какова же была ее досада, когда кентавры ни с того ни с сего понеслись еще быстрее.
      — В чем дело?
      — Нада увидела что-то на обочине и попросила нас живее проскочить мимо. А я толком и не разглядел, что там было: вроде как люди, пойманные в большой сачок.
      Ким, само собой, ничуть не хотела угодить в какой-то там странный сачок и не имела ничего против того, что они оставили его позади, вот только решение это предпочла бы принять сама. Кто, в конце концов, здесь игрок, она или Нада? Все-таки Нада берет на себя слишком много, хотя не исключено, что так ведут себя все принцессы. До сих пор Ким с принцессами дела не имела, да ее и не тянуло. Она и игру предпочла бы пройти до конца с Дженни и согласилась на обмен спутниками лишь по просьбе Дага.
      — Ну теперь-то сачок остался позади, — сказала она. — Можем мы не нестись сломя голову, а ехать чуточку помедленнее?
      Кентавры сбавили аллюр, тряска уменьшилась, и Ким снова смогла сосредоточиться на своих мыслях. Похоже, игра шла неплохо, и она успешно продвигалась к своей цели. Правда, она чуточку жалела о разлуке с Дагом, хотя умом и понимала, что едва ли смогла бы произвести на него нужное впечатление. И вообще, он наверняка такой же тупой и самодовольный, как большинство мальчишек его возраста. А что собой хорош, так это еще хуже. Эти красавчики думают, будто все девушки только и мечтают повеситься им на шею.
      Прекрасно отдавая отчет в полной справедливости приведенных соображений, Ким тем не менее в глубине души не могла не признаться себе, что представься ей такая возможность (повеситься на шею), она бы постаралась ее не упустить. И уж во всяком случае не могла запретить себе мечтать о чем-нибудь вроде случайной встречи или мимолетного поцелуя.
      Ну а пока ей приходилось довольствоваться общением с Грезой. Ким держала собаку перед собой, что было непросто, если учесть, что ее вес составлял больше половины веса девушки. Тряска нравилась Грезе не больше, чем ее хозяйке, однако собака не скулила и не вырывалась. Поведение Грезы вообще отличалось сдержанностью, однако Ким уже научилась распознавать ее настроение по положению ушей или движениям хвоста. В любом случае было ясно, что собака рада возможности быть вместе с Ким, стремится помогать ей во всем и ради нее готова смириться с куда большими неудобствами, чем верховая езда.
      По траве скользнула стремительная тень, и Ким, подняв голову, увидела виверна — небольшого крылатого дракона. Тот с интересом присматривался к наездницам, но лишь до того момента, как оба кентавра взяли в руки луки и наложили стрелы на тетивы. Интерес хищника мигом улетучился, а вдогонку за интересом улетел и он сам. Кентавры невозмутимо вернули луки в чехлы, а стрелы в колчаны. Похоже, они не опасались чудовищ, чего нельзя было сказать о самих чудовищах. Тропа не была зачарованной, однако желающих померяться силами с двумя вооруженными кентаврами не находилось.
      Но через некоторое время один из них стремительно выхватил лук и метким выстрелом сразил какое-то несуразное маленькое существо, похожее на ящерицу с петушиными крыльями и гребешком.
      — Зачем было убивать ящерку? — спросила Ким. — Она, конечно, противная, но ведь маленькая. Вреда от нее никакого.
      — Это от василиска-то никакого вреда? Да он собирался на нас взглянуть, — промолвил второй кентавр.
      Ким похолодела. Она читала о василисках. Эти крылатые ящерицы убивали взглядом, однако кентавр пристрелил чудовище словно бы между делом, а его спутник настолько полагался на меткость товарища, что даже не стал натягивать лук.
      Через некоторое время кентавры замедлили бег.
      — Замок Доброго Волшебника перед вами, — сказал Ким кентавр, на котором она ехала. — Мы свое дело сделали, а вот вам, чтобы попасть туда и получить Ответ, придется еще преодолеть три препятствия. Желаю удачи.
      — Спасибо, — ответила Ким, неуклюже слезая на землю. Нада спешилась с изысканной, свойственной змеям и принцессам, грацией. Кентавры развернулись и, даже не передохнув, ускакали назад. Обещание свое они выполнили, а усталость и прочие проявления слабости этот народ презирал почти так же, как и магию.
      Ким, Нада и Греза остались перед замковым рвом. Ровное чудовище со скучающим видом зевало во всю пасть: оно не думало, что просители сунутся в воду, поскольку мост был опущен.
      Правда, чтобы взойти на него, следовало миновать гигантскую разваленную пополам сливу.Но ладно бы только сливу:между двумя половинками фрукта сидел весьма злобный с виду зубастый зубр.
      — Р-р-р… —зарычал он, показав острый за зубренный зуб.
      — Вообще-то я могла бы превратиться в гигантскую змею и попробовать прогнать его шипением, — сказала Нада.
      — Мне кажется, что это было бы не по правилам, — возразила Ким. — Это ведь испытание, и, стало быть, преодолевать его следует игроку.
      Это была правда, но не вся. Ким хотела действовать самостоятельно: слишком уж часто Нада брала инициативу на себя.
      Нада молча пожала плечами.
      — Интересно, что эта зверюга хочет? — пробормотала, размышляя вслух, Ким. — Загнать меня в сливуи слитьв ров, где я буду проглочена ровнымчудовищем?
      Она уже достаточно хорошо освоилась в игре, чтобы понимать: любое препятствие, сколь бы трудным оно ни казалось, преодолеть можно. Нужно только сообразить как.
      Зная по опыту, что ключ к победе должен находиться где-то неподалеку (главное — понять, что это именно он), девушка огляделась по сторонам, и ее внимание привлек большой короб. Она сама не знала, что ожидала там увидеть, — в голове теснились всякие мысли, связанные с зубрежкой, но внутри оказались кисточка и большая банка с надписью: «Краска Ч/Б. магич.».
      Ким задумалась. Очень глубоко задумалась. На это у нее имелись две весьма веские причины. Во-первых, она понятия не имела, как можно одолеть зубрас помощью хоть самой магической-размагической краски, а во-вторых, не представляла себе, какой цвет может быть обозначен буквосочетанием Ч/Б. Поскольку размышлять над двумя проблемами одновременно представлялось весьма затруднительным, девушка начала со второй, с цвета краски. А присмотревшись к колеру банки, пришла к выводу, что содержимое ее едва ли является черепахово-бледным или червиво-бриллиантовым. Краска была черно-белой. Поняв это, Ким тут же сообразила, что ей делать.
      Схватив кисточку в одну руку, а банку в другую, она смело направилась к зубру.
       — У-у-у! —подал угрожающий голос зверь, но девушка обмакнула кисточку в краску и полоснула его по морде.
      Грозное « У-у-у»сменилось испуганным «Я-е-е!».
      —  А-а-а! —завопило животное, когда его полоснули краской во второй раз, а после еще нескольких взмахов кистью повалилось набок и забило в воздухе копытами. Спустя мгновение это было уже совсем другое животное, больше похожее не на быка, а на лошадь, то ли черную в белую полоску, то ли белую в черную.
      — Что ты сделала? — поинтересовалась Нада. — И что это за зверюга?
      — Я покрасила зубрачерно-белой краской, сменила «у» на «е» и добавила «а». Иными словами, превратила зубрав зебру.
      — Но с чего ты взяла, что эта твоя зебра пропустит нас, а не столкнет в сливу,чтобы мы слилисьв ров?
      — Да потому, что у нас в Обыкновении зебраэто знак перехода.
      — Так то в Обыкновении.
      — Каламбур везде каламбур.
      Ким оказалась права. Сливасама собой растеклась по земле и слиласьв ров, а зебрапокатилась кувырком по мосту, оставляя на настиле отметины в виде полосок.
      Девушкам и собаке оставалось лишь ступать по этим полоскам.
      Впрочем, ушли они недалеко. На середине моста зебраоборвалась у подножия здоровенного стула,на котором восседала весьма неряшливого вида птица. Хуже всего, однако, было то, что стулпокрывал нестерпимо вонявший птичий помет.
      — Вам не пройти! — ехидно ухмыльнулась птица. — Сунетесь, так я сделаю свой стулжидким — вовек не отмоетесь.
      — Фу! — сморщила носик Нада. — Я туда не пойду. Принцессам не положено соприкасаться с нечистотами.
      Греза принцессой не была, однако вперед тоже не рвалась.
      Ким растерянно оглянулась и вдруг устремилась назад. Нада с Грезой поспешили за ней к стоявшему возле рва приземистому возу.Девушка, ничего не объясняя, стала закатывать его на мост, и Наде не оставалось ничего другого, кроме как помочь ей. Как только возоказался рядом со стулом,птица, издав недовольный крик, подхватила стулкогтями, швырнула на вози улетела.
      — Я поняла, — сказала Нада, посмотрев на, Ким с уважением. — Стул —это то, из чего состоит навоз,вот он и оказался на возу.Но воз и ныне там, на мосту. Куда он отсюда денется?
      — А как можно назвать возпо-другому? — спросила Ким.
      — Ух ты, а ведь точно! — воскликнула Нада. — Это же подвода!
       Подводазаскрипела колесами и скатилась с моста под воду.
      На самом мосту больше препятствий не было, но сойти с него на берег оказалось невозможно: путь преграждала… сначала Ким показалось, что это ощерившая пасть баррикада,потом — что сооруженная из чего попало барракуда,но при ближайшем рассмотрении препятствие оказалось кучей, в которой, перепутавшись и беспорядочно размахивая торчащими в разные стороны ногами и руками, барахтались люди. И не только люди — особенно выделялись огромные плоские ступни гоблинов.
      Ким завертела головой, но на сей раз не увидела поблизости ничего заслуживавшего внимания. Потом взгляд ее упал на Грезу — вдруг хоть собачка что-нибудь углядит, — и оказалось, что та обнюхивает какой-то овощ. Без особой надежды девушка подняла его — это оказалась репа —и машинально почесала.
      В тот же миг ее осенило.
      — Эта куча-мала! —воскликнула она, указывая на хаотическое переплетение тел. — Очень мала!
      Куча стала стремительно уменьшаться, и вскоре оказалась столь мала,что через нее можно было просто перешагнуть. Путь был открыт.
      Правда, ворота замка оставались закрытыми. Ким постучалась, и створки распахнулись. В проеме стояла миловидная девушка лет восемнадцати: волосы ее гармонировали по тону с коричневыми туфлями, а глаза с розовым платьем. Что несколько удивляло.
      — Чем могу помочь? — учтиво поинтересовалась девушка.
      — Э… меня зовут Ким, я… это… участвую в игре и хочу встретиться с Добрым Волшебником, чтобы узнать, как мне раздобыть приз. Это можно?
      — Конечно, — улыбнулась девушка. — Ты одна?
      — Конечно, нет, — фыркнула Ким. — Не видишь, что ли?
      — Нет, — ответила привратница. — Наверное, мне следовало сказать тебе сразу… я Вира, подружка сына Доброго Волшебника. Я слепая.
      Ким почувствовала, что краснеет. Ну кто, спрашивается, тянул ее за язык?
      — Со мной Нада, принцесса нагов, и собака Греза.
      — Неужто настоящая собака? — восторженно воскликнула Вира. — Это ведь такая редкость. Правда, в замке порой подрабатывает пес Цербер, но сейчас он в отлучке. А твою собачку можно погладить?
      — Вообще-то она не слишком жалует незнакомцев, — ответила Ким, чувствуя еще большую неловкость, чем когда ляпнула глупость насчет зрения.
      Однако Греза, виляя хвостом, шагнула вперед и не стала противиться, когда Вира ее погладила.
      — Ты, должно быть, знаешь подход к животным, — изумленно пролепетала Ким.
      — Таков мой талант, — скромно ответила слепая девушка. — Животные меня очень любят. Однако, — она выпрямилась, — не стану тебя задерживать. Пойдем к Айви.
      — К принцессе Айви? Я была бы рада ней познакомиться, но у меня Вопрос к Доброму Волшебнику.
      — Айви следит за Книгой Приемов. Раньше ее вели жены Хамфри, но они все время меняются, и от этого возникает путаница. Айви сделает соответствующую пометку и скажет тебе, когда твоя очередь на прием.
      «Ну конечно, — подумала Ким, — опять я не то сморозила. Нет чтобы помолчать».
      Она плотно сжала губы и вместе с Надой и Грезой последовала за привратницей. Та привела их в кабинет, где за большим письменным столом сидела, делая карандашом пометки в толстой книге, молодая женщина.
      — Ты ведь принцесса! — воскликнула Ким, забыв о своем намерении попридержать язык. — Чудно видеть, как настоящая принцесса занимается канцелярщиной.
      — А ты, надо думать, игрок, — с улыбкой отозвалась Айви, оторвавшись от книги.
      — Она игрок, а я спутница, — промолвила Нада. — Привет, Айви.
      — Ой, Надушка! — Айви, с вовсе не подобающей принцессе резвостью, вскочила из-за стола и бросилась подруге на шею. — Где ты пропадала? Тебя уже несколько месяцев не видно.
      — Да вот, глотнула в тыкве винаи оказалась виновата.Теперь отрабатываю вину,участвуя в игре в качестве спутницы. Вот пришла к тебе с Ким.
      — Ким хочет задать Вопрос Доброму Волшебнику, — вставила Вира.
      — Ну да, конечно… Сейчас взгляну.
      Подойдя к столу, Айви перелистала книгу и сказала:
      — Ким, тебе назначено через час. Как раз успеешь перекусить и привести себя в порядок.
      — Я отведу их к Маре-Энн, — сказала Вира.
      — К кому? — переспросила Ким.
      — Это дежурная жена Доброго Волшебника, — пояснила Вира, уверенно двинувшись по коридору. Очевидно,Вира так хорошо ориентировалась в замке, что ей не было нужды видетьдорогу очами. —Она была его первой любовью, но женой стала только пятой с половиной, потому что вышла за него не сразу. Ее талант — вызывать копытных.
      — А ведь точно, — припомнила Ким, читавшая в книжке и про Мару-Энн, и про Виру.
      Последнюю погрузили в сон ее же родные, по той простой причине, что не видели в слепой девочке никакого проку. К счастью, в Сонном Царстве ей довелось познакомиться с семьей Хамфри и благодаря этому знакомству вернуться в Ксанф. Странно, но хотя Ким вроде бы прочитала о Ксанфе все, что только было написано, при встрече персонажи из любимых книг казались ей… какими-то другими. Впрочем, так оно, надо полагать, и было. Живой человек всегда отличается от своего описания, пусть даже самого лучшего.
      Мара-Энн сидела на кухне, где выпекала печенье в форме единорогов. Вообще-то на берегах Выпечной реки печенья растет сколько угодно, но вдали от нее его бывает проще испечь, чем вырастить. Пятая с половиной жена Хамфри была миловидной и совершенно обычной с виду пожилой женщиной. Ким же, по книжкам, помнила ее юной красоткой с каштановыми локонами и карими глазами в тон хвостам и гривам единорогов, которых она в ту пору легко вызывала. И с ногами изумительной формы, образовавшейся из-за привычки ездить на этих единорогах верхом. Мара-Энн повстречалась с Хамфри и полюбила его, когда оба они были моложе, чем Ким сейчас, но единороги ни за что не хотели выдавать девушку замуж, ведь в этом случае она лишилась бы невинности, а стало быть, и их общества. То была весьма трогательная, даже душещипательная любовная история. В результате возлюбленные расстались, и Хамфри, хоть и продолжал любить Мару-Энн, женился на демонессе. А бедняжка Мара-Энн умчалась на верном единороге, с развевающимися волосами и глазами, полными слез…
      Ким встрепенулась, осознав, что стоит посреди кухни, и все на нее смотрят.
      — Прошу прощения, — пробормотала она. — Мне тут привиделось…
      — Конечно-конечно, — ласково промолвила Мара-Энн. — Здесь сейчас Ромашка, она и навеяла тебе этот сон. Кстати, я от нее услышала и про грезу с пузырьками. Это тоже ее копыт дело.
      — Да, — кивнула Ким. — Это было странное видение, еще более странным образом воплотившееся в жизнь. В результате у меня осталась овеществленная Греза, — она погладила собаку и продолжила: — А сейчас, только что, она показала мне тебя молодой. Молодой и красивой… — Ким осеклась, поняв, что опять допустила бестактность. — Ох, прости, пожалуйста. Я не хотела сказать, что сейчас ты…
      — Сейчас я гораздо более счастлива, чем была тогда, — прервала ее Мара-Энн. — Правда, единороги, по причине утраты невинности, со мной больше не водятся, но есть ведь и другие копытные. Они не оставляют меня своим вниманием.
      И она с довольным видом погладила Ромашку. Легендарная дневная кобылица встряхнула невидимой гривой и навострила невидимые уши. Потом она сорвалась с места и, проскочив сквозь стену, исчезла. Поняв, что лошадка поспешила к кому-то со светлой грезой, Ким по-доброму позавидовала этому человеку.
      По предложению Мары-Энн Ким и Нада вышли в сад, полный раскидистых туалетий, умывалий и гардеробий, что позволило им привести себя в порядок. Чистые и посвежевшие, они вернулись на кухню, где радушная хозяйка предложила им подкрепиться пищевой цепочкой,оставленной конем-призраком. Ким знала, что эти лошади носят цепи, но весьма удивилась, услышав, что они бывают съедобными.
       Пищевая цепочка,как оказалось, состояла из разных по фактуре и вкусу звеньев — мясных, мучных, овощных, фруктовых и так далее. Отломив колбасную секцию, Ким угостила Грезу, принявшую угощение весьма благосклонно.
      Тем временем приблизился назначенный час, и Вира повела просительницу в каморку Доброго Волшебника. Идти туда пришлось по темным, путаным переходам, но слепая девушка дорогу прекрасно помнила, а полный мрак не имел для нее никакого значения. Наконец Ким вошла в тесную комнатушку, где, скрючившись над огромным томом, сидел сморщенный, похожий на гнома человечек.
      — Отец Хамфри, к тебе игрок Ким из Обыкновении, — доложила Вира.
      — Угу, — хмыкнул угрюмый гномик, однако когда он посмотрел на Виру, в уголках его глаз промелькнуло нечто похожее на улыбку. Ким поняла, что он заботится о девушке и относится к ней очень хорошо, но старается не подавать виду.
      — У меня есть Вопрос, — промолвила Ким, — но не знаю, имею ли я право его задать ввиду невозможности отработать Ответ. Я из Обыкновении и вряд ли смогу задержаться здесь на целый год.
      — Отработка Ответа за игрока входит в обязанности спутника, — буркнул Хамфри. — Тут все давно согласовано и улажено. Спрашивай и проваливай.
      Ким открыла было рот — и тут же закрыла, сообразив, что встретилась с очередным испытанием. Вопрос о призе напрашивался сам по себе, но за последнее время (особенно после встречи с Дагом) как раз этот вопрос стал волновать ее гораздо меньше. Теперь ей хотелось спросить о том, что не относилось к игре. Только вот разрешается ли это правилами?
      А впрочем, какая разница? Она вовсе не обязана добиваться приза и вправе задать Вопрос по своему усмотрению. А если в результате и вылетит, значит, так тому и быть. Замешкавшись примерно на две трети мгновения, девушка выдала свой вопрос:
      — Как мне получить то, чего я больше всего желаю?
      — Желаю у нас на «Ж», — пробормотал Хамфри, листая свой фолиант. — Так… жабы, жабры, жадины… Ага, желания. Разновидности: плотские, скотские… хм, вроде не то… Ага, похоже, вот это… девушки, игроки, Ким…
      Волшебник поднял глаза.
      — Ну да, ты и есть Ким. Твое самое заветное желание недавно изменилось.
      Девушка не могла не признать, что справочник у старого сморчка что надо.
      — Боюсь, что да. Но разве это…
      — Это не имеет никакого значения, — махнул рукой волшебник. — Отправляйся в тыкву, там и получишь что тебе надо.
      Греза завиляла хвостом.
      — В тыкву? — растерянно переспросила Ким.
      — Ну не в брюквуже, — буркнул Хамфри, снова уставясь в книгу. — Ты же не за брюкамиотправляешься.
      — Тебе надо в Сонное Царство, а попасть туда можно через глазок гипнотыквы, — пояснила Нада. — Тыкву я для тебя найду.
      Ким, однако же, знала и про владения Коня Тьмы, и про то, как туда попадают. Удивление ее проистекало от непонимания того, каким таким хитрым манером Сонное Царство может помочь ей в осуществлении желания, которое не только к снам, но и вообще к этой игре не имело ни малейшего отношения. Впрочем, возможно, о ее подлинном, не предусмотренном программой желании игра попросту не догадывается. Какое ей дело до чувств, относящихся не к сказочной, а самой что ни на есть реальной действительности?
      — Спасибо, — промолвила она, стараясь не выдать разочарования. — Я непременно там побываю.
      Впрочем, ее учтивость пропала втуне. Хамфри зарылся в текст и уже не обращал на нее ни малейшего внимания.
      Когда они спускались по каменным ступеням, заговорила Нада:
      — Знаешь, Ответы Доброго Волшебника частенько кажутся поначалу туманными, невразумительными, а то и просто нелепыми, но на поверку всегда оказываются точными. Я ничуточки не сомневаюсь, что раз он так сказал, то ты и вправду можешь осуществить самое заветное желание, побывав в Сонном Царстве. Так и со мной было.
      — Спасибо, — сказала Ким и ей, но сомнения ее вовсе не развеялись.
      — Волшебник Грей Мэрфи как раз вчера принес три свежие тыквы, — сказала Вира. — Они сейчас в гостиной.
      — Значит, вы еще вчера знали, что они потребуются? — спросила Ким.
      Не то чтобы это произвело на нее особое впечатление, скорее она просто смирилась с неизбежным. Видимо, для игроков, прошедших путь до замка, программа предусматривает стереотипный Ответ, переводящий их на следующий уровень игры. Наверное, этот этап происходит в тыкве, и там действуют правила Сонного Царства. Ну что ж, надо будет их припомнить. В конце концов, компьютерные программы пишутся не в расчете на взбалмошных идиоток вроде нее, которые в ходе игры меняют одно желание на другое, вдобавок еще и к этой игре не относящееся.
      Вира проводила их в гостиную и, показав три лежащих на полу тыквы, предупредила:
      — Заглядывая в глазок, вы должны держаться за руки, иначе окажетесь в разных местах.
      — Слушай, а ты-то как туда угодила? — спросила Ким. — Ты ведь слепая.
      — Ну… есть и другие способы. Усыпили-то меня в гробу, причем в волшебном, так что его магия перенесла мою душу в Сонное Царство.
      По мнению Ким, все это походило на реальную смерть. С другой стороны, про сон в гробу ей тоже случалось слушать, да и вообще… На сей раз девушка сумела-таки воздержаться от ненужных комментариев и обернулась к Наде.
      — Слушай, ты вроде бы уже заработала себе в тыкве неприятности, стоит ли соваться туда снова? Я знаю тамошние законы и могу справиться сама.
      — Нет, я с тобой! — возразила Нада с каким-то озлобленным упорством.
      Ким это показалось странным, но она, будучи больше озабоченной своими собственными проблемами, просто махнула рукой.
      Все трое, считая собаку, легли на матрасы. Одной рукой Ким сжала руку Нады, другой лапу Грезы, и Вира безошибочно развернула первую тыкву глазком к лицу обыкновенки. Слепота ничуть не мешала ей справляться с этим делом не хуже зрячей. «Даже лучше, — сообразила Ким, — любая зрячая рискует оказаться захваченной глазком, а вот Вире этого бояться не приходится».
      В следующий момент все мысли о Вире вылетели из головы Ким, уступив место испугу: она обнаружила себя на мрачном поле, посреди еще более мрачного кладбища. Совладав с растерянностью, обыкновенка решила, что попала в место обитания ходячих скелетов. Ну что ж, с ними тоже можно иметь дело, хотя она предпочла бы попасть к молочной реке с кисельными берегами или на пастбище ночных кобылиц.
      Почти в то же мгновение рядом с ней объявилась Греза.
      — Грезушка, милая! — воскликнула Ким. — Я даже не спросила тебя, хочешь ли ты пойти со мной. Но ведь правда хорошо, что мы не разлучились?
      Она погладила собаку, которая лизнула ей руку. Следом материализовалась Нада.
      — Ночное кладбище, — пробормотала она без особого энтузиазма. — Не скажу, чтобы это местечко относилось к числу моих любимых.
      — Я тоже не любительница кладбищ, — призналась Ким, — но ведь это всего лишь отправная точка следующего этапа игры. Приз может находиться в каком-нибудь другом месте.
      — Но где бы он ни оказался, он будет огражден самым сложным испытанием, — напомнила Нада таким тоном, что Ким стало чуточку не по себе, хотя в чем причина, она сказать не могла.
      В конце концов, до сих пор Нада добросовестно исполняла свои обязанности, а некоторые ее странности вполне объяснимы. Принцесса, она где угодно принцесса.
      — Ну что ж, приступим к поискам, — промолвила Ким, подумав, что Ответ Доброго Волшебника (как, впрочем, и многое другое в Ксанфе) мог считаться правдивым именно потому, что позволял более чем широкое толкование. Однако, даже если этот этап сложнее, игра остается игрой и не предлагает непреодолимых испытаний. Какой-нибудь намек, наводка, ключ к правильному образу действий — что-нибудь да найдется. Главное не проглядеть.
      Однако стоило им направиться к выходу с кладбища, как их окликнул ходячий скелет:
      — Привет, девушки. Что-нибудь ищете?
      Ким поняла, что путь через кладбище предусмотрен программой и избежать его не удастся.
      — Привет, — отозвалась она, поворачивая назад. — Я Ким из Обыкновении, участница игры. Ищу приз.
      — Да ну? — ошарашенно громыхнул костями скелет. — Приз? Здесь? А я-то думал ты явилась за тем, чего больше всего желаешь.
      Судя по тому, что он сказал «думал», а не «думала», то был скелет мужского пола. Говорят, их еще можно отличить по числу ребер, но считать ребра на ходу у ходячего скелета — дело неблагодарное.
      — Ну… вообще-то я задавала Вопрос как раз об этом, — удивленно призналась Ким. — Но ты откуда знаешь?
      — Тьфу, вот ведь лопухнулся! — добродушно выругался скелет. — Мне не следовало тебе ничего говорить, просто подвести к испытанию, но я был сбит с толку твоим заявлением насчет приза. Прошу прощения.
      И тут Ким осенило.
      — Ты ведь Косто! — воскликнула она.
      — Ну вот! — скелет огорченно постучал костями. — Как ты догадалась?
      — Я тебя видела в комнате ожидания для спутников, — ответила девушка, не удержавшись от, улыбки. — Думаю, что все, кого не выбрали в спутники, исполняют в игре эпизодические роли и, само собой, им поручают то, что ближе к их основной специальности.
      — Ты права, — согласился Косто. — А вот я не скелет, а первостатейный лопух. Нет бы дураку облик сменить. Но надеюсь, ты простишь мне эту оплошность?
      — С превеликим удовольствием, — искренне ответила обыкновенка. — Я очень рада тебя видеть. Мне случалось про тебя читать, и у меня такое чувство, будто мы знакомы.
      — Приятно слышать, — откликнулся Косто. — А вот с принцессой Надой мы и вправду знакомы, познакомились, когда ей было лет восемь.
      — Вообще-то на самом деле мне было четырнадцать, — промолвила Нада. — Я вынуждена была притворяться маленькой из-за принца Дольфа: ну каково было бы девятилетнему мальчишке заполучить почти взрослую невесту. Он очень огорчился, когда узнал правду.
      — Ну ничего, главное, все хорошо кончилось, — сказал скелет. — Не в обиду тебе сказано, но Электра ему больше подходит.
      — Какие там обиды, ты совершенно прав, — согласилась Нада. — Я все равно никогда бы не смогла полюбить юношу, который моложе меня.
      — А вот с этой особой, — промолвил Косто, указывая на Грезу, — мы, кажется, незнакомы.
      — Это Греза, моя собака, — сказала Ким, ощущая прилив горечи.
      Она привыкла к собаке, успела полюбить ее и, хотя умом понимала, что это всего лишь персонаж игры, о неизбежном расставании думала с болью. И доверяла Грезе куда больше, чем Наде.
      — Хм, — проскрипел Косто, — должен признаться, что я не очень хорошо представляю, что делать дальше. По сценарию мне следовало тебя испугать, но какие тут страшилки, раз ты меня узнала.
      — Ну и ладно, — махнула рукой Ким. — Давай тогда просто посидим и поболтаем.
      — Эй, — вмешалась Нада, — я не уверена, что это разрешается правилами.
      — Пошли они на фиг, эти правила, — заявила Ким. — Если мне не удастся осуществить самое заветное желание, то я хочу получить от игры все возможное удовольствие.
      Она уселась на мраморную могильную плиту. Греза улеглась у ее ног.
      — Слушай, Косто, — промолвила девушка, — мне хотелось бы узнать, откуда пошел ваш род. Вряд ли ваши предки с самого начала были скелетами.
      — Вообще-то это не самая приятная история, — промолвил Косто, пожав костяными плечами. — Вряд ли она тебе понравится.
      — Ничего, я послушаю, — сказала Ким, устраиваясь поудобнее. Она твердо решила вести себя так, как ей хочется, а что из этого выйдет — будет видно. Не исключено, что ей даже удастся как-нибудь обхитрить программу и добиться… неважно, чего, главное — своего.
      — Ладно, будь по-твоему. В прежние времена, до того как Конь Тьмы овладел магией гипнотыквы, многие люди оказывались в плену глазка, не зная, что существует простой способ освобождения — достаточно, чтобы кто-нибудь сдвинул в сторону или тыкву, или лицо. В результате пленники Царства Снов оставались таковыми навечно. Телесно они пребывали снаружи, не ели и не пили, а потому должны были умереть. Парадокс заключался в том, что умереть по-настоящему им не удавалось, поскольку их души пребывали в тыкве, однако их облик в Сонном Царстве постепенно изменялся. Надеюсь, ты меня понимаешь; ты выглядишь здесь точно так же, как и снаружи, а они, эти несчастные, снаружи… хм… ветшали. Мир тыквы оказался населенным сначала разлагающимися трупами, а потом и скелетами. Сами они сильно переживали по этому поводу: больше всего их огорчало лишение тех элементов плоти, которые составляли различие между мужчинами и женщинами. Но проблема заключалась не только в этом, тыквы, при всей своей магии, являлись живыми овощами. Достигнув зрелости, они лопались, и пленники оказывались на свободе. Однако снаружи они уже умерли, а потому, освободившись окончательно, прекращали существование. Просто исчезали из мира снов. Таким образом, судьба их была более чем незавидной: угодив в плен, они неминуемо истощались, превращались в скелеты, а потом исчезали.
      Но однажды мужской и женский скелеты разговорились и почувствовали друг к другу симпатию, переросшую со временем в любовь. Общение это первоначально носило сугубо духовный характер, поэтому состояние тел не так уж отвращало их друг от друга. А потом и вовсе перестало. Ну, а где любовь, там и дети. Первая пара скелетов… хм… нашла способ изготовить скелет младенца. Это было непросто, поскольку им пришлось использовать кости собственных тел, что, понятное дело, не облегчало их существования. Однако им удалось совершить великое деяние, положить начало новой разновидности разумных существ. Разумеется, они поделились своим открытием с другими скелетами, и те тоже начали создавать собственных отпрысков. Родители ничего не рассказывали маленьким скелетикам о неизбежном исчезновении. «Зачем огорчать детишек? — думали они — Пусть радуются своей недолгой жизни». Чтобы скрыть от малышей неприглядную истину, они постарались представить жизнь в Сонном Царстве как нечто совершенно естественное, разработали особую мифологию и придумали историю.
      При этом взрослые скелеты не сообразили, что их отпрыски не происходили из Ксанфа, не были изначально существами из плоти и крови, а стало быть, не могли исчезнуть, когда лопалась та или иная тыква. Ведь в действительности глазки тыкв есть не более чем скважины, переносящие сознание пленника в Сонное Царство точно так же, как глаз передает изображение в мозг, и население тыкв пребывает в них не в большей степени, нежели образы в глазных яблоках. Наружных тел эти маленькие ске-летики не имели, но в своем мире — мире, который для них был единственно своим! — они оказались способными к росту. Правда, не таким способом, как обычные дети, скелеты ведь ничего не едят и, прошу прощения за вульгарность, ничего не выделяют. Дети стали увеличиваться в размерах, присоединяя к своим телам случайно найденные кости. Заметив это, родители стали добровольно отдавать им свои кости, которым в противном случае пришлось бы в свое время просто исчезнуть. Таким образом достигло зрелости первое поколение уроженцев Сонного Царства, никогда не бывавших во внешнем мире. Они стали воспринимать его как так называемый «Тот Свет», ужасное место, где обитают пародии на скелеты, облеченные безобразной плотью. Со временем стало ясно, что в дело можно пускать не только человеческие кости, к тому же из костей можно составлять самые разнообразные комбинации. Причем не только индивидуальные: мы, например, можем соединяться в цепочки, что весьма удобно, когда приходится преодолевать утесы или пропасти.
      Одновременно существенные перемены произошло и в самом Сонном Царстве, пришедший к власти Конь Тьмы стал направлять в Ксанф ночных кобылиц с кошмарными снами. Спрос на эту продукцию был огромный, слишком многие имели нечистую совесть, и дурные сны шли нарасхват. Дело стало расширяться, сны становились все более разнообразными и причудливыми, давая населению тыквы работу. Многие освоили профессии художников, декораторов, костюмеров и гримеров, другие занялись организацией постановок, кто-то стал писать сценарии, а некоторые подались в актеры. Сонное Царство стало полноценным миром.
      Косто немного помолчал, а потом продолжил:
      — Таковым оно и остается для большинства представителей моего племени. Но я, в силу превратностей судьбы и под воздействием магии, потерялся в тыкве и, будучи вызволен одним благородным огром, угодил во внешний мир. Оказалось, что, несмотря на неприглядность внешнего облика его обремененных вульгарной плотью обитателей, сам он не так уж ужасен. По правде говоря, я освоился в нем настолько, что даже стал предпочитать его родине. Ну а потом Скриппи Скелли изгнали из тыквы за несанкционированное вмешательство в дурной сон, который она считала неправильным. В результате она познакомилась и с внешним миром, и со мной. Теперь у нас уже двое детей — мальчик и девочка — прелестные, милые скелетики. Им тоже нравится жить снаружи.
      — Это прекрасно, — сказала Ким. — Я очень рада за тебя и твою семью, но мне кажется, что у вас, скелетов, нету душ. Как же вы здесь без них обходитесь?
      — Да, это затруднительно, — отозвался Косто. — Выкручиваемся как можем; в душходим, духами душимся… —он затрясся, давая понять, что это следует воспринимать как шутку. — Вообще-то, конечно, любому из нас хотелось бы получить половинку души в подарок от кого-нибудь из смертных. Душа все равно потом регенерирует, так что для донора потери никакой, но пока желающих не нашлось. Так что не исключено, что снаружи наш вид обречен на исчезновение. Но уж тебе-то, обыкновенке, до этого точно нет никакого дела. Твоя задача попытаться выиграть, а моя — попробовать тебе помешать. Таковы правила.
      — Наверное, ты прав, — вздохнула Ким. — Не скажу, чтобы эти правила меня очень уж радовали, но раз они таковы, поступай как тебе положено. Что там у нас дальше по программе?

      Даг уныло уставился на дорогу. Он прекрасно понимал, что Ким ему теперь не догнать: тягаться в скорости с кентаврами нечего было и думать. Однако сдаваться юноша не собирался, его подгоняло чувство вины.
      — Нам остается лишь поспешить к замку и надеяться, что мы догоним Ким прежде, чем с ней что-нибудь случится.
      — Нада, она такая славная, — вздохнула Дженни. — Уверена, ей совсем не нравится быть ложной спутницей.
      — Нравится не нравится, но сейчас она наш противник, — возразил Даг. — Я собираюсь нагнать Ким, рассказать ей правду и предложить снова поменяться спутницами. Тогда она сможет выиграть свой приз, а я… Не знаю, что стану делать я, но уж во всяком случае не буду чувствовать себя подлецом.
      — Почему подлецом? — не согласилась Дженни. — Когда вы менялись, ты не знал про Наду, и в том, что она оказалась ложной, твоей вины нет.
      — Неважно. Если Ким вылетит из игры из-за этого обмена, я все равно буду чувствовать себя виновным. Вина так и так меня тяготит.
      — Твоя позиция заслуживает одобрения, — заметил Шерлок.
      — Я тоже так считаю, — поддержала его Дженни.
      — Ничего в ней особенного нет, я просто стараюсь быть честным. Сейчас самое главное — как можно быстрее добраться до замка. Придется поднажать.
      Перед тем как рвануть на юг, он решил привести в порядок свой сбившийся за время дикой гонки рюкзак и с удивлением обнаружил, что тот приобрел странный цвет.
      — Вы только гляньте! — воскликнул он.
      — Симпатичный цвет, — заметила Дженни. — По-моему, винный.
      — Кто-нибудь видел, когда он так окрасился? — поинтересовался юноша.
      Дженни и Шерлок покачали головами. Даг задумался: изменение цвета должно было что-то значить. Ничего случайного в игре не было.
      Открыв рюкзак, он достал оттуда засохший сэндвич и с удивлением обнаружил, что тот насквозь пропитался какой-то влагой. То же самое произошло и с совершенно сухой за секунду до этого рубашкой. От рюкзака теперь исходил терпкий винныйзапах.
      — Похоже, тут действует какое-то проклятие, — заметил Шерлок. — Я как-то читал про царя Мидаса, обращавшего все, к чему он ни прикоснется, в золото. Боюсь, у тебя та же история, только с вином.
      Даг кивнул: он и сам понимал, что тут задействованы какие-то чары, но не мог взять в толк, как это случилось. Вроде бы он ничего такого не делал. Остановился, восстановил нормальную плотность, порассуждал о своей вине…
      — Ну конечно! — хлопнул себя по лбу юноша. — Как до меня сразу не дошло? Все дело в каламбуре!
      — В каком? — не поняла Дженни.
      — Я сказал, что меня тяготит вина,и запустил какую-то программу, решившую добавлять винако всему, к чему я прикасаюсь. Хорошо еще, что я назвался виновным,а не виноватым.
      — Понятно, — кивнул Шерлок, — иначе обнаружил бы еще и полный рюкзак ваты.
      —  Ваты,вымоченной в вине, —хмыкнул Даг. — Да, радости было бы еще меньше, чем сейчас.
      — Но не можешь же ты ни к чему не прикасаться, — сказала Дженни. — Я думаю, раз ты разгадал причину, действие заклятия должно прекратиться. Ну-ка проверь.
      Даг откусил кусочек сэндвича, который — о чудо! — снова сделался сухим.
      — Ты права, Дженни. Теперь все в порядке.
      — Ну надо же! — послышался чей-то недовольный голос. — Опять облом!
      Все трое огляделись по сторонам, но поблизости никого не было. Потом в воздухе возник маленький смерч. Постепенно уплотняясь, он приобрел очертания человеческой фигуры, со временем материализовавшейся в виде молодой женщины весьма соблазнительных пропорций, одетой таким образом, чтобы ничто из ее прелестей не ускользнуло от взора.
      — Метрия! — воскликнула Дженни. — Почему ты здесь?
      Даг припомнил, что демонессу с таким именем называли среди кандидатов на роль спутницы.
      — По двум причинам, — ответила Метрия. — Во-первых, игрок, я явилась посмотреть, что за номер ты отсапожил…
      — Что сделал?
      — Отшнурил, отподметил, отнабойкил…
      — Может, откаблучил?
      — Неважно. Я смотрю, ты тут не со своей спутницей.
      — Мы поменялись. Я решил, что Дженни подойдет мне больше.
      — Ты решил… А испытания-то твои были рассчитаны на Наду!
      «Интересно, — подумал Даг, — хорошо это или плохо?»
      — Ты хочешь сказать, что в ее компании я справился бы с ними легче, чем в обществе Дженни? Или наоборот?
      — Ой, да не знаю я. Прямо уж все тебе скажи… Просто Балломут рассчитал все по-своему, а вы переиначили по-вашему. Все пошло наперестояк.
      — Куда?
      — Наперележак, напересидяк, напере…
      — Может, наперекосяк?
      — Может быть. Неважно.
      — А что, это запрещено каким-нибудь правилом?
      — В том-то и беда, что нет. Никто и не подумал предусмотреть запрет на этот счет, потому как не ожидал от игроков такого фортеля.
      — Так в чем проблема?
      — Да так… — демонесса нервно пожала плечами, — теперь в игре одно с другим не сбродится.
      — Что?
      — Не сводится, не…
      — Может, не сходится?
      — Вот-вот. Не стыкуется. Поэтому я явилась вставлять тебе санки в полозья.
      — Что куда вставлять?
      — Байки в засосы… чайку в матроса… зайку в пылесоса… тьфу!…
      — Может, палки в колеса?
      — Вот-вот.
      — Ты хочешь сказать, — уточнил Даг, — что у меня все идет нормально, и твоя задача мне как следует напортачить?
      По правде сказать, его это удивило: он ведь даже не гнался за призом, а всего-навсего пытался исправить им же допущенную оплошность.
      — Вроде того, — согласилась демонесса.
      — Постой-постой, — вступила в разговор Дженни. — Что, профессор Балломут так вот взял и велел тебе помешать Дагу?
      — А тебе что за дело, потеряшка несчастная? Была мне охота перед каждой беспризорницей отчитываться.
      — Я тебе не «каждая беспризорница», а спутница Дага. Мне поручено оберегать его от всяческих осложнений, в частности, и от возможной путаницы. Нехорошо, если у игрока сложится впечатление, будто мы меняем правила по ходу игры. Поэтому будь добра, скажи, что именно велел тебе сделать профессор Балломут?
      — Ну… он велел понаблюдать, как идут дела, и в случае необходимости их поправить. Действуя по обстоятельствам.
      — Иными словами, он поручил тебе проверить, не возникли ли у игрока в результате обмена спутниками дополнительных, не предусмотренных планом затруднений, и если возникли, то принять меры к их устранению. А раз ничего такого не случилось, тебе остается лишь вернуться и доложить профессору, что все идет как надо.
      — Как Нада!
      — Можешь считать и так, если тебе угодно. Но в любом случае у тебя нет оснований вмешиваться в ход игры и разводить тут самодеятельность, вроде превращения виныв вино.Тоже мне, шутница нашлась.
      Даг посмотрел на эльфесеу с невольным уважением. До сих пор, может быть, из-за маленького роста он относился к ней снисходительно, но теперь понял, что к роли спутницы она подходит со всей ответственностью и стойко отстаивает его интересы. Пожалуй, не будь ее, демонесса и впрямь устроила бы ему веселую жизнь. С нее станется.
      Метрия задумалась. Она посмотрела на Дага, потом на Шерлока, и наряд ее на долю мгновения сделался таким прозрачным, что, пожалуй, можно было мимолетно увидеть и ее трусики. Если на ней вообще были трусики.
      — Может быть, с вмешательством я поторопилась, — согласилась она. — Но вряд ли мне стоит повторять ту же ошибку и торопиться с докладом профессору, тем более что тут такие интересные мужчины. Пожалуй, я задержусь, понаблюдаю за ними еще немного. За тем ведь и послана.
      — А как насчет того, чтобы доложить Балломуту?
      — Ну, он же велел мне действовать по обстоятельствам. По-моему, обстоятельства требуют, чтобы я поболталась (тут она на миг приобрела вид женщины, болтающейся на виселице) здесь подольше.
      — Но по правилам ты не должна вмешиваться в работу спутника, — возразила Дженни.
      — Но спутником-то должна быть Нада, — не осталась в долгу Метрия. — Ты — спутница Ким.
      Дженни повернулась к Дагу.
      — Сразу должна предупредить, что эта вредина постарается подстроить тебе какую-нибудь пакость, но если не обращать на нее внимание, ее надолго не хватит. Ты ей надоешь, и она исчезнет.
      — Ага, — усмехнулась Метрия. — Не обращай на меня внимание, обыкновен Даг… если сумеешь.
      Одежда ее исчезла, и она прижалась к нему вплотную, оказавшись при этом вовсе не призрачной, а совсем даже наоборот. Юноша запоздало сообразил, что она не полукровка, как Панихида, а чистокровная демонесса, в силу чего способна уплотняться и разуплотняться мгновенно.
      — Славный ты юноша, но глупый, — проворковала она, обвивая его шею руками и касаясь щеки горячими губами. — Тебе надо было выбрать в спутницы не эту кусачую недотрогу Наду и, уж конечно, не эту мелюзгу Дженни, а меня. Мы бы с тобой славно поиграли.
      Даг не мог не признать, что она во многом права. Соблазнительностью форм Метрия почти не уступала Наде, но, не будучи принцессой, отнюдь не отличалась чрезмерной скромностью и строгостью поведения. Возможно, если бы он не клюнул на Наду с первого взгляда и выбрал Метрию, игра для него сложилась бы совсем по-другому. Конечно, он едва ли оказался ближе к призу, чем сейчас, но в другом отношении… Теперь он понял, что ощутил Шерлок, которого поцеловала демонесса.
      — И ведь еще не все потеряно, — добавила она, глубоко вздыхая и прижимаясь обнаженным бюстом к его груди так, что он сразу понял — это не шутка. Метрия и вправду могла весьма и весьма украсить дальнейший ход игры. Близость ее пьянила пуще вина,что, впрочем, ничуть не удивляло. Уж ее-то никто бы не назвал невинной.
      Однако Даг усилием воли заставил себя вспомнить о своей задаче — догнать и предупредить Ким. Жаль, конечно, но сейчас ему не до плотских утех.
      — Ничего не выйдет, адское создание, — сказал он. — Может быть, в другой раз.
      В следующий миг он понял, что насчет «адского создания», пожалуй, ляпнул напрасно. Очаровательное лицо Метрии превратилось в ужасную физиономию, пухлые губки раздвинулись, обнажив страшные клыки. И эти клыки цапнули его прямо за нос. Правда, оказалось, что перед тем как кусаться, демонесса разуплотнилась, так что Даг остался с носом и отделался лишь легким испугом.
      — Я вернусь! — пообещала Метрия и растворилась в воздухе.
      — Хвосты мышиные! — в сердцах выругалась Дженни. — Я же просила не обращать на нее внимание, а не обзывать ее. Она бы отстала, а теперь наоборот, будет приставать и устраивать каверзы.
      — Это сказать легко «не обращай внимания», — буркнул Даг.
      — А надо было не обращать, она же все это специально устроила.
      — Попробуй тут не обрати, — поддержал Дага Шерлок. — Впрочем, ребенку этого не понять.
      Дженни пожала плечами, очевидно, и действительно не понимая, что может быть привлекательного в чувственно сложенной обнаженной демонессе, обходящейся без трусиков. Даг мысленно поблагодарил Шерлока за поддержку. Они продолжили путь на юг и вскоре повстречали огромного серого осла.
      — И-йа думаю, — проревел осел, — что вы те самые бездельники, которые, как сказала демонесса, нарываются на неприятности.
      Даг понял, что каверзы, о которых предупреждала Дженни, начались. Осел определенно не был обычным животным. Во-первых, обычные ослы в Ксанфе редкость, во-вторых, они не разговаривают, а в-третьих, у них по одному хвосту. У этого же сзади болталось целых девять.
      — Ничуть нет, — осторожно ответил Даг. — Дело у нас есть, и довольно важное, а неприятностей мы совсем не ищем. Напротив, всячески стараемся их избежать,но, увы, не можем бежатьбыстро. Не мог бы ты, почтеннейший, ускорить наше путешествие?
      — И-йа, Ося, без проблем доставлю вас куда угодно, но с одним маленьким условием. И-йа весьма хвостливи хочу, чтобы вы по дороге послушали мои хвостливыерассказы.
      — По-моему, это справедливо, — отозвался Даг, переглянувшись с товарищами. — А ты можешь доставить нас к замку Доброго Волшебника?
      — И-йа все могу. Залезайте на спину, и поехали.
      Даг молча поздравил себя с успехом. Похоже на то, что ему удалось обратить угрозу себе на пользу.
      Дженни, похоже, его оптимизма не разделяла, но возражать не стала: видимо, этот Ося не казался ей слишком уж опасным. Подсадив ее, Даг уселся за ее спиной, а Шерлок пристроился за ним. На здоровенном ослище места хватило всем, не исключая, естественно, и кота Сэмми.
      — Рассказов у меня, и-йасное дело, девять, — начал осел, трогаясь в путь и щелкая первым из девяти хвостов. — Первый из них рассказ о Смертоночной Тени и Родиче Смерти. Одна ночная тень страдала оттого, что в жизни не встречала никого из своей родни, а потому решила, что родни не должно быть и ни у кого другого. В результате она принялась сеять по ночам смерть среди всех, кто состоял с кем бы то ни было в родстве, за что и была прозвана Смертоночной.
      Поначалу история показалась Дагу интересной, но Ося оказался не мастером рассказа, а простым хвостуном,все время отклонявшимся от осиповествования, так что за ним трудно было следить. Суть так или иначе сводилась к тому, что Тень, посредством губительного поцелуя, перебила уйму народу. Никакой морали в этой истории не заключалось, все начиналось и заканчивалось трупами. Впрочем, в оправдание Оси можно было сказать, что фильмы ужасов и боевики, виденные Дагом по телевизору, были по большей части ничуть не более содержательны.
      — А теперь послушайте историю про Ветрянку и Глупую Луну, — заявил Ося, когда первый нагонявший тоску рассказ иссяк.
      Повествование оказалось не лучше предыдущего: некто Ветрянка без конца выдувал на физиономии Луны оспины, в то время как она была слишком глупа, чтобы от этого уклониться. Смысла в рассказе не было никакого, а содержание сводилось к перечислению лунных кратеров, каковые и являлись названными оспинами. Эта тягомотина продолжалась примерно час, а закончившись, сменилась повестью о храбром де Зодоранте, задумавшем ослабить огров, устранив испускаемую ими вонь. План его так и не осуществился, в силу того что огры объедались, потели и гадили гораздо быстрее, чем ему удавалось обрабатывать их составом, названным именем этого героя. Основным содержанием этой, с позволения сказать, истории являлось подробное описание каждого из примерно сотни огров, на которых де Зодорант опробовал свое искусство. Особую пикантность данному шедевру придавал тот факт, что огры практически не отличались один от другого. Затем очередной щелчок хвоста возвестил о начале былины о выведении ротозеев. Некто задумал извести ротозеев как таковых, не позволив им считать ворон.С этой целью он сообщил всем воронам, населявшим Воронью Слободку, будто бы она сгорела. Вороны поверили и разлетелись кто куда. Слободка опустела, и ротозеям стало некого считать. Автора этого действа результат вполне устроил, чего нельзя было сказать о Даге. Парнишку от этой нудятины клонило в сон, тогда как Ося талдычил и талдычил свое. К счастью, рассказ о матушке Квочке и ее сыновьях Пете и Ухе выслушивать до конца не пришлось.
      — И-йа прибыл, — объявил Ося, неожиданно останавливаясь.
      Впереди маячил замок.
      Позевывая и потягиваясь, все слезли на землю, но тут Дженни неожиданно воскликнула:
      — Постой, но тут же кладбище зомби. Это не замок Доброго Волшебника.
      — Конечно, — отвечал Ося. — Это замок Ругна.
      — Но ты же обещал доставить нас в замок Доброго Волшебника! — возмутился Даг.
      — Когда это? — искренне изумился осел. — Помнится, ты спросил меня, могу ли я доставить тебя к замку Доброго Волшебника, и я ответил чистую правду — могу. Мне это запросто, только что я там забыл? Мой путь лежал в замок Ругна, и я не обещал отвезти тебя в какое-либо другое место, да ты и не просил.
      Даг понял, что демонесса оставила его с носоми в буквальном, и в переносном смысле. Формально Ося был совершенно прав, а его хитрую уловку никто из них не раскусил. Скучные истории, от которых слипались глаза, рассказывались специально для того, чтобы никто не смог проследить за дорогой.
      — Ну и негодная же тебе досталась спутница! — послышалось из воздуха, и в следующий миг на месте маленького вихря материализовалась Метрия. — Это ж надо было позволить так себя провести, и кому — ослу? Да, не повезло тебе ни с выбором, ни с обменом. А ведь твоя спутница могла бы быть гораздо, гораздо лучше…
      Блузка ее сделалась полупрозрачной, и перед самым носом у Дага всколыхнулась соблазнительная грудь.
      — И-йа! — взревел осел.
      Дженни, судя по виду, очень хотела сказать какое-нибудь совершенно Взрослое Слово. Даг избавил ее от этого, совершив поступок, о котором, как понимал, ему, возможно, придется пожалеть. А именно, размахнулся и закатил Метрии оплеуху. Демонесса, само собой, растаяла, так что его плюха пришлась по воздуху, а затем, уплотнившись, влепила ему в губы более чем ощутимый поцелуй. Прежде чем он пришел в себя, Метрия обратилась в дым, который развеял праздный ветерок. Она посчиталась за свою обиду.
      Состязание с ней Даг проиграл, но, к счастью, это было не предусмотренным игрой испытанием, а всего лишь проделкой капризной и обидчивой особы. А стало быть, игра для него продолжалась.
      — Попроси кота показать нам кратчайший путь к замку Доброго Волшебника, — попросил он Дженни.
      — Стоит ли туда торопиться? — резонно возразил Шерлок. — Ким уже наверняка там, и к нашему прибытию замок покинет. Попробуй лучше сообразить, где ее перехватить.
      — Он прав, — поддержала Шерлока Дженни. — Но самому тебе не догадаться. Лучше всего спросить об этом в замке Ругна.
      — Думаешь, король знает?
      — Ну, я полагаю, нам не следует беспокоить по такому ничтожному поводу самого короля Дора. Я тут прикинула… сразу мне все не объяснить… но надеюсь, это получится.
      — Ты о чем? — спросил Даг.
      Из этой сбивчивой фразы он не понял решительно ничего.
      — Это особая ситуация! — нервно ответила Дженни. — Но я делаю все, что в моих силах. Честное слово!
      Даг посмотрел на Шерлока, и тот пожал плечами. Добрые намерения Дженни не вызывали сомнения, но тут поневоле возникал вопрос о ее компетентности. Даг не мог объяснить ее странную уклончивость ничем, кроме того, что дело каким-то боком соприкоснулось с этим пресловутым Заговором Взрослых, но если она не может об этом говорить, то может ли действовать сообразно обстоятельствам? Впрочем, сам он все равно не мог предложить ничего заслуживающего внимания, а потому кивнул.
      — Ладно, делай как знаешь. Мы следуем за тобой.
      Радостно встрепенувшись, Дженни повела их через великолепный плодовый сад ко рву, откуда тут же высунулось страшное ровноечудовище.
      — Привет, Суфле! — крикнула Дженни. — Ты что тут делаешь?
      Страшилище зашипело.
      — А, присматриваешь за близнецами. А где Электра?
      Снова последовало шипение.
      — Отправилась с Дольфом на остров Аяте Бя Люблю? А что они там делают?
      — Ты ведь знаешь, что оно не вправе ответить тебе на этот вопрос, — сказал Шерлок.
      — Ой, а ведь точно, — смутилась Дженни. — Ладно, Суфле, вопрос снимается. Познакомься лучше с игроком Дагом и поселенцем Шерлоком из Черной Волны. Они свои.
      Чудовище кивнуло и уплыло по своим делам, а Дженни повела спутников к подземному мосту. Даг по дороге размышлял, придумала Дженни весь этот диалог или вправду различала в шипении Суфле какие-то слова? Само-то чудовище наверняка признало ее по запаху.
      На краю рва он заметил две чудесные колыбельки с младенцами: чудовище честно выполняло обязанности няньки.
      — А это безопасно? — спросил Даг.
      — Безопаснее не бывает. Никому не придет в голову сунуться к детишкам, когда они под таким присмотром. Малютки от Суфле без ума, Суфле от них тоже, так что все веселы и довольны.
      — А мать их, стало быть, Электра? Припоминаю, ты говорила, будто из всех принцесс только она позволяет себе щеголять в джинсах.
      — Да, принцесса Электра, жена принца Дольфа. В свое время на нее пало проклятие, предназначенное для принцессы, и она проспала почти тысячу лет, пока принц Дольф не разбудил ее поцелуем. Теперь она и действительно стала принцессой, так что давнее проклятие, видимо, знало, на кого падать. Близняшки у нее очень способные: мальчик имеет талант поведать все о любом живом существе, а его сестрица — о любом неодушевленном. Пока, правда, это никак не проявляется, поскольку они еще не умеют говорить.
      — Да, таланты полезные, — кивнул Даг.
      — И значительные, соответствующие рангу волшебника. Впрочем, для королевского рода это дело нередкое.
      Они подошли к воротам, которые оказались открытыми. Даг несколько удивился столь легкому доступу в правительственную резиденцию, хотя, конечно, служба безопасности в лице Суфле имелась и здесь.
      Навстречу гостям вышла девушка с зеленоватыми глазами и зеленоватыми же волосами.
      — Привет, Айви! — сказала Дженни.
      — Я Яне, — поправила ее девушка.
      — Ой, все время вас путаю. Познакомься, Яне: это Даг, он игрок, а я его спутница. А вот Шерлок, он переселенец из Черной Волны. Даг, Шерлок — это принцесса Яне, сестра принцессы Айви. Они близняшки.
      Даг немного растерялся, а вот Шерлок нашелся мигом.
      — Рады познакомиться, принцесса. Мы уже знакомы с Надой, принцессой нагов.
      Даг сообразил, что хотя Нада и любила порой не к месту напомнить о своем статусе, он перед ней не тушевался. Не стоит, наверное, робеть и перед этой Яне.
      — О, Нада лучшая подруга моей сестры Айви, — отозвалась принцесса. — Сама-то я здесь недавно, учусь хорошим манерам и всему, чему положено учиться принцессам. То, что я принцесса, выяснилось совсем недавно, вот и приходится наверстывать упущенное. А ты, Шерлок, зачем сюда пожаловал?
      — Подыскиваю местечко, где мог бы поселиться мой народ. Думаю, мне удастся присмотреть что-нибудь подходящее.
      — Ничуть в этом не сомневаюсь, в Ксанфе всем места хватит. А ты, Даг, какими судьбами? Я и не думала, что замок Ругна тоже участвует в игре.
      — Замок тут ни при чем, — отвечал юноша. — Просто вышло так, что я оказался ослом. В том смысле, что позволил ослу одурачить меня и завезти в это место. Теперь мне остается лишь надеяться, что способ исправить содеянное все-таки существует.
      — О, я уверена, он должен существовать! — заявила Яне так же искренне, как говорила Шерлоку насчет места.
      Судя по всему, принцесса отличалась немалым оптимизмом.
      — Это замечательно! — воскликнула Дженни. Даг и Шерлок покосились на нее с удивлением.
      — Чем ты так восхищаешься? Любезностью принцессы Яне? — спросил Даг.
      — О, принцессы всегда любезны, — сказала Яне. — Дженни радуется тому, что вы оба добьетесь успеха в своих поисках.
      — Не обижайся, принцесса, но ты-то с чего это взяла? — осведомился Шерлок.
      — Таков мой талант, — ответила Яне. — Если я выражаю уверенность в осуществимости идеи, она и осуществляется. Только вот идея эта должна исходить не от меня, а от того, кто понятия не имеет о моем таланте. Но вы оба ничего на сей счет не знали, так что все в порядке.
      — Ты хочешь сказать, что наши желания осуществятся из-за того, что мы только что тебе о них рассказали? — недоверчиво уточнил Даг.
      — Так оно и будет, — ответила за принцессу Дженни. — Осталось лишь посмотреть, как это произойдет.
      Шерлок посмотрел на Дага.
      — Ты не находишь это несколько… хм… странным?
      — Мягко сказано. Я ведь даже не говорил, чего, собственно говоря, хочу. Мне ведь не приз нужен, а всего лишь возможность догнать Ким. Хотя, наверное, такая возможность и вправду есть.
      — Ничуть в этом не сомневаюсь, — заверила Яне. — Но что же это я вас на пороге держу! Заходите в замок, будьте гостями.
      Она повела их во внутренние покои. Следуя за ней, Даг размышлял об услышанном. Вообще-то в данной ситуации ему могло помочь только чудо, но, в конце концов, разве он не в стране чудес?
      Когда они вступили в центральный зал, сидевший там за столом мужчина встал и с улыбкой сказал:
      — О, а вот и гости. Думаю, это те самые, которые мне нужны.
      — Совершенно в этом уверена, — подтвердила принцесса Яне.
      — Если ты интересуешься поселенцами… — решил взять быка за рога Шерлок.
      — Интересуюсь, молодой человек, и весьма. Я тут как раз размышлял, где бы раздобыть несколько сот человек, мужчин и женщин, для освоения берегов озера Огр-Ызок и поддержания в тех краях цивилизации. Чистокровных людей в Ксанфе не так уж много, и все они слишком заняты своими делами, а нам нужны приличные соседи. Я Прокл, посол донных прокляторов, и прибыл сюда с целью набора поселенцев.
      — О, прокляторы, — пробормотала Дженни. — У этого народа долгая история.
      — У эльфов тоже, — откликнулся Прокл. — Правда, до сих пор мне ни разу не доводилось видеть эльфессу твоего роста.
      — А цвет кожи поселенцев имеет для вас какое-нибудь значение? — осторожно поинтересовался Шерлок.
      — Безусловно. Нам бы не хотелось, чтобы они оказались зелеными: таких не разглядишь среди прибрежных растений.
      — Вообще-то я представляю общину черных людей, подыскивающую место для поселения. Правда, мои соплеменники сейчас находятся близ Перешейка. Между ними и здешним замком лежит Провал и куча всяких препятствий, а озеро ваше, надо думать, еще дальше на юге. Так что быстро им туда не попасть.
      — А как ты относишься к проклятиям?
      Шерлок покосился на Прокла.
      — Проклятие проклятию рознь. Главное, не прибегать к нему попусту.
      — Мы используем проклятия лишь для самозащиты и уборки мусора. Но ты, надеюсь, понимаешь, что я говорю не о том грязном шуме, который производят гарпии, а о настоящих магических проклятиях.
      — С гарпиями я не сталкивался, но о чем ты ведешь речь, уразумел. К магическим проклятиям мы относимся так же, как вы к стрелам: это оружие, и мы не хотим использовать оружие сами или чтобы кто-то использовал его против нас. Что там нужно, так это мирная и спокойная жизнь.
      — Способ переправить вас нам известен, — промолвил Прокл. — У меня с собой несколько бутылочек для выдувания магических пузырьков — мы ими торгуем. Каждый пузырек удержит и доставит к месту назначения одного взрослого или двух детишек, причем цепочка пузырьков пересечет весь Ксанф примерно за день.
      — Ну что ж, тогда по рукам, — сказал Шерлок и протянул руку.
      — По рукам.
      Обменявшись с ним крепким рукопожатием, Прокл достал из кармана бутылочку, посмотрел на свет и покачал головой.
      — Эта не годится, здесь всего пара пузырьков осталась.
      — Я знаю, кому как раз этой пары хватит, — заявила Дженни, когда он снова принялся шарить в кармане. — Ты не мог бы отдать бутылочку мне?
      Проклятор, пожав плечами, отдал ей склянку, а Шерлоку потянул другую.
      — Смотри, эта содержит достаточно материала для нескольких сотен пузырьков. Получить их просто — знай, выдувай через это колечко. Условие одно — человек должен войти в пузырь сразу как только он образуется. Потом надо назвать направление и не высовываться наружу до прибытия на место назначения. У озера мы поставим своего человека: он встретит первого в цепочке, а дальше вы сами справитесь.
      — Ну что ж, — промолвил Шерлок, повернувшись к Дагу, — похоже, мой поиск закончился. Как только я удостоверюсь, что у тебя все в порядке, сразу отправлюсь с этой склянкой к Перешейку.
      — Когда соберешься, скажи мне, — вставил Прокл. — Я тебя туда в пузырьке переправлю.
      — Ты можешь отправляться прямо сейчас, — сказал Даг Шерлоку. — Я благодарен тебе за компанию и за помощь, но задерживаться из-за меня тебе нет никакой надобности.
      — Нет, я все-таки хочу убедиться, что у тебя все в порядке. Раз мое дело разрешилось благополучно, то же самое должно произойти и с твоим. Пузырьки у вас есть, надо только узнать, куда их направить.
      — Это можно спросить у зеркала, — сказала Дженни.
      — Ой, и правда! — воскликнула Яне. — Я сейчас за ним схожу.
      — Славная девушка, даром что принцесса, — промолвил Прокл, когда Яне удалилась. — Встретила меня по прибытии как доброго друга и заверила, что мне удастся найти поселенцев. Такое впечатление, будто она знала о вашем прибытии.
      — Да мы и сами не знали, что попадем в замок Ругна, — возразил Даг. — Это была случайность… — он осекся, вспомнив, как подшутила над ним Метрия, и добавил — …как мне кажется.
      Тем временем Яне принесла обычное с виду зеркало.
      — Спроси, что тебе надо, — сказала она Дагу. — Говорить в рифму не обязательно, но обычно это помогает.
      — Скажи мне, стекляшка, где Ким-потеряшка, — выпалил Даг, не заблуждавшийся насчет своих поэтических способностей.
      В зеркале появилась пузатая тыква. И все.
      — Они в дыне? — поразился Даг.
      — Это тыква, — вздохнула Дженни. — Они отправились в Сонное Царство. Ох, это то еще приключение.
      — Слышал я что-то на этот счет, — пробормотал Даг. — А как туда попасть?
      — Попасть-то просто, — ответила Дженни. — Просто заглянешь в глазок, и ты там. Я отправлюсь с тобой, и Сэмми поможет тебе найти Ким. Но предупреждаю, там тебя ждет много необычного.
      — Да тут все необычное. Неужто там водятся твари похлеще девятихвостых ослов?
      — Даже и сравнивать не приходится. А тебе, — она повернулась к Шерлоку, — и вправду задерживаться незачем. Мы идем в тыкву, а там так или иначе все кончится.
      — Ты уверена? — спросил Шерлок.
      — Конечно. Ясно, что приз находится в Сонном Царстве. Выиграет Ким или проиграет, но игра для нее закончится именно там.
      — Ну что ж… — Шерлок протянул руку Дагу, и юноша пожал ее. — …Рад был с тобой познакомиться. Если случайно окажешься возле озера Огр-Ызок…
      — Непременно к тебе загляну, — заверил Даг, которому очень не хотелось расставаться с этим человеком. — Я только хотел сказать…
      — Понимаю…
      Шерлок, как сам Даг, не был склонен к демонстрации чувств.
      — В саду возле замка есть тыквы, — указала Яне. — Мы принесем три: для тебя, Дженни и Сэмми.
      — Спасибо, — отозвался Даг. Во рту у него пересохло.

      Оглядевшись по сторонам, Ким пришла к выводу, что коль скоро кладбище есть последнее место, на котором ей хотелось бы оказаться, то и приз, скорее всего, находится где-то поблизости. А раз так, она собралась с духом и двинулась вперед.
      Греза, явно разделяя ее антипатию к этому местечку, жалась к ноге. Ким понимала, что бояться костей нелепо, они мертвы, а стало быть, не опаснее камней или щепок. Даже если магия превращает их в персонажи вроде Косто, ничего по-настоящему страшного в них нет. Да и вообще, это Сонное Царство, где нет ничего реального. Не говоря уж о том, что оно находится в вымышленной стране, в конечном счете представляющей собой не более чем хитроумную компьютерную игру. Однако все равно ее пробирало могильным холодком, и она радовалась тому, что хотя бы не одна, что с ней Нада и Греза.
      Косто исчез, но Ким понимала, что он непременно вернется в куда более устрашающем обличье, и внутренне готовилась к этой встрече.
      Темнело, и от этого становилось еще страшнее. На черное небо выползла ущербная луна с оспинами на угрюмой физиономии. Уродство всегда внушало Ким суеверный страх, хотя она знала, что это всего лишь болезнь и в ней нет ничего зловещего. Однако появление такой луны непременно должно было предвещать нечто ужасное: скажем, нападение вампира или убийство невинной девушки.
      — Осторожно, — пробормотала Нада. — Смотри куда идешь.
      Предупреждение оказалось своевременным: поскольку Ким, вместо того чтобы смотреть под ноги, таращилась на луну, она чуть не угодила в пруд. Причем отвратительный, полный густой темной жижи, напоминающей с виду гной. Возле берега виднелись кости с обрывками разложившейся плоти, когда взгляд девушки упал на скелет, он зашевелился.
      Ким поежилась, отвела глаза и поспешила дальше. Они поднялись на холм, и с вершины взору открылась мрачная долина, в пугающих глубинах которой затаился поистине безобразный замок. В силу особых свойств местности только что взошедшая ущербная луна уже закатывалась за это жуткое строение, благодаря чему каждая деталь сооружения прорисовывалась с удивительной четкостью. Замок имел и ров, и зубчатые стены, и башни с флюгерами, и подъемный мост, но все это не восхищало, а почему-то внушало ужас. Что-то с ним было неладно.
      Подойдя поближе, Ким поняла, что именно: и стены, и башни были сложены не из камня, кирпича или дерева, а из человеческих костей. Флюгера представляли собой человеческие черепа, а ворота с опускной решеткой — череп чудовища с разверстой пастью и жуткими клыками.
      — Может быть, приз все-таки не там? — со слабой надеждой пролепетала Ким и повернулась, чтобы уйти.
      Увы, в тот же миг, направляя ее к зловещим воротам, с обеих сторон сдвинулись частоколы, а позади, над холмом, заклубился туман. Такой густой, что при попытке повернуть назад она наверняка угодила бы в мерзкий пруд с разлагающимися трупами. Оставалось только одно — идти вперед.
      По мере приближения замок вырастал все выше и выше, пока его чудовищная громада не заслонила горизонт. Вблизи было видно, что ставшие строительным материалом кости грубо обломаны и расщеплены, а некоторые еще и изжеваны. Создавалось впечатление, будто к ним приложили свои ручищи и зубы самые свирепые огры, пребывавшие в самом скверном расположении духа.
      Жидкость во рву оказалась еще гаже, чем в пруду. Греза в страхе попятилась, в темных глубинах что-то зашевелилось, но Ким отвела взгляд и, собрав последние остатки воли, ступила на костяной настил подъемного моста. Одна из костей зашаталась и выпала, отчего девушка едва не плюхнулась в отвратительную жижу. Следующий ее шаг привел к выпадению еще одной кости. Поняв, что так ей равновесия не сохранить, Ким стиснула зубы и продолжила путь на четвереньках. На ощупь кости казались такими, будто с них только-только содрали плоть, а зацепившись за какую-то веревочку и попытавшись отцепиться, девушка обнаружила, что это сухожилие. Ее чуть не стошнило, но так или иначе мост она одолела. Греза, хоть и скулила, но ползла рядом.
      Теперь они оказались перед страшным зевом ворот. Оставалось войти, но Ким задумалась о том, не сомкнутся ли эти челюсти, как только она окажется внутри.
      И тут позади послышался скрежет. Оглянувшись, девушка увидела, как толстые сухожилия, наматываясь на берцовые кости, поднимают мост. Путь назад был отрезан.
      — Здесь все одностороннее, — заметила Нада. — И туман, и частоколы, и этот мост — все свидетельствует о том, что на этом этапе игры менять решение уже нельзя.
      — Да, — согласилась Ким, — я пришла или к победе, или к поражению. По мне, конечно, предпочтительнее победа.
      — Это само собой, — согласилась Нада. — Какой смысл вступать в игру, не рассчитывая на приз?
      — Наверное, никакого, — отозвалась Ким, решив, что втолковывать змеиной принцессе что-либо насчет человеческих чувств, занятие пустое и неблагодарное. — Но и просто побывать в Ксанфе немалое удовольствие. Мне здесь очень нравится.
      — Ты сможешь вернуться. А с помощью полученного в награду магического таланта будешь играть с еще большим успехом.
      Ким поняла, что принцесса и впрямь права. Коль скоро с заветным желанием ничего не выходит, так почему бы ей не заполучить хотя бы приз?
      — Да. Пошли дальше.
      Она сделала шаг к решетке, но тут Греза заскулила в голос.
      Ким остановилась. Насколько она знала, собака не обладала никакими магическими свойствами, это не кот Сэмми, способный найти все что угодно. Однако это не означало, что от Грезы не было никакого толку, на магическую опасность она все равно реагировала. И на страшные зубы опускной решетки смотрела, поджавши хвост. Следующий шаг девушки заставил собаку завизжать.
      — Что, Грезушка, думаешь, как только мы шагнем внутрь, эта пасть закроется? — спросила Ким.
      Ответа она не ждала, да его и не требовалось: девушка уже поняла, что ворота представляли собой ловушку и войти в них означало вылететь из игры в самом финале.
      — Наверное, это так, — ответила за собаку Нада. — Посмотрим, может быть, здесь есть и другой вход.
      Но посмотреть — даже посмотреть — не удалось. При попытке обойти вокруг замка ров расширился, вплотную приблизившись к стенам.
      — Ладно, — проворчала не желавшая сдаваться Ким. — Раз обойти нельзя, надо попробовать заблокировать решетку, подсунуть что-нибудь, чтобы эти зубья не смогли опуститься.
      Увы, подсунуть оказалось нечего.
      — А если перелезть? — предложила Нада. — В змеином обличье я могла бы попытаться.
      Ким тоже попыталась, но ни одна кость не выступала из стены настолько, чтобы за нее можно было ухватиться. Девушка поняла, что даже если и вскарабкается чуток повыше, то ослабнет и упадет гораздо раньше, чем доберется до бойницы. Не говоря уж о том, что ей никак не перетащить собаку.
      — Идем внутрь! — решила она, обдумав создавшееся положение. — Ни одна ловушка не срабатывает мгновенно. Мы должны проскочить одновременно, плечом к плечу, чтобы клыки сомкнулись позади и нас не прихлопнули. Ну а что делать дальше, сообразим потом, оказавшись внутри.
      — Пожалуй, это единственная возможность, — согласилась Нада.
      Вся троица выстроилась в линию, сорвалась по команде Ким с места и проскочила в ворота за долю мгновения до того, как жуткая пасть с грохотом захлопнулась. Острые клыки вонзились в землю за самыми их пятками. Путь к отступлению был отрезан, но внутрь все прорвались целыми и невредимыми.
      Правда, теперь, когда все закончилось благополучно, Ким оценила степень риска, и ей стало не по себе. Это просто чудо, что собака не отстала и не вырвалась вперед: и в том, и другом случае бросок мог бы закончиться плачевно.
      Пообещав себе быть впредь осторожнее, девушка посмотрела вперед и увидела ведущий в глубь замка темный коридор со стенами, сложенными из полированных переплетенных костей. Она не представляла себе, кто и каким способом может переплетать кости, но эти определенно были переплетены.
      Скудного света едва хватало, чтобы видеть, но коридор должен был куда-то вести. Ким шагнула вперед, однако Греза тут же заскулила.
      Девушка замерла и огляделась. В это время со стены со стуком отвалился фрагмент костяной кладки, и собака подбежала, чтобы обнюхать упавшие кости. В этом не было ничего необычного: собаки всегда обнюхивают незнакомые предметы, а кости, как известно, относятся к тем предметам, которые привлекают их особое внимание. Однако поведение Грезы напомнило Ким о том, что из любого сложившегося в игре положения непременно должен быть выход и что сама игра (разумеется, в форме намека) этот выход подсказывает. Следовало ли понимать выпадение фрагмента стены как такого рода намек?
      Подойдя к собаке, Ким подняла упавший кусок и, не углядев в нем ничего особенного, попыталась приладить его обратно к стене. Однако кости не держались, а костного клея или костной муки у нее не было. И вообще странно, что от такой гладкой и прочной с виду стенки отваливаются целые куски.
      Последняя мысль заставила ее вспомнить, о распространенности в Ксанфе такого вида магии как иллюзия. Многое кажется не тем, чем является, или является не тем, чем кажется. Скажем, этот коридор кажется длинным, прямым и гладким…
      Схватив кость, Ким толкнула ее вперед, заставив скользить по гладкому полу коридора как шайбу по льду хоккейной площадки. На некотором расстоянии впереди кость исчезла.
      Усмехнувшись, девушка снова опустилась на четвереньки и осторожно поползла вперед. Греза ползла рядом. Оказавшись у места исчезновения кости, Ким прощупала пол рукой — и ее рука ничего не ощутила. Гладкая поверхность представляла собой иллюзию: проход перегораживал ров. Ким опустила руку и попыталась определить его глубину, но это, разумеется, ни к чему не привело. Ров был достаточно глубок, чтобы падение в него означало вылет из игры.
      Чтобы определить, можно ли преодолеть преграду, девушка достала из рюкзака запасные носки, скатала их и бросила один вперед на расстояние примерно в четыре фута. Упав, носок прокатился в глубь коридора и остановился перед входом в следующую залу. Стало быть, дальше коридор не был прерванникаким рвоми шел ровно.Второй носок полетел на три фута и тоже никуда не провалился, а вот дотянуться до другого края преграды рукой Ким не удалось. Таким образом, ширина провала составляла больше длины руки, но меньше трех футов. Конечно, прыгать через невидимую пропасть страшно, но прыжок длиной в три фута вполне возможен.
      — Придется прыгать, — заявила Ким, снимая рюкзак и кладя его на самый край рва. — Обрыв здесь, прыгаем вон к тому носку. По очереди, я первая.
      Ей хотелось верить, что собака все поняла.
      Отойдя к началу коридора, девушка разбежалась, оттолкнулась у рюкзака и перемахнула ров с хорошим запасом.
      — Греза, теперь ты.
      Девушка очень боялась за собаку, слишком старую и тяжелую для таких трюков. Прыжок и вправду дался ей нелегко, однако в пропасть Греза не сорвалась.
      — Отметь место, перебрось рюкзак сюда и прыгай сама, — сказала Ким Наде.
      Принцесса легко преодолела препятствие, и они вошли в огромный зал, опоясанный балконом. В разные стороны уходило примерно с десяток коридоров, а на уровне балкона их было еще больше. В центре зала лежал моток ярко-красной тесьмы.
      Как только они вошли в зал, дверь позади них с костяным стуком захлопнулась.
      — Кажется, я поняла, в чем тут дело, — промолвила Ким. — Приз находится где-то в замке, и мне нужно его найти. Любая дверь, в которую я выйду из зала, за мной закроется, так что сюда тем же путем будет уже не вернуться. Но в каждом из тех коридоров может быть множество ответвлений. Я должна просмотреть их, а чтобы не сбиться и знать, где уже была, стану разматывать за собой тесьму. Если мне удастся найти приз, прежде чем я окажусь запертой в тупике, победа за мной.
      — Судя по тому, с чем мы уже сталкивались, по пути тебя могут подстерегать опасности, — указала Нада.
      — Да, я уже поняла, что эта игра в костиполна риска. Но выиграть в нее можно: нужны только сообразительность и удача, — сказала Ким, подбирая клубок. — Греза, у тебя чутье на опасность. Ты пойдешь впереди.
      Она не была уверена в том, что собака ее поймет, однако та, понюхав воздух, направилась к одному из проемов и остановилась возле него, поджидая Ким. Девушка привязала конец тесьмы к обломку кости и двинулась за собакой. Сразу за проходом открылась вторая комната, однако собака не пересекла ее посередине, а свернула к стене. И вовремя: оказалось, что с потолка, пересекая при качании все помещение, свисает маятник в виде подвешенной на сухожилии острой как бритва кости.
      Ким подумала, что комнату можно проскочить, рассчитав время, когда маятник находится на противоположном конце помещения, но тем временем с потолка спустился второй. Даже это оставляло надежду пробежать через центр комнаты, пока кости находятся в противоположных ее концах. Однако с появлением третьего и четвертого все помещение оказалось перекрытым острыми раскачивающимися костями. Маятники почти касались стен, так что и пробраться по стеночке надеяться не приходилось.
      — Наверное, лучше поискать другой проход, — промолвила Нада.
      Ким оглянулась и увидела, как за ее спиной закрывается костяная дверь. Путь назад снова оказался отрезанным.
      Ким подумала о возможности двигаться, перепрыгивая через кости, но тут же отбросила эту мысль, сообразив, что натянутые сухожилия ничуть не менее опасны. Опутают, остановят и бросят прямо на костяные ножи.
      На глаза Ким невольно навернулись слезы. Она была близка к отчаянию, поскольку не видела решительно никакого способа преодолеть преграду. Хотя и знала, что такой способ непременно должен существовать.
      Однако через некоторое время она совладала с собой и пристально присмотрелась к раскачивающимся костям. Сначала ей показалось, что каждый маятник проделывает полный цикл за две секунды, а поскольку маятников четыре, в распоряжении человека, пытающегося преодолеть остающееся свободным пространство, будет всего полсекунды, чего явно недостаточно: размер комнаты требовал на это никак не меньше секунды.
      Однако, присмотревшись снова — теперь она выбрала один участок у края стены, — Ким с удивлением заметила, что нож приближается к нему не дважды, а всего лишь раз в секунду. Еще не веря своему открытию, она начертила на полу диаграмму и поняла, что в первый раз допустила ошибку: каждый маятник совершал полный цикл за четыре секунды. Это давало ту самую, необходимую для пересечения комнаты секунду. А ведь она, устрашенная мельтешением качающихся костей, едва не сдалась и не отказалась от борьбы.
      — Значит, так, — объявила девушка. — Снова идем поодиночке. Пройти будет трудно, но возможно.
      — Как? Нас же искромсают эти ножи! — удивилась Нада.
      — Эти ножи проходят через любое место с интервалом в секунду. Таким образом, нам только и нужно, что выбрать точку — скорее всего в центре — и проскочить через нее сразу после того, как ее минует пара ножей. Я даже так скажу: нацелиться надо именно на лезвия и совершить бросок в тот момент, когда два из них только-только уйдут с нашего пути, а два других как раз начнут мах. Секунда будет в нашем распоряжении.
      Нада выслушала все это с нескрываемым сомнением.
      — Я пойду первой, — заявила Ким. — А Грезу понесу на руках: всех этих тонкостей с расчетом времени ей все равно не понять. Ну а следом за нами двигай ты, с мотком тесемки.
      Присев на корточки, девушка погладила собаку и с усилием взяла ее на руки, удивляясь тому, каким образом программа заставляет ее ощущать вес компьютерной анимации. Впрочем, сейчас это значения не имело: главное было не ошибиться в расчете.
      С собакой на руках Ким еще раз присмотрелась к раскачивающимся лезвиям, вслух отсчитывая время прохождения пары маятников через центр: раз-два, раз-два, раз, раз-два…
      Потом она собралась с духом и на счет «раз» устремилась вперед, рассчитывая на счет «два» пересечь комнату.
      И это ей удалось! Ощущая слабость в коленках, девушка чуть ли не выронила собаку и сглотнула. Как бы то ни было, но и это препятствие она одолела.
      Наде было легче, ведь она теперь точно знала, что проскочить между маятниками возможно. И проскочила, после чего все они замедлились, остановились и поднялись к потолку. Испытание было пройдено.
      Следующую комнату преграждала глубокая яма, по другую сторону которой имелось сооружение из костей, походившее на подъемный мост. На ближней стороне потолка с балки свисала похожая на трос жила. Больше в комнате ничего не было.
      Ким задумалась о том, каким образом можно было бы с помощью этого троса зацепить мост и перебросить его через яму. Перво-наперво она подергала за жилу, но та ни в какую не отвязывалась. Конечно, ее можно было перерезать, только вот Ким не могла дотянуться достаточно высоко, чтобы отхватить кусок нужной длины. Подумала девушка и о том, чтобы перелететь яму, раскачавшись на этой висюльке, но кто даст гарантию, что она не оборвется? По той же причине Ким не стала пытаться взобраться по тросу к потолку. Создавалось впечатление, что толку от жилы никакого.
      Потом Ким решила действовать иначе. Она привязала к концу троса свой рюкзак и, раскачав, запустила его на ту сторону, надеясь задеть поднятый мост, так чтобы он опустился. Рюкзак стукнулся о мостик и отлетел назад. Девушка толкнула его снова, но на сей раз он зацепился за мост и застрял. В результате мост остался стоять, как стоял, а Ким лишилась рюкзака, да и трос оказался вне пределов ее досягаемости.
      Однако неудача девушку не обескуражила. Почесав в затылке, она взяла моток тесьмы и перекинула тесьму через ближний конец троса. После этого Ким осторожно потянула тесьму на себя. Она оказалась достаточно прочной. Тесьма потянула трос, трос потянул рюкзак, рюкзак потянул мостик, и он со стуком упал поперек ямы. Спустя мгновение две девушки и собака были уже по ту сторону и вошли в следующую комнату.
      Комната оказалась еще хуже: стоило им войти, как утыканные заостренными костями пол и потолок начали угрожающе сближаться. Они попятились: пол и потолок остановились, а потом вернулись на прежние места.
      Ким осторожно положила рюкзак на пол сразу за дверным проемом: потолок и пол мигом пришли в движение. За миг до того, как кости пронзили бы ее заплечный мешок насквозь, девушка успела забрать его, а сама заглянула под поднявшуюся панель пола.
      Внизу панель подпирала выдвижная колонна из костей, за которой сквозь щель была видна соседняя комната. Ким поняла, что ей надо будет ненадолго стать подпольщицей.Пересечь эту комнату можно было только под полом.
      Потом пол опустился, и проход исчез.
      — Нада, — промолвила Ким, снова поставив рюкзак на край панели, — забери его отсюда за миг до того, как эти зубы будут готовы его продырявить. Греза, за мной! — с этими словами она опустилась на четвереньки и нырнула под пол.
      Нада оторопела от неожиданности, однако пришла в себя и успела сдернуть рюкзак вовремя.
      — Кидай его мне, — велела Ким уже с той стороны. — С его помощью я подниму пол, и ты проскочишь сюда.
      Она проскочила, и они попали в комнату, к выходу из которой вела костяная лестница. При попытке подняться по ней ступени начинали двигаться вниз, однако Ким обманула это сооружение, ступив на лестницу задом наперед. Решив, что девушка спускается, ступени сами подняли ее к порогу следующей комнаты.
      Так, избегая помещений, где проходила красная тесьма, они прошли одну за другой множество комнат и в конце концов оказались перед последней, за выходом цз которой был виден светящийся золоченый ларец. Должно быть, в нем и находился приз.
      Правда, увидеть приз еще не значило его заполучить, поскольку скользкий наклонный пол комнаты обеспечивал не доступ к ларцу, а гарантированное падение в очередной бездонный колодец. Размышляя, как одолеть эту преграду, Ким непроизвольно выглянула в окошко: оказалось, что она находится на высоте третьего этажа, как раз над поднятым подъемным мостом. Унылый пейзаж вовсе не располагал к тому, чтобы им любоваться, но девушка всматривалась и всматривалась в окрестности.
      Почему? — спросила она себя и, не желая заниматься самообманом, призналась, что надеется, отчаянно надеется увидеть Дага. Вдруг он тоже нашел путь к призу и сейчас появится здесь?
      Для Ким это было единственной, последней возможностью увидеться с ним, ведь ни его адреса в Обыкновении, ни даже полного имени она не знала.
      И тут на горизонте появились приближающиеся фигурки: маленькие двуногие спешили за совсем уж крохотным четвероногим. Неужели же это Даг, Дженни и Сэмми?
      — Кажется, Даг уже на подходе! — возбужденно воскликнула Ким.
      — Давай я приму облик змеи и уцеплюсь за потолочную балку, а ты перепрыгнешь к ларцу, раскачавшись, на моем хвосте, — предложила Нада.
      — Не стоит утруждаться. Кот Сэмми скоро будет здесь, а уж он-то найдет безопасный путь.
      — Кот Сэмми будет искать этот путь для Дага. Тебе нужно поторопиться, чтобы опередить соперника.
      Однако Ким, словно не слыша, смотрела на приближающихся. На ее глазах за их спинами выросла стена тумана, и частокол стал сдвигаться, оставляя свободным лишь путь к мосту. И тут девушка совершила непростительную с точки зрения игрока глупость — высунулась из окна и помахала носовым платком. Ну точь-в-точь как какая-нибудь скорбящая дева из легенды.
      Так или иначе Даг это движение заметил.
      — Ким! — донесся снизу его голос.
      — Я здесь, Даг!
      — Стой где стоишь! Ничего не делай!
      — Я буду ждать тебя! — обрадованно пообещала она, и не подумав заподозрить его в желании лишить ее форы и перехватить приз. Да и до приза ли тут?
      — Что ты делаешь? — недовольно спросила Нада. — Приз, можно считать, у тебя в руках, а ты позволяешь другому игроку догнать тебя.
      — Вот именно, — с сияющим видом подтвердила Ким. — Он мне нравится, но если сейчас не догонит, мы уж точно больше не повстречаемся. Наша Обыкновения — она, знаешь ли, чертовски большая. Лучше уж я дождусь его: мы поговорим, и мало ли…
      — Да ему только и надо, что добыть приз! — заявила Нада.
      — Ну и пусть берет, — махнула рукой Ким. — Я только хочу перед выходом из игры обменяться с ним телефонами.
      Между тем маленький отряд приближался к замку. Мост был поднят, но это никого не задержало: юноша, эльфесса и кот преодолели ров вплавь. По всей видимости, ровное чудовище находилось по другую сторону замка, и Сэмми дал знать, что путь через ров сейчас безопасен. Но как же все-таки отважен Даг!
      — Судя по его рвению, я ошиблась, — хмуро заявила Нада. — Он рвется не за призом, а за мной.
      Между тем кот уверенно поднимался прямо по стене. Снизу она казалась совершенно гладкой, но на самом деле имела выбоины и выступы, которые вполне могли послужить лестницей.
      — Ничего не предпринимай! — снова крикнул Даг, следовавший за Сэмми и Дженни. — Мне нужно тебе кое-что сказать!
      — Хорошо-хорошо! — заверила его Ким и повернулась к спутнице. — Ты что-то сказала?
      — Я сказала, что он рвется сюда, чтобы заполучить меня. Он выбрал меня с первого раза, но захотел увидеть мое тело и чуть не вылетел.
      — Я понимаю, — кивнула Ким. — Ты принцесса, и все такое…
      — Вот и он понял. Понял, что игрок может добиться от спутника чего угодно, но для этого нужен правильный подход. Правильные слова, правильная манера поведения. Если он сообразил, как ко мне подступиться…
      Ким испытала сильный укол ревности. А что, если Даг и вправду сообразил, как подступиться к этой удивительно соблазнительной принцессе? На кой черт тогда ему обычная, ничем не примечательная девчонка?
      — Но ты же теперь не его спутница, — пролепетала Ким.
      — До поры до времени. Слышала — он хочет что-то тебе сказать. Наверняка уговорит произвести обмен снова, и тогда пиши пропало. Я уже не смогу давать тебе советы, и приза тебе не видать. Равно как и Дага.
      Одолеваемая сомнениями Ким снова выглянула в окно. Кот был совсем рядом, Дженни чуть позади, да и Даг не отставал.
      — Что ты хотел сказать? — спросила девушка.
      — Насчет Нады! — запыхаясь, выкрикнул он. — Я должен поменяться с тобой обратно, потому что…
      Ким охнула — ее последняя надежда испарилась, как Метрия после очередной каверзы. Он оказался самым обыкновенным эгоистичным юнцом, у которого только одно на уме. Ей хотелось сбросить ему на голову рюкзак, но поскольку его при ней не было, девушка просто отвернулась и сказала:
      — Нада, пошли за призом.
      Принцесса мгновенно выскользнула из одежды, и, совершив бросок, ухватилась зубами за костяную балку над наклонным полом. Змеиный хвост изогнулся так, чтобы Ким было удобно за него ухватиться.
      И тут Греза заскулила.
      Ким заколебалась. Что-то было не так, но что именно? Возможно, ей следовало самой сообразить, как добраться до ларца, а не предоставлять решение спутнице. Впрочем, Наду она понимала — конечно, ей неохота возвращаться в качестве спутницы к такому лоботрясу.
      Позади послышался какой-то звук. Обернувшись, Ким увидела спрыгувшего на пол кота. В окне показалась голова Дженни.
      — Ким, постой! — крикнула эльфесса.
      «Ну конечно, — подумала Ким, — Дженни сейчас спутница Дага и будет действовать в его интересах. А значит, доверять ей нельзя».
      Она ухватилась за хвост Нады, готовясь к последнему броску. Если он будет удачным, она окажется возле ларца, и все закончится. 
      Греза завыла.
      — Не скули, — сказала ей девушка. — Я не собираюсь тебя бросать, просто хочу забрать приз…
      Она осеклась, сообразив, что, получив приз, покинет игру. А что же будет с собакой?
      — Ой, Грезушка! — воскликнула она со слезами на глазах, выпустив хвост Нады и обняв собаку. — Мне так не хочется тебя оставлять, но что же делать? Не могу же я взять тебя с собой!
      — Можешь! — крикнула ей Дженни. — Способ есть.
      — Какой еще способ? — недоверчиво, но со слабой надеждой осведомилась Ким.
      — У меня есть склянка с пузырями, такими же, из какого ты выловила Грезу. Если я снова стану твоей спутницей, то отдам склянку тебе…
      «Ну конечно, — решила Ким, — она действует по поручению Дага и в его интересах».
      Вне себя от ярости она вновь ухватилась за Надин хвост и уже собралась прыгнуть, но подскочивший Даг успел обхватить ее за талию. Пока Дженни отвлекала Ким разговором, он выбрался из окна и оказался рядом.
      — Пусти меня! — заверещала девушка, но он прижал ее к себе и оттащил от края наклонной плоскости. Силы на это у него хватило.
      — Ким, я должен тебе сказать…
      — Слушать тебя не хочу! — крикнула она, выпуская змеиный хвост, чтобы отбиться от него руками. — Я готова была уступить приз, так нет же, тебе понадобилось…
      — Плевать мне на приз! — прервал он Ким, прижав ее еще сильнее. В других обстоятельствах она бы порадовалась столь крепким объятиям. — Забирай его себе, ты ведь за ним и явилась. А я пришел…
      — А ты за Надой! Ну конечно, как же ты без такой конфетки! Ух, до чего я тебя ненавижу!
      Даг опешил.
      — При чем тут Нада? Я спешил к тебе, хотел сообщить…
      — Ко мне? Ты хочешь сказать, что тебе нужна я?
      — Конечно, ты. Чтобы объяснить…
      — Правда?
      — А то? Я так боялся, что не успею…
      — Я тоже боялась! — воскликнула она и крепко поцеловала его в губы. — Это просто замечательно, что ты успел. Мой телефон Т ноль-ноль— 447-43-77. А твой?
      — Я это… — сбивчиво забормотал юноша — … только хотел сказать, что Нада — ложная спутница. Она собиралась уронить тебя в дыру. Вот я и несся сюда сломя голову, чтобы ты могла снова взять в спутницы Дженни и получить приз.
      — Ты явился, чтобы меня предупредить?
      — Да, — подтвердил Даг, выпуская девушку из объятий. — Я ни за что не простил бы себе, окажись ты проигравшей по моей вине.
      Ким чувствовала, что насчет Нады юноша прав. Она и сама замечала в поведении спутницы некоторые странности, да и Греза всегда относилась к ней настороженно. Ну а Даг, выяснив, какова роль принцессы, повел себя исключительно порядочно. Ему ничего не стоило заполучить приз самому, однако чувство справедливости заставило его мчаться через весь Ксанф, чтобы предупредить свою соперницу об опасности. А может быть, дело было не только в справедливости, но и в другом чувстве…
      Ким зарумянилась так, что щеки ее стали светиться красным, и чтобы не привлекать к этому факту внимания ей пришлось спрятать лицо в ладони.
      — Спасибо… — пролепетала она заплетающимся от волнения языком. — Я… я согласна обменяться спутницами.
      — Вот и хорошо, — отозвался Даг и, поймав Наду за хвост, сказал: — Иди-ка сюда, если, конечно, не хочешь угодить в яму, которую уготовила Ким.
      Змея разжала зубы, после чего он втянул ее на площадку и отвернулся.
      — Меняй облик и одевайся, я не смотрю. Если тебе удастся спихнуть меня в дырку — валяй, мне на это плевать. Но теперь ты снова моя спутница и вредить Ким не имеешь права.
      Нада обернулась обнаженной женщиной и торопливо (успев, впрочем, заставить Ким остро позавидовать совершенству ее форм) натянула одежду.
      — Теперь я твоя спутница и могу тебе помочь, — сказала девушке Дженни. — Из этой склянки можно выдуть два пузырька. В одном ты запросто доберешься до приза, а в другом сможешь вернуться домой.
      — Да это обычная смесь для выдувания мыльных пузырьков, — заметила Ким, присмотревшись к склянке. — У нас дома ими забавляются детишки.
      — Смесь-то это смесь, но вовсе не обычная, а магическая: в любом из таких пузырьков может поместиться человек. Как раз сейчас Шерлок с помощью таких пузырьков перемещает всю Черную Волну к озеру Огр-Ызок. Он договорился с прокляторами, и теперь его народ будет жить с ними по соседству.
      — Очень рада за него и за его сородичей, — отозвалась Ким. — А пузырьки эти, надо думать, такие же, как и тот, в котором я нашла Грезу.
      Она непроизвольно погладила собаку.
      — Они самые. Прокляторы используют их для перемещения людей или предметов. Это как раз то, что тебе сейчас требуется.
      — Не уверена, — возразила Ким. — Думаю, мне следует самой поискать способ добраться до приза.
      Она и вправду так думала. Кроме того, это позволяло отвлечься от животрепещущего вопроса: какими же все-таки чувствами руководствовался Даг в первую очередь?
      — Может, ты и права, — не стала возражать Дженни.
      Ким снова принялась изучать помещение. Наклонный пол был столь гладок, что с него наверняка соскользнула бы даже муха, а расстояние до ларца таково, что допрыгнуть не стоило и пытаться. Однако с краю можно было приметить паз, в который пол, похоже, вошел бы, будь он в горизонтальном положении. Создавалось впечатление, будто укрепленная на петлях или шарнирах панель накренилась под весом какого-то пытавшегося добраться до ларца бедолаги, да так в наклонном положении и осталась.
      Посмотрев в щель, Ким углядела край наклонной панели, дотянулась до него и потянула вверх. Пол со щелчком вошел в паз и занял горизонтальное положение. Теперь комната выглядела обычной, однако девушка вовсе не была уверена, что пол не перевернется под ее весом.
      — Иди туда, Даг, — подала голос Нада. — До ларца рукой подать.
      — Вот уж дудки, — фыркнул юноша. — Я и не подумаю тебя слушаться. Во-первых, ты ложная спутница и теперь строишь козни против меня, как минуту назад строила против Ким. А во-вторых, я в любом случае не взял бы приза: Ким заслужила его, и он по праву принадлежит ей.
      Ким лишний раз убедилась в том, что порядочности Дагу не занимать. Это конечно, радовало, но вот если бы он еще и…
      Заставив себя выбросить из головы эту весьма волнующую мысль, она пошарила вокруг паза и нашла запорную кость. Будучи вставленной на место, кость не позволяла полу переворачиваться и делала проход через комнату безопасным.
      — Готово, — сказала девушка и посмотрела на Дага. — Знаешь что, возьми-ка его ты. Мне что-то не хочется.
      — Смешно, — покачал головой юноша. — Предполагается, что игроки должны рваться к этому призу как оголтелые, а мы только и пытаемся спихнуть его друг другу.
      — Но кто-то же должен его забрать, — пробормотала Ким, в начале игры искренне мечтавшая о призе, но теперь утратившая к нему интерес.
      Она ступила на пол, ожидая, что он подастся под ее весом, но фиксатор оказался надежным.
      Сделав шаг, девушка оглянулась. Даг наблюдал за ней, Нада, понурясь, смотрела в сторону, а Дженни, похоже, собралась идти следом. Что-то тут было не так, Ким это чувствовала, но в чем дело, сообразить не могла. Просто в помещении воцарилось такое напряженное ожидание, словно все силы ада должны были вот-вот сорваться с цепи.
      И тут Нада метнулась к запору. Бросок был стремительным, однако выдернуть фиксатор ей не удалось: кот Сэмми опередил ее и прикрыл защелку. Она попыталась отогнать его, но подоспевший Даг обхватил ее руками и оттащил.
      — Давай быстрее! — крикнул он Ким. — Если она обернется змеюкой, мне ее не удержать!
      Ким метнулась вперед, схватила ларец и в тот миг, когда бросок гигантской змеи должен был выбить добычу из ее рук, откинула крышку и потянулась за находившимся внутри маленьким светящимся шаром.
      При первом же прикосновении шар исчез, зато засветились ее руки. Змея, увидев свечение, обессиленно упала на пол, а в голове Ким зазвучал голос:
      — Я ТВОЙ ТАЛАНТ — ТАЛАНТ СТИРАНИЯ. ВСЯКИЙ РАЗ ПО ВОЗВРАЩЕНИИ В КСАНФ ТЫ СМОЖЕШЬ СТЕРЕТЬ ВСЕ, ЧТО ПОЖЕЛАЕШЬ. ИСПЫТАЙ МЕНЯ ПРЯМО СЕЙЧАС.
      Не очень хорошо понимая, что такое талант стирания (нечто вроде стирального порошка или все же штуковина почуднее), Ким провела рукой по стене, в надежде хотя бы стереть пыль и… напрочь стерла тот участок стены, к которому прикоснулась. В отверстие проглянуло небо.
      — Я что, могу стереть что угодно? — недоверчиво переспросила девушка.
      — ЧТО УГОДНО ИЛИ КОГО УГОДНО. ИСПОЛЬЗУЙ СВОЙ ТАЛАНТ С УМОМ.
      Честно говоря, Ким испугалась. С умом не с умом, а обладая такими разрушительными способностями, можно натворить непоправимых бед.
      — ВСЕ ПОПРАВИМО, — тут же возразил тот же голос — ОБРАТНЫЙ ЭФФЕКТ ДОСТИГАЕТСЯ ПОГЛАЖИВАНИЕМ ТЫЛЬНОЙ СТОРОНОЙ ЛАДОНИ.
      Ким провела тыльной стороной ладони по отверстию, и стена снова появилась на прежнем месте. Однако обретенная сила все равно пугала девушку. Ей вовсе не хотелось без конца стирать что ни попадя.
      Впрочем, через некоторое время она взяла себя в руки, внутренне приказала таланту отключиться и осторожно прикоснулась к стене кончиком пальца. Ничего не произошло. Потом, приказав таланту вернуться, ткнула тем же пальцем в то же место, выглянула в образовавшуюся дырочку, отключила талант и провела по отверстию тыльной стороной ладони. Дырка осталась на месте. Ким вновь задействовала талант, повторила движение, и отверстие исчезло. Таким образом, использование таланта поддавалось контролю, и она имела возможность застраховаться от непроизвольного причинения вреда. Талант давал ей невероятное могущество, но его следовало толком освоить. Правда, прибегать к нему сейчас ей не хотелось.
      Между тем Нада, вернувшись в человеческое обличье, расплакалась.
      — Знаешь, как противно быть ложной спутницей, — всхлипывала она. — Мне не хотелось, но что я могла поделать?
      — С этим-то ничего, я другого не пойму: зачем ты пыталась сбросить меня в яму, когда уже снова стала спутницей Дага? Тебе ведь полагалось вредить не мне, а ему.
      — Я ему и вредила. Мне полагалось мешать осуществлению его желаний, а он хотел, чтобы ты выиграла.
      Ким посмотрела на Дага. Тот кивнул, но она не успокоилась, чувствуя за этим что-то еще.
      — Ты чего-то недоговариваешь.
      — Да чего уж там, — махнула рукой Нада. — Вопрос все равно решен, я больше не ложная спутница, так что могу рассказать всю правду.
      — Значит, до сих пор мы знали только полуправду? — спросил Даг.
      — Вообще-то и четверти не знали, — ответила Нада, к которой вернулась приветливая, искренняя улыбка. — Суть дела сводилась к попытке демона Охренэнного оспорить власть над Ксанфом у демона Иксанаэнного. Демоны бессмертны, бесплотны, неуязвимы и все такое; драться им бесполезно, и они решили провести состязание на свой манер, в виде азартной игры. Каждый делает ставку на своего игрока, чей заберет приз, того и победа. Но Охренэнный использовал весьма коварную уловку: он устроил так, чтобы у его собственного игрока по возвращении в игру появился ложный спутник, а потом так, чтобы игроки спутниками обменялись. Таким манером он хотел обеспечить проигрыш игрока Иксанаэнного, даже если его собственный не сможет получить приз. Пусть он и не одержал бы победы, но, избежав поражения, мог возобновить борьбу. А когда его замысел пошел прахом из-за настойчивости и воли его же игрока, демон принудил действовать меня.
      Ким услышанное ошеломило настолько, что она не могла вымолвить ни слова. А вот Даг смог.
      — А что бы случилось, добудь я приз и обеспечь победу этому… хрен его запомнит.
      — Твоя победа означало бы ужасное: исчезновение всей магии Ксанфа и превращение его в такой же унылый край, как и Обыкновения. И я, зная это, вынуждена была делать все, чтобы не дать Ким выиграть! Вы не представляете, как мне стыдно.
      — Кошмар какой… — пролепетала Ким, к которой вернулся-таки дар речи. — Ксанф без магии!…
      — Надо же, — покачал головой Даг. — Выходит, я все устроил в лучшем виде, хотя понятия не имел ни о каких демонских интригах и просто хотел играть по-честному. Ну что ж, Ким, сейчас нам, наверное, пора возвращаться. А когда ты попадешь сюда снова, то, как я понимаю, с твоим талантом будешь считаться полноправной волшебницей.
      — Да, — подтвердила Дженни, — игра заканчивается. Нам, спутникам, пора возвращаться к своим обычным делам.
      — Но что будет с Грезой? — воскликнула Ким, обнимая собаку. — Я не могу взять да и бросить ее здесь.
      — Так бери с собой, — сказала Дженни.
      — Как же я заберу ее в Обыкновению?
      — Обыкновенно. Она же обыкновенская собака.
      Ким обрадовалась, но тут же опечалилась снова.
      — Точно, обыкновенская. Старая обыкновенская собака, и в Обыкновении она больше года не протянет. В Ксанфе магия может продлить ей жизнь. Мне не хочется с ней расставаться, но не могу же я обречь животное на смерть из-за собственного эгоизма.
      — Сбереги второй пузырек, — посоветовала Дженни, — а когда не сможешь больше держать ее в Обыкновении, отошли в Ксанф, к кому-нибудь из тех, кто ей по душе. К Анафе Ма, например, или к Вире.
      Что-то стукнуло о костяной пол. Ким опустила глаза и увидела тяжелый камень, свалившийся с ее души.
      — Надеюсь, ты не таишь на меня зла, — сказала Нада Дагу. — Мне больше нравилось быть твоей верной спутницей, как в прошлый раз. Если примешь мои извинения…
      — Ну разве что в той манере, какая принята в тыкве… — усмехнулся он.
      — Так ведь мы как раз в тыкве и находимся, — отозвалась она и припала к его губам.
      Ким, которую это зрелище ничуть не обрадовало, поспешила отвернуться и заняться собственными делами. Открыв склянку и достав колечко, она стала выдувать через него пузырь и выдувала до тех пор, пока он не смог вместить и ее, и собаку. Потом они вошли внутрь.
      — Домой! — скомандовала девушка, и пузырь поднялся в воздух.
      Он пролетел прямо сквозь костяную стену, и Ким, оглянувшись, успела лишь заметить махавшую ей вслед рукой Дженни. Затем замок пропал из виду, и в следующий миг она увидела со стороны комнату в замке Доброго Волшебника, где она сама, Греза и Нада лежали уставясь в тыквенные глазки. Пузырь завис сверху, тела девушки и собаки втянулись в него, и он продолжил движение, оставив внизу одну лишь Наду.
      Некоторое время Ким любовалась панорамой расстилавшегося внизу Ксанфа. Потом земля скрылась за пеленой облаков. Все вокруг затуманилось, и пузырь сильно встряхнуло. Девушка закрыла глаза, а, открыв, обнаружила себя сидящей дома перед потухшим монитором компьютера.
      Игра закончилась. Ее ждало возвращение к унылой обыкновенской жизни с хождением в школу и дурацкой зубрежкой. И даже поделиться пережитым не с кем: попробуй она рассказать о случившемся, ее просто не поймут. Ну игра и игра, чего тут переживать. Тем, кто не верит в Ксанф, не дано уразуметь, что там даже в игре возможны настоящие чувства, может быть, такие, о каких в Обыкновении только читают в книжках.
      Что-то ткнулось в ее руку. Она опустила глаза и с изумлением увидела Грезу.
      — Ой, Грезушка! — воскликнула девушка, обнимая собаку. — Надо же, я, кажется, получила то, чего больше всего желала. Ты со мной! Как они устроили это чудо, мне непонятно, но главное, что оно произошло!
      Ким слегка покривила душой: кое-чего она желала еще больше. Но что толку сокрушаться в Обыкновении о том, что не сбылось даже в стране чудес?
      Однако на этом чудеса не закончились. Оглушительно зазвонил телефон, а когда девушка сняла трубку, раздался знакомый голос.
      — Привет, это Даг. Слышишь, Ким, ты только не бросай трубку. Я знаю, что показал себя форменным ослом: в последнее время у меня это здорово получается. Но я решил, что коли уж начал, так надо довести дело до конца. Мне жаль, что так получилось… ну это… когда ты сказала, а у меня соображения не хватило…
      Ким почувствовала, что ее щеки разгораются так, что скоро на них можно будет жарить омлет.
      — Все в порядке, Даг, — промямлила она. — Мне не надо было…
      — Подожди, дай уж я закончу. С девчонками у меня всегда так, и не хочу, да сморожу какую-нибудь глупость. Потому и без подружки остался. Но раз уж свалял дурака, то считаю необходимым попросить прощения…
      — Да тебе не за что. Мне самой не надо было…
      — Когда ты меня поцеловала, я чуть с катушек не съехал…
      — Я… я… — Ким решительно не знала, что и сказать. Она боялась, что если этот разговор не закончится, трубка у ее щеки расплавится.
      — …но, понимаешь, надо быть полным идиотом, чтобы ограничиться одним поцелуем. То есть я, конечно, идиот и есть, но не такой же круглый! Так вот, если ты не против, чтобы я извинился перед тобой как следует, как говорится, «в стиле тыквы»… Короче, Ким, как насчет того, чтобы встретиться? Тебе не кажется, что нам не мешало бы получше узнать друг друга? Я ведь про тебя, по существу, ничего и не знаю, кроме того, что ты классная девчонка и здорово целуешься. Ну а я могу быть совсем неплохим парнем. Дури во мне, конечно, выше крыши, но это ведь не смертельно. Ну что, встретимся?
      — Обязательно! — выдохнула Ким, замирая от счастья.
      Самое заветное ее желание исполнилось. Став еще одним подтверждением того непреложного факта, что Добрый Волшебник не ошибается никогда.

      Настоящая книга была задумана мною как описание игры, однако игры особенной. Будучи писателем, а не программистом, я ставил перед собой задачу не придумать сюжет, действительно пригодный для компьютерной игры, а показать, как мечты и фантазии воплощаются в действительность. Для игроков первым шагом в этом направлении является фокусирование взгляда на трех точках, что позволяет сделать изображение на мониторе объемным. Замечу, что это никакая не магия, а модификация издавна применявшегося в Обыкновении приема, позволявшего делать плоские изображения на киноэкране жизнеподобными. Обыкновены именуют данный фокус стереоэффектом. Почему — это вы у меня не спрашивайте. Стереометрия, как подсказывают мне воспоминания, является одной из обыкновенских пыток, рассчитанных на старшеклассников, но вот надо же — оказывается, с ее помощью можно добиться не только эффекта устрашения. Приемчик этот всегда производил на меня немалое впечатление, так что в конечном счете я решил применить его и в своей игре. Стоит заметить, что даже это удается не всем — иные сколько ни пялятся на три точки, а актрисы на экране так и остаются плоскими. Что же до следующего шага, то сделать его, то есть искренне поверить в магию, гораздо труднее. Конечно, желание получить награду может оказаться более чем сильным стимулом, однако желание желанием, а вера верой. Думаю, что для многих чтение этой книги послужит своего рода тренировкой: кто-то решит, что все это вздорные выдумки, но для некоторых происходящее в Ксанфе уже давно стало неотъемлемой частью их жизни.
      Вообще-то реальные, живые люди поселяются в Ксанфе в качестве персонажей весьма нечасто. Эльфесса Дженни со своим котом Сэмми попала туда три книжки назад, когда Дженни из Обыкновении сбил пьяный водитель. Настоящая Дженни хоть и медленно, но поправляется: учится сидеть без опоры и даже, хотя лишь ненадолго, привстает на своей коляске. Она учится в специальной школе, однако мечтает вернуться в обычную, с нормальной программой. Она хорошо владеет компьютером.
      А вот в эту книгу попало реальное животное — собака Греза. Сначала ее подобрал и дал ей имя наш сосед; у нас в то время жили ее родственницы, такие же беспородные Муха и Удача. Потом вышло так, что нам пришлось подобрать и Грезу, тем более что наши старые собачки умерли одна за другой в 1988 и 1991 годах. Мы приучили Грезу к дому, и она, уже в возрасте двенадцати лет, стала из дворовой собаки комнатной. Вся наша семья полюбила ее, но вот беда: крупные собаки по сравнению с мелкими недолговечны, а наша новая подруга тянула на добрых семьдесят фунтов. Было очевидно, что она долго не протянет. Так и вышло, собака умерла, когда я работал над этой книгой, не дожив до тринадцатого дня рождения. Для всех в доме это стало тяжелой потерей. Будучи помесью невесть кого с невесть с кем, она тем не менее ни красотой, ни уж, более того, сообразительностью ничуть не уступала собакам с длиннющей родословной. Вот я и решил продлить ей жизнь, переместив ее в Ксанф, чтобы там ее подобрала Ким. Больше о Грезе рассказывать не буду: она описана в книге, и вы, если уж добрались до авторских заметок, знаете о ней достаточно.
      Так уж получилось, что незадолго до начала работы над этой книгой я испытал еще одно потрясение — умерла наша старая лошадь по кличке Голубка. Ей было уже тридцать четыре — возраст для лошади более чем почтенный, — а четырнадцать лет назад именно она стала прототипом Промашки-Ромашки, сначала ночной, а потом дневной кобылицы. Одно к другому: так и получилось, что Голубке-Ромашке выпало переправить Грезу в Ксанф, туда, где грезы становятся реальностью. Они жили бок о бок в Обыкновении, так пусть же не разлучаются и в Ксанфе. Наша конюшня и наш дом опустели, но в мыслях и памяти четвероногие друзья всегда с нами. Но вот заводить домашних животных снова мы пока не собираемся: четверть века они привязывали нас к дому, так что теперь мы решили расслабиться и отправиться путешествовать. Ну а потом… потом видно будет.
      В промежутке между написанием прошлой и этой книги случилось еще одно интересное событие: цветок, новый сорт ириса, был назван в честь эльфессы Дженни. Том Эриксон, занимающийся разведением ирисов, прислал мне письмо с просьбой об этом, так что теперь эльфесса из Двухлунии попала в Обыкновению в виде уникального цветка. Другой сорт Том по моей просьбе назвал в честь Джанет Хайнс, больной девочки, находящейся еще в более тяжелом состоянии, чем Дженни. Страшный недуг лишил ее зрения и возможности двигаться, но она рада была услышать от меня о существовании цветка, носящего ее имя. А я рад тому, что у меня есть такие отзывчивые читатели, как Том.
      А еще я, к стыду своему, узнал, что, назвав демонессу (первую жену Хамфри) Даной, совершил ошибку. Вы спросите, как это может быть, как можно ошибиться, коль скоро и имя, и сам этот персонаж мною и выдуманы? Объясняю — исправила ошибку та самая читательница Алиса Лин, которая этот персонаж и предложила. Эту демонессу звали не Даной, а Дарой, так и запомните.
      Талант стирания, выигранный Ким, был подсказан пару книжек назад Стефани Эрб. Мне трудно сказать, объявится ли Ким в следующих книгах, но если да, то она сможет пользоваться этим замечательным талантом, позволяющим начисто стирать или подчищать подчистую все, что угодно. Есть, скажем, на двери замок, а она сотрет его, и следа не останется. Можно заходить без ключа. Можно также стереть перед собой участок реки и перейти ее посуху, а то и нападающее чудовище. Имя и образ самой Ким, победительницы игры, были подсказаны Доном Бэйкером, но вот к ее роману с Дагом он не имеет ни малейшего отношения. Это уж она сама.
      В заключение мне хотелось бы искренне поблагодарить и всех прочих читателей, приславших и продолжающих присылать мне каламбуры. И если кто не встретил предложенной им шутки в прочитанной книге, то пусть не огорчается. Приключения в Ксанфе продолжатся, и ни одна идея не пропадает бесследно. Особенно если в ней, как следует из прочитанного, содержится… что бы вы думали?
      Ну конечно, рациональное зерно.