Если я здесь остался, то он мне наверняка понравился, и я решил жить в нем. Но мне бросилось в глаза, что тут все было чисто, ухоженно - ко всему в замке прикасалась женская рука. Значит, у меня была девушка-служанка. Но что с ней случилось, куда она могла подеваться? Ведь сейчас ее тут явно не было. Но кто бы эта женщина не была, ее с уверенностью можно было бы назвать очень умелой хозяйкой с золотыми руками. Сам бы я ни за что не смог обеспечить у себя дома такой образцовый порядок. Побродив по замку, я обнаружил огромную двуспальную кровать. По одну сторону кровати были мои вещи - я сразу углядел свой носок. А по другую... по другую находились женские вещи. Особенно характерен был флакончик с розовым маслом, стоявший на изящном столике у изголовья кровати. Значит, мы были очень близки со служанкой. Вдруг я увидел висевшее на стене магическое зеркало. Я сразу подошел к нему и спросил: - Что за женщина здесь была? - Волшебник, перед тем, как принять волшебный эликсир Леты, Вы приказали мне не отвечать на этот вопрос,- последовал ответ. - Но ведь теперь я велю тебе ответить на вопрос,- сказал я просто. Раздражительность, вызванная потерей аж двадцати девяти лет за "здорово живешь", начинала искать выход. То ли еще будет. - Да, но тогда Вы лучше владели собой, нежели сейчас,- последовал ответ никак не вежливее прежнего, произнесенный еще и ледяным тоном.- И имейте в виду, что ни один волшебный предмет в этом замке не станет отвечать на подобный вопрос. Я понял что это действительно так. Если бы я не захотел выпить эликсира Леты без видимой причины, я бы не сделал этого. А в туалетной комнате я обнаружил толстенный том, озаглавленный так: "Книга Ответов". Ну не претензионно ли? Но зато это показалось мне интересным. Откуда взялся здесь этот фолиант? Я принялся перелистывать страницы, обнаружив там к своему безграничному удивлению свой собственный почерк, пересыпанный как бисером чьим-то мелким почерком, который очень напоминал женский. Ну что же, может быть, хоть это поможет мне разобраться во всей этой путанице. Мне нужна была женщина, которая помогала бы мне отыскать носки, но где она? Я решил исходить из предположения, что женщина здесь все-таки была, но мой рассудок наотрез отказывался строить версии. Впрочем, именно этого-то я от него и ожидал. А разные волшебные штучки, как любезно сообщило свет-зеркальце, не станут мне ничего говорить. Ну и ладно, как-нибудь справимся без них, своими силами. Я вновь зашелестел страницами книги. Наконец нашлось и нужное слово - "женщина". Здесь было перечислено все, чем женщина могла заниматься по хозяйству, но такая специфическая функция, как поиск носков, тут отсутствовала. Жаль, конечно. И тогда я решил посмотреть следующее весьма подходящее сюда по смыслу слово - "жена". И уж тут-то я и наткнулся на происки Леты - все имена женщин менялись у меня на глазах, описания давали совершенно другой смысл. Но мне не хотелось действовать наобум, как это можно было делать в такой обстановке. Я решил проверить запасы этой Книги Ответов. "Мне нужен тот, кто может в самые короткие сроки отыскать потерянные носки",- громко проговорил я и раскрыл книгу Наугад. Может что-нибудь из этого получится. И тут вдруг имя отыскалось само-собой - София-Специалистка по носкам. Описание ее внешности было самым простым, и жила она сама... Проклятье! Вот с этим-то как раз и была проблема, поскольку жила она в Мандении. Итак, или все, или ничего вообще. Надо приложить все усилия и доставить Софию сюда, невзирая ни на какие возможные трудности пути. Я направился к своей коллекции заклятий, которые собирал еще тогда, когда только начал проявлять интерес к волшебству. Там я выбрал те, которые мне сейчас и были необходимы. Тут же нашелся летающий ковер - очевидно, он появился здесь в те годы, которые эликсир Леты выбросил из моей памяти. Схватив свернутый в рулон ковер, я вышел наружу, разыскивая подходящее место для старта. Тут я увидел жившее во рву чудовище - которое, как я знал, носило имя Суфле. В этом сомнения никакого быть не могло, поскольку я знал, что именно суфле Суфле сделает изо всякого, кто осмелится войти в замок. - Я отправляюсь на поиски женщины,- объявил я громадной змее,- я вернусь. А ты охраняй все тут добросовестно. Суфле утвердительно кивнула зеленой головой и с плеском погрузилась в воду. Я расстелил ковер на траве, сложил на него свой груз, сам устроился поудобнее и дал команду на взлет. Ковер мягко, без рывков, взмыл в воздух - это было очень качественное изделие. Ковер летел на север, время от времени слегка поворачивая на северо-запад. Глянув вниз, я обнаружил, что мы пролетаем над гигантской пропастью. Отчего случился такой разрыв в земной коре? Что-то я не припомню такого. Выхватив из кармана блокнот, я принялся листать его, и вскоре наткнулся на запись: "Провал - заклятье о забвении". Ага, теперь все было понятно. Я восхитился так ловко придуманному заклятью. Полет мой продолжался. Один ландшафт сменялся другим, и вскоре мы долетели уже до перешейка. Приземлились, я аккуратно свернул ковер и спрятал его в дупло дерева, наложив на мой тайник для верности заклятье6 которое делало его невидимым. Затем я воспользовался нейтрализующим заклятьем, чтобы воздействовать на волшебный Щит, окружающий весь Ксант по периметру его границы. Теперь можно было смело продвигаться вперед. Стало ясно, что провал в памяти никак не повлиял на мои умственные способности и умение - у меня все получалось также, как и прежде. Тут я вспомнил одну особенность, относящуюся к Мандении - всякого волшебства было в ней очень мало. Впрочем, я захватил с собой горшочек с волшебной пылью, которая придаст мне магической силы даже там. Разумеется, если я только этот горшочек не потеряю. В эту ужасную Мандению мне предстоит идти пешком. Тут уж будет вовсе бесполезно пользоваться своим умением - волшебство тут не требуется совсем. Мне просто придется отыскать там Софию, самым обычным образом. Я знал, что ей около тридцати лет, но ее ловкие руки так быстро сортируют носки всех цветов и материалов. Я посыпал на землю немного волшебной пыли, потом использовал другие приличествующие случаю заклятья, чтобы устроить нужный мне разговор. Это должно было помочь мне общаться с манденийцами, в том числе и с Софией. Тут уж приходится пускаться на любые ухищрения, когда попадешь в чужую страну с иными обычаями и обитателями. Надо было сделать так, чтобы София сразу поняла меня. - Я пришел сюда, чтобы забрать тебя в королевство волшебства,- громко и раздельно произнес я, надеясь что София меня слышит. Она задумалась, а потом сказала: - Ладно, валяй. Типично манденийский ответ. В следующий момент сила одного из моих заклятий доставила женщину прямо ко мне. Не теряя драгоценного времени, мы направились обратно в Ксант. Одновременно мы завели оживленный разговор - ведь нужно же было как следует познакомиться. Как только мы миновали Щит, я вздохнул свободно и с облегчением - наконец-то снова на родной земле. Я нашел свой летающий ковер, расстелил его и велел моей спутнице садиться на ковер рядом со мной. Как только мы стали подниматься в воздух, София принялась дико визжать. - В чем дело, женщина,- не смог я скрыть своего раздражения. - Но ведь это волшебство,- крикнула она. - Ну конечно, это самое настоящее волшебство. Но ведь я сказал тебе, что вся эта страна волшебная. - Но я тогда тебе не поверила. - Но почему ты тогда все-таки пошла со мной? - Потому что согласишься на что угодно, только бы не оставаться старой девой дома. Она была несомненно права. - Ну что же,- сказал я спокойно,- поскольку сам я волшебник, то тебе придется научиться уживаться бок о бок с волшебством. Я мог с чистой совестью называть себя волшебником, поскольку дома отыскал диплом о присвоении мне такого звания по окончании Семинарии волшебства. Как только я поглядел на этот диплом, я сразу вспомнил профессора Уховерта, Бюрократа и Метрию. Помнится, демонша хотела все время обольстить меня, но ее замыслы с треском провалились. Но зато я успешно завершил обучение. Красота. София тем временем объявила мне, что постарается ужиться с волшебством. Но теперь ее беспокоила дикая высота, на которую поднялся ковер. но я справился и с этой проблемой, открыв флакончик с веселящим газом, отчего женщина сразу почувствовала себя увереннее. Вскоре мы были уже в замке. - Какой красивый,- захлопала София в ладоши,- ну пряма как в сказке. - Тут никакая не сказка,- поправил ее я.- а обычная реальность. Посмотрев на меня, она весело рассмеялась. Я еще подумал, что смех ее кажется весьма странным - ведь я не сказал ничего смешного. Но все равно - спутница моя осматривалась по сторонам с величайшим благоговением. Я заметил, что больше всего ее поразила змея Суфле во рву. Потом я стал показывать ей внутренние помещения замка. В одной из комнат она увидела гору моих носков, валявшихся в беспорядке. Они были разных расцветок, и их нужно было рассортировать по парам. - Да уж,- воскликнула София,- мне теперь все понятно. Да тут работы на несколько лет будет. Вот это она угадала сразу. И потекла размеренная семейная жизнь. София оказалась прекрасной стряпухой, как только привыкла к самым простейшим кухонным заклятьям и не стала удивляться тому, что в саду на деревьях растут хлеб и пироги. Была она и щеголихой, тем более, что шить самой ничего не надо было - к ее услугам всегда были обувные и одежные деревья и кустарники. В саду она обнаружила многочисленные розовые кусты и стала самоотверженно за ними ухаживать - у нее дома, в Мандении, тоже росли розы, так что она привыкла жить в окружении цветов. Вообще-то сад из роз был тоже волшебным - розы цвели независимо от того, ухаживает ли кто за ними или нет, но им наверняка была приятна забота, и потому они цвели еще более буйно. Но у Софии все-таки была одна очень серьезная проблема. Я както вдруг понял, что она не прочь, чтобы я прервал свои ежедневные бдения в рабочем кабинете над книгами и занялся с нею делом более насущным. Она как-то обмолвилась, что в Мандении этим занимаются очень часто. Я очень удивился, но все же подошел к одному из волшебных зеркал, которое славилось тем, что на каждый заданный вопрос давал весьма откровенный ответ. Когда я спросил, что хочет от меня София, то зеркало весьма быстро показало мне на своей стеклянной поверхности летящего аиста. - А, так ты хочешь вызвать аиста? - воскликнул я с некоторым удивлением. Она опять рассмеялась, найдя в моих словах нечто забавное. Но что могло ее рассмешить? Ну что же, придется сделать и это. Я аккуратно отчеркнул карандашом место в книге, над которым работал, и отправился совершать "жертвоприношение". Она ждала меня, облачившись в какойто полупрозрачный пеньюар. София и в самом деле выглядела очень привлекательно. И как только я раньше не обращал на нее внимания? С того момента, когда я в последний раз занимался вызовом аистов, наверняка прошло немало времени, так что мне было очень интересно пережить все эти чувства заново, теперь уже с Софией. Она тоже была не прочь. В следующий раз, когда она дала мне понять о желании вызвать аиста, я понял ее уже сразу. Вообще-то я разменял уже седьмой десяток, но меня выручало мое давнишнее купание а целебном источнике, когда я закончил Семинарию. Именно тогда в моей памяти отложилось последнее воспоминание, а потом - пустой черный провал в памяти. Так что я ощущал себя моложе, чем был на самом деле, причем моложе во всех отношениях, не только в умственном. София могла это подтвердить. На следующий год у нас родился сын. София дала ему имя Кромби - в честь какого-то своего родственника, который вроде бы был солдатом. Причем имя ребенку она дала не сразу - сначала все пыталась пережить шок, который испытала в тот момент, когда увидела летящего в небе всамделишного аиста с узелком в клюве. возможно, она полагала, что ребенок появится каким-то иным путем. Кто знает, что у них на уме, у этих манденийцев. Потом, успокоившись, София пожала плечами: - Тут ведь все-таки волшебная страна. Происходит все, что угодно. Впрочем, я не стал утруждать себя предположениями, что она имеет в виду. Главное, что ребенок у нас был вполне обычный. Конечно, он был наполовину манденийцем, но так это и должно быть, если один из родителей происходит из Мандении. Между тем, я чувствовал, что вовлекаюсь в нечто для меня совсем новое. Но пока я даже не мог понять, во что именно. И однажды... Как-то к замку подошел крестьянин. Я как раз был там в это время, возле стен. - Мне сказали, что здесь живет волшебник,- начал он. - И что с того? - удивился я. - А нет ли у тебя, уважаемый волшебник, такого заклятья, при помощи которого я смог бы заставить полюбить себя самую прекрасную девушку нашей деревни? Я посмотрел на него. Передо мной стоял обычный крестьянский парень, которых так и зовут - "деревенщина". От него несло конским навозом. Такому парой может быть разве только что обычная корова. Большего он не заслуживал. Впрочем, у меня в рабочем кабинете, на полках вдоль стены, стояло великое множество самых различных заклятий в бутылочках и баночках, и там несомненно было одно, с этикеткой "любовь" - в сосудике была обычная вода из любовного источника. Впрочем, стояло это заклятье, подобно его собратьям, очень давно, и я был не уверен, что его сила со временем не иссякла. Так что сначала было бы все-таки лучше проверить его силу. Проведя парня в замок, я отлил несколько капелек в склянку. - Влей эту жидкость ей в питье или просто выплесни на нее,- посоветовал я,- но только сделай это так, чтобы первым, на кого она посмотрит после этого, оказался только ты, и никто другой. - Спасибо,- отозвался парень,- чем я могу отблагодарить тебя? Я раньше даже не догадывался, что подобное можно делать за плату, но предложение парня было отнюдь не лишено смысла. Но мне вовсе не хотелось, чтобы прослышав о чудном явлении, вся деревня явилась ко мне за дармовым приворотным зельем. Такого даже в страшном сне не приснится. У нас в саду есть участок земли, который нужно было бы вскопать,- сказал вдруг я, неожиданно вспомнив, как София говорила мне, что собирается посадить там для пробы какие-то манденийские растения. С какой стати это должен делать я сам, когда у меня хлопот невпроворот? Но и не сделать тоже нельзя - а то возьмет, и не выдаст мне чистые носки. В общем парень схватил лопату и в короткое время выполнил ту работу, в которой был наиболее искушен. И я чувствовал себя радостно, что что-то сделал для дома полезное своим волшебством, и София была в восторге, так что мне не нужно было опасаться за носки. Но эта история имела и вполне логичное продолжение - как я потом узнал, тот самый молодой крестьянин, вернувшись в родную деревню, сыграл свадьбу с нужной ему девушкой. Итак, заклятье оказалось вполне действенным. И после этого люди повалили ко мне валом. Кому-то нужно было в срочном порядке от чего-то излечиться, что с успехом делал мой исцеляющий эликсир, кто-то хотел наложить сглаз на соседей, ну и тому подобное. Я находил время и силы принимать их всех и помогать им по мере возможностей, но вот только очень скоро это мне жутко надоело. И тогда я решил поднять цену за мои услуги. Моя система совершенствовалась с каждым годом, прежде чем она сформировалась окончательно: каждый потенциальный соискатель моей помощи должен был пройти три суровых испытания - этим он заслуживал право прохода в мой замок, а за собственно мою помощь нужно было заплатить годом службы у меня, а уж потом я отвечал на заданный Вопрос. И через пару месяцев после установления этой системы количество просителей здорово сократилось, их было теперь ровно столько, сколько мне было необходимо для работы в моем замке. София радостно встретила мою тактику: она была все-таки уроженкой Мандении, а потому не слишком радовалась излишне густому потоку просителей. К тому же она полагала, что тишина будет благотворно влиять на нашего сына. Но все оказалось куда гораздо сложнее, чем я предусматривал. Я уже говорил, что София была манденийкой, она постепенно стала привыкать к волшебству, хотя пользоваться им все равно не могла, к тому же и волшебного дара у нее не было. Она не подозревала о тех каверзах, которые волшебство иногда в себе таит. Я был занят своими делами и потому не вникал во все подробности повседневной жизни, а София ни за что бы даже не заподозрила, если бы началось что-то не слишком приятное, и потому не предупредила бы меня вовремя. И отрицательные последствия ждать себя не заставили. Если бы у меня была возможность прожить тот участок жизненного пути заново, я бы стал больше внимания уделять сыну и жене, чтобы избежать того, что в конце концов произошло. Но лучше все рассказать по порядку. Когда Кромби было три года, один мальчик восьми лет пришел задать Вопрос. Глядя на него, я сразу понял, что он волшебник. Мы договорились с ним о следующем: я обучу его кое-каким профессиональным хитростям, а он станет работать на меня один год, как это и положено. Я постоянно пребывал в приподнятом настроении, и энтузиазм мой распространился потом даже на Софию, которой не приходилось дотоле видеть такого восхитительного волшебника. Может быть, именно с того момента она окончательно уверовала в реальность волшебства. Так или иначе, но мы пребывали как бы в отвлеченном состоянии и совершенно не уделяли внимания сыну. Вина за это до сих пор гложет мою совесть. Иногда мне просто страстно хочется снова выпить эликсира Леты, чтобы неприятное чувство перестало действовать мне на нервы. Все это я еще буду обговаривать с другим мальчиком в следующей главе, а пока вернемся к Кромби. Как только Кромби понял, что его родители перенесли внимание на совершенно постороннего ребенка, который теперь еще и жил в их замке, он воспылал дикой завистью и ревностью. У него был и свой волшебный дар, но он был на несколько порядков ниже того, чем обладал мальчик. Конечно, Кромби было не очень приятно видеть, что я уделял посторонним людям больше внимания, чем ему, но он привык к тому, что я мало уделял ему внимания, и потому можно было считать, что все в порядке. Но когда он видел, как София возится с тем парнем6 гнев переполнял душу Кромби. Ведь она была его матерью, как она могла совершенно оставить своего сына без внимания? Несколько ласковых слов наверняка могли смягчить его сжавшееся сердце, но мы были очень заняты, и потому Кромби так и не дождался этих ласковых слов, если он вообще их ждал. И Кромби принялся делать то, что в его ситуации казалось довольно логичным: он стал искать себе другую мать. Ту, которая уделяла бы свое внимание только ему, не отвлекаясь на других детей. Его волшебным даром было как раз находить все, что угодно. Все что ему для этого требовалось сделать, это закрыть глаза, представить в мыслях искомый объект, завертеться вокруг воображаемой оси и вытянуть руку вперед - тогда палец его как раз бы указал на то место, куда нужно было идти. Его волшебный дар обнаружился совершенно случайно еще в детстве: он всегда находил коробку с конфетами и прочими сладостями, как бы изощренно София ее не прятала от него. Он мог найти что угодно, даже совсем странные вещи, хотя расстояние, которое нужно было пройти до искомого предмета, было для него всегда загадкой. А поскольку ему одному не разрешалось выходить за пределы замка, то он предпочитал искать то, что было неподалеку. Но как-то, в очередной раз придя в ярость от невнимания к себе, он нарушил запрет. Он что-то пробормотал, закружился на месте, вытянул руку и открыл глаза. А затем пошел туда, куда указывал палец вытянутой руки. В шел он прямо на стену. Его волшебный дар не принимал в расчет препятствия, которые стояли на пути к его цели. Он вышел за ворота и попробовал закружиться еще раз. Теперь рука показывала дальше - нужно было перейти и ров. Кромби знал, что за рвом начинается уже запретная для него территория, но ярость совершенно выбила его из колеи. Возможно, он полагал, что если даже он уйдет в лес и потеряется, то родители все равно не станут искать его, увлекшись другим мальчиком. Может быть, он решил вообще не возвращаться больше домой. Впрочем, он же умел все находить, так что заблудиться в лесу он никак не мог, так что дом при желании он отыскал бы сразу. Но только было ли оно в нем, желание? И он отправился дальше по опущенному мосту. Суфле подняла голову и зашипела - она знала, что Кромби запрещено ходить куда-либо дальше рва. Но Кромби просто проигнорировал предупреждение и бросился бежать, а змее ничего не оставалось делать, как смотреть на него - ведь не могла же она, в самом деле, проглотить его. Кромби уже направился прямо к лесу. Встревоженная Суфле вылезла изо рва и поползла в замок, чтобы предупредить нас. Но София совершенно не обратила на змею внимания. Ее волновало другое. - Ты же сейчас намочишь мой ковер,- вскричала она дико,- а ну проваливай отсюда. И Суфле, испугавшись внезапного хозяйского гнева, поползла назад. Вот уж, действительно, инициатива наказуема. Иногда неумение разговаривать человеческим языком у многих существ приводит к очень тяжелым последствиям. Это был как раз один из таких случаев. Змея поползла вслед за Кромби, через ров. Поскольку наш сын успел убежать достаточно далеко, то ей приходилось ориентироваться по его запаху, так что потом он постепенно потерялся - ведь вокруг столько душистых трав и цветов. Посрамленная Суфле возвратилась обратно в ров и испуганно погрузилась на дно, ожидая тяжелых последствий. Она только могла надеяться, что Кромби вернется живым и невредимым, натешившись свободой, которую он неожиданно для себя открыл. А сам Кромби тем временем, нисколько не пугаясь незнакомого, большого мира, спокойно направлялся туда, куда его вел указательный палец правой руки. Он шел через лес и луга, покуда не дошел до огромного сосуда, наполненного доверху медом. А по краям сосуда была сливочная карамель. Естественно, что он, подпрыгнув, сразу отломил себе увесистый кусок. Но кусок был как бы приклеен медом, отчего стал тянуться. Кромби рванул сильнее, но тут неожиданно весь сосуд с медом взорвался. Даже тот кусок карамели, который он отломил, и то превратился в дым. Но Кромби от неожиданности прямо застыл на месте. Даже в свои три года он и то был отважным борцом за свое. К тому же волшебство его нисколько не испугало - ведь дома у него волшебства было сколько угодно. Постепенно дым от взорвавшегося сосуда принял очертания женской фигуры. - Что это такое за исчадье? - осведомилась она недовольно. - Кто я? - не понял Кромби. - Создание, порождение, результат, отпрыск...- тут женщина замолчала, разглядывая его более внимательно,- а ну, постой. Ты ведь еще несовершеннолетний. А я тут осыпаю тебя отборными словечками. - Какими словечками? - Всякими, которые я уже забыла и воспроизвести никак не могу. Но, деточка, как ты попал сюда? Где же твоя любимая мамочка? - Она слишком занята, чтобы возится со мной. Поэтому я и решил поискать себе маму получше, теперь ты моя мама. Демонша погрузилась в размышления и наконец поинтересовалась: - И кто эта твоя мамаша, у которой нет времени на собственного сына? - София. Та, что из Мандении. Демонша снова задумалась. Никогда еще ей не приходилось столь много размышлять. Она вообще не любила делать что-то дважды. Последний раз, что она делала дважды, была попытка соблазнить меня. Впрочем, демоны всегда оказывались как раз там, где что-то было не в порядке. Возможно, это и есть именно только им присущий волшебный дар. - А кто твой отец? - Волшебник Хамфри. - Вот это уже становится захватывающе интересным. Так ты и в самом деле сынок Хамфри? - казалось, что она уточняет, чтобы на сей раз в чем-то не промахнуться. - Да, я правда сын Хамфри. Только и он тоже очень занят, чтобы найти на меня время. - О, я это знаю. Он всегда занят своими глупостями. Знаешь, когдато он и на меня не мог найти времени. Ученый. Кстати, как тебя звать? - Кромби. - А меня Метрия. Почему ты думаешь, что я буду тебе лучшей матерью? - Потому что мой палец указал на тебя. - Да ты и в самом деле ткнул меня в...- тут демонша замолчала, вероятно, подбирая нужное слово,- вот сюда,- она указала себе на грудь.- Это что, свой волшебный дар, находить такое? - Да. Я умею находить все, что захочу. Вот я и решил найти себе лучшую мать. Демонша понимающе кивнула. - Очень интересный способ поиска родителей,- заметила она,- и очень подходящий волшебный дар. Ты узнал меня даже в такой хитрой маскировке. Ну что за умница. - В чем ты была? - Ну, в таком облике. Я хочу сказать, что ты не купился на этот трюк. - Ну, конечно, кто может усомниться а моем волшебном даре,- гордо сказал он. - А скажи-ка мне, милое дитя, почему это у твоих дорогих родителей нет для тебя времени? - Да они завели какого-то парня старше меня. Мне кажется, что он им нравится больше. Метрия задумалась. - Знаешь,- сообщила наконец она,- я когда-то была знакома с твоим папой, но он так пренебрегал моим обществом, как он пренебрегает теперь твоим. А я даже ему свое нижнее белье показывала. Конечно, Кромби был маленьким и неопытным в таких премудростях человеком, но не до такой же степени. - Так ты была его женой? - поинтересовался он. - Не совсем так. Ею была демонша по имени Дана, которая, проведя с ним неплохо время, в конце концов вернулась к прежнему образу жизни. Я тоже все время хотела заняться вызовом аиста вместе с ним, но он так и не пошел навстречу моему пожеланию. Ты же знаешь, как он бывает занят своими делами, эгоист несчастный, где ему найти время на других,- и Метрия красноречиво нахмурилась. - Да, знаю,- сказал Кромби. - Ну что же, у тебя отличный волшебный дар, скажу я тебе. Но только ты скажи мне, чего именно ты ждешь от идеальной матери, какой она должна быть? - Она должна уделять свое внимание только мне одному и никому больше,- быстро отозвался мальчик, обнаруживая, что он сам давно уже думал над этой идеей,- она будет закармливать меня сластями, не будет насильно гонять умываться каждые пять минут, и всегда на ночь станет рассказывать сказки. И я буду только существовать для нее, никакие другие дети, только я один. Вот так. - Я могу делать все это,- кивнула Метрия. - Я это и сам знаю. Ведь не зря же я разыскал именно тебя. - Малыш, ты прав. Ну, мой ненаглядный Кромби, я теперь смогу так позаботиться. - Как? - Для начала давай поищем каких-нибудь сладостей. Ты же ведь любишь сладости? И Кромби понял, что ему запросто удастся найти общий язык с демоншей. Метрия подхватила ребенка на руки и понесла его по воздуху по направлению к реке С Печеньем; эта река была как раз тем и знаменита, что на обоих ее берегах в изобилии прямо на растениях произрастали разные кондитерские изделия. Отсюда и столь диковинное название - С Печеньем. Кромби сразу пришел в неописуемый восторг при виде всего этого изобилия. Он горстями хватал печенья, конфеты, зефир, пастилу и совал это себе в рот. После этого новая мама, теперь уже очень заботливая, понесла его к озеру с шипучей водой. Но вскоре Метрия окончательно вошла в роль родительницы. - Кромби, послушай меня,- сказала она малышу,- я понимаю, что ты жутко любишь сласти. Это действительно очень стоящая еда, но если ты станешь кушать ее слишком много, то ты в конце концов заболеешь. Я бы не была тебе настоящей матерью, если бы тебя об этом не предупредила. Кушай это, я тебе не запрещаю, но знай меру. А пока что я отнесу тебя домой, а завтра ты снова придешь сюда и наешься сластей. Так что для тебя не будет никакого риска заболеть от избыточного количества сахара. А потом ты сам не заметишь, как станешь понимать, сколько именно тебе нужно сластей без постороннего вмешательства. - Но я вовсе не хочу идти обратно домой,- воскликнул Кромби. Демонша нахмурилась. - Я понимаю тебя,- сказала она мягко,- но если ты не вернешься, твои настоящие родители могут подумать, что тебя кто-то похитил, и тогда мне выпадет тяжелая судьба. Или тебе. - Что выпадет? - В общем, будет нечто хуже, чем видеть чужое нижнее белье. - Но я не хочу, чтобы меня кто-то искал тут,- упорствовал мальчик. - Но что будет плохого в том, что ты просто переночуешь дома? - Но мне так скучно сидеть одному в темной комнате, покуда они там где-то все забавляются. А стоит мне только высунуться из комнаты, как какие-нибудь привидение наверняка схватит и унесет меня далекодалеко. А еще меня заставляют пить рыбий жир, говорят, что это для меня полезно. Но я им не верю - это ведь такая гадость. Метрия вздохнула. - Ты прав, несчастное дитятко,- изрекла она после минутного молчания,- это действительно все очень неприятно. Но у меня есть одна интересная идея. Но мне нет ходу в твой замок, поскольку волшебство твоего отца сразу же меня там обнаружит. Но Кромби, если я превращусь во что-нибудь очень маленькое, ты сможешь пронести меня в замок. А я там составлю тебе веселую компанию и помогу от скуки. А эти привидения... Пусть только попробуют тронуть тебя. - Как здорово. Демонша превратилась в горошину, и Кромби положил ее в рот. - Ты только меня не проглоти там невзначай,- предупредила его Метрия перед превращением,- иначе мне придется выбираться из тебя не через рот, а другим способом. Но тогда я, клянусь, доставлю тебе массу неприятностей. - А как ты вылезешь? - Смотри, лучше не делай этого. Ты знаешь, я люблю шутки, но такого не потерплю. Ты ведь не любишь боли? Кромби понял, что с этим делом лучше не шутить, и осторожно направился своим путем, стараясь не проглотить и не раскусить драгоценную горошину. Хотя соблазн сделать это был очень велик. К тому же Кромби знал, что он многим обязан Метрии - ведь она так хорошо накормила его сладостями. И еще и веселье предстояло впереди, как она и обещала. Как только змея Суфле завидела мальчика, она с радостью погрузилась в воду. Он вернулся. Кромби знал, что теперь она уж точно не нажалуется о его долгой отлучке, да еще и за пределы замка. Вообще все жившие во рвах чудовища отличались молчаливостью. Впрочем, молчаливость их компенсировалась большой свирепостью, если какойто незваный гость отваживался проникнуть на находящуюся под их охраной территорию. Сигнал тревоги так нигде и не прозвучал. Видимо, все волшебство замка было не в состоянии обнаружить зло, которое находилось внутри добра. Вскоре подошло время ужина. Но Кромби был не голоден. Но Метрия, к тому времени появившаяся из горошины, быстро ликвидировала принесенную мальчику пищу, чтобы не возбудить излишних подозрений. А потом, к большой радости Кромби, она уничтожила и рыбий жир. Какая добрая, подумал Кромби, ласково глядя на демоншу. Затем мальчик направился в свою унылую комнату, но теперь уже в сопровождении Метрии. Ему было приятно, что он не один. Метрия, окинув взглядом помещение, тут же нашла себе применение - как только Кромби улегся в кровать, она превратилась в большую красивую подушку, на которую малыш и положил голову, Он почувствовал себя счастливым. Теперь он был не один. Ему нечего бояться привидений. Как только на улице стемнело, показалось одно из привидений. Призрак приземлился на пол и подошел к кровати, облокотившись о спинку.