Голем Гранди вытянулся на подушке, а затем резко спрыгнул с нее. Подойдя к зеркалу, он придирчиво осмотрел себя с ног до головы и остался не очень доволен своим внешним видом. Ростом голем был примерно от локтя до кончиков пальцев руки взрослого человека – этого роста было вполне достаточно, чтобы с комфортом отдыхать на мягкой подушке, но, с другой стороны, явно недостаточно для того, чтобы прославить свое имя по всей волшебной стране, которая называлась Ксант.
      Занимался новый прекрасный день. Гранди мог с легкостью забыть, что он является самым незначительным существом в Ксанте. Когда-то, когда он был стопроцентным големом, изготовленным из обычного дерева и тряпья, он страстно желал стать живым существом, полагая, что как только он станет настоящим живым созданием, все его проблемы разом решатся, и он заживет счастливо и беззаботно. В конце концов ему удалось достичь желанной цели, и некоторое время он действительно чувствовал себя вполне счастливым. Но в конечном итоге все оказалось не столь уж радужно – ведь Гранди по-прежнему оставался коротышкой ростом в половину руки, не более.
      Никто, положительно никто не желал принимать его всерьез. Все просто считали его выдающимся острословом, что соответствовало – Гранди, как никто другой, умел наносить оскорбления всем подряд. Возможно, это умение развилось в нем потому, что голем изо всех сил пытался хоть чем-нибудь перекрыть свой комплекс неполноценности, который прочно засел в нем. Как только он пускал в ход свой запас изощренных оскорблений, которыми ему почти всегда удавалось уязвить кого-нибудь, это придавало голему некоторую долю удовлетворения – но удовлетворение это вскоре исчезало без следа, и снова мрачное настроение охватывало его душу. Но теперь Гранди хорошо знал, что оскорбления – не самый лучший способ заслужить всеобщее признание, поскольку его язык уже помог ему нажить целую кучу врагов. Ах, если бы только он знал какой-нибудь способ, который дал бы ему возможность действительно чем-то отличиться в глазах других, чтобы все заговорили о нем, зауважали его – но только вот как это сделать?
      Тем временем Гранди почувствовал, что голод дает знать о себе. Вот это были уже не мечты, а реальность – от желудка еще никто никогда так просто не мог отделаться. Поесть сейчас нужно было в любом случае. Раньше – в то время, когда он был настоящим големом из тряпок и дерева, проблема питания для него не существовала. Тогда его не мучили ни голод, ни боль, ни разные природные позывы… Но все равно – теперешнее состояние нравилось ему куда больше, поскольку общаться с живыми существами да и быть одним из них было чертовски приятно!
      Но вот жить не слишком радостно…
      Гранди ловко съехал по перилам вниз и вылез из окна, которое специально для него было всегда открыто. К несчастью, спрыгнув, он попал прямо на небольшую заросль выросших тут после вчерашнего дождя грибов-поганок. На одном грибе сидела лягушка.
      – Болван неуклюжий! – квакнула жаба раздраженно. – Смотреть надо, куда прыгаешь!
      – Слушай, зеленая, – не остался Гранди в долгу, – это моя дорога. Чего ты сюда приперлась?
      – Я сидела на грибе, как делают все лягушки, – возразила жаба, – и у меня есть на это право, по крайней мере, в нашей стране. А ты упал на меня, а теперь пытаешься оправдаться и при этом еще и грубишь!
      В принципе, лягушка была права, но Гранди это не слишком сильно беспокоило. Его раздражение, вызванное ситуацией – как и недовольство всем, что в Ксанте происходило – заставило его автоматически среагировать на ссору так, как он уже довольно часто зарекался не реагировать – грубостью и ехидством.
      – Знаешь, что я сделаю с твоими гадкими грибами? – ядовито осведомился голем, хватаясь за валявшуюся рядом палку. – Да просто сейчас же их всех в кашу превращу!
      Не успев отдышаться после бойко произнесенной фразы, Гранди действительно принялся махать палкой направо и налево, круша ножки и шляпки поганок. Сам Гранди не был великаном и тем более выдающимся силачом, но поганки были высотой по колено даже ему, и потому сокрушить их не составляло ему особого труда.
      – Помогите! – стала надрываться лягушка. – Совсем психи пораспустились!
      Внезапно в зарослях возле стены замка послышалось шуршание. Очевидно, призывы о помощи жабы были услышаны. Так и есть – шлепая животами по земле, появились небольшие жабы, за ними – лягушки покрупнее, а за ними следом – совсем уж солидные земноводные.
      Гранди понял, что попал в заваруху. Он попытался вскарабкаться обратно на окно, но одна из огромных лягушек опередила его – открыв чудовищную пасть, она со снайперской точностью выстрелила свой язык, сбивая голема с ног. Язык в довершение ко всему оказался еще и липким – Гранди никак не мог от него освободиться. Лягушка втянула язык вместе с прилипшим к нему Гранди в свою пасть.
      – Съешь его! Съешь его! – наперебой стали советовать подруге собравшиеся жабы, – чтобы другим неповадно было крушить наши грибки!
      Гранди судорожно вцепился руками за торчащий из земли камень, чтобы лягушка не смогла втянуть его в глотку. Но тут на него налетели мелкие лягушата, стуча своими ластами по его рукам, и одна даже брызнула на Гранди струей какой-то жидкости.
      Големом овладели одновременно отвращение и испуг. Но он не растерялся – схватив за ласту одного из лягушат, он швырнул его прямо в пасть собирающейся заглотить его большой жабы. Вполне естественно, что пасть автоматически захлопнулась, а язык лягушки освободил Гранди от своих липких объятий. Очевидно, большой жабе было не слишком важно, что именно она пожирает.
      Но вот лягушата, очевидно, придерживались противоположного мнения.
      – Схвати же это чудовище! – наперебой закричали они тоненькими голосками. – Схвати его!
      Они и сами стали щелкать язычками, пытаясь достать голема. Но причинить ему большого вреда своими маленькими язычками они все равно были не в состоянии, разве только своей общей массой они могли придавить его. А пока Гранди ловко уворачивался от щелкающих языков, но это было непросто – он был один, а лягушат много.
      В довершение всего, большая лягушка явно решила все-таки покончить с ним – она явно не насытилась лягушонком и теперь снова нацелилась на голема.
      Тут вдруг Гранди увидел растущую неподалеку тыкву. Вот это уже другое дело! С таким вспомогательным инструментом можно выкрутиться! Голем внезапно сорвался с места, помчался к тыкве и спрятался за ней. При этом он стал за тыквой таким образом, что дырка в тыквенной кожуре была на противоположном от него боку тыквы, как раз на стороне лягушек. Как только та самая огромная жаба снова раскрыла свою ненасытную пасть и высунула язык, голем ловко толкнул тыкву к лягушке, так, что она ткнулась прямо в нее.
      Жаба, почувствовав нечто более крупное, чем голем, закрыла пасть и глянула вперед, прямо в дырку в тыкве – и застыла, как зачарованная. Все, конец, ее взгляд теперь остался в тыкве.
      – Вот так-то, языкастая! – торжествующе закричал голем. – Попалась наконец-то!
      Попасться-то жаба попалась, но вот маленькие лягушата все еще были полны решимости сражаться. К тому же они теперь рассердились не на шутку. Они сразу смекнули, в чем дело. Зажмуривая глаза или отворачиваясь – как кому подсказывал инстинкт самосохранения – лягушата прыжками снова стали подбираться к Гранди. Один, видимо, самый храбрый лягушонок совершил потрясающий прыжок, приземлившись на голову голема – он был явно чемпионом по прыжкам среди друзей. Гранди проворно спихнул назойливое земноводное на землю, но ненароком сам заглянул в тыквенное отверстие.
      Внезапно он очутился внутри тыквы, в Мире Ночи. Он стоял среди скопища каких-то гигантских, выточенных из дерева механизмов непонятного назначения. Та самая огромная жаба тоже была тут, причем ее ласта была зажата между двумя этими механизмами. Ласта застряла между зубьями двух деревянных шестеренок, подтягивая к смертоносной мельнице все огромное тело лягушки, грозя выпустить из нее дух.
      – Помогите! – в отчаянии квакнула жаба. – Меня ведь сейчас расплющит!
      – Да, но кое-кто здесь собирался сожрать меня! – возразил Гранди, однако сейчас его голос не звучал очень-то мстительно – ему было даже жаль, что лягушка погибнет такой страшной смертью. Схватив лягушку за вторую, свободную ласту, голем попытался выдернуть ее из хватки шестереночных зубьев, но та была зажата чересчур сильно. Тут голем случайно посмотрел в сторону и увидел валявшуюся на земле деревянную шестеренку размером поменьше. Тут же в голову Гранди пришла грандиозная мысль – схватив шестеренку, он засунул ее между двумя большими шестернями, которые удерживали лягушачью лапу, пытаясь блокировать работу машины. Но и это ухищрение оказалось напрасным – маленькая шестеренка только жалобно хрустнула под огромными зубьями, и механизм не остановился, а тело жабы подвинулось к шестеренкам еще ближе. Но тут вдруг шестеренки остановились непонятным образом сами по себе.
      Тут перед ними появилась огромного размера лошадь, из ноздрей которой при каждом всхрапе вырывались языки огня. Конь был вороной, без единой отметины другого цвета, а глаза его сверкали, как антрацит.
      – Мне следовало это предвидеть! – заржал конь. – Голем попал в наши механизмы!
      Его глаза снова засветились, но теперь уже не столь ярким светом.
      Гранди и гигантская жаба вновь очутились в реальном мире, вне пределов тыквы. Гранди понял, что их попросту вышвырнули оттуда, возможно, просто избавляясь от назойливых посетителей. Голем посмотрел на жабу – ее нога была совершенно цела, как будто бы и не была зажата адской машиной, только вот аппетит ее, казалось, совершенно улетучился.
      Гранди понял, что сейчас испытал очередное пренебрежение к своей персоне – даже в тыкве отказались его принять, выбросив туда, откуда он в эту тыкву попал! Вот ведь как получается – он положительно никому не нужен!
      Голем вновь попытался взобраться на окно, и теперь ему это удалось. Покрытый липкой слизью от лягушачьего языка и воняющий отвратительными выделениями этих земноводных, Гранди повалился внутрь помещения. Какое наслаждение вновь оказаться здесь!
      Но, отдохнув немного, голем вновь принялся размышлять над своей судьбой и нашел, что она у него не слишком завидная – с ним до такой степени никто не считался, что даже маленькие лягушата позволяли себе унижать его. Тут все зависело от габаритов – нет размера, нет к тебе и соответствующего уважения! Он был поистине никем – как в физическом, так и в моральном отношении.
      Тогда какой же смысл быть живым существом, если тебя никто не замечает и не обращает на тебя совершенно никакого внимания? Почему такая несправедливость?
      Пройдя несколько шагов, Гранди увидел стоявшее возле кровати ведро, в нем еще оставалась вода, которой вчера мыли пол в этой комнате. Нырнув в ведро, голем стал оттирать от себя лягушачью слизь. Пока его руки были заняты таким важным делом, голова продолжала напряженно работать и сама подсказала ответ на поставленный вопрос.
      Жить без всеобщего признания и уважения просто не имело смысла. Но как же все это завоевать? Ведь он был самым незначительным, как ему казалось, живым существом в Ксанте? Под силу ли ему, мелкому созданию, завоевать такой авторитет, который даст ему почет во всем Ксанте?
      Покончив с мытьем, Гранди пробежал через комнату. Внезапно какие-то странные звуки заставили его насторожиться. Остановившись, голем понял, что до него доносятся приглушенные рыдания. Он еще более тщательно прислушался, поскольку решил проявлять интерес ко всему и всем. Он в общем-то всегда интересовался другими, хотя эти другие совершенно не могли оценить то, каким образом он выражал этот свой интерес к ним, но голему, в принципе, не было до этого совершенно никакого дела. Оглядевшись, голем понял, что рыдания доносились от растения, которое выглядело довольно вялым. Волшебным даром Гранди была способность вести беседу с любым живым существом, поэтому он, подойдя к растению, завязал разговор.
      – Что это ты тут ревешь, зелень огородная?
      – Но я же вяну! – пожаловалось растение.
      – Это я и сам вижу, травка. Но почему?
      – Потому что Айви забыла полить меня! – простонало растение. – Она так опечалена тем ужасным обстоятельством, что… – тут растение попыталось выдавить еще одну слезинку, но не смогло – лишней влаги в его стебле давно уже не было.
      Гранди прошлепал в ванную комнату, подошел к большому ушату и схватил лежащую на его дне влажную губку. Затем голем совершил путешествие в обратном направлении, подтаскивая губку волоком к растению. Подняв губку обеими руками, голем сомкнул руки, выжимая воду прямо в горшок, в котором росло растение-страдалец.
      – Ой, спасибо тебе большое! – сказало растение уже не таким сухим голосом, едва впитав в себя необходимую порцию влаги. – Как я могу отблагодарить тебя за это?
      Гранди был таким же алчным в душе, как, в принципе, любое существо, но он решил, что с этого растения он точно ничего не сможет получить, поэтому в данном случае лучше было проявить бескорыстие.
      – Я всегда готов помочь страждущему! – сказал Гранди витиевато. – А еще я скажу Айви, чтобы она полила тебя как следует. А что за занятие отвлекло ее от ухода за тобой?
      – Мне бы не следовало этого говорить… – замялось растение, явно чувствуя себя неловко.
      Но тут Гранди понял, что можно получить от этой травы.
      – Скажи, – обратился он к растению ласковым голосом, – а разве только что я не оказал тебе жизненно важную услугу?
      Растение печально вздохнуло:
      – Хорошо, только тогда не говори ей, что это я рассказало тебе об этом! Айви становиться просто ходячим кошмаром, когда ее обуревает безумие!
      Но Гранди хорошо это знал и сам. Айви было еще только восемь лет, но она была уже самой настоящей Волшебницей. Никто не уходил от нее радостным, даже просто повстречавшись с ней.
      – Хорошо, я обещаю, что не выдам тебя! – поклялся голем.
      – Она учит Дольфа быть птицей, для того чтобы он мог подняться в воздух и оттуда высматривать Стэнли.
      Гранди презрительно сжал свои крохотные губы – и в самом деле, что за глупость! Дольф был маленьким братом Айви, ему было всего лишь три года. Но несмотря на свой столь нежный возраст, он уже обладал волшебным даром – он мог превращаться в любое живое существо, причем мгновенно. Ему, надо думать, ничего не стоило превратиться в любую птицу или муху и улететь – но лучше было бы этого не делать, поскольку такому несмышленышу ничего не стоит затеряться на просторах Ксанта, да и какой-нибудь хищник запросто может его сцапать. Нет, лучше этого все-таки совсем не допускать!
      Но ведь Гранди уже дал обещание, что он никому ничего не расскажет! Раньше ему уже приходилось нарушать данные обещания, причем неоднократно, но он решил больше этого не делать. К тому же, если он расскажет кому-то о замыслах Айви, могут возникнуть какие-нибудь осложнения – от Волшебницы можно всего ожидать. Нет, нужно найти какой-то более хитроумный способ, чтобы все это предотвратить, надо только над этим хорошенько подумать.
      Гранди пошел завтракать, но даже за едой ему не пришло в голову ничего полезного. Тут он заметил, как Айви направилась в комнату Дольфа – голем знал, что должен что-то сделать, причем так, чтобы девочка не заподозрила, что ему что-то известно о ее планах. Тогда голем решил, что лучше притвориться, будто он случайно с ней столкнулся. Гранди сорвался с места и побежал девушке наперерез, как бы невзначай подворачиваясь ей под ноги.
      – Ой, Айви, – обратился к ней Гранди с притворным удивлением, – куда путь держишь?
      – Иди, иди, проказник, – дружелюбно сказала Айви, намериваясь продолжать прерванное движение.
      – Ладно, и в самом деле пойду, пожалуй, поиграю немного с Дольфом, – отозвался он.
      – О нет, нечего тебе там делать! – бесцеремонно сказала девочка, начиная раздражаться. – Сейчас я должна с ним играть, мы договорились!
      – Но тогда мы вместе можем пойти поиграть с ним, – нашел выход из положения хитрый голем.
      К его удивлению, Айви не возразила – она решила, что лучше не выдавать своего секрета, проявляя подозрительную настойчивость – тем более, что она знала, насколько дотошным и придирчивым бывает Гранди.
      Они вошли в комнату Дольфа. Ребенок уже успел подняться с постели, одеться и теперь ждал, кто придет играть с ним. Это был очаровательный маленький мальчик с вьющимися русыми волосами и улыбкой во весь рот.
      – Смотрите! Я птица! – воскликнул он, завидев сестру и голема.
      Растопырив руки в стороны, он и в самом деле превратился в птицу с красно-зеленым оперением.
      – Удивительно! – воскликнула Айви, но тут Дольф, довольный похвалой сестры, снова превратился в человека.
      – Теперь-то мне можно выйти на улицу и попробовать полетать? – слегка капризно спросил он.
      – А почему это вдруг ты собираешься летать? – невинно поинтересовался Гранди
      – Но он не собирается! – быстро ответила за брата Айви, одновременно подмигивая Дольфу.
      Но Дольф не понял намека сестры.
      – Я собираюсь поймать дракона! – заявил он гордо.
      – Нет, он лжет! – закричала Айви.
      – Все это очень хорошо, Дольф, – простодушно отозвался Гранди, – но что будет, если не ты, а дракон поймает тебя?
      – Причем тут дракон? – закричала Айви.
      – Нет, это Стэнли-Дымовик, – отозвался простодушно Дольф. – Он же заблудился!
      Гранди с деланным удивлением повернулся к Айви:
      – Никак не пойму, о чем это он тут нам наговорил! Я ведь знаю, что одному нельзя выходить из дому!
      – Я же сказала тебе, чтобы ты шел по своим делам! – оборвала его Айви раздраженно. – Нечего соваться туда, куда тебя не просят! Заруби это себе на носу!
      – Но ты не можешь отправить Дольфа на улицу одного! Если с ребенком что-нибудь случится, ваш отец спросит стены замка Ругна, что тут произошло, и тогда твоя мама…
      Айви поспешно схватилась руками за спину пониже поясницы, как бы уже предчувствуя, куда именно обрушится гнев и ярость ее матери.
      – Но я всего лишь хотела спасти Стэнли! – заплакала она во весь голос. – Он же мой ручной дракончик!
      – Но ведь никто не знает, где он даже примерно находится, – сказала Гранди спокойно, – и может ли он сейчас вообще… – тут голем на мгновение замолчал, поскольку в присутствии девочки лучше было бы не делать таких предположений. Стэнли исчез из-за того, что случайно стал жертвой заклятия изгоняющего разных чудовищ. Конечно, никаким чудовищем он не был – он был фактически домашним животным, но разве заклятие способно отличить ручных животных от диких? Нет, конечно же, нет!
      Айви наверняка уже осаждала Доброго Волшебника Хамфри с просьбой указать ей, где находится ее любимец, но в Ксанте обитало такое огромнейшее количество разнообразных драконов, что заклинания Хамфри даже при всем его желании не могли бы установить местонахождение Стэнли. Во всяком случае, Хамфри мог так утверждать. Хамфри выглядел сейчас моложе, чем был когда-то, – он омолодил себя, и его волшебство тоже, наверное, омолодилось, возможно, слегка ослабло, но, конечно же, Хамфри в этом никогда не признается!
      – Я все равно отыщу его! – решительно сказала Айви. – Он ведь мой дракончик!
      В этой решительности была все-таки справедливость. Никто не смог бы удержать в неволе дракона, если дракон сам того не хотел, и то, что Стэнли жил в доме Айви, доказывало лишь то, что дракон действительно был привязан к девочке. Айви считала дракона своим другом и своим домашним животным, а ее волшебство заставляло дракона видеть в Айви свою покровительницу. Гранди нисколько не сомневался в том, что, если бы Стэнли мог вернуться бы в этот дом, он без колебаний бы сделал это. То, что дракон еще не вернулся к Айви, могло означать, что он, возможно, погиб.
      Но по той решительности, с какой девочка заявила о своем желании продолжать поиски любимца, Гранди понял, что так оно в действительности и будет. К тому же его уверенность подкреплялась еще и тем, что голем слишком хорошо знал упрямый характер девочки. Но тут Гранди подумал, что если девочку не переубедить искать дракона другим способом, то не только она, но и вся ее семья будет удручена потерей куда более страшной, чем утрата прирученного дракона, – исчезновением малыша Дольфа, с которым может случиться все что угодно. Пусть Айви и была Волшебницей, но она, ко всему прочему, была еще и ребенком, и с этим тоже нужно было считаться. Ей пока что еще не хватало взрослой сообразительности и способности отвечать за других.
      Гранди почувствовал, что он попал в затруднительное положение, – он не может себе позволить наябедничать на девочку, но нельзя было и допустить, чтобы она претворила в жизнь свой безумный план. Но что же делать?
      Тут ему в голову пришел великолепный выход из создавшегося положения – который мог даже принести ему самому то, чего он так жаждал.
      – Я сам отыщу твоего Стэнли! – пообещал он вконец расстроенной девочке.
      Айви захлопала в ладоши так, как делают от радости все девочки ее возраста.
      – Неужели, Гранди! О, спасибо! Как я тебе благодарна! В таком случае я беру назад половину всех бранных слов, которые я тебе тут наговорила!
      Половину? Неужели его благие намерения стоили всего только отказа от половины оскорблений в его адрес?
      – Но пока я попытаюсь там во всем разобраться, ты ничего не должна предпринимать сама! – сказал Гранди девочке. – Иначе ты все напортишь, и тогда я просто не смогу тебе помочь.
      – Да, конечно, конечно, я ничего такого не буду делать, – горячо заверила его Айви, – до тех пор, пока ты не приведешь его домой.
      Тут голем вдруг осознал, что из-за своего стремления к славе, он впутался в поиск, который запросто может увенчаться неудачей. Но что еще он мог сделать? Айви хочет заполучить обратно своего ненаглядного дракона, из-за которого она давно выплакала все глаза, а ему самому во что бы то ни стало нужно стать героем, да поскорее!
      Гранди и понятия не имел, с чего ему следует начинать этот поиск, и потому начал с того, что на его месте сделал бы каждый, – он направился к Доброму Волшебнику Хамфри, чтобы задать ему Вопрос. Он поехал верхом на змее-словнике, которая как раз собиралась отправиться туда же, куда и он. Словник даже в Ксанте считался самой редкой змеей, очень древней, а это был особенно старый экземпляр, за столетия своей жизни успевший нахвататься великого множества самых различных слов, поэтому во время путешествия Гранди приятно побеседовал с рептилией. Единственное, что не понравилось голему, было то, что змея все время пыталась использовать слова, которые звучали по-разному, но обозначали одно и то же. Казалось, что словник делал это намеренно, чтобы показать свою образованность и умудренность жизнью. К примеру, когда Гранди, едва увидев этого змея, поинтересовался у него вежливо, куда тот держит путь, словник махнул толстым хвостом и изрек примерно следующее:
      – Я отправляюсь, ползу, передвигаюсь, иду, ухожу, путешествую, перемещаюсь в далекое находящиеся, дальни, неблизкие и не быстро досягаемые, отстоящие на большие расстояния друг от друга регионы, зоны, области, районы, территории.
      А потом, когда они добрались наконец до Замка Доброго Волшебника, на Гранди обрушился целый водопад прощаний – до свидания, всего хорошего, наилучшего, наиприятнейшего, ни пуха ни пера!
      Наконец, стряхивая с себя навеянное чересчур умной змеей оцепенение, Гранди посмотрел по сторонам и увидел чуть поодаль замок Хамфри. На протяжении уже многих лет всякий раз, как Гранди приближался к этому замку, тот постоянно выглядел снаружи по-разному, но внутри практически никаких изменений заметно не было. Сейчас вот все тоже было странным образом просто – окаймляющий замок ров, серые стены, сложенные из грубых валунов, потертые ветром башни. Весь замок прямо-таки выражал полное безразличие его обитателей ко всему, что происходило за его стенами. Но Гранди-то великолепно знал, что это было совсем не так – ведь не зря Хамфри величали Повелителем новостей, а теперь, поскольку не так давно Хамфри омолодился, он и подавно должен был интересоваться всем происходящим в мире. Волшебник терпеть не мог, когда кто-то беспокоил его по разным пустякам, поэтому он расставил вокруг замка всякие хитроумные препятствия, причем все было устроено настолько хитро, что через эти препятствия могли пройти лишь те, у кого к Хамфри было действительно очень важное и стоящее дело.
      Но Гранди со спокойной совестью полагал, что у него действительно важное дело к Волшебнику, и потому ему во что бы то ни стало нужно было преодолеть три препятствия, чтобы получить доступ в замок. Правда, он не знал, что именно это за препятствия и каким образом он должен их преодолеть. Тогда голем решил, что покуда он подойдет к замку, препятствия сами заявят о себе, а там он будет просто действовать по обстановке.
      Гранди тем временем подошел к краю окаймлявшего замок рва. Во рву поблескивала вода, которая при появлении голема подернулась легкой рябью. Но только вот перехода через этот ров нигде не было видно, впрочем, был еще подъемный мост, но он, конечно же, был поднят. Гранди еще никогда не приходилось видеть этот мост опущенным. Голем поразмыслил еще немного и решил, что ему остается только одно: переплыть ров.
      Переплыть ров? Но сначала нужно все-таки проверить, вдруг в этом рву живет какая-нибудь опасная для здоровья живность!
      – Эй, шершавые! – как можно более оскорбительно крикнул Гранди, приложив к губам сложенные ковшиком руки. – Есть вы тут или нет? Покажитесь!
      Обитавшие в крепостных рвах чудовища обычно были разновидностью водяных змей, которые слыли в Ксанте существами, особенно чувствительными к своему внешнему виду.
      Но все было спокойно, ответа на его выпад не последовало. Ну что же, можно было проверить это и по-другому.
      – Скажи-ка мне, милая травка, – ласково обратился голем к росшей на другом берегу рва густой зеленой траве, – где обитающее в этом рву чудовище?
      – В отгуле, отдыхает, – отозвалась трава.
      Гранди был приятно удивлен.
      – Неужели ни одно чудовище не несет сейчас охранную службу? Ты хочешь сказать, что я могу совершенно свободно переплыть этот ров?
      – Лучше не делай этого! – посоветовала трава. – Ты не проплывешь и пяти метров, как тебя слопают!
      – Но если чудовища тут нет…
      Трава зашелестела на ветру, очевидно, давая понять, что разговор ей порядком надоел.
      – Если хочешь, попробуй переплыть, тебе никто не мешает попытаться! – зашелестела трава.
      Но от голема не так-то просто было отделаться.
      – Кто же меня тут может сожрать, если чудовища-часового на посту нет? – снова начал допытываться он.
      Но трава решила прекратить разговор:
      – Испытай это на себе, деревяшка!
      Очевидно, трава имела какие-то сведения о его происхождении, хотя теперь в Гранди не было ни единой щепочки. Но все равно Гранди не понравилось такое неприветливое отношение, нужно было припомнить траве это оскорбление.
      Здесь что-то явно было не так – уж слишком подозрительная тишина царила вокруг. Подойдя к воде, голем наклонился и опустил было в нее палец, но тут его внезапно насторожил шум, который напоминал шелест травы на находящейся рядом полянке. Гранди подумал и быстро нашел выход из положения – не обращая внимания на протесты травы, он сорвал довольно толстый ее пучок и опустил эту траву в воду, чтобы проверить, насколько она безопасна. Пучок травы моментально превратился в какие-то бледные ошметки. Так этот ров оказался наполненным кислотой!
      Вот препятствие так препятствие! Если бы он только попытался войти в эту водицу…
      Затем голем поднял валявшуюся на берегу палку и стал наблюдать, что произойдет. Кислота разъедала палку не столь быстро, как пучок травы, твердая древесина была подвержена менее быстрому процессу разъедания. Так, все понятно! Тут голем схватил валявшийся рядом кусок пемзы и швырнул его в кислоту, но кусок вовсе не растворился.
      Теперь Гранди понял, что кислота действовала только лишь на живую материю. К сожалению, сам он тоже относился к живой материи. Ему придется использовать для переправы что-нибудь вроде лодки для того, чтобы ни одна капля этой агрессивной жидкости не попала на его тело.
      Голем пустился прочесывать окрестности, ища хоть какое-нибудь подобие переправочного средства. Вполне естественно, что такового в наличии не оказалось. Во время этих поисков он вдруг услыхал шипяще-булькающие звуки и увидел попкорновое растение, но пользы сейчас от него никакой быть не могло. Так вот всегда и происходит – когда вещь нужна, ее невозможно найти, но стоит только нужде в ней исчезнуть, как эта вещь сразу оказывается под руками, и даже не обязательно в единственном числе!
      Но все-таки Гранди был везучим существом – после недолгих поисков на глаза ему попалась раковина гигантской улитки. Сама улитка давно уже покинула ставший ей тесным домик, а пустая скорлупа раковины маняще сверкала на солнце, так и подзывая к себе любого, кто только мог найти ей подходящее применение. Но какая польза может быть от этой пустой раковины?
      Внезапно ему в голову пришла идея. Ухватившись обеими руками за край раковины, Гранди поволок ее ко рву. Это было довольно-таки утомительное занятие, поскольку раковина весила значительно больше, чем сам голем – он при желании даже мог заползти внутрь улиточного домика. Но домик теперь явно пригодится ему!
      Столкнув ракушку в ров, голем с поразительной ловкостью забрался в нее. Ракушка поплыла по рву отверстием вверх, и кислота не разъедала корпус этого своеобразного корабля. Голем даже позволил себе слегка расслабиться. Он завозился в раковине, устраиваясь поудобнее. Скорлупа ракушки оказалась достаточно твердой, чтобы выдержать его вес. Так, ему в очередной раз повезло!
      Гранди выпрыгнул на берег и вытянул ракушку за собой. Теперь он стал высматривать, не валяется ли где поблизости подходящий кусок дерева. Дерево отыскалось, и голем с торжествующим видом втянул деревяшки за собой внутрь раковины, одновременно легким движением ноги спуская судно на воду. Осторожно устроившись поудобнее, Гранди отправился в плавание.
      Чтобы придать кораблику какой-то первоначальный разгон, Гранди изо всех сил качнул раковину и одновременно оттолкнулся импровизированным шестом от берега. Он старался не делать резких движений, чтобы раковина все-таки случайно не треснула под его весом, а затем стал использовать плоский конец деревяшки, чтобы грести по кислоте, что неплохо ему удавалось.
      Через некоторое время шест окончательно растворился в кислоте, но запасливый Гранди предусмотрительно захватил на берегу еще весла. Он старался грести с максимальной осторожностью, поскольку нельзя было допустить, чтобы на него попала хотя бы мельчайшая капля агрессивной жидкости. Продвижение по рву шло очень медленно, но ров был не слишком широк – если не думать о кислоте и не впадать в панику, то он скоро преодолеет это препятствие. По крайней мере, если в кислоте не появится какое-нибудь сделанное из нержавеющей стали чудовище!
      Чудовища из нержавеющей стали если и существовали, то все равно не появились. Возможно, таких созданий все же в природе не существовало, рассудил голем, а те, что существовали, были все-таки из самой обычной плоти, для которой кислота – страшный враг. К тому же даже если бы такая змея – из нержавеющей стали – могла бы выдержать кислотную среду, как бы она, интересно знать, могла уберечь от едкой кислоты глаза и рот?
      Наконец Гранди, ловко орудуя веслом, пристал к берегу и высадился на него, подобно завоевателю, высаживающемуся на неведомый остров, чтобы покорить его. Так, подумал он, вроде бы одним препятствием меньше.
      Отойдя чуть подальше от кромки кислоты, голем внимательно осмотрелся по сторонам. Он стоял на узкой полоске земли, с одной стороны находился наполненный кислотой ров, а с другой – возвышалась стена замка. Эта полоска как раз проходила по кругу – повторяя очертания острова, на котором стоял замок. Стена была строго вертикальной и сложена из тщательно отшлифованных камней – они даже поблескивали на солнце, так хорошо были отшлифованы. Неведомые мастера, сложившие эту стену, сделали свою работу добросовестно – камни были настолько плотно пригнаны друг к другу, что между ними нельзя было просунуть даже палец, чтобы по этим швам попытаться взобраться наверх и перелезть через стену. Единственное, что оставалось делать, – это шагать по периметру стены в поисках какого-нибудь прохода через нее.
      Гранди двинулся вдоль замковой стены – и тут же натолкнулся на громадное животное. Животное оказалось единорогом. Вообще в Ксанте их водилось очень и очень мало, поскольку они предпочитали жить в более спокойных местах. А этот единорог выглядел особенно устрашающе, страху нагоняли спутанная грива и длинный, зазубренный рог. Увидев голема, единорог свирепо засопел и принялся бить в землю передними копытами.
      – Здравствуй, рогатый! – сказал Гранди на конском наречии, стараясь вести беседу в как можно более вежливой манере. – Почему бы тебе не почистить свою шелудивую шкуру?
      – Сейчас я почищу не шкуру, а вот этот песок тобой, смрадное пятно! – не остался в долгу единорог.
      Так, это и было, очевидно, вторым препятствием.
      – Послушай, – обратился к единорогу Гранди, – мне кажется, что ты не будешь возражать, если я сейчас пройду в замок!
      – А я думаю, что ты не будешь возражать, если я сейчас окуну тебя в ров! – в тон ему отозвался единорог.
      Гранди попытался было проскользнуть под брюхом чудовища, поскольку обойти его совсем не представлялось возможным. Но единорог не зря ел свой хлеб – он тут же принял боевую позу и выставил вперед рог. В принципе, от него этого заранее и можно было ожидать – ведь он был поставлен здесь именно с такой целью – охранять покой обитателей замка.
      Тогда голем отступил назад и задумался. Как бы ему проскочить мимо чудовища, которое как раз этого и не желает, причем оно вполне способно его остановить? Нет, выход из положения обязательно должен быть!
      Тут его осенило. Повернувшись, Гранди демонстративно пошел назад. Ему ничего не стоило обойти замок с другой стороны, где тоже можно было обнаружить вход. Единорог не стал его преследовать – возможно, потому, что он был туп и не мог предполагать, что входа в замок можно достичь с двух сторон.
      Гранди тем временем уже прошел три четверти пути в том направлении и тут неожиданно остановился. Проклятый единорог снова стоял там, угрожающе покачивая своим видавшим виды рогом. Очевидно, он счел свою миссию на той стороне законченной, вернулся ко входу, развернулся и теперь снова занял привычную ему позицию. Голем должен был признаться себе, что этот единорог не столь уж глуп, как кажется, – он понимал, что вход в замок останется без его защиты, если он будет бегать за големом вокруг замка.
      Что же, тогда надо попытаться чем-то отвлечь его от поста или заставить совершить какой-нибудь промах. Если Гранди хотел кого-нибудь оскорбить, то это всегда получалось у него просто блестяще.
      – Скажи-ка, красавчик, – начал Гранди елейным голосом, когда единорог вновь заметил его, – они что же, специально выставили тебя за ворота, чтобы ты не отравлял воздух в замке своей вонью?
      – Нет, – кротко отозвалось чудовище, – они выставили меня сюда как раз для того, чтобы воздух в замке не отравляли такие, как ты!
      Гм, подумал голем, этот единорог является куда более твердым орешком, чем он предполагал. Но голем был настойчивым парнем.
      – А что это с твоим рогом? Почему он такой иззубренный и обшарпанный? Ты что, попал им в расщелину скалы и долго его оттуда выдергивал? Мне кажется, ни одно уважающее себя создание не может позволить себе ходить с таким отвратительным наростом на голове!
      – А где ты сам позаимствовал такое мускулистое тельце? – язвительно сказал единорог. – Мне тоже кажется, что ни одно уважающее себя существо не стало бы демонстрировать таким образом свою убогость.
      – Слушай сюда, нечесанная грива! – воскликнул Гранди с раздражением. – Я ведь голем, а големам и положено быть таким маленькими!
      – Что-то я в этом сомневаюсь! Скажите на милость – такое маленькое тельце и такой длинный язык!
      Гранди напряг весь свой изобретательный ум, чтобы собрать воедино и выплеснуть на противника поток самых обидных оскорблений, поскольку почувствовал, что единорог начинает одерживать верх в словесном поединке. А голем не привык чувствовать себя побежденным в такого рода препирательствах.
      Нужно было попробовать какую-то иную тактику. Если у него не получается проскочить мимо единорога таким образом, нужно попытаться умилостивить его.
      – Чего бы тебе хотелось больше всего не свете? – спросил Гранди противника.
      – Поскорее избавиться от надоедливого голема, чтобы подремать немного на солнышке!
      – Ну, а кроме того? – Гранди не показал, что обратил внимание на эту колкость.
      Единорог задумался.
      – Ну, когда мне хочется есть, вот как сейчас, то еды мне не хватает. Вообще неплохо было бы съесть чего-нибудь этакого!
      Это уже было явно кое-что! Но только вот Гранди понятия не имел, каким образом он может организовать для единорога подобную трапезу.
      – Если пропустишь меня внутрь замка, то я вынесу тебе отличного сена или что-нибудь еще! – предложил голем.
      – Если я пропущу тебя в замок, мне устроят такую головомойку, что я не скоро ее забуду! – отозвался единорог.
      – Возможно, мне стоит попытаться угостить тебя, не входя в замок совсем, – сказал Гранди.
      – Это было бы самым лучшим решением проблемы, ты войди в мое положение – я на посту! – извиняющимся тоном отозвалось чудовище.
      Вот это было уже не слишком приятно! Гранди посмотрел назад, откуда он только что приплыл через ров – трава там была такая высокая и зеленая, а ветви кустарников сплошь были усеяны мясистыми толстыми листьями. Да, такое изобилие отвлекло бы от службы даже такого ревностного служаку, как этот единорог. Но вот только чудовище в любом случае не сможет пересечь ров, а сам Гранди не сможет совершать челночные рейсы туда-сюда в улиточной раковине, привозя каждый раз с противоположного берега по охапке травы, которой как раз хватит, чтобы единорог проглотил ее за один присест.
      Тут вдруг Гранди узрел высокое развесистое дерево, ветви которого кое-где были украшены неким подобием кисточек. Внезапно память услужливо пришла к голему на выручку – возможно, выход из положения нашелся!
      – Что ты за дерево такое? – обратился к дереву Гранди на языке растений. Естественно, единорог ничего не понял, он даже не понял, что это вообще могло быть каким-то разговором.
      – Я попкорновое растение! – ответило гордо дерево. – На мне растет самый лучший попкорн на этом берегу!
      Гранди тут же повернулся к единорогу:
      – А единороги случаем не едят попкорн?
      – Конечно, едят! – немедленно отозвался единорог, причем в углах его губ стала скапливаться слюна.
      Ага! Тут он все вспомнил. На манденийском латинском наречии единорог зовется уникорн , а корн – это рог. А единороги, как известно, должны любить все, что связано со словом рог.
      Тут хитрый голем снова повернулся к растению.
      – Что-то ты не кажешься мне самым лучшим поставщиком попкорна! Ты какое-то хилое дерево! – сказал Гранди на языке растений.
      Дерево от возмущения зашелестело листьями и при этом приняло более глубокую зеленую окраску:
      – Я самое продуктивное здесь дерево! А мои зерна щелкают громче, чем у всех других в округе!
      – Быть этого не может! – сказал Гранди с деланной усмешкой. – Спорю на что угодно, что они только шипеть могут!
      – Шипеть! – в ярости прошелестело дерево. – Сейчас я защелкаю так, что ты подумаешь, что тут что-то взрывается!
      – Брось хвастаться! – подзадорил растение голем.
      Тут Гранди заметил, что росшие на ветвях дерева кисточки стали быстро принимать коричневатый оттенок, раздался треск, затем от растения повеяло теплом, началось пощелкивание, частота и интенсивность которого все возрастала, покуда щелчки не слились в единый гул, который действительно напоминал раздающиеся один за другим взрывы. Жаренные кукурузные хлопья со свистом полетели во все стороны, причем некоторые из них перелетели даже через ров и со стуком ударили в стену замка.
      – Попкорн! – алчно вскричал единорог, мигом нагибаясь к земле и подбирая с нее отдельные зерна.
      – Но подожди, ты ведь на службе, – подзадорил его голем.
      – А ты не лезь, голем! – отозвался единорог, уписывая дармовщинку за обе щеки.
      – Как скажешь! – сказал Гранди покорно и осторожно стал пятиться, заходя в тыл единорогу, продвигаясь шаг за шагом к воротам замка. Это ему удалось, поскольку единорог был всецело поглощен сбором летевшего в него попкорна. Подойдя к воротам на достаточно близкое расстояние, голем решил, что хитрить больше смысла нет, и пулей влетел в ворота. Все, теперь он в замке!
      – Как это умно с твоей стороны, мой маленький аппетитный кусочек! – послышался откуда-то рычащий голос.
      Пораженный Гранди застыл на месте. Он вошел, оказывается, в какой-то не слишком обширный двор с неряшливо выметенным настилом, а перед ним в угрожающей позе возвышался муравьиный лев! Этому чудовищу ничего не стоит раскусить его своими мощными челюстями – стоит ему только этого захотеть!
      – Я зашел сюда только потому, что мне нужно повидать Доброго Волшебника Хамфри по исключительно важному делу! – сказал голем дрожащим голосом.
      – Неужели! – муравьиный лев демонстративно зевнул, показывая огромные клыки. Хищник явно играл с големом в кошки-мышки, зная, что в любом случае голем от него никуда не убежит – ведь у него только две ноги, а у муравьиного льва – целых шесть!
      Между тем, муравьиный лев продолжал ласково:
      – Вряд ли у тебя может быть срочное дело к Хамфри – ты не выглядишь достаточно умным и достойным того, чтобы отвлекать Хамфри от его занятий!
      – Ты не прав! Ты ведь ничего не знаешь! – горячо запротестовал Гранди. – Мой недостаток состоит только в том, что я недостаточно огромный, чтобы спокойно разговаривать в этом замке с разными чудовищами!
      – Давай тогда договоримся таким образом, – елейным голосом сказал хищник, – ты должен убедить меня, что у тебя к Хамфри действительно важное дело, и тогда я пропущу тебя к нему!!
      Так, тут только нельзя теряться! Муравьиный лев явно что-то замышлял. Но терять голему было все равно нечего – он ведь и так уже во власти этого страшилища.
      – А что я должен сделать, чтобы доказать тебе это? – спросил он льва.
      – Ты должен сыграть со мной в одну игру, называется она «Линии и коробки», – отозвался муравьиный лев. – Если ты выиграешь, то сможешь пройти в замок. Если же проиграешь, то тогда пройдешь тоже, но не в замок, а в мой желудок. Все вроде бы честно, не так ли?
      Гранди судорожно сглотнул подступивший к горлу комок. Эти условия не очень-то его устраивали.
      – Так ты обещаешь пропустить меня внутрь в случае выигрыша?
      – Да, тогда ты обязательно пройдешь в замок! Мне очень нравится иметь дело с умными существами и помогать им. Я даже даю тебе небольшое преимущество – поскольку ты новичок, то каждый раз ты можешь делать ход первым!
      Но Гранди все равно все это не нравилось. Однако две вещи он осознавал достаточно четко – во-первых, выбора у него все равно никакого не было, поскольку никак иначе он не сможет попасть к Доброму Волшебнику, а во-вторых, он довольно неплохо играл в линии и коробки. Возможно, ему даже удастся обыграть муравьиного льва.
      – Согласен! – сказал голем.
      – Отлично! – воскликнул муравьиный лев. Внезапно он высоко подпрыгнул и приземлился всеми шестью растопыренными лапами. Муравьиный лев – создание довольно тяжелое, поэтому при приземлении каждая его лапа погрузилась на некоторую глубину в землю. Ловко отпрыгнув в сторону, чудовище оставило после себя шесть отпечатков-гнезд в земле. Затем муравьиный лев снова взвился в воздух, приземляясь чуть поодаль от первой партии отпечатков. Причем приземлился он таким хитрым образом, что первая тройка лап попала в прежде оставленные три отпечатка, а левая тройка лап сделала, соответственно, новые углубления в земле.
      Чудовище осторожно отпрыгнуло назад. Теперь прямо перед ними в земле красовались девять отчетливых углублений-лунок, которые образовывали большой квадрат с одной лункой посередине.
      – Это будет борт! – объявил лев, делая указательное движение.
      – Но ведь тут место только для четырех коробок! – возразил Гранди.
      Муравьиный лев красноречиво вытянул вперед огромную лапу и угрожающе спросил:
      – Ну и что?
      Гранди моментально понял, в чем дело, и решил больше не перечить. Маленькая игра в принципе ничем не отличалась от игры большого масштаба, а теперь ему еще предстояло делать первый ход. Шагнув вперед, голем прочертил носком ботинка линию между угловой вмятиной и находящимся посередине квадрата углублением со своей стороны.
      Муравьиный лев подошел со своей стороны к игровому полю и тоже начертил линию, которая проходила от центральной точки Гранди до угловой лунки. Таким образом одна сторона квадрата была готова. Теперь Гранди провел новую линию – от ближайшего к нему угла вверх для того, чтобы соединить его с центральной лункой на этой стороне. Муравьиный лев провел другую линию, прочертив еще одну сторону квадрата. Гранди провел еще одну линию – вдоль стороны, которая была самой ближней к его сопернику, и лев тоже завершил ее. Затем оба они начертили по одной линии на четвертой стороне. Теперь их линии образовали большую «коробку» – и Гранди одновременно с этим понял, что ему грозит беда.
      У него теперь не было иного выбора, как провести линию из центральной точки к одной из сторон. И таким образом его противнику останется только поставить окончательную точку в игре – завершить построение «коробки» своей линией и раунд будет закончен, победа достанется муравьиному льву. Гранди понял, что хищник специально заманил его в ловушку, предложив сыграть в игру, в которой бы он не смог бы выиграть.
      – Делай ход или признавай, что ты проиграл раунд! – прервал его размышления муравьиный лев с выражением самодовольства на усатой морде. Гранди вздохнул и сделал ход. Соответственно, муравьиный лев сделал все так, как и должен был сделать, заполняя все четыре квадрата и ставя в каждом букву «Л». Гранди, таким образом, проиграл этот раунд.
      – Мне кажется, что будет лучше, если в этом раунде первый ход сделаешь ты! – обратился голем к муравьиному льву.
      – Ни в коем случае! – отозвался хищник. – Я же ведь пообещал тебе, что первые ходы будешь делать только ты, а я всегда выполняю свои обещания!
      – Но…
      Чудовище демонстративно вытянуло вторую лапу и стало напряженно ее рассматривать. Гранди понял, что ему волей-неволей придется согласиться с этой мнимой щедростью.
      Что же ему теперь делать? Преимущество явно заключалось в том, чтобы быть вторым по порядку ходов игроком – и преимущество это сейчас как раз вело к тому, что муравьиный лев сожрет его без остатка!
      Тут Гранди вдруг вспомнил! Ура, кажется нашелся выход из положения! Он сам уже давно не играл в такие маленькие игры, но принцип действия игры большого масштаба должен сработать и тут. Изюминка заключалась в том, что игрок при желании мог даже не заканчивать коробки, если он не хотел этого, вместо этого он имел права сделать любое другое движение. Это была уже совершенно другая тактика, поскольку она применялась не часто, но польза от нее явно была. Вот тут-то как раз ее и нужно использовать.
      Оба соперника начали второй раунд из обговоренных трех. Гранди сделал все точно так же, как и в первый раз, как, впрочем, и муравьиный лев. Они уже закончили две стороны квадрата. Тут Гранди и сделал этот ошеломляющий ход – он провел линию к центру.
      Муравьиный лев в изумлении уставился на него:
      – Но ты же чертишь другой квадрат, не завершив первого!
      – Но ведь правила этого не запрещают, не так ли?
      Муравьиный лев в ответ пожал всеми тремя парами своих плеч.
      – Да, действительно, правила не запрещают делать подобные ходы! – согласился он и закончил вычерчивание коробки, ставя в ней букву «Л». Затем, как бы вознаграждая себя, он провел свою линию на противоположной стороне, чтобы Гранди при случае не мог выкинуть аналогичный трюк. Гранди соединил остающиеся точки, и теперь их чертеж выглядел примерно так:
      Муравьиный лев уже изготовился чертить свою линию – и внезапно остановился. Он теперь не мог сделать хода, чтобы не проиграть этот раунд. Победа, таким образом, ускользала от него.
      – Проклятье! – прорычал лев в гневе. – Ты меня победил!
      – Я всего лишь хотел выиграть! – скромно ответил Гранди.
      Муравьиный лев неуверенно провел линию на внешней стороне, а Гранди заполнил остальное пространство, помечая целых три коробки буквами «Г».
      Эти три буквы означали победу голема во втором раунде игры. Муравьиный лев теперь бросал на него задумчивые взгляды, покуда они готовились к третьему, решающему раунду. Раунд начался подобно двум предыдущим, но когда Гранди предложил заполнить одну коробку, лев резко отклонил это предложение, принимаясь обводить фигуру по периметру. Теперь Гранди снова заволновался – неужели он проиграет раунд, и тогда ему конец?
      Внезапно Гранди нашел новую уловку – сделав ход, он сам занял первую коробку, а положенную ему призовую линию-ход использовал для того, чтобы заполнить остающееся свободное пространство. В принципе, не имело значения то, какой именно игрок занимает игровую коробку и получает призовую линию-ход. Но оказалось, что эта дополнительная линия дает преимущество первому игроку. Поэтому фигура теперь получилась примерно такая:
      Муравьиный лев долго и внимательно изучал конфигурацию линий на земле двора. Наконец он недоуменно пожал плечами и начертил очередную линию. Гранди заполнил оставшиеся три коробки.
      – Сегодня я кое-чему научился! – философски заметил муравьиный лев. – Все заключается в этой предлагаемой коробке, независимо от того, соглашаешься ли принять ее или нет! Голем, прими мои поздравления – ты доказал, что ты действительно умен и поэтому заслуживаешь права прохода в замок.
      С этими словами чудовище вежливо отступило в сторону, и Гранди не видел теперь препятствий на своем пути.
      Голем одновременно с радостью почувствовал слабость в коленях.
      Он подумал, что Добрый Волшебник Хамфри, возможно, знал, что игра в коробки и линии с муравьиным львом должна состояться, и поэтому он сам повернул ее ход таким образом. Поэтому все, таким образом, свелось всего лишь к проверке важности его дела к Волшебнику. Но все равно – проверки эти были довольно зловещими. Страх от них только-только начал проходить!
      Миновав одну пару ворот, Гранди подошел к другим, где его встретила Горгона – жена Доброго Волшебника.
      – Ой, Гранди! – воскликнула она с ноткой участия в голосе. – А почему ты так долго, что задержало тебя в пути?
      Но голем все еще никак не мог оправиться от впечатлений, которые получил при преодолении трех препятствий, поэтому ответ его прозвучал несколько невпопад:
      – Мне только нужно увидеть Доброго Волшебника!
      – Это я сразу поняла! Только ты с ним поосторожнее – Хамфри с утра не в духе!
      Горгона провела голема в резиденцию супруга. Хамфри, конечно же, находился в своем рабочем кабинете. Он сидел на своем любимом высоком стуле и, казалось, весь был погружен в чтение толстенного фолианта. Как было известно, Хамфри недавно омолодил себя – теперь его организму было двенадцать лет. Операция омоложения стоила Доброму Волшебнику пяти предыдущих лет жизни, поскольку все это время он лошадиными дозами принимал эликсир молодости, который кроме омоложения первоначально весьма сильно сказывался на его самочувствии. Но теперь его мучения были позади, а упорство – по достоинству вознаграждено.
      – Волшебник, выслушайте меня, мне нужен ваш совет… – вежливо начал Гранди.
      – Уйди! – проворчал Хамфри.
      – Но мне только нужно…
      – Сначала поработай на меня годок!
      Как же Гранди мог забыть о годовой службе – ведь она была у Хамфри стандартной платой за любой вид помощи! Но поскольку Гранди пока что все еще находился под впечатлением встречи с муравьиным львом, то он воспринял отношение Волшебника к своей персоне как самое обычное оскорбление. Как только он пришел к такому выводу, голема прорвало:
      – Слушай ты, помолодевший уродец! Ты настолько поглупел от своего омолаживающего эликсира, что даже не в состоянии понять весьма и весьма существенные вещи. Мне наплевать, в каком возрасте ты сейчас находишься! Я одним предложением могу прибавить тебе целых сто лет жизни. Но тогда ты будешь мне должен за это сто Ответов!
      Такая гневная тирада не могла не привлечь внимание Доброго Волшебника.
      – Докажи все то, что ты сейчас мне сказал! – промолвил Хамфри заинтересовано.
      – Все, что тебе нужно сделать для получения доказательства, это окунуть кусок сухого дерева в стакан с омолаживающим эликсиром! И тогда… Только ты должен взять кусок дерева, которое называется «перевертыш». И получится…
      – Эликсир старости! – закончил Хамфри, удивившись своей догадке. – Но почему мне самому не пришло это в голову?
      – Потому что ты – это…
      – Я уже слышал, кем ты меня назвал! Хорошо, голем, будем считать, что ты оплатил свой Ответ! Задавай скорее теперь свой Вопрос!
      – Я заработал Ответы на все вопросы, которые я только захочу задать! – запальчиво заметил Гранди.
      – Э, нет! Ты ведь дал мне только одну подсказку, результатами которой я могу воспользоваться в своей практике! Сколько раз я буду пользоваться этой подсказкой – роли не играет, но зато тебе не нужно работать на меня целый год! Задавай Вопрос!
      Гранди понял, что Добрый Волшебник, подобно муравьиному льву, не приемлет компромиссов. Но по крайней мере ему удалось вырвать право задать Вопрос бесплатно!
      – Как мне найти и спаси дракона-выпускателя пара по имени Стэнли?
      – Ого! Да ты тоже им заинтересовался! – Хамфри мельком заглянул в лежащий перед ним фолиант. – Тут говорится, что ты должен сесть верхом на чудовище из-под кровати и поехать на нем к Башне из слоновой кости!
      – Ты хочешь сказать, что уже перед моим приходом раскрыл книгу на этом месте, потому что знал, какой именно вопрос я тебе задам? – негодующе спросил голем.
      – Это что, еще один Вопрос?
      Голем заскрипел зубами от злости. Добрый Волшебник никогда никому ничего не давал даром, если только вдруг посетитель сам не оказывался Волшебником, с которым лучше было не ссориться.
      – Ну, хотя бы скажи мне, где находится эта самая Башня из слоновой кости, – простонал голем.
      – А оплатить годом службы у меня свой Ответ ты желаешь – до того, как получишь его, или после?
      – Ах, ты, жалкий гном! – в бешенстве зарычал Гранди. – Я подсказал тебе такое средство всего лишь минуту назад!
      Губы Хамфри скривились в ехидной ухмылке:
      – А что ты сделал для меня полминуты назад?
      Гранди вне себя выскочил из кабинета Волшебника. Но Добрый Волшебник Хамфри вряд ли обратил внимание на его гневное состояние – он как ни в чем не бывало снова склонился над толстым фолиантом.

      Возвращаясь назад в Замок Ругна, голем все еще продолжал кипятиться. Он подумал, что Волшебник даже не удосужился сказать ему о том, находится ли дракон Стэнли в этой самой Башне из слоновой кости. Единственное, что он сказал достаточно ясно, так это то, что к этой Башне нужно ехать верхом на чудовище. Кто бы мог подумать, что такое короткое предложение может заключать в себе столько загадок и неприятностей! С другой стороны, Хамфри так и не сказал, будет ли эта экспедиция удачной или нет. Он мог даже не знать, жив ли Стэнли или давно отдал концы, но ведь он мог сказать ему, как это узнать!
      Для начала он решил все рассказать Айви. Голем чувствовал, что это будет нелегко, но знал, что от этой неприятной задачи невозможно увильнуть.
      – Ты что же, хочешь забрать у меня Фырка! – негодующе воскликнула девочка. – Но ведь он принадлежит мне!
      – Но зачем он тебе, если ты или просто дразнишь его, или вовсе не обращаешь на него никакого внимания? – откровенно удивился Гранди.
      – Это к делу не относится! – капризно сказала девочка тоном умудренной жизнью дамы. – Он живет под моей кроватью, и только там его место!
      – Но вот Добрый Волшебник Хамфри говорит, что мне нужно оседлать чудовище из-под кровати и поехать на нем к какой-то Башне из слоновой кости. А твой Фырк – единственное обитающее под кроватью создание, какое я знаю! Так уж будь добра!
      – Так, говоришь, Башня из слоновой кости! – с воодушевлением воскликнула девочка. – Это, случайно, не та самая, где живет Рапунцелия?
      Гранди совсем об этом не подумал! Рапунцелия была подружкой Айви – она посылала ей разные словесные загадки и головоломки, а Айви, в свою очередь, снабжала ее разными безделушками из Мандении. Гранди всегда казалось, что Айви куда больше выигрывает от таких сделок, и его жутко интересовало, почему это Рапунцелия продолжает такой невыгодный для себя обмен. Но какое отношение могла иметь Рапунцелия к пропавшему дракону? К тому же, если бы Стэнли объявился у нее, она обязательно известила бы Айви об этом.
      Но в конце концов голем решил, что этот вопрос лучше не задавать девочке, потому что ничего хорошего из этого выйти не может.
      – Так тебе нужен твой Стэнли или нет? – грубо спросил голем, давая понять, что не стоит зря терять время.
      – Ох, прямо-таки голова раскалывается! – пожаловалась Айви. – Ну ладно, иди забирай Фырка! Но если только с ним что-нибудь случится, я тебе этого никогда не прощу!
      Гранди прямиком направился туда, где находился Фырк, – по-видимому, то самое чудовище из-под кровати. Эти создания сами по себе были достаточно интересны, поскольку их могли видеть только дети и те, кто был достаточно доверчив. А нормальные взрослые люди не то что не видели, но даже не верили в реальность этих созданий. А поскольку сам Гранди был маленьким, то ему не составляло труда увидеть это так называемое подкроватное чудовище, которое тоже было маленьким и всегда старалось держаться подальше от других. Теперь, немного волнуясь, Гранди приблизился к логову Фырка.
      – Фырк, – позвал Гранди, стараясь в то же время держаться на безопасном расстоянии.
      Под кроватью послышались какие-то шорохи.
      – Фырк, я знаю, что ты меня прекрасно понимаешь, – сказал Гранди более смело, – я ведь сейчас говорю как раз на твоем языке. Давай выходи – мне нужна твоя помощь!
      Из подкроватной темноты высунулась большая волосатая рука, как будто она хотела что-то схватить. Вся функция этих созданий как раз и заключалась в том, чтобы хватать встающих с постели или ложащихся туда детей за лодыжки. Были такие дети, которые совершенно не боялись фырков и специально болтали ногами, сидя на кроватях, но большинство все-таки боялось тех, кто обитает под кроватями.
      – Послушай, Фырк! Мне нужна твоя помощь! Нужно кое-куда сгонять!
      Наконец чудовище соизволило подать голос:
      – С какой стати я должен тебе помогать?
      – Потому что Добрый Волшебник Хамфри сказал мне, что я должен верхом на тебе добраться до сделанной из слоновой кости Башни, чтобы спасти там Стэнли!
      Фырк на мгновение задумался, а потом выпалил:
      – Но тебе это будет кое-чего стоить!
      Гранди усмехнулся. Он заранее знал, что его путь к славе будет усеян такими вот препятствиями.
      – Чего ты от меня хочешь получить?
      – Мне нужна романтика!
      – Что?
      – Я уже восемь лет сижу под этой кроватью, хватая Айви за ноги и прячась от ее матери. Это мне так надоело – ты только представь себе, каждый день – одно и то же. Ведь есть же в жизни что-нибудь более интересное!
      – Но ведь это же то, что и положено делать обычному подкроватному чудовищу! – возразил голем. – Им только и нужно делать в жизни, что хватать детей за ноги и скрываться от их родителей! Чего же тебе еще захотелось?
      – Но в таком случае, почему это я должен тебе помогать?
      Речь Фырка звучала весьма убедительно. Его явно интересовало в жизни нечто большее, чем ноги детей!
      – Хорошо, но только растолкуй мне, что именно ты понимаешь под романтикой? – обратился Гранди к собеседнику.
      – Пока я и сам не знаю. Но обязательно узнаю, как только испытаю все!
      – В таком случае, почему бы тебе не попробовать перебраться под какую-нибудь другую кровать, найти там, э-э-э… женщину твоего вида, ну, и…
      – Нет, все это не подходит! Подкроватные чудовища никогда не уживаются вместе! Мне нужно найти кого-нибудь такого, кто не имеет отношения к кровати!
      – А где можно найти нечто такое?
      Большая волосатая рука сделала безразличный жест.
      – Понятия не имею! Но мне кажется, что мне нужно попутешествовать немного, чтобы пожить другой жизнью, тогда и романтика, я думаю, сама ко мне придет.
      – Ну вот и отлично, я как раз собираюсь попутешествовать! – воскликнул голем. – Если ты согласишься выступить в роли моего скакуна, то тогда сможешь увидеть почти всю страну!
      – Неплохо звучит! – согласился Фырк. – Я согласен быть твоим скакуном, но только до того момента, покуда не встречу свою романтику!
      Гранди понял, что подкроватное чудовище может запросто оставить его где угодно, даже в какой-нибудь мало известной Стране Чудовищ. Но по крайней мере это согласие было все-таки лучше, чем вообще ничего!
      – Я согласен! – объявил Гранди. – Вылезай из-под кровати, и мы сейчас же отправимся в путь.
      – Я не могу! – отозвался Фырк.
      – Но ведь ты сказал…
      – Да, я сказал, что согласен быть твоим скакуном. Но я не могу совершать невозможное – вылезать из-под кровати до наступления темноты я не могу.
      – Но я собирался путешествовать в дневное время!
      – В таком случае, не со мной! Понимаешь, дневной свет может мгновенно уничтожить меня. Неужели ты ни разу не задумывался о том, почему мы, подкроватные чудовища, никогда не вылезаем из-под кроватей? Ведь стоя у спинки кровати куда как сподручнее хватать детей за лодыжки! Мы можем обитать только в темноте, с этим уж ничего не поделаешь. – Фырк на мгновение замолчал, затем продолжил: – Что, конечно же, не слишком приятно. Ведь при свете можно хватать куда больше лодыжек детей!
      – Так почему бы вам всем не выбираться и не хватать детей за ноги тогда, когда свет потушен?
      Тут рука чудовища снова сделала характерный жест, который должен был означать то, что собеседник в жизни подкроватных чудовищ не смыслит ни уха, ни рыла.
      – Это против правил, – пустился Фырк в объяснения, – ведь должны же существовать какие-то ограничения! Представь себе, что произошло бы, если бы все подкроватные чудовища в один прекрасный день выбрались из-под кроватей и начали гоняться за детьми! Да бедные детки ни за что не смогли бы пережить такого кошмара! Пойми, что в природе все взаимосвязано! Потому-то свет сдерживает нашу активность!
      – Но ночью-то ты сможешь путешествовать, хотя бы выбраться из-под кровати?
      – Могу, но только в том случае, если никому не буду досаждать!
      – Понятно! Но почему ты, в таком случае, не попытался выйти из-под кровати ночью и не поискал романтики самостоятельно?
      – Я не могу позволить себе делать это самостоятельно! Представь, что будет, если вдруг на меня упадет случайный луч света или же я по какой-то причине не смогу вовремя вернуться под кровать, на свое место?
      – А что может произойти, если ты не сможешь вовремя вернуться под кровать?
      – Я погибну! – с ужасом в голосе отозвалось чудовище.
      – Но если ты такой пугливый, как же ты собираешься путешествовать вместе со мной по просторам Ксанта? Ведь в пути всякое может случиться!
      – Честно признаться, я как-то об этом не подумал!
      Гранди в расстроенных чувствах вернулся к Айви. Он вкратце передал девочке содержание своего разговора с Фырком.
      – Но ведь можно же как-то уговорить его! – сказал голем в сердцах. – Не зря же Хамфри напророчил мне это.
      – Надо спросить об этом Хьюго, – отозвалась Айви.
      Очевидно, она уже примирилась с мыслью о том, что подкроватное чудовище должно покинуть ее по крайней мере на некоторое время. Гранди даже подозревал, что маленьким девочкам все же не слишком нравиться, если вдруг кто-то хватает их за ноги из-под кровати, что бы потом девочки ни говорили.
      – Пойдем к нему! – донесся до голема голос Айви.
      Вдвоем они подошли к волшебному Зеркалу, и Айви вызвала Хьюго, сына Доброго Волшебника. Хьюго было тринадцать лет, он был довольно хорош собой и доброжелателен. Внимательно выслушав девочку, Хьюго предложил неожиданное и довольно оригинальное решение проблемы:
      – Я думаю, что лучшим выходом из сложившегося положения было бы то, что этот ваш Фырк забрал бы кровать с собой в путешествие!
      Айви повернулась с торжествующим видом к голему:
      – Ну что, слышал! Это же проще пареной репы!
      Тут внезапно девочка осеклась:
      – Стой, как это – взять кровать с собой? Это ведь моя кровать!
      – Всем нам нужно идти на какие-то жертвы, что поделаешь, – сказал Гранди, пытаясь скрыть улыбку.
      Но тут внезапно Айви снова поразила голема мгновенной сменой точки зрения.
      – Ох, если бы ты только знал, – капризно сказала девочка, – как мне надоела это кровать! Я думаю, что будет даже лучше, если вы заберете ее с собой! А я буду спать на подушках – это даже удобнее!
      Гранди засомневался в этом, но счел за благо не затевать спора на такую пустяковую тему. Возможно, Айви действительно было удобнее спать на подушках.
      Голем возвратился к Фырку.
      – Я разрешил проблему! – гордо объявил он. – Мы можем забрать кровать с собой!
      – Как это? – удивилось чудовище.
      Вот это стоящий вопрос! Если уж Фырк взялся его везти, то с какой стати он должен тащить на себе еще и кровать? Он ведь не великан-людоед, чтобы поднимать такие тяжести! Но Айви уже успела куда-то убежать, а Гранди сознавал, что не сумеет заставить Хьюго отвечать на свои вопросы так, как это делала Айви, поскольку этот мальчик излишней сообразительностью не отличался. Теперь голему нужно было доходить до всего своим умом.
      – Мне кажется, что нам понадобится чья-то помощь, – решил Гранди. Предприятие становилось все более и более сложным.
      – Ну, тогда скажи мне, как только ты со всем этим управишься, – отозвался Фырк, – а я пойду покуда подремлю немного.
      И почти сразу же из-под кровати послышалось сонное сопение.
      Гранди вышел из дома и стал бродить вокруг замка Ругна, ища какую-нибудь подходящую кандидатуру, с которой можно было бы договориться о помощи. Этот кто-то должен быть большим и достаточно сильным, чтобы нести кровать всю дорогу, которая может оказаться весьма неблизкой, и еще одно желательное качество вероятного попутчика – глупость, поскольку он не должен задавать вопросов, с какой стати это они вдруг пожелали захватить с собой в дорогу чужую кровать. Вот, к примеру, великан-людоед по имени Удар подошел бы для этого. Но теперь Удар, как знал Гранди, остепенился – он был женат, а его жена Танди ни на шаг не отпускала его от себя, и потому этот вариант не стоило воспринимать всерьез.
      Ну хорошо, пусть кто-нибудь не слишком глупый, но просто подходящий по габаритам. Кто-нибудь такой, кто только мог бы тащить кровать по полям и лесам и не задавать лишних вопросов. Но кого же пригласить?
      Внезапно его осенило. Наконец-то! Теперь голем знал, кого можно позвать с собой в путь.
      Гранди не стал терять времени и прямиком направился побеседовать с Бинком, одним из дедушек Айви. Бинк вообще был не слишком загружен работой в замке Ругна и потому каждый месяц, когда его жена Хамелеон становилась очень умной и при этом очень безобразной, он отправлялся в походы по просторам Ксанта ради собственного развлечения. Возможно, он согласится потащить кровать на своей спине.
      – А почему бы и нет? – дружелюбно переспросил Бинк. Сейчас ему было около шестидесяти лет, но он был весьма крепким человеком. Бинк между тем продолжал: – Но даже самая миниатюрная кроватка может стать в пути невероятно тяжелой. Ты не возражаешь, если я попрошу пойти с нами еще моего друга Честера?
      – Но в таком случае я не уверен, что мы достигнем большого успеха, – ответил Гранди. – Я рассчитывал, что все будет сделано втихую!
      Бинк с улыбкой посмотрел на голема:
      – Если я вдруг узнаю, что моя внучка бьется над решением проблемы, а ты пытаешься ей в этом помочь – то тогда положись на меня во всем!
      – Но это я и имею в виду, – заметил Гранди с ноткой неловкости в голосе.
      – Ну тогда будь уверен, что мы не проболтаемся. Никто ничего от нас не узнает.
      – Вы так понятливы, сударь! – с восхищением заметил Гранди.
      Хоть Бинк не казался чересчур умным, но ведь он уже побывал на королевском троне Ксанта, что автоматически означало, что он обладал достаточными навыками волшебства, хотя это и не бросалось в глаза. Гранди даже смутно чувствовал, что он знает о Бинке что-то большее, только по какой-то странной причине забыл это «что-то».
      – Мы с Честером уже давно не переживали никаких приключений! – мечтательно произнес Бинк.
      В тот же вечер Бинк привел в замок Ругна кентавра Честера.
      – Наши жены не возражают против этой экспедиции, – признался Бинк, – они отпускают нас в путешествие, но дают на него только две недели. Это означает – неделя туда, неделя на обратный путь. Как ты думаешь, мы сможем уложиться в это время?
      – Надеюсь, что сможем! – отозвался голем. Хотя на самом деле он и понятия не имел о том, сколько времени займет дорога до Башни из слоновой кости, тем более, что он даже не знал, где именно эта самая Башня стоит.
      – Вы ведь знаете, что у меня большой опыт в разных поисках, так что будьте спокойны, вернемся вовремя! – бодро сказал Гранди.
      – Ну что же, тогда давайте прямо сейчас начнем подготовку, – заметил Бинк. Он принес с собой тяжелый скрученный в кольцо канат. Кентавр Честер ожидал их снаружи, покуда Бинк с големом на плече ходил взад-вперед по помещению в поисках необходимых для путешествия вещей.
      Гранди подумал, что кто-то обязательно должен проявить интерес к их приготовлениям. Вот к примеру, Айрин, мать Айви, которая отличалась поразительной способностью слышать буквально все и огромным любопытством. Но, к счастью, они сейчас не наделали много шума, и потому вошли в комнату Айви никем не замеченные.
      Айви была уже в пижаме, словно готовилась отойти ко сну, но вовсе не сон, понятное дело, был у нее в голове.
      – Ой, дедушка Бинк! – бросилась девочка к нему на шею. – Как все это интересно! Ты тоже собираешься похитить мою кровать?
      – Да, собираюсь, моя крошка, – ласково отозвался Бинк. При этом он подошел к окну, легким движением руки распахнул его, стараясь не звенеть задвижками, и опустил конец каната вниз. Второй конец каната он привязал к кровати. Рывок – и кровать медленно двинулась.
      Потревоженный Фырк опрометью бросился прочь, видимо, испугавшись.
      – Не несись с такой скоростью! – отпрянул Гранди, испугавшись не меньше чудовища. – Ты же согласился быть моим скакуном. Как я смогу держаться на тебе, если ты будешь гонять с такой скоростью!
      В комнате царила кромешная темнота, поэтому при всем желании хорошенько разглядеть Фырка было невозможно, но казалось, что это создание состоит из пяти или шести волосатых рук, и ничего больше. С некоторой опаской подойдя к Фырку, Гранди вскарабкался на него и неплохо устроился в сплетении рук. Фырк, хоть и назывался подкроватным чудовищем, не был слишком большим – ведь иначе он просто не поместился бы под детской кроватью – но ростом был все равно больше Гранди.
      Бинк осторожно, стараясь не шуметь, поднял канатом кровать чуть кверху, высунул ее в окно и опустил на землю. Во время спуска неожиданно налетевший порыв ветра качнул кровать, ударяя ее с гулким стуком о каменную кладку стены, но никто, кажется, не услышал этого звука. Какое везение!
      Когда кровать опустилась почти к земле, Честер изловчился и ухватился обеими руками за край кровати и осторожно поставил ее на землю. Затем ее перевернули, обмотали канатом, сделав нечто вроде упряжки, чтобы кентавр мог волочить ее по земле, оставляя при этом свободными свои руки, а вес кровати давил бы не ему на спину, а на землю.
      Все путешественники попрощались с Айви, которая, кажется, волновалась не меньше их и даже завидовала, что ей не осуждено тоже принять участие в этой экспедиции, хотя знала, что ее мать ни за что бы не отпустила ее в такое рискованное предприятие. Но зато она могла предвкушать другое удовольствие – свидание со своим любимым Стэнли!
      Тем временем они вышли из комнаты Айви и спустились во двор, где их уже ожидал Честер. Тихо выйдя из ворот, путники пересекли ров и вошли в окаймлявший замок сад. Деревья еле слышно шумели ветвями, очевидно, интересуясь, куда это такая группа собирается посреди ночи, но хорошо еще, что они не мешали им проходить тихо!
      Путешественники безмолвно шли сквозь тьму, стараясь побыстрее отойти от замка. Гранди почти ничего не видел в темноте, но зато для Фырка в этом не было ничего затруднительного. Ведь чудовище было ночным созданием, можно было сказать, что тьма была его родной стихией. Гранди подумал, что с его стороны было весьма благоразумно обратиться за помощью именно к Фырку, хотя он задумался, хорош ли совет Волшебника Хамфри в более долговременном плане? Ведь он еще даже не знал, где ему предстоит искать эту самую Башню из слоновой кости.
      Они вошли в лес, в котором, как знал Честер, было одно очень подходящее местечко – несколько больших деревьев росли так близко друг к другу, что их кроны сливались в единое целое и заметить под их сенью кого-либо было практически невозможно. Наконец все решили остановиться.
      – Тут мы можем все спокойно обсудить, – предложил кентавр, – я уверен, что никто нас здесь не услышит. Сначала давайте уточним, куда именно нам нужно отсюда идти?
      – Если честно, я сам этого не знаю, – признался голем. – По идее, нужно идти к Башне из слоновой кости, но вот только Хамфри не сказал мне, где именно ее нужно искать! Может быть, кто-нибудь из вас знает?
      – Я не в курсе, – сказал Честер, и Бинк присоединился к нему.
      Гранди вздохнул:
      – В таком случае нам придется просто искать ее. По дороге я могу спрашивать разные деревья и растения.
      – Добрый Волшебник неспроста велел ехать тебе на подкроватном чудовище, – заметил Бинк, – может быть, нам стоит просто идти туда, куда нас приведет Фырк?
      – Мне кажется, что это дельное предложение, – согласился Гранди, – к тому же никто из взрослых созданий не может видеть его или даже просто верить в его существование.
      – Мы и сами его еще не видели, – сказал Честер, – ведь кругом такая темнота!
      – Но заметьте – люди становятся все больше похожими на детей по мере того, как они стареют, – вставил Бинк. – Вдруг кто-нибудь из них все-таки поверит в Фырка?
      – Ты слышал, Фырк? – обратился Гранди к подкроватному чудовищу. – Иди, куда глаза глядят, и смотри, не попадется ли тебе по дороге эта Башня.
      – Но я понятия не имею, куда именно мне нужно идти, – возразил Фырк. Гранди разговаривал с этим созданием на его родном языке, а поскольку другие его языка не знали, то в их разговор никто сейчас не встревал.
      – Это неважно! – воскликнул голем. – Нас тут четверо, и никто не знает, в какую сторону нужно идти!
      – В таком случае, нам следует попросить совета у кого-нибудь, – предложил Бинк.
      – Но откуда этот кто-то может знать, куда нам нужно идти? – живо поинтересовался Гранди.
      – Можно спросить дракониху из Провала, – предложил Честер. – У нее может быть причина поискать Стэнли.
      – Но она даже не станет слушать нас, а сразу проглотит! – возразил голем.
      – Не проглотит, если ей все как следует растолковать, – сказал Бинк уверенно, – я уверен, что у нас все получится как нельзя лучше, будь спокоен.
      Бинк, очевидно, сошел с ума, подумал Гранди. Но Честер присоединился к мнению Бинка, и Гранди пришлось с ними согласиться – ведь, в конце концов, перетаскивание кровати зависело только от них! Выбора у него, таким образом, не было.
      – Да, давайте пойдем туда, я согласен, – выдавил из себя голем.
      – Сначала я предлагаю как следует выспаться, – возразил Бинк, – нам ведь предстоит такое ответственное мероприятие!
      – Но ведь мы должны путешествовать по ночам, – не понял Гранди.
      – Ты прав, – сказал Бинк. – Я совсем забыл про это! Ну, в таком случае, давайте выспимся за эту ночь и следующий день, и тогда завтра ночью мы будем как огурчики!
      Гранди пришлось примириться с вынужденной заминкой. Но тут он вспомнил драконшу Стеллу, жену дракона из Провала, и решил, что отсрочка свидания не так уж и плоха по своей идее. Как же неприятно начиналось его восхождение к славе!
      Гранди беспокоился, что кто-нибудь из обитателей замка Ругна наткнется на них, поскольку расположились они не слишком далеко от замка, но удача пока не покидала их. Конечно, это было очень приятно, но все равно на душе у голема было тревожно. Ведь эта экспедиция была фактически организована им, но все другие с самого начала стали значить и определять в ней слишком много. Голем подумал, что снова никто не хочет с ним считаться, и из его груди вырвался горестный вздох.
      На следующий вечер они проснулись хорошо отдохнувшими и посвежевшими. Гранди сел верхом на Фырка, причем он должен был признать, что отдых пошел подкроватному чудовищу явно на пользу. Правда возникло небольшая проблема – луна светила довольно ярко, а Фырк не мог выносить даже такого слабого освещения, и как только очередное облако, закрывавшее луну, отплывало в сторону, Фырк галопом летел в кусты. А поскольку волшебная тропа, по которой они двигались, была открытой, то почти вся она была освещена лунным светом, поэтому львиную долю пути голему пришлось продираться вместе с подкроватным чудовищем сквозь густые заросли. Хотя, если признаться откровенно, пострадал он не слишком сильно, поскольку многочисленные руки Фырка довольно ловко раздвигали даже самые толстые ветви, поэтому в конце концов голем совершенно успокоился.
      Прошло около часа. Путешественники продвигались вперед. Впереди их поджидал сюрприз – нужно было сворачивать с прямого пути и идти в обход. Волшебную тропу перегораживала какая-то темная масса. Гранди осторожно приблизился к препятствию, чтобы как следует его рассмотреть, и, к своему удивлению, увидел там какую-то надпись. Подойдя еще ближе, голем сумел прочитать: «Ведутся строительные работы. Быки, медведи & Магазинный кентавр».
      – Ничего не понимаю, – заметил Бинк, – я что-то никогда не слышал, чтобы на волшебной тропе велись какие-то строительные работы!
      – Я предлагаю посмотреть, что это такое, – предложил Честер. – Все это действительно странно.
      С его стороны было вполне естественным все называть странным – ведь кентавры всегда во всем сомневались. Но Гранди все это не нравилось.
      На щите с надписью была нарисована стрелка, которая показывала направление обхода. Путешественники двинулись туда, куда эта стрелка указывала. Поначалу, когда они шли по волшебной тропе, они двигались на север, прямо к Провалу, а теперь этот обходной путь вел их на восток. Этот путь тоже был неплох, но Гранди охватили какие-то неясные сомнения. Ему тоже еще никогда не приходилось слышать о том, что на волшебной тропе кто-то вдруг ни с того ни с сего проводил строительные работы.
      Вскоре они дошли и до самого магазинного кентавра. Это оказалось не название местности, а живое существо – кентавр-женщина с огромной сумкой для покупок в руках. В руках у нее был большой карманный фонарь, при виде которого подкроватное чудовище сломя голову нырнуло в придорожный кустарник, поэтому Гранди не довелось услышать ее беседу с Бинком и Честером.
      Но разговор их, по счастью, не был слишком долгим, и вскоре кентавриха с хозяйственной сумкой направилась по своим делам, а Гранди смог присоединиться к своим товарищам.
      – Она сказала нам, что там на вывеске написано еще что-то о хвостах, которые принадлежат быкам и медведям, и с ними нужно держать ухо востро, – сообщил голему Бинк, – быки идут наверх, а медведи только книзу. В общем, эти ребята могут доставить много беспокойства. <<Примечание: Биржевые термины: «медведь» – играющий на понижение, «бык» – играющий на повышение>>
      – Какие такие быки с медведями? – непонимающе спросил Гранди.
      – Это животные из Мандении. Некоторые из них, очевидно, попали к нам, – охотно сообщил Бинк. Было видно, что ничто из услышанного и увиденного им его нисколько не встревожило.
      Путешественники снова двинулись вперед. Обходной путь вел строго на восток, не давая повернуть на север. В душе Гранди продолжало нарастать беспокойство. Ему, конечно, не слишком хотелось встретиться с драконшей из Провала, но идти на восток тоже не было желания – это лишь бесполезная трата сил и драгоценного времени, как полагал голем.
      Наконец тьма стала таять, забрезжил смутный рассвет, Фырк занервничал, и потому все дружно решили остановиться на отдых. Наконец они отыскали подходящее местечко. Честер установил кровать ровно, и Фырк мигом нырнул под нее перед тем, как первые лучи солнца успели упасть на землю.
      Честер и Бинк отправились на поиски съестного. Усталый Гранди мешком повалился на кровать и тут же заснул. Проваливаясь в темную глубину сна, голем подумал, что нет худа без добра – хоть они и были вынуждены таскать за собой эту проклятую кровать, но зато у него всегда будет хорошее место для отдыха.
      Через какое-то время голем внезапно проснулся – солнце нещадно палило, а вокруг был какой-то шум. Сначала Гранди подумал, что Бинк и кентавр уже возвратились и подняли такой шум, но дело было вовсе не в их возвращении – протерев глаза, Гранди с ужасом узрел вокруг себя целое стадо четвероногих копытных, которые столпились вокруг его кровати. Казалось, что они нисколько не удивились тому факту, откуда тут могла взяться кровать. Но Гранди боялся, они сейчас сдвинут кровать в сторону, и тогда Фырк неминуемо попадет под губительные лучи солнца. Тогда он погибнет!
      – Эй, – сердито крикнул голем копытным, – вы хоть смотрите, куда идете!
      Копытные не обратили на него совершенно никакого внимания, продолжая упорно двигаться прямо на него. Каждое животное было какого-то совершенно непонятного сероватого оттенка и украшено парой крутых рогов. Один из копытных, очевидно, самый нахальный, подошел к кровати и даже понюхал ее.
      – Что тебе нужно, рогатый? – окончательно разозлился Гранди, вставая на кровати.
      – Что нужно? – спросили одновременно несколько рогатых существ.
      Казалось, они только что заметили голема. Подойдя ближе, они стали с любопытством рассматривать его.
      – Чего уставились? Смотрите лучше вверх! – крикнул Гранди в бешенстве. – Или вниз, под ноги.
      – Вниз! – почему-то устрашенно закричали создания. Внезапно они тревожно зашевелились, отходя от кровати голема.
      Но положение Гранди не улучшилось, поскольку появились теперь уже другие создания. Это были огромные лохматые чудища, безрогие, зато с огромными зубами. Несколько из них подошли вплотную к кровати.
      – А вы кто такие? – спросил со страхом голем.
      – Мы медведи, – отозвались зубастые создания.
      – А мы – быки! – подали издали голос создания, украшенные рогами.
      Тут Гранди вспомнил – да это те самые манденийские чудовища, которые отличаются друг от друга по принадлежности к направленности движения вверх и вниз. Они совсем не понравились голему, но удрать от них просто так было нельзя.
      Один из медведей вытянул вперед когтистую лапу и попытался сдвинуть кровать. Гранди качнулся в сторону, чуть не потеряв равновесие.
      – Эй, осторожнее! – крикнул голем гневно, судорожно хватаясь за спинку кровати.
      Но медведи не обращали на него внимания, точно так же, как это делали быки.
      – Вниз! Вниз! – наперебой рычали они, и действительно стали сходить вниз, в какую-то лощину.
      Гранди понял, что ему не под силу контролировать ситуацию. Но куда же подевались Честер и Бинк? Нужно было срочно перетащить кровать в более безопасное место, подальше от этой тропы, покуда эти дикие звери не перевернули ее, а тащить такую тяжесть одному было голему явно не под силу. Но друзей нигде не было видно, как отчаянно голем ни смотрел по сторонам.
      Тем временем медведей стало еще больше – везение явно было на их стороне. Быков почти что не было видно. Гранди понимал, что он никак не может повлиять на этих безумных созданий физически, но вдруг вспомнил, что его острый язык помогает иногда обратить на себя внимание. Тем более, что эти создания казались очень чувствительными к изменениям направления движения.
      – Вверх! Вверх! – пронзительно закричал голем.
      Ближайшие к нему медведи заволновались, на мгновение отступая назад. Но спустя несколько мгновений они возобновили движение в прежнем направлении, и кровать беспомощно завертелась на месте, явно не в состоянии сдерживать напор этих безумцев. Койка Айви заходила ходуном, как Гранди ни старался ее уравновесить, прыгая от одной спинки к другой. Снизу слышались испуганные вздохи Фырка – даже подкроватное чудовище было напугано!
      – На запад! На восток! – закричал Гранди, но никто на его призывы почему-то не обращал внимания. – Теперь на юг! На север, скорее на север!
      Но животные продолжали двигаться в прежнем направлении, не обращая на него никакого внимания. Кровать опасно накренилась, сдвинувшись в сторону, и из-под кровати показалась нога Фырка.
      – Помогите! – в отчаянии закричал Гранди.
      Один из проходящих мимо медведей на мгновение задержался возле него:
      – Что случилось? Кто в беде?
      – Кровать в беде! – воскликнул Гранди. – Если вы не перестанете толкаться…
      – Ох, – разочарованно заметил медведь, – а я то думал!
      Он явно потерял интерес к голему и возобновил свое движение.
      – Ну ладно, спасибо хоть на этом! – злобно закричал Гранди вслед зверю. – Надеюсь, что зеленый шершень ужалит тебя в… Посмотри вверх, может, он уже летит!
      – Вверх? – снова остановился медведь. – Что там вверху?
      – Это мое кровяное давление подскочило! – вызывающе крикнул голем. – Вы что, с ума все посходили?
      Но и этот медведь, подобно предыдущим, потерял интерес к голему и снова стал двигаться.
      Гранди заметил, что его слова могут привлечь к себе внимание, хоть и не такое прочное. Возможно, нужно попытаться кричать что-то другое.
      – Вода в озере стала розовой! – крикнул голем первое, что пришло ему на ум, но никто не обратил на него внимания. Кровать снова зашатались.
      Но голем продолжал кричать:
      – Розовое под угрозой!
      Сработало!!!
      – А чьи это акции? – поинтересовался ближайший к нему медведь.
      – Красная комета угодила в суп! – крикнул Гранди. – Конец этим акциям! Она прогорела и протухла!
      Несколько медведей, явно заинтересовавшись, остановились возле голема, внимательно его слушая.
      – Это ужасно! – заметил один из медведей.
      – Согласен! – довольно отозвался голем, обрадованный тем, что на него обратили внимание.
      Но голем замолчал, что было его ошибкой – медведи снова двинулись в путь, на этот раз они шли даже быстрее, чем прежде. Кровать снова закачалась, завертелась.
      – Бордовые планеты вошли в кризис! – бешено заорал голем.
      Медведи сбавили скорость.
      – Нужно скорее продавать акции «Бордовых планет»! – зарычал один из медведей, и сам быстро кинулся вперед, почти перейдя на бег.
      – Объединенное нечто движется в никуда! – выкрикнул Гранди, с трудом удерживая равновесие.
      – Да! Да! – зарычали медведи и побежали почти галопом.
      – Вы что, идиоты? – поинтересовался Гранди. – Вы что же, знаете, где находится это самое нечто?
      – Какие ужасные новости! Что за катастрофа! – восклицали медведи, снова останавливаясь возле кровати.
      Теперь голема невозможно было остановить:
      – Мощным рывком объединение «Парад & Окс» скупает акции Кон-Пьютера!
      Это заклинание с поразительной силой подействовало на медведей.
      – Скупайте Пьютер! – проревел один из быков.
      Тут среди быков, которые стояли тихо в стороне и безучастно созерцали происходящее, началось движение.
      – Но это же мошенничество! – воскликнул один из медведей, но его голос потонул в общем реве. Быки рекой потекли назад – очевидно, разыскивать тот самый Пьютер. Но навстречу им рванулись медведи, крича, что настал век Кон-Пьютера.
      Кажется, усилия голема начали приносить свои плоды. Вот только напор быков был не менее опасным чем, напор медведей для равновесия кровати. Койка снова опасно накренилась, а из-под нее вырывались страдальческие стоны Фырка.
      – Река Киселя выходит из берегов, в ней слишком много воды! – закричал Гранди.
      – Выходит из берегов, говоришь? – испуганно замычал какой-то бык. – Но этого не должно было случиться!
      – Но тем не менее это произошло! – заметил голем упорно, делая страшное лицо.
      Очевидно, все, что начинало увеличиваться в размерах, было очень страшно для быков. Они испуганно рассыпались по сторонам, но медведи, заметив это, подготовились рвануться вперед вместо них. Для равновесия кровати и быки были нехороши, и медведи опасны – тем более, что сейчас кто-то из них уже столкнул кровать в сторону, при этом она со стуком ударилась о дерево.
      – Эй, – послышался откуда-то встревоженный голос. – Гранди, что тут такое происходит?
      Голем посмотрел в сторону, откуда доносился этот голос. Это был Бинк, сидевший на спине Честера. Наконец-то они вернулись!
      – Вы только посмотрите, что делается, – пожаловался голем. – Эти сумасшедшие меня уже достали!
      Вся полянка была заполнена мечущимися в беспорядке медведями и быками, и было видно, что кентавру, да еще с седоком на спине, ни за что не пробиться через это безумное стадо. Очередной бык, которому не хватало места в общей сутолоке, с размаху врезался в кровать, заставив многострадальное дерево затрещать. От удара дерево качнулось, и с ветки его упал какой-то плод, едва не задев голема. Плод по размеру не уступал Гранди, и если бы он упал на пару сантиметров левее, то попросту превратил бы Гранди в мокрое место.
      – Эй, – крикнул голем гневно, обращаясь к дереву, – ты хоть смотри, куда бросаешь свой мусор!
      – Ты сам в этом виноват, – возразило дерево с азартом. – Ты сам же и спровоцировал падение акций.
      – Так ты пытаешься свалить вину за все происходящее на меня? – воинственно осведомился голем.
      – Но я же электрическое растение, мне нужно куда-то девать энергию, – отозвалось дерево.
      Внезапно в голову Гранди пришла блестящая идея.
      – Ну-ка, дай-ка мне немного энергии, – воскликнул голем, протягивая руку к валявшемуся рядом плоду. – Сейчас попробуем.
      При падении плод слегка треснул. Хорошо еще, что он приземлился на кровать – если бы груша упала на землю, то тогда она разлетелась бы на мелкие кусочки. Голем зачерпнул ладонью сладкий сок с несколькими вытекшими из плода семечками, засунул эту смесь себе в рот и задвигал челюстями.
      Эффект был поистине молниеносный. Голем почувствовал, как электрические разряды стали проноситься по его телу. Причем он внешне совсем не изменился – не увеличился в размере, не стал более мускулистым, просто в нем прибавилось внутренней силы. Это, конечно же, было воздействие плода электрического дерева – съев такой плод, можно было собрать в теле огромную энергию. Но, понятно, для одноразового ее использования.
      Однако сейчас был как раз подходящий момент для использования энергетического разряда. Спрыгнув на землю, голем схватился рукой за ножку кровати.
      – Нам сейчас нужно перебраться отсюда в другое место! – крикнул он Фырку, который, лежа под кроватью, трясся от страха, как осиновый лист. – Ты только постарайся все время быть под кроватью, чтобы свет случайно не попал на тебя.
      Затем Гранди потянул кровать на себя. Она неожиданно легко подалась в нужном направлении. Голем пошел вперед, продолжая одновременно тянуть кровать на себя. Обойдя вокруг толстого ствола дерева, голем потянул кровать в лес, чтобы она оказалась там вне досягаемости этих безумных быков и медведей. К тому времени, как сила, почерпнутая им из плода электрического дерева, иссякла, Гранди успел оттащить кровать в лес на достаточно безопасное расстояние.
      Тут к нему подошли Бинк и Честер.
      – С нами там такое приключилось, – пустился рассказывать кентавр. – Когда мы уже были на обратном пути, то случайно натолкнулись на меднорылов, так что пришлось от них отбиваться. Это было ужасно. А когда мы уже подходили к лагерю, услышали шум, только вот сначала не поняли, что это.
      – А мы с Фырком были прямо среди этих чертовых быков и медведей, – пояснил Гранди. – Это самые бешеные звери, каких я когда-либо видел. Все, что интересует их, это верх-низ, верх-низ. Хорошо еще, что в критическую минуту мне подвернулось электрическое дерево.
      – Да, это было счастливым совпадением, – улыбнулся Бинк загадочно. Гранди понял, что именно означала эта улыбка, но все же он решил не спрашивать. Не хочет Бинк говорить – не надо.
      – Надо бы поспать немного, – устало заметил Честер. Кентавр тут же улегся на землю, для удобства опираясь корпусом на ствол толстого дерева. Было странно видеть кентавра в таком положении, но Честер был уже не молод, к тому же каждый сам волен выбирать, как ему нужно спать.
      Бинк тоже устало прислонился к дереву.
      – А нам не стоит выставлять часового? – поинтересовался Гранди.
      – Мне кажется, что это необязательно, – отозвался Бинк, закрывая глаза.
      Но с чего у него появилась подобная уверенность? Ведь поле, на котором продолжали топтаться и бесноваться быки с медведями, было совсем недалеко, кому-нибудь из них ничего не стоило случайно забрести сюда. Но Гранди тоже успел порядком устать от борьбы с рогатыми и зубастыми безумцами, к тому же электричество, разрядившись, тоже прихватило с собой часть его энергии. Таким образом все, что теперь ему нужно было сделать, это набраться силенок. Повалившись на кровать, Гранди заснул как убитый.
      Оптимизм Бинка оправдался – до наступления ночи их никто не потревожил. Все подкрепились принесенными Бинком и Честером плодами. Теперь можно было спокойно отправляться в путь, что они и сделали.
      Как только путешественники снова двинулись по тропе, которая все еще вела их на восток, они обнаружили, что входят в область, которая населена лошадьми разных видов. Тут были даже лошадиные слепни, которые с ужасающим жужжанием вылетали из дупел в стволах конских каштанов, а также, надо думать, сюда заглядывали и ночные кобылки.
      Наконец перед ними показалась развилка дороги. Путники остановились в нерешительности, размышляя, по какой же им стоит пойти, поскольку ни та, ни другая тропинки не вели на север. Покуда они судили да рядили, перед ними появились две самых обычных лошади. Вообще-то такие обычные лошади были существами весьма редкими в Ксанте, поскольку в основном приходили сюда из Мандении, как и медведи с быками.
      – Скажите-ка нам, лошадушки, – обратился к ним Гранди. – Нам нужно вернуться на волшебную тропу, которая ведет на север. По какой из этих двух тропок нам следует пойти?
      Каждая лошадка встала напротив одной тропки, причем каждая с выразительным ржанием кивнула на ту, перед которой стояла. Через мгновение каждая лошадка поскакала по полюбившейся ей тропинке.
      – А, они и сами тут толком ничего не знают, – философски заметил Бинк. – Мне кажется, нам следует пойти по той дорожке, которая лежит ближе к северу.
      Это было решением, до которого голем мог и сам додуматься, как он обеспокоенно подумал. Но кто бы стал его слушать, даже тут, во время его поиска славы? Путешественники тем временем пошли по более северной тропинке.
      Пройдя некоторое расстояние, они натолкнулись на женщину и маленькую лошадку. В руках у женщины была изящная записная книжка, в которой она при свете луны делала какие-то записи. При их приближении она удивленно подняла голову.
      – А вы кто такие? – спросила она, бросив на путешественников долгий, изучающий взгляд, при этом карандаш ее как бы завис в воздухе.
      – Я голем по имени Гранди, сейчас у нас поисковая экспедиция, – важно пояснил Гранди, вставая под луч лунного света таким образом, чтобы казаться более величественным. – А вот кентавр по имени Честер, это Бинк, а там – Фырк. А ты кто такая?
      – Фырк? – вместо ответа переспросила женщина. – Что-то я никого не вижу.
      – Он подкроватное чудовище. Большинство взрослых не могут его увидеть. Ты, кстати, так и не ответила на мой вопрос, тетя.
      – Надо же, как интересно, – отозвалась тетя. – Подкроватное чудовище. А я-то всегда думала, что это всего-навсего обычные детские выдумки.
      – Слушайте, сударушка, – сказал Гранди язвительно, – а вы не желаете нам всем представиться, или вы успели забыть, как вас нарекли родители?
      – Ах да, конечно, извините, – воскликнула женщина, делая какие-то пометки карандашом в своей книжечке. – Меня зовут Эмджи, а это мой ослик.
      – Я понимаю, что животное, только как ты его назвала, э-э-э, осликом?
      – Это необычное животное, – гордо заметила женщина. – Он не только мой ослик, но и мой помощник.
      Гранди внимательно осмотрел серенькое создание.
      – А в чем же тебе помогает твой ослик? – поинтересовался голем.
      – К примеру, он помогает мне вести записи. Без него я ни за что не справилась бы с этой работой.
      – А что ты такое важное записываешь?
      – Обо всем важном, что происходит у нас в Ксанте – это для моего Лексикона.
      – А какая от этого польза?
      – Ну, я думаю, что эти сведения будут важны для того, кому вдруг спешно потребуется что-то узнать.
      – Кого ты имеешь в виду?
      Казалось, что женщину этот вопрос поставил в тупик.
      – Ну, кто-нибудь заинтересуется Ксантом, – нашлась она.
      – Единственный, кто этим может заинтересоваться из всех, кого я знаю, – Добрый Волшебник Хамфри, но он, с другой стороны, и так уже знает все, что ему нужно.
      – Может быть, кто-то из Мандении… – неуверенно сказала женщина, покусывая кончик карандаша.
      – Манденийцы? А что они уже знают?
      – Вообще-то, не слишком много, – ответила собеседница, – потому-то им и нужен Лексикон.
      – Вот она, женская логика, – воскликнул Гранди торжествующе. – А теперь дай-ка нам спокойно пройти.
      Эмджи посмотрела на голема с легкой укоризной, но чувств своих выражать не стала. Внезапно в ней проснулся интерес.
      – Ты сказал, что у вас поисковая экспедиция. А что вы ищете?
      – А тебе-то какое до этого дело?
      – Ну как же, я должна внести это в свой Лексикон.
      Гранди погрузился в размышления. Возможно, рассказав кое-что этой приятной женщине, он не накличет на себя и своих друзей какой-нибудь беды.
      – Я направляюсь к Башне из слоновой кости, чтобы спасти там Дымовика Стэнли, – признался голем.
      – А, того маленького дракончика, – живо воскликнула женщина, – а нельзя ли мне пойти с вами?
      – Послушай, сестрица, – с клокочущим в груди бешенством заметил Гранди. – Это ведь моя личная экспедиция. Ты вообще не имеешь к ней никакого отношения. Мне совсем не хотелось бы, чтобы какая-то женщина влезала в мое дело да еще впутывала в него своего осла.
      – Какой ты дипломатичный, прямо образец вежливости, – невозмутимо заметила Эмджи, – только скажи мне, с чего это ты подумал, что я собираюсь вмешиваться в эту экспедицию?
      Женщина напустила на себя такой вид, как будто бы собиралась завязать спор, но потом передумала. Тут она вдруг предложила:
      – А что, если мы сделаем следующим образом. Вы позволите нам присоединиться к вашей экспедиции и если заметите, что мы начинаем впутываться в ваши дела, скажите нам оставить вас?
      Гранди неожиданно для себя согласился. Бинк и Честер, как существа женатые, хранили многозначительное молчание.
      Путешественники возобновили движение. Теперь за ними шагала и Эмджи со своим осликом. За пару часов им удалось пройти весьма приличное расстояние – покуда на пути не оказалась еще одна женщина.
      Эта женщина была молода и весьма недурна собой. Она бросила на путешественников чарующий взгляд и сказала, что можно неплохо провести время.
      – Нам не нужна еще одна женщина, – вознегодовал Гранди.
      – Но я не совсем женщина, – пробормотало создание.
      – Но ведь ты выглядишь в точности как женщина! Кто же ты в таком случае – чудовище?
      – Ну, в какой-то степени все сразу, – отозвалась женщина загадочно. – Я суккуб и сейчас как раз ищу, чем бы подходящим заняться.
      – Э-э-э? – не понял Честер.
      – Нам нет до тебя дела, – твердо заметил Бинк.
      – Ты в этом уверен? – соблазнительно сказала женщина. Внезапно она изменилась – теперь она выглядела в точности так, как выглядела Хамелеон, жена Бинка, в тот период, когда красота ее была особенно ослепительна.
      – И все-таки мы уверены в этом, – отрезал Честер.
      Но суккуб снова перевоплотилась – на сей раз она приняла обличье Чери – подруги Честера, причем развалилась она в весьма красноречивой позе.
      – Мне часто приходится иметь дело с женатыми мужчинами, и они потом мне очень благодарны, – пояснила она.
      – Но с этими у тебя ничего не выйдет, – мужественно вмешался Гранди. – Лучше уходи подобру-поздорову.
      – Но может быть, вы все-таки позволите мне пройти некоторое расстояние в вашей компании, – упорствовала суккуб. – Вдруг кто-нибудь из вас все-таки передумает.
      Против назойливой дамы положительно ничего нельзя было сделать – ведь назойливость была тоже ее волшебным даром. Но у Гранди была еще одна причина гневаться на суккуба – она явно всеми силами пыталась соблазнить Бинка и Честера, но ему, Гранди, не уделила ни капли своего женского внимания. А это довольно ясно указывало на то, каков он, голем, был в глазах окружающих. Конечно же, Гранди говорил ей, что в их поисковой экспедиции не нужны разлагающие элементы и ей лучше не искушать их, но все-таки голем чувствовал, что его мужское и просто человеческое самолюбие весьма сильно уязвлены. Даже такое, крайне развратное и безнравственное существо не пожелало обратить на него внимание.
      – Так, суккуб, – пробормотала Эмджи, делая пометку в записной книжке.
      Кентавр тихонько толкнул в бок Бинка.
      – Сейчас мы отобьемся от нее, но что будет, когда мы заснем? Такие вот фурии именно во сне добираются до своих жертв.
      – Ерунда, справимся как-нибудь, – отозвался Бинк.
      Ерунда? Разразится страшный скандал, если только их жены прознают обо всем, подумал Гранди.
      Но раздумывать времени не было – занималось утро нового дня, нужно было располагаться лагерем на дневной отдых. Тут решение проблемы с любвеобильной дамой пришло само собой.
      – Ой, свет, терпеть его не могу, – быстро проговорила она и тут же удрала.
      Следовательно, то, что они спали при дневном свете, гарантировало путешественников от приставаний суккуба. Интересно, знал ли Бинк о ее нелюбви к дневному свету, или это было просто случайной догадкой?

      Женщина-оборотень все-таки оставила их в покое, но Эмджи и ее ослик оставались с путешественниками. Гранди бормотал что-то насчет того, что кое-что все же лучше, чем вообще ничего, а затем оборвал бурчание и снова вскарабкался на Фырка. Путники подумали, что если они будут передвигаться достаточно быстро, то составительница Лексикона не сможет выдержать такой быстрый темп и в конце концов отстанет от них.
      Тропа причудливо изгибалась, ведя путешественников то на запад, то на север, то на восток, словно дразня их своими изгибами. Внезапно какая-то гигантская тень накрыла их. Все замерли в ожидании страшной опасности, но это была мнимая опасность – не дракон, а просто огромная муха пронеслась над их головами. Муха эта была весьма причудлива – несмотря на свои огромные размеры, она имела непропорционально крохотные крылышки, и потому полет ее больше напоминал балансирование в воздухе; казалось, что гигантское насекомое вот-вот упадет на землю, но этого по какой-то причине не происходило. Путешественники, коль все равно остановились, решили воспользоваться неожиданной паузой и стали рвать росшие тут в изобилии разные фрукты, чтобы немного подкрепиться. Внезапно осел Эмджи принялся реветь.
      – Ну, если вы хотите съесть фрукт страсти… – сказал осел как-то весело.
      – Фрукт страсти? – удивился Гранди.
      – Да, именно фрукт страсти, – подтвердило упрямое животное, – мы еще давно записали в наш Лексикон все это. Потому-то суккуб и околачивается в этих местах. Стоит только кому-нибудь вкусить фрукта страсти…
      Как только голем передал товарищам содержание разговора, все дружно побросали сорванные фрукты на землю и решили идти дальше. Внезапно откуда-то из ближних зарослей послышались сдавленные проклятия, и все поняли, что искусительница, затаившись в кустах, ждала результата, но теперь видела, что такие перспективные партнеры ускользают от нее. Гранди захотелось при этом показать суккубу какой-нибудь неприличный знак или сделать оскорбительный жест, но, подумав, голем решил не делать этого – ведь развращенное создание может воспринять такой жест как комплимент в свой адрес.
      Пройдя еще некоторое расстояние, путники наткнулись на вполне безобидные хлебофрукты, а рядом, возле большого валуна, бил родник, поэтому они поели плодов хлебного дерева и запили их вкусной ключевой водой без всяких происшествий. Покуда они жевали, ручеек, вытекавший из родника, что-то журчал, но никто не обращал на это внимания – ведь все ручьи, как известно, журчат. Гранди даже знал, что ручьи обычно без конца муссируют сплетни о живущих в окрестностях разных существах, и потому заинтересовался журчанием.
      Внезапно журчание прекратилось, и стало тихо. Удивленный голем поспешил задать вопрос:
      – Что случилось, сточная канава?
      – В-в-в-великан, – испуганно прожурчал ручей, и снова стало тихо. На поверхности воды образовалась даже тонкая корочка льда – до такой степени водоем боялся этого великана.
      Гранди поспешно огляделся по сторонам.
      – Но где великан? Я что-то тут никого не вижу, – удивился он.
      Бинк, Честер и ослик тоже принялись смотреть по сторонам. Но все было спокойно.
      – Этот ручей совсем помутился, – раздраженно заметил кентавр, – нет тут никаких великанов.
      Внезапно откуда-то донесся страшный треск, как будто кто-то разбивал друг о друга камни, потом земля стала трястись. Плоды и орехи дождем посыпались с деревьев, которые в страхе качали ветками. Затем наступила короткая пауза, после которой треск раздался уже ближе, а земля затряслась еще сильнее.
      – Возможно, это какое-то стечение обстоятельств – к примеру, один большой камень упал на второй… – неуверенно предположил Бинк, все озираясь по сторонам.
      Но тут снова раздался удар, а земля задрожала еще сильнее.
      – Мне кажется, мы слышим поступь великана, – сказал Честер.
      Снова раздался удар.
      – А ручей заметил его первым, потому что он течет в ту сторону, – заметил Гранди.
      – Он движется к нам, – в ужасе воскликнула Эмджи.
      Честер приложил ладони к глазам, стараясь рассмотреть, что там такое вдали.
      – Может быть, я уже состарился, хотя мне кажется, что мое зрение не так уж плохо, – сказал кентавр, – но что-то я не вижу там никакого великана.
      Все напряженно стали оглядываться по сторонам. Громкость поступи все нарастала, но никого не было видно.
      – Это как-то нереально, – воскликнул Гранди, – слышать звуки шагов, но не видеть, кто идет.
      Внезапно они увидели, что на находящемся неподалеку пригорке кустарники и высокие травы легли на землю, будто примятые гигантской невидимой ногой, и снова раздался треск и задрожала земля.
      – Вы знаете, – сказал Бинк после продолжительного молчания, как будто над чем-то размышляя, – я вот помню, это было, правда очень давно, когда мы вместе с Волшебником Трентом сражались против вихляков, тогда еще дядя Честера, Герман, отдал свою жизнь…
      – Дядя Герман, – благоговейно воскликнул Честер.
      – Эти создания надвигались со всех сторон, – продолжал Бинк, – большие и маленькие, друзья и враги, тогда все смешалось и ничего нельзя было понять.
      – Такое потом повторилось, – вставил Гранди, – когда пять лет назад малышка Айви обнаружила еще одно гнездо червяков.
      – А одно из тех созданий было гигантским великаном, который при этом был невидимкой. Его совершенно нельзя было заметить, но можно было прекрасно слышать, даже чувствовать его запах. Он тоже повел себя как герой, он отдал свою жизнь…
      – Невидимый великан! – воскликнула Эмджи, раскрывая свой блокнот.
      Гранди внезапно понял, что имел в виду Бинк.
      – А этот великан не мог оставить потомство? – поинтересовался голем.
      – Это вполне вероятно. Ведь почти все живые существа оставляют после себя потомство. Хотя для любого создания, даже для детеныша великана, потребуется по крайней мере несколько десятилетий, чтобы вырасти до таких размеров.
      – Но кто знает, сколько времени им может потребоваться, – возразил Честер, а шаги гиганта тем временем слышались уже прямо возле них. – Интересно, эти существа добрые?
      – Какое это имеет теперь значение? – спросил Бинк. – Мы его не видим, а он, вероятно, не замечает нас. Но вот если только он на нас наступит…
      Тут все почуяли и запах великана. Запах был поистине отвратительный.
      – Мне кажется, что не найдется такого большого озера, в котором бы великан мог смыть с себя это зловоние, – прогнусавил Гранди, зажимая ладонью нос.
      – Вы, люди, как хотите, – подал голос до поры до времени молчавший ослик, – но лично я удираю отсюда.
      И действительно, животное галопом понеслось подальше от страшного места.
      – Подожди меня, трус, – гневно закричала Эмджи, бросаясь вслед за животным.
      Тут снова раздался треск, на сей раз еще ближе.
      – Похоже, этот осел подал нам хороший пример, – проговорил Бинк.
      – Залезайте на меня, – предложил Честер, – я ведь бегаю быстрее вас.
      Бинк не заставил себя долго уговаривать – он вскочил на притороченную к спине кентавра кровать, а Гранди, в свою очередь, вспрыгнул на своего верного Фырка. Кентавр бросился вскачь. Он кинулся бежать по тропе, но только в направлении, противоположном тому, куда удрала Эмджи и ее ослик, а Фырк со своим седоком тоже последовал за кентавром.
      Но ужасная поступь слышалась все ближе и ближе. Казалось, что невидимый великан идет той же дорогой, по которому бежали путешественники. Возможно, этот кентавр, подумал Гранди, был не так уж и умен. Но, подумал голем, сейчас нет разницы, куда бежать, если все равно тяжелая ступня великана настигнет всех.
      Тем временем Честер выскочил на более широкую и удобную дорогу, что дало ему возможность увеличить скорость. Теперь даже казалось, что они начали отрываться от погони. Но тут тропа снова делала крутой поворот, и для того, чтобы в него вписаться, нужно было опять снизить скорость, и потому поступь великана снова стала слышнее. К тому же путешественники никак не могли свернуть с тропы – ведь по обе стороны дороги виднелась совершенно непроходимая чаща – покуда они будут продираться сквозь сплетение деревьев и кустарников, великан десять раз успеет расплющить их.
      Внезапно голем смог углядеть вход в какую-то пещеру.
      – Честер, – крикнул он кентавру, – давай спрячемся в пещере, может быть, он не сумеет раздавить эту гору.
      Честер и сам уже заметил убежище и теперь со всех ног мчался туда. По мере их приближения к спасительному укрытию деревья позади них сгибались и прижимались к земле под действием невидимой силы, а земля так тряслась, будто началось землетрясение. На мгновенье копыта кентавра даже потеряли опору – земля ведь ходила ходуном, – но Честер смог удержаться на ногах, и в следующее мгновенье путники пулей влетели в пещеру.
      В пещере оказалось неожиданно светло. От яркого света Фырк инстинктивно сделал естественное для него движение – он стремглав кинулся в тень, которую образовывала притороченная к спине кентавра кровать. Гранди, чтобы сохранить равновесие, испуганно схватился за туловище Честера. Наличие света в пещере было не слишком хорошим признаком, поскольку это подразумевало, что пещера обитаема, а в таких пещерах частенько любили обосновываться великаны или драконы. Но земля снова затряслась, с потолка пещеры посыпались крупные камни, возле носа Честера дротиком просвистел сорвавшийся сверху сталактит. Даже в пещере нельзя было найти спасения.
      Пещера была тоннелеобразной формы, которая вела дальше, в глубину горы. Идти по ней было легко – она была прямая и довольно широкая – несмотря на то, что на спине был немалый груз, Честер продвигался довольно резво. Позади продолжали раздаваться глухие удары и треск. Вскоре путешественники почувствовали, что забрались достаточно глубоко в недра горы, чтобы невидимка-великан не мог дотянуться до них – теперь стуки раздавались где-то далеко. Возможно, гигант просто прошел мимо горы, может быть, он вовсе не преследовал их, а просто направлялся по своим великанским делам. Честер перешел на рысь, потом на шаг, а затем и вовсе остановился.
      Путники огляделись. Они оказались в просторной пещере, хорошо освещенной и с тщательно отшлифованными стенами. Прямо перед ними на каменном полу возвышался железный ящик, на передней панели которого было множество каких-то кнопок, а сверху возвышалась большая стеклянная поверхность.
      – Здравствуйте, – высветилось на стеклянной поверхности.
      Бинк и Гранди слезли со своих «лошадей».
      – И тебе тоже привет. Как дела, ржавый сундук? – бойко отозвался Гранди.
      – Твой голос кажется мне знакомым, – высветилось на экране. – Кто ты?
      – Ого, эта штука может разговаривать, – удивленно воскликнул голем.
      Обычно неодушевленные вещи могли разговаривать только в присутствии короля Дора, волшебный талант которого как раз и состоял в умении говорить с неживыми предметами. Гранди же умел говорить только с живыми существами, пусть и с любыми, но железный ящик, понятное дело, никак не может быть живым.
      – Отвечай на вопрос, – высветилось на экране.
      – Я голем по имени Гранди, – последовал ответ. – А ты что за штука такая?
      – Голем Гранди, – высветил аппарат, – тот самый, который объявил, что объединенный Парадокс собирался скупить акции Ком-Пьютера?
      – Да, мне кажется, что я говорил нечто подобное. А тебе-то до этого какое дело, железяка?
      – Это была клевета. Ком-Пьютер по-прежнему конкурентоспособен.
      – Мне не нравится все это, – пробурчал Честер. – Чертовщина какая-то.
      – О чем ты мне тут толкуешь, стекляшка, я ничего не понимаю, – возмутился голем.
      – Я Ком-Пьютер. Я должен получить извинение от тебя за то, что ты дал неверную информацию.
      – Извинение! – с негодованием воскликнул Гранди. – С какой это стати я должен извиняться перед каким-то железным сундуком со стеклянной крышкой только потому, что мне нужно было отвлечь этих безумных быков и медведей?
      – Потому что ты оклеветал меня, – высветилось на мониторе. – Это еще ни для кого не проходило безнаказанно.
      – Послушай, Гранди, – раздался голос Бинка, – лучше бы взять и…
      Но голем ничего не услышал – он закусил удила.
      – Ты просто железное дерьмо. Убери эти гадкие надписи, или я вдребезги разобью это зеркало, – бушевал Гранди, делая вид, что собирается ударить по поверхности дисплея.
      Внезапно по экрану побежала цепочкой уже другая надпись: «Голем поднимает ногу, но наступает на скользкое место, и потому падает прямо на задницу».
      Так оно в действительности и произошло – вторая нога голема действительно попала на что-то скользкое, и голем, потеряв равновесие, со всего размаху шлепнулся на задницу.
      – Эй, – воскликнул он удивленно, – в чем дело?
      – Команду можно повторить, – высветилось на экране.
      Гранди, кряхтя, поднялся на ноги, потирая ушибленное место. Встряска, которую он получил при падении, внезапно высветила в его мозгу одну маленькую деталь – он ведь сказал тогда не «Ком-Пьютер», а «Кон-Пьютер». А следовательно, он тогда в разговоре мог иметь в виду что-нибудь другое и потому никак не мог оскорбить эту проклятую железку. Но в душе голема клокотал гнев, и он сейчас совсем не собирался указывать на эту неточность.
      – Мне кажется, что ты лживый кусок железа и все, что ты показываешь в своем кривом зеркале, неверно, – запальчиво закричал Гранди.
      – Зловредный голем получил полный рот мыла, – высветилось на дисплее яркими буквами.
      Внезапно голем ощутил, что рот его битком набит каким-то отвратительным веществом.
      – Што эфо факое, – зашепелявил Гранди, яростно отплевываясь.
      У Бинка оказалась при себе фляжка с водой. Он подал ее голему, чтобы тот мог набрать воды в рот и как следует его прополоскать. Эта фляжка по размеру была почти такой же, как и сам Гранди, – но сейчас голема почти нельзя было отличить от фляжки – он больше не болтал без умолку, а пытался очистить рот.
      Тем временем на дисплее высветилась еще одна надпись: «Это не оскорбление. Это просто расплата за клевету».
      – Ничего себе расплата, – выдохнул гневно Гранди, наконец-то прочищая свой рот. – Ты металлический лом.
      – Тише, не нужно, – сказал было Бинк, но было поздно, поскольку машина уже все услышала.
      – Голем с наполненным мылом ртом подворачивает ногу и падает прямо в грязь, – прочитали все на зеркале.
      Так и вышло – Гранди шлепнулся в большую лужу, подняв тучу брызг. Причем каждый из путешественников мог поклясться, что минуту назад этой лужи тут не было.
      – Эта штуковина способна направлять ход реальных событий, – воскликнул Честер. – Все то, что она отпечатывает на своем зеркале, воплощается в действительность.
      – Ну что, деревяшка, ты еще не готов принести свои извинения? – уже призывно засветился экран монитора, как только голем поднялся из лужи.
      – Гранди, мне кажется, что тебе лучше… – начал Бинк, но договорить не успел.
      – Извиниться, – гневно закончил фразу голем. – Перед каким-то ящиком для мусора с покрытым пылью зеркалом? Ты что, считаешь, что я совсем рехнулся?
      – Мне кажется, что ты громогласное, тупоголовое, самоуверенное и невежественное создание, несмотря на то, что пытаешься изобразить из себя человека, – отпечаталось на экране.
      – Подходящее описание, – еле слышно пробормотал кентавр, надеясь, что Гранди не услышит его.
      К сожалению, голем услышал эти слова. Его ярость только усилилась.
      – А ты, стеклянноглазый, утыканный бесполезными кнопками ящик для отбросов, – стал изрыгать голем проклятия на причудливый аппарат. – Если бы ты только был живым существом, я тебе показал бы!
      – Интересно знать, что бы ты показал? – язвительно поинтересовался аппарат.
      – Гранди, мне кажется, что тебе не следовало бы обострять ситуацию, – подал голос Бинк.
      Гранди больше не раскрыл рта, поскольку сейчас он уже не мог думать о чем-то угрожающем. А попытка Бинка утихомирить не в меру распоясавшегося голема подействовала на его ярость точно так же, как действует на горящий костер опрокинутое в него ведро воды.
      – Пытаешься нам тут всем показать, что ты умнее меня, – кричал Гранди Ком-Пьютеру. – Да ты дешевый сундук, каких в замке Ругна по десятку на каждом этаже. Ты просто стоишь тут без дела и скучаешь, отвлекая от дела тех, кому некогда заниматься всякими пустяками. Какое тебе вообще дело до нас?
      – Это очень интересное обращение, – пошла по экрану надпись. – Разреши мне над ним подумать. – Тут экран погас, а через некоторое время на нем появилось одно-единственное слово – «размышляю»: что должно было объяснить, почему это вдруг умная машинка замолчала.
      – Этот голем вовсе не собирался тебя оскорблять, – обратился к Ком-Пьютеру Бинк. – Нам это совсем не нужно. Мы вообще случайно зашли в эту пещеру.
      Экран монитора моментально засветился.
      – Вы зашли в эту пещеру потому, что невидимый великан загнал вас сюда, – пошла цепочкой световая фраза, причем надпись «размышляю» все еще продолжала оставаться на экране – аппарат явно был способен разговаривать с окружающими и одновременно думать.
      Тут уж пришла очередь Бинку окончательно заинтересоваться происходящим. Он с любопытством подошел поближе к Ком-Пьютеру.
      – Так это ты захотел, чтобы мы зашли сюда? А что ты представляешь из себя вообще?
      – Это не столь важно, – отозвался аппарат.
      – Ну почему же, отнюдь, – упорствовал Бинк. – Если мы оказываемся в ссоре с тобой, то у нас появляется право узнать, что ты такое и как ты управляешься.
      – Незачем, – отрубил аппарат.
      – Да, конечно же, – продолжал Бинк упорно, – нам ведь и так уже пришлось ввязаться в ссору с тобой. Нам же нужно знать, как уладить скандал.
      На экране замерцали какие-то точки, он замигал. Очевидно, машина сейчас пыталась сосредоточиться и переварить ту информацию, которую ей подбросил Бинк, а ведь нужно было обдумать, какую опасность представлял для него Гранди. Таким образом, усилия металлического ума были распылены и потому уже не столь эффективны. Бинк моментально понял, в чем тут дело и как можно воспользоваться этим обстоятельством. Гранди увидел, что Бинк довольно эффективно нейтрализовал ненавистный сундук, и потому умолк, оставляя Бинку завершить дело. Да, этот умудренный жизнью человек не зря скитался по просторам волшебного королевства, набираясь ума.
      – Но как тебе удалось заманить нас сюда, если ты сам не в состоянии покинуть эту пещеру? – продолжал Бинк загружать машину информацией, чтобы отвлечь ее.
      Экран немного помигал, что, должно быть, выражало его колебания, а затем все-таки решился признаться.
      – Мне удалось установить фальшивую вывеску на волшебной тропе, чтобы заставить вас изменить направление движения. А уж стоит только пройти немного в нужном направлении, появляется невидимый великан.
      Гранди в отчаянии хлопнул себя кулаком по лбу. Как же так – пойти на поводу у обычной иллюзии! На самом деле не было никакого обхода, можно было просто идти напрямую.
      – Но для чего тебе нужно заманивать путешественников в свою пещеру? – непонимающе поинтересовался Бинк.
      Снова по экрану монитора пошли цветные блики, словно машина не хотела отвечать на этот вопрос, но теперь в ее мозгах крутилось сразу несколько вопросов, на каждый из которых нужно было давать ответ.
      – Я нахожусь в этой пещере, и хотя она хорошо проветривается, тут очень скучно. Очень интересно играть в игры с разными существами, которые ко мне сюда заходят.
      Так вот в чем было все дело. Этот Ком-Пьютер просто искал себе развлечение, и они выступили в роли этого развлечения. Осознание этого факта еще больше расстроило Гранди.
      – А ты что, не можешь действовать напрямую, за пределами этой пещеры? – поинтересовался Бинк.
      Снова блики побежали по экрану. Наконец ответ все-таки высветился:
      – Я не могу. У меня нет силы на то, чтобы самому сдвинуться с места, а кроме того, колебания влажности и температуры могут повредить мой механизм. Но зато я могу воздействовать на других.
      – Но хотя бы здесь, внутри пещеры, ты можешь воздействовать на реальность? – спросил Бинк.
      – Но как тебе удалось приобрести такую фантастическую силу? – подал голос Честер.
      – Ну, можно действовать только надписями на мониторе, – попытался ответить на оба вопроса сразу аппарат. – А сделали меня музы Парнаса, чтобы использовать в своей работе.
      – Но почему в таком случае ты сейчас не находишься со своими музами?
      – Они немного перестарались, когда делали меня. Им нужно было уметь записывать реальность, а не переделывать ее. Но поскольку они подумали, что я могу пригодиться им в случае необходимости, они поместили меня в эту пещеру.
      Так значит, этот могущественный скучающий Ком-Пьютер был заперт в уединенной пещере и даже не знал, чем же ему можно развлечь себя. Гранди, возможно, даже пожалел бы машинку, если бы только не был так зол на нее. На голема сейчас смешно было смотреть – он весь был облеплен грязью, а из его рта все еще несло мыльным запахом.
      – Так тебя, значит, беспокоит вовсе не случайное замечание нашего Гранди, которое он сказал там быкам, – сделал вывод Бинк, как только экран снова засветился.
      – Обдумывание продолжается, – появилась на дисплее новая надпись. – Вызов в свой адрес принял, вот условия и результаты.
      – Эй, подожди-ка, – вдруг возразил Гранди, явно не желая больше ссориться с прибором, который способен был изменять течение событий одной только надписью на экране. Если бы он раньше знал, насколько опасна эта штука, то с самого начала вел бы себя осторожно по отношению к ней. – Подожди, я передумал.
      – В этой пещере произойдет поединок, – отпечаталось на экране. – Четыре живых создания против одного неодушевленного создания. Четверка попытается удрать из этой пещеры. Удачная попытка принесет им свободу, неудачная навечно оставит их в пещере.
      Все четверо, узнав что их ожидает, зашевелились. Фырк так и остался под сенью кровати, укрепленной на спине Честера, но его реакцию можно было видеть, поскольку кровать стала трястись мелкой дрожью. Остаться тут навечно?
      – Но мы на такое не соглашались, – сказал Бинк.
      – Человек возражает, но затем вспоминает, что он давал на это согласие, – упрямо отозвался аппарат.
      – Да, теперь я начинаю припоминать, – сказал Бинк, – мы действительно дали согласие.
      – Отлично, – вспыхнул экран Ком-Пьютера, – тогда начнем состязаться немедленно.
      Бинк, Честер и Гранди переглянулись. Эта проклятая способность машины управлять течением событий держала их в ловушке. Если бы кто-нибудь из них попытался повернуть события так, что машине было неудобно, то она сама бы изменила реальность таким образом, чтобы течение ее пошло по удобному для проклятого Ком-Пьютера руслу. Теперь ко всему прочему электронный ум не был загружен лишней информацией, благодаря чему машина могла концентрировать все свои усилия на одной задаче.
      – Но мы совсем незнакомы с правилами дуэли, – запротестовал Бинк. – Так нечестно.
      – Просто скажите. Тут вход, – прочитали все четверо на экране. – Затем дайте вашу интерпретацию. Затем еще скажите. Тут будет моя реакция. А там все сами поймете.
      – Куда ведет этот вход? – поинтересовался Бинк.
      – Вы можете даже сделать ход первыми, – великодушно разрешила машина. С экрана тут же исчезли все надписи – прибор явно сказал им все, что собирался сказать.
      – Мне кажется, теперь я начинаю понимать, – сказал Бинк задумчиво. – Нам нужно делать ходы, возможно, нажимать на какие-то кнопки, которые смогут показать наше восприятие реальности. Тот выбор, который окажется наиболее жизнеспособным, будет победителем. Это можно назвать битвой умов. Если нам очень хочется выйти отсюда, то нам нужно выдать такие версии, которые превзойдут то, что даст этот Пьютер. Если нам не удастся удрать отсюда, то аппарат останется в уверенности, что он намного умнее нас. Но сначала нужно все-таки установить определенные правила игры, чтобы мы не сплоховали где-нибудь.
      – Правила игры? – удивленно поинтересовался Честер.
      – Мы не можем давать одно заключение все вместе, фактически мы будем играть друг против друга. Но нам нужно действовать сообща. Я думаю, что аппарат будет играть честно, нам нужно только не терять присутствия духа и играть осмотрительно, не делать ошибок. Я помню один подобный случай, когда мне довелось оказаться в одной пещере, но ладно, это к делу не относится. Нужно избрать одного из нас, который будет делать ходы.
      – Но машина может попытаться разъединить нас, если мы начнем обсуждать происходящее между собой, – указал кентавр.
      – Я думаю, что этого не произойдет. Ведь у машин-то мышление совсем не такое, как у людей. Покуда мы будем готовиться делать ход, машина будет терпеливо ждать, и за это время не должно случиться ничего страшного.
      – А кто будет делать ходы? – осторожно спросил голем.