Возможность проникновения

      Был ли его род отягощен "вечным проклятием", которое старались скрыть? (Здесь Бом внутренне усмехнулся). Вторая группа фактов была связана с "экспериментами" писателя в области специальной теории относительности. Может Культерманн намеренно хотел осуществить свой эксперимент перед лекцией мужа Ребеки, чтобы поразить его результатами? Это тем более правдоподобно, что в разговоре со своим издателем он заявил:
      "эксперименты протекают гладко". Если эксперименты заключались в какой-нибудь трансформации, сопровождающейся выделением энергии в виде проникающего излучения, то это объяснило бы эффект "ложного пожара" в жилище покойного. Но кто в таком случае задушил Культерманна? Муж Ребеки? А может быть кто-то не желающий, чтобы результаты экспериментов были обнародованы? Так или иначе, оставалась еще третья группа фактов, связанная с интересом умершего писателя к языку. Занимался ли Давид им столь активно лишь в силу профессиональной необходимости? Может быть хотя эта гипотеза была совсем уж фантастичной - Культерманн открыл какой-нибудь метод "физического овеществления слова", завершая таким образом поэтические пробы Рембо и символистов? Может быть, он "овеществил", воплотил таким образом кого-то, кто его и убил? Да, но материализация слова не обязательно означает воспроизведение его десигната, отметил Бом. Он поймал себя на том, что вполне серьезно обдумывает совершенно абсурдные гипотезы. То он представлял Культерманна как язычника, поклоняющегося змею-искусителю, то как члена секты, славящей Творца посредством изощренных оргий. Более того, он начал подозревать, что все эти гипотезы ему подсовывает... сам Культерманн. Когда он находился в квартире покойного, то чувствовал чье-то тревожащее присутствие, как будто все жилище было незримо заполнено чьей-то индивидуальностью... Бом так задумался, что не замечал ничего вокруг себя. Лишь внезапный шум и громкие крики вернули его на землю.
      Он находился уже у здания местного банка Информации, остекленный фасад которого отражал яркий солнечный свет. Ослепленный Бом не сразу увидел убегающего человека в коричневом свитере, лицо которого закрывала маска. Человек был вооружен. Он поминутно оглядывался и стрелял в преследующих его стражников. Те отвечали ему тем же и походило на то, что преступник будет окружен.
      - Будь проклят, сын лисицы! - внезапно выкрикнул беглец в сторону преследователей. - Да обрушатся на тебя двенадцать напастей!
      Бегущий за ним полицейский схватился за грудь и упал на колени. И тут же пуля террориста попала ему прямо в голову, разнеся череп на куски.
      - Прекратите огонь, не то всех прикончу! - заорал преступник. - Я знаю все ваши тотемы и могу их осквернить!
      Преследователи в нерешительности остановились.
      Пользуясь этим террорист ранил еще одного и скрылся в переулке, ведущем к телевизионной башне. За ним никто не гнался.
      Инспектор, как обычно в таких случаях испытал огромное неудовольствие; ситуация требовала действий. Он этого не выносил, ибо действие требует совершения выбора, он же предпочитал оставаться в сфере чистых возможностей. Бом, однако, вытащил револьвер и тяжело побежал по улочке, параллельной той, в которую скрылся преступник. Инспектор хотел отсечь ему дорогу.
      Мостовая шла чуть-чуть в гору, это означала, что он приближается к телебашне. Бом посчитал, что самое время заскочить в какое-нибудь здание и сориентироваться, где сейчас находится беглец.
      Тот был недалеко, в каких-нибудь тридцати метрах от инспектора, и дорогу ему преграждал большой грузовик, стоящий поперек улицы. Террорист, видимо, размышлял, как ему преодолеть неожиданное препятствие. Инспектор прицелился и несколько раз выстрели. Пули, хотя и с небольшим отклонением, но прошли мимо. Террорист мгновенно забрался под кузов грузовика и открыл стрельбу оттуда. Окно, у которого только что стоял инспектор, было разнесено вдребезги. Но Бом был уже этажом ниже, лихорадочно разыскивая выход из здания. Не найдя его, он выпрыгнул в окно; у самой головы просвистел пуля.
      - Клянусь Юпитером, твой тотем - Змея! - услышал он крик. Террорист был уверен в себе. Он считал, что с помощью имеющейся у него информации, он с легкостью расшифрует тотем Бома. Он даже не старался убежать.
      - Ты, никчемная, безмозглая обезьяна! Да сожжет тебя вечный Огонь! огрызнулся Бом, стараясь выиграть время.
      Его мысль работала с лихорадочной быстротой.
      Судя по акценту, преступник был из южной части города. А расшифрованные до сих пор тотемы тамошних кланов были такие: Жаба, Птица-с-Окровавленным-Крылом, Муха, Звери Пустыни, Ангел-без-Головы, Роза-в-Лихорадке.
      Теперь вопрос: к которому из этих кланов принадлежал террорист (допуская, что он из уже расшифрованного клана), и как звучит ключевое слово, способное его обезвредить? Инспектор знал по несколько ключевых слов для каждого из этих тотемов. В конечно счете, как обычно он должен был полагаться на интуицию.
      - Ты что-то сказал, Подохший Нетопырь? - донесся до него вопрос преступника.
      - Роза! Да поразит тебя Белый Лист Тумана! - отчетливо выкрикнул Бом. Но ответа не получил, ибо над головой раздался свист винтов и шум двигателя полицейского вертолета.
      "Ну, этого мне только не доставало!" подумал он раздраженно. "Веди, попробуй, словесный поединок с этим парнем, если он даже не слышит твоих инвектив!"
      Инспектор энергичными театральными жестами принялся отгонять пилота прочь. Вертолет покружил над улочкой, после чего пилот дал сигнал "ухожу за помощью" и отлетел в направлении базы.
      Бом выглянул из-за металлического контейнера, за которым прятался. Когда пыль осела, он убедился, что под грузовиком никого нет. "Черти бы его побрали!" выругался он про себя. "так и знал, что этим кончится!" Прижимаясь к стене дома он подбежал к грузовику и прополз под кузовом на другую сторону. Когда он хотел уже подняться, услышал несколько выстрелов. Пули вошли в борт грузовика над его головой.
      - Что с тобой, Птица?! - крикнул он. - Взял под крылья слишком много пространства? Тебя поглотит Ужасное!
      Инспектор не услышал ответа, хотя ждал достаточно долго. "Не заплохело ли ему?" подумал он о террористе. Подождал минуту и попробовал еще раз высунуть голову. Реакции не было. Не разгибаясь, инспектор быстрым броском перебежал к металлической бочке, которую заметил слева от себя. Он больно ударился локтями и левым коленом, но вокруг было тихо. Бом сделал еще одну короткую перебежку, желая укрыться в дверях старого здания на правой стороне улицы. Он не сразу увидел коричневую фигуру, лежащую в мелком углублении вентиляционной шахты. Он вгляделся и понял, что произошло. Подошел к фигуре и медленно, как бы с испугом, снял с ее лица маску. Лицо было обычным, заурядным, только неестественно расширившиеся глаза вглядывались в узкую полоску неба между крышами домов. Бом поднялся и не спеша двинулся к главной улице города, где его ждали люди.
      Домой он пришел гораздо позже, чем рассчитывал.
      Он устал и не имел ни малейшего желания заниматься работой. "Я даже не закрыл ему глаза", думал он, "если существует какой-нибудь ад, то пусть это будет ему наказанием - всю вечность смотреть в одну точку, не имея возможности даже смежить веки."
      Чтобы заставить себя работать, инспектор уселся за компьютер. "Да будет тело твое домом всех времен года!" произнес он вслух, цитируя фрагмент погребальной литургии клана Птицы.
      Звучание собственного голоса вернуло его к действительности. Он набрал на пульте запрос, касающийся возможности фальсификации генеалогии расшифрованных тотемов. В частности генеалогии клана Библейского Змия. Он ввел в компьютер данные о сомнениях Культерманна относительно своего происхождения, фрагмент разговора с Ребекой, цитаты, которые в книгах из библиотеки покойного были помечены карандашом. Ответ был отрицательным, но это не обескуражило инспектора. Он ввел команду "дополнительные разъяснения". На экране появилась информация:
      "существует мнение, что в древней Иудее был обычай, согласно которому невеста в первую брачную ночь отдавалась священнику, переодетому Богом. Дети, рожденные от такого зачатия, на первом же месяце жизни приносились в полнолуние в жертву Лунному Богу. Только позже, когда Яхве помирился с Моисеем, Бог согласился обходить стороной (на иврите - "пасах") дома израильские, дверные рамы которых были вымазаны кровью жертвенного агнца. Отсюда произошел праздник Пасхи. Это имеет отношение к делу Культерманна: можно сформулировать гипотезу, что он был зачат во храме (поэтому он и не знал своего настоящего отца) и был посвящен Богу.
      Никто не мог принести за него жертву (например, барашка), поэтому Культерманн должен был умереть. Выводы: убийца не установлен, но это может быть кто-то из клана Культерманна.
      "Анахронизм!", в ответ набрал на клавиатуре инспектор. "Этому обычаю тысячи лет!" Компьютер ответил: "Не известно каких обычаев придерживаются в клане Библейского Змия.
      Возможно они воскресили ритуалы тысячелетней давности." Бом покачал головой. Замечание компьютера выглядело логичным и осмысленным, но инспектор не видел никакой возможности узнать, действительно ли в клане Библейского змия соблюдали эту традицию. Кланы очень ревностно охраняли свои обычаи, так же как и ключевые слова своих тотемов. Добыть такую информацию ничуть не легче, чем исказить генеалогию какого-нибудь клана. Инспектор снова начал просматривать заметки Культерманна, надеясь обнаружить в них какую-нибудь зацепку. Не имея возможности отбросить ни одну из гипотез, он двигался почти на ощупь. Возможно, убийцей была сестра Ребеки Вансен, психопатка, фанатично преданная традициям своего клана. Скорее всего это не была сама Ребека, если судить по психологическому портрету, сложившемуся у Бома во время разговора с ней. Загадкой оставалась метаморфоза Культерманна, происшедшая с ним в момент смерти. В задумчивости инспектор листал тетрадь, пока не наткнулся на фрагмент стихотворения, записанного ровным почерком Культерманна: "Возлюбленную воспевать - то радости подобно. Но горе - петь о потаенном, осужденном боге - реки крови." "Вот именно", сказал себе Бом. "Ведь не мог же компьютер выдвинуть еще одну гипотезу, ту, в которой в убийстве обвинялся бы сам Яхве." Инспектор знал, что многие религиозные мистики упорно отделяли Бога милосердного от Бога справедливого, но мстительного, отождествляемого с Яхве. Одним из неотделимых атрибутов последнего является связь с огнем.
      Из раздумий инспектора вырвал телефон. Звонил Бутлер. Он казался очень взволнованным и утверждал, что нашел или "почти нашел" разгадку.
      Он жаждал доложить свои соображения, но инспектор его прервал: "Поговорим завтра, Бутлер! Я сейчас не хочу подпасть под гипноз ваших доводов."
      После разговора Бом снова занялся записями.
      Культерманн интересовался творчеством религиозных мистиков. Они же, помимо всего прочего, считали, что первоисточник жизни таится в смерти и что смерть - это переход к новой, еще более полной жизни. Цитата из Якоба Бёме, выписанная Культерманном, подтвердила подозрения инспектора: "Бог это сила вечности и свет, его называют по имени света, а не духа огня, ибо дух огня - это гнев его и ярость; поэтому его не называют Богом, а лишь всеистребляющим огнем божьего могущества." Инспектор лег спать во втором часу ночи.
      День выдался ветреный и хмурый; Бом вызвал автомобиль с ближайшей стоянки. Он явился в комиссариат раньше, чем обычно и сам еще не знал, какой гипотезы будет придерживаться на совещании с Бутлером. Практикант пришел вовремя.
      Он выглядел усталым, но довольным собой. Для начала Бом заявил, что принимая во внимание тотальное "обращение" тела покойного - разгадку следует искать в сфере сверхъестественного, либо же увязывать ее с предполагаемыми "экспериментами", проводимыми Культерманном.
      - Моя теория объединяет оба эти элемента, - сказал Бутлер.- Ключевую роль в ней играет эксперимент. Как вы уже знаете, он был связан с теорией мужа Ребеки, господина Льюиса Стейна.
      Эта теория основывается на допущении, что время надо рассматривать, как измерение, которое "не движется", но в котором "мы движемся". Согласно этой теории, Вселенная первоначально имела четыре равноправных измерения. Затем произошло нечто из-за чего все части материального мира начали двигаться в четырехмерном пространстве-времени со скоростью света, единственной "разрешенной" скоростью во Вселенной. Как известно, из теории относительности следует, что если какой-нибудь объект движется со скоростью близкой к скорости света, то пространство "сокращается" в направлении движения этого объекта. Таким образом, если все части Вселенной двигались со скоростью света, то пространство в направлении их движения сжалось до такой степени, что одно из измерений первичного пространства- времени полностью исчезло. Остались лишь три измерения и остатки, жалкая тень четвертого, которое мы и воспринимаем как время. Я понятно объясняю, господин инспектор?
      - Понятно, - ответил Бом, вспоминая неопределенное чувство, испытанное им вчера. - Значит, мы движемся во времени со скоростью света?
      - Именно. Этим полностью объясняется "замедление хода времени", когда мы движемся со скоростью близкой к световой. Поскольку мы не можем ее превысить, то должны "замедлять"
      скорость своего движения во времени.
      - Ну хорошо. Но какую связь это имеет с делом Культерманна?
      - Из этой теории следует, что объект, который двигался бы против времени, выглядел бы как свое собственное зеркальное отражение. Я считаю, господин инспектор, - что Культерманн зачем-то изменил направление своего движения и стал перемещаться "против течения" времени, из будущего в прошлое.
      - То есть изобрел машину времени... Смелая гипотеза. Правда, мне известно, что ученые уже делали попытки в этой области. Но у них была мощнейшая техническая база. А куда, в нашем случае, подевалась вся необходимая для такого эксперимента аппаратура?
      - Она могла в решающий миг превратиться в энергию, либо в свободные нейтроны... Домашний компьютер писателя зарегистрировал пожар...
      - Но почему в нейтроны не превратился сам Культерманн? Почему он погиб? Каким образом он смог самостоятельно создать такую мощную аппаратуру? И наконец зачем он хотел отправиться в прошлое?
      - Я могу только попытаться ответить на эти вопросы, инспектор... Вы ведь знаете, что Культерманн очень интересовался Библией, а конкретно Ветхим Заветом. В его экземплярах книг Ветхого Завета подчеркнуты фрагменты мифов об Адаме и Еве, а также об Энохе из династии Сетитов. В заметках покойного я обнаружил записи, указывающие на далеко идущее сходство мифов об Адаме и Еве и об Энохе. Оба мужских имени означают попросту "человек" и правдоподобно, что оба мифа первоначально относились к сотворению рода человеческого.
      Только в позднейших редакциях Ветхого Завета Адам стал дедом Эноха. Но следствия этой гипотезы еще более интересны. Из нее вытекает, что первоначально в Ветхом Завете речь шла о том, что Яхве "родил" Адама "по своему образу и подобию". Вы понимаете, господин инспектор?
      "Родил", а не "сотворил".
      - То есть Адам был попросту сыном Яхве?..
      - Вот именно... а сын Бога не может быть обыкновенным человеком. Поэтому только Энох "начал взывать к имени Яхве", признал его превосходство... С этим хорошо согласуется место из Ветхого Завета, в котором говорится, что "сыны божьи" брали в жены "дщерей человеческих", то есть дочерей Адама. От этих союзов родились "исполины... это сильные, издревле славные люди." Культерманн очень интересовался этим мифом. Он считал его доказательством того, что существовала некогда эпоха, когда боги жили на Земле. Временами он даже утверждал, что они живут до сих пор и что они укрываются среди нас.
      Но обнаружить их он не смог. Оценки сущности этих богов у него сильно колебались и иногда он называл потомков Адама "выродившимися демонами".
      - Вы полагаете, что эта его мания была настолько сильна, что он смог преодолеть все трудности и построить машину времени...
      - Лучше сказать: "придать себе скорость света с вектором, ориентированным в противоположном временном направлении, нежели направление движения Вселенной." Да, я думаю, он смог это сделать. А почему погиб?.. Что ж, тут можно выдвинуть много предположений... Может быть он погиб от того, что живой организм не выдерживает движения против времени. Может быть он увидел то, что не дано увидеть человеку. А может быть он добрался до эпохи богов либо "выродившихся демонов" и вернулся в наше время - уже мертвый, "отосланный" назад как предостережение... Ребека Вансен определенно утверждала, что когда видела Культерманна в последний раз, на шее у него не было никаких следов укуса.
      - Да-а, - инспектор задумался. Против своей воли. он теперь находился под сильным влиянием гипотезы Бутлера. Но он не мог позволить, чтобы это влияние лишило его способности к критическому взгляду. Никакая логика, никакие факты не могли заставить инспектора принять то или иное утверждение, если у него не возникало глубокое чувство внутренней убежденности. Истина подтверждалась ощущением более неуловимым, чем пульсация мгновения "сейчас" между прошлым и будущим.- Коллега Бутлер, я вижу, что вы приняли близко к сердцу мою первоначальную подсказку, касающуюся времени. Но есть еще одна мелочь: доказательства. Какие доказательства вы можете привести в пользу вашей гипотезы?
      - Мне кажется, что доказательство у меня есть, - сказала Бутлер, вытаскивая из папки многократно сложенный лист бумаги. Это была мощная. необычайно разветвленная схема, каждый квадратный миллиметр которой мог бы быть абсолютно точным планом средней величины города.
      Бутлер подал инспектору лупу. Бом пригляделся и увидел в некоторых местах символы, повсеместно используемые в электронике.
      - Что это?- Я показал это знакомому физику. Он утверждает, что это схема сложной ментально-электронной системы, некоторые фрагменты которой напоминают подсистемы аппаратуры, используемой в экспериментах с перемещением во времени.
      - Но как Культерманн сумел создать такую аппаратуру? И где брал энергию для ее питания?
      - Специфика электронно-ментальной технологии такова. что не требует подвода энергии, ибо питается энергией мысли оператора. Что самое интересное - Культерманну не нужно было даже строить эту аппаратуру, если он обладал сильными способностями в области психотроники. Достаточно было одной только схемы! Конечно, энергию мысли нужно должным образом направить, но зато она не требует носителя, в отличие от электрической.
      Физики, с которыми я контактировал, утверждают, что электронно-ментальная технология находится еще в пеленках. Здесь же мы имеем дело с очень высоким уровнем ее развития.
      - Но как все же Культерманн смог это сделать?
      - Инспектор, все говорит о том, что Культерманн был гением...
      Спустя полгода Бом сидел в кафе, потягивая попеременно то кофе, то коньяк. Он ждал Бутлера.
      Его овевал ласковый и свежий апрельский ветерок, несущий обещания радостных сюрпризов. В эту минуту инспектор не мог поверить, что мир со скоростью света несется к будущему, к неминуемой своей гибели. Все вокруг - таинственная тень деревьев на террасе кафе, радостные солнечные зайчики от лучей, пробивающихся сквозь подвижные веера листвы - все противилось такой мысли.
      Поддавшись настроению окружения, инспектор выкинул из головы грозные события, начавшиеся в недавнем прошлом и касающиеся его самого. Но мог ли он забыть минуты - хотя бы предыдущей ночи - когда он внезапно просыпался в странном и ужасном пространстве без длины, ширины и глубины, где каждый отрезок уходил в бесконечность и не было двух параллельных.
      которые - где-то в бесконечном удалении - не пересекались бы? Что хуже всего, его собственное тело начинало подчиняться законам этого пространства, начинало растягиваться, как будто распятое на эшафоте с бесконечным количеством измерений. Его потрясение тогда достигало апогея. И всегда - а повторялось это неоднократно - ему удавалось спастись почти чудом, лишь благодаря тому, что он вспоминал слово, могущее уничтожить чары. Это слово каждый раз было другим; ибо враг, посещающий его ночами, вел себя как вирус - побежденный, он порождал мутацию с иммунитетом на предыдущее слово-ключ. Инспектор знал, кто его преследует.
      Он наизусть выучил информацию, полученную от компьютера: "Люди клана Птицы-с-окровавленным-Крылом могут мстить после смерти, если их похоронят с открытыми глазами.
      Подвергшийся нападению лишен защиты, у него ни одного шанса на спасение."
      Если верить судебному постановлению, Культерманн погиб таким же образом, каким теперь предстояло погибнуть инспектору. Суд отверг гипотезу Бутлера как недостаточно обоснованную, поскольку известные физики и электроники, призванные в качестве консультантов, решительно высказались против нее. В конечном счете - на основании показаний Этель Моран, любовницы Культерманна, - виновным был признан отец писателя, Ламех Культерманн, умерший двадцать лет назад. Кроме того, выяснилось (благодаря, в частности, усилиям инспектора Бома), что брат Давида Культерманна, Хабал, не умер естественной смертью, а погиб при невыясненных обстоятельствах. После эксгумации трупа эксперты подтвердили, что он был убит с помощью электронно-ментальной аппаратуры. Это, разумеется, бросило тень подозрения на Давида.
      Подозрения подтвердились, когда оказалось, что Этель Моран была в сущности сестрой Давида, но генеалогические записи рода это утаивали. Хабал Культерманн был единственным человеком, который это знал; по крайней мере, так считал Давид, когда убил брата, используя свои способности.
      Давид ошибался, ибо Хабал успел "вероятно информировать отца о скандальной тайне незадолго до своей смерти" (цитата из судебного заключения). Древняя традиция обязывала Ламеха отомстить. Он не сумел это сделать до своей смерти, но - и на это указывает таинственная гибель Давида - смог свершить возмездие посмертно. После эксгумации останков Ламеха оказалось, что, действительно, похоронили его очень неглубоко и с открытым ртом, "что способствует превращению умершего в упыря"
      (цитата из судебного заключения). Суд постановил перезахоронить Ламеха Культерманна на глубине десяти метров, лицом вниз. В приговоре были и более жесткие фрагменты: рекомендовалось пробить сердце Культерманна-старшего и вырвать ему язык с целью - как сформулировал суд "пресечь дальнейшие разрушительные действия покойного".
      Пару раз было использовано даже слово "вампир", намекающее на то, что укус на шее Давида был его делом.
      Бома все это не убедило. Уж слишком это смахивало на гипотетическую изначальную версию мифа о Каине и Авеле. У инспектора, кроме того, было странное убеждение, что такое решение суду подсунул сам Давид Культерманн, желавший по какой-то причине сохранить в тайне истинные обстоятельства своей смерти. Поэтому Бом решил продолжить расследование, уже приватным образом.
      Он взял положенный ему отпуск и продолжил изучение книг и заметок писателя, а также содержимого памяти его домашнего компьютера, Через некоторое время он пришел к выводу, что правильная разгадка содержалась в гипотезе Бутлера, но и она не полностью объясняла причины смерти писателя.
      По мнению инспектора, ключом к тайне были фразы, сказанные, согласно Ветхому Завету, Яхве о людях: "В будущем ничего не будет для них невозможного, что бы ни задумали учинить", а также об Адаме, который после съедения плода с Древа Познания - "стал как один из Нас". Яхве опасался, чтобы Адам "...не простер... руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно." Культерманн в своем анализе неоднократно обращался к этим фразам. Кроме того, Культерманн был автором романа, основанного на мифе о строительстве Вавилонской башни и на трудах иудейского историка Флавия о царе Немвроде, который отважился на битву с Богом. Он установил в своем государстве тиранию и, опасаясь, как бы Яхве не навлек на него и его народ нового потопа, построил огромную башню. В романе Культерманна эта башня была циклотроном, который должен был разгонять частицы "против течения" времени, чтобы атаковать Бога тогда, когда он меньше всего этого ожидал - еще до сотворения мира.
      В процессе работы инспектор ощущал растущую потребность поделиться хоть с кем-нибудь результатами. Он знал, однако, что никто из сослуживцев ему не поверит: заключение судебного приговора было ясным и достаточно обоснованным.
      Единственным, кто мог бы его понять, был Бутлер, тем более, что именно его гипотезой вдохновлялся Бом. Именно поэтому инспектор ожидал сейчас практиканта, всем телом поглощая оттенки и ароматы окружающего мира. Сегодняшняя встреча должна быть последней - инспектор намеревался представить свои окончательные выводы. Наконец появился Бутлер. Он отыскал взглядом инспектора и подошел к его столику.
      - Я заказал вам кофе, как обычно, - сказал Бом.
      - Спасибо, инспектор. Как ваш враг?
      - Он, вроде, не собирается отступаться от меня.
      Последняя ночь снова была кошмарной.
      - Держитесь, инспектор. Мы все с вами.
      - Спасибо. К сожалению, помочь мне вы не сможете.
      - Знаю, - печально ответил Бутлер и отвел взгляд в сторону.
      - Да, но перейдем к делу. Чувствую, что времени у меня немного. Разрешите задать вам для начала вопрос: чтобы вы делали, если бы вам кто-то угрожал? И при этом вы бы знали, что сейчас вы сильнее врага, но в будущем он станет сильнее и тогда ударит?
      - Ну, думаю... постарался бы как-то отгородиться от него каким-либо барьером. Чтобы сделать невозможным будущий контакт.
      - Верно. А какой барьер является непроходимым для кого-то, кто в будущем станет всемогущим?
      Бутлер на минуту задумался.
      - Разве что барьер между "быть" и "не быть". Я постарался бы его этого врага - ликвидировать.
      - Ну, а если это было бы невозможно? Если бы это было, например, сыноубийством?
      На этот раз пауза была длиннее.
      - Ну, тогда... тогда я загнал бы его в какой-нибудь искусственный мир, из которого он не смог бы вырваться. Например, - Бутлер оживился, - можно было бы перенести его личность в память компьютера. Он существовал бы в форме какого-то кода (хотя и не в реальном мире), и я был бы в безопасности.
      - Отлично. Благодаря вашему интеллекту, мне уже почти нечего говорить. Итак, из Ветхого завета вытекает, что Яхве - в те времена еще достаточно примитивный бог, требующий кровавых жертв, - боялся, чтобы созданные им люди не обратились в будущем против него самого. Он запретил им употреблять плоды с Древа Познания и Древа Жизни. В Книге Бытия ясно сказано, что только после съедения плода с Древа Познания Адам и Ева "узнали... что наги". По теории Культерманна, согласно которой Адам - сын, а не создание Яхве, плод с Древа Познания имел в сущности сексуальный смысл. Речь шла о том, чтобы Адам и Ева не размножались.
      Бутлер внимательно глядел на Бома, впитывая каждое его слово.
      - А теперь вопрос из несколько иной области.
      Как вы считаете, коллега Бутлер, зачем Яхве "смешал языки" людям, строящим Вавилонскую башню? Только ли для того, чтобы она не была построена?.. - Но ведь он мог ее попросту уничтожить. Однако он хотел задержать исследования людей, касающиеся знаков, символов и кодов. Бог хотел уничтожить их в самом зародыше. И еще один вопрос: знаете ли вы, почему в нашем мире слова значат так много?
      Почему одним словом человека можно поработить либо убить?
      - Потому, что мы созданы из слов... - медленно ответил Бутлер.
      - Да, - Бом теперь говорил со страстью. - Именно поэтому Адам и Ева должны были сохранять в раю невинность! Яхве необходимо было предотвратить размножение рода человеческого до тех пор, пока он не "изгнал их из рая", то есть не вселил их в суперкомпьютер, где они и стали жить в виде электрических импульсов. Разумеется, внутри компьютера был создан целый электронный мир - земля и небо... Но именно и только рай был настоящим миром, а этот, вокруг нас, только иллюзия. мы всего лишь импульсы, Бутлер, импульсы, движущиеся со скоростью света по сложной системе электронных цепей. И то, что мы двигаемся, дает нам ощущение текущего времени, что и угадал Льюис Стейн в своей теории.
      Инспектор замолчал и оба со всей пронзительностью ощутили присутствие мира вокруг них. Веял легкий ветерок, шелестели листья, солнечные зайчики скользили по полу. Трудно было поверить в только что произнесенные слова.
      - И Давид Культерманн хотел добраться до рая...
      - прервал молчание Бутлер. - Хотел дойти до времени, когда все было настоящим... Но как он смог бы превратиться в реальное, живое существо?
      - Для этого он и занимался языковыми экспериментами. Он хотел заменить код на десигнат. Слово на вещь.
      - Значит, убил его Бог?
      - Необязательно. Ведь достаточно было, чтобы он услышал одно слово, одно только настоящее слово из того настоящего мира. И оно бы его убило.
      Убило, то есть разрушило бы код, которым записана его личность. Но не это самое главное.
      Меня беспокоит мысль, что компьютер можно выключить в любую минуту. У меня какое-то неясное предчувс...
      Давид Культерманн затер запись этого псевдомира.
      Ему наскучило моделирование собственной гипотетической смерти. Рассказ, который можно было бы написать на основе этой последовательности событий, получился бы, скорее всего, слишком длинным и "тяжелым", а он хотело сюжетов повеселей. Поэтому без сожаления расстался со своими героями.
      Марек ПАНКЦИНЬСКИ Родился в Варшаве в 1960 году. Выпускник факультета польской филологии Варшавского университета. В 16 лет издал многообещающий томик фантастических миниатюр "ПЛАНЕТА НАСЕКОМЫХ" (издательство "Чытельник", 1976).
      Потом появилась его вторая книга "САД ПАМЯТИ", в которую входят две короткие повести, собственно "Сад памяти" и "Те, кто рискует". Панкциньски пишет фантастику, имеющую мало общего с классическими образцами жанра. Его произведения выдают высокую культуру и эрудицию автора, и полны неожиданных сопоставлений из разных областей знания. Короткая повесть "Возможность проникновения" тоже не вполне традиционна.
      Оригинальная литературная конструкция, кроме всего прочего основывается на интерпретации Ветхого Завета, представленной в работе Артура Сандауэра "БОГ, САТАНА, МЕССИЯ И..."