Мы уже растолковали любезному читателю, как заключили свой прекрасный союз человек и собака, сослались на клинопись, на древнеперсидскую Авесту, чтоб доказать, сколь стара эта история, вспомнили даже Египет.
      Однако нет на свете ничего ни достаточно древнего, ни давнего, а также нелепого.
      В Древней Индии официальная брахманская религия считала собаку нечистым животным. Но как объяснить многочисленные упоминания о собаках как образах мифических? Ведь именно собака сопровождала Кандобу — древнейшее божество исконных жителей Индии, населявших ее задолго до того, как в страну с севера пришли рослые арийцы (кстати, арийцы означает «господа») и захватили всю огромную территорию, завели свои порядки, навязали свои взгляды, оттеснив коренных жителей в глубь страны, в непроходимые джунгли.
      Очевидно, новые хозяева переняли у исконного населения кое-какие верования и перенесли их в свою религию. Древнего бога Кандобу изображали с собачьей головой, и происходил он от собаки. Во время торжественных церемоний в его храмах служители лаяли по-собачьи, а верующие, пришедшие ему поклониться, делали вид, будто кормят их костями в память о великом собачьем предке. Более того, считалось, что бесплодная женщина, послужив какое-то время в таком храме, непременно родит ребенка. Видимо, храмовые священнослужители умели не только лаять! Собаку, как утверждают ученые книги, еще и сейчас в некоторых частях Бомбея почитают как друга самого бога Шивы. В Бенаресе есть храм, там верховодит божок, вернее, демон Котвал, которого сопровождает невидимая собака. А кондитеры, проживающие вблизи храма, выпекают сахарные фигурки собак. Набожные матери покупают их своим детям не только полакомиться, но и как талисман, на счастье.
      И даже в Упанишадах — этом сгустке мудрости — имеется целая собачья литургия, а четыре пса Даттатрея вроде бы считаются воплощением четырех Вед.
      У философа и ученого Бадараяны была собака, она всегда бежала впереди него, танцевала и держала миску, выпрашивая для своего хозяина — аскета — еду и питье.
      Древний индийский герой, который, подобно греческому Прометею, принес людям огонь, был, естественно, благородного и высокого происхождения — мать его была сукой.
      А из Ригведы мы узнаем, что бога солнца Сираму поэтично называли «божественная собака». Бог Индра, один из величайших богов, держал при себе сучку, по имени Сарама, она прославилась тем, что навела бога Йндру на след коров, которых злая богиня Пани у него похитила. В ответ же на подобное злодеяние бог Индра получил моральное право убить Пани. Хоть и был Индра всемогущим богом, но не обладал столь острым нюхом, как его собака Сарама! Ну разве это не комплимент собачьим талантам?!
      Бог индийского загробного царства Яма тоже завел себе собак, и они стали охранять вход на тот свет. Эти прямые потомки Сарамы были четырехглазыми. Если вспомнить, что греческие мифы тоже упоминают о собачьем боге — страже загробного мира, то нам остается лишь удивляться, как это древние ухитрялись передавать друг другу плоды своих фантазий, ведь ни одна нелепость не оказалась достаточно нелепой, чтобы ее тут же не переняли и не передали дальше, получая при этом великое удовольствие.
      В Индии на собаку взвалили множество всяческих дел, касавшихся погребения.
      В некоторых краях перед погребением покойника показывали собакам, ведь бродячие, бездомные псы пожирали останки людей и животных, которые валялись вокруг людских селений.
      Впрочем, мудрец Васиштха сложил даже поэтический гимн собаке, чтобы таким образом обеспечить себе место в раю.
      И нет ничего странного, что некоторые индийские семьи держали собаку как животное, символически принадлежащее всему роду. Ведь когда-то животные были тотемные и давали имя целому роду. Об этом имеются упоминания еще в древней «Махабхарате», где «куккура» и есть именно такое тотемное имя собаки. И еще. В санскрите имеется слово «куккута», но оно означает «петух». И следует заметить, у этих двух животных не только схожие названия. Уже у иранцев они считались священными. У индийцев их родство сохранилось лишь в области языковой. Оба — и петух, и собака — приветствуют наступающий день; петух предвещает приход утра и конец владычества ночи, а значит, и власти ночных демонов. Крик петуха освобождает человека, попавшего во власть темных сил. Подобная же роль отводилась собаке, чей лай нравился человеку — в отличие от всех остальных существ, которых лай этот пугал. Человек уже понял, что лай собаки оберегает его от опасности.
      Итак, хотя в Индии все-таки побеждает мнение, будто собака зверь недобрый, это не мешает, однако, собакам-избранницам общаться с богами и быть любимицами великих философов.
      Впрочем, мрачная судьба собачьих стай на улицах индийских городов подобна судьбе бездомных бродяг, не имеющих крова над головой. И те и другие влачат жалкое существование, они ~ изгои общества, которое делает вид, будто их вовсе нет.
      Бездомные собаки и бездомные люди — вот оно зеркало, отражающее истинное лицо мира богатых.

      В давние времена в непроходимых дебрях джунглей жил мудрый отшельник, который питался лесными плодами и пил чистую родниковую воду. И потому, что содержал он себя в такой строгости, все обитатели леса уважали его и по вечерам собирались возле его хижины. Посидят, поспрашивают, здоров ли, и снова разойдутся, каждый своей дорогой, по густым зарослям. Хаживали к его порогу и лев, и тигр, и леопард, и медведь, и даже могучий слон.
      В тех джунглях жила и собака, она не щерила зубы, не лаяла, не рычала, не преследовала зайцев и не вспугивала кур, а спокойно сидела на лугу и щипала цветы и травы, но охотнее всего вертелась возле отшельника. Добрый человек полюбил собаку, и собака привязалась к человеку. Так и жили они в мире и согласии. Однажды явилась к хижине отшельника черная пантера. Она щерила зубы, облизывала пасть языком и хлестала себя хвостом по бокам. Ее злобные глаза кровожадно вперились в собаку, и собака испугалась, решив, что ей пришел конец. Поджав хвост, она бросилась к отшельнику:
      — Святой отец, помоги мне! Иначе пантера сожрет меня! У нее такой грозный вид!
      Отшельник улыбнулся:
      — Делай то же самое, что она. Не убегай, бей себя хвостом, щерь зубы, высовывай язык и притворяйся, будто собираешься ее сожрать.
      Собака так и поступила, пантера испугалась и бросилась наутек.
      Через какое-то время к хижине явился свирепый лев. Увидал собаку, которая ела цветочки, и решил, что неплохо бы полакомиться ею на ужин. Шерсть у льва встала дыбом, он страшно рычал, бил себя хвостом и готовился прыгнуть.
      Собака испугалась и позвала на помощь отшельника.
      — Глупышка! Я ведь дал тебе однажды совет. Держись, как он! Шерсть на загривке дыбом! Рычи и бей хвостом. Тогда лев не осмелится обидеть тебя.
      Собака сделала, как велел отшельник, и лев, решив, что она его роду-племени, счел за благо удалиться.
      Мудрый отшельник радовался, что дал своей любимице хороший совет. Однако, как известно, радоваться прежде времени не следует.
      Собака возгордилась, что даже лев ее боится, и стала на всех лаять, рычать и скалить зубы. Животные теперь боялись ее, а она их преследовала. И нагоняла страх! Добродушное создание, которое питалось травой и цветами, превратилось в настоящую собаку, и звери теперь спасались от нее бегством. Кролики, зайцы и куры стали на собаку жаловаться.
      И отшельнику пришлось посадить собаку на привязь. Так с тех пор и ведется.

      Около тысячи лет до нашего летосчисления в Китае правила династия Чжоу, и мы можем увидеть первые изображения китайской собаки на бронзовой вазе той поры. Мы ничуть не сомневаемся, что когда-нибудь обнаружат еще более древние изображения.
      За полтысячелетия до нашей эры в «Книге обрядов» — «Ли-Ци» было сказано, что собака есть зверь, который отлично стережет и безошибочно определяет нрав и умыслы людей. Собака, говорится далее в этой «Книге», не останется с тем, кто не такой, каким старается казаться, а только притворяется. И потому древние китайцы брали с собой собаку, когда отправлялись на пиршества, чтобы она охраняла их от неискренних и назойливых и тех, кто пожелал бы использовать во зло, что ее хозяин позволил себе выпить лишнее. Верный песик, очевидно, был своего рода порукой, что упившийся хозяин попадет именно к себе домой.
      Миниатюрные фигурки собак резали из жадеита, скорее всего, в начале нашей эры, и они, надо полагать, служили амулетами. Фигурки эти — самые младшие в ряду находок, а ведь им уже две тысячи лет!
      Впрочем, отношение китайцев к собаке было противоречивым, и не только потому, что собака была почитаема, а по улицам бегали стаи ее бездомных собратьев, но еще и потому, что мясо собак употребляли в пищу. Более того, оно считалось деликатесом.
      Придется добавить, что не только на Древнем Востоке были, но и сейчас в центре Европы имеются, с позволения сказать, гурманы, считающие, увы, мясо собаки непревзойденным лакомством; а собачий жир служил когда-то испытанным средством при легочных недугах. Стоит ли удивляться, что в чешской газете в 1938 году появилось объявление, что в некоторых шахтерских поселках около города Мост открыта торговля собачатиной. При растущей безработице это было единственное мясо, доступное беднейшим из бедных… Жизнь, как видим, в который уж раз столкнула стаи бродячих псов и голодных людей…
      В Монголии собак хоть и не ели, но разводили ради шкур и меха. Невелика разница!
      В Китае вывели породу собак, названную просто «желтая» — хуангоу. У нее вытянутая морда, немного похожая на морду шпица, цвет желто-коричневый, иногда более темный, уши торчком, шерсть жесткая.
      По китайским гороскопам Собака относится к «Двенадцати небесным ветвям» и к «Шести домашним животным». Люди, рожденные под созвездием Пса, верные и преданные.
      В Древнем Китае верили, будто Небесная Собака пожирает детей землян, и потому в женских спальнях вешали изображение Небожителя, который, целясь в Собаку, прогоняет ее, и тогда внизу, на земле, появляется на свет множество детей. Если женщина станет почаще взглядывать на его изображение, у нее родится ребенок, которого Небожитель спас от Собаки.
      Но вместе с тем появление собаки в доме предвещало деньги и добрые вести. Очень возможно, такую примету выдумал какой-нибудь философ — он просто жалел собак, которых люди гнали от своих жилищ камнями.
      Почти так же, как китайцы, в те древние времена относились к собакам и японцы — и почитали, и преследовали. Что же касается гороскопов, японцы, родившиеся под знаком Пса, считались людьми преданными, но не слишком удачливыми. Рядом с такими непременно должен находиться энергичный спутник и советчик. Поэтому им рекомендуется брать в жены решительных женщин. Уж она-то быстро отобьет охоту водить компанию с нерадивыми дружками, что вечно липнут к бесхарактерным!
      За свою историю собака в Японии претерпела лихие времена. Но случались и времена славные. Самая прекрасная пора наступила для собаки в эпоху владычества пятого сёгуна Токугавы, который в 1687 году издал закон, повелевающий всем подданным обращаться с собакой хорошо и ласково. Ведь сам сёгун родился в год Собаки. Правитель он был жестокий, с таким шутки плохи: не внявший его закону и обижающий собаку или не проявляющий к ней должного пиетета карался заточением или изгнанием, а то и смертной казнью.
      Более того, этот самый сёгун Токугава ввел собачий налог, деньги от которого шли на прибежища для бездомных собак. Сразу же после смерти сёгуна верные подданные, естественно, постарались как можно быстрее ликвидировать этот закон, и — представьте — из заточения вышло 12 659 человек! Все они сидели в темницах за прегрешения против собак!
      Столь двойственное отношение к собакам, характерное для стран Востока, видимо, факт не только истории. Не так давно, лет десять назад, в мире вспыхнуло яростное движение протеста против жестокого обращения с собаками в Японии.
      Толчок был дан — кем же? Ну конечно, английским клубом собаководов, членов которого крайне обеспокоило тревожное сообщение о том, что в Японии тиранят собак, забивают палками насмерть и травят стрихнином. Более того, возмущенные лорды решили ввести эмбарго на вывоз собак в Японию. Впрочем, все вышесказанное отнюдь не означает, что японцы в отношении собачьего племени проявляют себя патологическими извергами. Наоборот! Собак в Японии великое множество, имеются здесь и свои собственные редкие породы, в моде также европейские собаки, приобретенные за солидные суммы, потому что в Японии держать дорогую собаку считается престижным. Более того, в Японии имеются древнейшие записи собачьих родословных, и «Книге записей», как утверждают, уже пятьсот лет!
      Японские породы собак необычны. Пес акита, к примеру, красивый и сильный, его издревле используют для охоты. У одного из токийских вокзалов даже стоит памятник собаке. Японцы не разрешили снести его, хотя он мешает все более оживленному уличному движению, потому что судьба этой собаки тронула их сердца: каждый день она ждала тут своего хозяина, врача д-ра Иена, возвращавшегося поездом домой. Здесь собака ждала и здесь умерла, не дождавшись, потому что хозяин погиб, став жертвой железнодорожной катастрофы.
      Похож на собаку породы акита и пес породы тоса, а собачка ису — эта помельче, когда-то она была охотничьей. Карафуто родом с Сахалина — собака крупная, выносливая, ее используют как ездовую, так же как полярную собаку в краях вечного льда, и разводят главным образом на острове Хоккайдо.
      Короче, японцы вовсе не так уж жестоки к собакам, и сообщения, опубликованные в Англии, были восприняты в Токио с большим возмущением. Владельцы собак даже вышли на демонстрацию протеста против оскорбительных выпадов и оговоров англичан.
      Надо полагать, японцы просто-напросто обращаются с собаками, как это вообще ведется на Востоке, что и огорчило уважаемых лондонских собаководов. Один из директоров Всемирного общества по охране животных провел в Японии полтора года и здесь на месте изучал действительное положение дел.
      Выяснилось, что японцы относятся к собакам заботливо, но стоит собаке состариться, без зазрения совести выгоняют ее на улицу, где собака погибает. Факт, разумеется, не слишком утешительный. Но что это? Проявление личной жестокости? Или, быть может, за этим кроется нечто иное? Например, иной менталитет? Ведь жестокое отношение к животным было известно и в Европе. По христианскому вероучению, у животного нет пуши и потому с ним можно обходиться как тебе бог на душу положит. Что же касается души, то прогрессивному человечеству пришлось затратить немало сил, пока римская церковь официально признала, что индейцы, населяющие Южную Америку, — люди, а следовательно, наделены душой, значит, их нельзя убивать просто потому, что тебе такое взбрело в голову. Но и в этом сыграла свою роль не столько религия, сколько экономика: индейцы были рабами, и потому выгоднее заставить их умирать от непосильной работы, чем просто взять да убить.
      В Чехословакии, разумеется, ни по отношению к собакам, ни по отношению к другим животным ничего подобного не допускается. Но позвольте! Минутку внимания. Что же произошло, когда повысили налог на собак? Что вдруг стало с людьми? Куда девалась любовь к собачке, как только пришлось за нее больше платить? И откуда взялись своры бездомных бродячих собак? Разве не чувствительные хозяева выкинули их на улицу? Много поучительного могли бы мы услышать от лесничих, которым туго пришлось в борьбе с одичавшими псами. От тоски и голода сбившись в стаи, они борются за существование, как им подсказывает природа. Утратившие древние навыки и мучимые голодом, они становятся свирепыми и опасными. Трагедия завершается отстрелом.
      И все же не будем слишком строги, не станем обвинять в таких проступках всех и каждого. Я знаю, что много собак появилось в иных домах именно в те времена, потому что нашлись люди, которые сжалились над брошенной животиной. Когда мы говорим о людях, не следует просто говорить: люди… Всегда нужно подчеркивать: есть среди людей и такие…

      Жил бедный человек, которому захотелось стать богатым. И отправился он по свету, чтобы отыскать бога богатства, потому что давно наступило время избавить его от вечной нищеты. Бедный человек ходил долго. Искал бога, а повстречал незнакомца.
      — Куда идешь, брат? — спросил его незнакомец.
      — Я бедный, иду искать бога богатства, — отвечал ему человек.
      — Прекрасная мысль! Сколько раз она тоже приходила мне в голову — сказал незнакомец, и они пошли вместе.
      Встретили путники крестьянина, который пахал поле. Крестьянин и спрашивает: «Куда вы путь держите?» Они ответили. Крестьянин бросил свой плуг и говорит:
      — Всю жизнь я надрывался, но так и живу бедняком. Пойду-ка и я с вами. Что скажете?
      — Идем, идем, — отвечали они, радуясь, что теперь их трое.
      Шли путники через горы, через долы, но богатства не нашли, и бога тоже. Зато на берегу реки повстречали рыбака.
      — Куда идете, братцы?
      — Туда-то и туда-то, — отвечали они.
      Рыбак задумался.
      — Я всю жизнь ловлю рыбу и всю жизнь бедствую, бывает, не ем досыта. Пойду и я с вами.
      И пошли. Стало их теперь четверо. Пришли они в лес и увидели дровосека. Сказали, куда идут, и спросили, не знает ли он дорогу.
      — В лесу я знаю каждую тропку, это правда, но где живет бог — ей-ей, не ведаю Если возьмете, и я пойду с вами. Может, нам посчастливится — и мы найдем его в лесу!
      Они переночевали в хижине дровосека, поели его хлеба, а утром отправились в путь впятером. В горах им встретился одинокий человек, и они спросили его, как перебраться через эти высокие горы.
      — Куда вы спешите, люди? — поинтересовался тот.
      — Как тебе объяснить? В общем-то мы никуда не спешим. Мы ищем бога, который распределяет богатство. Хотим напомнить, что мы очень бедны и нуждаемся в его помощи.
      — Это и мне подходит, — сказал человек. — Возьмите меня с собой, и я переведу вас через горы.
      Стало их теперь шестеро, и шагали они веселее. Только вот богатства все нет и нет.
      Повстречали путники пастуха. Вместе с большой умной собакой он пас овец. Узнал пастух, куда они путь держат, обрадовался.
      — Очень правильно вы задумали, братья! Отгоню-ка я овец в деревню и пойду вместе с вами, а вы пока отведайте моего сыра и запейте его овечьим молоком.
      Пока они ели и радовались, возвратился пастух со своей собакой. Хотел ее прогнать, но собака все бежала и бежала за ними. Путники пожалели ее и взяли с собой. Собаке тоже было жалко семерых путников, она знала, что пустились они в долгий путь понапрасну, но все-таки плелась следом, пока были силы, а когда совсем ослабела, они по очереди несли ее на руках.
      Все большее отчаяние овладевало бедняками, потому что не могли они найти ни богатства, ни бога, который им оделяет. Они не знали, как быть дальше, и души их наполнила горечь. И тогда вдруг заговорила собака:
      — Друзья! Открою вам тайну, ведь вы ко мне так добры! Искать богатство — пустое дело! Нам, собакам, оно ни к чему. Я вижу неподалеку прекрасную пещеру, сделаем лучше привал, настало время отдохнуть.
      И они вошли в пещеру, теплую и тихую. Разместились поудобнее, улеглись и почувствовали вдруг такую усталость, что уснули глубоким сном. И надо же такому случиться — им всем приснился один и тот же сон, будто стали они богатыми! От такого прекрасного сна зачем пробуждаться?
      И потому просыпаются они раз в три года. Откроют глаза, а собака им тихо говорит:
      — Нет, добрые люди, ваше время пока не пришло, на свете живется не лучше.
      И они переворачиваются на другой бок и спят дальше, а собака стережет их сон, ибо она одна знает, что надежда стать богатым бессмысленна и напрасна. Богатство — всего лишь прекрасная мечта бедняков.

      Однажды подружились волк с собакой и даже стали ходить друг к другу в гости. Как-то раз услыхала собака, что ее хозяин говорит:
      — Состарилась собака! Ни к какой работе непригодна. Что будем с ней делать? Прогоним или убьем и сдерем шкуру?
      Испугалась собака и кинулась к волку.
      — Плохи мои дела, приятель, ох плохи! Дома говорят страшные слова. Посоветуй, как быть!
      Засмеялся волк:
      — Столько лет разбойничаю в лесу, а такого не слыхивал! Ладно. Не бойся, я тебя выручу! Приметил я, что твои хозяева берут с собой на верхнее поле ребеночка и оставляют неподалеку, пока сами работают. Я их ребенка схвачу и побегу с ним к лесу. А ты кидайся вслед за мной и лай что есть мочи, я вроде бы испугаюсь, брошу ребенка в траву и дам деру. Хозяева оценят твой поступок и станут опять к тебе хорошо относиться.
      Собака обрадовалась. До чего же прекрасно волк придумал! Поблагодарила его и вернулась домой. На следующий день хозяева отправились на верхнее поле и взяли ребенка с собой. Пристроили люльку в тени и принялись за работу. Вдруг из лесу выскочил страшный волк, схватил ребенка и помчался прочь. Люди с криками бежали за волком, да какое там, разве догонишь?! И тут следом за ним кинулась с лаем старая собака, догнала, волк испугался, уронил ребенка в траву, и собака принесла его родителям.
      Хозяева изумлялись:
      — Вот уж никогда б не подумали, что наша старая собака все еще так сильна! Сам волк ее испугался! И дитя наше, спасибо собаке, живое-здоровое, с нами!
      С тех пор они обходились с собакой ласково и кормили ее сытно.
      Через какое-то время вблизи их жилища появился волк, старая собака обрадовалась и пошла его благодарить. Волк же лукаво ответил:
      — Вижу, теперь ты живешь хорошо и всего у тебя вдоволь. Вот и тащи мне за услугу курочку из курятника, да самую большую и жирную!
      Вздохнула собака:
      — Разве я могу сделать такое? Ведь курица-то хозяйская, а нам, собакам, положено стеречь хозяйское добро. Такого от меня не жди!
      Волк никак не поймет, почему собака не хочет принести ему курочку, ведь у ее хозяина этой птицы полон двор! Но виду не подает.
      — Ладно, — говорит. — Тогда приходи ко мне завтра в лес, я тебе кое-что расскажу.
      Поняла собака, что ей несдобровать, разорвет ее волк на куски, да что делать? И пообещала прийти.
      Их разговор случайно услышала кошка и подумала: «Ну, попала ты, добрая душа, в переделку! Живем мы вместе, в одном доме, надо тебя выручать!» И пошла к собаке. А та лежит возле будки и тяжко вздыхает.
      — Что с тобой? Ты вся дрожишь от страха! Уж не забежала ли сюда злая лиса?
      И поведала собака кошке всю правду без утайки. Кошка ее утешает:
      — Не бойся, я тебе помогу. Пойдем завтра в лес вместе!
      Но волк тоже побаивался собаку и позвал себе на помощь друга своего, черта:
      — Послушай-ка, черт, не хочешь ли завтра вместе со мной полакомиться старой собакой?
      Черту что? Согласился.
      Пошли утром собака с кошкой в лес, а волк с чертом их уже поджидают. Волк задремал, а черт сидит, выставил свои длинные черные уши из травы и шевелит ими туда-сюда, туда-сюда — прислушивается, нейдет ли собака.
      Видит кошка, в траве что-то шевелится, и думает: «Что такое? Уж не мышь ли?» Обернулась к собаке и говорит:
      — Подожди меня тут, я мышку поймаю, и мы немного подкрепимся! Кто знает, что нас ждет впереди!
      Кинулась, ухватила черта за ухо, всеми четырьмя лапами вцепилась, зубами впилась.
      Перепуганный черт как заорет:
      — Волк, помоги, помоги! Какое-то чудище держит меня за ухо!
      Сбросил с себя кошку и пропал в облаках.
      Волк спросонья тоже струхнул, взвыл и умчался в далекие горы. С той поры собака его возле деревни никогда больше не видела.

      Как известно, греков и римлян по традиции считают великими учителями Европы, и, надо сказать, не без основания. И тем не менее, если оценивать их с точки зрения истории собаки, следует признать, что не так уж они оригинальны. Многое из того, что им приписывается, берет истоки где-то там, где жили древние культурные народы Востока.