Глава 7

День свадьбы Дьюка и Памелы Уордор был ясным и солнечным. Даже природа не осмеливалась идти против Хайлендов, думала Элл, особенно в Виллоу Кросс.

Она отослала Ники к Бойнтонам, чтобы не отвечать на вопросы, куда она собирается. И потом, чувствуя волнение, возбуждение и страх, как христианка перед римскими львами, начала готовиться к торжеству.

Шелковое кремовое платье, которое она собиралась надеть, было очень простым по покрою, но подчеркивало линии ее тела. Оно выглядело так, словно стоило целое состояние, но Элл сшила его у местной портнихи по собственному эскизу.

Ее руки дрожали на руле, пока она ехала в «Хайленд Хаус». Всего несколько миль, на которые было наложено табу. Сколько раз она тайком, как вор, проезжала здесь, строя планы и мечты, как войдет в этот дом в качестве миссис Хайленд.

Все еще дрожащими руками она предъявила приглашение у ворот, но охранник в форме, едва взглянув на тисненный золотом конверт, просто махнул ей рукой. Подъезжая по усаженной деревьями дороге к дому, она вспомнила, как сравнивала Дьюка с тем элегантным джентльменом с Юга, которого видела в «Унесенных ветром». Конечно, она ошиблась в нем, но зато дом, который возвышался перед ней, был так же величествен и громаден, как те, что она видела в фильмах.

Подъехав к молодому негру, обслуживающему стоянку, она услышала музыку. Играл струнный квартет. Целая армия лакеев, одетых на старинный манер в ливреи, разносила закуски.

Старый добрый Юг как будто ожил в «Хайлевд Хаус». Гости были одеты красиво, но с элегантностью прошлого, игнорируя современную моду. Хотя Элл была затворницей, она очень много читала, особенно газеты и журналы, где печаталась светская хроника (готовясь занять полноправное место), и теперь с легкостью узнала губернатора штата и двух сенаторов Соединенных Штатов. Она и раньше не сомневалась, что, когда Дьюк женится, на свадьбу будет приглашено столько знаменитостей, сколько захочет «Хайленд Тобакко».

Элл надеялась остаться незамеченной среди сотен гостей, во всяком случае теми, кто будет недоволен ее присутствием. Она огляделась, ища глазами X. Д., но не увидела его. Суматоха, поднявшаяся среди слуг, указывала на то, что церемония скоро должна начаться. Элл краем уха услышала чей-то шепот, что X. Д., вероятно, опоздает, потому что у него назначена встреча в Вашингтоне с президентом, и самолет ждет в аэропорту. Даже собственному сыну X. Д. не позволяет забыть, что дела компании превыше всего, подумала Элл, сама забывая о своих неприятностях.

Арфист играл отрывки из «Лоэнгрина», пока гости рассаживались на золоченых стульях, расставленных на лужайке позади дома среди цветников, столь великолепных, что они ей напоминали картины, где был изображен Версаль.

Квартет заиграл традиционный марш, и появились невеста под руку со своим отцом. На ней было платье из бельгийских кружев, которое могло поспорить по великолепию со свадебным нарядом княгини Грейс. В серой визитке очень прямо стоял неулыбающийся важный Дьюк. Неужели и в это утро в его сердце нет ни капли любви, если вообще для любви осталось место в этом полном честолюбия человеке?

Наблюдая за короткой церемонией, Элл почувствовала неумолимый бег времени. Юноша, который когда-то желал, а потом ненавидел ее, стал зрелым мужчиной, создающим собственную семью, а она и Ники до сих пор в забвении. Когда Дьюк поцеловал невесту, у Элл проскользнула мысль о том, что он навряд ли догадывается о том, что среди многочисленных гостей, желающих ему счастья, есть человек, который желает ему зла.

Когда новобрачные, взявшись за руки, двинулись к гостям, те разразились диким, хриплым кличем повстанцев, и сразу же забил шампанским шестифутовый фонтан, раздался смех, начались танцы под музыку латиноамериканского оркестра.

Элл старалась держаться подальше от молодоженов. Она не собиралась вызывать снова гнев Дьюка, и коль скоро X. Д., очевидно, здесь не появится, она намеревалась немного погодя уехать.

— Что ты здесь делаешь? — раздался сзади резкий женский голос. Элл обернулась и оказалась лицом к лицу с Пеппер Хайленд, увешанной бриллиантами и кипящей гневом. Немного в стороне от Пеппер стоял ее младший брат, Бейб.

— Я задала вопрос, и тебе лучше на него ответить, пока я не позвала слуг, чтобы вышвырнуть тебя вон как обыкновенную дрянь!..

— Пеппер! — остановил ее Бейб. — Это неприлично!

— А ты считаешь приличным явиться сюда без приглашения? Тебя здесь не хотят видеть! Ты первая в списке людей, которых не хотят принимать в этом доме!

Элл пришла в себя. Она не боялась «этих» Хайлендов. А уж особенно Пеппер, неудачницу, которая так и не закончила ни одну школу.

— Мне казалось, что все дети X. Д. хорошо воспитаны и имеют благородные манеры. Я ошибалась. Меня пригласил ваш брат, Эдвард, поэтому я здесь.

Она достала из сумочки конверт с приглашением, с удовлетворением увидела, как Пеппер лишилась дара речи, и, повернувшись на каблуках, пошла прочь.

Но Бейб остался.

— Вы должны извинить мою сестру, — сказал он. Элл с любопытством посмотрела на него. Ей казалось, что его мягкость и любезность притворные и через мгновение обернутся жестокостью и грубостью. Но он, взяв ее за руку, продолжал тем же извиняющимся тоном:

— Могу я проводить вас к столу и предложить что-нибудь? Теперь Элл заметила в глазах молодого человека восхищение, даже скрытое желание.

— Только если вы побудете там со мной, — сказала она, кокетливо улыбаясь.

— Буду польщен, — ответил он и отвесил учтивый старомодный поклон.

Он провел ее к столу и, кивком подозвав слугу, взял для нес шампанское и копченую лососину.

С таким кавалером, как Бейб, Элл почувствовала себя в достаточной безопасности и подумала, что сможет пробыть на свадьбе подольше. Ей было известно о младшем сыне X. Д., что он хороший спортсмен, прекрасный игрок в поло, ездит на спортивных автомобилях и любит яркую одежду. Поэтому, задав ему несколько вопросов об автомобилях и лошадях, она стала внимательно слушать, а уж слушать-то она умела.

Когда невеста с женихом начали разрезать свадебный торт, среди гостей поднялся легкий шум, потом послышались громкие голоса: X. Д. Хайленд наконец прибыл в окружении своих приближенных сотрудников и телохранителей. Он пожал руку Дьюку, позируя перед целым эскортом фотографов, но в его поздравлении не ощущалось теплоты. Потом поцеловал невесту, и тут Элл с досадой заметила, что X. Д. не утратил прежнего стремления восхищаться красивыми молодыми женщинами.

Она ждала, пока гости, окружив X. Д., стремились пожать ему руку или обратить на себя внимание. Потом сказала Бейбу:

— Я хочу поздороваться с вашим отцом. Вы меня не проводите?

Помня его любезность, она надеялась, что он выполнит ее просьбу. Под руку с Бейбом она, может быть, покажется X. Д. более приемлемой для этого общества.

Бейб, видимо, был польщен. Они пробрались сквозь толпу, окружавшую X. Д.

— Привет, X. Д. — сказала Элл, изобразив одну из своих лучших улыбок, — прекрасная свадьба… X. Д. был в шоке, но быстро оправился.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он тихо, но в его голосе слышался не меньший гнев, чем у Пеппер.

— Она со мной, — прервал Бейб, прежде чем Элл успела ответить.

Этого было достаточно, и Элл посмотрела на X. Д. невинными глазами.

Он ответил гневным взглядом и в какой-то момент казалось, что он взорвется и свадьба будет испорчена. Но потом пожал плечами, показывая этим, что Элл не стоит того, чтобы тратить на нее слова. И пошел прочь, оставив позади шепот сплетников. Короткий триумф Элл обратился в пепел. Она избегала взглядов гостей.

— Я должна была предугадать, что так будет, — с горечью сказала она.

— Тогда зачем же вы пришли? — спросил Бейб, не скрывая любопытства.

Элл помедлила, не зная, насколько откровенной можно быть с этим молодым человеком, который все-таки был сыном Джоан.

— Меня пригласил Дьюк, — наконец сказала она. — Он хотел жестоко подшутить надо мной. Но я подумала, почему бы мне не выйти из «своей норы», как вы говорите.

Бейб понимающе кивнул.

— Для этого нужна была храбрость, Элл. Я восхищаюсь вами. X. Д. и Дьюк обо мне тоже невысокого мнения. Думают, что я не смогу вести дела так, как ведут их они. Но я показал сразу, что не боюсь их: это единственный способ поставить их на место. Дьюк — мерзавец еще похлеще, чем X. Д.; я рад, что ему не удалось вас сломить.

Она покачала головой.

— Это была глупая затея. Пожалуй, я лучше уеду. — И, глядя в глаза Бейба, добавила:

— Я благодарна вам. И рада, что вы меня не ненавидите, как все остальные члены вашей семьи.

— Я не могу вас ненавидеть, Элл. Откровенно говоря, я всегда испытывал к вам интерес. Вокруг ходило столько слухов, сплетен, это делало вас загадочной… Я видел вас несколько раз на улице, — признался он, — и считаю, вас безумно привлекательной, просто не могу понять, как отец мог… — Тут с него слетела показная опытность, и он покраснел.

Элл снисходительно улыбнулась.

— Вы очень галантны, Бейб.

Она слышала, что Бейба часто видят с женщинами старше себя, и могла предположить причину. Живя в тени X. Д. рядом с неуемным властолюбцем, старшим братцем, он не пользовался успехом, на него мало обращали внимание. И немудрено, что его влекло к женщинам старше себя: он искал у них теплоту и поддержку, которых был лишен в семье.

— Я очень рада, что вы не похожи на своего брата, — сказала она. — Он так переполнен ненавистью, что его даже жаль.

Голубые глаза Бейба затуманились, как будто он вспоминал свои отношения с Дьюком. Но через минуту природная веселость взяла верх.

— Может быть, молодой жене Дьюка удастся его изменить. Она прекрасная девушка, отличный товарищ. Возможно, с ней он станет немного человечнее.

Заиграла музыка, и Бейб пригласил ее танцевать. Это был медленный волнующий фокстрот, музыканты играли его так, будто просыпались после долгого сна. Бейб вел ее в танце по площадке с уверенностью и ловкостью старшего, напевая ей на ухо мелодию.

— Вы посещаете школу танцев? — спросила она. — Прекрасно танцуете.

Бейб ухмыльнулся.

— О нет, меня учила мать, когда мне было лет восемь. Говорила, что чем раньше начнется обучение джентльмена светским манерам, тем лучше.

Протанцевав несколько медленных танцев, Бейб поговорил с руководителем оркестра, и тот исполнил вариацию на «Пепперминт Твист». Несколько пар задвигались в модном тогда танце, но остальные выглядели озадаченно и ушли с площадки.

— Ну-ка, давайте расшевелим эту компанию, — по-мальчишески засмеялся Бейб и потянул за собой Элл. Подумав, что терять ей нечего, она сняла туфли. Приседая и поворачиваясь под музыку в твисте, она чувствовала, что они с Бейбом стали центром внимания, но в этот момент шепотки и взгляды за ее спиной, сопровождающие каждое ее движение, перестали ее трогать.

— Не мог удержаться, — заявил Бейб, когда они сели, еле переводя дыхание. — X. Д., наверное, рвет и мечет, но меня это не волнует. Клянусь, старик не узнает радости, пока она не подойдет и не укусит его за нос.

Элл расхохоталась вместе с ним, чувствуя, что они вдруг стали в чем-то сообщниками.

— Вы бывали когда-нибудь в Нью-Йорке, в «Пепперминт Лонж»? — спросил он.

Она отрицательно покачала головой.

— Там отлично играют. Не то что эти замороженные музыканты. Мы должны туда пойти когда-нибудь. Мне нравятся нью-йоркские клубы.

Элл молчала, вспомнив, как много лет назад X. Д. обещал показать ей места, далекие от Виллоу Кросс, но не выполнил это обещание. Она так нигде и не побывала.

Бейб прервал ее воспоминания:

— Может быть, захотите как-нибудь съездить? Похоже, он читал ее мысли.

— Я бы с радостью поехала, — сказала она немного печально, решив, что это ей не суждено.

Бейб опять ухмыльнулся, и Элл вдруг увидела, каким очаровательным может быть этот мальчик, с его блестящими голубыми глазами и волнистыми белокурыми волосами. «Как греческий бог», — подумала она.

Элл уже покорили его мальчишеские манеры и легкий нрав. Его можно было полюбить, оценив веселую искренность. Единственный из всех мужчин семьи Хайлендов Бейб не был заражен манией величия. Он просто пользовался тем богатством и роскошью, которые ему давала «Хайленд Тобакко».

Когда он предложил отвезти ее домой, Элл тут же согласилась, попросив только позаботиться о ее машине.

— Нет проблем, Элл. Завтра утром кто-нибудь из слуг пригонит ее вам.

Он привез ее на шикарной красной машине с огромной скоростью. Она никогда не видела таких машин: двенадцатицилиндровый красный «ягуар», все блестящие детали которого были сделаны не из хрома, а из бронзы.

Как и старший брат, он с любопытством посмотрел на ее дом, и, когда принял приглашение войти, она постаралась сгладить неловкость, которую чувствовала.

— Voila, — сказала она, усилив французский акцент. — Прошу в логово блудницы!

Но Бейб не засмеялся. Внимательно осмотрев гостиную, он перевел глаза на Элл.

— Если я задам вам вопрос, вы скажете мне правду?

Несмотря на высокий рост, он своей непосредственное напомнил ей маленького мальчика. Она сдержала улыбку.

— Я постараюсь.

— Это насчет X. Д… Я думаю… Вы еще скучаете по нему?

— Нет, — тихо ответила она, глядя в его глаза, и догадалась, почему он спросил. — Нет, — повторила она спокойно, — совсем нет.

Он молча смотрел на нее, потом слегка наклонился.

— Мисс Гейбриэл… Вы бы не возражали… Она не стала ждать продолжения и, протянув руку, легонько обняла его за шею.

Его губы коснулись ее губ, поцелуй был так сладок и продолжителен, что напомнил ей о тех временах, когда она испытывала благоговейный трепет перед былой любовью, о которой давно забыла.

— Я всегда хотел тебя, — страстно прошептал он, когда они оторвались друг от друга, — всегда думал, что это сумасшествие, что ты с ним…

Конечно, она понимала, чего хочет Бейб. К ней теперешней это не имело отношения, просто раньше она принадлежала X. Д., и теперь его сыночек хотел потягаться с отцом.

Но это не имело для нее значения. Он был очень мил, а она совершенно одинока. Он был здесь, и он был Хайленд. Ведь Ники все еще не имела отца.

В последующие недели Элл и Бейб стали любовниками, партнерами, друзьями. После закомплексованного X. Д. и мрачного Дьюка Бейб был сам свежесть и простота, подарив Элл то, чего она никогда не знала — радость детства. Жадный до развлечений, он составил ей замечательную компанию, они объехали все уединенные придорожные закусочные, где много пили и танцевали до утра. Если Элл не могла отослать Ники к Кейт или оставить с Луизой, она принимала Бейба дома. Поиграв с Ники (Бейб великолепно мог играть в прятки), Бейб и Элл устраивали вечеринку в гостиной, распевая непристойные песенки и упиваясь шампанским, пока не приходили в такое состояние, что там же занимались любовью. Они вдвоем сплетничали о «тех», злорадствуя, что их тайная связь, оскорбительная для Хайлендов, привела бы X. Д. в бешенство.

Зная, что из себя представляют Хайленды, Элл с удовольствием выслушивала разного рода семейные сплетни. Бейб никогда не ругал своих родственников, просто выставлял Дьюка глупцом, а X. Д. — напыщенным стариком.

Хотя Элл продолжала считать, что его отношение к ней основано на уязвленном самолюбии, его кипучая, полная чистой жизнерадостности натура заставила ее воспрянуть духом. После долгого унылого затворничества так приятно было вновь смеяться и чувствовать себя любимой!

Бейб был добр к Ники, в отличие от X. Д. Сам недавно еще ребенок, он был очарован ею и полон внимания к своей младшей единокровной сестричке. Казалось, его не трогало, что она явное доказательство неверности отца. Он взял на себя роль дяди, расспрашивал о школе, с неподдельным интересом просматривая ее домашние задания, шутил с ней и никогда не забывал принести какой-нибудь подарок.

Как он отличается от старшего брата, думала Элл, насколько благороднее и человечнее Дьюка. Он мог искренне любить, и даже если сначала их свели их же несчастья — ее отчаяние и его желание самоутвердиться — они перешагнули через это. Лежа в объятиях Бейба, Элл думала, что наконец нашла тот рай, к которому стремилась. Хотя им обоим, пусть и в разной степени, Хайленды причинили горе, вместе они были достаточно сильны, чтобы выжить и стать счастливыми.

Глава 8

Ники села в кровати, прижав к груди простыню; леденящий ужас сковал ее, прервав сон.

Кошмар? Но она не помнила, чтобы ей снился кошмар.

Почему она тогда дрожит? Ночь была жаркой и душной.

Наверное, это был гром. Она все еще слышала эхо от какого-то громкого удара или стука. Но, посмотрев в окно, не увидела капель дождя и не услышала их стука в стекло. Впрочем, иногда бывали молнии и гром без ливня — электрические разряды, так говорила мама.

Вдруг она услышала музыку. Она играла очень громко одна из джазовых мелодий, которые любил дядя Бейб. «Бум бум-бум», — звучал четкий ритм барабана. Но к нему примешивался другой звук, вероятно, топот их танцующих ног.

Ее и раньше будил по ночам шум, который устраивали мама и Бейб, но она не жаловалась. Ей нравилось, когда в их дом приходил Бейб. Он был такой забавный. Ники нравилось кататься в его автомобиле, слушать, как они с мамой шутят и смеются. И он обещал, что скоро они поедут в путешествие на большой лодке.

Ники легла и закуталась в одеяло, чтобы заглушить громкую музыку. Нет, она не будет жаловаться. Она готова на все, лишь бы мама была счастлива, и дядя Бейб не ушел от них так, как ушел мистер Хайленд.

Но музыка гремела все сильнее. И хотя она уговаривала себя, что это просто вечеринка, и вспоминала слова матери, что гром не причинит ей вреда, почему-то испытывала сильный страх. Ей казалось, что огромный монстр залез в окно, пока она спала.

Сердце ее билось все сильнее, и вдруг она почувствовала, что больше не может оставаться одна в комнате.

Ники знала, что нельзя беспокоить маму и дядю Бейба. За многие годы она научилась уходить спать рано и оставаться в своей комнате в те вечера, когда приезжал мистер Хайленд.

Ники тихонько вылезла из кровати и на цыпочках, босиком пробежав через комнату, начала спускаться по лестнице. Она не будет мешать маме, просто убедится, что та танцует с дядей Бейбом. Если мама ее не увидит, она не рассердится.

Спускаясь вниз, она заметила слабую полоску света под дверью полуосвещенной гостиной, где все так же играла музыка, но тяжелые удары прекратились. На последних ступеньках она встала на цыпочки, заглядывая в приоткрытую дверь гостиной. Сначала она увидела окна… камин, где догорали несколько поленьев… потом длинную кушетку, стоявшую перед камином. И лицо матери, которая, откинувшись, полулежала на кушетке, лицом к двери.

Ники подалась назад, но вдруг заметила, что глаза матери закрыты. Она решила подсмотреть еще и тут в тени увидела фигуру мужчины на коленях около мамы, который загораживал от Ники фигуру матери, за исключением руки, обтянутой розовым шелком. Хотя мужчина был спиной к Ники, она увидела, что он что-то делает.

У Ники перехватило дыхание, когда она увидела, что он держит розовый шелковый халат. Дядя Бейб раздевает ее!

Она не должна больше подглядывать ни секунды, говорила себе Ники. Но не могла оторвать глаз от человека, который вдруг поднялся на ноги, и тут Ники поняла, что это вовсе не дядя Бейб! Он был выше ростом и шире в плечах. Ники опять задохнулась и прижала руку к губам, чтобы не крикнуть: хотя она не могла видеть лицо человека, она узнала мистера Хайленда!.. У нее мелькнула мысль броситься к нему, не отпускать его, чтобы он не уходил больше никогда, потому что мама была так долго несчастна!

Но Ники больше нравился Бейб. Почему его здесь нет? Почему мама вместо него привела мистера Хайленда, и он дотрагивался до нее, когда играла музыка, которую любил дядя Бейб?