{209} Во время полемики вокруг Уганды подавляющее большинство российских делегатов выступило против угандийского предложения. Таким образом, можно было полагать, что сионистское движение в России, не колеблясь, поддержит Ционей Цион. Однако после конгресса картина изменилась: из-за острого столкновения между Ционей Цион, с одной стороны, и угандистами и территориалистами - с другой, движение оказалось на распутье, и распри проникли почти во все отделения и округа. Пытаясь подорвать престиж Ционей Цион в глазах участников движения, их противники говорили, что те против политического сионизма вообще и представляют собой не что иное, как Ховевей Цион старого образца; себя же они называли политическими сионистами.
      Поэтому Ционей Цион старались доказать, что поддерживают политический сионизм, но только такой, который ориентируется исключительно на Палестину, а не на Уганду или какую-нибудь другую территорию. Эту концепцию палестинофильского политического сионизма изложил сионистский еженедельник "Хроника еврейской жизни" в редакционном обзоре первых семи лет существования Сионистской организации. В статье говорилось:
      "Мы, конечно, не отрицаем существования кризиса, напротив, мы признаем, что кризис - тяжелый и очень важный. Но он именно потому тяжел и важен, что в его лихорадке вырабатывается новый и богатый фазис сионизма. Наше движение вышло из своего детства и переживает разгар отроческого перелома. Подросток не может не пройти через период острого, часто мучительного брожения, и чем глубже переживает он этот период, тем более крепок, устойчив и плодороден будет его {210}
      дух в пору молодости и зрелости. Вглядываясь во всю эту бурлящую суматоху вопросов и споров, мы совершенно ясно видим в ней повсюду одну и ту же яркую и определенную идею: принцип национальной самодеятельности, который был и будет основою всякого национального освобождения.
      Первоначально этот принцип охватил только наше будущее; теперь он стремится, шаг за шагом, обнять и настоящее, взять в свое ведение все стороны еврейской жизни. Он растет, и мы осторожно, заботливо, но спокойно и уверенно следим за его ростом.
      Не присоединяясь к оплакивателям будущего, не присоединимся мы и к порицателям прошлого. Опять-таки не потому, чтобы мы считали официальную тактику первых семи лет политического сионизма хоть сколько-нибудь безошибочною. Напротив: мы признаем все ее недостатки.
      Но мы в то же время понимаем ее историческую необходимость, - скажем больше: ее историческую мудрость. Задача истекшего семилетнего периода состояла не в том, чтобы "выхлопотать" Палестину, а в том, чтобы положить начало политической организации, ибо только политическая организация может взять на себя столь трудную и длительную политическую работу, как создание нового государства.
      Но для того, чтобы созвать и сплотить этот зародыш организации, нужен был какой-нибудь конкретный стимул, какая-нибудь достаточно яркая и не особенно сложная формула. Было бы ошибкою поставить перед юным движением нашу задачу во всем ее сложном объеме, требующем колоссальных трудов и долголетнего активного терпения. Изумительное чутье Герцля подсказало ему именно ту элементарную схему сионизма, вокруг которой только и можно было на первых порах сплотить столь разрозненную и взбалмошную массу, как наша. Подсказало и заставило самого поверить в эту схему. И если теперь мы выросли из нее и готовимся ее расширить, то это не ошибка Герцля, а его заслуга.
      Схема сионизма стремится к расширению и, несомненно, расширится, как бы мы ни противились и ни {211} упирались. Может быть, вернее даже было бы сказать, что до сих пор мы только строили ту динамо-машину, без которой невозможна была бы вообще никакая работа, а теперь машина готова, и мы стремимся дать ее силе конкретное применение - установить содержание сионизма.
      Мы не берем на себя здесь теоретического ответа. Жизнь сама создаст реальный ответ. Что будет заключаться в этом ответе - ясно уже теперь.
      Он гласит: сионизм не есть партия, сионизм есть национальная политическая организация. Поэтому содержание сионизма есть национальная самодеятельность во всем объеме этого понятия, - служение всем национальным потребностям еврейского народа, материальным и духовным, и, прежде всего - основной, единой, всеобъемлющей потребности в собственной земле.
      По мере того как улетучивалось неизбежное опьянение первых лет и перед нами выяснялось, что создание Еврейского государства есть процесс длительный, дело десятков и десятков лет, - мы стали догадываться, на первых порах еще пугливо, что рано или поздно сионизму придется взять на себя попечение о всех интересах и запросах еврейского народа, от великих до малых. Придется невольно и совершенно неизбежно, не по злой или доброй воле сионистов, а так же естественно, как растет и пухнет снежный ком, катящийся под гору. Это произойдет по двум причинам: потому, что это нужно сионизму как партии, и сионизму как идеалу.
      Это нужно сионизму как партии, потому что нам необходимо захватить преобладающее влияние среди еврейства, стать господами положения. А господином положения в данной среде может быть только тот, из чьих рук эта среда привыкла получать то важнейшее, в чем она нуждается. Уж и теперь мы с гордостью указываем на то, что во время такого-то погрома сионисты были на своих местах, - хотя нам могут возразить, что о погромах в базельской программе ничего не говорится.
      Мы понимаем, как важно для упрочения {212} нашего влияния показать, что в момент наиболее острой национальной нужды мы пришли на помощь своему народу. Так же точно заставит нас жизнь, шаг за шагом, откликнуться и на все другие, уже не острые, а хронические нужды этого народа.
      Это нужно и сионизму как идеалу, ибо Палестину нельзя ни выпросить, ни выплакать, а можно только взять упорной и планомерной работою сильной политической организации, имеющей определенный удельный вес на чаше весов международной политики".
      В статье заметны признаки освобождения от растерянности и поиск путей продолжения сионистской работы в соответствии с конкретными условиями жизни и положения русских евреев.
      После смерти Герцля, летом 1904 года в Вене состоялось заседание Большого исполкома. Главным пунктом повестки дня были приготовления к Седьмому конгрессу. Усышкин предложил кандидатуру Нордау на пост президента Сионистской организации. Он обосновывал это тем, что Нордау был наиболее близок к Герцлю и его политической деятельности и будет так же пользоваться доверием движения. Предложение охотно приняли и довели до сведения Нордау, послав к нему делегацию; принять этот пост Нордау, однако, отказался. Среди мотивов отказа основным было состояние его здоровья. Четверо членов Малого исполкома в Вене, оставшись без Герцля, не считали себя достаточно полномочными, чтобы руководить движением. Поэтому было решено присоединить к ним еще пятерых из числа членов Большого исполкома и поручить этому новому органу в составе девяти человек разработать программу Седьмого конгресса. От сионистов России в эту комиссию вошли Усышкин и Членов. Вскоре состав комиссии был расширен до тринадцати человек.
      В частности предполагалось, что сионистское Правление должно выполнить резолюцию Шестого конгресса о посылке экспедиции в Восточную Африку с задачей изучить пригодность Уганды для еврейского {213} поселения. Поскольку конгресс запретил расходовать на эту цель средства из источников Сионистской организации, вопрос финансирования экспедиции (требовалось около 50 тысяч франков) оказался чрезвычайно трудным, В конце концов нашелся частный источник: эту сумму пожертвовал один из друзей сионизма, англичанин-христианин, пожелавший остаться неизвестным.
      На заседании Большого исполкома в начале января 1905 года председательствующий объявил, что экспедиция в Восточную Африку уже отбыла в конце декабря в следующем составе: английский майор Гиббонс, известный исследователь Африки; швейцарский профессор Кайзер, специалист по Восточной Африке; инженер Вильбушевич, из сионистских активистов России. После того как экспедиция представит свой отчет, вопрос о поселении в Уганде будет вынесен на окончательное рассмотрение Седьмого конгресса, формально разделенного на две части: очередной конгресс, который займется текущими делами движения, и внеочередной - для обсуждения и решения исключительно угандийского вопроса. На заседании Большого исполкома в мае 1905 года, последнем перед Седьмым конгрессом, отчет восточно-африканской экспедиции уже был обсужден.
      Выводы Вильбушевича и Кайзера были резко отрицательными. Третий участник экспедиции, Гиббонс, не соглашался с пессимизмом двух своих коллег, однако и он считал, что речь может идти только об ограниченной колонизации, которая потребует много времени и больших капиталовложений. В итоге Исполком единогласно решил, что он не может рекомендовать Сионистской организации заняться реализацией угандийского предложения. Вместе с тем конгрессу предлагалось выразить английскому правительству глубокую признательность за его симпатии к еврейскому народу.
      Такое решение, основанное на отчете экспедиции, казалось, должно было положить конец угандийской полемике, охватившей все сионистское движение. На деле это оказалось не так, ввиду того, что тем {214} временем возникло и организовалось течение территориалистов - откровенных противников Эрец-Исраэль, добивавшихся ревизии Базельской программы.
      2. "Наша программа"
      М. Усышкин, не принимавший участия в Шестом базельском конгрессе (он в это время организовывал новый ишув в Палестине), по возвращении в Россию стал духовным вождем Ционей Цион. Идейный разброд, охвативший движение из-за полемики вокруг Уганды, побудил Усышкина заново и четко сформулировать основные практические положения сионизма, дабы объединить сионистские силы на базе ясной и детализированной программы.
      В декабрьском (1904 г.) выпуске сионистского журнала "Еврейская жизнь" он опубликовал большую статью под названием "Наша программа". Эта статья, содержавшая двадцать глав, была затем издана отдельной брошюрой, и ее распространяли накануне Седьмого конгресса среди участников движения.
      Автор "Программы" дал обзор развития сионизма за четверть века, от возникновения Хибат Цион, и пришел к выводу, что Хибат Цион, духовный сионизм и конгрессно-дипломатический сионизм - не что иное, как разные формы одной сущности, а именно - политического сионизма. В политическом возрождении любой нации участвуют три слагаемых: народ, территория и внешние обстоятельства. Для того чтобы любой народ оказался в состоянии построить самостоятельный политический и культурно-экономический центр, он должен исподволь готовить себя к этой цели. Он должен проникнуться сильным и развитым национальным сознанием. Он должен быть сплочен при помощи мощной и дисциплинированной организации и обладать большими денежными средствами; должен быть стойким и запастись терпением. Однако прежде всего необходима полная, вытекающая из высокой {215} сознательности, готовность жертвовать сиюминутными нуждами ради интересов будущего. При отсутствии всех этих предпосылок любые попытки создать политический центр обречены на провал.
      Что касается территории, то еще до возникновения государства она в экономическом и культурном смысле должна стать фактическим достоянием того народа, который избрал ее своим центром. Необходимо, чтобы вся жизнь на этой территории была неразрывно связана с данным народом: он должен на деле владеть страной, хотя пока и без юридических на то оснований. Он должен быть связан с этой страной узами духовной преданности и любви и окропить ее землю потом своим и кровью.
      Наконец, третье слагаемое - внешние обстоятельства. Даже если первые два уже существуют, не всегда возможно обрести страну, если этому не благоприятствуют внешние обстоятельства, например, отношение других народов и т. п. Для устранения таких препятствий требуются планомерные и систематические дипломатические усилия. В заключение, говоря о теории сионизма, Усышкин приходит к следующему выводу:
      "Я не сказал ни одного нового слова, но повторил старые истины, которые, чем они старее, тем они все больше и больше забываются. Я призываю всех искренних палестинцев-сионистов возвратиться не к Хибат Цион, не к духовному сионизму и не к дипломатическому сионизму, а к синтезу всех этих трех течений - т. е. к политическому сионизму, сформулированному в Базельской программе".
      Говоря о практических действиях, автор "Программы" требует, чтобы Сионистская организация безотлагательно приступила к работе в Палестине, не забывая при этом о дипломатической деятельности. Вместе с тем он выступает за сотрудничество с бароном Ротшильдом, обществом ЕКО и менее значительными организациями, занимающимися колонизацией Палестины, такими, как Одесский комитет, общество "Эзра" в Германии и др.
      {216} Усышкин также повторяет свою мысль, с которой он уже однажды выступал, - о создании халуцианской службы: в рамках этой службы еврейская молодежь будет добровольно работать определенное время в Эрец-Исраэль в качестве земледельцев, закладывая основы еврейского труда, без чего еврейскому государству не бывать. С этой целью он предлагает создать Всемирную еврейскую рабочую артель из холостой, здоровой - физически и духовно - еврейской молодежи.
      Каждый член этой артели будет обязан на три года поехать в Эрец-Исраэль, чтобы послужить там своему народу, как на военной службе - только не саблей и ружьем, а бороною и плугом.
      Тысячи таких молодых людей прибудут в еврейские поселения и предложат там свои услуги в качестве наемных работников за ту же плату, что и арабские рабочие. Им придется жить в самых суровых условиях, как живут солдаты в казармах. Вместе с тем учреждениям разных обществ будет вменено в обязанность бесплатно обеспечивать нужды этой молодежи в области жилья, медицинской помощи и культуры (книги, газеты и т. д.).
      После прохождения такой трехгодичной службы каждый юноша сумеет, в зависимости от своего желания, либо осесть в Стране (при поддержке и при помощи учреждений), либо вернуться на прежнее место жительства, что сделает, по-видимому, большинство. После отбывания такой повинности молодые люди будут вправе устраивать свою дальнейшую жизнь по своему вкусу. При этом создание рабочей артели позволит достичь еще одной и не менее важной цели: живой, а не абстрактной, как до сих пор, связи между евреями диаспоры и палестинскими евреями. Нет сомнений, что в диаспоре найдутся молодые идеалисты, и если в восьмидесятые годы у нас были десятки билуйцев, то сейчас мы сумеем мобилизовать тысячи. У нас живая, самоотверженная молодежь - надо лишь обратиться к ней с призывом и указать путь к действию.
      Исходя из определения политического сионизма как синтеза трех форм (или направлений): Хибат Цион, {217} духовного сионизма и сионизма дипломатического - синтеза, построенного на Базельской программе с приматом Эрец-Исраэль, Усышкин, в сущности, приходит к выводу, что в Сионистской организации место только сторонникам Сиона. Отсюда следует, что угандисты и территориалисты всех мастей и течений не могут быть членами этой организации. Тем самым Усышкин определил линию крыла "бескомпромиссных" среди Ционей Цион, в отличие от тех, кто на определенных условиях был готов согласиться с присутствием умеренных угандистов в рядах Сионистской организации. К такой линии склонялся Членов, предлагавший отнестись к угандистам терпимо, дабы попытаться ликвидировать раскол. Экстремисты взяли, однако, верх как среди Ционей Цион, так и среди территориалистов.
      Усышкин заключает "Программу" предсказанием:
      "Пройдут десятки лет, - народ наш будет крепнуть духом, организацией и материальными средствами. Страна наша постепенно фактически перейдет в наши руки. Народы и государи всего мира проникнутся нашими историческими идеалами, и плод нашей работы созреет. Нужно будет только его сорвать; и явится тот Герой, пришествия Которого наш народ ожидает вот уже скоро два тысячелетия. Не бесправное или духовное гетто стран галута его вскормит, а свободный дух Иудейских и Галилейских гор. Он нам отопрет врата нашей родины не извне, а изнутри. Он соединит в себе силу и отвагу древнего Бар-Кохбы с умом и обаянием современного Герцля. Он смело и гордо перед лицом всего мира водрузит бело-голубое знамя освобожденного Израиля на горе Сион. Это не сказка. Это не фантазия. Это сбудется".
      3. Полемика перед Седьмым конгрессом
      Еще до того, как на своем майском (1905 г.) заседании Исполком отверг угандийское предложение, Усышкин организовал в России во всем сионистском {218} движении широкую разъяснительную кампанию в духе Ционей Цион против угандистов и территориалистов. На места были отправлены агитаторы, вступившие в контакт с рядовыми участниками движения. К этому делу Усышкин привлек молодых - Бера Борохова и Владимира (Зеэва) Жаботинского, которые обладали выдающимся ораторским и публицистическим даром.
      Борохова, подходившего к сионизму с точки зрения исторического материализма, Усышкин посылал агитировать, главным образом, в круги Поалей Цион, поскольку там свили себе гнездо территориалисты марксистского толка.
      Лекции Борохова на эту тему легли в основу его обширного и глубокого труда, опубликованного в "Еврейской жизни" (1905 г.) в виде серии статей под общим названием "К вопросу о Сионе и территории". Там он говорит о триедином идеале Сиона, вкладывая в этот идеал следующее содержание: "Сион освобождение еврейского народа; Сион - возрождение еврейской культуры; Сион возвращение на древнюю родину".
      Причем это не три отдельных идеала, но один триединый идеал. Борохов говорит, что Ционей Цион принципиальны не только в отношении идеала, но и в области практической программы, т. к. "единственная территория, практически достижимая для семитского народа с европейской культурой, - это Палестина".
      Угандисты и территориалисты, говорит Борохов, в своей аргументации статикой подменяют динамику. Ни нынешние наши возможности, ни трудности, с которыми мы теперь сталкиваемся, - не есть нечто данное раз и навсегда. Углубленно проанализировав проблему с учетом динамики, Борохов приходит к заключительному выводу, что Палестина - это единственно желанная территория, потому что Палестина - Эрец-Исраэль - единственная территория, которая для евреев предназначена, потому что евреи постепенно овладеют Эрец-Исраэль в силу исторической неизбежности. Не все в кругах Поалей Цион были территориалистами, и Борохову удалось сплотить имевшихся среди них Ционей Цион - ядро, из которого затем вышла {219} социал-демократическая партия Поалей Цион (1906 г.).
      Вообще-то сионисты недооценивали значения этого рабочего движения для дела сионизма, против чего протестовал Жаботинский в еженедельнике "Хроника еврейской жизни", требуя признать это движение и помочь его развитию. Он писал, что необходимо установление таких "взаимных отношений между Поалей Цион и обще-сионистским лагерем, которые дали бы этому молодому движению возможность вполне свободно и самобытно развиваться.
      Это я считаю крайне важным. Недоверчивое отношение многих мещанских элементов сионизма к П.Ц., боязливые и придирчивые вопросы: "да где же их сионизм?" - это все доказывает нашу политическую близорукость. Сионизм П.Ц. именно в том, что они гласно признают необходимость еврейского государства, между тем как до их появления организованный еврейский пролетариат был поголовно против еврейского государства.
      Поалей Цион ведут в наш лагерь самую ценную часть еврейского народа, и оттого каждый их успех есть успех всего нашего движения, и все, что способно облегчить им дорогу, облегчает задачу сионизма, хотя бы в то же время отношения между нами и П.Ц. продолжали выливаться, как и теперь, в самые резкие формы взаимной критики. Не нужно никогда забывать, что резкая обособленность П.Ц. от общесионистского лагеря есть и будет всегда необходимостью, вытекающей из их особой классовой психологии, и для того, чтобы их молодая теория выработала гармонический, правильный modus vivendi между национальной и классовой точкой зрения, нужно время и полная свобода развития. Эту свободу развития мы им должны предоставить, признав их особой федерацией, имеющей право на получение соответствующих сумм из кассы организации для самостоятельного расходования их, а также право на представительство в исполнительных органах конгресса".
      Таковы были взгляды Жаботинского на сионистское рабочее движение, высказанные им в 1905 году {220} во время полемики между Ционей Цион с территориялистами и угандистами.
      Итак, Большой исполком отверг предложение об Уганде. Однако это было еще не все, ибо последнее слово оставалось за полномочным конгрессом. Поэтому оба лагеря - Ционей Цион и территориалисты разного толка - вступили в решающую борьбу за привлечение на свою сторону сионистского общественного мнения в преддверии Седьмого конгресса.
      4. Съезды в Вильно (Ционей Цион)
      и Варшаве (территориалисты)
      По инициативе Усышкина 1 января 1905 года в Вильно был созван съезд активистов Ционей Цион. Кроме Усышкина, организаторами были И. Гольдберг, Г. Златопольский, Ш. Розенбаум, М. Шейнкин.
      Съезд не был выборным - рассылались приглашения. Прибыли 47 представителей из 21 города разных концов России. Состав участников был чрезвычайно пестрым: купцы, газетчики, рабочие, представители свободных профессий (врачи и адвокаты), раввины, студенты, общественники. Активно участвовали в работе съезда Б. Борохов, В. Жаботинский, И. Гринбаум, Н. Лурье, Л. Яффе, Е. Членов, Ш. Левин и другие. После четырехдневных прений был принят ряд резолюций в духе "Нашей программы" Усышкина. Вот содержание главных решений:
      "..По вопросу территориализма. Ввиду того, что появилось течение, которое признает возможность воплощения конечной цели сионизма в другой стране, вне Эрец-Исраэль, съезд констатирует, что это течение противоречит историческому идеалу сионизма и Базельской программе. Съезд считает необходимым разъяснить в печати как можно более полно и фундаментально безосновательность притязаний территориализма. У территориалистов, отрицающих основной {221} параграф Базельской программы о возрождении еврейского народа в Палестине, нет нравственного права на сионистский "шекель". Съезд решает не допустить в конгрессе никаких обсуждений по поводу какого-либо изменения Базельской программы.
      По вопросу об Уганде. Необходимо разъяснить устно и в печати, что угандийское предложение, с одной стороны, противоречит принципам сионизма, а с другой - не способно облегчить бедствия еврейских масс. Поэтому угандийское предложение должно быть категорически отвергнуто, если оно будет вынесено на конгресс в какой-либо форме.
      О практической работе в Палестине. Необходимо немедленно приступить к практической работе в Эрец-Исраэль, такой, как выкуп земель, организация ишува, развитие сельского хозяйства, ремесел, торговли и промышленности, строительство школ, возрождение языка иврит и др.; надо основать среднюю школу имени Герцля..."
      Таковы были решения съезда Ционей Цион в Вильно в январе 1905 года. Но и оппозиционная сторона организовалась и готовилась к выборам в конгресс. В апреле в Варшаве состоялся съезд "чисто-политических сионистов" (территориалистов) под предводительством
      д-ра Мандельштама. Участвовали Ясиновский, Ельский, раввин Рейнес и другие делегаты из 15 городов: Одессы, Лиды, Белостока, Елизаветграда, Ковно, Варшавы, Гродно, Ровно, Дубно и др. Было решено предъявить Седьмому конгрессу ряд требований:
      Изменение Базельской программы путем принятия следующей формулировки параграфа о цели сионизма:
      "Сионизм стремится создать для еврейского народа убежище на доступной для этой цели территории"; упразднить резолюцию Третьего конгресса об изменении устава Колониального банка, ограничивающего сферу деятельности этого учреждения исключительно пределами Палестины; выступить против перевода капитала банка из Лондона в Палестину; постановить не приобретать земельные участки в Палестине на {222} средства Национального фонда, пока у нас нет в стране автономных прав; не создавать никаких учреждений или компаний для практических действий в любой стране, пока не получено политических гарантий; сопротивляться любой мелкой переселенческой работе без политической автономии; учредить суд для рассмотрения в нем действий сионистского Исполкома в целом и товарищей из России в частности, за то, что они препятствовали выполнению решения Шестого конгресса о посылке в Восточную Африку экспедиции и фактически провалили угандийский проект; отменить решение Исполкома о разделении Седьмого конгресса на два (очередной и внеочередной), поскольку такое разделение оставляет угандийский вопрос вне повестки дня конгресса.
      В отношении угандистов съезд постановил, что видит в них непоследовательных территориалистов. Приняв угандийское предложение, они тем самым на деле приняли точку зрения территориализма, не дойдя до его логических выводов. Тем не менее они более близки к территориалистам, нежели остальные течения, а посему необходимо объединиться с ними для практических совместных действий, особенно на выборах в Седьмой конгресс. Решено приступить к предвыборной агитации.
      5. Совещания перед Седьмым конгрессом
      На выборах в Седьмой конгресс победу в России одержали Ционей Цион: они добились подавляющего большинства в общем числе делегатов. На Западе сторонникам Сиона также сопутствовал успех. Таким образом, можно было заранее предвидеть, что на конгрессе возьмут верх Ционей Цион.
      Седьмой конгресс открылся в Базеле 27 июля 1905 года и продолжался до 2 августа. Примерно за неделю до открытия конгресса во Фрейбурге близ Базеля состоялась конференция Ционей Цион. {223} Председательствовал Усышкин. В конференции участвовало 200 делегатов, подавляющее большинство из России. После двухдневных прений решено было предложить конгрессу: а) провозгласить верность принципам Базельской программы; б) безотлагательно начать практическую работу в Палестине ; в) считать угандийский вопрос снятым с повестки дня ; г) исключить территориалистов из Сионистской организации.
      Ниже приводится текст постановления, принятого Фрейбургской конференцией для представления конгрессу в Базеле:
      "Седьмой сионистский Конгресс заявляет: сионистская организация непоколебимо держится основного принципа Базельской программы, согласно которому сионизм стремится создать для еврейского народа правоохраненное убежище в Палестине, и отклоняет всякую колонизационную деятельность вне Палестины и ближайших к ней соседних стран, безразлично будет ли такое предложение выставлено в виде цели движения или как средство для достижения цели.
      Седьмой сионистский конгресс напоминает и усиленно подчеркивает, что, согласно первому пункту сионистских организационных статутов, сионистская организация обнимает всех тех евреев, которые заявляют о своем согласии с программой сионистского конгресса, и возлагает на руководителей движения ответственность за точное выполнение заключающегося в этом пункте постановления" ("Хроника еврейской жизни", No 27, 1905.).
      В этом постановлении, как и в остальных резолюциях Фрейбургской конференции, нетрудно распознать решения, принятые в начале января 1905 года на съезде в Вильно.
      Как сообщала еврейская газета "Дер Фрейнд" (Петербург, No 1, 1905), распределение делегатов Седьмого конгресса по странам было следующим: {224} Россия - 500, Германия -31, Австрия - 35, Англия - 40, Франция -4, Голландия 3, Италия - 6, Швейцария - 6, Сербия - 4, Болгария - 4, Румыния - 20, Палестина - 8, Южная Африка - 30, Соединенные Штаты Америки - 40, Канада - 5, Аргентина - 1, Австралия - 1, Китай - 1.
      24 июля открылось предварительное совещание делегатов конгресса из России. В нем участвовало 380 человек: 300 Ционей Цион и 80 территориалистов и угандистов. Уже в самом начале заседания произошла яростная стычка большинства с меньшинством из-за процедуры выборов в президиум совещания. Оппозиция требовала пропорционального представительства в президиуме, но большинство не соглашалось с этим, так как прежде это не было принято. Территориалисты и угандисты устроили обструкцию. Поднялся оглушительный шум, и никто уже не слышал ораторов. От имени социалистов-территориалистов выступал Нахман Сыркин; от имени сторонников Сиона - Бер Борохов, но его слова беспрерывно заглушались территориалистами. Шум и ссора продолжались более двух часов, и заседание окончилось безрезультатно. Назавтра картина повторилась, с той разницей, что уже через час собрание было прекращено. Совещания российских делегатов на Седьмом конгрессе не проводились.
      За день до открытия конгресса составили Постоянную комиссию, где делегаты организаций отдельных стран были представлены, как обычно, по их количественному соотношению. Из России в комиссию вошли 19 делегатов, из них 15 Ционей Цион и 4 представителя меньшинства. Хаим Вейцман, переехавший на постоянное жительство в Англию, был избран в Постоянную комиссию в качестве одного из четырех делегатов из Великобритании.
      6. Седьмой конгресс
      Конгресс открылся 27 июля в первой половине дня речью Нордау, посвященной памяти Герцля. Это был {225} первый конгресс без его создателя. После слова о Герцле, в знак траура, заседание было тотчас закрыто, и конгресс собрался на второе заседание после обеда. Президентом конгресса был избран Нордау, его заместителями - Давид Вольфсон (Германия), Александр Марморек (Франция), З. Темкин и Я. Бернштейн-Коган (Россия).
      Нордау выступил со своей традиционной речью о положении евреев в мире. На сей раз, в отличие от предыдущих конгрессов, он позволил себе открыто говорить о самодержавном строе в России, угнетающем евреев и лишающим их элементарных прав. Он почтил память жертв погромов в Гомеле, Мелитополе и Житомире и память павших в рядах еврейской самообороны; прочувствованные слова он посвятил также памяти Николая Блинова, русского студента, вступившегося за евреев и погибшего в Житомире от рук громил.
      Нордау подчеркнул, что долг сионистского движения - помогать всем евреям, страдающим от несправедливости и насилия, повсюду, где их жизнь и имущество находятся под угрозой. Он предсказал, что Россию ожидают глубокие перемены, которые могут оказать огромное влияние на судьбу шестимиллионного еврейского населения. Сионизм, исповедующий принципы свободы, права на самоопределение, принципы возрождения и прогресса, изменит себе, если не будет бороться за суверенность народа, за его просвещение, против подавления его духа и против всех сил зла.