– У вас старая обувь, мой повелитель! – заметил Дракар, бросаясь к нему и помогая подняться. – Надо бы обновить.
      – Разрубите его! – воскликнул Кролл.
      – Кого, его? – уточнил Дракар.
      – Не кого, а чего! Ненавижу ускользающие стулья!
      – Не стоит, мой повелитель!
      – Почему?
      – Стул волшебника символизирует собой материальный аналог человеческой удачи. Бывает, что она отвернется от вас, и вы упадете в лужу среди толпы народа, а бывает, что в пустыне вы наткнетесь на единственную лужу с чистой водой, и это не будет миражом, как вы подумаете.
      Кролл крепко встал на ноги, бросил на стул испепеляющий взгляд и отряхнулся.
      – Если я не казню тебя к концу года, то сделаю придворным мудрецом, – пообещал он. – Но чтоб заумные речи вел, пока меня нет рядом!!!
      – Рад стараться, мой повелитель!
      – Вы пришли сюда обсуждать проблемы текучести и перестановки кадров? – ледяным тоном поинтересовалась Горячка. – Здесь я не помощник. К моим речам прислушиваются после того, как время действия ушло в прошлое безвозвратно.
      – Нам надо сто тысяч двухместных машин, вроде той, на которой мы доехали до пещеры! – сказал Игорь. – Чудные машины, никто их не видит, пока они едут.
      – А-а-а! – повеселела Горячка. – Ты говоришь про «Огневик», который был создал специально для встречи повелителя Кролла?
      – Он самый, уважаемый волшебник! – поддакнул Игорь. – Машина чудная, скорость развивает приличную, боезапас фантастический – Правителю мира нужны именно такие!
      – Исполняю!!! – Горячка стремительно замахала руками и ногами, старательно копируя по памяти движения Джеки Чана из какого-то фильма, и пещера наполнилась яркими светящимися шарами и бегающими по стенам пятнами. Кролл непроизвольно отступил на три шага к стене.
      Под конец сверкнуло так, что пещера задрожала, а невидимая гитарная струна пронзительно взвыла и оборвалась. Эхо унесло финальную ноту в глубины пещеры.
      – Желание исполнено! – величественным голосом объявила Горячка.
      – Где машины?
      – Они ждут вас снаружи. Сто тысяч, как вы и просили, любезные… – Горячка перешла на невнятный шепот, и только находившийся в ней ближе остальных Игорь уловил ее последние слова, – …садисты, мать-перемать, вот, доведете до истощения, будете знать!
      Кролл выбрался из пещеры первым. И первым стал свидетелем тихой паники своего великого войска, в немом изумлении уставившегося на некогда располагавшийся неподалеку холм. Холм, по большому счету, стоял, как и прежде, но теперь он превратился в многоэтажный гараж с круговой бетонной дорогой, ведущей с верхних этажей на землю, до отказа заполненный тысячами «Огневиков».
      – Прошу, мой повелитель! – Горячка вытянула руку в сторону холма. Кролл махнул рукой, и спешившееся войско отправилось за новыми игрушками. Горячка прокричала им вслед: – В кабине ничего не трогать!!! Мой голос расскажет вам, что к чему, просто садитесь и ждите!
      Воины покивали головами.
      – У нас нет времени на обучение воинов Кролла премудростям управления навороченными прибамбасами, – прошептала Горячка Дракару и Игорю, пока Кролл рассыпался приказами и не слушал чужих разговоров, – поэтому я соединила их общей компьютерной системой, головной компьютер находится в нашем «Огневике». В новых моделях минимум приборов – руль и педали тормоза и газа. Плюс кнопки запуска ракет и прочего вооружения… Мой повелитель, прикажите раздать коней в деревни и села, вам они больше не понадобятся, а крестьяне будут вам благодарны до самой смерти! Если что, я вам начеканю монет по самое не хочу! Хотите узнать, как? – Горячка отключила рацию и повернулась к Дракару. – Помнится, где-то в Индии бегала золотая антилопа. Устроим наш ответ Чемберлену?
      – Устрой! – усмехнулся Дракар.
      – И воины своих коней никогда никому не отдадут! – договорил Игорь. – Так и будут собирать монеты до самой смерти!
      – А коней никто трогать и не будет! – Горячка взмахнула рукой, и воздух наполнился звоном новеньких золотых монет, выскакивающих из-под ног дико обрадовавшихся воинов. Часть войска, не дошедшая до машин, притормозила с передвижением и, быстренько уяснив принцип появления монет, стала отплясывать степ. – Теперь воины не будут требовать у крестьян за лошадок денег. Им бы свои собрать и донести…
      – Народ, так и до инфляции недалеко.
      – Дракар, ну, какой же ты мелочный, честное слово! – возмутилась Горячка. – Воины на твоих глазах создают новый танец, а ты все о негативном!
      – Создай для него литр валерьянки, выпьет – успокоится! – подсказал Игорь.
      Кролл, поддавшись всеобщему настроению, тоже топнул пару раз ногой и поднял монеты, разглядывая узоры и проверяя на прочность.
      – Золото! – восхитился он. – Настоящее золото! С моим портретом! Волшебник, ты растешь в моих глазах!!!
      – Разрешите взглянуть, мой повелитель! – Игорь шагнул к Кроллу, из-под его ног вылетели монетки.
      – У тебя свои есть! – отказался Кролл, запрятывая монеты в кожаный мешочек. Игорь застыл на месте и глянул себе под ноги. Ровно шесть шагов до Кролла и ровно шесть монет поблескивают на солнышке, показывая, куда он наступал при ходьбе.
      – Горяч… Волшебник, ты чего наделал? – ахнул он. – Как я теперь домой вернусь? За мной устроят охоту все бандиты мира!!!
      – Которые не пропали.
      – Мало, что ли?
      – Не переживай, они из-за тебя друг друга перестреляют, а самый живучий будет лелеять тебя не хуже, чем почитатели своего бога.
      – Этого еще не хватало! – возмутился Кролл. – Почитать должны меня!!!
      – Он дело говорит! – поддакнул Игорь.
      – Ну, давай, я тебя расколдую! – Горячка приподняла руку. Игорь отскочил.
      – Стоять!!! – испуганно рявкнул он. – Не сейчас! Сначала я подкоплю себе мелочишки на старость, а потом расколдовывай!
      – Нет, ну вам, трезвенникам, ни в какую не угодишь! – буркнула Горячка. – А вот алкашам всего ничего от жизни надо: чтоб из крана водка чистая текла, чтоб похмелья не было, чтоб закуска под рукой была, и черти не путались пол ногами, тихонько стоя в сторонке!
      Дракар независимо поглядел по сторонам, легонько топнул ногой и отодвинулся в сторону. Блеснула новенькая блестящая монетка. Он хмыкнул: теперь понятно, почему алкоголики дико напиваются и не трезвеют годами – они жаждут встречи с Горячкой и ее дивными фокусами. Он прокашлялся и обратился к Кроллу:
      – Мой повелитель, отпустите часть воинов на раздачу коней мирному крестьянству, а нам пора учиться управлять машинами.
      – Я построю Город Солнца! – мечтательно заявил Кролл, прикидывая, сколько золота получится, если его войско пройдет пешком от восхода и до обеда. Пару длинных переходов, и золота хватит, чтобы полностью обложить стены родного города. Да что там мелочиться, выложить из чистого золота совершенно новый город!!! От фундамента и до крыш – и все из золота! И никто и никогда его не уворует, потому что его будет не просто много, а невероятно много! Оно не будет иметь никакой стоимости, и им будут просто любоваться. – Что ты сказал?… Делайте то, что считаете нужным, я понаблюдаю.
      – Воины, слушай мою команду! – прогремел из машинных динамиков голос Горячки. – Нажимаем левую педаль, хватаемся за колесо перед вами и поворачиваем его на поворотах. Все знают, где находится лево, а где право? Лево – это там, где сердце, а право там, где холодный расчет. Не торопимся, на педаль сильно не жмем!… Господи, хватило бы им ума повернуть в правильную сторону!
      «Огневики» выезжали на землю ровными рядами.
      – Хватает! – Кролл был спокоен, как никогда. – Моя выучка! Я тупых в войско не брал!
      – Мой повелитель, вы оставили самых тупых на гражданке? – Игорь посмотрел на Кролла так, как будто тот, как минимум, совершил жесточайшее злодейство.
      – Где? – не понял Кролл. Дракар вздохнул: в его родном времени спросили бы иначе.
      – В тылу! – поправился Игорь. – Мой повелитель, так недолго лишиться цвета нации! Умные погибнут, а тупые вымрут сами, по своей глупости! Кем вы будете править?
      – А что вы предлагаете? Набрать в войско тупоголовых баранов? Смысл? И сами погибнут, и умных оставят беззащитными. В итоге, погибнут и те и другие. Это замкнутый круг, выбраться из которого нам не дано. В честь чего я, по-вашему, решил завоевать мир? Чтобы не было войн, и люди не боялись врагов! Вот тогда и заживем!
      – Я фигею… – пробормотал Игорь. – Какие планы! А я то думал, чего это правители стремятся мир покорить… Это нереально, мой повелитель! Вы сами видите, что на вас ополчился джинн. А сколько таких, помимо него, по белу свету бегает?
      – Не проблема. Я могу набрать армию из их врагов. Еще вопросы есть, мелкий интриган?
      – Нет, мой повелитель!
      – Рад за тебя.
      Горячка дождалась, пока воины вдоволь не накатались туда-сюда и не привыкли к необычному транспорту, а пять тысяч воинов не отправились дарить подарки подданным, и приступила ко второму уроку. Последнее было весьма важным, потому что следующим в планах обучения стоял пункт о демонстрации боевой силы «Огневиков». Грохот взрывов напугал бы коней, которые устроили бы всеобщую сумятицу и искалечились бы ни за что, ни про что.
      – Воины! Вы научились управлять машинами! Теперь выстойтесь колонной в направлении горы! – машины, гудя, как недовольные шмели, постарались выстроиться. То и дело слышался стук и перебранка врезавшихся друг в друга воинов.
      Дракар заметил:
      – Нет, нельзя нам ковать из мечей орала! Мат будет стоять, хоть уши затыкай! А так взмахнул мечом – и голова с плеч.
      Минут через десять колонны (местами далеко не ровные, и далеко не колонны, но это мелочи) выстроились в направлении указанной горы, и воины стали ждать новых приказов. Судя по горящим от удовольствия глазам, им безумно понравился новый вид транспорта, и они были готовы находиться в нем круглые сутки.
      – То, что я вам сейчас скажу – военная тайна! – заговорщицки объявила Горячка, и даже Кролл напряг слух, стараясь не пропустить ни одного звука из ее речи. – Посмотрите на колесо перед вами, с помощью которого вы поворачивали машины. Оно называется «руль». Рядом с ним на панели находятся разноцветные кнопочки. Кнопка красного цвета (цвета крови) – это именно та кнопка, которая нам нужна. Ни в коем случае не нажимайте на другие кнопки без моего приказа!!! Нажмите на красную кнопку! Перед вами на стекле появился крестик. Передвиньте его пальцем на вершину горы. А теперь нажмите на зеленую кнопку справа от красной.
      Поляна ощетинилась белыми полосками вылетающих ракет.
      – А теперь вы воочию увидите, каким оружием вы обладаете! Это и есть военная тайна!
      – Надымили и закрыли обзор – это и есть твоя тайна? – разочарованно протянул Кролл. – Я ждал большего.
      Снаряды долетели до горы, и каменные глыбы разорванной вершины взлетели выше облаков. Кролл содрогнулся от ужаса и побледнел: он столкнулся однажды с извержением вулкана, и это знакомство стоило гибели трети его войска.
      Войско выглядело не лучшим образом.
      Горячка торжественно воскликнула:
      – Наша военная тайна заключается в том, что отныне мы НЕПОБЕДИМЫ!!!
      – Вот долетит шальной снаряд до города Короля, и нам капут! – тихо сказал Дракар. – Король к нам с того света с претензиями заявится!
      Горячка ответила категорическим несогласием:
      – Согласно предсказаниям Аврелия, не заявится, потому что город простоит еще восемьсот лет! А вот нам пора двигать отсюда – через три минуты, поскольку мы не идем к горе, она сама к нам придет! Воины! Давите на педали и двигаем отсюда в противоположном от горы направлении!!! Не тормозите, разгоняйтесь!!!
      Машины взревели.
      – Я еду с вами! – решительно и громко, чтобы услышал Кролл, сказала Горячка, садясь в «Огневик». – Окажу кой-какую помощь, если что.
      – Поехали! Места хватит! – подыграли Игорь и Дракар.
 
      Через три часа они на всех парах неслись к Черному морю, стирая в порошок валуны и камни с самыми разнообразными предупреждающими надписями, ничего не читая и никого не боясь.
      Выходили из леса шибко самоуверенные романтики с большой дороги – и не было больше ни романтиков, ни дороги, ни леса, ничего. Ровная перепаханная и утрамбованная земля и легкий дымок над догорающими бревнами.
      Плыли по реке пиратские корабли – быстро меняли направление и уходили вертикально вниз. Большая воронка напоследок, и снова тишь, да гладь.
      Вставали на пути крутые обрывы, высокие скалы и неприступные горы – и где они теперь? Степь, да степь и щебенка кругом.
      Преграждали путь-дорогу реки – прощай, старое русло, вот новое, с пылу, с жару, только что пробомбленное позади войска.
      Ночь на дворе – фары сияют ярче солнца, даже звезд не видно.
      Один воин устал – машину ведет второй.
      И так, без остановок, до самого финиша.
 
      – Машина есть! – уверенно сказал черт, заводя двигатель. Пока майор и сотоварищи придут в себя после спонтанного сеанса психотерапии и успокаивающего гипноза, сам гипнотизер и его сподвижники успеют далеко уехать на выбранной в качестве гонорара спецмашине.
      – Ее не может не быть! – не менее уверенно ответил ангел и прислушался к реву двигателя. – Черт побери, но где же музыкальное сопровождение? Деймос, бибикни, что ли?
      – Господа, вас потянуло на классику жанра? – подал голос Петр, отрываясь от осмотра убегающих назад намокших серых домов родного города. Изредка проглядывавший сквозь серую пелену облаков тусклый и больше похожий на лунный, диск солнца вызывал тоску по «диким варварским временам до-джинновой эпохи» – именно так высказался безымянный диктор нового телевидения. – Переключитесь на хард-рок, веселее будет.
      – Тебе тоже нравится? – обернулся ангел. – А я думал, он нынче не в моде.
      – Ты слушаешь хард-рок??? – испугался Деймос. – Ангелы, что с вами??? Ваши наместники на Земле кричат, что рок – это музыка инферно!!!
      – Кто сказал???! – встрепенулся ангел. – Да у нас рок четверть Рая слушает!!! С одними арфами в депрессию недолго впасть. А так и жить веселее. А с наместниками мы после их смерти поговорим по душам. Думаю, они одобрят. А не одобрят, так и фиг с ними, что я, обязан им подчиняться?
      – Беспечный ангел… – буркнул Деймос. Машина въехала в покрытую туманом часть дороги, и в следующую секунду он резко крутанул руль, спасаясь от летящего в кабину большого камня. Камень просвистел рядом, а свернувший на проселочную дорогу черт успел заметить сквозь рваную белую пелену, что по центру дороги с тесаком в руках стоит усмиритель в хоккейной маске. Машину затрясло: проселочная дорога, на которую они удачно наткнулись, понятия не имела, что существует такое относительно ровное понятие, как асфальт. Ангел пробормотал себе под нос:
      – Вышел ежик из тумана… Вынул ножик из кармана…
      – Если вы не пристегнулись, – сказал черт, – самое время это сделать!
      Их основательно тряхнуло.
      – Ты же убил их! – недоумевающе прокричал Петр.
      – Похоже, им по фигу! – огрызнулся черт. – Они восстают из праха с завидным упорством. Одно слово – маньяки.
      – Быстро они возвратились в мир живых, – посетовал ангел, – раньше на это уходило больше времени.
      Кто-то опрометчиво перегородил им путь, за что был нещадно сбит и переброшен через крышу. Сзади в стекло вонзился и застрял острый метательный нож. Петр дернулся в сторону: лезвие не вонзилось в голову по чистой случайности.
      Дерево перед ними накренилось и рухнуло на дорогу, преграждая путь. Черт закрутил руль, разворачивая машину, а ангел засунул ему в карман руку, пошарил и выхватил два автомата. Один оставил себе, второй перекинул на заднее сиденье Петру. Он уже догадался, что на проселочную дорогу они вылетели далеко не случайно.
      И вовремя, потому что к притормозившей машине со всех сторон бросились усмирители. Черт надавил на газ, и налетевшие маньяки, вместо того, чтобы раскрошить водителя и пассажиров тесаками, ухватились за дверцы и побежали за машиной, не желая упустить ее из рук. Дуэтом застрочили автоматы, добивая остатки стекол и проделывая в усмирителях ровные дырочки калибра 7,62. Кровь не хлестала из-за ее отсутствия, но усмирители отцеплялись от машины и временно выбывали из строя.
      – Пригнись!!! – крикнул черт, пригибаясь к панели. Огромное толстое бревно на канатах вынырнуло из тумана и протаранило машину, напрочь снося ей крышу и кого-то из прицепившихся позади усмирителей.
      Их подбросило, когда черт вырулил обратно на основную дорогу. Взревел вынырнувший из тумана грузовик, сосредоточенный черт не стал убирать ногу с педали газа и пролетел над дорогой, уносясь в кювет. Грузовик задел задний край парящей машины, ее развернуло в полете, и, вместо того, чтобы улететь в кювет и разбиться, она встала на два колеса у самого края дороги.
      Гравий из-под колес полетел прочь, а машина, набирая скорость, встал на все четыре колеса и поехала прочь от опасного перекрестка.
      С верхушки дерева на багажник спрыгнул усмиритель. Багажник прогнулся, усмиритель, что странно, выстоял и не свалился с машины на дорогу, а Петр, вскочив на ноги и развернувшись к нему лицом, приставил автомат к его груди и выстрелил.
      Но выстрела не было.
      …Патроны кончились… Как всегда…. На самом интересном месте…
      Накачанный усмиритель размахнулся двуручным топором, Петр отбросил автомат и со всех сил толкнул усмирителя в грудь. Получивший ускорение топор улетел по измененной траектории далеко вперед и скрылся в тумане, а усмиритель распластался на дороге, и по нему проехал вынырнувший из тумана автокран «Ивановец».
      И все бы ничего, но в «Ивановце» тоже сидел усмиритель. Настоящий водитель, вероятнее всего, был выкинут, и распластался на дороге точно так же, как и усмиритель с топором.
      Черт прибавлял скорости, машина проехала через туман. Снова стал виден тусклый диск солнца.
      – Мы едем в обратную сторону! – заметил ангел.
      – Сам знаю… – сквозь зубы проговорил черт. Он на ходу развернул машину и поехал в обратном направлении. «Ивановец» проскочил мимо, усмиритель за рулем повернул голову в их сторону и закрутил руль.
      А по стреле крана к кабине медленно шел столкнутый Петром усмиритель, намереваясь взять управление в свои руки и не догадываясь, что краном управляет его собрат по маниакальности. Кран развернулся, едва не перевернувшись, усмиритель на стреле взмахнул руками и по инерции улетел далеко вперед. Послышался звон разбитого стекла, и после разворота крана стало видно, что усмиритель впечатался в лобовое стекло маршрутного такси.
      Водитель такси посмотрел на усмирителя вытаращенными глазами, сглотнул и неизвестно зачем включил «дворники». На усмирителя полились струйки тонкие струйки водички, но смываться он не захотел. Вместо этого он оторвал потрескавшееся стекло, схватился за руль и глухим голосом разъяснил свои действия:
      – Я поведу!
      – Шиш тебе, а не вождение! – ответил водитель, доставая из-за сиденья новенькую монтировку. – Ничего не получишь!
      – Да и хрен с тобой! – усмиритель решил, что не стоит связываться с неведомым до сих пор шестигранным изогнутым холодным оружием. Тем более, что его хозяин, судя по глазам, и сам может усмирить, кого хочешь. – Догони кран, и я от тебя отцеплюсь!
      Маршрутка приблизилась к крану, усмиритель развернулся, прыгнул на противовес и пошел на повторное взятие высоты.
      На приличной скорости машины влетели в небольшой поселок.
      Усмиритель на стреле приближался к кабине, усмиритель в кабине приближался к легковушке, а легковушка приближалась к аэропорту, но до аэропорта было еще, как до Китая пешком.
      Усмиритель в кабине выдвинул вперед стрелу, намереваясь попасть по преследуемой легковушке крюком, черт вильнул в сторону, и тяжелый крюк, вместо машины, попал точно в открытый коллекторный люк.
      Дикие матершинные вопли, раздавшиеся чуть позже, показали, что в коллекторе кто-то был…
      Трос размотался с катушки и выдернул крюк из коллектора вместе с пытавшимся отцепиться от него слесарем в синей спецовке и красной каской на голове, по ходу дела продолжавшим свой страстный монолог и крепко державшим в правой руке граненый стакан с прозрачным напитком, не давая последнему вылиться на дорогу.
      Усмиритель спрыгнул со стрелы на крышу кабины и, ухватившись покрепче, занырнул в кабину ногами вперед, разбив стекло и вытолкнув второго усмирителя из кабины вместе с дверью, а сам схватился за рычаги.
      Слесарь отцепился и, катастрофически теряя скорость, в последний момент успел поднести стакан к широко раскрытому рту, поймав и проглотив большую часть напитка. За крюк зацепилась дверь с державшимся за нее усмирителем. Он сел на дверцу, ухватился за трос и стал тянуть его на себя, сильно обидевшись на того, кто занял его место и желая поскорее свернуть его в бараний рог.
      Еще шесть легковушек, пока еще сильно отстающих, мчались следом за краном: усмирители одолжили их у проезжавших мимо, послав их ко всем чертям пешим ходом и предложив напоследок обращаться по возникшим вопросам в приемную джинна.
      Черт повернул практически летящую на предельной скорости машину на единственном перекрестке, «Ивановец» совершил тринадцатый подвиг Геракла и повернул на той же скорости, при этом сильно накренившись на бок. Катавшемуся на полуистершейся двери усмирителю повезло меньше: ему нечем было поворачивать. Он полетел прежним курсом, почти сразу же потеряв вылетевшее из-под ног импровизированное средство передвижения: трос намотался на столб светофора вместе с крюком и дверцей, а сам усмиритель врезался в фонарный столб и на время позабыл о мести.
      Светофор вырвало с погнувшегося столба, стрела развернулась на повороте, врезалась в верхушку покачнувшейся бетонной стоянки и крутанулась вокруг своей оси, закачавшийся «Ивановец» потерял устойчивость, развернулся боком и закувыркался по дороге, разбросав колеса, пустое ведро, запасную покрышку и усмирителя, взметнувшегося высоко вверх и отчаянно размахавшего руками и ногами.
      Птица из него вышла. Не особо, правда. «Цыпленок табака» на асфальте.
      – Вроде бы оторвались… – Петр смотрел на дорогу в ожидании неприятностей. – Надеюсь.
      Далеко-далеко, у самой линии горизонта, ехали кучкой легковушки, но они были слишком далеко, чтобы можно было их нормально разглядеть. Черт не тормозил на поворотах, выжимая из машины последние силы и рискуя залететь с подобными виражами прямиком в родные края.
      Здание аэровокзала показалось из-за деревьев минут через двадцать. Намокший, и оттого черно-зеркальный, асфальт обрывисто отразил название города, машина проехала по луже и остановилась у въезда на взлетную полосу, пустив по воде мелкие барашки. Троица неприязненно поглядела на бетонный забор с колючей проволокой поверху, опоясывающий территорию.
      – Бип!!! – проревел гудок. Четыре пулемета с лазерной наводкой сами собой повернулись в их сторону и нацелились на пассажиров. Из свежеустановленной будки высунулась голова охранника, обалдевшего от оригинального вида подъехавшего транспортного средства.
      – Кто такие? Чего надо?
      – Усмирители Ангелов и Бесов! – представился ангел. – Получили задание от Высокочтимого Визиря доставить задержанного в самолет и доставить его во дворец.
      – Вижу, вы сильно торопились… – Охранник вгляделся в лицо ангела.
      – Время – деньги!
      – Это правильно! – согласился охранник. – Но почему я лично вас не запомнил?
      – Мы хорошо замаскировались! – кивнул ангел, как будто давно ожидал этот вопрос. – Ты забыл, что джинн набирает в личную команду самых что ни на есть и есть? Или ты просто забыл выпить свое лекарство?
      – Какое еще лекарство?! – удивился охранник.
      – От провалов в памяти! – пояснил ангел, поднимая руку и указывая на окошко, где появилась малость потрепанная и помятая коробочка с написанным на ней мудреным латинским названием. Охранник уставился на нее, как баран на новые ворота, взял ее в руки и стал рассматривать со всех сторон.
      – Ну, что я говорил? – сказал Павел. – Я ее сразу заприметил…
      – Первый раз вижу! – отрекся охранник. Ангел вполне правдоподобно вздохнул.
      – Тяжело вас лечить, склеротиков. Вы постоянно забываете о своей болезни! Так как, мы проедем? Если не веришь, то напомню, что вон там стоит наш самолет, – он указал на «Ил-86», возвышавшийся над мелкими «Ан-24», как гора над холмиками. Петр поражался тому, что самолет до сих пор не вдавило в землю: аэропорт города был маленьким, и даже средних размеров «Ту» не могли приземлиться сюда, не рискуя продавить взлетную полосу и не выехать за ее пределы. Но «Ил-86», шестидесятиметровый гигант с размахом крыльев под пятьдесят метров и весивший больше ста тонн, стоял так, словно был легче пушинки и собирался взмыть в небо практически с вертикальным взлетом.
      – Слышь, Павел, – обратился к нему черт. – Если больной склерозом забыл о своей болезни, его можно считать здоровым человеком?
      – Вероятно, да.
      – Ваше разрешение! – сдался охранник. – Я его выдавал!
      Ангел открыл дверцу и наступил одной ногой на асфальт. Сандалия полностью ушла под воду. Ангел вскрикнул и приподнял ногу. Из обуви полились тонкие струйки.
      – Ненавижу водителей! – прокомментировал он появление быстро иссякшего микро-водопада. – Так и норовят остановиться над лужей, жидкой грязью или открытым коллекторным люком…
      – Не рычи! – миролюбиво отозвался черт.
      Ангел перепрыгнул через лужу и просунул в будку свежесостряпанный листок бумаги. Охранник повертел его в руках.
      – И что это за народное творчество? Он же чистый!
      – Ой, извини, забыл! – опомнился ангел и засверкал глазами, вгоняя охранника в гипнотическое состояние. – Теперь пойдет?
      – Теперь пойдет! – охранник прочитал на бумаге существующий исключительно в его голове текст и проверил печать. Все совпадало до миллиметра. – Ладно, а где остальные усмирители? Вы должны были сопровождать пленника всей кучей…
      Деймос и Петр переглянулись.
      – Они задержались! – объяснил ангел. – Чинят вертолет: хвост отвалился после посадки. Что делать – стареет техника.
      – М-да… – горестно вздохнул охранник. – Старость – не радость… Проезжайте!
      Металлические ворота, чуть подергиваясь, разъехались в стороны.
      – Поехали! – ангел заскочил в машину и тихо закрыл дверь: от громкого хлопка охранник мог преждевременно выйти из гипнотического состояния и задаться нежелательными вопросами о странностях последних минут.
      Черт покатил прямиком к аэробусу. Ситуация с его приземлением и попутным неразрушением взлетно-посадочной полосы говорила о том, что самолет не принадлежит реальности, а позаимствован из телемира: именно там возможна ситуация, когда самолет приземляется на простую дорогу в центре города и не ломает тонкий для стотонной махины слой асфальта. Кроме того, киношные самолеты весьма просты в управлении – ими залихватски может управлять самый тупой в мире человек (а это весьма ценное качество для верных джинну, но плохо разбирающихся в авиационной технике людей). Из чего был сделан вывод о том, что именно этот самолет и был прислан для перевозки и установки Петра пред сверкающие молниями очи сердитого джинна.
      – Народ, а где народ? – Петр искал спешащих к самолетам пассажиров, но не видел никого даже из технического персонала. Аэропорт как будто вымер.
      – Джинн объявил мораторий на полеты гражданским лицам на время пасмурной погоды, потому никто и не работает. В принципе, и охрана сейчас на фиг не нужна: самолеты не угонишь, потому что топлива в них нет, а своровать мотор, чтобы поставить дома вместо вентилятора – хрен его унесешь, – ангел внезапно замолчал и поднес палец к губам. – Мужики, прислушайтесь, что это за шуршание?
      Черт навострил уши. Искаженные расстоянием звуки напоминали чавканье тысяч голодных ртов, и эти рты должны были быть просто громадными. Не обладавший фантазией человек мог предположить, что где-то за территорией аэропорта идет банкет на тридцать тысяч зверски проголодавшихся персон.
      – Это вам приветик от Стивена Кинга! – весело пояснил черт. – Наш обожаемый джинн позабыл припрятать кассеты с фильмом «Лангольеры», и кто-то до нее дорвался… Ну, что ж, Земле конец. Когда джинн вернется в настоящее, он сильно удивится произошедшим за время его отсутствия изменениям.
      – Правда, что ли, лангольеры? – испугался Петр.
      – Не говорите глупостей! – сердито сказал ангел. – Это рабочие с той стороны бурят ямы и устанавливают забор. Вон они, виднеются, только что заметил!
      – На кой я им забор? – буркнул черт.
      – Похоже, у джинна есть грандиозный план по упорядочиванию и четкому разделу земель на его личные земли и на небольшое количество пустоши для людей. Глядишь, через месяц-другой он обнесет заборами все, что можно загородить, снесет приличные постройки, настроит бараков для бездомных и будет жить долго и счастливо, наблюдая с балкона своего сказочно красивого дворца за копошащимися в разрешенных для копошения местах нищими людишками. У него пунктик насчет того, что мало быть просто самым богатым. Ему хочется быть единственным богачом. Он маньяк.
      – Павел, райский живописец! – проворчал Деймос. – Хватит страшилки рассказывать – жуть пробирает. А что он маньяк, я и сам знаю.
      Машина остановилась перед трапом. Они выскочили из кабины и зашагали вверх по ступенькам. Стюард в военной форме перегородил им дорогу, но, увидев Петра, оскалился в улыбке, и от радости не сразу сообразил, что сопровождающие его лица совершенно не похожи на усмирителей.
      – Поймали-таки! – обрадовался он. – Теперь доставим его к джинну, и прихлопнем всех его врагов разом.
      – Я ему не враг!!! – заголосил Петр страдальческим голосом. – Я выпустил его из телевизора, из пасти такого маленького циклопа с одним большим глазом, раздваивающимся на кончике хвостом и четырьмя коротенькими ножками, а он мне в награду предлагает поездку в райские места, откуда еще никто не возвращался, скотина дымчатая!!!
      – Замолкни! – рявкнул стюард. – А то усмирителей нашлю. Кстати, – его голос стал слегка растерянным, – а где остальные?
      – Я их немного того! – проговорил черт, вставая перед стюардом и снимая шляпу. Стюард запнулся, разглядев черта в непосредственной близости от своего лица и увидев пятачковый носик. – Ой… Ты… ты… ты не усмиритель… Ты – черт???