Глава 11. Последний герой

– Подъем! – раздался незнакомый голос.

Игоря окатило водой. На этот раз теплой, почти горячей. Он открыл глаза и понял, что из кошмарного сна попал в кошмарную реальность: перед ним стоял вооруженный до зубов мужик в выцветшей спецодежде.

Не успел Игорь сказать три матерных слова, как мужик в очередной раз окатил его с ног до головы. Игорь с сожалением вспомнил тот момент, когда решил пожарить котлеты – лучше бы морковку погрыз, честное слово – тогда никакого сумасшествия и в помине не было бы.

– Хорош издеваться, – прорычал он. Поведя ладонью по мокрому лицу, Игорь стряхнул с нее воду и открыл глаза. Вода, как ни странно, оказалась чистой – Игорь привык, что в фильмах после подобной команды героев обливают чем угодно, но только не дождевой водой. Незнакомый мужик оказался редким исключением. Или у него с грязной водой напряги.

– Ты кто такой? – задал мужик главный для себя вопрос.

– Игорь, – прозвучал честный ответ. Мужик поставил на пол пустое ведро и бросил в него мокрую половую тряпку. Игорь чертыхнулся и решил остаться при мнении, что его окатили водой, в которой тряпку еще не споласкивали.

– Крайне информативно, – заметил мужик. – А что ты делаешь в моем бункере… Игорь?

– Прости, но ты сам меня сюда затащил, – Игорь дотронулся до шишки на голове. – Да еще заехал чем-то тяжелым.

«Вот времена наступили – каждый второй норовит ударить по голове. Что за удовольствие – мне на мозги действовать?»

– И вовсе не тяжелым, – пожал плечами мужик. – Обычный приклад автомата.

Он указал в угол, где на гвоздике висел АК-74. Игорь закрыл глаза и мысленно пожелал, чтобы происходящее оказалось обычным ночным кошмаром. Но его пребольно ущипнули, и он подскочил на месте.

– Ты чего?! – рявкнул он на мужика.

– Да так, – ответил тот, – каждый раз, когда люди вот так закрывают глаза, они мысленно просят, чтобы их ущипнули, иначе они не поверят в реальность происходящего. Ведь ты подумал об этом, признавайся.

Игоря передернуло – в основном от прохлады в помещении, но и доля возмущения сыграла свою роль.

– Не успел еще, – буркнул он.

– Какой тугодум, – удручено заметил мужик. – И как только выжил…

– После чего выжил? – рявкнул обидевшийся Игорь. – После твоего удара?

Мужик посмотрел на него весьма загадочно.

– М-да… Ты на самом деле ничего не помнишь?

Игорь мысленно умножил два на два, вспомнил, что битва на Чудском озере прошла в тысяча двести сорок втором году, а Куликовская – в тысяча триста восьмидесятом, е два – е четыре, ц-два-аш-пять-о-аш, телевизор, Леснид, спецназовцы против чертей.

– Я помню всё! – ответил он. – Но тебя в моих воспоминаниях не наблюдается.

Мужик кивнул.

– Если ты помнишь все, то не забыл и о последнем реалити-шоу? – уточнил он.

– Реалити-шоу? – переспросил ужаснувшийся Игорь. – Нет, вот об этом я не помню…Ты хочешь сказать, что я – его участник?!! Господи боже…

«Так вот в чем дело! – пронеслась мысль, объясняющая события последних суток под другим и вполне правдоподобным углом. – Здесь снимают скрытой камерой, вот почему со мной происходят сумасшедшие ситуации! Но почему ни одна собака не сообщила о том, что я стал участником послед… момент. Последнего?! Он серьезно? Больше ни одного не будет? Нет, это точно сон! Ущипните меня кто-ни… ай!!!»

– Ты опять меня ущипнул! – возмущенно воскликнул Игорь.

– Да. Потому что теперь ты точно подумал о сне и пожелал, чтобы тебя ущипнули, – пояснил мужик. – Не отрицай, по твоим глазам видно, что я не ошибся. А насчет шоу – не ты, а я – его участник. И, к твоему сведению, уже нахожусь на финишной прямой.

– Еще лучше… – буркнул Игорь. Но на сердце полегчало: реалити-шоу он не то, чтоб не любил, но относился к ним с изрядной долей неприятия. – Тогда поздравляю тебя с выходом в финал. А каков приз этого шоу – три миллиона иностранных денег и стиральная машина с функцией их отмыва?

Мужик задумчиво постучал пальцами по столу, прикидывая, что к чему. Изредка бросал взгляды на притихшего Игоря и еле уловимо пожимал плечами. Тот заподозрил неладное и огляделся, раздумывая, что из имеющегося в помещении можно использовать в качестве оружия. Висевший на стене автомат находится ближе к мужику, и добраться до оружия первым не получится ни при каких условиях. А больше ничего существенного здесь нет. Разве что швырнуть в мужика табуреткой, так он в ответ метнет широченный нож, висящий у него на поясе. Доказывай потом, что ты хотел обойтись малой кровью и попросту сбежать, пока мужик не оклемался. Возможно, он поверит и даже пожалеет о случившемся недоразумении, прихлопывая лопатой могильный холмик…

Игоря снова передернуло, на этот раз от представившейся картины собственной гибели. Помянув Леснида нехорошими словами, он глубоко вздохнул и замер в ожидании тяжкой участи.

Лицо мужика засияло.

– Я догадался, кто ты такой! – довольным тоном заявил он.

– Темный Властелин, которого ты мечтал убить с детских лет? – уточнил Игорь. Мужик непонимающе наклонил голову вбок.

– Нет. А ты на самом деле – он?

– Вот еще. Так, кто я, по-твоему?

Мужик выставил пятерню и по одному загибал пальцы другой рукой.

– Первое: ты безоружен. Второе: делаешь вид, что ничего толком не знаешь. Третье: постоянно задаешь вопросы. Ответ на вопрос о том, кто ты, очевиден! Я прав? Я правильно угадал?

– Ты сначала отгадку назови! – возмутился Игорь. Ну и мужики пошли – думают, что он умеет читать их мысли.

– Пожалуйста! – мужик сжал пятерню в кулак. – Соединяем пункты и получаем результат. Теперь всё сходится.

– Что сходится?

– Твои странности! – пояснил мужик. – Ведь ты – член племени журналицых, и твои боссы приказали взять у меня подробное интервью перед последним актом затянувшегося действия.

– Угадал! – кивнул Игорь, готовый стать кем угодно – хоть журналистом, хоть водопроводчиком, лишь бы его перестали долбить прикладом по голове.

– Извини, друг, – раскаялся в содеянном мужик, – не признал: ваши давно в гости не наведывались, а у меня нервы шалят в последнее время, всех чужаков за врагов принимаю. Да и видеокамеры у тебя не оказалось. Где она, кстати?

– Утонула, наверное, – предположил Игорь. – Ничего, я на бумаге запишу. Ручка с блокнотом есть?

– Кому нужны ручки в век интерактивного телевидения? – удивился мужик. – Ладно, держи мою, потом новый диск принесешь, – он протянул Игорю компактную видеокамеру с логотипом неизвестной фирмы. Игорь послушно взял ее в руки и обнаружил, что камера невероятно легка и ложится в ладонь как влитая. Красная кнопка с надпись «REC» оказалась на положенном месте. Игорь нацелился на мужика, присевшего у старого металлического стола, и надавил на кнопку.

Мужик удивленно приподнял брови.

– Ты зачем нажал на кнопку запуска рекламы? – спросил он. – Без этого нельзя?

– Конечно, нет! – мгновенной вспотев, укоризненно воскликнул Игорь. Лихорадочно читая надписи на корпусе, он обнаружил кнопку «ZAP», облегченно выдохнул и надавил на нее. Мужик покосился на Игоря всё тем же странным взглядом, но решил, что тот еще не пришел в себя после сильного удара по голове. – Говори подробно, с самого начала.

– Это тоже необходимо?

– Спрашиваешь! – горячо воскликнул Игорь. – Подробное интервью требует мельчайших подробностей. Ты же финалист, должен подвести черту, но перед этим обязан напомнить, как всё началось.

«Хотя бы пойму, где очутился, и что у мужика за тараканы в голове…»

Тот пять секунд смотрел на мониторы, потом снова повернулся в сторону Игоря.

– Вот и пришло время финала, – сказал он, словно выступал перед большой аудиторией. – Я долго ждал этой минуты, и наконец она наступила. Моим противникам недолго осталось: через пять секунд я стану не просто последним героем, а… – он откинул крышечки с красных кнопок, – …три, два, один, пуск!… последним человеком на этой бедной и очень скоро весьма радиоактивной планете.

Игорь вспотел еще сильнее.

– Как вам известно, я лидирую с большим отрывом от остальных участников. Вы думаете, они сумеют сбить запущенные мной «Тополи-М»? Как бы не так. На всей земле только один человек частично способен мне противостоять: американец Фулл Крейзи. Да и то, лет шесть назад я удачно подкинул ему созданные в его же стране лет двести назад фильмы-катастрофы о падении комет-астероидов и о захвате землян кровожадными инопланетянами. Фулл так перепугался, что перенацелил доставшуюся ему в качестве выигрыша военную оборонную мощь США и НАТО (отличный приз, не так ли?) на дальнее внеземелье. И до сих пор пялится через телескоп Хаббл (утешительный приз) в неведомые дали, бабахая по приближающимся метеоритам, кометам и прочей гадости, бороздящей просторы космоса. Веселые у нас игры. Мне нравятся.

– Да уж… – под нос пробормотал Игорь, всё больше убеждаясь, что нарвался на сумасшедшего бомжа, выстроившего в коллекторном колодце самодельный бункер. Пообещав придушить Леснида после того, как отыщется дорога домой, Игорь поддакнул мужику, и тот продолжил монолог.

Земля задрожала.

Игорь оторвался от камеры и посмотрел на потолок. Голый бетон с остатками белил.

– Похоже, свершилось, – объявил мужик, – судя по времени, грибы пошли. Скоро повсюду будет сплошная грибная запеканка. Game over, mother флаг. Аминь…

Игорь сдержанно напомнил себе, что сумасшедшие отличаются от нормальных людей и обращают любую случайность себе на пользу. Ну, откуда наверху взяться ядерной войне, если там цветущий город? Какой-нибудь тяжеловоз проехал, вот земля и задрожала.

Мужик тем временем закурил сигарету, выпустил изо рта три дымовых колечка, затянулся и сказал:

– Теперь у меня есть время малость отдохнуть и даже исполнить мой словесный Реквием. Если бункер недостаточно хорош, я, пожалуй, как и Моцарт, не успею сказать несколько последних слов, но какое это имеет значение теперь?

– Для меня имеет.

– Расслабься, парень: журналицие – это третий сорт, их тоже за людей не считают. Иначе не отправили бы тебя с Луны на Землю за репортажем. Вместе помрем… Значит, я продолжаю, а то времени в обрез… Итак. Начало. Должно быть, многие уже не помнят, но когда обычные войны ушли в прошлое, сменившись шизофреническими битвами типа: «Мы мирно бомбили их города, а они, гады и, сволочи, подбивают наши самолеты!», отвлечь человечество от бед реальной жизни стало невозможно. Кинофильмы, где цивилизацию уничтожали всеми возможными и невозможными и способами, давно приелись и канули в лету вместе со всей киноиндустрией, а с тех пор как в музыке победил минимализм всего, включая разум авторов и исполнителей, музыкальная индустрия устремилась вслед за кинематографом. И только реалити-шоу остались на плаву. Мало того, они вышли на новый уровень, когда происходящее стали записывать и транслировать в прямом эфире без согласия наблюдаемых. Каждый человек мог попасть в прямой эфир в любое время, и тайна личной жизни прекратила существование. Были недовольные и пострадавшие, которые пошли в бой против организаторов шоу, но всего лишь увеличили его популярность… А свободная продажа оружия и всеобщая коррумпированность и вовсе возвели шоу в ранг всемирного достояния, ведь недовольные стали расстреливать наблюдателей и откупаться от полиции, а поддерживающие шоу начали уничтожать недовольных. И всё в прямом эфире; генеральный спонсор "Военная корпорация Земли"; и потеха набрала обороты за невиданно короткое время. Прибылей у спонсора стало выше крыши, а вот количество людей стремительно снизилось. Освободилась уйма жилья, крутых автомобилей, драгоценностей… Славно мы тогда повеселились. Но слегка остыли, когда нас осталось около двух миллионов веселых человечков. Масштабные походы на врагов канули в лету из-за того, что многие сделались крутыми одиночками или рассеялись мелкими группами кто куда. Разрабатывались умные операции и гениальные планы, а награды за победу выросли неимоверно: мне, к примеру, за удачно стертый с лица Земли городок Благородных пиратов (не городок, а старая гостиница с восемью головорезами, понятия не имевших об истинном смысле слов «благородные» и «пираты», их трактовка была оригинальной, но слово «живодеры» трактовало их деятельность, куда точнее) спонсор подарил военные базы России с ядерным оружием. Это и надоумило меня разом лишить жизни оставшихся в живых соперников. Я успешно провел операцию по развешиванию лапши на уши Фулла Крейзи, и теперь наслаждаюсь полной победой. В мире наконец-то наступил долгожданный порядок, и еще долго ни одна собака не нарушит величественного молчания Земли пронзительным лаем.

Он помолчал, задумавшись. Игорь снимал.

– Включу-ка я мониторы внешнего обзора, – произнес мужик вполголоса, – посмотрим на запеканку, если наружные камеры не сгорели.

Включились мониторы, и мужик озадаченно притих.

– Хм… – пробормотал он. – Странно: всё на месте, никакой запеканки. Шелестит листва. Бабочки… Нет, бабочек нет. Насекомых, птиц, животных, людей – никого нет. А растения есть. Так-так… Похоже, мне вместо термоядерных подсунули нейтронные бомбы, последнюю разработку. А я и рад стараться, расчистил планету от озверелых Нomo Sapiens для доброго спонсора и лунных поселенцев. М-да… Эти всегда в выигрыше остаются… Небось, заранее собрали каждой твари по паре, создали на Луне бункер-ковчег, и теперь сидят в уютных креслах и радуются очищенной от бесполезных ртов планете… Как по-твоему, в их далеко идущие планы входит сохранение жизни финалисту самой грандиозной игры за всю историю человечества?

– Даже не знаю… – ответил Игорь. – Наверное, входит. Если они не устроят суперфинал.

– А они могут?

– Спонсоры? Они все могут.

Мужик призадумался.

– М-да, возможно, ты прав. Ну-ка, где тут был мой любимый автомат?..

Он прицепил несколько рожков к поясу, подхватил автомат со стены и стремительно вышел из комнаты через крохотную металлическую дверь.

Игорь убрал палец с кнопки записи.

В следующий момент перед ним появился прямоугольник экрана, и довольный находкой Леснид воскликнул:

– Так и знал, что тебя по Сумеречной зоне носит.

– Я убью тебя! – прорычал Игорь.

– А я сейчас телевизор выключу, – миролюбиво заметил Леснид.

– Не сметь!!!

– Тогда поторопись.

Игорь подскочил к экрану.

– Больше этот телевизор никому не испортит жизнь, – сказал Леснид, отключая телевизор.

Игорь сидел в кресле и мелкими глотками пил горячий чай. После того, что с ним произошло, он никак не мог прийти в себя. Первые минуты после возвращения в квартиру он радовался тому, что история закончилась относительно удачно – разве что болела голова после удара, но не забывал, что по вине Леснида мог остаться в телемире навечно. Броди потом по сумасшедшей реальности и выживай, как хочешь. Руки дрожали, а перед глазами стоял загадочный победитель последнего реалити-шоу, выходящий из бункера с автоматом и запасным боекомплектом.

«Неужели реалити-шоу выродятся в подобное зверство? – мрачно думал он. На ум приходили книги Стивена Кинга и Роберта Шекли, где героям приходилось участвовать в подобных играх, но ситуация с мужиком – забыл спросить его имя – даже в вымышленной антиутопической реальности показалась бы ужасающей.

Игорь приготовился к тому, чтобы стереть из памяти воспоминания последних дней жизни, но теперь заупрямился Леснид: оказалось, что никаких воспоминаний он удалять не собирался. Единственное, что планировалось – это вернуть Игоря в настоящую реальность, а память останется с ним в полном объеме.

– Ну, возвращай, и пусть на этом всё закончится! – воскликнул Игорь. У него не осталось сил даже на споры. Затянувшаяся история ему порядком надоела, и теперь он мечтал об одном: улечься на диване и посмотреть кино по обычному телевизору, в который ничего не положишь и из которого ничего не достанешь.

– Это только начало, – честно предупредил Леснид.

– Начало чего?

– Долго рассказывать, – он достал из нагрудного кармана хрустальный шарик на ниточке и закачал его перед лицом Игоря. – Следи за шаром и слушай мою речь.

Тот послушно выполнял приказ, пока не почувствовал, что движения шарика замедляются и приобретают визуальное эхо. Голос Леснида стал далеким и слишком низким, а когда он поднес к лицу Игоря ладонь и громоподобно щелкнул пальцами, мир взорвался желтыми языками огня.

Игорь моргнул… и ужаснулся нахлынувшим воспоминаниям, возвращавшим его на несколько дней назад. Он пристально смотрел на телевизор, и волосы у него медленно зашевелились от ужаса.

Глава 12. Программа катастроф на завтра

С сегодняшнего дня в углу на подставке стоит новый телевизор. Семьдесят два сантиметра по диагонали, модный цвет «металлик», плоский экран. Стереозвук живой и объемный, а мощность колонок такова, что стекла дрожат и ругающийся сосед бьет о стену молотком.

Игорь не стал бы выбрасывать старенький «Горизонт», который служил ему верой и правдой много лет, но обстоятельства обернулись против старой техники. Телемастер Олег, его закадычный друг, до последнего момента ремонтировал «Горизонт», но его старания не могли вечно спасать двадцатилетнюю технику: запчасти к телевизору давно стали редкостью. И когда телевизор сломался в последний раз, диагноз мастера оказался кратким и суровым.

– Труп.

– ?

– !

– Ты не мог бы выражаться словами?

– Ты первый начал, – отпарировал Олег. – Что тебе не нравится?

– Диагноз.

Телемастер вернул снятую крышку на законное место.

– Извини, другого нет: твой телевизор умер.

– А если постараться и оживить его?

– Трупы нельзя оживлять, – ответил он, – подобные эксперименты плохо заканчиваются. Да и нечем, – мастер закрутил последний шуруп и убрал отвертку в чемоданчик. – Покупай новый или слушай радио.

Телевизор «Гранд» оказался не только большим, но и тяжелым не в пример мелким телевизорам. Настройки на русском – удобно, хотя знакомый программист ДОСовской закалки до сих пор уважает только английский, и утверждает, что русификация для ламеров. Он и фильмы смотрит исключительно на английском, даже французские и итальянские.

Игорь уселся на диван, вытряхнул пульт из прозрачного пакетика (пульты в пакетиках ассоциировались у него с жадными владельцами, которые покупают телевизоры лишь для того, чтобы через год продать их за ту же цену под видом только что сошедшей с конвейера модели) и надавил на кнопку «Вкл». Автонастройка прошлась по частотам и выловила штук тридцать каналов, большую часть из которых можно было пропустить без особого ущерба, что он и сделал. Прошелся по каналам и увлекся процессом переключения настолько, что остановился, лишь сообразив, что пошел на четвертый круг, а ничего интересного так и не обнаружил.

«Либо я слишком привередлив, либо там на самом деле показывают ерунду, – предположил он. – Для чего, спрашивается, сделали сотни каналов, если количество хороших программ со времен советского телевидения так и не увеличилось?»

Наткнувшись на скандальное ток-шоу, Игорь решил выключил телевизор, но внезапно заметил странное: пока ведущий распинался о достоинствах и недостатках гостя студии, на дальнем фоне начиналось действие, не предусмотренное сценарием программы. От декорации в левом углу пошел дымок, и в считанные секунды она оказалась полностью объята пламенем. Ведущий с небольшим запозданием отреагировал на испуганные возгласы телезрителей, убрал микрофон ото рта и обернулся.

Оператор с садистским упоением показывал, как огонь перекидывался на соседние декорации утонувшей в дыму студии, как зрители бросились прочь, открывая двери и устраивая сквозняк, из-за чего огонь полыхнул с утроенной силой. Сквозь черно-серую дымовую завесу с трудом различались силуэты людей: рабочий персонал старался потушить огонь подручными средствами, а камеры показывали то пустые кресла, то объятую пламенем сцену.

Запоздало включилась реклама.

Игорь озадаченно хмыкнул: не иначе, как руководители программы решили избавиться от нее раз и навсегда самым радикальным способом. Опять-таки скандал, внимание телезрителей, и «выдыхающаяся» программа на пике популярности исчезает из эфира, чтобы попасть в число легендарных.

«Надо Олегу позвонить. – решил Игорь, набирая номер на сотовом. – Он же ненавидит это шоу, хоть порадуется немного…»

Прозвучало два длинных гудка, после чего раздался голос Олега.

– Как оно? – не здороваясь, спросил телемастер. – Выбрал?

– А как же, – воскликнул Игорь. – Слушай, у вас в мастерской никто не смотрел ток-шоу по ФТВ?

– Было дело. Только что на рекламу прервали, там…

– …был пожар, да? Ты видел, наконец-то сожгли эту студию?

Ответ Олега огорошил.

– Какой пожар? – изумился он. – Нового гостя прочехвостили в хвост и гриву, да рекламу включили, пока новые ругательства всей студией будут ведущему подбирать.

– Рассказывай мне, – заупрямился Игорь. – Студия полыхает огнем, словно новогодняя елка, сам видел!

– Да ну? – не поверил мастер. – Этого не может быть: у них из горючих материалов сто лет ничего не делают – пожарная безопасность превыше всего. Вот закончится реклама – сам увидишь, что студия и не думает гореть.

– Кто ее теперь покажет? – возразил Игорь. – На треть России панику поднимать?

Олег растерялся.

– А мы точно одинаковые каналы смотрим? – уточнил он. – У тебя точно ФТВ?

– Да точно, я тебе говорю! Сейчас реклама закончится, сам увидишь.

– Угу, – голос телемастера стал мягче: он решил, что с Игорем лучше не спорить. – Ждем, телевизор нас рассудит.

Рекламный ролик привычно закончился на оптимистичной ноте, прошла заставка и…

– Ну, я тебе говорил, что никакого пожара там нет, – удовлетворенно заметил Олег. Телефон чуть не выпал из рук Игоря: пожар в студии продолжался, и камеры бесстрастно снимали, как огонь расползается по креслам. Пожарные тушили яростные языки пламени пеной из огнетушителей и водой из шлангов. – Вон он, ведущий, стоит и вещает. Иди проспись, а вечером я зайду, обмоем твой новый телевизор. До вечера!

– Ты лучше это послушай, – Игорь поднес телефон к динамику телевизора, откуда доносились звуки пожара, но Олег уже бросил трубку.

Игорь закрыл глаза, глубоко вздохнул-выдохнул, и снова открыл глаза: пожар продолжался.

«Если Олег прав, и никакого пожара там нет, то… – пронеслось в голове, – похоже, что на этот раз сломался я сам. Надо же, а я и не заметил, когда съехал с катушек».

Помрачневший Игорь выключил телевизор, лег на диван и закрыл глаза. Сон наступил незаметно.

А вот пробуждение оказалось очень даже резким. Нет ничего хорошего в том, что тебя будят во время просмотра интересного сна: это не кино, продолжение посмотреть невозможно. Но пробуждение состоялось, а поскольку дверной звонок до сих пор надрывается, придется встать и выяснить, кто там буянит?

Оказалось, что свои.

– Ну, ты и любитель поспать, – восхищенно заметил телемастер, когда Игорь впустил его в квартиру. – Пожары над страной больше не мерещатся? Хвастайся приобретением.

– Проходи.

Через двадцать минут они с раскрытыми ртами смотрели, как в банальном и дешевом отечественном сериале показывают далеко не дешевые спецэффекты. Главный герой мчал по кольцевой Москвы на новом «BMW» со скоростью километров в двести пятьдесят и выписывал фантастические по сложности виражи, а за ним неслась орда внедорожников. Преследователи палили из гранатометов по «BMW», и кольцевую нещадно разносило в клочья. Непричастные к битве автомобили десятками улетали с дороги, переворачивались, сталкивались друг с другом и взрывались, превращая дорогу в кладбище машин.

Метко выпущенный снаряд пролетел под днищем «BMW» и взорвался. Автомобиль высоко подбросило в окружении огненного облака и кусочков асфальта, перевернуло и с силой швырнуло о дорогу. Деформированный автомобиль закувыркался, нещадно сминаясь и окропляя дорогу ручьями крови и бензина.

Преследователи остановились. «BMW» в последний раз упал на смятую крышу, крупным планом показали главного героя. Игоря пробрала крупная дрожь: то, что осталось от водителя, больше подошло бы к показу в высокобюджетном фильме ужасов. Даже привычный к ужасам Олег сглотнул.

Преследователи подошли к машине и убедились, что главный герой не подает признаков жизни. Один из них достал из кармана бензиновую зажигалку и прикурил сигарету. Вытекающие из пробитого бензобака горящие струйки топлива растекались по салону и черной копотью скрывали погибшего от взглядов зрителей. Молчаливые преследователи вернулись к машинам. Внедорожники объехали превращенный в груду металла «BMW» и уехали.

Раздался гулкий хлопок – взорвался полупустой бензобак, и осколки полетели во все стороны. Автомобиль окутало серое облако, через миг превратившееся в огненный столб. Машина закачалась.

Общий план показал дорогу, полную перевернутых, врезавшихся и слетевших с нее машин. И далеко-далеко виднелись синие огни милицейских мигалок.

– А что это за красное пятнышко? – спросил Олег, указывая на телевизор. Игорь пригляделся. И, правда, в правом верхнем углу виднелось едва различимое пятнышко.

– Дефект камеры, – предположил он. Переключил канал, и пятнышко исчезло. – Видишь.

Олег кивнул.

– Ладно, пойду я, пожалуй, – сказал он, вставая. – Мощный у тебя телевизор, мне нельзя на такие долго смотреть.

– Почему?

– Жаба замучает, – коротко и емко пояснил он. – У меня дома экран на пятьдесят с небольшим сантиметров, и после твоего гиганта покажется крохотулей.

Проводив друга, Игорь вернулся в комнату. Показывали очередную катастрофу, и он переключил канал, не в силах на нее смотреть. Промелькнула запоздалая мысль о том, что в углу кинескопа снова появилось крохотное красное пятнышко. Игорь незамедлительно переключил на прежний канал, проверяя – не почудилось ли, но о катастрофе больше не говорили. Ведущий новостей с профессиональным равнодушием рассказывал о выставке скульптур. Пятнышка не оказалось. Покачав головой, Игорь выключил телевизор.

А поздно ночью он услышал по радио новость, от которой похолодел: вечером в автокатастрофе погиб известный актер Максим Михайлов, снимавшийся в том самом сериале с погоней по кольцевой. Именно он сидел за рулем взорванного «BMW».

С момента покупки телевизора прошло три дня.

Теперь Игорь отчетливо понимал, что происходит. До последнего он надеялся, что трагедии в реальной жизни и показываемые по телевизору страсти не связаны между собой, но вчера окончательно убедился в обратном.

Каждый раз, когда красное пятнышко плавно выходит из ниоткуда и занимает привычное место в правом верхнем углу кинескопа, по телевизору начинают показывать катастрофы. Пожары, взрывы, наводнения, убийства. Но Игорь знал, что по остальным телевизорам показывается совершенно другое – специально попросил у соседей кухонный телевизор. Разница от увиденного была настолько ощутимой, что Игорь почувствовал, как из-под ног уходит земля.

По вечерам он со страхом вслушивался в последние новости: дикторы с прорывающимся страхом в голосе сообщали, что сегодня погибли или умерли известные ведущие, чьи программы Игорь смотрел несколько часов назад, или актеры, фильмы с которыми он видел. Попал на сериал – пожалуйста: только появится красное пятнышко, как герои попадают в жуткие переделки, а через несколько часов Игорь узнавал, что и в реальной жизни они погибли при аналогичных обстоятельствах.

В мире начиналась тихая паника, и в желтой прессе уже появились первые статьи о жестоком роке, который преследует теле– и кинобомонд.

Игорь решил отвезти телевизор обратно, уже набрал номер магазина, но внезапно понял, что его назовут сумасшедшим, если он заявит, что телевизор убивает людей. Не стоит гадать насчет того, что произойдет дальше: Игоря моментально поместят в психушку, а телевизор получат дальние родственники, которым глубоко до лампочки, что показывает телевизор – главное, чтобы было зрелищно.

«Гранд» словно посмеивался над ним, периодически убирая и возвращая пятнышко. Первое время Игорь поступал хитрее: хотелось смотреть телевизор, да и не поверил он еще в способность новой техники убивать показываемых людей. Внимательно следя за трансляцией, Игорь выключал телевизор, едва появлялось знакомое пятнышко, а когда включал, то мог спокойно смотреть передачи почти целый час.

Радость продолжалась недолго: через некоторое время красное пятнышко стало появляться через минуту после того, как Игорь включал телевизор, и теперь он не знал, как поступить.

С одной стороны, он мог стать самым лучшим редактором в мире: какой человек не придется по нраву – моментально отправить его на растерзание телевизору, и мир никогда больше не услышит, к примеру, безголосых исполнителей, от воплей которых уши сворачиваются, или зажравшихся политиканов…

«Нет, я так не могу, – думал он. – Я не хладнокровный убийца, пусть и руководствуюсь благими намерениями. Лучше использовать телевизор в качестве тумбочки… Дорогой тумбочки, за тридцать восемь тысяч рублей, за которую еще платить и платить!»

Звонок сотового заставил Игоря вздрогнуть.

– Не спишь? – прозвучал бодрый голос телемастера.

– Не сплю, – подтвердил он, откуда сон, когда такие страсти. Но друзьям этого лучше всего не знать, – иначе ты долго ждал бы моего ответа.

– Помнишь, я говорил тебе, что нас снимало местное телевидение? Так вот, – гордо воскликнул Олег, – нас показывают по телевизору! Немедленно включай и смотри, как твой верный слуга дает интервью.

– Непременно посмотрю, – жизнерадостно ответил Игорь, даже не думая ничего включать: если догадка не является плодом больного воображения, то смотреть телевизор опасно для жизни друга.

– Поторопись: еще минута, и я исчезну, – приказал Олег. – Я не звезда первой величины, чтобы красоваться с экрана сутками напролет.

– Уже включаю, – ответил Игорь, вынимая из пульта батарейки и отшвыривая их в сторону кухни. Сам пульт полетел в раскрытое окно. – Чтобы я пропустил твое интервью? Да ни в жизнь!

Но телевизор включился сам.

На нужном канале.

Он показывал телемастера.

И в правом верхнем углу ярко светилось красное пятнышко.

Игорь вскочил с кресла, уронив сотовый на пол, и бросился к розетке. Олег говорил о работе телемастеров, а на заднем плане уже искрили и дымились ремонтируемые телевизоры.

По телу прошла крупная дрожь, словно к спине приложили ледяную глыбу. Вилка упорно не поддавалась стандартным усилиям, пришлось напрячься, но в итоге Игорь выдернул ее вместе с розеткой.