Ярость охватила его, как порыв пронизывающего ветра охватывает землю. Он ближе склонился к шее лошади, мчавшейся галопом, и услышал, что цокот лошадиных копыт звучит в унисон с бешеным стуком его сердца. Привычная маска учтивости грозила вот-вот упасть и обнажить охватывавшие его гнев и разочарование: опасная смесь этих чувств могла убить любые доводы рассудка.
      Он вернет себе отнятое, он получит назад то, что было украдено.
      Лунный свет озарял путь всадника, пересекающего границу обширного соседского поместья. В роскошном особняке мирно спал герцог, даже не осознававший, что от него зависит исполнение всех заветных мечтаний этого человека, что он держит в своих руках волшебный ключ к ним.
      У герцога не было никаких тайных намерений. Отказ от предложения Рогана был продиктован соображениями исключительно практического свойства. Он не стремился одержать победу, и Роган не стал бы его обвинять, но дикий зверь, дремавший в его душе, жаждал торжества справедливости.
      Укрощение зверя всегда было нелегкой задачей. Роган обвел взглядом окружавшие его земли и медленно вдохнул свежий холодный воздух, который подействовал на его разгоряченную душу как успокаивающий бальзам. Тени кустарников и деревьев показались ему старыми друзьями, а темнота окутывала его, словно теплая накидка. Луна в небе теплилась тающей свечой, звезды загадочно мерцали в вышине.
      Зверь, рычащий, но укрощенный, с неохотой исчез в темных закоулках души.
      А жеребец под всадником выпрямил ноги, желая поскорее умчаться от навязчивого шепота демонов Рогана Ханта.
 
      Леди Кэролайн Вэр поплотнее запахнула накидку. Она наблюдала, как за окном экипажа мелькают виды загородного пейзажа, освещенного луной. Настойчивое «хэй!» кучера Дентона и звук его хлыста напоминали ей, что он старается изо всех сил, чтобы исполнить ее просьбу и попасть домой как можно скорее.
      Она бросила взгляд в темную пустоту кареты и невольно поежилась, пожалев, что отослала свою компаньонку, швейцара и всех слуг домой. Но роды миссис Трентон неожиданно затянулись, и Кэролайн не захотела разлучать слуг с их семьями на такой долгий срок. Все они вернулись к своим детям, в то время как Кэролайн осталась в доме Трентонов, поскольку дала обещание овдовевшей миссис Трентон присутствовать при рождении еще одного отпрыска.
      Она думала, что попадет домой к ужину.
      Но девятые роды миссис Трентон протекали с осложнениями, поэтому Кэролайн пришлось задержаться почти до полуночи, чтобы помочь доктору Рейнсу принять здоровую новорожденную девочку.
      Кучер резко замедлил ход, и ее затекшие мышцы запротестовали. Она плотнее укуталась, проклиная ночь, но еще большее отвращение в ней вызывал ее собственный страх, заставлявший ее настораживаться при малейшем движении черных теней. Прошло уже пять лет, но она до сих пор не могла стряхнуть с себя чувство ужаса, внушенное ее мучителями.
      Уставшая, истощенная после тяжелого дня, Кэролайн сдержала слезы и постаралась прогнать отчаяние, рожденное тем, что она никогда не сможет наслаждаться нормальной жизнью.
      С мужем.
      С детьми.
      Наслаждаться жизнью, которая приносила бы удовлетворение. Жизнью, в которой не было бы места страху.
      А она так сильно хотела этого, что готова была взойти на самую высокую гору и переплыть моря, лишь бы обрести счастье. Но ее всегда останавливал страх. Омерзительный животный ужас при мысли, что кто-то дотронется до нее. Стоило Кэролайн подумать об этом, как ее охватывала удушливая паника, превращая ее в загнанного зверя.
      Как она может иметь детей, если даже не представляет себе, что ее коснется мужская рука?
      Кучер внезапно остановил лошадей. От неожиданности она упала, запутавшись в юбках.
      – Остановитесь и освободите карету!
      Кровь застыла в ее жилах. Разбойники? Это невозможно!
      Кто-то закричал. Это был голос Дентона. До ее слуха донесся щелчок пистолета, отозвавшийся резким эхом в замкнутом пространстве экипажа. Вслед за этим где-то снаружи раздался приглушенный удар.
      Кэролайн вскрикнула и заметалась раненой птицей, пытаясь забиться в угол кареты. Волосы растрепались, и она поспешно выдернула шпильки, ухватившись за них побелевшими от напряжения пальцами.
      Звуки шагов. Она завернулась в накидку, желая стать маленькой и незаметной. Затем дверь резко распахнулась, и она увидела лицо предводителя шайки, искаженное ухмылкой; его неровные зубы в лунном свете казались тусклой белой полоской.
      – Ну-ну, миледи, доброго вам вечера.
      Он открыто смеялся над ней, наслаждаясь ее беспомощностью.
      И вдруг ее охватила ярость.
      Кэролайн проткнула руку разбойника зажатыми в кулаке шпильками. Он взвыл, завидев кровь, и отпустил юбку Кэролайн. Она быстро переметнулась на другое сиденье у двери напротив. Он успел схватить ее за лодыжку, но она изо всех сил лягнула его в грудь. Он завалился назад, завопив от неожиданности.
      Ей удалось распахнуть дверцу. Все еще сжимая в руке шпильки, она выскользнула из экипажа. Поколебавшись минуту, она поняла, что единственное спасение для нее – укрыться в темных лесных зарослях у дороги. Заслышав шаги с другой стороны кареты, она решилась и помчалась без остановки в сторону леса.
      Вдруг ее талию обхватила чья-то рука.
      – Одну минуточку.
      Разбойник потянул ее за собой, и ее обдало запахом эля и нечищеных зубов.
      – Вы отправитесь с нами, миледи.
      Ее объял ужас. «О Господи, нет! Снова это?»
      Мерзавец тащил ее к экипажу, как мешок с провизией, и ее ноги безвольно волочились по земле.
      «Нет, больше нет». Она повторяла про себя эти слова, и они словно пробуждали ее к жизни. Ее охватил гнев. «Никогда больше, ни за что больше».
      Она рванулась прочь, и наградой ей стал крик негодяя, которому она угодила шпилькой в глаз. Он отпустил ее, зажимая рану пальцами, через которые сразу хлынула кровь. Она отпрянула от него, пятясь на четвереньках, а потом все же поднялась на ноги и метнулась к лесу.
      Кэролайн слышала позади тревожные окрики, но не оглядывалась. Она бежала что было мочи, но вдруг ее настиг удар по спине, придавивший ее к земле неподъемным грузом, так что ей на мгновение стало нечем дышать.
      – Ну что, миледи ведьма, – прорычал кто-то ей в ухо, – давайте продолжим, а?
      Застигнутая врасплох, распластанная на земле, она не могла и пальцем шевельнуть, пока он похотливо терся об нее бедром. Слезы уже готовы были брызнуть из глаз, но она сдержала себя. Она ни за что не доставит ему такого удовольствия – он не увидит ее страх. Однако в душе Кэролайн вся трепетала от ужаса: в ее памяти оживали картины прошлого, одна страшнее другой.
      – Ты нам нужна для выкупа, – сказал он, облизывая ее шею, – но никто нам не запретит сначала позабавиться с тобой как следует.
      По ее телу пробежала дрожь, и он засмеялся, а затем поднялся. Она привстала, опираясь на локти и колени, и жадно вдохнула воздух, а ее мучитель вдруг резко дернул ее за длинные пряди волос, заставляя встать на ноги. Она взглянула ему в лицо – перед ней стоял тот, первый разбойник, которого ей удалось ранить в руку.
      – Пора уже избавиться от этих коготков.
      Он схватил ее кисть и грубо вывернул, отчего она тут же вскрикнула и разжала пальцы. Шпильки посыпались в траву.
      – Так-то лучше, – злобно усмехнувшись, вымолвил он.
      Кэролайн яростно сопротивлялась, но он продолжал тащить ее к экипажу. Она попыталась вырваться, однако он крепко держал в кулаке ее волосы. Наступив на край своей накидки, она споткнулась и упала навзничь. Разбойник растянул губы в ухмылке и, снова встряхнув ее, поставил на ноги. Он одним махом сдернул с нее накидку и отбросил ее в сторону. Когда Кэролайн попыталась оттолкнуть его руку, разбойник запутался в складках платья и разорвал его: пуговицы и ленты разлетелись в разные стороны. Словно обезумев, негодяй принялся раздирать остатки наряда, и уже через мгновение леди Кэролайн осталась в одной нижней сорочке.
      Она запрокинула голову назад и закричала.
      Ее голос разорвал ночь, как вопль затравленного зверя в темной тишине, но рука мучителя уже зажимала рот жертвы. Крик оборвался коротким рыданием.
      – Теперь будешь вести себя ласковее! – выпалил он.
      Он еще быстрее поволок ее к экипажу. Дентон лежал на дороге, и на его рубашке алело пятно крови. Кэролайн всхлипнула. Разбойник пнул тело ногой и двинулся вперед, чтобы открыть дверь кареты.
      – Тебе придется править, – отозвался его напарник, который шел к ним, спотыкаясь и зажимая рукой поврежденный глаз. – Черт побери, я ничего не вижу!
      – Одного глаза тебе хватит, – ответил второй. – Ты будешь править, а я и леди в это время получше узнаем друг друга.
      – Повторяю: я ничего не вижу. Поумерь свой пыл – развлечешься с ней, когда доедем до места.
      – Я не позволю тебе приблизиться к ней первым.
      – Да из меня кровь льет, – закричал разбойник.
      – Ничего, выживешь.
      Кэролайн казалось, что она вот-вот лишится рассудка. Мерзавец так крепко держал ее за волосы, что у нее не было ни малейшего шанса вырваться. Она чувствовала себя разбитой куклой. События пятилетней давности оживали в ее памяти, переплетаясь с кошмаром этой ночи.
      «Дыши. Вдох. Выдох. Пока ты дышишь, ты жива. А значит, все еще можешь убежать».
      Она повторяла эти слова про себя, как молитву о спасении. Она должна остаться в живых. Пока она жива, есть шанс убежать. Кэролайн с тоской посмотрела на темную полоску дороги, ведущей домой.
      Вдруг она заметила какое-то движение и прищурилась, полагая, что ее обманул лунный свет, однако в душе все же забрезжила надежда. По дороге гулял легкий ветерок, который словно желал разогнать мрак. Тихий ритмичный звук вдруг донесся до ее слуха, заглушаемый громкой ссорой разбойников. Она всмотрелась в темноту и различила силуэт всадника на вороном коне в развевающемся плаще.
      – Да что за… – Разбойник еще ближе притянул ее к себе, наматывая прядь волос на руку, отчего Кэролайн невольно вскрикнула. – Что это за дьявольщина?
      – Скорее! В карету! – завопил одноглазый, метнувшись к месту возницы. – Скорее внутрь!
      Всадник вытащил пистолет, прицелился и выстрелил, не сбавляя темпа скачки. Одноглазый поперхнулся и повалился назад, кровь залила ему грудь – он больше не шевелился.
      Незнакомец развернул коня и направился к ним. Мучитель Кэролайн отпустил ее волосы и грубо толкнул в спину, под копыта мчавшейся навстречу лошади.
      – Пригнитесь! – закричал ее спаситель.
      Он был слишком близко и не мог остановиться.
      Кэролайн упала, свернувшись клубочком и прикрыв голову руками в ожидании неминуемой смерти. Над ней словно пронеслась стрела, со свистом пронзая воздух, и она почуяла конский запах. Через мгновение она услышала стук копыт позади себя. Бог ты мой – он пролетел над нею!
      Шатаясь, Кэролайн поднялась на ноги. Разбойник издал крик ужаса, когда увидел скачущего на него всадника, и поднял пистолет, но незнакомец выбил оружие носком сапога, и негодяй снова закричал от испуга. Прижимая раненую руку к груди, он бросился наутек.
      К ней.
      Кэролайн рванулась к карете, а разбойник бежал за ней по пятам. Кэролайн видела лишь дверь экипажа, за которой ее ждало спасение, и все же краем глаза ей удалось заметить грозившую опасность: она нырнула под экипаж в тот самый момент, когда преследователь хотел схватить ее за горло. Сорвавшееся с его уст проклятие едва не заставило ее улыбнуться. Он рухнул на колени и просунул руку под дно кареты в надежде настигнуть беглянку. Она проворно отстранилась.
      Заслышав тяжелый стук копыт, разбойник снова выругался. Он вскочил на ноги и поспешил прочь. Кэролайн увидела лишь чернильно-черные ноги жеребца, настигавшего ее мучителя.
      Она прижалась к земле, чтобы наблюдать всю сцену на дороге. Ее спаситель легко догнал улепетывавшего негодяя.
      Он соскочил с лошади, и его черный плащ, развевавшийся на ветру, придавал ему облик грозного рыцаря смерти. Разбойник и спешившийся всадник сошлись в схватке. Кулаки ранили плоть. Они катались по земле и наносили друг другу сокрушительные удары.
      Разбойнику удалось подняться на ноги, но его противник перекатился на бок и ударил его под колено. Разбойник взвыл и рухнул как подкошенный. Ее спаситель оперся на локти и поднялся с земли. Разбойник потянулся к сапогу – в лунном свете блеснуло лезвие ножа.
      Незнакомец взмахнул плащом и обмотал им руку. Он действовал как человек, которому и раньше приходилось сталкиваться с атакой клинка. Разбойник оскалил зубы и попытался нанести удар. Незнакомец отступил в сторону. Они снова ринулись в бой, и разбойник, все еще вооруженный ножом, напал первым, однако спасителю Кэролайн удалось избежать удара: он отстранился в последний момент назад, и это спасло ему жизнь, потому что негодяй целился прямо ему в горло. Незнакомец перехватил руку разбойника и резко вывернул ее в сторону. Нож упал на землю, но разбойник все еще сопротивлялся: он нанес своему сопернику удар в челюсть.
      Тот отпрянул, и в этот миг Кэролайн увидела его лицо.
      Роган Хант.
      Она знала его. Она встречала его в Белвингеме несколько раз. Наблюдала за ним…
      Черты его красивого лица исказила гримаса гнева. Он резко развернулся и ударил разбойника ногой в живот. Задохнувшись, тот упал на колени. Роган нанес еще один удар, едва не свернувший ему подбородок.
      Негодяй повалился назад и больше не двигался.
      Роган на мгновение остановился. Его грудь вздымалась, как у жеребца. Он взглянул на поверженного разбойника. Убедившись, что мерзавец больше не представляет опасности, он повернулся к экипажу.
      Кэролайн не спешила покинуть свое убежище. Стук ее сердца отзывался в ушах раскатами грома, а пальцы впивались в землю – она не замечала дорожной грязи. Она понимала, что ей больше не грозит опасность, ведь она узнала своего спасителя, однако не могла пошевелиться.
      Заслышав его шаги, она задрожала всем телом. Однако он не спешил к карете, а двинулся в другую сторону. Что же он делает? Ищет оружие? Грабит тела? Ее воображение подбрасывало ей ответ за ответом, один невероятнее другого.
      Шум усилился. В полосе света она увидела сапог, послышался тихий скрип.
      – Выходите, леди Кэролайн.
      Ему было известно, кто она. Ей казалось, что паника вот-вот задушит ее. Неужели он…
      – Леди Кэролайн, – тихо произнес он с легким ирландским акцентом. – Ваш человек ранен.
      – Дентон? – Она не слышала звука собственного голоса.
      – Да, Дентон. Я думаю, что нам следует отвезти его к доктору Рейнсу в деревню, если мы хотим спасти его жизнь, однако это трудно будет сделать, если вы намерены оставаться под экипажем.
      Она приложила лоб к земле. Дентон был жив, ему требовалась помощь врача, а она спряталась под каретой, как ребенок! Она глубоко вздохнула. Раз и еще раз. Призраки прошлого отступили, и Кэролайн снова вернулась в настоящее.
      – Я выхожу.
      Она подвинулась к краю кареты, и сильные мужские ладони обхватили ее руку. Кэролайн снова замерла от ужаса. Но нет, он лишь помог ей выбраться из укрытия. Как только она обрела равновесие, он тут же отпустил ее.
      – Вы ранены?
      Он убрал прядь волос с ее лица и снова сразу же отдернул руку. Затем внимательно посмотрел на нее, пытаясь найти ответ на собственный вопрос. Его глаза казались черными при лунном свете, хотя она знала, что на самом деле они серого цвета. Серого, как грозовая туча.
      – Нет, они не причинили мне боли.
      – Вы уверены?
      Он быстро окинул взглядом ее фигуру, и она вдруг осознала, что стоит перед ним в одной нижней рубашке, – именно поэтому он так сосредоточенно смотрел ей в лицо.
      – Если они причинили вам боль… Хоть малейшую боль…
      Его глаза стали еще темнее.
      – Нет.
      Ее лицо залила краска. Она отвернулась.
      – Они лишь… Это не имеет значения. Дентону нужна наша помощь.
      Он процедил сквозь зубы:
      – Это имеет большое значение.
      Он сорвал с себя плащ и, встряхнув его, обернул вокруг ее плеч – она ощутила тепло. Тепло его тела.
      – А теперь займемся вашим слугой.
      Уцепившись за края плаща негнущимися пальцами, она нервно кивнула.
      Они направились к Дентону. Роган опустился на колени и разорвал его одежду, пропитавшуюся кровью. Пуля прошла возле сердца, и из раны текла кровь.
      – Насколько это опасно? – прошептала она, и ком сдавил ей горло.
      – Не буду скрывать – очень опасно.
      Он приблизил ухо к губам Дентона и кивнул.
      – Это чудо, что он все еще жив. Помогите мне перенести его в экипаж.
      Кэролайн встала у ног слуги. Роган поднялся, подхватил Дентона за руки и приподнял. Раненый слуга отозвался протяжным стоном, и Роган нашел в себе силы улыбнуться. Кэролайн ощутила, что даже при таких трагических обстоятельствах она готова улыбнуться ему в ответ.
      – Едва живой, но все еще в состоянии жаловаться – каков, а? Возьмите его за ноги и помогите мне.
      Повинуясь своему спасителю, Кэролайн обхватила Дентона за ноги, словно вязанку дров. Плащ соскользнул с ее плеча, но она не обратила на это никакого внимания. На кону была жизнь Дентона. Она должна забыть о ложной скромности.
      Вместе они двинулись к экипажу.
 
      Эта женщина соблазняла его так, что он терял разум.
      Роган смотрел на окровавленное тело слуги, чтобы отвлечься от близости своей спутницы. Он легко бы мог донести раненого и один, а попросил Кэролайн помочь ему лишь для того, чтобы заставить ее позабыть о пережитом. Оказалось, что его расчет был верным, потому что Кэролайн сосредоточилась на выполнении задачи, похоже, сумев преодолеть ужас после случившегося. Но если бы он знал, что его план обернется такими мучениями для него самого, он бы с готовностью закутал свою спутницу в плащ с головы до ног и усадил бы в карету. Леди Кэролайн была словно прекрасное видение, способное согреть мужское сердце в лютую стужу. Сколько раз он представлял ее именно в таком виде?
      Она споткнулась, и тело Дентона дернулось. Роган остановился.
      – С вами все в порядке?
      – Да.
      Она встретила его взгляд, и хотя в ее прекрасных темных глазах был страх, она не сдавалась. Она снова покрепче ухватила Дентона за ноги, и ее упругая маленькая грудь на мгновение открылась Рогану, сводя его с ума.
      – Я готова.
      Он замешкался и отвернулся.
      – Что же, давайте тогда двигаться дальше.
      Наконец они добрались до экипажа. Роган, заметив узкие двери кареты, нахмурился.
      – Может, мне зайти с другой стороны? Вы усадите его, а я помогу вам.
      – Это очень хорошая мысль.
      Она отпустила ноги слуги и поспешно обошла карету. Экипаж скрипнул, когда она ступила внутрь. Она быстро продвинулась к двери, готовая принять Дентона. Роган помогал ей, поддерживая раненого за голову и плечи, пока тот не оказался в карете.
      – Вы держите его?
      Она кивнула, тяжело дыша, ведь ей было нелегко управиться с мужчиной вдвое крупнее нее. Роган втолкнул ноги слуги, и Кэролайн отбросило в сторону, а тело Дентона рухнуло на нее, однако они все же выполнили свою задачу.
      Роган втиснулся в карету и передвинул Дентона в сторону. Помогая Кэролайн выбраться из-под непосильного груза, он взял ее за руку.
      – Нам надо уложить его на сиденье.
      Она кивнула и пересела к ногам Дентона. Роган снова ухватился за верхнюю половину туловища слуги. Наконец им удалось устроить его на сиденье. Кэролайн, совершенно разбитая, упала на противоположную скамью и облегченно вздохнула. Роган наклонился над Дентоном и проверил его рану.
      – У него снова открылось кровотечение.
      – Что же нам делать?
      Он взглянул на нее и начал развязывать галстук.
      – Пока я буду вести экипаж, вам придется прижимать повязку к ране.
      – Хорошо.
      Он сложил галстук в несколько слоев и прикрыл им рану Дентона.
      – Подвиньтесь же сюда и придержите ее. Боюсь, что вам придется сидеть на полу.
      – Ничего страшного.
      Она опустилась на колени.
      – Покажите мне, что я должна делать.
      – Надо удерживать повязку, чтобы остановить кровь. Вот так.
      Он снова взял ее за руку и прижал ее ладонь к повязке. Красное пятно тут же заалело на белоснежной ткани.
      – Черт побери, у него сильное кровотечение. Нам нужна еще одна повязка.
      – Мое платье осталось там, – сказала она, глядя, как над верхней губой Дентона выступают капельки пота. – Разбойник разорвал его на мелкие кусочки, так что оно годится теперь только для повязок.
      – Я принесу его.
      Он выпрыгнул из кареты и оглянулся.
      – Вы проявили невиданную смелость сегодня, леди Кэролайн.
      – Мы выжили, мистер Хант, – сказала она тихо, и он вздрогнул, услышав, как с ее уст сорвалось его имя. – Если мы поторопимся, мы спасем жизнь Дентона.
      Он кивнул и отправился заканчивать свое дело.

      Все почти пришло в норму.
      Ее охватило странное ощущение мира и покоя, и она, онемевшая, забыла о своих панических страхах. Мерный цокот копыт, скрип кареты, мчащейся по направлению к деревне, – все напоминало ее обычные поездки с благотворительными целями.
      Все было как всегда, кроме, конечно, того факта, что она сидела в одной нижней сорочке и накидке, а также того, что Дентон истекал кровью, просачивавшейся по капле на разорванное платье Кэролайн, которое она прижимала к ране.
      Роган прихватил ее накидку вместе с разорванным платьем. Он вручил ей одежду, не вымолвив ни слова, и она поспешила укутаться в накидку, пока он раздирал ее любимое муслиновое желтое платье на бинты. Они не проехали и половины пути, а ей уже пришлось сменить повязку несколько раз. Как только она накладывала новую полоску ткани, она тут же пропитывалась кровью, и Кэролайн сменяла ее на свежую. Ее кучер все еще дышал, хотя и прерывисто, и она не могла не волноваться, видя его бледность и охватывавшую его лихорадку, из-за которой его лицо покрывалось потом.
      Роган обязательно доставит их к доктору Рейнсу. Она была уверена, что он успеет до срока. Она не смела думать иначе.
      Снова сняв старую повязку, она аккуратно сложила в несколько слоев новую и прижала ее к ране Дентона. Она и думать не хотела о том, что могло бы случиться с ними, не подоспей Роган вовремя. Дентон бы точно умер, а она…
      Она замерла на месте, отгоняя страшные воспоминания. Лучше не думать об этом совсем. Дентону требовалась ее помощь – вот что должно было занимать ее мысли в этот момент.
      Она заставила себя переключиться на Рогана Ханта. Несколько недель назад они были представлены друг другу: он явился к ее отцу с просьбой продать ему кобылу – лошадь Кэролайн по кличке Дестини. Но Кэролайн и раньше наблюдала за ним, каждый раз, стоило ему появиться в деревне. Когда он прибыл в Белвингем со своим более чем смелым предложением, она едва не лишилась чувств. Ее отец наотрез отказал ему, но это не остановило Рогана, – он предлагал продать ему лошадь еще дважды, и снова получал отказ. Однако она видела его решительный настрой и понимала, что он не намерен сдаваться.
      Конечно, она знала, почему он хотел заполучить эту лошадь. Дестини когда-то принадлежала семье Рогана, а точнее, ему самому. Все знали, что Ханты – лучшие коннозаводчики н Англии. По крайней мере, когда-то считались таковыми.
      Хотя она и была оторвана от света, до нее дошли некоторые слухи. Отец и брат Рогана, известные моты, распродали все, что могли, пока Роган воевал в Европе с Наполеоном. Он практически не мог повлиять на ситуацию, будучи младшим сыном, и он любил лошадей, приносивших семье немалый доход. Все решили, что теперь-то он пустится во все тяжкие, как в довоенные дни, и, узнав о том, как поступила с ним семья, утопит свои горести в бутылке.
      Но Роган изрядно удивил всех, даже и не подумав возвращаться к прошлой жизни. Вместо этого он скрылся от посторонних глаз в деревне, чем вызвал еще больший интерес к своей персоне. После периода раздумий и одиночества он, как ей стало известно, решил завести новые конюшни в маленьком поместье, полученном по наследству от дальней родственницы. Дестини была нужна ему, чтобы вывести новую породу.
      Где-то в глубине души Кэролайн восхищалась его решительностью и целеустремленностью. Но, черт побери, Дестини теперь принадлежала ей.
      Карета замедлила ход, и она поднялась на колени, заметив, что в окне мелькнули тени знакомых деревенских строений. Все было погружено во тьму, и только в конце улицы слышались музыка и смех, доносившиеся с постоялого двора. Роган проехал мимо, затем повернул и тихо притормозил, поравнявшись с домом доктора. Экипаж тряхнуло, когда он соскакивал с места возницы. Затем дверь распахнулась, и его темная фигура возникла на фоне лунного света. Его лицо было едва различимо в сумраке.
      – Как он? – тихо спросил Роган.
      – Кровь все еще идет, – прошептала она в ответ.
      Он пробормотал что-то похожее на проклятие и забрался в карету. Все еще прижимая повязку к ране Дентона, она отстранилась, когда он присел у изголовья и двумя пальцами нащупал пульс на шее бедняги.
      – Ничего хорошего.
      Он уже намеревался покинуть экипаж, когда она положила ладонь на его руку.
      – Мистер Хант…
      Он замер, повернувшись к ней и не отрывая от нее взгляда. Она осознала, что сама коснулась его. Она никогда не прикасалась ни к кому прежде. Только к отцу. Ее пальцы задрожали, но она все же удержала свою ладонь, которая покоилась на рукаве его сюртука.
      – Благодарю вас.
      Он ничего не ответил, и она не могла различить выражение его лица в темноте. Она, запинаясь, продолжила:
      – Я хотела сказать, что как только мы попадем к доктору Рейнсу, то уже не останемся наедине, и я пользуюсь моментом, чтобы выразить вам свою благодарность. Вы спасли меня от… Одним словом, вам мы обязаны своими жизнями, и я говорю вам спасибо.
      Воцарилась тишина, хотя Кэролайн казалось, что стук ее сердца слышен не только ей. Затем он медленно поднял ее ладонь и поднес к своим губам. Его губы были мягкими, а дыхание – теплым. Это был даже не поцелуй, а лишь легкое прикосновение его уст к ее пальцам. Однако перед тем как отпустить ее ладонь, он легонько сжал ее, и это движение было красноречивее тысячи слов.
      – Я приведу доктора, – сказал он, и его голос прозвучал сдавленно и резко, а его ирландский акцент был на этот раз заметен как никогда прежде. – Я уверен, что у миссис Рейнс найдется для вас какое-нибудь платье.
      – О да. – Она опустила руку и откашлялась. – Наверняка найдется.
      – Оставайтесь в карете до моего прихода.
      Он вышел, закрыл дверь и поспешил в дом доктора.
      В темноте экипажа Кэролайн шевельнула пальцами, а затем сжала ладонь в кулак, словно хотела задержать мгновение.
 
      Роган еще никогда так не радовался темноте, как сегодня. Пока он направлялся к дому доктора, его мысли занимало только одно открытие: эта девушка одним легким прикосновением сумела сломить его волю.
      С того самого дня, когда он впервые встретил леди Кэролайн в поместье ее отца, он ощутил непреодолимое влечение к ней. Он знал ее историю, которую, впрочем, знали все. В пятнадцать лет ее похитили и чудом спасли – этот случай был предметом пересудов в свете не один день.
      Такое страшное испытание не помешало молодой девушке попытаться наладить свою жизнь. Однако на балу дебютанток она не выдержала напряжения и после сбежала от света. Она закрылась от людских глаз в отцовском поместье, которое патрулировалось мощной охраной и сторожевыми псами.
      В тот день, когда он впервые встретил Кэролайн, он был поражен в самое сердце ее миниатюрностью, изяществом и тонкостью черт. На ее лице в форме сердечка выделялись огромные карие глаза, а своей хрупкостью она вызывала у мужчины желание защитить ее. Глаза Кэролайн хранили воспоминания о темных днях. Ему хотелось обнять ее, заставить позабыть о страхах, чтобы ее строго сжатые губы озарила улыбка.
      Однако именно эта так привлекавшая его хрупкость заставляла его держаться на почтительном расстоянии.
      Леди Кэролайн была мечтой, неосуществимой и далекой, их союз был невозможен, даже если бы они сумели преодолеть разницу в их социальном положении.
      Он услышал движение в доме. Глубоко дыша, он попытался успокоиться и привести в равновесие разгорячившие его чувства. К нему так долго не прикасалась нежная женская рука! Это разрушило бастион его хладнокровия и разбудило дремавшего в нем зверя.
      Он снова постучал в ставни, получая мрачное удовольствие от глухих ударов кулака по дереву. Расправиться с разбойниками ему удалось благодаря холодному расчету, а не слепой ярости, но пяти минут в обществе леди Кэролайн оказалось достаточно, чтобы все столь тщательно возводимые барьеры рухнули в одночасье. Он должен забыть о ней. Он знал, что у него нет другого выхода. Он просто не заслуживал такой нежности.
      Роган бросил взгляд на карету, и в это мгновение дверь распахнулась. Ночь прорезала полоска света, выхватившая из тьмы герцогский герб на экипаже.
      Словно напоминание о том, чего не могло произойти.
      Он повернулся к доктору Рейнсу, который стоял в дверном проеме; его каштановые волосы были спутаны, очки цеплялись за кончик носа. Доктор лихорадочно вправлял рубашку в пояс брюк.
      – Чем могу быть полезен?
      – Меня зовут Роган Хант. Я привез раненого.
      – Роган… Хант?
      Доктор откашлялся, очевидно, тут же вспомнив и имя, и репутацию его хозяина. Он нервно поправил очки и отступил в сторону.
      – Раненого, вы сказали? Вы?..
      Он оборвал себя на полуслове.
      – Где он?
      Ни в малейшей степени не смутившись недоверием доктора, Роган повернулся и указал в сторону кареты.
      – Там. Ранение в грудь.
      Неуверенность доктора мгновенно уступила месту профессионализму. Он решительно направился в сторону экипажа.
      – Давайте отнесем его в дом.
      Он потянулся к дверце кареты. Роган перехватил его руку.
      – Я хочу предупредить вас, что в экипаже находится леди, которой сегодня пришлось пережить большое потрясение.
      – Леди?
      Доктор бросил взгляд на герб. Он часто заморгал и воскликнул:
      – Бог ты мой! Леди Кэролайн!
      Он рванул дверцу.
      – Леди Кэролайн! С вами все в порядке?
      Кэролайн все еще сидела так, как Роган оставил ее, удерживая повязку на ране Дентона. Она закуталась в накидку, и ее длинные волосы рассыпались прядями по плечам, делая ее похожей на охваченную безумием девушку, а не на дочь герцога. Однако она нашла в себе силы встретить доктора приветливой улыбкой, словно угощала его чаем, а не наблюдала за тем, как ее слуга истекает кровью.
      – Добрый вечер, доктор Рейнс. К несчастью, моего кучера ранили разбойники.
      – А вы? Вы ранены?
      Доктор впрыгнул в экипаж, тут же заметив ужасное состояние платья леди Кэролайн. Он бросил взгляд на Рогана, и тень подозрения мелькнула на его лице.
      – Нет. Мистер Хант прибыл как раз вовремя. – Она встретилась взглядом с Роганом и одарила его улыбкой искренней благодарности, которая тут же сменилась выражением озабоченности. – Но я очень волнуюсь за Дентона.
      Доктор склонился над мужчиной и поднял окровавленные повязки.
      – Когда его ранили?
      – Менее чем полчаса назад, – выступил вперед Роган. – Я могу помочь вам донести его.
      – Это очень хорошо. Мы должны доставить его в дом как можно быстрее. Леди Кэролайн, могу ли я…
      Он подхватил Дентона за ноги, а широкоплечий Роган с трудом протиснулся в карету, чтобы удержать слугу за руки. Кэролайн отстранилась в самый дальний угол экипажа, словно пытаясь стать невидимой, стараясь не мешать мужчинам.
      – Раз… два… три!
      Доктор тяжело выдохнул после того, как они подняли кучера и вытащили его из кареты. Кэролайн поспешила за ними.
      – Сейчас налево, – командовал доктор Рейнс, когда они вошли в дом. – Положите его на стол. Мистер Хант, не могли бы вы снять с него одежду?
      Кэролайн заглянула в смотровой кабинет доктора Рейнса: Роган начал раздевать Дентона, пока доктор Рейнс мыл руки. Звук шагов привлек ее внимание: это миссис Рейнс поспешно спускалась по ступенькам.
      – Уэсли, я могу помочь? – произнесла эта привлекательная блондинка.
      На ней было удобное серое платье, а длинные волосы она убрала назад, перехватив лентой. Она направлялась в смотровой кабинет, но ее взгляд упал на Кэролайн, и она невольно замерла на месте.
      Доктор Рейнс появился в холле, вытирая руки о полотенце.
      – Аманда, присмотри, пожалуйста, за леди Кэролайн. На ее экипаж напали разбойники.
      – О святые небеса! – Жена доктора выступила вперед и взяла Кэролайн за руки. – Вы не ранены?
      – Нет.
      Она закуталась в накидку, вдруг ощутив замешательство.
      – Но если бы вы одолжили мне какое-нибудь платье…
      – Конечно. Пойдемте со мной наверх.
      Кэролайн последовала за миссис Рейнс, а Роган вышел из смотровой, застегивая на ходу свой плащ.
      – Один из разбойников привязан к моей лошади. Он остался снаружи, – оглядываясь через плечо, сказал он доктору. – Я отвезу его в магистратуру. Вы проследите за тем, чтобы леди Кэролайн добралась домой?
      Из смотровой донеслось утвердительное бормотание. Он уже уезжал? Кэролайн задержалась на первой ступеньке.
      – Мистер Хант.
      Роган взглянул наверх, явно удивленный тем, что еще застал ее.
      – Леди Кэролайн?
      Она направилась к нему. Он не сводил с нее глаз, но когда она встала перед ним, ни один мускул не дрогнул на его лице. Ей хотелось коснуться Рогана, чтобы снять напряжение, исходившее от него, но они уже были не одни.
      – Я была бы благодарна вам, если бы вы затем вернулись, – тихо сказала она. – Я почувствую себя в большей безопасности, если вы будете сопровождать меня домой.
      Линия его подбородка очертилась еще яснее.
      – Как вы пожелаете.
      – Да, я желаю именно этого, поскольку я уверена, что мой отец захочет поблагодарить вас лично.
      Он резко кивнул, а затем повернулся, и ткань его плаща рассекла воздух со свистом, после чего он исчез за входной дверью.
 
      Герцогу Белвингему угрожала опасность.
      Некоторые стали бы утверждать, что ему это кажется. Другие посчитали бы, что недавние события заставляют его видеть врагов за каждым деревом. Но он знал, что это было правдой. Ему было известно даже то, что его хладнокровный убийца находился за несколько миль от него в Сомерсете. Он улыбался и пил в компании своих приятелей, совершенно не думая о страданиях своей жертвы.
      В тишине личной библиотеки герцог пытался избавиться от тоски, навеянной темным поздним часом. Он встал с кресла, в котором ожидал приезда дочери, и подошел к окну. Его члены затекли от долгого сидения, а легкие словно отказывались принимать воздух. Схватившись за оконную раму, он вглядывался в ночь, в поля и тени, укрывавшие его поместье. Он думал о том, сколько времени ему отпущено на жизнь.
      – Подлец.
      Это слово сорвалось с побелевших губ. Оно предназначалось его далекому умному убийце, Рэнделлу Альторпу, который был его плотью и кровью, и жадность которого привела его на путь преступления, сейчас и тогда, восемь лет назад.
      У герцога подкосились колени, едва он вспомнил ужасный миг раскрытия всех тайн. Лишь несколько недель прошло с тех пор, как бывший напарник этого негодяя рассказал на смертном одре обо всем, что знал о чудовищных деяниях Рэнделла. Ухватившись дрожащими пальцами за подоконник, герцог чудом удержался на ногах, хотя лицо его сына мелькнуло в его памяти с поразительной ясностью.
      Стефен, который утонул в пруду поместья восемь лет назад. Тогда это сочли трагическим поворотом судьбы.
      Но теперь он знал правду: выяснилось, что Рэнделл, его дальний кузен, которого от титула отделяла целая линия родства, решил принять крайние меры, чтобы добиться своего, добиться титула герцога, став его единственным законным наследником.
      Напрасно он открыто выступил против него. Герцог теперь только поражался собственной глупости. Очевидно, шок заставил его отправиться к Рэнделлу и бросить ему обвинения прямо в лицо. Он тут же заметил перемену в поведении Рэнделла: показное дружелюбие исчезло без следа, уступив место ненависти. Обходительный юноша, каким знал его герцог, вдруг превратился в злобного и заносчивого нахала, который не только признал факт убийства Стефена, но и начал бахвалиться, описывая детали. Он был уверен в своей неуязвимости, так как у герцога не было ни малейших доказательств.
      Герцог не мог наказать его. Разбитый и усталый, Белвингем с отвращением покинул его.
      Его отравили. Он не знал, каким образом Рэнделлу удалось это, так как герцог принимал еду и питье только из рук личного повара, который служил ему верой и правдой уже двадцать лет. Но он становился все слабее, и единственное, что поддерживало в нем силы, – это нежелание дарить Рэнделлу победу.
      Он взглянул на вид, открывающийся из окна, и его охватила дрожь при мысли, что бы сделал Рэнделл, унаследуй он особняк и конюшни, и как сложилась бы судьба всех его домочадцев.
      Судьба Кэролайн.
      Прекрасной, хрупкой Кэролайн. Его дочери пришлось пережить ужасную драму в юности, и что может случиться с ней, если Рэнделл одержит над герцогом верх?
      Кто-то постучал в дверь. Он нахмурился и отвернулся от окна.
      – Войдите.
      – Прошу прощения, ваша светлость.
      В затемненный кабинет вошел дворецкий Кернс. Он еще не ложился, несмотря на поздний час.
      – Явился господин из магистратуры. Желает поговорить с вами по неотложному делу.
      – Бог ты мой! Кэролайн!
      Герцог еле устоял на ногах. Он ухватился за подоконник еще крепче.
      – Пригласи его ко мне. Немедленно.
      Кентон Докет вошел в кабинет своей обычной решительной походкой. Он слегка поклонился, и его лысеющая голова блеснула в свете свечей.
      – Добрый вечер, ваша светлость.
      Белвингем двинулся к креслу.
      – Мистер Докет, что случилось? Что-то с Кэролайн?
      Докет глубоко вздохнул.
      – Значит, вы уже слышали.
      – Я ничего не слышал. – Герцог медленно опустился в кресло. – Но моя дочь не вернулась из благотворительной поездки, и передо мной стоит представитель магистратуры. Скажите же мне, что с ней все в порядке, – умоляюще произнес он.
      – Да, с ней все в порядке, – заверил его Докет. – Но несчастье едва не случилось.
      Белвингем заметно взволновался.
      – Расскажите мне все.
      – На экипаж леди Кэролайн напали разбойники. Вашего кучера ранили, но он жив, и сейчас он у доктора Рейнса.
      – А моя дочь?
      – Ее спас проезжий всадник. Он услышал крики о помощи и обезвредил разбойников до того, как они успели причинить леди Кэролайн вред.
      – О, благодарение Богу!
      Герцог прикрыл лицо дрожащими руками.
      – Кому, я обязан жизнью дочери?
      – Мистеру Рогану Ханту. Он убил одного из разбойников, а другого захватил живьем. Хант привез леди Кэролайн и кучера в дом доктора.
      – И где же моя дочь сейчас?
      – Карета подъедет через несколько минут к вашему дому, ваша светлость. Я посчитал, что будет лучше, если я явлюсь к вам первым и сообщу о том, что случилось.
      – Вы поступили абсолютно верно.
      Он сделал знак слуге, и тот помог ему подняться.
      – Пойдемте, мы встретим их у входа.
 
      В особняке Белвингемов горели огни, освещавшие путь экипажу. Чем ближе они подъезжали к дому, тем яснее Роган ощущал, как ком сдавливает его горло.
      Он охотнее проводил время в компании животных, чем людей. Ему были ненавистны светские церемонии. Он пытался их избегать, когда только мог. Ему не нравилось привлекать к себе внимание. И вот, полюбуйтесь: он скачет рядом с каретой, словно рыцарь Кэролайн, готовый принять почести от герцога Белвингема за спасение его дочери.
      Поведение, предполагающее повышенное внимание к своей особе.
      Он стиснул зубы, заметив группу людей, высыпавших на крыльцо особняка. Герцог. Докет. Швейцары. Горничные. Дворецкий. Черт побери, почему он не сбежал, когда у него был шанс? Почему он едет сюда?
      Потому что она его попросила.
      Леди Кэролайн словно вошла ему под кожу. Она сумела разбить все его бастионы и завоевать его сердце, не прикладывая к этому ни малейших усилий. Если бы он мог ей отказать, то мог бы и жить не дыша. Проклиная себя за слабость, он спешился, как только карета остановилась перед особняком. Наконец-то это закончится. Он сможет вернуться на свою ферму, к своим лошадям. Подальше от людей.
      Подальше от Кэролайн.
      Швейцар рванулся вперед, чтобы распахнуть дверцы экипажа. Едва Кэролайн появилась в проеме, он отошел в сторону.
      Роган нахмурился. Неужели никто не поможет ей спуститься?!
      Подол платья, одолженного миссис Рейнс, зацепился за первую же ступеньку, которую попыталась преодолеть Кэролайн. Она взглянула на Рогана, и ее огромные глаза на тонком лице, ее губы, изогнутые в легкой улыбке, – все напоминало о том, что у них есть общая тайна. Не успев ничего сообразить, Роган шагнул вперед и протянул ей руку.
      Она прошептала «благодарю вас» и вложила свои тонкие пальцы в его ладонь. Она задержала свою руку лишь на мгновение дольше положенного, но этого момента оказалось достаточно, чтобы сердце Рогана забилось чаще. Через секунду на его руку уже опиралась миссис Рейнс, которая взяла на себя обязанности компаньонки.
      Наблюдая за разыгрывавшейся на его глазах сценой, герцог Белвингем не мог поверить тому, что видит. Впервые за пять лет Кэролайн не отпрянула от мужчины. Его переполняли чувства.
      Он заметил выражение лица и улыбку своей дочери, когда она смотрела на Ханта, который был готов защитить ее от всего света. Он заметил, что Хант скрывал обуревавшие его страсти.
      И вдруг герцога словно озарило. Решение мучившей его проблемы пришло само собой. Герцог с искренней теплотой улыбнулся прибывшим.

      Когда на следующее утро взошло солнце, Роган стоял по щиколотку в грязи. Одетый в рубашку и старые брюки, он работал в конюшнях со своими бывшими солдатами, Графтоном и Таллоу: они вычищали стойла и готовили корм.
      День начался, как любой другой, будто прошлой ночью ничего необычного не случилось.
      Но прошлая ночь была богата событиями. Он все еще ощущал аромат духов Кэролайн, все еще чувствовал прикосновение ее руки к своей. Ее отец рассыпался в благодарностях, а миссис Рейнс взяла на себя роль дуэньи: она отнеслась к ней столь серьезно, что при первой же возможности увела свою подопечную, словно боялась, что Роган съест ее.
      Она, честно говоря, была недалека от истины.
      Он знал, какая у него репутация. Слава, приобретенная в те годы, когда он был известен в свете своими безумными выходками, все еще преследовала его, даже спустя столько лет. Люди до сих пор перешептывались о том, что произошло перед тем, как он отправился на войну. И они говорили не только об этом. Еще – об Изабель. О заточении на континенте. Эти истории быстро стали известны во всей Англии – из них уже складывался роман.
      Он не мог не заметить, как настойчиво миссис Рейнс опекала Кэролайн. Даже ему самому было ясно, что он не из тех мужчин, с которыми можно оставлять невинную леди. Чем большее расстояние разделяет их, тем лучше.
      Как только Кэролайн исчезла в комнатах, а герцог выразил ему свою благодарность, Роган откланялся, чувствуя неловкость от участия в светских церемониях.
      Он не относился к тем людям, которые мечтают о рукопожатии представителя знати или о его хорошенькой дочери. Роган осмотрел конюшни. Солнце отбрасывало свет на стены. Он вдыхал запах навоза, лошадей и свежего сена.
      Именно этому миру он принадлежал телом и душой.
      Черный жеребец заржал в знак приветствия и протянул голову через дверь, чтобы тронуть Рогана за плечо.
      – Потише, Гефест, – сказал ему хозяин с улыбкой, почесывая бархатистый черный нос коня. – И до тебя очередь дойдет, хотя я думаю, что ты больше всего хочешь погреться на солнышке возле тех прелестных леди.
      Жеребец снова тронул его руку, и Роган провел ладонью по его шелковистой шее. Гефест был единственным обитателем конюшен, принадлежавшим Рогану по праву. Этот образцовый жеребец стоил Рогану приличной доли его скромного наследства. Остальные лошади являлись лишь временными обитателями, предоставленными Рогану для дрессировки. Плата, которую он получал за эту работу, помогала ему содержать маленькое поместье и выплачивать жалованье двум бездомным солдатам, пришедшим к нему в поисках места.
      Его губы сжались в тонкую полоску. Во время войны он предложил всем своим солдатам работу по возвращении в Англию. Питая искреннюю симпатию к этим достойным воякам, он был уверен, что сможет найти места для всех желающих, так как конюшни Хантов славились на всю страну. Он и представить себе не мог, что наступит день, когда он будет едва сводить концы с концами, рассчитывая только на наследство тетушки, и жить надеждой на возрождение – как оказалось, весьма призрачной надеждой.
      На протяжении нескольких десятков лет Ханты были известны по всей стране как лучшие коннозаводчики. Лошади, купленные в конюшнях Хантов, становились легендарными. Так было до тех пор, пока Роган не вернулся с войны и не узнал, что его отец и брат продали всех ценных жеребцов для того, чтобы покрыть свои расходы на игру и кутежи.
      Но он вернет семье былую славу. Ему приходилось рассчитывать только на этого жеребца и крохотный клочок земли. Теперь ему нужна была кобыла, достойная Гефеста.
      – И я знаю, где ее найти, – пробормотал он, прислонив лоб к шее лошади. – Все, что нам надо сделать, – это убедить владельца продать ее нам за копейки…
      – Готово.
      Роган взглянул на Таллоу, который опустил в тележку еще одну порцию перемешанной соломы.
      – Я сам этим займусь, – ответил Роган, шагнув вперед и схватившись за ручки тележки. – А потом я выведу Гефеста, и ты уберешь в его стойле.
      – Уж лучше вы, чем я.
      Таллоу бросил нервный взгляд в сторону черного жеребца.
      – Он тебя не съест, Таллоу.
      – Но он-то сам об этом знает? Капитан, этот черный дьявол любит две вещи: вас и свой овес. И я не встану у него на пути.
      Таллоу, держа вилы наперевес, вернулся к своему занятию. Роган хмыкнул и повез нагруженную тележку к дверям конюшни.
      Солнце светило ему в лицо, пока он управлялся с тяжелой ношей. Ясное голубое небо и мягкий утренний воздух привели его в прекрасное расположение духа, несмотря на то, что до цели было еще так далеко. А затем до его слуха донесся цокот копыт, и он остановился на полпути, поставил тележку и приложил руку ко лбу, чтобы солнечный свет не мешал ему видеть.
      Слава небесам, это был не очередной солдат, решивший воспользоваться предложением своего капитана, – ни один безработный вояка не смог бы себе позволить столь прекрасную лошадь. Прищурившись, Роган рассмотрел черно-золотую ливрею с эмблемами дома герцога Белвингема.
      Ну-ну.
      Он подождал, когда всадник остановится перед ним.
      – Эй, ты!
      Слуга бросил презрительный взгляд сначала на Рогана, потом на груженую тележку, и его губы дрогнули от отвращения.
      – Где мистер Хант?
      Роган скрестил руки на груди и смерил ответным взглядом наглого курьера.
      – Мистер Хант – это я.
      Слуга выкатил глаза от неожиданности.
      – Приношу свои извинения, сэр. У меня для вас сообщение от герцога Белвингема.
      Он соскочил с лошади и вручил ему тяжелый сложенный лист.
      Роган сломал печать и пробежал глазами содержание письма. На его лице мелькнула триумфальная улыбка, однако когда он снова посмотрел на курьера, его взгляд был преисполнен строгости.
      – Скажите герцогу, что я буду у него.
 
      Конюшни были для Кэролайн привычным миром. Одетая в старое платье для верховой езды, она работала рядом с кучерами и жокеями и лично присматривала за лошадьми. Пять лет назад лошади вернули ее к жизни после пережитого потрясения. Именно эти нежные создания заставили ее увидеть смысл в дальнейшем существовании.
      Напевая что-то себе под нос, она принесла ведерко горячего корма для своей любимицы Дестини и вылила его в корыто. Она провела рукой по жемчужной шее и прошептала на ухо лошадке слова похвалы. Дестини повела ушами, словно поняла, о чем речь.
      Кэролайн часто подозревала, что так оно и есть.
      И вдруг Дестини радостно заржала и рванулась вперед с такой силой, что едва не выбила из ее рук пустое ведро. Закрыв глаза, Кэролайн глубоко вздохнула и повернулась к выходу, наперед зная, кого ей предстоит увидеть.
      Роган Хант прислонился к дверному косяку у входа в конюшню. Лучи солнца словно обливали его со спины, подчеркивая безупречную фигуру и высокий рост: над его головой словно сиял нимб, в то время как его грубые мужские черты скрывала тень.
      – Доброе утро, леди Кэролайн.
      Он шагнул из полосы света, пересекая порог конюшни, и удивленно приподнял бровь, когда заметил ее старое платье.
      Она напряглась как струна. Вчера вечером Роган Хант был ее смелым спасителем. Его темный силуэт привлекал ее, ее тянуло к нему как магнитом, потому что с ним она ощущала себя в безопасности после пережитого кошмара. Однако при ярком свете дня она не могла не заметить веселый огонек в его серых глазах цвета грозы, и он уже не казался ей таким романтичным, как прежде.
      Или внушающим столь безграничное доверие.
      Она вежливо кивнула.
      – Мистер Хант.
      Он сделал еще один шаг ей навстречу, и она невольно отступила, а ведро в ее руках громко скрипнуло, сделав более заметным ее бегство. Бросив на нее выразительный взгляд, Роган протянул руку к Дестини. Сердце Кэролайн все еще учащенно билось. Он обладал любопытной властью: от ощущения его близости у нее начинала кружиться голова. Она уже пережила нечто подобное вчера вечером, но списала это на последствия злоключений, которые ей пришлось пережить. Однако и на следующий день все повторилось, и это не могло не встревожить ее.
      – Я полагаю, вы снова явились, чтобы предложить нам продать лошадь?
      Она была обескуражена собственными чувствами, поэтому, сделав над собой усилие, отошла прочь и стала гладить шею лошади с другой стороны.
      – Она раньше принадлежала мне, леди Кэролайн, – сказал он, опершись рукой о дверь стойла и разглядывая собеседницу с высоты своего исполинского роста. Прядь иссиня-черных волос упрямо курчавилась на его виске. – И если мне улыбнется удача, она снова станет моей.
      Она попыталась скрыть, насколько испугана его решительностью.
      – Вы удачливый человек, мистер Хант?
      – Возможно, что так.
      Он задержал на ней взгляд, и она снова ощутила его власть над собой. Жаркая волна проходила между ними каждый раз, когда они оказывались рядом. Ее тело задрожало, и она готова была убежать прочь. Эти проницательные глаза цвета грозового неба подмечали все, догадалась она, потому что он пристально смотрел на бешено пульсирующую точку на ее шее.
      Она резко рванулась назад, и ее сердце готово было выскочить у нее из груди.
      – Не делайте этого.
      – Не делать чего?
      – Не смотрите на меня… так.
      Он мягко улыбнулся, но в его глазах по-прежнему светился озорной огонек, словно его в высшей степени забавляло происходящее.
      – Я заставляю вас волноваться, леди Кэролайн?
      – Нет. Я…
      Она приложила руку к груди, пытаясь унять предательски громкое сердцебиение.
      – Да.
      Он снова внимательно взглянул на нее, а затем отвернулся и погладил Дестини по шее.
      – Как чувствует себя Дентон?
      Она заморгала в ответ, явно обескураженная столь быстрой сменой темы разговора.
      – Лучше. Вы спасли ему жизнь.
      Он одарил ее улыбкой.
      – О нет, это вы держали все под контролем. Вы меняли ему повязки.
      Она вспыхнула и опустила глаза, смущенная восхищением, прозвучавшим в его голосе.
      – Я делала лишь то, что должна была делать.
      – Вы не потеряли голову, леди Кэролайн, и это помогло нам выйти победительницей в столкновении с вашими врагами.
      – Благодарю вас, – прошептала она.
      Разрываясь между удовольствием и плохим предчувствием, она не смела поднять на него взгляд.
      И вдруг Дестини вытянула шею из стойла и игриво ткнула носом Рогана в плечо так, что его отбросило на Кэролайн. Кэролайн тревожно вскрикнула и отступила на шаг. Роган успел перехватить ее за локоть – его руки были твердыми и сильными.
      Прикосновение подарило ей тепло его плоти. Она ощутила, как горячая волна разливается по ее телу, и не смогла пошевелиться. Она взглянула на него, желая одновременно убежать от него прочь и прильнуть к нему как можно ближе.
      – Это пройдёт, – тихо сказал он.
      – Что пройдет?
      – Страх. Со временем он уходит.
      Она отскочила от него так, словно он выстрелил в нее, рывком освободив руку.
      – Кто вы? – прошептала она. – Откуда вы это знаете?
      – Я был на войне, леди Кэролайн. Я был свидетелем того, что происходит с мужчиной или с женщиной, когда на их долю выпадает ад. А что касается того, кто я…
      Он вытащил видавшие виды часы из кармана своего жилета и раскрыл их.
      – Я человек, у которого назначена встреча с вашим отцом по поводу покупки этой чудесной кобылы.
      – Встреча!
      – Он вызвал меня лично. Прислал мне письмо с курьером рано утром. Хороший знак, не так ли?
      Он подмигнул и удалился.
      Ее отец назначил ему встречу?! Это означало…
      – Одну секунду!
      Она побежала за ним, проклиная про себя его слишком энергичную походку.
      – Мистер Хант! Я умоляю вас, подождите!
      Роган замедлил ход, но не потому что был тонут ее мольбой. Казалось, его очень забавляет сцена, только что разыгравшаяся на конюшнях. И как только она поравнялась с ним, мирное утро разорвал душераздирающий крик.
      Меркурий-Мист, новый жеребец ее отца, встал на дыбы. Грумы пытались совладать с ним и перехватить поводья, но он вспугнул их всех громким угрожающим ржанием. Один из самых юных грумов остался лежать в грязи, и его тело находилось в опасной близости от копыт взбесившейся лошади.
      Роган в мгновение ока оценил обстановку. Кэролайн не отставала от него ни на шаг.
      – Назад! – выпалил он, оказавшись у ограды загона. – Всем назад!
      – Но нам надо забрать Уилла! – запротестовал один из грумов.
      – Вы только делаете хуже.
      Все слуги невольно подчинились властным ноткам в голосе Рогана и оставили в покое животное. Роган сбросил сюртук и перемахнул через ограду. Меркурий фыркнул и затанцевал на месте, мотая головой, словно почувствовав прибытие нового противника.
      Кэролайн приблизилась к нему сзади.
      – Что вы собираетесь делать? Он убьет вас.
      Роган едва удостоил ее взглядом.
      – Доверьтесь мне.
      Он направился вперед, но Кэролайн перехватила его за руку.
      – Вы меня не слушаете!
      Он стряхнул ее ладонь.
      – Леди Кэролайн, я умел управляться с лошадьми с того самого момента, как научился ходить. Я знаю, что делаю.
      Он продолжил путь.
      – Мистер Хант…
      Не обращая на нее внимания, он двинулся в сторону Меркурия-Миста.
      Кэролайн вцепилась в ограду загона так крепко, что ее ногти вошли в дерево. Роган медленно приблизился к жеребцу. Его манера держаться вызывала восхищение – он излучал спокойствие. Лошадь все пританцовывала в грязи, прямо над головой Уилла, но не сводила взгляда с Рогана. Животное фыркнуло и замотало головой. Роган сделал еще несколько шагов, демонстрируя самые мирные намерения. Кэролайн послышалось, как он что-то говорит, будто поет тихую нежную песню, слова которой не имели никакого смысла.
      Меркурий насторожился и стал еще внимательнее наблюдать за Роганом. От нетерпения он махал хвостом. Когда до его обоняния донесся запах человека, его ноздри раздулись.
      Роган остановился прямо перед лошадью, продолжая напевать свою странную песню. Меркурий дернулся, ударил копытом в землю раз, второй, двинул ушами вперед, потом назад и снова вперед. А затем жеребец опустил голову, и Роган шагнул к нему, чтобы погладить по шее. Другой рукой он перехватил поводья.
      Как только жеребец ощутил, как натягиваются поводья, он тут же начал громко протестовать, но Роган продолжал тихо напевать, и животное быстро успокоилось. Он отвел жеребца от упавшего мальчика, хотя каждый шаг лошади сопровождался дрожью и напряжением.
      Грумы тут же бросились к своему товарищу и подняли его с земли. Роган стоял у дальнего конца загона. Он повернул лошадь так, чтобы она не видела их движений. Он отвлекал животное до тех пор, пока раненого грума не перенесли в безопасное место. Он задержался еще на несколько минут, ожидая, когда животное успокоится окончательно, а затем повернулся и дал знак одному из грумов принять у него поводья и заняться Меркурием.
      – Как удивительно!
      Грум, стоявший рядом с Кэролайн, покачал головой в изумлении и посмотрел на свою госпожу.
      – Я слыхал и раньше, что Ханты настоящие волшебники, когда дело касается лошадей, и сейчас я увидел это своими глазами.
      Он перемахнул через ограду и направился к другим грумам.
      Кэролайн не могла оторвать взгляд от Рогана, который направлялся к ней. Легкий ветер играл с его черными кудрями и натягивал рубашку так, что становились четко видны очертания его груди и рук. Когда он шел к ней, она не могла не заметить, какие у него мускулистые бедра, выдававшие в нем опытного наездника. Краска стыда залила ей лицо, едва она осознала, как неприличны ее мысли.
      Он снова перемахнул через ограду, оказавшись совсем рядом с Кэролайн, а затем молча снял с забора свой сюртук.
      Она глубоко вздохнула, чтобы унять дрожь.
      – Вы поступили благородно, мистер Хант.
      – В моем поступке не было бы никакой необходимости, если бы ваши грумы хоть чуть-чуть поразмыслили над тем, как надо себя вести.
      Он поправил сюртук. Его лицо хранило торжественно-мрачное выражение.
      Потрясенная резкостью его тона, она отступила на шаг назад.
      – Прошу прощения?
      Он заметил ее реакцию и, прищурившись, произнес:
      – Я не причиню вам зла. Неужели вы не убедились в этом прошлой ночью?
      Смущение заставило ее покраснеть.
      – Ваши манеры сегодня оставляют желать лучшего, мистер Хант.
      – Неужели?
      Он бросил на нее столь откровенный взгляд, что она едва не лишилась чувств.
      – Позвольте мне исправить это недоразумение и откланяться, тем более что я опаздываю на встречу с вашим отцом.
      Он поклонился, вложив в это движение массу сарказма. Она наблюдала за тем, как он удалялся от нее. Несмотря на охватившее ее раздражение, она не могла противиться соблазну взглянуть на его великолепную фигуру снова. Вот если бы только…
      Невольно вздохнув, она ухватилась за ограду. Да что же такого в этом господине? На протяжении многих лет она испытывала лишь мимолетное восхищение в тех редких случаях, когда обстоятельства сталкивали ее с красивыми молодыми людьми. Но Роган Хант был другим.
      Он прикоснулся к ней.
      Она прикоснулась к нему.
      В ней не было страха. Черные тени прошлого отступили к первый раз за много лет… А теперь! Она, словно какая-то порочная женщина, желала этого мужчину. Хотя не могла не заметить, какой у него несносный характер, каким упрямством он обладает и как пренебрегает деликатностью, принятой в общении с леди.
      Она повернула голову и снова бросила на него взгляд, чувствуя себя такой же завороженной, как Меркурий-Мист, и такой же сбитой с толку.
 
      – Входите, Хант.
      Герцог, сидевший в кресле у стола, дал знак Рогану войти и кабинет, а после махнул рукой в сторону графинов в буфете.
      – Хотите бренди?
      – Нет, благодарю вас.
      – Тогда вино? Виски?
      – Нет. – Роган выдавил из себя вежливую улыбку. – Я пью только в одиночестве.
      – Как хотите.
      Герцог указал на стул.
      – Тогда присаживайтесь.
      Роган, замерев, ждал. Герцог Белвингем выглядел старше своих лет при свете дня. Он был усталым и разбитым.
      Несомненно, когда-то он был мужчиной, внушавшим окружающим страх и почтение: у него были густые брови, массивный нос и близко посаженные глаза. Теперь его каштановые пряди посеребрила седина. У него были впалые щеки, а рот казался нездорово бледным. Он сидел в кресле так, словно оно одно и поддерживало его, а тело отказывалось ему подчиняться.
      Но каким бы ни было его здоровье, Белвингем оставался одним из самых влиятельных представителей знати в Англии. Он вел себя как человек, привыкший к власти.
      – Прежде всего, Хант, я снова хочу поблагодарить вас за то, что вы спасли Кэролайн.
      Роган едва кивнул, чувствуя себя явно не в своей тарелке.
      – Я рад, что ваша дочь осталась цела и невредима.
      – Как нам обоим известно, все могло окончиться гораздо плачевнее. Вы оказали мне неоценимую услугу, и я ваш должник.
      Он вперил в Рогана свои темные глаза, словно желая одним взглядом оценить его с ног до головы, не упустив ничего.
      – Я снова подумал над вашим предложением.
      Роган почувствовал себя окрыленным, но усилием воли сдержал свои чувства.
      – Я очень рад это слышать.
      Герцог лишь хмыкнул в ответ.
      – Не знаю, может, вы и не будете рады, когда услышите мои условия.
      О да. Деньги. Роган сжал пальцы.
      – Каковы же они?
      – Я знаю вашу финансовую ситуацию, мистер Хант. Приступ кашля сотряс тело герцога, и он потянулся за стаканом воды.
      – До вчерашней ночи не могло быть и речи о том, чтобы вы могли позволить себе эту кобылу.
      Он отпил воды и сомкнул веки. Затем снова открыл глаза и аккуратно поставил стакан на стол. Его руки дрожали. На лице появилась горькая улыбка.
      – Но, как вы видите сами, обстоятельства изменились…
      – Вы больны?
      – Я умираю.
      Роган не смог скрыть шока.
      – Однако пару недель назад вы были абсолютно здоровы и выглядели на десять лет моложе.
      – Именно так, Хант.
      Белвингем сжал руку в кулак.
      – Честно говоря, я жертва отравления. И я знаю имя негодяя, который это сделал и продолжает делать. Рэнделл Альторп. Именно поэтому я пригласил вас сюда.
      Роган нахмурился.
      – Я не знаком с мистером Альторпом.
      – Он мой наследник, дальний кузен.
      Герцог ехидно ухмыльнулся.
      – Очевидно, он рассчитывал на более быстрый исход, но я не оправдал его ожиданий.
      Роган переваривал услышанное.
      – Пожалуй, я не откажусь от виски.
      – Прошу вас.
      Он поднялся и налил себе щедрую порцию из графина.
      – Вы уже сообщили об этом в магистратуру, ваша светлость?
      – Это не изменило бы ровным счетом ничего, – отозвался Белвингем. – Альторп очень умен. Подлец! Я до сих пор не знаю, как ему это удается.
      Роган вдруг остановился, не успев поднести виски к губам. Может, герцог не совсем адекватно воспринимает реальность?
      – Вы уверены, что это Альторп?
      Герцог бросил на него взгляд, исполненный раздражения. Роган снова сел.
      – Я не безумец, Хант. Я знаю, как дико все это звучит. Я бы ни за что не заподозрил его, если бы не узнал, что он виновен в смерти моего сына.
      Роган со звоном опустил свой стакан.
      – Он убил вашего сына?
      – Так мне сказал его напарник. Он признался в этом на смертном одре, поэтому у него не было причин лгать. Как раз наоборот. Когда я бросил обвинения Альторпу в лицо…
      Он оборвал себя на полуслове, и его затуманенный взгляд остановился на портрете сына, висевшем на противоположной стене.
      – Ваша светлость?
      – … он рассмеялся, – продолжил герцог, – Он даже не стал этого отрицать, просто рассмеялся. А спустя немного времени после этого я внезапно почувствовал себя больным.
      Рогана потрясла уверенность герцога. Так или иначе, но он говорил очень убедительно.
      – Я полагаю, что нет ни одного доказательства вины Альторпа в причастности к смерти вашего сына?
      Герцог горько улыбнулся.
      – Ничего. Он убил моего мальчика. А теперь он убивает меня. Он получит титул, если я не опережу его. Лучшие врачи в Лондоне не в силах мне помочь. И именно поэтому я вызвал вас, Хант.
      Он поднял дрожащую руку.
      – Вы стали для моей дочери героем вчера вечером, и я думаю, что нам в этой ситуаций нужен именно герой.
      – Простите, ваша светлость, я не понимаю вас.
      – Я умираю, Хант, и этот негодяй, убивающий меня так хладнокровно, унаследует и мои земли, и мой титул. И моя дочь будет в его власти. Я хочу, чтобы вы защитили ее.
      Роган, до крайности удивленный услышанным, потянулся за виски.
      – Но чего же вы хотите от меня?
      – Я дам вам Дестини, – сказал герцог, наблюдая за ним своими проницательными темными глазами, – и двадцать пять тысяч фунтов, если… вы женитесь на Кэролайн.
      Роган поперхнулся.
      – Вы хотите, чтобы я женился на вашей дочери?
      – Но как еще вы сможете защитить ее, если не в качестве мужа? – Боль исказила голос герцога. – Если мне суждено умереть, – а это более чем вероятно, судя по тому, что творит Рэнделл, – я должен знать, что Кэролайн в безопасности. Я отпишу вам двадцать пять тысяч фунтов в тот день, когда вы на ней женитесь, и передам права на владение Дестини. Только подумайте, Хант! Все ваши проблемы будут решены. Вы не только вернете своей семье славу величайших коннозаводчиков, но, женившись на дочери герцога, получите доступ в высший свет.
      Невозможно. Роган допил виски одним глотком. Ему нужны были деньги. Ему нужна была Дестини, но он поклялся никогда не жениться, никогда не подвергать опасности невинную девушку, чтобы та не узнала, какое чудовище дремлет в сердце Рогана Ханта.
      Особенно если речь идет о такой девушке, как Кэролайн.
      Ее лицо предстало перед его взором: хрупкое, прекрасное, и ее темные глаза были затуманены. Ее прикосновение вчера вечером разбудило его, наполнило его желанием владеть ею, хотя он знал, что это желание неосуществимо. И тем не менее герцог сейчас сделал ему предложение. По прихоти судьбы он может обладать Кэролайн. Как своей женой. В своей постели.
      На мгновение он попытался это представить. Страсть. Доверие. Осознание того, что тебе есть о ком заботиться. И что кто-то будет заботиться о тебе. Он представил маленькие руки Кэролайн на своем теле. Он представил, как будет учить ее науке любви, как она будет стонать от наслаждения, постигая радость слияния мужчины и женщины.
      Чудовище в его душе зашевелилось. Потянулось.
      Он беспощадно отсек от себя эти мечты. Этого не может быть. Мужем Кэролайн должен стать более достойный человек, не убийца.
      В глазах герцога брезжила надежда.
      – Итак, молодой человек! Отвечайте!
      Роган сделал глубокий вздох, чтобы успокоить взбудораженные нервы.
      – Ваша светлость, я потрясен.
      – И я еще не закончил. – Белвингем грубо хмыкнул. – Когда я умру, все мое состояние перейдет к Кэролайн. К ее мужу.
      Роган помедлил, а затем выдавил из себя:
      – Но разве ваше состояние заключается не в вашем поместье?
      – Да, поместье составляет его значительную часть, но на протяжении многих лет я вкладывал огромные средства в разные проекты, и пусть я буду гореть в аду, если позволю этому проходимцу и убийце получить хотя бы пенни! Все отойдет к Кэролайн, но если я умру до того, как она выйдет замуж, этот прохвост сам попытается заполучить ее в жены, чтобы наложить лапу на мои деньги.
      – В этом я не сомневаюсь.
      Роган теребил пустой стакан в руках. Он колебался: ему хотелось принять деньги и кобылу, чтобы осуществить мечту, которую он лелеял, раньше, чем планировал. Но он знал, что должен отказать герцогу. Ради счастья Кэролайн.
      Белвингем откашлялся.
      – Не сомневаюсь, что до вас дошли слухи о Кэролайн.
      – Некоторые, – осторожно ответил Роган. – Туманные намеки, так будет правильнее.
      – Большинство слухов – лишь досужие вымыслы. – Белвингем не скрывал того, что воспоминания причиняют ему сильную боль. – Правда состоит в том, что пять лет назад мою дочь похитили. Ее гувернантку убили у нее на глазах, а саму Кэролайн захватили, требуя выкуп.
      Он задержал взгляд на Рогане, и его молчание было красноречивее слов.
      – Она провела у них четыре дня, пока люди с Бау-стрит не нашли ее.
      – Четыре дня? – Роган сжал стакан. – Она…
      Герцог тяжело вздохнул.
      – Врач подтвердил, что с нею все в порядке физически. Но подлецы напугали ее так, что Кэролайн теперь боится мужчин.
      – Ей повезло, – пробормотал Роган.
      – Повезло! – язвительно повторил Белвингем. – Мерзавцы оставили ее в покое только потому, что хотели продать ее в бордель. Понятно, что девственница стоит целое состояние.
      Роган хранил молчание, боясь обидеть чувства отца девушки неосторожным замечанием. Он видел сцены жестоких изнасилований на войне. Он знал, что Кэролайн пришлось пройти через ужасное испытание, но ей удалось избежать более страшной участи.
      Гораздо худшей, чем та, что выпала на ее долю.
      Но все же… Бог ты мой, Кэролайн! Как же она выдержала такое оскорбление чести? Она, с ее деликатностью манер… Нет ничего удивительного в том, что она так страшится даже малейшего прикосновения. Зная правду и вспоминая теперь ее поведение вчерашней ночью, он испытал к ней уважение. Со временем она преодолеет этот страх, у нее появятся муж и дети.
      Но это случится без его участия.
      Он посмотрел на пустой стакан, и ему захотелось еще виски. Несмотря на чувства к Кэролайн, он вынужден будет отклонить предложение ее отца. Он дал клятву никогда не жениться, чтобы не подвергнуть невинную девушку проклятию Хантов. И теперь ему придется отказаться от намерения приобрести Дестини, от возможности сколотить состояние и от желания обладать Кэролайн. Нет, он не станет рисковать и подвергать опасности леди ради удовлетворения своих амбиций.
      – Я готов защитить вашу дочь, – сказал он, – но я не могу на ней жениться.
      – Нет, вы должны на ней жениться, – настаивал Белвингем. – Без защиты, которую дает официальный брак, Кэролайн будет уязвима: за ней начнется настоящая охота, и мой проклятый наследник окажется в первых рядах! – Герцог наклонился вперед. – Черт побери! Хант, вы должны мне помочь. Я знаю, что могу доверить вам сердце моей дочери. Вы будете относиться к ней с мягкостью и должным уважением. Если вы проявите хотя бы половину той заботы, которую вы выказываете к лошадям, по отношению к моей девочке, я буду спокоен, потому что ее ждет счастливая и благополучная жизнь. Ну же, Хант. Все мои проблемы будут решены, если вы просто произнесете слова брачной клятвы.
      Чтобы унять беспокойство, Роган встал и, забыв о хороших манерах, налил себе второй стакан виски.
      – Ваша светлость, есть нечто, неизвестное вам и делающее меня самой неподходящей кандидатурой в мужья леди Кэролайн.
      – Я знаю о вас больше, чем вы можете себе представить, молодой человек. При обычных обстоятельствах, разумеется, вам не удалось бы получить руку дочери герцога, но меня сейчас не интересуют условности. Я хочу доверить свою дочь надежному человеку. Учитывая то, как вы вели себя вчера вечером, вы идеально подходите для этой роли.
      Роган сделал щедрый глоток виски перед тем, как снова обратить взгляд на герцога.
      – Ваша светлость, нет необходимости говорить о том, что ваше предложение для меня – большая честь, но я не могу его принять.
      Герцог глубоко вздохнул. Он вдруг показался Рогану еще старше – усталость навалилась на него.
      – Что ж, ничего не могу сказать.
      Роган с облегчением допил виски одним глотком и поставил стакан у графина.
      – Я обещаю, что присмотрю за вашей дочерью. Я даю вам слово, что ей никто не сможет причинить вреда.
      – Вы не оставляете мне выбора, Хант.
      Старик взглянул на него так, что у любого бы ушла душа и пятки. Ни болезнь, ни возраст не могли сломить его.
      – Я не хотел поднимать эту тему, но вы вынуждаете меня сделать это.
      – Сэр?
      – Садитесь, Хант. Мы еще не закончили.
      Роган медленно вернулся на свое место, сбитый с толку сменой настроения Белвингема. В это мгновение измученный болезнью старик исчез, уступив место богатому и влиятельному герцогу.
      – Вы наверняка не знаете о том, что мы с вашей тетушкой Алисой были добрыми друзьями, – начал Белвингем. – Как только ваш отец унаследовал поместье ее покойного мужа, она стала являться ко мне с жалобами. Очевидно, она не могла обратиться к вашему отцу.
      Роган лишь кивнул в ответ.
      – Она беспокоилась о вас, – продолжил Белвингем. – Ваш брат Колин долго пробыл в Ирландии и затем вернулся, чтобы заявить свои претензии на наследство. Я полагаю, он старше вас.
      – На восемь лет, – бесстрастно сказал Роган.
      Воспоминание об отце только лишний раз напомнило Рогану, почему такой человек, как он, не смеет питать надежд и отношении такой леди, как Кэролайн.
      – Но сейчас речь о вас, Роган. Алиса сказала, что у вас есть дар Хантов, который снискал вам славу лучших коннозаводчиков в Англии, что вы умеете виртуозно обращаться с лошадьми. И заметив, что вы пошли по стопам отца и брата и выборе определенного образа жизни, она решила вмешаться.
      – Она действительно вмешалась, – прошептал он.
      – Да, когда в Мэри Мейд вы едва не убили в пьяной драке сына Эффингема.
      – Тетя Алиса отправила меня на войну. Она изменила мою жизнь.
      – И вы воевали с Наполеоном. Но все закончилось тем, что вы оказались в плену.
      – Да.
      На мгновение перед ним мелькнуло лицо Изабель, бледное, прекрасное, мертвое. Он закрыл глаза и прогнал видение прочь.
      – Вас не выкупили, как других молодых людей, принадлежавших к знатным фамилиям.
      – Нет.
      – Вас выкупили позже. – Герцог внимательно посмотрел на него. – Вас выкупил я, когда меня попросила об этом Алиса.
      Роган сидел, ошеломленный. Он был не в силах двигаться, не в силах сказать хоть слово. Он едва осознавал, что ему говорит герцог. В то же время все в его душе протестовало против происходящего.
      – Вы слышали меня, Хант?
      Честь. Она сковывала его цепями.
      – Я женюсь на вашей дочери, – произнес он, едва шевеля губами.
      – Великолепно.
      Герцог опустился в кресло, и облегчение было написано на его усталом лице.
      – Я сделаю все необходимые приготовления.
      – Прекрасно.
      Роган ощущал, как в его душе растут раздражение и гнев, однако он не имел права проявить их. Он поднялся и откланялся.
      – Прошу вас, вызовите меня, когда будет нужно подписать все необходимые бумаги.
      Белвингем встал и дрожащими руками ухватился за ручку кресла, чтобы сохранить равновесие.
      – Будет лучше, если свадьба состоится как можно скорее. Я испрошу специального разрешения.
      Роган лишь сухо кивнул.
      – Я буду ждать вашего курьера.
      Не сказав больше ни слова, он повернулся к двери кабинета.
      Открыв ее, он наткнулся на Кэролайн, которая, очевидно, пыталась подслушивать. Роган перехватил ее за руку. Она тихо вскрикнула и уставилась на его пальцы, крепко удерживающие ее кисть. Ее красивые карие глаза расширились, и она попыталась освободиться.
      Он отпустил ее, и она сделала шаг назад. Дрожащей рукой она поправила растрепавшиеся волосы, но упрямые пряди псе равно выбивались из прически. Под потертым зеленым бархатным платьем ее грудь вздымалась в такт неровному дыханию, и он не мог оторвать глаз от этого зрелища.
      – Мистер Хант. – Она привела себя в порядок и расправила ткань на юбке. – Я должна понимать, что вы добились своего и купили мою лошадь?
      – Некоторым образом.
      На ее лице мелькнуло отчаяние.
      – Сэр, прошу вас, ответьте на мой вопрос.
      Он наклонился к ней ближе.
      – Вообще-то, леди Кэролайн, похоже, что я купил вас.

      Кэролайн недолго смотрела вслед Рогану, исчезнувшему в холле: повернувшись к двери, ведущей в кабинет, она поспешила к отцу.
      – Папа, что он имел в виду?
      Герцог стоял неподвижно. А затем он пошатнулся, и дочь пришла ему на помощь, заботливо усадив его в кресло. Он улыбнулся ей и нежно погладил по руке.
      – У меня для тебя хорошие новости, дочь моя. Я устроил твой брак. Надеюсь, ты довольна.
      – Ты…
      Ее ноги подкосились, и она без сил опустилась в соседнее кресло.
      – Брак? С мистером Хантом?
      На лице герцога мелькнуло волнение.
      – Он будет тебе хорошим мужем.
      – Но…
      – Тебе нужен муж.
      Он поднял руку, останавливая возмущенную дочь на полуслове.
      – Кэролайн, мы больше не можем притворяться. Мы оба знаем, что я умираю.
      – Нет, – прошептала она.
      – Да, – мягко поправил он ее. – И когда меня не станет, кто позаботится о тебе? Поместье достанется Рэнделлу по праву наследования.
      Произнося его имя, он словно задыхался.
      – Как только он вступит в права наследования, тебе станет негде жить.
      В ее сердце вторгся страх. Она так долго находилась под покровительством отца, ощущая его заботу, жила в благополучии, окруженная любовью. Мысль о том, что она останется одна, приводила ее в ужас. Но ее также страшила и мысль о браке. Она сжала руки.
      – Я не хочу, чтобы наша жизнь менялась.
      – Но тем не менее такова правда.
      Он наклонился к ней и любовно взял сжатую в кулак ладонь, чтобы нежно раскрыть ее и ослабить напряжение.
      – Дочь моя, тебе двадцать лет. Многие девушки твоего возраста уже давно замужем. Думаю, что Роган Хант будет тебе отличным мужем.
      – Но что…
      Ее пальцы вздрогнули, она опустила взгляд и снова положила руку на колени.
      – Он знает, – сказал отец. – Он хороший, сильный человек. Я увидел в нем доброту и терпение. Достаточно посмотреть, как он относится к лошадям. И он спас тебя вчера вечером. Я думаю, что вы быстро найдете общий язык.
      – Я надеюсь на это.
      – Наверное, вам понадобится время на то, чтобы узнать друг друга получше. Мы можем пригласить его на ужин.
      – Пожалуй.
      Она попыталась выдавить из себя улыбку, но ее охватила паника.
      – Кэролайн.
      В голосе ее отца зазвучали суровые нотки.
      – Дочь моя, я хочу, чтобы ты это сделала ради меня. Прошу тебя, дай мне умереть со спокойной душой, зная, что о тебе есть кому позаботиться.
      Она не могла противиться ему.
      – Очень хорошо, папа. Прошу тебя, пригласи мистера Ханта на ужин.

* * *

      Роган, стоя перед зеркалом, аккуратно проводил лезвием бритвы по линии подбородка и стряхивал хлопья пены в раковину, стоявшую перед ним. Сегодня ему предстояло ужинать в обществе герцога. И своей будущей невесты.
      Он усмехнулся, но затем его лицо снова приняло непроницаемое выражение, как того требовало обращение с острой бритвой. Как же он оказался в таком положении? Он ведь клялся никогда не жениться, и вот он приводит в порядок свою внешность для того, чтобы предстать перед своей будущей невестой.
      Он опустил бритву в раковину и схватил полотенце. Стерев остатки пены, он задумался о том, что еще ему готовит грядущее. Отбросив полотенце, он оперся о туалетный столик, вглядываясь в свое отражение и выискивая следы чудовища, которое ему удалось укротить. Оно было здесь, в резких чертах его лица, доставшихся ему от ирландских предков, в тени его глаз. Черт бы побрал это проклятие, терзавшее Хантов!
      Он отпрянул от зеркала и потянулся за своей рубашкой. Проклятие преследовало его семью уже несколько поколений. Ханты были хорошо известны благодаря двум вещам: умению обращаться с лошадьми и крутому нраву. Многие представители семейства Хантов были настоящими сорвиголовами, но если одному из Хантов случалось унаследовать знаменитый дар укрощения лошадей, то, как правило, вместе с ним он получал и наихудший характер. Дважды в жизни Роган терял над собой контроль, так что это серьезно грозило окружающим его людям. Приступы ярости едва не стоили жизни сыну Эффингема, а Изабель оказалась менее удачливой.
      Ощущение горечи и вины охватило его, оставляя железный привкус во рту. Он все еще видел ее тонкую фигурку, распростертую на полу их маленького коттеджа: ее огромные темные глаза смотрели невидящим взглядом в потолок, а у головы разлилась алая лужа крови. Он любил ее, и тем не менее она умерла на его руках.
      Он постарался забыть прошлое. Роган заправил рубашку и брюки. С того момента он поклялся никогда больше не подвергать риску невинных. Когда его выпустили из тюрьмы, он прибыл домой, надеясь окунуться в работу в поместье. Но его отец и брат растранжирили все, чтобы оплатить дебоши: ценные лошади были проданы первыми.
      Он был в отчаянии, но отказался присоединиться к своей семейке и окончательно опуститься на дно. Ему претила мысль о том, что из-за его необузданного нрава могут пострадать невиновные. Но затем умерла тетя Алиса, и хотя он искренне горевал из-за ухода этой доброй женщины, которая была ему ближе, чем родная мать, в глубине души он был очень благодарен ей за то, что она оставила ему небольшое поместье. Без него он едва бы смог удержаться на плаву.
      Алиса наблюдала за ним словно ангел-хранитель, с того самого момента, как он десятилетним мальчиком прибыл из Ирландии. Она чувствовала себя бессильной, когда его отец и брат разрушали все, что было нажито ее покойным супругом, но когда Роган выказал первые признаки того, что он унаследовал худшие черты Хантов, она вмешалась и помогла ему отправиться на войну. Как она сказала, для того, чтобы сделать из него мужчину.
      А теперь он узнал, что она купила ему свободу.
      Груз долга чести тяжкой ношей лег на его плечи. Он вытащил галстук из ящика и обернул его вокруг шеи, завязав элегантно, но просто. Он внимательно посмотрел на себя и зеркало и хмуро улыбнулся: галстук словно напоминал ему о том, что на его шее судьба затянула тугой узел. Несмотря на деньги, несмотря на Дестини, будь у него выбор, он бы предпочел избежать такого поворота событий.
      Но у него не было выбора. Он бы с легкостью преодолел соблазн получить деньги и кобылу, он бы с легкостью отмел страхи герцога, которому везде мерещился коварный наследник. Он смог бы даже противостоять чарам Кэролайн. Но герцог захлопнул капкан, напомнив ему о долге чести.
      Он лишь надеялся на то, что Кэролайн не пожалеет об этом.
      Его охватила паника, но он отогнал эти мысли прочь. Как ему поступать при данных обстоятельствах? Это же настоящее безумие! Он, с таким опасным характером, решил жениться на женщине, которая боится мужчин! Заплачет ли она в первый раз, когда столкнется с его яростью?
      Одна мысль о том, что Кэролайн расплачется, наполняла его желанием выбросить зеркало в окно. Он лишился рассудка! Их союз обречен.
      Однако он должен через это пройти. Он дал слово, и у него нет выбора.
      Последний раз хмуро улыбнувшись своему отражению в зеркале, он отвернулся и начал искать сюртук.
 
      Никогда раньше она не наряжалась ради встречи с мужчиной. Остановившись перед зеркалом в холле, Кэролайн взглянула на отражавшуюся в нем незнакомку. На ней было вечернее платье бледно-розового цвета, украшенное тончайшим кружевом по непривычно низкой линии лифа. Платье было подарком ее отца, так как в гардеробе Кэролайн не оказалось модного наряда, который бы подходил для ужина в обществе жениха.
      Ее горничная Мари уложила ей волосы в соответствии с последними требованиями парикмахерского искусства: они ниспадали волнами. Розовая лента поддерживала пряди, хотя при этом казалось, что они вот-вот небрежно хлынут на плечи темным каскадом кудрей. В ушах и на шее Кэролайн красовался жемчуг, а аромат розы сопровождал каждый ее шаг. Казалось, что она, сама того не желая, сеет соблазн и искушение.
      Сделав глубокий вдох, она шагнула в гостиную.
      Роган уже был там: он смотрелся дьявольски привлекательно в своем черном вечернем наряде. Когда она проскользнула в комнату, он увлеченно разговаривал с ее отцом, но затем остановился и повернул голову, словно почувствовав ее присутствие. В тот миг, когда их взгляды встретились, у нее перехватило дыхание.
      – Кэролайн, ты словно видение! – воскликнул ее отец. Не вставая с кресла, он дал ей знак приблизиться к ним.
      Она повиновалась и склонилась, чтобы поцеловать отца в щеку. Выпрямляясь, она заметила, что Роган не сводит с нее глаз: на его лице было выражение хищника, который завидел жертву.
      – Добрый вечер, мистер Хант, – прошептала она.
      Он кивнул ей.
      – Леди Кэролайн, вы выглядите очаровательно.
      Она не знала, что сказать в ответ. Его присутствие заставляло ее ощущать себя школьницей. Впервые она пожалела, что у нее не было возможности пообщаться с девушками своего возраста, чтобы узнать правила флирта с поклонниками. Вместо того чтобы постигать эту приятную науку, она заточила себя вдали от мира, пытаясь убежать от темных воспоминаний, которые внушали ей ужас по отношению ко всем мужчинам.
      Но с того момента, как на ее карету напали разбойники, она чувствовала себя так, будто очнулась от долгого сна. Она начала понимать, что многое в жизни проходит мимо нее. Ома бы не хотела, чтобы ее свадьба состоялась под давлением обстоятельств, но если такова воля ее отца, то она готова была ей подчиниться. Тем более что его выбор жениха полностью совпадал с ее выбором. Она решила принять это как неизбежность, а если будет возможность, то даже получить от этого удовольствие.
      – Ужин уже подали, – сказал отец. – Хант, проводите Кэролайн в столовую, а меня поведет мой слуга Джон.
      Роган напрягся, однако не выказал эмоций. Он лишь послушно кивнул в ответ, а затем протянул руку своей невесте. Хотя его лицо сохраняло непроницаемое выражение, Кэролайн, принимая предложенную Роганом руку, ощутила, что он переживает какую-то внутреннюю борьбу.
      То, что ужин будет более чем интересным, не вызывало никаких сомнений.
 
      Ужин тянулся бесконечно. Герцог говорил о приготовлениях к свадьбе, к которым Роган не имел ни малейшего отношения. Кэролайн едва вымолвила пару слов и почти не смотрела на него. Она сосредоточила все внимание на еде, разрезая мясо фазана на крохотные кусочки, которые деликатно отправляла в рот, не поднимая глаз от тарелки.
      Будущий тесть устроит и оплатит свадьбу, а невеста даже не удостаивает его лишним взглядом. С каждой минутой Роган все больше ощущал себя в западне. Он стал объектом манипуляций. Его просто использовали. Он ненавидел это ощущение.
      Его раздражение росло. Его ответы становились все более односложными. Кэролайн испуганно поглядывала на него. На лбу герцога обозначилась складка, выдававшая его удивление. Разговор истощился, и за столом повисла неловкая пауза.
      Роган ел мясо с жесткой методичностью, разрезая его на куски все резче, пока нож с громким скрежетом не проехал по тарелке. Он отложил вилку и нож и попытался вздохнуть. Ему вдруг показалось, что костюм слишком мал. Наряд стал словно душить его. В комнате было слишком жарко и душно. Кэролайн бросила в его сторону еще один взгляд, выражавший обеспокоенность. Она кусала нижнюю губу своими маленькими белыми зубами. Движение ее губ приковало его внимание так, что он не мог отвести глаз от ее рта.
      Он сразу же понял, что возбудил в ней интерес. В ее темных глазах мелькнула тревога, и она сомкнула губы. Он все еще наблюдал за ней. Своей невестой. Она казалась такой прекрасной в отблесках пламени свечей. Розовый оттенок платья выгодно подчеркивал ее темно-каштановые волосы и персиковую кожу.
      Как она будет выглядеть в темноте ночи, озаренная лишь тусклым светом… без платья?
      Его охватила страсть: он ощутил, как волна желания захватывает его целиком. Он представил, как они, дрожа от страсти, прижимаются друг к другу в постели, постигая радость сплетения тел. Он был бы для нее нежным и хорошим учителем. Интересно, относится ли она к тому типу женщин, которые издают в момент наслаждения стон, сводящий с ума мужчину, или, возможно, с ее уст в это мгновение сорвется его имя, наполняя его новым желанием?
      Она снова встретила его взгляд. Его губы медленно растянулись в улыбке, рожденной только что промелькнувшим нескромным видением. Щеки Кэролайн залила краска румянца, а ее уста разомкнулись, словно она хотела ответить отказом на его немую просьбу. Но он заметил огонек любопытства и ее прекрасных глазах.
      Любопытства, немедленно сменившегося страхом.
      Ужас, мелькнувший на ее лице, подействовал на него словно ушат ледяной воды. Что он делал? Он ведь знал историю Кэролайн. Да, им придется связать себя узами брака, но, судя по теперешним обстоятельствам, ему предстоит провести первую брачную ночь в гордом одиночестве.
      Он сосредоточился на дыхании – вдох и выдох, – после чего отпил глоток вина, чтобы успокоить разгоряченную плоть. Нет, он не чудовище, готовое проглотить невинную девушку. Чтобы завоевать доверие Кэролайн, он обязан проявить заботу и терпение. Он не должен был пугать ее. Он мечтал о том, чтобы она сама искала его общества.
      Даже если это будет стоить ему титанических усилий.
      Когда ужин подошел к концу, Кэролайн с облегчением вздохнула. Откровенный взгляд Рогана заставлял ее чувствовать себя неуютно. Она думала о том, под каким предлогом будет при лично удалиться в свою комнату, где она могла бы спокойно поразмыслить о событиях сегодняшнего вечера. Но когда они перешли в гостиную (где мужчины, потягивая портвейн, закурили сигары, так как Кэролайн была единственной присутствующей леди), отец опередил ее, лишив возможности бегства.
      – Я очень устал, поэтому отправлюсь спать, – сказал он, поднявшись.
      У двери его поддерживал слуга Джон.
      – Все брачные бумаги подписаны, и думаю, что вам необходимо немного узнать друг друга накануне свадьбы, которая состоится в пятницу. Хант, я верю в то, что вы будете вести себя, как и подобает джентльмену.
      Роган заметно напрягся, но лишь коротко кивнул в ответ на замечание герцога.
      Герцог обратил свой взор на Кэролайн, которая сидела на маленьком диванчике напротив Рогана.
      – А если тебе понадобится помощь, дочь моя, слуги ожидают за дверью.
      Кэролайн вспыхнула от смущения, потрясенная откровенностью отца. Но в то же время она испытала облегчение при мысли о том, что ее не оставляют одну.
      – Доброй ночи, папа.
      Белвингем ушел из комнаты, оставив дверь слегка отворенной.
      Она была в гостиной наедине с Роганом Хантом, ее женихом.
      Она лихорадочно подыскивала тему для умного разговора, но поняла, что страх и волнение не дают ей сосредоточиться.
      – Леди Кэролайн…
      Его низкий голос прозвучал в комнате, погруженной в тишину, как пушечный залп.
      – Если вы будете так заламывать пальцы, боюсь, вы причините себе вред.
      Она взглянула вниз и увидела, что она действительно, сама того не замечая, нервно сплела пальцы, как безмозглая дурочка. Она разомкнула ладони и поправила платье, затем подняла взгляд на своего собеседника, демонстрируя показное самообладание.
      – Ситуация такая неловкая, мистер Хант. Я уверяю вас, что не склонна к суетливости.
      Улыбка тронула уголки его губ.
      – Я охотно верю в это, леди Кэролайн. Вспомните, что мне довелось наблюдать за вами в экстремальных обстоятельствах. Я не встречал женщины, которая смогла бы сохранить и десятую долю вашего хладнокровия.
      Его искреннее восхищение тронуло ее. Она ощутила себя словно обласканной теплым солнечным светом.
      – Благодарю вас… Но наша помолвка… – Она опустила взгляд. – К этому сложно привыкнуть.
      – Да, правда. – Он откинулся на спинку стула и вытянул одну ногу перед собой. – Все произошло так внезапно.
      – Это папа. – Она вздохнула. – Он убежден в том, что умирает, и хочет устроить мою судьбу.
      – Он упоминал об этом. – Роган посмотрел на нее так, словно хотел развить свою мысль, но затем лишь пожал плечами и, похоже, отказался от этой идеи. – Но дело сделано. Нам надо привыкнуть к тому, что решение принято.
      – Однако вы не очень счастливы.
      – Счастлив? Да. Вы правы. Я не чувствую себя счастливым. – Его губы изогнулись. – Я ощущаю, что мной манипулируют.
      Она нахмурилась.
      – Манипулируют?
      – Я не имел ни малейшего желания заполучить невесту. Все, что мне было нужно, – это лошадь.
      Его замечание больно ранило ее самолюбие. Но почему же вы тогда сделали предложение?
      – Сделал предложение? – Он невесело усмехнулся. – Я же сказал, что прибыл за лошадью, но ваш отец относится к людям, которые умеют убеждать, поэтому я получил и лошадь, и вас.
      – Он заставляет вас жениться на мне? – Явно потрясенная, она встала с дивана.
      – Но тогда мы… Скажите ему, что я отвергла вас.
      Она направилась к выходу, готовая расплакаться от обиды.
      – Черт побери. – Он застонал от отчаяния. Роган успел перехватить ее как раз перед дверью, загородив дорогу. – Я не это имел в виду.
      Она даже не взглянула в его сторону, и слезы затуманивали ее глаза.
      – Кэролайн…
      – Нет.
      Она неуверенно шагнула назад.
      – Прошу вас, дайте мне сохранить хотя бы видимость гордости.
      – Я не хотел вас обидеть, – протянув руку, сказал он. – Прошу вас, – добавил он тихо.
      Она заколебалась, но все еще была готова к бегству.
      – Кэролайн, – внимательно посмотрев на ее, произнес он и мягко накрыл своей ладонью ее руку.
      Она взглянула на их сплетенные пальцы и напряглась так, словно была готова упорхнуть. Прошла секунда. Затем вторая. Но ее рука оставалась в его руке.
      – Вы даже не знаете, как унизительно слышать, что ваш отец купил вам мужа… по цене лошади.
      Роган посмотрел на ее склоненную голову, не зная, как исправить ситуацию и заставить Кэролайн забыть обиду.
      – Кэролайн, – запинаясь, начал он. – Это все мой проклятый характер. Я не умею ладить с людьми.
      Она взглянула на него, и в ее темных глазах мелькнуло сочувствие.
      – Только с лошадьми?
      Он горько рассмеялся в ответ.
      – Так и есть.
      На ее губах появилась язвительная улыбка.
      – Я была так долго оторвана от общества, что могу сказать то же самое и о себе.
      – Тогда мы отличная пара.
      – Не так ли? – Она вздохнула и высвободила свою ладонь, и затем снова вернулась к дивану. – Я бы не хотела, чтобы вы ощущали себя в западне, мистер Хант. Вы не имеете передо мной никаких обязательств, что бы ни говорил мой отец.
      Он сел рядом с ней, задев ногой ее платье, и она поспешно отодвинулась в дальний угол дивана.
      – Я не ощущаю себя в западне, Кэролайн.
      – Поверьте, это было бы ужасно. – Она снова повернулись к нему. – Могу ли я говорить с вами откровенно, мистер Хаит?
      – Роган, – поправил он ее.
      Ее лоб перерезали две морщинки, выдавая ее искреннее вмешательство.
      Прошу прощения?
      – Меня зовут Роган, и если мы поженимся, то нам придется обращаться друг к другу по имени.
      – Роган.
      Она словно пробовала его имя на вкус, как будто речь шла о шоколаде или бокале тонкого вина. Словно она хотела проверить, нравится ли оно ей.
      Он поймал себя на том, что неотрывно следит за движением се розовых губ, ожидая, когда они снова вымолвят его имя.
      – Итак. – Она сложила руки на коленях и села прямо, словно готовясь рассказать выученный урок. – Я бы хотела поговорить о нашем браке. – Она прикусила нижнюю губу. – Конечно, в том случае, если он состоится.
      – Неужели вы все еще намерены бросить меня? – Он желая, чтобы его замечание прозвучало как шутка, в ответ на которую она бы смутилась и покраснела, но она удивила его тем, что бросила на него прямой взгляд, преисполненный серьезности.
      – Возможно, после того, что вы услышите, вы захотите, чтобы я это сделала.
      – Очень сомневаюсь.
      Она глубоко вздохнула, чтобы успокоить нервы.
      – Я уверена, что мой отец уже рассказал вам о некоторых событиях моего прошлого, и я должна прежде всего заверить вас в том, что несмотря на случившееся со мной я намерена быть вам хорошей женой.
      – Это звучит в высшей степени утешительно, – пробормотал он.
      Она раздраженно посмотрела на него.
      – Я говорю совершенно искренне, сэр. Есть вещи, которые нам необходимо обсудить, потому что они очень важны, и от того, какое решение мы примем, будет зависеть, уживемся ли мы друг с другом.
      Пристыженный, он пробормотал:
      – Я прошу меня простить.
      – Мистер… Роган, постарайтесь помочь мне, потому что мне очень нелегко вести разговор на эту тему.
      Напряжение, прозвучавшее в ее голосе, отрезвило его.
      – Я слушаю вас.
      Она снова взглянула на него с подозрением, но продолжила:
      – У меня есть проблемы, которые могут повлиять на судьбу наших отношений. Нам надо обсудить их сейчас, потому что потом дорога назад будет закрыта.
      Ее голос был искажен болью, и шутливое настроение Рогана исчезло, так же как и горечь. Она была права – они; собирались связать себя узами брака на всю оставшуюся жизнь. Лучше установить правила прямо сейчас.
      Однако он не мог заставить себя сидеть и спокойно наблюдать за ее мучениями. Очевидно, та история приносила ей страдания. Он резко встал, вынудив Кэролайн даже вскрикнуть от неожиданности, и направился к камину.
      – Может, я смогу облегчить вашу задачу, если расскажу, то, что мне уже известно? – спросил он, не отрывая взгляда от огня.
      Когда она не ответила, он повернулся к ней. Она смотрела; на него, и в ее прекрасных темных глазах читались облегчение; и надежда.
      – Кэролайн?
      – Да, – прошептала она, опустив взор. – Прошу вас.
      Поскольку она чувствовала себя неуютно, он не стал приближаться к ней.
      – Я знаю, что вас похитили, когда вам было пятнадцать. И знаю, что это настолько повлияло на вас, что вы отказались от светской жизни. Вы прибыли в Белвингем и все эти годы оставались здесь под покровительством своего отца.
      – Да, – пробормотала она.
      – Ваш отец поведал мне о том, что произошло с вами. – Он выдержал паузу и снова повернулся к ней.
      Она сидела, уперев локти в колени и закрыв лицо руками.
      – Вы можете рассказать мне все, что считаете нужным.
      – О нет! – Она вздрогнула от ужаса, и на ее лице отразилась паника.
      – Может, не сейчас, – успокоил он ее. – Со временем.
      Тревога на ее лице сменилась выражением решительности.
      – У нас есть время, Кэролайн. У нас впереди целая жизнь.
      Она долго не нарушала молчания. А когда все же заговорили, то ее голос прозвучал так тихо, что ему пришлось напрягать слух, чтобы услышать ее.
      – О да, Роган, мне действительно нужно время. Если вы… если мы сможем узнать друг друга получше, тогда у нас будет… нормальный брак.
      Она запнулась, произнося последние слова, и краска девичьего стыда залила ей щеки.
      В нем тут же пробудилось желание, и голодный зверь угрожающе зарычал. Мысль о том, что он разделит с ней плотские радости, искушала его.
      – Это именно то, чего бы вы хотели? Она взглянула на него, и ее темные глаза заблестели от желания.
      – Да.
      Он шагнул ей навстречу. Кэролайн подняла руку.
      – Но не сейчас. Мне нужно…
      – Время, – закончил он за нее, останавливаясь. Он сжал руки в кулаки. – Я понимаю.
      – Я знаю, что поступаю несправедливо… – начала она.
      – Нет. Все в порядке.
      Он прошел в другой угол комнаты, скользнув невидящим взглядом по портрету одного из ее предков.
      – Мы все еще чужие люди друг для друга.
      – Да, но…
      Он обернулся к ней.
      – Но?
      Она встала.
      – Вы спасли мне жизнь.
      Он усмехнулся.
      – Вы и сами за себя неплохо постояли.
      Она улыбнулась и шагнула вперед.
      – Мы прошли вместе через серьезное испытание. Мы связаны друг с другом.
      – Это так.
      Она медленно приближалась к нему, снова заламывая пальцы. Она прикусила нижнюю губу, и страх наполнил ее взгляд. Он смотрел на нее не отрываясь и протянул к ней руку, осторожно взяв ее ладонь в свою.
      Она тихонько вскрикнула; тревога и удивление терзали ее сердце, однако ее переполняло желание – он знал, что не ошибается. Она выглядела так, словно малейший шорох может заставить ее пуститься в бегство.
      – Кэролайн, – пробормотал он, – чего вы хотите?
      Она выдохнула, и ее тело охватила дрожь.
      – Я хочу перестать бояться.
      – Это будет нелегко.
      Он все крепче сжимал ее кисть, пока их пальцы не сплелись, словно в объятии.
      Она посмотрела на их соединенные вместе руки.
      – Я знаю, потому что вы сейчас всего лишь держите меня за руку, а я готова сорваться с места и убежать прочь.
      – Мы можем остановиться на этом, – криво улыбнувшись, Произнес он. – Нет никакой нужды звать слугу Джона.
      Она бросила испуганный взгляд в сторону двери.
      – О, я и забыла, что он там.
      – Но я не забыл.
      Его язвительный тон заставил ее рассмеяться. Она прикрыли рот свободной рукой, и в ее карих глазах заплясали озорные огоньки.
      Не в силах сопротивляться желанию, он провел пальцем по ее щеке.
      – Нам надо смеяться чаще, – пробормотал он.
      Она застыла, как птичка, чувствующая опасность, и он поспешно опустил руку.
      – О, я прошу прощения.
      – Нет, все в порядке, – откашлявшись, сказала она. – Вы просто застали меня врасплох.
      – О, как я люблю прикасаться к вам… – Он опустил взгляд ни их переплетенные пальцы, и его глаза словно согрел луч солнца. Тепло улыбнувшись, он добавил: – Вы прекрасны.
      – Я не… нет, о!
      Она глубоко вздохнула и посмотрела ему прямо в глаза.
      – Прошу вас, пообещайте мне, что будете стоять неподвижно.
      Он удивленно вздернул бровь.
      – Хорошо.
      Она прикусила губу.
      – Я говорю совершенно серьезно. Если вы пошевельнетесь, все мои усилия будут напрасны.
      В нем заиграла кровь.
      – О, ты заинтриговала меня, душа моя.
      – О бог ты мой, – заморгав, ответила она, и ее щеки снова покрылись нежно-розовым румянцем. – Прошу тебя, Роган.
      – Хорошо, я буду вести себя как примерный молодой человек.
      Она искоса посмотрела на него. Ему тут же захотелось нарушить данное слово и унести ее в укромный уголок, однако он заставил себя вспомнить о приличиях. Глядя на него с опаской, она шагнула вперед. Ему показалось, что его тело бросило в жар. Он крепко сжал ее пальцы.
      Она тревожно вскрикнула и отступила.
      – Прошу тебя, не уходи. – Он ослабил хватку. – Я ведь даже не шелохнулся.
      – Нет.
      Она опустила глаза и устало вздохнула, после чего послушно добавила:
      – Ты не шелохнулся.
      – Ты удивила меня.
      Он коснулся ее руки, заставляя ее взглянуть на него.
      – Я не двигаюсь, Кэролайн.
      Она все еще колебалась.
      – Ну же, моя милая, – тихо произнес он. – Ты так меня заинтриговала.
      – Хорошо, но прошу тебя не шевелиться.
      – Теперь, когда я знаю, чего мне ждать, я смогу себя контролировать.
      Она снова шагнула к нему, и ему удалось овладеть собой. Она встала на цыпочки и коснулась губами его щеки.
      – Спасибо за то, что ты спас мне жизнь, Роган.
      Он с трудом сдержался, чтобы не притянуть ее ближе, ощутить сладкий вкус ее губ… Но он вырвала свою руку и поспешно покинула комнату, оставив его желание неутоленным.

      Она поцеловала мужчину.
      Кэролайн наблюдала, как менялся пейзаж за окном ее экипажа, сопровождаемого тремя всадниками. Они приближались к деревне. Кэролайн направлялась к миссис Трентон, и также хотела навестить Дентона, однако думала она вовсе не о благотворительности.
      Она прижала пальцы к губам. Она поцеловала мужчину и убежала, как школьница. Что он должен был подумать? Он осознал, что она первый раз в жизни добровольно решилась на такой поступок? Он осознал важность происходящего? Она думала, что может на все эти вопросы ответить утвердительно, но Роган Хант был крепким орешком, и его мысли было не так-то легко прочитать.
      В нем ощущалось ненасытное желание. Он казался хищником. Он наблюдал за ней, когда считал, что она ничего не замечает, и это пугало ее.
      И вместе с тем возбуждало.
      Она закрыла глаза и откинулась на спинку сиденья. Стоило только Рогану появиться перед ее взором, как собственные чувства приводили ее в смятение, и она не могла понять их. Когда он пересекал порог комнаты, ее женская сущность словно просыпалась. Он был таким привлекательным, таким мужественным. Сильный, властный мужчина, который живет по правилам, которые сам устанавливает.
      Однако в нем было ярко выражено какое-то первобытное начало. Что-то неукротимое, гнавшее его подобно тому, как он гнал черного жеребца по просторам поместья. Страсть, умеренность. Она увидела еще вчера вечером, что он способен на страсть. Но он сумел удержать себя в руках и не испугать ее, хотя какая-то часть ее души жаждала увидеть притаившегося в нем дикаря и ощутить жар соприкосновения с тем строптивым и неукрощенным Роганом, которого он так тщательно прятал под светской маской.
      Ее охватило волнение, дыхание участилось, однако воображение не оставляло ее в покое, терзая все новыми картинами. С тех пор как ее кузина Регина вышла замуж в прошлом месяце, желание Кэролайн обрести нормальную семью только усилилось. Да, она осознавала, сколько препятствий ей уготовано судьбой, но ее желание не ослабевало.
      Она готова была преодолеть даже свой страх.
      Она устала прятаться, устала бояться. Она чувствовала себя, как те ласточки, которые слепо неслись в окно кабинета отца, чтобы замертво упасть, разбившись о стекло. Она не хотела мчаться вперед, не хотела поддаться чувствам, которые бы грозили ей болью. Роган был прав – у них впереди вся жизнь, чтобы узнать друг друга.
      И если вчерашний вечер имел хоть какое-то значение, то он давал ей надежду, что с его помощью она найдет способ открыть окно и влететь в новый мир.
 
      – О чем вы говорите? – нахмурившись, сказал Роган, обращаясь к Захарию Виггинсу, купцу, у которого обычно покупал домашнюю утварь. Он снова попытался вручить ему деньги. – Как счет может быть оплачен, если я еще не давал вам денег?
      Мужчина небольшого роста хитро улыбнулся.
      – Не о чем беспокоиться, мистер Хант. Ваш будущий тесть вчера позаботился о счетах. Могу ли я просить вас принять поздравления по поводу предстоящего венчания?
      – Мой будущий тесть… – Роган едва сдержался, чтобы не вспылить. Он выдавил из себя вежливую улыбку. – Благодарю вас, мистер Виггинс.
      – Мне всегда нравилась леди Кэролайн, – добавил Виггинс.
      – Мне улыбнулась большая удача. – Сложив деньги, он сунул их в карман. – Доброго дня, мистер Виггинс.
      – И вам тоже, мистер Хант.
      Роган прошел по деревне, останавливаясь у всех знакомых купцов и ремесленников, которым был должен. И везде повторялась одна и та же история. Герцог взял на себя труд покрыть все долги Рогана.
      Когда он оказался у портного, выяснилось, что Белвингем не только оплатил старые счета Рогана, но и заранее заказал новый костюм для свадебной церемонии.
      – Конечно, у меня есть ваши мерки, – весело отозвался мистер Фицхью. – Все будет готово как раз к вашей женитьбе на леди Кэролайн.
      – Благодарю, – пробормотал Роган и вышел из ателье.
      Он прошел по улице, кивая людям, которые выкрикивали поздравления. Черт побери, Белвингем нанял глашатая, чтобы объявить счастливую новость всей округе?
      Было уже само по себе неприятно, что ему приходилось жениться по принуждению; не менее неприятным было и то, что герцог отстранил Рогана от свадебных приготовлений. Но самым возмутительным оказалось вмешательство Белвингема в личные финансовые дела Рогана – это уже не входило ни в какие рамки.
      У мужчины должна быть гордость, и грубый произвол герцога приводил Рогана в ярость.
      – Хант, послушайте!
      Роган остановился. Изысканно одетый господин вышел из своего экипажа возле входа в гостиницу «Гончая и рог», у которой толпились люди. Черт побери, денек становился все горячее!
      – Бедсли, – процедил Роган.
      Лорд Бедсли смахнул дорожную пыль с рукава сюртука и бросил в сторону Рогана высокомерный холодный взгляд.
      – Я слышал, что вы женитесь на дочери Белвингема.
      – Да, это так.
      – Мои поздравления. Леди Кэролайн и человек вашего положения… Кто бы мог подумать?
      Роган оскалил зубы в улыбке.
      – Это союз по любви.
      – Неужели? Но тогда понятно, почему герцог устраивает все с такой поспешностью.
      Роган застыл в напряжении.
      – Ее отец болен, Бедсли.
      – О! – Бедсли одарил его высокомерной улыбкой. – Теперь ясно, почему герцогу потребовалась особая лицензия. Но думаю, вам бы не хотелось, чтобы люди считали, будто эта спешка вызвана другими причинами.
      Роган наклонился ближе.
      – Нет, не хотелось бы.
      Бедсли не шелохнулся, и покровительственная улыбка все еще играла на его губах.
      – Хант, не желаете ли присоединиться ко мне и выпить? Я намерен обсудить с вами одно дело, касающееся лошади.
      Роган не скрывал удивления.
      – Я думал, что вы решили отдать ее Хадли.
      – Да, решил, но теперь я собираюсь переменить решение и отослать ее к вам. Давайте все обсудим внутри.
      – Хорошо. – Роган был не в силах противиться охватившему его любопытству и последовал за джентльменом.
      Как удивительны перемены, думал Роган, которые происходят в жизни мужчины, решившегося на брак с правильной женщиной!
      Он сидел в одиночестве за столиком, заказанным Бедсли еще час назад, и смотрел в кружку с элем, размышляя о неожиданных поворотах своей судьбы.
      Бедсли хотел, чтобы он взялся объезжать весьма строптивую лошадь, купленную несколько месяцев назад в Таттерсолс, – лошадь, отосланную к Уильяму Хадли, еще одному знаменитому коннозаводчику, который, в отличие от Ханта, не имел порочащей его родословной, стоившей ему репутации. Бедсли в свое время поклялся, что никогда не будет иметь дела с Роганом.
      Но теперь все изменилось, и не потому что Роган доказал свой высокий профессионализм: все изменилось за эти три дня только потому, что теперь он будет иметь прямое отношение к герцогу Белвингему.
      Он отпил немного эля, надеясь избавиться от горечи. Он должен чувствовать себя счастливым. Ведь он женится не просто на наследнице большого состояния – он приобретает связи, которые самым выгодным образом скажутся на его деловых успехах. Любой другой на его месте уже угощал бы друзей.
      Но вся ситуация раздражала его, как камень, застрявший н лошадиной подкове.
      Он не изменился. Он-то остался тем, кем и был прежде, – человеком, обладающим теми же талантами. Один лишь факт, что он вскоре женится на леди Кэролайн, не означал, что он станет другим человеком, но все – и соседи, и партнеры – смотрели на него новыми глазами. Не потому, что он превзошел сам себя. Не потому, что он попытался возродить имя Хантов, и даже не потому, что он решительно порвал с прежней жизнью, полной кутежей и дебошей.
      Теперь, когда он оказался достаточно хорош, чтобы составить партию дочери герцога, он вдруг в мгновение ока прекратился в надежного делового партнера и отличного собеседника.
      Он поднял кружку, но ее вдруг вышибли у него из рук, так что она ударилась о стену, а ее содержимое пролилось фонтаном брызг на посетителей за соседним столиком.
      – Ах ты, подлец! – Хадли стоял над ним с перекошенным от ярости лицом.
      – Новости распространяются быстро, – произнес Роган, вытирая капли эля со своего лица. – Бедсли ушел всего час назад.
      – Он времени зря не терял. Его люди уже перевезли Кингз-чарльза в твои несчастные конюшни.
      Он тяжело оперся на стол и наклонился к Рогану так близко, что едва не столкнулся с ним нос к носу.
      – Чего тебе стоило то, что твой тесть отобрал у меня такую выгодную сделку?
      Роган замер на месте.
      – Белвингем не имеет к этому никакого отношения.
      – Да неужели? – Язвительная ухмылка промелькнула на лице Хадли. – Ты у нас вдруг стал золотым парнем, а все остальные, работавшие в поте лица, теперь смешаны с грязью. Сколько еще лошадей исчезнет из наших конюшен, Хант? Сколько твой новый папа готов заплатить, чтобы ты получил как можно больше заказов?
      Роган резко поднялся на ноги, и стул под ним жалобно скрипнул, ударившись о стену. В комнате повисла тишина. Хадли выпрямился, но не отступил.
      – В чем дело, Хант? Не нравится слышать правду?
      – Я только за то, чтобы говорить все как есть. И жду, что ты все же перестанешь повторять сплетни и начнешь говорить правду.
      Хадли хрипло рассмеялся.
      – Притворяешься, что герцог не имеет к этому никакого отношения, Хант? Ну же! Мы все знаем, что твоя репутация мешала тебе стать на ноги, но, похоже, с новыми родственниками твой путь к успеху значительно облегчится, особенно учитывая тот факт, что этот путь будет щедро усыпан золотом.
      – Мое имя для многих людей и есть главной рекомендацией.
      – Имя Хантов, которые знамениты своими выходками и попойками? Имя первосортных проходимцев?
      Роган сжал руки в кулаки.
      – Имя Хантов, лучших коннозаводчиков, Хадли, известно со времен Вильгельма Завоевателя, и мы свою славу получили не даром.
      – Да, история твоей семьи впечатляла бы, – злобно рассмеялся Хадли, – если бы в нее не вмешалась ирландская родня.
      Роган ощутил, как чудовище свирепо поднимает голову. Он заставил себя опомниться.
      – Хадли, мне очень жаль, что ты потерял заказ, но это не моя вина, а теперь, будь добр, оставь меня в покое.
      – Или что? – Хадли придвинулся к нему на шаг, словно напрашиваясь на драку.
      Роган выразительно посмотрел на него. Он и сам едва сдерживался, однако ему очень не хотелось устроить потасовку в общественном месте.
      – Не выставляй себя дураком.
      – Я выставляю себя дураком? – Хадли громко рассмеялся. – Не я женюсь на испорченном товаре.
      Роган схватил мужчину за лацканы сюртука.
      – Немедленно принеси свои извинения, Хадли.
      Хадли даже не повел бровью.
      – Все знают правду, Хант. С чего бы еще Белвингем отдавал свою дочь за такое ничтожество, как ты? Да потому, что больше никто ее не хочет.
      Роган толкнул мужчину так, что он упал на соседний стол, и хозяева заведения начали заметно нервничать.
      – Я требую от тебя извинений, Хадли, немедленно.
      – Пистолеты на рассвете? – Хадли лишь хмыкнул в ответ, снова обретая равновесие и вставая с места. – Перестань, Хаит. Это не наш стиль.
      – Твои извинения, немедленно, – прорычал Хант.
      Хадли обвел взглядом собравшихся, которые с жадным любопытством наблюдали за происходящим.
      – Очень хорошо. Я приношу извинения за то, что назвал твою невесту шлюхой.
      По толпе пробежал вздох. Роган едва сдержался, чтобы не размозжить негодяю голову. Он отвернулся.
      – Я думал, что ты хотел услышать правду, – донеслось ему и спину.
      Роган развернулся и ударил Хадли кулаком прямо в лицо.
      Тот упал назад, и стол под ним разломался в щепки, когда он приземлился, потеряв сознание. Из уголка его рта сочилась кровь, и он лежал на полу не двигаясь.
      Роган потер костяшки пальцев – кровь в его жилах все еще кипела – и огляделся вокруг.
      – Кто еще хочет сделать нелестное замечание в адрес моей будущей жены?
      Его слова были встречены мертвой тишиной.
      Не сказав больше ни слова, он прошел вперед, и толпа перед ним поспешно расступилась. Он остановился, чтобы вручить хозяину пачку банкнот.
      – За причиненные неудобства.
      Дженсон кивнул; его глаза были широко раскрыты. Бросив последний угрожающий взгляд в сторону хозяев гостиницы, Роган вышел прочь.
 
      Выполнив свой долг по отношению и к кучеру, и к миссис Трентон, Кэролайн села в карету. Ей оставалось лишь навестить модистку для примерки свадебного платья. У миссис Дентворт были ее мерки, но она хотела, чтобы лиф наряда сидел идеально в самый важный день ее жизни.
      Она думала об этом серебристо-белом платье, когда значимость происходящего вдруг дошла до ее сознания. В эту пятницу она уже будет замужней женщиной. Ее жизнь изменится навсегда.
      Она не знала, готова ли она к переменам.
      Она выглянула из окна, а затем села прямо, увидев Рогана, пересекающего улицу своей энергичной походкой. Он не смотрел по сторонам, только вперед, как солдат, готовый к бою.
      И на его руке она заметила кровь.
      – Бог ты мой, – пробормотала она.
      Ее первым порывом было спрятаться и сделать вид, что она не видела его. Неужели его несносный характер сыграл с ним злую шутку? Но затем она вспомнила, что решила стать хозяйкой своей судьбы: этот мужчина вскоре станет ее мужем. Она не должна бояться его, в каком бы настроении или состоянии он ни был.
      – Что случилось, миледи? – спросила ее горничная Мари.
      – Вон идет мой жених. – Кэролайн высунула голову из окна и дала знак сопровождавшим ее всадникам остановиться. Спустя мгновение карета резко притормозила. Кэролайн ни клонилась вперед и открыла дверь.
      – Мистер Хант!
      Сначала она решила, что он не слышит ее, но затем он остановился, и на его строгом лице отразилось удивление. Он замер на долгую минуту, а потом двинулся к экипажу.
      – Могу ли я предложить вам проехаться со мной, мистер Хппт? – спросила она его, когда он оказался рядом с ней.
      – Моя лошадь осталась на постоялом дворе.
      – Я могу послать слугу забрать ее.
      Он ничего не ответил, однако не сводил с нее напряженного взгляда.
      – Ваша рука в крови, – наконец сказала она тихим голосом.
      Он перевел глаза вниз и расслабил ладонь, словно удивляясь, что его рука все еще на месте. Затем он достал из кармана сюртука платок, которым медленно обмотал окровавленные костяшки пальцев.
      Она посмотрела на него, пораженная яростью в его глазах.
      – Входите же. – Она улыбнулась ему. – Я чувствую себя в большей безопасности, когда вы со мной, особенно после моей последней поездки в деревню.
      Он резко кивнул, и она села прямо, когда он вошел в карету. Мари поспешила пересесть к своей госпоже, и для Рогана освободили все сиденье напротив. Он устроился на нем, вытянув свои длинные ноги. Его лицо хранило непроницаемое выражение, и только его глаза, казалось, метали молнии.
      Экипаж вдруг стал намного меньше. Казалось, исходивший от Рогана жар нагревает воздух. У Кэролайн побежали по коже мурашки.
      – Мари, – сказала она, – прошу тебя, пересядь к Биллингсу. И отправь одного из всадников на постоялый двор за лошадью моего жениха.
      – Да, миледи. – Выразительно взглянув на Рогана, она вышла из экипажа, громко хлопнув дверью. Экипаж накренился в сторону, когда она вскарабкалась к кучеру, и затем снова тронулся!
      Кэролайн внимательно смотрела на своего будущего мужа.
      – Роган, что произошло?
      Он хранил молчание, отвернувшись и глядя на проносившиеся за окном пейзажи.
      – Роган, прошу вас, поговорите со мной.
      – Что вы хотите услышать?
      – Правду.
      – О, правду! – Его губы изогнулись, и на лице появилась язвительная усмешка. Он бросил в ее сторону испепеляющий взгляд, так что она едва не лишилась чувств. – Многие люди, Кэролайн, на самом деле не хотят слышать правду.
      – Я не многие, – выдавила она из себя.
      – Вы особенная, да? – На его лице отразилось сомнение, а затем он снова отвернулся. – Любовь моя, нам лучше не начинать этот разговор. Мое самообладание сегодня уже испытывали.
      Его заявление потрясло ее. Что-то случилось – то, что заставило Рогана продемонстрировать темную сторону своей натуры. От него исходила… опасность.
      – Я только хотела убедиться, что с вами все в порядке. Как ваша рука?
      – Не о чем беспокоиться.
      Он взглянул на руку и размотал платок, расслабив пальцы и внимательно глядя на них.
      – Бывало и хуже – в детстве.
      – Как вы ушиблись?
      В его взгляде она прочла искреннее изумление и голод.
      – Вы уверены, что хотите знать?
      – Да, – сказала она, не опуская глаз. – Вы подрались?
      – Да, – ответил он, откинувшись на сиденье и словно принимая от нее вызов. – Вы шокированы?
      – Нет, – заявила она, прикусив губу. – Хорошо, я скажу правду. Да.
      Он рассмеялся. Низкий чувственный звук наполнил ее непонятным ей самой удовольствием.
      – Что, вы уже жалеете, что предложили мне свой экипаж?
      – Вовсе нет. Вы же будете моим мужем. Я должна привыкать к вашему присутствию, в каком бы настроении вы ни пребывали.
      Он улыбнулся так, словно владел какой-то тайной.
      – Будь осторожна, любовь моя. Ты и сама не понимаешь природы своих желаний. Иногда я могу быть по-настоящему невозможен.
      – Все мы склонны злиться временами. Даже я.
      – Ты? Не могу себе этого представить.
      – Достаточно лишь немного подождать, – сказала она, пытаясь не замечать его хищного взгляда, хотя ее сердце предательски застучало в груди. – Я могу быть такой же невозможной, как и вы.
      – Неужели? – Он подвинулся, касаясь ее коленом. – Тогда моей прямой обязанностью будет укрощение нрава строптивой жены.
      – Я… – Она вдруг ощутила, что не может дышать. – Вы так и не сказали, почему дрались.
      – Да, не сказал.
      – Вы собираетесь это сделать?
      – Это был вопрос чести. Этого достаточно.
      Она отодвинулась от него. Он промолчал – лишь выражение его лица стало еще веселее.
      – Перестаньте так смотреть на меня, – наконец выдавила она.
      – Как?
      – Словно я ягодное пирожное! – ответила она, скрестив на груди руки. – Я чувствую, что вы надо мной смеетесь, Роган.
      – Разве что совсем чуть-чуть. – Он перевел взгляд на ее губы. – Хотя, должен заметить, к ягодным пирожным я отношусь со всей серьезностью.
      У нее перехватило дыхание.
      – Роган…
      – Тебе надо немного прийти в себя, малышка, – сказал он ей, снова отвернувшись к окну. – Я тебя не съем.
      – Может, именно этого я и хочу.
      Он резко посмотрел на нее – в его глазах бушевала гроза.
      – Что ты сказала?
      Она вжалась в сиденье, не в силах поверить, что она сейчас вымолвила такие смелые слова. Он ухмыльнулся.
      – Ветер переменился?
      Она ничего не ответила: ее чувства словно вихрем подхватили ее. Она пребывала в замешательстве. Она могла лишь смотреть на него, разрываемая между желанием быть к нему ближе и страхом перед тем, что могло бы случиться, подчинись она этому желанию.
      В ответ на ее затянувшееся молчание он коротко рассмеялся, как и подобает цинику, который знает свет, после чего опять отвернулся к окну.
      Страх. Он снова становился преградой между ней и той жизнью, о которой она мечтала.
      Она вытащила кружевной платок из своего ридикюля и стала теребить его в руках, украдкой поглядывая на своего жениха. Наконец она собралась с силами и переместилась на его сиденье.
      Он встрепенулся от неожиданности. Ей сразу же захотелось броситься назад, но она заставила себя держаться спокойно, даже когда его темно-серые глаза взглянули на нее с нескрываемым интересом. Заметно нервничая, она потянулась к поврежденной руке Рогана. Его пальцы коснулись ее ладони, и она промокнула кровь тонким кружевным платком.
      – Играешь с огнем, Кэролайн? – Его низкий голос звучал так близко.
      – Лишь ухаживаю за своим суженым, – поправила она его.
      – Какая забота!
      На этот раз она не побоялась встретиться с ним взглядом.
      – Я уже говорила, что хочу быть тебе хорошей женой.
      – Мы можем испытать твою решимость? – Другой рукой он провел по ее щеке. – Или тебе хочется, чтобы я позволил тебе убежать на свое место?
      – Это зависит только от того, что ты задумал.
      Его губы тронула улыбка.
      – Не волнуйся, любовь моя. Я не наброшусь на тебя посреди дороги, в экипаже.
      – Да, – ответила она, смяв в руках платок и вдруг начав сомневаться в правильности своего поступка.
      – Поцелуй, – просто сказал он. – Это вполне допустимо для пары, которая уже обручена.
      Он скользнул рукой по ее шее.
      – Только один? – прошептала она, когда он придвинулся к ней.
      – Один, – согласился он. – Пока.
      Его дыхание, согретое запахом эля, обожгло ее щеку, когда он приблизил к ней свои губы. Ее сердце начало выстукивать бешеный танец, но когда их уста встретились, она обрела покой.
      Такой умелый, такой мягкий. После первого впечатления волна новых ощущений нахлынула на нее, и ее глаза закрылись.
      Он не торопился, изучая изгиб ее рта и выступая в роли мудрого наставника, опытного и настойчивого. Она была несказанно удивлена его терпением. Его пальцы ласкали ее шею, а когда она прильнула к нему, из его горла вдруг вырвался протяжный стон. Воодушевленная, она положила руку ему на грудь, чувствуя биение его сердца под своей ладошкой.
      Карету подбросило на ухабе, и они упали в объятия друг к другу. Он снова застонал и прижал ее к себе, зарывшись лицом в ее шею. Он долго удерживал ее так, и ей казалось, что его руки обхватывают ее, словно железные прутья. Он неровно дышал.
      – Роган, – сказала она, шелохнувшись, в надежде, что он отпустит ее. – Роган, с тобой все в порядке?
      Он издал какой-то сдавленный звук, и его дыхание снова обожгло ее. Она снова пошевельнулась, на этот раз более смело, однако он не размыкал объятия. Его зубы коснулись ее шеи.
      Ее охватила паника. Она была словно в западне. Она не могла выбраться! Отпусти-отпусти-отпусти-отпустите!!!
      Она не заметила, что уже кричит, впившись ногтями в его грудь, раскачиваясь из стороны в сторону, чтобы поскорее вырваться из его стальной хватки.
      Он резко поднял голову, испуганный ее реакцией.
      – Кэролайн?
      – Отпустите меня!!!
      Сердце бешено колотилось у нее в груди, она дышала так часто, что боялась задохнуться. Ее зрение на мгновение затуманила черная полоса, и она начала бешено стучать кулаком в его грудь.
      – Отпустите меня!!!
      Он убрал руки с ее талии.
      – Кэролайн, все в порядке, это Роган.
      Она дернулась, высвобождаясь, и бросилась на сиденье напротив. Вжавшись в самый дальний угол, она посмотрела на Рогана как затравленный зверь, прикрыв рот дрожащей рукой.
      Он не шелохнулся.
      – Кэролайн, – тихо произнес он. – Ты в полной безопасности. Я не коснусь тебя.
      На ее лице отразились горечь и разочарование. Она осознала, что ее трясет от волнения, и слезы потекли у нее из глаз. События пятилетней давности снова ожили в ее памяти.
      Она зажмурилась, желая спрятаться от мира. Она думала, что у нее все получится, что она сможет сесть рядом с ним и принять знаки внимания красивого мужчины. Но нет – она запаниковала, словно человек, пораженный безумием, как тогда, в вечер ее первого бала. Все смотрели на нее как на прокаженную, и она бы не вынесла, если бы встретила сейчас такое же выражение в глазах Рогана.
      – Поговори со мной, Кэролайн.
      Она встретила его взгляд: он смотрел на нее с искренней заботой. Ей хотелось забыть последние несколько минут, притвориться, что ничего этого не было.
      Только поцелуй она бы не стирала из памяти. Она хотела помнить его вечно.
      Роган наклонился вперед, его руки послушно легли на колени.
      – Скажи, что тебя испугало, Кэролайн, – тихо произнес он. – Мне необходимо это знать, чтобы не повторять ошибок.
      Его тактичность едва не обернулась для нее новым срывом.
      – Я не могу сейчас говорить об этом.
      – Но ты должна. – Он медленно протянул ей руку. – Прошу тебя, Кэролайн, возьми мою руку. Я обещаю, что останусь на месте.
      Она покачала головой.
      – Я не могу. Нам просто надо забыть то, что сейчас произошло.
      – Но я не могу этого забыть. – Он не шевельнулся. – Тем вечером ты держала меня за руку, и ничего плохого не произошло.
      – Я знаю.
      – Я не испугаю тебя снова, обещаю.
      В его голосе звучало сочувствие.
      – Я был так зол, когда мы встретились, но потом мы поцеловались… – Он вздохнул и вздрогнул от отвращения к самому себе. – Когда мы поцеловались, мой гнев растаял, однако я потерял контроль над собой.
      Она посмотрела на его протянутую руку, а затем на его лицо.
      – А я решила, что это я потеряла контроль над собой.
      – Наверное, мы оба хороши, – сказал он с легкой улыбкой.
      – Ты знаешь, они решили, что я безумная.
      – Кто – они?
      – Свет. Гости, собравшиеся на моем первом балу. Когда мне стало плохо, они подумали, что меня поразило безумие.
      – Вряд ли это было так.
      Она недоуменно рассмеялась.
      – Наверное, тебя испугало то, что я сделал.
      – Ты слишком крепко прижимал меня к себе. – Это признание словно спорхнуло с ее губ.
      Она замолчала.
      – Но тогда я просто больше не буду так поступать.
      Она громко выдохнула и спрятала лицо в ладонях.
      – Я была уверена, что больше не почувствую страх. Я ведь не боялась два дня тому назад.
      – Это не то, что проходит за одну ночь. Если сейчас ты не возьмешь меня за руку, нам придется заново проходить тот путь, который мы, похоже, успешно преодолели.
      Он был прав. Она взглянула на его руку, и ни один мускул не дрогнул в его теле. Она медленно протянула к нему пальцы и коснулась его ладони. Он обхватил ее кисть и нежно пожал. Она знала, что стоит ей подать малейший знак, как он поспешит освободить ее.
      Она ощущала, как ее сердце успокаивается и паника отступает. Она все еще была настороже, но уже не чувствовала желания спастись бегством.
      – Кэролайн, я был на войне, – сказал Роган. – Я видел женщин, которые стали жертвами мужской жестокости. Я прекрасно понимаю, что тебе требуется немало времени, чтобы преодолеть страх и чувствовать себя в безопасности и моем обществе.
      Она кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Он снова сжал ее руку и поймал ее взгляд.
      – Я могу подождать, – тихо вымолвил он.
      Она посмотрела на их переплетенные пальцы, благодарная за его силу, желая поверить в то, что чудеса случаются.

      В день их свадьбы шел сильный дождь.
      Кэролайн и Роган обвенчались в семейной часовне Белвингемов. Церемония была скромной и тихой. Свидетелями на ней выступали отец Кэролайн и несколько избранных приглашенных гостей, а вслед за венчанием последовал роскошный банкет в особняке.
      Роган не потрудился сообщить своей семье о столь важном для него событии.
      Он стоял рядом со своей невестой; на нем была новая одежда, заказанная у портного. Он принимал поздравления от гостей, и Кэролайн одаривала всех вежливой улыбкой, однако он ощущал, что под ее внешним радушием скрываются беспокойство и сильное напряжение. Хотя число гостей на ее венчании было гораздо меньшим, чем количество присутствующих на ее первом балу, он понял, что толпа вызывает у нее чувство паники.
      Когда поток желавших им счастливого брака на миг прервался, он наклонился к ней и спросил:
      – С тобой все в порядке?
      – Да, – прошептала она, улыбаясь проходящему мимо гостю. – Я не собираюсь сдаваться на милость страхов в день собственной свадьбы.
      Он хмыкнул.
      – Вот это по-моему. В конце концов, мы прекрасно продержалась на церемонии венчания.
      Она взглянула на него – прекрасное видение в серебристо-белых тонах. Белые цветы были красиво вплетены в ее темные волосы.
      – А теперь, сэр, мне осталось только прожить жизнь в качестве вашей жены, и все будет просто отлично.
      Огонек, мелькнувший в ее взоре, привел его в восторг.
      – Леди Кэролайн, неужели вы флиртуете со мной?
      На ее щеках разлился розовый румянец.
      – Но если женщина не может флиртовать с собственным мужем, тогда с кем же ей можно флиртовать?
      Ее шутливое замечание пробудило в нем чувство собственности.
      – Ни с кем и ни при каких обстоятельствах.
      Услышав его тон, она раскрыла глаза от удивления и отвернулась.
      Он нахмурился.
      – Кэролайн?
      Она не смотрела в его сторону.
      – Как будто я могу флиртовать хоть с кем-то, кроме тебя, Роган. Как будто я могу выдержать присутствие кого-то другого.
      Ее признание застало его врасплох.
      – Кэролайн…
      – А что он здесь делает? – простонала она. – Я так надеялась, что у него будут другие дела.
      – Кто? – рассеянно переспросил он, следуя за ее взглядом и заметив привлекательного молодого человека, который только что переступил порог комнаты.
      – Рэнделл. – Она вздохнула, и к ней вернулось прежнее хорошее настроение. – Наследник моего отца. Я надеялась, что он не почтит нас своим присутствием. Он всегда относился ко мне так, словно я была потерявшей разум старушкой, которую надо запереть на чердаке.
      – Так это Альторп? – Роган с интересом наблюдал за тем, как светловолосый мужчина прокладывает себе путь через толпу, направляясь к новобрачным и обмениваясь приветствиями с другими гостями.
      Светлые волосы Альторпа падали ему на лоб, как того требовала последняя мода, а сюртук благородного голубого оттенка позволял с уверенностью сказать, что он пользуется услугами лучшего портного. Он встречал всех знакомых, очаровывая светским шармом, и всякий раз останавливался на минуту-другую, чтобы обменяться любезностями. Однако каждому, кто пожелал бы всмотреться в его глаза, открылось бы, что в них не отражалось тепло его улыбки. Он оглядывался вокруг так, словно желал оценить опасность, исходящую от окружающего мира.
      Роган прищурил глаза. Хотя Альторп и не был высоким, его осанка и легкость движений выдавали в нем человека, который сможет постоять за себя в стычке. Первое впечатление, подкрепленное подозрениями герцога, заставило тело Рогана напрячься, когда их новый гость остановился перед ними, обаятельно улыбаясь.
      – Кузина Кэролайн, вы словно светитесь от счастья. Могу ли я поздравить вас? – Альторп не поцеловал руку Кэролайн, очевидно, зная о том, что она не любит прикосновений.
      Вместо этого он отвесил ей низкий поклон.
      – И конечно, я не могу не поздравить счастливого жениха. Примите мои искренние пожелания, сэр.
      – Благодарю вас.
      – Мой дорогой муж, это мистер Рэнделл Альторп, мой кузен, – пробормотала Кэролайн.
      – О, наследник Белвингема? – Светская улыбка, озарившая лицо Рогана, вызвала недоумение Кэролайн, но Роган, продолжая улыбаться, энергично потряс руку гостя.
      – Да, именно так. – Альторп обвел взглядом комнату. – А где же дядюшка Джордж? Я бы хотел поприветствовать его как подобает.
      – Он, наверное, развлекает гостей, – сказала Кэролайн.
      – Если вы позволите, я отправлюсь на его поиски.
      Вежливо кивнув, Альторп исчез в толпе.
      – Надеюсь, что он не задержится здесь надолго, – заметила Кэролайн. – Он и папа не очень-то ладят друг с другом.
      – Родственников не выбирают.
      Роган был начеку, наблюдая, как Альторп разговаривал со слугой, а затем выскользнул из комнаты.
      Заметив его рассеянность, Кэролайн проследила за его взглядом.
      – Куда ты смотришь?
      – Никуда, – весело ответил он. – Скажи мне, почему Альторп обращается к твоему отцу «дядя», если на самом деле они кузены?
      – Он всегда его так называл. И тебе не удастся отвлечь мое внимание, Роган. Отвечай на мой вопрос.
      – Вообще-то я думаю, что мне следует найти твоего отца.
      Она положила ладонь на его руку и улыбнулась, хотя огонек подозрений все еще горел в ее глазах.
      – Мы можем поискать его вместе.
      – Это вовсе не обязательно. – Он поднес ее пальцы к своим губам. – Невеста должна оставаться здесь, чтобы приветствовать гостей.
      Она прищурила глаза.
      – Роган, что происходит?
      – Дела, обычные дела. – Он сжал ее руку. – Я вернусь через мгновение. – До того как она успела возразить, он смешался с толпой гостей.
 
      – Доброе утро, дядя.
      Герцог вздрогнул от неожиданности, заслышав голос Рэнделла. Трясущимися руками он сложил бумаги, касающиеся брачного договора Кэролайн, в ящик стола и резко закрыл его. Судя по спокойствию своего наследника, герцог мог предположить, что этот прохвост не знает о деньгах, предназначенных Кэролайн.
      – Альторп, я что-то не припомню, чтобы твое имя значилось в списке гостей.
      – Это досадная оплошность, я уверен. – Все еще улыбаясь самой приятной улыбкой, Рэнделл вошел в комнату. – Как паше здоровье, дядя? Я надеюсь, вы хорошо себя чувствуете.
      Хотя тон наследника был дружелюбным, от герцога не укрылось то, с каким проницательным видом Рэнделл позволил себе взглянуть на него.
      – Думаю, что тебе это известно лучше, чем мне.
      – Я не понимаю, о чем вы говорите. – Меряя шагами комнату, Рэнделл провел пальцем по спинке кресла, а затем посмотрел на картину на стене. – Я думаю, что когда я вступлю в права наследования, я изменю все в этой комнате. Я оформлю ее в темно-зеленых тонах. Что вы на это скажете?
      – Я еще не умер, ты…
      – Вам не следует так нервничать, – укоризненно сказал Альторп. – Вы бы не хотели, чтобы ваше сердце подвело вас в столь неподходящий момент?
      – Так вот чего мне ждать? – Несмотря на слабость в ногах, ему удалось подняться. – Так вот какой смерти мне ждать? Ты отродье, адское отродье!
      Альторп широко раскрыл глаза, демонстрируя искреннее беспокойство.
      – Дядюшка, как вы можете говорить такое? Разве я похож на прорицателя?
      Роган шагнул в комнату.
      – Хороший вопрос. Вы и сами знаете на него ответ.
      Альторп резко повернулся и вздрогнул от неожиданности, заметив широкоплечую фигуру у дверей.
      – О, счастливый новобрачный! Я просто пытался успокоить дядю и прогнать его страхи. Его болезнь так плачевно сказывается на его состоянии. Это не может не расстраивать.
      Белвингем схватил со стола маленькую тяжелую статуэтку.
      – Я покажу тебе, что такое «плачевно»!
      Роган быстро пересек комнату, забрал у него статуэтку и поставил обратно.
      – Вам надо прийти в себя, ваша светлость.
      – Примите мою благодарность, Хант. – Альторп поправил бриллиантовую булавку в галстуке. – Боюсь, что герцог уже не владеет собой.
      Роган помог Белвингему усесться, а затем повернулся к Альторпу.
      – Его светлости противопоказано волноваться.
      Рэнделл удивленно приподнял бровь.
      – Я полагаю, вы не станете винить меня в приступах дяди.
      – Разве я это сказал? – Роган угрожающе улыбнулся, и Рэнделл, вздрогнув, посмотрел на него. – Я лишь предупредил вас, чтобы вы лишний раз не беспокоили герцога.
      – Вы угрожаете мне, сэр?
      – Это будет зависеть от ваших поступков. – Роган положил руку на статуэтку, которую только что отнял у Белвингема. – Так как?
      Альторп прищурил глаза.
      – Вы позволяете себе слишком смелые предположения.
      Роган пожал плечами.
      – Моя невеста будет расстроена, если узнает, что ее отец был так огорчен вашим визитом, Альторп.
      – О, я забыл, что вы должны сделать леди счастливой. – Губы Рэнделла изогнулись в кривой усмешке. – Во всяком случае, пока ключи от сундука находятся в руках моего дяди.
      – Ах ты, щенок! – прорычал герцог.
      Роган шагнул к Альторпу. На его лице отразилось непреодолимое желание стереть ехидную улыбочку с лица противника.
      – Мою жену в это не впутывайте ни при каких обстоятельствах.
      Они долго смотрели друг на друга, и никто из них не шелохнулся. Альторп не выдержал первым: он потянулся в карман за часами и открыл их, поддев крышку большим пальцем.
      – Я полагаю, мне пора откланяться. Боюсь, что уже опаздываю на встречу, – мрачно сказал он. – Я заглянул лишь для того, чтобы пожелать счастья новобрачным. Доброго дня, дядя. Хант.
      Роган ограничился коротким кивком и не произнес ни слова. Он наблюдал, как Рэнделл вышел из кабинета, а затем повернулся к Белвингему.
      – Не обманитесь, – сказал герцог, опускаясь в кресло еще глубже. – Он лишь кажется обходительным – на самом деле он негодяй и убийца.
      – Я верю вам. – Роган подошел к двери и проследил за тем, как Альторп удаляется по коридору. – Я готов признать, что сомневался раньше, но сейчас я вам безоговорочно верю.
      – Решили, что старик выживает из ума? – хмыкнул Белвингем. – Я бы и сам себе не поверил.
      Роган отвернулся от двери и посмотрел на герцога.
      – Этот человек опасен.
      – Говорят, что птицу видно по полету, – сказал Белвингем. – Теперь вы понимаете, почему я был так обеспокоен из-за Кэролайн.
      – Да, вижу. Она знает?..
      – Нет, и никогда не узнает. Я не хочу пугать ее. Надеюсь, что новый статус замужней дамы навсегда избавит ее от общества Альторпа.
      Роган опустился на стул рядом с креслом герцога.
      – Вы думаете, что он намерен и ее включить в список своих жертв?
      – Я не знаю. – Белвингем откинулся на спинку кресла. – Во время расследования обстоятельств ее похищения возникло много вопросов, и ответы на них так до сих пор и не были получены.
      – Вы полагаете, что за этим стоял Альторп?
      – У меня нет доказательств. Мой наследник очень осторожен, когда дело касается улик. Ему все время удается выйти сухим из воды. Но, учитывая последние события, я могу смело предположить, что Рэнделл стоит и за этим страшным эпизодом.
      – Если он способен на убийство, то похищение молодой девушки для него – детская забава. – Роган стиснул зубы. – Но Кэролайн больше не ребенок.
      – Если я не буду стоять на его пути, то он пойдет на все. Он бы отдал ее замуж за первого встречного или, того хуже, женился бы на ней сам, лишь бы в придачу к титулу получить и ее состояние.
      – Он не прикоснется к ней. Никогда.
      – Да, это так. – Белвингем закрыл глаза и с облегчением выдохнул: – Моя дочь в безопасности.
      – И она всегда будет в безопасности. Я обещаю вам.
 
      Это была ее первая брачная ночь.
      Когда карета остановилась перед миниатюрным особняком, Кэролайн внимательно посмотрела на свой новый дом. Он выглядел небольшим и уютным. Меньше всего он напоминал тот величественный замок, в котором она провела все двадцать лет своей жизни. Она разделит этот дом с Роганом, она будет рядом с ним, как и полагается хорошей жене.
      Он открыл дверь экипажа и выпрыгнул, после чего повернулся к ней и подал ей руку.
      – Добро пожаловать домой, Кэролайн.
      Она приняла его руку, и по ее телу словно прошла волна. Его пальцы были такими теплыми, а улыбка – манящей. У нее засосало под ложечкой. Он ведь понимал, что она еще не готова к тому, чтобы стать его женой в полном смысле этого слова? Она не могла бы разделить с ним ложе.
      Она сошла со ступенек кареты, и он взял ее под локоть. Когда он подвел Кэролайн к двери их нового дома, сердце у нее застучало с бешеной скоростью, а дыхание стало прерывистым. Что, если он возлагает на нее слишком большие надежды? Что, если он станет принуждать ее к тому, чего она не сможет ему дать?
      Она закрыла глаза – ей придется поверить в то, что он даст ей время на преодоление ее страхов. Они уже беседовали на эту тему. Но она вспомнила их разговор в карете в тот день, когда он показался ей опасным, – она не узнала его. Тогда прошлому удалось одержать над ней верх, и она вырвалась из его объятий.
      Что ее ждет?
      – Кэролайн…
      Его мягкий голос заставил ее очнуться. Она вдруг осознала, что они стоят на пороге его дома, и ее пальцы вцепились в его руку, так что, наверное, он ощутил боль даже через ткань сюртука. Пристыженная, она ослабила хватку.
      – Не бойся, любовь моя. – Он накрыл ее руку своей ладонью до того, как она успела отнять ее. – Я знаю, что ты не готова.
      – Да, еще нет, – прошептала она, и ее напряжение мгновенно ослабло. – Я была не уверена, могу ли я…
      – Но мы же уже говорили об этом, помнишь? Я не собираюсь принуждать тебя. У нас впереди целая жизнь. Мы успеем привыкнуть друг к другу.
      – Спасибо.
      Она слабо улыбнулась, утонув на минуту в нежности его серых глаз.
      Он наклонился к ее уху.
      – Я вполне удовлетворюсь поцелуем на ночь.
      Его вкрадчивый шепот заставил ее задрожать. Она испытывала смешанные чувства, возбудившись и смутившись одновременно. Кэролайн ощутила, как ее щеки залил густой румянец и тело затопила сладкая истома.
      Он хмыкнул, явно удовлетворенный ее реакцией на флирт с его стороны.
      – Ну же, моя смущенная невеста! Добро пожаловать в ваш новый дом.
      Он распахнул двери, позволяя ей войти первой.
      Кэролайн нерешительно пересекла порог, и Роган не мог подавить вспыхнувшее в нем чувство собственника. Хотя он и пытался побороть его, он не мог не осознавать, что эта милая изысканная леди – его жена, и он больше ни секунды не сожалел о том, как сложились обстоятельства. Он защитит ее от Альторпа и от любого другого, кто станет для нее источником опасности.
      Даже от него самого.
      Он закрыл за ними дверь, и Кэролайн заглянула в уютную маленькую гостиную. Затем она повернулась, и Роган заметил, как побледнело ее лицо.
      – Роган, там сидит мужчина.
      Роган схватил ее за руку и подтолкнул себе за спину, после чего решительно пересек порог гостиной. Он тут же узнал нарушителя их спокойствия и едва успел прикусить язык: с его уст уже готово было сорваться проклятие, которое бы шокировало нежные чувства новобрачной. Он надеялся на то, что судьба спасет его от нежелательной встречи, но напрасно. Он прищурил глаза, глядя на темноволосого мужчину, вторгшегося в его дом и небрежно расположившегося перед камином. Он вытянул к огню ноги, а для того чтобы согреться, решил угоститься любимым виски Рогана.
      Незнакомец был довольно привлекательным. Когда Роган пошел, он встретил его обаятельной улыбкой и поднял бокал в знак приветствия.
      – А вот и счастливый жених. Добрый вечер, Роган.
      Роган остался в дверях.
      – Что ты здесь делаешь, Колин?
      – Неужели человеку нельзя заглянуть по пути, чтобы пожелать брату счастья в столь памятный день?
      Колин одним движением поднялся на ноги, допил виски и поставил пустой бокал на каминную полку.
      – Конечно, я считаю, что приличнее было бы поздравить новобрачных на свадьбе, но, наверное, приглашение на мое имя где-то затерялось.
      – Можешь поискать его в навозной куче.
      – Ах, брат мой! – Колин приложил руку к сердцу и изобразил на лице скорбь. – Ты ранил меня.
      – Роган? – Кэролайн беспокойно прошептала имя мужа и встала рядом с ним, схватив своей крохотной ладонью руку Рогана.
      Темные глаза Колина зажглись интересом.
      – А это, наверное, моя новая родственница. Моему брату, как я вижу, действительно несказанно повезло.
      – Кэролайн, это мой брат Колин, – сказал Роган, видя, что ритуала представления не избежать. – Колин, это моя жена, леди Кэролайн Хант.
      – Я очарован, миледи. – Колин отвесил изящный поклон, а потом искоса посмотрел на Рогана. – Если я попытаюсь поцеловать невесту, как вы думаете, жених придет в неистовство?
      Кэролайн в ужасе прижалась к Рогану, и Колин невольно хмыкнул.
      – О, она очень робкая.
      – Да, очень. – Роган повернулся к Кэролайн. – Я прошу прощения за бесцеремонное поведение моего брата, моя дорогая. Он осел, но с этим придется смириться.
      Неожиданное замечание мужа заставило Кэролайн захихикать, а затем она перевела взгляд с Колина на Рогана. Он знал, что она видит: их сходство было поразительным. Их отличал лишь цвет глаз, – если у Колина они были черными как уголь, то у Рогана – серыми, – да разница в возрасте. Колин был на восемь лет старше брата, иначе их можно было бы принять за близнецов.
      – Какая милая улыбка у твоей невесты, – сказал Колин.
      – Ты прибыл сюда не для того, чтобы расточать комплименты моей жене, – сказал Роган. – Чего ты хотел?
      – И снова ты ранишь меня, брат. – Колин бросил на Кэролайн взгляд, полный скорби. – Вы бы могли поверить, что он способен на такую жестокость, сестра моя?
      – Хорошо, мы будем играть по твоим правилам. – Рога повернулся к жене и мягко высвободил свою руку. – Кэролайн, почему бы тебе не подняться наверх, пока я разговариваю со своим братом? Твоя комната на втором этаже слева Я думаю, что твой отец уже отослал Мари с вещами.
      – Хорошо, – ответила Кэролайн. Взглянув на Колина, он добавила: – Было приятно познакомиться с вами.
      – Я получил не меньшее удовольствие. – Колин смотрел к сторону удаляющейся леди с нескрываемым восхищением, и Рогану тут же захотелось наброситься на него с кулаками.
      – Выметайся, – сказал Роган, шагнув в комнату.
      Он схватил со стола шляпу брата и швырнул ему в руки. Колин поймал ее, а затем положил на стул, очевидно, ничуть не смущенный столь холодным приемом.
      – Роган…
      – Я не хочу тебя слушать. – Он схватил Колина за плечо и потащил его к двери. – Это моя брачная ночь, понятно? И тебе здесь никто не рад.
      Колин вывернулся из рук Рогана.
      – Я знаю, что у тебя сегодня брачная ночь, несмотря на то что ты не потрудился пригласить членов своей семьи на собственную свадьбу.
      – Ты еще имеешь наглость удивляться этому? – Роган снова схватил шляпу и бросил ее в коридор. – Смотри, чтобы ты полетел вслед за ней.
      – Эй, это моя любимая шляпа.
      – Прости. – Роган толкнул брата между лопатками. – Вон!
      – Прекрати толкать меня! – Колин резко развернулся и изо всей силы двинул Рогана в грудь обеими руками.
      Роган невольно отступил на шаг, после чего кинулся вперед, схватил брата за руку и выкрутил ее назад.
      – Это мой дом, – процедил он сквозь зубы. – Это моя брачная ночь. И я хочу, чтобы ты ушел.
      – Брачная ночь, – тяжело дыша, сказал Колин и выдернул руку. – Почему же ты не пригласишь свою жену в свадебное путешествие? Я слышал, что теперь ты можешь себе это позволить.
      – Ее отец болен. – Роган удержал брата за локоть, когда тот попытался снова вырваться. – Мне следовало догадаться, что ты услышал о деньгах. Поэтому ты и явился сюда?
      – Конечно, нет. Я приехал, чтобы пожелать тебе счастья. – Колин наклонился в сторону, и они оба повалились на пол. Освободившись, он подскочил на ноги. – А затем уже я хотел попросить у тебя денег.
      Роган перекатился на спину и встал. Колин занял оборонительную позицию, выставив вперед кулаки. Роган уперся в пол пятками, наблюдая за направлением взгляда Колина.
      – Я надеялся, у тебя хватит ума понять: отсутствие приглашения означает, что ты здесь нежеланный гость.
      – Значит, ты вычеркнул своего старшего брата из списков навсегда?
      Оба мужчины описывали круги по комнате, будучи хорошо знакомыми с сильными сторонами друг друга после бесконечных драк и баталий.
      – Будь доволен тем, что я не спустил на тебя собак.
      – У тебя нет собак.
      Роган оскалил зубы в недоброй усмешке.
      – Тогда тебе стоит остерегаться только меня.
      – О, я дрожу. – Колин прищурил глаза. – Ты собираешься меня ударить или мы будем танцевать всю ночь?
      – Когда я решу, я сделаю первый шаг.
      – Ты знаешь, будь я на твоем месте… – Колин расслабился.
      – Я не ты, – резко отрезал Роган.
      – Если бы я был на твоем месте, – не унимался Колин, и они снова начали описывать круги, – я бы думал только о танце со своей молодой женой, а не о том, как бы выбить зубы своему брату.
      – У меня собственная система приоритетов. – Роган нанес брату один за другим два удара.
      Второй удар пришелся по челюсти Колина. Он сумел удержаться на ногах, однако боевое настроение Рогана угасло.
      Колин обрел равновесие и потер подбородок, проверяя, не получил ли он серьезной травмы.
      – В моей системе приоритетов первым бы значилось насладиться прекрасной Кэролайн на брачном ложе, дорогой братец. Я диву даюсь, видя, что ты тратишь время на меня, когда тебя ждет такое сокровище.
      – Не трогай ее. – Роган обманул Колина, выбросив вперед сначала правую руку, но затем отвесив ему тяжелый удар левой.
      Колин успел увернуться в последний момент и оказался за спиной у брата. Он обхватил его шею рукой.
      – Ты знаешь, ты меня плохо расслышал. Я пришел из-за денег, но они мне нужны для спасения славы Хантов.
      Роган сумел ослабить хватку Колина и жадно вдохнул воздух.
      – Конечно, я сразу тебе поверил.
      – Так и есть. – Оба мужчины раскачивались из стороны в сторону, пытаясь удержаться на ногах. – Я хочу привести наш дом в приличный вид.
      – Вы с отцом очень постарались, чтобы он потребовал полной переделки. – Роган резко ударил Колина локтем в солнечное сплетение.
      Застав его врасплох, он добился того, что брат ослабил хватку. Колин отступил на шаг, и Роган повернулся к нему лицом.
      – Ты и отец разрушили все, что было нажито многими поколениями. Вы с легкостью проигрывали все в карты и устраивали кутежи вместо того, чтобы приумножать богатство семьи.
      – Ты собираешься всю вину свалить на меня? – Колин почти согнулся пополам, приходя в себя после полученного удара. – Я пришел сюда трезвым. Да, имение заложено, и если я не найду денег, мы потеряем Хант-Чейз навсегда.
      – Тебе надо было подумать об этом, когда вы распродавали все по крупицам.
      – Это была идея отца, а не моя, – Колин выпрямился, но больше не грозил брату кулаками. – Имение мне не принадлежало, Роган. Что я мог сделать? Я был не в силах остановить его.
      – Я знаю, что именно ты продал Дестини. Ты знал, что это моя лошадь, ты знал, что она значит для меня.
      Колин насмешливо улыбнулся.
      – О да. Тут ты прав. Это была моя идея.
      Роган издал рев и бросился на брата. Оба мужчины оказались возле стола, который рухнул под тяжестью их ударов. Красивая ваза стала следующей жертвой их стычки. Они катались по полу, и Рогану удалось оказаться сверху: он тут же нанес сокрушительный удар Колину. Колин схватил брата за полы сюртука и попытался сбросить его, затем перевернулся на бок, и оба они поднялись на ноги. Роган снова бросился в драку, не щадя ни ребер, ни живота противника.
      Колин нетвердо отступил назад, прислонившись к каминной полке. Он схватил дрезденскую пастушку и бросил ее в голову Рогана. Роган отшатнулся и покачал головой, как собака после купания. Колин взял пустой бокал от виски и запустил его в брата. Рогану удалось отразить удар, и стекло со звоном разбилось о каминную решетку.
      Колин спрятался за большим обитым стулом.
      – Я так понимаю, что это означает отказ и ты не собираешься дать мне денег?
      Роган застонал и схватился за кочергу. Колин все еще прятался за стулом. Осознав грозящую ему опасность, он подхватил стул и, держа его ножками вперед, стал надвигаться на Рогана. Роган отступил, и кочерга звякнула об пол.
      – Наверное, мне пора заканчивать визит, – подскочив на ноги, сказал Колин и метнулся к двери.
      Роган настиг его, когда тот уже был на пороге. Он схватил брата за одежду и дернул его так, что он ударился о дверь. Роган начал душить Колина, и тот попытался ослабить железную хватку брата, уцепившись за его руку. От нехватки воздуха Колин уже издавал каркающие звуки.
      – Я больше не хочу тебя видеть здесь никогда, – прорычал Роган. – Ты разрушил все, что принадлежало моей семье. Я не позволю тебе поступить так и во второй раз.
      Колин охнул, и на его глаза навернулись слезы. Его лицо угрожающе краснело. Невероятным усилием он сжал руку Рогана.
      От боли Роган отпустил его. Колин облегченно вздохнул, жадно хватая ртом воздух, но Роган снова бросил его на дверь и потянулся рукой к его горлу.
      – Это было самое глупое, что ты мог придумать.
      На этот раз в глазах Колина появился настоящий страх. Роган невесело улыбнулся; кровь бешено стучала в его жилах. Его тело словно излучало опасность. Он еще сильнее сжал Колину горло, получая мрачное удовольствие от того, что ему удалось по-настоящему испугать брата.
      – Роган? – Он услышал мягкий голос Кэролайн как будто сквозь завесу тумана.
      Он взглянул на нее. Она стояла на пороге, и на ее лице было выражение ужаса. Он перевел взгляд на брата, которого распял на двери, словно готовя к последнему часу…
      Ярость исчезла, пелена рассеялась, и он, ужаснувшись, освободил Колина и отступил на шаг.
      Колин скользнул на пол, словно ноги не держали его.
      – Я уже успел забыть о твоей милой привычке набрасываться на людей, – хрипло выдавил он из себя.
      – Тебе не надо было являться сюда, – отрезал Роган, а затем перевел взгляд на свою жену. – Кэролайн?
      Он протянул к ней руку, но она с жалобным возгласом отпрянула от него.
      – О бог ты мой, мне так жаль!
      Когда ему удалось приблизиться к ней, она яростно покачала головой и отступила назад. Рогану хотелось прикоснуться к ней, убедиться, что с ней все в порядке. Но он увидел ее трясущиеся от страха руки и остался на месте.
      – Кэролайн! Скажи, что с тобой все хорошо.
      Она посмотрела на него своими большими темными глазами. В них было столько страдания и страха, как если бы он причинил ей физическую боль.
      – Ты избил его.
      Роган не сразу нашелся, что ответить.
      – Я знаю, но я не хотел.
      – У нашего Рогана несносный характер, – сказал Колин. – Об этом всем известно.
      – Заткнись и убирайся, пока цел, – сказал Роган с угрозой в голосе, не сводя глаз с Кэролайн.
      – Мне нравится это предложение.
      Колин поднялся и направился к двери. Кэролайн сжалась, когда он проходил мимо нее.
      – Желаю вам счастья, сестра. Мы еще встретимся.
      – Вам нужен доктор? – спросила она, и он от неожиданности остановился.
      – Нет, спасибо. Роган и я прошли большую школу жизни. Я уже привык к этому.
      Он улыбнулся и махнул брату рукой, а затем исчез из виду. Кэролайн повернулась к Рогану. На ее лице читалось волнение.
      – Я не понимаю. Почему вы дрались?
      Он пожал плечами. Ему было неловко обсуждать эту тему.
      – Мы всегда дрались.
      – Но он твой брат.
      – Тем более. – Роган вздохнул. – Послушай, Колин и отец шли на что угодно, потакая своим желаниям. Они растратили все, что было нажито. Теперь, когда отец умер, Колин унаследовал оставшееся и пришел просить денег.
      – До меня дошло много слухов. Даже будучи в заточении, ты получаешь новости.
      – Я не хотел, чтобы ты знакомилась с ним таким образом. Я вообще не планировал вас знакомить.
      – То, что он сказал, – правда?
      Он неуверенно улыбнулся ей и спросил:
      – Что именно?
      – То, что ты известен своим ужасным нравом.
      – Да. – Он встретил ее взгляд. Лучше быть честным с самого начала. – Я могу контролировать себя, однако при определенных обстоятельствах… Ты сама видела, чем это могло закончиться.
      – Да. – Она обвела взглядом разгромленную комнату. – Как часто это будет повторяться?
      – Надеюсь, что больше никогда. Мой брат пробуждает во мне худшие чувства.
      – Я это поняла.
      Она продолжала изучать кабинет, пол которого был покрыт осколками. Ее глаза хранили торжественное выражение, и рот был напряженно сжат. Она заломила пальцы, что было норным признаком охватившего ее волнения.
      – Кэролайн…
      Он с трудом выдерживал взгляд ее прекрасных темных глаз, когда она была так серьезна, а тем более когда в них читалось разочарование.
      – Я знаю, что все это… черт побери, прошу тебя, скажи мне, что ты простила меня. Я не выдержу, если ты откажешь мне. После всего, через что нам удалось пройти…
      Она снова взглянула на следы разрухи, царившей в комнате после драки.
      – Я боялась, что ты убьешь его, – прошептала она.
      – Я тоже.
      Потрясенный страхом, написанным на ее лице, он протянул к ней руку.
      – О, Кэролайн, я не хочу, чтобы ты боялась меня.
      Она помедлила.
      – Я тоже этого не хочу, – наконец сказала она с печальной улыбкой. – Доброй ночи, Роган.
      Повернувшись, она вышла из комнаты. Он наблюдал за тем, как она уходила, зная, что в этот вечер чудовищу удалось одержать над ним победу.

      Кэролайн отпустила свою горничную и легла в кровать, все еще обескураженная тем, что ей довелось увидеть своего мужа при столь пугающих обстоятельствах.
      Конечно, она уже до этого слышала рассказы о его нраве, например о той ночи, когда он едва не убил сына лорда Эффингема. Три человека не могли удержать его, и им стоило больших усилий вывести его из таверны, где разыгралась драма. Вскоре после этого он отправился на войну, но когда вернулся, люди тут же вспомнили о его былых безрассудствах. Они говорили: «Каков отец, таков и сын». И хотя он полностью посвятил себя работе, на него все еще смотрели искоса и, бывало, переходили на другую сторону улицы, едва завидев его.
      Не было ничего удивительного в том, что он плохо ладил с людьми.
      Она присела на кровати и подтянула колени к груди. С тех пор как Роган вернулся с войны, он проводил все время в поместье. Он стремился вернуть былое благородство их имени. Он не появлялся в местных клубах, не стремился любой ценой попасть на светские мероприятия. Если не считать его редких выездов верхом ночью, он вел жизнь настоящего отшельника.
      Она знала, каково это – жить такой жизнью.
      Кэролайн вздохнула, убирая с лица свои длинные волосы, а затем снова позволяя им струиться по плечам. Она совсем не так представляла себе свою брачную ночь. Будучи еще совсем молоденькой девушкой, она жила сказочными представлениями о том, как молодой муж увозит ее в замок и осыпает там знаками внимания. Обычная романтическая история. После того как ей довелось пережить похищение, мысль о браке приводила ее в ужас. Как она могла теперь заставить себя довериться мужчине?
      А потом она встретила Рогана. Рогана, который, казалось, интуитивно понимал, когда ему можно коснуться ее, а когда надо оставить в одиночестве. Она бы не смогла назвать другого мужчины, который с таким пониманием отнесся бы к ее уходу сегодня вечером. Большинство женихов ломились бы к двери, требуя исполнения супружеского долга. Но не Роган.
      О, он хотел ее! Она видела неоспоримые доказательства его желания. Если бы она дала ему свое согласие, он бы принял ее предложение и сделал бы ее женщиной. На мгновение она испытала истому при мысли о вкусе его поцелуев. Она позволила фантазиям увлечь ее, представляя, как он присоединяется к ней в постели, как он раздевает ее, оказывается над ней… И вдруг ужас пронзил ее. Она прогнала свои страхи, но послевкусие пережитого ощущения осталось с ней.
      Нет, она еще не готова к тому, чтобы вступить в интимные отношения. Но при этом она не хотела, чтобы ее брачная ночь прошла столь бесславно. Она представляла, что все будет куда романтичнее. Нежные прикосновения, сладкие поцелуи… Искра желания в глазах Рогана, чувство спокойствия, которое она обретала в его объятиях. Осознание того, что он понимает деликатность ее ситуации и будет уважать установленные границы.
      Вместо этого ей довелось стать свидетельницей безобразной драки. Что ее заставило спуститься вниз, когда она заслышала возню? Какая глупость! По-настоящему умная женщина ни за что бы так не поступила. На что она рассчитывала? Что станет разнимать двух взбесившихся жеребцов, борющихся за право быть главным? Конечно, нет. Ей не надо было искать общества этих двух мужчин.
      Она положила руку на живот, и недавняя картина снова возникла у нее перед глазами. Роган выглядел устрашающе.
      Он мог задушить своего брата. Яростный, сильный. Готовый к бою. Но как только он услышал ее голос, блеск в его глазах исчез. Он волновался за нее. Она видела, что он сам ужаснулся масштабам устроенного ими разгрома. Он пытался утешить ее, но она была слишком обеспокоена, чтобы принять его сочувствие.
      И они отправились в разные спальни. Она пребывала в страхе, он испытывал ненависть к самому себе.
      Неужели она хочет, чтобы такие воспоминания о первой брачной ночи остались с ними навсегда?
      Она отбросила покрывало и выскользнула из кровати. Ее руки дрожали, когда она надевала накидку, однако Кэролайн не намерена была отступать. Она сделает так, что эта ночь станет для нее источником сладостных воспоминаний.
 
      Роган лежал в кровати, заложив руки за голову, и смотрел в потолок, размышляя о том, как прошел вечер. Даже если бы он «постарался», ему бы не удалось добиться худшего результата.
      Хотя, похоже, имени Рогана Ханта достаточно для того, чтобы нести разрушение.
      Он представлял себе тихий семейный вечер в обществе жены, нежный поцелуй и пожелание спокойной ночи. После того памятного случая в экипаже он помнил о том, что ей придется постепенно привыкать к его прикосновениям. Она была похожа на лошадь, которой довелось пережить жестокое обращение. Она была беспокойной и недоверчивой. Но, как и в случае с лошадьми, доброта, ласка и забота творили чудеса. Секрет был прост: дать ей возможность свободы выбора. Она должна знать, что может уйти, как только почувствует опасность, и может смело рассчитывать на его поддержку, когда будет в ней нуждаться. В конце концов, удовольствие от его объятий сотрет страшные воспоминания, и они смогут стать настоящей супружеской парой.
      О, если бы только его проклятый характер не стал препятствием на их пути!
      О чем, черт побери, он думал, когда затеял драку с Колином, зная, что в доме его ждет невеста? Хотя в оправдание можно было сказать, что он вообще редко думал, когда дело касалось его старшего брата, больше полагаясь на свои инстинкты, которые подсказывали ему предельно простой план действий: сначала бей, потом выслушивай объяснения. Так было сколько он себя помнил. В его семье все общались на кулаках и на повышенных тонах, и он к этому привык.
      Бывали времена, когда он по-настоящему ненавидел свою семью. Его мать была сыта по горло всеми ними, поэтому убежала с любовником еще много лет назад. Отец с гордостью взялся за выполнение родительских обязанностей, которые, по его мнению, сводились к тому, чтобы научить обоих сыновей, как можно легко обчистить кого-нибудь в карты, где и городе самые безопасные бордели, предоставляющие лучший «товар», где купить лучший эль. Так как Роган с обожанием относился и к отцу, и к старшему брату, он с готовностью усваивал эту науку.
      Сэр Квентин также научил своих сыновей защищать честь семьи и быть готовыми к бою всякий раз, когда кто-то посмеет оскорбить ирландцев. Роган принял эти уроки особенно близко к сердцу.
      Теперь отец уже был не с ними, и у него остался только Колин. Кроме Кэролайн, Колин был единственным человеком, которого Роган мог бы назвать своей семьей. Ему удалось вырваться из хаоса, созданного его отцом, и Колин лишь служил напоминанием о тех безобразных временах.
      Тихий стук в дверь заставил его вздрогнуть. Прежде чем он успел ответить, дверь открылась и в комнату скользнула Кэролайн.
      Он был до крайности удивлен ее появлением. Сев на кровати, он спросил:
      – Кэролайн? Что-то случилось?
      Закрыв за собой дверь, она повернулась к нему. Она начала заламывать пальцы, и он догадался, что она очень нервничает. На ней была скромная белая ночная рубашка, а поверх нее накидка. Ее темные волосы струились по изящным плечам и доходили ей до талии. Больше всего ему бы хотелось коснуться ее, зарыться в эту шелковую гриву, ощутить прикосновение ее локонов к обнаженной плоти. Его тело тут же отозвалось на столь живой образ, и он был вынужден набросить покрывало на колени.
      – Кэролайн! – снова обратился он к ней. – С тобой все в порядке?
      – Да, – хрипло ответила она.
      Ее глаза расширились от удивления, когда она заметила его голую грудь.
      – Я лишь хотела пожелать спокойной ночи.
      – Разве мы не попрощались внизу?
      Густой румянец залил ей щеки.
      – О да, ты прав. Извини…
      Она повернулась к двери.
      – Кэролайн, нет, подожди.
      Он хотел подойти к ней, но знал, что вид голого возбужденного мужчины только заставит ее бежать прочь. Она остановилась, сделав глубокий вдох.
      – Ты прав, – повторила она, все еще глядя на дверь. – Мы попрощались внизу, но этого мало.
      – Разве? – Он взглянул на халат, наброшенный на стул, размышляя, успеет ли он надеть его до того, как Кэролайн обратится в бегство.
      – Да, мало. – Она наклонила голову, словно собираясь с силами, а затем выпрямилась и посмотрела на него. – То, что произошло внизу, не должно стать единственным воспоминанием о моей первой брачной ночи.
      Ее смелость глубоко тронула его, а ее слова заставили его пережить небывало сильное возбуждение.
      – Прости за то, что испортил тебе волшебную ночь.
      – Нет, – сказала она, шагнув к нему, а затем остановившись. – Я пришла не за этим.
      – Значит, ты… – Он пытался подобрать нужные слова. – Кэролайн, ты все еще боишься меня?
      – Да. И нет. – Она нетерпеливо отбросила назад волосы, и этот простой жест показался ему и милым, и возбуждающим одновременно. – Я больше не обеспокоена тем, что случилось внизу. Но я все еще… та, что и раньше.
      – Я понял. – Он ждал, что она продолжит мысль, но она молчала.
      Они смотрели друг на друга, разделенные длиной комнаты и стоявшей в ней кроватью.
      Кэролайн начала беспокоиться, переступая с ноги на ногу, и снова заламывать пальцы. Каждое ее движение позволяло ему замечать аппетитные изгибы ее фигуры под покровом тонкой ткани. Ему хотелось коснуться ее мягкой кожи, ее изящной длинной шеи, ощутить тепло ее тела, ее жаркую плоть под ночной рубашкой. Он представил, как зароется в ароматные волосы Кэролайн, когда сможет назвать ее своей женой.
      – Роган?
      Ее неуверенный тон отвлек его от фантазий.
      – Да?
      Она опустила глаза.
      – Ты… Я хотела спросить… – Она махнула рукой, не в силах вымолвить ни слова. – Ты одет?
      Его губы изогнулись в улыбке соблазна.
      – Нет.
      – О! – Она вспыхнула еще больше и осмотрелась по сторонам, старательно избегая его взгляда.
      Он пожал плечами.
      – Я был в кровати, когда ты решила нанести мне визит, И теперь ты знаешь, как я сплю.
      – Конечно, ты спишь… – Ее взгляд снова упал на его грудь. – Я просто хотела, чтобы между нами не было недоговоренностей. Никаких обид. Поэтому теперь я могу со спокойной душой отправиться в свою комнату.
      Не отрывая глаз от Рогана, она нащупала дверную ручку за спиной.
      – Может, я заслужил поцелуй на ночь?
      Она буквально подпрыгнула от неожиданности.
      – Прошу прощения?
      – Поцелуй. Мы теперь женаты, Кэролайн, и это вполне допустимо между мужем и женой.
      – О, конечно. – Она покачала головой и отпустила дверную ручку. – Я веду себя как маленькая.
      – Тебе придется подойти ко мне, – не мог не добавить он, дьявольски усмехнувшись. – Или я подойду к тебе.
      – Нет. – Она шагнула к кровати. – Нет, тебе лучше остаться в постели.
      – Ты доверяешь мне, Кэролайн?
      – Думаю, да.
      Он вытянул руку.
      – Тогда подойди ко мне и позволь мне поцеловать тебя, мою жену, и пожелать тебе спокойной ночи.
      То, как он произнес «мою жену», заставило ее тело задрожать. Он плавно протянул руку, на его лице мелькнула греховная улыбка. Его темные волосы были взъерошены, а глаза излучали свет. Он соблазнял ее. Она медленно двинулась через комнату, все яснее осознавая, какой он большой и мужественный. Она остановилась у кровати, и ее взгляд невольно упал на его мускулистые руки и плечи, которые теперь находились так близко от нее.
      – Кэролайн! – Ее имя в его устах прозвучало как ласка. – Прошу тебя, подойди поближе.
      Она повиновалась, сраженная мыслью, что под покрывалом находится обнаженная плоть. Но он был ее мужем, и в их поведении не было ничего предосудительного. Однако в то же время она не хотела оказаться слишком близко. Она не хотела потерять над собой контроль. Она заметила волосы, росшие на его груди и спускавшиеся к животу, спрятанному под покрывалом. Она расслабила пальцы, мысленно желая быть настолько смелой, чтобы коснуться его.
      – Кэролайн… – Его голос словно огрубел. Он провел большим пальцем по внутренней стороне ее ладони. – Ты хочешь коснуться меня?
      Она резко посмотрела на него, пораженная тем, как изменился его взгляд. Он желал ее и не скрывал этого.
      – Я не думаю, что это хорошая мысль.
      Он хмыкнул в ответ.
      – Я тоже так думаю, но я знаю, что хочу этого больше всего на свете. Я обещаю не шевелиться.
      Она задумалась над его предложением. Ее ладонь сама тянулась к мускулистым изгибам его груди. Не дав себе времени на размышления, она кивнула. Он взял ее руку и притянул ее к своей груди. Волосы щекотали ее ладонь. Его кожа была нежнее и мягче, чем она ожидала. И такая горячая. Под ее пальцами билось его сильное сердце.
      Он приложил ее руку к своему сердцу. Она приняла приглашение, которое прочла в его глазах, и присела на краешек кровати, все время думая о том, что его голое тело находится всего лишь в нескольких сантиметрах от нее. Покрывало казалось ей ненадежным барьером. Она чувствовала жар его плоти даже через ткань. Он обвил рукой ее шею и притянул к себе для поцелуя. Ее глаза закрылись, и она отдалась волне удовольствия от прикосновения его губ.
      Когда он поцеловал ее, у нее голова пошла кругом. Его сердце под ее рукой стучало как раскаты грома. Она застонала, и ее тело растаяло под его ласками как снег. Она хотела приблизиться к нему. Все ее существо требовало от нее забраться к нему в кровать и занять в ней место, подобающее жене. Но она бы не посмела этого сделать. Она не могла.
      Но как она желала этого!
      Он застонал и взялся обеими руками за ее лицо, все смелее целуя свою жену. Она думала, что это напугает ее. Но ничего подобного не произошло. Он не прижимал ее, не заставлял покориться своей воле. Он лишь держал ее лицо в руках и целовал ее, отдаваясь наслаждению.
      Она положила обе ладони ему на грудь и отвечала на его ласки, влекомая желанием, до этих пор ей не знакомым. Ее пальцы касались его рельефного тела. Она ласкала его с готовностью и удовольствием, неожиданным даже для нее самой. Его стон только воодушевил ее, и она скользнула руками вниз по животу, восхищаясь его мужественностью.
      – Ты сводишь меня с ума, – пробормотал он.
      Роган сжал ее нижнюю губу зубами. Он открыл глаза и посмотрел на нее, чтобы она запомнила выражение его лица, озаренного желанием. У нее оборвалось дыхание. Прежде чем она успела запаниковать, он обнял ее еще крепче, погладив ее волосы, и принялся целовать с еще большей страстью.
      Она чуть слышно застонала, когда его язык коснулся ее языка. Он не проявлял настойчивости, не выказывал стремления овладеть ею. Он лишь просил разрешения, и она дала его, потерявшись в волнах удовольствия, ослепнув от восхищения, рожденного соприкосновением их плоти. Она ответила на его ласки со страстью, сотрясавшей ее тело.
      А затем ее руки скользнули вниз и натолкнулись на что-то твердое, горячее и до боли знакомое.
      С криком она вырвалась из его рук, едва не упав с кровати, и быстро встала на ноги.
      – Кэролайн, – срывающимся голосом сказал он, но, успокоившись через мгновение, он уже поправлял покрывало одной рукой, а вторую протягивал ей. – Все в порядке.
      Она яростно покачала головой, прикрыв рот рукой, словно пытаясь побороть истерику.
      – Кэролайн, прошу тебя, – сказал он, перекидывая ноги на пол и набрасывая на обнаженную плоть покрывало. – Любовь моя, прошу тебя, не держи это в себе. Не позволяй страхам украсть тебя у меня.
      – Я не хочу этого, но ничего не могу с собой поделать.
      Она отвернулась от него и побрела в сторону камина. В нем не горел огонь, потому что на дворе были первые числа мая, и даже ночью было приятно и свежо. Она смотрела отсутствующим взглядом в черную пустоту очага, раздумывая над тем, сможет ли она когда-нибудь начать жить как нормальная женщина.
      – Может, нам надо поговорить об этом?
      – О чем? О том, что я не могу коснуться собственного мужа без того, чтобы не впасть в истерику? – Она горько рассмеялась. – Наверное, тебе было бы лучше ограничиться лишь лошадью.
      – Я хотел получить тебя, Кэролайн, – тихо признался он. – Я лишь думаю, что не заслуживаю тебя.
      – Наверное, ты не в себе. – Она повернулась к нему.
      Ее губы задрожали, когда она попыталась сдержать слезы.
      – Ты заслуживаешь гораздо большего.
      Он глубоко вздохнул и провел рукой по волосам.
      – Какая мы замечательная пара.
      – Действительно.
      Она начала заламывать пальцы, но, заметив это, тут же прекратила и опустила руки.
      – Что же теперь?
      – Я думаю, что нам надо поговорить. Я думаю, что чем больше я буду знать о том, что с тобой случилось, тем легче мне будет помочь тебе преодолеть это.
      – Ты вправду веришь в то, что мне удастся преодолеть это? – Она с недоумением посмотрела на него. – Ты только посмотри на меня! Это наша первая брачная ночь, а боюсь даже близко к тебе подойти.
      – До этого ты не боялась. – Он улыбнулся. – Тебе поправились мои поцелуи.
      Она посмотрела на него. Он был воплощением греха: прикрытый только покрывалом, он сидел перед ней с обнаженными плечами и грудью, словно созданный для земных утех.
      Его волосы были взъерошены, а глаза словно обещали исполнение самых заветных желаний.
      Если и существовал мужчина, способный соблазнить женщину, то это был он.
      – Да, я очень люблю твои поцелуи, – ответила она. – Я всегда хочу получить больше. Но это «больше» и есть то, что пугает меня.
      – Именно поэтому мне надо знать, что с тобой произошло.
      – А с тобой? – выпалила она. – Почему ты сказал, что не заслуживаешь меня? Я, похоже, не единственная, кому есть что рассказать.
      Его челюсть напряглась, но голос остался спокойным.
      – Кэролайн, тебе не удастся отвлечь мое внимание. Если ты хочешь, чтобы этот брак был успешным, тебе придется поведать мне, что с тобой произошло. Тебе не надо рассказывать мне обо всем прямо сейчас. Только то, что считаешь нужным.
      Он был прав. Она знала, что он был прав, но…
      – Я боюсь, – прошептала она.
      – Чего?
      – Если я заговорю об этом, оно вернется ко мне. – Она глубоко вздохнула. – И возможно, изменит твое отношение ко мне. Я не думаю, что в силах это вынести.
      – Но в случившемся не было твоей вины. – Он хотел встать, но не смог, потому что покрывало, наброшенное на его тело, все еще было заправлено в кровать. – Черт бы все это побрал! Подай, пожалуйста, мой халат. Я думаю, что нам будет удобнее вести этот разговор, если я буду одет.
      – Конечно.
      Ей удалось сдержать себя и не покраснеть. Она схватила халат со стула и протянула ему. На его лице читалось сочувствие.
      – Спасибо, любовь моя.
      Она ощущала жар, исходивший от его тела, даже на расстоянии. Хотя ее разум запрещал ей даже смотреть в его сторону, все ее женское существо протестовало и требовало, чтобы она приблизилась к нему и коснулась его. Казалось, он чувствовал ее настроение. Его взгляд упал на ее губы, а пальцы сжали толстую ткань халата.
      – Отвернись, – хрипло сказал он. – Хотя…
      Она больше не могла сдерживать себя, и густой румянец стыда залил ее щеки. Пусть он и не закончил предложение, ей была ясна его мысль. Жаркая волна охватила их тела. Она резко повернулась к нему спиной.
      До ее слуха донеслось шуршание ткани, когда он, освободившись от покрывала, накинул на себя халат. Она представила его, обнаженного, стоящего за ней: высокий, мускулистый, самый привлекательный из всех мужчин, которых ей доводилось встречать за всю свою жизнь. Но затем она вспомнила то, что так напугало ее, его возбуждение, и приятное головокружение сменилось тревогой. Он был голым… Он мог…
      – Нет! – Она резко повернулась к нему, готовая оборониться или бежать.
      Закутанный в халат, он удивленно взглянул на нее.
      – Ты в порядке?
      Она почувствовала себя глупо и могла лишь кивнуть. Переполнявший ее страх понемногу отступал.
      – Думаю, что нам обоим надо выпить.
      Он направился в другой конец комнаты, наполнил два бокала виски и протянул ей один из них.
      – Возьми, выпей, но только медленно. Это успокоит твои нервы.
      Она подошла к нему и приняла из его рук бокал. Нерешительно отпив глоток, она ощутила, как напиток обжег ей горло. Она поперхнулась, закашлялась и посмотрела на него глазами, полными слез.
      – Думаю, что после этого у меня просто не будет нервов.
      Он хмыкнул, забрал у нее бокал и поставил его на стол, после чего выпил свой, даже не поморщившись.
      Она вытерла глаза и глубоко вздохнула. Ее дыхание было удивительно свежим после огня, который она почувствовала, хлебнув виски.
      – Даже если я не успокоюсь, то наверняка отключусь.
      – Я знаю, как тебе тяжело.
      Он мягко положил ей руки на плечи. Она на мгновение напряглась как струна, но его прикосновение было столь легким, что она ощутила: малейший знак с ее стороны, и он оставит ее.
      – Я не смогу избежать повторений подобного, если не буду знать, что с тобой случилось.
      – Я знаю.
      Она уперлась лбом в его широкую грудь, находя покой в биении его сердца. Он провел рукой по ее волосам, желая усыпить ее тревоги.
      – Я расскажу тебе то, что смогу.
      Кэролайн начала мерить шагами комнату, и Роган сел в кресло. Он наклонился вперед, его локти упирались в колени. Он не сводил с нее взгляда, не желая пропустить ни малейшей детали из ее рассказа.
      Его внимание немного взволновало ее, особенно в свете того, что его халат распахнулся, обнажив грудь, и эта картина не могла не соблазнять ее. Она посмотрела на камин, затем на свои ноги. Она делала все, чтобы избежать встречи с его серыми проницательными глазами.
      – С чего мне начать?
      Он задумался на мгновение, а затем ответил:
      – Я знаю, что тебя похитили. Что произошло потом?
      – Я выехала из дому с гувернанткой. Она сопровождала меня к моей подруге, когда эти мужчины напали на наш экипаж.
      – Где это случилось?
      – В Чивертоне, в одном из поместий моего отца за Лондоном. – Она поежилась, когда темные воспоминания заполонили ее сердце. – Папа сказал, что он бы немедленно продал это поместье, если бы оно не относилось к заповедному имуществу.
      – Сколько человек вас атаковало?
      Она пожала плечами: впечатления того дня были все еще свежи в ее памяти, но они исказились от ужаса, охватившего в тот момент молодую девушку.
      – Два, три. Я не уверена. Но больше одного.
      Она часто задышала.
      – Один из них застрелил мисс Сограсс. Прямо у меня на глазах.
      – Мне так жаль. – Он протянул ей руку, но она покачала головой и отошла в сторону.
      – Со мной все в порядке. – Она обрела контроль над собой и продолжила рассказ, все еще не глядя на него. – Кто-то накинул мне на голову мешок, и они связали меня. Затем один из них перебросил меня через лошадь. Мне показалось, что мы ехали целую вечность.
      – И что произошло потом?
      Она пожала плечами.
      – Они послали папе записку с требованием выкупа.
      – Кэролайн.
      – Что? – Она резко повернулась к нему, понимая, что ему было известно больше. Что все было не так просто. И она ненавидела его знание, она ненавидела то, что он принуждает се произносить трудные для нее признания.
      – Они заперли меня в каморке, и теперь я боюсь темноты. Они убили гувернантку на моих глазах, поэтому я делала все, что мне приказывали. Абсолютно все, что мне приказывали.
      Он встал, не отводя от нее взгляда.
      – Любой бы сделал то же самое на твоем месте. Они бы не пощадили тебя, Кэролайн.
      – Да. – Она не могла совладать с собой, ее сердце, казалось, вот-вот выскочит у нее из груди.
      Она дышала так, словно бежала много миль. Когда он шагнул к ней, она отвернулась, не желая, чтобы он коснулся ее. Или посмотрел на нее.
      – У твоей истории есть продолжение, – тихо сказал он.
      Ее мышцы напряглись. Она сложила руки на груди, как будто это могло сдержать рвущийся крик.
      – Люди с Бау-стрит нашли меня. Папа приехал за мной. Он позаботился о том, чтобы этих негодяев отправили в тюрьму за совершенные преступления.
      – В тюрьму? – В его глазах был холод. – Я бы убил подлецов своими руками.
      Она оглянулась на него, удивленная тем, как совпадало их настроение.
      – Тогда я сожалею о том, что тебя не было со мной.
      Он сжал руки в кулаки и отошел.
      – Расскажи мне все.
      Она замолкла.
      – Я не могу.
      В его глазах вспыхнула ярость.
      – Ты должна.
      – Нет. – Она провела рукой по волосам, зажав в пальцах пряди, а затем снова распустив их так, что они заструились по плечам. – Не проси у меня невозможного.
      – Черт побери, Кэролайн! – Он поставил пустой бокал на полку, вложив в этот жест столько силы, что едва не разбил его. – Неужели ты струсишь? Неужели ты позволишь им отравить тебе жизнь?
      – Струсишь? – Она с недоумением посмотрела на него. – Как ты можешь обвинять меня в трусости, если я стою перед тобой, живая?! Они не убили меня. Они не воспользовались мною. Я делала все, что они приказывали. И это сохранило мне жизнь.
      – Жизнь? – Он презрительно посмотрел на нее, и его губы насмешливо изогнулись. – Ты называешь это жизнью? Это существование, Кэролайн, а не жизнь.
      Его слова прозвучали как удар. Ее дыхание стало учащенным; еще мгновение, и казалось, она рухнет без сознания.
      – Ты ничего не знаешь!
      Он шагнул к ней, заставляя ее взглянуть ему в лицо.
      – Тогда расскажи мне все.
      – Что ты хочешь услышать? – Она толкнула его в грудь обеими руками и снова начала мерить комнату шагами. – Тебе рассказать, как они трогали меня? Тебе передать те гадости, которые я от них услышала?
      – Да, – твердо ответил он.
      Он не сводил с нее взгляда, и его ярость исчезала. Она сделала глубокий вдох.
      – Они подробно описали все, что хотели бы со мной сделать. Они возбуждали себя, пока разговаривали со мной. Один из них… даже показал свой орган. – Отвращение захлестнуло ее.
      – Кэролайн. – Мягкий голос Рогана донесся до нее как сквозь пелену тумана.
      В его глазах было сочувствие. Она отбросила его руку.
      – Не прикасайся ко мне! Ты хочешь услышать все?
      – Нет, этого достаточно.
      Его нежность словно растопила лед. Она начала говорить слова, которые боялась произнести даже про себя:
      – Один из мужчин издевался надо мной, пока другие не видели его. Он хватал меня за грудь и за живот. Однажды он заставил меня коснуться его внизу и сказать, что мне это нравится. И я повиновалась. Он пригрозил, что убьет меня, пли я не сделаю этого.
      – Он причинил тебе боль?
      – Ты хочешь спросить, дошел ли он до конца в своих издевательствах? – Она коротко рассмеялась, и этот звук был предвестником истерики. – Они остановили его, но если ты ведешь записи, то можешь добавить к ним еще один пункт: никогда не прикасаться к моему животу.
      – Остановись, – прошептал он.
      Он был так расстроен, что она едва не лишилась чувств. Но она не могла остановиться.
      – Ты хотел знать, Роган, и я рассказываю тебе все. – Она приблизилась к нему, ее вело какое-то яростное желание выплеснуть злость. – Они решили пойти еще дальше. Они объяснили мне, как надо удовлетворять мужчину. Они заставили меня повторить все, что я услышала, как урок. Мне стало дурно, и они перестали. Но затем я должна была продолжить, потому что иначе бы не выжила.
      Она скользнула рукой под его халат.
      – Если хочешь, я могу показать то, чему они меня научили.
      Он остановил ее руку и мягко отстранил.
      – Кэролайн, успокойся. Все в порядке.
      – Нет, ничего не в порядке! – Она вырвала свою руку. – Они разрушили все!
      – Я знаю.
      Он попытался обнять ее, но она воспротивилась.
      – Они сломали меня. Они превратили меня в шлюху.
      Она начала стучать кулаком по его груди.
      – Ты не шлюха.
      – Зачем они сделали это, Роган? – По ее щекам струились слезы, и она продолжала обрушивать удары на его грудь и плечи. – Почему?!
      – Они были исчадиями ада.
      Он снова попытался обнять ее, но она оттолкнула его.
      – Ты не понимаешь. Ты не можешь понять, какой беспомощной я себя чувствовала… – Ее тело сотрясали рыдания, и она, прильнув к нему, вцепилась в полы его халата. – Я не хочу помнить этого, – надтреснутым голосом произнесла она.
      Роган закрыл глаза, раздираемый болью за нее. Он не хотел крепко прижимать ее к себе, чтобы она чувствовала, что в любой момент вольна уйти, однако он боялся, что если отпустит ее, она упадет без чувств. Дрожащей рукой он провел по ее волосам.
      – Тише. Всев порядке.
      Она лишь еще громче разрыдалась.
      Он не знал, как ее утешить. Да, он был слишком настойчив и груб, когда заставил ее посмотреть в лицо своим страхам, но он не мог предположить, что их ожидает такое испытание.
      Он обнял ее, разрываемый стремлением утешить ее и желанием убить злодеев, которые причинили ей столько страданий. Как можно было так обойтись с невинной девушкой, сердце которой не знало ничего, кроме чистоты? Ему хотелось лично поквитаться с ними.
      Кэролайн шевельнулась в его объятиях, словно протестуя. Он осознал, что прижал ее слишком крепко, и немедленно ослабил хватку. Она прильнула к нему, обессиленная после пережитого потрясения, вызванного воспоминаниями о тех страшных днях.
      Это было потрясением для них обоих.
      Он оглядел комнату, выискивая, где бы ему присесть. Они не могли стоять посреди комнаты бесконечно. Его взгляд упал на кровать, и он заколебался на мгновение, а затем принял решение и подхватил ее на руки.
      Она не сопротивлялась. Наоборот, прижалась к нему еще крепче, даже когда он опустился на подушки и усадил ее к себе на колени. Он гладил ее по волосам и бормотал милую чепуху ей на ухо, чтобы успокоить ее, и она положила одну руку на его грудь, а другой подперла щеку. Он поцеловал ее полосы, а затем отклонился назад и закрыл глаза.
      Их сморил сон, принеся с собой желанный покой.

      Кэролайн медленно пробуждалась, чувствуя себя выспавшейся и отдохнувшей в удобной постели. Она шевельнулась и лениво потянулась, только после этого осознав, что в кровати она не одна.
      Она замерла, и все ее чувства немедленно обострились, как по команде тревоги. Большое теплое тело лежало у нее за спиной, и они были прижаты друг к другу, словно две ложки в ящике буфета. Тяжелая мужская рука покоилась у нее на талии. Пряный аромат его одеколона щекотал ей ноздри. Она поняла, что он спит, прислушавшись к его мерному дыханию в ровно вздымавшейся груди.
      Она проспала всю ночь в объятиях Рогана.
      Она шевельнулась, по сантиметру перемещаясь к краю кровати и пытаясь высвободиться из-под его руки. Он заворочался во сне и еще крепче прижался к ней. Его теплое дыхание обожгло ей шею и его пальцы расслабились у нее на животе, после чего он снова погрузился в крепкий сон.
      Погрузился, но не весь.
      Одна часть его тела совершенно точно бодрствовала, если она правильно расшифровала давление, которое ощущала пониже спины.
      Она боялась, что ее охватит паника. Она задрожала, как кролик, попавший в силки. Что, если он проснется? Что, если?..
      Она заставила себя остановиться, хотя ее сердце, казалось, своим громким стуком могло разбудить кого угодно. Пытаясь утихомирить свое прерывистое дыхание, она приказала себе думать о том, что она провела целую ночь в объятиях Рогана и он не воспользовался этим. Ей надо было повторять себе эти слова как истину.
      Она снова попыталась выскользнуть из его рук, но он застонал и зарылся лицом в ее шею, а его ладонь скользнула вверх, к ее груди: его палец коснулся ее соска, и она даже через ткань ночной сорочки вдруг ощутила горячую волну наслаждения.
      Бог ты мой, и что же теперь?
      – Роган… – Она попыталась толкнуть его локтем, но мертвый вес огромной руки делал эту задачу невыполнимой.
      Он захватил ее сосок пальцами, а затем мягко сдавил ее грудь, одновременно прижавшись к ней еще крепче, так что она больше не могла игнорировать его эрекцию. Ей было трудно дышать. Стук ее сердца громовыми раскатами отдавался в ее теле. Она словно была охвачена пламенем, которое наполняло ее, как наваждение. Ее реакция поразила ее. Она была напугана собственной готовностью.
      – Роган, прошу тебя, остановись. – Не в силах контролировать нараставшее в ней желание, она попыталась отстраниться. – Прошу тебя.
      Он пробормотал что-то во сне и зарылся в ее шею, лаская ее тело опытной рукой.
      Она закрыла глаза, почувствовав, как волна наслаждения нахлестывает ее. Что с ней происходит? Как она может ощущать такое счастье и страх одновременно? Что она за женщина?
      – Нет! – Она схватила его за большой палец и с силой отбросила его руку.
      Он наконец проснулся, резко подскочив:
      – Что за черт! Проклятие!!!
      Он скатился с кровати и встал к ней спиной, запахивая той халат.
      Она медленно села, укрывшись простынями.
      – Ты спал, – прошептала она.
      Он наклонил голову, его плечи были напряжены.
      – Прости меня. Я тебя напугал?
      – Немного. – Сердце замедляло ход. – Ты не понимал, что делаешь.
      Он натянуто рассмеялся.
      – Часть меня отлично осознавала, что происходит.
      Она не знала, что на это ответить, поэтому промолчала. Он закинул руки за голову и сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь обрести контроль над собой. Она наблюдала за ним, а потом все же решилась задать вопрос, который ее волновал.
      – Это происходит часто? – тихо вымолвила она.
      – Что происходит часто? – Он опустил руки и встряхнул их.
      – Это. – Она не знала, как выразить словами то, что она имела в виду, и ее щеки густо покраснели от смущения.
      Ей было известно все о лошадях и ничего о людях. Но она была уверена, что может рассчитывать на то, что он скажет ей правду.
      – Я спрашивала о твоем мужском достоинстве.
      Он повернулся к ней. На его лице было написано изумление.
      – Я не ослышался?
      – Бог ты мой, не заставляй меня произносить это снова.
      Она спрятала пылающее румянцем лицо в простынях.
      – Нет, все в норме. – Она ощутила, как кровать сильно прогнулась, когда он присел на край.
      Он попытался убрать простыни, закрывавшие ее лицо.
      – Кэролайн, я готов удовлетворить твое любопытство.
      – Считай, что я ничего не спрашивала.
      Он помешал ей нырнуть под покрывало. Приподняв ее подбородок так, чтобы их глаза встретились, он сказал:
      – Это происходит с мужчиной каждое утро.
      – О, – только и вымолвила она.
      Хотя ее природное любопытство было удовлетворено, легкий укол разочарования вдруг пронзил ее сердце.
      – Значит, в этом не было моей вины.
      – Нет, – поощрительно улыбнулся он ей.
      Она отстранилась от него и скользнула на другую сторону кровати. Она лежала к нему спиной, пока он не коснулся ее полос.
      – Кэролайн, с тобой все в порядке?
      – Конечно, – обернувшись к нему и одаривая его улыбкой, сказала она. – Благодарю тебя за то, что ответил на мой вопрос.
      Он стоял, глядя на нее с волнением.
      – В чем же дело?
      Она боялась, что он заметит замешательство в ее глазах, поэтому отвернулась к окну, из которого лился щедрый поток солнечного света.
      – Уже утро. У тебя были на сегодня какие-то планы?
      – Сейчас речь не об этом. Что-то беспокоит тебя.
      Он подошел к ее краю кровати.
      До того как он успел коснуться ее, она встала и направилась к двери.
      – Я думаю, что было бы замечательно выехать верхом. Я взгляну, готова ли Мари…
      Его пальцы легли на ее ладонь, когда она взялась за дверную ручку.
      – Скажи мне, в чем дело, любовь моя.
      Ее сердце замерло. Он всегда обращался к ней с нежностью в голосе, но после событий последней ночи эти слова приобрели особый смысл. Пусть ей помогут небеса, потому что, похоже, она околдована.
      – Все в порядке.
      Собрав волю в кулак, она встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.
      – Думаю, что у тебя найдется подходящая лошадь для меня?
      Он нахмурился, но не стал настаивать на ответе.
      – Твой отец прислал Дестини вчера вечером.
      – Как чудесно! Тогда увидимся за завтраком.
      Фальшиво улыбаясь, она выскочила из комнаты и закрыла за собой дверь, оставив его наедине с вопросами, на которые он так и не получил ответа.
 
      Он мчался верхом, и ветер взъерошивал его волосы: Роган ощущал себя в своей стихии. Он и его молодая жена скакали через поля. Роган позволил Гефесту вести, и окружающий пейзаж смешался в пеструю ленту из зеленых деревьев и травы. Дестини не отставала от вороного жеребца, и Кэролайн запрокинула голову и засмеялась, наслаждаясь свободой и скоростью.
      Роган повернул голову, очарованный ее смехом и счастливым лицом. Ее карие глаза светились, а на щеках разлился румянец. Она была опытной наездницей и держалась в седле с грацией, которой можно было позавидовать. Двигаясь в такт с лошадью, она без боязни смотрела вперед.
      Она никогда не была более прекрасной. И более желанной.
      Они проскакали через холм и направились к главной дороге, ведущей в город. Они не имели четкого маршрута, им было просто хорошо вдвоем. Когда копыта лошадей коснулись земли, до них вдруг донесся громкий звук, прозвеневший в воздухе угрожающим эхом. Гефест дернул головой и потерял скорость, бросившись на отчаянное лошадиное ржание. Дестини отреагировала точно так же, в нерешительности переступая и шевеля ушами. Она мотала головой из стороны в сторону.
      Ржание повторилось снова. Кэролайн взглянула на Рогана, и он кивнул. Одновременно они пустили своих лошадей вскачь, чтобы спасти несчастное животное.
      Спустя несколько минут их взорам открылась ужасающая картина. Молодой человек, судя по его одежде принадлежавший к благородному сословию, стоял у обочины дороги. Он привязал лошадь к дереву и нещадно бил животное рукояткой кнута. Лошадь снова заржала, пытаясь высвободить голову, опущенную к земле так, чтобы она не могла видеть, что делает ее хозяин. На гнедом боку виднелась кровь.
      Кэролайн натянула поводья: вид животного, терпящего такие муки, привел ее в ужас. Роган же пришел в неистовство – он едва не наехал своим вороным на мучителя. Он спрыгнул с Гефеста еще до того, как тот успел остановиться. Роган схватил обидчика за кисть, выбив у него из рук кнут.
      – Какого черта, что вы себе позволяете? – воскликнул незнакомец, резко разворачиваясь к Рогану. – Немедленно верните мой кнут.
      Роган схватил мужчину за горло и отбросил его к дереву, другой рукой хватая кнут.
      – Только после того, как я пройдусь им по тебе.
      – Роган! – воскликнула Кэролайн.
      – Вы с ума сошли! – прохрипел мужчина.
      – Нет, это вы сошли с ума, если решили, что можете безнаказанно избивать беззащитное животное.
      Роган ударил кнутом о дерево, и хлыст прошелся всего и нескольких сантиметрах от лица мужчины.
      – Назовите хоть одну причину, почему я не могу поступить точно так же с вами.
      – Нет, остановись! – Избавившись от шока, Кэролайн быстро спешилась и рванулась к ним. – Роган, отпусти его.
      – Только после того, как он ответит на мой вопрос. – В его глазах был гнев, он склонил лицо близко к незнакомцу. – Назовите хоть одну причину, почему я не могу поступить точно так же, – он снова ударил кнутом о дерево, заставив незнакомца часто заморгать, – с вами.
      Мужчина попытался ответить, но, очевидно, он не мог этого сделать, так как пальцы Рогана лежали на его горле железной хваткой. Его лицо приобретало угрожающе красный оттенок, и он цеплялся за руку Рогана, впрочем, без иен кого успеха.
      Кэролайн обошла дерево так, чтобы она могла видеть глаза своего мужа. Ярость, овладевшая им, приводила ее в трепет. Ее сердце стучало так громко, что ей казалось, этот звук слышен за милю.
      – Роган, прошу тебя, отпусти его.
      – Ты видела, что он делал с этим животным? – требовательно спросил он, и его голос звучал низко и угрожающе.
      – Я вижу, что ты делаешь сейчас с ним. – Она протянула дрожащую руку и, боясь, что его гнев сейчас обратится на нее, коснулась его рукава.
      – Прошу тебя, Роган, ради меня. Он бросил на нее косой взгляд, а затем вдруг отбросил мужчину в сторону. Тот согнулся, кашляя.
      – Я проверю, как чувствует себя кобыла. – Роган направился к лошади.
      Кэролайн воспользовалась моментом, чтобы прийти в себя: она закрыла глаза и попыталась утихомирить бешеный стук своего сердца. У нее дрожали руки и подгибались колени. Ей казалось, что она сейчас рухнет без сознания, но самым главным было то, что ей удалось отвлечь внимание Рогана.
      Она подумает о последствиях позже.
      Какой-то посторонний звук напомнил ей, что они здесь не одни. Она повернулась к обидчику лошади.
      – С вами все в порядке?
      – Он безумец, – все еще кашляя, произнес незнакомец; и указал пальцем в направлении Рогана. – Я могу заявить о его поведении в магистратуру.
      – Тогда сразу заявите и о себе, – ответила Кэролайн, не скрывая раздражения. – Только чудовище может так обращаться с лошадью.
      Мужчина замер и прищурил глаза.
      – Мадам, я смотрю, вам храбрости не занимать! Ваш муж оскорбил меня, но при этом вы еще называете меня чудовищем.
      – Мой муж не позволяет себе жестокого обращения с беззащитными животными.
      – Он предпочитает демонстрировать жестокое обращение; своим человеческим собратьям. – Незнакомец бросил в ее сторону высокомерный взгляд, вздернув свой тонкий заостренный нос. – Могу ли я узнать ваше имя, мадам?
      – Я леди Кэролайн Хант, дочь герцога Белвингема, – отмстила она в таком же высокомерном тоне.
      Мужчина побледнел.
      – Дочь Белвингема? – прошептал он.
      – Не говоря уже о том, что она моя жена, – прорычал Роган, возвращаясь к ним. – Помните об этом, прежде чем решите высказать какое-то замечание.
      Кэролайн повернулась и встала между незнакомцем и своим мужем.
      – Роган, успокойся. Мы не решим вопрос в ссоре.
      Он одарил ее холодной белозубой улыбкой.
      – Я решу его сам.
      Он попытался обойти Кэролайн, но она шагнула к нему и остановила его, положив руки ему на грудь.
      Он замер и взглянул на ее пальцы, коснувшиеся его темно-синего сюртука.
      – Кэролайн, не стой у меня на пути.
      – Нет. – Она заставила себя взглянуть в его глаза, серые прекрасные глаза, которые сейчас были словно затуманены грозой. Ей было достаточно заметить их выражение, чтобы у нее пересохло во рту от волнения. Ее сердце снова начало бешено стучать.
      – Я не сдвинусь с места.
      Он опустил голову так, чтобы их взгляды встретились.
      – Я не хочу причинять тебе боль.
      Его тон заставил ее на секунду усомниться в правильности своих действий, но она решила идти до конца.
      – Тогда не причиняй мне боли. Прошу тебя, позаботься о лошади. Позволь мне самой уладить вопрос с этим джентльменом.
      – Лошадь меня и близко к себе не подпускает. – Он послал гневный взгляд в сторону мужчины за спиной Кэролайн. – Этот подлец испортил животное.
      Мужчина попытался возмутиться, но Кэролайн посмотрела на него столь выразительно, что он благоразумно промолчал.
      – Что ты хочешь сказать, Роган?
      – Я хочу сказать, что она и близко меня к себе не подпускает. Я не могу помочь ей. Она в шоке.
      Он снова злобно взглянул на джентльмена.
      – Она не подпускает тебя? – Кэролайн поджала губы. – Тогда это дело серьезное. Мистер… Простите, но, по-моему, вы не представились.
      Хозяин лошади часто заморгал своими водянистыми голубыми глазами, удивившись перемене темы.
      – Меня зовут мистер Джером Петерсон.
      – Джером Петерсон, – медленно повторил Роган, словно желая навсегда запомнить это имя.
      – Вы слышали, что сказал Роган, мистер Петерсон? Вы настолько дурно обошлись с животным, что оно никого к себе не подпускает.
      Петерсон надул губы.
      – Эта проклятая кобыла никого не слушает. Что мне оставалось делать?
      Роган ткнул мужчину кнутом в ребра.
      – В присутствии моей жены следите за своим языком, Петерсон.
      – Примите мои извинения. – Петерсон вытащил носовой платок и вытер лицо. – Я выиграл эту лошадь, но это был худший выигрыш, который только можно было получить. Она не подчиняется ни одной из моих команд, разве вы не видите этого сами?
      – Битьем покорность не получишь, – прорычал Роган.
      Кэролайн все еще упиралась руками в его грудь. Хотя он не пытался броситься на обидчика, она ощутила, как напряглись его мышцы.
      – О? – Петерсон с пренебрежением посмотрел на Рогана. – И вы, как я полагаю, имеете право так говорить, потому что являетесь признанным экспертом, сэр?
      – Я Роган Хант из Хант-Чейз, – процедил сквозь зубы Роган.
      Петерсон побледнел как полотно.
      – Хант из Хант-Чейз? – повторил он ослабевшим голосом. – Тогда вы действительно должны кое-что знать о лошадях.
      – Да, кое-что, – согласился Роган, нетерпеливо стуча кнутом по сапогу.
      – Послушай меня, Роган, – сказала Кэролайн, пытаясь успокоить мужа. – Мистер Петерсон, может, нам удастся договориться?
      – Договориться? – повторил Петерсон.
      – Как договориться? – спросил Роган, прищурив глаза и обратив взгляд на свою жену.
      – Мистер Петерсон выиграл эту лошадь, и он не доволен своим приобретением. Мы бы могли заключить сделку и выкупить эту лошадь. Он получит выигрыш в той форме, которая его удовлетворит в гораздо большей степени… – Она дипломатично улыбнулась Петерсону. – А мы приобретем новую лошадь для наших конюшен.
      Как только речь зашла о деньгах, глаза Петерсона разгорелись.
      – О, я был бы счастлив продать вам эту лошадь.
      Роган несколько минут хранил молчание, только выразительно глядя на Петерсона.
      Кэролайн гладила его по руке, пытаясь отвлечь его внимание. Она хотела улыбнуться ему, хотела растопить лед ярости, который отбирал у нее знакомого и родного ей Рогана.
      – Это хорошее решение, Роган, прошу тебя.
      После нескольких минут раздумий Роган резко кивнул.
      – Я делаю вам предложение, Петерсон, – с угрозой в голосе сказал он. – И я советую вам принять его, после чего вы покинете это место со всей возможной поспешностью, если не хотите, чтобы я прошелся хлыстом по вашей спине.
      – Приезжайте к нам домой вечером, и мы уладим все финансовые вопросы, – сказала Кэролайн, когда сделка была озвучена. – Мы живем в Риверсайде, сразу за холмом. Мой муж выпишет вам чек.
      – Да, – согласился Роган, но его улыбка была скорее невежливой, чем угрожающей.
      – Прекрасно, – сказал Петерсон, попытавшись приблизиться к кобылке, но Роган встал между ним и раненым животным.
      Кэролайн все еще не отпускала руку мужа.
      – Петерсон, вы больше не будете ездить на этой лошади.
      Тот перевел взгляд с Гефеста на Дестини.
      – Как и ни на одной из лошадей, принадлежащих мне, – заключил Роган. – Я не допущу плохого обращения с моими животными.
      Гнев исказил черты джентльмена.
      – Да кто вы такой…
      Роган шагнул к нему навстречу, стряхнув руку Кэролайн, и наклонился к Петерсону.
      – Ты пойдешь пешком, понятно? Ты получишь свои деньги, но больше ты никогда не обидишь ни одно животное.
      Петерсон открыл было рот, но затем передумал спорить. Повернувшись на каблуках, он отправился прочь, всем своим видом демонстрируя негодование.
      Роган наблюдал за тем, как удалялся этот господин, а затем резко повернулся к Кэролайн.
      – Почему ты встала между нами? У тебя нет благоразумия!
      Она открыла от удивления рот.
      – Но я не могла позволить тебе убить его.
      – Я бы не убил его, лишь проучил бы немного за то, как он обращается с лошадьми. Он заслуживает хорошей порки.
      Кэролайн все еще не могла прийти в себя от того, как легко Рогана охватывает ярость.
      – Существуют другие способы решения проблем. Не обязательно сразу пускать в ход кулаки.
      – Может, мне надо было обратиться к нему с петицией? – язвительно спросил Роган. – Так решает свои проблемы герцог?
      – Нет, мой отец задал бы хорошую взбучку этому господину, а потом бы применил свои связи для того, чтобы закрыть ему доступ в свет.
      – У меня нет такой силы влияния, – горько заметил он. – Без лошадей, которыми мы были знамениты, я никто.
      – Это не дает тебе права обрушивать свой гнев на всякого, кто тебе не угоден. Так реагируют дети. Взрослые пытаются договориться. Ты не ребенок.
      Он напрягся.
      – Нет необходимости мне об этом напоминать.
      – Тогда докажи это. – Она покачала головой, испуганная тем, какие перспективы ей открывало будущее. – Роган, я замужем за тобой всего один день и уже задаю себе вопрос, а смогу ли я выдержать твой характер.
      – У нас нет выбора. Дело сделано.
      Она встретила его взгляд с решительностью, которой уже долго не ощущала в своем сердце.
      – Выбор есть всегда.
      Она отвернулась, желая положить конец спорам.
      – Итак, что ты сказал о лошади?
      До ее слуха донесся резкий щелчок. Она испуганно повернулась. Роган разломал кнут пополам. Она в напряжении замерла, и повисшее между ними молчание было красноречивее слов. Наконец он взглянул на сломанный хлыст, и на его лице отразилось отвращение. Он отбросил обломки в заросли.
      Кэролайн выдохнула так, словно она только что чудом избежала опасности.
      – Роган?
      – Лошадь боится меня.
      Иго внимание теперь было сосредоточено только на лошади, и его злость немного утихла.
      – Она приходит в волнение всякий раз, когда я приближаюсь к ней.
      – Бедняжка, – пробормотала Кэролайн.
      Она немного заколебалась, но затем повернулась к мужу спиной и сделала нерешительный шаг в сторону гнедой. Лошадь подняла голову, дернула ушами и взглянула на Кэролайн.
      – Роган, смотри.
      – Скажи ей что-нибудь, – предложил Роган.
      Но как только лошадь услышала звук его голоса, она начала нервничать.
      – О, бедняжка, – ласково обратилась Кэролайн к гнедой. Та, похоже, успокоилась, и Кэролайн сделала еще один шаг вперед.
      – Я знаю, что ты испугана, но мы о тебе позаботимся.
      Кэролайн перехватила взгляд гнедой, довольная тем, что лошадь не выказывает признаков беспокойства.
      – Подуй ей в ноздри, – пробормотал Роган. – Посмотрим, позволит ли она тебе прикоснуться к ней.
      Лошадь снова дернула ушами и подалась вперед, реагируя на голос Рогана, но не сделала ни одного движения. Кэролайн взяла поводья и поступила так, как советовал Роган. Лошадь ответила ей тихим ржанием, и Кэролайн нерешительным жестом потянулась, чтобы погладить ее шею.
      – Очень хорошо, – шагнув вперед, сказал Роган.
      Лошадь едва не стала на дыбы. Только поводья в руках Кэролайн удержали животное на месте.
      – Стой где стоишь, Роган.
      Роган замер, а Кэролайн приподнялась и начала гладить нос лошади. Гнедая сначала занервничала, но быстро успокоилась и приняла ласки Кэролайн.
      – Все в порядке, – прошептала она. – Он не обидит тебя.
      – Будь осторожна, – предупредил Роган.
      Лошадь перевела взгляд на Рогана, но не двинулась с места, признавая право Кэролайн прикасаться к ней.
      – Наверное, она не любит мужчин. Это объясняет, почему она не повиновалась мистеру Петерсону и почему начинает: волноваться каждый раз, когда слышит твой голос.
      – Может быть.
      Кэролайн взглянула в большие карие глаза гнедой, и сострадание словно затопило ее сердце.
      – Если мы сможем помочь ей преодолеть страхи, из нее получится чудесная беговая лошадь.
      Она погладила бархатный нос кобылы.
      – Ты красавица, не так ли?
      – Как же мы можем ей помочь? – пробормотал Роган, пытаясь говорить как можно тише. – Я не могу даже близко к ней подойти.
      – Я буду тренировать ее. – Она прислонилась щекой к шее лошади и улыбнулась Рогану. – Я думаю, что я ей нужна. Я ее понимаю. Как ты думаешь, у меня получится?
      Его губы изогнулись в улыбке.
      – Я не знаю никого, кто бы справился с этим лучше.

      Как только они осознали, что гнедая слушается лишь Кэролайн, дела пошли веселее. Кэролайн выехала вперед, а Роган следовал за ней; его мысли были за тридевять земель отсюда. Он неотрывно смотрел на прямую как струна спину своей молодой жены.
      Черт бы побрал его норов! Он видел страх в ее глазах, когда она встала между ним и Петерсоном. И этот разговор о выборе… Неужели она раздумывает над тем, чтобы оставить его?
      Сначала мысль о женитьбе вызвала у него неприятие, но теперь, когда Кэролайн стала принадлежать ему, теперь, когда он привел ее в свой дом (пусть не в спальню), он был намерен бороться за свой брак. И очевидно, в первую очередь нужно было обуздать свой проклятый характер.
      Легче сказать, чем сделать. Его телом овладело беспокойство. Неукрощенное чудовище снова угрожающе зашевелилось. Он едва мог сдерживаться, вспоминая, что Петерсон сделал с лошадью.
      Он не ощущал приступа ярости такой силы со времен, когда был в Испании.
      О бог ты мой, Изабель. Он в волнении закрыл глаза, и перед его мысленным взором возникла ужасная картина – ее мертвое тело. Она сводила его с ума своей красотой и ложью. Он немного понимал по-испански, особенно те слова, которым молодых людей не учат скромные наставники, но ставшие для него страшным открытием, когда он услышал разговор местных молодцов в таверне в тот злополучный вечер.
      Изабель, женщина, которую он любил, на которой хотел жениться, оказалась проституткой.
      Мысль о том, что его предали, даже спустя много лет все еще обжигала его обидой. Он отправился домой; его душу переполняла черная ярость, он потребовал правды. Она лишь посмеялась над ним, измучив рассказами о том, что ее песни о любви и преданности были лишь красивой выдумкой и что ее сердце принадлежит другому.
      Как и ее тело.
      И тогда они начали ссориться. Ее испанский темперамент столкнулся с горячим ирландским нравом. Она запустила ему в голову тяжелое блюдо.
      И вдруг она уже лежала мертвой. Отступив на шаг, она зацепилась за каминную решетку и, упав, разбила голову об угол камина.
      Что, если подобное случится с Кэролайн?
      Черт побери, именно поэтому он и не хотел никого брать и жены! Он запустил пальцы в гриву своего вороного жеребца, испытывая желание прислониться лбом к его теплой шее. Когда он впадал в ярость, он превращался в чудовище, и близкие ему люди платили за это высокую цену.
      Он не хотел, чтобы Кэролайн стала очередной жертвой.
      Но он не хотел и терять ее.
      Впереди замаячили знакомые здания Ривердейла. Роган уставился на ворота, не желая пересекать порог дома, пока им владело плохое настроение. Он взглянул назад, на зеленые поля, которые тянулись везде, куда падал взор. Бешеная скачка немного приведет его в чувство, вернет ему контроль над собой. И только тогда он сможет без боязни за последствия находиться в обществе Кэролайн.
      Он затем он посмотрел на свою жену, на раненую кобылу, и понял, что никуда не поедет. Эта лошадь нуждалась в его защите.
      Как и его жена.
      Как только Таллоу и Графтон вышли из конюшен, чтобы поприветствовать хозяина, гнедая начала волноваться.
      – Не подходите, – сказала Кэролайн.
      Мужчины резко остановились.
      – Что с ней произошло? – спросил Графтон, не скрывая изумления.
      – Ее избили, – ответил Роган, ссаживаясь с Гефеста. – Она, похоже, не переносит мужчин, поэтому за ней будет присматривать Кэролайн.
      Таллоу почесал затылок.
      – Вы уверены, что это разумно? Я не хочу показаться грубияном, но, леди Кэролайн, эта лошадь намного сильнее и больше вас.
      – У нас нет другого выхода.
      Кэролайн посмотрела на руку, протянутую Роганом. На мгновение она заколебалась, все еще смущенная приступом ярости, свидетелем которого ей довелось стать. Но его глаза, хотя и хранили мрачное выражение, излучали спокойствие. Она приняла его руку, и он помог ей сойти с лошади.
      – Мистер Таллоу, вы бы не могли позаботиться о Дестини? Мистер Графтон, у нас есть свободное стойло?
      Графтон кивнул.
      – Да, вот сюда.
      Он указал на конюшни.
      Кэролайн отвязала поводья гнедой от седла Дестини и отвела лошадь на несколько шагов, чтобы Таллоу мог забрать Дестини. Он препроводил лошадь в конюшни, и Кэролайн осталась наедине с гнедой и Роганом.
      – Тебе нужна помощь?
      Кэролайн покачала головой.
      – Нет, но я бы хотела, чтобы ты был рядом. Она вполне смирная до тех пор, пока ей не попадаются на глаза мужчины.
      Роган кивнул и пошел за ними, сохраняя дистанцию в несколько шагов.
      Графтон указал ей в угол конюшни, где была открыта дверь в стойло. Когда она приблизилась, он благоразумно отступил, и Кэролайн без проблем завела лошадь.
      – Закройте дверь, мистер Графтон, – сказала она. – И принесите мне, пожалуйста, воды и любое средство, которое, по нашему мнению, поможет залечить ей раны.
      Графтон поспешил выполнять просьбу госпожи.
      – Все в порядке? – Голос Рогана, казалось, звучал из самих стен.
      Она выглянула, но не посмела выйти из стойла, боясь, что лошадь снова начнет нервничать.
      – Где ты?
      – В соседнем стойле. Я решил, что будет лучше, если она не сможет видеть меня.
      Кэролайн посмотрела на лошадь, которая вела себя довольно смирно, хотя и присматривалась ко всему с осторожностью, что было вполне понятно после того потрясения, которое ей довелось пережить.
      – Думаю, что ты сделал все правильно.
      – Ты сказала, что хочешь чувствовать меня рядом.
      Его тон развеселил ее после всего, что случилось утром. Она усмехнулась.
      – Да, я знаю лошадей, но мне еще не доводилось иметь дело с такими ранами, поэтому мне понадобится твоя помощь.
      – Я здесь.
      Стена, разделявшая их, делала его голос особенно привлекательным, добавляя нотки хрипотцы в его тон. Ее тело охватила теплая волна, хотя ее и останавливала мысль о том, какой взрывной темперамент у ее мужа.
      В соседнем стойле Роган начал напевать свою песенку.
      Гнедая насторожила уши, но оставалась спокойной. Спустя несколько секунд Кэролайн уловила мелодию и начала миновать ее в унисон с Роганом, поглаживая шелковистую шею гнедой.
      Песня, напоминавшая колыбельную, ее слова, которые так любовно пел Роган, были прекрасны. Его голос словно окутывал Кэролайн. Он успокаивал ее, заставляя сдаться в плен.
      Она начала гладить лошадиную гриву. Ее тело расслабилось, сердечный ритм замедлился. Она все пела. Казалось, что ее голос, соединенный с голосом Рогана, рождает особую интимность и новую степень доверия.
      Гнедая подняла голову, и ее уши снова насторожились, будто она силилась расслышать что-то. Кэролайн продолжала напевать, ее бедра двигались в такт мелодии, руки гладили гриву лошади и ее круп там, где она не была ранена. Гнедая уткнулась носом в Кэролайн, и Кэролайн снова ее погладила.
      Графтон медленно приблизился к ним с мягкими тряпками, водой и бальзамом. Кэролайн, не прерывая песни, приняла все это у него из рук и сказала:
      – Роган, подскажи, что мне нужно делать.
      – Продолжай напевать, а я буду рассказывать.
      Итак, она снова начала напевать старую ирландскую колыбельную, пока Роган подробно объяснял, как обработать раны лошади. Хотя гнедая стала заметно нервничать, когда Кэролайн лечила ссадины и порезы, все остальное время она, похоже, была словно в состоянии гипноза под действием песни.
      Наконец все раны были обработаны. Кэролайн подхватила воду, бальзам, окровавленные бинты и вышла из стойла. Лошадь провела ее жалобным ржанием и снова ткнулась носом ей в плечо. Роган вышел из соседнего стойла, и лошадь спряталась.
      Кэролайн одарила Рогана счастливой улыбкой.
      – О, у меня получилось!
      – Великолепно. – Он улыбнулся и коснулся ее щеки. – Я горжусь тобой, любовь моя. Ты всему учишься быстро.
      Кэролайн неуверенно остановилась.
      – Благодарю тебя.
      Он нахмурился.
      – В чем дело?
      Она попыталась отделаться улыбкой.
      – Ни в чем.
      Вглядываясь в нее, он забрал у нее воду, отставил в сторону, затем проделал то же самое с бальзамом и бинтами и спросил:
      – Что-то не так. Ты отпрянула от меня.
      Ей нечем было занять руки, и она снова начала заламывать пальцы.
      – Утро было таким насыщенным. Если ты позволишь, то я бы хотела навестить сегодня папу.
      Она попыталась обойти его, но он перехватил ее за кисть. Она в ужасе замерла.
      – Кэролайн? – На его лице появилось озадаченное выражение. – Ты боишься меня?
      – Конечно, нет, – тщетно пытаясь расслабиться, сказали она.
      – Нет, ты меня боишься. – Он вдруг резко отпустил ее руку.
      Что же делать? Она так надеялась, что ее страх пройдет незамеченным. Как теперь ей объяснить перемену ее настроения?
      Он встал перед ней, поднял ее подбородок и заставил посмотреть на него. В его серых глазах были тревога и обожание и ни капли гнева.
      – Что случилось, любовь моя?
      Она вздохнула. Он будет настаивать, пока не выбьет из нее правду.
      – То, что произошло вчера вечером, а повторилось сегодня утром, не может не беспокоить меня.
      Он медленно выдохнул.
      – Я боялся, что это станет проблемой.
      – Я не знаю, что думать, Роган. – Она снова поддалась волнению и начала заламывать пальцы. – Вчера вечером и рассказала тебе о том, что произошло со мной. И ты проявил чуткость и понимание. Но сегодня утром ты едва не убил человека.
      – Я был на него зол из-за того, что он сделал с лошадью, – сказал Роган. – Ты сама была этому свидетельницей.
      – Да, и я была свидетельницей твоего гнева. – Она покачала головой. – Вчера драка случилась из-за брата. Сегодня из-за мистера Петерсона. Кто будет следующим? Я?
      – Нет, – ответил он, взяв в ладони ее лицо, и его тон выражал абсолютную искренность. – Нет, никогда.
      – Ты можешь дать обещание, что это не повторится? Думаю, что нет. – Она отстранилась от него. – Ты не можешь контролировать себя, Роган. Как я могу быть уверена в том, что в следующий раз твой гнев не падет на меня? Я боюсь – и я не хочу бояться.
      – Я тоже не хочу, чтобы ты боялась меня.
      – Но пока это не так, я должна подумать, Роган.
      Она поспешила к дверям конюшни.
      – Подумать о чем? – не отставая от нее, спросил он.
      – О нашем браке. – Она проскользнула к выходу до того, как он успел перехватить ее. В дверях появился Таллоу.
      – Лорд Чессингтон прибыл к вам. Он хочет договориться насчет своего жеребца, – сказал Таллоу. – Он у вас в кабинете.
      Кэролайн услышала, как Роган начал тихо сыпать проклятиями, и ускорила шаг. Лорд Чессингтон займет его надолго. Во всяком случае, она надеялась, что у нее будет время переодеться и спокойно отправиться к отцу.

* * *

      – Ты не вернешься к нему! – Герцогу не удалось сохранить величественный тон до конца, потому что его сразил приступ ужасного кашля.
      Кэролайн вздохнула и пересекла гостиную, чтобы подать отцу стакан воды.
      – Папа, успокойся. Ты только усугубляешь ситуацию.
      Герцог отпил воды. Снова обретя самообладание, он прищурил глаза и посмотрел на дочь. Он мог бы подавить своим взглядом, если бы его покрасневшие глаза не были наполнены слезами.
      – Ты прибываешь сюда, дочь моя, и рассказываешь, что твой муж дважды со дня свадьбы показал свой несносный характер, что ты видела, как он затеял драку с братом, – и после этого ты просишь меня успокоиться?
      – Я лишь спрашивала у тебя совета, папа, я не хотела расстраивать тебя.
      – Вот мой совет: брак можно аннулировать. Я найду тебе другого мужа.
      – Ты не сделаешь ничего подобного! – Ее щеки вспыхнули от волнения, к которому примешивалась немалая доля смущения. – Ради всего святого, папа, не надо защищать меня. Роган мой муж, а не какой-нибудь злодей.
      – Нет никакой необходимости заступаться за него. Все знают, какой он пользуется репутацией в свете. Я допустил ошибку, выбрав его тебе в мужья, но я думал, что если он спас тебе жизнь, то это означает, что он изменился.
      Кэролайн отвернулась от отца, сжала пальцы в кулаки и невидящим взглядом уставилась в окно, за которым стояло солнечное утро.
      – Прошу тебя, не напоминай мне, как ты заставил его жениться на мне. Папа, дело сделано. Я сама решу, останусь ли я с Роганом или нет.
      – Ничего подобного я в жизни не слышал! Ты моя дочь, и я в состоянии защитить тебя. Если Хант не тот человек, на которого я рассчитывал, то я позабочусь о том, чтобы исправить положение. Что сделано, то может быть переделано. Только если…
      Он вдруг замолчал, и Кэролайн удивленно обернулась к нему.
      – Если что, папа?
      – О, какая досада, – пробормотал герцог, и на его щеках появился густой румянец.
      Он старательно избегал взгляда дочери.
      Кэролайн поняла, что он имел в виду. Она тоже вспыхнула от волнения, но напомнила себе, что она уже замужняя женщина.
      – Если брак не вступил в законную силу?
      Он пронзительно посмотрел на нее, и его руки со вздувшимися венами вцепились в кресло.
      – Только не говори мне, что этот мерзавец принудил тебя! Он обидел тебя? Я клянусь, что убью его.
      – Папа, я прошу тебя… – Кэролайн закатила глаза, когда отца одолел новый приступ кашля. – Только посмотри, чего ты добился.
      Она протянула ему стакан воды.
      – Роган не причинил мне никакого вреда, и я буду тебе благодарна, если ты прекратишь разговоры об аннулировании брака.
      – Но тогда почему ты здесь? Почему ты не дома со своим мужем?
      – Потому что я беспокоилась о тебе.
      Она приложила руку к его щеке и улыбнулась. Он накрыл ее ладонь своей рукой.
      – Ты льстишь старику, дочь моя. Ты здесь, потому что поссорилась со своим мужем.
      Она сдержала вздох и отошла.
      – Я не ссорилась с ним, папа. Я просто не ожидала, что возникнут подобные трудности. И я не знала, куда еще мне идти.
      – Этот дом навсегда останется твоим, Кэролайн. Пока я дышу, так и будет.
      – Я чувствую себя такой глупой… – Она села на диванчик рядом с креслом отца. – Прибежала домой к папочке, как только на небе появилась первая туча.
      – Но куда еще тебе бежать? – Герцог одарил ее улыбкой, что случалось с ним редко, и она забыла, что ее отец болен и она может потерять его из-за какой-то непонятной болезни. – Кроме того, твой брак устроил я, поэтому в случае возникновения проблем винить, кроме меня, будет некого.
      – Да, это было твое решение.
      Она взглянула на него с любовью и волнением.
      – Но теперь это моя проблема. Папа, я уже не ребенок.
      – Ты мой ребенок, и я должен знать, что о тебе хорошо заботятся, хотя моя болезнь сильно мешает мне. Я думал, что Роган Хант тот человек, на которого можно рассчитывать. Я не буду жить вечно, Кэролайн.
      – Не говори так. – Она была расстроена тем, что разговор перешел на тему смерти. Она положила руку на ладонь отца. – Папа, ты поправишься. У тебя сегодня даже румянец на щеках появился.
      – Только потому, что я вынужден обсуждать деликатные вопросы брака с собственной дочерью. – Он широко раскрыл глаза. – Бог ты мой, Кэролайн, как нам не хватает твоей матушки! Она бы поддержала тебя.
      – Не волнуйся, папа. – Она отвернулась. – Я знаю, как все происходит.
      – Нет, не знаешь.
      Ее губы изогнулись в горькой улыбке.
      – Конечно, я знаю, ты разве забыл?
      – Нет. – С некоторым усилием он приподнялся в кресле. – Дочь моя, ты, к моему сожалению, знаешь то, без чего могла бы обойтись, – это правда. Но в отношениях супружеских ты так же невинна, как любая другая девушка твоего возраста.
      – О бог ты мой, папа! – в смущении воскликнула Кэролайн.
      – Мне тоже нелегко вести разговор на эту тему. – Он сжал ее руку, заставляя ее посмотреть на него. – Поверь мне, ты ничего не знаешь о супружеской жизни, и я очень расстроен из-за того, что ни одна женщина не поговорила с тобой на эту тему перед свадьбой.
      – Но я пережила это.
      Отбросив горечь, она улыбнулась отцу.
      – Ты вовсе не подвел меня, папа.
      – Кэролайн, ты моя жизнь. Если я сделал ошибку, выдав тебя замуж за Рогана Ханта, то тебе стоит только сказать, и я исправлю ситуацию.
      – Да, только скажи, Кэролайн, – раздался голос в дверях.
      Кэролайн резко повернулась и увидела Рогана, стоявшего у входа в комнату. Его серые глаза метали молнии.
      – Наш брак был ошибкой?
      – Роган. – Она встала ему навстречу. – Что ты здесь делаешь?
      – Я очень скучал без своей любимой жены.
      Он бросил взгляд на остатки обеда.
      – Я предполагаю, что если меня беспрепятственно впустили слуги, то это означает, что твой отец еще не отправил письмо епископу с просьбой аннулировать наш брак.
      – Следите за тем, какой тон выбираете, Хант, – с угрозой в голосе сказал герцог. – Моя дочь имеет полное право на мой совет и на мою помощь.
      – Она ваша дочь, но теперь она и моя жена. – Роган небрежно бил себя перчатками по ладони, не сводя взгляда с Кэролайн. – И если она чувствует, что между нами возникла недоговоренность, то она должна обсудить ее со мной, а не с вами.
      Кэролайн начала заламывать пальцы.
      – Ты был занят с лордом Чессингтоном.
      – Я никогда не занят, если дело касается моей жены, – сказал Роган, входя в комнату и бросая перчатки на ближайший столик.
      Она заставила себя не отводить от него взгляд.
      – Я просто приехала навестить моего отца.
      – Все в порядке. – Он подошел к ней и поправил выбившуюся из ее прически прядь волос. – Нам надо поговорить, Кэролайн.
      – Я знаю, – сказала она, отступая. Она была потрясена его прикосновением.
      Она посмотрела на него, силясь найти в нем черты того охваченного гневом незнакомца, которого увидела сегодня утром. Волны раздражения, исходившие от него, были ощутимы физически.
      – Она никуда с тобой не поедет, – сказал герцог. – Если она сама этого не пожелает. Я могу стереть тебя с лица земли, Хант.
      – Папа, прекрати! – Кэролайн повернулась к отцу. – Я сказала, что сама смогу решить свои проблемы.
      Роган не обратил никакого внимания на вспышку гнева своего тестя.
      – Кэролайн, нам пора домой.
      – Я еще не готова.
      Она шагнула к отцовскому креслу.
      Роган прищурил глаза. Мгновение он выглядел точь-в-точь как утром: опасный незнакомец.
      – Ты не сможешь прятаться здесь всю жизнь. Тебе придется поговорить со мной рано или поздно.
      – Не смей принуждать мою дочь, – сказал герцог. Он взял Кэролайн за руку и притянул ее ближе к себе. – Я могу отдать приказ, и тебя отсюда выставят.
      – Папа!
      Роган напрягся. Его поза демонстрировала готовность к бою.
      – Вы можете попытаться.
      Кэролайн выдернула руку из ладоней отца.
      – Прекратите оба!
      Герцог сел прямо. Он не сводил взгляда с Рогана.
      – Хант, вы мне угрожаете?
      – Я терпел ваш произвол довольно долго, ваша светлость, – низким голосом произнес Роган, не скрывая раздражения. – Вы устроили свадьбу, вы добились специального разрешения, вы купили свадебный наряд и оплатили все мои долги. Несмотря на то, что не в моих правилах принимать помощь, я смолчал. Но когда вы решили вмешаться в мои личные дела, которые касаются только меня и моей жены, я не намерен молчать.
      – Что?! – Отец Кэролайн не мог подобрать нужных слов. – Ах ты, щенок! Да я могу сделать с тобой все, что мне заблагорассудится!
      – Попробуйте! – Роган обнажил зубы в улыбке.
      – Назови хотя бы одну причину, которая помешает мне это сделать.
      – Прошу вас, остановитесь! – закричала Кэролайн.
      – Тише, дочь моя.
      – Не волнуйся, любовь моя.
      Ни один из них даже не взглянул на нее. Они были слишком заняты сведением мужских счетов, непонятных ей.
      – Я могу поставить тебя на место, сказав всего лишь несколько слов, – предупредил герцог. – Так что будь осторожен, Хант.
      – Если вы разрушите мою жизнь, то разрушите и жизнь вашей дочери.
      – Я могу защитить Кэролайн.
      – Так же, как и раньше? – Роган хрипло рассмеялся. – Я не знаю, сделали ли вы ей одолжение или ухудшили ситуацию, заперев здесь на долгие годы.
      – Вы не знаете, о чем говорите, Хант…
      – Я не потерплю манипуляций…
      Вдруг до их слуха донесся звон – это разбилась маленькая ваза. В комнате воцарилась тишина. Оба мужчины в оцепенении посмотрели на Кэролайн.
      Она глубоко вздохнула.
      – Теперь, когда вы наконец обратили на меня внимание, я настаиваю на том, чтобы вы немедленно прекратили спор.
      – Дочь моя, ты разбила вазу нарочно?
      – Да, – вздернув подбородок, сказала Кэролайн, хотя привлекать внимание мужчин таким образом было не в ее привычках и она ощущала большую неуверенность в правильности своих действий.
      – Когда твой характер успел так безнадежно испортиться, любовь моя? – тихо спросил Роган, и в его голосе прозвучали угрожающие нотки.
      – Не знаю, – большим усилием воли ей удалось сохранить спокойствие. – Однако теперь, когда вы перестали ссориться, я хочу, чтобы вы послушали меня.
      Роган заморгал от удивления, а затем сложил руки на груди и принял позу, явно показывающую, что он готов выслушать ее, хотя и не очень счастлив от этого. Он сцепил зубы. Было очевидно, что он едва сдерживает проклятия, которые готовы были посыпаться с его уст в любой момент.
      Герцог нахмурил брови. Это означало, что он крайне недоволен поведением своей дочери. Когда ей было восемь лет, этого взгляда было достаточно, чтобы довести ее до слез.
      Однако ей уже давно не восемь лет.
      – Папа, я бы хотела поговорить со своим мужем наедине. Герцог собирался было возразить, но она остановила его взмахом руки.
      – Это наше личное дело, и я поняла теперь, что мне не надо было искать ответов на свои вопросы у тебя. Ты не можешь мне помочь.
      Кэролайн повернулась к мужу, не обращая внимания на горячие протесты герцога.
      – Да, ты прав, утверждая, что нам есть о чем поговорить, однако это должен быть разговор двух образованных цивилизованных людей. Способен ли ты вести такой разговор, скажи мне прямо сейчас!
      Роган едва заметно улыбнулся.
      – Я думаю, что это мне по силам.
      – Очень хорошо, тогда давай отправимся в зимний сад. – Она посмотрела на отца. – Папа, я надеюсь, что ты не станешь посылать своих людей шпионить за нами?
      Огонек вины в глазах отца подсказал Кэролайн, что ее подозрения были не напрасны. Обиженная, она все же пересилила себя и подошла, чтобы поцеловать отца в щеку.
      – Никаких шпионов, папа, – прошептала она ему на ухо. – Или я никогда тебя не прощу.
      Он фыркнул и откинулся в кресле, напомнив ей капризного ребенка.
      Она покачала головой и прошла в гостиную, все еще настораживаясь каждый раз, когда чувствовала, что Роган следует за ней. Она улыбнулась слугам, но у входа в зимний сад резко повернулась, схватила Рогана за руку и направилась в противоположную сторону.
      – Что такое?
      – Ш-ш-ш-ш! – Кэролайн махнула рукой, призывая его к тишине, и немного приоткрыла дверь. Она выглянула в холл. Ей пришлось подождать всего несколько минут, прежде чем она заметила Грегсона, верного помощника ее отца, который направлялся в зимний сад.
      – Я так и знала, – прошептала она.
      – Знала что? – пробормотал Роган.
      – Он послал Грегсона шпионить за нами.
      Кэролайн закрыла дверь – она тихонько щелкнула. Кэролайн повернулась к Рогану; на ее губах появилась улыбка.
      – Но мы его перехитрили. Идем со мной. Я знаю место, где нас не сможет найти ни одна душа.
      Он удивленно приподнял бровь, и в его глазах вспыхнул интерес.
      – Ты ведешь, женушка.

      Он шел за ней словно зачарованный: она вела его мимо розовых кустарников. Он подумал, что никогда еще не видел ее в таком озорном настроении, как сейчас, когда она решила поиграть в прятки в саду. Наконец она скрылась за большим кустом сирени. Он шагнул за ней и увидел небольшую поляну, на которой могло поместиться всего два человека. На полянке стояла каменная скамья.
      – Никто не станет искать нас здесь, – сказала Кэролайн, оглядываясь.
      – Я очень рад тому, что ты не боишься уединиться здесь со мной, – ответил Роган.
      Она замерла от напряжения и посмотрела на него через плечо.
      – Уверяю тебя, Роган, я могу кричать очень громко.
      Заговор, который должен был связать их товарищескими узами, с треском провалился.
      – Черт побери, – пробормотал он. – Кэролайн, ты здесь со мной, а значит, ты в полной безопасности.
      – До этого утра я бы тебе еще поверила.
      – Клянусь, – горько улыбнувшись, произнес он, – я полностью контролирую себя.
      – Хорошо, – сказала она, поворачиваясь к нему. – Потому что нам надо серьезно поговорить.
      – Я не виню тебя за твою неуверенность.
      – Неуверенность? – На ее губах мелькнула циничная улыбка, которой он не замечал ни у одной девушки-ровесницы Кэролайн. – Я уже видела такое поведение до этого. Я просто не ожидала его от тебя.
      Он провел рукой по лицу.
      – Кэролайн, я уже предупреждал тебя, что могу быть невыносимым.
      – Да, это так.
      – Все даже хуже. Гораздо хуже.
      – Хуже? Что ты имеешь в виду? – Она невольно начала оглядывать лужайку, словно желая наметить путь к отступлению.
      – Кэролайн, прекрати отодвигаться от меня. Я не причиню тебе боли! Черт бы все это побрал! – Он встал со скамейки и отошел на два шага к краю поляны. – Сядь и послушай, что я хочу тебе рассказать.
      Недоверие, которое он заметил в ее глазах, разбивало его сердце. Только прошлой ночью он держал ее в объятиях, пока она спала, а сегодня она уже боится его.
      Он махнул рукой в сторону скамейки и язвительно улыбнулся.
      – Ты уже предупредила меня, что можешь громко закричать. Я уверен, что человек твоего отца услышит тебя.
      Она все еще колебалась, и каждая секунда была подобна агонии.
      – Кэролайн, ты привела меня сюда, чтобы мы поговорили о том, что произошло.
      Она вздохнула, и недоверие исчезло с ее лица.
      – Ты прав. – Она скользнула мимо него на скамейку, села и сложила руки на коленях, ожидая его объяснений. – Ты говорил что-то о своем несносном характере.
      – Да. – Он дал себе минуту на то, чтобы собраться с мыслями. – Вспышки гнева свойственны всем в нашей семье. Любой из нас мог впасть в ярость из-за малейшего пустяка.
      – Как тогда, когда твой брат нанес нам визит в день нашей свадьбы?
      – Именно так. – Он поморщился. – То, свидетелем чего тебе довелось стать, вовсе не в диковинку для нашего семейства. Мы все время дрались друг с другом.
      – И это объясняет то, что произошло с мистером Петерсоном?
      – Да. – Он сорвал лист с куста сирени и начал терзать его. – В моей семье у многих был талант в обращении с лошадьми. Не у всех. Некоторые рождались с внутренним чутьем и могли общаться с лошадьми как будто на их языке.
      Ее темные глаза в недоумении смотрели на него.
      – Ты хочешь сказать, что можешь читать мысли лошадей?
      – Нет. – Он отбросил лист. – Я хочу сказать, что чувствую, как их лучше всего приручить или успокоить, если их что-то расстроило.
      – Так было, когда ты спас грума от Меркурия-Миста.
      – Да. Не все в нашей семье рождаются с таким талантом. Обычно один представитель от каждого поколения. Мой отец был его лишен, но мой кузен, титул которого унаследовал отец, обладал им.
      – Как и ты.
      – Да.
      Она долго молчала, размышляя над услышанным.
      – Но каким образом твой талант связан с тем, что ты впадаешь в ярость с такой поразительной легкостью?
      – За талант всегда приходится расплачиваться. Тот, кто рождается с даром чувствовать лошадей, обычно и наследует самый ужасный характер.
      – И только потому, что ты наделен этим даром, твой характер хуже, чем у твоего брата?
      – Да.
      Она покачала головой.
      – Роган, это похоже на сказку.
      – Я знаю, но это можно проследить на нескольких поколениях.
      Он снова сорвал лист, и его постигла та же участь, что и предыдущий.
      – То, что произошло сегодня утром… Я прошу у тебя прощения.
      – Я знаю, что ты искренне раскаиваешься.
      – Петерсон возмутил меня. То, как он поступил с лошадью, не имеет оправдания. Я потерял самообладание.
      – Да, это ты хорошо сказал.
      – Я бы хотел тебе пообещать, что этого больше не случится, но не знаю, сдержу ли я слово, – выпалил он.
      – Не очень-то радостно звучит.
      – Черт побери, Кэролайн. Я не знаю, что еще сказать.
      Она удивленно вздернула бровь, выражая неудовольствие его грубыми выражениями, но не стала отчитывать его.
      – Именно поэтому я и не хотел никого брать в жены, – вымолвил он, отбрасывая еще один изорванный лист. – Я не хотел, чтобы человек, которым я дорожу, стал жертвой моих приступов ярости. Тем более ты.
      – Тем более я? – Она ухватилась за края скамейки. – Что ты имеешь в виду?
      Он зажмурился, проклиная себя за то, что слишком открылся.
      – Ты для меня особенная, Кэролайн, – тихо произнес он. Он взглянул на нее, прямо в глаза.
      – Более чем особенная. Я примчался сюда, как только уехал Чессингтон, поскольку боялся, что ты пожелала расторгнуть наш брак.
      Ее глаза стали большими как блюдца.
      – О!
      – О, – ухмыльнувшись, повторил он. – Действительно «о»! Я последний мужчина на земле, за которого бы ухватилась такая женщина, как ты, и тем не менее мы оказались связанными супружескими узами.
      – Что ты имеешь в виду: такая женщина, как я? Ты намекаешь на то, что я дочь герцога?
      – Да, и это тоже.
      Ему нужен был простор, однако на столь маленькой поляне ему было не развернуться. Он опустил руки и взглянул на нее. Утренний ветер играл ее локонами и подолом нежно-розового платья. Она смотрела на него с такой серьезностью.
      Кэролайн осталась невинной, несмотря на пережитый опыт похищения. Он ее не заслуживал.
      – Роган? Что ты имел в виду?
      Ее тихий мелодичный голос действовал на него как бальзам на израненное сердце, но он не смел принять этот дар. Он не хотел оказаться связанным еще более крепкими узами, чтобы потом обидеть самого дорогого для него человека на земле.
      – О нет.
      Она встала, решительно подошла к нему и положила ладонь на его руку.
      – Ты не спасешься молчанием. Мой дорогой муж, я запрещаю тебе молчать.
      Он посмотрел на нее и невольно улыбнулся, заметив, что когда она стояла перед ним, ее макушка едва доходила ему до груди.
      – Ты так разгневана, любовь моя, – сказал он, проводя большим пальцем по ее гладкой щеке. – Ты заставляешь меня дрожать от страха.
      Она ударила его своим маленьким кулачком в грудь.
      – Прекрати дразнить меня, деревенщина. Скажи, это только потому, что я дочь герцога? Поэтому ты считал, что мы не подойдем друг другу?
      – Да, из-за этого в том числе. – Он накрыл ее кулачок своей рукой, и она услышала биение его пульса. – Кэролайн, ты красивая, воспитанная и у тебя такое нежное сердце. – Он поднял ее руку к своим губам. – После всего, что тебе довелось испытать, последнее, что тебе нужно, – это муж с несносным характером.
      Она прищурила глаза.
      – Ты хочешь сказать, что я слишком хрупкая для того, чтобы стать чьей-то женой?
      – Ну конечно.
      – Чушь собачья! – фыркнула она и вырвала свою руку. Он удивленно рассмеялся.
      – И где можно было научиться такому изысканному языку, моя нежная жена?
      – Я практически жила в конюшнях. Спустя какое-то время грумы перестали обращать на меня внимание и очень вольно высказывались, но тебе не удастся сменить тему.
      Он сложил руки на груди.
      – Я об этом даже не мечтал.
      – Я не только дочь герцога, – сказала она, и ее тело напряглось от охватившего ее негодования. – Может, я просто маленькая женщина, может, я и воспитана как истинная леди, но я прошла через то, чего другие дамы даже не представляют, от одного упоминания о чем они упали бы без чувств.
      – Я знаю, – тихо сказал он.
      – Но по какой-то непонятной мне причине и ты, и отец считают, что я настолько деликатна и чувствительна, что мне противопоказана нормальная жизнь. – Она остановила его взмахом руки, когда он попытался перебить ее. – Да, у меня есть страхи. Они приводят меня в раздражение, они мешают мне жить. И я устала от этого.
      – Это вполне объяснимо после того, что тебе довелось испытать.
      – Именно так. Когда меня спасли, я едва узнала себя в зеркале. – Она отвернулась и взглянула на ветки сирени, колеблемые ветром.
      Она предалась воспоминаниям.
      – Я чувствовала себя ужасно первые несколько месяцев. Моя мама умерла вскоре после того, как меня спасли. Папа и я пребывали в трауре. Мы жили в Белвингеме. Мне стало намного лучше. Когда мне исполнилось семнадцать, папа отправил меня на бал дебютанток. Только после того как я увидела толпу, я осознала, что еще не готова к этому, что я все еще серьезно больна. Я потеряла сознание, – сказала она ему с язвительной улыбкой. – Я упала без чувств на глазах у всего лондонского общества, а когда пришла в себя, у меня началась истерика. Безумная дочь Белвингема.
      – Прошло слишком мало времени, – пробормотал Роган.
      – Да, слишком мало, – согласилась она. – Я привыкла к уединению Белвингема. Мой отец выставил вооруженную охрану по всему поместью. Я знала, что здесь я в полной безопасности. Недели перешли в месяцы, а месяцы – в годы. Я зализывала раны в полном забвении, согреваемая мыслью о том, что папа обо всем позаботится.
      – Может, именно это тебе и требовалось.
      – Да, ты прав, но я думаю, что я задержалась в этом состоянии слишком надолго. – Она одарила его грустной улыбкой. – Роган, Роган, я практически пряталась все эти пять лет. Все мои друзья уже создали семьи и обзавелись детьми, пока я только и делала, что выезжала верхом, читала книжки и спала с зажженной свечой.
      – Не кори себя так сильно. Ты и сама была еще только ребенком.
      – Я не люблю чувствовать себя беспомощной, Роган. – Она потянулась к розовому кусту и понюхала его. – Те люди наставили меня ощутить себя бессильной, они украли меня у себя,я как будто потерялась. Но я осталась жива, как и мои воспоминания.
      – Я знаю, что ты чувствуешь. Когда меня охватывает ярость, я ощущаю себя потерянным.
      Она кивнула в знак согласия.
      – Мой отец защитил меня, Роган, но теперь мне кажется, что он защитил меня от самой жизни. Когда разбойники напали на наш экипаж на прошлой неделе, я только начала думать о том, что я устала прятаться, устала бояться теней прошлого. Что я хочу нормальной жизни, хочу выйти замуж за мужчину, которого полюблю, родить детей, ощутить вкус счастья.
      – Но вместо этого ты получила меня, – невесело рассмеявшись, сказал он.
      – Да, я получила тебя, – согласилась она. – Но, Роган, ты должен знать, что ты первый человек, который посочувствовал мне, который показал, что понимает меня. Ты даешь мне время, мы движемся к цели. Ты не позволяешь мне снова вернуться к темным воспоминаниям.
      – До тех пор, пока я не теряю контроль над собой. В этом случае я становлюсь безумным.
      Она вздохнула.
      – Это серьезная проблема. Но я думаю, что это вопрос самообладания. Твой кузен рассказывал тебе о приступах ярости? Если, как ты говоришь, он обладал этим даром, то тоже был склонен ко вспышкам гнева. Может быть, он знал, как с ними справляться, как контролировать себя.
      – Я его ни разу не видел. Он умер, и мой отец унаследовал титул. Я провел первые десять лет своей жизни в Ирландии.
      – Тогда мы не сможем выяснить ничего наверняка.
      – Я знал его вдову. Мы называли ее тетя Алиса. Она была дружна с твоим отцом.
      – Алиса Хант. Я припоминаю. Она была очень милой женщиной.
      – Именно она отправила меня в действующую армию. – Он скривил губы в усмешке. – Иначе я бы утопил все свои таланты в бутылке виски в обществе отца и брата.
      – И она оставила тебе наследство.
      – Мы жили в Хант-Чейз, – сказал он. – Она завещала мне свой коттедж, увидев, до какого состояния отец довел поместье.
      Она вздохнула и взглянула на него: в ее темных глазах читалась тревога.
      – Тебе придется научиться контролировать себя, мой дорогой муж. Я не могу жить с безумцем.
      – Я понимаю твои слова как согласие вернуться домой вместе со мной.
      – Ну конечно! – Ее нерешительная улыбка согрела его, словно луч солнца после затяжного дождя. – Я никогда и не думала о том, чтобы оставить тебя, Роган. Я лишь отправилась к человеку, у которого всегда находила понимание. Папа – это моя семья.
      – Но у тебя есть я.
      – Только до тех пор, пока ты не вздумаешь кого-нибудь поколотить.
      Он улыбнулся.
      – Кэролайн, я бы не смог пережить твою обиду.
      – Будем решать вопросы по мере того как они будут возникать, – сказала она со вздохом. – Во всяком случае, пообещай мне, что ты попытаешься контролировать себя в будущем.
      – Я обещаю. Я думаю, что мы добились больших успехов, особенно в том, что касается преодоления твоих страхов. Я бы очень расстроился, если бы узнал, что все наши усилия были потрачены напрасно и нам предстоит пройти этот путь сначала.
      – Я не думаю, что все так плохо. – Она подошла к нему, и на губах заиграла кокетливая улыбка. – Стой спокойно, Роган.
      Он не шевельнулся, очарованный ее фривольностью. Она скользнула рукой по его груди, плечам и немного склонила голову набок, ее губы слегка приоткрылись.
      – Ты соблазняешь меня, моя дорогая жена? – пробормотал он, когда ее рука обвила его шею.
      – Да. – Ее улыбка пробудила в нем неукротимую страсть. – Поцелуй меня, Роган.
      Он обвил ее стан руками, чуть приподнял, и их уста соприкоснулись.
      Она тихо застонала от наслаждения, запуская руки в его полосы и испытывая удовольствие, которого не знала ранее. Иго тело пронзила волна желания, однако он усилием воли сдержал себя, чтобы не испугать ее. Он позволил ей самой принимать решения. Для него было внове отдаваться в сладкий плен женских уст и ощущать, как это маленькое изящное тело приходит в неистовство от незнакомых ощущений.
      Он остановился и посмотрел на нее, опешив от силы влечения, затуманившей ее темные глаза. Поднялся ветер, насытивший воздух ароматами весенних цветов, смешавшихся нежным запахом ее духов. Солнце освещало поляну, теплую и яркую, и волосы Кэролайн словно зажглись золотыми и огненными лучами.
      – Ты в порядке?
      Она улыбнулась.
      – Более чем.
      – Хорошо. Тогда открой рот.
      – Что… – Продолжение ее фразы исчезло в сладком стоне. Он скользнул языком между ее распахнутых губ. Она запищала от неожиданности и отпрянула.
      – Тебе не нравится? – прошептал он, целуя ее в уголок рта.
      – Не знаю.
      Он прикусил ее нижнюю губу.
      – Может, нам стоит попробовать снова?
      Она кивнула.
      Он опять коснулся ее губ, и она встретила его покорно и с готовностью. Он снова раздвинул языком ее губы – ее вкус был опьяняющим, как виски. Он учил ее целовать его, а так как она была способной ученицей, то успех не заставил себя долго ждать.
      Когда они наконец сделали перерыв, оба тяжело дышали.
      Она коснулась пальцем его влажного рта.
      – О бог ты мой…
      Он лизнул подушечку ее пальца.
      – О бог ты мой!
      Она взглянула на него из-под густых ресниц, и на ее губах снова появилась соблазнительная улыбка.
      – Я не испугалась.
      – Мы добились поразительных результатов, – улыбнулся он.
      Его взгляд упал на ее губы.
      – Поцелуй меня снова, Роган. Я хочу ощутить, как у мен идет кругом голова от твоих ласк.
      Он вздохнул и спросил:
      – Ты уверена, что хочешь заниматься этим в саду своего отца?
      – Почему бы и нет? – пробежав пальчиком по линии его рта, спросила она. – Здесь я ничего не боюсь.
      – Здесь ты ощущаешь себя в безопасности?
      – Да.
      Он ухмыльнулся.
      – Моя дорогая жена, ты даже не имеешь представления, сколько любовных свиданий проходит в такой романтической обстановке.
      Ее глаза расширились.
      – Не дразни меня.
      – Я уверяю тебя, что так оно и есть. Многие романы начинались с невинной прогулки по саду.
      Она закусила губу, и на ее лице появилось тревожное выражение. Она немного отстранилась.
      – О, не волнуйся, – нетерпеливо выдохнул он. – Не надо было мне этого говорить. Теперь ты будешь думать, что я овладею тобой прямо на этой скамейке.
      – Что? – бросив испуганный взгляд на скамейку, воскликнула она.
      Он рассмеялся, несмотря на то, что чувствовал себя напряженным от неутоленного желания.
      – О любовь моя, тебе не стоит беспокоиться. Я не стану утверждать свое право на тебя таким образом. Иди ко мне.
      Она бросила на него долгий взгляд, а затем снова позволила ему заключить ее в объятия. Он не прижимал ее так крепко, как ему бы хотелось, желая показать, что она вольна уйти от него, когда посчитает нужным. Он уперся подбородком и ее макушку.
      – Спасибо, что ты веришь в меня.
      – Кроме отца у меня есть только ты. Я больше никому не доверяю.
      Она спряталась в его объятиях. Его руки обвивали ее талию.
      – Ты заставляешь меня забывать о страхах и чувствовать, что я смогу вернуться к нормальной жизни.
      – Сначала я решил, что мы совсем не подходим друг другу, – сказал Роган. – Но теперь я уверен: мы настолько хорошая пара, что нам никогда не найти никого лучше друг для друга.
      Она тихо выразила согласие, а затем окликнула его:
      – Роган!
      – Да, любовь моя?
      – Ты действительно веришь, что нам удастся стать мужем и женой по-настоящему?
      Он прижал ее к себе.
      – Да, когда мы будем к этому готовы.
      – Я так боюсь, – прошептала она. – И я ненавижу себя за этот страх.
      – Ты имеешь больше оснований бояться, чем любая другая невеста. Все в порядке. – Он поднял ее подбородок пальцем. – Я буду ждать, когда ты захочешь меня, Кэролайн.
      – Часть моей души желает только этого. Но другая часть…
      – Тише, тише, я знаю, – он поцеловал ее в губы. – Не беспокойся об этом. Ты сама мне скажешь, когда будешь готова.
      – Как я счастлива, что вышла за тебя замуж, – прошептала она. – Мы сумеем пройти этот путь до конца.
      Он прижал ее к своей груди, потому что она стала частью его сердца.
      – Обязательно пройдем.

      – Я хочу быть тебе хорошей женой, – сказала Кэролайн. Ее рука лежала в огромной ладони ее мужа, когда он выводил ее с поляны в густые садовые заросли. Прикосновение его теплых сильных пальцев, крепко удерживавших ее руку, наполняло ее чувством безопасности. Она ощущала себя желанной и женственной.
      – Раз уж мне предстоит вести хозяйство, я подумала, что, может, я буду просматривать и твои счета? Я очень хорошо управляюсь с расчетами и цифрами.
      – Никаких возражений. – Роган бросил взгляд через плечо и улыбнулся. – Я не испытываю особой любви к расчетным книгам.
      Она улыбнулась ему в ответ. Теплая волна захлестнула ее. Ног ты мой, каким же он был привлекательным!
      – Я счастлива оттого, что могу помочь тебе добиться успеха в делах.
      Прежде чем он успел ответить, они услышали тревожный крик, за которым последовал хруст, словно что-то большое обрушилось на кустарники. Роган тут же занял оборонительную позицию, готовый вступить в бой с кем бы то ни было. Он прикрыл собой Кэролайн, и она не стала спорить, – наоборот, с благодарностью восприняла то, что его большое тело может в любое мгновение служить ей надежным щитом. Упершись рукой в его спину, она выглянула из-за него.
      – Кто там? – требовательно спросил Роган. – Выходите! После долгой паузы в кустах началось движение, сопровождаемое треском веток. Через миг из зарослей показался Грегсон. Его волосы и одежда были усыпаны мелкими ветками. Кэролайн вышла из-за спины Рогана.
      – Грегсон!
      Секретарь поправил очки, и на его тонком привлекательном лице появилось виноватое и покорное выражение.
      – Добрый день, леди Кэролайн.
      – Действительно, он был добрым! – Кэролайн уперла руки в бока. – Грегсон, я знаю, что вы обязаны подчиняться папиным приказам, но скакать по кустам… Это не делает вам чести.
      Грегсон вспыхнул и бросил взгляд в сторону Рогана, который скрестил руки на груди и внимательно наблюдал за происходящим. Секретарь сжался в комок.
      – Я услышал, как вы приближаетесь, и я не хотел, чтобы вы заметили меня, поскольку догадывался, как сильно это вас разозлит.
      – Именно так. – Кэролайн покачала головой. – Папе уже пора привыкнуть, что он не должен вмешиваться. Скажите ему, что я уже помирилась со своим мужем.
      – Да, леди Кэролайн. – Молодой человек склонил голову в знак согласия, а потом бросил нерешительный взгляд в сторону Рогана.
      Роган изобразил на лице презрение. Грегсон вспыхнул от смущения, а Кэролайн едва не прыснула от смеха.
      – Вам лучше держаться от нас подальше, – предупредил Роган молодого человека. – Мне все равно, какие приказы вы получаете от герцога.
      – О да, конечно, мистер Хант. – С легким поклоном секретарь поспешил удалиться прочь.
      – Роган, я считаю, что ты унизил мистера Грегсона, – сказала Кэролайн, положив ладонь на руку мужа.
      Он издал звук, похожий на фырканье, и крепче сжал ее руку.
      – Твой отец просто деспот, Кэролайн.
      Она вздохнула.
      – Я знаю, но он желает мне добра.
      – Он не доверяет мне и думает, что я не способен заботиться о тебе.
      Она улыбнулась ему.
      – Но я тебе доверяю.
      Раздражение исчезло из его серых глаз.
      – Я рад это слышать. – Он с изяществом светского льва повел се по тропинке. – Когда ты собираешься просмотреть счета?
      – Возможно, сегодня вечером, – ответила Кэролайн, подбирая юбку, чтобы не зацепиться за розовый куст. – Сейчас я бы хотела навестить миссис Трентон и ее новорожденного ребенка по дороге домой. Отец говорил, что она просила меня заглянуть к ней. Затем я вернусь домой и проверю, как дела у нашей лошадки. Я решила назвать ее Мелоди. Что ты на это скажешь?
      – Я не хочу, чтобы ты ехала в деревню одна.
      – Разве ты не вернешься сейчас домой?
      – Я хочу перемолвиться несколькими словами с твоим отцом. Дела. Я присоединюсь к тебе позже.
      – Тогда отец отправит со мной нескольких сопровождающих.
      – Хм-м. Я не знаю, можно ли понадеяться на них, доставят ли они тебя домой.
      Она сжала его руку и бросила на него взгляд, полный тепла и любви.
      – Но ты можешь надеяться на меня, Роган. Я приеду к тебе.
      Улыбка тронула его губы.
      – Тебе лучше не нарушать данного обещания.
      Роган провел Кэролайн, усадил ее в карету. Три всадника сопровождали экипаж в пути. Как только карета исчезла из виду, он направился к особняку.
      Он хотел побеседовать с Белвингемом.
 
      Роган застал герцога в том же кабинете. Белвингем проигнорировал его появление, так как все его внимание было занято разговором с Грегсоном.
      – Отдайте это Робертсу, – сказал герцог, вручая секретарю записку. – Он там за главного. Скажите, что он ничего не должен делать с овцами, пока вы не посмотрите все стадо.
      Грегсон медленно вложил письмо в карман сюртука.
      – Но, ваша светлость, я ничего не смыслю в овцах!
      Герцог ухмыльнулся.
      – Но он этого не знает. И если Робертс обманывает меня, он будет унижен тем, что я прислал вас в качестве эксперта, вместо того чтобы приехать самолично.
      Он хлопнул Грегсона по плечу.
      – Я верю в вас, Грегсон. Я ожидаю вашего возвращения через два дня.
      Молодой помощник выглядел несколько подавленным, когда повернулся к двери, и его бледность усилилась, как только он заметил Рогана, стоявшего там.
      – О, Хант, – сказал герцог. – Прошу вас. Грегсон как раз уходит.
      Секретарь поспешил покинуть комнату. Роган проводил его тяжелым взглядом.
      – Проблема в одном из моих поместий. – Герцог поудобнее устроился в кресле и достал платок, которым он промокал выступавший на лице пот. – Один из моих помощников считает, что если я болен, то я глуп. Он пытается обмануть меня. Но никому нельзя безнаказанно обманывать Белвингема.
      – И вы отправили секретаря разобраться в этой ситуации. – Роган взял стул, стоявший возле стола.
      Сев на него, он сложил руки на животе и сказал:
      – Точно так же, как вы отправили его шпионить за Кэролайн.
      Белвингем пожал плечами, не выказывая ни малейших угрызений совести.
      – Я должен заботиться о своей дочери, Хант, и для меня не имеет значения, что она вышла замуж. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы она была в безопасности.
      – В этом мы с вами придерживаемся единого мнения, ваша светлость. – На губах Рогана мелькнула улыбка. – Мне жаль вашего помощника. Ему повезло, что вы послали Грегсона.
      – Я не могу поехать туда сам. Путешествие мне не по силам, хотя я и получил бы огромное удовольствие оттого, что вывел мошенника на чистую воду. – Герцог покачал головой. – Эта болезнь забирает у меня все силы, Хант. Боюсь, что мои дни сочтены.
      – Только если мы не остановим Альторпа.
      Белвингем вздохнул и откинулся на спинку кресла.
      – Эта жадная змея отличается особой изворотливостью. Ему удается исчезнуть из вида всякий раз, если его могут поймать на горячем, и на него никогда не падает подозрение.
      Роган вздернул бровь.
      – Я с большим подозрением отношусь к нему.
      Герцог рассмеялся, однако тут же новый приступ кашля сотряс его тело. Роган встал, налил ему стакан воды из графина на буфете и подал его герцогу. Тот кивнул в знак благодарности и отпил воды.
      Роган не стал садиться.
      – Где живет Альторп? Кто его друзья? Мне надо знать о нем как можно больше, если я хочу защитить Кэролайн от него.
      – Кэролайн должна быть у вас на первом месте, – напомнил ему Белвингем. – Я болен, я стар. Я могу умереть, но Кэролайн тоже может пострадать, если Альторп доберется до нее.
      У Рогана побелели губы.
      – Ему это ни за что не удастся.
      – Он беспощадный и подлый, – настойчиво повторил герцог. – Я готов на все, чтобы оградить ее от его коварных интриг.
      – Наверное, будет лучше, если вы расскажете мне, что вам известно о нем.
      Роган начал беспокойно мерить шагами комнату.
      – Он мой дальний кузен. Теперь, когда Стефен умер, он стал моим наследником. – Белвингем вцепился в ручки кресла. – Будь проклята его черная душа!
      – Стефен. – Роган взглянул на портрет сына герцога. – Расскажите, как он умер.
      – Это было восемь лет назад. – Герцог смял платок в руках. – Перед тем, как была похищена Кэролайн. Стефен прибыл домой из школы. Альторп предложил моему сыну и его другу порыбачить.
      Его рот задрожал, и он сжал губы в тонкую полоску, пытаясь сдержать чувства.
      – Нам сказали, что произошел несчастный случай, что он упал с берега и ударился головой о камни.
      – А друг Стефена? – Роган повернулся к герцогу.
      – Альберт Вестинг, сын моего соседа, был свидетелем этого несчастного случая. Мне сказали, что Стефен умер мгновенно.
      – Где сейчас Альберт?
      – Мертв. – Герцог снова потянулся за водой. – Парня застрелили на дуэли. Он сделал признание на смертном одре. Так я узнал всю правду о Рэнделле. Оказалось, Альберт видел, как этот негодяй ударил моего сына по голове и бросил его в пруд. Он должен был Альторпу деньги и боялся сказать правду.
      – Очень плохо. Его признание могло бы остановить Альторпа, и сейчас мы бы не столкнулись с проблемами, которые нам приходится решать.
      – Я слишком хорошо это понимаю, – с горечью сказал герцог.
      – И это было восемь лет назад.
      Роган снова начал ходить по комнате, поглощенный раздумьями о прошлом.
      – А при каких обстоятельствах была похищена Кэролайн?
      – Как я уже говорил, Альторп имеет к этому прямое отношение. Будь он проклят!
      – Я не удивлен. И более того, возможно, он стоит и за недавними событиями. Мистер Докет все еще держит под надзором второго похитителя, Джеймса Блэка. Думаю, что мне обязательно нужно увидеть этого негодяя.
      – Да, – согласился Белвингем. – Может, он будет более откровенен на этот раз и скажет, кто послал его. Если нет, заставьте его признаться, Хант.
      – Будьте во мне уверены. Давайте вернемся к Альторпу. Кто были его родители? Где он получил образование? Любые детали могут оказаться полезными. Нам надо остановить подлеца.
      – Его отец был викарием, а мать – дочерью уважаемого купца. Хотя его родителей не назовешь богатыми, бедными они тоже не были. Они оба умерли. – Герцог посмотрел в потолок, словно пытаясь собраться с мыслями. – Сейчас он ведет себя как богатый наследник, вращается в обществе, любит лошадей, играет. Он уже давно мечтает о том, чтобы заполучить Белвингем.
      – Ас кем он дружит?
      – С молодыми выходцами из аристократических семей. Он умен. Никогда не сделает шага, не просчитав последствия. Никто бы его не заподозрил в способности совершить преступление.
      – У всех есть темные секреты, и я откопаю его тайны.
      Белвингем рассмеялся.
      – Желаю удачи, Хант. Неужели вы думаете, что мы не пытались пойти этим путем, чтобы найти, чем можно было бы его шантажировать? Но мы ничего не обнаружили.
      – Всегда можно отыскать нечто любопытное. – Роган посмотрел на своего тестя и мрачно улыбнулся. – И я намерен довести это до конца.
      – Я же сказал вам, что нам ничего не известно. Только и том случае, если вам удастся убедить похитителя Кэролайн сделать признание, этому негодяю придется ответить за свои злодеяния.
      – Он обречен. Я нанял сыщика по имени Габриэль Арчер. Если кому-то и дано открыть правду, то только ему.
      – Нет! – возразил Белвингем. – Никому нельзя знать о том, что мы подозреваем Альторпа. Если этот мерзавец пронюхает, что мы наводим о нем справки, безопасность Кэролайн окажется под угрозой.
      – Все будет в порядке. Арчер лучший. Я уже отправил гонца в Лондон, и он принял мое предложение заняться этим делом.
      Герцог ткнул пальцем в Ханта.
      – Лучше позаботьтесь о безопасности Кэролайн, вместо того чтобы гоняться за невозможным.
      – Именно таким образом я и намерен защитить мою жену. – Роган сложил руки на груди. – И я не потреплю вашего вмешательства.
      – Моего вмешательства! – герцог выпрямился в кресле. В его темных глазах светились огоньки ярости.
      – Ах ты, щенок! Ты и понятия не имеешь, каким влиянием я обладаю, даже прикованный к постели!
      – Я знаю, что вы мастерски умеете манипулировать людьми. Вы решили устроить свадьбу дочери и успокоились, только когда все произошло, как вы того желали. Но теперь Кэролайн моя жена, и я буду защищать ее.
      – Но кто защитит ее от тебя? – Его слабые руки вцепились в ручки кресла. – Она примчалась сюда в слезах, потому что вы поссорились. Она хрупкая молодая девушка, Хант, и я думал, что тебе это известно.
      Роган сжал зубы.
      – Слез не было, и супружеские пары иногда ссорятся. Это абсолютно нормально. Она лишь привыкла к тому, что вы спасаете ее от малейших неприятностей, и прибежала сюда по привычке.
      – Да как ты смеешь критиковать меня!
      Он попытался встать с кресла, но его ослабевшее тело не послушалось.
      – Тысяча чертей, Хант! Ты даже понятия не имеешь о том, в каком она была состоянии, когда эти мерзавцы потрудились над ней.
      – Я знаю, – ответил он тихо. – Она рассказала мне.
      Белвингем открыл рот от удивления.
      – Она рассказала тебе?
      – Я знаю, что вы хотели оградить ее от опасностей, – продолжил Роган, – но приходит время, когда слишком большая опека становится хуже опасностей. Вы всегда заботились о ней, а теперь вы заболели, и она знает об окружающем ее мире не больше, чем новорожденный младенец.
      – Именно поэтому я выдал ее за тебя замуж.
      – И теперь я буду заботиться о ней. – Роган снова бросил взгляд из окна. – Она настоящая драгоценность. Она очень беззащитна. Но она должна учиться жить.
      Герцог внимательно посмотрел на своего зятя.
      – Бог ты мой, Хант, ты влюблен в мою дочь?
      Роган резко повел плечом.
      – Не знаю. Может быть. Я только знаю, что не позволю волосу упасть с ее головы. И это означает, что я должен разоблачить Альторпа.
      – Он настоящая змея, ядовитая змея!
      – Тогда самое лучшее, что можно сделать, – это отрубить ему голову, пока он не укусил кого-нибудь еще.
      Белвингем улыбнулся против воли.
      – Я восхищен твоей уверенностью, Хант.
      Роган обошел кресло, на котором сидел герцог, и занял место рядом с ним.
      – Кроме секретов Альторпа нам также предстоит выяснить, каким образом он умудряется подсыпать вам яд.
      Чувство поражения затуманило взгляд Белвингема.
      – Я пытался. Повар готовит мне еду и приносит прямо из кухни. Только Грегсону позволено подавать мне бренди по вечерам. Я не знаю, как этот мерзавец умудряется вершить свои темные дела.
      – Если ему удается делать это незаметно, значит, здесь замешан кто-то из вашего близкого окружения, – сказал Роган.
      – Я безоговорочно доверяю своим людям, – возразил герцог.
      Губы Рогана тронула циничная улыбка.
      – Факт говорит сам за себя, ваша светлость. Кто-то в вашем доме помогает ему. И я собираюсь выяснить, кто это делает, до того как станет слишком поздно.
 
      Малкольм Грегсон сидел за угловым столом в «Утке и короне». Перед ним стояла кружка с нетронутым элем. Он сжал тубы и вытащил из кармана часы, чтобы еще раз взглянуть на них.
      – Какого черта, где он ходит? – пробормотал он.
      Он осмотрел таверну. Никто не обращал на него никакого внимания, и это было ему по душе. Он захлопнул часы и положил их назад. Затем потянулся к карману сюртука, вытащил видавшую виды ленту и разгладил ее.
      Что бы подумала Эдвина?
      Он крепче сжал ленту, и костяшки его пальцев побелели. Его нежная Эдвина с отвращением отнеслась бы к тому, что он делает. Если бы она узнала, на какие шаги ему приходится идти, чтобы соединиться с ней в будущем, она бы немедленно отозвала его в Лондон, где совершенно заслуженно отчитала бы, не жалея слов.
      Он был предателем, хотя и поневоле.
      Дверь в таверну открылась, и в нее вошли сразу несколько посетителей. Один быстрый взгляд, и Грегсон выпрямился на стуле и нервно отпил из кружки. Он спрятал ленту, принадлежавшую Эдвине, в карман.
      Он был здесь.
      – Ну-ну, мой юный Грегсон. – Рэнделл Альторп присел за столик, его улыбка странным образом не соответствовала холодному блеску его глаз. – Могу ли я к вам присоединиться?
      Не в состоянии вымолвить ни слова, Грегсон снова сделал глоток.
      Альторп дал знак официантке и попросил принести ему эля, а затем повернулся к Грегсону с выжидающей улыбкой.
      Грегсон обнял кружку, с тоской думая о том, что он бы предпочел оказаться где угодно, но только не здесь. Он едва мог взглянуть на герцогского наследника, так как всякий раз его переполняло отвращение.
      – Скажите мне, что привело вас сюда, Грегсон? – Альторп кивнул в знак благодарности за принесенный эль. – У вас есть новости?
      Грегсон кивнул.
      – Прекрасно.
      Рэнделл хлебнул напиток, не сводя своих голубых змеиных глаз с Грегсона.
      – Расскажите мне их.
      Грегсон снова с неохотой отпил из кружки.
      – Наша сделка все еще в силе, не так ли?
      – Конечно.
      Альторп обвел взглядом комнату. Удостоверившись, что их не подслушивают, он обратился к собеседнику, понизив голос.
      – Вы мне рассказали о том, как был захвачен разбойник, помните? И если вы поведаете мне еще что-нибудь, заслуживающее внимания, я не сообщу дяде, что вы не тот, за кого себя выдаете.
      – Меня зовут Малкольм Грегсон, – возразил молодой секретарь.
      Затем он опустил глаза, уставившись в полупустую кружку.
      – Я лишь не сказал всей правды относительно моего образования и семьи.
      – И это приведет к тому, что ваша дорогая Эдвина наверняка окажется вне вашей досягаемости, – с сочувствием закончил Альторп.
      Грегсон едва сдержался.
      – Наша сделка остается в силе. Я докладываю вам о том, что происходит в доме герцога, а вы не говорите его светлости всей правды обо мне.
      – А когда мой дорогой дядюшка отправится к праотцам, я лично дам вам рекомендацию как новый герцог Белвингем. Да-да, сэр, таковы условия нашего соглашения. Итак, что вы слышали?
      Грегсон уставился на Рэнделла Альторпа. У него засосало под ложечкой. Он ненавидел то, чем занимался. Он бы не предавал герцога, но что ему оставалось делать? Он любил Эдвину и хотел жениться на ней. Если бы ее отец обнаружил, что он вовсе не образованный молодой человек из благополучной семьи, а сын торговца рыбой и что он солгал только для того, чтобы получить приличное место, тогда Эдвина будет для него потеряна навсегда.
      Проходили минуты, а Грегсон все не нарушал молчания, и глаза Альторпа потемнели от гнева.
      – Не тратьте мое время попусту, мистер Грегсон, – с тихой угрозой в голосе произнес он, – или вы обретете в моем лице врага, что для вас крайне нежелательно.
      Грегсон встрепенулся, а затем признался:
      – Я задержался в холле и подслушал разговор его светлости и мистера Ханта. Мистер Хант намерен завтра встретиться с Джеймсом Блэком и устроить ему допрос.
      – Ну-ну, – сказал Альторп, проводя большим пальцем по круглому боку кружки. – Мне надо будет позаботиться о том, чтобы этого не произошло.
      – Но как вы можете это предотвратить?
      Альторп бросил на него выразительный взгляд.
      – У меня большие связи, мистер Грегсон. И смею вас заверить, что о некоторых из них вам не стоит знать.
      Грегсон побледнел, а Альторп вздернул бровь.
      – Что-нибудь еще?
      – Я также подслушал, как беседовали леди Кэролайн и мистер Хант. Они были в саду. – Испытывая отвращение к самому себе, Грегсон не смел взглянуть на Альторпа. – Они обсуждали свой брак.
      Сжав губы от любопытства, Рэнделл откинулся на стуле и начал барабанить пальцами по столу.
      – И что же? Новобрачные счастливы?
      – Нет. Они уже поссорились.
      Альторп прищелкнул языком в знак сочувствия.
      – Так скоро?
      – Они обсуждали свою ссору и кое-что еще. – Грегсон заколебался, ненавидя себя за то, что выдает чужие интимные тайны. – Они до сих пор не вступили в супружеские отношения.
      – Неужели? – Брови Альторпа поползли от изумления вверх. – Почему же?
      – Я полагаю, что причина в леди Кэролайн.
      Чувствуя себя потерянным и несчастным, Грегсон допил свой эль.
      – Удивительно. – Принесли еще одну кружку, и Альторп немедленно пригубил ее. – Итак, Ханту не удалось захватить бастионы Кэролайн. Это может оказаться полезным. Грегсон, вы хорошо поработали.
      Грегсон не обратил внимания на похвалу, снедаемый муками совести.
      – Если позволите, Грегсон, я уйду. Думаю, что будет лучше, если нас не увидят вдвоем.
      – Я должен спешить. Герцог послал меня в Кетингтон.
      – Смотрите, постарайтесь, – ухмыльнувшись, произнес Альторп. – Как-никак, дом скоро будет принадлежать мне.
      Он подхватил кружку и ушел.
      Проследив, как он смешался с толпой, Грегсон вытащил ленту, принадлежавшую Эдвине, и пропустил шелк сквозь пальцы.
      Однако это не принесло ему утешения.
 
      Роган прибыл домой и увидел, что Петерсон уже ждет его. Раздраженный господин нетерпеливо расхаживал у входа в конюшни. Когда он увидел Рогана, то набросился на него, преисполненный гнева.
      – Ничего себе, – начал он, как только Роган спешился с Гефеста. – Мало того что вы заставляете меня ждать, так еще ваши люди не позволяют мне зайти в конюшни, чтобы посмотреть на мою собственную лошадь!
      – Она больше вам не принадлежит, – сказал Роган, проверяя, не слишком ли устал его жеребец.
      Удовлетворенный, он отвел лошадь к стойлу, и Петерсон не отставал от него ни на шаг, как надоедливая муха.
      – Напротив, мистер Хант, она моя, пока не улажены финансовые вопросы. А это событие, – с сарказмом добавил он, – так и не произошло.
      Тон этого господина безмерно раздражал Рогана. Он схватил щетку и начал вытирать пот с крупа жеребца.
      – Вы получите свои деньги!
      – Это только слова! Я требую, чтобы вы выписали мне банковский чек, иначе я тут же заберу свою лошадь.
      Роган с отвращением посмотрел на него. Каждый раз, когда он вспоминал, как Петерсон обращался с животным, ему хотелось стереть самодовольное выражение с его лица. Он пошевелил пальцами, представляя хруст костей от удара его кулака.
      Но затем он подумал о Кэролайн, и это помогло ему сдержать порыв.
      – Хант, вы меня слышите?
      Роган даже не потрудился взглянуть на собеседника.
      – Вы получите свои деньги, как только я закончу приводить в порядок Гефеста.
      – У вас разве нет слуг для такого рода работы?
      – Я всегда сам забочусь о своих лошадях. Следите за мной внимательно – вы можете научиться чему-нибудь полезному для себя.
      Петерсон фыркнул от возмущения.
      – Мистер Хант…
      Роган замер на месте. Его пальцы сами собой сжали рукоятку щетки, и он ткнул ею в мужчину, целясь в грудь как рапирой.
      – Петерсон, вы сами провоцируете меня.
      – Я только хочу получить то, что мне по праву причитается, – бросив печальный взгляд на щетку, сказал Петерсон и поправил сюртук. – Я уже не говорю о том, что угробил свои сапоги, поскольку был вынужден идти пешком. А теперь вы хотите заставить меня ждать, пока вы вычистите животное?
      Роган закончил вытирать бока жеребца в полной тишине, а перед тем как выйти из конюшни, подождал, пока Гефест напьется воды.
      – Мистер Хант, я разговариваю с вами.
      Роган повернулся к Петерсону и смерил его недобрым взглядом.
      – Вы просто поднимаете шум. Я не услышал от вас ничего, заслуживающего внимания.
      Не дав павлину распустить свой хвост снова, Роган вышел из конюшен.
      – Если хотите получить свои деньги, не отставайте.
      – Наконец-то, – Петерсон послушно затрусил за ним. – Смею заметить, мистер Хант, что у вас ужасные манеры. Я не знаю, как вам удалось завоевать сердце такой очаровательной леди, как ваша жена.
      – Откуда вам это знать? – с презрением процедил Роган и, войдя в дом, направился прямиком в кабинет. – Садитесь, Петерсон. Это не займет много времени.
      – Я на это очень надеюсь, после того как я столько времени потратил на ожидание.
      Петерсон уселся на стул, а Роган зашел за стол и вытащил банковскую книжку. Он нацарапал цифры, подул на чернила и протянул чек Петерсону, который жадно выхватил его из рук Рогана. Когда он увидел значившуюся в нем сумму, его глаза округлились от удивления.
      – И это все? Эта гнедая – ценная лошадь!
      Петерсон бросил чек на стол.
      – Я требую большей компенсации, или я забираю ее.
      Роган уперся ладонями в стол и наклонился вперед, прищурив глаза. Ему казалось, что его гнев вот-вот прорвется наружу неудержимой волной. Он уже готов был схватить подлеца и вышвырнуть его прочь из дома.
      – Вы не заберете лошадь, и вы не получите ни фартингом больше. Вы нанесли животному вред, поэтому мое предложение можно считать более чем щедрым.
      – Эта лошадь была плохо дрессирована и нуждалась в том, чтобы ее проучили!
      – Это вы нуждаетесь в том, чтобы вас проучили, Петерсон. Я предлагаю вам взять деньги и убраться отсюда подобру-поздорову, пока вы не попробовали вкус кнута, которым пытались учить лошадь.
      Петерсон был готов протестовать, но когда он взглянул на каменное выражение лица Рогана, то передумал. Схватив чек со стола, он засунул его в карман сюртука.
      – Не скажу, чтобы я получил удовольствие от того, что имел с вами дело, Хант.
      – А я не стану посылать вас ко всем чертям, – ответил ему в тон Роган. – Если вы отправитесь в путь сейчас, то успеете попасть в таверну Бартоломью до наступления темноты. Оттуда идет почтовый экипаж до Лондона.
      Петерсон ухмыльнулся.
      – Моя благодарность не знает границ.
      – В отличие от моего терпения, которое я проявляю в общении с вами, Петерсон. Желаю хорошего дня.
      Лощеный господин отвернулся и, не сказав ни слова, вылетел из дома. Роган со вздохом сел на стул. Он не хотел платить Петерсону так щедро, но был готов дать и больше, лишь бы избавиться от него. Этот человек был злобным и подлым. Оставить в его распоряжении гнедую означало обречь ее на смерть.
      Он находил утешение в том, что Кэролайн похвалила бы его, поскольку Петерсон ушел целым и невредимым, а не хромающим и кровоточащим полутрупом. Он надеялся, что она оценит его самообладание, хотя ему было чертовски трудно сдержаться и не проучить Петерсона. Что он себе думал, этот жалкий негодяй, когда избивал несчастное животное…
      Его мысли вдруг оборвались, когда его взгляд упал на какой-то черепок, лежащий у камина.
      Наверное, он остался там по недосмотру того, кто последним убирал комнату. Маленький белый осколок, которому не стоило придавать значения. Однако он понял, что это такое. Вчера вечером, когда он затеял драку со своим братом, они разбили несколько фигурок и одну вазу, сражаясь не на жизнь, а, казалось, на смерть. Этот осколок был, очевидно, напоминанием о погроме, который они устроили.
      А кто убирал в комнате? Кэролайн? Таллоу? Графтон?
      Он никогда прежде не задумывался о том, кто наводит порядок в комнатах. Он никогда не замечал последствий беспорядков, которые они так часто учиняли в доме. Сколько слуг вынуждены были убирать за ними, когда они с отцом и братом выясняли отношения на кулаках?
      Роган встал со стула и наклонился, чтобы подобрать черепок. Он выпрямился и внимательно взглянул на него.
      Он провел последние полчаса, проклиная Петерсона за его ужасное обращение с животными.
      Но был ли он сам намного лучше?

* * *

      Кэролайн уже готовилась ко сну, когда раздался тихий стук в дверь. Поплотнее закутавшись в одежду, она сказала:
      – Войдите.
      Роган отворил дверь. На нем был халат, и выражение его лица поразило ее странной отрешенностью. Он покорно стоял в дверях.
      – Можно войти?
      – Я только что дала разрешение, – сказала она с улыбкой. Но когда он не ответил на ее шутку, она стала серьезной:
      – Роган, что случилось?
      Он подошел к ней и взял за руки. Он всматривался в ее лицо так пристально, что она тут же лишилась остатков самообладания.
      – Я лишь пришел пожелать тебе спокойной ночи, – сказал он наконец.
      Ее губы разомкнулись, и с них слетело тихое «о».
      – Ты должна знать: я обдумал наш сегодняшний разговор. Я хочу, чтобы наш брак был успешным, Кэролайн.
      – Я тоже, – прошептала она.
      – Я хочу стать мужем, достойным такой жены, как ты.
      Ее сердце таяло.
      – О, Роган…
      – А теперь поцелуй меня, чтобы мы могли заснуть с приятными воспоминаниями.
      – Да, – сказала она, выжидая, но он не обнял ее. – Я думала, что ты поцелуешь меня на ночь.
      – Нет, – с улыбкой ответил он. – Ты меня поцелуешь.
      – О, – испуганно вымолвила она. Ее взгляд упал на его губы.
      – Хорошо.
      – Подойди ближе, любовь моя. Я обещаю, что не сойду с места.
      Она подошла к нему, поражаясь тому, что ее вело какое-то неутолимое желание. Он положил ее руку себе на плечо. Другой рукой она коснулась его груди.
      – Ты хочешь поцеловать меня? – вкрадчиво спросил он.
      – Да, – прошептала она в ответ, зачарованно глядя на его губы.
      – Ну же, любовь моя. Пожелай своему мужу доброй ночи и поцелуй его.
      Она не нуждалась в особом поощрении. Став на цыпочки, она коснулась его губ. Их поцелуй был страстным и нежным.
      Они отстранились друг от друга, и Роган удержал ее в объятиях, когда она неловко оступилась. Он обвил ее талию и крепко прижал к себе; она подняла на него испуганные карие глаза.
      – Я не хочу, чтобы ты боялась меня, Кэролайн.
      – Я не боюсь, – ответила она, не отрывая взгляда от его манящих уст.
      – Хорошо. – Улыбнувшись, он прошептал ей пожелание спокойной ночи и покинул комнату.

      Роган с озабоченным видом вышел из здания магистратуры.
      В то утро Джеймс Блэк был найден мертвым в своей тюремной камере.
      Докет не мог объяснить, как могло произойти подобное. Преступника никто не посещал, поэтому тот факт, что его горло оказалось перерезанным, стал для Докета настоящим шоком.
      И это волновало Рогана. Очень сильно волновало.
      Он не сомневался, что Альторп имеет к смерти Джеймса Блэка прямое отношение.
      Он был рад тому, что связался с Габриэлем Арчером. Его называли Карающим Ангелом. Арчер завоевал безупречную профессиональную репутацию благодаря своему таланту. Он умел решать самые сложные вопросы, касавшиеся весьма деликатных просьб со стороны знати или любого другого человека, который был достаточно богат, чтобы позволить себе услуги лучшего сыщика. С тех пор как он разоблачил врага королевской семьи девять лет назад, к его услугам прибегали всякий раз, когда требовалось соблюдение полной секретности, равно как и молниеносное решение проблемы.
      Роган был уверен, что если уж кому-то и под силу раскопать грязные тайны Альторпа, то только Габриэлю Арчеру.
      Он напомнил себе о том, что ему обязательно надо будет написать Арчеру о последних событиях, после чего направился на постоялый двор, где оставлял лошадь всякий раз, когда прибывал в деревню. Он замедлил ход, заметив знакомую карету. Экипаж, окруженный тремя всадниками, остановился перед входом в ателье, и из него вышла его жена. Следом за ней выскочила ее горничная.
      Кэролайн была одета в красивое платье желтого цвета и соломенную шляпку в тон. Она была похожа на солнечный лучик. Улыбка тронула его губы, когда он с удовольствием подумал о том, что может наблюдать за ней, не замеченный никем. Она выглядела такой крохотной среди превосходивших ее по росту всадников и швейцаров. Даже ее горничная была сантиметров на пять выше нее.
      А когда он прижимал ее к себе, то ее голова едва доходила ему до груди.
      На мгновение перед ним возникла манящая картина: он держит ее хрупкую фигуру в своих объятиях. Волнения и тревоги, вызванные мыслями об Альторпе, отступили на задний план. Незнакомое ощущение тепла затопило его душу. Ему захотелось подойти к Кэролайн, поговорить с ней, увидеть, как она улыбается. Услышать, как она смеется. Прежде чем он успел сделать хоть шаг, она уже исчезла в помещении ателье, и ее горничная – следом за ней.
      У него защемило сердце, и он невольно коснулся рукой груди. Бог ты мой, он, наверное, околдован. Когда она появлялась перед ним, он не мог думать ни о чем, кроме нее. Ему казалось, что он ощущал запах ее духов, хотя он стоял на другой стороне улицы. Он знал, как изогнутся ее губы, когда их тронет улыбка, и каким мягким будет прикосновение ее рук, когда она обнимет его.
      Черт побери, он был счастлив.
      Не зная, как понимать охватившее его настроение, он направился через улицу.
      – Добрый день, леди Кэролайн, – с улыбкой сказала миссис Дентворт, выступая вперед, чтобы поприветствовать посетительницу.
      Кэролайн улыбнулась в ответ худой как щепка даме.
      – Добрый день, миссис Дентворт. Я приехала заказать новое платье для верховой езды.
      – Еще одно сносили? – подтрунивая, спросила швея, и ямочки на ее щеках стали еще заметнее.
      – Да, боюсь, что так, – нисколько не обижаясь, ответила Кэролайн.
      – У меня есть голубая ткань такого оттенка, в котором вы будете выглядеть божественно, – сказала портниха. – Позвольте мне принести ее.
      Когда миссис Дентворт исчезла в задней комнате, Мари отправилась бродить по магазину, рассматривая ленты, разбросанные на столе. Кэролайн тоже начала обход знакомых полок, трогая муслин и светящийся сатин. О, как она любила разные ткани всевозможных расцветок! Если бы она отправилась в Лондон на сезон, то дело наверняка бы кончилось тем, что она заказала бы бесчисленное количество платьев всех фасонов и оттенков.
      Тончайший шелк нежно-розового цвета привлек ее внимание. Она аккуратно провела ладонью по ткани, наслаждаясь ее изысканностью и нежностью.
      – Этот оттенок как будто создан для тебя, – услышала она голос Рогана за своей спиной.
      Вздрогнув от неожиданности, она повернулась и заметила, что он стоит гораздо ближе, чем она ожидала.
      – Роган, что ты здесь делаешь?
      – Ищу тебя. – Не заботясь о том, что их кто-то может увидеть, он мягко поцеловал ее в губы.
      – Роган! – Волна стыда залила ее щеки, и она оглянулась вокруг.
      В магазине никого не было, только она и Мари, которая притворилась, что все ее внимание занято серебристой лентой. Роган рассмеялся.
      – Любовь моя, все ведь знают, что мы с тобой женаты.
      – Но все же такие вещи непозволительны.
      Он наклонился ближе, усмехнулся, и она попыталась вырваться из плена его глаз.
      – Но я делаю даже непозволительные вещи. Однако если ты считаешь, что будет лучше скрывать, как мы любим прикасаться друг к другу, я готов тебе подыграть.
      – Роган, как ты можешь произносить это вслух? – Она была потрясена, однако помимо своей воли ощутила возбуждение.
      Она вернулась к персиково-розовой ткани, которая занимала ее внимание до этого.
      – Итак, тебе нравится этот оттенок?
      – Я уже сказал, что он идеально подходит для тебя.
      Он подошел к ней и пощупал материал, встав совсем близко к Кэролайн. Их пальцы почти касались.
      – Может, сошьешь из него ночную рубашку?
      – Из шелка? Нет, эта ткань предназначена для вечернего платья. Меня вполне устраивают мои ночные рубашки.
      Он приблизил губы к ее уху.
      – А меня не очень.
      Ее тело охватила горячая волна. Бог ты мой, как можно произносить вслух такие вещи? Здесь и сейчас? Кровь застучала у нее в висках при мысли о том, что еще может выкинуть ее смелый и страстный муж на публике.
      – Веди себя как следует, – шепнула она ему, когда на пороге появилась миссис Дентворт с синим бархатом для ее новой амазонки.
      – Добрый день, мистер Хант, – сказала портниха. – Вы пришли, чтобы помочь вашей жене выбрать новый наряд для верховой езды?
      – Да, – сказал Роган, приближаясь к модистке с очаровательной улыбкой на устах. – И ради кое-чего другого.
      – Роган, прошу тебя, – прошипела Кэролайн.
      Он удостоил ее мимолетным взглядом, красноречиво заявлявшим, что он намерен поступить по-своему, как бы она ни протестовала.
      – Всегда к вашим услугам, – горячо заверила миссис Дентворт.
      – Бальное платье, – сказал Роган, указывая на розовый шелковый отрез. – Из этой ткани. Фасон должен быть достойным молодой жены.
      Миссис Дентворт посмотрела на Кэролайн с восхищением и одобрением.
      – У вас изысканный вкус, сэр.
      – Думаю, что мы закажем еще несколько туалетов для моей жены, – продолжил Роган. – Может, вы нам покажете еще что-нибудь…
      – Ну конечно! – Если бы руки миссис Дентворт не были заняты, она бы захлопала в ладоши. – Какой вы щедрый муж, мистер Хант.
      – О, благодарю вас.
      – Нам надо будет снять мерки, конечно. Позвольте мне привести мою помощницу, – с этими словами портниха снова исчезла в задней комнате.
      – Роган, что ты делаешь? – тихим, но требовательным тоном спросила Кэролайн. – Я приехала заказать наряд для верховой езды.
      – Ты красивая женщина, – сказал ее дьявольски прекрасный муж, одаривая ее обаятельной улыбкой. Он поцеловал ее руку. – Ты заслуживаешь красивых вещей.
      – Я должна согласиться, – прозвучал старческий женский голос. – Ты еще никогда не выглядела столь очаровательно, Кэролайн.
      – Леди Джейтон. – Кэролайн присела в реверансе, приветствуя пожилую маркизу, которая только что вошла в магазин в сопровождении шести слуг.
      Леди Джейтон бросила проницательный взгляд в сторону Рогана.
      – Полагаю, молодой человек, вы и есть причина того, что моя крестная дочь так зарделась, хотя я должна отметить – румянец ей очень к лицу.
      – Могу только на это надеяться, – поклонившись, ответил Роган. – Я много о вас слышал, леди Джейтон.
      Маркиза отмахнулась.
      – Не обращайте внимания на слухи, сэр. – Она вздернула свои белые как снег брови. – А ты, дочь моя, неужели ты не поцелуешь свою крестную?
      Кэролайн послушно выступила вперед и коснулась морщинистой щеки губами.
      – Итак, – сказала леди Джейтон, – ты наконец вышла замуж, моя девочка. Я очень сожалею, что не смогла присутствовать на твоей свадьбе, но я только что вернулась из Европы.
      Она бросила одобрительный взгляд в сторону Рогана, не пропустив ничего и осмотрев его с головы до ног.
      – Великолепный экземпляр, несмотря на родословную.
      Роган усмехнулся, но придержал язык.
      – Мы подходим друг другу, – туманно ответила Кэролайн.
      – И женаты всего несколько дней. Хм-м-м. Что же, тогда решение принято. В следующий четверг, как ты полагаешь?
      – В следующий четверг? – переспросила Кэролайн, когда появилась миссис Дентворт в сопровождении семенящей за ней помощницы.
      – В следующий четверг. Обед в твою честь. Небольшой прием на двадцать персон. В Джейтон-Холле.
      – Обед в мою честь? – запаниковав, Кэролайн посмотрела на Рогана.
      Он шагнул вперед.
      – Мы очень польщены, леди Джейтон, но…
      – Что ж, великолепно. – Она снова удивленно вздернула брови и бросила взгляд на портниху. – Принеси мне стул, Сесилия, и позаботься о том, чтобы моя крестная дочь ни в чем не нуждалась. Наверное, ей захочется заказать новый туалет?
      – Вы совершенно правы, ваша светлость, – согласился Роган, легко находивший общий язык с самыми влиятельными особами.
      – Тебе понадобится что-то новое для торжественного обеда, – сказала леди Джейтон, когда Кэролайн попыталась протестовать. – Утешь старуху, дитя мое.
      – И своего мужа, – добавил с улыбкой Роган.
      Кэролайн готова была признать свое поражение. Она бы могла придумать сотню предлогов, чтобы избежать участия в светских мероприятиях, но она знала, что не в состоянии отказать своей крестной. Сколько Кэролайн себя помнила, никому еще не удавалось переубедить леди Джейтон, если она принимала решение.
      В конце концов, это будет лишь небольшой обед в знакомом ей поместье.
      Она повернулась к портнихе.
      – Миссис Дентворт, похоже, что мне понадобится вечернее платье.
 
      – Торжественный обед, – нахмурившись, сказал герцог и привычно потянулся за стаканом воды.
      – Папа, ты должен мне помочь. – Кэролайн мерила шагами гостиную. – Я не была в обществе уже много лет.
      – Хм-м. Леди Джейтон. Никто не может отказаться от ее приглашения.
      – Я знаю! – В отчаянии Кэролайн опустилась на диван и начала заламывать пальцы. – Но ты же помнишь, что со мной случилось на дебютном балу.
      – О да. – Герцог вздохнул. – Ты хочешь, чтобы я с ней поговорил? Может, я объясню ей, что ты предпочитаешь не бывать на публике…
      – Мы не можем этого сделать. – Покачав головой, она снова стала мерить шагами комнату.
      – Черт побери, а почему нет? Я полагаю, что мое положение в обществе ничуть не ниже, чем положение Джейтон.
      – Но не положение Рогана.
      – О! – Ее отец посмотрел на нее и с пониманием улыбнулся. – Тебе все равно, что подумает о тебе леди Джейтон, если ты откажешься от приглашения, но ты не хочешь, чтобы от этого страдал твой муж.
      – Леди Джейтон имеет большое влияние, – признала Кэролайн. – Ее покровительство способствовало бы тому, чтобы дело Рогана пошло в гору.
      – Это правда. И это одно из преимуществ, которые он уже получил, женившись на тебе. Твое социальное положение.
      Кэролайн открыто посмотрела на него.
      – Я думала, что речь идет о моем состоянии. Или о лошади?
      Герцог бросил в ее сторону угрожающий взгляд.
      – Твое положение имеет огромное значение. Да, ты принесла ему богатство. И я дал в приданое лошадь, а еще у тебя прекрасная родословная. Но Хант обладает силой, которая понадобится, чтобы защитить тебя, когда меня не станет.
      – О, папа, – она попыталась отшутиться, но ее сердце сжалось при виде усталости на его морщинистом лице. – Я не нуждаюсь в какой-то особой защите.
      – Нет, нуждаешься, – заверил он ее. В его темных глазах появился гнев. – Хант об этом позаботится.
      Удивленная вспышкой его ярости, она попыталась рассмеяться.
      – Думаю, что ты прав, потому что вы очень похожи.
      Отец Кэролайн недоверчиво усмехнулся.
      – Ты сказала, что леди Джейтон устраивает небольшой обед.
      Она кивнула.
      – На двадцать человек.
      Он махнул рукой, но его жесту не хватало обычной силы.
      – Тебе, конечно, следует пойти.
      Она опять начала ходить по комнате, заламывая пальцы.
      – Но что, если со мной произойдет то же самое? Что, если старые демоны поднимут голову, и я стану источником позора для своего мужа?
      – Но на свадьбе ничего подобного не случилось, – напомнил он.
      Ее волнению был положен конец.
      – Ты прав.
      – Я намеренно сократил список гостей, – сказал герцог. – Наверное, в тот раз причиной твоего срыва стала огромная толпа. На маленьком приеме ты будешь чувствовать себя лучше.
      – Думаю, да. – Она прикусила нижнюю губу, а затем бросила на отца хитрый взгляд. – В конце концов, я всегда могу сослаться на головную боль и исчезнуть.
      Он усмехнулся.
      – Я узнаю мою девочку.
      Он засмеялся, но его смех тут же перешел в ужасный приступ кашля. Его глаза расширились и наполнились слезами. Лицо покраснело, и он наклонился вперед, содрогаясь всем телом.
      – Папа! – Она бросилась к нему и встала на колени возле кресла.
      Она положила руку ему на спину, все еще сотрясаемую кашлем.
      – Папа, чем я могу тебе помочь?
      Он махнул рукой в сторону стакана с водой. Кэролайн схватила его и протянула отцу. Он едва не уронил стакан. Она прижала его пальцы к стеклу и направила дрожащую руку ко рту, чтобы он мог сделать глоток. Другая рука покоилась у него на спине.
      Он продолжал кашлять, хотя и не так сильно. Она присела рядом с ним, помогая ему допить воду, хотя ее нервы были натянуты до предела из-за пережитого страха. Ее отец умирал, и она не могла ничего сделать.
      Постепенно кашель утих, и он несколько раз прерывисто вдохнул. Она снова протянула ему стакан, но он отказался и оттолкнул его дрожащей рукой. Она поставила его на стол, ее отец откинулся на спинку кресла. Закрыв глаза, он пытался прийти в себя.
      – Папа, я могу чем-нибудь помочь?
      – Приведи Кернса, – сказал он, слишком изможденный, чтобы открыть глаза. – Мне надо отдохнуть.
      Кэролайн поднялась на ноги, подкашивающиеся от страха, и побежала к двери. Распахнув ее, она приказала слуге привести дворецкого, после чего снова поспешила к отцу.
      Он нашла его в той же позе, в которой оставила. Его кожа была неестественно бледной, а губы – сухими. Страх сжал ей горло, и она нерешительно коснулась пальцами его шеи.
      Она услышала слабое, но мерное биение его сердца.
      Вздохнув с облегчением, она едва не разразилась слезами. Его глаза медленно открылись, и он с трудом улыбнулся.
      – Я не собираюсь сдаваться без боя, – прошептал он. Она взяла его руку и, не стыдясь, расплакалась. В это мгновение в комнату быстро вошел Кернс.
      – Леди Кэролайн, его светлость…
      – Он очень слаб, – сказала она, укладывая руку отца на подлокотник. – Прощу тебя, отведи его в комнату.
      – Хорошо, леди Кэролайн.
      Кернс дал знак, и двое слуг поспешили на помощь герцогу.
      Кэролайн отступила, наблюдая за тем, как слуги помогают отцу подняться на ноги. Он медленно двигался к двери, преодолевая расстояние нетвердыми шагами. Проходя мимо нее, он бросил на дочь взгляд, исполненный уверенности в завтрашнем дне.
      Он покинул комнату в сопровождении слуг. Ее отец, такой энергичный, всегда внушавший уважение и страх, превратился в тень самого себя. Он сильно похудел, и теперь от его большой мощной фигуры остался скелет. Его руки дрожали, а темные глаза казались запавшими, но когда она смотрела в них, то видела прежнего отца, так как огонь борьбы не угасал в нем. Он был намерен оставаться сильным до последнего вздоха.
      Она цеплялась за старый образ отца, когда нынешнего герцога Белвингема верные слуги фактически выносили из гостиной. Он ускользал от нее, как песок, текущий сквозь пальцы. И она ничего не могла поделать.

* * *

      Роган просмотрел содержание письма, которое только что прибыло с курьером от Габриэля Арчера. В нем сообщались главные факты о Рэнделле Альторпе, хотя Арчер заверил его, что еще не начинал заниматься этим делом. Он лишь представил информацию, которую получил за последние два дня. Известные факты из жизни объекта наблюдения. Теперь, по словам Арчера, им надо было определиться с тем, что из них правда, а что – вымысел.
      Роган восхитился профессионализмом этого джентльмена, когда пробежал глазами строчки письма. Альторп приложил немало усилий, чтобы сохранить свою репутацию незапятнанной. Если бы все, изложенное Арчером, оказалось правдой, то Альторпа можно было смело причислить к лику святых.
      Ни один живой человек не мог быть столь безгрешным.
      Нет, репутация Альторпа казалась столь безупречной, что, похоже, достаточно будет Арчеру копнуть глубже, и несомненно, в поле зрения попадет неприглядная правда. Женщины, долги чести, шулерство, непродуманные финансовые решения. Что-то. Герцог был уверен: Альторп не только мошенник, но и убийца.
      И теперь они должны были это доказать.
      Роган поднял взгляд, услышав, как открывается входная дверь.
      – Кэролайн?
      – Да.
      Она прошла в гостиную, не снимая ни шляпки, ни перчаток. Выражение ее темных глаз заставило его отложить в сторону письмо и подняться со стула навстречу жене.
      – Кэролайн, что случилось?
      Она вздохнула и покачала головой, снимая перчатки.
      – Папа. Ему все хуже.
      – Мне так жаль. – Он подошел к ней и положил руки ей на плечи.
      Она перебирала ленты на шляпке.
      – Я могу чем-нибудь помочь?
      – Нет. – Она улыбнулась грустной улыбкой, которая едва не разбила ему сердце, а потом он взглянул на ленты, которые ей каким-то невероятным образом удалось стянуть в узлы. – О, что за досада!
      – Позволь мне.
      Он мягко отстранил ее руки, а затем начал развязывать ленты. Она стояла молчаливая как статуя. Столь безмолвная, что он уже готов был поверить, что она из мрамора.
      Наконец узел поддался. Он победоносно взглянул на нее, но улыбка замерла на его губах, когда он увидел, как по ее щеке катится слеза.
      – Кэролайн?
      – Он умирает, – прошептала она, когда он поправил шляпку.
      Ее взгляд замер. Ее прекрасные темные глаза умоляли его об утешении.
      – Он умирает, и я не могу ничего сделать.
      – Я знаю.
      Он смахнул слезы с ее щеки большим пальцем.
      Она потянулась к нему в поисках сочувствия. Она схватила его за полы сюртука, ее тело сотрясали рыдания. Он прижал ее заплаканное лицо к своей груди, и ее печаль переполнила его сердце.
      Он должен был рассказать ей об Альторпе, и ему плевать на желания герцога. Рассказать об отравлении. Может, это заставит ее чувствовать себя не такой беспомощной.
      Но не сейчас, когда она прильнула к нему, когда ее сердце разбито от горя.
      У него еще будет время, подумал он, зарываясь лицом в ее темные волосы. Он скажет ей все. Вскоре.

      Жеребец лорда Тенсли был настоящим дьяволом.
      Завязывая ленты на своей шляпке, Кэролайн наблюдала из окна спальни за тем, как ее муж управляется с этим чудовищем. Его необыкновенное терпение в отношении животных потрясало ее, особенно в сравнении с тем, каким сильным приступам ярости он был подвержен, когда дело касалось людей. Ей казалось, что в нем уживаются два человека, один мягкий и добрый, а другой неукротимый и терзаемый вспышками гнева.
      Сейчас он пытался приручить жеребца лорда Тенсли: он открыл ладони и опустил руки, демонстрируя дружелюбие. Таллоу и Графтон стояли поодаль, зная, что только господин Роган с его талантом и мастерством способен справиться с такой непредсказуемой бестией, как эта лошадь. Кэролайн казалось, что она слышит обрывки песни на древнем языке. В его голосе, в его мягкости, в его убаюкивающих словах было обещание спокойствия и безопасности, которое имело огромную силу.
      Она это хорошо знала, потому что оно оказывало свое действие и на нее.
      Ее взгляд скользнул по прекрасной фигуре мужа. Работая с лошадьми, он всегда надевал обычную рубашку и поношенные брюки, тем не менее оставаясь воплощением мужской привлекательности.
      Ветер ерошил его смоляные кудри, а ткань его рубашки плотно прилегала к груди и плечам. Она ахнула от изумления: как женщине ей не могла не льстить мысль о том, что такой красивый человек принадлежит ей. Продолжая заниматься Одиссеем, он сменил позу, и под плотно облегающими его тело брюками рельефно обрисовались мышцы бедер и ягодиц.
      Вдруг осознав, что она смотрит на его спину и ниже нее, Кэролайн резко отвела взгляд, заливаясь густой волной румянца. Ей показалось, что платье душит ее, и она несколько раз глубоко вздохнула, чтобы прийти в себя. Что она себе позволяет – предается греховным мыслям о собственном муже среди бела дня? Разве он не дал ей понять, что она его не возбуждает? И даже если он ощущал ее женскую привлекательность, то она все равно была не способна пойти дальше одного или двух поцелуев.
      Она отвернулась и потянулась за накидкой. Ее пальцы дрожали, когда она набросила ее на плечи. Она заставила себя смотреть на застежки вместо того, чтобы пялиться в окно на своего мужа. Как молодая лошадь, она страстно желала поддаться чарам Рогана. Его присутствие манило ее, заставляя забывать о страхах. Она вдруг поймала себя на мысли о том, что ей хочется ощутить его сильные объятия, почувствовать вкус его губ. Ей хотелось распахнуть ему сердце и позволить увести себя в новый мир, который ей предстояло открыть.
      Но недоверие поднимало голову всякий раз, когда она начинала смело смотреть вперед. Недоверие к самцу, которое тяжелым отпечатком легло на ее сердце. Она не в силах была его преодолеть. Она понимала, что лишь разрушив стену подозрительности, она сможет принять своего мужа и предложить ему себя. До этих пор она не смела приближаться к нему слишком близко.
      Кроме того, возможно, он и не хотел ее.
      Ее пальцы замерли. Куда делся огонь их брачной ночи? За те дни, что они были женаты, вспышки страсти больше не повторялись. Она больше не ощущала его горячей потребности в ней. Все сводилось лишь к невинным поцелуям, которые длились все дольше каждый раз перед тем, как они расходились по отдельным спальням. Может, он сказал ей правду, и его возбуждение было лишь естественной реакцией, случавшейся каждое утро? И это не имело никакого отношения к ней.
      Совсем никакого.
      И если это так, ее задача только усложнялась: она не знала, как приблизиться к нему.
      Кроме того, оставалась и его необузданность. Ее поражало, как мог человек с таким добрым сердцем так легко поддаваться ярости. Неконтролируемой ярости.
      Из того, что он рассказал ей о своей семье, она сделала вывод, что в детстве его не научили управлять своим характером. Ей даже показалось, что у его родных было принято затевать ссоры и набрасываться друг на друга подобно голодным волкам по любому поводу.
      Когда Рогана охватывал гнев, создавалось впечатление, что он отдается ему целиком. Позже он раскаивался, понимая, что такое поведение было неоправданным, однако он, похоже, ничего не мог с собой поделать.
      Но она умела останавливать его. Возможно, что как только она поможет ему научиться обуздывать свой нрав, он заставит ее позабыть о прошлом, переступить через страхи и свободно войти в супружескую спальню, где их брак скрепится по-настоящему. Возможно.
      Она стряхнула меланхолию, навеянную столь серьезными мыслями. Заметив, как болен ее отец, она решила с благословения Рогана продолжить благотворительную деятельность в Белвингеме. Дважды в неделю она будет выезжать по своим делам в деревню, как это было и до ее брака. Такое расписание позволяло ей без потерь заниматься домом и проверять счета. Когда она навещала больных и читала детям в школах, она чувствовала себя нужной. Ей казалось, что часы словно поворачивали свой ход назад, к тому времени, когда ее отец был здоров и полон сил и ей не о чем было беспокоиться, кроме погоды.
      Она разгладила свою светло-серую юбку и подхватила книги, которые хотела прочесть приходским детям.
      И вдруг в воздухе раздалось громкое ржание. Она едва не уронила книжки. Ржание слышалось со двора. Она рванулась к окну: Графтон уводил незнакомую лошадь, в то время как жеребец Тенсли метался по двору в сильном волнении, насторожив уши. Он пронзительно ржал, словно звал на помощь.
      Кэролайн заметила, что у забора в самой грязи катаются двое мужчин. В одном из них она узнала Рогана.
      – Неужели снова, – пробормотала она, спеша вниз.
      В тот момент, когда Кэролайн выскочила наружу, лошадь лорда Тенсли била копытом по луже и фыркала, как разъяренный бык. Таллоу попытался разнять двух мужчин, но получил мощный удар, и его отбросило в сторону. Графтон прибежал с конюшен.
      Кэролайн не собиралась становиться между двумя великанами, которые втаптывали друг друга в грязь. Испытывая отвращение ко всему мужскому полу, она подняла юбки и прошла на кухню. Когда она вернулась, в ее руках было наполненное до краев ведро воды. Она удерживала ручку двумя руками, пытаясь не пролить содержимое.
      С усилием она поставила ведро на землю и снова взглянула на Рогана и Колина (несмотря на то, что мужчины были с головы до ног покрыты пылью, она узнала брата мужа). Они продолжали драку. Судя по всему, они были намерены свернуть друг другу шеи.
      – Прекратите! – закричала она. – Оба немедленно прекратите!
      Никто из них не обратил на нее никакого внимания. Она прищурила глаза от раздражения, наклонилась и попыталась поднять тяжелое ведро. Графтон поспешил ей на помощь. Вдвоем они обрушили поток воды на сплетенных в клубок ненависти братьев.
      Ощутив пролившийся на них ледяной душ, они вскрикнули от изумления. Они немедленно отпустили друг друга и подскочили на ноги. Графтон быстро ретировался, явно не желая, чтобы гнев за содеянное обрушился на его бедную голову.
      Роган, промокший до нитки, грязный и злой, нахмурившись обратился к Кэролайн.
      – Объясните свое поведение, мадам.
      Она поежилась, услышав грозные нотки в его голосе. Она уже слышала их в тот день, когда они купили у Петерсона лошадь. Тем не менее она решилась ответить.
      – Я должна была что-нибудь сделать, чтобы остановить вас. Вы вели себя как необузданные школьники.
      – Школьники? – Нахмурив брови, Роган упер руки в бедра и сердитым взглядом уставился на нее.
      Она не отвернулась, хотя ее сердце стучало, как у загнанного зверька. Перед ней был ее муж, их окружало еще трое человек. Он ничего ей не сделает.
      Во всяком случае, не в присутствии свидетелей.
      Она поборола свою нервозность и повторила его жест, уперев руки в бока и смерив его не менее яростным взглядом.
      – А как бы ты назвал двух мужчин, которые валяются в грязи?
      – Братьями, – ответил Колин, и в его голосе послышалось веселье, несмотря на то что у него даже лицо было перепачкано.
      – Замолчите! – выпалила она, а затем снова повернулась к Рогану.
      Она заметила, что в его взгляде поубавилось спеси.
      – Ты только что приказала моему брату молчать?
      – Да, и тебе советую сделать то же самое.
      Колин усмехнулся и бросил взгляд в сторону Рогана.
      – Она похожа на нашу маму.
      Раздраженная до предела, она сложила на груди руки и повернулась к Колину. На ее лице читалось неодобрение.
      – Кажется, я попросила вас сохранять молчание, сэр. Вы получите возможность говорить.
      – Ты сегодня очень смелая, – низким голосом, от которого у нее пошел мороз по спине, прошептал Роган.
      – А ты очень глупый, – выпалила она. – Ты заметил, что ты наделал? Ты видел, что случилось с Одиссеем?
      Роган дернулся и, увидев жеребца, пробормотал проклятие. К забору вела длинная дорожка отпечатков копыт. В мгновение ока он подскочил к ограде и перепрыгнул через нее. Когда он приблизился к испуганному животному, до слуха Кэролайн донесся знакомый звук убаюкивающей колыбельной.
      – А вы храбрая женщина, – сказал Колин, переводя взгляд с Рогана на Кэролайн. – Даже наш отец не решался подойти к нему, когда его охватывала ярость.
      – А вы? – требовательно спросила она. – Как это все началось? Что вы ему сказали?
      – Я сказал «привет», – обиженно ответил Колин. – Я только приехал, и он на меня тут же набросился.
      Она вздернула брови.
      – С трудом верю в это.
      Под ее скептическим взглядом его бравада исчезла.
      – Я спросил его, что он думает о моей просьбе. Но это было после того, как он предложил мне убраться из его поместья.
      – С вашей стороны было глупо и опрометчиво поступать таким образом, – в волнении воскликнула Кэролайн. – Роган не терпит присутствия зрителей, когда он работает с трудным животным. Я очень удивлена, что вы этого не знали.
      – Но мое дело очень важно для меня, для нашей семьи.
      Кэролайн бросила взгляд в сторону своего мужа, который был, похоже, полностью поглощен жеребцом. Она знала, что это не продлится долго.
      – Я думаю, что вам стоит пройти внутрь, привести себя в порядок и подождать, пока он закончит с Одиссеем. Потом можете попробовать обсудить с ним свои дела.
      Она повернулась к выходу.
      – Подождите, вы что, уходите?
      – Далеко отсюда, – ответила она, скривив губы. – Графтон, позаботьтесь, прошу вас, о мистере Ханте. И пришлите ко мне Мари. Меня ждут в деревне.
      – Да, леди Кэролайн.
      – Вы хотите оставить меня наедине с ним? – в изумлении спросил Колин. – Что, если он снова начнет драку?
      – Потрудитесь не сломать ничего в доме.
      С этими словами она направилась к ожидавшему ее экипажу. Когда она проходила через двор, то не могла удержаться от того, чтобы не посмотреть в последний раз на своего мужа.
      И она встретила его взгляд, взволнованный и полный темных обещаний.
 
      Чтобы успокоить Одиссея, Рогану пришлось потратить немало времени.
      Он сидел в гостиной и потягивал виски. Чтобы его миниатюрная жена обрушила на его голову поток воды… Он и представить себе не мог подобное! А то, что ей удалось ускользнуть от него, избежав его гнева, было чудом. Даже теперь он с содроганием думал о том, что он мог бы сделать, не переключи она его внимание на Одиссея.
      Но черт побери, он все же восхищался этим нежным созданием за то, что она нашла в себе силы противостоять ему. У леди Кэролайн Хант под хрупкой внешностью был железный характер, и она, похоже, начинала это понимать.
      – Все еще в раздумьях? – спросил его сидящий напротив Колин, тоже пьющий виски.
      Роган бросил на него раздраженный взгляд.
      – Я мог обидеть ее. Только подумай, что бы я сделал после этого с тобой.
      Колин пожал плечами.
      – Я привык к твоему характеру.
      – А я нет. – Роган встал и поставил стакан на стол. – И никогда не привыкну.
      – Черт побери, Роган, уже ведь можно принять это как факт! У тебя есть дар, который дается только в придачу к отвратительному нраву. Так было много лет.
      – Это лишь удобный предлог, ничего более. Я раньше не задумывался об этом. Мне надо сдерживать себя, когда меня охватывает ярость, вот и все.
      – Похоже, я провоцирую тебя на худшее. – Колин с усмешкой допил остатки виски. – Я приехал, чтобы просить тебя о помощи. Я хотел, чтобы ты проявил верность дому Хантов. Займи мне денег, чтобы Ханты снова стали известны своими конюшнями.
      Роган удивленно повел бровью.
      – Займи?
      – Хорошо, дай.
      – Ты и отец должны были раньше думать о славе семьи, когда вы все распродавали.
      – Тысяча чертей, Роган, ты намерен мне напоминать о моей глупости всю оставшуюся жизнь? Отец принимал решения. Я ему помогал. Но теперь я хочу вернуть нашему имени былую славу. Хант-Чейз должен возродиться. Разве тебе все равно, как сложится судьба нашего дома?
      – Может, я подумаю об этом. Со временем.
      – Бог ты мой, что мне тебе еще пообещать?
      – Дверь там.
      Роган взмахнул пустым стаканом, перед тем как наполнить его снова.
      – Никуда я не пойду. – Колин поставил стакан на стол. – Я знаю, что тебе небезразлична судьба Хант-Чейз, Роган, я знаю это. То, что сделали отец и я, неверно, но сейчас я пытаюсь все исправить. Дай мне денег, и я докажу, что говорю правду.
      Роган ничего не ответил. Издав стон, Колин поднялся на ноги и направился к двери.
      Он был намерен позволить своему брату уйти. Он должен вернуться в пустой дом, обнищавший и запущенный, чтобы пожать то, что было посеяно. Но когда он подумал о том, что Хант-Чейз снова мог бы стать славным поместьем, как и его собственное, он понял, что хочет этого больше всего на свете.
      – Подожди, – сказал он Колину, и тот повернулся от двери. – У меня есть для тебя предложение.
      Колин поднял брови, и на его лице застыло скептическое выражение, которое, как было известно Рогану, часто можно было увидеть и на его собственном лице.
      – Значит, надо было вбить в тебя немного ума-разума, чтобы ты сказал «подожди»?
      Роган с вызовом улыбнулся брату.
      – Мне кажется, что это я вбил в тебя ум, дорогой братец. Но это не имеет значения. Я дам тебе деньги, чтобы отстроить Хант-Чейз, но лишь при условии, что ты отработаешь здесь два месяца.
      – Работать? Я? Я что, грум, которого ты можешь гонять по своему капризу?
      Роган взглянул на брата.
      – Деньги твои, Колин, если ты принимаешь мое предложение.
      Колин хотел возразить, но затем медленно закрыл рот. Наконец он сказал:
      – Решено.
      – Я жду тебя здесь в конце недели. Думаю, у тебя будет предостаточно времени, чтобы привести в порядок свои дела.
 
      Кэролайн вошла в дом с осторожностью, словно пьяный супруг, который боится, что на него обрушится заслуженный гнев разъяренной хозяйки дома. Храня полное молчание, она сняла шляпку и перчатки. Она оставалась в деревне довольно долго, однако знала, что рано или поздно ей придется вернуться домой, к Рогану.
      Прошло уже много часов, и его гнев, наверное, поутих, однако Кэролайн понимала, что им не миновать столкновения. Он снова прочтет ей нотацию, изображая исчадие ада, и предупредит ее, чтобы она держалась от него подальше, когда он находится в таком состоянии.
      Она на цыпочках прошла мимо гостиной, но, едва поравнявшись с лестницей, услыхала, как позади нее открылась дверь.
      – Кэролайн.
      Она заморгала. Голос Рогана, строгий и непривычно терпеливый. Словно он был ее родителем или священником. Но он не был ни тем ни другим. Довольно. Женщина должна уметь постоять за себя, если она не хочет, чтобы с ней обращались как с безмозглым существом до конца ее дней.
      Она повернулась к нему. Все еще испытывая страх, она все же выдавила из себя вежливую улыбку и произнесла:
      – Да, Роган?
      Он указал рукой в сторону гостиной.
      – На одно слово, прошу тебя.
      Ощутив, что он спокоен, она почувствовала, как возросло ее внутреннее волнение. Она бы предпочла, чтобы он бушевал. Тогда она бы знала наверняка, что у него на сердце. Как провинившаяся школьница, она скользнула в гостиную.
      Он закрыл за собой дверь, и тихий щелчок замка прозвучал как грохот захлопывающейся двери тюремной камеры.
      Роган сел напротив нее. Он смотрел на нее, и на его лице появилось выражение беспокойства. Затем он сложил руки и сказал:
      – Черт побери, Кэролайн, могу я узнать, что произошло сегодня утром?
      Хотя его слова прозвучали тихо и вкрадчиво, ей они казались залпами орудий.
      – Я разнимала вас с братом, – ответила она спокойно. – И заметь, мой метод сработал.
      Его губы сжались в одну тонкую полоску.
      – Это не повод для смеха. Кэролайн, когда я нахожусь в таком состоянии, тебе лучше держаться от меня подальше.
      – Я и не смеюсь, муж мой.
      Его покровительственный тон приводил ее в раздражение. Она напряглась, готовясь к борьбе.
      – Как тебе известно, я не переношу жестокого поведения мужчин. И я не позволю тебе разрушить свое дело только потому, что ты ведешь себя столь неосмотрительно.
      – Но это не имеет отношения к тебе, – ответил он. – Я должен защищать тебя, а не наоборот.
      – Что за чепуха!
      Она ощутила, как растет ее раздражение.
      – Мне до смерти надоело, что мужчины вокруг меня ведут себя так, словно я безмозглая кукла. Мне нужно напоминать о том, что я пережила?
      – Я знаю, через что тебе пришлось пройти. – Он наклонился и прищурил глаза. – Напомнить, к каким последствиям это привело?
      Она резко вдохнула.
      – Я знаю, что у меня есть проблемы, Роган. Но я не намерена от них прятаться.
      – Мы не ведем переговоры, – сказал он, и на его красивом лице впервые появилось отчаяние. – Когда я теряю над собой контроль, ты держишься от меня подальше. Никаких вариантов. Никаких обсуждений.
      – Но мы должны это обсудить! – Она поднялась на ноги и уперла руки в бока. – Ты говоришь о себе так, словно ты какое-то дикое животное, которое может съесть меня, если я приближусь к нему. И это просто смехотворно. Роган, ты мой муж, а не какой-то сумасшедший.
      – Черт побери, Кэролайн! Ты должна слушать меня! – Он резко поднялся на ноги и схватил ее за плечи. – Когда я в этом состоянии, я не в силах себя контролировать. Я могу, сам того не желая, причинить тебе боль. Прошу тебя, сделай это для меня.
      Она коснулась его щеки.
      – Но ты никогда не причинишь мне боли, Роган.
      Он был словно в агонии. Он закрыл глаза и не принял ее ласки.
      – Прошу тебя, Кэролайн. Пообещай мне.
      – Какие демоны преследуют тебя? – прошептала она.
      Он открыл глаза, и она увидела в серой бездне его взгляда знакомую боль. Ту боль, которую она так часто замечала, глядя в зеркало на собственное отражение.
      – Прошу тебя, Роган. Скажи мне все как есть. Позволь мне помочь тебе.
      – Это безумие.
      Он оттолкнул ее и прошел в другой угол комнаты. Он оперся на каминную полку, закрыв руками лицо.
      – Твой отец и его махинации, которыми он заманил меня в этот брак… Будь оно все проклято!
      Ей показалось, что у нее остановилось сердце. Пересохшими от волнения губами она вымолвила:
      – Что ты сказал?
      – Я сказал, что мне нельзя было жениться на тебе, черт бы все это побрал!
      Он повернулся к ней, и его красивое лицо было перекошено гримасой страдания.
      – Я лишь второй сын, не имеющий ни гроша за душой, а ты богатая наследница, которая не может скрыться от преследующих ее страхов. Мы должны были знать наперед, что этот брак обречен. Я не гожусь для тебя.
      Она сделала глубокий вдох.
      – Я думаю, что ты для меня лучшая из партий.
      Он хрипло рассмеялся.
      – Ты оказываешься в опасности каждый раз, когда я теряю голову. И ты не хочешь повиноваться мне, когда я прошу тебя не приближаться ко мне в такие моменты. Бог ты мой, – прошептал он, – Кэролайн, я каждый день молюсь о том, чтобы не обидеть тебя.
      – Но на чем основан твой страх? Она начала медленно двигаться к нему. Он закрыл глаза.
      – Я уже сделал это раньше.
      Она остановилась.
      – Сделал что?
      – Изабель. Я убил ее. – Он сжал руки в кулаки и принялся стучать ими о мрамор. – Я был в ярости из-за того, что она предала меня. И я убил ее.
      – Роган, – сказала она, перехватывая его взгляд. – Кто такая Изабель?
      – Женщина, которую я знал во время войны. Я думал, что люблю ее.
      – И что же произошло?
      – Она использовала меня, притворялась, что любит, а на самом деле передавала информацию врагу. Когда я это обнаружил, я потребовал ответа. Она лишь смеялась, – добавил он тихо.
      – И затем?
      – Мы стали ссориться. – От волнения его голос понизился. – Я потерял контроль. Я не мог ни видеть, ни думать как следует. Мы кричали, потом я толкнул ее, и она упала. Она ударилась головой об угол камина. И умерла.
      – О Роган, – она подошла к нему и положила ладонь на его руку. – Это был несчастный случай, и ты не должен себя винить.
      Он не слушал ее.
      – Как же ты не видишь? Никто не может ощущать себя в безопасности, пока я рядом. Даже те люди, которых я люблю.
      В его тяжелом взгляде появилась нежность.
      – Я бы не вынес вины, если бы причинил тебе боль.
      – Я доверяю тебе, – прошептала она.
      Он провел ладонью по ее щеке.
      – Тебе не следует этого делать.
      – Роган, ты не задумывался, что мы можем помочь друг другу? Может, два человека, которые пережили такие травмы, как раз и созданы друг для друга?
      – Травмы. – Он кивнул. – Именно так я себя и чувствую. Как человек, переживший травму. Как будто теперь со мной все время будет что-то не так.
      – Но я чувствую себя точно так же. – Она шагнула к нему, и на этот раз он не стал отстраняться. Она положила руки ему на грудь. – До того как я встретила тебя, я была не способна даже на такую малость, как приблизиться к мужчине. Ты мне помогаешь, Роган. Даже сам того не осознавая.
      – Кэролайн. – Он накрыл ее ладони, прижимая их к сердцу, стук которого она не могла не слышать. – Ты поражаешь меня.
      Она покраснела.
      – Чепуха.
      Она опустила руки, чувствуя, что ее собственное сердце вот-вот выскочит у нее из груди. Она стояла так близко к нему, что ощущала свежий запах его тела, его тепло. Потрясенная собственными чувствами, она вдруг поняла, что ей хочется прижаться к нему, прильнуть к его широкой груди, отдавшись на волю неведомых желаний.
      – Ты так веришь в меня.
      – Вера – это все, что у меня есть. – Она подняла на него взгляд. – Без нее я потеряна.
      – Я ощущал себя потерянным до встречи с тобой.
      Нежность его голоса заставляла ее сердце таять. Она могла лишь тонуть в его глазах, растворяясь в растущей волне страсти. Он был таким привлекательным, и он принадлежал ей по праву. Она и сама не могла понять, как ее страхам удается становиться на пути ее счастья, как они смеют мешать ее соединению с мужем, которому она хотела принадлежать и телом и душой. Все, что она должна была сделать, – это протянуть руку…
      Казалось, он ощущал ее настроение. Его губы тронула соблазнительная улыбка, и он спросил:
      – О чем ты думаешь, любовь моя?
      Она ощутила, что у нее подкашиваются колени.
      Не в силах найти слов, она шагнула вперед, встала на цыпочки и поцеловала его, обвив руками его шею.
      На мгновение он замер, и ее сердце остановилось. А затем он обнял ее с такой силой, какой она никак не ожидала. Его поцелуй был поцелуем страсти.
      Горячая волна снова затопила ее тело. Ей казалось, что все ее ощущения обострились: ароматы, прикосновения, жар его плоти, жадность его губ. Она боялась, что страх снова захватит ее, но его не было.
      Ее словно подхватил океанский прибой, несущий ее к благословенному берегу.
      – Кэролайн, – прошептал он ее имя в перерыве между поцелуями и опуская губы к ее шее. – Кэролайн, ты уверена?
      – Да.
      Она провела рукой по его волосам, и он коснулся губами ее шеи.
      Он скользнул руками к ее бедрам, и снова его губы просили ее поцелуев. Его язык коснулся ее языка, и она с готовностью приняла его, показывая, что его уроки не прошли для нее даром.
      Спустя несколько сладких мгновений он отпустил ее.
      – Я же собирался отругать мою жену, – пробормотал он в изумлении.
      – Я восхищаюсь твоими методами.
      Она посмотрела на него. Его губы призывно блестели, волосы лежали в беспорядке, серые глаза почернели, и в них читалось желание. Ей вдруг стало тревожно, но она отбросила всякую осторожность. Роган был ее мужем. Он не причинит ей боли.
      – Поцелуй меня, Роган.
      Он с готовностью повиновался. Ему хотелось прижимать ее к себе снова и снова. Она ощутила, как ее сердце замерло, когда ее тело оказалось в его крепких объятиях.
      В его сильных руках она чувствовала себя защищенной, а не пойманной.
      – Ты такая красивая, – пробормотал он, лаская ее и теребя ее локоны. Он поцеловал ее в висок, потом в щеку и снова в губы. Она целовала его в ответ, медленно и страстно. Ее тело жаждало его рук. Она встала на цыпочки и обвила руками его шею. Он еще крепче прижал ее к себе.
      И какой-то тревожный звонок прозвучал снова, и опять она заставила себя забыть о нем. Она хотела быть в объятиях Рогана. Она хотела стать женщиной. Его женщиной.
      Он обвил рукой ее талию, а другой удерживал ее за шею, целуя. Его дыхание стало прерывистым, и он чувствовал, что уже не в силах контролировать силу своей страсти.
      Он сделал шаг вперед, и ее спина уперлась в стену у камина. Она тревожно вскрикнула и вцепилась в его рубашку, когда ощутила вес его тела. Он обнял ее за бедра и прижал к себе еще крепче. Она вдруг почувствовала, как его вздыбленный орган упирается в ее живот.
      Она была в западне. Позади лишь стена.
      Он медленно потерся об нее. Его тело было напряжено. Оно требовало разрядки. Она ощутила, как тревога окатывает ее ледяной волной. Он был чересчур близко от нее. Она получила слишком много ощущений. Он был везде. До этого она знала, что всегда может вырваться из его объятий, и стоит ей сделать шаг… Но на этот раз все было по-другому…
      Она была в ловушке. Беспомощная. Прижатая к стене. Нет! Нет!
      – Нет! – закричала она, отрывая свои губы от его уст. – Прошу тебя, не надо!
      Ее руки, столь нежные, вдруг превратились в когтистые лапы – она царапала ему плечи.
      – Кэролайн! – Она вырывалась из его рук, и ее лицо было перекошено ужасом от ощущения его железной хватки. Он попытался прижать ее еще теснее, но она оттолкнула его в отчаянии, словно от этого зависело ее спасение.
      – Отпусти меня! – кричала она. – Прошу тебя, отпусти меня!
      Он поставил ее на пол и сделал шаг назад, удерживая ее руками за плечи.
      – Кэролайн, ты свободна. Все в порядке. Ты свободна.
      Она устало прислонилась к стене, сложив руки на груди, словно пытаясь защититься. Рыдания сотрясали ее тело.
      Она никогда не сможет ощутить себя по-настоящему свободной.

      Роган стоял рядом, ощущая беспомощность и не зная, что делать. Ее так скоро охватила паника. Он хотел бы успокоить ее, но боялся, что только ухудшит положение.
      – Кэролайн, – тихо произнес он. – Это Роган. Ты дома. Ты слышишь меня?
      Она шмыгнула носом, а затем испуганно вздохнула, так что у него едва не разорвалось сердце от горя.
      – Это я, Кэролайн, – он нежно коснулся ее щеки. Она попыталась отвернуться. – Нет, прошу тебя, посмотри на меня, посмотри на меня, любовь моя.
      Она открыла глаза и взглянула на него. В ее темных очах читалось страдание. Слезы повисли на ее длинных ресницах, затуманивая взор. Она все еще стояла, сложив руки на груди.
      Она разбивала ему сердце.
      – Все позади. – Он нежно гладил ее по волосам. – Это Роган, любовь моя. Ты больше не в этом ужасном месте. Ты со мной, своим мужем.
      Наконец она почувствовала, как к ней возвращается душевное равновесие.
      – О бог ты мой, – задыхаясь, произнесла она. – Неужели я никогда не избавлюсь от этого кошмара?
      – Тише, успокойся. – Он продолжал гладить ее по волосам, мягко и нежно. – Все в порядке, любовь моя. Я действовал слишком напористо.
      – Нет. – Она чихнула и медленно выпрямилась, оттолкнувшись от стены. – Это было… Я словно не могла убежать. Я была у стены. До этого я всегда могла свободно уйти. – Сдавленный крик душил ее, и ее колени подкосились. Она качнулась назад.
      Роган подскочил и обнял ее, стараясь, чтобы она даже не прикасалась к стене.
      – Нет, – прошептала она, без сил толкая его в плечо. – Больше нет.
      – Я только поддерживаю тебя, любовь моя, чтобы ты не упала. – Роган старался, чтобы его прикосновение было едва заметным. Одной рукой он обнимал ее за талию. Он ласкал ее лицо.
      – Кэролайн, вернись ко мне, оставь все в прошлом. Забудь о мучениях.
      – Я думала, что они уже позади. – У нее задрожали губы, и она с несчастным видом посмотрела на него. – Я думала, что смогу. Мне так жаль, Роган.
      – Ничего страшного. – Он попытался улыбнуться. – Самое главное, чтобы ты ощущала себя в безопасности. Ты должна понять это. Поверить в это.
      Она вытерла слезы тыльной стороной ладони.
      – Я не чувствовала себя в безопасности уже много лет.
      – Со мной ты не должна ничего бояться. Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
      – Я хочу в это верить. – Она закрыла глаза, упершись лбом в его грудь. – Я люблю, когда ты меня целуешь. Это так приятно. А затем… на меня снова нападают чудовища.
      – Никаких чудовищ. Только я. – Он обнял ее, поцеловав в голову.
      – Они всегда ждут меня, – вздохнула она.
      – Мы одолеем их. Только посмотри на нас: я держу тебя в своих объятиях и все в порядке.
      – М-м-м-м. – Она прильнула к нему. – Ты прав. Просто не держи меня так крепко. И никаких стен.
      – Я обещаю, что это больше не повторится. Мы будем стоять вот так. – Он обнял ее, едва касаясь. – Я люблю ощущать твое тело в своих объятиях, любовь моя.
      – Я тоже это люблю. – Она уткнулась носом ему в грудь. – Все уже проходит.
      – Это хорошо. – Он гладил ее по спине. Его руки дрожали, так как он боялся, что его прикосновение снова испугает ее. Он опять легко поцеловал ее в висок. – У нас столько времени, сколько нам требуется.
      – Я так ненавижу это. – Она прильнула к его груди. – Я хотела быть для тебя хорошей женой, Роган. Когда я целую тебя, я получаю от этого большое удовольствие. Я не думала, что это повторится.
      – Думала, что ты уже излечилась от всех своих недугов?
      Она вздохнула.
      – Да, но это все же произошло.
      – Но только посмотри на то, что было. Ты поцеловала меня… И ты делала это со страстью, я должен сказать. Я помогаю тебе, и ты не отказываешься от моей поддержки.
      – О да, ты прав, – сказала она, и в ее голосе звучало искреннее удивление.
      – А несколько недель назад даже обычный поцелуй привел бы тебя в ужас, – заметил он. – Посмотри, как далеко мы продвинулись.
      – Да, ты прав, – повторила она. Она отстранилась, чтобы лучше видеть его лицо. – Я могу целовать тебя, и это не вызывает у меня никаких плохих воспоминаний.
      – Это прогресс. Ты находишься в моих объятиях, и тебя не охватывает паника.
      – Это правда.
      – Так когда же тобой завладел страх?
      – Когда ты… – Она замерла, не зная, как выразить свои переживания словами, и густо покраснела. – Когда ты прижал меня к стене.
      – Тогда я больше не буду делать этого.
      Она нетерпеливо пожала плечами.
      – Это было не так страшно на самом деле. Меня больше взволновало…
      Она умолкла, и ее щеки еще сильнее залила краска.
      – Ты должна сказать мне все, Кэролайн, иначе откуда я буду знать, как мне нельзя поступать в будущем?
      Она закрыла глаза и махнула рукой, указывая на его пах.
      – Когда ты… возбуждаешься. Это пугает меня.
      – О, я понял, – со вздохом отозвался он и прижал ее к себе. – Но я не знаю, как с этим быть, любовь моя. Я возбуждаюсь всякий раз, когда вижу тебя.
      – Что? – отозвалась она, широко открыв глаза. – Ты сказал мне, что это естественное состояние мужчины и что я не имею к этому никакого отношения.
      – Так и есть, но когда мы с тобой в комнате одни и когда ты целуешь меня, то… – Он понизил голос. – То это имеет к тебе самое непосредственное отношение.
      – Бог ты мой! – Она вырвалась из его объятий.
      Он потянул ее к себе, перехватив за талию, и приподнял ее подбородок.
      – Я хочу тебя, Кэролайн, в этом нет никаких сомнений, но я не насильник, который будет принуждать тебя к близости. У нас впереди много времени.
      Ее губы тронула улыбка, и она дотронулась пальцем до его рта.
      – Твой ирландский акцент заметен как никогда.
      – Это случается всякий раз, когда я прихожу в волнение.
      – Значит, сейчас тебя охватило волнение?
      – Ну конечно. – Он коснулся ее пальцев губами. – В моих объятиях прекрасная женщина.
      – Женщина, которая ничего не может тебе дать. – Она вздохнула и прильнула щекой к его груди. – Я так хотела быть тебе хорошей женой, Роган. Но я боюсь. И я ненавижу себя за страх.
      – Но сейчас ты ничего не боишься.
      – Пока мы остаемся в этой позе – да.
      Она провела ладонью по его груди, задержавшись там, откуда доносился стук его сердца.
      – Но мы можем оставаться в этой позе столько, сколько ты пожелаешь. Ты можешь сама проявить инициативу.
      – Да? – Она взглянула на него, заинтригованная его предложением.
      Он улыбнулся.
      – Я буду стоять спокойно, мои руки будут лежать вот здесь. Он опустил руки ей на бедра.
      Она сжала губы и посмотрела на него.
      – И ты не шелохнешься?
      – Ни разу.
      – И позволишь мне делать все что угодно?
      Он улыбнулся уголком рта.
      – Абсолютно.
      – Я могу касаться тебя… – Она снова начала гладить его по груди, наблюдая за ним из-под опущенных ресниц. – И ты не сдвинешься с места?
      – Не сдвинусь, – и его ответ превратился в громкий шепот, когда она дотронулась рукой до его талии.
      Она возбуждала его. Эта мысль приводила ее в восторг. Забавляла ее. Интриговала.
      Ее охватило любопытство, и она снова провела рукой по его талии, вдоль линии пояса его брюк. Он напрягся, но больше ничем не выдал своей реакции. Она искоса взглянула на него.
      – Тебе нравится то, что я делаю?
      – Очень. – В его серых глазах читалось нетерпение, но он сдержал слово и не шелохнулся.
      – А так? – Она прижалась к нему своим телом.
      Он помедлил с ответом.
      – Да.
      Она ощутила легкое головокружение, понимая, какой властью обладает над его телом. Кэролайн провела пальцем по его нижней губе и по линии подбородка. Его руки сжались, но он снова заставил себя не двигаться. Она поцеловала его, а ее ладони все еще касались его груди и талии.
      – Ты очень красивый мужчина, Роган. Я ловлю себя на мыслях, которые не пристало иметь леди, всякий раз, когда вижу тебя.
      – О, неужели? – Он закрыл глаза, когда она поцеловала его в шею.
      – Да. – Она легонько укусила его за плечо. – Видишь?
      – Это не пристало делать леди, – согласился он и застонал. Ее руки переместились на его плоский живот.
      – Я хочу быть с тобой, Роган. Я хочу, чтобы ты научил меня науке любви. Я хочу забыть все, чему научили меня… они.
      – Бог ты мой, Кэролайн, – застонал Роган, зарываясь лицом в ее шею. – Ты сведешь меня с ума, это не вызывает у меня никаких сомнений.
      К его удивлению, на ее лице появилась самодовольная улыбка.
      – Хорошо.
      Он поднял голову и посмотрел на нее.
      – Ты уже начинаешь осознавать, как сильна твоя власть надо мной?
      – Это правда.
      Она склонила голову набок, и он воспользовался мгновением, чтобы поцеловать ее. Она рассмеялась и запрокинула голову еще сильнее, чтобы он мог насладиться поцелуем в полной мере.
      – Я полагала, что ты сдержишь слово и останешься неподвижным.
      – Но я сдержал слово. Мои руки все еще на твоих бедрах.
      – Но твои губы… – Она охнула, когда он укусил ее за шею. – Ты играешь не по правилам.
      – Я просто придумываю новые.
      Кэролайн засмеялась впервые за долгое время и позволила мужу поцеловать себя.
      Роган поднялся по ступенькам, уводя Кэролайн за собой. Он взглянул на нее сверху вниз, и она улыбнулась ему. Ее губы были опухшими от поцелуев, а в темных глазах блестела жажда открытий. Он сжал ее руку, и она ответила ему рукопожатием.
      Не разнимая рук, они прошли по холлу. Кэролайн опиралась на своего мужа. Он остановился у входа в спальню. Она вздохнула и уткнулась лицом в его плечо.
      – Наконец-то мы дома.
      – В некотором смысле. – Он приподнял ее подбородок, желая посмотреть ей в глаза. В них не было ни страха, ни паники. Лишь удовлетворение и любовь.
      – Я думаю, что пришло время сделать еще один шаг.
      На ее лице сразу появилось настороженное выражение.
      – Мне кажется, что ты должна позволить мне обнимать тебя сегодня ночью.
      Она отстранилась, пытаясь сохранить разумную дистанцию.
      – Будет лучше, если ты мне скажешь, чего мне ждать.
      – Я уверен, что мы готовы к тому, чтобы спать в одной постели. Переоденься ко сну, приведи в порядок волосы, и я жду тебя в своей спальне, где мы и проведем ночь. Я буду обнимать тебя во сне.
      – И больше ничего?
      Он усмехнулся, услышав скептические нотки в ее голосе, и провел пальцем по ее щеке.
      – Это все. Думаю, что самый лучший способ преодолеть страхи, – это привыкнуть к обществу друг друга.
      – Может, ты и прав. – Ее глаза встретили его взгляд. Она была взволнована. – Я очень хочу быть сегодня с тобой, но ты уверен, что сможешь сдержать себя?
      – Я взрослый мужчина, а не какой-то юнец. – Он прижал ее к себе и поцеловал в висок. – Ощущать твое тело в своих объятиях – это будет для меня высшим удовольствием, любовь моя.
      Она расслабилась.
      – Хорошо.
      Он провел рукой по ее волосам.
      – Иди же. Мари, наверное, уже ждет тебя.
      – Без сомнения. – Она медленно отстранилась от него. В ее глазах читалось волнение, но она была настроена решительно.
      – Я приготовлюсь ко сну.
      – А затем придешь ко мне.
      В его тоне не звучал вопрос. Она кивнула, и ее губы тронула легкая улыбка.
      – И затем я приду к тебе.
      Кэролайн приступила к своим обязанностям на следующий день с надеждой, затеплившейся в сердце.
 
      Она провела ночь в блаженном сне. Рядом с ней был ее муж. Она не чувствовала угрозы в его присутствии. Она проснулась довольная и счастливая, рука Рогана покоилась на ее талии.
      Он выглядел таким юным, когда спал, подумала она, предаваясь воспоминаниям. Может, потому, что его глаза были закрыты и она не видела их привычного требовательного и яростного выражения. Но самым важным было то, что она провела ночь с ним, в его объятиях, и спала мирно как младенец.
      И она была намерена повторить это и сегодня ночью.
      Что-то тихо напевая, она решила разобрать почту. Им пришло много поздравлений по поводу заключения их союза. Эти письма требовали ответа.
      Роган отправился в деревню, чтобы встретиться со своим адвокатом, и она решила не сидеть без дела в этот тягостный дождливый день. Однако это отняло у нее гораздо больше времени, чем предполагалось, потому что она часто отвлекалась и глядела в окно, вспоминая минувшую ночь.
      Заставив себя наконец просмотреть все письма, открытки и приглашения, она увидела, что закончился воск для печатей. Она отправилась в кабинет Рогана, и, вступив в это мужское царство тяжелой дубовой мебели, ощутила, что комната с неодобрением принимает ее женское присутствие. Она поспешила к столу Рогана, чувствуя себя воришкой.
      Она быстро нашла воск, но, зажав его в руке, вдруг остановилась, вдохнув знакомый запах ее мужа, свежий, пьянящий. Ее тело словно пронзило стрелой. Ей показалось, что он коснулся ее, что он сейчас одарит ее улыбкой. Она уселась в кожаное кресло своего мужа и осмотрелась вокруг.
      Она была словно околдована. Она была очарована им, как обычная школьница.
      Кэролайн захихикала, поймав себя на мысли о том, что уже давно такой звук не срывался с ее уст, и вдруг заметила стопку писем на его столе. Она потянулась к ней и отложила в сторону приглашения и поздравления, на которые как хозяйка дома должна была ответить сама. Остальные письма она снова сложила, но случайно зацепила при этом книгу, лежавшую на столе.
      Книга неудачно приземлилась, раскрывшись на середине, и из нее выпали бумаги, которые, как полагала Кэролайн, Роган использовал вместо закладки. Соскользнув со стула, она присела на пол и начала собирать их.
      Но имя на одной из бумаг привлекло ее внимание: Рэнделл Альторп. Она была озадачена своим открытием и развернула лист. Просмотрев его содержание, она пришла в еще большее изумление.
      С какой стати Рогану нанимать детектива, чтобы узнать историю жизни ее кузена?
      Этот вопрос не давал ей покоя долго после того, как она расставила вещи по своим местам и вышла из кабинета.
      Она во что бы то ни стало хотела узнать правду. Размышления занимали ее все время, пока она запечатывала письма. Учитывая, как сильно Роган стремился во всем оберегать ее, она могла предположить, что он ничего ей не расскажет. Настало время отбросить страхи, оглянуться и увидеть мир таким, какой он есть. Чтобы совершать собственные открытия и принимать собственные решения.
      Лучшим способом получения информации, как она знала, были контакты с миром. А что может быть более подходящим началом, чем предстоящий обед у леди Джейтон?
 
      Джейтон-Холл сиял огнями и увлекал звуками музыки. Кэролайн прильнула к мужу, когда они подошли к бальной зале. Она старалась не думать о десятках людей, столпившихся в комнате.
      – Я бы не сказала, что это маленький прием в честь избранных гостей, – прошептала она ему.
      – Конечно, нет, – улыбнулся он ей. – Но ты держишься очень хорошо, любовь моя.
      – Ну, я еще не упала в обморок, – с улыбкой ответила она.
      – Я подхвачу тебя, если будет надо, – пообещал он ей, когда они заняли места в зале.
      Он положил руку ей на талию, а другой рукой обхватил ее ладонь. В его серых глазах читалось восхищение.
      – Прошу тебя, не наступай мне на ноги.
      Ее смех прозвучал как колокольчик. Грянул оркестр, и они закружились в вальсе.
      Он был отличным танцором, и она уже настолько привыкла к его прикосновениям, что полностью расслабилась в его объятиях, когда он изящно повел ее в вихре танца. Его рука касалась ее с интимностью, которой она не ожидала, она была надежной и твердой поддержкой. Его ноги задевали ее новое персиковое платье, и она вдруг поймала себя на мысли, что ей хотелось бы прильнуть к нему еще крепче. Тепло его тела, знакомый запах, улыбка, – все это манило ее сдаться.
      Сдаться на его милость, чтобы наконец ощутить себя женщиной.
      – Ты выглядишь очень аппетитно, любовь моя, – сказал он, и в его глазах было восхищение. – Я знал, что этот цвет будет тебе к лицу.
      – А ты выглядишь очень привлекательно. – Она кокетливо взглянула на него. – Я надеюсь, что мне не придется вести себя не подобающим леди образом, если ты вдруг обратишь внимание на какую-то даму.
      – Я не вижу никого, кроме тебя. – Он притянул Кэролайн ближе, и между ними пробежала волна.
      Она не ожидала, что страсть захватит их так внезапно. Кэролайн не в силах была ответить ему. Музыка смолкла. Кэролайн тонула в знакомых глазах. Его сильные руки вели ее, его теплое тело тянулось к ней. Желание росло, и она не противилась этому.
      И она не ощущала страха.
      Его пальцы сжали ее талию. Она прижалась к нему, и ее грудь коснулась его руки. Это мимолетное прикосновение зажгло ее изнутри. Он улыбнулся ей уголком рта, и на следующем туре вальса незаметно опустил руку на ее бедро.
      Она взглянула на него и прочитала на его лице желание.
      Кэролайн провела рукой по его плечу, вкладывая всю себя в эту изысканную ласку. Он притянул ее к себе, и его нога коснулась ее ноги. Она ласкала его руку большим пальцем. Ее охватывало все большее возбуждение. Музыка снова стихла, и они на мгновение застыли посреди зала, раскрасневшиеся и запыхавшиеся. Но такой вид легко было списать на танец.
      Хотя они и знали, что дело не только в нем.
      Когда оркестр заиграл опять, Кэролайн словно пробудилась ото сна. Она встретила разгоряченный взгляд Рогана, покраснела и выскользнула из его рук.
      – Если ты позволишь, я должна освежиться, – прошептала она.
      – Я принесу тебе пунш, – ласково сказал он низким голосом.
      Она кивнула. У нее пересохли губы, а ноги дрожали от волнения. Не в силах вымолвить ни слова, она отправилась на поиски комнаты для отдыха.
      Он не ожидал, что получит столько удовольствия от танца с Кэролайн. Прежде чем отправиться за пуншем для жены, Роган решил выйти и немного подышать свежим воздухом.
      Ему нужно было время, чтобы прийти в себя.
      Он вышел в сад и сделал несколько глубоких вдохов, ожидая, когда волна напряжения покинет его исстрадавшееся тело. Этот вальс соблазна привел его в небывалое волнение. Если бы они не танцевали на публике, он бы увел свою жену, не медля ни минуты.
      Кэролайн готова, в этом не было сомнений. Ему надо лишь проявить терпение и дождаться, когда наступит их день. Иной раз ему приходилось довольно трудно, но достаточно было вспомнить ужас, написанный на ее лице, когда она рассказывала о своем похищении, и Роган ощущал, будто на него вылили ушат ледяной воды. Кэролайн добилась поразительного успеха, однако его мысли не переставал занимать еще один «проект», который он пообещал довести до конца, – Рэнделл Альторп.
      Как мог человек, столь коварный и подлый, совершивший убийство, так долго оставаться безнаказанным? Даже в отчете Габриэля Арчера не было ни одной зацепки. Арчер заверил его, что будет копать, пока не найдет что-нибудь стоящее, однако Роган боялся, как бы они не опоздали. Герцогу становилось все хуже. И если им не удастся найти доказательства вины Альторпа, им не спасти старика.
      И Альторп, этот ничтожный человек, станет девятым герцогом Белвингемом.
      По крайней мере, Кэролайн будет в безопасности. Пока она принадлежит Рогану, Альторпу до нее не добраться.
 
      Кэролайн стояла на террасе, замерев как статуя. Хотя она и не поддалась демонам, ее нервы все еще были натянуты до предела. Желание, неутоленное как голод, отняло у нее тоже немало сил. Прохладный весенний воздух был спасением после душной комнаты. Как только она вышла, у нее словно упал с плеч груз и она смогла спокойно вздохнуть.
      Но лишь до тех пор, пока в комнате не появились Мирабелла Астон и Фелисити Винтерс.
      – Я не могу поверить в то, что леди Джейтон устроила этот бал. Спустя столько лет, – сказала Фелисити, и ее писклявый голос был хорошо слышен даже на террасе.
      – И она сделала это в честь дочери Белвингема, – добавила Мирабелла. – Это удивительно, что она вообще признает факт знакомства с ней, не говоря уже о том, чтобы устраивать в ее честь бал.
      – Леди Джейтон – крестная мать леди Кэролайн, – ответила Фелисити. – Это почти родственная связь.
      – Или это послужило причиной, или то, что ее крестница наконец вышла замуж, – с недобрыми нотками в голосе произнесла Мирабелла и рассмеялась. – Я думала, что такая девица навсегда останется без мужа.
      – Но для дочери герцога не составит труда выйти замуж за кого угодно, особенно учитывая, что она богатая наследница, – заявила Фелисити.
      – Но не наследница с испорченной репутацией.
      Фелисити охнула.
      – Мирабелла, но ты же знаешь, что сказал герцог.
      Кэролайн придвинулась ближе к двери и заглянула в комнату. Фелисити и Мирабелла стояли у зеркала, приводя себя в порядок.
      После слов Фелисити смазливое лицо Мирабеллы исказила гримаса.
      – Герцог мог сказать что угодно, лишь бы спасти репутацию своей дочери. Но все знают, что она провела несколько дней как заложница. И что они с ней вытворяли.
      – О нет! – Голубые глаза Фелисити раскрылись от ужаса. – Я только слышала, что она сошла с ума. Что она испортила свой дебют.
      – И то и другое правда, – объявила Мирабелла. – Она годами была заточена в Белвингеме. Нет сомнения, что герцог уже отчаялся найти ей подходящего мужа. – Она понизила голос. – Говорят, даже охотники за приданым не хотели иметь с ней дела.
      – О, да ты шутишь!
      – Нет.
      – Роган Хант, наверное, сильно нуждался в деньгах, – сказала Фелисити. – Но его репутация тоже сомнительна.
      – Ханты очень уважаемая семья, хотя они и способны на всякие безумства. – В голосе Мирабеллы звучали авторитетные нотки. – Но мистер Хант и сам не против устроить скандал.
      – Его вынудили на ней жениться, – сказала Фелисити, явно обрадованная тем, что может сообщить новости, которых еще не слышала ее подруга. – Мой брат утверждает, что он женился на ней из-за лошади.
      – Лошади! – Мирабелла открыла от изумления рот. – Ты шутишь!
      – Но это правда. – Фелисити уложила выбившуюся из прически прядь. – Мистер Хант хочет отстроить конюшни, и ему нужна породистая лошадь.
      – Как это низко, – задумчиво протянула Мирабелла. – Мало того что тебя считают испорченным товаром, так еще и отдают в жены в придачу к лошади.
      – Но он стал очень популярным среди джентльменов теперь, когда он приходится родственником самому герцогу, – сказала Фелисити. – Они хотят, чтобы только он тренировал их лошадей.
      – Я слышала, что мистер Хадли в ярости! – Мирабелла хихикнула. – Ты знаешь, что они подрались?
      – Подрались? Когда? Где? На кулаках?
      – Да, обычная драка, – подтвердила Мирабелла. – В гостинице «Гончая и горн», и это случилось после того, как мистер Хадли отпустил нелестные замечания в адрес леди Кэролайн…
      – И что же он сказал? – пропищала Фелисити.
      – Только правду. Он сказал, что она обесчещена. Если бы ее отец не был герцогом, ей бы пришлось искать другие пути, как устроиться в жизни.
      – Мирабелла! – Шок и возбуждение звенели в голосе Фелисити. – Как ты можешь такое говорить?
      – Именно так выразилась моя мать, беседуя с леди Лорингтон и миссис Стенхоп. Значит, это правда.
      – Только представь, что ей бы пришлось стать актрисой или того хуже. Какое счастье, что нашелся мистер Хант!
      – Какое счастье, что у нее есть отец, который может купить ей мужа, – поправила ее Мирабелла. – Мы должны возвращаться в зал. Я уверена, что сэр Питер Уоррен пригласит меня на танец.
      Девушки покинули комнату, но Кэролайн не спешила войти. Она прислонилась к каменной стене. Ее щеки горели от волнения и стыда. И это то, что о ней говорят люди? Они и вправду так думают?
      Как она могла этого не знать?
      Погубленная репутация.
      Вот что они о ней сказали. У нее засосало под ложечкой. Они, наверное, смеялись над ней.
      Ее отец защитил ее от всех сплетен и пересудов. Она жила как в шелковом коконе, когда пряталась от жизни в Белвингеме.
      Люди считали ее безумной. Настолько, что даже охотники за приданым не стремились взять ее в жены. И они говорили это Рогану в лицо.
      Она едва не разрыдалась. Бог ты мой, Роган. Как называли его? В лучшем случае охотником за состоянием. В худшем – безумцем.
      Но он ее защитил.
      По ее щеке скатилась слеза. Она нетерпеливо смахнула ее. Если две эти хихикающие мисс повторяли какие-то сплетни, то они были известны и всем присутствовавшим в бальном зале. Сколько людей поверило в эти слухи? Сколько людей готовы были улыбаться ей в лицо, чтобы потом обсуждать ее за спиной?
      Она поняла, что совсем не скучала все это время без великосветских развлечений.
      Кэролайн закрыла глаза, желая остановить наворачивающиеся слезы, и глубоко вздохнула несколько раз, чтобы обрести контроль над собой. Она не могла спуститься в таком виде, потому что это только подтвердило бы слухи.
      Она хотела найти Рогана, мечтала о его сильных руках. Он давал ей силы. Они бы могли уйти с бала с высоко поднятыми головами.
      Собрав волю в кулак, она оттолкнулась от стены и вошла в комнату. Она скользнула взглядом по своему отражению в зеркале. Если бы не легкая бледность ее щек и едва заметно покрасневшие глаза, она бы выглядела вполне нормально.
      Совсем не как женщина, чей мир только что рухнул.
      Она пощипала щеки, чтобы они разрумянились, а затем отвернулась от зеркала. Ей нужно вернуться в бальный зал, разыскать Рогана и уехать из Джейтон-Холла как можно скорее.
      Она лишь надеялась на то, что на пути ей не попадутся ни Мирабелла, ни Фелисити. У нее чесались руки вырвать им волосы, однако она не желала, чтобы хоть какой-нибудь из ее поступков мог бы бросить на нее тень или подтвердить ее репутацию сумасшедшей.

      Кэролайн была необычайно тиха по дороге домой.
      – С тобой все в порядке, любовь моя? Я решил, что головная боль – лишь отговорка.
      – Так и было.
      Кэролайн устало улыбнулась ему, и он понял, что она говорит правду.
      Он нахмурился, взял ее руку в свою ладонь и спросил:
      – Тебя кто-то обидел?
      – Почему ты так решил, мой дорогой муж? – Она задержала на нем взгляд своих прекрасных темных глаз, выражение которых оставалось для него загадкой.
      – Это простая логика. – Он ласкал ее ладонь большим пальцем. – Тебя утомила толпа?
      – Да, – отвернувшись, сказала она. – Толпа.
      Ей можно было бы поверить, но Роган чувствовал, что она неискренна.
      Остаток пути они провели в молчании. Когда они доехали до дома, Роган помог Кэролайн выйти из кареты. Она избегала его взгляда и проскользнула мимо него в двери. Но он не намерен был позволить ей удалиться просто так.
      Что-то волновало ее.
      Он последовал за ней в дом.
      – Кэролайн.
      Она остановилась у лестницы.
      – Да?
      – Ты что-то недоговариваешь.
      – Недоговариваю? – Она резко повернулась к нему. – Я полагаю, что это ты, мой дорогой муж, чего-то недоговариваешь.
      У него застыла кровь в жилах.
      – Что ты имеешь в виду?
      – Почему ты никогда не говорил мне, что обо мне думают люди?
      Ее голос, тихий, как у потерявшейся маленькой девочки, разбил его оборону. Он напрягся.
      – Тебе сказали что-то неприятное, когда мы были у леди Джейтон?
      Кэролайн вздохнула и сняла перчатки, положив их на ближайший столик.
      – Роган, прекрати отвечать вопросом на вопрос. Я думала, ты единственный из всех, кто не станет скрывать от меня правду.
      Усталость ее тона только усилила в нем чувство вины.
      – Мы с твоим отцом решили, что так будет лучше.
      – Моим отцом? Я должна была догадаться. – Рядом с перчатками она бросила на стол накидку. – А ты не думал, что я захочу услышать правду до того, как начну общаться с людьми? И мне следует знать, что они считают меня испорченным товаром? И то, что я получила мужа по цене лошади?
      Роган прищурил глаза.
      – Кто сказал такое?
      – Это имеет значение? Истории, правдивые и не очень, постоянно пересказываются в округе. Мне интересно, сколько людей смеялось за моей спиной, обсуждая наследницу, которую не хотят брать в жены доже охотники за приданым?
      – Кэролайн, – Он протянул ей руку, но она не приняла ее.
      Он опустил руку, не зная, что делать и что сказать. Ему так хотелось, чтобы горечь ее слов исчезла.
      – Ты знаешь не хуже меня, что едва какой-то факт становится достоянием публики, он тут же обрастает слухами. Тебе не стоит обращать на них никакого внимания.
      – Не надо относиться ко мне со снисхождением, – низким голосом предупредила она. В ее глазах была ярость. – Мой отец закрыл меня от мира в замке, где я провела пять лет. Я позволила ему сделать это, защитить меня от внешнего мира, от обычной жизни. Но я больше не намерена прятаться. Я выросла, Роган, и теперь я не упаду в обморок из-за злобного шепота исподтишка.
      – Я всегда знал, что ты сильнее, чем думает твой отец, – сказал он. – Я хотел все рассказать тебе, но не знал, имею ли я на это право. Некоторые слухи… – Он сцепил пальцы и едва сдержался, чтобы не выпалить проклятие. – Абсолютно не для твоих ушей, и лучше бы ты их не слышала.
      – Нет, очень хорошо, что я их услышала! – резко парировала она. – Как я могу защитить себя, если я не знаю, что творится у меня за спиной? Как я могу держать голову высоко поднятой, если не знаю, какие против меня плетутся интриги?
      – Ты права.
      То, что он признал за ней правоту, немного изменило ее настроение и лишило былой резкости.
      – Я хочу узнать все, и ты расскажешь мне то, что посчитаешь нужным. – Она сложила руки на груди. – Итак, ты действительно затеял драку с мистером Хадли, потому что он оскорбил мою честь?
      – Черт побери, – пробормотал он.
      Кэролайн и бровью не повела.
      – Хорошо, так и было. Хадли оскорбил тебя, и я не мог стерпеть его лжи.
      – Это было в тот день, когда я подвезла тебя в экипаже, не так ли? – Она покачала головой. – Роган, тебе следовало сразу же рассказать мне правду. Неужели ты считаешь меня настолько глупой? Разве я не поняла бы твоих мотивов?
      – Я не был в этом уверен. – Роган взволнованно провел рукой по волосам. – Ты казалась мне такой хрупкой, и я не хотел тебя расстраивать.
      Ее губы превратились в тонкую полоску.
      – Меня начинает утомлять, что все считают меня хрупкой.
      – Я сделал то, что счел правильным.
      – Но это не так. – Она начала ломать пальцы. – Дай мне подумать. Еще говорили, что ты женился на мне из-за лошади, но нам с тобой известно, что это правда.
      – Черт побери, Кэролайн, ты прекрасно знаешь, что все не так просто.
      – И еще люди говорили, что даже охотники за приданым не станут делать на меня ставку, но ты пожертвовал своим холостяцким статусом, чтобы получить не только лошадь, но и лучшее социальное положение.
      Ее саркастический тон ужалил его.
      – Погоди-ка минуточку…
      – Они рассуждали о том, что после того как меня похитили, ни один приличный мужчина не захотел бы взять меня в жены, даже несмотря на то, что за мной давали состояние.
      – Тысяча чертей, это неправда, – выпалил он. – Ты прекрасная женщина с добрым сердцем, и любой бы счел за честь стать твоим мужем.
      – А ты? – Ее губы изогнулись в соблазнительной улыбке. – Я невеста, которая еще не познала супружеских ласк. Как ты думаешь, что на это сказали бы люди?
      Ее бархатный голос, ее взгляд, полный обещаний, едва не свели его с ума. Ее персиковое вечернее платье было не тоньше оберточной бумаги, и он бы не раздумывая сорвал его прочь.
      – Ты предлагаешь мне ввести тебя в мир супружеских утех, любовь моя?
      – Может, и да. – Она подняла подбородок, хотя ее пальцы нервно ухватились за ткань юбки. – По меньшей мере, это даст мне шанс стать твоей настоящей женой.
      – Я буду счастлив выполнить твое желание, – сказал Роган, проводя рукой по ее голому плечу. – Но ты знаешь, что у нас были серьезные причины остановиться на платонических отношениях.
      – Я знаю. – Она нервно вздохнула и взглянула на его руку, ласкавшую ее кожу. – Твое терпение не может не вызывать восхищения.
      – Я не настолько терпелив, как ты думаешь. – Он прижал ее к столику и поцеловал в шею. – Я хочу тебя больше всего на свете. Ты нужна мне как воздух, – сказал он, наслаждаясь вкусом поцелуя.
      – Не прижимай меня к столику, – сказала она, упираясь в его бедра и наклонив голову так, чтобы ему было удобнее целовать ее в шею.
      – Не буду. – Не успела она ответить, как он легко поднял ее и усадил на столик, чтобы они оказались лицом к лицу. – Так лучше?
      – Так интереснее.
      Он усмехнулся.
      – Сейчас будет еще интереснее. – Он наклонился и поцеловал ложбинку на ее груди, которую открывало низкое декольте вечернего наряда.
      Она вскрикнула от неожиданности и схватила его за руки.
      – Роган!
      – Имей терпение, любовь моя. – Он рассмеялся и зарылся носом в ее грудь.
      Она отстранилась в изумлении, покачав головой, но он понял, что она готова ответить на его ласки: ее сосок набух, как бутон.
      – Что ты делаешь? – тяжело дыша, вымолвила она. – Мы же должны были ссориться.
      – Мы покончили со ссорами. – Он сжал ее грудь и взглянул ей в глаза в поисках ответа.
      – Боже мой, что ты делаешь?
      – Я люблю свою жену.
      Он потянул за тонкую ткань, пока не обнажилась ее маленькая грудь. Она попыталась прикрыть наготу, но он удержал ее руки, а затем наклонил голову и начал ласкать губами ее сосок.
      – Бог ты мой, – она запрокинула голову, но оказалось, лишь для того, чтобы глубже ощутить его поцелуй. Он облизывал ее сосок, а затем захватил его губами.
      – Роган! – Она прерывисто дышала и уже не так яростно сопротивлялась его рукам. – Мы должны остановиться. Что, если кто-нибудь войдет?
      – Кто? Графтон и Таллоу уже спят, а твоя горничная наверху.
      Он улыбнулся ей, как пират, готовый взять корабль на абордаж, и ее сопротивление иссякло.
      – Ты хотела узнать, что такое быть женщиной, не так ли?
      – Ты дьявол, – сказала она, – порочный и испорченный.
      – Я просто мужчина. – Он целовал ее в шею. – Мужчина, который мечтает о своей жене.
      – Я не знаю…
      – Давай узнаем, – прервал он ее, и желание в его голосе стало настойчивым. – Кэролайн, скажи, готова ли ты стать моей женой душой и телом?
      – Будешь ли ты скрывать от меня правду в будущем?
      Он усмехнулся.
      – Ты очень настойчивая леди. Нет, я не буду скрывать от тебя ничего.
      – Тогда я готова попробовать. – Она освободила руки и сжала его лицо в ладонях, глядя ему прямо в глаза. – Я очень хочу этого, Роган. Но не знаю, смогу ли я…
      – Тише. Не беспокойся. Мы сделаем то, что нам будет под силу, а потом решим, как поступить дальше.
      – Но удастся ли мне…
      Он приложил палец к ее губам, и она замолчала.
      – Тише, любовь моя. Я обещаю научить тебя всему. Мы остановимся, как только ты почувствуешь, что пришло время сделать паузу.
      Она колебалась лишь мгновение, а затем кивнула.
      Он победоносно зарычал, подхватил ее на руки и поднял по ступенькам.
      Кэролайн прильнула к нему, и тут же ее душу начали одолевать сомнения. Что, если она не готова? Что, если снова запаникует? Почему она решила, что дразнить Рогана – это хорошая идея? Она бы сейчас не смогла ответить на вопрос, зачем и почему она это сделала. Слова просто сами слетели с ее уст.
      Он подхватил ее и нес, словно она была невесома. Он целовал ее, не давая ей опомниться. Она прильнула к его шее, и ее пальцы были заломлены, выдавая ее волнение. Она испытывала тревогу и радость одновременно. Ей хотелось, чтобы к ней относились как к женщине. Она хотела дать Рогану ощущение семьи и счастья, что-то, что только она могла дать ему.
      Он остановился у входа в спальню, а затем наклонился и начал целовать ее, пока у нее голова не пошла кругом. К тому времени, когда он открыл дверь, желание вытеснило все ее страхи.
      Он уложил ее на кровать, лаская рукой ее шею, грудь и живот. Она лишь смотрела на него, забывая дышать. Его прикосновения были так приятны.
      – Я хочу раздеть тебя, любовь моя, – пробормотал он. – Я хочу увидеть тебя, твою прекрасную кожу.
      Жар опалил ей щеки. Его тон, его взгляд, – все обещало наслаждение. Она вдруг ощутила, как низ живота налился тяжестью, и ее тело словно возродилось. Она потянулась к нему.
      Он встал одним коленом на кровать, и его серые глаза были наполнены такой страстью, что казались черными. Он приподнял ее и принялся снова и снова целовать ее губы, расстегивая ряд пуговиц на ее платье. Персиковый шелк упал волной, обнажив мраморную кожу ее плеч и груди. Он ласкал ее грудь нежными прикосновениями пальцев, а затем губ, так что она уже не в силах была выносить эту сладостную муку.
      К тому времени как она избавилась от платья, ее желание уже диктовало свои правила. Она лишь хотела, чтобы он коснулся ее везде где угодно. Его нежные руки ничем не напоминали пережитый когда-то ужас. Она открывала для себя новый мир, полный неведомых соблазнов.
      – Ты прекрасна, – прошептал он.
      Она ощущала себя прекрасной. Он отбросил в сторону ее платье, и она осталась лишь в тонкой рубашке. Лямки этого почти прозрачного одеяния опустились ей на плечи, и ее грудь мягко вздымалась под невидимой тканью, собравшейся мелкими складками на животе. Он ласкал ее грудь все более настойчиво, и она чувствовала, что ее тело хочет большего. Ей казалось, что время замедлило ход. Хотя ее сердце стучало странно и глухо, она слышала биение крови в своих жилах.
      Он вытащил шпильку из ее волос. Она помогла ему освободить прическу от лент и остальных шпилек, пока ее локоны не упали тяжелой волной ей на плечи. Он одобрительно простонал и зарылся в темную гриву.
      Она протянула ему руки, ощущая себя женственной и исполненной власти, соблазнительной и желанной. На ее лице появилась хищная улыбка, когда он смотрел на нее не отрывая глаз, ведомый лишь желанием обладать ею.
      – Ты собираешься раздеться, мой дорогой муж?
      Когда она промурлыкала последние слова, он невольно прищурил глаза и начал снимать сюртук.
      – Конечно.
      Когда она заметила, что его руки дрожат, у нее началось головокружение, столь сладкой ей показалась власть Женщины. Как странно, что такая маленькая хрупкая девушка может управлять таким сильным мужчиной. Но она находила подтверждение своей власти в его взгляде, в его дрожащих пальцах, в подчинившейся ей воле.
      Решив пройти этот путь до конца, она присела, опираясь на локти, и встряхнула копной волос. Его взгляд скользнул по ее груди, и он начал быстрее расстегивать пуговицы на жилете. Довольная результатами своего эксперимента, она перехватила его взгляд и облизала губы.
      Он перестал раздеваться, не в силах оторвать от нее глаз.
      – Кэролайн, что ты делаешь? – хрипло спросил он.
      – Я жду. – Она запрокинула голову, и ее волосы рассыпались по ее плечам. Она снова присела и одарила его мимолетной улыбкой. – Я ждала этого так долго.
      Он рванул жилет, и пуговицы разлетелись в разные стороны. Она рассмеялась низким соблазнительным смехом, не узнавая себя. Он быстро сбросил жилет и принялся за узел на галстуке.
      – Может, мне помочь тебе? – Она встала на колени и потянулась к его галстуку.
      Рубашка сбилась, обнажая изгиб ее бедра. Он обнял ее за талию, их плоть соприкасалась. Она откинула голову.
      – Давай.
      Ощущение его сильных рук привело ее в невиданное возбуждение. Кусая нижнюю губу, она пыталась справиться с узлом на галстуке. Его пальцы сжимали ее талию. Раз, два. Наконец она дернула за край, и галстук упал на пол.
      – Кэролайн.
      Он наклонился к ее губам. Ей показалось, что этот поцелуй был страстным как никогда. Она могла лишь еще ближе прильнуть к своему мужу в сладкой истоме.
      Словно он хранил ключи от секретной дверцы. Его руки обнимали ее, а губы требовали все новых поцелуев. Он потянул ее сорочку, быстро снял ее, и она предстала перед ним обнаженная.
      – Роган…
      Он остановил ее, целуя в губы, и она забыла, что хотела протестовать. Он уложил ее на спину, лаская одной рукой от шеи до колен. Он остановился на ее животе, надолго удерживая свою большую теплую ладонь.
      Она изогнулась, ей хотелось отдаться зову плоти, и ее нетерпеливый стон утонул в новом поцелуе. Он скользнул рукой к ее бедрам. Она перехватил его руку за кисть, обрывая их слияние.
      – Роган, остановись…
      Он замер, встретив ее взгляд.
      – Ты в порядке?
      – Это было так пугающе.
      – Но почему?
      – Твоя рука. – Она знала, что покраснела. – Твоя рука там…
      – Хорошо. – Он переместил свою руку. – Так лучше?
      – Думаю, да. – Она обвила его шею. – Поцелуй меня снова. Прогони чудовищ прошлого.
      Он наклонился и поцеловал ее со всей нежностью, на которую был способен. Он немного отстранился.
      – Так будет лучше?
      – Да.
      Она глубоко вдохнула, и ей было удивительно осознавать, что призраки без следа исчезли.
      – Я хочу показать тебе, что такое любовь, – сказал он, – но это невозможно без прикосновений.
      – Но ты касаешься меня.
      Он улыбнулся ей.
      – Не так, как я бы хотел.
      Румянец густо залил ей щеки.
      – Но если ты будешь сверху, то у нас ничего не получится.
      – Давай придумаем что-нибудь другое.
      Он встал с кровати и задумался.
      – Ты веришь, что я не хочу тебя обидеть?
      – Я знаю, что ты не имеешь таких намерений, – она пожала плечами, не в силах побороть дискомфорт. – Но часть меня не верит мужчинам вообще.
      – Я хочу, чтобы ты доверилась мне полностью, без остатка, я обещаю остановиться, как только ты скажешь.
      И с этими словами он взялся за ее ноги.
      – Что ты делаешь? – пытаясь побороть панику в голосе, сказала она.
      Она оперлась на локти, а он опустился перед ней на колени.
      – Что…
      Он развел ее ноги и легко коснулся ее бедер.
      – Роган… – Она напряглась.
      – Тише. Все в порядке.
      Он едва коснулся губами ее колен, а затем внутренней поверхности бедер.
      – Ты не собираешься… О нет, бог ты мой!
      Она закрыла глаза рукой, когда он поднимался все выше. Она чувствовала, как бешено стучит ее сердце, но она все время напоминала себе, что она с Роганом, что он не станет принуждать ее и остановится по первому требованию.
      И она вдруг ощутила, как ее тело тяжелеет. Он снова начал ласкать ее, и она вцепилась руками в покрывало, с ее уст сорвался стон.
      – Прошу, позволь мне любить тебя, – пробормотал он. – Любовь – это нежность.
      Она так хотела узнать правду о науке любви! Она расслабила тело, но ее пальцы по-прежнему не отпускали покрывало. Ей была неведома и сотая доля этих ощущений, когда ее терзали в плену. Руки ее похитителей были грубыми. Ее унижало само воспоминание о них. Губы Рогана были легче перышка. Она хотела, чтобы эта ласка длилась вечно. Он снова коснулся ее в самых интимных местах, и она не запаниковала.
      Она хотела узнать, что будет дальше.
      Она вдохнула и расслабилась, затем развела колени еще шире. Роган улыбнулся, пробуждая в ней неведомые желания, а затем он коснулся ее там, куда, как ей казалось, прилила вся кровь ее тела. Она застонала от наслаждения. Волна удовольствия сменялась новой, и она потеряла способность видеть и слышать.
      – Это и есть любовь. – Он наклонился к ней, и на ее лице была улыбка. Он смотрел на нее. – А теперь приготовься.
      И он без всякого предупреждения поцеловал ее между ног. Она вскрикнула и попыталась сесть, но он мягко удержал ее, после чего начал ласкать ее языком.
      – Бог ты мой, святые небеса, – сказала Кэролайн, закрыв глаза.
      Его волосы ласкали ее бедра. Он умело дразнил ее чувства. Она не знала, что такие изысканные ласки существуют на свете. Это так порочно. Так нескромно.
      Так великолепно.
      Он положил ее ноги себе на плечи и продолжил ласкать ее языком и губами. Пока его руки гладили ее тело, ее бедра извивались в такт его движениям.
      Напряжение нарастало. Она изогнулась, пытаясь приблизиться к нему. Он подхватил руками ее ягодицы, найдя бутон ее плоти и целуя его со страстью. Она ощутила, как волна удовольствия накрыла ее. Забытье длилось несколько мгновений, и она не могла даже представить, что ей удалось достичь этого высокого чувственного пика. Ей хотелось чего-то еще…
      Напряжение ослабело, и его язык коснулся ее снова, после чего она ощутила, как мириады звезд рассыпаются перед ее взором. Она вымолвила его имя и словно провалилась в океан.
      Она приходила в себя медленно.
      Роган лежал рядом с ней на кровати. Он поддерживал голову одной рукой, а другой поглаживал ее бедро. Он улыбался.
      – Ты вернулась, любовь моя?
      – Бог ты мой, – моргая, сказала она ему, пытаясь прийти в себя. – И из-за этого столько суеты?
      Он усмехнулся.
      – Именно так.
      – О, – нахмурилась она. – Ты все еще одет.
      – Я знаю, – криво усмехнулся он ей. – Я решил, что так будет лучше. Я боялся потерять контроль.
      – Контроль? – Она бросила взгляд на нижнюю часть его тела. – Ты в порядке?
      – А ты?
      – Я не знаю, я едва пришла в себя. – Она легла на бок и внимательно посмотрела на него. – Я не знаю, как спросить. – Она обескураженно вздохнула. – Я не думаю, что твои ощущения похожи на мои.
      – Не совсем.
      Он провел пальцем по ее носу.
      – Я получил огромное удовольствие, наблюдая за тобой.
      – Но это несправедливо. Разве ты не хочешь завершить начатое?
      Он замер.
      – А ты?
      Она хотела сказать ему «да», но затем заколебалась.
      – Я не знаю, но, по-моему, я готова к этому.
      – Мы можем попробовать.
      Он потянулся к застежке на своих брюках. Кэролайн перехватила его ладонь.
      – Нет, не думаю, что у нас получится. – Она выдохнула, задрожав. – Я снова ощутила панику. Наверное, я могу оставаться в нормальном состоянии, только пока ты одет.
      – Да, ты разрушила все мои планы, – улыбнулся он.
      Кэролайн улыбнулась ему в ответ.
      – Я жажду стать твоей, Роган. Я мечтаю об этом. Но я боюсь, что не сумею преодолеть всех барьеров.
      – Все будет хорошо.
      Он поцеловал ее в лоб.
      – Не волнуйся за меня, любовь моя. Я не в первый раз не получаю разрядки, и я не думаю, что сегодня был последний.
      – Но я не хочу, чтобы ты ощущал себя расстроенным. – Она собрала волю в кулак и коснулась его груди. – Я хочу, чтобы твое удовольствие было равно моему. Мужчины ведь тоже переживают такое, не так ли?
      – О да. – Он приложил ее руку к своей груди. – Не будем торопиться. Шаг за шагом, и в конце концов мы придем к цели.
      – Я знаю, что мне нечего бояться, но не могу себя преодолеть. – Она снова коснулась его груди. – Я буду спать в твоих объятиях?
      Он рассмеялся и присел на кровати.
      – О, это слишком опасно, моя милая жена. Лучше тебе сегодня отправиться в свою спальню. Иначе я забуду о благоразумии и наброшусь на тебя как голодный зверь.
      Она рассмеялась в ответ, увидев блеск в его глазах и понимая, что в его словах есть лишь доля шутки. Она переместилась, и снова все изгибы ее тела оказались на виду. Она попыталась прикрыть грудь.
      – Позволь мне помочь.
      Он поправил на ней рубашку, смятую в его объятиях, и она набросила на плечо лямку. Перед тем как прикрыть ее груди, Роган наклонился и захватил ее сосок, прильнув к нему губами. Она ощутила, что готова снова освободиться от одежды.
      – Роган. – Ее тело пребывало в сладкой истоме. Она просительно взглянула на него, обещая награду, если ее желания будут исполнены.
      Он лишь улыбнулся в ответ. Настоящий сердцеед. Он помог ей одеться. Когда все пуговицы и крючки были застегнуты, он вручил ей шпильки.
      – Я не смогу заменить тебе горничную, – сказал он с усмешкой.
      Она зажала в руках шпильки, вглядываясь в его лицо в поисках следов страданий.
      – Ты уверен, что не хочешь, чтобы я осталась на ночь? Мне так нравится спать в твоих объятиях.
      – Кэролайн, – сказал он, лаская пальцами ее руку. – Если ты останешься со мной, то окажешься обнаженной быстрее чем успеешь сказать мне «нет». – Он взглянул ей прямо в глаза, чтобы она увидела всю его страсть. – Я хочу тебя больше, чем ты себе можешь представить, любовь моя. И пока сила твоего желания не будет равна моей, пока ты не захочешь меня так, что позабудешь обо всем на свете, пока ты не отпустишь прочь свои страхи, не случится то, о чем я так мечтаю. Ты не должна бояться меня.
      – Я не боюсь тебя, – сказала она, прильнув к нему и запечатлев поцелуй на его губах, а затем улыбнулась. – Я боюсь себя. Доброй ночи, Роган.
      – Доброй ночи, любовь моя, – ответил он.
      Глядя ей вслед, он думал о том, найдется ли на кухне достаточное количество холодной воды в этот час.

      Кэролайн прищелкнула языком, подзывая Мелоди, и перевела ее в рысь легким толчком ручки хлыста. Кобылка повиновалась и послушно затрусила по кругу загона.
      Кэролайн была одета в старую амазонку. Она наблюдала за успехами своей любимицы с видимым удовольствием. Она тренировала Мелоди каждый день, завоевывая доверие лошади после того плохого обращения, которое ей довелось пережить. Она последовала совету Рогана и начала тренировать лошадь с самого начала, вернувшись к элементарным упражнениям и командам. Лошадь делала поразительные успехи, и у Кэролайн была возможность оценить, как быстро она продвигается вперед. Мелоди была чудесной лошадкой, которая просто стала жертвой жестоких хозяев. Она очень сомневалась в том, что Петерсон был первым.
      Как и Кэролайн, лошадь позабыла о физических страданиях, едва стерлись воспоминания о страданиях душевных, однако они все еще давали о себе знать.
      Но казалось, она тоже продвинулась вперед. Она прищелкнула языком, отправляя Мелоди в галоп. Вчерашний вечер с Роганом стал для Кэролайн откровением. Ужас, сжимавший ее горло, исчез, превратился в докучливую тень. Роган показал ей, что слияние тел может быть прекрасным, а не унижающим и вызывающим страх. Ее отец был прав: она думала, что ей ведомо все об изнанке супружеской жизни, но оказалось, что она не знает ровным счетом ничего.
      Она была рада тому, что Рогана сегодня занимают дела, потому что каждый раз, сталкиваясь с ним взглядом, она краснела как девчонка. Но в то же время она чувствовала себя красивой и желанной. Она ловила себя на мысли о том, что мечтает о его поцелуях даже среди дня.
      По грязной дороге, ведущей к загону, кто-то шел. В раздражении она, не поворачиваясь на звук шагов, сказала:
      – Джентльмены, разве вы не помните, что когда я работаю с Мелоди, вам лучше не являться сюда?
      Но это был не Графтон и не Таллоу.
      – Рэнделл, что ты здесь делаешь? – Она выкрикнула команду, и Мелоди остановилась.
      Кэролайн поспешила к забору. Она была охвачена тревогой. Она всматривалась в выражение лица Рэнделла, ища подтверждения своим опасениям.
      – Бог ты мой, папа?
      – Бедная девочка. – Рэнделл бросил недоуменный взгляд на ее старый наряд. – Твой муж не может позволить себе одеть жену в соответствии с ее статусом?
      Она резко остановилась.
      – Какая разница! С папой все в порядке?
      Рэнделл нахмурился.
      – Думаю, да. Я не встречался с ним сегодня.
      – О, тогда с ним все в порядке. – Она с облегчением выдохнула. – Когда я увидела тебя здесь, то решила…
      – О, бедняжка! – Рэнделл покачал головой и с жалостью посмотрел на нее. – Ты решила, что я привез плохие новости.
      – О да, – выдавив из себя улыбку, сказала Кэролайн. – Я рада, что ошиблась.
      – Но с моей стороны это не просто визит вежливости. Я прибыл, чтобы поговорить не о твоем отце, Кэролайн. Я хочу побеседовать с тобой о твоем муже. И о твоем браке. – Он взглянул на нее торжественно и с грустью. – И мои новости могут быть действительно неприятными.
      – О чем ты говоришь?
      – Может, нам лучше войти внутрь? – Альторп перевел взгляд с Кэролайн на гнедую лошадь и обратно. – В такое время неплохо бы выпить чаю.
      – Я распоряжусь. Только заведу Мелоди. – Она тихо позвала лошадь, успокаивая ее. – Рэнделл, Мелоди не любит мужчин, поэтому тебе придется отойти от ворот.
      Он изобразил удивление, но подчинился. Она препроводила Мелоди в конюшни, привела ее в порядок и поспешила наружу, где ее ждал кузен на том же месте, где она оставила его. Он сложил руки на груди и всем своим видом выражал нетерпение.
      – Входи, – сказала она. – Я приготовлю чай.
      Она усадила Рэнделла в гостиной, а затем поспешила на кухню и принесла поднос с чаем. Миссис Кокс, которая приходила к ним три раза в неделю, как раз приготовила лимонное печенье. Кэролайн подала его вместе с чаем.
      – О, печенье, – сказал Альторп, взяв парочку. – Налить тебе чаю?
      – Если можно, – ответила она, боясь, что дрожащие руки выдадут ее страх.
      Кузен налил чай: он делал это в обычной манере, изящно и храня высокомерное выражение на лице. Она никогда не чувствовала себя комфортно в обществе Рэнделла, и то, что он привез ей какие-то плохие новости, которые собирался сообщить сидя с ней наедине в гостиной, только усиливало ее тревогу.
      Они выпили по чашке чая.
      – Кэролайн, – сказал Рэнделл. – Я надеюсь, что сказанное мной будет правильно тобой воспринято. Помни, что я делаю это, потому что мне небезразлична твоя судьба.
      – Бог ты мой, да что ты говоришь, Рэнделл? – Она поставила чашку, и та звякнула о блюдце. Кэролайн больше была не в силах соблюдать этикет.
      – Я надеюсь, что ты не расценишь мое поведение как слишком смелое, но я узнал историю, которая бросает тень на репутацию твоего мужа.
      Подозрения зашевелились в душе Кэролайн, и она ощутила, как ее сердце охватывает холод. Почему Рэнделл Альторп, который до этого считал ее если не безнадежной сумасшедшей, то хрупкой и беззащитной девчонкой, вдруг решил проявить такую заботу?
      И еще один вопрос не давал ей покоя: почему Рэнделл, как и Роган, нанимал детектива, чтобы раскопать что-то в прошлом? Между этими двумя мужчинами происходила какая-то не видимая на первый взгляд борьба. И конечно, Роган, следуя своей традиции оберегать ее от всего, решил ничего ей не рассказывать.
      Она ощущала, как растет ее раздражение, но усилием воли ей удалось успокоить расшатанные нервы. Рэнделл все еще был здесь, и на его лице нельзя было прочесть ничего, кроме искренней мужской заботы. И у нее был шанс узнать то, что скрыл от нее Роган.
      – Я шокировал тебя, не так ли? – сказал Рэнделл, приписывая ее молчание женской чувствительности.
      Кэролайн улыбнулась ему, чтобы развеять иллюзию.
      – Пожалуй, ты испугал меня. Я не выношу историй из прошлого, кузен.
      – Я опасался, что ты ничего не знаешь, – вздохнул Рэнделл и посмотрел на кузину с сочувствием, однако она ему нисколько не поверила. – Неуемный нрав твоего мужа, Кэролайн, стал притчей во языцех.
      Она опустила взгляд, с притворной скромностью уставившись в чашку.
      – Я уверена, Рэнделл, что ты не станешь мне пересказывать досужие сплетни.
      – Нет, конечно. – Он наклонился вперед. – Но мои источники подтвердили эту информацию. Кэролайн, я боюсь за тебя.
      Она коротко рассмеялась, замечая, однако, как изменилось его лицо.
      – Роган относится ко мне со всем возможным уважением, кузен. Ты волнуешься понапрасну.
      – К сожалению, вынужден не согласиться. Ты в курсе того, что твой муж будучи на континенте убил женщину?
      Эта история, услышанная из уст Рэнделла, шокировала Кэролайн, пусть она уже и знала ее.
      – Как вы можете рассказывать такие вещи молодой жене, сэр? – охнув, отозвалась она.
      – Мне очень жаль, что я принес столь плохие новости, кузина, но я тревожусь за тебя. Мои источники утверждают, что Роган Хант любил какую-то женщину, но в приступе ярости убил ее. Я не могу не волноваться, представляя, что он может сделать с такой хрупкой девушкой, как ты.
      – Спасибо тебе за заботу, Рэнделл. Но у тебя нет причин для беспокойства.
      Рэнделл перевел взгляд на свои руки.
      – Есть еще одна новость, но вряд ли ты поверишь мне, потому что я и сам не могу поверить в происходящее.
      – Я не ставлю под сомнение твои слова – я лишь утверждаю, что у тебя нет причин бояться за мою жизнь. Я в безопасности.
      Рэнделл вздернул бровь.
      – Я все же вынужден настаивать на своем, кузина. Я думаю, что ты должна быть настороже. – Он замолчал, и его лицо выдало следы внутренней борьбы. – Кэролайн, могу ли я быть честным с тобой?
      – Конечно, Рэнделл, я очень ценю честность.
      – Не секрет, что Хант женился на тебе ради положения и денег. Ты наследница.
      – Думаю, что ты прав. – Она улыбнулась. – Но это происходит повсеместно. И брак мужчины с богатой наследницей вряд ли можно считать преступлением.
      – Конечно, нет. – Рэнделл вдруг подскочил и начал мерить шагами комнату, заложив руки за спину. – Именно с этим связана моя вторая не самая приятная новость.
      – Ты можешь быть со мной предельно откровенным, – напомнила она ему.
      – Очень хорошо. – Он остановился и мрачно посмотрел на свою кузину. – Кэролайн, я боюсь, что Роган отравил твоего отца.
      – Что? – Она со звоном поставила чашку и поднялась на ноги. – Это несусветная чушь.
      – Это не чушь. Твой отец умирает, Кэролайн. Он был полным сил, здоровым мужчиной, и вдруг какая-то неведомая болезнь сразила его за каких-то несколько недель. Роган уже убивал однажды. Я думаю, что он хочет ускорить безвременный конец твоего отца, чтобы увеличить свое состояние.
      – Ты безумец. Роган бы ни за что не причинил моему отцу вред.
      Рэнделл шагнул к ней и посмотрел ей прямо в глаза.
      – Люди идут и не на такие отчаянные поступки ради денег, моя дорогая невинная кузина, – прошептал он.
      Ее охватила дрожь. В голосе Рэнделла было что-то зловещее, она хотела яростно возразить ему.
      – Но яд, Рэнделл?
      Она едва не потеряла над собой контроль и отвернулась от него.
      Неужели, о небеса?! Это бы многое объяснило. Отец заболел так внезапно, врачи не могли ничего поделать и лишь разводили руками. Герцог терял силы, и она не могла ничем ему помочь.
      – Нет, – прошептала она, – этого не может быть.
      Рэнделл подошел к ней и положил ей руку на плечо.
      – Дорогая кузина, я знаю, какой это шок.
      – Да, – задыхаясь, выдавила она из себя.
      Слезы вот-вот должны были хлынуть у нее из глаз. Кто-то хладнокровно убивал ее отца.
      Но это не мог быть Роган.
      Она повернулась к Рэнделлу, даже не заботясь о том, чтобы скрыть свое потрясение.
      – Я бы хотела побыть одна, если ты не возражаешь. Думаю, ты извинишь меня.
      – Ты уверена? – Он взглянул ей в лицо, его глаза выражали сочувствие. – Может, мне прислать к тебе кого-нибудь? Твою горничную?
      – Нет, благодарю тебя. Я лишь хочу отдохнуть в своей комнате. Прошу простить меня.
      Он махнул рукой.
      – Не глупи. У тебя шок. Я лишь очень сожалею о том, что явился вестником.
      – Это не твоя вина, Рэнделл, ты делал это из лучших побуждений.
      – Но если я могу хоть чем-то помочь…
      Кто-то откашлялся.
      – Я не помешал?
      Кэролайн повернулась к двери. На пороге стоял Колин. Она вытерла слезы.
      – О, привет, Колин. Я не знала, что ты прибыл с визитом.
      – Я не с визитом. Я побуду у вас некоторое время. – Он бросил тяжелый взгляд в сторону Альторпа. – А это кто?
      – Это мой кузен, Рэнделл Альторп. Рэнделл, это Колин Хант, брат Рогана.
      – О, хозяин Хант-Чейз.
      – Да, вы правы. – Колин вошел в комнату, не отрывая темных глаз от лица Кэролайн. – Что-то случилось?
      – Нет, – выдавив улыбку, отозвалась Кэролайн. – Я не знала, что ты приедешь, поэтому мне надо приказать горничной приготовить для тебя спальню…
      – Не может быть, чтобы я ошибался. Ты чем-то весьма расстроена, – сказал Колин, оборвав ее на полуслове. – Он искоса бросил взгляд на Рэнделла, сильно напоминая в это мгновение своего брата Рогана. – Этот парень тебя обидел?
      Альторп напрягся.
      – Я привез новости о ее отце. Семейное дело, – добавил он многозначительно.
      – Я тоже теперь член семьи. – Колин перехватил взгляд Кэролайн. – Плохие новости?
      Она кивнула, не в силах заставить себя говорить.
      – Герцог не очень хорошо себя чувствует, – сказал Рэнделл. – Мы боимся, что его дни сочтены.
      – Я как раз собиралась подняться наверх, – прошептала Кэролайн.
      – Да, конечно, – мягко сказал Колин, но когда его взгляд упал на Альторпа, он тут же сменил тон. – Я проведу твоего кузена.
      – Спасибо, – еле слышно ответила Кэролайн.
      Она выскочила из комнаты, давая волю слезам и оставив мужчин, с ненавистью смотревших друг на друга.
 
      Когда Роган прибыл домой, уже стояли сумерки.
      Его встреча с лордом Траверслеем оказалась более чем успешной. Его светлость собирался отправить на конюшни Рогана двух лошадей. Кроме того, он выразил желание купить первого жеребенка, родившегося от союза Дестини и Гефеста.
      С деньгами лорда Траверслея и с приданым Кэролайн он мог приобрести лошадей для выведения новой породы. Все становилось на свои места.
      Он завел Гефеста в конюшни. Графтон и Таллоу уже, наверное, поужинали. Роган с удовольствием сам ухаживал за лошадью. Когда он вычищал жеребца, до его слуха донесся звук шагов.
      – Пока ты отсутствовал, у твоей жены был посетитель, – сказал Колин.
      Роган остановился и посмотрел на брата, застывшего на пороге.
      – Если бы речь шла о ком-то другом, а не о Кэролайн, я бы мог прийти к очень интересным выводам.
      – Здесь был ее кузен Альторп.
      – Альторп? – Роган отложил щетку и полностью сосредоточился на словах брата. – Что случилось? Что он сделал?
      – Он привез плохие новости о ее отце. – Колин нахмурился, когда Роган молча закрыл стойло и прошел мимо брата к выходу. – В чем дело?
      – Что он сказал? – не сбавляя шага, спросил Роган. – Что именно он сказал?
      – Он сказал, что привез плохие новости о ее отце.
      – Герцог мертв?
      – Я так не думаю. Иначе она бы не сидела в своей комнате целый день. – Колин поравнялся с Роганом и не отставал от него, пока они не достигли входной двери. – Она бы немедленно отправилась в Белвингем.
      Роган вошел в дом и заглянул в гостиную, но ее там не было.
      – Она пошла наверх, Роган, и больше не выходила.
      Роган остановился на первой ступеньке и взглянул наверх.
      – Спасибо, Колин, – сказал он, не оборачиваясь. – Думаю, что будет лучше, если остальное я сделаю сам.
      – Я понимаю, – отозвался Колин, тоже поднимая взгляд. – Ты знаешь, брат, мне не понравилось, как он на нее смотрел.
      – Как?
      – Скажем так, у змеи столь же дружелюбный вид. Если я понадоблюсь, позовешь меня.
      – Спасибо. – Колин вышел из дома, а Роган отправился вверх по лестнице.
      Тихий стук в дверь испугал Кэролайн.
      – Кэролайн? – сказал Роган. – Можно войти?
      Она медленно поднялась с места возле окна и двинулась к двери. Открыв ее, она увидела Рогана, стоящего на пороге. На его лице была написана тревога. Она долго смотрела на него, а затем отвернулась и отошла, оставив дверь открытой.
      Он прошел за ней.
      – Кэролайн?
      Она повернулась к нему, сложив руки на груди.
      – Роган, как прошла твоя встреча с лордом Траверслеем?
      – Забудь о Траверслее. Колин мне сообщил, что сегодня здесь был Альторп. Что он сказал?
      Его прямота заставила ее нахмуриться.
      – Ты злишься на меня.
      – Я не знаю, что чувствовать. – Она встретила его взгляд. – Ты скрывал от меня кое-что.
      – Что сказал Альторп?
      – Что сказал мистер Арчер?
      Она увидела, что ей удалось пронять его. Он прищурил глаза.
      – Откуда тебе о нем известно?
      – Почему бы тебе самому не открыть мне все? – выпалила она в ответ.
      – Ответь на мой вопрос.
      – Ты ответь на мой вопрос.
      Они не сводили друг с друга глаз.
      – Чем Альторпу удалось тебя расстроить? – тихо спросил он.
      Она с трудом сдерживала ярость, когда он говорил с ней так мягко.
      – Он лгал, – ответила она. – Лгал. Как и ты, Роган.
      – Я никогда не лгал тебе, Кэролайн.
      – Если ты недоговаривал, то это все равно что если бы ты мне солгал. Почему ты ничего не сказал мне о том, что проводишь частное расследование относительно Рэнделла? И не вздумай говорить, что ты хотел защитить меня!
      Он вздернул бровь.
      – Я делал это ради тебя.
      – О бог ты мой, неужели снова?! – Она резко повернулась – в ней кипела ярость, та ярость, которая накапливалась в ней годами. – Я больше не ребенок, Роган.
      – Я знаю, что ты давно уже не ребенок.
      – Но ты хранишь от меня секреты, как будто я неразумное дитя. Рэнделл говорит мне, что папу отравили. Это правда?
      – Он сам так говорит?
      – Значит, это правда? И ты все время знал об этом. Рэнделл утверждает, что отравитель – ты.
      Роган застыл, и в его глазах появилось задумчивое выражение.
      – И что ты думаешь?
      Она закатила глаза.
      – Я не идиотка, Роган. Ты нанял одного из лучших следователей в Лондоне, чтобы узнать историю Рэнделла, после чего Рэнделл является сюда, чтобы убедить меня в том, что мой муж убийца. – Она горько рассмеялась. – Он даже упомянул… как ее звали? Изабель.
      Он застыл.
      – Но тебе известно, что произошло между нами.
      – Да, это был несчастный случай, но болезнь моего отца – это чей-то продуманный план.
      – Я не пытаюсь убить твоего отца, Кэролайн.
      – Я знаю, – она с укоризной посмотрела на него. – Это Рэнделл? Он хочет навредить папе?
      – Мы полагаем, что так.
      – Мы? – Она озадаченно посмотрела на него. А затем ее словно озарило. – Папа знает.
      – Да.
      Она издала долгий вдох.
      – Не могу поверить, что он ничего не рассказал. Но конечно, он оберегал меня.
      – Он любит тебя. Конечно, он пытался оберечь тебя.
      – А что произошло сегодня? – Она набросилась на него, пытаясь приблизить к нему свое лицо настолько, насколько позволял ее маленький рост. – Я была в комнате наедине с врагом. Но я этого даже не знала.
      Он нежно коснулся ее лица.
      – Я бы ни за что не позволил ему причинить тебе вред.
      – Но тебя не было со мной. – Она отстранилась от него, и его рука безвольно упала. – Если Рэнделл сумел навредить такому влиятельному человеку, как мой отец, то что его удержит от того, чтобы навредить мне?
      – У него нет причин делать это.
      – Но яд? Почему Рэнделл до сих пор не в тюрьме? – Она сжала руки в кулаки. – Заставь его признаться, как он действует, чтобы мы могли спасти отца.
      – Мы не в состоянии ничего доказать, – Роган опустил голову, и его лицо мгновенно постарело. – Арчер лучший детектив, и если он сможет доказать вину Альторпа, мы одержим над ним победу. Пока нам ничего не известно. У нас нет ни одной улики.
      – Но я не могу сидеть сложа руки, наблюдая, как он умирает! – Слезы жгли ей глаза, а осознание близкой потери, казалось, вот-вот задушит ее. – Мне было плохо при мысли, что он просто заболел, но знать, что кто-то сознательно желает его смерти? Это невыносимо. – Она подошла к нему, уцепившись за лацканы его сюртука. – Прошу тебя, Роган. Помоги ему. Я не могу его потерять.
      – Я знаю, любовь моя. – Он нежно обнял ее, словно она была редким сокровищем, которое требовало особо осторожного обращения. Его мягкость тронула ее до глубины души. Спустя мгновение ее тело сотрясали рыдания. Она прижалась к нему, не в силах устоять на ногах, он обнимал ее, пока буря не улеглась, и она забылась в его объятиях, все еще встревоженная и обессиленная.

      Кошмар начался как приятный сон.
      Она ехала верхом на Дестини, смеясь, чувствуя скорость, наслаждаясь бешеной скачкой по зеленым лугам Белвингема. Но вдруг белое облако превратилось в серую тучу, наполняя небо, пока на нем не исчез последний проблеск голубизны. Кэролайн натянула поводья, обеспокоенная и испуганная.
      И вдруг они оказались повсюду, смеющиеся похотливые люди, которые тянули ее за подол платья, пытаясь выбить из седла. Она кричала и звала на помощь, но отчаяние все больше охватывало ее.
      Они лишь смеялись над ней.
      На вершине холма она увидела своего отца: он сидел в своем любимом кресле, рядом с ним стоял Рэнделл и угощал его яблоком. Герцог взял плод с улыбкой, а когда хотел откусить, из кармана сюртука Рэнделла вдруг выскользнула змея и поползла к ее отцу.
      – Папа! – закричала она, и в это мгновение людям, которые так докучали ей, все же удалось стащить ее с лошади и повалить на землю. Их жадные руки касались ее тела. – Папа! – снова закричала она, пытаясь рассмотреть, что же происходит на холме, сквозь толпу своих обидчиков.
      – Ну, и где же твой папа? – с ухмылкой спросил один из них.
      Она проследила за тем, куда указывала его рука, и увидела, что ее отца нет, а в его кресле восседает Рэнделл.
      – Кэролайн! – Голос Рогана звучал откуда-то издалека.
      – Папа, – прошептала она. – Не уходи.
      – Кэролайн, проснись.
      Она не могла оторвать взгляд от кресла отца, от лица убийцы. Даже когда ее насильники принялись рвать на ней одежду, она не отвела глаз.
      – Спаси его, Роган, – рыдала она. – Спаси его.
      И она проснулась. На кровати сидел ее муж, закутанный в халат. Она часто заморгала, прогоняя слезы.
      – Роган? – хриплым срывающимся голосом позвала она его.
      – Проснись, любовь моя. Ты в полной безопасности. – Он погладил ее по щеке, убирая прядь волос за ухо. Хотя он улыбался, в его усталых глазах читалась тревога.
      – Я видела сон. – Она зажмурилась, вздохнув с облегчением, но затем вспомнила, что ей снилось, и снова взглянула на него, переполняемая волнением. – Нет, это не сон. Рэнделл хочет убить моего отца.
      – Мы делаем все, что можем. – Она не сопротивлялась, когда он обнял ее и усадил к себе на колени, как ребенка.
      Она благодарно зарылась лицом в его широкую сильную грудь.
      – Я не знаю, что бы со мной произошло, если бы ты не был рядом и не обнимал меня, как сейчас, – прошептала она. – Без тебя я совсем одна.
      – Нет, ты не одна. – Он погладил ее по распустившейся косе. – У тебя есть я. У тебя есть даже Колин, хотя он и не самый добрый родственник.
      Она слабо улыбнулась в ответ.
      – Ты говоришь с ирландским акцентом, мой дорогой муж.
      – Меня это нисколько не удивляет.
      Она повернулась, чтобы посмотреть в его глаза. В них было столько чувств… Он не улыбался, но когда она потянулась к его губам, выражение серьезности исчезло, уступив место нежности.
      – Что ты затеяла? – пробормотал он, когда она провела ладонью по его нижней губе.
      – Мой отец хотел, чтобы ты женился на мне, чтобы защищать меня, не так ли? – спросила она его тихим вкрадчивым голосом.
      Когда она провела рукой по его подбородку и ниже, он ощутил, как замерло его сердце.
      – Это было одной из причин, – выдавил он из себя.
      – Какие же еще причины ты мог бы назвать? – Она прильнула к нему и припала губами к пульсирующей жилке на его шее. – Кроме Дестини и моего приданого.
      – Я хотел этого. – Его руки скользнули по ее телу, обвив ее талию. – Кэролайн…
      – Ты хотел жениться на мне? – Она шевельнулась, ощутив, как он напрягся.
      И его возбуждение ее не испугало.
      – Да, я хотел жениться на тебе. – Он наклонился и коснулся ее лба. – Прошу тебя, сиди спокойно, иначе я забуду, что должен утешать тебя.
      – Ты считаешь меня хорошенькой? – Она снова попыталась усесться поудобнее, с удовольствием отметив, что в его глазах вспыхнул голод.
      – Я считаю тебя прекрасной. – Он поцеловал ее в лоб. – И тебе лучше отправиться спать.
      Она мученически вздохнула.
      – Роган, ты снова ведешь себя так, как будто я ребенок.
      – Поверь мне, я очень хорошо знаю, что ты не ребенок.
      – Я не какая-нибудь простушка. – Она обняла его за щеку. – Ты хочешь меня, Роган.
      – Это не секрет. – Его голос прозвучал хрипло, и он откашлялся. – Хватит игр. Пора спать.
      – Бог ты мой! – выпалила она. – Ты все равно разговариваешь со мной так, как будто я какая-нибудь школьница. – Она вскочила с его колен и резко повернулась. – Посмотри на меня, Роган. – Она провела рукой по изгибам своего тела, и ее тонкая сорочка не оставила скрытой ни одну из ее женских прелестей. – Это тело женщины, а не девочки. И эта женщина хочет тебя.
      – Ты не в себе, – запротестовал он, однако был не в силах оторвать от нее взгляд, следя за каждым движением ее рук.
      – Конечно, я не в себе. Мой отец умирает, мой кузен оказался убийцей. – Кэролайн подошла ближе и сжала ладонями его лицо. – И если бы не ты, я бы оказалась одна, уязвимая для прихотей Рэнделла. Ты спас меня.
      – Я не хочу твоей благодарности. – Он взял ее за запястья и отбросил ее руки. – Это не игра в то, кто благороднее. Тебе не надо предлагать себя в награду за то, что я защищаю тебя.
      – Награду? – Она была в ярости. Уперев руки в бока, она сказала: – Позволь мне кое-что тебе объяснить, Роган Хант. Я хочу тебя. Я люблю тебя.
      Он поднялся на ноги. Возвышаясь над ней, он смотрел на нее с мрачным выражением.
      – Ты получила не самые приятные вести сегодня, Кэролайн. Поэтому эти игры – не самая лучшая идея.
      – Что мне сделать, чтобы убедить тебя? – Она скользнула рукой по его груди и поиграла с поясом его халата. – Мы женаты, Роган, разве так мы должны вести себя?
      Он накрыл ее руку своей ладонью, и ее пальцы замерли. Она встретила его взгляд, не скрывая ничего, надеясь, что он прочтет искреннее желание в ее глазах. Молчание длилось вечно, и их сердца, казалось, бились в унисон. Он потянул ее руку к поясу. Она не стала сопротивляться, и халат упал к его ногам.
      Кэролайн ощутила лишь отзвук тревоги, глядя на обнаженную плоть Рогана. Он был прекрасен, его мускулистую грудь покрывал треугольник темных волос, сужавшийся к животу, плоскому и такому же мускулистому. Она опустила взгляд, не боясь увидеть то, что всегда вызвало у нее ужас.
      Его бедра были бедрами хорошо тренированного наездника, рассеянно заметила она, глядя на нижнюю часть его тела. Ее внимание занимало его мужское достоинство, гордо поднимавшееся из темных волос. Даже под ее взглядом оно росло.
      – Мужчина не может скрыть своего желания, – заметила она. – Я думаю, что временами это должно быть очень неудобно.
      – Кэролайн, – сдавленным голосом произнес он. – Слушать тебя – это умножать свои муки.
      Она взглянула на него, и на ее лице мелькнула улыбка волнения.
      – Прошу тебя, Роган, не двигайся. Я изгоняю призраков прошлого.
      Она протянула руку и коснулась его. Он зашипел, и она поспешно отпрянула.
      – Ты в порядке? – спросила она.
      – Да, – сцепив зубы, сказал он, пытаясь выдавить из себя улыбку. – Мне просто очень хорошо.
      – Да? – Она в раздумьях взглянула на него. – Так же хорошо, как мне было тогда с тобой?
      – Почти.
      – Я поняла.
      Она снова протянула руку, но заколебалась в нескольких сантиметрах от цели.
      – Не шевелись, – напомнила она ему.
      Он встретил ее взгляд, в его глазах было желание.
      – Я не шевельнусь даже под пытками.
      Кэролайн коснулась его плоти. Она была горячей, а кожа там оказалась мягкой как бархат, и это привело ее в изумление. Она взглянула на него. Он смотрел вниз, следя за ее рукой. Она провела пальцами по всей длине его органа, с удовлетворением замечая, как волна наслаждения сотрясает тело ее возлюбленного.
      Кэролайн дала волю женским инстинктам, которые так долго дремали в ней. Она шагнула к нему, все еще лаская его рукой, и положила ладонь на его голую грудь.
      – Я хочу тебя, Роган. Не из благодарности. И не для того, чтобы завоевать твое расположение. Я хочу тебя, потому что доверяю тебе. Ты единственный мужчина, кому бы я желала отдаться по собственной воле.
      – Кэролайн, – задыхаясь, вымолвил он, проводя рукой по ее волосам. – Я не заслужил тебя.
      – Но мы связаны на всю жизнь. – Она встала на цыпочки, но ее губы едва коснулись его уст. – Так почему бы нам этим не воспользоваться?
      – Ты остановишь меня. – Он поддержал ее голову рукой и посмотрел ей в глаза со всей серьезностью. – Если я сделаю хоть что-то, что разбудит твой страх, скажи мне об этом немедленно.
      – Ты узнаешь об этом первым, – пробормотала она с улыбкой, придвинувшись к нему как можно ближе.
      Их первый поцелуй был медленным – они словно давали себе время на то, чтобы лучше узнать вкус друг друга. Но спустя несколько мгновений они ощутили, как жаркая волна захлестнула их. Он притянул ее одной рукой за талию, а второй все еще гладил ее волосы. Он целовал ее долго и со страстью, кружившей ей голову. Она открывалась ему навстречу, как он того просил; она сомкнула веки и доверилась ему душой и телом.
      Желание, которое они так долго подавляли, зажгло их кровь, затопило их волной. Они хотели утолить свое влечение как жажду. Его тело приводило ее в изумление, и она ласкала его руками и ртом.
      Когда она впервые прикоснулась губами к его груди, он застонал. Ее застенчивость приводила его в трепет. Ее невинность будила в нем зверя. Она была любопытной, как котенок, она касалась его, целовала его, высовывая кончик языка и зарываясь носом в волосы на его груди. Он обнял ее за талию, чувствуя, что еще секунда, и его сердце взорвется. Ее медленные поцелуи сводили его с ума, и он желал ее все сильнее и сильнее.
      Он ласкал ее, гладя по волосам. Она скользнула по нему взглядом, и ее темные глаза показались ему колодцами, на дне которых скрывалась тайна самой женственности. Он притянул ее к себе и снова жадно поцеловал. Ее тело согревало его, прикосновение ее тонкой рубашки к обнаженной коже приводило его в трепет.
      Он накрыл ладонью ее грудь, играя с соском, который тут же набух, как бутон. Тихий вскрик, похожий на мурлыканье кошки, донесся до его слуха. Он убрал руку в страхе испугать ее, но она выгнулась ему навстречу, и он снова начал ласкать ее соблазнительные полушария. Он застонал и прильнул к ее шее.
      – Я хочу быть твоей женой душой и телом, Роган, – сказала она, задыхаясь и дрожа от переполнявших ее чувств.
      Его женой. Он не желал ничего более – только погрузиться в это тело, которое он мечтал назвать своим. Но она была девственницей, и это являлось не единственной причиной, по которой ему приходилось соблюдать осторожность. Он должен быть нежным и тактичным.
      Ее маленькие руки, ласкавшие его тело, затуманивали его разум. Он ощущал лишь свою неутоленную страсть. Он чувствовал, что его эрекция достигла апогея.
      – Замедлим немного ход, – пробормотал он, целуя ее в шею и плечи. – Мне надо быть осторожнее.
      – Нет.
      Он стянул лямку сорочки с ее плеча, и она охотно помогла ему сорвать с себя последние покровы.
      Сорочка лежала на полу, и Кэролайн стояла обнаженная перед своим мужем.
      – Я хочу ощутить все.
      – Кэролайн, – выдохнул он.
      Он был готов молиться на нее. Она вызывала у него благоговение и обожание. Он сжал ее сосок, и она снова застонала, наполовину прикрыв глаза. Он наклонился вперед.
      – Кэролайн, – сказал он опять, а затем сжал губами розовый бутон ее плоти.
      – Бог ты мой, – прошептала она, ощущая, как ее тело захватывает пожар.
      Он ласкал ее груди, и к тому времени, когда он поднял голову, оба тяжело дышали. Они как будто забыли обо всем на свете.
      Он целовал ее настойчивее и настойчивее. Он хотел получить ее согласие на полную капитуляцию. И она охотно дала его, подавшись всем телом вперед. Он скользнул пальцами между ее бедер, раскрыл лепестки влажной плоти. Она едва не упала от слабости, когда он нащупал крошечный узелок, который, казалось, был кладом с удовольствиями.
      Она сама развела бедра еще шире, прижимаясь к нему. Он уложил ее на кровать.
      Она была готова принять его. Ее аромат щекотал ему ноздри, он нетерпеливо склонился над кроватью.
      Но когда он начал покрывать ее тело своим, она уперлась руками в его грудь и остановила его.
      – Роган, – прошептала она, и ее щек коснулся едва заметный розовый румянец. – Не так.
      Он лег рядом с ней.
      – Ты боишься продолжить?
      Он коснулся губами уголка ее рта, пытаясь сохранить спокойствие, тогда как его тело яростно сопротивлялось. Он хотел ее здесь. Сейчас.
      – Нет, я не боюсь, но я не могу лежать, когда ты сверху…
      Она была слишком пристыжена, чтобы произносить эти признания вслух.
      – Все в порядке. Есть и другие способы.
      – Да? – с надеждой в голосе спросила она.
      – Я тебя уверяю.
      Он перекатился на спину и привлек ее к себе, усадив как наездницу.
      – Так лучше.
      Она задумалась, все еще лаская волосы на его груди.
      – Это поза всадницы.
      – Да. – Он наслаждался, созерцая ее безупречные бедра. – Только оседлать тебе придется меня.
      Кэролайн покраснела, но в ее оленьих глазах читалось искреннее желание. Эта идея, похоже, пришлась ей по душе.
      – Прошу тебя, помоги мне, Роган, – прошептала она, устраиваясь на нем.
      Он плохо соображал, но его рука послушно скользнула у нее между ног. Он ласкал ее плоть, горевшую от желания. Он возбуждался еще сильнее, ощущая запах ее разгоряченного тела. Она закинула голову назад, когда он гладил ее, и ее волосы упали ему на бедра. Ее глаза были закрыты, а губы как будто умоляли о новых наслаждениях. Он направил свою плоть в ее горячее лоно. Ему хотелось скользнуть в нее без раздумий, погрузиться в нее до основания.
      Но он напомнил себе, что она никогда не была с мужчиной, поэтому заставил себя действовать с крайней осторожностью. Его лоб покрылся испариной. Он дрожал, не в силах контролировать себя более ни минуты.
      – Ты делаешь это, любовь моя, – прошептал он. – У нас столько времени, сколько тебе понадобится.
      Она открыла глаза – два бездонных колодца желаний и удовольствий. Он не мог оторвать от нее взгляд, погружаясь в нее по миллиметру.
      Она кусала губы, и по какой-то причине вид ее маленьких белых зубов возбудил его еще больше. Он задрожал, когда она поддалась ему, и скользнул глубже, наслаждаясь ее готовностью.
      Ощутив давление, которое было доказательством ее невинности, она замерла, и ее пальцы впились ему в грудь.
      – Прошу тебя, помоги, – выдохнула она.
      Он не в силах был остановиться. Он ухватил ее за бедра и одним уверенным толчком разорвал ее девственную плеву. Она тревожно вскрикнула, и из ее глаз брызнули слезы боли. Он замер, глубоко погрузившись в ее дрожащее тело.
      – Все худшее позади, – пробормотал он, смахнув одинокую слезу с ее щеки.
      Она глубоко вдохнула. Прошли секунды, и они тянулись как вечность. Она шевельнулась, и ее тело словно приспособилось к плоти, желавшей ее так страстно. Он зашипел, и она остановилась, глядя на него с любопытством. А затем сделала это снова.
      – Бог ты мой, Кэролайн, – задыхаясь, произнес он.
      Она поняла, что такое быть женщиной. Ее губы тронула легкая улыбка, и она начала двигаться во все более быстром темпе. Он сцепил зубы. Она сводила его с ума своим извивающимся телом. Но уже через несколько мгновений она и сама была увлечена этой игрой. Улыбка исчезла с ее лица. Он заметил, что она словно просит его об утолении самого главного из желаний. Он ощутил, что она охвачена дрожью, и решил приблизить пик страсти, лаская ее плоть рукой. Она вскрикнула, на ее лице отразилась истома, и она словно разорвала пелену, отделявшую ее от удовольствия, которого она так сильно жаждала.
      Он был в шаге от вершины наслаждения. Один толчок, второй. Он не мог приблизиться настолько, чтобы насытиться ею, не мог погрузиться в нее настолько, чтобы обладать ею до конца. Волна напряжения всколыхнула его, и с хриплым криком он опустошил себя в ее тело.
      Она подалась вперед, она таяла в нем как воск, словно спрятавшись от мира в нем. Он поднял дрожащую руку, чтобы погладить ее волосы, в то время как сладостные судороги сотрясали его.
      Удовлетворенные и счастливые, они погрузились в сон.
      Спустя несколько часов их разбудил громкий стук в дверь.
      – Черт бы их всех побрал, – пробормотал Роган, отбрасывая покрывало. Он поднял халат с пола и накинул его на себя.
      Кэролайн осталась в кровати, еще глубже зарывшись в подушки. Ее глаза были наполовину приоткрыты.
      – Что случилось? – спросила она сонным голосом.
      – Если они решились нас разбудить посреди ночи, тогда пусть у них будут на это серьезные причины. Смерть или пожар, – выпалил Роган. – Или лошади.
      Он рванул дверь. За ней стоял Таллоу. На его лице была скорбь.
      Им пришла весть о смерти.

      Белвингем уже чувствовал над собой могильный камень.
      Роган стоял возле двери спальни герцога. Кэролайн бросилась к изголовью кровати, на которой лежал ее отец. Доктор Рейнс отступил в сторону, когда Кэролайн заняла место рядом с отцом, взяв его руку в свою ладонь. Роган встретился взглядом с врачом, и тот лишь грустно покачал головой в ответ на немой вопрос Рогана.
      Герцогу было суждено умереть.
      Роган шумно выдохнул. Герцог был властным, любил утверждать во всем свою волю, но его побуждения всегда были чисты. Все, что он совершил, было сделано во имя Кэролайн. Белвингем стремился защитить свою дочь. Рогану будет не хватать старика, несмотря на то, что тот манипулировал ими и любил вмешиваться в их дела.
      Он взглянул в сторону кровати, у которой стояла его жена с пораженным горем лицом. Она смотрела на бледное лицо своего отца. Он знал, что Кэролайн будет нуждаться в нем, когда наступит конец этой жизненной драмы.
      – Я попытался облегчить его страдания, – пробормотал Рейнс, присоединяясь к Рогану у двери. – Я дал ему болеутоляющее средство.
      – Вы можете предположить, что стало причиной его состояния? – тихо спросил Роган, не отрывая взгляд от Кэролайн.
      Рейнс лишь вздохнул.
      – Нет. У него слабое сердце, но это могло быть результатом перенесенной болезни. Я бы хотел добавить что-то еще, но я ни разу не наблюдал такого случая.
      – Это яд, – сказал Роган тихо.
      – Вы уверены? – прошептал пораженный доктор.
      – Так думал герцог. – Он посмотрел на врача, зная, что тот видит ярость на лице своего собеседника. – Вы можете это подтвердить?
      – Если мне позволят осмотреть его, тогда да.
      – Хорошо.
      Роган снова взглянул на картину, приводящую его в отчаяние.
      – Может, вы должны спросить меня, Хант? – прозвучал голос из-за его спины. – В конце концов, главным здесь стану я, когда мой дядя отправится к праотцам.
      Роган резко повернулся: в дверях появился Альторп. Его голубые глаза блестели от осознания близкой победы, а затем он быстро сменил выражение и взглянул на доктора Рейнса, изобразив скорбь.
      – Вы, наверное, врач, – вежливо сказал он. – Меня зовут Рэнделл Альторп. Я кузен герцога. Очевидно, он плох.
      Рейнс покачал головой, и Роган невольно подумал о том, как бы отреагировал доктор, узнай он, что говорит с убийцей своего пациента.
      – Мне очень жаль, мистер Альторп, но боюсь, что он не доживет до утра.
      – Как ужасно, – пробормотал Альторп. – Я так рад, что случайно оказался поблизости, иначе я бы упустил возможность попрощаться с ним.
      – Вы вчера навещали мою жену, – сказал Роган, стараясь говорить равнодушно.
      – О да, – с улыбкой сказал Альторп. – Моя кузина так счастлива в браке.
      – Очень, – согласился Роган.
      Он перевел взгляд на Кэролайн, хотя больше всего он сейчас желал наказать подлеца за его нахальство.
      – Если вы позволите, я бы хотел сказать герцогу несколько слов наедине.
      Он прошел мимо двух мужчин и направился в сторону спальни Белвингема. Кэролайн посмотрела на приближающегося Альторпа. На мгновение ей показалось, что она вот-вот устроит сцену и выцарапает глаза этому негодяю у всех на виду. Она взглянула на Рогана, но тот незаметно покачал головой. Нет, еще не наступило время выступить против убийцы ее отца.
      Однако этот час придет, и Рэнделл за все заплатит.
      – Кэролайн, – Альторп бросил в сторону кузины сочувственный взгляд. – Как он?
      – Он умирает. – Она не могла заставить себя говорить с ним нормальным тоном.
      Она взяла отца за руку и отвернулась от убийцы.
      – Я разделяю твою скорбь, – пробормотал он.
      Лжец! Она едва не крикнула ему в лицо это слово, но лишь коснулась дрожащими губами руки отца. То, что Рэнделл мог совершить такое гнусное преступление и явиться со своими притворными соболезнованиями, вызывало у нее тошноту.
      Герцог открыл глаза, и они наполнились любовью, когда она заметил Кэролайн.
      – Дочь моя, – прошептал он.
      – Я здесь, папа. – Она наклонилась и коснулась губами его бледной щеки. – Не говори ничего. Береги силы.
      – Я должен. – Он на мгновение сжал ее руку.
      – Я тоже здесь, ваша светлость, – Альторп приблизился на шаг вперед.
      Герцога охватил гнев.
      – Ты… нет.
      – Все в порядке, папа. – И Кэролайн поцеловала его в лоб. – Роган здесь.
      Герцог заморгал.
      – Роган?
      – Роган, – позвала Кэролайн, – папа желает видеть тебя.
      Роган приблизился к кровати, оттеснив Альторпа.
      – Прошу прощения.
      Рэнделл прищурил глаза, но Кэролайн не обратила на него никакого внимания. Она протянула руку к Рогану. Их пальцы сплелись, и она ощутила, как беспокойство отступает.
      Герцог посмотрел на Рогана.
      – Защити ее.
      – Я клянусь моей жизнью, – сказал Роган.
      Герцог посмотрел на Кэролайн. Он хотел что-то сказать, но не смог сделать вдох и замер.
      – Папа? – Она ощутила, как жизнь покинула его тело, и его пальцы ослабели, однако она отказывалась в это верить. – Папа?
      – Он уже не с нами, любовь моя. – Роган повернулся к ней. – Его нет.
      – Нет. – Слезы заструились по ее щекам. Она взглянула на бледное неподвижное лицо отца. – Его глаза открыты. Он смотрит на меня.
      – Позвольте мне.
      Альторп приблизился к герцогу.
      Кэролайн встала на ноги и отбросила его руку.
      – Не прикасайся к нему.
      Лицо Альторпа потемнело, но он пришел в себя.
      – Вы не в себе, кузина.
      – Наверное, всем нам лучше покинуть комнату, а доктор Рейнс позаботится о его светлости.
      Врач выступил вперед.
      – Леди Кэролайн, позвольте мне.
      Она лишь кивнула, не в силах ответить. Роган прижал жену к себе и увел из комнаты. Доктор подошел к телу герцога и прикрыл ему глаза. Альторп выжидал.
      – Ваша светлость, – сказал доктор Рейнс, удивив всех. Кэролайн и Роган застыли у двери. Они оглянулись на доктора. Тот смотрел на Альторпа.
      – Позвольте мне позаботиться о герцоге.
      Даже Рэнделл не был готов к такому обращению, но на его губах тут же появилась самодовольная улыбка.
      – Да, доктор, конечно.
      Кэролайн начала рыдать, как будто получив последнее доказательство того, что ее отец уже больше никогда не будет с ними.
 
      Она провела следующие несколько дней как в тумане. По ночам она засыпала в объятиях Рогана. Его присутствие успокаивало ее. Она надеялась, что горячая страсть заставит ее забыть о страданиях.
      Похороны ее отца состоялись в облачный сырой день. Серое небо было словно отголоском ее настроения, когда она наблюдала, как гроб с телом ее отца опускают в землю. Роган держал ее за руку. Его тепло было единственной ниточкой, которая связывала ее с миром.
      Альторп как наследник титула, конечно же, присутствовал на всех церемониях. Торжественное выражение его лица обмануло местную аристократию. Все пришли выразить свои соболезнования, но Кэролайн знала, что ее кузен – это волк в овечьей шкуре. В ее душе скорбь боролась с гневом. Она жаждала мести.
      Завещание должны были прочитать в особняке. Мистер Тенфолт, бывший поверенным герцога вот уже двадцать лет, прибыл, чтобы огласить последнюю волю покойного. Худощавый лысеющий мужчина выразил искренние соболезнования Рогану, помогавшему Кэролайн занять место в кресле. В другом углу комнаты сидел Альторп, и его голубые глаза не пропускали ни одной детали. Секретарь ее отца, Грегсон, также был здесь. Очевидно, новый герцог решил оставить у себя способного молодого человека. Экономка, повар и дворецкий тоже присутствовали.
      Мистер Тенфолт сел за стол герцога и водрузил на нос очки, чтобы огласить завещание. Оно начиналось с обычного перечисления денежных наград слугам и благотворительным обществам. Кухарка начала рыдать в фартук, когда узнала, что герцог оставил ей сумму, которая позволит ей прожить безбедно весь остаток дней.
      – Моему секретарю, Малкольму Грегсону, – продолжил мистер Тенфолт, – я завещаю пять тысяч фунтов, чтобы он мог жениться на выбранной им леди и обеспечить ее в том случае, если новый герцог не соблаговолит воспользоваться его услугами.
      Грегсон открыл рот.
      – Но это же целое состояние.
      Альторп посмотрел на него.
      – Как удачно, но я решил, что мистер Грегсон будет работать на меня.
      – Моей дочери леди Кэролайн Хант я оставляю свои личные сбережения в сумме триста двадцать пять тысяч фунтов…
      – Что? – Альторп вскочил на ноги. – Что это за ерунда, мистер Тенфолт?
      Поверенный посмотрел на него поверх очков.
      – Это не ерунда, ваша светлость.
      – Но триста двадцать пять тысяч фунтов? Это же стоимость поместья!
      – Да. – Губы мистера Тенфолта сжались. Он взглянул на Кэролайн. – Леди Кэролайн, вы должны знать, что в то время как титул вашего отца и его поместья отходят вашему кузену, личное состояние он мог завещать по своему усмотрению, так как оно не подлежит наследственному праву.
      Он повернулся к Альторпу, который хотел возразить.
      – Триста двадцать пять тысяч фунтов – это личные сбережения бывшего герцога Белвингема. Он завещал их своему единственному ребенку, вернее, ее мужу, так как по закону он имеет право распоряжаться ее капиталом.
      – Но это невозможно! – Альторп был готов метать молнии в сторону Рогана. – Как я могу управлять поместьями без финансовой поддержки?
      – Земли приносят скромный доход, которого будет вполне достаточно, чтобы поддерживать порядок, – сказал Тенфолт, – если вы проявите рачительность.
      – Рачительность!
      Поверенный положил перед собой бумаги.
      – Этим я завершаю оглашение завещания.
      – Ничего подобного! – закричал Альторп, глядя на Кэролайн и Рогана. – Мы еще не закончили.
      – Но я уже все прочел, – сказал Тенфолт, встретив взгляд Альторпа и не дрогнув ни на секунду. – Этот документ заверен по всем правилам в присутствии свидетелей и оформлен, как того требует закон. Вы не сможете оспорить его, ваша светлость.
      – Мы еще посмотрим.
      И со злобной усмешкой на лице Альторп выскочил из комнаты.
 
      – Ты знал об этом? – Кэролайн посмотрела на Рогана в зеркало, сидя в спальне и расчесывая волосы.
      Завернувшись в халат, Роган закрыл за собой дверь.
      – Да, твой отец рассказал мне.
      – Значит, ты женился на мне не только из-за лошади, но и из-за моего состояния.
      – Нет, вначале я отказался от этого предложения.
      – Неужели? – Она застыла с расческой в руках и уставилась на его отражение в зеркале. – Тогда как же так случилось, что я стала твоей женой?
      – Ты действительно хочешь знать об этом?
      – Да, хочу. – Она повернулась на стуле и посмотрела на мужа. – Почему ты женился на мне, Роган? Я знаю, что это была инициатива моего отца, но ты не производишь впечатления человека, которого легко заставить что-то сделать.
      – Я не собирался жениться. Я не хотел никого подпускать к себе. Ты знаешь, почему.
      – Изабель, – сказала она. – И твой характер.
      Он шагнул к ней.
      – Я хотел тебя с первой минуты, как только увидел. Но ты была так несчастна, что я боялся приблизиться и подвергнуть тебя новой опасности. Я был лишь вторым сыном, не имеющим никаких шансов на завоевание расположения герцогской дочери.
      – Итак, ты женился на мне не ради лошади, но ради трехсот двадцати пяти тысяч.
      – Я женился на тебе, потому что я хотел тебя.
      Она закатила глаза, и на ее лице появилось циничное выражение.
      – Роган, я бы предпочла, чтобы мы говорили друг другу правду.
      – Я говорю тебе правду. – Он взял ее за плечи и поднял со стула. – Кэролайн, я всегда хотел тебя. Я влюбился в тебя, черт тебя побери.
      – Что? – Она уставилась на него, потрясенная его признанием.
      – Я люблю тебя, – повторил он, проведя рукой по ее волосам. – Я боролся с собой. Но я проиграл. Я люблю тебя так сильно, что не смог бы без тебя жить.
      – Святые небеса, – прошептала она.
      Она ощутила, как сердце бешено стучит в ее груди. Она не могла отвести от него взгляда.
      – Ты любишь меня.
      – Я защищу тебя, – поклялся он. – От разбойников, от Альторпа, от себя самого.
      – Я не нуждаюсь в защите от тебя. – И она почувствовала, что ее душа тает. – Но от моего кузена… пожалуй. – Ее лицо исказили горе и гнев. – Мы не можем позволить ему выйти сухим из воды.
      – Я знаю.
      Роган взял в ладони ее лицо и поцеловал.
      – Но есть еще что-то, чего ты не знаешь о своем кузене.
      – Что? – Она всмотрелась в него. – Я думала, что больше у нас нет никаких секретов.
      – Прошу тебя, сядь. – Он потянул ее к кровати, но она упиралась.
      – Нет, ты сядь, если надо, Роган. Я хочу тебя послушать.
      Она сложила руки на груди.
      – Ты должен понимать, что я не какая-нибудь кисейная барышня.
      – Но и не настолько смелая, как тебе того хотелось бы.
      – Скажи мне все, что тебе известно. Я устала от секретов.
      Роган вздохнул. Она видела, что он охвачен нерешительностью. Наконец он сказал:
      – Твой отец полагал, что Альторп виновен в твоем похищении. И в смерти твоего брата.
      – Что? – Хотя она и ожидала плохих новостей, однако это открытие не могло не шокировать ее. – Рэнделл убил моего брата. И? Бог ты мой…
      Она коснулась губ дрожащей рукой.
      – Он нанял тех людей. Чудовище!
      – Я думаю, что он пытался расчистить путь к титулу и состоянию Белвингема. Смерть твоего брата давала ему в будущем герцогство, а твое похищение – деньги за выкуп. Твой отец узнал об этом.
      – Итак, это он убил отца.
      – Да. – Роган обнял ее, когда заметил, что на ее глазах появились слезы. – Но твой отец позаботился о том, чтобы ему ничего не досталось. Он не получил ни денег, ни тебя.
      – Однако он герцог. – Она вцепилась в халат Рогана. – Я хочу, чтобы он заплатил за то, что сделал с моим отцом. Роган, я знаю, ты что-то предпринимал, чтобы раскрыть эту тайну.
      – Я нанял Габриэля Арчера. Если Альторпу есть что скрывать, Арчер раскопает его секреты.
      – Позволь мне помочь тебе. – Она посмотрела ему в лицо, и в ее темных глазах читалась мольба. – Мы можем заманить его в ловушку, Роган.
      Он отмахнулся.
      – Ни за что. Я не позволю, чтобы ты подвергалась опасности.
      – Но я не могу сидеть сложа руки! Если то, что ты говоришь, правда, то Альторп повинен в смерти моего отца, моего брата и в том, что мне довелось пережить самое страшное время в моей жизни. Я должна помочь! Я хочу, чтобы справедливость была восстановлена.
      – Я не могу рисковать тобой.
      – Ты будешь рядом, ты всегда сможешь меня защитить. Но я должна помочь.
      – Нет. – Он мягко поцеловал ее в губы; в его глазах читалась решимость. – Я люблю тебя, Кэролайн. Не проси меня о том, чего я не могу сделать.
      – Я тоже люблю тебя. – Она едва не рассмеялась, когда ощутила, какой приятной дрожью отозвались в ее теле эти слова и с какой искренней радостью взглянул на нее муж. – Какой ты глупый! Неужели ты думал, что я могу доверять тебе, отдаться тебе, не любя? Ты спас меня от жизни в паутине страха, Роган.
      – А ты спасла меня от жизни в паутине одиночества.
      – Ты дал мне надежду.
      Она улыбнулась и провела рукой по его груди, скрытой тканью халата. В ней поднялась волна нежности, несмотря на те горькие признания, которые прозвучали сегодня вечером.
      – Роган, у меня есть ты, а у тебя есть я. Никто не сможет отнять у нас этого.
      У него перехватило дыхание, когда ее пальцы коснулись его голого тела под одеждой.
      – Никто, – согласился он и повел ее к кровати.

      Кэролайн просматривала счета, когда явился Малкольм Грегсон. Она одарила его искренней улыбкой, увидев его стоящим в дверях.
      – Мистер Грегсон, доброго дня.
      – Леди Кэролайн, – сказал он, медля на пороге и держа шляпу в руках. – Я прошу у вас прощения за то, что врываюсь к вам в такой момент. Я намерен отнять у вас всего минуту. Его светлость послал меня с поручением.
      Кэролайн заморгала, услышав упомянутый титул, зная, что он уже не принадлежит ее отцу.
      – Все в порядке, Грегсон. Прошу вас, входите.
      Секретарь оглянулся.
      – Вашего мужа нет дома?
      – Он на конюшнях.
      Она отступила в сторону, чтобы он мог пройти, а затем закрыла дверь.
      – У вас к нему какое-то дело?
      – Не совсем. Мне надо поговорить с вами.
      – Проходите в гостиную. Там мы сможем все обсудить.
      – Нет, – сказал Грегсон, останавливая ее. – Мне нужна всего лишь минута вашего внимания. Прошу вас, позвольте мне говорить здесь и сейчас.
      Минута прошла, а молодой человек все еще не нарушил молчания, и Кэролайн спросила его:
      – Так что же у вас за дело, мистер Грегсон?
      Худощавый секретарь вытащил из кармана ленту, посмотрел на нее несколько секунд, а затем засунул ее обратно в карман сюртука. Он выпрямил спину и встретил взгляд Кэролайн.
      – Леди Кэролайн, я хочу вернуть пять тысяч фунтов, которые ваш отец завещал мне.
      – Что? Грегсон, не глупите.
      – Я не заслужил щедрости герцога. После того как я предал его дочь. – Он не мог заставить себя вымолвить ни слова. – Это я сказал мистеру Альторпу, то есть его светлости, что ваш брак все еще недействителен.
      – Простите?
      Грегсон сразу заметил, как переменился ее тон, став ледяным.
      – Я подслушал ваш разговор с мужем тогда в саду. О том, что вы не…
      Кэролайн ощутила, как ее щеки обдало огнем.
      – Сэр, но это очень личное!
      – Я знаю, но мистер Альторп, то есть его светлость, он проведал кое-что обо мне, чего не должен был знать ваш отец, и он пригрозил, что все расскажет, если я ослушаюсь его.
      Кровь Кэролайн, казалось, застыла в ее жилах.
      – Что именно вас попросил делать мой кузен, мистер Грегсон?
      – Докладывать ему о том, что происходит в доме герцога. – Он уставился на свои туфли. – Я солгал вашему отцу о своем происхождении, леди Кэролайн. Он думал, что я из образованной семьи, но мой отец был очень простым человеком, и все, что я знаю, я выучил сам, читая книги.
      Кэролайн сжала губы.
      – Мой отец даже внимания бы не обратил на такие формальности.
      Грегсон раскрыл глаза от удивления.
      – Но он бы пришел в ярость, если бы узнал, что я солгал ему. И он бы меня уволил, и тогда я бы не смог жениться на моей дорогой Эдвине. – Он снова вытащил ленту из кармана и взглянул на нее. – Но я не могу жениться на Эдвине, зная, что я получил деньги, не заслужив их.
      Его поступок тронул ее.
      – Грегсон, мой кузен просил вас сделать еще что-нибудь, дать моему отцу какое-нибудь лекарство или еду?
      Он озадаченно нахмурился.
      – Нет, ничего. Он лишь попросил меня передавать ему информацию.
      – И что вы ему еще рассказали?
      Грегсон подал плечами.
      – Иногда он спрашивал о том, что делается в доме. Иногда он интересовался членами семьи. Но теперь, когда завещание было прочитано, его светлость считает, что его жестоко обманули, что его лишили законного наследства. И он хочет получить все до пенни. Конечно, по моему мнению, он не имеет на это никакого права. Но как его секретарь я обязан подчиниться его воле.
      Он вытащил конверт из кармана.
      – Я должен передать это мистеру Тенфолту. В этом письме утверждается, что ваш отец, его светлость герцог Белвингем, был не в своем уме, когда выдал вас замуж за мистера Ханта. И поскольку брак не был совершен фактически, то он планирует добиться того, чтобы его аннулировали, после чего он сможет получить контроль над вашим состоянием.
      – Он затеял заведомо проигрышную игру, – отозвался от дверей Роган.
      Он прошел в комнату и поцеловал Кэролайн в губы.
      – Мы женаты, и этого никто не сможет оспорить.
      Она улыбнулась ему.
      – Это правда.
      Грегсон опустил плечи.
      – Я рад это слышать. И я рад тому, что не стал причиной ваших неприятностей.
      – Вы боялись, – сказала Кэролайн, хотя лицо Рогана потемнело, и он уже хотел высказаться, но она положила ему руку на плечо, и он сдержался. – Прошу вас, оставьте деньги себе, мистер Грегсон. Несмотря на то что вы сделали, вы были верным слугой моего отца. Я думаю, он бы хотел, чтобы деньги остались у вас.
      – О, благодарю вас, леди Кэролайн, – с поклоном сказал Грегсон.
      На его лице читалось облегчение.
      – Я рад, что моя глупость не будет иметь последствий. Вы должны знать о том, что я намерен оставить место секретаря без промедления.
      – Грегсон, нет.
      – Я должен, леди Кэролайн. Я не могу оставаться здесь после того, как предал вашего отца.
      – О, Грегсон, – прошептала она.
      – До того как вы отправитесь к герцогу, – вмешался Роган, – могу ли я вас попросить доставить письмо по адресу, дабы Альторп не заподозрил, что нам известно о его намерениях? Он должен узнать о том, что не в его силах аннулировать наш брак, немного позже.
      – Прекрасная мысль. Я так и сделаю, мистер Хант. – Грегсон поклонился Кэролайн. – Леди Кэролайн, для меня было большой честью служить вашей семье. Мне будет вас не хватать. – Он кивнул Рогану. – Мистер Хант.
      – Грегсон, – кивнул в ответ Роган. – Удачи.
      – Благодарю вас, желаю вам хорошего дня. – Грегсон надел шляпу и выскользнул из дома.
      Кэролайн посмотрела на своего мужа.
      – Ты молодец, дорогой мой. Я думала, что ты разорвешь его на части.
      Роган пожал плечами.
      – Я уже привык к самоконтролю. Кроме того, я предвкушаю, как разъярится Альторп, узнав, что он бессилен.
      – Ты по-настоящему умен.
 
      Спустя несколько дней Рэнделл Альторп, герцог Белвингем, скомкал письмо, полученное от своего поверенного, и бросил его в огонь. Он схватил маленькую статуэтку и швырнул ее прочь. Она ударилась о решетку камина, из которого посыпались искры.
      – Проклятие, – пробормотал он.
      Он мог сделать только одно. Чтобы восстановить свои права, он должен был избавиться от Рогана Ханта. Иначе ему не миновать беды.

* * *

      Роган расстегивал брюки, когда его жена ворвалась в спальню.
      – Роган, я нашла! – Она прижимала книгу со счетами к груди, и в ее глазах горело настоящее возбуждение.
      Роган вздернул бровь и выразительно посмотрел на свои расстегнутые брюки.
      – Я не думал, что ты его потеряла.
      Она резко остановилась; пряди волос, выбившиеся из прически, мило обрамляли ее разрумянившиеся щеки. Она открыла рот.
      – Ты… Это не то, что я имела в виду. Ты порочный.
      Он рассмеялся, чего он не делал уже очень давно.
      – Выражение твоего лица стоило моей шутки.
      Она еще больше покраснела.
      – Ты настоящий дьявол, Роган Хант.
      – Прости меня, любовь моя. – Он подошел к ней и поцеловал ее в лоб. – Так что же ты хотела показать мне?
      Она снова обрела спокойствие, и на ее лице появилось былое оживление.
      – Когда мы смотрели счета в первый раз, ты сказал, что запутался в некоторых цифрах. Я нашла, где именно.
      – Что? Где?
      – Это была ошибка при расчетах. Посмотри. Вот здесь, где стоит цена за корм, надо считать не восемь, а три. Ты думал, что потерял деньги, а они здесь.
      Она начала поспешно пролистывать страницы, продолжая объяснять.
      Он наблюдал за ней, и его сердце сжималось. Она выглядела такой жизнерадостной, такой счастливой оттого, что могла помочь ему. Он любил ее больше жизни. Он даже не думал, что способен на такие эмоции.
      Она подняла на него глаза и увидела, что он не слушает ее.
      – Что случилось?
      – Ты мое сердце, – просто сказал он и коснулся ее щеки. Ее лицо прояснилось.
      – А ты мое.
      Он обвил ее шею рукой и привлек к себе для поцелуя. Нежность грозила растопить его душу. Она ответила на его ласки, и книга с глухим грохотом упала на пол, когда она обняла его за талию. Он отстранился.
      – Ты уронила свою книгу.
      – О да, – пробормотала она, не отрывая от него взгляда.
      Он уперся лбом в ее лоб, закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Ее аромат заставлял его переживать необыкновенные ощущения.
      – Спасибо, что ты нашла ошибку. Теперь, когда ты следишь за счетами, мои дела приведены в полный порядок.
      Кэролайн одарила его улыбкой.
      – Я рада быть тебе полезной.
      – Неужели? – И он отбросил книгу в сторону.
      – Роган, эта книга – ключ к твоему успеху.
      – Не беспокойся. – Его глаза блеснули, когда он прижал ее к себе. – Разве ты не заметила, моя дорогая жена, что я как раз раздевался, когда ты ворвалась в мою комнату?
      Она оглядела его с головы до ног.
      – О бог ты мой, да.
      Она потянула его за край незаправленной рубашки, и ее пальцы очутились в нескольких сантиметрах от пояса его брюк.
      – Это было так грубо с твоей стороны. – Он следил за ней, замечая, как на ее лице отражается любопытство, смешанное с желанием. – Думаю, что я вправе ждать от тебя извинений.
      Она скользнула по нему соблазняющим взглядом.
      – Прости меня, Роган.
      – Этого мало. – Он покачал головой в притворном разочаровании. – Я должен потребовать компенсации.
      – Скажи, что я должна сделать, – сказала она едва дыша, проводя пальцами по его талии.
      Он вздернул бровь, хотя его тело, ощутив ее прикосновение, уже дало ей ответ.
      – Вы очень дерзкая девчонка, мадам.
      – Вы сами меня такой сделали.
      – И это только повод для гордости. – Он обнял ее за шею. – Поцелуй меня, хитрая лисичка.
      Она встала на цыпочки, потянувшись к его губам. Он сжал ее хрупкое тело, лаская ее спину. Игривый поцелуй сменился поцелуем неистовой страсти. Она застонала, и их языки сплелись.
      Она отдалась его рукам.
      Он начал искать застежки на ее платье. Она жадно коснулась его спины под тканью рубашки. Он зарылся лицом в ее шею, и она прильнула к нему, ощущая, как у нее подгибаются колени. Он срывал с нее платье, открывая плечи и целуя обнажавшуюся кожу. Он начал ласкать ее грудь, и платье спустя мгновение уже упало на пол, забытое и ненужное.
      Кэролайн закрыла глаза. Она не понимала, как могла так легко поддаваться чарам этого мужчины. Он сделал шаг назад, увлекая ее к кровати. Она пошла за ним охотно и без страха.
      Роган подарил ей свободу. Он научил ее быть женщиной, доверять ему и любить его.
      Он стащил с нее сорочку, и она осталась нагой, а его взгляд вмиг потемнел при взгляде на ее плоть.
      Она потянула его за рубашку. Он помог ей раздеть его, и она запустила руки в волосы на его груди, когда он прильнул к ее губам своими устами.
      Он опустил ее на кровать, развел в стороны ее бедра и ощутил ее горячую влагу. Она задрожала, почувствовав на себе его сильные руки.
      Голова Кэролайн, казалось, шла кругом, и она с готовностью отдалась охватившей ее волне желания. Он наклонился и захватил ртом ее сосок, а его пальцы по-прежнему ласкали ее, доводя до изнеможения. Она схватила простыни и изогнула бедра, подавшись вперед на его прикосновение.
      – Прошу тебя, – прошептала она, словно знала всего одно слово, имевшее для нее хоть какой-то смысл.
      – Прошу тебя о чем, любовь моя? – пробормотал он в ответ.
      Она застонала и выгнула бедра с еще большей силой, когда его палец коснулся ее нежной плоти.
      – Прошу тебя.
      – Чего же ты хочешь? – Он отстранился на мгновение, наблюдая за ее изгибающимся телом. – Скажи мне.
      – Я хочу тебя, только тебя, – выдавила она, притянув его к себе за пояс брюк.
      Он быстро освободился от одежды, его эрекция оказалась внушительной.
      – Я с тобой, любовь моя.
      Она развела ноги и обхватила его локти коленями, раскрывая себя ему навстречу. Он вошел в нее одним движением. Она застонала, и он начал заполнять ее всю, глубже и глубже.
      – О да, – шептал он, закрывая глаза.
      Он двигался медленно, и ее ноги все еще обвивали его локти.
      – Роган, – простонала она, запрокинув голову. – Прошу тебя, да, да, да…
      – Я люблю тебя, – пробормотал он, теряясь в лабиринтах страсти. – Прошу тебя, люби меня.
      – О да, – прошептала она, отдаваясь изысканному удовольствию.
      Слова были излишними. Они прильнули друг другу с такой силой, что, казалось, волна жара, охватившая их тела, вот-вот породит ураган. Она думала, что умрет, если он не возьмет ее всю, без остатка. И он ответил на ее призыв все ускоряющимся темпом. Искра переросла в пожар. Она сжала мышцы, отдаваясь огню.
      Она достигла наслаждения первой. Он замедлил амплитуду движений и наклонился, чтобы поцеловать ее.
      – Я люблю тебя, – пробормотал он.
      Она лишь кивнула в ответ, боясь нарушить тишину, потрясенная энергией их слияния.
      – Не отпускай меня, – сказал он и вдруг начал ускорять движение. Его лицо выражало неутоленное желание.
      Она охнула и прильнула к нему. Он застонал, его как будто пронзила боль, и затем волна оргазма захлестнула его.
      Опустошенный, он затих. Она провела рукой по его мокрой спине и улыбнулась, ощущая себя королевой. И вдруг ее словно пронзило!
      – Роган! – Она толкнула его в плечо. – Ты понял, что только что произошло? Я с тобой, ты был надо мной, и меня не охватила паника.
      Он лишь пробормотал что-то в знак согласия. Она снова ткнула его в плечо.
      – Роган…
      – Больше никаких призраков, – сонно отозвался он.
      – Да, да, – в восхищении повторила она, – больше никаких призраков.
      Спустя некоторое время они спрятались под покрывалами и погрузились в блаженный сон.
 
      Их разбудил крик. Не понимая, что происходит, сонная Кэролайн пыталась осознать, откуда доносится шум и почему Роган выпрыгнул из кровати и уже натянул брюки. Затем крик и шум слились в одно различимое слово:
      – Пожар!
      Ржание испуганных лошадей наполнило какофонию звуков ночи. Роган схватил рубашку: на его лице застыло мрачное выражение. Он нырнул в первые попавшиеся сапоги.
      – Конюшни в огне.
      – О нет, бог ты мой! – Кэролайн отбросила покрывало в сторону.
      – Оставайся на месте, – приказал ей Роган, направляясь к двери.
      – Но…
      – Я не хочу слышать никаких возражений.
      Он выскочил из комнаты, громко захлопнув дверь. Кэролайн посмотрела ему вслед.
      – Я не хочу, чтобы ты пострадал, – прошептала она.
      Роган помчался к конюшням. Они полыхали, и дым разносился по всему небу. За выскочившей из конюшен лошадью проследовала тень. Графтон.
      – Сколько их осталось? – крикнул Роган.
      – Пять! – прокричал в ответ Графтон, уводя обезумевшее животное подальше от огня.
      Роган ворвался в горящее помещение. Он прикрыл рот руками, чтобы не вдыхать едкий дым. Он увидел Дестини, которая билась в панике. Не теряя ни секунды, он направился в стойло.
      Он за что-то зацепился. Взглянув вниз, он увидел Колина.
      – Очень хорошая ночь, чтобы напиться, – пробормотал он, наклоняясь к брату. – Вставай, лентяй.
      Его брат ничего не ответил. Он положил руку на плечо Колина, но тот даже не шелохнулся. И только тогда Роган заметил рану на голове брата.
      Кто-то ударил его и оставил в горящей конюшне. Это был поджог, теперь Роган не сомневался.
      Пожар оказался не простым несчастным случаем, а преднамеренным убийством.
      – Колин! – закричал Роган и потянул брата за руку. – Ты слышишь меня?
      Ничего.
      Изрыгая проклятия, он выпрямился и поволок бездыханное тело брата к двери, и ржание его лошадей отдавалось тысячей ударов в его сердце.
      Таллоу появился у двери, бросился в ближайшее стойло и начал освобождать несчастных животных. Роган оставил его, чтобы вытащить брата на свежий ночной воздух.
      – Роган? Что случилось?
      Кэролайн бежала к нему, она даже не подколола волосы, и они развевались густой волной за ее плечами.
      – Я же велел тебе оставаться внутри, – прорычал он. – Но раз уж ты здесь, посмотри, как Колин, а я займусь лошадьми.
      Кэролайн упала на колени возле брата Рогана, пока тот спешил на конюшни.
 
      Спустя несколько часов Роган стоял на руинах того, что раньше было прекрасными конюшнями. Им удалось спасти всех лошадей, однако само здание сгорело дотла. Только чудом Графтон, возвращавшийся в ту ночь из таверны позже обычного, почуял неладное, иначе они бы потеряли намного больше, потому что лошади стоили целое состояние.
      Не говоря уже о жизни его брата.
      Кэролайн подошла к Рогану и положила руку ему на плечо. Она молчала, глядя на разрушенное здание.
      – Как Колин? – тихо спросил он.
      – Доктор Рейнс говорит, что с ним все будет в порядке, если он пролежит в постели пару дней.
      Она зарылась лицом в его плечо.
      – Если бы он оказался запертым там, он бы погиб.
      Он обнял ее.
      – Я знаю.
      Она повернулась к нему. В ее глазах была грусть.
      – Он пришел в сознание на несколько минут и сказал, что тот, кто ударил его, назвал его твоим именем.
      Роган сцепил зубы.
      – Негодяй!
      Кэролайн дернулась от испуга.
      – Колин?
      – Нет. Твой кузен.
      Она уже открыла рот, чтобы протестовать, услышав его заключение, однако воздержалась.
      – Конечно, – сказала она. – Если что-то случится с тобой, он доберется до меня.
      – И до твоего состояния. – Он крепко обнял ее одной рукой. – Это все, чего он хочет, Кэролайн, денег и только денег.
      – Но то, на что он пошел ради этого, не имеет оправдания. – Она оглянулась, взвешивая тяжесть потерь. – Его надо остановить, Роган.
      – Не волнуйся.
      Он поцеловал ее в висок и взглянул на ночное небо в клубах дыма.
      – Я так и сделаю.

      Малкольм Грегсон собрал все свое мужество. То, что он владел страшной тайной, приводило его в ярость и наполняло бессилием. Он потянулся за крохотным сосудом, лежавшем у него в кармане, и сжал его, а затем отпустил, приходя в замешательство от собственного настроения.
      Как он мог допустить такие мысли? Но так или иначе, он уже купил яд, чтобы свершилось возмездие. Хватит ли у него мужества пройти этот путь до конца и исправить несправедливость?
      Возможно.
      Но не сегодня. Проклиная собственную трусость, он резко постучал в дверь, ведущую в кабинет герцога, и вошел, получив разрешение.
      Новый герцог Белвингем сидел за столом перед разбросанными повсюду бумагами. Он взглянул на него и спросил:
      – Что вы хотите, Грегсон?
      Грегсон едва сдержался, чтобы не нащупать смертоносный сосуд снова.
      – Доброе утро, ваша светлость.
      – К делу.
      Альторп поднял бумагу к глазам и посмотрел на нее, прищурившись.
      – Я хочу сообщить о том, что намерен покинуть службу, ваша светлость.
      Альторп вздрогнул, а затем медленно опустил бумагу, которой был до этого занят.
      – Я не ослышался?
      Грегсон часто заморгал, услышав неприкрытую ненависть в его голосе. Он взглянул на чашку с кофе, стоявшую на столе, а потом перевел взгляд на нового герцога.
      – Я хочу сообщить о том, что намерен покинуть службу.
      Альторп наклонился вперед.
      – И могу ли я осведомиться о причинах вашего решения?
      – Я… – Грегсон не мог вымолвить ни слова.
      – Вы же слышали, что сказал Хант уважаемому доктору. – Альторп вперил взгляд в Грегсона. – Разве нет? Признайтесь, что вы все слышали. Я видел, что вы стояли за порогом комнаты.
      Малкольм подумал было, не начать ли отпираться, но решил все же сказать правду.
      – Да.
      – И вы все же считаете меня причастной стороной?
      – Я бы предпочел не выносить свое мнение на суд.
      – Однако вы сообщаете о том, что хотели бы покинуть службу.
      Грегсон нервно переступил с ноги на ногу.
      – Я думаю, что так будет лучше.
      Альторп встал.
      – Будьте осторожны, мистер Грегсон. Вы и сами сыграли во всем этом свою роль.
      Грегсон вспыхнул.
      – К моему стыду.
      Альторп рассмеялся.
      – Как мало вы знаете, мистер Грегсон. Итак, вы приносили дядюшке его трубку каждый вечер?
      – Конечно, приносил.
      – Значит, это вы собственноручно давали дяде зелье, которое стало причиной его недомогания. – Альторп положил руку на сердце, имитируя скорбь. – Каждый раз, когда дядюшка выкуривал трубку, это на шаг приближало его к вечному упокоению.
      Грегсон замер от удивления.
      – Ничего подобного я не слышал.
      – Это очень редкое китайское растение, которое действует как смертельный яд, если его набить в трубку. Оставшийся табак я сжег, так что никто ничего не узнает.
      – Но я знаю!
      – Но именно вы приносили ему трубку.
      На лице Альторпа читалось искреннее веселье. Он потянулся за одной из бумаг на столе.
      – Признайтесь, мистер Грегсон, это вы убили герцога Белвингема.
      – Нет, – прошептал Грегсон, приходя в ужас.
      – Хотя я сражен горем, я найду в себе силы сказать правду. И кому поверят скорее – простому секретарю, который уже запятнал себя ложью о своем прошлом, или мне, герцогу Белвингему?
      Он почувствовал себя опустошенным, когда осознал, что попал в ловушку. Он снова вспомнил о сосуде, лежащем в его кармане. И снова отбросил мысль о столь страшной мести.
      – Больше никаких разговоров о том, чтобы покинуть место, – заключил Альторп. – И даже если вы решите сбежать, мистер Грегсон, я наведу на ваш след верных людей. Будьте хорошим парнем и принесите мне кофе, хорошо?
      И когда Грегсон повиновался, все его мысли были заняты только тем, как он может восстановить справедливость.
 
      Кэролайн сидела в кабинете и просматривала счета, лежавшие на столе. Суммировав длинные колонки цифр, она вздохнула, увидев результат. Пожар принес колоссальный убыток и будет стоить им огромных вложений.
      Благодарение Богу за то, что у нее есть состояние отца.
      Она взглянула на Рогана, который вошел в комнату. Выражение его лица было серьезным, а каждый шаг говорил о том, как он устал.
      – Удалось что-нибудь спасти?
      – Мы вытащили седла. – Он опустился в кресло. Его тело отзывалось утомлением. – Нам придется все отстраивать заново. Все до последнего перекрытия. Черт побери! – Он ударил кулаком по подлокотнику.
      Она встала и подошла к нему, чтобы положить руку ему на плечо.
      – По крайней мере, у нас есть мое наследство.
      – Это луч света, который меня согревает. – Он потянулся к ее ладони. – Прости меня, я не хотел, чтобы это прозвучало так, будто я радуюсь смерти твоего отца.
      – Я знаю, что ты вовсе не это имел в виду.
      Другой рукой она играла его волосами.
      – Как Колин? – спросил он.
      – Доктор Рейнс уложил его в постель. У него сильный ушиб. Я проверила, как он себя чувствует. Полчаса назад он еще спал.
      – Хорошо. – Он наклонил голову, наслаждаясь ее прикосновением, и закрыл глаза. – Я боялся, что он серьезно ранен.
      – С ним все будет в порядке. А как ты? Ты поел? Солнце уже садится, а я что-то не припомню, чтобы ты присутствовал на обеде.
      – Я пропустил обед, потому что у нас было слишком много работы.
      Он приблизил ее руку к своим губам.
      – Но теперь, когда ты напомнила, я чувствую, что голоден как волк.
      – Миссис Кокс оставила тебе холодного мяса.
      – Я буду рад чему угодно.
      – Тогда позволь я принесу тебе еды.
      Его губы изогнулись в хитрой улыбке.
      – Я бы предпочел, чтобы ты осталась со мной.
      Он снова поцеловал ее ладонь.
      – Но, Роган, тебе надо поесть.
      – О, ты хочешь стать мне родной матерью, любовь моя? – с улыбкой спросил он ее, и в его грустных глазах вдруг мелькнул озорной огонек.
      – Я лишь пытаюсь проявить о тебе заботу. Разве это не прямая обязанность жены?
      – О да, – согласился он, а затем испугал ее, резко усадив к себе на колени. Он лишь усмехнулся, когда она вскрикнула от неожиданности. – Может, ты позаботишься обо мне прямо здесь?
      – Ты безумец, – засмеялась она и попыталась встать.
      – О нет. – Он снова прижал ее к себе. – Почему бы тебе не посидеть со мной и не рассказать, как прошел твой день?
      Она бросила на него выразительный взгляд.
      – Я помогла миссис Кокс составить меню на неделю, потом привела в порядок спальню для гостей и разобрала твою почту. Я также занималась счетами.
      – О, ты была очень занята. Наверное, мы оба заслужили отдых.
      – Я должна принести тебе обед.
      Она попыталась высвободиться.
      В его глазах зажегся огонь, и она узнала его призыв.
      – А может, нам надо сыграть в игру.
      – Роган, но ты, наверное, голоден как волк!
      – О, это правда, – сказал он со страстью и прильнул к ее шее.
      Она начала смеяться.
      – Ты знаешь, что я боюсь щекотки!
      Он приглушенно ответил «да, знаю», ограничившись лишь этими короткими словами. Он снова начал целовать ее шею, и она ощутила, как у нее бешено забилось сердце.
      – Роган, – выдохнула она, и ее тело отдалось волне удовольствия.
      – Да, любовь моя, – пробормотал он в ответ и снова жадно поцеловал ее.
      Она забыла о пожаре, о счетах, об обеде для Рогана. Ее руки обвили его шею, и она восхищенно взглянула на него. Она жаждала его губ, его сильных объятий.
      Он прошептал слова похвалы, и его руки жарко обнимали ее тело, задерживаясь на знакомых изгибах. Он умело ласкал ее, доводя до блаженства.
      Она изогнулась в ответ на его ласки, и когда он скользнул по ноге вверх, она застонала.
      Обольстительно улыбаясь, он вытащил шпильки из ее волос, и ее темные локоны тяжелой волной упали ей на плечи. Он взглянул ей в глаза, и усмешка исчезла с его губ, уступив место более серьезному выражению. Он заложил прядь волос ей за ухо.
      – Кэролайн, я не боюсь потерять ничего до тех пор, пока у меня будешь ты.
      – О Роган, – и с этими словами она поцеловала его.
      Она была настолько переполнена чувствами, что могла выразить их лишь в прикосновении уст.
      Он прижал ее к себе и переместился на пол, увлекая ее за собой. Кэролайн оказалась сверху: он прислонился к креслу. Его волосы были взъерошены, а на лице застыла любящая улыбка. Он притянул ее к себе, и ее волосы упали шелковой завесой.
      Он начал расстегивать застежки на ее платье. Когда она осознала его намерения, то невольно охнула и отстранилась, не зная, как поступить.
      – Роган, мы же в кабинете!
      – Но здесь никого нет. Графтон и Таллоу уже отошли ко сну, мой любопытный братец прикован к постели, а миссис Кокс отправилась домой.
      Он зарылся лицом в ее шею, и она ощутила, как по ее телу пробежала волна удовольствия.
      – Мы одни.
      – Но…
      – Ты мне нужна, любовь моя. – Он отстранился так, чтобы видеть ее лицо.
      В его прекрасных серых глазах были жажда обладания и грусть.
      – Ты нужна мне.
      Она прикоснулась к его лицу.
      – О Роган.
      – Не отказывай мне, любовь моя.
      – Нет, – она покачала головой, целуя его в губы. – О нет.
      Он наклонился к ней ближе, целуя все глубже. Кэролайн отдалась его рукам, однако она держалась за его одежду, даже когда он попытался мягко отстранить ее. Он обхватил губами ее сосок, и она запустила пальцы в волосы на его груди. Ее телом овладело лихорадочное желание. Страсть охватывала ее все с большей силой. Его руки и его губы… Она ощущала их везде. Он вел ее на вершины блаженства. Когда он скользнул пальцами в ее плоть, она запрокинула голову и издала глубокий стон.
      Казалось, это стало для него сигналом. Не желая терпеть ни секунды больше, он расстегнул брюки, усадил ее на себя и притянул ближе: ее податливая мягкая плоть приняла его с готовностью.
      Она задрожала от наслаждения, находя нужный ритм, поощряемая его руками на своих бедрах. Он становился все более требовательным, и она отдавалась этой бешеной скачке, усиливая наслаждение все более глубокими толчками. Он начал ласкать ее самые чувствительные точки, и она уже спустя несколько мгновений достигла пика блаженства.
      – Да, да, да, – стонал он, спрятав лицо на ее плече, все ускоряя темп и находя облегчение в рвущейся наружу страсти.
      Она расслабилась, и они сидели несколько мгновений в тишине. Их сердца бились в унисон, а его дрожащие руки гладили ее покрывшуюся капельками пота спину.
      А затем у него громко и протяжно заурчало в животе.
      Кэролайн захихикала, и он присоединился к ней. Его смех утонул в прикосновении к ее шее.
      – Думаю, что я все еще голоден, – сказал он.
      – Я не знаю, могло ли быть по-другому, – промурлыкала она, и они засмеялись.
      – Мне надо поесть, – сказал он наконец, поднимая голову.
      Его глаза были чистыми и ясными, тени, омрачавшие его взгляд, словно по мановению волшебной палочки исчезли.
      – А потом я хочу пригласить тебя на прогулку.
      Она взглянула на небо за окном. Было темно.
      – В такой час?
      – Я люблю ездить верхом по ночам. – Он хлопнул ее пониже спины. – Я чувствую, что ты тоже.
      Она покраснела, открыла рот, желая выразить протест, но передумала. Наконец она толкнула его в плечо.
      – Ты испорченный и порочный.
      – О да, – признался он. – Но я все же хочу выехать с тобой, любовь моя. Прогулка под луной. Что может быть лучше? – Он начал ласкать ее. – Прошу тебя.
      Она не могла ему отказать, когда он смотрел на нее так.
      – Хорошо, – согласилась она и наклонилась, чтобы поцеловать его.
 
      Они мчались по освещенным луной полям, как дети, вырвавшиеся на каникулы. Кэролайн оседлала Дестини, единственную лошадь, которая могла держаться наравне с Гефестом. Она и Роган по очереди ускоряли ход, а потом начинали скакать в одном темпе. Они смеялись и бросали друг другу шутливые замечания.
      Они уже возвращались домой, когда ночь разорвал выстрел, за которым послышался женский крик.
      Роган взглянул на Кэролайн, озабоченный происходящим, но крик прозвучал с новой силой, и он с мрачной решительностью повернул лошадь в сторону, откуда доносился шум. Кэролайн последовала за ним.
      Источник шума, как оказалось, был совсем близко от их дома. Посреди дороги, освещенной луной, они заметили экипаж. Очевидно, его остановили двое разбойников. Один из них отвязывал лошадей, а другой держал на прицеле мужчину и женщину. Когда Кэролайн присмотрелась, то узнала в мужчине Малкольма Грегсона.
      Роган набросился на разбойника с пистолетом. Тот дернулся на звук, но до того как успел перевести оружие на новую цель, он получил мощный удар от Рогана, который легко выбил у него пистолет, с грохотом упавший под карету. Грегсон нырнул под экипаж, и разбойник последовал за ним. Роган натянул поводья и спешился с Гефеста. Он схватил второго разбойника, который тоже хотел скрыться под каретой, за сюртук и отбросил его в сторону, дав возможность Малкольму перехватить пистолет.
      За несколько метров от них Кэролайн оставалась словно прикованной к месту: эта картина слишком живо напомнила ей сцену ее собственного похищения. Роган раздавал увесистые удары. Она слышала, как трещат кости подлых грабителей. Второй разбойник двинулся на хрупкую светловолосую женщину, в ужасе замершую в экипаже.
      – Прочь от нее! – закричал Грегсон, направляя пистолет на разбойника.
      Тот рванулся вперед, хватая девушку. Она закричала, когда он стал удерживать ее перед собой как щит.
      – Ну-ну, стреляй, – протянул разбойник.
      Грегсон не дрогнул, но его лицо выдавало нерешительность.
      Жалобный крик девушки вывел Кэролайн из оцепенения. Она пришпорила Дестини и направилась на разбойника, схватившего ее.
      Она лишь секунду наслаждалась растерянностью разбойника, после чего обрушила свой кнут на его лицо со всей силой.
      Тот взвыл от боли и отпустил девушку, которая метнулась к Грегсону. Молодой человек обнял ее одной рукой, словно желая укрыть от всего мира, а другой направил пистолет на изрыгающего проклятия раненого разбойника.
      Кэролайн натянула поводья, остановила Дестини и оглянулась вокруг. Роган расправился с другим разбойником и даже подтащил негодяя к его окровавленному напарнику. Он забрал у Грегсона пистолет и направил его на бандитов. Кэролайн спешилась и побежала к мужу.
      Он бросил на нее испепеляющий взгляд.
      – О чем ты думала?
      Она вздернула подбородок.
      – Я тебе помогала.
      – Но тебя могли убить.
      – Как и тебя.
      – Я хочу, чтобы ты была в безопасности.
      – Я тоже хочу, чтобы ты был в безопасности.
      – Черт побери, женщина! – Роган провел ладонью по волосам.
      Костяшки его пальцев были в крови, однако это не мешало ему твердой рукой направлять пистолет на разбойников.
      – Прекрати чертыхаться, Роган. Здесь леди, – спокойно сказала Кэролайн, а затем направилась к Грегсону. – Все в порядке?
      Грегсон кивнул.
      – Я благодарю вас обоих за то, что спасли нам жизнь.
      – Что произошло? – спросила Кэролайн.
      – Это моя невеста, мисс Эдвина Прайс, – сказал Грегсон, указывая на красивую светловолосую девушку и немного подталкивая ее вперед. – Я уволился и рассказал Эдвине всю правду. – Он улыбнулся. – Она согласилась уехать со мной в Америку и стать моей женой.
      – Как чудесно. Я рада знакомству с вами, мисс Прайс.
      – Это леди Кэролайн, Эдвина. А это мистер Хант.
      – О, мы ехали, чтобы повидаться с вами, – сказала Эдвина.
      – Чтобы попрощаться, – добавил Малкольм. – А затем произошло это. – Его юное лицо ожесточилось. – У меня есть насчет происшедшего свои подозрения. От меня не ускользнуло, что кучер убежал, как только началась заваруха.
      – Да, это не назовешь простым совпадением, – сказал Роган. – Нам надо доставить этих двоих в магистратуру, а затем мы вернемся и все обсудим.
      – Мисс Прайс, я уверена, не откажется от чашки чая, – с улыбкой заметила Кэролайн.
      Девушка кивнула.
      – О да, и я хочу выразить вам свое восхищение, леди Кэролайн. Вы поступили удивительно смело, когда атаковали разбойника. Я бы желала быть такой же отважной, как вы.
      – Благодарю вас, – пробормотала Кэролайн, потрясенная услышанной похвалой.
      Она посмотрела на Рогана, который светился от гордости.
      – Это было очень глупо, – сказал он, – но очень храбро. Молодец, моя красавица.
 
      Когда прибыл представитель магистрата, чтобы препроводить в участок двух разбойников, было уже далеко за полночь. Мистер Докет забрал с собой двух негодяев, утверждавших, что их нанял человек, которого они не знают и имени которого не могут назвать.
      Кэролайн спустилась, распорядившись относительно комнаты для гостей, и застала Рогана у дверей. Он только что проводил мистера Докета, который увел пленников.
      – Альторп, – сказал Роган, спеша ей навстречу, – я готов биться об заклад, что это он, но как всегда, никаких доказательств.
      – Он умен, – согласилась Кэролайн. – Черт бы его побрал!
      Роган усмехнулся и обнял ее за плечи, уводя за собой в гостиную.
      – Любовь моя, разве так пристало говорить истинной леди? Ты введешь в краску мисс Прайс.
      – Наши гости нас не слышат.
      Они вошли в гостиную, где сидели Грегсон и его невеста. Они пили чай и приходили в себя после пережитого. Грегсон подскочил на ноги, когда на пороге появилась Кэролайн. Мисс Прайс, казалось, была поглощена своим занятием.
      – Я приготовила для мисс Прайс комнату, – сказала Кэролайн. – А вам, мистер Грегсон, придется удовольствоваться комнатой дворецкого. Брат моего мужа ранен, и он занимает нашу последнюю свободную спальню.
      – К счастью, – вставил Роган, – у нас нет дворецкого.
      – Мы вам так благодарны за то, что вы проявили о нас заботу, – сказал Грегсон. – Я не могу вам выразить всю свою признательность.
      – Учитывая обстоятельства, – сказал Роган, – я считаю, что ваша идея относительно Америки звучит заманчиво. Вы будете там в полной безопасности.
      – И в Америке человека оценивают по его способностям, а не по его родословной, – сказала мисс Прайс. – Мой Малкольм там будет процветать.
      – Отец Эдвины был не очень рад, когда узнал правду, – сказал Малкольм, – и он приказал ей разорвать помолвку, но она любит меня.
      – Я отказалась, – горячо отозвалась Эдвина. – Я люблю Малкольма, и мне больше никто не нужен.
      – Она все бросила ради меня, – с восхищением глядя на свою невесту, сказал Малкольм. – Мы отправимся в Шотландию, чтобы пожениться, а оттуда – в Америку.
      – Я желаю вам счастья, – сказала Кэролайн.
      – Благодарю вас, – ответил Грегсон.
      Он повернулся к Рогану.
      – Мистер Хант, я не мог не заметить, что наш кучер покинул нас, как только появились разбойники. Я не сомневаюсь, что это было частью плана, по которому нас должны были ограбить и убить.
      – Я подозреваю, что это правда, Грегсон.
      – И я думаю, что за этим стоит его светлость, – Малкольм посмотрел на Кэролайн. – Он лишь недавно признался мне, как он отравил вашего отца, леди Кэролайн, и я с отвращением думаю о том, что сыграл в этом свою роль. Я могу только надеяться, что настанет день, когда вы простите меня.
      – Альторп признался, что отравил герцога? – спросил Роган. – Это на него не похоже.
      – Мы ничего не можем доказать, – прошептала Кэролайн, и ее вдруг охватила тоска.
      – Он ужасный человек, – сказала Эдвина, – и он пытался причинить вред моему Малкольму.
      Грегсон положил руку ей на плечо.
      – И тебе, моя дорогая. Он пытался причинить боль тебе, и этого я ему ни за что не прощу.
      – Уже поздно, – сказала Кэролайн, откашливаясь и отгоняя тоску. – Давайте отдохнем, а завтра решим, как поступить.
      – Вы можете воспользоваться нашим экипажем утром, чтобы добраться до Шотландии, – сказал Роган. – Я обещаю, что наш кучер вас ни за что не бросит.
      – Спасибо, – сказал Малкольм, и в его голосе прозвучала искренняя благодарность.
      – Роган проведет вас в вашу комнату, мистер Грегсон, – сказала Кэролайн. – Идите за мной, мисс Прайс, я позабочусь о том, чтобы вы устроились поудобнее.
      Когда мисс Прайс горячо пожелала своему жениху доброй ночи, Роган коснулся руки Кэролайн и спросил:
      – С тобой все в порядке?
      Она кивнула, горечь потери потихоньку отступала.
      – Со мной все будет хорошо.
      – Я помогу тебе.
      Она улыбнулась ему, тронутая его заботой.
      – Я знаю.

      Роган медленно пробуждался: солнце светило ему прямо в глаза, а какой-то звук беспокоил его слух, Спустя секунду он понял, что кто-то настойчиво стучит в дверь.
      – Войдите, – сказал он, садясь в кровати.
      Он провел рукой по лицу. В дверном проеме показалась голова Графтона.
      – К вам посетитель, – сказал он. – Человек по имени Арчер.
      – Арчер? А он что здесь делает? – Он взъерошил пальцами волосы. – Приведи его ко мне в кабинет. Я буду через минуту.
      Графтон кивнул и исчез.
      Роган бросил взгляд на другую сторону кровати, где все еще спала Кэролайн. Его губы изогнулись в улыбке, и он не смог устоять перед соблазном, нежным поцелуем коснувшись ее щеки.
      – М-м-м-м-м. – Она пошевельнулась и повернулась к нему.
      Открыв глаза, она сказала:
      – Доброе утро.
      – Доброе утро, любовь моя.
      – Еще утро?
      – Да, но тебе незачем вставать. Можешь понежиться в постели.
      Он закутал ее в покрывало и присел на кровати.
      – О, не уходи, – пробормотала она, положив ладонь на его голую спину.
      Он улыбнулся. Больше всего ему сейчас хотелось бы нырнуть под покрывало рядом с ней.
      – Я должен идти, любовь моя. Меня ждет внизу мистер Арчер.
      – Арчер? – Она лениво потянулась, а затем, когда смысл услышанного дошел до ее сознания, она удивленно взглянула на мужа. – Габриэль Арчер? Следователь?
      – Он самый.
      Роган встал и подошел к раковине на туалетном столике. Он налил воды из кувшина и начал умываться.
      – Думаешь, что он раскопал что-то о Рэнделле? – спросила Кэролайн, вставая и заворачиваясь в покрывало. – И нам удастся добиться его ареста за то, что он убил моего отца?
      Роган вытер лицо полотенцем.
      – Я не уверен, возможно ли это, любовь моя. У нас нет доказательств.
      – Но мы знаем, что он убийца, – сказала она, поднимаясь на коленях. На ее лице появилось выражение ярости.
      – То, что мы знаем, и то, что мы можем доказать, – это разные вещи. – Он подошел к ней и обнял. – Может статься так, что нам никогда не удастся доказать вину этого негодяя, но раз Арчер здесь, это значит, ему что-то известно. Мы сможем наказать Альторпа за какое-то другое преступление. Наверняка он виноват не в одном убийстве.
      – Я ненавижу все это. – Она потерлась щекой о его ладонь. – Но я хочу, чтобы его наказали за то, что он сделал с моим отцом.
      – Я тоже этого хочу больше всего на свете, но мы должны реально смотреть на вещи.
      – Хорошо, – со вздохом сказала она. – Я согласна, пусть даже он отправится в тюрьму за какое-то другое преступление. Что же, давай послушаем мистера Арчера.
      Она хотела выпрыгнуть из кровати.
      – Тебе нет надобности присутствовать при этой встрече, – сказал Роган, увидев, что она встает с постели. – Возможно, он намерен сообщить что-то, что не пристало знать леди.
      – Я желаю его послушать, потому что это мой долг перед отцом. Я желаю, чтобы этот человек был наказан за совершенные злодеяния.
      Все еще кутаясь в покрывало, она отправилась в гардеробную переодеваться.
      Габриэль Арчер был скорее похож на дьявола, а не на сыщика. Его прозвали Карающим Ангелом; он отличался высоким ростом и мускулистым телосложением. У него было узкое лицо с четко очерченными скулами, на котором выделялись проницательные темные глаза, светившиеся умом, а его губы, казалось, чаще изображали усмешку, чем улыбку. Он был очень изящно одет, неброско и со вкусом, что, несомненно, было результатом работы лучшего лондонского портного. Когда Роган и Кэролайн вошли в комнату, он оторвался от портрета одного из предков Ханта, висевшего над камином.
      – Доброе утро, леди Кэролайн, – сказал он, отвешивая легкий поклон.
      – Мистер Арчер, – кивнула она в ответ.
      Арчер протянул руку Рогану.
      – Приветствую вас, мистер Хант, меня зовут Габриэль Арчер.
      – Арчер, – обменявшись коротким рукопожатием, засвидетельствовал свое почтение Роган, – что привело вас к нам?
      – Его светлость герцог Белвингем. – Арчер достал бумаги из внутреннего кармана сюртука. – Я нашел доказательство, которое нам требовалось, чтобы отправить его за решетку.
      Кэролайн поспешно заглянула Рогану через плечо, когда он разворачивал бумаги.
      – Я едва могу поверить, – сказал Роган, просматривая документы. – Свидетель убийства Стефена Вэра?
      – Бог ты мой, – прошептала Кэролайн.
      У нее засосало под ложечкой, и она начала искать взглядом стул, желая присесть.
      – Значит, он убил Стефена.
      – Боюсь, что так, – ответил Арчер, и в его голосе слышалось сочувствие. – Я очень сожалею о том, что вам приходится узнавать об этом при таких обстоятельствах.
      Роган опустился на колени у стула и накрыл ее руку, которой она держалась за живот, своей ладонью.
      – С тобой все в порядке, Кэролайн? Ты сможешь выслушать остальную часть истории?
      Она сжала его руку и кивнула, боясь, что если она заговорит, то выдаст свое смущение.
      – Все хорошо. – Он встал и повернулся к Арчеру. – Если у нас есть свидетель, то где этот парень был все эти годы?
      – «Парень» – это дочь лорда Бракенриджа, а теперь леди Крентон. Она была «синим чулком», поэтому любила прятаться среди деревьев, где могла спокойно читать. Когда Альторп убил Стефена, она сидела наверху, в ветвях.
      – Но почему она ничего не сказала?
      – Она боялась скандала. Альторп ничего не знал о ней, и ее это устраивало. Но теперь, когда она вышла замуж за старого Крентона, она решила очистить совесть.
      – Как все совпало. – Роган вздернул бровь и взглянул на Арчера. – Я полагаю, что никому не пришлось убеждать ее в необходимости признания.
      Арчер едва заметно улыбнулся.
      – Все может быть.
      – Я знаю леди Крентон, – тихо сказала Кэролайн. – Она выросла в этом приходе. Она честная женщина.
      – Этого хватит, чтобы начать дознание, – задумчиво сказал Роган. – Во всяком случае, этого вполне достаточно, чтобы задействовать магистратуру.
      Арчер враз посерьезнел.
      – Нам не надо забывать о том, что герцог не только убийца, но и очень влиятельный человек. Он вполне может держать магистратуру под своим контролем.
      – Тогда мы обратимся в другой округ. Мы должны наказать подлеца, – сказал Роган с мстительной усмешкой. – Он может остаться безнаказанным за убийство старика Белвингема, но у нас есть доказательства его прямой причастности к убийству наследника. – Он повернулся к Кэролайн. – Ты удовлетворишься этим, любовь моя? Ты согласна с тем, что его будут обвинять только в смерти Стефена?
      – Нам придется с этим смириться, – ответила она и закрыла глаза.
      Она со скорбью думала об отце. И о Стефене.
      – Я позабочусь о том, чтобы эти документы попали в надежные руки, – сказал Арчер, складывая бумаги.
      – Я хочу отправиться с вами, – сказал Роган. – Я должен присутствовать при аресте этого негодяя.
      – Я тоже поеду с вами, – заявила Кэролайн, вставая с кресла.
      – Нет, любовь моя. – Роган подошел к ней и взял ее за руки. – Тебе не следует даже близко подходить к Альторпу.
      – Я хочу увидеть, как вершится правосудие, – настойчиво сказала она, и ее голос едва не сорвался от волнения.
      В глазах Кэролайн появились слезы, но она сдержала себя.
      – Прошу тебя, позволь мне пойти.
      – Какая смелость, любовь моя. – Роган притянул ее в свои объятия, в то время как Арчер с притворным интересом стал разглядывать картины. – Ты все еще опустошена потерей, и кто может тебя винить? Тебе надо остаться здесь, чтобы позаботиться о наших гостях. Позволь мне самому все уладить.
      – Я бы хотел пойти с вами. – Все трое посмотрели в сторону двери, у которой стоял Малкольм. – Если над его светлостью будет совершено правосудие, мне бы стоило присутствовать при этом.
      – Но как же Шотландия? – спросил Роган.
      – Моя невеста отнесется к этому с пониманием. Может, я смогу вам помочь. Я расскажу в магистратуре все, что мне известно.
      Арчер сделал шаг вперед.
      – А что вам известно?
      – К сожалению, ничего, что заявляло бы о его вине прямо, – сказал Роган. – Извините, Грегсон, но то, что вы шпионили в доме герцога, не считается преступлением и не позволит нам засадить Альторпа в тюрьму.
      – Но у нас есть это, – напомнил ему Арчер, указывая на бумаги.
      – Да, – согласился Роган. – Пойдемте, если хотите, Грегсон. Кэролайн останется здесь и присмотрит за мисс Прайс, да, любовь моя?
      Она неохотно кивнула.
      – Только пообещай мне, что разрешишь мне присутствовать на суде, – сказала она, и в ее голосе послышались отзвуки ее слез. – Не имеет значения, где и когда. Пообещай мне.
      – Я обещаю. – Он поцеловал ее в лоб, а затем посмотрел в ее глаза. – Ты останешься здесь, в безопасности, хорошо?
      Она кивнула.
      – Договорились.
      – Очень хорошо. Джентльмены, пойдемте.
      Арчер убрал бумаги.
      – По дороге мы заглянем в магистратуру.
 
      Миновал час, как ушли мужчины, когда на пороге появился курьер.
      Паренек лет четырнадцати или около того стоял у двери, тяжело дыша. Его лошадь находилась рядом, измученная скачкой.
      – Я ищу мистера Арчера, – сказал он Кэролайн, когда она открыла дверь.
      – Его здесь нет.
      – У меня для него срочное сообщение. – Грудь мальчика вздымалась, лицо было красным.
      – Я знаю, где его найти.
      – Где он? – Молодой человек оперся о дверной косяк и вытащил сложенный и запечатанный документ из кармана. – Мне… надо… найти… его срочно.
      – Вы выглядите слишком изможденным, чтобы снова отправиться в путь. Вам надо зайти и отдышаться. Я дам вам лимонаду, а потом вы нагоните мистера Арчера.
      – Не могу. Должен… – Глаза мальчика закатились, и он упал перед ней прямо на пороге.
      – Молодой человек, с вами все в порядке? – Кэролайн наклонилась и потрясла мальчика за плечо, но он был без сознания. Легкий ветер шевельнул бумагу, которая выпала из его рук, и она схватила ее до того, как ее унес новый порыв ветра.
      Срочное сообщение для Габриэля Арчера, курьер, который без чувств лежал на пороге ее дома, лошадь, истощенная до потери сил. Все это не предвещало ничего хорошего.
      – Графтон! – крикнула она, спеша к разрушенным конюшням. – Мне нужна ваша помощь!
 
      Высокомерный дворецкий Кернс открыл дверь на их стук.
      – Добрый день, джентльмены.
      Его взгляд упал на Малкольма.
      – Мне приказано не пускать вас в дом, мистер Грегсон.
      Докет выступил вперед.
      – Вам лучше позволить ему войти, потому что он находится здесь в качестве сопровождающего меня лица. Мне надо увидеть его светлость.
      – Да, конечно.
      Кернс никак не выдал своих эмоций, но он отступил и шире открыл дверь.
      – Прошу вас, входите.
      Кернс оставил их в гостиной, удалившись, чтобы позвать своего хозяина.
      – Помните, – сказал Докет. – Никаких обвинений. Если мы совершим хотя бы одну ошибку, то испортим все.
      – Я согласен, – сказал Арчер. – Пусть разговор ведет мистер Докет.
      Дворецкий вернулся.
      – Его светлость завтракает на террасе. Прошу вас следовать за мной.
      Новый герцог Белвингем отдыхал на террасе, наслаждаясь сытной трапезой. Увидев посетителей, он улыбнулся.
      – Доброе утро, джентльмены. Чем я обязан такому удовольствию? – Его взгляд упал на Грегсона. – Какого черта вы здесь делаете, предатель?
      Грегсон напрягся, но ничего не ответил.
      – Я бы хотел перемолвиться с вами несколькими словами, ваша светлость, – сказал Докет. – И мистер Грегсон здесь по моему приглашению.
      – Неужели?
      – Ваша светлость, у меня есть несколько вопросов, касающихся известных вам событий, к которым вы можете иметь непосредственное отношение.
      – Что же, вы выразились вполне конкретно, – с усмешкой сказал Альторп.
      – Вы не будете смеяться, когда все узнаете, – сказал Роган.
      Рэнделл прижал руки к груди в притворном ужасе.
      – Бог ты мой, Хант, я дрожу. Что случилось? Неприятности на вашей маленькой ферме?
      Роган прищурил глаза.
      – Может, вам есть что сказать на этот счет?
      Он сжал руки в кулаки. Ему так хотелось выбить из этого хлыща правду. Убийца. Но неконтролируемая ярость ни к чему не приведет его, а им надо брать Рэнделла наверняка. Он был слишком опасным и уже не раз доказывал, что способен выйти сухим из воды.
      – Я лишь хотел выразить свое сочувствие из-за того, что вы потеряли конюшни, – сказал Альторп. – Такая неприятность, особенно учитывая тот факт, что вы еще недостаточно крепко стоите на ногах.
      – Да, – обнажив зубы в улыбке, сказал Роган. – Какая все-таки удача, что я женился на богатой наследнице.
      На лице Альторпа появилось жесткое выражение.
      – Ваша светлость, – сказал Докет, – могу ли я приступить к разговору по существу дела?
      – О каком деле идет речь? – спросил Альторп, поднимая чашку с кофе и отпивая из нее.
      – Речь идет о дознании по делу о смерти Стефена Вэра.
      – Смерти? – Альторп резко поставил чашку, так что она со звоном опустилась на стол. – Я должен расценивать ваши слова как обвинение в мой адрес? Вы считаете, что я причастен к гибели моего юного кузена?
      – Это лишь дознание, вызванное новыми обстоятельствами.
      – Какими новыми обстоятельствами?
      – У нас появился новый свидетель, – сказал Роган.
      – Неужели? – с улыбкой спросил Альторп, и Рогана вдруг охватил безотчетный страх.
      – Леди Кэролайн Хант, – объявил Кернс.
      Все присутствующие были немало удивлены, когда на террасу вошла Кэролайн.
      И только Альторп, казалось, ожидал ее появления. Из вежливости он поднялся ей навстречу.
      Роган приблизился к ней и взял ее за руку.
      – Что ты здесь делаешь? – тихо спросил он.
      – Курьер привез срочное сообщение мистеру Арчеру, – сказала она, протягивая депешу. – Бедный юноша так торопился доставить его, что упал без сил, поэтому я решила собственноручно привезти письмо.
      – И тебе не пришло в голову послать Графтона или Таллоу?
      – Честно говоря, нет.
      Она отвернулась от мужа и отдала письмо Габриэлю.
      – Прошу вас, мистер Арчер.
      – Ты просто хотела увидеть, что здесь происходит, – пробормотал Роган.
      Она бросила на него выразительный взгляд и повернулась к Арчеру, следя за тем, как он открывает письмо.
      – Пока мистер Арчер читает депешу, мы можем вернуться к нашему дознанию, – предложил Докет.
      – Да, конечно, – сложив на груди руки, сказал Альторп, и на его лице появилась самодовольная улыбка.
      И вдруг всеобщее внимание отвлек жуткий грохот. Грегсон разбил чашку Рэнделла: он стоял покрасневший и смущенный.
      – Простите, ваша светлость, – умоляюще произнес он.
      – Какой вы неуклюжий. Я рад, что вы больше у меня не служите. Иначе я бы сам вас уволил.
      – Прошу прощения, ваша светлость. Позвольте мне принести вам другую чашку кофе.
      – Прекрасно, – махнув рукой в сторону своего бывшего секретаря, сказал Альторп и повернулся к Докету, храня все ту же самодовольную улыбку превосходства на лице. – Итак, что вы говорили, мистер Докет?
      – Я говорил о том, что хотел бы продолжить дознание…
      – Никакого дознания не будет, – тихо сказал Арчер.
      – Что? – Докет не скрывал удивления. – Но, мистер Арчер, вы заверили меня…
      – Никакого дознания не будет. – Арчер посмотрел Альторпу в глаза. – Леди Крентон мертва. Несчастный случай на охоте.
      – Мертва?! – Роган посмотрел на Альторпа, который спокойно принял чашку из рук Грегсона. – Как удобно.
      – Какая ужасная новость, – с ухмылкой заметил Альторп и отпил кофе.
      Докет откашлялся и поправил сюртук.
      – Что же, тогда я прошу прощения за то, что мы вас побеспокоили, ваша светлость.
      Альторп кивнул.
      – Иногда случаются ошибки.
      – Это не ошибка, – воскликнула Кэролайн.
      Она встретила высокомерный взгляд Альторпа, который все еще был занят напитком.
      – Неужели вы думаете, что вам удастся выйти сухим из воды и на этот раз?
      – Выйти сухим из воды? – Альторп изобразил на лице полное неведение.
      – Что ты сделал с моим отцом и братом? Что ты сделал со мной?
      – О, бедная девочка. – Он бросил понимающий взгляд на стоявших вокруг, а затем допил кофе и продолжил: – Испытание, выпавшее на вашу долю, подорвало ваши силы. Если бы она была моей женой, Хант, я бы позаботился о том, чтобы ее поместили в надежную лечебницу, чтобы она не причинила вреда ни себе, ни окружающим.
      – К счастью, она не твоя жена, – прорычал Роган.
      Гнев сжигал его, но на этот раз он ощутил, что в силах управлять им. Он знал, что если бы ему сейчас дали волю, он бы убил Альторпа.
      Кэролайн прошла к своему кузену и залепила ему пощечину.
      – Наступит день, и твои грехи настигнут тебя, Рэнделл.
      Рэнделл прищурил глаза.
      – Будьте очень осторожны, девочка моя.
      Роган выступил вперед.
      – Даже думать не смей о том, чтобы грозить моей жене, Альторп!
      – Грозить? Но она ударила меня. – Он повернулся к Докету. – Вы видели это, мистер Докет?
      – Леди Кэролайн по объяснимым причинам расстроена, – ответил тот.
      – О, я вижу, откуда ветер дует, – растерянно пробормотал Альторп. Он покачнулся, и его чашка упала на пол. – Это заговор.
      – Едва ли, – ответил Докет.
      – Что вы сделали? – Альторп схватил Кэролайн за руку и начал трясти ее. – Что вы со мной сделали?
      – Отпусти мою жену, Альторп! – Роган рванулся вперед, но Рэнделл успел перехватить Кэролайн и поставить ее перед собой как щит, схватив за горло.
      Роган замер на месте.
      – Только подойди, и я сверну ей шею.
      – Ваша светлость, что с вами? – спросил Докет, пытаясь образумить этого господина, но понимая, что он вышел из-под контроля. – Вы хорошо себя чувствуете?
      – Они что-то сделали со мной, – прошипел Альторп. – Они задумали меня убить. Арестуйте их.
      – Я не могу арестовать их, ваша светлость.
      Роган сжал руки в кулаки. Ему так хотелось стиснуть их на горле у ненавистного Рэнделла!
      – Если ты причинишь ей боль, я тебя убью, Альторп.
      – Я для вас герцог Белвингем, Хант. – Рэнделл отступил на шаг назад, увлекая Кэролайн за собой. – Если вы сделаете хоть одно движение, оно будет стоить вашей жене преждевременной смерти.
      – Не стоит ничего предпринимать, – предупредил Арчер.
      – Ваша светлость, отпустите леди Кэролайн… – начал Докет.
      – И что тогда? Пожалуй, леди отправится со мной. Она поможет мне разрушить ваш дьявольский план.
      Он сделал еще шаг назад. Роган двинулся на него.
      – Оставайся на месте.
      Арчер скользнул вдоль стены, пытаясь зайти слева от Рэнделла. Тот заметил его и встряхнул Кэролайн, подступив совсем близко к парапету.
      – Не стоит со мной шутить, мистер Арчер.
      Арчер замер на месте. Роган воспользовался этим моментом, чтобы приблизиться к Рэнделлу справа.
      Рэнделл переводил взгляд с одного мужчины на другого.
      – Один шаг, и леди Кэролайн умрет.
      Все трое остановились.
      – Но вам не удастся убежать, – снова сказал Докет.
      – Я герцог Белвингем, и я могу поступать, как я хочу.
      Рэнделл усмехнулся, и всем стало понятно, что он охвачен безумием. У Рогана кровь застыла в жилах. Рэнделл придвинулся к парапету и увлек за собой Кэролайн. Он удерживал ее рукой за талию, иначе она бы уже упала.
      – Стойте! – выкрикнул Роган, пытаясь удержать Арчера. Он посмотрел на свою жену и увидел в ее глазах страх.
      – Никто не должен двигаться.
      – В саду тоже ваши люди? – спросил Альторп. – Они подстерегают меня внизу? Не думаю.
      Он притянул Кэролайн еще ближе и заглянул через парапет.
      – Наверное, мы сможем спокойно приземлиться на живую изгородь. А если что-то пойдет не так, то леди Кэролайн составит мне компанию.
      Роган выступил вперед.
      – Рэнделл, остановись.
      Рэнделл прищурил глаза.
      – Я думаю, что вы должны обращаться ко мне «ваша светлость», Хант. Или вы не способны уважать тех, кто знатнее вас?
      Роган поборол ярость, которая побуждала его прыгнуть на обидчика.
      – Ваша светлость, – сказал Роган, осознавая, что Рэнделл не в себе. – Прошу вас, не причиняйте боль моей жене.
      – О, как быстро можно сломить дух, – усмехнулся Рэнделл. – А теперь мистер Докет и мистер Арчер отступят назад. Вы же не хотите, чтобы леди Кэролайн случайно упала.
      Роган махнул рукой, приказывая им подчиниться. Докет послушно отошел, но Арчер долго смотрел на противника, прежде чем последовать примеру Докета. Роган повернулся к Рэнделлу.
      – Теперь вы можете отпустить мою жену.
      – Я не знаю, – с дьявольской улыбкой произнес Рэнделл. – Я…
      Он вдруг резко вздохнул, и его глаза налились кровью.
      Он взглянул на Кэролайн, а затем на мужчин вокруг него. Его лицо вдруг побагровело, а тело начало трястись.
      Роган рванулся вперед, но не успел.
      Он с ужасом смотрел на то, как Рэнделл закатил глаза, а затем и он, и Кэролайн перекинулись через парапет, и ее душераздирающий крик пронзил его в самое сердце, когда она исчезла из виду.

      Роган мерил шагами коридор у входа в спальню Кэролайн, обращая взгляд к ее двери каждые несколько минут в надежде, что та откроется. Но она оставалась плотно затворенной. Грегсон прислонился к стене неподалеку, тихий и покорный.
      – Все еще никаких вестей? – В коридоре появился Колин, и на его лице отразилось неподдельное волнение.
      – Нет.
      Роган снова бросил обреченный взгляд на дверь.
      – Почему так долго?
      – Спокойно, брат.
      Колин сжал плечо Рогана, неожиданно проявив сочувствие.
      – Она жива, и это самое главное.
      – Чего не скажешь об Альторпе.
      Роган отвернулся от запертой двери, и утренние картины, одна кошмарнее другой, промелькнули в его памяти.
      – Когда Кэролайн очутилась за парапетом, мне показалось, что настал мой последний час.
      – Это было ужасно, – прошептал Грегсон.
      Колин взглянул на секретаря.
      – Что с ним?
      – Не знаю. Он ведет себя так странно с тех самых пор, как все это произошло.
      Едва взглянув на молодого человека, Роган стал ходить взад-вперед.
      Колин прислонился к стене и скрестил руки на груди.
      – Это очень хорошо, что она приземлилась на живую изгородь.
      – Да, это смягчило удар, но она до сих пор не пришла в сознание, – заметил Роган.
      – Надо верить, – сказал Колин. – Если бы она упала на несколько сантиметров левее, она бы очутилась на каменной тропинке, как Альторп. Это правда, что он совершенно потерял рассудок?
      – Я не знаю, что произошло, – сказал Роган, – он нес несусветную чушь, а после его словно хватил удар.
      – Может, он съел что-нибудь не то, – сказал Грегсон.
      Роган и Колин перевели взгляд на бледнолицего молодого человека.
      – О чем ты говоришь? – спросил Роган.
      – Может, его светлости стало плохо из-за съеденного накануне. – Молодой человек пожал плечами. – Или выпитого.
      Догадка поразила Рогана.
      – Ты подсыпал ему что-то в кофе.
      – Он это заслужил, – прошептал Грегсон. – После того, что он сделал с его светлостью.
      Роган прищурил глаза и не сводил взгляда с Малкольма.
      – Ты отравил его, и теперь моя жена в опасности. Она может умереть.
      – Я не хотел, чтобы так вышло, – взволнованно отозвался молодой человек. – Я не знал, что это быстродействующее вещество. Я думал, что драма развернется после того, как мы уедем.
      Роган сжал кулаки. Ему хотелось крушить все вокруг.
      – Он хотел исправить несправедливость, – тихо произнес Колин. – Он выбрал не тот путь, но его вел не расчет, а веление сердца.
      – Мне так жаль, – хрипло отозвался Грегсон. – Я ни за что себя не прощу, если с леди Кэролайн что-нибудь случится.
      – Если с ней что-нибудь случится, тебе лучше сразу же уносить ноги в Америку, – резко выпалил Роган.
      Он закрыл глаза и отвернулся от пораженного чувством вины молодого человека. События недавнего утра снова и снова проносились в его памяти. Когда он, Арчер и Докет нашли бездыханное тело Альторпа с черепом, похожим на перезревший плод, Роган едва не лишился рассудка. Он заметил край юбки Кэролайн в живой изгороди неподалеку и исцарапал себе руки, пробираясь к ней.
      Она лежала бледная и бездыханная. Он был уверен, что она мертва.
      Немного привести ее в чувство удалось Докету, который насильно оттащил Рогана, пытавшегося сжать любимую в объятиях. А Арчер проверил пульс и произнес заветные слова, которые тут же вернули Рогану надежду:
      – Она жива.
      Волна облегчения словно лишила его последних сил. Он сел на землю, обнимая свою жену, как ребенка, в то время как Докет приказал слугам поднять обезображенное до неузнаваемости тело Рэнделла Альторпа. Все это время за ними наблюдал Грегсон. Его лицо было неестественно белым – молодой человек явно пребывал в шоке. Арчер послал за каретой и отправил курьера за доктором Рейнсом, а Роган настоял на том, чтобы Кэролайн уложили в постель в их доме. Доктор Рейнс прибыл, как только смог, и тут же выпроводил всех из спальни на время осмотра Кэролайн.
      И теперь Роган медленно сходил с ума в ожидании вердикта, мучаясь от неизвестности, будет ли Кэролайн жить или умрет.
      Он взглянул на своего брата, согреваясь мыслью, что у него есть семья.
      – Если с ней что-нибудь случится…
      Он замер на полуслове, так как его душили эмоции.
      – Не надо думать о плохом, – посоветовал Колин, и в это мгновение дверь распахнулась.
      Доктор Рейнс с улыбкой взглянул на Рогана.
      – Она пришла в себя и хочет видеть вас.
      Вдруг он ощутил, что снова может дышать. В углу Грегсон издал короткий стон облегчения.
      – С ней все в порядке?
      – Ссадины, синяки, перелом кисти. Она сильно ушибла голову во время падения, поэтому ей непременно надо оставаться в постели день или два. Но в общем-то она цела и невредима.
      – О, благодарение Богу.
      Роган закрыл глаза, на которые вдруг навернулись слезы.
      – Могу ли я увидеть ее?
      – Я же сказал, что можете.
      Дверь раскрылась шире, и Роган вошел в спальню жены.
      Кэролайн лежала на подушках. Ее лицо все еще было бледным, а правая кисть была перевязана. Но она выдавила из себя слабую улыбку. В ее глазах читалась любовь.
      Он упал на колени у кровати и сжал ее здоровую руку в своих ладонях.
      – Господи, Кэролайн, – вымолвил он и спрятал лицо в ее ладони.
      – Роган, – прошептала она, и ее сердце едва не остановилось от нахлынувших на нее чувств, когда она увидела переплетение их рук. – Все в порядке. Со мной все в порядке.
      – Я едва не потерял тебя.
      – Ты никогда не потеряешь меня. Я люблю тебя.
      Он взглянул на нее, и вид сильного большого мужчины, у которого на ресницах застыли капли слез, едва не разбил ее сердце.
      – Я так люблю тебя, Кэролайн, ты изменила мою жизнь, ты заставила меня позабыть о страхах, я снова ощущаю вкус жизни.
      – То же сделал и ты для меня, – отозвалась она. – Ты научил меня доверять и любить. Ты научил меня стольким вещам. Я была одинокой девушкой, брошенной в темноте, но ты вошел в мою жизнь – и все озарилось светом.
      Он улыбнулся.
      – Мы отличная пара.
      Он поцеловал ее руку.
      – Мы команда, – поправила она его.
      Рукой, затянутой в повязку, она коснулась его волос.
      – Вместе мы вырастим лошадей и детей. Мы станем основателями новой династии Хантов и обеспечим будущие поколения.
      Он улыбнулся еще шире, получая удовольствие от ее прикосновений.
      – Чем я заслужил это счастье – быть с тобой?
      Она улыбнулась в ответ.
      – Ты явился из тьмы и спас мне жизнь.
      – Нет, – нежно перебил он ее и замер, задержав на ней пристальный взгляд, проникший ей прямо в сердце. – Ты спасла меня. Я благодарю тебя, любовь моя.
      Она дотронулась до его лица, и на ее губах появилась ласковая улыбка.
      – Я всегда с тобой и для тебя.