Глава 22

Они подъехали к охотничьему домику за четверть часа до назначенного срока.

Не выходя из экипажа, Люсьен посмотрел на обычную мирную охотничью избушку. Там, скорее всего, находилась его дочь. В волнении Люсьен сжимал руками небольшой пустой баул, в котором якобы находился выкуп.

– Мистер Дюферон, вы подойдете к домику, – сказал Харрис, служащий полицейского управления на Боу-стрит, рисуя пальцем на сиденье предполагаемую схему действий. – Я обойду с этой стороны и засяду здесь, а вы, ваша светлость, если не возражаете, обойдете домик отсюда.

Роберт хмуро кивнул, решительно стискивая в кармане рукоятку пистолета.

– А миссис Дюферон останется в экипаже, – добавил Люсьен, строго посмотрев на жену.

– Да, дорогой, – коротко ответила Эвелин.

– Ваша светлость, давайте выдвигаться на наши позиции. Мистер Дюферон, выходите, как только мы окажемся на своих местах.

– Хорошо.

Харрис и Роберт покинули экипаж. Волосы Роберта полыхнули на солнце, как только что отлитая монета. «Или как отличная мишень», – с тревогой подумал его брат.

– Роберт, – шепотом позвал он. Герцог остановился, и Люсьен бросил ему свою шляпу. – Побереги себя.

Роберт поймал шляпу, надел ее на голову, затем взмахом руки дал понять брату, что все в порядке, и скрылся в кустарнике.

– Тоже мне, герцог, – пробормотал Люсьен. – Так волновался, что забыл даже свою чертову шляпу.

– Ему не легче, чем тебе, – сказала в его оправдание Эвелин. – За всеми преступлениями против нас стоит его мать. Как, ты думаешь, он должен себя чувствовать?

– Да, я знаю, знаю. – Люсьен провел рукой по лицу. – Мне хочется, чтобы это побыстрее кончилось. Хочу вернуть домой Хлою, сидеть с вами в детской и пить чай.

Эвелин нежно улыбнулась ему, чем несколько умерила боль в его груди.

– Я скажу Хлое, что на этот раз твоя очередь разливать чай.

– Скажи. – Люсьен выглянул из экипажа. – Похоже, они заняли позиции. – Притянув к себе голову жены, он нежно поцеловал ее, стараясь вложить в этот поцелуй всю свою любовь. Затем обнял ее. – Оставайся здесь.

– Не дай себя убить.

– Обещай мне.

– Ты обещай мне. – В ее зеленых глазах промелькнул упрямый огонек.

– Как насчет того, чтобы пообещать друг другу?

Губы Эвелин тронула улыбка:

– Согласна.

Люсьен погладил ее по щеке.

– Я люблю тебя. – Он выбрался из экипажа и настроился на то, что ему предстояло сделать.

Эвелин наблюдала за шагавшим к домику Люсьеном. Его синий сюртук выделялся ярким пятном на фоне окружающей зелени и служил хорошей мишенью.

Она посмотрела на темные окна избушки, но не увидела никого подозрительного. Вообще никого.

Вдруг с другой стороны экипажа открылась дверца, и в ней показалась голова Данте. Эвелин вскрикнула.

– Верни его назад! – прошептал Данте. – Это ловушка!

– Где моя дочь? – спросила она.

– Здесь. – Данте отодвинулся.

– Здравствуй, мама. – Хлоя держалась за руку Данте, сосала мятный леденец, улыбаясь как ни в чем не бывало.

– Иди сюда, малышка. – Эвелин протянула руки, и Данте помог девочке забраться в экипаж, где ее ждали объятия матери.

– А теперь позови его, – напомнил он. – Она собирается его убить!

Эвелин высунулась в окно.

– Люсьен, возвращайся! Хлоя здесь!

Дошедший почти до двери избушки Люсьен обернулся. В тот же момент в избушке разбилось окно, и из него показался пистолет. Люсьен качнулся в сторону, сбивая прицел, и тут же прозвучал выстрел. Пуля ударила в баул, который он держал в руке. Люсьен нырнул в кусты.

– Люсьен! – простонала Эвелин. Хлоя захныкала, и она стала ее успокаивать, не спуская глаз с зарослей, стараясь не терять из виду мужа.

– Будь все проклято, – пробормотал Данте. – Пересядь на другое сиденье, – потребовал он. – Быстро!

Эвелин не хотелось выполнять требование Данте, она боялась, что даст ему возможность выстрелить в Люсьена. Она не была уверена, что это не еще один вариант западни. Но Эвелин не могла подвергать опасности Хлою.

– Я пытаюсь помочь ему, черт побери! Давай двигайся! – Данте подтолкнул ее, и Эвелин, прижимая к себе Хлою, пересела на противоположное сиденье, освободив ему место у окна.

– Если ты выстрелишь в него, – тихо сказала она, – ты не уйдешь отсюда живым.

Данте посмотрел на нее с изумлением, едва ли не с восхищением. Усмехнувшись, он выглянул в окно, выставив вперед ствол пистолета.

– Выходи, – пробормотал он тихо. – Покажись, трусливый французишка.

Потянулись секунды тишины, прерывавшейся только сопением Хлои, сосавшей леденец.

– Выходи же, – молил Данте. – Вот так.

Эвелин пересела к Данте, выглядывая из-за его плеча. Дверь домика медленно открывалась. Данте навел пистолет на дверь, его палец был на спусковом крючке.

Раздался треск, и из кустов, в которых скрылся Люсьен, выпорхнула птица, вслед за этим кто-то чертыхнулся. Крупный черноусый мужчина с пистолетом в руке выскочил из двери домика и выстрелил в кусты. Раздался крик.

О Господи, нет! Эвелин прижала к себе дочь, ее душили слезы.

– Сволочь! – выдохнул Данте и выстрелил.

На широкой груди мужчины появилось красное пятно. С почти комичным выражением изумления на лице он свалился на землю.

Данте пинком распахнул дверь экипажа и бросился к кустам, из которых донесся крик. Эвелин с Хлоей на руках последовала за ним. Из-за деревьев показался мистер Харрис и побежал в том же направлении.

И тогда из кустов поднялся затаившийся у тропинки Люсьен и поспешил туда же.

– Люсьен! – закричала Эвелин.

Люсьен повернулся на ее зов и, увидев Данте, изменился в лице. Он вытащил из-за пояса пистолет. Данте резко остановился, отбросил свой разряженный пистолет и медленно поднял вверх руки.

– Люсьен, нет! – Эвелин бросилась вперед, закрыв собой Данте. – Он вернул Хлою. Он пытался спасти тебя. Не делай этого.

Люсьен сощурил глаза, но рука его не шелохнулась.

– Отойди, Эвелин.

– Нет.

Он посмотрел на нее.

– Он подстрелил моего брата.

– Это не он. – Она пошла к Люсьену, не выходя из-под прицела. – Я все видела, Люсьен. Вон тот человек, – она указала на лежавшего у избушки мужчину, – это он стрелял в твоего брата. А Данте убил его.

Хлоя подняла головку.

– Не стреляй в мистера Уэксфорда, папа, – сказала она. – Он давал мне конфеты. – Она показала леденец на палочке.

Люсьен судорожно сглотнул.

– Правда, давал?

Хлоя энергично закивала в ответ.

Люсьен опустил пистолет и хмуро посмотрел на Данте.

– С тобой я разберусь позже.

Данте чопорно кивнул.

– Присылай своих секундантов, когда сочтешь удобным.

– Люсьен...

Муж жестом призвал Эвелин к молчанию.

– Это не твое дело, Эвелин. – Он повернулся к Роберту, которого Харрис старался усадить поудобнее. Из глубокой раны в плече сочилась кровь. – Как мой брат?

– Трудно сказать, – ответил Харрис, осматривая рану. – Он потерял много крови. Надо побыстрее отвезти его к врачу.

Роберт поднял глаза на Люсьена, его лицо кривилось от боли.

– Меня подстрелил мой же повар, – сказал он. – Какая дикость!

– Этому дяде больно? – спросила Хлоя.

– Это твой дядя Роберт, – ответила Эвелин. – Да, ему больно.

– Ему нужно дать леденец, – сказала Хлоя. Даже Роберт не мог остаться серьезным, хотя любое движение причиняло ему боль.

– Давайте перенесем его в карету, – предложил Люсьен.

– Я помогу, – шагнул вперед Данте.

От избушки донесся пронзительный крик.

– Роберт! – Герцогиня Хантли выбежала из дверей. Куда только подевалась холодная элегантность светской львицы? Когда она, переступив через тело мертвого повара, бросилась к сыну и рухнула рядом с ним на колени, ее голубые глаза полыхали бешеной яростью. – Что случилось? Почему ты здесь? Тебя не должно было здесь быть!

Несмотря на сильную боль, Роберту удалось ответить ей ледяным взглядом.

– Моему брату грозила опасность, мама. Мог ли я поступить иначе?

– Твоему брату! – презрительно выдохнула герцогиня. – Как ты можешь называть его братом? Ты выше его.

– Нет, – прошептал Роберт с остекленевшим от боли взглядом, – я не выше.

– Не умирай! Роберт, не умирай! – Ее сын закрыл глаза и бессильно уронил голову. Герцогиня издала протяжный вопль.

Эвелин вздрогнула от пронзительного крика и попыталась прикрыть уши дочери.

– Он не умер, Кларисса, – шагнул вперед Люсьен. – Он только потерял сознание от потери крови.

– Ты убил моего сына! – Герцогиня вскочила на ноги и, кинувшись на Люсьена, вырвала из его рук пистолет. Она толкнула его, и не ожидавший нападения Люсьен потерял равновесие и упал на спину. Кларисса мгновенно повернулась и направила дуло на Эвелин с Хлоей. – Ты убил моего ребенка, – прошипела она. – Так я убью твоего.

– Нет!!! – крикнул Люсьен, вскакивая с земли.

Он бросился на герцогиню. Прежде чем он сбил ее с ног, пистолет выстрелил, и раздался чей-то крик. Люсьен оглянулся в страхе, что увидит окровавленные тела своих близких.

Но невредимая Эвелин стояла на прежнем месте, прижимая к себе плачущую Хлою. А у ее ног в неуклюжей позе лежал Данте.

Поскольку Харрис занялся истерикой Клариссы, Люсьен на непослушных ногах подошел к истекающему кровью другу. В центре розового атласного жилета Данте растеклось красное пятно.

– Хороший выстрел, – прошептал Данте и закашлялся. – Испортил мой жилет.

– Не нужно было выбирать розовый. – Люсьен разорвал одежду, чтобы осмотреть рану. Из явно смертельной раны не переставая хлестала кровь.

– Он закрыл нас собой, – тихо сказала Эвелин.

– Снова пытаешься геройствовать? – спросил Люсьен дрогнувшим голосом.

– Надо же произвести впечатление на дам.

– Тебе это удалось, – сказала Эвелин. – Ты заслужил прощение за все. Я обязана тебе спасением моей дочери.

Она с глубокой печалью посмотрела на Люсьена и отвела Хлою подальше от истекавшего кровью Данте.

– Она хотела убить тебя, – прошептал Данте.

– Не пытайся говорить. – Люсьен снял сюртук и, свернув его, подложил под голову друга.

– У меня мало времени. – Данте схватил Люсьена за руку. – Пять лет назад... она сказала, чтобы я убил тебя.

– Данте, не нужно...

– Нужно. – Он с трудом сглотнул. – Я не смог. Сымитировал твою смерть. Отослал тебя. – Он попытался улыбнуться. – Мой лучший друг.

– Это Кларисса убедила Админтона оказать тебе покровительство в свете?

– Да. – Данте закашлялся, и из его рта заструилась кровь. – Я был... в отчаянном положении. Ростовщики собирались прикончить меня.

– Поэтому ты взялся за грязную работу для герцогини, но вместо того чтобы убить меня, отправил в ад, на борт «Морского дракона»?

Губы Данте тронула слабая улыбка.

– Я знал, что ты выкарабкаешься. – Его веки опустились.

– Данте! – Люсьен слегка встряхнул друга, и тот снова открыл глаза.

– Прости меня... за письмо.

– Забудь об этом проклятом письме!

– ...заботился о Хлое ради тебя. – Данте стал задыхаться. – Не давал этой суке до нее добраться. Она приказала мне забрать ее, но... – Его прервал приступ кашля, от которого на губах запузырилась кровавая пена.

– Проклятие, Данте!

Данте одарил его самой мягкой улыбкой.

– Ты в выигрыше, Люс. Так лучше. По крайней мере, тебе... не нужно будет убивать меня... на рассвете...

Данте произносил слова все тише и тише, обратив глаза к небу, и с каждым словом остатки воздуха покидали его легкие. Сделать вдох он уже не смог.

Наступило молчание.

Ком горечи подкатил к горлу Люсьена, глаза жгли непрошеные слезы. Он протянул дрожащую руку и прикрыл мертвые глаза Данте.

Дьявольская братия прекратила свое существование.

– Мистер Дюферон, – тихо окликнул его Харрис, – мы должны отвезти герцога к врачу.

– Да, конечно. – Прокашлявшись и смахнув влагу с глаз, Люсьен встал и повернулся к раненому сводному брату. Пришедший в сознание Роберт угрюмо смотрел на него.

– Мне жаль, Люсьен, – сказал он с искренним сочувствием.

– Мне тоже. – Люсьен забросил здоровую руку Роберта на свое плечо и помог ему встать. Харрис сопровождал герцогиню, которая, словно в трансе, отсутствующим взглядом смотрела в одну точку. Харрис связал ее руки за спиной.

– Если вы, ваша светлость, не возражаете, я отвезу герцогиню в вашей карете, – сказал Харрис.

Роберт кивнул.

– И если бы мы могли перенести... вашего друга... в домик. Я потом пришлю людей за ним и за французом.

– Я пошлю моего кучера помочь вам. – Люсьен бросил взгляд на бездыханное тело Данте. – Я займусь организацией похорон мистера Уэксфорда.

– Хорошо, мистер Дюферон. – Харрис повел Клариссу за избушку, где стояла карета.

– Моя мать не в себе, – пробормотал Роберт, когда они медленно брели по дорожке к экипажу Люсьена.

– Некоторых людей ненависть пожирает годами.

– Великодушно с твоей стороны пытаться объяснить ее поведение, ведь она не один раз хотела убить тебя. – Роберт застонал от боли, оступившись на камне, что отдалось в его раненом плече. – Я управлюсь со своей матерью. У меня есть поместье в Шотландии, в котором ее можно запереть. Она больше никому не причинит вреда.

– Мне жаль, что так получилось.

– Мне тоже. – Роберт остановился, вынудив задержаться и Люсьена, – Люсьен, я не могу просить тебя после всего, что натворила моя мать, но как глава семьи я должен думать о добром имени Хантли. Я поговорю с Харрисом о возможности замять это дело, чтобы сохранить репутацию нашей семьи. Но промолчишь ли ты?

– Нашей семьи?

– Да, нашей семьи. – Роберт улыбнулся. – Я не мог бы даже мечтать о лучшем брате.

– Ты имеешь в виду сводного брата?

– Нет. – Роберт стиснул плечо Люсьена, на которое он опирался. – Я имею в виду брата.

– Конечно, я промолчу. – Он повел Роберта дальше. – Если ты не заметил, то хочу обратить твое внимание на то, что я уже перестал причинять хлопоты семье своими скандальными выходками.

– Какая скукотища!

Люсьен рассмеялся.

– Если чего-то и недостает в моем браке, так это скуки.

– Я завидую тебе, у тебя такая жена. – Роберт усмехнулся, превозмогая боль. – Она удивительная женщина.

– Да, это счастье, что она у меня есть.

– Что касается невест, у тебя вкус определенно лучше, чем у меня. Мог бы, между прочим, поделиться со своим братом секретами в отношении прекрасного пола...

Люсьен снова рассмеялся:

– Возможно, когда вы подрастете, ваша светлость.

Они уже почти добрались до экипажа, когда распахнулась его дверца и выглянула встревоженная Эвелин. Ее тревога заметно уменьшилась, когда она увидела, что Роберт передвигается сам. Затем она перевела взгляд на мужа, и мимолетного обмена взглядами хватило, чтобы она сразу почувствовала, что именно произошло и как Люсьен ко всему этому относится.

Эвелин вышла, чтобы помочь мужу усадить Роберта в экипаж, и обняла герцога за талию с другой стороны. Она повернулась к Люсьену, чтобы через склоненную голову Роберта взглядом выразить ему свое сочувствие, затем слегка сжала его руку, после чего переключила внимание на Роберта.

Люсьен судорожно вздохнул и почувствовал, как отступает горечь утраты. Да, он был счастливчиком.

Эпилог

Эвелин нашла его в кабинете как обычно пристально глядящим на огонь.

Сегодня состоялись похороны Данте, на которых единственными провожавшими его в последний путь были Люсьен, Роберт и она. Люсьен тяжело переживал смерть Данте, хотя он действительно намеревался вызвать фата на дуэль за то, что из-за него Хлоя оказалась незаконнорожденной. Но, по-видимому, смерть соперника в честном поединке воспринимается совсем не так, как смерть друга, пожертвовавшего собой ради спасения твоей жены и дочери.

Эвелин подошла и положила руку на его плечо. Люсьен посмотрел на жену и глубоко вздохнул, стараясь отогнать печаль.

– Хлоя уже в постели?

– Спит крепким сном. – Эвелин села к нему на колени и обняла за шею. – Пришло время укладывать тебя.

– Правда? – В глазах Люсьена появились лукавые искорки, пролившиеся бальзамом на ее сердце. Пока он смотрит на нее так, у них все будет в порядке.

– Если только тебе не хочется уютно устроиться здесь, у огня. – Она заерзала на его коленях, зная, какое действие на него оказывает ее облаченное в шелк тело.

Люсьен развязал стягивавший капот Эвелин пояс и спустил с ее плеч отделанное кружевами одеяние, под которым обнаружилась гладкая шелковая ночная рубашка.

– Я люблю уютно устраиваться.

– Я тоже. – Она уткнулась головой в его ключицу. Люсьен погладил изгиб ее бедра. – Отца удалось хорошо устроить. Доктор Уэллс сказал, что, наверное, сможет помочь ему.

– Это хорошая новость. – Люсьен провел рукой вверх до ее груди и накрыл ее грудь ладонью. С уст Эвелин сорвался трепетный вздох.

– Я уже поблагодарила тебя, – с трудом проговорила она, – за то, что ты привез отца в Лондон?

– По-моему, еще нет. – Усмехаясь, Люсьен водил пальцем по ее соску.

– Что я могу сделать... – Она поцеловала его в шею. – ...чтобы показать тебе... – Она поцеловала его в ухо. – ...как я благодарна? – Их губы слились в поцелуе, отозвавшемся дрожью в ее теле.

Они медленно разомкнули уста, и ставший вдруг серьезным Люсьен пытливо заглянул в ее глаза.

– Подари мне сына, – прошептал он. – Позволь мне наблюдать за всеми стадиями твоей беременности. Позволь мне наверстать то, что я упустил с Хлоей.

У Эвелин растаяло сердце, и она нежно охватила ладонями его лицо.

– Я бы с удовольствием подарила тебе сына. – На ее губах мелькнула улыбка. – Но что, если это будет дочь?

Подняв вверх брови, Люсьен молодцевато улыбнулся и встал, подняв ее на руки.

– Тогда мы предпримем еще одну попытку.

Эвелин рассмеялась и прижалась к нему, но когда он попытался перехватить ее поудобнее, что-то впилось в ее бедро.

– Ой, что это у тебя в руке?

– Так, старая шахматная фигурка. – Люсьен разжал пальцы, и белая шахматная королева упала на ковер. – Мне она больше не нужна.

– Ты выиграл партию? – кокетливо спросила она, прижимаясь теснее к груди несшего ее к двери мужа.

– Мне кажется, выиграл. – Он подошел к лестнице. – А ты – моя награда.

Ее довольный смех эхом разносился по дому, пока он нес ее в свою спальню.

В кабинете на ковре в отсветах пламени поблескивала забытая белая королева.

1

Где вы там! Быстро, быстро! (фр.)

2

Прелестное, не правда ли? (фр.)