Глава 42

— Хочу домой, — сварливо повторила мейга. — Будет меня кто-нибудь слушать? Куда девалась простая вежливость? Куда делись послушание и преданность вашей мейге?

Мужья заколебались, их глаза по привычке желали всяческого счастья мейге.

Фейдрин вздохнула и встала. Ее ноги настолько устали, что дрожали, ибо она прошла пешком всю дорогу, а задаваемая единорогами скорость потребовала от нее предельной выносливости. Она встала между матерью и ее мужьями.

— Царственные отцы, — тихо проговорила Фейдрин, — почтим великие традиции эльфов. Останемся тверды ради Гаркинского леса!

Отцы с облегчением устремили глаза на Фейдрин, а мейга снова завела свои нескончаемые жалобы. Фейдрин отвернулась к реке.

Сидя неподалеку, Меллорит поглядывала на мегинетту. Теперь, когда Меллорит снова стала девочкой, ей нравилось наблюдать за эльфийской принцессой, маленькой и изящной, всегда такой прелестной в ее мягких одеяниях из тончайшей кисеи, каким бы тяжелым ни был переход и какой бы тоскливой ни была погода. Меллорит хотелось быть похожей на нее: женственную, но сильную — такую, что дюжины эльфов подчинялись ей мгновенно и беспрекословно.

Бем Гаммин, великан, который вез Меллорит на единороге по горному перевалу, наклонился к ней.

— Поешьте, прелестная малышка, — сказал он, предлагая ей овсянку в деревянной миске.

— Спасибо, демон, — ответила Меллорит.

Все смотрели на реку. Вода неслась, высокая от тающего снега в горах. Руф Наб водил отряд гномов осмотреть берег, и теперь они вразброд шли назад: широкие плечи опущены, сапоги в грязи.

— Безнадежно, — сообщил Руф Наб, стягивая шлем, чтобы отереть пот со лба. — Река слишком широка, ни одно дерево из тех, что здесь растут, не достанет до другого берега.

— Единственная переправа — в горах, в двух днях пути, — добавил снефид.

— Мы не можем спокойно стоять и смотреть, как убивают Других! — прогремел Ур Логга, от беспокойства его акцент заметно усилился.

— Ваше величество, даже единороги утонули бы в этой бушующей воде, — сказал Ландес. Он двигался медленно, измученный не только ноющей болью в бедре, но и ездой на руках у великанов.

Ур Логга расстроенно отвернулся, на его массивной шее и на лбу вздулись вены. Ландес похлопал его по плечу и повернулся к реке. Споткнувшись, он протянул руку к Меллорит. Испуганная девочка успела поддержать его.

— Спасибо, миледи, — поблагодарил Ландес.

Глядя через реку на противоположный берег, он снова поискал глазами Неда. Флаг Фанстока трепетал на утреннем ветерке, но люди с черными щитами казались совершенно одинаковыми. С реки поднялся густой туман, скрывая луг, и Ландесу были видны лишь коричневые фигурки, защищающие форт. Прищурившись, он различил яркую рыжину жеребца Ньяла, беспокойно переступающего перед воротами крепости. Над ним он увидел клочок небесно-голубого цвета, движущийся туда-сюда на стене. Сина скорее всего. Фигурки троллей походили на муравьев, ползающих у стен.

Низкий стон огласил берег, когда враг на другой стороне реки двинулся к форту.

Мати и Ньял согласились, что без еды и с ограниченным запасом стрел дальше защищать форт неразумно. И потому обдумывали, как поступить, чтобы хоть кто-то мог спастись, а Лотена и Черных Щитов встретить на ровном пространстве между морем и рекой.

Они собрались перед воротами. Мати должен был возглавить правый фланг, который составили лучники и самые сильные тролли. Тим настоял, чтобы ему поручили возглавить левое крыло — главным образом тут были раненые тролли, которые достаточно оправились, чтобы сражаться.

— Моя голова слишком крепка для этих хамов из долины, — доказывал он ранее, когда Ньял пытался оставить его с Синой и Биханом. — Я еще способен поработать мечом.

Решили, что отряды раненых под водительством Тима будут охранять ворота форта, а Ньял поведет середину.

— До свидания, отец, — неловко попрощался Ньял с Биханом. — Я не подведу тебя.

Бихан кивнул:

— Я знаю, Ньял. Помни, ты сын чародея.

— Подождите, пока мы не вступим в бой, — объяснял Ньял Сине, — а тогда пробирайтесь к реке. Попытайтесь спрятаться с отцом в зарослях на берегу, пока вода не спадет. Руф отыщет вас.

— Я не хочу отпускать тебя, — тихо сказала Сина.

— Пожалуйста, Сина. Я сделаю все, что смогу, но, что бы ни случилось, Морбихану нужна Магия. Ты должна спастись.

Не в силах говорить, Сина кивнула. Она знала, что Ньял прав. Она протянула к нему руки, и Ньял обнял ее, прикоснувшись к щеке холодной сталью шлема. Запела дудка. Сина отступила, и Ньял быстро вскочил на спину Авелаэра. Пока он усаживался, укреплял ноги в стременах и освобождал Огненный Удар из ножен, Сина держала уздечку. Погладив бархатную морду жеребца, она прошептала:

— Неси его храбро, Крадущий Ветер.

— Что, Магии больше нет, чародейка? — дрожащим голосом спросил тролль. — Вы теперь не сумеете спасти нас, как Фаллон спас Телерхайда в Гаркинском лесу?

Бихан поднял голову и посмотрел на Сину.

— Магия будет всегда, — ответила Сина твердым голосом, который донесся до всего войска оборванцев. — Вы хотите победить Новую Веру?

— Да! — откликнулись хором несколько троллей. Мати обернулся, чтобы послушать.

— Тогда помните: желание и убежденность — основа Древней Веры. Они поддержат нас сегодня.

— Все равно я не слишком верю в победу, — признался Мати Ньялу, когда они ехали через ворота. — Боюсь, ты проделал такой долгий путь, чтобы присоединиться к пропащему делу.

— Для меня нет другого места, — ответил Ньял, поворачивая Авелаэра и занимая позицию перед фортом. — Я присоединился к этому делу, когда родился. А теперь знаю, что родился связанным с Магией и всегда буду связан с ней.

Вытащив Огненный Удар, Ньял поднял его в вытянутой руке и сказал звучным голосом, пронесшимся по всему форту:

— Я посвящаю этот меч и свою жизнь судьбе всех племен Морбихана: Других и людей, могущественных и презираемых.

Тролли дружно закричали, вызывающе барабаня по щитам.

Авелаэр вскинул голову, беспокойно переступая под сдерживающей рукой Ньяла. Вокруг в утреннем свете клубился туман. Когда крики троллей замолкли, наступила странная тишина. Казалось, воздух напряжен, как туго натянутая тетива. Но вот, услышав слабый звук, Авелаэр насторожил уши и заржал. Из тумана впереди донеслось ответное ржание. Подул свежий утренний ветер и открыл силуэты вооруженных всадников, молчаливых и выжидающих. Лошади били копытами землю.

— Они удерживают высоту, — сказал Лотен Неду, — но это не будет особым преимуществом перед закаленным в битвах войском, значительно превосходящим их числом. Я пока не поведу в бой свою гвардию, впереди пойдут только обычные отряды. А ты с лордами поддержишь их. Это позволит тебе доказать войску, чего ты стоишь. Собирай своих парней.

По команде Лотена передовой отряд Черных Щитов пошел на штурм. Позади них ожидали своей очереди Нед и лорды-предатели. Гикая и крича, отряд устремился вперед, гордый тем, что возглавляет атаку, в жадном нетерпении размахивая мечами и копьями, готовый смять тонкую оборонительную линию троллей. Лошади галопом помчались вверх по каменистому, заросшему утесником склону, огибая камни и заросли. Плотно сомкнутый строй Черных Щитов рассыпался.

И в этот момент из-за камней и кустов выскочили тощие тролли. Некоторых тут же затоптали лошадьми, но большинству удалось ухватиться за стременные ремни. Молниеносные удары ножей рассекли подпруги, из лошадиных животов хлынула кровь. Лошади прянули в ужасе, а Черные Щиты завопили, когда их седла соскользнули на землю. Боевой строй дрогнул.

— Стреляйте! — крикнул Мати.

От троллей, твердо стоящих перед фортом, смертоносным дождем полетели стрелы. Люди и лошади забарахтались в беспорядочной куче, а земля стала скользкой от крови.

Передовой отряд смешался и отступил, чтобы перестроиться.

— Пусть снова идут вперед! — приказал разъяренный Лотен.

— Теперь держитесь стойко! — призвал Ньял. Авелаэр затанцевал от нетерпения.

Вторую атаку возглавил Нед. Мати еще раз крикнул «Стреляйте», — и последние стрелы зажужжали в воздухе, нанося урон Черным Щитам.

— За Морбихан! — крикнул Ньял. Оскалив зубы, Авелаэр понес его вперед.

Тролли, вооруженные камнями и короткими мечами, последовали за ним. Мати махнул плащом перед самым носом у каурого коня. Конь отпрянул от внезапной красной вспышки. Точно рассчитанным движением руки Мати пустил камень в шлем всадника. «Гаркинский лес навсегда!» — крикнул молодой гном, ударом посоха сбрасывая с лошади обалдевшего всадника. Другой всадник бросился мимо Мати, преследуя кричащего эльфа. Мати схватил лошадь за хвост и закрутил его. Когда тролль повис на хвосте, лошадь завизжала и встала на дыбы, пытаясь скинуть своего всадника на землю.

Тролли удерживали свои позиции, заставляя Черных Щитов платить жизнями за то, что они надеялись захватить. Но в сердцах троллей было мало надежды. Только в одном передовом отряде врагов число людей казалось несметным, а в дальнем конце луга еще стояли Лотен и основное войско, выжидая момента для нанесения последнего удара.

— Мы должны бежать к реке! — крикнул Бихан. — Пора, скорее!

Но Сина по-прежнему стояла на стене, откуда ей было видно, как развивается сражение. Тонкая линия троллей изогнулась под бешеным натиском Черных Щитов, устояла, дрогнула и снова устояла.

— Сина, быстрей, пока еще не поздно! Садись на меня, я тебя повезу!

— Подождите!

Сина смотрела мимо битвы на дальний берег реки, где Другие собрались под Аргонтеллом. Она уже видела это раньше, много раз, но сейчас картина была ясной, и то, что происходило вокруг, ужасало своей правдивостью. Когда утреннее солнце блеснуло на рубящих клинках всадников, показалось, будто все поле битвы засветилось мертвенным светом.

— Сина! — закричал Бихан, нетерпеливо стуча копытом.

— Нет. Подождите! — Сина схватила гриву пони, удерживая его. — Она говорила об этом.

— Кто? Сина, чего ты не сказала мне?

Когда-то давно подняла я огромный камень,

А ты — такая, как я.

— Аргонтелл! — крикнула Сина. — Вот в чем дело!

Глава 43

— Черные Щиты нападают! — крикнул гном, взбегая по холму к Другим, толпившимся на скалистой Аргонтелльской равнине.

Ур Логга отвернулся, не в силах смотреть на атаку, а снефид и Руф Наб побежали на берег и стояли там, бранясь и криками подбадривая троллей, как будто их слова могли изменить ход битвы. Ландес наблюдал за сражением молча, его лицо стало землистого цвета.

Чтобы лучше видеть бой, Фейдрин забралась на невысокий камень. Платье цвета морской волны развевалось на ветру, золотое кольцо Неда едва заметно качалось на цепочке между ее грудей, холодное и тяжелое. Даже на таком расстоянии зоркие эльфийские глаза Фейдрин легко различали красный плащ ее брата, Мати. Она увидела знакомые лица среди троллей, лица, которые не думала когда-нибудь увидеть снова. И в самой гуще битвы она всегда видела Ньяла на его гнедом жеребце, Ньяла, сражающегося с Черными Щитами, вновь и вновь сплачивающего ряды троллей. Но почему-то ее глаза снова и снова возвращались к неподвижной фигуре в небесно-голубом платье, которая вместе с пятнистым пони стояла высоко на стене форта. Казалось, Сина отъединилась от резни, идущей внизу, и сосредоточилась на чем-то по другую сторону реки.

Фейдрин огляделась, пытаясь увидеть то, на что смотрит чародейка. Вокруг толпились Другие. Солнечный свет сверкнул и ослепил ее на миг, и Фейдрин шагнула в тень Аргонтелла. А когда шагнула, ее взгляд остановился на вершине огромного камня.

— Аргонтелл? — пробормотала она, пристально глядя на сглаженные веками руны, четко проступающие в раннем утреннем свете. Как только она произнесла это имя, она почувствовала, что кольцо Целителя стало теплым. — Аргонтелл! — повторила Фейдрин и пошла к Камню, карабкаясь по крутому склону. Царственные отцы по привычке последовали за ней — растерявшиеся, но верные долгу.

За Камнем вставало солнце, и он отбрасывал длинную тень, указывающую прямо на Данн Нейре. Увидев толпу эльфов, поднимающихся к Камню, Ур Логга почувствовал дрожь, от которой его волосы от плеч до макушки встали дыбом.

— Стоячий Камень! — воскликнул великан, словно никогда раньше его не видел. Он вспомнил слова Фаллона: «Магия не погибнет, пока мы смеем любить наши жизни».

— Великаны! — крикнул Ур Логга, тяжело взбираясь по холму вслед за эльфийской принцессой. — Движение Камня! Финн! Мэрдок! Ведите остальных! Быстрее!

Вождь пикси покачал головой.

— Бросьте эти глупости, ваше величество! — крикнул он, в отчаянии скривив губы.

Снефид обернулся и увидел, что великанский король выкрикивает приказы своей Почетной Страже и мужьям мейги, собравшимся у основания огромного камня. Руф Наб поторопился наверх.

— Пойдем, отец! Давай попробуем. Все лучше, чем смотреть, как убивают Других.

По кивку снефида отряд гномов отправился за Руфом.

— Ваше великолепие! — позвал снефид. — Финн, быстрее!

Возведя глаза к небу, вождь пикси жестом велел своим присоединиться, и сам неторопливо, недоверчиво пошел вверх по склону следом за снефидом.

— Фаллон мертв! — крикнул он в спину снефиду. — Вам и камешка не поднять без Мастера Чародея! Даже будь он сейчас здесь, Фаллону и с десятком таких, как он, не сдвинуть с места Аргонтелл! — Но он встал в круг и протянул руку, чтобы сжать руку снефида.

Великаны, эльфы, гномы и пикси стояли вокруг Камня. Сжав руки друг друга, они растянулись изо всех сил, чтобы сомкнуть большой разрыв в их круге.

Отстав от них, на холм карабкался Ландес, тяжело опираясь на трость.

— Эй, погодите! — пропыхтел он. — Подождите меня!

Он медленно приковылял и взял руку Ур Логги.

— Тянитесь! — пропыхтел великан, стараясь замкнуть круг.

Ландес уронил трость и, качаясь на одной ноге, протянул руку Руфу Набу.

— Тянитесь! — потребовал Руф, но потные пальцы расцепились.

— Попробуйте еще раз! — попросила Фейдрин. Кольцо Целителя у нее на груди стало горячим. Для замыкания круга не хватало длины одной руки. — Мы должны! Попробуем еще раз!

Лишь наполовину понимая, что происходит, Меллорит поднялась вслед за всеми на холм. Она улыбнулась отчаявшемуся Ландесу, взяла его руку, а затем робко сжала руку Руфа, завершив Магический круг Пяти Племен.

Фейдрин закричала: кольцо засветилось.

Глава 44

На минуту Сина дрогнула. Знакомое головокружение навалилось на нее.

— Не сейчас! — приказала она. — Сейчас никаких пророчеств! — Она крепко ухватилась за гриву Бихана, устремив взгляд на верхушку Аргонтелла. Бихан встал ближе к ней, и Сина почувствовала силу Фаллона, наполняющую шелковистую шерсть пони.

— Аргонтелл, поднимайся!

Ее барабанные перепонки чуть не лопнули от громкого рева, и Сине показалось, будто ее разум содрогнулся. Рассердившись, она резко овладела своими чувствами, отбросила их в прошлое. Она вспомнила запруду у мельницы, увидела гальку в воде. Собрав все частички вместе — камни, воду, небо, — она легко удержала их перед своим мысленным взором.

Пони под ее рукой испускал яркий свет. Тело Сины сотрясалось так, что она едва удерживалась на ногах. Из последних сил она вырвала свой разум из прошлого и швырнула его в будущее, где дети играли с длинноногими жеребятами.

— Я люблю тебя! — крикнула она и этому будущему, и мужчине, который сражался недалеко от нее, окруженный врагами.

Другим в Магическом круге казалось, что они стоят, взявшись за руки, уже долго, бесконечно долго. Финн покачал головой, но тут далекий удар грома испугал его. Туман развеялся, в голубом небе ярко светило солнце, озаряя лица собравшихся вокруг Камня. Меллорит улыбалась, ее голубые глаза сверкали, остриженные белокурые волосы блестели на солнце. Ландес рядом с ней угрожающе пошатывался, стоя на здоровой ноге. Запрокинув голову, Фейдрин смотрела на верхушку Аргонтелла, ее лицо исказилось болью. Кольцо Целителя на ее груди горело. Финн в ужасе закрыл глаза.

— Поднимайся! — взмолился он. — Если существует Закон, то поднимайся! Ради этой бедняжки-эльфийки, ради всех нас, поднимайся!

Треск молнии устрашил всех. Губы Ур Логги тревожно дрогнули, снефид резко оглянулся. Свист, словно зашипела стая гусей, наполнил воздух.

— Смотрите!

Высоко, у самой верхушки Камня, играли молнии. Они вспыхивали и мерцали, потрескивая, как сухие ветки на горячих углях.

— Драконихин Огонь! — воскликнул Ландес.

По холму пронесся ветер, рванул полы плащей. Будто ураганный ветер задул со всех сторон сразу, над Аргонтеллом заклубились тучи, принесенные отовсюду.

У Финна волосы встали дыбом, и он почувствовал покалывание в пальцах.

— Поднимайся! — умолял он, когда земля под ним вздрогнула. — Поднимайся!

Небо потемнело, земля затряслась. С трудом удерживаясь на ногах, Финн вцепился в руку снефида. Со всех сторон взметнулась пыль, воздух стал густым и черным.

— Поднимайся! — крикнули Другие хором.

С треском тысячи молний Камень высвободился из земли. Он поднялся над кругом Племен и повис в воздухе. Все смотрели вверх, широко раскрыв глаза, не замечая осыпающейся на них земли. Меллорит вскрикнула: ее ноги скользнули к глубокой яме, которую оставил Аргонтелл в центре круга. Ландес потянул ее назад, застонав от боли.

— Держите круг! — проревел Ур Логга.

Освобожденный от земли в первый раз за тысячу лет, Аргонтелл поплыл, послушный их мыслям. Он полетел к реке. Водяные фонтаны изверглись под Камнем, разбиваясь брызгами о его поверхность. Капельки воды поймали сияние солнца и заплясали в отдалении миллионом крошечных радуг. Ветер завывал, наполняя воздух песком и грязью. Все стоявшие в круге, продолжая крепко сжимать друг другу руки, вытянули шеи, чтобы видеть, как огромный Камень соединяет берега реки, образуя мощный каменный мост.

Как только Аргонтелл улегся, шелковистая грива под рукой Сины перестала дрожать и исчезла. Когда Сина открыла глаза, ни Бихана, ни Фаллона рядом с ней не было.

Когда подул ветер и над Аргонтеллом сгустились тучи, Лотен оглянулся на тех, что собрались вокруг камня.

— Нечисть и их Магия! — бросил он, брызнув слюной.

Когда Камень высвободился из земли, последователи Ворсай услышали трубы Лотена и повернулись, чтобы встретить новую угрозу.

Движение Камня привело Меллорит в восторг. Минувшей весной она видела издали, из Обители Эйкона необычный ритуал, но это Движение было лучше, громче и веселее. Меллорит радостно засмеялась, представив себе своего дядю в ужасе пятящимся.

Ландес рухнул на землю.

— Ур Логга! — крикнул он. — Приведите единорогов! Снефид, готовьте отряд к атаке! — Схватившись за руку Меллорит, он встал, преодолевая боль. — Торопитесь! Торопитесь! Если мы не поспешим, они захватят мост!

Он выкрикивал приказы, стуча кулаком по ладони, показывая, как ударить, как оттеснить врага и обезопасить мост. Он говорил, а на другой стороне реки тяжело вооруженная конница Лотена уже мчалась галопом к берегу. Меллорит задохнулась от страха. Люди в капюшонах, все как один похожие на тайных гостей ее дяди, собрались вместе, и это походило на страшный сон наяву.

Уступ рядом с Камнем образовал шероховатые сходни. Единорог Ур Логги заупрямился, напуганный шумом, но великан успокоил его, и зверь галопом помчался вперед, чуя всадников на другой стороне. Огромный рог качался из стороны в сторону, ища врагов. Следом, по трое в ряд, устремилась Великанская Почетная Стража, размахивая короткими дубинками и резкими криками подгоняя своих единорогов.

За ними пронеслись по сходням снефид и Руф Наб, ведя две фаланги гномов. Позади них по мосту бежали пикси с натянутыми луками. На середине Камня пикси остановились, выпустили залп стрел по собравшимся у кромки воды вражеским всадникам, и побежали дальше.

— Ваше величество! — крикнул мегинетте Ландес.

Без колебаний Фейдрин побежала по трапу. Эльфийские отцы, размахивая украшенными драгоценными кинжалами, — за ней. Мейга карабкалась сзади, крича:

— Убейте предателей! Прикончите их! Отомстите за моего любимого мужа!

— Удерживайте берег! — крикнул им Ландес, хромая вверх по ступеням. Споткнувшись, он чуть не упал снова. — Клянусь Драконихой! Девочка, помоги мне! — обратился он к Меллорит.

Меллорит охотно подставила плечо, наслаждаясь ощущением своей нужности. Вместе они забрались на мост.

— Вот так! Оттесняйте их! — закричал Ландес.

Черные Щиты встали двумя шеренгами, чтобы отразить первую атаку великанов. Хотя великаны обладали преимуществом в росте и силе, но у моерцев была железная дисциплина и клинки их не дрогнули.

Но через пару минут по вражеским флангам ударили гномы. Блеснули широкие топоры. Решимость гномов сломила строй наемников.

— Да! — торжествующе крикнул Ландес с середины моста. — Да!

Ур Логга взмахнул дубинкой:

— Мудрые! За Гаркин!

— За Гаркин! — эхом откликнулась Почетная Стража, нанося направо и налево мощные удары. Вражеские лошади пятились от наступающих единорогов. Отряд Финна выпустил еще один залп, и Черные Щиты обратились в бегство.

Берег был взят к тому времени, когда Ландес добрался до него. Черные Щиты бежали вверх по склону, отряд Руфа Наба преследовал их. Середина держалась чуть дольше, а потом словно растаяла под натиском великанов.

— Стойте! — крикнул Ландес. — Подождите!

Но великаны в пылу продолжали наступление. Обезумевшие от запаха крови единороги несли их вверх по склону следом за отступающей конницей.

— Нет! Они разрубят вас на куски! — Ландес побежал было за ними, но его бедро откликнулось резкой болью, и он остановился, едва не плача с досады. С того места, где он стоял, ему была видна опасность, которой не видели великаны, но они не слышали его предостережений за лязгом оружия.

Хотя наступление Других со стороны реки разделило войска Лотена и заставило его сражаться на два фронта, войско Морбихана по-прежнему не владело преимуществом. Лотен приказал своему войску отступить, растягивая при этом Других в тонкую линию, разбивая их силы на маленькие группы. Лотен внимательно наблюдал, наслаждаясь ожиданием, как гурман наслаждается предвкушением сытной еды. Затем он приказал Гвардии Тирана вступить в бой. Отряды, воем призывая Ворсай, бросились на сильный правый фланг фаланги снефида.

Когда горны пропели наступление Черным Щитам, отряды, преследуемые великанами, остановились и повернулись. Сталь против деревянных дубинок, обученные наемники против клана братьев — Черные Щиты набросились на Великанскую Почетную Стражу.

Немного погодя гонец принес донесение, что фаланга гномов остановилась, не угодив в ловушку. Лотен резко рубанул мечом, и гонец, упал у его ног.

— А где они сейчас? — проревел Лотен, продолжая наносить удары, хотя гонец, давно уже не шевелился. Адъютанты Лотена молчали, одни — неподвижно уставясь вдаль, другие — в землю. Гонец, который, возможно, знал ответ, сказать уже ничего не мог.

— Тупицы!

Лотену необходимо было увидеть, что происходит вокруг. По его требованию адъютанты привели ему лошадь и выстроились сзади. Приказав горнам играть наступление, Лотен погнал коня вверх по склону, к форту.

Храбрым этот поступок назвать было нельзя, и Тим чувствовал стыд, но тролли, которыми он командовал, хромали и несли своих раненых. Хотя Тим понимал, как важно удерживаться перед фортом, он слишком хорошо помнил холодную мощь обессиливающих ударов Лотена. Так что, когда вражеский полководец галопом поскакал к ним, Тим сразу понял: он позволит ему взять форт.

— За мной, парни! — крикнул он и побежал с холма, чтобы встать сзади выстроенных боевым порядком отрядов Ньяла.

К тому времени как Лотен занял высоту, Тим был слишком поглощен сражением, чтобы спрашивать себя, правильно ли он поступил. Отряды Ньяла, ободренные неожиданным подкреплением, хлынули вперед, пробиваясь к реке.

Ландес напоминал Меллорит отца. Меллорит старательно поддерживала его, когда они вместе брели по берегу в ту сторону, куда ушел отряд Ур Логги. Коровья тропа вилась между кустами утесника. Впереди слышались звуки битвы.

— Снефид! — крикнул Ландес. — Ур Логга! Финн!

Несколько всадников галопом поскакали к ним.

— Быстрей! — сказал он Меллорит. — Иди за мной!

Опираясь на меч, как на трость, Ландес бросился в густые заросли утесника.

— Ш-ш-ш! — предостерег он девочку, когда та из любопытства раздвинула кусты, чтобы высунуться и посмотреть. — Что бы ни случилось, отсюда ни шагу.

Всадники приближались, в поисках Других плашмя ударяя мечами по кустам. Когда они были уже совсем рядом, Ландес с трудом встал. Меч старого воина пронесся плавно, точно и вовремя. Всадник рухнул на землю без единого звука. Но за ним ехали другие всадники. Ландес понял, что единственная надежда спасти девочку — это отвлечь их внимание. Он прыгнул вперед.

— Стой! — приказал голос, такой знакомый и в то же время чужой.

— Недрик! — воскликнул Ландес. Флаг Фанстока свисал с копья Неда. — Сними флаг! Жители Фанстока — не предатели, пока я жив!

Тусклые глаза Неда не выразили ни удивления, ни сожаления.

— Но тебе недолго осталось коптить небо, отец, не так ли? — сказал он, поднимая меч.

Когда Нед поднял руку, открылось уязвимое место около его нагрудника. Ландес хотел сразить его, но рука отказалась слушаться.

— Недрик! — горестно воскликнул он.

Отец и сын стояли друг перед другом, и клинок Неда на миг застыл.

— Недрик! — снова отчаянно крикнул Ландес, пытаясь напомнить сыну о том, кто он такой и что он предал.

Руф Наб, решительно ведущий разведывательный отряд по коровьей тропе, в этот миг увидел отца и сына. Как всякий гном, он уважал святость семейных уз и потому стоял, наблюдая. Но вот меч Неда повис над незащищенной головой Ландеса.

Руф бросил топор. Тот, перевернувшись несколько раз, пронесся по воздуху и вонзился под плечо Неда, пробив нагрудник. Нед вскрикнул от боли, а его меч упал на землю, не причинив Ландесу вреда.

— Гномы, наступаем! — крикнул Руф, бросаясь безоружным к тому всаднику, который ехал за Недом. Нападение на их предводителя пошатнуло уверенность лордов-предателей, они повернули коней и спешно удалились к линии боя. Лошадь Неда с обвисшим в седле всадником побежала за ними.

— Милорд, — обратился Руф к Ландесу. — Мы прорвали вражескую линию и вновь соединились с великанами. Пикси сумели связаться с отрядами Ньяла! Вы должны следовать за мной, быстрее! Девочка! — строго добавил он, повернувшись к Меллорит. — Держись рядом, никуда не отходи!

Когда все поспешили на звуки битвы, Меллорит схватилась за руку Ландеса. Бронза и сталь звенели, как рассерженные колокола, на поле боя царило смятение. Гномы набросились на людей-врагов, давая великанам возможность перестроиться и приготовиться к отчаянному наступлению. Меллорит вскрикнула, изумленная свирепостью битвы. Казалось, все демоны вокруг нее соединили голоса в громовом реве. Это было так великолепно, что Меллорит едва не заплакала от радости.

— За Гаркин! — прогремели гномы.

— За Морбихан! — крикнул Ур Логга.

— За Ньяла! — крикнула Меллорит, услышав любовь в их голосах и откликаясь своей собственной любовью. — За Ньяла и за горы!

Вооруженные силой отчаяния, гномы и великаны прорезали коридор, по которому эльфы, пикси и два товарища-человека прошли, чтобы присоединиться к Ньялу и троллям.

Теперь Лотен, его адъютанты, личная охрана и несколько отрядов обычных войск занимали выгодную позицию перед воротами форта. Гвардия Тирана занимала берег.