Однажды на какой-то пресс-конференции Виктория, не без собственной инициативы, познакомилась с фирмачом из Западной Германии, и тот пригласил ее поужинать в самый дорогой ресторан. "Потом, конечно, потащит в постель, - деловито думала она, лучезарно улыбаясь толстому, пожилому немцу. - Ничего, стерплю. Главное не продешевить".
      Неподалеку, за длинным столом, веселилась большая компания, по-видимому, отмечали какое-то событие. Внимание Вики привлек великолепно одетый, видный мужчина, который бросал на нее взгляды, выдававшие откровенный интерес.
      Когда зарубежный гость отлучился, Козырев (это был он) пригласил ее танцевать. Покачиваясь в ритме плавного танго, напрямую предложил:
      - Зачем вам этот старый колбасник? Есть вариант посолиднее, достойный такой красотки, как вы. Не стоит вам размениваться по мелочам.
      Вика не привыкла к подобной бесцеремонности и приготовилась вспылить, но от незнакомца исходила такая мужская сила и спокойная уверенность... Она передумала и промолчала.
      - Через полчаса я уеду отсюда с близкими друзьями, мы продолжим наш вечер в более уютной, непринужденной обстановке. Будьте внизу минут через двадцать - не прогадаете! Этот старик, со своими грошами, нам в подметки не годится! - И не дожидаясь окончания танца проводил ее на место, тепло и многозначительно пожав руку.
      Когда немец вернулся, он застал свою даму потягивающей в раздумье шампанское.
      - Надеюсь, вы не скучали без меня? - галантно поклонился он. - Мне приходилось немного освежеваться. - По-русски он говорил хорошо, но с характерным акцентом и иногда смешно коверкал слова.
      "Что же мне делать? - лихорадочно размышляла Вика. - С немцем, похоже, дело верное: солидный господин, наверняка семейный. А тут... черт его знает что... Рискнуть, что ли? Сердце чует - крупный тип. Немец что? Эпизод. А дальше? Другой немец? Нужно попробовать! Намек вполне понятный". Решив оставить своего кавалера с носом, Виктория взяла со стола сумочку, демонстративно открыла, проверяя, на месте ли пудреница и помада, и обещающе улыбнулась:
      - А теперь моя очередь. Поскучайте и вы немного. - Поднялась и не спеша, чуть покачивая стройными бедрами, направилась к выходу из зала.
      Внизу, у гардероба, ее уже ждала шумная компания. Козырев подал ей короткую шубку из пушистого искусственного меха, и все направились к машинам.
      Подъехали к какому-то дому за высоким, глухим забором, на окраине города. Козырев - он за всю дорогу не вымолвил ни слова - достал толстый бумажник и небрежно извлек две зеленые сотенные бумажки.
      - Это тебе за покладистость. Чтоб не жалела о немчуре. - Сам открыл ее сумочку, сунул туда баксы и подал руку, помогая выйти из машины.
      Вика опять промолчала, радуясь удаче. Две сотни и в Америке деньги!
      Большой деревянный дом утопал в сугробах; на цепи бесновались звероподобные кавказские овчарки. Внутри оказалось тепло, уютно, даже красиво. Пир вспыхнул с новой силой. Чего только не было на столе! Пили до потери сознания, и в первом часу ночи накал страстей достиг апогея.
      К дому примыкала баня - жарко натопленная. Побросав одежду куда попало, вся компания отправилась париться. Хлестали друг друга вениками, гогоча и резвясь, как дети. Приходя в возбуждение и испытывая страсть, тут же утоляли ее на деревянных лавках, ничуть не стесняясь друг друга, а, наоборот, - подхлестывая всеобщий азарт.
      Не обращая внимания на остальных, наслаждались любовью и Козырев с Викой, испуская стоны и крики в исступлении страсти. Козырев показал себя искушенным и распутным; не было извращенного способа, которого бы он не знал и не испытал. За тот час, что они провели в объятиях друг друга, он довел Вику до полного изнеможения. Но она была счастлива...
      Теплая компания привыкла меняться партнерами, но неожиданно для других он воспротивился:
      - Девочка не про вашу честь! - отбрил он "добровольцев".
      Те, недовольные, все же подчинились. Вике стало очевидно - он здесь главный. "Ну и силен мужик! Такого я еще не встречала... - мелькнуло у нее в голове, затуманенной алкоголем и сладкой истомой. - Жаль, если бросит..." Она отчетливо сознавала, что стала его рабой.
      Юсупов, сидя в своем кабинете, углубился в изучение новейшей схемы сигнализации, когда раздался телефонный звонок. Михаил неохотно поднял трубку.
      - Слушаю вас, - и досадливо поморщился. - Представьтесь, пожалуйста.
      - С вами говорит Соловьева Виктория Серафимовна, - раздался в трубке молодой, приятный голос, - менеджер банка "Сибинвест" по связям с общественностью.
      - Чем могу быть вам полезен? - поинтересовался Михаил, начиная подозревать, в чем дело, и пошутил: - Я ведь прессой не занимаюсь, все больше по печному делу.
      - Мне нужно оформить у вас временный пропуск. Буду брать интервью у посетителей фонда: мы решили подготовить рекламный ролик о содействии банка инвалидам-афганцам.
      - Ладно, приезжайте знакомиться, - охотно согласился он. - Введете меня более подробно в курс дела.
      "Интересно, какую новую игру затеял Козырев? - Михаил предчувствовал надвигающуюся опасность. - Придется принять его вызов. Посмотрим еще, кто кого".
      Когда Виктория непринужденно уселась в кресло напротив него, Михаил удивился: лицо ее показалось очень знакомым; впечатление, что он давно ее знает. Но ведь практически это исключается...
      Болтая и с откровенным интересом его разглядывая, она поведала, что собирается делать у них в фонде, какой материал и для какой цели намерена собирать.
      - Я же бывший репортер, это мой конек. - Она улыбалась, не сводя с Михаила странного, манящего взгляда карих глаз. - Должно получиться. Сами убедитесь, когда рекламу увидите по телевидению.
      "Бойкая бабенка, и глазки мне строит, - отметил Михаил. - Только меня не проведешь! Но отбрить ее пока рано. Надо использовать ситуацию, разузнать, что Козырь задумал. А провокации я не боюсь - буду начеку!"
      Прикидываясь простаком, он дружелюбно протянул ей руку и, немного задержав в своей, пошутил:
      - Вот и отлично, желаю успеха! Считаю себя вашим соавтором. - И, снова приняв серьезный вид, деловито добавил: - Нужны две фотографии на пропуск и справка из банка. Оформим без задержки.
      - Я теперь часто буду у вас появляться, надеюсь, мы станем друзьями. Она встала и призывно взглянула ему в глаза, откровенно давая понять, что он ей нравится. - Вы ведь недавно в нашем городе? А я свободна и хорошо его знаю. Могу взять над вами шефство. - Подхватила деловую сумочку на длинном ремне и, изящно переступая высоко открытыми красивыми ногами, направилась к дверям.
      "Вполне отчетливо сказано. Решили взять меня на живца, - подумал, глядя ей вслед, Михаил, не без удовольствия отметив ее красоту и сексапильность. - Ну что ж, может, не стоит отказываться? Со Светланой все кончено, а жизнь своего требует".
      Михаил, однолюб по природе, всегда был склонен идеализировать отношения между мужчиной и женщиной. Случайные связи без любви осуждал, считал низменным проявлением животной страсти. Верил, что истинная любовь способна выдержать любые испытания, и пока не потерял надежды на счастье со Светланой, старался не смотреть на других женщин, подавляя естественное влечение.
      Но теперь он свободен от обязательств, а что способен снова полюбить не верит. Хватит сопротивляться самому себе и избегать радостей жизни!
      "Ну держись, Виктория Серафимовна, посмотрим, что ты собой представляешь поближе!" Сумела-таки занять его мужское внимание. "Хороша ты, ничего не скажешь! Хоть и совсем в другом роде... - Спохватился, обругал себя: - Ну хватит! Пора Светлану выбросить из головы и из сердца! К чему сравнивать? Былого не вернешь, а жить хочется. Довольно я натерпелся!"
      Прошел месяц, но между Михаилом и Викой ничего не произошло, и вовсе не по ее вине - она-то проявляла активность: встречаясь с ним почти ежедневно, предлагала разные варианты совместного времяпровождения, но безрезультатно. Загруженный работой, он редко чувствовал желание куда-то выбраться, развлечься - сказывалась усталость. Все силы и мысли отдавал укреплению, а фактически - становлению своей службы.
      За это время удалось освободиться от подозрительных людей и сколотить крепкий отряд из отобранных, преданных парней. Ланской не скупился на затраты, и Михаил призвал под свои знамена знакомых, проверенных афганцев из разных мест, а также бывших спортсменов и спецназовцев из элитных подразделений госбезопасности.
      - Ребята отличные, надежные, высокую зарплату оправдают, - заверил он Владимира Георгиевича. - Настанет час - чувствую по окружающей обстановке.
      Недовольный отсутствием результатов, Козырев уже несколько раз встречался с Викой, обсуждал, как форсировать события. Наконец, им пришла в голову идея прибегнуть к хитрости: банк владеет шикарной килевой яхтой; почему бы не организовать прогулку по Обскому морю? Яхта, построенная в Польше и приобретенная за валюту, использовалась для проведения на ее борту конфиденциальных встреч и секретных сделок. Богато отделанная красным деревом, с уютным салоном, обставленным мягкой мебелью, спальным отделением, кухней и санузлом, она располагала всем необходимым для комфортабельного отдыха.
      Виктория уже провела там много деловых свиданий, а в летний период встречалась с шефом. Неплохой яхтенный матрос, она умела травить шкоты, управлять парусом и ловить ветер.
      - Значит, так: вовлекай его в яхтенный спорт. Ему это дело должно понравиться, - предложил Анатолий Борисович. - Увлечется - сам станет напрашиваться. Там и разберетесь.
      Детали Козырев уточнять не стал. Он был благополучно женат, имел двоих детей и, кроме Вики, встречался с другими женщинами, когда пожелает. Однако, как ни странно, Викторией дорожил и всякий раз, когда использовал для дела, испытывал щемящую душу досаду.
      Предложенный им верный ход очень скоро принес желаемый результат: Михаил увлекся активным отдыхом на воде. Хорошо плавая, не любил затяжного, как называл, "полоскания"; валяться подолгу на песке тоже надоедало. А на яхте, в движении, непрерывно управляя парусом, следя за направлением и силой ветра, стараясь увеличить скорость скольжения, готов был провести хоть целый день.
      В один солнечный, жаркий августовский полдень, когда они вчетвером, еще с одной парой, наслаждались воскресным отдыхом, их интимной близости суждено было состояться.
      Пока их друзья управляли яхтой, Вика и Михаил уютно расположились за столиком в салоне отдохнуть и перекусить. Почти опустошив бутылку коньяка, они весело перешучивались, чувствуя, как растет взаимное притяжение и влечение друг к другу превращается в страстное желание. Видя, каким горячим взором он на нее смотрит, покусывая губы от сдерживаемой страсти, Виктория увлекла его за руку в небольшую каюту, почти полностью занятую широким ложем, где они и осуществили свои любовные мечты, заключив друг друга в жаркие объятия.
      Ей оказалось с ним очень хорошо и могло быть еще лучше, но она боялась проявлять большую активность, справедливо опасаясь, что искушенность его отпугнет.
      "Какой мировой парень! Но уж очень неопытен... - радостно думала она. - Однако это мы быстро поправим".
      Виктория была очень довольна, что ее шеф и любовник дал ей столь ответственное, но такое приятное задание.
      Фактически лишенный женской ласки в свои лучшие, молодые годы, Михаил теперь, что называется, сошел с тормозов. Встречались почти каждый день, и, поскольку это вносило в их жизнь большие неудобства, он вскоре перебрался из гостиницы в ее маленькую, уютную квартиру.
      Привыкнув к воздержанию, он и не подозревал, что может быть таким ненасытным. В лице Вики он получил любовницу, о которой можно только мечтать. Ночи напролет они наслаждались своей страстью с энергией, присущей зрелости. Так продолжалось до тех пор, пока у Виктории не произошел решающий разговор с шефом:
      - Как мне доложили, дело вроде сделано. Вы с ним неплохо поладили, даже слишком, - констатировал он спокойно, но все же как бы напоминая о своих правах на нее. - Да и по тебе заметно - очень уж радуешься жизни в последнее время. Что, стоящий парень? - добавил он, и нельзя было понять, доволен он или досадует.
      Вика молча, с замиранием сердца ждала, что дальше. Сама отлично понимала, что пора действовать. Но как подступиться к Михаилу, как уговорить перейти на их сторону?..
      - Уже надо ставить вопрос ребром! - приказал Козырев. - Он ведь у тебя живет? Значит, обо всем договоришься. - Он прищурил глаза. - Даю тебе полную свободу. Без претензий. Живите. Он ценный для нас человек. Обещай ему все, что захочет. Я не поскуплюсь. Найди подход. Он такой же, как все, из плоти и крови. Чего ему дался Ланской? В Афганистане вместе были, ну и что? У каждого своя жизнь и свои интересы. Давай действуй. Удачи!
      Покинув кабинет Козырева, Виктория облегченно вздохнула. Пока здорово все получается! Она не может и не хочет жить на два фронта. Давно уже претит ей встречаться с шефом, урывками: она мечтает о своем, постоянном мужчине, чтоб принадлежал только ей одной...
      Окрыленная - Козырев дал ей широкие полномочия, а он держит слово, она не сомневалась, что уговорит Михаила. "Получит условия, какие ему и не снились! - радостно думала она по дороге домой. - У Ланского - зарплата, а здесь - участие в прибыли. Я добьюсь этого, и мы станем богатыми людьми. Заживем тогда..."
      Однако по мере приближения к дому энтузиазм ее стал остывать. Виктория была не глупа и привыкла обдумывать каждый свой шаг не теряя головы. "А если не согласится - что тогда? - Она похолодела. - Видит Бог, я не хочу его потерять!"
      Лишь теперь она полностью осознала, что не только увлечена Михаилом, но и по уши в него влюблена. С удивлением прислушиваясь, как сильно бьется сердце и страдает душа, Виктория обнаружила, что беспокоится не только о том, как будет жить без него, но и что станет с ним: ведь тогда его убьют, в этом она не сомневается...
      Когда она уже открывала входную дверь, ее осенило. Присев в прихожей у телефона, она еще несколько минут обдумывала детали, а потом решительно сняла трубку.
      - Соедините с Анатолием Борисовичем, это Вика, - попросила она секретаря.
      Шефу она предложила вот что:
      - Я тут по дороге все продумала. Нельзя рисковать тем, что достигнуто. Зачем торопиться? Можно все испортить. - Умолкла на секунду и продолжала, понизив голос, мягко и серьезно: - Не во мне дело, хотя Михаил мне по душе, не скрою. Что, если он откажется и все откроет Ланскому? Может такое быть? Вполне, даже если я очень постараюсь. Изучила его уже. Но он парень не промах, надежда есть, и немалая. Он меня любит и себя тоже. - Опять прервалась, унимая волнение, заключила: - Наши шансы сейчас фифти-фифти, а я хочу их поднять. Нужны две вещи. Во-первых, пообещать ему не только высокую зарплату, но и участие в прибыли. Во-вторых, наш решающий разговор провести не здесь, где на него давит служебная обстановка, а на отдыхе, когда он от нее, от них от всех оторвется. Ты меня слушаешь?
      Козырев молчал, не подавая реплик, и ей показалось, что их разъединили.
      - Да-да, слушаю. Продолжай, все очень интересно! - живо отозвался он." - Выкладывай все, что придумала.
      - Так вот. Я видела в рекламе: в сентябре круиз, примерно на декаду, из Одессы до Афин и Стамбула. Вот там мы с ним все и решим. А нет - утоплю в Черном море, раз нам бесполезен, - пошутила она, тут же перешла на деловой тон: - Нужны несколько путевок - премировать от банка отличившихся сотрудников, чтоб не почувствовал подвоха. Заграничный паспорт у меня есть; ему приобретем! Ну как моя идея? Что молчишь? Значит, идет?! - радостно воскликнула Виктория.
      Немногим более месяца спустя комфортабельный теплоход "Шота Руставели" пришвартовался в Пирее, предместье Афин. С утра - утомительная экскурсия по историческим развалинам древней Эллады, а после обеда Михаил и Вика поехали самостоятельно на метро в центр города - купить ей норковую шубку, благо в Греции на меха цены самые низкие.
      Веселые, немного уставшие, с покупками, вернулись на теплоход, в свою уютную каюту, - надо отметить исполнение мечты. Красивая, почти черная шубка выглядела шикарно и так шла к ее светлым волосам...
      Двухместная каюта, с круглым иллюминатором, на нижней палубе, принадлежала Виктории и даме средних лет - бухгалтеру банка. Михаилу достался одноместный люкс. Поменялись сразу, к большому удовольствию Викиной соседки.
      Путешествие оказалось сказочным, а сервис превзошел все ожидания. Два бассейна с морской водой, открытый и закрытый, на корме, - с баром. Вышколенные стюарды обслуживали пассажиров прямо в воде бассейна, подавая все, что попросят за корабельные боны.
      - Посмотри, Миша, как они работают! - подивилась Вика: за столиком в ресторане их обслуживали сразу несколько официантов, конвейером друг за другом, - каждый выполнял свою функцию. - Такого я даже в правительственных спецсанаториях не видела!
      - Мировой класс! Умеют наши ребята работать, если платить хорошо, объяснил этот феномен Михаил. - Раньше в круиз возили в основном немцев и американцев. Вот и научились.
      Кормили великолепно; во время морских переходов - концерты, вечера отдыха, забавные конкурсы; до часу ночи танцы в ночном баре; словом, вкусно, комфортно и весело.
      В Стамбуле любовались древними мечетями и голубой лазурью Босфора. В Турции, что славится кожей, купили себе по лайковой куртке - приятное с полезным.
      Когда, довольные и отдохнувшие, возвращались Черно-морьем в Одесский порт, Виктория решила, что пришла пора объясниться. Испытывая в душе страх перед возможной неудачей, она оттягивала разговор как могла, но отступать уже некуда.
      После обеда больше часа оставались в постели, любили друг друга до изнеможения. Михаил лежал теперь в полудреме, отдыхал. Вика приняла холодный душ, приободрилась и подсела к нему. Почувствовав ее рядом с собой, он открыл глаза и ласково положил горячую ладонь на ее прохладное обнаженное колено.
      - Ложись-ка ко мне, погрейся! - Он ласково поглаживал ее ногу. - Скоро наш рай кончится и пойдет будничная рутина.
      Эти слова проникли Виктории в самое сердце и вызвали душевное смятение - так они близки к истине. Глаза у нее наполнились слезами, и она горестно произнесла:
      - Ты точно сказал, Миша. Нашему раю может прийти конец, и даже скорее, чем ты думаешь!
      - Что-то я тебя не очень понимаю. - И вскинул на нее глаза, в которых появилось настороженное выражение.
      "Наконец-то! - Он испытывал и печаль, и облегчение. - Вот когда все станет на свои места!" Давно ждал этого разговора. Когда брал кратковременный отпуск, предупредил Ланского:
      - Сам понимаешь, этот подарок не для того, чтобы меня купить, слишком дешево! Думаю, именно в круизе все состоится: или заманчивое предложение, или какая-нибудь провокация, чтобы устранить. Скорее первое: Вика со мной неподдельно нежна, а она безусловно в курсе. Во всяком случае, скоро все выяснится!
      - Не пойму тебя! Как же ты можешь с ней встречаться, даже жить, если не доверяешь?! - искренне удивился Владимир Георгиевич.
      Сам примерный семьянин, он не понимал тех, кто способен играть столь тонкими чувствами.
      - А почему ты решил, что я ей не доверяю? - Михаил не обиделся. Любит она меня, вижу. Уверена, глупая, что сумеет переманить в их воровскую шайку. - Дружески взял шефа за руку, объяснил: - Чтобы ты не думал обо мне хуже, чем я есть: не из тех я, кто использует женщин в своих целях. Мне очень по душе Вика. И знаешь почему? Думаешь, потому, что собой хороша, ну и... в постели? А ты присматривался к нам, когда мы рядом? Мы ведь с ней похожи, как близнецы! Мне даже казалось вначале, что я ее раньше видел. Только потом понял, в чем дело.
      Он замолчал, размышляя о чем-то. Ланской терпеливо ждал.
      - Надеюсь, все наоборот: не ей, а мне удастся завербовать ее в наши ряды. Игра только начинается! Уверен: Козырь окажется бит! - И рассмеялся своему каламбуру. А пока - да здравствует Черное море, Дарданеллы и... "никогда я не был на Босфоре...".
      Эх, не водить бы ее за нос, взять инициативу в свои руки, покончить с двойственностью в их отношениях! Но тогда ему не удастся узнать всех деталей плана Козырева, - лучше прикинуться непонимающим. Она волнуется, никак не решается перейти к делу.
      - А ну-ка, объясни мне, почему это наш рай скоро кончится? Тебе что, надоело со мной?
      - Нет, не надоело! Поэтому так больно, - начала она с мрачной решимостью в глазах. - Мы с тобой, сам знаешь, в разных лагерях, а я хочу чтоб в одном! Нам нужно договориться, иначе - плохо и мне, и тебе.
      - Ах во-от оно что-о! - с деланно беспечным видом протянул он. - Твой шеф решил объявить нам войну? То-то он заслал к нам своих ребят, а я их повыдергал! Но стоит ли из-за этого напрягаться? У нас с ним разные заботы.
      - Вот что, Миша, давай-ка хоть раз поговорим серьезно. Я-то знаю, что у Козырева на уме. Как доверенное лицо, - немного сердясь на его легкомыслие, продолжала Вика, но осеклась, - в глазах у него зажглись злые огоньки. "Неужели обо мне с шефом все знает? - мелькнула тоскливая мысль. С каких пор? А впрочем, чему быть, того не миновать!"
      - С Козыревым шутки плохи, Миша. Он что задумал, то и сделает. - Она обреченно глядела прямо перед собой. - Думаешь, кто у нас хозяин в городе? Чиновники? Да они все у него в кармане! Делают, что он велит. Поверь мне, знаю, что говорю!
      "Кажется, начинает доходить", - неправильно истолковала она молчание Михаила; голос ее окреп.
      - Уберет он Ланского как пить дать, и никто ему не помешает. Это дело решенное. Зачем ему фонд? Вряд ли тебе это нужно знать. Важно, что ты стоишь у него на пути, а если он решит тебя убрать - за твою голову гроша ломаного никто не даст!
      Она вдруг всхлипнула, но взяла себя в руки и устремила на него умоляющие, теплые, влюбленные карие глаза.
      - Миша, дорогой мой! Люблю я тебя, как никого еще в своей жизни! Переходи к нам, он зовет тебя! Правой рукой у него будешь - обещает. Говорю от его имени. Тебе дадут не только вдвое против нынешнего, но и долю в доходах. Будешь хозяином жизни! Что тебе сдался Ланской? Он обречен!
      Михаил, потупив взор, тяжело дышал; внутри у него все кипело. Но он сдержался; старался не смотреть на нее.
      - А почему у тебя такая уверенность, что все ему сойдет с рук? Один он, что ли, от кого кормится чиновничья рать? Тронет афганцев - погорит.
      - Дело не только в том, что фонд - прибыльное дело, - нехотя объяснила Вика. - Не хотелось мне засорять тебе мозги этой грязью, но придется! Дело в Ланском и его друзьях. От них никто ничего не имеет. Это создает прецедент для других - не платить дань! Теперь понял, почему твоему шефу никто из власть предержащих не поможет? Не плюнут они в колодец, из которого черпают выгоду!
      - Ну что же, дорогая моя Вика, придется рассчитывать на свои силы. Уверяю тебя, с Козыревым мы справимся, пусть лучше не рыпается! - И поднял на нее глаза, пылающие мрачным огнем. - Не веришь? Это и понятно: куда, мол, мне до него. Но ты не знаешь, на что способна моя команда. Мы видели сюжеты покруче тех, что сочиняет твой шеф! И он это чувствует, как зверь угрожающую ему опасность.
      Михаил помолчал и, жестко взглянув на нее, заключил:
      - Мой ответ короткий. Не уберет от нас лапы - пусть побережет шкуру, а я позабочусь о своей. Ты же, дорогая подруга, должна сделать выбор, с кем из нас останешься; И я к тебе привязан, не только телом, но и душой. Не расстанусь, пока не решишь. Мести не бойся. Я сам этот щекотливый вопрос с ним улажу.
      Встряхнул головой, как бы сбрасывая тяжелый груз, и поднялся, потягиваясь и расправляя могучие плечи.
      - Приведи себя в порядок и пойдем в бар, выпьем мировую. Считай, сейчас сыграли вничью.
      Настроение у Вики осталось траурное: они с Козыревым проиграли.
      Вопреки худшим опасениям Виктории Козырев воспринял ее сообщение довольно спокойно.
      - Я это предвидел. Юсупов - крепкий орешек. У меня мало было надежды на успех. - Он выслушал ее взволнованный отчет, нисколько не усомнившись в его правдивости. - Успокойся, не раскисай! Угрожал, говоришь? На полном серьезе?
      Помолчал, поразмыслил, потом, не скрывая тревоги, предположил:
      - Думаю, это не пустые слова. Наверно, и планчик разработал. У него для этого есть подходящие ребята. Те еще головорезы!
      - Вот что, - придя к решению, заявил он мягко, но жесткие складки в углах губ обозначились резче. - Не нужно вам из-за этого расставаться. Милуйтесь как голубки. Я тебя больше ничем не обязываю. Только не забудь об одном, - посмотрел на нее в упор; Вика обмерла под его взглядом, такой был в нем ледяной холод, - сообщить мне вовремя об угрожающей опасности. Все женщины - порядочные суки, но тебе я верю! Ты меня не предашь!
      Подождав, пока за Викторией закроется дверь, велел вызвать к себе Косых, одного из ближайших своих подельников, известного в криминальных кругах под кличкой Косой, и велел ему подготовить операцию по ликвидации Михаила Юсупова.
      - Даю тебе, Филя, не больше месяца. Сам решай, как лучше, но мне кажется, безопаснее его подорвать. Киллера могут поймать по ошибке, труднее дело замять.
      Не ведая о грозящей Михаилу опасности, Вика с облегченной душой вернулась домой и стала его ждать, надеясь обрадовать полученной от шефа вольной.
      - Не верю я ему ни на грош и приму свои меры, чтобы не застал врасплох, - остудил ее оптимизм Михаил. - Но за то, что отпустил тебя с миром, спасибо. Мог поступить с тобой и покруче.
      В трудах и суете пролетели уже две недели, когда сотрудник сообщил Юсупову, что готовится против него террористический акт. Профессионал в диверсионном деле, Михаил решил осуществить контрмеры. Зная от осведомителя, что задумано взорвать его машину, он стал оставлять ее около дома под скрытым наблюдением, а сам чаще использовал "дежурку". Вике он об этом, естественно, не обмолвился.
      Организовал также периодическую проверку чердаков, подвалов и всех других опасных точек напротив дома, удобных для снайперов. Служба Михаила свое дело знала.
      В тот черный день Виктория решила хорошенько выспаться: на первую половину дня никаких важных встреч у нее не назначено. Встала, когда Михаил уже ушел, приняла ванну, позавтракала и села поближе к окну разбирать белье из прачечной. Делая свое дело, посматривала в окно: погода осенняя, идет дождь. Прохожие все под зонтами, торопятся. Временами она бросала взгляд на стоявшую напротив окон машину Михаила - "Вольво-740": около нее иногда кружились озорники.
      Вдруг ей показалось, что за машиной кто-то прячется; она бросила заниматься бельем и стала наблюдать: нет, ничего подозрительного не видно. Она уже хотела вернуться к прежнему делу, но тут дальняя дверца приоткрылась, неизвестный просунулся в салон и стал там шарить...
      Крик застрял у нее в горле; собралась высунуться, закричать, но сообразила, что вор улепетнет, прихватив из салона что-нибудь Мише нужное. Схватила газовый пистолет и стремглав бросилась вон из квартиры - надеялась застукать грабителя на месте преступления.
      Подбежала к машине - никого!.. Запасных ключей Миша ей не оставлял, но дверь воришка не закрыл; она заглянула в салон: что он успел натворить?.. Внимательно осмотрела все с правой стороны... теперь надо сделать то же самое с другой. Сняла блокировку, обошла вокруг машины, открыла водительскую дверцу, села: и здесь ничего... "Пойду позвоню Мише" - только это она и успела подумать: прогремел мощный взрыв...
      Человек Косого, заложивший взрывное устройство под сиденье водителя, и не мечтал о такой удаче. Адская машинка имела дистанционное управление; сменяясь с напарником, он должен был терпеливо, как паук, караулить свою жертву столько времени (суток, недель, может быть, месяцев?), сколько понадобится. Возвращаясь к месту наблюдения, он не видел, как Вика выбежала из дома, но четко зафиксировал момент, когда захлопнулась открытая дверца водителя, и, обрадовавшись, нажал на кнопку...
      Весь этот ужас видел наблюдатель Михаила, не в силах что-либо предпринять. Единственное, что он мог сделать, - немедленно сообщить в службу безопасности о случившемся.
      Не прошло и суток, как респектабельный бизнесмен Козырев, он же уголовный авторитет Козырь, испытал всю силу возмездия бывших воинов-афганцев.
      Глубокой ночью мощные взрывы прогремели на всех подконтрольных ему предприятиях. В бушующем огне была подорвана финансовая мощь преступной группировки.
      Специалистами Юсупова все было подготовлено, ждали только сигнала. Человеческих жертв не было: стояла глухая ночь, а охрану скрутили и изолировали в безопасном месте.
      Самого Козыря взяли тепленьким, прямо в семейной постели; действовали быстро и умело. Семья Анатолия Борисовича занимала обе квартиры этажа. Подорвав стальную дверь той, в которой он находился, люди в масках и бронежилетах, удалив остальных домочадцев, надели на него наручники и привели в кабинет.
      - Вы что намерены делать? - не теряя хладнокровия прохрипел он, обращаясь к самому высокому, в котором предположил Юсупова.
      - Получить у тебя, мерзавца, предсмертную записку! - презрительно бросил тот, прилаживая к люстре крепкую веревку.
      - Хрен тебе в сумку, а не записку! - выругался Козырь. Идя кривой дорогой жизни, постоянно подвергаясь опасности, он не страшился смерти. Можете пытать, падлы, ничего не добьетесь!
      - Ну что ж, обойдемся без записки. Времени мало, а то написал бы как миленький! - спокойно заявил высокий, - он уже сделал петлю.
      Козыря взяли под руки и поставили на резной дубовый стул. Один надел ему на шею петлю и, спрыгнув, замахнулся, чтобы выбить из-под него опору.
      - Погодите! - прохрипел Козырев, делая последнюю попытку спастись. Не будьте ослами! Неужели пара миллионов долларов для вас ничего не значит?
      - Мало предлагаешь, дешевка! - прорвало высокого. - Очистить от тебя землю дорогого стоит! - И мощным ударом ноги выбил из-под него стул.
      Козырь с диким ужасом испытал, как душит его затянувшийся узел веревки... В этот миг он стал седой как лунь.
      Но петля не успела удавить Козырева - один из двоих, подпрыгнув, перерезал веревку, и повешенный, словно куль, свалился на пол.