Глава 2

На следующий день Юлька проснулась поздно. Полежала, позевала, посмотрела в потолок. Прислушалась. Мать, судя по звукам, готовила на кухне обед. «Вчера обошлось без нотаций, — подумала Юлька. — Может, и сегодня пронесет? Ну как ей объяснишь, что высшее образование ума мне не прибавит? Ни ума, ни счастья… И есть, в конце концов, что-то надо… Другая бы еще радовалась, что дочь хоть какие-то деньги в дом приносит. Ну, не миллионы… Далеко не миллионы…»

И она с тоской подумала о том, что сегодня уже воскресенье, а в понедельник с утра ей опять тащиться в свою редакцию и сидеть там. за компьютером, набирать, как безмозглая машина, чужие мысли и слова. «Одно счастье, — усмехнулась про себя Юлька. — Ежедневные пьянки, военные, что с них взять. Да и работа та еще… Когда гонят строку, когда неделю сидишь, кофе пьешь… А удостоверение чего стоит! Сотрудник органа печати ФПС Главкомата РФ! Еженедельник „Государственная граница“. Сила! Вот только платят мало, что да, то да… Ну и черт с ними».

— Юля! — Мать заглянула в комнату. — Есть будешь?

— Не-а, неохота.

— Как неохота, уже первый час! — Мать, как всегда, в штыки восприняла отсутствие у Юльки аппетита. — Наверное, вчера выпила лишнее, да? Вот и не хочешь.

— Хо-хо, мамочка. — Юлька накинула халат и обняла ее. — Да вчера я была трезва!

Трезвее трезвого. Клянусь!

— Но повеселились-то хорошо?

— Так, средне. — Юлька сделала скучающее лицо. — Ты ведь знаешь, наших было всего ничего. Половина чужих. Да и тех кот наплакал. Так что все было весьма так себе.

— И Макс не помог? — усмехнулась мать.

— Макс помогал, как только мог. — Юлька вздохнула. "Расскажи я сейчас про свой обморок — конец! Тут же началась бы истерика.

Нет, чрезмерная забота — это, тоже бывает плохо". — Мам, кофейку бы!

— Идем.

Они уселись на кухне. Юлька с наслаждением пила слабый растворимый кофе со сливками из своей любимой огромной кружки в красный горох. Маленькие кофейные чашечки она с презрением отвергала. Мать, сидевшая напротив, пододвинула к ней вазочку с печеньем:

— Съешь.

— Ладно, — согласилась Юлька.

Она задумалась о событиях вчерашнего вечера, и вопрос матери застал ее врасплох. Самым естественным тоном мать спросила:

— Юля, а кто это подвез тебя вчера?

Юлька на миг застыла, пытаясь выгадать несколько секунд.

— Знакомый.

— Это очень общее понятие. Кто-то из твоих одноклассников обзавелся машиной или это был один из тех самых посторонних?

— Да, — обреченно призналась Юлька. Она прекрасно знала, как болезненно относится мать ко всем ее знакомствам, хотя, как она сама считала, повода для опасений не было никаких. «Ну не гулящая же я! — в отчаянии подумала Юлька. — И не дура малолетняя! Что же она так переживает всякий раз». — Мам, это очень приличный и воспитанный парень. Уверяю тебя! — «Дура я! — ругала она себя. — Все ее тревоги из-за того, что ты ни словом не обмолвилась о нем вчера. Тогда бы мать не думала, что ты что-то скрываешь! Ну что делать, если все свои грехи я несу Максу, а не ей. Для ее же блага. Ну разве могла бы я обсудить с ней то, как он вчера меня поцеловал?»

— Что же это за парень? — Мать, похоже, не собиралась успокаиваться. — Кто он?

— Сын адвоката.

— Господи, при чем тут адвокат?! Там что, был адвокат? Это что, знакомый Гарика?

— Наверное… — Юлька поджала губы. «Вот и опять я в дурах, — прокомментировала она. — Я ведь так и не знаю, чей он знакомый. Да какое мне дело?»

— Ты даже не знаешь? — Мать изумленно смотрела на нее. — Но кто-то же его пригласил?

— Мам, он не бандит с большой дороги, даю тебе слово.

— Как ты можешь давать слово за незнакомого тебе человека?

— Теперь он мой знакомый. Мы ведь не на улице познакомились, верно? — Юлька тяжело вздохнула. — Его зовут Женя, он очень приятный собеседник, воспитанный человек, хорошо водит машину и не лезет к девушкам с похабными объятиями. Вот все, что я могу тебе сказать.

— Чем он занимается?

— Не знаю, ма. — Юлька почувствовала, что настроение ее быстро портится. — Занимается чем-то, наверное. Может, учится где-то.

Если хочешь, могу узнать. А также группу крови, полный состав семьи и была ли у его собаки чумка.

— А, так вы договорились встретиться еще рай?

— Да. Казни меня! — Юлька потешно раскинула руки, но при этом никакого веселья не ощутила. «Сколько можно оправдываться в том, что тебе двадцать два года, — раздраженно подумала она. — А ведь вся причина в этом, только в этом… Ну пусть тебе, мам, когда-то не повезло… Но зачем меня-то так мучить?!» Но вслух она ничего этого не сказала.

Мать вздохнула.

— Что ж, будем надеяться, что он порядочный парень, — сказала она без особой надежды в голосе. — Пригласи его к нам на чашку кофе.

Я хотела бы посмотреть на него.

— Устроишь ему экзамен? Тогда прощай, Женя! — Юлька помахала в окно рукой. — Знаешь ведь, как молодые люди это обожают…

Ну ладно, мам, я пойду хоть умоюсь.

Она еще раз чмокнула мать в щеку и заперлась в ванной. «Вечная история, — грустно сказала она зеркалу, — все та же самая вечная история. Берегись, берегись, берегись. Зачем, зачем, зачем?» Юлька умылась, поморгала слипшимися ресницами в зеркало и вдруг замерла, пораженная внезапной мыслью. "Он сказал — сегодня, в кафе… А телефон-то! Мой телефон. Как же он позвонит мне? Господи, какая я дура, что вчера удрала от него сломя голову. Ведь он не взял мой телефон и теперь, конечно, кусает себе локти. А может, нарочно не взял? Скажет — забыл взять, а потом с него взятки гладки. Может, даже и не собирался брать… Так, почесал язык про свои нежные чувства, поиграл в любовь с первого взгляда…

Но он, по крайней мере, знает, где я живу. Дом-то он знает, а квартиру нет… Господи, и вот тебе и роман. Какая глупость. Как мне не везет".

Юлька понуро вышла из ванной и поплелась к себе в комнату. «Единственный выход — это если он приедет во двор и начнет гудеть. Не пойдет же он по квартирам. И я его телефона не знаю… И узнать не у кого. Хотя почему не у кого?» Ей в голову пришла спасительная идея. «С кем-то же он вчера пришел? — спросила она себя. — Когда пришли мы с Максом, он уже был там. Но контингент ограничен. Хорошо, что наших было не двадцать человек, тогда бы я рехнулась. А обзвонить пятерых… Машуня, Сергей, Гарик, Лидка, Наташа.» Звоню! Пять звонков — плевое дело".

Она притащила к себе в комнату телефон и завалилась с ним на постель. Подумав, набрала сперва номер Гарика.

— Алло, Гарька! — Юлька поудобнее устроилась с трубкой в руках. — Это Юля. Как ты после вчерашнего?

— Нормально.

— А чего такой хмурый?

— Так… А что случилось? Почему ты вдруг обо мне вспомнила? — Голос Гарика несколько отмяк. — Насколько помню, это, дай бог, твой второй звонок мне вообще за все время нашего знакомства.

— Повода не было. — Юлька про себя выругалась. «Словечка в простоте не скажет. Юрист тоже мне». — Гарь, скажи на милость, то чудо природы, которое вчера провожало меня домой, — это твой друг?

Гарик на секунду смолк. Было ясно, что вопрос этот привел его в замешательство.

— Кто? Какое чудо? Макс, что ли? — прорезался наконец он. — Не понимаю тебя… Уж если он чей-то друг, то скорее твой.

— А при чем тут Макс? — удивилась Юлька.

— Так разве ты не с Максом ушла?

— Нет. Стала бы я спрашивать тебя, чей друг Макс. — Юлька пришла в бешенство от его недогадливости. — Помнишь парня, ну с которым я танцевала…

— Господи, какое мне дело до этого парня! — возмутился Гарик. — Он что, натворил вчера что-то?

— Ничего. Я думала, он с тобой пришел, потому что у него папа — адвокат.

— Какого черта! — Гарик был взбешен. — У него папа адвокат?! Что — это я его папа?!

— Спокойно, ты не его папа! — остановила его излияния Юлька. — Годы учения не пошли тебе на пользу. Возьми путевку в нервный санаторий…

— В какой?

— В нервный. Знаешь, в школе ты мне нравился куда больше. Все. Отбой.

Юлька бросила трубку. «Боже, что с ним? — подумала она. — Почему он так бесится? На мои нормальные вопросы вполне можно было дать нормальные ответы. Что ему в голову втемяшилось? Он, правда, и в школе особым юмором не отличался… Как он до конца института дошел — известно только Богу да его несчастным родителям…»

Следующие звонки принесли не больше пользы. Ни Машуня, ни Лида, ни Сергей ничего не знали о Жене. Оставалась только Наташа.

«Вперед! — подумала Юлька. — Если и она ничего не знает — повешусь».

Она набрала номер Наташи и прослушала долгие гудки. К телефону никто не подошел. Она набрала номер еще раз, опять подождала и положила трубку. «Надежда есть, но в то же время ее нет… — Юлька вздохнула. — Это может быть Наташа, он, наверное, друг ее мужа… Почему бы и нет? С кем-то же он вчера прощался, когда мы уходили? Да, жалко, я не посмотрела, с кем именно. А теперь жди у моря погоды».

Телефон зазвонил, когда она в третий раз собиралась набрать номер Наташи. Она подняла трубку.

— Да?

— Можно позвать Юлю?

— Это я, — отозвалась она и вдруг не то чтобы узнала, но скорее догадалась, чей это голос. — Женя?!

— Да, — несколько смущенно сказал он. — Как глупо вчера вышло, верно?

— Вчера много чего вышло, что ты имеешь в виду? — Она пыталась не выдать своим голосом охватившую ее радость.

— Я обо всем, а прежде всего о том, что я забыл взять у тебя номер телефона. Растерялся, понимаешь… Главное — забыл.

— А каким чудом ты его нашел?

— Да чуда-то особенного нет… — Женя, судя по голосу, улыбался. — Видишь ли, вчера тебя кто-то назвал по фамилии — Краевская… Дом я знал, то есть номер знал и улицу, а квартиру нет, конечно. Ну, я провел небольшое расследование и узнал в справочном твой телефон. Я надеялся, что у твоей мамы та же фамилия, и не ошибся. На Яузском бульваре всего одна семья Краевских — ваша.

— Верно. Просто и гениально. — "Нет, это не просто увлечение! Это надо же — звонил человек, искал номер телефона, да еще не зная номера квартиры! Нет, чего там! Любит! Да-с!

Это вам не под окном погудеть!"

— Юля? Ты почему молчишь? Мне не надо было звонить? — забеспокоился Женя.

— Господи, опять твои вчерашние комплексы! — Юлька притворно рассердилась. — Я очень рада, что ты позвонил, слышишь?

Очень. Я уже засомневалась, что мы еще увидимся.

— Нет, мы увиделись бы в любом случае…

Разве что ты не захотела бы…

— Я захотела. — Юлька решительно перешла к делу. — Как насчет кафе?

— Прекрасно! Ты уже выбрала?

— Нет, не успела, — призналась Юлька. — А куда ты обычно водишь девушек?

— М-м-м…

— Зубы заболели? — заботливо спросила Юлька.

— Нет, борюсь с приступом стыдливости.

— А что? — Юлька плотнее прижала трубку к уху. — Место неприличное?

— Ох… Юль, почему ты так…

— Что?

— Слушай, Юль, давай ты мне не будешь подпускать шпильки про всяких там девушек, ладно? Мне почему-то не хочется говорить с тобой в таком тоне…

— А в каком хочется?

— Ну, наверное, проще, без всяких там намеков… Недомолвок… И как-то…

— Романтичней? — догадалась Юлька.

— Ну, возможно, так. — И он вздохнул.

«Что за странный фрукт этот Женя, — поражалась про себя Юлька. — Это же не парень, а моральный кодекс, переплетенный в бронированную сталь. Нет, так не пойдет…» И она сделала выпад:

— Прости, Женя, но неужели твою стыдливость могут оскорблять невинные шуточки?

Что в них плохого? Обычное дело.

— Юля… — Он тоже, похоже, собрался с духом. — Ты меня не так поняла, просто я такой человек… Сколько раз уже убеждался, что бесконечные шуточки, ерунда всякая… Это очень опасно — в конце концов люди уже не могут сказать друг другу ничего, кроме всяких хохмочек… И это… Знаешь, это как-то снижает все отношения. А я не хочу, чтобы у нас так было.

— Ты хочешь говорить исключительно о серьезных вещах? — Юлька вздохнула. — Знаешь, ты определенно понравишься моей маме.

— Я надеюсь на это.

— Ах, вот так? Но сначала ты должен понравиться мне.

— Но вчера, кажется, я…

— Не будь таким самоуверенным, — отрезала Юлька. — Вчера ты не читал мне нотаций.

— Твои слова надо понимать так, что ты отказываешься пойти со мной в кафе? — Голос Жени прозвучал сдавленно.

Юлька упрямо сжала губы. «Чуть-чуть я тебя помучаю, дорогой мой Макаренко», — мстительно подумала она.

— А если отказываюсь?

— Тогда, Юлька, я приеду, стану у тебя под окнами и заблокирую подъезд.

— Ты не знаешь, в каком подъезде я живу.

— Я знаю теперь даже номер твоей квартиры.

— Это уже угрозы?

— Пока нет. Но, Юлька, за что ты меня так щелкаешь по носу? Я хотел только слегка разбавить твой ернический тон. У вас с твоим прекрасным Максом он, видимо, в большом ходу.

— Ревнуешь?

— Ну! А ты думаешь, мне приятно разговаривать с тобой в точно таких же выражениях?

Я что, только его заменитель?

— Но… Может, у меня такой стиль речи… И вообще… Ты слишком ревнив.

— Но ты говорила с ним вчера весь вечер. А со мной — почти губ не разжимала. Должен я сделать выводы?

— Губ не разжимала? — поразилась Юлька. — Стоп! Не правда. Ты несешь чепуху. Я болтала как оглашенная. Я вообще болтушка, если хочешь знать. Мне только волю дай. А вот насчет тебя у меня складывается весьма удручающее впечатление, и я тоже должна буду сделать выводы.

— Какие же?

— Агрессивен, нелюбезен, не любит шуток, дико ревнив, много о себе думает и рассуждает, как столетний дед.

— Это все?

— Да. — Хмурая Юлька слушала установившуюся в трубке тишину. «Сейчас он бросит трубку, так тебе и надо. Нельзя же говорить подобное человеку, даже если он слегка зануден И он, в отличие от моего первого приключения, не говорит все время о себе. И он красив. Да, красив и неглуп. И у него, дура ты полная, папа адвокат и тачка. Чем тебе не парень? Чего еще надо? Да лето уже в середине, а ты до сих пор еще за городом не побывала. Вот он тебя и свозит. А ты сразу — качать права. Вот поэтому мужики тебя и сторонятся…» И Юлька тяжело вздохнула в трубку. Женя тут же откликнулся:

— Юль, а кафе знаешь какое?

«Не рассердился?! — изумленно спросила себя Юлька. — Господи! Да пусть у него вообще не будет чувства юмора, но такая отходчивость. Это невероятно…»

— Какое? — пробурчала она в ответ.

— «У Есенина».

— Что?

— Так называется, потому что оно в том доме, где когда-то жил Есенин.

— Интересно… — протянула Юлька. — Ты специально его выбрал?

— Вообще-то я живу рядом. На Петровских линиях… Ну, и хожу в это кафе при случае. С друзьями.

— Ладно. — Юлька решила не тянуть резину. — Когда мне выходить?

— Давай ближе к вечеру, как жара спадет.

Мне еще надо сделать пару дел. Я подъеду к шести часам. Идет?

— Идет, — согласилась Юлька. — Там очень шикарно? Что мне надеть?

— Только не соболей. Ограничься чем-нибудь полегче.

— Жаль, — вздохнула Юлька. — А то новое соболье манто так и висит ненадеванное… Ладно. Приду в купальнике. Чао!

Негромко напевая, она подошла к шифоньеру, распахнула его. Перебрала плечики со своими летними нарядами.

— Джентльмены предпочитают блондинок, — продолжала она мурлыкать вполголоса. — Надо надеть платье без спинки…

— Телефонный час закончен? — Мать заглянула к ней в комнату. — Мне надо позвонить Тамаре Павловне.