– Кстати, Лиином меня кликай, - все же открыл свое мирское имя мальчик.
      – Чем обязана такому доверию? - со скрытой иронией в голосе поинтересовалась девушка.
      – Бабка сказала, что ты вряд ли вред причинишь, - неохотно признал мальчик. - Потом, у вас же все равно в эту чушь не верят.
      Эвелина промолчала, а Лиин тем временем продолжил:
      – Знаешь, бабка мне многое в детстве рассказывала про империю. Будто у вас детей заживо едят, убить могут ради забавы.
      – Мне то же самое рассказывали, - хмыкнула девушка. - Правда, про твою родину.
      – Правда? - удивился мальчик. - Слушай, а Боги у вас какие? Неужели, правда, непонятно кому поклоняетесь?
      – Почему непонятно кому? - переспросила Эвелина. - Два Старших Бога, два Младших. И Пятый полубог-полустихия, который Судьбой повелевает.
      Девушка приложила все свои усилия, но ее голос все же слегка дрогнул при упоминании о роде императора. К счастью, Лиин этого не заметил. Он что-то усердно подсчитывал в уме, прилежно загибая пальцы.
      – Ничего не понимаю, - наконец, признал он с тяжким вздохом. - У нас так же. Правда, Пятому Богу мало кто поклоняется. Слишком уж непонятный он.
      – А больше Богов у вас разве нет? - Эвелина крепко сжала кулаки, не замечая, как ногти больно впиваются в кожу. - Гончие кому поклоняются?
      – А кто ж этих гончих разберет? - легкомысленно рассмеялся мальчик. - У нас даже не все верят, что они люди. Кто-то считает их прямыми отпрысками Богов. Уж очень часто они оказываются именно там, где нужнее всего. Да и не скрыть от них ничего. Говорят, бывший староста пытался часть урожая себе оставить, списав потери на неурожай.
      – И что? - поторопила Лиина с рассказом девушка.
      – С той поры у нас новый староста, - терпеливо разъяснил непонятливой чужачке мальчик. - Даже жена его не сильно убивалась. Это ж последнее дело - у своих красть. Тем более таким трудом добытое.
      – Занятно, - холодно произнесла девушка. - Чем больше ты мне о гончих рассказываешь, тем сильнее меня тянет с ними поближе познакомиться.
      – Ты что! - сразу же испуганно втянул голову в плечи Лиин. - Ты ж из империи, тебя любая гончая без разбирательств прикончит. Даже не думай.
      – Сам говорил, что им все становится известно, - чуть скривила уголки губ Эвелина. - Если они такие всемогущие - то мне и не спрятаться от них.
      – Пожалуй, ты права, - согласился мальчик, не найдя, что возразить. - Но все ж, сама-то на рожон не лезь.
      – Конечно, - поспешила успокоить мальчика Эвелина и тихо, себе под нос, добавила. - По крайней мере, пока меч себе не достану.
      Через некоторое время Лиин, извинившись, убежал по своим чрезвычайно важным мальчишеским делам. А Эвелина осталась одна, скрупулезно перебирая факты о Запретных островах, которые узнала сегодня.
      Вечером, когда на небосводе уже загорелись первые робкие звездочки, за ней наконец-то пришли. Иргон, по случаю праздника облаченный в свой лучший наряд, который от повседневного отличался лишь тем, что был относительно новым и безукоризненно чистым, пригласил Эвелину принять участие в обряде. Девушка последовала за мужчиной, пытаясь по пути вызнать, что ей предстоит делать. Муж Роханы лишь отмалчивался, таинственно улыбаясь.
      Во дворе, ярко освещенном пляшущим пламенем нескольких костров, толпился народ. Иргону пришлось приложить немалые усилия, чтобы провести свою спутницу на крыльцо дома. Распоряжалась ритуалом бабка Лиина. Она крепко вцепилась чужачке в руку, заставив девушку поморщиться от невольной боли.
      – Сегодня мы присутствуем тут для того, чтобы дать мирское имя ребенку Роханы, - громко провозгласила старуха и, помолчав, продолжила еще громче, хотя это и казалось почти невозможным. - Он едва не погиб при родах. Я уже видела тень смерти над ним. Безымянным нет пути в обитель Богов, и над девочкой висело страшное проклятье - умереть напрасно. Не уйти из мира достойно, не искупить свои прошлые жизни и вновь встать в долгую очередь дожидающихся перерождения. Но ее спасли.
      Старуха помолчала, словно собираясь с силами. И тем удивительнее было, что следующие слова она произнесла почти шепотом.
      – Пусть чужачка, пришедшая с враждебных берегов, исполнит сегодня обряд. Она принесла с собой добро, и добрым станет путь ребенка по жизни.
      Рохана, закутанная в белую просторную шаль, поднесла девушке ребенка. Эвелина неловко взяла младенца на руки. Она еще никогда в жизни не видела так близко столь маленького дитя. Девочка, словно почувствовав растерянность Эвелины, тут же залилась громким протестующим плачем.
      – Говори имя! - приказала повитуха.
      А Эвелина вдруг засомневалась. Она всматривалась в искаженные плачем черты лица девочки и размышляла. Сначала девушка хотела дать ей имя своей матери. Но стоит ли тревожить память давно умерших? Тем более, если после смерти они обрели покой и счастье. Нет, не Эльзой будут звать этого ребенка. Но как же тогда?
      – Риена, - наконец, твердо сказала Эвелина. Да, так будет правильно. Высокая из рода Младшей Богини многое сделала для нее. Наверное, это лишь самая малость, которой девушка могла бы отблагодарить свою бывшую наставницу. Жаль, что та вряд ли узнает о поступке своей ученицы.
      Словно в ответ на невысказанные мысли Эвелины огонь ближайшего костра всколыхнулся и, жарко затрещав, выплюнул в ночное небо целый столб оранжевых искр.
      – Хороший знак, - одобрительно кивнула повитуха. - Вижу, твое пребывание у нас будет долгим и счастливым.
      Эвелина нашла в себе силы ответить на слова старухи вежливой улыбкой. Но она точно знала - повитуха ошибается. Хотя пока даже представить не могла - насколько сильно.
 

***

 
      Было скучно. Эвелина не знала, чем занять себя. Она уже полностью восстановилась после полета и той ночи, когда пришлось потратить все свои силы, спасая Рохану с новорожденной девочкой. Временами еще накатывала слабость, но приступ быстро проходил. Беспокоило девушку лишь то, что временами шрам на запястье багровел и наливался болью. В такие дни Эвелина металась, не зная покоя. Это казалось ей дурным предзнаменованием. Вдруг знак императора может открыть ее убежище, вдруг он указывает - где именно искать беглянку. Но проходили дни, боль успокаивалась, а жизнь в поселке текла по-старому. Никто не тревожил девушку. Даже островитяне привыкли к ее присутствию и меньше косились в сторону чужачки. Не появлялись и таинственные гончие. Им давно была отправлена своеобразная дань от островитян и, как девушка подозревала, в подробностях рассказана история ее появления на островах. Но гончие не торопились наведаться с вопросами к изгнаннице. Эвелина даже не знала - радоваться этому или огорчаться.
      Иногда девушка даже мечтала встретиться со здешними своеобразными хранителями порядка. Она точно знала, что Дэмиен не оставит ее в покое и рано или поздно обязательно предпримет попытку вновь разыграть карту предсказания Дарина. В этой, еще не начатой схватке ей была просто необходима любая помощь. Император теперь слишком силен, чтобы выстоять против него в одиночку. У него в руках сила трех Высочайших, власть над могущественной империей и преданность одного из сильнейших родов, любой представитель которого почтет за счастье умереть за своего правителя. Эвелине было нечего противопоставить этому. Лишь туманное пророчество, чьи слова можно было трактовать любым образом, и далеко не всегда в пользу девушки. Даже оружия нет в руках. Впрочем, императора она все равно не сможет убить собственноручно, даже если Боги внезапно решат посмеяться над смертными и предоставят ей подобный шанс. Слишком серьезную клятву Дэмиен заставил Эвелину принести некогда. Впрочем, слабым утешением служит то, что и он не имеет права поднять против нее меч. Хотя не смерти он желает для бывшей ученицы, скорее, наоборот - новой жизни. В битве против столь сильного противника лишь чудо может спасти девушку. Чудо или появление шестого Высочайшего, который, если не врут легенды, должен быть сильнейшим из всех остальных. Но до сих пор девушка не была уверена вообще в его существовании, что уж говорить о том, согласится ли этот Высочайший сразиться с императором. Рокнар не так далеко от Запретных Островов, да и противник из Дэмиена получится слишком серьезный и опасный. Лучше худой мир, чем кровопролитная война. И Эвелина вполне может послужить залогом дальнейших добрососедских отношений. Что мешает просто подарить ее императору в обмен на обещания мира, данные Дэмиеном?
      Поэтому девушка все чаще задумывалась о том, что с одной стороны просто глупо искать встреч с гончими. Но с другой стороны они казались ей единственной надеждой на спасение от императора. Рано или поздно - она знала точно - но ей придется встретиться с императором, предстать перед насмешливым взором его светлых глаз. И в этот момент девушке нужны будут любые союзники. Иначе и врагу не пожелаешь ее дальнейшей судьбы. Дэмиен найдет способ получить от Эвелины то, о чем так долго мечтал. А потом разделается с надоедливой букашкой, посмевшей ему перечить. Император обязательно отомстит за свое унижение, и отомстит страшно. Чтобы другим неповадно было даже думать о возможности бунта.
      Такие тяжелые мысли все чаще и чаще посещали голову Эвелины. Она уходила из дома Роханы еще на рассвете. И долго прутиком чертила замысловатые узоры на песке побережья, пытаясь понять, как же следует поступить. Набегающие волны с шипением заливали босые ноги девушки, стирая четкие линии рисунка. Тогда Эвелина думала - как было бы здорово так же стереть прошлую жизнь, начать все заново. И принималась рисовать дальше.
      Проходили дни, складываясь в недели вынужденного безделья. Эвелина все чаще задумывалась о дальнейшей дороге. Невозможно вечно скрываться в безымянном поселке. Нет, она знала точно, что Рохана и словом ее никогда не попрекнет, напротив, будет счастлива оттого, что хоть так можно отблагодарить чужачку за помощь. Но спокойнее от этого не становилось. Слишком монотонной и размеренной была жизнь в этом поселке. Если сначала девушке нравился неспешный деревенский быт, напоминавший детство на Лазури, то потом он наскучил ей. Хлопоты по хозяйству не приносили успокоения. Даже пустяковая помощь островитянам не надолго отвлекала от невеселых раздумий. В груди все чаще замирало от тревожного предчувствия. Эвелина знала точно - пора уходить. Она просто ждала удобного случая. Но произошло все совсем не так, как рассчитывала девушка.
      Эвелина по обыкновению сидела на берегу, наблюдая, как красный шар солнца скрывается в водах усталого океана. Стояла на удивление хорошая погода для середины осени. Девушка привыкла, что в это время у нее на родине давно безраздельно властвует осеннее ненастье с нередкими заморозками и сильным ветром. Но тут даже ночью было достаточно тепло. Конечно, без теплой одежды не обойтись, зато днем можно наслаждаться довольно-таки жаркой погодой. Некоторые особо отважные даже осмеливались купаться, веселыми переговорами и криками скрашивая одиночество чужачки.
      Девушка насторожилась. Неожиданно затих детский смех. Шум от купания ватаги ребятишек, расположившихся неподалеку, смолк. Наступившую неожиданную тишину нарушал лишь тихий шорох прибоя, игравшегося с прибрежной галькой.
      Эвелина завертела головой, пытаясь понять, что случилось. И тут раздался отчаянный крик. Дикий, наполненный животного ужаса. Девушка даже не поверила сначала, что кричал человек.
      Крик повторился, уже ближе. Эвелина вскочила на ноги и сжала кулаки, все еще не понимая, что случилось. И тут она увидела…
      На первый взгляд казалось, что волны несут к берегу огромную кучу бесформенного мусора, переплетенного водорослями. Но уже через миг стало понятно, что это обман зрения. К берегу быстро приближалось что-то живое и чрезвычайно опасное. Вот непонятное создание повернулось боком и выпустило вперед толстое мясистое щупальце.
      "Что это? - мелькнуло в голове. - Какое большое".
      Додумать эту мысль Эвелине не удалось. Потому что она вдруг заметила, как с мелководья на берег врассыпную бросились ребятишки, громко вереща от страха.
      "Успеют, - с облегчением подумала девушка. - Должны успеть".
      И тут же осеклась. Только сейчас она увидела, как на расстоянии в несколько сотен шагов от нее к суши, выбиваясь из сил, гребет один из смельчаков, который, по-видимому, решил искупаться подальше от надоедливой и шумной детворы. Или просто хвастался перед товарищами своим мастерством и отвагой.
      – Быстрее! - закричал рядом один из мальчишек, с ужасом наблюдая за приближением чудовища. - Быстрее, Лиин, а не то он сожрет тебя!
      – Лиин? - машинально удивилась девушка.
      На ее вопрос никто не ответил, да Эвелина и не ожидала этого. Она с замиранием сердца следила, как стремительно и грациозно по верхушкам волн к берегу мчится тень морского чудовища. Лиин хорошо плавал, но он не успевал, никак не успевал добраться не то, чтобы до берега, - до места, где уже можно стоять на ногах. Разве в силах человека соперничать по быстроте с тем, кто всю жизнь провел в воде?
      – Не успеет, - тихо сказал мальчуган, который ранее поторапливал товарища, и опустил голову. По его щеке прокатилась первая крупная слезинка.
      Эвелина больно закусила губу от этих безнадежных слов. Затем сощурилась, прикидывая расстояние до чудовища. Слишком далеко, пока не достанет.
      – Что это? - процедила она, с силой хватая мальчика за рукав. - Быстро говори, что это за дрянь! Реветь потом будешь.
      – Это криан, - послушно затараторил сорванец, давясь и глотая слезы. - Говорят, любимое создание Младшего Бога. Пришел за своей данью.
      – Ну, это мы еще посмотрим, - жестко усмехнулась девушка, не отводя пристального взгляда от сцены, развернувшейся перед ней на море. - Убить-то его можно?
      – Нет! - испуганно закричал ребенок. - Если его обидеть - явится целая армия подобных, которые будут мстить за сородича.
      – Да ты трус, - спокойно констатировала Эвелина, бросая укоризненный взгляд на залившегося пунцовой краской стыда мальчика. - Так легко от друга отказываешься.
      – Разве мы друзья? - тихо, себе под нос буркнул сорванец и покраснел еще сильнее. - Он меня вчера поколотил за просто так. И вообще, сам виноват. Нечего было хвастаться…
      – Понятно, - поморщившись, прервала его девушка и потянулась, разминая мышцы. За время недолгого разговора чудовище подплыло достаточно близко для того, чтобы можно было попытаться ударить. Дело осложнялось тем, что и Лиин находился где-то рядом. Солнце практически село, но все еще слепило глаза, мешая определить точное месторасположение ребенка. Тем более у Эвелины было мало опыта по нанесению магических ударов на такое расстояние. В Академии обучали бою в непосредственной близости от противника.
      С легким хлопком из пальцев, сложенных особым образом, в сторону криана ушел небольшой шар белого огня. Он не долетел самую малость до чудовища, с громким негодующим шипением упав в воду прямо у его переднего щупальца, которое уже рыскало по воде, пытаясь нащупать добычу. Но морской гад немного отпрянул назад от неожиданности, а Лиин одним отчаянным гребком приблизился к берегу на целую пару шагов.
      Эвелина довольно усмехнулась. Она не хотела убивать криана. Чужие обычаи надо уважать. Но и ребенка в жертву приносить не собиралась. Главное - удерживать чудовище подальше от мальчика, пока тот не доберется до берега. На это сил у девушки должно было хватить. Главное, не промахнуться. Девушка прищурилась, оценивая расстояние, и приготовилась нанести еще один удар.
      Сначала Эвелина даже не поняла, что произошло. Ее руку пронзила сильная жгучая боль, принеся с собой онемение. Шар огня, уже готовый сорваться с пальцев, замерцал и тихо лопнул.
      – Не смей! - мальчуган попытался было стукнуть ее еще раз по руке подобранной невесть где палкой, но Эвелина без труда увернулась и выбила дубинку.
      – Ты с ума сошел?! - возмущенно закричала она, растирая предплечье. - Не видишь, что ли, я спасти его хочу!
      – Нельзя убивать криана, - упрямо исподлобья глянул на нее мальчуган. - Иначе мы в океан больше не выйдем. Все морские гады будут караулить у берега. Сдохнем от голода.
      Эвелина сдержала рвущиеся с языка гневные слова. Она еще успеет высказать все, что думает о маленьком трусе. Вместо того она с замиранием сердца обратилась в сторону океана. Жизнь Лиина сейчас важнее.
      За короткое время перебранки чудовище успело вплотную подобраться к мальчику. Тот уже не мог грести с прежней скоростью к берегу - слишком устал. Но еще сражался за свою жизнь с водной стихией. Чудовищная по размерам туша криана нависала над головой ребенка. Еще миг - и она обрушится, погребая мальчика под собой. Эвелина зажмурилась и зашептала. Неведомый помощник, который так часто вкладывал в ее уста слова нужных заклинаний, пришел на помощь и в этот раз. Девушка творила страшное, смертельное колдовство. Не обращая внимания на тех, кто хотел помешать. Первый же, попытавшийся вновь ударить по руке, отлетел далеко в сторону, походя откинутый невидимой силой.
      В ладонях Эвелины рождалось новое солнце - настолько ярким был свет зарождающегося шара. По небольшой кучке ребятишек, успевших окружить чужачку плотным кольцом, прокатился вздох восхищения. Который тут же завершился вскриком отчаяния, когда пламя сорвалось с пальцев девушки и ринулось в сторону чудовища. Эвелина замерла, не смея посмотреть на творение рук своих.
      Сначала показалось, что девушка промазала. Целый миг ничего не происходило. Черное, покрытое разводами тины и паутиной водорослей, тело чудовища стало опускаться, таща за собой мальчика. Тот даже не закричал - настолько ослаб от гонки и страха. Но вдруг что-то случилось. Слепящая стена сплошного огня отсекла криана от жертвы, легко корежа и отрывая щупальца. Морской гад, еще не понимая, что происходит, вновь попытался добраться до добычи - такой близкой и такой желанной. Он не видел, что угодил в западню, что его окружает кокон пламени, который потихоньку сжимается. А когда осознал - взвыл, даже не от боли - от негодования. По толпе, собравшейся на берегу, прокатился вздох. Разочарования или облегчения - Эвелине не собиралась разбирать. Некогда. Судьба криана ее больше не интересовала. Надо было спасать мальчика. Тот наглотался соленой морской воды и из последних сил барахтался на поверхности. По тому, с каким немым отчаянием Лиин вытягивает голову, было понятно, что еще миг или два - и он неминуемо пойдет ко дну.
      Эвелина забормотала вновь. На сей раз ей самой пришлось придумывать заклинание, тщательно подбирая слова. Голубоватый свет лился с пальцев девушки, струился по направлению к ребенку. Не выдержав, Лиин застонал и надолго ушел под воду, заставив наблюдавших за схваткой с берега вскрикнуть. Чужачка же была на удивление спокойна. Она знала, что успевает.
      И успела. Лиина вынесло на берег через несколько мгновений. Волна нахлынула под ноги девушки, принеся с собой ребенка. Тот ошарашено мотал головой, пытаясь понять, что произошло.
      – Лиин! - кинулся к спасенному мальчуган, недавно ударивший Эвелину в попытке остановить ее. - Как я рад, Лиин! Как я переживал за тебя!
      Девушка поморщилась. От этих слов тянуло таким лицемерием, что ей стало противно. Впрочем, кто она, чтобы иметь право судить людей? Дети жестоки и не всегда осознают, что поступили дурно.
      Беспокоило Эвелину другое. Кроме мальчугана, так быстро забывшего свое невольное предательство, больше никто не спешил поздравлять Лиина с чудесным спасением. За время недолгого поединка на берегу собралось, пожалуй, почти все население деревни. Неудивительно, ведь некоторые из ребят стремглав домой бросились за помощью, а поселок-то, почитай, у самого океана стоит. Девушка передернула плечами. Она чувствовала себя неуютно под молчаливыми осуждающими взглядами собравшихся.
      – Я сделала то, что была обязана, - поняв, что никто не рискнет первым прервать молчание, кинула Эвелина. - И не жалею об этом.
      Никто не попытался остановить ее, когда девушка, понурившись, уходила с берега. Понятное дело, за время, проведенное в поселке, она слишком часто показывала, на что способна. Впрочем, Эвелину не радовала такая слава. Слишком много внимания привлекла она к себе за последние недели.
      За спиной девушки в быстро темнеющих багровых водах покачивалась мертвая туша криана. Но только чайки радовались небывалому пиршеству. Люди молчали.
      Эвелина знала, что за ней придут. Она даже не пряталась особо - просто сидела во дворе дома Роханы и рассматривала свой новый наряд. Знахарка давно выполнила свое слово и подарила девушке цветастую широкую юбку и блузку, как две капли воды похожие на ее собственные. Свои вещи девушка запретила выбрасывать. Словно чувствовала, что они еще пригодятся. К сожалению, не ошиблась.
      Упрямо тряхнув головой, девушка ушла в дом и переоделась. Тщательно выстиранная одежда уже не пахла Академией и благовониями императорских покоев. Пожалуй, с таким нарядом можно смириться. Все равно ничего иного на замену нет.
      Немного подумав, Эвелина сунула в карманы пару кусков хлеба. Мало, конечно, но большего требовать стыдно. И так она слишком долго объедала гостеприимную семью. На прощание ласково погладила маленькую Риену, сладко сопящую в колыбельке, по щеке. Девочка, не просыпаясь, зачмокала губками и громко чихнула.
      – Будь счастлива, - шепнула Эвелина.
      И вышла вон из избы.
      Во дворе было светло от множества факелов. За время ее недолгого отсутствия на маленьком пятачке собралось, пожалуй, все население поселка. Люди стояли плотно, плечо к плечу, грозно выставив перед собой рогатины и дубины. Девушка с нарочитым удивлением подняла брови и осталась на крыльце, ожидая продолжение. Сила сейчас просто переполняла ее. Она была уверена - при необходимости ей не составит труда раскидать эту толпу. При особом желании - даже убить. Но она ждала первого шага со стороны островитян.
      Пауза слишком затянулась. Наконец, толпа заволновалась и расступилась, пропуская вперед Иргона. Мужичок переминался с ноги на ногу и нерешительно кашлял, не зная, как начать. А чужачка не торопилась прийти к нему на помощь, буравя внимательным взглядом темных насмешливых глаз.
      – Это, - наконец начал Иргон, постоянно запинаясь. - Мы тут подумали… Ты плохо поступила сегодня.
      – Да неужели? - издевательски улыбнулась Эвелина. - Спасение ребенка - это плохой поступок?
      – Нет, - окончательно затушевался мужчина. - Ты не так поняла. Это, мы рады, что Лиин остался жив. Но… Криана-то убивать не стоило.
      Эвелина могла бы сказать, что не собиралась убивать чудовище. Не по ее вине пришлось прибегнуть к столь решительным мерам. Надо сказать спасибо тому мальчугану, который ударил ее по плечу. Но девушка промолчала. В Академии ее научили самой отвечать за свои поступки, вне зависимости от того, что послужило их причиной.
      – И дальше? - холодно поторопила она Иргона, который надолго замолчал. - Вы теперь намерены принести меня в жертву морским чудовищам, чтобы задобрить их?
      По тому, как встревожено переглянулись островитяне, девушка поняла, что попала в самую точку. Она болезненно сморщилась. Ей было стыдно и обидно. Прежде всего - перед собой, что некогда она так ошиблась в этих людях.
      – Я, конечно, хотела бы спросить у тебя, Иргон, какими были бы твои слова, если бы сегодня в воде барахталась Риена, - презрительно протянула чужачка. - Но не буду. И так все понятно. Что ж, рискните остановить меня.
      – Ты не имеешь права уйти! - выскочила вперед стройная светловолосая женщина, в глазах которых метались отчаяние и боль. - Мы все погибнем из-за тебя!
      – Вы уже погибли, - хмыкнула Эвелина. - Вас выгрыз изнутри ужас, и вы даже не заметили, как сами превратились в чудовищ. Жаль.
      Толпа зарокотала от последних слов чужачки и придвинулась ближе. Девушка без боязни смотрела в лица. Блики пламени искажали их, делая похожими на звериные морды. Она пыталась найти среди них хоть одно человеческое. Но не могла. Радовало лишь то, что среди этого сборища не было Роханы и бабки-повитухи. Девушка надеялась, что хоть они отказались участвовать в импровизированном судилище.
      Люди, не встречая сопротивления, придвинулись ближе. И тут же отпрянули - Эвелина наконец-то выпустила ярость, так долго просившуюся наружу. Ярость не на этих жалких людишек - на себя. На то, что поверила в их благородство, простоту и доброту. И за то, что вновь обманулась. Бешенство вспыхнуло в зрачках огненными искрами.
      – Еще один шаг - и я начну убивать, - просто сказала девушка. Солгала, конечно. Кого убивать? Тут и несложного заклинания будет достаточно, чтобы все разбежались по домам. Зачем без крайней необходимости доводить до кровопролития и привлекать к себе лишнее внимание. Гончие могут проигнорировать сообщение про странную иноземку. С трудом, но хотелось бы верить, что они не обратят внимание на то, с какой легкостью она расправилась с крианом. Но чужачку не простят, если по ее вине погибнут люди. Скорее, на нее откроют показательную охоту.
      Однако в ложь Эвелины поверили все и сразу. Кто-то в дальних рядах сдавленно вскрикнул, когда толпа слаженно, словно один человек, начала пятиться. А потом и вообще рванула наутек, позабыв выкинуть факелы. В темноте мелькали всполохи пламени, громко переругивались и пытались спрятаться. В любой другой день девушка бы от души посмеялась над этим забавным действием. Но не сегодня. Сейчас она была слишком зла.
      Дорога ластилась к ногам Эвелины. Она неслышно пересекла деревеньку и углубилась в скалы, промеж которых петляла узенькая тропинка. Прохладный ночной ветерок заставил девушку передернуть плечами и пожалеть о своей беспечной великодушности. Пожалуй, хоть плащ из дома Роханы она могла бы прихватить. А так придется мерзнуть ночами. И ведь зима не за горами.
      Темнота не смущала девушку. Света звезд и яркой в это время года луны вполне было достаточно, чтобы различать во мраке белые камни дорожки. Эвелина шла и шла, ощущая, как потихоньку улегается в сердце негодование на жителей деревни. По здравому разумению выходило, что они не были ни в чем виноваты. Просто старались уберечь себя и детей от предполагаемой мести моря. И жизнь чужачки не такая уж большая цена за спокойствие целого поселка.
      Девушка практически не удивилась, когда за ближайшим поворотом вдруг различила в темноте две женские фигуры.
      – Что вы тут делаете? - спросила она, подходя ближе. Луна, показавшаяся в разрывах облаков, осветила мрачное лицо повитухи и заплаканное - Роханы.
      – Тебя ждем, - буркнула бабка. - Знали, что без труда из поселка уйдешь.
      – Хотите остановить? - с легкой иронией спросила Эвелина.
      – Не думала я, что ты такого плохого о нас мнения, - презрительно сплюнула бабка, а Рохана вновь затряслась в беззвучных рыданиях. - Спасибо я сказать хотела. Внука мне спасла.
      – Твои соседи думают по-другому, - мягко возразила девушка. - По их словам я была обязана бросить Лиина на произвол судьбы.
      – Плевать мне на то, что они думают, - не выдержав, гневно вскричала повитуха. Потом, успокоившись, продолжила более спокойно. - Они не знают, каково это - быть одной на свете. Лиин мой единственный внук. У меня кроме мальчугана никого из родных нет. Дочь при родах умерла, я ее спасти не смогла.
      Тут голос повитухи дернулся и затих. Эвелина спокойно ждала продолжения. В последние годы она слишком часто становилась свидетелем людских бед и горестей.
      – А муж у нее еще раньше умер, - хрипло произнесла бабка. - В шторм из моря не вернулся. Хотел, чтобы семья ни в чем не нуждалась. Вот и проводил все время, почитай, за ловлей рыбы.
      – Мне жаль, - тихо сказала девушка.
      – Я думаю, море вдосталь насытилось кровью моей семьи, - повитуха запнулась и посмотрела в сторону океана. - Еще и внука отдавать я не намерена.
      – Ему придется тяжко, - осторожно заметила Эвелина. - Остальные вполне могут принести его в жертву, дабы исправить содеянное мной.
      – Не принесут, - повитуха показала в хищном оскале на удивление крепкие и здоровые зубы. - Знают, что в таком случае я уйду. И заберу свое имя.
      – Ты пожертвовала именем? - скорее по необходимости удивилась чужачка. Она уже давно догадывалась об этом. - Во имя чего? Во имя благополучия деревни?
      – Можно сказать и так, - прошептала бабка. - Жаль, что благословение небес не коснулось моей семьи. Но так всегда бывает. Нельзя просить Богов за себя.
      Девушка промолчала. В наступившей тишине стало слышно, как судорожно всхлипывает знахарка.
      – И все же я отправила бы Лиина подальше, - наконец, произнесла Эвелина. - Отчаяние и суеверие могут толкнуть на страшные и непоправимые дела.
      – Не беспокойся, - криво усмехнулась бабка. - На следующей неделе подвода идет к гончим. Я мальчугана с ней отправлю. А до того момента - рядом будет ходить, за мою юбку держась. Жаль, конечно, что в старости опоры лишусь. Ну, ничего. Проживу как-нибудь. А ему будет полезно свет повидать. Гончих кормят хорошо, говорят. Грамоте выучится.
      Эвелина и в этот раз сдержала слова, так и просящиеся с языка. Вместо этого она посмотрела на Рохану.
      – А ты почему плачешь? - несколько грубо спросила девушка. - Не бойся, с твоей семьей все хорошо. Я лишь пару кусков хлеба в дорогу прихватила.
      – Прости Иргона, - неожиданно попросила знахарка. - Он хороший человек, просто иногда чересчур осторожен. Пожалуйста, не держи на нас зла.
      Девушка поморщилась. Она чувствовала себя неловко - никак не могла подобрать нужных слов.
      – Я не сержусь, - наконец, осторожно произнесла Эвелина. - Я все понимаю. Спасибо тебе за гостеприимство.
      Рохана всхлипнула еще раз и с неожиданной твердостью взяла девушку за руку.
      – Тебе нельзя так уходить, - сказала она. - Ты замерзнешь ночью.
      – А есть другие варианты? - с легкой усмешкой поинтересовалась было чужачка и вдруг осеклась. Рохана едва заметно кивнула повитухе, и та достала из своих необъятных размеров котомки плащ. Затем бережно накинула его девушке на плечи. Только теперь Эвелина поняла, как замерзла. Блаженное тепло поползло по озябшим пальцам.
      – Это еще не все, - строго произнесла знахарка, легким жестом прерывая девушку, которая хотела поблагодарить. - До ближайшего села неделя пешком. На одном хлебе не уйдешь далеко. Мы тут снеди приготовили.
      И женщина с поклоном протянула чужачке увесистый узелок, от которого чрезвычайно аппетитно пахло.