1. Что имеем не ценим, потерявши плачем.
      Когда Саня-Фея Мэя не так давно была на дне рождения Ромки, то сразу же заметила, что её папа и ромкина мама очень понравились друг другу. Всё получилось именно так, как и мечтала Саня - у неё наконец-то появилась новая мама, потому что вскоре родители детей поженились, и Ромка с мамой переехали жить в санин дом под красной черепичной крышей на Львовской улице. Вот и исполнилось очередное предсказание будды Гуанинь, которое Фея Мэя получила в Ароматной Пагоде во время своего недавнего путешествия в далёкий Вьетнам: " Дома родители и брат будут рады встрече".Теперь и у неё, и у Ромки образовалась полная семья - у каждого есть не только мама с папой, но у неё ещё есть младший брат, а у Ромки есть старшая сестра.
      Понятно, что с новыми жильцами в дом приехал и их чёрный пёс Сандик, которого именно Саня когда-то спасла от голодной смерти на улице. Появлению собаки больше всего была рада, конечно, сиамская кошка Мики, которая всю жизнь мечтала подружиться с каким-нибудь псом, потому что целыми днями сидела дома одна, и ей не с кем было перемолвиться даже словечком. Ведь родители детей работали до самого вечера, а Саня с Ромкой тоже часто приходили из школы домой довольно поздно, потому что несколько раз в неделю надолго задерживались в своём танцевальном кружке "Родничок".
      Но надо сказать, что сам Санди, пёс очень серьёзный, сдержанный и молчаливый, был совсем не в восторге от новой родственницы. С самого первого знакомства Мики сразу же очень не понравилась ему тем, что стала хвастаться своим иностранным происхождением и редкой сиамской породой. Она совершенно не понимала, что дело-то совсем не в породе, а в характере - но характер у неё оказался не очень приятным. К тому же теперь Мики с утра до вечера ходила за ним по пятам, и он просто не знал, куда от неё скрыться. Если бы только ходила - то это, пожалуй, можно было как-то вытерпеть, но она ещё и непрестанного трещала так, что у него чуть не лопались уши. А ужаснее всего было слушать, как она без конца, как заведённая, горланит одну-единственную песенку, которую знала:
 
      Чтоб у нашей кошки
      Не замёрзли ножки,
      Я сошью ей тапочки
      На четыре лапочки.
 
      Чтоб у нашей кошки
      Не замёрзли ножки,
      Я сошью ей тапочки
      На четыре лапочки.
 
      Чтоб у нашей кошки
      Не замёрзли ножки,
      Я сошью ей тапочки
      На четыре лапочки.
 
      И так без конца - снова и снова. Слушать это было просто невозможно, а она-то воображала, что у неё прекрасный голос, который всех приводит в неописуемый восторг! Остановить же её словоизвержение псу не позволяла его природная деликатность.
      В этот день в Калининграде снова выпал снежок, который Мики просто обожала - ведь она так мечтала его увидеть, когда ещё жила в далёкой тропической стране, где никогда не бывает снега. К сожалению, она не могла, как ей бы хотелось, бегать босиком по снегу каждый день и любоваться своими очаровательными следочками с четырьмя пальчиками и одной пяткой. Дело в том, что климат в Калининграде очень мягкий, зима слишком тёплая, и снег выпадает довольно редко.
      Итак, в этот день в Калининграде снова выпал снежок - всего лишь второй раз за зиму. Понятно, что Мики тут же ринулась на улицу, чтобы воспользоваться такой редкой удачей. Санди вздохнул с облегчением - наконец-то она от него отстала, и теперь, пока дома никого нет, ему можно спокойно полежать на ромкиной постели.
      А Мики тем временем выскочила из палисадника на улицу и стала носиться кругами по свежему снегу, на котором ещё не было ничьих следов. Она рисовала самые первые узоры - круги, петли, цепочки и даже квадраты и очень сожалела, что рядом никого нет, что некому, кроме неё самой, полюбоваться на такой красивый разукрашенный её лапками снег. Разумеется, она при этом во всё горло вопила свою любимую песенку про лапочки и тапочки.
      Вдруг рядом с ней затормозила машина, и из неё вышла очень красивая молодая женщина. Она остановилась и стала внимателно смотреть на кошку. Затем из машины вышел мужчина и стал смотреть на женщину.
      Мики очень обрадовалась такому неожиданному вниманию со стороны людей, которые обычно слишком глухи и к музыке, и к живописи. Мики обратилась к женщине:
      - Я крайне польщена тем, что вы, как настоящие ценители, обратили внимание на моё искусство. Я вижу, что вы прекрасно разбираетесь как в музыке, так и в живописи. Если вам нравится мой талант, то я могу специально для вас ещё много-много раз и спеть, и нарисовать узор на снегу.
      И Мики продолжила своё занятие. Но, к сожалению, женщина совершенно не знала языка зверей и птиц. Она обратилась к своему спутнику с такими словами:
      - Бедное животное! Ты только посмотри, как оно страдает! Я знаю - это очень редкая сиамская порода, такие кошки живут далеко-далеко в тропиках Юго-Восточной Азии, они просто не выносят мороза. Видишь, как она бегает, плачет, носится как угорелая - наверное потерялась, и теперь просто обезумела от ужаса. Да ведь она совсем пропадёт на улице! Мы должны спасти это прекрасное создание природы!
      И женщина, недолго думая, подхватила Мики на руки, крепко прижала к себе и прыгнула в машину. Вот таким образом в один прекрасный день и пропала из дома на Львовской улице сиамская кошка Мики.
      Когда вечером вся семья наконец-то собрались дома вместе, то Саня с ужасом обнаружила, что от Мики остались только следы на белом снегу. Следов было много-много - и круги, и петли, и цепочки, и даже квадраты. Но в одном месте след вдруг внезапно обрывался, как будто кошка подпрыгнула и ни с того на с сего улетела прямо на небо. Это было очень странно. Никто ничего не мог понять. Все бросились искать кошку - сначала обошли соседние дома, а потом ещё и соседние улицы. И мама, и папа, и Саня, и Ромка в четыре горла звали Мики, но её не было нигде.
      Разумеется, пёс Санди тоже вместе со всеми повсюду искал пропавшую Мики. Он пыталя взять её след, обнюхал всё вокруг, но след вдруг внезапно оборвался совсем недалеко от дома, как будто Мики, как птица, прыгнула с земли на дерево, да так там и осталась. Но на самом деле рядом не было никакого дерева, чтобы кошка могла на него запрыгнуть. Единственное, что, по мнению Санди, могло произойти - это если вдруг Мики похитил орёл. Но ведь орлы в Калининграде не водятся - только воробьи и вороны, а они, как известно, кошек не едят.
      Все вернулись домой с пустыми руками и очень расстроенные. Больше всех переживал Санди. Он вдруг понял, что ему очень и очень нехватает Мики. Что на самом деле она очаровательная, прекрасная кошка - эрудированная, общительная, доброжелательная, и притом с прекрасным голосом. Санди забился в самый дальний конец дома, чтобы его никто не видел. Он вспоминал её песенку про тапочки и лапочки и тихо плакал в углу за шкафом. Какой же он был до сих пор дурак! И где только у него глаза раньше были! Вот уж, действительно, правильно говорят люди: что имеем не ценим, потерявши плачем!
 
       2. МаБо - ябеда и подлиза.
 
      Майку Борисову ненавидели все в классе, потому что она была не только подлизой, но к тому же ещё и ябедой. Майку любила только лишь учительница Людмила Фёдоровна, но ведь учительницу вполне можно понять - если бы не эта ябеда, то Людмила Фёдоровна никогда не узнала бы многого из того, что творилось в её классе и даже в школе.
      Вот, например, как-то подрались две девочки на переменке в школьном коридоре. Понятно, что просто так никто драться не будет - значит, у них имелась для этого достаточно серьёзная причина, тем более, что девочки были вполне нормальные, а не какие-то там отпетые хулиганки. К тому же, каждый человек, в конце-концов, имеет право иногда и подраться, конечно, когда это ему крайне необходимо. Но Майка, увидев драку, даже не подумала остановить дерущихся, а сразу же побежала в учительскую и донесла обо всём Людмиле Фёдоровне. В результате обе девочки были наказаны совершенно ни за что, ну а Майку уительница, конечно, похвалила.
      Саня, как и все остальные, просто видеть не могла эту Майку, но никто, к сожалению, не мог ничего с ней поделать, а Майка, чувствуя свою безнаказанность, с каждым днём наглела всё больше и больше. Она, например, постоянно уверяла учительницу, что Саня делает ей всякие гадости, щиплет её сзади на уроке, списывает у неё контрольные работы и так далее, хотя все прекрасно знали, что это неправда: Саня ни у кого ничего не списала ни разу в жизни, а уж привычки щипаться не имела тем более.
      Майка говорила учительнице, что Саня делает гадости, только потому что терпеть не может конкуренции, хочет быть первой отличницей в классе - единственной и неповторимой. А Майка учится не хуже неё, вот почему Саня с ней и не дружит, да ещё и настраивает других девочек против Майки. Это была подлая клевета, но именно клевету как раз-то и труднее всего опровергнуть, в чём Саня, к сожалению, убедилась на собственном опыте ещё в прошлом году, когда училась во втором классе.
      Наверное, ненависть Майки ко всем остальным девочкам можно было объяснить тем, что, в отличие, например, от Феи Мэи, Майка была невероятно уродлива: отвисшая нижняя губа, длинные, как у обезьяны, руки, жидкие волосёнки, лошадиное лицо и, в довершение всего, гигантская, как у неандертальца, ступня. Однако о подлинной причине этого человеконенавистничества, девочки в классе, конечно, даже и не догадывались. Они просто воспринимали каждого человека таким, какой он есть и пока ещё не волновались ни о своей, ни о чужой внешности. Тем не менее, они же всё-таки не были слепыми, и поэтому одноклассницы за глаза называли Майку "губошлёпая".
      Однажды Фея Мэя задумалась: как же так! Все, десятки хороших людей, страдают от одной-единственной дряни, так неужели же никто не может ничего с ней поделать? Если бы у Сани сохранилось волшебное хрустальное колечко, то оно, конечно, сумело бы справиться с этой Майкой. Но ведь колечка-то давным-давно уже нет, значит, надо что-то придумать самой, больше терпеть губошлёпую просто невозможно.
      И Саня начала думать. Она думала много дней и, наконец, составила очень хитрый и в то же время очень простой план, который обязательно должен был наконец-то сокрушить эту паршивую девчонку. Разумеется, в этот план были тут же посвящены и брат Ромка, и две лучшие подружки - Мушкатина Лида и Картанова Наташа, которые тоже учились в третьем, но только параллельном классе школы номер пять города Калининграда. Все они с восторгом согласились участвовать в этой тайной и опасной операции.
      В один прекрасный день Саня на уроке вдруг подняла руку и попросилась у Людмилы Фёдоровны выйти из класса. Разумеется, учительница её отпустила, ведь Саня была отличницей и очень дисциплинированной девочкой, которая без уважительной причины не будет посреди урока отпрашиватьсяч из класса. Кто знает, а может быть у неё внезапно заболел живот!
      Саня вышла в коридор и огляделась - в коридоре не было никого. Тогда она вынула из кармана кусочек мела и крупными печатными буквами много раз написала на стенах: "МаБо ябеда и подлиза!", "МаБо ябеда и подлиза!", "МаБо ябеда и подлиза!" Сначала она хотела написать полностью: Майка Борисова, но потом поняла, что у неё слишком мало времени и сократила имя и фамилию до МаБо. "Ничего, - решила она, - кому надо, тот и так догадается, про кого это написано". А затем, как ни в чём не бывало, Фея Мэя вернулась на своё место. Всё это заняло не более пяти минут.
      Хитрая Майка сразу же поняла по довольному выражению лица Егоровой, что та ходила совсем не в туалет. Кроме того, она заметила, что пальцы её врага почему-то испачканы мелом.
      Всё, конечно, сразу же выяснилось, как только класс выбежал в коридор на переменку. Дети начали вслух скандировать надписи на стенах: "МаБо - ябеда и подлиза!", "МаБо - ябеда и подлиза!". Майка бегала от одной группы к другой и требовала прекратить это безобразие. Однако одноклассницы невинно спрашивали её: "А что ты так волнуешься? Разве МаБо - это ты?" И Майке ничего не оставалось делать, как замолчать и притвориться, как будто её это совершенно не касается. Красная, как помидор, злая и надутая, она вбежала обратно в класс и просидела там одна до самого конца большой перемены.
      После уроков Майка осталась в классе, чтобы пожаловаться учительнице. Она уверяла, что точно знает: надписи сделала Егорова, когда отпросилась с урока якобы в туалет. Но Людмила Фёдоровна никак не могла поверить, чтобы отличница и такая дисциплинированная девочка, как Егорова, могла сделать подобное. К тому же, как говорят, "не пойман - не вор". В конце-концов они договорились: как только в следующий раз Егорова отпросится с урока, Людмила Фёдоровна через пару минут выйдет вслед за ней и сама посмотрит, чем это она там занимается.
      Но Егорова была не глупее Майки-ябеды. На следующий день она и не думала никуда отпрашиваться. Майка с нетерпением ждала, когда же наконец Егорова поднимет руку посреди урока. Но Егорова писала упражнения в своей тетради и выходить совсем не собиралась. Майка вздохнула с облегчением: значит, сегодня эти ужасные надписи не появятся, и никто не будет издевательски смотреть ей в лицо, скандируя отвратительную фразу про ябеду и подлизу. Однако она здорово ошиблась.
      Потому что Наташа Картанова, в свою очередь, попросила свою учительницу ненадолго отпустить её с урока. И, конечно, надписи мелом на стенах коридора появились снова. Майка была совершенно вне себя. Она ничего не понимала. Хуже всего, что в глазах учительницы она теперь выглядела просто клеветницей, в то время, как точно знала: это всё проделки Егоровой и никого более. На следующий день выйти из класса попросилась уже Лида Мушкатина, а затем даже и второклассник Ромка. Надписи появлялись снова и снова, Саня с невинным видом сидела на уроках, а на переменках издевательски спрашивала Майку: "А ты не знаешь, кто это МаБо?"
      Не могла же Майка все переменки подряд сидеть одна в классе, ведь тогда все окончательно поймут, что МаБо - это именно она. Как говорится, "на воре шапка горит". Майка заставляла себя выходить в коридор и каждый раз снова и снова слышала вокруг эту ужасную фразу, которую теперь во всех концах коридора девочки скандировали хором или распевали как песенку, многозначительно глядя в майкину сторону. И придраться к ним было невозможно - ведь они не дрались, не бегали, не нарушали дисциплину и даже не дразнили никого конкретно. Пойти на них жаловаться учительнице - это значит перед всеми признать, что именно ты и есть та самая ябеда и подлиза, чего умная Майка, конечно, допустить никак не могла.
      Майка злилась всё больше и больше, и в один прекрасный день её нервы просто не выдержали - она набросилась с кулаками на двух отвратительных девчонок, которые, взявшись за руки, стали кружить вокруг Майки и распевать свою песенку. Это было неслыханно: отличница, ябеда и подлиза устроила в школьном коридоре драку, напав первой на двух скромных учениц третьего класса. В довершение всего Майку схватила проходившая мимо чужая учительница и поставила в угол в учительской, притом на глазах Людмилы Фёдоровны и всех остальных учителей школы. Такого позора Майка вынести не могла - на следующий день она в классе не появилась. Не было её и завтра, и послезавтра, а потом учительница сказала, что мать перевела Майку в другую школу. Весь класс, особенно Фея Мэя, был просто в восторге, а учительница Людмила Фёдоровна хотя и пожалела, что лишилась отличной ученицы, но в глубине души тоже была рада, потому что на самом-то деле, совсем не испытывала никакой симпатии к такой противной девчонке, как эта ябеда и подлиза Борисова Майка.
 
       3. Загадочный дом напротив.

* * *

      Однажды Ромка прибежал домой из школы в сильном волнении: проходя мимо дома напротив, он слышал где-то далеко в саду отчаянное кошачье мяуканье. Он зашёл в незапертую калитку, обошёл дом вокруг, громко звал Мики, но мяуканье прекратилось, и никто ему не откликался. Дети решили тут же пойти на поиски, но теперь уже вдвоём. Однако было уже темно и поздно, и родители никуда идти не разрешили. Вместо этого они отправили Саню и Ромку спать в их детскую комнату.
      Понятно, что от волнения дети никак не могли заснуть. А что, если там пропадает именно их любимая Мики? Может быть, она провалилась в какую-нибудь яму, попала в капкан, упала в подвал, сломала лапу и никак не может выбраться оттуда?
      Дело в том, что этот дом напротив, одноэтажный, с мансардой, слуховым окошком и красной черепичной крышей, точно такой же, как тот, в котором жили Саня с Ромкой, пользовался у детей дурной славой. Они никогда не подходили к нему близко, а уж тем более, не заходили за его деревянную незапертую калитку. Каждую осень в саду этого загадочного дома осыпались на землю крупные красные яблоки, но никому даже и в голову не приходило их собирать.
      Сколько Саня себя помнила, в этом доме никто и никогда не жил. Трудно сказать, почему это было так - Саня ни разу не спросила отца об этом, да и, скорее всего, он и сам тоже не знал. Однако вечно тёмное здание в запущенном саду выглядело очень неприятно, просто даже угрожающе, как будто скрывало какие-то мрачные секреты прошлого. Дети Львовской улицы и сами не понимали, отчего они так боялись этого дома, хотя, казалось бы, он выглядел очень привлекательно, потому что вдоль всей ограды был окружён очаровательным и душистым цветущим всё лето розовым шиповником.
      Полночи Ромка с Саней проворочались в своих постелях, наконец Саня решительно сказала:
      - Слушай, Ромка! Ведь мы всё равно не спим, так давай вылезем в окно и сходим в дом напротив. Хотя и страшно, но ведь надо же спасать нашу Мики, вдруг она, действительно, погибает там?
      - Страшно ведь! И темно.
      - Ну и что! Возьмём папин фонарик и сходим. Ведь это совсем рядом, выясним, в чём дело и через полчаса уже вернёмся. И тогда спокойно заснём. И ничего страшного там нет - ведь никто никогда не видел в этом доме ни одного человека, ну а привидения, ты же знаешь, и вообще не существуют на свете.
      Дети тихонько оделись и вылезли через окно в свой сад. Затем они вышли на улицу, на которой не было ни души, и с колотящимися сердцами, открыли незапертую калитку такого страшного дома напротив. Двери дома тоже оказались незапертыми. Освещая себе путь фонариком, Саня и Ромка шли гуськом из комнаты в комнату и разговаривали друг с другом почему-то шёпотом. Мебели в доме не было, одни голые стены, а кругом лежала многолетняя пыль, на которой не было видно ни одного следочка, тем более, кошачьего. Им стало понятно, что в этом доме уже много-много лет не появлялась ни одна живая душа.
      С облегчением, не признаваясь друг другу в том, что им было очень страшно, дети наконец выскочили из затхлых комнат на улицу. Теперь оставалось обследовать только сад и повал. Саня и Ромка обошли ночной сад, в котором тоже никого не обнаружили, и направились к подвалу.
      Надо сказать, что все эти стандартные домики имели подвал, небольшое окошко которого выходило на улицу очень низко, прямо у самой земли. Дети посветили в окошко фонариком и убедились: подвал, как и весь дом, тоже совершенно пустой, там нет воды, и туда можно безопасно спрыгнуть прямо через это окошко, что они тут же и сделали.
       -Ого! Смотри ка, я нашёл старый штык от немецкой винтовки, - закричал вдруг Ромка.
      Он поднял с цементного пола плоский ржавый штык, который провалялся здесь наверное уже не одно десятилетие.
      - Фу, какая гадость! Брось сейчас же! Мы сюда пришли искать Мики, а не собирать всякий утиль, - строго сказала Саня.
      Ромка безропотно выполнил её приказ. Он швырнул штык на пол, и Саня не поверила своим ушам: от падения этого металлического предмета цементная плита гулко зазвенела, и Саня поняла - под ней пустота. Она осветила плиту фонариком и убедилась, что она прилегает к полу не очень плотно, и её вполне можно поднять как раз этим самым штыком. Дети вставили остриё штыка в едва заметный паз, нажали посильнее на этот самодельный рычаг, и плита поднялась неожиданно легко. Под ней, действительно, зияла пустота.
      Подземный ход, похожий на узкий тёмный колодец, уходил куда-то далеко-далеко вглубь, и фонарик даже не мог осветить его дна. Саня бросила в черноту маленький камешек, и он долго-долго летел вниз, пока наконец, не упал с далёким стуком. Хорошо, что со стуком, а не со всплеском - значит, там внизу не было воды, и Мики, даже если бы вдруг каким-то образом туда и попала, всё-таки никак не могла там утонуть. На всякий случай дети опять позвали кошку, но её в этом каменном колодце, разумеется, не было. Дети вернулись домой, подтянулись на руках и через открытое окошко пробрались к себе обратно в спальню...
 
       4. Похищение Феи Мэи.
 
      Кошка Мики всё никак не находилась, и поиски её продолжались. Активнее всех её искал пёс Санди. Он целыми днями бегал по городу, заглядывал во все закоулки, вынюхивал все углы, но Мики как будто бы сквозь землю провалилась. Сандик совсем отощал, он прибегал домой лишь поздно ночью, набрасывался на еду и заваливался спать, чтобы завтра с самого раннего утра снова продолжить свою работу. Боже мой, как же он теперь сожалел, что в своё время уделял так мало внимания такой замечательной кошке как Мики!
      Однажды Саня, как обычно возвращаясь из школы домой, увидела у крыльца большую чёрную машину с затемнёнными окнами. Это её очень удивило - ведь они не ждали никаких гостей. Почему-то ей стало как-то не по себе, и девочка вошла в дом не как всегда через парадное, а со двора через задний ход, который сначала вёл в кухню, а затем уже в остальные три смежные комнаты дома. Ещё из кухни она услышала громкие голоса и остолбенела - разговаривали папа и женщина. Фея Мэя с ужасом услышала ...голос Амалии!
      Конечно, она никак не ожидала когда-нибудь увидеть Амалию в своём доме, тем более теперь, когда у неё есть и папа, и новая мама, и даже младший брат Ромка. Конечно, Саня никак не могла знать, что же произошло в далёком Вьетнаме на вилле Амалии после её исчезновения из Ханоя.
      А всё дело было в том, что в тот новогодний вечер в ресторане "Paradis", когда гости после выступленя маиери и дочери пригласили их в зал и произносили всякие тосты и комплименты в сторону Амалии, многие посетители, кроме того, ещё и фотографировали наших двух артисток. Через некоторое время Амалия получила большой конверт с кучей фотографий.
      Надо сказать, что она очень любила фотографироваться и рассматривать себя на снимках. Вот и в тот день она удобно устроилась в своей роскошной гостиной и начала любоваться собой на фотографиях. Она разложила снимки на громадном резном столе из чёрного дерева и задумалась: какие же из них отобрать, чтобы окантовать и повесить в гостиной. И вдруг взгляд её случайно упал на один из снимков, где она была изображена рядом с Саней.
      И тут Амалию как громом поразило: ведь девочка-то, как две капли воды, похожа на неё саму - те же белокурые локоны, тот же тонкий овал лица, громадные голубые глаза, выразительные губы. Даже мочки ушей были совершенно одинаковой формы!
      Так вот, оказывается, в чём дело! Эта "глухонемая" Саня и на самом деле её дочь, которой сейчас как раз и должно быть лет десять-одиннадцать. Значит, девочка выросла и каким-то образом разыскала свою маму, даже добралась до Ханоя, но не посмела ей признаться, поэтому и изображала из себя глухонемую.
      Исчезновение ребёнка в Ароматной Пагоде очень опечалило Амалию, главным образом потому, что теперь, без девочки, её концерты уже не пользовались в ресторане таким успехом, как прежде, а это значит, что заработки заметно упали. Поразмыслив, Амалия решила, что дело поправимо: как мать, она имеет полное право забрать девочку себе, вот почему в один прекрасный день она и появилось в Калининграде в доме своего прежнего мужа.
      Амалия думала, что легко уговорит отдать ей ребёнка - ведь спрашивается, что может быть лучше для девочки, чем ранняя артистическая карьера, большие заработки и поездка за границу? Однако, к её удивлению, отец Сани категорически отказывался отдать дочь в далёкую тропическую страну. Вот их спор как раз-то и услышала Саня из кухни, когда чёрным ходом вернулась домой после школы. Через открытую дверь кухни Фея Мэя хорошо слышала их препирательства:
      - Ну подумай сам, ведь девочке будет там гораздо лучше, чем здесь! Перед ней откроется такая головокружительная карьера. Она прекрасно танцует, может быть, и неплохо поёт. Публика от неё просто в восторге. Что же может быть лучше - слава, деньги, заграничные турне. И это всего в десять лет! Ведь люди добиваются этого годами и в конце-концов не могут достичь никогда.
      - Амалия, для ребёнка есть что-то нужнее, чем слава и деньги. Тем более, для девочки десяти лет.
      - Интересно, и что же это такое?
      - У неё есть полноценная семья, школа, подруги. Как же я могу лишить её этого? Ведь ты и сама прекрасно знаешь, что ей ещё надо учиться и учиться, а не работать в ресторане.
      - Какая чушь! Ты всё такой же идеалист, как и прежде. Ладно, тебя не переделаешь. Но учти, что я, как мать, имею полное право на то, чтобы забрать ребёнка с собой, и никто не может мне запретить сделать это!
      Сане стало неприятно слушать их препирательства. К тому же встречаться с Амалией Фее Мэе тоже совершенно не хотелось. Она положила ранец на стул и решила немножко прогуляться по саду, дожидаясь, пока наконец-то Амалия уедет подальше отсюда на своей чёрной машине. Но как только девочка вышла в сад, кто-то грубо схватил её сзади и, зажав рот, потащил на улицу. А затем двое мужчин втолкнули в машину и повезли неизвестно куда.
      Вот таким образом из дома на Львовской улице пропала не только кошка, но затем ещё и девочка - Егорова Саня, ученица третьего класса школы номер пять. Не прошло ещё и пары дней, как пропал третий жилец этого же самого дома - пёс Сандик, но теперь искать его ни у кого не было ни сил, ни времени, потому что все просто сбились с ног в поисках Сани. Никто не знал, что пёс Сандик оставил свой дом потому, что решил собственными силами вести одновременный поиск обеих пропавших - и девочки, и кошки. Он бегал по всему городу, почти не спал и не ел, у него просто не было времени возвращаться домой - ведь промедление, кто знает, могло быть смертельно опасно для пропавших. Санди, квартал за кварталом, прочёсывал весь громадный город, но, к сожалению, все его поиски пока что оставались безрезультатными.
 
       5. Московские приключения Синеглазки.
      Видимо, в машине Саню напоили чем-то снотворным, потому что она не помнила абсолютно ничего и очнулась только в номере гостиницы уже в Москве. Амалия была рядом и не спускала с неё глаз. Ведь она совсем не хотела ещё раз потерять свою дочку, приносящую ей такой хороший доход. Амалия строила заманчивые планы, как ей теперь добиться сольных концертов в лучших ресторанах Ханоя и, может быть, благодаря девочке, даже стать миллионершей.
      Саня подошла к окну и увидела, что гостиничный номер расположен на втором этаже - значит, спуститься через лоджию всё-такки можно, если раздобыть хотя бы кусок прочной верёвки. А вот дверь в комнату была заперта, и ключ Амалия постоянно держала у себя в кармане.
      Теперь, когда Саня больше уже не была "глухонемой", ей пришлось разговаривать с Амалией, которая всё время пыталась уговорить девочку добровольно поехать в Ханой на заработки, соблазняя её "красивой" жизнью и богатством:
      - Ты пойми, что лучше, чем со мной в Ханое тебе не будет нигде! Ведь вспомни, какая у нас с тобой прекрасная вилла, какой сад, слуги, роскошная гостиная! Да разве сравнится всё это с вашим домиком в Калининграде? Мы снова будем выступать в ресторане, заработаем кучу денег! И не вздумай никуда бежать от меня. Тебя всё равно поймают и вернут мне, потому что я твоя родная мать.
      На подобные речи Саня упрямо твердила одно и то же:
      - Я никуда не хочу ехать с тобой, не нужен мне никакой Ханой и никакой ресторан "Paradis". Я хочу жить только с папой в Калининграде, тем более, что у меня теперь есть другая мама, которую я люблю, и даже младший брат Ромка!
      Саня выяснила, что самолёт в Ханой вылетает через три дня, значит, у неё ещё оставалось время, чтобы придумать план побега. Но Амалия по-прежнему не сводила с неё глаз, никуда не выпускала из номера. Даже еду им приносили прямо в комнату. В довершение всего оказалось, что двое сообщников Амалии живут в соседнем номере и всегда готовы броситься вслед за девочкой, если она вдруг попытается бежать.
      Второй день прошёл точно так же, как и первый, а Саня пока так ничего и не придумала - ведь Амалия ходила за ней буквально по пятам. В комнате не было даже телефона. Единственный путь спасения лежал только через лоджию, на которую выходила балконная дверь.
      Настал третий день. До вылета самолёта оставалось всего пять часов. Вот-вот должна открыться дверь, и двое злодеев возмут багаж, погрузят его в свою чёрную машину и повезут мать и дочь на аэродром. Кажется, теперь уже ничто не могло помешать коварным планам Амалии завладеть дочерью и навеки сделать её пленницей ресторана "Paradis".
      И вдруг Сане невероятно повезло - Амалия решила перед отлётом принять ванну, и девочка осталась в комнате одна. Она быстро бросилась к постели, схватила широкую простыню и стала рвать её на длинные полосы. Об этом способе плетения верёвок она, разумеется, знала из приключенческих книг, которые просто обожала. Каждые три полосы она сплетала в прочную косичку и несколько связанных друг с другом косичек как раз и составили самодельную верёвку нужной длины. Схватив верёвку, Саня бросилась на лоджию. Она привязала верёвку к перилам, мгновенно соскользнула вниз на землю и изо всех ног бросилась бежать куда глаза глядят, лишь бы подальше от гостиницы, где её держали в плену Амалия и двое её сообщников.
      Саня бежала не разбирая дороги и очень боялась, что где-то совсем недалеко рыщет чёрная машина с двумя бандитами, которые могут обнаружить её в любую минуту. Однако время шло, её пока что не поймали, и девочка немного успокоилась. Она села на скамейку в каком-то сквере подальше от автомобилной дороги и задумалась: что же ей теперь делать? Обращаться в милицию никак нельзя - ведь туда, наверняка, уже успела позвонить Амалия, и если Саню найдут, то, конечно, вернут матери. А это значит, что она уже никогда больше не сможет вернуться домой.