А ведь спрашивается, что может дать ребёнку выживающий из ума малограмотный старик? Абсолютно ничего, кроме каких-нибудь дурацких историй. В то время как родители вооружают его самым необходимым для предстоящей жизненной борьбы. Они нанимают ему дорогостоящих репетиторов для максимального развития интеллекта и тела. Они стремятся к тому, чтобы Пит был не только не хуже, но даже намного лучше других. Ведь чем большего он достигнет сначала, на старте, тем меньше усилий ему придется затрачивать потом - когда ему самому придется вкладывать всё в обучение собственных детей. Ведь всё в жизни определяется конкурентоспособностью каждого человека. А в этом отношении у Пита по сравнению с большинством других был выигрышный исходный пункт: его родители. Которые сами добились в жизни немалого и смогли нанять ему лучших репетиторов. Которые подготовили его в лучший детский сад, в лучшую школу, а затем и в лучший университет.
      Питу только и оставалось что приложить самому лишь небольшое усилие, чтобы помочь родителям, а, главное, помочь самому себе. И вот этого самого усилия он каждый раз и не хотел делать. Его лень и безволие были просто патологическими. Господи, и в кого только он уродился такой ленивый? Не иначе, как тут сказывалось влияние деда. Ведь дед всю жизнь так и прожил, не заботясь ни о чём. Ни о себе, ни о своём сыне. Жил, как бог на душу положит. Не достиг никакого положения в обществе. За всю жизнь только и сделал, что произвел на свет сына. Но не подумал дать ему приличное образование. И всего, чего достиг отец Пита, он добился собственными руками, отталкиваясь почти что от нуля. Но у него-то уж, слава богу, достаточно развито чувство ответственности за собственного ребенка. И он делает для Пита все, что может и даже больше того. А остальное зависит только от самого Пита. И это, конечно, самое ужасное.
      К счастью, когда Пит пошел в школу, дед переселился в отдалённый район, потому что в прежнем, элитарном районе, жильё стоило слишком дорого. А деду, с его небольшой пенсией, приходилось, конечно, очень и очень экономить. Вы, может быть, думаете, что после этого Пит хоть немного образумился? Ничего подобного! Другие в это время занимались фигурным катанием и верховой ездой, малайским языком и сольфеджио, гольфом и высшей математикой - чтобы вырваться вперед, на лучшие, более выгодные позиции в предстоящей конкурентной борьбе при поступлении в институт. А Пит, после уроков преспокойно садился в такси и ехал к деду. Хотя это ему категорически запрещалось. И эти два безответственных существа преспокойно убивали время друг с другом. Они играли в шахматы, шли в лесок, валялись на траве или тупо глазели на рыбок в аквариуме. В то время как кругом жизнь неслась с быстротой света и потеря одного дня, даже одного мгновения, для современного человека просто невосполнима. Но эту очевидную для всех истину вбить в голову Пита было совершенно невозможно. Учился он неважно, забросил икебану, прогуливал занятия по высшей математике, рисовал хуже всех в классе и постоянно получал двойки по иностранным языкам.
      Слава богу, что дед вскоре переехал в ещё более дешёвый, а, значит, и более отдаленный район и ездить к нему стало совсем неудобно. Но, тем не менее, там, где не надо, Пит вдруг проявил неизвестно откуда взявшуюся у него силу воли. Как минимум раз в месяц он бросал всё и ехал к деду, заявляя при этом, что он, видите ли, скучает без него. Его не волновало, что в их доме в этот вечер, например, собирались интересные и нужные люди, от которых зависело очень многое. Питу, как настоящему дикарю, было на это совершенно наплевать. Ему было наплевать, что родители делали на него важнейшую жизненную ставку. Что ему надо чего-то достичь не только для себя, но и для того, чтобы потом, в свою очередь заботиться о своих будущих детях. Он просто чихал на это всё, чихал на родителей и на их гостей. Хотя многих из них приглашали только потому, что в будущем они могли кое-что сделать для Пита.
      Не реже одного раза в месяц Пит всё-таки садился в такси и мчался к деду. Его не останавливало то, что дед теперь жил в старом вонючем доме, да ещё и на пятом этаже, куда приходилось лезть пешком, так как дом без лифта стоит дешевле. Нередко деду было просто нечем накормить внука, но Пит, тем не менее, мог проторчать у него целый день.
      Когда деньги совсем потеряли свою цену, деду пришлось отказаться ещё от телефона и от газа. А месяцев через пять - от воды и электричества. Обедать он ходил в соседнюю столовую для бездомных, а на завтрак обходился одной только булочкой и стаканом воды. Ужинать же он перестал давным-давно, так что ему не пришлось отвыкать от ужина. Было даже удивительно, как он существует на свою пенсию. Каждый день он приносил из столовой два литра воды в пластмассовом бидончике и она служила ему и для питья и для хозяйственных нужд. Но, несмотря на убогое существование деда, Пита все равно, непонятно почему, так и тянуло к этому примитивному, малообразованному человеку.
      У деда не было ни ванной комнаты, ни туалета, здесь негде было даже вымыть руки. А вечером его комната погружалась в темноту. Впрочем, и в темноте дед прекрасно ориентировался, потому что помнил расположение каждого предмета. И вот они двое, дед и внук, сидели часами в этой вонючей, темной комнатке и не было в мире никакой силы, чтобы заставить Пита пораньше вернуться домой и сесть за учебники.
      Вероятно дед рассказывал Питу какие-нибудь дурацкие истории времен своей безалаберной молодости. И Питу по неразумению нравилось их слушать. Родители подозревали даже, что Пит тайком восхищался дедом и завидовал его былой жизни без высшей математики, фигурного катания, престижного детского садика и круга обязательных знакомств. Самое ужасное было в том, что и Пит, несомненно, тоже многое рассказывал деду. Такое, о чём он никогда и ни за что не поделился бы с матерью или отцом. Хотя они вкладывали в Пита буквально всё, а дед никогда не сделал для него ничего. Оставалось надеяться только, что Пит когда-нибудь с годами поумнеет и одумается. Скандалы и взбучки лишь ожесточали его и ещё более отдаляли от родителей, так что их пришлось прекратить.
      Как ни странно, но после школы, несмотря на всю свою лень и безответственность, Пит всё-таки поступил в университет. Но и тут из него, конечно, не вышло бы ничего, если бы он не влюбился. И, слава богу, очень удачно. Дело было даже не столько в том, что девушка оказалась одного круга с Питом. Хотя ему, конечно, ничего не стоило влюбиться в какую-нибудь учительскую дочку или племянницу кондуктора! А в том, что девушка попалась вполне рассудительная. Она быстренько разъяснила Питу то, чего ему до сих пор не могли разъяснить его родители, хотя и бились с ним всю жизнь. Что ему надо усердно трудиться, чтобы попасть на хорошее место после окончания университета. Что им нужны свой дом, мебель, приличные доходы. Чтобы жить не хуже других и дать образование детям. А для этого надо, сцепив зубы, пробиваться вперед, иначе тебя тут же обойдут другие. И тогда Питу даже и думать не стоит о ней. Она не создана для брака с неудачником.
      И Пит, сцепив зубы, начал работать. Он засел за учебники, он просто вгрызался в них и совершенно неожиданно стал одним из лучших студентов. И по окончании университета у него уже было несколько выгодных предложений от разных фирм. Пит женился и вскоре, действительно, смог купить себе дом в кредит. Причём такой прекрасный особняк, который обычно бывает у людей с положением годам к пятидесяти, а не у молодожёнов. Брак оказался на редкость удачным и Пит, снова сцепив зубы, начал уверенно идти вверх по служебной лестнице. Хотя это ему, собственно, было совершенно безразлично. Просто этого хотела его жена.
      Слава богу, теперь все волнения за Пита остались позади. Как говорят, женился - остепенился. Да, действительно, и пора уже! Теперь ему не до глупостей. Делом заниматься надо. Ведь и сам уже скоро отцом станет. А о побегах к деду все давно позабыли. Да и сам Пит, конечно, тоже. Если кто и помнит, так, может быть, только один дед. Впрочем, тоже неизвестно. Ведь уже сколько лет как никто о нем ничего не слыхал. Так что, вполне возможно, что его давно уже и в живых-то нету...
 
       Синенькие птички.
      Володе Петрову было семнадцать лет. Он только что кончил школу, правда не с золотой, как надеялся, а всего лишь с серебряной медалью. Он мечтал поступить в авиационный институт и за это, наверное, отдал бы полжизни. И, поступив, наверное больше никогда и ничего не хотел бы - ведь поступление решает всю будущую судьбу!
      Когде же он, несмотря на громадный конкурс, всё-таки, действительно, поступил, то довольно скоро начал волноваться о своей будущей работе. Лишь бы только найти приличное место, то, пожалуй, больше ничего и не надо! Слава богу, ему удалось найти хорошую работу и теперь вся дальнейшая судьба зависела только от него самого.
      Конечно, получить специальность, найти своё место в жизни - это прекрасно. Но в наше время этого слишком мало. Это ещё не приносит счастья. Каждый приличный человек должен защититься. Хотя это и стоит многих лет тяжкого труда, бессонных ночей и отказа от личной жизни. Но зато после этого человек может быть по-настоящему счастлив до самой смерти.
      Володе Петрову было тридцать лет, когда он защитился. Настала пора подумать о личной жизни. Ведь без любви - какое же может быть личное счастье! И хотя за Танечкой ухаживали многие, вышла она всё-таки за Володю.
      Она оказалась прекрасной женой, хотя и постоянно разъезжала по командировкам. Поэтому Володя в основном готовил себе сам. Однако она была ужасно вспыльчивой и часто совершенно безо всякого повода устраивала сцены. К тому же тратила все деньги на наряды. Но зато она была красавица и все завидовали ему. А какой у неё характер - это ведь никого не касалось...
      Если уж обзавёлся семьёй, то приходится думать и о приличной квартире. Иначе о какой же счастливой семейной жизни можно мечтать. Конечно, платить за кооператив ползарплаты в течение пятнадцати лет несколько грустно, но ведь Владимир Иванович Петров прекрасно знал, что он ничуть не хуже других, чтобы мучиться с женой и дочерью в однокомнатной.
      Если есть ребёнок, то приходится влезать в долги, чтобы купиь автомобиль и дачу. Ведь для ребёнка это крайне необходимо. А когда будет всё это - то уж больше и беспокоиться не о чём. Но вот если бы его ещё и назначили начальником отдела - то это и вообще предел мечтаний!
      Владимиру Ивановичу было пятьдесят лет, когда его назначили начальником отдела. Это было прекрасно! Но, боже мой, какая ответственность! В отделе подобрались одни тупицы, а за срыв заказа отвечать ему одному! А ведь им своей головы не приставишь. Господи, ну её к чёрту, эту ответственность! И оклад высокий не нужен. Что может быть лучше спокойной жизни? Дотянуть бы до пенсии, а там и гора с плеч свалится. Занимайся, чем хочешь, сам себе хозяин, ни за кого не отвечаешь, никуда не бежишь, не рвёшься, только о своём здоровье и думаешь...
      Владимиру Ивановичу было шестьдесят лет, когда его проводили на пенсию. Как только он вышел на пенсию, он сразу же пришёл домой и огляделся. "Господи, и зачем мне мне всё это было надо?" - подумал он. "Жена, автомобиль, аспирантура, должность, дача? Как бы счастливо я жил без всего этого. Просто, мудро, красиво, естественно. И здоровье бы сохранил. А то рвался всю жизнь неизвестно для чего". И он заплакал. И ему страстно захотелось, чтобы ему снова было семнадцать лет. Когда он в первый и последний раз в жизни был счастлив, но не догадывался об этом. Единственное, чего он боялся, что тогда ему снова захотелось бы поступить в авиационный институт. И тогда всё началось бы сначала. А ему всё это ужасно надоело. Поэтому он сел и начал мечтать. Он мечтал о том, что у него, несмотря на слабое здоровье, в отличие от всех знакомых, никогда не будет ни рака, ни инфаркта, ни камней в печени. И что он умрёт быстрой и лёгкой смертью. Он верил, что именно так и произойдёт. Ведь до сих пор ему везло - пока что все его желания сбывались. Недаром же его всю жизнь называли счастливчиком!
 
       День как день.
      Утром Симония проснулся с ощущением того, что всё ему надоело до чёрта. К сожалению, была среда и надо было идти на работу. Как вчера, как позавчера, как в прошлом месяце, в прошлом году и как вообще вот уже пятнадцать лет подряд. До пенсии далеко и до отпуска - тоже.
      У подземного перехода какая-то старушка с узлами безуспешно пыталась перейти улицу. Приезжая, конечно, не догадывается, что переход - под землёй. Все вокруг хороши, нечего сказать: полно народа, но никто и не думает помочь - переход показать, узлы поднять. А ведь многие идут вразвалочку, никуда, бездельники, не торопятся. Если бы Симония не спешил на работу, он бы ей помог. Обязательно. И переход показал, и на ту сторону отвёл. Только вот опаздывать никак нельзя. Времени впритык. Вчера на пятнадцать минут опоздал. Позавчера на десять. И так начальник уже косится.
      В институте всё было как обычно. Захаров сразу же взял полтинник до получки. Бывают же такие люди! И зарплата у него не меньше, и детей нет, а вечно до получки дожить не может. И не дать неудобно. Тогда больше никогда растворимого кофе не достанет.
      Татьяна, как всегда, пошла примерять кофточку, которую ей кто-то предложил. Хоть бы однажды увидеть её за работой! Зато никогда не опаздывает. Но толку от неё на работе никакого. Если сама этого не понимет, то хоть сказал бы ей кто-нибудь, что-ли. Как будто глаза у всех повылазили. Никому и дела нет. Конечно, Симония сказал бы и сам. Обязательно. Да только обидится она. Тут-то от неё какой-нибудь гадости и жди. Смоется, напимер, Симония с работы пораньше, а жена как раз в отдел и позвонит. Тут-то Татьяна и "забудет", что Симония "на совещание ушёл". Баба она злопамятная, с женой тогда век не разберёшься. Поедом съест. Лучше уж не надо...
      Сегодня не смоешься. И начальство на месте, и заседание отдела в три часа. Симонии выступать придётся. Не хочется, а придётся. Не любит он душой кривить, как другие, вот в чём дело! Другому белое чёрным назвать раз плюнуть. А он не такой. Ему неприятно. Дёрнул чёрт директора именно ему эту работу навязать! И работа, как назло, паршивая. А директор намекнул, что от института положительный отзыв требуется. Придётся расхваливать, говорить, что и на докторскую тянет.
      Если бы речь о чём другом шла, Симония просто отказался бы. Ни за что душой не покривил бы. Но ведь у него самого защита на носу. Да и сам директор просил! А от него зависит всё: премии, отпуска, годовой план, спокойная жизнь, командировки, публикации, отгулы и работа на овощной базе. Значит, этот отзыв - почти что вопрос жизни и смерти. И выбора нет. Ведь Симония не самоубийца. Но лучше бы всё-таки Синицыну дали. Ему, что ругать, что хвалить - без разницы. Что надо, то и сделает. Тем более, что у самого никакого научного уровня нет. И совести, кстати, тоже. Так, жулик от науки.
      Такие, впрочем, неплохо устраиваются. Синицын, например,на троих четырёхкомнатную квартиру в кооперативе отхватил. Ему, конечно, не до науки. Сколько лет уже квартирными махинациями занимается, из правления не вылезает. Ни одной научной публикации нет. Если бы в институте народ попринципиальнее был, никто бы с ним даже и разговаривать не стал. Просто удивительно, до чего здесь публика беспардонная. Каждый только о своих делишках и думает. А на науку всем наплевать. Трудно с такими работать. Белой вороной себя чувствуешь. Потому что совсем другой. Да ничего не поделаешь, никуда не денешься. С волками жить - по-волчьи выть.
      Когда-нибудь Симония доставит себе удовольствие. Обязательно. После защиты, напрмер. Скажет Синицыну всё, что о нём думает. Но пока, к сожалению, придётся его в ресторан пригласить. Может быть, у него в кооперативе какая-нибудь трёхкомнатная освободится... Для себя Симнония и хлопотать бы не стал. Да ведь он не один. У него жена, дочь. О них приходится думать. А если только о себе - это уже эгоизм называется.
      Заседание отдела шло как обычно. Симония сидел рядом с Незванцевой. Омерзительная баба. Но может пригодиться годика через два. Когда дочка в институт поступать будет. Ради дочери можно пойти на всё. А тут, тем более, всего лишь иногда достать билеты в Большой или, в крайнем случае подарить французские духи. Это ведь, если подумать, просто пустяки.
      Аспирантка Ершова даже на заседании строит глазки Виктору Павловичу. Ему, пожалуй, от неё не отвертеться. Хватка у неё железная. И ведь умница, красавица. А дрянь. Виктор Павлович - её руководитель и пока что ей очень нужен. Да, девица ещё та. У неё, наверное, с пелёнок никаких нравственных устоев нет. Такая по трупам в науку войдёт. Надо как-нибудь поухаживать за ней. Должна клюнуть. Такими, как Симония, швыряться не стоит - тоже когда-нибудь может пригодиться.
      Работу, конечно, к защите благословили. Хоть бы кто-нибудь выступил и правду сказал. На это их нет. Особенно Бойко старался. Грустно на этих жучков смотреть. Да ничего не поделаешь! Нельзя же быть белой вороной - заклюют.
      Из института Симония постарался выйти вместе с Бойко. Чтобы сказать ему всё, что он думает. О строительстве гаража, в чём только Бойко и может ему помочь. С учётом того, конечно, что через жену Симонии можно к спецполиклинике прикрепиться. А это в наше время кажому нужно. Не зря ведь говорится: было бы здоровье, а остальное купим.
      Симония возвращался домой совсем разбитый. За день он провернул уйму дел. Договорился с Томочкой о новой встрече. Позвонил Ершову насчёт нитролака. Поймал Свиридову и уговорил дать положительный отзыв на его статью. Пообещал Розе Павловне хорошего репетитора по математике найти, а внучку Раисы Григорьевны в английскую спецшколу устроить. Всего и не упомнишь. До того замотался, что голова кругом идёт.
      И, словно наваждение, у перехода снова заметалась старушка с узлами. Только теперь уже на другой стороне. Неужели та самая, утрешняя? До ужаса на неё похожа! И всем, разумеется, на неё наплевать. Идут себе мимо. Если бы Симония не устал до чёрта - сам бы её перевёл, да ещё и узлы нести помог. Да только сил уже нет. Вот в другой раз он так и сделает. Обязательно. А уж когда на пенсию выйдет - то и вообще начнёт жизнь сначала.
 
       Этапы светлого пути ...
      Лето. Жарища. Безлюдье. Помойка. Мухи. Двор. Кухарка. Улица. Домики. Пролётка. Скукота.Самара. Россия.
      Осень. Ливень. Безлюдье. Помойка. Тараканы. Двор. Бельё. Улица. Домики. Революция.Тверь. Россия.
      Зима. Морозище. Безлюдье. Помойка. Воробьи. Двор. Бездомники. Барак. Гражданка.Ростов. Россия.
      Весна. Грязища. Безлюдье. Помойка. Мухи. Тараканы. Воробьи. Крысы. Бездомники. Двор. Барак. Разруха. Продразвёрстка. ВЧК. Смоленск.
      Лето. Жарища. Безлюдье. Помойка. Мухи. Тараканы. Воробьи. Крысы. Вороны. Двор. Барак. Продналог. ВКПБ.Курск.
      Осень. Ливень. Безлюдье. Помойка. Мухи. Тараканы. Воробьи. Крысы. Вороны. Двор. Домишки. Трупы. Голодомор. ГПУ. Пенза. СССР.
      Зима. Морозище. Безлюдье. Помойка. Воробьи. Крысы. Вороны. Двор. Домишки. Общежития. Казармы. Бараки. Коллективизация. НЭП. Владивосток. СССР.
      Весна. Грязища. Безлюдье. Помойка. Мухи. Тараканы. Воробьи. Крысы. Вороны. Домишки. Общежития. Казармы. Бараки. Индустриализация.Пермь. СССР.
      Лето. Жарища. Безлюдье. Помойка. Мухи. Тараканы. Воробьи. Крысы. Вороны. Улицы. Дома. Общежития. Казармы. Бараки. Автомобили. ДОСААФ. Пятилетка.Москва.
      Осень. Ливень. Безлюдье. Помойка. Мухи. Тараканы. Воробьи. Крысы. Вороны. Кошки. Улицы. Дома. Общежития. Казармы. Бараки. Война. Генералиссимус. Самара. СССР.
      Зима. Морозище. Безлюдье. Помойка. Воробьи. Крысы. Вороны. Двор. Домишки. Общежития. Казармы. Бараки. Подвалы. Разруха.Карточки. Тверь. Соцлагерь.
      Весна. Грязища. Безлюдье. Помойка. Мухи. Тараканы. Воробьи. Крысы. Вороны. Кошки. Двор. Домишки. Дома. Автомобили. Фабрики. Заводы. Пятилетка. Гулаг. Беломорканал. КГБ. Генсек.Ростов. СССР.Соцлагерь.
      Лето. Жарища. Безлюдье. Помойка. Мухи. Тараканы. Воробьи. Крысы. Вороны. Кошки. Двор. Домишки. Дома. Пятиэтажки. Черёмушки. Автомобили. Оттепель. Реабилитация. Химизация.Шестидесятники. Кукуруза. Куба. Смоленск. СССР. Соцлагерь.
      Осень. Ливень. Безлюдье. Помойка. Мухи. Тараканы. Воробьи. Крысы. Вороны. Кошки. Собаки. Двор. Домишки. Дома. Пятиэтажки. Автомобили. Застой. Маразм.Мир, мир, мир, весь мир. БАМ. Целина. Генсек. Социализм. Прага. Танки. Ян Палах. Империя зла. Курск. СССР. Соцлагерь.
      Зима. Морозище. Безлюдье. Помойка. Воробьи. Крысы. Вороны. Кошки. Двор. Домишки. Дома. Пятиэтажки. Девятиэтажки. Автомобили. Перестройка. Гласность. Президент.Горбимания. Чернобыль. Вильнюс. Телецентр. Пенза. СССР. Соцлагерь.
      Весна. Грязища. Безлюдье. Помойка. Мухи. Тараканы. Воробьи. Крысы. Вороны. Кошки. Собаки. Двор. Дома. Девятиэтажки. Высотки. Автомобили. Президент. Демократия.Чечня. Владивосток. Россия.
      Зима. Морозище. Безлюдье. Помойка. Воробьи. Крысы. Вороны. Кошки. Собаки. Бездомники. Бомжи. Нищие. Двор. Домишки. Дома. Девятиэтажки. Высотки. Автомобили. Инфляция. Нищета. Пермь.
      Весна. Грязища. Безлюдье. Помойка. Мухи. Тараканы. Воробьи. Крысы. Вороны. Кошки. Собаки. Бездомники. Бомжи. Нищие. Двор. Девятиэтажки. Высотки. Роллс-ройсы. Бутики. Пентхаус. Доллар. Капитализм. Обвал.Взрывы. Москва.
      Лето. Жарища. Безлюдье. Помойка. Мухи. Тараканы. Воробьи. Крысы. Вороны. Кошки. Собаки. Бездомники. Бомжи. Нищие. Беженцы. Двор. Девятиэтажки. Высотки. Киллеры. Путаны. Доллар. Лукойл. Толлинг. Капитализм. Президент.Зачистки. Фугасы. Чечня. ФСБ. Монополии. Самара. Россия.
 

* * *

      Зима. Весна. Лето. Осень. Зима. Весна. Лето. Осень... Помойки. Пентхаусы. Бутики. Помойки. Дворы. Бомжи. Кошки. Вороны. Мухи. Роллс-ройсы. Старухи. Кошолки. Нищие. Пирамиды. Реклама. Зачистки. Беженцы. Чечня. Беспризорники. Бриллианты. МГИМО. Свалка. Пентхаусы. Фашисты. Круизы. Помойки. Секонд-хэнд. Гуманитарка. Кошолки. Вороны. Мухи. Зачистки. Собаки. Дума. Реклама. Имидж. Пенсия. Киноплекс. Менеджер. Компьютер. Помойки. Сорос. Вороны. Мюзиклы. Крысы. Чечня. Митинг. Реклама. Боулинг. Монополии. Зачистки. Секс. Аборты. Секс. Секс. Секс. Секс. Шлюхи. Мерчендайзеры. Интернет. Топ-модели. Шлюхи. Секс. Секс. Секс. Доллар. Евро. Интим. Тёлки. Беспризорники. Вибратор. Президент. Наркоманы. Аборты. Секс. Секс. Секс. ФСБ. Фаллоимитатор. Пентхаусы. Бриллианты. Круизы. Мухи. Помойки. Супермаркеты. Пенсионеры. Старухи. Таджики. Прокладки. Гранты. Имидж. Имиджмейкеры. Чечня. Зачистки. Фугасы. Боевики. Реклама. Помойки. Секонд-хэнд. Бренд. Маркетинг. Путаны. Киллеры. Мюзиклы... Самара. Тверь. Ростов. Смоленск. Курск. Пенза. Владивосток. Пермь. Москва. Париж. Лондон. Чикаго. Сайгон. Земля. Марс. Венера. Юпитер. Сатурн, Галактика...
       Приехали!
 
      146