Глава 1

АНГЕЛ-ОСВОБОДИТЕЛЬ

В один прекрасный день – это было за год до окончания колледжа, в период летней сессии – Рози примчалась к Деймону в страшном волнении.

– Дэм, ты можешь мне помочь? – спросила она с порога.

– Конечно, – ответил Деймон.

– Это опасно. Тебя могут арестовать.

– А тебя?

– А меня арестуют, как только найдут.

– Но что ты сделала?!

Рози пожала плечами.

– Долго рассказывать. Скоро сам узнаешь из новостей. По правде сказать, я попалась, как ламер – наследила в реестре сервера и не почистила за собой.

– Что собираешься делать?

– У меня есть друзья в нейтральной зоне… По сети общались. Они обещали помочь, но нужны деньги, чтобы подкупить таможенного чиновника.

– Ты что, хочешь уехать?

– А что еще делать? Здесь, в городе, нигде не спрячешься.

– И много денег нужно?

– Три тысячи.

Деймон развел руками.

– У меня столько нет. Рози, может, возьмем студенческую кассу?

– Нет, это подло. Я взломаю банковскую карточку какого-нибудь жлоба, только для этого мне нужен компьютер.

– Тогда садись, – Деймон уступил место перед монитором.

Через несколько минут Рози стала обладательницей круглой суммы в наличных, которая ожидала ее в банкомате… и которую должен был забрать Деймон, потому что для этого были нужны отпечатки пальцев, а отпечатки Рози были засвечены в полицейском компьютере. Не понимая, точнее, стараясь не думать о том, что из-за своей подруги он рискует собственным будущим, Деймон снял деньги, передал их нужному человеку, а потом взял напрокат машину и ночью отвез Рози в порт.

Уже стоя на причале, где ожидал ВП-катер, который мог, благодаря взятке, выйти в море без досмотра, Рози обняла Деймона. И поцеловала – в первый и последний раз. Этот поцелуй он не смог бы забыть никогда. А на следующее утро он узнал, что неизвестный хакер произвел атаку на главный правительственный сервер – Оболочку Первичной Функциональности. Злоумышленнику почти удалось осуществить блокирование одного из разделов сервера, но атака была отбита. После чего на одном из промежуточных серверов защиты был обнаружен след, который вывел в студенческую среду.

К Деймону приходили следователи, но он демонстрировал им сожженный скачком напряжения жесткий диск, на котором не осталось ни бита информации, и уверял, что вчера целый день отсутствовал дома. К уголовной ответственности Дэма не привлекли, но взяли на заметку в компьютерной полиции; узнав об этом, он плюнул на свой диплом киберспеца и устроился работать простым техником – чем дальше от обласканной правительством, подконтрольной имплантам элиты, тем лучше.

Он жалел об одном – что в ту ночь у него даже не промелькнула мысль уехать вместе с Рози. Он был слишком ошеломлен случившимся, чтобы представить себе подобную возможность, а Рози лишь намекнула ему об этом, но не сказала прямо. Может быть, потому, что она не была в него влюблена? Так или иначе, но Деймон понимал, что отныне его жизнь сломана навсегда. Он стал грустным романтиком – такие часто попадаются среди мусорщиков.

Поездка на Скьелд и возвращение после недолгого пребывания в плену опять взбаламутили его жизнь: он встретил гайанку, которая разительно отличалась от женщин кибергорода, как настоящий живой человек отличается от бледных призраков. Теперь он уже не мог забыть Айрину и проклинал свою незавидную судьбу. Что еще ему оставалось, плененному в кристаллической решетке?

Вернувшись из гайанского плена, Деймон некоторое время пробыл на передовой в штрафбате. Но его часть расформировали после того, как подбитый в пустыне гайанский флайер рухнул на механизированную колонну кибернетиков, в составе которой находился отряд Деймона. Техническая бригада по ремонту ховертанков бесславно сгинула на дне образовавшейся от взрыва воронки, танковый взвод был размолот гайанской артиллерией, а Деймона сочли пропавшим без вести, так как во время боя он находился в кустах, справляя нужду.

Через два дня, голодный, оборванный и очень злой, он наткнулся на штабного офицера, который сидел возле сломанного аэромобиля и собирался прожечь себе мозги, так как не имел права сдаваться в плен со своим дорогостоящим «кибербрейном». Деймон спас офицера от самоубийства, а заодно от бессмысленных приказаний, которые тот мог отдать, двинув ему кулаком в подбородок. Потом починил машину и вернулся на свою военную базу. Там его наградили за проявленный героизм и объявили о возвращении ему статуса добропорядочного гражданина, на что Деймон попросил уволить его с военной службы – двойное жалованье и бесплатное протезирование мозгов ему были не нужнее, чем валенки в гробу.

Деймону пошли навстречу и вышвырнули на гражданку – без премии и фанфар, но и без штампа «неблагонадежен». В то время как раз наступило затишье в военных действиях – две державы вначале сцепились не на шутку, поспешно деля Скьелд и другие нейтральные территории, но после пары серьезных сшибок снова разошлись по углам, переводя дыхание и присматриваясь к захваченному наспех добру. Деймон устроился наладчиком офисного оборудования в какую-то неказистую фирму на окраине мегаполиса и полгода блаженствовал в состоянии душевной свободы, вспоминая Айрину и Скьелд.

Со временем воспоминания из сладких, но печально-томных элегических грез превратились в сухие, жесткие и колючие иглы тоски и горечи, которые было равно невозможно удалить из сердца и оставить в нем. Страдая от каждого прикосновения к этим занозам, Деймон даже попытался покончить с собой. Единственный друг, Миха Самосадов, погиб на Скьелде, единственная девушка, которая заслуживала его любви, оказалась по другую сторону линии фронта. Было от чего расстраиваться.

Однако первая попытка провалилась: по неопытности Деймон не рассчитал дозировку наркотика, а на дальнейшие попытки у него не хватило душевных сил. Он пришел к мысли, что жизнь – самая мучительная пытка, потому что человек (подразумевается – Деймон) не в состоянии ничего сделать, кроме как метаться между буйками узкого фарватера, но зато способен понять всю тяжесть своего рабского положения и невозможность что-либо изменить. Понять и оплакать свою судьбу, возненавидеть себя за слабость и еще раз оплакать – вот и весь небогатый выбор.

Стремясь найти какой-нибудь выход, Деймон стал больше внимания уделять мишуре жизни. Как-то вечером через полгода после своего отпуска на Скьелде он пришел домой с немного потасканной, но все еще годной к употреблению «ночной бабочкой» и бутылкой синтетического виски. То и другое оказалось дешевым и некачественным товаром, но Деймону было наплевать. За свою работу он получал кое-какие деньги; удовольствия для души в кибергороде стоили дешево, если только удавалось их найти, поэтому Деймону ничего не оставалось, как тратить кредитки на удовольствия для тела. Тело все равно не возражало, ибо было молодо (относительно) и здорово (почти).

Но Деймон не был бы кибернетиком, если бы, придя домой, не прочитал первым делом свою почту. А прочитав, он выгнал девку, вылил виски и до утра сидел в каком-то чате, читая бессмысленные реплики случайных посетителей и ожидая, пока с ним свяжется тот, кто знал о нем больше любого жителя кибергорода.

Ровно в три часа ночи на экране появились строчки:

«Дэм, как дела?»

Судорожно глотнув, Деймон набрал:

«Неужели это ты? Мой зеленоглазый ангел?»

Ответное сообщение развеяло все его сомнения:

«Я нашла тебя! Я не могла поверить, что ты просто утонул, все это время искала тебя в сети… и нашла. Ты рад?»

«Безумно! Ты первый луч света, который пробил тьму в моей пещере за последние шесть месяцев. Но почему вы не вернулись за мной тогда? Это могло бы все изменить…»

«Нам пришлось уходить от стаи акул, которые хотели полакомиться нашей уточкой. Прости, Дэм, но тогда у нас не было возможности тебя искать. Мы вернулись на это место вечером, но тебя уже там не было».

«Понимаю. Как поживает… викинг? Все такой же веселый и сильный?»

«К моему счастью, да. А как у тебя дела?»

«Ты не можешь себе представить – упав в воду, я познакомился с удивительной девушкой… и через три дня мы расстались навсегда».

«Вот это история! Прямо сюжет для романа. Послушай, Дэм, а ведь я виновата перед тобой».

«Чем же?»

«Я обещала тебе свободу и не сдержала своего слова».

«Что делать – судьба…»

«Нет, не говори так! Для свободного человека нет ничего невозможного. Я сдержу свое обещание, рано или поздно. Ты веришь мне?»

«Конечно, моя прекрасная роза! Я верю. Поговори со мной еще».

«Прости, я не могу так долго находиться на канале – опасно. Но я еще свяжусь с тобой, обещаю».

«Тогда до встречи. Я буду ждать».

До утра Дэм сидел в темноте комнаты, вызвав на экран заставку звездного неба, и думал о том, какая странная штука жизнь, если самое дорогое для него – пять минут общения с невидимым собеседником, находящимся, должно быть, в другом полушарии. Потом он заснул. Его начальник, гадая, почему Деймон не вышел на работу, позвонил пару раз ему домой, но телефон не отвечал. Тогда он уволил Деймона и взял на работу другого сотрудника.

В небольшом портовом городе Сейф-Хейвен уже после четырех часов вечера на улицах не осталось ни одного человека. Вытряхивающий душу ветер смел прохожих с тротуаров, как осенние листья; блеклое небо быстро хмурилось в сумерках, прижимавших к земле дымную мглу ненастного вечера, которая опустилась на усыпанные огнями стелы небоскребов, поглотив их до основания, и насыпала на влажную от тумана улицу мелкой белой крупы, символизирующей приближение зимы.

Шедший по асфальту человек кутался в плащ, придерживал рукой воротник, чтобы не дуло в шею, и время от времени бросал тревожные, как крик чайки, взгляды по сторонам; но между небом высотой в три стандартных этажа и землей, посыпанной белой крошкой замерзшей воды, человек был один. Он подошел к телефонной будке на углу улицы и юркнул внутрь, точно бомж, собравшийся переждать непогоду. Спустя полминуты на двери будки появилась наклейка с надписью «Не работает», а стекла потеряли прозрачность, опрысканные изнутри каким-то аэрозолем. Если это был бомж, то он на редкость умело маскировался.

На самом деле это была Энжел. В уютном домике посреди Сейф-Хейвена, последнего по-настоящему нейтрального города в Европе, ее ждали мягкое кресло и чашка отличного кофе, но за океаном в ее помощи нуждался одинокий и растерянный человек, и это было гораздо важнее. А выйти в сеть из своего дома она не могла – кибернетики держали город под колпаком, собираясь не сегодня-завтра оккупировать его, и любой хакер, обнаруживший себя на территории Сейф-Хейвена, тут же стал бы добычей для киберищеек.

Энжел подключила к телефонному аппарату свой карманный компьютер. Это чудо техники представляло собой маленькую черную коробочку размером с пачку для сигарет; на ней для отвода глаз даже была наклейка какой-то торговой марки. Экран не был нужен – видеоадаптер мог проецировать объемное изображение на любую однотонную поверхность, например затемненное стекло, а также передавать видеосигнал на специальную аппаратуру типа шлема и очков виртуальной реальности. А перчатки с контактами, прилегающими к подушечкам пальцев, позволяли обойтись без клавиатуры – ее заменяла любая плоская поверхность, по которой можно барабанить пальцами, например полочка-подставка рядом с телефонным аппаратом.

Итак, маленькая коробочка, очки и пара перчаток позволили Энжел выйти через городскую телефонную сеть в Глобалнет и связаться с ожидавшим ее вызова Деймоном. Она передала ему только одну фразу: «Держись за нить Ариадны!» Это означало, что операция по спасению Деймона из кибергорода начинается. В этой операции было задействовано еще несколько человек, но ни один из них не находился физически на территории кибернетиков, и только Энжел и Беркут присутствовали там – виртуально.

Для начала Энжел проникла на информационный сервер администрации Сейф-Хейвена – она знала, что в этот час администратор сервера уже сидит дома у стереовизора. Сервер был нужен для того, чтобы использовать его аппаратные возможности – мини-компьютер Энжел даже не обладал жестким диском. Контроль над сервером Энжел взяла легко, сложнее было проникнуть в закрытые сети кибернетиков. Это был важный этап, поскольку без подключения к службе слежения на улицах кибергорода Энжел не смогла бы провести операцию. К счастью, Беркуту удалось раздобыть несколько паролей, работая программистом на территории кибернетиков, и это позволило войти в системы бесшумно, не поднимая тревоги. Оставалось надеяться, что эти пароли не будут заблокированы после пяти минут работы.

В считаные секунды Энжел получила доступ к уличным камерам слежения, автоматам идентификации личности, кодовым замкам и прочему, что должно было обеспечить бегство Деймона. Ему оставалось только встать и пройти по «зеленой улице». Камеры отключали видеозапись, когда он попадал в поле их зрения, автоматы читали его карточку не как удостоверение рядового гражданина, а как уровень допуска высшей категории, кодовые замки открывались, стоило ему набрать первую пришедшую на ум комбинацию. Изредка попадавшиеся на его пути охранники молча следили за тем, как он с видимой легкостью преодолевает барьеры электроники, и иногда проверяли его сканером, но подключенный к общей полицейской сети прибор неизменно выдавал удовлетворявший охранников результат.

Таким образом Деймон преодолел три линии ограждения, отделявшие материковый район Сигма-6-комплекс от прибрежной зоны Гамма-2центр, а также контрольный пункт на станции магнитной дороги и несколько локальных пропускных пунктов на границах территориальных зон. Ему оставался последний рубеж кибернетической обороны – личный досмотр в здании аквапорта, пройдя который он оказался бы возле причала и смог сесть на любой уходящий за границу корабль. Деймон замедлил шаги – ему надо было выглядеть спокойным, а сердце билось о ребра, как буйнопомешанный о стены палаты. Он глубоко вдохнул и осмотрелся в узком помещении с низким потолком и ограничительными линиями на полу, так непохожим на просторные купола гайан, которые он повидал, будучи пленником.

Офицер службы безопасности, осматривавший Деймона, проверил личную карточку, просканировал имплант-идентификатор, проверил одежду и багаж. Деймон был чист, как новорожденный. Это-то и смутило офицера. Он привык к тому, что каждый второй пассажир, не имеющий «кибербрейна», пытается намухлевать с документами или провезти что-нибудь запрещенное.

– Сэр, вы обладаете статусом «кибербрейн»? – спросил офицер.

– Нет, – ответил Деймон и вымученно улыбнулся. – А по мне не заметно?

Офицер как раз имел «кибербрейн», и поэтому на шутки не реагировал. Он еще раз проверил данные Деймона, пытаясь понять, что же его смутило. И понял.

– Сэр, у вас высокий уровень допуска, иначе вы не прошли бы кордоны так скоро. Подобный уровень может быть только у человека, имеющего статус…

«Что-то не так, – сказала Энжел Беркуту. – Мне кажется, он что-то заподозрил. Если он попытается проверить Дэма, то обнаружит подмену документов. Подключись к его терминалу и попробуй изменить базу данных».

«Прости, Энжел, но у меня нет ключей к этой базе. Если я попытаюсь ее взломать, охранник тут же увидит предупреждение на своем мониторе и поднимет тревогу».

«У тебя есть канал к его терминалу? Переключи его на меня. Придется использовать заглушку».

– Подождите, пожалуйста, пока я проверю ваши данные по картотеке, – сказал офицер и повернулся к своему терминалу.

Деймон украдкой смахнул пот со лба. В деловом костюме он чувствовал себя куском мяса, запеченным в собственном соку. От напряжения звенело в ушах, и где-то в глубине души нарастал панический вопль: «Все пропало!» Офицер привычным движением взял в руку металлический кругляш бесконтактного соединителя и поднес его к виску, чтобы считать информацию с терминала прямо в мозг. Ситуация того не требовала, ведь поисковая система могла мгновенно вывести результаты запроса на экран, но «кибербрейн» привык доверять компьютеру больше, чем человеческим глазам.

Деймон шумно дышал, оглядывался по сторонам и топтался на месте, пока не сообразил, что уж больно долго офицер копается в картотеке. Он поднял глаза на охранника и отметил, что тот стоит совершенно неподвижно, приложив одну руку к виску и открыв рот. Деймон занервничал еще сильнее, осторожно заглянул в рот, в глаза и даже в ухо охраннику, пока не понял, что тот находится в ступоре. «И что мне делать?» – подумал Деймон, растерянно озираясь.

«Ну не стой как истукан! – мысленно взмолилась Энжел. – Иди к выходу как ни в чем не бывало!» Готовясь к операции, они с Деймоном решили не пользоваться средствами связи – при личном досмотре «жучок» мог быть обнаружен, и теперь все зависело от интуиции Деймона, а она задремала в самый неподходящий момент.

Монитор перед охранником вспыхнул красным и привлек внимание Деймона. С изумлением человека, научившегося ходить по воде, он прочел на экране слова: «Вали отсюда, болван!» Еще раз оглядевшись, Дэм подхватил свой чемодан и направился к выходу в порт, стараясь удерживать рвущиеся перейти на бег ноги. Лицо его могло привлечь внимание своим неестественным выражением – на губах натянута улыбка, а в глазах застыл, как вода в засорившейся канализации, страх быть пойманным. Но ему в лицо никто не смотрел – последний охранник, стоявший на его пути, силился оторвать руку от виска, чтобы прервать действие программы-вируса, парализовавшей работу электронного мозга, и не мог этого сделать.

«Кажется, сработало, – сообщила Энжел Беркуту. – Ему осталось сесть на корабль. Только бы киборги не подняли тревогу раньше времени».

«Я тебе скажу, ну и тормоз этот твой парень», – заметил с легко угадываемым ехидством Беркут.

«Ладно уж, не смейся над человеком, – ответила Энжел. – У него, можно сказать, новая жизнь скоро начнется. Тебе, кстати, лучше отключиться, а то не ровен час засекут».

«Меня-то? Никогда!» – заявил Беркут и бросил прощальный смайлик.

Энжел покачала головой – подобная самоуверенность чревата для хакера. Но Беркут взрослый человек, другое дело, если он попадется из-за нее… Энжел отбросила эту мысль и вызвала на связь еще одно действующее лицо.

«Белый-и-Пушистый вызывает Грязного-и-Колючего, прием. Белый-и-Пушистый…»

«Грязный-и-Колючий на связи! Слышу тебя, Пушистик. У меня тут темно очень, как у негра… в прочем. Как дела, прием?» – в целях увеличения скорости соединения Энжел не использовала голосовую связь, но даже в строчках текста ей послышался голос Свенссона.

«Наша посылка готова к отправлению. Дело за тобой, Колючий. Постарайся доставить бесценный груз, не роняя его за борт».

«Как скажешь, Пушистик», – ответил командор.

«Кажется, получилось», – подумала Энжел. Через пару минут Деймон будет на борту подводной лодки Свенссона, и тогда вся береговая охрана кибернетиков не сможет помешать им уйти в нейтральные воды. Для очистки совести Энжел еще минуту понаблюдала за водным вокзалом из системы кибергорода, затем начала отступление, зачищая лог-файлы и путая следы на нейтральных серверах. Покончив с этим, Энжел выключила свой ноутбук и спрятала все аксессуары в карман. В общем-то, вся эта операция была бы легкой забавой, если бы в ней не были замешаны близкие люди.

Энжел открыла дверцу автомата и наткнулась на человека в форменной одежде из черной кожи с покрытым амальгамой нагрудным знаком. Чуть не в лицо девушке ткнулись скрывавшие глаза зеркальные очки и жесткая щеточка усов над складкой губ. Энжел моргнула, ощущая, как невидимые глаза ощупывают ее лицо, и опустила взгляд. Лишь судорожная хватка, с которой она вцепилась в дверцу, выдавала ее волнение – ведь внутри ее все так и вибрировало на одной панической ноте: «Киборг! Киборг!»

– Что вы здесь делаете? – резко спросил полисмен. – Автомат не работает, а незаконное использование муниципальной собственности…

– Нет-нет, я… пережидаю ветер, – попыталась объяснить Энжел. Голос ее прозвучал сипло, должно быть, от страха. Сообразив, что это можно использовать, она добавила: – У меня горло простужено…

Для вида она кашлянула. Отстранив Энжел, полисмен заглянул внутрь будки, но ничего подозрительного не увидел. Он снова поглядел на девушку и сказал, смягчившись:

– Через пол квартала отсюда есть кафе, там можно посидеть без заказа. Или, если хотите, я вызову вам такси. Вызвать?

– Не стоит, – пробормотала Энжел. – Я пойду…

Полисмен отступил в сторону и добавил, когда она вышла из будки:

– Через два дня здесь будет территория кибернетиков. Режим контроля существенно изменится. Постарайтесь не задерживаться вечером на улице, если не хотите попасть в участок.

Не дожидаясь ответа, он повернулся и пошел дальше, ссутулившись под порывами ветра. Энжел направилась в противоположную сторону, держась возле стены. «Всего лишь человек, – думала она. – Простой, обычный человек. Через два дня здесь будут киборги, а пока – всего лишь человек. Даже документов не спросил, поверил, что я не бродяжка…» Она пошатнулась. Дома ее ждало мягкое кресло и чашка отличного кофе – если, конечно, она дойдет домой. Колени все еще дрожали…

– Ульф, я так вам признателен! – сказал Деймон, очутившись в рубке подводной лодки, уже знакомой ему по прошлому разу. – Я очень признателен и вам, и Энжел…

– Парень! Это я тебе признателен! – рыкнул Свенссон, и ребра Деймона затрещали, стиснутые могучими руками. – Я рад, что ты не держишь на меня зла. А уж как я себя проклинал за то, что сбросил тебя в море! Я волосы на себе рвал, но Энжел сказала: он просто обязан уцелеть, а раз так, мы его найдем. И нашли!

– Огромное спасибо! – повторил Деймон. – Я очень рад, что мне удалось вырваться. Сам бы я никогда не справился, я же не суперхакер, как Энжел. А вы такой храбрый человек, что пришли на своей лодке к самому берегу…

– Слушай, парень, не надо благодарить, – поморщился Свенссон. – Это же я тебе был должен, а не ты мне. Считай, что я просто вернул долг. И помни, что мы на «ты». Слушай, ты представить себе не можешь, как мы тебя искали! В тот день все было против нас: неподалеку оказалась подводная лодка кибернетиков, да еще противолодочные вертолеты… Нам пришлось, как камбале, лечь на дно и зарыться в песок. А когда всплыли, тебя в квадрате уже не было. Я места себе не находил после этого, пока Энжел не отыскала тебя через сеть.

– Хорошо, что хорошо кончается, – улыбнулся Деймон. – Мы уже плывем?

– Да, садись в это кресло и наслаждайся видом, – через пузатый обзорный иллюминатор была видна только зеленая толща воды, просвеченная лучом прожектора, но Свенссон обнадежил: – Скоро пойдем мимо коралловых рифов, там будет, на что посмотреть.

Он еще раз крепко сжал плечо Деймона.

– Эх, парень! Выпьешь грогу? Такое дело надо отметить.

– С удовольствием, – улыбнулся Деймон и вытянулся в кресле. Он наконец почувствовал, как откатывает шипящей волной морского прибоя напряжение последних часов. Свобода. Долгожданная свобода. И друзья, настоящие друзья, которых у него никогда не было. Это ли не счастье?