– А как быть в тех случаях, когда проявление насилия требуется приказом?

– Чувство долга и ответственности преобладает в характере гайанина, – согласилась Дейдра. – Поэтому мы всегда выполняем приказы вышестоящих лиц. Конечно, совесть – это важнейший инструмент психики, который позволяет улаживать конфликты между сознательным поступком – подчинением долгу – и бессознательным неприятием насилия. И здесь каждый человек индивидуален – кто-то, возможно, будет глубоко переживать свои действия вплоть до нервного срыва, кто-то будет держаться лучше…

– А что еще, какие черты характера подверглись изменению?

– По большому счету, не так уж много изменений в наших характерах, – призналась Дейдра. – Ведь человек дуален почти во всем. Заглушая эгоизм, мы лишаем его самолюбия. Пытаясь избавить от тщеславия, наносим урон честолюбию. Пытаемся увеличить решительность – страдает рассудительность. Убираем безволие – появляется авторитарность. Гены, отвечающие за черты характера, настолько сложно взаимосвязаны, что одно изменение влечет за собой цепочку других, как в лучшую, так и в худшую сторону. Конечно, мы пытались подчистить темные стороны характера и освободить больше места для светлых сторон. Но усердствуя в этом, мы могли лишить человека личности, персонифицирующего начала. А Комиссия по этике постановила, что лучше оставить человеку возможность испытывать негативные эмоции, чем сделать всех людей похожими друг на друга. Словом, мы ограничились минимальными изменениями. Уменьшили, насколько могли, корыстолюбие, леность, апатию, чуть занизили значимость личности в пользу усиления коллективного начала. Но свобода генетических комбинаций по-прежнему делает всех людей разными, и у кого-то больше проявляется пороков, а у кого-то – добродетелей.

– А что такое Комиссия по этике? – спросил Лекс.

– Это собрание, которое определяет направление развития общества. Раз в полвека мы выбираем новое направление. Сюда включаются и вопросы о дальнейших модификациях человека.

– А кто участвует в Комиссии?

– Все участвуют. Каждый ранг имеет один голос плюс один у естественнорожденных. Класс «А» и В-13 голоса не имеют.

– Один голос на ранг? Получается, что Председатели имеют один голос на четверых, а В-12 – один на сто миллионов?

– Именно так, – подтвердила Дейдра. – Чем выше общественное положение, тем значимее голос человека – такова наша установка. Голос простого малообразованного рабочего не может быть равен голосу Советника, прошедшего долгий путь социального роста.

– И когда соберется ближайшая Комиссия?

– Через пятнадцать лет. Так что в ближайшее время новых генных модификаций не появится.

– Я хотел спросить, – сказал Лекс. – А как же класс «А»? Это солдаты? Почему они не имеют голоса?

– Понимаете, они вряд ли могут считаться людьми. Их генетический код настолько далеко ушел от человеческого… Дело даже не в физиологии, которая у них кардинально отличается от человеческой – измененный обмен веществ, принципиально иные внутренние органы, более упрощенные и функционально эффективные, способность к метаморфозам, перестроенный скелет, измененное кожное покрытие – все для того, чтобы быть эффективнее в бою и легче переносить повреждения. Дело в психике – она изменена настолько, что их, скорее, можно считать роботами, запрограммированными на выполнение приказов без эмоций и каких-либо переживаний.

– Но если у вас есть такой класс – биороботы, созданные для войны, – почему вы не сделали то же самое со всем обществом? Я имею в виду, не разбили на классы, допустим, руководителей, ученых, рабочих и так далее?

– Комиссия по этике категорически отвергла вопрос о кастовом обществе, – ответила Дейдра. – Создание класса «А» было вынужденной необходимостью – мы должны были противопоставить совершенным солдатам-киборгам столь же приспособленных для войны особей, созданных биотехнологией. Но всеобщая кастовость общества противоречит природе человека, его врожденному универсализму. Такими создала нас природа, и мы вряд ли имеем право столь кардинально менять себя. Хотя… все решит очередная Комиссия по этике. Но я предполагаю, что скорее будет рассматриваться вопрос о создании коллективного разума. Правда, для этого понадобятся модификации с целью увеличения эмпатии, хотя бы до уровня ощущения эмоций другого человека. В перспективе – телепатия, чтение мыслей на расстоянии. Если мы достигнем этого, то можно будет говорить о новой ступени развития разума. Хотя коллективное мышление не отрицает индивидуализма.

Мягко затормозив, капсула остановилась на станции назначения.

– Необычайно познавательная беседа, – улыбнулся Лекс, выходя на платформу. – Чертовски приятно осознавать, что вы не только ошеломляюще красивы, но и дьявольски умны!

– Меня смущают ваши эпитеты, – засмеялась Дейдра. – Может быть, в ваше время это и было комплиментом – сказать женщине, что она умна, как Люцифер…

С платформы открывался вид на горную долину – огромный котлован между подернутых сизой дымкой вершин, озеро в черных вулканических берегах, блестящее, как серебряное блюдо в лучах заходящего солнца, стройные пирамидки астрономических башен, похожих на китайские пагоды.

– Здесь у нас что-то вроде культурно-исторического центра. Постройки различных эпох и народов, от пирамид ацтеков до буддистских храмов. После мировых войн мало что сохранилось, и мы свезли сюда многие памятники. Все они стоят вокруг озера, сюда часто приезжают туристы, – пояснила Дейдра. – Идемте, нам туда. Видите эти две башни, которые стоят чуть выше остальных строений над озером? Там расположен центр наблюдений за светилами, по совместительству – центр слежения за спутниками кибернетиков. В первой башне – оборудование, телескопы, станция связи. Вторая – жилая, там мы вас и разместим. Здесь вообще-то секретный объект – важный коммуникационный центр, но вы ведь не станете шпионить в пользу киборгов?

– Не знаю, не знаю, – покачал головой Лекс. – Если только вы мне не запретите. Вас я обещаю слушаться.

– Не надо мне льстить, – улыбнулась Дейдра. – Вы – как птица в небе, над вами нет хозяина, а даже если кто-то и захочет вас подчинить, у него это не выйдет. Поэтому вы мне и нравитесь.

– О, уже нравлюсь? – усмехнулся Лекс. – Дела идут на лад.

– Вечером мы устроим небольшое торжество для обслуживающего персонала. Ведь надо же как-то отметить ваш приезд? Думаю, на вечере будет и кое-кто из Советников.

– Неужели вы? – обрадовался Лекс.

– Если вы попросите… – многозначительно улыбнулась Дейдра.

На Айрине был новый костюм цвета индиго с пеплом, которым она очень гордилась. Немногие могли похвастаться тем, что надевают на работу не традиционные соответствующие рангу цвета, а специальную форму, указывавшую на принадлежность к определенной категории. У сотрудников недавно образованной Службы Информационной Безопасности была своя форма, редкая и потому особо ценная. Где бы Айрина ни появлялась, она привлекала к себе внимание, и многие обыватели, понятия не имевшие о новой службе, принимали Айрину за какое-то важное лицо.

Другое дело, что появляться было особо негде и некогда. В инфоцентре, где работала Айрина, полным ходом шла наладка оборудования для первого в Республике защищенного канала беспроводной связи. Время торжества кибернетиков, прочесывавших гайанскую территорию глазами своих всевидящих спутников, прошло. Теперь не только устаревшие кабельные коммуникации, но и новая беспроводная связь были доступны для секретных информационных каналов. В будущем планировалось перевести на новый стандарт всю существующую информационную сеть, включая стереовидение, и Айрина была рада, что оказалась в числе первых сотрудников новой службы.

Айрина закончила работу строго по часам и поспешила на свежий воздух – копаться в подвале, где стояло оборудование, ей не нравилось. Еще со Скьелда подвалы вызывали у нее отвращение, тем более каждый гайанин подвержен в определенной степени клаустрофобии – постоянное нахождение либо под открытым небом, либо в куполах с прозрачной крышей вырабатывает привычку к широким пространствам.

На мощенной булыжниками площадке перед входом в «пагоду» – центр наблюдений, построенный по канонам древнекитайской архитектуры, если не считать открытой площадки на крыше – Айрина увидела своего шефа и главу безопасности центра Одрин, которая прогуливалась в компании с начальницей исследовательского отдела обсерватории Юноной. С этой последней у них сложились приятельские отношения – веснушчатая рыжеволосая Юнона, счастливая обладательница косичек, которые ей позволила заплетать сама Советница Дейдра, очень по-свойски относилась ко всем, кто работал в «пагоде», невзирая на то, что Айрина и ее коллеги занимались совсем другой деятельностью.

Вообще, усилиями Юноны в астрономическом центре витал какой-то легкомысленный дух – сотрудники часто являлись на работу не в форменной одежде, а в выходных нарядах и даже иногда – подумать только! – опаздывали. Способствовала этому легкомыслию и некая изолированность центра, фактически составлявшего небольшой обособленный сектор, в который, кроме туристов, редко кто захаживал. Айрина, конечно, не была склонна перенимать всякие вольности, но в отношении прически перещеголяла всех местных девушек. Она разделила свои пышные волосы на два хвоста, а челку завила в кудряшки. Это произвело фурор в местном обществе, и Айрина стала чуть ли не главной модницей – к ней приходили за советом, как и что носить, как стричься, как делать маникюр и так далее.

– Привет! Что это вы тут стоите? – спросила Айрина у подруг.

По кислым лицам Одрин и Юноны она поняла, что случилось какое-нибудь малоприятное событие, вроде посещения начальства.

– Ну, кто на этот раз приехал?

– Прима Сантана, – сказала Одрин.

– Сантана? Подожди, это та самая Сантана, которая полгода назад разбилась на флайере в парке развлечений?

– Ну ты думаешь, что говоришь? – Одрин выразительно постучала пальцем по виску. – Нет, не та самая. Другая.

– Советница по безопасности, – сказала Юнона. – У нее ранг В-3. Мы дрожали, как осиновые листочки. Вернее, дрожала Одрин, потому что разговор был в основном с ней, а я тряслась за компанию.

– И что она тебе сказала? – спросила Айрина.

– Что я должна здесь обеспечить общую безопасность, пока не прибудет какая-то заместительница Сантаны, которая все возьмет на себя. После чего мы поступаем в ее распоряжение.

– Подожди, а информационный проект?

– По нему работы будут вестись без нашего присмотра.

– Но почему? – удивилась Айрина.

– Потому что мы будем охранять Лекса, пока он будет здесь жить.

– Ничего не понимаю, – сказала Айрина.

– Ну и молчи тогда, – заявила Одрин и уставилась на шеренгу флагштоков перед входом в «пагоду», на которых хлопали и развевались разноцветные флаги.

Обиженная Айрина надулась, но Юнона пришла ей на помощь.

– Лекс и Дейдра приезжали сегодня. Вечером будет ужин с их участием. Мы все приглашены. Это в «пагоде» на четвертом этаже.

– Лекс? Тот самый, которого воскресили?

– Реинкарнировали, – поправила Юнона.

– А что, есть разница?

Ответом было пожатие плечами. Айрина подула на свою челку, которая падала ей на глаза.

– Может, мне прическу поменять? – спросила она неуверенно. – Раз такие важные люди…

– Ты что? Не вздумай! – предостерегла ее Юнона. – Ты лучше посоветуй, что мне с веснушками делать?

– Ты чего это? – удивилась Айрина. – Сто лет прожила, ничего не делала, а тут – нате вам!

– Да ладно вам, – повернулась к ним Одрин. – Подумаешь, веснушки! Вот как мне волосы уложить? Постричься-то я уже не успею…

Она раздраженно взъерошила свою растрепанную шевелюру.

Приемный зал, как и большинство гайанских помещений, был отделан резными деревянными панелями, а пол выложен паркетом. Вдоль стен тянулись деревянные решетки, обвитые темно-зеленым плющом и краснолистным виноградом. Потолок был зеркальным, что отчасти заменяло прозрачные купола обычных гайанских домов.

Среди участниц вечера бродил здоровущий черный мастиф из живого уголка, всеобщий любимец и сладкоежка. Кое-кто подкармливал его пирожными, которые псина с аппетитом хрумкала, не забывая напустить слюней в ладошку дающего. Девушки умилялись, поглаживая загривок, покрытый складками кожи.

Лекс оказался среднего роста и телосложения, с интересным, но не очень красивым лицом, черноволосый, чернобровый, с ироничной складкой губ и резкими морщинами на лбу. Встретившись с ним глазами, Айрина поняла, что значит раздевать взглядом – он именно это делал со всеми присутствующими, благо в зале были одни девушки.

Айрина не была ни нахальной, ни тем более наглой, но вместо того, чтобы смирно стоять в сторонке, дожидаясь случая поговорить с кумиром (если, конечно, он захочет познакомиться со всем персоналом центра), она пролезла к герою торжества сразу после того, как отлучилась из зала Дейдра, безраздельно владевшая вниманием Лекса. Возле него теперь образовался кружок, состоящий из Юноны, Одрин, Айрины и еще нескольких наиболее смелых девушек. Все они держали в руках нетронутые бокалы с вином, на края которых были нанизаны дольки лимона, все вели себя неестественно раскованно и смотрели в рот кумиру, провожая взглядами шоколадные конфеты, которыми Лекс меланхолично утолял голод, забыв предложить угощение дамам.

Айрина, как уже отмечалось, не была наглой, поэтому она очень вежливо взяла конфету с блюда, которое держал в руках Лекс, и надкусила. После Скьелда она думала, что наелась конфет на полжизни вперед, но оказалось, что это не так. Лекс прожевал, поставил блюдо на столик для фуршета и посмотрел на Айрину.

– А что это за прелестное создание? – поинтересовался он с улыбкой Казановы.

– Айрина, – сказала она. – Так меня зовут. Ничего, что я сама представилась?

– Да что вы, все в порядке. Это я виноват – совсем забыл правила этикета, не попросил ваших подруг представить меня столь прелестной особе. И чем же вы занимаетесь, Айрина?

– Информационной безопасностью. Я специалист по компьютерам, сетям, взлому и защите информации… – Айрина оседлала своего конька и начала сыпать терминами. – Вы понимаете, у нас кремниевые чипы не очень популярны, потому что ими пользуются кибернетики. А биокомпьютеры пока не позволяют внедрить эффективные протоколы защиты, поэтому создание информационных сетей с использованием биотехнологии затруднено. Так что мы создаем здесь центр управления информационными потоками… и, в общем, это секретная информация, – с милой улыбкой завершила Айрина после того, как Одрин толкнула ее под ребра, призывая прервать нудный монолог.

– Ну, мне-то вы можете доверять, – развел руками Лекс. – Я на службе у гайанского правительства. Но это очень интересно, Айрина. Вы – специалист по компьютерам? Вы можете мне показать, как выйти в сеть, как искать информацию? А то у меня в апартаментах стоит компьютер, но в мое время интерфейс был совсем другим, да и письменного гайанского я пока не знаю, только устный успел изучить, да и то едва.

– Конечно. Я могу вытащить кое-какие данные из систем кибернетиков – здесь есть терминал с доступом к Глобалнету. У меня даже имеется опыт хакерства, – не без гордости добавила Айрина.

– Здорово. Значит, договорились, вы мне поможете с компьютером?

Айрина почувствовала, как мысленный вздох зависти пронесся по кружку девушек, стоявших возле Лекса. Юнона, преувеличенно жестикулируя, сказала:

– А знаете, мы все так ждали вашего приезда и так радовались, когда вас воскресили, потому что вы для нас – живая легенда, и мы всегда верили в ваше возвращение и читали очень внимательно вашу великую книгу, и мы все вас очень любим! Вот! – сказала она, краснея.

– Юнона, – задумчиво произнес Лекс. – А где же Авось?

– Что? – не поняла девушка.

– Не важно. Послушайте, а у вас популярны анекдоты про членов Совета?

– Что? Анек… что?

– Ясно, – усмехнулся Лекс.

– Да вы ее не слушайте, – вдруг вмешалась Одрин. – Она туговата на уши. Вы меня лучше что-нибудь спросите.

– Ты что мелешь? – возмутилась Юнона. – Врушка! Ничего я не туговата!

– А вчера кому я полчаса кричала со двора, чтобы в окно выглянула?

– Да кто тебя просил кричать-то? Не было сил по лестнице подняться? Дохлячка!

– Кто дохлячка? Я? Да я тебя в десять раз сильней. Ты со своим микроскопом совсем зачахнешь скоро, а у меня второй дан по кекусинкай! Айрина, скажи!

– Каким микроскопом? Сразу видно, что тебе на тренировках все мозги выбили! Это телескоп называется!

– Девчонки, не ссорьтесь, – вмешался Лекс, получавший явное удовольствие от перепалки, но заметивший приближение Дейдры. – Идет ваша старшая. Будьте паиньками.

Дейдра подошла как подплыла, шурша подолом шикарного, обшитого оборками платья из синего атласа, пускавшего волны серебристо-электрических отблесков. Вставки из белой парчи с кружевами и горностаевым мехом заставляли трепетать от восторга всех гайанок ниже четвертого ранга. Несколько крученых прядей выпадали из короны прекрасно уложенных волос, обрамляя смуглое под тенью вуали лицо. Россыпью брильянтов сверкали заколки в волосах. «И как только такая молодая пролезла в Советницы? – подумала завистливо Айрина. – А платье-то наверняка из музея стибрила. Как разрешили-то – все-таки ценный экспонат?» Особого пиетета к Советнице Айрина не испытывала (подумаешь, красавица! мы тоже не дурнушки), но вот о подобном платье ей даже не приходилось мечтать.

– Позвольте вас забрать от этой достойной компании, – прожурчала Дейдра на ухо Лексу. – Я хочу вам кое-что показать в моих апартаментах.

– Что ж, идемте, – согласился он и слегка поклонился присутствующим. – Было приятно со всеми вами познакомиться.

Когда они вдвоем вышли из зала, девушки переглянулись.

– Вот стерва! – заявила Одрин, никогда не стеснявшаяся в выражениях. – Нет, вы только посмотрите на нее! Думает, ей все можно!

– Ага, сама-то небось пролезла в Совет через чужую постель, – злорадно сказала Юнона. – Знаем мы таких, сначала в любовницах ходят у всех, кто рангом выше, а потом в шикарные платья одеваются.

После этой крамольной реплики круг девушек поредел – рядом с Юноной остались только Одрин с подругой.

– Ты знаешь, между прочим, что она из Службы Коррекции? – спросила Юнона.

– Как это? Она же Советник по науке?

– Это сейчас. А раньше она была в их упряжке. Думаю, и сейчас тоже, только скрывает это. Они там все психопатки и лесбиянки.

– Так вот почему они с Сантаной на ножах, – задумчиво сказала Одрин. – Безопасники с «инквизицией» никогда не ладили. Я еще сегодня заметила, когда Сантана приехала, она на Дейдру смотрит, как на киборга. Теперь понятно.

– «Инквизиция»? – спросила Айрина. – Неужели Дейдра связана с этими живодерами?

– Голову даю, – убежденно заявила Юнона. – Она из этой шайки. У, сволочь!

Одрин оглянулась и заметила прогуливающуюся в стороне девушку, которую выделяла копна густых черных волос, рассыпающихся, как иглы дикобраза.

– А это кто? Мы ее знаем? – спросила она.

– Пойдемте, я вас познакомлю, – сказала Юнона. – Это Элла, врач Лекса. А это Одрин и Айрина.

– Вы – врач Лекса? – спросила Одрин. – А говорят, что вы… это… ну, с ним, в смысле…

«О нет! Опять!» – мысленно завопила Элла.

– Вы не могли бы нам рассказать об этом? Честное слово, мы никому больше не скажем.

– Да запросто, – кисло улыбнулась Элла. – Об этом уже пол-Республики знает.

Лекс поднимался вместе с Дейдрой, вдыхая запах ее духов, слушая шелест платья, замечая краем глаза вздымающуюся грудь и чувствуя под рукой изящную талию. Определенно, он попал в рай. В тот самый рай, который много кто много кому обещал, но куда немногим довелось ступить ногой. В рай, где к его услугам беззаботная счастливая жизнь, чаша, до краев наполненная удовольствиями. А чего ему еще надо? Не пытаться же, в самом деле, разрушить это беззаботное существование, вбить клин в хорошо сбалансированную систему отношений этого общества? Ему повезло, чертовски повезло, ну так и не надо ершиться, коли судьба решила его погладить не против шерсти.

Кто он такой? Всего лишь клон давно умершего человека, которому вживили личность, характер, даже воспоминания Лекса Михайлова, идейного борца за свободу мутантов. Да, он помнит, как организовывал ту самую пресловутую генетическую революцию, как боролся за право людей модифицировать себя. Но он не делал этого на самом деле. Он лишь двойник Лекса, лишь несовершенная копия. Он не может ничего, что мог совершить тот, он, в общем-то, даже и не хочет ничего – так, вялые попытки сделать безмятежное существование не таким приторно безмятежным. Атомы, составлявшие бунтарскую сущность настоящего Лекса, давно распались, и никому не под силу воссоздать его реальный характер – ведь даже психоматрица была снята неточно.

– Сюда, прошу тебя, – шепнула Дейдра, подтолкнув его в темноту своей комнаты.

Сейчас она запрет дверь, включит приглушенный свет и поднимет юбку…

– Ты не думаешь, что настало время нам познакомиться поближе? – спросила Дейдра, закрыв дверь, включив свет и подбирая свое роскошное платье так, что открылась точеная ножка с гладкой и нежной, как бочок персика, кожей.

Интересно, что там выше? Хотя зачем гадать? Слепому ясно, что она хочет переспать с ним ничуть не меньше, чем он с ней. Зачем ей это надо, ведь не влюбилась же она в него, как те наивные девчонки, которые учили наизусть его книжку? Может быть, любопытство, а может, практический интерес. Так или иначе, Дейдра сначала даст ему сладкий десерт, а уж потом предъявит счет. Можно будет поторговаться… если он ей понадобился не просто так.

– К вам можно? – раздался голос за дверью.

– Можно, если нужно, – сказал Лекс, лежа в постели.

Утро просачивалось сквозь шторы в комнату белыми полосами отфильтрованного облаками света. За дверью молчали.

– Ну заходите, раз пришли, – позвал Лекс.

В комнату вошла Айрина и остановилась у входа. «Индиго с пеплом, – подумал Лекс. – Где-то я ее видел. О боже, наверное, еще одна несчастная девчонка, которая мечтает только о том, как бы подставить мне свою попку. Элла сюда притащилась якобы вести за мной наблюдение… на самом деле, стоит мне только пальцем пошевелить, как она явится для «осмотра» в халатике на голое тело. И это все после вчерашнего вечера с Дейдрой. В моем распоряжении есть самая шикарная телка, какую только можно пожелать… на черта мне сдались еще?»

– Айрина, или как там тебя, – сказал он довольно грубо. – Скажи честно – ты тоже хочешь заняться со мной сексом?

Айрина зарделась. Переступила с ноги на ногу. Помяла в руках край своей курточки. И твердо сказала:

– Нет.

– Опа! – удивился Лекс. – Это почему же?

– А у меня уже есть парень, – заявила Айрина.

– Это что-то новенькое, – заметил Лекс, выбираясь из постели и натягивая халат. – Первый раз слышу, чтобы гайанка говорила, что у нее есть парень. Я думал, что все мужчины газона находятся в коллективной собственности.

– А… мой парень – не гайанин, – сказала Айрина.

– Еще интереснее. А кто же он?

– Послушайте, я сюда пришла, чтобы помочь вам с компьютером. Если вам это не нужно, я уйду.

Лекс покачал головой.

– Может быть, мне показалось, но вчера вы хотели мне понравиться…

– Вчера я находилась под влиянием подруг. Они вас… боготворят.

– А вы нет? – усмехнулся Лекс. – Ладно, можете не отвечать. Вот мой компьютер, посмотрите, что с ним можно сделать, а я пока приму душ.

Через полчаса Лекс был умыт, побрит и осведомлен в вопросах компьютерной грамотности. Оказалось, что стандартный гайанский терминал не имеет выхода в информационную сеть Глобалнет, а возможности локальных сетей по части сбора информации весьма ограничены.

– Давайте я вам покажу Всемирную сеть, – предложила Айрина. – Это просто море информации обо всем на свете. Только для этого нужен терминал со специальным подключением, у меня такой есть на рабочем месте. Пойдемте, посмотрим?

– Пойдемте, – согласился Лекс. – Это веселее, чем бродить возле озера в окружении толпы поклонниц.

Айрина выглянула в окно. За оградой, препятствующей свободному проходу на территорию центра – все-таки секретный объект – столпилось десятка два туристов, терпеливо ожидавших выхода на публику человека-легенды. Айрина вспомнила, что во время утренней пробежки вокруг озера она уже видела этих людей, и мысленно их пожалела – они, возможно, будут вот так стоять целый день, только чтобы увидеть его, а она с ним запросто разговаривает. С другой стороны, кто он такой? Обычный человек. Технически он даже не Лекс Михайлов – он его клон, и неизвестно, насколько удачный.

– Послушайте, а все-таки, кто этот парень, который завладел вашим сердцем? – допытывался Лекс, пока они спускались в защищенный бункер в подвале «пагоды». – Неужели он из кибергорода? Да?

По реакции Айрины он понял, что угадал.

– Но как же вы с ним можете встречаться? Понимаю, бестактный вопрос. Вы виделись с ним однажды и живете надеждой на следующую встречу?

– Он был военнопленным… потом его обменяли, – сказала Айрина. – Я не знаю, почему, но я верю, что мы еще встретимся. Я не могу забыть его!

– Понимаю, – вздохнул Лекс. – То есть, не понимаю, конечно, куда мне. Пытаюсь понять. Ладно, так что вы там говорили про Глобалнет?

– Здесь у нас есть доступ по спутниковому каналу. Хотя спутники принадлежат кибернетикам, они поддерживают такую разновидность доступа для нейтралов и даже для нас. Естественно, что они фильтруют всю исходящую информацию, но мы же не собираемся выбалтывать в сети военные тайны?

– Верно, – согласился Лекс. – Тем более что мы их не знаем.

– Привет, Одрин, – сказала Айрина, включая монитор своего компьютера. – Приготовь нам чай, пожалуйста.

Одрин, тоскливо посмотрев на Лекса, исчезла из комнаты, чтобы вернуться с подносом, на котором стояли чашки.

– А кофе у вас не пьют? – поинтересовался Лекс.

– Кофе – напиток кибернетиков, – отозвалась Айрина. – На Скьелде мы пробовали – вкусно, но говорят, он содержит стимуляторы…

– Вот стимуляторы мне сейчас бы не помешали, – признался Лекс. – А то у меня тонус какой-то опущенный.

– А вы знаете, у меня есть немного кофе, – обрадовалась Одрин. – Если хотите, я вам приготовлю.

– Будьте добры, – улыбнулся Лекс.

Повеселев в мгновение ока, Одрин упорхнула готовить кофе. Айрина покосилась в ее сторону, отмечая перемены, несвойственные характеру подруги, но не стала над этим задумываться. Она уже вошла в глобальную сеть и окунулась в мир, знанием которого могли похвастаться немногие из гайанок. Мир, где она обожала путешествовать, заводить знакомства, узнавать новости и сплетни, вылавливать самые невероятные тайны и где она не теряла надежды найти Деймона.