ГЛАВА 12

Кристи застыла на месте, не в силах двинуться дальше. Смысл слов Кейна медленно доходил до нее.

Вплоть до этого момента она не сомневалась, что это все-таки был несчастный случай. Она пыталась уверить себя, что Кейн просто не может смириться с трагической случайностью, с тем, что во всем виновата злая судьба, а вины людей здесь нет.

Но это была не слепая судьба.

«Самое настоящее убийство».

Однако даже сейчас Кристи не могла до конца поверить в это. Никто не совершает преступлений просто так. Кейн сам не знает, кому понадобилось его убивать и за что.

Тем не менее выстрел был. Доказательство — шрам на спине Кейна.

«Я стала слишком городской, — неожиданно подумала Кристи. — Мне легче поверить в несчастный случай, чем в преднамеренное убийство».

— Эй, Рыженькая! — Кейн помахал рукой перед ее лицом.

Она тупо уставилась на него.

— Ты так на меня смотришь, словно у меня выросли оленьи рога, — усмехнулся он.

— Не каждый день приходится слышать, как человек так спокойно признается, что его пытались убить.

— Я это говорю уже не первый раз.

— Но я только сейчас…

— …только сейчас в это поверила? — закончил за нее Кейн.

Кристи кивнула.

Он отвернулся.

— Черт возьми, Кейн! А ты бы поверил, если бы тебе незнакомый человек вдруг заявил, что его пытались убить, в то время как все остальные думают, что это просто несчастный случай?

Кейн провел рукой по волосам и посмотрел на Кристи через плечо.

— Пошли, — сказал он. — Хорошо бы успеть здесь все облазить до дождя.

Облака действительно собирались в тучи, угрожая дождем.

Из-за сосен выбежал Моки, радостный, с высунутым языком. Он явно наслаждался дикой природой и суровым вольным ветром. Потыкавшись носом в ладонь Кейна, он стал вертеться вокруг Кристи.

— Чего он хочет? — спросила она.

— Немногого. Всего лишь компании, когда он одинок или у него есть что-нибудь, чем он хотел бы поделиться. — И Кейн быстро зашагал вперед. Моки весело побежал за ним, и Кристи оставалось сделать то же самое.

В лесу было тепло, а на равнине ветер пронизывал до костей. Но Кристи нравились суровые скалы и суровый бег облаков над головой.

Горы, возвышавшиеся вдали, были покрыты позолотой росших на них осин. Олени и лоси в этих лесах уже, должно быть, начали собираться в стада, чтобы спуститься в долины, где еще ненадолго задержалось лето.

«Ты надеялась убежать от этого, — говорила себе Кристи, — думала, что все осталось в прошлом. Нет, вот оно, прошлое, никуда не ушло, всегда ждало тебя — всего лишь в нескольких часах полета от Манхэттена. И оно всегда будет здесь».

Когда-то эта мысль раздражала Кристи, теперь же успокаивала. Эта перемена была ей непонятна, как непонятно было и то, почему ее так влечет к Кейну. Да, что-то неумолимо влекло ее к Кейну — как и к земле своего детства.

Равнина вновь сменилась соснами. Моки, почувствовав исходящее от бора тепло, буквально ворвался в лес. И сразу все наполнилось шумом — стая незнакомых темно-синих птиц с криком разлетелась во все стороны. Птицы были крупнее малиновок и раза в четыре шумнее.

Кейн и Кристи замерли, любуясь свободным полетом птиц, темно-синими вспышками на хмуром осеннем небе. Оглашая всю окрестность криками, птицы постепенно снова собрались в стаю и облюбовали другой лесок, в нескольких сотнях футов от прежнего.

— Сойки, — определил Кейн.

Он подобрал темно-синее перо, оброненное одной из птиц, и приложил его к рыжим волосам Кристи.

Кейн тихонько засмеялся и разжал пальцы — осенний ветер закружил перо.

— Свободны и гордятся этим, — сказал Кейн. — Но чтобы выжить зимой, им придется потрудиться. Как ты ни свободен, бесплатно в этом мире ничего не бывает.

Окликнув Моки, лаявшего на соек, Кейн продолжил путь. Кристи не спешила за ним, провожая перо глазами. Оно упало в кустарник, запутавшись в ветвях. Кристи освободила перо и, положив его в карман, побежала за Кейном.

Подойдя к Сестрам, Кристи, и Кейн услышали странные звуки: это ветер играл в причудливых расщелинах белой скалы. Звуки были похожи на флейту и напоминали о временах, когда добрые и злые духи еще бродили по земле рядом с людьми.

Кейн пошел медленнее. Его взгляд скользил по скалам, выискивая что-то, известное лишь ему одному.

— Что ты ищешь? — осмелилась спросить Кристи.

— Что-нибудь необычное.

— Например?

— Если б я знал что, я бы уже давно нашел.

У основания Сестер валялись отколовшиеся глыбы белого и рыжего песчаника, составлявшие необычную композицию. Но это была работа не человека, а ветра, воды и неумолимого времени. Кроме Сестер, на плато больше не было возвышенностей, и его поверхность напоминала хорошо отциклеванный пол.

Чем больше Кристи вглядывалась в окружающий мир, тем яснее чувствовала ритм, в котором живет эта земля. Песчаное плато по человеческим меркам казалось вечным, но суровые ветры, властвовавшие здесь, подтачивали и его, песчинка за песчинкой.

Те же силы властвовали и над живой природой. В защищенных от ветра местах кедры и сосны росли высокими и прямыми, а на равнинах они были низкорослы и прижимались к земле, словно сгорбленные старики.

Кейн подошел к небольшому выступу на белой Сестре, расположенному на высоте ста ярдов, смерил его глазами, а затем подтянулся и влез на него.

Кристи молча наблюдала за ним.

— Убийца стрелял отсюда, — уверенно сказал он.

— Откуда ты знаешь?

— Во всяком случае, если бы я хотел убить человека, находящегося поблизости, я бы стрелял отсюда.

Он нашел удобную расщелину и примостился в ней, вскинув воображаемое ружье; нажал на воображаемый курок и, сымитировав звук выстрела, слегка отшатнулся назад, словно от отдачи, взглядом вычисляя дугу, которую проделала бы использованная гильза; затем спрыгнул с выступа, ища что-то на земле.

Кристи долго стояла на ветру, пока Кейн наконец не подошел к ней с победной улыбкой.

— Как я и думал, — сказал он торжественно.

На его ладони лежал маленький металлический цилиндр. Он протянул его Кристи:

— Гильза.

Кристи кивнула. В детстве ей много раз приходилось находить стреляные гильзы, но, как правило, старые и заржавевшие. Эту же ржавчина почти не тронула.

— Вот как тщательно шериф исследовал место «несчастного случая», — сыронизировал Кейн.

Он взял гильзу у Кристи и положил ее в карман рубашки.

— Может быть, стоит завернуть ее в тряпочку? — предложила она. — Вдруг пригодится как доказательство?

Кейн улыбнулся, но затем его лицо помрачнело.

— Судя по гильзе, стреляли из 308-дюймового «винчестера», — определил он. — Такой винтовкой пользуется половина всех охотников на юго-западе Колорадо. Ищи ветра в поле.

— Но в тебя же стреляли!

— Похоже, ты мне наконец-то поверила.

— Да, теперь я верю.

— Стрелявший был не один, — произнес Кейн.

— Откуда ты знаешь?

Он покосился на Кристи:

— Я там был, Рыженькая.

— На расстоянии триста ярдов, без бинокля, лежа на спине и думая, почему это вдруг тебя что-то сбило! Ты не мог сразу понять, что это не случайность, да к тому же что здесь замешана Джо! — возмутилась Кристи.

Обескураженный ее настойчивостью, Кейн молчал.

— Ты сказал, что вы не были даже любовниками, — лихорадочно продолжала Кристи, охваченная внутренним беспокойством и еще каким-то непонятным ей самой чувством. — Зачем ей тебя убивать?

Глаза Кейна сузились.

— Похоже, ты снова не веришь мне.

— Я верю, что тебя хотели убить, — сказала она, — но я не могу понять, чем ты мог перейти дорогу такой девушке, как Джо.

— Она думала, что ей ничего не будет стоить вскружить мне голову. Но мне все-таки уже не девятнадцать лет.

— При чем здесь это?

— У меня уже однажды была такая Джо-Джо, — мрачно объяснил он, — когда мне было девятнадцать лет. Умному человеку достаточно одного раза, чтобы потом уже никогда не повторить ошибку.

Он сурово взглянул на Кристи, давая понять, что не желает продолжать этот разговор. Однако она продолжила его.

— Не понимаю, — заявила она.

— Ты мне не веришь? — откликнулся он.

— А ты мне веришь?

На минуту воцарилась тишина — лишь ветер в вершинах скал продолжал свою странную песню.

— Джо-Джо просто стала ко мне клеиться, как она клеится к любому мужчине от восемнадцати до девяноста восьми лет, — сказал Кейн. — А когда вдруг увидела, что я равнодушен к ее прелестям, удивилась. Мы с ней поговорили…

Кристи слушала его затаив дыхание.

— За ее красотой скрывается странный, всего боящийся ребенок. Но нужно очень глубоко копнуть, чтобы понять это.

— Чего же она боялась?

— Того, что состарится и подурнеет. Жизни. Смерти. Всего на свете, — пожал плечами Кейн. — И чтобы чувствовать себя уверенно, ей нужно было знать, что все мужчины от нее без ума.

Вздох Кристи был неразличим в песне ветра.

— Время от времени она появлялась в моей хижине, — продолжал Кейн. — Говорила, что поссорилась с Хаттоном и теперь ей негде переночевать.

— Ты этому не верил?

— Мне кажется, она сама не понимала, что правда, а что ложь. Правда для нее то, что ей выгодно.

— Значит, ты думаешь, что иа самом деле она приходила лишь потому, что ей вдруг приспичило лечь с тобой в постель? — иронично спросила Кристи.

Кейн выдавил из себя кривую улыбку.

— Джо-Джо легла бы со мной в постель, стоило мне лишь заикнуться об этом, — сказал он. — Но приходила она не за этим.

— Значит, она действительно боялась Хаттона?

Кейн снова пожал плечами:

— На самом деле ее интересовала моя коллекция.

— Джо интересовала твоя коллекция?

— Меня это тоже удивило. Но было видно, что коллекция произвела на нее впечатление. Она все время задавала мне вопросы.

— Поэтому ты позволял оставаться ей на ночь.

Кейн кивнул.

Кристи вспомнила слова Кейна, сказанные о Моки: «Ему нужно немного. Всего лишь компания, когда он одинок или хочет с кем-нибудь чем-то поделиться».

Значит, Кейн просто хотел с кем-нибудь поделиться своей любовью к культуре анасазей. А Джо-Джо оказалась тем, кто готов был слушать.

— Однажды я вернулся из моего зимнего путешествия, — продолжал он, — и застал Джо-Джо в моей хижине с одним из охранников Хаттона. Я вышвырнул их обоих так, что они надолго запомнили.

Кристи поморщилась..

— Вскоре я обнаружил, что несколько чаш из моей коллекции пропало.

— И ты думаешь, что их взяла Джо?

Кейн молча кивнул.

— Зачем лучшей модели Хаттона воровать? — спросила Кристи.

— Ты не знаешь Джо-Джо, — состроил гримасу Кейн. — Уж если ей что приглянулось…

Кристи снова вспомнила о бабушкином ожерелье. Она жалела не столько о нем, сколько о жадности Джо-Джо.

— Чаши были ценные? — с неожиданным любопытством спросила она.

— Не особенно, но для меня ценные. Это были главные доказательства моей теории. Если бы я заботился об официальном признании моей работы…

— То это бы тебя убило, — закончила Кристи.

— Впрочем, даже если бы у меня остались фотографии, все равно было бы жалко тратить время на оформление работы.

— Вот, значит, почему ты ненавидишь Джо.

— Не поэтому.

— Тогда почему?

— Оставим этот вопрос, Рыженькая.

— Я не могу, — вырвалось у нее.

Глаза Кейна потухли.

— Джо-Джо нравилось, что мужчины дрались из-за нее, — упавшим голосом сказал он. — После того как я ее вышвырнул, мы с ней случайно столкнулись в баре в Монтрозе. Там был Джонни Десять Шляп. Она строила ему глазки и хотела стравить меня с ним.

Кристи стояла совершенно неподвижно, так, что все ее тело ломило от напряжения, и слушала его.

— И что же случилось?

— Джонни готов был подраться. Черт побери, Джонни готов драться из-за гроша ломаного! Но мне ведь уже не девятнадцать лет. Я вовсе не собирался драться из-за какой-то шлюхи. Я встал и ушел.

Неожиданная догадка сверкнула в мозгу Кристи.

— А тогда, в Калифорнии, ты тоже подрался из-за женщины?

Кейн промолчал. Впрочем, Кристи и так все поняла по огоньку, мелькнувшему на секунду в его глазах.

— Теперь я понимаю, почему ты ненавидишь Джо, — сказала она, подумав с минуту. — Но…

Кейн холодно глядел на нее. Кристи подбирала слова.

— Но даже если Джо хотела стравить тебя с Джонни, — сказала она наконец, — то это еще не значит, что она пыталась тебя убить.

— Оглядись вокруг, — сказал он.

Кристи неохотно оглянулась, но ничего нового не увидела.

— Ты можешь представить, чтобы кто-нибудь шел сюда за мной всю дорогу, а потом прятался в этой нише и я так и не заметил его? — спросил Кейн.

Кристи снова огляделась вокруг и покачала головой.

— Через несколько дней после того случая в баре, — продолжал он, — Джо-Джо позвонила мне.

Кристи застыла. Ей хотелось, чтобы Кейн замолчал, перестал рассказывать отвратительные вещи о белокуром ангелочке, с годами превратившемся в настоящего дьявола.

— Она извинилась за то, что взяла чашу с изображением Кокопелли с флейтой и Сестер, и сказала, что здесь, на плато Сестер, она нашла древние развалины.

— Не может быть!

Кейн не слышал ее возгласа. Он снова переживал ту минуту, когда в его легкие ворвался холодный воздух через дыру от пули.

— Она сказала, что хотела бы исследовать эти руины, но у нее не было…

— Не может быть! — снова воскликнула Кристи.

— …времени, поэтому она решила сообщить об этом мне как бы в качестве компенсации за кражу.

— Здесь какая-то ошибка!

— Ошибку сделал тот, кому не удалось застрелить меня.

— Джо эгоистична, иногда даже жестока, но я не верю, что она способна на такое! Не верю!

Эти слова вырвались у Кристи прежде, чем она поняла, что Кейн пристально смотрит на нее.

— Ты так говоришь, словно хорошо ее знаешь.

— Да, я хорошо ее знаю, — безотчетно произнесла Кристи и быстро добавила: — Она из того же разряда, что и Хаттон.

Кейн насмешливо поднял брови.

— Кроме того, — продолжала Кристи, — трудно… поверить… что красота обманчива. Я не верю, что Джо…

Кейн невесело улыбнулся:

— Мне самому было трудно поверить. Но у меня уже был опыт моих девятнадцати лет. Да, красота обманчива, как ни банально это звучит.

Кристи хотела было снова возразить, но передумала.

— Я, во всяком случае, уже давно понял, что женщины типа Джо-Джо на самом деле страшны как смертный грех. У тебя еще остались вопросы?

— Нет, — срывающимся голосом ответила Кристи.

— Ну вот и хорошо. А теперь попробуем все-таки отыскать эти руины.

— Ты думаешь, про руины она не придумала?

— Джо-Джо может лгать, но это не лжет.

Он разжал ладонь: на ней лежал черепок с орнаментом из черных перекрещивающихся линий.

— Где ты его нашел?

— Там. — Он махнул рукой в сторону.

— Когда?

— За минуту до того, как в меня стреляли.

ГЛАВА 13

— Ты пойдешь с той стороны, — сказал Кейн.

Он указал на вздымающуюся в небо колонну из рыжего песчаника. Кристи без слов повернулась к ней.

— Ищи пиктографы[1] или петроглифы[2].

— Хорошо, — пробормотала она. — Но я не помню, что есть что.

— Пиктографы — рисунки, нанесенные краской, а петроглифы — выбитые на камне.

— Понятно.

Кристи обошла вокруг скалы, но ни на обломках, лежавших вокруг нее, ни на самой скале ничего не было.

— Нашел что-нибудь? — спросила она, встретившись с Кейном, который обходил скалу с другой стороны.

— Нет. Теперь осмотрим белую Сестру.

Под завывания ветра Кристи обошла скалу с одной стороны, а Кейн — с другой. Ничего интересного не было.

— Я так и думал, — огорченно сказал Кейн. — Все выветрилось.

— Выветрилось?

— Скалы слишком открыты всем ветрам. Ветер разрушает их. Если даже и были рисунки, то за семь тысяч лет ничего уже не осталось.

Кристи посмотрела на контуры двух каменных Сестер, простоявших рядом долгие тысячелетия. Стали ли они после этого лучше понимать друг друга?

— Как они выглядели тысячу лет назад? — задумчиво спросила она.

— Почти так же, как сейчас. Тысяча лет — небольшой срок для скалы.

— Подожди… тот рисунок на чаше…

— Что?

— Ты помнишь, как на нем были расположены детали?

Кейн внимательно посмотрел на нее.

— Неплохая идея, Рыженькая, — кивнул он.

Он повернулся и зашагал так быстро, что Кристи едва поспевала за ним.

— Куда мы идем?

— Посмотреть с другого угла.

У Кристи вырвался восторженный возглас. Улыбаясь, Кейн погладил ее по щеке — нежно и так быстро, что она не успела отреагировать.

— Самые близкие родственники анасазей из ныне здравствующих — пуэбло, живущие на востоке Нью-Мексико, — как ни в чем не бывало сказал Кейн. — У их шаманов есть одна важная обязанность — все время следить за восходом солнца.

Он взобрался на плоский каменистый уступ. Подобные уступы часто попадались на их пути, словно плато когда-то было морем, которое вдруг окаменело, и волны превратились в ровные платформы.

— Поднимайся сюда, Рыженькая, — сказал Кейт. — Уступ выше, чем кажется на первый взгляд.

Не успела Кристи потянуться к нему, как его руки обвились вокруг ее талии и он подхватил Кристи с такой легкостью, словно в него никогда не стреляли.

Но Кристи знала, что в него стреляли. Она видела шрам. Она помнила, как исказилось его лицо, когда тогда, в пруду, его вдруг скрутила внезапная боль.

— Самый важный день солнечного календаря — это день солнцестояния, — продолжал Кейн.

Он рассматривал скалу перед собой, словно на ней была нарисована карта сокровищ.

— Что ты ищешь? — спросила она.

— Что-нибудь в подтверждение того, что для анасазей это место было очень важным. Оно должно быть связано с ходом солнца.

— В таком случае нам не повезло. Солнце сегодня прячется за тучами.

Кейн улыбнулся:

— К полудню оно выглянет.

Кристи посмотрела на небо. Он прав: солнце медленно поднималось туда, где облака становились реже. Солнечный диск был так ярок, что даже через облака на него больно было смотреть.

Кейн медленно прошел несколько шагов, не сводя глаз с солнца, пока то не оказалось как раз в просвете между Сестрами. Затем он повернул налево и отмерил двенадцать шагов. Солнце скрылось за спиной рыжей Сестры.

— В день солнцестояния солнце взойдет как раз там, — сказал он, указывая на какую-то точку на восточной стороне неба. — Первые лучи будут видны оттуда.

— Откуда ты знаешь? — спросила Кристи недоверчиво.

— Я шаман, — сухо ответил он. — Пошли.

Он повел Кристи через открытое всем ветрам плато к некоей точке, расположенной в четверти мили. Ветер жалобно завывал в скалах, словно потерявшийся ребенок.

Они подошли к такой же каменной платформе. Кейн забрался на нее и протянул Кристи руку. Моки прыгнул за Кристи и встал между ними, гордо подставив морду ветрам и помахивая хвостом. Кейн обнял Кристи за плечи и нежно повернул ее лицом к Сестрам.