ГЛАВА 22

Крик петуха в соседнем амбаре Кристи восприняла как спасение. Солнце уже давно успело прогнать ночной мрак с неба. Петух явно любил поспать подольше и, похоже, даже гордился этим.

Почти всю ночь Кристи провела без сна, ворочаясь с боку на бок. Мысли ее перескакивали с Кейна на Джо-Джо и снова на Кейна. Никогда еще ни один мужчина не возносил ее так высоко — чтобы затем втоптать в грязь.

Кристи вылезла из кровати, чувствуя себя совершенно разбитой. За ночь комната уже успела охладиться. Кейн, должно быть, совсем замерз в своей машине.

«Надеюсь, он отморозил себе всю задницу», — злорадно подумала она.

Кристи налила воды в кофейник и так яростно поставила его на плиту, что вода расплескалась и залила огонь. Выругавшись про себя, Кристи снова зажгла спичку.

Она приготовила яичницу и разогрела оставшиеся лепешки.

Хижина, построенная окнами на юг, была залита солнечным светом. На заднем крыльце стояло старое кресло-качалка. Прихватив тарелку с яичницей, Кристи вышла на крыльцо и уселась в кресло. Она ела яичницу, раскачиваясь в кресле, и наслаждалась теплым утренним воздухом, снимавшим напряжение ночи.

Когда Кристи доедала последний кусок, появился Кейн. Волосы его были мокрыми, а через плечо висело полотенце. Он сменил одежду. Сильно вылинявшая рубашка, очевидно, принадлежала констеблю Муру, но джинсы были явно из другого источника. Они сидели на Кейне как влитые.

Кристи отвернулась.

— Доброе утро, — поздоровался Кейн.

— Для кого-то, может, и доброе, — огрызнулась она.

Он остановился на крыльце.

— Душ не работает, — сказал он, — но…

— Я уже поняла это вчера, — перебила она.

— Но здесь есть один источник, правда, не такой горячий, как у меня дома…

— Я приняла ванну ночью, перед тем как ложиться спать.

— Что касается прошлой ночи, — начал он. — Я…

— Забудем прошлую ночь, — резко перебила его Кристи.

Кейн посмотрел на нее:

— Ее невозможно забыть.

— Почему же? Что в ней такого незабываемого? — фыркнула она. — Что же ты так вцепился в свои штаны? Испугался? Эх вы, мужики! Ни на что-то вы не способны!

Кейн растерянно провел рукой по влажным волосам.

— Я не должен был даже целовать тебя, — сказал он.

— За это стоит выпить.

— Послушай, нам теперь опасно слишком привязываться друг к другу. Нам угрожает слишком много опасностей.

— Не бойся, я тебе больше не угрожаю. Так что будем считать, что прошлой ночи не было.

— Как только опасность минует, тогда…

— Никогда, — перебила она его. — Никогда в жизни. Даже и не мечтай. Я не мазохистка.

Кристи собралась с духом.

— Твой завтрак на столе, — сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно спокойнее.

— Дорогая, мы не можем вести себя так, словно ничего не произошло.

— Почему же, дорогой? — с ехидством спросила Кристи. — Разве что-нибудь произошло?

Кейн, казалось, готов был взорваться, а Кристи с победным видом наблюдала за ним.

С минуту он напряженно смотрел на небо, где высоко-высоко парила пара ястребов. Их оперение горело на солнце, словно огонь. Затем повернулся на каблуках и пошел к машине.

— Нам не мешало бы поторопиться, — сказал он не оборачиваясь. — До Санта Фе отсюда далековато.

Всю дорогу до Санта-Фе они напряженно молчали. Кейн мрачно глядел на дорогу. Кристи так же мрачно смотрела на сменяющиеся за окном пейзажи.

Главная площадь Санта Фе и разбегающиеся от нее улицы были переполнены транспортом. На площади, перед городской ратушей и музеем изящных искусств, туристы толпились вокруг индейцев, предлагавших украшения.

На улице Каньон-роуд, где в основном и находились городские галереи, было гораздо тише. Лишь самые отчаянные приходили сюда, чтобы купить произведения искусства.

Или самые богатые.

Кейн два раза объехал вокруг галереи «Шерберн», пока не нашел пятачок, где можно было припарковать фургон.

— Вряд ли им понравится, если мы ворвемся и начнем расспрашивать о краденых вещах, — сказала Кристи.

— Как говорил мой сосед по камере, «не умеешь работать — воруй».

Кристи усмехнулась.

Кейн открыл дверцу кабины.

— Скоро вернусь.

— Я иду с тобой.

Кинув на Кристи быстрый взгляд, Кейн понял, что она так просто не отвяжется.

— Письма, где упоминается галерея «Шерберн», у тебя с собой?

Вместо ответа она показала ему толстый конверт.

— Ты знаешь, чем хороший полицейский отличается от плохого? — спросил он.

— Знаю.

— А ты кем собираешься быть?

— Плохим полицейским, — ответила она.

— Вот и не угадала.

Кейн решительно проследовал к дверям галереи. Кристи не отставала. Колокольчик весело зазвонил, слово обрадовавшись их приходу.

Их встретил худощавый загорелый светловолосый человек в белой ковбойской рубашке.

— Сам Шерберн, — шепнул Кейн Кристи.

Заколка на галстуке Шерберна была украшена бирюзовым камнем величиной с куриное яйцо. Он вышел к ним, гостеприимно улыбаясь, но улыбка погасла, когда он оценил поношенную одежду Кейна. А уж после того как взглянул на Кристи, строгую и серьезную, в нем вообще не осталось и следа дружелюбия.

— Чем могу вам помочь?

Это был не вопрос. Весь вид Шерберна словно говорил: «Таким оборванцам, как вы, здесь делать нечего».

Кейн и Кристи оглядели галерею. Она была оформлена по-современному: гладкие белые стены, огромные стеклянные витрины и яркий свет прожекторов. В витринах было выставлено много интересного, однако Кейну было достаточно одного взгляда, чтобы оценить их.

Неплохие, но не уникальные.

— Мистер Арт Шерберн, не так ли? — спросил Кейн.

Шерберн поколебался, но затем ответил слегка заметным кивком.

Улыбка Кейна стала жесткой. Он подошел к входной двери, запер ее и перевернул висевшую на ней табличку надписью «ЗАКРЫТО» наружу.

— Что вы делаете? — возмутился Шерберн.

Он автоматически потянулся к кнопке сигнализации.

— Забудьте о сигнализации, — спокойно сказал Кейн. — Полиция вам сейчас нужна меньше всего.

Владелец галереи замер на месте, словно догадавшись, что нужно Кейну.

— Что вам нужно?

— Я ищу одни горшки, — начал разговор Кейн. — Из бассейна Сан-Хуан, черные с белым, с изображением Кокопелли и, возможно, черепахи.

Глаза Шерберна округлились.

— Боюсь, что не могу вам помочь.

— Вот как? А справиться со своими бумагами не хотите?

— Такие вещи очень редки. У меня ничего такого нет.

— Вы в этом уверены?

— Все, что поступает в галерею, проходит лично через мои руки, — не сдавался Шерберн. Кейн улыбнулся:

— Отлично. В таком случае будьте любезны сказать, не проходили ли подобные вещи через ваши руки когда-нибудь раньше.

— Это не ваше дело.

Кейн посмотрел на Шерберна таким взглядом, что тот, не выдержав, отвернулся.

— Кто вы?

Вместо ответа Кейн повторил свой вопрос:

— Проходили ли через ваши руки горшки с изображением Кокопелли и черепахи?

— Нет, — пробормотал он.

— Не обманывайте. — Кейн повернулся к Кристи. — Покажи ему письма.

Она вынула письма с обратным адресом «галерея „Шерберн“.

Шерберн передернулся.

— Вам что-нибудь говорит имя Кристи Джоди Маккинли? — спросила Кристи.

Загорелое лицо Шерберна стало таким же белым, как его рубашка. Он с ужасом посмотрел на Кейна.

— Вы… — начал Шерберн, но, очевидно, успел взять себя в руки, так как фраза осталась недоконченной.

— Что я? — спросил Кейн.

Шерберн покачал головой.

— Не валяйте дурака, — спокойно сказал Кейн. — Эти письма подтверждают, что вы занимались скупкой и перепродажей краденого.

— Краденого? — Шерберн посмотрел на Кейна так, словно был совершенно искренне удивлен. Он подошел к своему столу, трясущимися руками взял пачку сигарет и закурил.

— Значит, эти вещи все-таки проходили через ваши руки? — спросила Кристи.

Шерберн кивнул, пустив струйку дыма.

— Где они? — продолжала настаивать Кристи.

— Проданы, — огрызнулся Шерберн.

— В Японию или в Германию?

Владелец галереи мрачно посмотрел на нее.

— Я не обсуждаю свои дела с посторонними людьми, — сказал он. — Если, конечно, вы не из полиции.

Кейн и Кристи молчали.

— До свидания, — ухмыльнулся Шерберн. — Хотел бы сказать, что рад был познакомиться, да не могу.

— Мы можем позвать полицию, если вы этого хотите, — предложил Кейн.

— Послушайте, — заторопился Шерберн. — Я проверял всю документацию. Все полностью соответствует букве закона.

— Уж слишком хорошо вы разбираетесь в законах для владельца галереи, — усмехнулся Кейн.

— Я занимаюсь куплей и продажей произведений искусства уже много лет. Меня сто раз проверяли и Бюро землевладения, и полиция, и даже ФБР.

— Впечатляет, — пробормотал Кейн.

— И никто ни разу не нашел у меня хотя бы одного украденного горшка или уличил бы меня в связях с сомнительными лицами или организациями, — невозмутимо продолжал Шерберн. — И никогда не уличат.

— У вас есть документация на предметы, проданные вам некоей Маккинли? — вступила в разговор Кристи.

— Разумеется.

— Они были выкопаны легально?

— Так говорится в бумагах. Между прочим, бумаги заверены нотариусом.

— Ну конечно, — фыркнул Кейн. — Голову даю на отсечение.

— И вы ей поверили?

— А почему я не должен ей верить?

— А вы, случайно, не знаете, где может быть сейчас эта самая Кристи Джоди Маккинли? — осторожно спросила Кристи.

Шерберн злорадно ухмыльнулся.

— Догадываюсь, — сказал он.

— Где? — нетерпеливо потребовала Кристи.

— В аду.

— Что?

— Эта сука мертва.

— Нет! — прошептала Кристи. — Нет, черт побери!

Шерберн удивленно посмотрел на нее.

— Вы уверены? — срывающимся голосом спросил Кейн.

Владелец галереи нервно затянулся сигаретой.

— Да.

— Не верю! — произнесла Кристи. — Не может быть!

— Почему?

Кристи молчала.

— Послушайте, если не верите мне, справьтесь в морге, — сказал Шерберн.

Кристи попыталась было что-то сказать, но не смогла.

— Впрочем, вряд ли вы сможете ее опознать, — продолжал Шерберн. — Она и ее придурок-любовник разбились в авиакатастрофе. Задели своим новым самолетом за ограждение взлетной полосы. Потребовались целые сутки, чтобы разгрести все обломки. Сначала думали, что это несчастный случай, но теперь полиция склоняется к выводу, что это было подстроено.

Кристи наконец поверила. Ею овладело смешанное чувство — одиночества и сожаления, вины и отчаяния.

Красивый ребенок, любимый всеми.

Затем красивая женщина, не любимая никем.

У Кристи потемнело в глазах, словно мир потерял все краски.

Кейн поймал ее.

— Дыши, Рыженькая. Глубже! Дыши!

Кристи, почти ничего не видя, ухватилась за Кейна и повисла на нем. Она с трудом заставляла себя дышать, все сильнее, все глубже, пока наконец не отдышалась. Мир постепенно снова обрел свои краски.

Все тело болело, но боль странным образом помогла ей. Если она способна чувствовать боль — значит еще жива!

«Ну что ж, по крайней мере Джо-Джо уже не сможет причинить никому боль. И самой ей уже не может быть больно».

Очевидно, Кристи, сама не осознавая этого, произнесла эти слова вслух. Она почувствовала теплое дыхание Кейна над своим ухом и услышала его тихие слова:

— Да, Джо-Джо уже больше никогда не сможет причинить никому боль. И самой ей уже не больно. Демон, который съедал Джо-Джо заживо, погиб вместе с ней.

Кристи с трудом подняла голову и посмотрела на Кейна. Он смотрел с таким сочувствием, словно хотел взять всю ее боль на себя.

— Сочувствую, — просто сказал он.

— Она была моей сестрой, — прошептала Кристи, словно Кейн этого не знал.

— Понимаю.

— В самом деле?

— Она знала тебя ребенком, когда будущее кажется безграничным. А сейчас… она мертва, и это граница всему.

Кристи тихо заплакала.

Пока Джо-Джо была жива, Кристи не покидала надежда, что она сможет помочь сестре.

Теперь она уже не могла ничем ей помочь.

— Не волнуйся, — сказала Кристи. — Я в порядке.

— Ты выглядишь бледной.

— У рыжих просто светлая кожа.

Кейн нехотя отпустил Кристи, но остался рядом, готовый в любой момент подхватить ее.

— Я в порядке, — повторила она. — Я в полном порядке.

Кейн, удостоверившись наконец, что она действительно в порядке, перевел глаза на Шерберна.

Владелец галереи, кинув быстрый взгляд на Кристи, начал было отступать, но Кейн прижал его к одной из витрин.

— Почему вы думаете, что катастрофа была подстроена? — спросил он.

— В самолет было подложено взрывное устройство. Полиция считает, что убийство связано с наркотиками.

— Почему?

— Потому что эти двое вели себя как наркодельцы, — сказал Шерберн. — Куча денег и никакого профессионализма.

— Когда вы последний раз видели их?

Шерберн молчал.

— Говори, — пригрозил Кейн, — или ты заплатишь столько, что никакая страховка не поможет.

— Позавчера. Как раз перед тем, когда они поехали в аэропорт.

— Они продавали вам что-нибудь или просто пришли забрать деньги? — настаивал Кейн.

— Да, они хотели продать мне кое-что. Это меня удивило. Я думал, у них уже ничего не осталось.

— Вы купили?

— Да.

— Эти вещи все еще у вас?

— Да, — неохотно ответил Шерберн. — Они в подвале. Эта парочка, судя по всему, куда-то очень спешила.

— Покажите их.

Шерберн потушил сигарету и повел их в подвал, в котором в отличие от самой галереи царил полный беспорядок. Древние горшки и вазы валялись везде — на столах, на стульях, на полу, в шкафах и на шкафах, па полках.

— Честно говоря, — сказал Шерберн, — это не тот товар, с которым мне обычно приходится иметь дело. Без накладной, без каких-либо документов вообще.

Кейн нетерпеливо оглядывал все вокруг.

— Я даже не хотел его покупать, — продолжал Шерберн, — но они так стремились его продать…

— Где оно? — требовательно спросил Кейн.

Шерберн подошел к одному из столов и начал распаковывать длинный ящик, занимавший почти весь стол. Он покосился на Кристи.

— Вы немного бледны, — сказал он. — Может быть, вам лучше вернуться наверх?

— Открывайте, — потребовала Кристи.

— Пожалуйста.

Шерберн снял крышку с ящика и выжидающе встал рядом.

Внутри длинного ящика, выложенного пенопластом, лежало нечто, на первый взгляд похожее на деревяшки. Но это были не деревяшки.

Голый череп смотрел на них пустыми глазницами. Кости рук, плеч и грудной клетки были почти нетронуты, так же как и кости таза и одной ноги.

Кристи с трудом преодолевала отвращение, глядя на скелет. Судя по всему, он пролежал в земле многие века и сейчас словно неохотно глядел на яркий свет.

— Я сказал ей, что на человеческие останки не очень большой спрос. Но она очень хотела их продать. Она сказала, что готова продать всего за пять тысяч.

— Пять тысяч? — Кристи не поверила своим ушам. — Неужели человеческий скелет можно продать за пять тысяч?

— Его можно продать и вдвое дороже, — ответил Шерберн. — Иногда даже втрое.

Кристи вопросительно посмотрела на Кейна.

— Коллекционеры — странный народ, — сказал Кейн. — Люди коллекционируют все, даже человеческие останки.

Кристи поежилась от отвращения.

— Вообще-то костями я не торгую, — вздохнул Шерберн. — Но она очень просила…

Кейн обвел взглядом подвал:

— А мне казалось, вы торгуете всем, ничем не брезгуете.

Шерберн сердито покосился на него.

— Костями я не торгую, — повторил он. — Коллекционеры костей и колдуны — не мой контингент.

— Какие колдуны? — спросила Кристи.

— Целители, практикующие черную магию, — объяснил Кейн. — Они считают себя потомками анасазей.

— Зачем же им нужны кости?

Шерберн молчал.

— Они используют черепа для своих церемоний, — ответил за него Кейн. — К тому же некоторые из них из толченых костей изготовляют дьявольский порошок.

— Дьявольский порошок?

— Приворотное зелье. Некоторые шаманы из навахо и пуэбло с помощью этого порошка усиливают свои заклинания.

Кристи вдруг охватил безотчетный страх. Похожее чувство она испытывала, когда Кейн нашел обломок кости в пещере, когда осколки костей выпали из конверта вместе с бабушкиным ожерельем. И еще однажды — в доме Хаттона перед картиной с демонами.

Страх был примитивным и, может быть, детским, но он словно говорил: есть еще древний мир хаоса, не убитый яркими огнями цивилизации.

— Я могу еще чем-нибудь вам помочь? — с преувеличенной вежливостью спросил Шерберн.

— Да, — сказал Кейн. — Когда полиция в поисках этой блондинки нагрянет в вашу галерею — а она непременно сюда нагрянет, — помните, что нас здесь не было.

Шерберн пожал плечами.

— А мы, в свою очередь, — продолжал Кейн, — забудем о том, что вы продавали краденые вещи.

— Мои руки чисты! — отрезал Шерберн.

— Тем лучше для вас, — сказала Кристи. — Я надеюсь, что все журналисты напишут, что вы чисты, как ангел.

— Журналисты? — спросил Шерберн. — Что это значит, черт побери?

— В данный момент, — усмехнулась Кристи, — только мы трое знаем, кто крал сокровища у Питера Хаттона. Если вы не расскажете полиции, что мы были здесь, мы не расскажем газетчикам, откуда взялись эти горшки.

— И кости, — добавил Кейн. — Не забывай про кости.

— Ну да, и кости. — Она поморщилась. — Я уже представляю себе заголовки газет: «Знаменитый модельер обокраден знаменитой моделью. Секс и скелеты». Да все эти бульварные газетенки с руками оторвут такую информацию. На ваши бумажки, подтверждающие, что все якобы законно, они и не посмотрят.

— Ну что же, ваша взяла, — мрачно изрек Шерберн. — Будьте спокойны, полиции я ничего не скажу.

Кристи посмотрела на Кейна.

— Все? — спросила она.

— Почти.

Кейн закрыл ящик с костями крышкой и взял его под мышку.

— Подождите. — Шерберн был убит. — Вы не можете…

— Они были проданы вам незаконно, — твердо сказал Кейн. — Их нужно вернуть на прежнее место. Если вам это не нравится, то подумайте о том, скольким вашим покупателям не понравится то, что они, как оказалось, покупали краденые вещи.

— Послушайте, это даже смешно! Я никогда не занимался ничем незаконным!

— Ну, не знаю, занимались или не занимались, — перебил его Кейн, — но теперь-то уж вряд ли захотите заниматься.

Кейн и Кристи молча вышли из подвала. Когда дверь галереи захлопнулась за ними, Кристи спросила:

— Как ты думаешь, это сработает?

— Может быть, если не найдется кто-нибудь, кто нажмет на него посильнее.

Больше Кристи ничего не сказала. Она молчала и тогда, когда Кейн поставил ящик с костями в кузов фургона.

— Куда теперь? — спросила она, когда они сели в кабину.

— В Альбукерк, в Бюро землевладения.

— Зачем?

— Джонни надеялся, что Бюро землевладения поможет ему. Как знать, может быть, оно поможет и нам.

ГЛАВА 23

Альбукерк накрывала толстая пелена смога.

Сороковая авеню, идущая с запада на восток, пересекалась под тупым углом с Двадцать пятой авеню.

Кейн второй раз за этот день вылез из будки телефонной справочной. Он оглядывался вокруг, словно случайно забредший в город койот. На шумных городских улицах он действительно чувствовал себя неуютно. К тому же Кристи почти все время молчала.

— Ларри узнал для нас имя этого следователя от полицейских, — сказал он, садясь в кабину.

Кристи посмотрела на него. Кейн понял, что он не может видеть боль в ее глазах.

— Все в порядке, — сказал он. — Его зовут Хойт Джексон. Он согласился дать «Горизонту» интервью.

— Мы собираемся взять интервью у полицейского?

— Хойт Джексон скорее археолог, чем полицейский.

— Будем надеяться, что это так.

— Ты можешь в любой момент вернуться домой, — добавил Кейн.

— Ты хотел выяснить, кто пытался убить тебя, — упавшим голосом ответила Кристи. — Ты это выяснил. Теперь я собираюсь выяснить, кто убил Джо-Джо.

Кейн завел мотор.

— В таком случае я буду охранять тебя.

— Какой герой! — фыркнула Кристи. — Сначала он спасает меня от самой себя, а затем от всего мира.

Кейн сильнее сжал руль.

— Никто не знает о Джее и Джо-Джо, — сказал он. — Новость о смерти Джонни не стала газетной сенсацией. Деннер нашел мой фургон в лесах, там, где оставил его Ларри. Если кто-нибудь и заметил твое исчезновение, то особого шума по этому поводу никто не поднял.

— Неудивительно. Во всем мире больше не осталось никого, кому я была бы нужна.

— Ты нужна мне.

— Знаем мы, как я тебе нужна! — с горьким сарказмом ответила она.

— То, что случилось прошлой ночью, не имеет к этому никакого отношения!

— Это я уже поняла.

— Послушай, дорогая…

— Кроме того, — перебила она его, — мы, кажется, договорились считать, что прошлой ночи не было.

— Ерунда.

— Аминь, братец.

Кейн прикусил губу, и больше никто из них за всю дорогу не проронил ни слова.

Кабинет Хойта Джексона выглядел так, словно он принадлежал бестолковому хранителю музея. Небольшой стол был завален бумагой, полки заставлены коробками с черепками и целыми горшками.

На каждой коробке или горшке была наклеена табличка: «ВЕЩЕСТВЕННОЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВО». Это, пожалуй, было единственным признаком хоть какого-то порядка.

Хойт Джексон был одет в рубашку цвета хаки с нашивками Бюро землевладения, мешковатые джинсы и грязные ботинки. Лицо Джексона сильно загорело, на носу сидели очки в металлической оправе. Из всех полицейских, которых Кристи приходилось видеть, он был меньше всего похож на полицейского.

Джексон смахнул килы каких-то бумаг со стульев и жестом пригласил гостей сесть.

— Чем могу быть полезен? — спросил он.

— Я пишу статью для журнала «Горизонт» об искусстве анасазей, — начала Кристи. — Эрон Кейн — мой гид.

— Как я уже сказал констеблю Муру, вам было бы лучше обратиться в наш информационный центр.

— Меня интересуют только общие черты, — сказала Кристи. — В частности, незаконная транспортировка произведений искусства с юго-запада в Нью-Йорк. Ларри сказал, что вы лучше всех на Западе разбираетесь в этом вопросе.

Джексон был явно польщен, но все равно чувствовал себя неловко.

— Я не буду упоминать вашего имени — разве что если вы сами не захотите, — пообещала Кристи. — От вас мне нужно узнать лишь самые общие сведения, чтобы я смогла задавать вопросы людям, чьи имена будут упомянуты.

Джексон в конце концов пожал плечами.

— Джо сказал, что на Ларри можно положиться, — просто сказал он. — А Ларри, в свою очередь, порекомендовал вас. Так что чем могу — помогу.

— Спасибо.

— Итак, с чего начнем?

— Меня, в частности, интересует деятельность человека по имени Джонни Десять Шляп.

— Десять Шляп? Да, этому парню есть что рассказать. А вы не пробовали взять интервью у него самого?

Кристи не знала, что ответить.

— Он назвал ваше имя, — помог ей Кейн.

Джексон нервно заерзал в кресле.

— Джонни говорил мне, что он работает на Бюро землевладения. — Кристи отчаянно надеялась, что голос не выдаст ее напряжения.

— Этот придурок… извините, мисс, мы с Джонни никогда не ладили.

Кристи улыбнулась, словно успокаивая его.

— Джонни работал на вас?

— Джонни не состоял у нас в штате, — пояснил Джексон. — И уж тем более не был осведомителем.

— Кем же он тогда был?

Джексон потеребил бороду и посмотрел поверх очков сначала на Кристи, а потом на Кейна.

— Вы с ним уже разговаривали?

Кейн кивнул.

— Он упоминал свою тетку? — спросил Джексон.

— Он много чего говорил, — начала Кристи, опережая Кейна. — Дело в том, что мы не знаем, чему из того, что он говорил, стоит верить, а чему нет. А что он говорил вам о своей тетке?

Кейн с восхищением посмотрел на Кристи.

— Очень умно с вашей стороны, мисс, — сказал Джексон. — Джонни действительно не тот тип, которому можно верить.

— Я это уже поняла, — улыбнулась Кристи. — Поэтому мы и решили обратиться к человеку с безупречной репутацией. — Она ободряюще улыбнулась Джексону.

— У Джонни есть тетка в округе Рио-Арриба, — начал рассказ он. — Ее зовут Молли. Несколько месяцев назад у нее были серьезные неприятности: она копала землю без разрешения.

— Понятно, — кивнула Кристи.

— Она в общем-то очень симпатичная старушка. Просто не понимает таких вещей, как право на землю.

— Где она копала? — уточнил Кейн.

— В каких-то развалинах рядом с каньоном Чако, — сказал Джексон. — Там ее и обнаружил один из наших молодых офицеров.

— Копала? — переспросил Кейн. — Это ведь, значит, уголовное дело?

— Да, — вздохнул Джексон. — Был бы офицер поопытнее, он, может быть, повернул бы по-другому… Кейн сочувственно вздохнул.

— Так или иначе, — продолжал Джексон, — Джонни Десять Шляп однажды пришел ко мне и предложил сделку.

— Чтобы спасти тетю? — спросила Кристи. Джексон кивнул.

— Он хотел предоставить нам компромат на известное лицо в обмен на свободу тетки.

— Разве такие вещи делаются? — удивилась Кристи.

Джексон заерзал в кресле.

— Очень часто, — ответил вместо него Кейн.

— Что же за информацию предлагал вам Джонни? — спросила Кристи.

— Если послушать его, колоссальное дело. Огромное количество похищенных произведений искусства. Замешаны самые известные люди из Нью-Йорка.

— Он уже сообщил вам эту информацию?

— Пока нет. Честно говоря, именно поэтому я и согласился встретиться с вами, поскольку вы из Нью-Йорка и все такое. Я думаю, вы сможете мне помочь.

— Я, может быть, и могла бы, если бы знала, что хотел сказать Джонни. Что он успел рассказать вам?

— Ни одного конкретного факта.

— Сколько раз вы говорили с ним?

— Три раза, — сказал Джексон. — Джонни говорил что-то туманное про Нью-Йорк, а потом спросил, как мы определяем, где был найден горшок, после того как он уже продан, а никаких документов не сохранилось.

Кристи почувствовала, как Кейн насторожился.

— В конце концов я решил, что Джонни просто хочет кое-чему научиться, чтобы охотиться за горшками было безопаснее, — продолжал Джексон. — Поэтому я сказал ему, чтобы катился на все четыре стороны, если у него нет конкретных фактов.

— Понятно, — сказала Кристи. — Когда это было?

Джексон нахмурился. Он взял со своего стола круглый черный камешек и начал задумчиво катать его в руке.

— Не так давно, — наконец ответил он. — Честно говоря, что-то мне в этом Джонни не понравилось. Мне кажется, у него просто не все дома.

— Разве то, что он говорил вам, было таким уж странным?

Джексон вздохнул и положил камешек обратно. Пауза затянулась. Кейн потянулся за гладким черным камешком.

— Камешек из желудка динозавра, — определил он. — Отличный экземпляр.

Джексон посмотрел на Кейна с уважением.

— Не каждый знает, что это за камень.

— Я часто находил такие камни в пещерах анасазей, — сказал Кейн.

— Как вы думаете, почему анасази держали такие камни в своих жилищах? — с интересом спросил Джексон. — Я собираю разные теории.

— Возможно, они использовали их, чтобы отполировать внутреннюю поверхность своих горшков, — предположил Кейн.

Пальцы Кейна, пока он говорил, нежно поглаживали гладкую поверхность камешка. Кристи вспомнила, как прошлой ночью эти же пальцы гладили ее, и невольно покраснела.

Кейн, кажется, прочитал ее мысли.

— Или, может быть, — добавил он, — им просто нравилось, каковы они на ощупь.

— Да, — улыбнулся Джексон, — я тоже однажды так подумал.

— Но вы все-таки собираетесь возбуждать уголовное дело против тетки Джонни? — вернулась Кристи к разговору.

— Молли — старуха. — Джексон поколебался, но затем сказал: — Между нами говоря, я собираюсь замять это дело.

— А где сейчас Молли? — спросила Кристи.

— Ей-богу, не знаю.

— А кто может знать?

Джексон на минуту задумался. Он открыл ящик стола, вынул папку и порылся в бумагах. Наконец он нашел то, что искал — телефон, записанный на обороте потрепанного почтового конверта.

— Ее полное имя Молли, Смотрящая На Солнце, — сказал Джексон.

Кристи почувствовала, как Кейн снова насторожился.

И снова промолчала.

— Молли живет где-то в районе небольшого местечка, называемого Каунселорс, — объяснил Джексон. — По дороге, ведущей в Рио Аррибу, вам попадется маленькая бензозаправочная станция. Спросите там. Вам подскажут.

Он вырвал листок из блокнота, записал телефон и протянул его Кристи.

— Это телефон ее дочери, — пояснил он. — Можете сначала позвонить ей, но я на вашем месте сразу встретился бы с ней лично. Молли еще может упереться и не захотеть разговаривать с вами.

Джексон поднялся, давая понять, что разговор окончен. Кристи с Кейном тоже поднялись, хотя и неохотно.

— Большое спасибо, — поблагодарила Кристи. — Извините за беспокойство. Не станем больше отнимать у вас время.

— Пожалуйста. — Джексон задумался. — Если вы действительно так цените мое время, тогда скажите мне, что же искала Молли на чужой земле.