В гостинице «Сенчери Плаза» он зарегистрировался под именем представителя одной швейцарской химической фирмы: коммивояжера, расходующего колоссальные суммы на деловые нужды. Даже если бы кто-то и захотел проверить, у Свэнна было надежное прикрытие. Он действительно продолжал числиться в списке служащих некой фирмы, где все еще верили, будто он работал на них.

Свэнн заказал себе номер-люкс, расположенный на северной стороне гостиницы. Из своего окна он мог видеть все великолепие Сенчери-Сити, а также руины на бульваре Санта-Моника, которые когда-то были великолепным зданием еврейской синагоги. Недавно Дэмон Хадсон приобрел эту землю, снес бульдозером храм и на его месте воздвиг памятник своему могуществу.

Сигнал пейджера раздался в тот момент, когда Свэнн разглядывал стены музея с помощью мощного бинокля, стараясь разглядеть проволочную схему сигнализации. Вообще звуковые сигналы предупреждения были его хобби. Свэнн искоса взглянул на дисплей компактного пейджера, прикрепленного к ремню. Однако комнатный свет был таким тусклым, что он не разглядел цифры. Раздраженный, он направился к полоске света, тянувшейся от лампы на туалетном столике. Номер телефона оказался его дочери.

— Ну что еще, Лори, — пробормотал сам себе под нос Свэнн. — Зачем ты меня беспокоишь?

Несмотря на недовольство, он подошел к телефону и позвонил Лорел. Ему ответили сразу после первого гудка.

— Говорит Лорел Свэнн.

— Что случилось? — быстро спросил Джемми Свэнн.

— У меня в мастерской находится мужчина. Он разыскивает пасхальное яйцо.

У Свэнна похолодело внутри, а сердце усиленно забилось в груди. Впервые за долгое время он почувствовал страх. Но не за себя, а за дочь.

— Проклятие! — прошипел он. — Черт побери, Лори, как это случилось? Это нереально:

— Он говорит, что не будет возбуждать дело, ему нужно только яйцо.

— Многие хотят это яйцо. Ты не должна доверять ни одному из них. Он тебе представился?

— Его зовут Круз Рован.

— Мне знакомо это имя…

— Он был агентом ФБР, застрелившим террористов у консульства Южной Африки пять лет тому назад.

— Он все еще там служит?

— Нет.

— На кого он сейчас работает или он действует в одиночку? — тут же спросил Свэнн.

— Он работает на фирму «Риск лимитед».

Свэнн вспомнил Круза Рована. Он вспомнил также и «Риск лимитед». Эта фирма имела устрашающую репутацию в суровом и мрачном мире шпионов и их преследователей, террористов и борцов за свободу.

— От данной фирмы ничего хорошего ждать не следует, — резко произнес Свэнн. — Каким образом Рован смог выйти на меня?

— О тебе ему ничего не известно. Он знает лишь обо мне. Вероятно, он напал на след благодаря компании, занимающейся авиаперевозками грузов. Он заинтересовался накладными грузов; которые нашел в моем контейнере для мусора.

Свэнн тихо присвистнул. Все простое гениально. А он-то гордился, как обвел всех вокруг пальца. Пятьсот долларов в карман таможенника, и новая отечественная накладная была приклеена сверху старой, международной.

Однако Круз обнаружил след пропажи почти сразу. Скорее всего он воспользовался компьютерной системой слежения, применяемой авиакомпанией.

Свэнн в очередной раз выругался. Его план с первого взгляда казался таким надежным.

Но Лорел попала в беду.

Свэнн усиленно тер свой лоб, пытаясь найти выход из создавшегося положения. И пришел только к двум, но жестоким решениям: дать взятку этому человеку или убить его.

— А где сейчас Рован? — спросил Свэнн.

— Внизу.

— Он слышит наш разговор?

— Нет, если только, конечно, не снял телефонную трубку, но тогда слышимость сильно бы ухудшилась.

— Отлично. Избавься от него, — проворчал Свэнн.

— Но как? Я же не могу вызвать полицию, верно? — язвительно спросила Лорел. — А без яйца он не уйдет. Но мы заключим сделку. Он достает яйцо, и мы получаем свободу.

— Нет.

— Это лучшее, что он может тебе предложить, — возразила Лорел, — это намного лучше того, что ты получишь от служащих федеральных органов. Если, конечно, ты не работаешь на них, и они публично поддержат тебя.

Свэнн расхохотался. Но это был почти истеричный смех.

— Ты должна перестать рассуждать, как послушный гражданин, — грубо сказал он.

— Что ты имеешь в виду?

— Закон существует только для старых дев, которые боятся грабителей и для тупых работяг, у которых угнали дешевые машины. Теперь ты находишься в ином мире, в мире, где одна сила сталкивается с другой, а закон вообще не принимается во внимание.

Лорел долго не отвечала. Но даже сквозь расстояние и тишину Свэнн чувствовал ее неодобрение.

— Послушай, Лори. Я делаю это для тебя, и для себя.

— Но…

— Поэтому позволь мне самому сделать то, что я могу, — перебил Свэнн попытавшуюся возразить дочь. — Я позвоню тебе позднее, когда все будет закончено.

— Подожди! А что же мне передать Крузу?

— Ничего ему не говори. На тебе след должен оборваться. Без твоей помощи ему не найти меня, А ведь ты не выдашь меня. Пообещай, Лори.

— Не проси меня об этом. — В ее голосе слышалось отчаяние. — Я не привыкла к твоему миру. Мне он не нравится. Я не могу обещать, что сделаю то, что, ты думаешь, я должна сделать.

— Послушай внимательно, — грубо сказал Свэнн. — Тебе, может, и не нравится мой мир, но сейчас ты находишься в нем, и выбраться из него нельзя, топнув три раза каблучком и пожелав очутиться в Канзасе, — как в старой доброй сказке. Выбирай, либо ты поможешь мне, либо притворишься, что ты выше этого, и пошлешь все к черту.

Снова воцарилась тишина.

— Я сделаю все необходимое в твоем мире, так же, как и ты в моем.

У Лорел так дрожал голос, что Свэнну стало больно. Он сразу вспомнил Ариэль. Когда прощался с ней в последний раз, в ее голосе тогда он тоже уловил сожаление, разочарование и любовь. И он не понимал, какое же именно из этих чувств причиняло ему такую щемящую боль.

Не понимал и сейчас.

— Прощай, малыш, — прошептал Свэнн, повесив трубку. — Я люблю тебя, если это еще что-то значит для тебя.

Сидя в роскошном номере отеля он долго смотрел на огни города, пробивающиеся сквозь туман, стелющийся каждый вечер со стороны океана. Затем он встал и налил себе неразбавленной водки. Осушив бокал двумя глотками, он уже принялся наливать второй, как в дверь постучали.

Встряхнувшись, чтобы выйти из состояния транса, Свэнн подошел к двери.

— Кто там? — спросил он.

— Это я, дорогой. Узнав голос, Свэнн открыл.

На пороге стояла Клэр Тод. Она улыбалась, ожидая встретить теплый и радушный прием.

— Давай проходи, — сказал Свэнн и пошел в номер.

Уперев руки в бедра, Тод продолжала стоять в дверях.

— Это все, что ты можешь мне предложить? Не очень-то любезно.

— У нас возникли проблемы, дорогая.

По тону его голоса Тод поняла, что Свэнн не был настроен на лирический лад и сегодня любовью они заниматься не будут. Она закрыла дверь на предохранительную цепочку и повернулась к очаровательному соблазнителю, с которым в сексе не мог сравниться ни один известный ей мужчина.

Только чтобы покончить с отвратительной бедностью, Тод пришлось вымогать деньги у довольно большого количества мужчин, многих из которых она уже не помнила. Хотя мужчины, конечно, думали, что это они выжимали ее, но каждый раз с деньгами уходила именно Клэр Тод.

А в этом мире деньги значили все.

— Кто-то нас разыскивает. Они обнаружили, что яйцо было у моей дочери.

Тод удивилась и задумалась, наблюдая за Свэнном, направляющимся к бару.

— Папина дочка ведь придержит язык за зубами, правда? — спросила она.

Еле заметный вызов в голосе Тод не был услышан менее опытным Свэнном. Он лишь обернулся и посмотрел ей в глаза.

— Можешь не сомневаться, — спокойно произнес он.

Свэнн очень здорово умел лгать. В этом смысле у него была большая практика. Такая большая, что он и сам часто не знал, когда он переставал лгать и когда говорил правду.

Если вообще когда-нибудь говорил ее.

— Отлично! — сказала Тод уже снова мягким и нежным голосом.

Она на несколько минут задержала взгляд на человеке, чьи рыжевато-карие глаза пленили ее с первого взгляда, как только она увидела их. Глаза льва. Сексуальные, опасные. Клэр не знала, что любила больше: опасность или секс. Она совершенно точно была уверена в том; что ей требовалось и то, и другое. Иначе жизнь превратилась бы в невозможную скуку. Свэнн дал ей все.

Не сводя с него глаз, Тод подошла к нему и прижалась к его телу, как бы приглашая к ответному действию.

— Где в данный момент находится яйцо? — Но в ее тоне слышался другой вопрос: готов ли он сейчас быть мужчиной так же, как она готова стать его женщиной.

— В надежном месте, — ответил Свэнн.

— Она достала для тебя рубин?

— Я не просил ее об этом, — ответил Свэнн, слабо улыбнувшись. — Чем меньше Лорел знает, тем лучше для каждого из нас.

— Кто копает под нее?

— Круз Рован.

— Рован? Агент ФБР, убивший тех невиновных парней?

Свэнн грубо рассмеялся.

— Господи, Клэр, когда ты снова стала верить в этот собачий бред? Мы же оба прекрасно знаем, что те двое были террористами. — И он быстро выпил бокал водки.

— Не слишком ли ты увлекаешься?

— Не волнуйся. У меня останутся силы для любви с тобой.

Улыбаясь, Тод кокетливо надула губки, соблазняя его.

— У тебя никто не сможет надолго отнять желания физической близости, — произнесла она, — даже я.

Свэнн улыбнулся почти жестоко. Он неожиданно наклонился и, поймав ее губы своими губами, так сильно укусил их, что у нее на глазах выступили слезы, а соски сделались упругими.

— Ты лжешь, как проститутка, потому что ею и являешься. — Свэнн облизал след от укуса, который оставил на ее нижней губе.

— Но ты веришь этому, как и все мои бывшие клиенты, — заметила Тод.

Свэнн откинул голову назад и расхохотался. В отличие от его покойной жены, которую легко можно было обидеть, с Тод он никогда не сдерживал себя.

— В постели ты словно кошка, — сказал Свэнн, — чем меньше крови в тебе остается, тем разговорчивей ты становишься.

— Очень много говоришь, мальчик. Не пора ли приступить к делу?

— Не пора, пока ты не возбудишь меня до такой степени, что я не смогу больше терпеть. — Свэнн наблюдал за тем, как ее рука скользила к его промежности. — Именно из-за твоих фальсифицированных данных относительно связи Рована с Южной Африкой он был вынужден оставить ФБР.

— Неужели? — спросила Тод, гладя пальцами его набухшую плоть, уже начинавшую болеть.

— В настоящее время Рован работает в частной компании «Риск лимитед», — сказал Свэнн; дыхание его становилось тяжелее.

— Плохо, дорогой, — произнесла Тод, замерев.

— Согласен. Мне уже приходилось скрываться от них в прошлом году.

Двумя пальцами с ярко-алыми ногтями Тод ухватилась за молнию брюк и, глядя Свэнну в глаза, принялась с ней играть. Вскоре Тод заметила, как расширились его зрачки запульсировала жилка у нее на шее. Но Свэнн еще управлял собой. Тод любила именно это его качество. Так же, как и она сама, Свэнн был почти непробиваем, когда дело касалось эмоций. Он никогда не терял самообладания.

Практически никогда. И все-таки он не был столь надежен, как Клэр.

— А что произошло в прошлом году? — поинтересовалась она.

— Мы закупили кое-какое электронное оборудование для бывших союзников из списка неблагонадежных лиц в Департаменте по торговле. Изготовитель нанял Круза выяснить, кто приобрел у них товары, на которые наложено эмбарго.

— И он взялся за это дело?

— Да. И ему вмиг удалось раскрыть нашу сделку. В установившейся тишине был слышен только звук расстегивающейся молнии.

— И всем стало плохо, — закончила Тод, и ее рука скользнула ему в брюки.

— Что касается меня, я бы не сказал, — резко ответил Свэнн. — Рован действовал профессионально, даже лучше, чем когда работал в ФБР.

— Ты предпочитаешь скрываться от ФБР, нежели от частных компаний?

— В ФБР должны играть согласно правилам, установленным законом. Частные же агенты — нет.

Какое-то время слышалось только дыхание Свэнна, становившееся все глубже, по мере того как Тод медленно раздевала его.

— Яйцо где-то здесь? — спросила она, сжимая его в своих объятиях.

— Почти.

— Где именно?

Не получив ответа, Тод опустилась на колени. Выражение ее лица ни о чем не говорило, оно было равнодушным, как и тогда, когда Она разговаривала с Дэмоном Хадсоном и какое специально принимала при общении с остальными мужчинами. За исключением Свэнна.

До настоящего момента.

— Достань мне яйцо, — сказала она. Ощущая и наблюдая за тем, как она держала его во рту или облизывала своими красными от помады губами, Свэнн всегда возбуждался. Особенно когда она покусывала его своими маленькими зубками.

Свэнн еле дышал от нестерпимого желания выплеснуть себя, но не показывал этого. Еще рано. Только когда совсем не будет сил сдерживать себя. А может быть, даже и тогда не покажет.

— Я не подчиняюсь твоим приказам, — сказал Свэнн.

— Даже в такие минуты, как сейчас? Когда твой…

— Особенно в такие минуты, — отрезал Свэнн.

Тод улыбнулась, облизав его словно конфетку, а затем вонзила в него свои остренькие зубки. Свэнн зашипел и сомкнул свои сильные пальцы на ее шее, одновременно проявляя тем самым порыв страсти, но и делая предупреждение.

Вся затрепетав, Клэр застонала от возбуждения. Его улыбка была такой же безжалостной, как и взгляд.

— Не сомневаюсь, что у тебя под юбкой уже все мокро.

Тод не отрицала. Свэнн был единственный мужчина, который мог действительно возбудить ее, потому что только с ним она никогда не обуздывала свою сексуальность: Даже сейчас, когда он должен был находиться в ее, власти, Свэнн мог спокойно задушить ее.

И задушил бы, появись на то веские основания.

С другой стороны, Тод была уверена и в том, что с ней он испытывал гораздо большее наслаждение и волнение, чем с другими женщинами. Потому что она тоже могла убить.

И убила бы. Появись у нее для того серьезные причины. Даже его.

— Если когда-нибудь меня и убьют, — сказала Тод, — надеюсь, этим человеком будешь ты.

Свэнн боролся с растущим внутри него возбуждением.

— Почему?

— Даже если ты и сделаешь это, то все равно потом приведешь меня в чувство.

— Так же поступишь и ты.

— Наверное.

Свэнн тихо засмеялся. Как трогательно звучали их слова!

Он с легкостью поднял Тод на ноги.

— Уже? — спросила она, радуясь своей быстрой победе.

— А как насчет тебя?

Не дожидаясь ответа, Свэнн медленно начал поднимать ее юбку, обнажая нижнее белье. Два пальца скользнули за влажную полоску шелка и полностью утонули в ее плоти.

Тихо застонав, Тод схватила их и с силой надавила. Чувство удовольствия разлилось по всему ее телу.

— Хорошо, малыш, — сказал Свэнн, кусая ее губу. — Мне нравится, когда ты становишься влажной.

Внезапно он отпустил ее. Клэр с негодованием наблюдала, как Свэнн одевался.

— Через десять минут я вернусь, — сказал он. — Вместе с яйцом.

Все еще неровно дыша, Тод смотрела, как он уходит, и кусала себе губы, сильно, до крови. Затем подошла к телефону и, набрав номер, стала ждать…

На другом конце провода ответили грубым голосом:

— Да.

— К ней кто-то приходил? — спокойно спросила Тод. — Вероятно. Слышался какой-то непонятный шум. Зажегся в окнах свет. Он и сейчас горит.

— Покончи с каждым, кто там есть.

— Когда?

— Сейчас.

Тод повесила трубку и, подойдя к окну, уставилась на свое отражение, ощущая жар между ног и думая о том, кому суждено жить, а кому — умереть.

И когда именно?