Глава 23

Вестибюль отеля «Беверли-Вилшир» был центром космополитизма. Троих японских бизнесменов, приехавших в город, чтобы проверить свои, последние приобретения, встречали несколько администраторов студий, энергично болтавших на чужом языке и раскланивающихся каждую минуту. Две отдельные группы людей с Ближнего Востока, явно враждебно относящихся друг к другу, обменивались нелюбезными взглядами, стоя в соседних очередях для регистрации. Окружение бывшего британского премьер-министра — помощники, поддерживающие связь с прессой и общественностью, личные ассистенты, а также полицейские в штатском из Лондона, Вашингтона и Лос-Анджелеса — все словно крупный рогатый скот толклись, проверяя свой собственный багаж и осматривая багаж остальных, чтобы удостовериться в отсутствии взрывных устройств.

Алексей Новиков был очень доволен. В такой толпе ему можно было легко казаться незаметным. Георгий Гапан поджидал его в темном углу бара. Несмотря на то что рабочий день давно закончился, там было по-прежнему многолюдно.

Гапан нервно катал между ладонями пустой фужер.

— Где ты был? — тихо спросил он Новикова. — Я звонил тебе час назад.

— Вместо того чтобы играть с пустым фужером, тебе следовало бы заказать полный, — ответил Новиков. — Бармен наверняка запомнил тебя.

— Я… у меня пуст кошелек, — признался Гапан. — Лос-Анджелес слишком дорогой город. Я потратил пятьдесят долларов, только чтобы два раза проехаться на такси до стоянки, где можно взять напрокат автомобиль.

— Бедная заблудшая овечка! — Новиков закатил глаза к потолку. — Тебе следовало оставаться дома вместе с остальными крестьянами.

В ответ на оскорбление Гапан только прищурил темные глаза. Достав из кошелька несколько сотен долларов, Новиков помахал ими бармену. Заказав в два раза больше того, что было заказано Гапаном, Новиков расплатился стодолларовой банкнотой, а триста отдал Гапану.

— Где она? — спросил Новиков, как только бармен принес им выпить.

— Наверху. Номер 612. Думаю, она одна. Я видел, как мужчина, с которым они были вместе, спустился на лифте и вышел на улицу десять минут назад.

Новиков не спеша попивал слабую американскую водку: крестьянский напиток.

— Ты узнал, кто он? — спросил Новик.

— Он зарегистрирован под именем Джонсон, — ответил Гапан. — Большего мне узнать не удалось. Лет сорока, одевается небрежно, под рубашкой спрятан пистолет.

— А что скажешь о том загадочном лимузине. Кто в нем ехал?

— Это был «кадиллак», но пассажиров я не смог разглядеть из-за темных стекол.

— Да, это обычное дело, — язвительно ответил Новиков.

— Либо водитель, либо компаньон, должно быть, заметил меня. Они направлялись к крытой автостоянке одного из тех а торговых центров.

— И ты потерял их из вида, сказал Новиков.

— Извини, — Гапан грустно почесал редкую бороденку. — Я сделал все, что мог привык водить машину. К тому же уличное движение здесь просто ужасающее.

Выругавшись, Новиков залпом допил фужер и кивнул бармену, желая сделать очередной заказ. Гапан, поморщившись, выпил до дна.

— Итак, мой юный полицейский, — ты нашел предмет своих поисков — соблазнительную американскую журналистку. Очень хорошо. Однако вскоре потерял ее. Это не очень хорошо. Тебе не удалось выяснить, с кем она встречалась. Это еще хуже.

Но теперь она снова под твоим прицелом. Как тебе вновь удалось выйти на ее след?

— Я подумал, что им захочется переехать в другой отель, после того как они заметили за собой слежку. Тогда я возвратился в «Сенчери Плаза» и дождался, пока коридорный уложит их багаж.

— Разумно, — произнес Новиков, с удивлением посмотрев на Гапана. — Как ты догадался?

— Мне ведь всегда поручают багаж, когда мы путешествуем, — ответил Гапан.

— Ах, ну да! — заметил Новиков. — Логика крестьянина. — А как ты узнал номер комнаты?

— Коридорный недавно эмигрировал из России, — сказал Гапан, — я пригрозил, что, если он не скажет мне номер комнаты, его братьям и сестрам не поздоровится.

— К сожалению, мы больше не можем действовать подобным образом, — заметил Новиков. — Теперь они тоже стали жить в новом цивилизованном мире, и закон на их стороне.

— До коридорного это еще не дошло. Он быстро назвал мне номер.

— До наших бедных сограждан всегда все медленно доходит.

— Нет, они просто не верят, что возможны настоящие перемены.

Несколько минут Новиков молча пил водку, изучая иностранцев, которые стали собираться в баре к этому часу. Богатые, самоуверенные, они были так не похожи на москвичей, которым был присущ мрачный вид угнетенных людей, не знакомых с хорошей жизнью и поэтому портивших ее другим.

Отставив водку в сторону, Новиков обратился к Гапану:

— Я собираюсь потуже затянуть узелок на шейке нашего друга в комнате 612. Ты не в курсе, где здесь внутренний телефон?

— В вестибюле. А что?

— Оставайся следить за входной дверью. Если появится человек, назвавший себя по имени Дж. К. Джонсон, тотчас звони в номер. После первого гудка клади трубку.

Гапан кивнул:

— Ты собираешься ее убить?

— Думаю, что нет. Но… такая вероятность существует.

Новиков вышел из бара и уверенно направился к лифту, славно был одним из обеспеченных клиентов гостиницы. На пятом этаже он вышел. Через богатые и очень дорогие шторы просачивались лучи заходящего солнца, освещая весь коридор. Пол был застелен ковром клюквенного цвета.

«Что это за страна, — подумал Новиков, — где средний отель обставляется с подобной роскошью?»

Он поднялся по лестнице на один пролет и осторожно открыл входную дверь шестого этажа. Коридор был пустынным. Новиков тихо постучался, удивившись, что в столь дорогом отеле на дверях номеров отсутствовали глазки в целях безопасности.

— Кто там? — послышался голос красотки Клэр, Клэр де Нуар.

— Прислуга, — ответил Новиков, стараясь по возможности изменить свой голос.

Дверь открылась, насколько позволяла цепочка. Быстрым и точным ударом ноги по дверной коробке Новиков вырвал цепочку. В следующую секунду он был уже внутри. Одной рукой он схватил Клэр за горло, лишая тем самым ее возможности кричать. Другой рукой он сильно стиснул ей запястье. Тод моментально разжала онемевшие пальцы и выронила пистолет.

Новиков с размаху пнул дверь ногой.

— Привет, дорогая, — игриво произнес он. — Давненько не виделись.

Глаза Тод были такими же черными и холодными, как и пистолет на полу.

— Я не стану убивать тебя, если ты сама не вынудишь меня это сделать, — спокойно сказал по-английски Новиков. — Где яйцо?

Несмотря на то, что он продолжал сжимать ей горло, Тод тщательно продумывала ответ. Ей хотелось быть уверенной, что она не выболтает Новикову больше того, о чем ему уже известно.

— Тяжело… дышать, — прохрипела Тод.

— Сомневаюсь, мой красивый, темный ангел.

Но все-таки слегка разжал пальцы. Тод стала быстро дышать, словно ей не хватало воздуха.

— Скажи мне, — потребовал Новиков.

— Я не знаю, где яйцо, — решительно заявила она. — Меня использовали как приманку. Я не хотела участвовать с ним в похищении яйца. Он заставил меня. А сейчас мне нужно скорее продать это яйцо. Каким-то образом он раздобыл материалы, доказывающие, что я работала на русских, и если это станет достоянием гласности, меня не будут нанимать и…

— Заткнись, — пробурчал Новиков, снова крепче сдавливая ей горло.

Тод замолчала — то ли по своему желанию, то ли потому, что ей так приказали. Новиков вглядывался в ее темные глаза.

— Значит, вы только пытаетесь продать яйцо? — спросил он через несколько минут.

Тод сразу кивнула.

— А кто тот счастливчик, кому вы хотите продать?

— Дэмон Хадсон, — еле прошептала Тод, чувствуя, как его стальные пальцы крепче сжали горло.

— За сколько?

— Шесть.

— Миллионов? Тод кивнула.

Новиков даже на время расслабился. Но он не мог себе позволить рассмеяться. Значит, она не догадывалась об истинной ценности «Рубинового сюрприза», иначе запросила бы не шесть, а шестьдесят миллионов. Хотя, с другой стороны, Новиков сомневался, что ее партнер был настолько же глуп.

Он с презрением отпустил Тод, подобрал с пола пистолет и поставил его на предохранитель. Только после этого он снова повернулся к ней. Тод держалась за шею и немного дрожала. Новиков умышленно окинул своим взглядом ее тело. Соски ее грудей сделались твердыми, словно он провел по ним рукой.

— За всю жизнь я встречал только двух сексуально привлекательных женщин, — не спеша произнес он. — Одна из них — ты.

— Я знаю, — хриплым голосом сказала Тод, — а кто другая?

— Та женщина в два раза старше тебя. Внешне немного похожа на тебя, но обладает недюжинным умом политика, чего о тебе не скажешь.

— Уверена, что вашему нажиму она не поддается;

губы Новикова искривились в улыбке падшего ангела, еще способного искупить свой грех. Тод облизала губы, проведя руками по бедрам, обтянутым слаксами. Он не сомневался, что этот ее жест не был непроизвольным.

— Бедная нечистокровная сучка! У тебя патологическая потребность завлекать мужчин. Вот почему следить за тобой поручено именно мне. Всем известно, что мне нравятся мальчики.

— А также маленькие девочки, — добавила Тод, злобно улыбнувшись. — Не забывай об этом.

— Иногда, — согласился он? — Но ты больше уже не маленькая девочка. Ты испугалась, когда у тебя выросли груди, а твой отец стал проводить ночи с твоей младшей сестрой?

На секунду в глазах Тод вспыхнул огонек гнева, но она была не так глупа, чтобы позволить своим эмоциям выплеснуться наружу. Ведь Новиков очень жестокий человек.

— Кто теперь твой отец?

Тод давно ожидала подобного вопроса, поэтому ответила, не задумываясь:

— Джемми Свэнн.

— Это имя мне ни о чем не говорит, — сказал Новиков, нахмурив брови.

— Он не из наших.

— Как он вышел на тебя?

— Не знаю. Просто явился с кипой документов, доказывающих, что я работала на вас.

Оставаясь равнодушным к только что услышанному, Новиков ждал продолжения, но Тод больше ничего не сказала. Тогда Новиков спросил:

— Что он хотел от тебя?

— Я уже сказала, что была для него всего лишь приманкой. Я могу обойти всех драконов и нашептать о Фаберже в очень богатенькие ушки. Предлагаемая цена продолжает расти.

— Этот Свэнн… он что слишком умный? Тод рассмеялась:

— Джемми? Да он вряд ли знает, как включить ЭВМ. Просто наемник.

— Ловкач, да он стащил яйцо у меня из-под носа!

— Держу пари, добрая старая Россия ему здорово помогла, — заключила Тод, еле сдерживая ярость. — Не каждый уверен в том; что новое правительство продержится. Люди сами заботятся о себе.

— Почему бы тебе не написать статью о неопределенной ситуации в России? — спокойно заметил Новиков. — Ты могла бы поместить ее в «Лос-Анджелес тайме». Тысяча умных слов от предателя под личиной журналиста.

— Это предложение или приказ? — поинтересовалась Тод.

Новиков улыбнулся. Внешне выглядевшая спокойно, она отвернулась и села на край кровати. Опершись на руки и слегка вытянув ноги, она откинулась назад, отчего ее грудь приподнялась, еще соблазнительнее вырисовываясь из-под шелковой блузки.

Новикова вообще не волновала женская грудь, но в больших сосках Тод, бесспорно, было что-то возбуждающее. Глядя на них, Новиков начинал испытывать наслаждение. Тод проделала этот небольшой трюк, которым пользуются танцовщицы секс-шоу всего мира.

Подойдя к кровати, Новиков встал у нее между ног. В этот момент она зажала его ими и принялась тереться.

— Я разочарован в тебе, — сказал Новиков так же нежно, как нежно смотрел на ее соски. — Тебе нужно было прийти ко мне, когда Свэнн начал шантажировать тебя.

— Ты сомневаешься в моей преданности?

— Меня тревожит не твоя преданность, а отсутствие твоей бдительности. Если бы ты вернулась ко мне, мы вместе участвовали бы в восстановлении власти, которая когда-то управляла половиной человечества.

— Когда-то, — хрипло произнесла Клэр, не переставая нежно и ритмично водить своими коленями по ногам Новикова. — Нам следует жить в мире, какой он есть теперь, а не каким был раньше.

— Совсем скоро снова все будет по-прежнему.

— Слишком поздно для меня. Ты никогда не станешь мне доверять, и все потому, что кто-то из русских передал Свэнну материалы обо мне.

— Ошибаешься, мой темный ангел. Я буду тебе доверять. Все, что ты должна сделать, так это отдать мне яйцо.

— Но у меня его нет! — . заявила Тод. В ее голосе слышался неподдельный гнев и разочарование.

Новиков чуть было не рассмеялся:

— В таком случае достань. И все будет чудесно. Я очень хорошо забочусь о своих друзьях.

Словно желая подтвердить свои слова, Новиков наклонился и длинным изяищым пальцем нежно провел вокруг ее твердого соска. Дыхание Клэр стало учащенным, то ли от настоящего желания, то ли от искусного притворства.

Новикову же это было безразлично. Ему нужно лишь убедить Тод, что он готов быть соблазненным, не выдержав ее чар. Тогда эта женщина чувствовала бы себя уверенной в своей способности управлять им. Она верила только в сексуальную власть.

— Мне наплевать на твою преданность, — сказал Новиков, — и ты не должна волноваться по поводу моей. Преданность, доверие, как и любовь, слишком переоцениваются. Взаимная выгода — вот что по-настоящему соединяет людей. Как только ты осознаешь это, жизнь станет намного проще. Ты сможешь, не теряя самообладания, получать удовольствия и давать их другим. — Новиков погладил бедро Клэр. — Например, в настоящий момент мы могли бы наслаждаться друг другом, ни на йоту не сдавая свои позиции. По крайней мере один из нас это мог бы сделать. Темный ангел, как ты думаешь, кто именно?

Улыбаясь, Тод облизала свою нижнюю губу, а затем немного прикусила ее, как бы в предвкушении наслаждения и боли одновременно.

— Лично, если бы я сейчас держала пистолет дулом тебе в рот?

Новиков лениво улыбнулся:

— Я бы не испугался.

Тод зажмурилась, откинула голову назад, а потом медленно повертела ею в разные стороны, чтобы снять напряжение с шеи. От этого движения ее груди соблазнительно заколыхались.

— Бедная крошка, — произнес Новиков, — у тебя так много врагов, поэтому ты и не знаешь, на кого можно положиться. Доверься мне, темный ангел, и я сделаю так, что ты взлетишь.

— Я уже знаю, как надо летать.

— Так думают все птенчики. Но они еще не научились прыгать и махать крыльями, чтобы летать по-настоящему. Однако наступает день, когда они вылетают из своего гнезда и узнают, для чего были рождены.

Тод взглянула в затуманенные глаза Новикова и подумала об их предстоящем сексуальном поединке. Эта мысль в равной мере и возбудила, и напугала ее.

— После того как ты побудешь со мной, — сказала она, — тебя уже перестанут удовлетворять мальчики.

— Ты не первая женщина, которая говорит мне это, — ответил Новиков, и в его заманивающей улыбке проскользнуло отвращение.

Вздохнув, Тод снова прикусила нижнюю губу, но на этот раз сильнее.

— Я буду последней, кто сказал тебе об этом, Алексей. Могу держать пари.

— Идет. Мы узнаем, кто хозяин, а кто раб… после того, как ты вернешь мне яйцо.

Его пальцы сильно сдавили ее нежную кожу, оставив на ней следы. Непонятно, было это обещанием или наказанием.

Зазвонил телефон. Новиков застыл, ждал.

Раздался всего один звонок.

Глава 24

Тонкие шторы лишь смягчали интенсивный солнечный свет, но не могли полностью уберечь от него спальню. Однако Лорел проснулась не от того, что уже было совсем светло, просто она почувствовала теплое дыхание мужских губ обволакивающее шею и затылок.

Вчерашний день возвратился к ней каскадом осязаемых воспоминаний. Прежде чем она успела повернуться и открыть глаза, Круз уже ласкал ее грудь.

— Да, дорогая, — громко заметил Круз, — я не могу находиться рядом с тобой и не соблазняться твоей красотой, а мне так хотелось быть нежным и мужественным и дать тебе выспаться до полудня.

— Неплохая была мысль, — ответила Лорел еще сонным голосом.

Круз засмеялся, поцеловал ее твердый сосок, но заставил себя остановиться.

— Продолжай, — прошептала она, — ты только что подошел к интересному моменту.

— Я думал, что после вчерашнего тебе нужно будет отдохнуть.

Лорел взглянула на Круза. Он улыбался, но был вполне серьезен.

— Почему? — спросила она.

— Тебе не больно? Она покачала головой.

— Уверена? Я был не настолько аккуратным, как мне хотелось бы быть, по крайней мере в последние минуты. И потом, мне не следовало полностью овладевать тобой.

— Почему?

— У тебя не было прежде любовника.

Лорел вспыхнула: неужели ее неопытность была настолько очевидна?

— Дорогая, ты была замечательна! Я говорю о том, что у тебя не было до меня мужчин.

Лорел бросило в жар. Мгновение спустя он перекинулся на Круза.

— Это было единственное, что затрудняло меня сделать тебя совершенно счастливой, — сказал он, сгорая от желания. — Я не мог прочувствовать всю тебя.

— Зато я отлично ощущала тебя и была счастлива.

Лорел задрожала, вспомнив мельчайшие детали их физической близости, и нетерпеливо раздвинула ноги:

— Круз, мне не больно, правда.

Он не решался, затем потянувшись через Лорел, открыл ящик ночного столика. Несколько минут спустя он уже устроился у нее в ногах.

— Не будем спешить, у нас все получится легко.

Несмотря на соблазнительные движения ее тела, Круз действовал настолько осторожно, что Лорел думала, умрет от желания… а когда для обоих наступил кульминационный момент, она думала, что умрет от наслаждения. То же самое происходило и с Крузом. Экстаз ослеплял его, очаровывал, соединял воедино с Лорел, пока силы их совсем не иссякли Застонав, он с трудом перевернулся, притянул её ближе к себе; и так они и лежали, обнявшись, до тех пор, пока их дыхание в унисон не стало равномерным.

Лорел поцеловала небритый подбородок Круза и, вздохнув, потерлась щекой о его темные жесткие волосы на груди. Медленно она провела пальцем по его лицу и плечам, губам и груди, рукам и туловищу. Сколько же у него шрамов или небольших выпуклостей от ударов или переломов!

Лорел дошла до того места, где были свежие отметины, оставшиеся от двух пуль. Поцеловав их, она аккуратно дотронулась до больного ребра.

— Как много шрамов!

— Ты бы посмотрела на тело Джилли. А вообще-то забудь об этом. Уверен, ; ты называла , его красавчиком. Господи, если он узнает, заважничает.

Улыбнувшись, Лорел прижалась к груди Круза:

— Ты такой же красивый. Круз фыркнул:

— Открой глаза, дорогая. Я похож на африканского муравьеда.

— Это все объясняет.

— Что именно?

— Почему самки африканских муравьедов всегда следуют за самцами.

Рассмеявшись, Круз заглянул в янтарные глаза Лорел, смотревшие на него с восхищением.

— Не могу припомнить, чтобы когда-нибудь я столько смеялся, — произнес он.

— С твоей работой это и неудивительно. Ты слишком изматываешь себя.

— Такой уж я есть. У профессионального атлета спортивная жизнь и то длиннее, чем у меня.

— А что он делает, когда его спортивная карьера заканчивается?

— Ты спрашиваешь о своем отце?

Лорел напряглась. В первый раз после ее приезда сюда в «Риск лимитед» непосредственно упомянули о Джемми Свэнне.

Круз продолжал гладить ее волосы, молча напоминая о том, как близки они друг другу. Лорел вздохнула, поняв, что передышка была закончена. Реальность снова возвратилась, но теперь Лорел столкнулась с более жестоким выбором: отец или любимый.

— Да, — произнесла она. — Я знаю, он стареет и боится своей старости. Он даже извиняется за то, что ему приходится надевать очки при чтении.

— Кто все время жалуется на старость, обычно очень долго живет.

— Не нужно утешать меня.

— Большая часть жизни позади. Чего он ожидает? Чтобы водка с кокаином приносили ему вечный кайф?

— А что отцу делать? — резко спросила Лорел.

— Он может попытаться заняться йогой или играть в крикет на лужайке, купаться или наблюдать за птичками, ловить рыбу или выращивать орхидеи, путешествовать или заниматься с собаками, можно также играть в бридж или бильярд, — нетерпеливо перечислял Круз. — Черт побери, в конце концов он даже может снова пойти учиться или попробовать в кого-нибудь влюбиться, или же…

— В общем, он может начать вести нормальную жизнь, ты это имеешь в виду?

— Да.

— Ты не любишь моего отца, правда? Почему? Потому что думаешь, он работает исключительно ради себя, а не на благо страны?

— Сукин сын использовал тебя! Он подбросил тебе это проклятое яйцо, а сам испарился, оставив наедине с двумя наемными убийцами.

— Он не знал, что они…

— Вранье, дорогая, — сразу же перебил Круз. — Он действовал заодно и должен был предвидеть, в каком месте и кто будет расплачиваться.

— Я не верю этому.

— Ты просто не хочешь верить.

— Ты хоть понимаешь, чего добиваешься от меня?

— Только того, чтобы ты мне доверяла.

— Нет, — сказала Лорел, оттолкнув от себя сильные руки Круза. — Ты хочешь, чтобы я предала отца.

— Подумай головой, а не сердцем. Ты в опасности.

— Но не из-за отца.

— Хорошо, из-за его омерзительных партнеров.

— Уже нет. Я вне игры. Отец забрал яйцо. Все кончено.

— Ошибаешься, дорогая. Все только начинается.

— Что ты хочешь этим сказать? Ты что-то знаешь и скрываешь от меня?

— Тебе не следует знать того, что знаю я.

— Я не ребенок.

— В моих руках ты женщина, но в своих мыслях ты по-прежнему остаешься маленькой папиной дочкой. Итак, маленькая доченька, позволь мне рассказать тебе о твоем дорогом папеньке.

Лорел попыталась встать с кровати, но Круз легко удержал ее на месте, снова напомнив о своей физической силе.

— В архивах ЦРУ и ФБР хранится достаточное количество документов о Джемми Свэнне, — начал Круз.

— Это мне известно.

— Ты их видела?

Лорел отрицательно покачала головой.

— А я видел. Твой папочка является легендой среди агентов ЦРУ. За последние двадцать пять лет ему приходилось участвовать в самых опасных тайных операциях. Три раза его награждали за мужество и два раза — за проявленную инициативу.

— Похоже, что такой карьерой можно гордиться, — заметила Лорел.

— Помимо всего прочего, — Круз печально улыбнулся, — твой отец приобрел навыки профессионального наемника, изобретательность одаренного практичного шутника и изворотливость белки. Словом, Джемми Свэнн смел, вынослив, остроумен и презирает любой авторитет, кроме своего собственного.

— Именно поэтому ты беспокоишься?

— Нет. Меня волнует, что за последние несколько лет твой отец озлобился.

Лорел молчала. Именно это она и боялась услышать. Именно это она не хотела услышать.

— Возможно, мир изменился, и Свэнн не смог оставаться прежним, — сказал Круз. — Может быть, он просто постарел. А может быть для него, такого темпераментного, стало неизбежностью — взять барьер, разделявший талантливого оперативника от одаренного преступника.

— Нет!

— Да! — резко заявил Круз. — Я знаю многих людей, подобных твоему отцу. Даже внешне идеально безупречное ФБР имеет своих ковбоев, жестоких бойцов, головорезов, действующих из-за угла. Они неоценимы, когда нужно выполнить грязные делишки. И слишком часто их сила состоит в их зле.

— Отец бы не…

— Но он смог, — безжалостно перебил Круз. — Последние годы он был одним из тех, кто по крайней мере три раза занимался тайными поставками тяжелого оружия и боевых самолетов в страны третьего мира. Нам тоже приходилось участвовать в войне, и мы чуть не сгорели дотла в Персидском заливе.

— Но…

— Постой, — перебил Круз, — ты спрашивала о своем отце. Я отвечаю, что располагаю информацией, подтверждающей каждое мое слово.

Лорел задрожала еще сильнее, когда взглянула на Круза. Его слова звучали жестоко и страшно.

— Свэнн подозревается в поставке дробящих взрывчатых веществ для одной южноамериканской террористической организации, — продолжил Круз. — Известно, что он снабжал правительство небольшого государства в Азии химическими первичными частицами для производства нервного газа.

Лорел тихо застонала. Поскольку ее глаза были закрыты, чтобы не видеть лица Круза, она не заметила, как его ресницы сочувственно вздрогнули.

— Производство нервного газа не являлось прямым нарушением закона, — сказал Круз, — и в какой-то мере твой отец восстановил свое доброе имя, впоследствии уничтожив тайный запас этого газа.

— Но почему? — прошептала Лорел.

Круз не знал, спрашивала ли она его о мотивах своего отца относительно уничтожения запаса газа или же задавала вопрос, почему Свэнн стал таким негодяем.

— Твой отец уничтожил газ, когда узнал, что его собирались использовать для полного истребления племен, живущих там с каменного века и противившихся варварскому отношению к твердой древесине. Но слишком поздно: одного клана уже не существовало. Самой младшей жертве было всего четыре года. Свэнн убил того человека, который выпустил газ, но спасти отравленных людей не удалось.

Лорел было трудно дышать.

— Пойми меня правильно, — сказал Круз, глядя на ее побелевшее лицо, — твоему отцу совсем не хотелось, чтобы погибли ни в чем не повинные люди. Он просто не проверил, кем были его покупатели. Это обычная проблема всех, кто встает на нечестный путь. Сразу же приходится иметь дело с самыми большими кусками, плавающими в помойных ямах всего мира. Доводилось слышать об этом или хочешь, чтобы я продолжил дальше свой рассказ?

Лорел молча покачала головой. Ей доводилось раньше слышать об этом.

Вздохнув, Круз выпустил ее из объятий. У него было сильное желание прижать ее к своему телу и крепко держать, но он боялся, что в данный момент это было бы насилием с его стороны. Ему хотелось взаимности.

— Что-то произошло скверное в одной из этих выгребных ям, — произнес Круз как можно мягче и спокойнее, — и теперь твой отец в бегах, а свора проклятых псов с лаем преследует его.

Лорел медленно открыла мокрые от слез глаза, в которых было столько боли и ужаса, что у Круза защемило сердце. Но он решился на то, что так долго оттягивал: он загнал Лорел в угол.

— Твоему отцу нужна помощь, как и тебе, — осторожно заметил он. — Если его схватят, считай, Свэнн покойник.

— Я… — ее голос оборвался, — я предупредила его.

— Знаю, — Круз перечислил цифры, которые Лорел сообщила своему отцу и под которыми подразумевалось слово «опасность».

— Ты знаешь? — спросила она, изумившись.

— Черт побери, да, конечно, мы знаем! Однако Свэнн уже был в курсе, что за его задницей охотятся, поэтому-то и подбросил яйцо тебе.

— Я его дочь, поэтому он имеет право просить моей помощи.

Круз чуть не выругался от злости. Никогда еще он так не выходил из себя и никогда еще ему не надо было так держать себя в руках.

— Ты бы не стала приглашать невинных людей поиграть в то, во что играют только наемные убийцы, — тихо произнес он.

— Прекрасно, — натянуто ответила Лорел, — однако я уже вышла из этой игры. Все шито-крыто. Ведь, кажется, так они говорят?

— Нет, ты пока еще не вышла из игры. Твой отец оставил тебе послание на автоответчике.

— Как ты… — попыталась узнать Лорел о телефонном звонке отца:

— Господи! — огрызнулся Круз, — мы располагаем доступом к данным, занесенным в компьютеры министерства обороны США, а уж твой телефонный автоответчик выболтал нам все за четыре секунды, после чего мы стерли запись, чтобы больше никто не смог ее послушать.

— Что сообщил мне отец? — неестественно спокойным голосом спросила Лорел.

— «Привет, детка. Давай встретимся в нашем условном месте. Прихвати свою кожаную сумку. Нам придется немножко прогуляться», — точно передал Круз сообщение Джемми Свэнна своей дочери.

Каждое слово ранило Лорел, как ледяной осколок. Прежде отец ни разу не обращался к ней с просьбой куда-то его сопровождать. Никогда.

— Ты еще не поняла? Твой отец использует тебя!

— Надеюсь, хоть ты не используешь меня, — слабо ответила Лорел.

Несмотря на то что Круз начал оправдываться перед ней, в его ушах звучало циничное распоряжение Джиллеспи: заставь ее довериться нам, используя для этого старомодный, но верный способ. Круз вдруг почувствовал себя увереннее.

— По крайней мере я заставлял тебя кричать от наслаждения, — резко сказал он, — а благодаря своему отцу ты кричала от страха!

С этими словами Круз сбросил одеяло, выпрыгнул из кровати, направившись в ванную. Ругая себя на чем свет стоит, он открыл кран.

Лорел лежала в кровати и слушала, как с воды барабанили по кафельному полу. Постепенно это успокоило ее, уже не было такого чувства, словно она находилась в огне.

«Я не могу сделать выбор между ними, думала Лорел, — просто не могу и все. Выбрать Круза, значит, поверить в то, что мой отец столько эгоистичен или находится в таком безнадежном положении, что желает рисковать жизнью дочери, лишь бы его оставили в покое. Однако выбрать отца, значит, поверить в то, что Круз намеренно соблазнил ее, чтобы она помогла добраться до Свэнна. Наверное отец попал в отчаянное положение, но был с ней искренен».

Я был не настолько аккуратным, как мне хотелось бы быть, по крайней мере в последние минуты.

«Неужели мужчина, произносящий подобные слова, хочет всего лишь использовать женщину для того, чтобы через нее выйти на преследуемого им человека?» — спрашивала себя Лорел.

Моя обязанность защищать тебя всеми возможными способами.

Лорел ощутила дрожь, когда осознала, что в обязанность Круза также входила и защит от её собственного отца.

«Нет, — мгновенно стала отрицать она отец не хотел подвергать меня опасности поэтому-то и забрал яйцо. Но тогда зачем он попросил меня захватить кожаную сумку? Он беспокоится обо мне. Ну конечно, он хочет со мной встретиться».