Зиккурат

      – Что показало сканирование?
      – Довольно много занятного. Все требует дальнейшего изучения. Неожиданное и вполне ясное одно: компьютер определил сангнхитов как людей. По крайней мере биологически.
      – Людей? Может, гуманоидов, похожих на людей?
      – Тогда они столь похожи, что наша сверхмощная железяка не способна отличить. А я в таком случае не вижу особой разницы.
      – Люди… – У меня невольно засосало под ложечкой. – Может, именно они в древности заселили Землю? Впрочем, не исключено, что эти «люди» – лишь биоты, воссозданные настоящими обитателями Агана, чтобы нам легче общаться? По типу того, как они писали на первом земном? Или, быть может, сангнхиты – полиморфные организмы, способные принимать любую форму, в зависимости от надобности?
      – У тебя подвижное воображение, Вася. – Вечный спорщик Зеберг осклабился. – Живи мы лет пятьсот назад, ты не преминул бы еще сообразить, что эволюция на разных мирах протекает по одному сценарию…
      Свернув возле оранжереи, мы перешли в первый рабочий.
      – Не вижу связи. В отличие от этого наукообразного бреда мои гипотезы вполне приемлемы.
      – Нуда, конечно.
      – А сам ты как объясняешь?
      – Никак. Я хоть и пишу на досуге стишки, но в работе, Вася, привык иметь дело с фактами, достаточными для того, чтобы делать выводы. Пока что их недостаточно.
      – Ну а предварительные гипотезы?
      – Извини, Вася, – усмехнулся немец, сворачивая влево. – Пока что моя муза спит. – Мы миновали темнеющие за стеклом фигуры боевых роботов. – Что ж, почти пришли. Спроси у Тези Ябубу – может, ему духи что-нибудь нашептали?
      Разумеется, наткнувшись на яростный взор Мусы, я никого спрашивать не стал, а тихонько отошел в сторону. Ко мне шагнул Тези Ябубу и одобряюще улыбнулся. Сунь обернулся и кивнул. Бонго пренебрежительно скосил глазами. Все, кроме меня, вылизаны и подтянуты. Все, включая меня, на нервах, стоят перед скучной металлической стеной.
      Какой он на ощупь, чужой мир? Предвкушение холодными волнами захлестывало нутро, разбиваясь на тысячи брызг об утесы непонятной тревоги, охватившей нас. Вспомнилось, как я впервые увидел море и ступил в его соленую воду. Ощущения точно такие же. Металлическую стену прорезала полоса света – створки шлюза начали раскрываться.
      Самое первое – воздух. Терпкий, влажный и почему-то немного острый. Диковинные травы и неведомые создания чудились в нем. Полоса света расширилась до размера ладони. Запах стал сильнее. Взгляды жадно устремились сквозь узкий проем. Видно было пока немного: ровная поверхность, покрытая тонким узором, в отдалении – три человеческие фигуры. Одеты во что-то неприглядное, вроде тренировочных костюмов. Больше ничего разглядеть не получалось.
      Нервное молчание стянуло лица.
      Наконец шлюз открылся. Бесшумно заработал эскалатор. Первыми на убегающие вниз ступени встали Муса и Зеберг, затем Бонго и Сунь, последними – мы с Тези Ябубу.
      Снаружи оказалось теплее, чем в утробе звездолета, но жары не было. Стоя на эскалаторе, мы оставались неподвижны, лишь длинные черные волосы Тези Ябубу в легкой струе воздуха колыхались как морские водоросли. Узорчатая поверхность приближалась. Интересно, из чего она сделана? Огромный металлический потолок – брюхо «Аркса» над нами – начал уходить назад, раскрывая небо. Небо Агана…
      У меня аж дух захватило. От края до края раскинулась перламутровая пелена с тончайшими переливами то в глубокую синеву, то в тяжелый фиолет. Прожилки пелены горели золотом, сокрытое от глаз светило высвечивало их, словно перья феникса. По интенсивности горения «перьев» казалось, будто пелена скрывает не одно, а два светила, хотя я понимал, что это всего лишь оптический эффект.
      Странное чувство будил вид местного неба: словно смотришь в зеркало и видишь в отражении чужое лицо. Но это не пугало, а завораживало. Я посмотрел на фигурки сангнхитов. Мы теперь в их власти. На их территории. Они могут сделать с нами все, что хотят. Щупальца страха шевельнулись в глубине. Промелькнули причудливые грезы: полуголые дикари приносят нас в жертву своим богам, существа в белых халатах разрезают нас скальпелями и готовят к жутким экспериментам… Нахмурившись, я отогнал глупые мысли.
      Встречали нас довольно скромно. Ни огромной ликующей толпы, ни великого войска от края до края… Усмехнувшись, я перевел взгляд дальше. На узорчатой поверхности лежали две широкие металлические платформы, словно постаменты для еще несозданных памятников. Уж не для наших ли? За ними шла рыхлая земля. Вдали виднелись желто-зеленые пирамидки с размытыми контурами.
      Эскалатор выплюнул нас на поверхность. Сердца застучали сильнее. Наконец мы приблизились достаточно для того, чтобы стали различимы…
      Они!
      Сангнхиты!
      Глаза у них очень крупные, глубокого карего цвета, почти черные. Уши тоже больше человеческих. Смуглая кожа отливает синевой, волосы обриты, а из растительности на лицах только ресницы.
      Вот и все, что отличает их от нас. В остальном – обычные люди. Ни хвостов, ни клешней, ни щупалец, ни трех голов, ни глаз на стебельках… Люди как люди. Черты лиц и пропорции тел правильные. Не сказать чтобы красавцы, но и не уроды. Ничего особенного. Кроме разве что еще одного: взгляда.
      У среднего и правого сангнхитов было невероятно тяжелое выражение неподвижных глаз, словно смотришь в пропасть, дно которой сокрыл непроницаемый мрак. Взгляд осьминога и то человечнее. Но зато у третьего, что стоял слева, взгляд самый что ни на есть человеческий: живой, подвижный, осмысленный. Окна дома, а не распахнутый зев бездны.
      Они были одновременно и похожи, и отличны от нас, и чем больше я смотрел, тем сильнее казалось, что глаз не улавливает всех оттенков того и другого.
      Шею каждого обтягивал шнур с большим серебряным кольцом, на щиколотках и запястьях красовались металлические обручи. Обладателем «человеческого» взгляда был худой, мужественного вида сангнхит с энергичными чертами сухощавого лица. Я заметил, что у него, в отличие от других, кольца нет – пустой шнурок. Следующий – самый высокий и старший, лицо имел надменное, с поджатыми губами и лбом, перерезанным вертикальной морщиной. Правый же оказался невысок, коренаст, с толстой шеей и круглым, невыразительным лицом.
      Тот, что стоял посередине, заговорил, и мы почему-то не удивились, услышав речь на первом земном. Гораздо удивительнее показался сам голос: глубокий, объемный и как бы двойной, словно говорили одновременно два человека с разными, гармонично сочетающимися, тембрами. Очень красивый и завораживающий голос:
      – От имени Ут-Напишти Сто Пятьдесят Второго, повелителя планеты Аган, мы рады приветствовать торговую делегацию Дальнего Дома. – Речь сангнхита текла плавно, как река, лишь слабый, еле приметный акцент придавал ее течению своеобразный колорит. – Перед вами Главный Контактер Кудур-мабук. По правую руку от меня Глава воинов Набу-наид. По левую руку от меня Глава торговцев Иддин-даган. Мы облечены властью вести с вами торги.
      Вот и первая неожиданность. Как торговую делегацию мы себя не рассматривали. Конечно, на «Арксе» лежало много всякого добра, но все задумывалось как дары, а наша основная цель – первый контакт, не более. Впрочем, почему бы дары не сделать товаром?
      Откашлявшись, Муса аль-Ас торжественно объявил:
      – От имени жителей Земли мы приветствуем народ сангнхитов и славного Ут-Напишти Сто Пятьдесят Второго. С радостью примем участие в торгах. Переговоры с нашей стороны будет вести Вассиан Софронов. Другие члены экипажа поучаствуют в культурной программе.
      Вот так: обухом по голове, как говорили древние. Под пристальными взорами сангнхитов ребята невольно расступились, раскрывая меня. Я не успел еще отойти от первого шока, как тут же был шокирован сугубо: Муса церемонно развернулся в мою сторону и низко поклонился. У меня аж колени подогнулись. Вот те на! Да что же здесь происходит?
      – Переговоры с нашей стороны будет вести Глава торговцев Иддин-даган, – мерно объявил завораживающий голос Главного Контактера.
      И тут, едва оправившись от потрясения, неожиданно для себя я четко произнес:
      – Я буду разговаривать с Набу-наидом.
      Ребята удивленно оглянулись. Помедлив, Кудур-мабук кивнул:
      – Как тебе угодно.
      Я с опаской взглянул на Главу воинов. Он тоже внимательно смотрел на меня, но ни удивления, ни недовольства не показывал.
      – Ты отправишься с Набу-наидом, – продолжал Кудур-мабук. – Остальных я прошу идти за мной.
      Кивнув, уж не поклон ли это? – Главный Контактер показал нам спину. То же сделали его спутники. Сангнхиты направились к платформам. Переглянувшись, мы пошли следом. Со спины можно было пытливо рассмотреть облачения аборигенов. Они выглядели как облегающая сплошная одежда из играющей тенями золотистой ткани, которая, впрочем, больше напоминала жидкий металл вроде ртути. Я посмотрел под ноги. Узорчатая поверхность состояла из плотно пригнанных друг к другу маленьких плиточек, белых и черных. Черные, слагаясь в линии, составляли непонятный асимметричный узор.
      У платформ сангнхиты разделились: Иддин-даган и Кудур-мабук взошли на правую, а Набу-наид – на левую. Муса, Бонго, Зеберг, Сунь и Тези Ябубу направились вправо, к Главному Контактеру. Я невольно замешкался: что-то в сердце кольнуло, будто смутная тревога… Всего один миг я всматривался в удаляющиеся спины друзей. Ни один из них не оглянулся.
      Спокойный взгляд одинокого, как и я, Главы воинов заставил меня пойти дальше. Несколько шагов – и я ступил на гладкую металлическую поверхность, где сразу отошел в другой конец, подальше от сангнхита. Наш постамент оторвался от плоскости и взмыл вверх. Ни нахлынувшей тяжести, ни свежести воздушного потока я при этом не ощутил. Другая платформа – с двумя сангнхитами и пятью землянами – уже была в воздухе.
      За секунду до того, как платформы разлетелись, я вспомнил о друге и взглянул в глаза Тези Ябубу. Они были полны ужаса. И тут нашу платформу дернуло и понесло в другую сторону. С недоумением провожал я взглядом полоску с человеческими фигурками, стремительно уменьшавшуюся на фоне загадочного неба Агана. Чего мог испугаться наш ответственный за безопасность? Какие-то чудные все нынче. Муса не похож на себя, Тези Ябубу сам не свой…
      А я? Вроде оставался собой, но и в моей душе ощущалось что-то необычное с того момента, как раскрылись створки люка. Что ж, рано или поздно все тайное станет явным. А пока сангнхитская платформа с остальным экипажем «Аркса» превратилась в точку и растворилась в играющем переливами небе, которое то и дело притягивало к себе взгляд, мутной тенью отражаясь в душе. Оно не было низким, как земное при сильной облачности, но из-за отсутствия любого просвета казалось, что оно не настоящее, а лишь завеса, которой сокрыто подлинное небо от живущих внизу. Интенсивность горения золотых изгибов по-прежнему внушала мысль о двух солнцах с той стороны.
      Мы уже поднялись высоко, когда я обернулся и посмотрел на «Аркс». Неожиданно комок асимметричных линий сложился в единое целое, оказавшись огромным и подробным изображением Северного полушария Земли. Наш звездолет покоился как раз в районе казахских степей. На секунду меня захлестнула ностальгия… А еще страх.
      Все последние дни естество мое стремилось к контакту, как набегающая волна к берегу, и вот, обрушившись на твердь реальности, подобно той же волне, душа моя трусливо откатывалась, стремясь назад, в привычную пучину корабельной жизни. Я ведь вовсе не собирался вести переговоры в одиночку; участвовать должны были все, говорить – Бонго, а возглавлять – капитан…
      Почему Муса так поступил?
      Ладно, теперь ничего не поправишь. Для поддержания духа осталось лишь старое испытанное средство: представить, что все уже позади, а то, что я вижу, – не более чем воспоминание. Воспоминание о давнем сне.
      Глядя вперед, я с интересом ждал появления сангнхитского города – а мы направлялись именно туда. Вот показалась массивная каменная стена с монументальными воротами. На стене через равные промежутки красовались скульптуры, рассмотреть которые с такого расстояния было не под силу. За стенами открывалось бескрайнее пространство, поделенное на квадраты, выложенные из гигантских плит.
      Ha значительном удалении друг от друга высились мощные ступенчатые пирамиды. Они состояли из семи ступеней или ярусов. На каждом ярусе были разбиты сады из низких, кривых деревьев. Располагаясь в шахматном порядке, пирамиды тянулись почти до горизонта. Где-то слева блеснул синий изгиб, перерезаюший город – река или канал.
      Мы снизились и сбавили скорость. Сангнхит стоял на противоположном конце платформы, лицом по направлению движения, спиной ко мне. Я вглядывался вниз, стараясь уловить и осмыслить как можно больше. Кое-что сразу бросилось в глаза.
      Для города в земном представлении здесь было слишком мало жителей. Мы летели изрядно, но сангнхитов я заметил от силы десятка полтора, да пару раз вдали промелькнули такие же платформы, как наша. Никаких следов колесной техники. Из строений только огромные пирамиды, меньше всего похожие на жилые дома – все стены были без окон. Что же там? Фабрики? Храмы? Хранилища? И где тогда живут сангнхиты? Под землей? Или на этой поверхности стоит множество зданий, сокрытых от взора голограммой?
      В Москве я видел небоскребы в два, а то и в три раза выше здешних пирамид, однако заключенный в их необычных пропорциях магнетизм производил впечатление куда большей мощи и величия, порождая внутри почти благоговение. И хотя по отдельности вблизи было ясно видно, что они устроены одинаково, издали казалось, будто все пирамиды разные.
      Что ж. Все эти образы, тайны и диковинки добросовестно переносил на поверхность мини-диска закрепленный на груди призап. Еще четыре часа – и сигнал с «Аркса» вырвет меня из гипнотического омута сангнхитской реальности. Родные земные машины, многократно обруганные Зебергом, обработают полученную информацию и сорвут налет таинственности со многих загадок. Наверняка здесь все намного проще, чем выглядит.
      Пролетая мимо очередной пирамиды, я не выдержал и ткнул пальцем:
      – Что это?
      – Дом Поднятия Головы. А правее – Дом Табличек. – Тон Главы воинов был не очень любезен. При ответе он даже не повернулся ко мне.
      Я замолчал.
      У следующей пирамиды платформа зависла, прямо над квадратной крышей верхнего яруса, и начала плавно снижаться.
      – Надеюсь, Вассиан, – заговорил сангнхит, – ты будешь снисходителен: мой кабинет не вполне готов.
      – Ничего страшного.
      Я поискал, чего бы можно еще добавить, но ничего лучше не придумал.
      Под нами росла каменная плита крыши. Летучий постамент опускался, сбавляя скорость. За мгновение до посадки я рефлекторно собрался, готовясь к столкновению. Но его не последовало: платформа прошла сквозь камень и, не останавливаясь, продолжила спуск. Меня охватила жуть при виде того, как шероховатая поверхность поглощает мои ноги. Но, погружаясь, я ничего не чувствовал. Сангнхит оставался невозмутим. Еще мгновение – и я ушел в пыльную плиту по грудь. Перед глазами мелькнули желтые песчинки, а затем неуловимый барьер прокатился по глазам и здешнее безумное небо снова встретилось с моим взглядом. В тот же момент мы приземлились. Набу-наид сошел с платформы на покрытый циновками пол. Я наскоро осмотрелся.
      Мы стояли в просторной квадратной беседке. Стенки ее возвышались от силы на метр от пола, за ними пестрел пейзаж сангнхитского города, а над головой раскинулась небесная высь. Выходит, моя гипотеза о голограммах была недалека от истины.
      Напротив меня, прямо в воздухе, висела металлическая плита с желтым шаром. Слева от нее белела заурядная табуретка, такую и на Земле можно встретить. Еще левее к голой стене крепилось сплошное деревянное колесо. По тесаным камням вился растительный орнамент – виноградная лоза. Хотя, присмотревшись, я понял – это что-то другое. Вдоль правой стены стоял длинный металлический шкаф ярко-синего цвета со множеством дверок, вроде камеры хранения на вокзале. Больше я ничего не заметил.
      Повернувшись, Набу-наид указал на табурет:
      – Прошу садиться.
      Подойдя, я осторожно сел. Да, обычная табуретка. Сангнхит тем временем копался в шкафу, повернувшись ко мне спиной. Я пытливо осмотрел парящую передо мной квадратную плиту. Под ней совершенно ничего не было, и она не касалась стены. Неужто эти ребята открыли антигравитацию?
      На плите лежал золотой шар размером с кулак, и со странной игрой переливов, будто внутри него что-то происходило. Вокруг шара были разбросаны смятые фигурки из фольги.
      Глядя на них, я решился:
      – Набу-наид… можно задать вопрос?
      Хозяин развернулся, держа в руках трехногую табуретку, и довольно приподнял брови.
      – Я вижу, ты деловой человек. Мы полагали, что после долгого перелета тебе захочется отдохнуть. Но раз ты желаешь приступить к торгам немедленно, то я…
      – Нет, – мои губы изобразили улыбку, – я только хотел спросить…
      – Спросить? То есть получить информацию? Но обмен информацией и есть предмет торга. Разве не за этим вы прилетели? – Набу-наид вытащил из шкафа четвертую ножку и принялся вкручивать ее в пустой конец, не сводя с меня испытующего взгляда.
      – Да, за этим. Но для начала я хотел бы удостовериться… Вроде того, как при покупке ягод продавец дает попробовать парочку. Бесплатно. Чтобы покупатель мог оценить качество товара. – Еще одна попытка улыбнуться. На самом деле мне здесь было крайне неловко. Как на экзамене, к которому толком не подготовился.
      – У вас так делают? Занятно, – закончив с табуреткой, сангнхит поставил ее по ту сторону висящей в воздухе плиты и непринужденно сел. – Ну что ж, задавай свою пару вопросов. – Кончики четко очерченных губ сангнхита приветливо приподнялись.
      За первым вопросом мне в карман лезть не пришлось:
      – Почему вы так похожи на людей?
      – Потому что мы люди. – Широким жестом он смахнул завитушки из фольги на пол и облокотился о подвешенный «стол».
      Что ж, компьютеры и на этот раз не ошиблись. Я немного помолчал – вдруг Набу-наид добавит чего-нибудь. Но уточнения не последовало и я продолжил:
      – Нашу планету в древности колонизировали вы?
      Улыбка сангнхита проступила ярче:
      – Это была бы большая честь для нас. Нет, Земля – наша древняя родина.
      – Как же вы оказались здесь?
      Глава воинов с улыбкой наклонил голову, загородив одну из пирамид, торчавших на фоне:
      – Уже третий вопрос, не так ли, господин Софронов?
      «Да, здесь все серьезно», – подумал я и достал рацию.
      – Могу ли я поговорить с начальством?
      – Пожалуйста. – Набу-наид дипломатично встал и отошел к шкафу.
      Я поднес рацию к уху и нажал кнопку. Послышался смех на фоне, а затем звук, похожий на звон бокалов. Через секунду Муса раздраженно спросил:
      – Ну что там, Софронов?
      – Капитан, торги состоят в обмене информацией. Могу ли я начинать?
      – Ты еще не начал? А для чего тебя туда послали, Софронов, как не для торгов?! Занимайся делом и не отвлекай меня по пустякам!
      – Капитан, правильно ли я понял, что должен действовать по своему усмотрению?
      – Да, – рявкнул Муса, и за миг до отключения я успел услышать бульканье заливаемой в горло жидкости. Что они там делают? Если то, что я думаю, то это совсем не похоже на Мусу. И куда подевалось его хваленое спокойствие? Ну да ладно. Темневшие вдали сангнхитские пирамиды с крамольным упрямством вавилонской башни цеплялись за неспокойное небо. Сам пейзаж навевал тягостную решимость работать. Работать одному.
      Я повернулся к Набу-наиду:
      – Давай приступим к торгам. Какие сведения вы хотите получить?
      – У нас не совсем равное положение. Мы издавна наблюдаем за вами и много узнали самостоятельно. Даже успели выучить ваш язык, готовясь к встрече. Вы же обратили внимание на нас совсем недавно и не знаете почти ничего. Мне кажется более честным, если ты будешь получать интересующую информацию до тех пор, пока ее не станет достаточно для того, чтобы мы выдвинули свои пожелания. Нужно понять, насколько ценная информация вас интересует. Поэтому мне будет легче, если начнешь ты.
      – Ну что ж… – На секунду я засомневался, но любопытство пересилило. – Ты сказал, что вы с Земли. Но как и почему вы оказались тут?
      – Мы бежали. Наш народ теснила другая цивилизация. Очень давно. По-вашему четыре с половиной тысячи лет назад. Наши предки разработали проект переселения, чтобы спастись от гибели на Земле. Проект занял много времени и сил, но в итоге нам удалось заселить две планеты земного типа, а затем еще три. Те же, кто остался, потерпели поражение. Наша земная культура погибла и исчезла почти бесследно. Выжившие смешались с дикими народами и быстро потеряли себя.
      – Четыре тысячи лет назад на Земле была цивилизация, способная к межзвездным перелетам? Это уж как-то слишком…
      – Почему? – Набу-наид с интересом прищурился. – Вспомни свою историю. В вашем XVII веке вы еще ездили на лошадях и пользовались почтовыми голубями. А всего через триста лет вышли в космос и общались по электронным системам связи. Наша цивилизация развивалась более тысячи лет. Почему ты думаешь, что мы не могли за тысячу лет добиться того, на что вам понадобилось три столетия?
      – Нуда… Наверное, такое возможно, если подумать. Просто как-то непривычно. Странно, что мы не находили следов вашей культуры.
      – Находили. Но не осмыслили должным образом.
      Я подумал, тщательно подбирая слова для следующего вопроса:
      – А где именно на Земле обитали ваши предки?
      – К сожалению, эта информация не подлежит продаже.
      – Что ж… А можешь ты сказать о той, другой цивилизации, которая изгнала вас? Что с ней стало?
      – О ней вам тоже известно, но меньше. Теперь уже сложно сказать, кто кого победил, и были ли вообще в той войне победители. Мы сохранили свой уровень, но потеряли Землю; они потеряли уровень, но остались на Земле.
      – Что значит потеряли уровень?
      – Цивилизации развиваются не совсем сходно. Есть альтернативные пути. Когда мы заметили ваше оружие массового уничтожения, нас коснулось удивление. Мы прошли мимо этого. Мы имели иные войны.
      – Какие? – С каждым вопросом мне вспоминался счетчик таксиста, переводящий километры в рубли. Не окажется ли следующий вопрос последним? И смогу ли я расплатиться?
      – Если одна цивилизация хотела нанести удар по другой, она делала это чужими руками. Руками малоразвитых, но многочисленных народов. У вас есть похожее понятие, сейчас вспомню… Вспомнил: варвары. Любое оружие бесполезно, когда враг, словно вирус, поражает изнутри, распространяясь под видом рабов, путешественников, наложниц, дешевой рабочей силы, – а затем, узнав слабые места системы, наносит удар. Сторона-агрессор продумывала тактику нападения, снаряжала варваров и руководила их действиями. Захваченные территории оставались в руках дикарей. Разумеется, в течение двух поколений технологии утрачивались, уровень ниспадал до полуварварства. Дальний Дом тогда был совсем другим. Процветали великие цивилизации, исчезнувшие под ударами войны. О многих из них вы даже не подозреваете. Нам одним удалось вырваться из гибельного вихря, пожравшего старый мир. Семьдесят пять веков мы бороздили космос в поисках подходящих планет, в великих трудах заселяя их и изменяя под себя.
      Я невольно глянул на распростертую над нами переливчатую высь, с которой некогда спустились беженцы с далекой и юной Земли. Было в ней что-то вместе и умиротворенно-созерцательное, и мятежно-стремительное. С восторгом я покачал головой:
      – Выйти в космос… Заселить планеты… Просто изумительно, как ваша техника смогла достичь такого уровня!
      – Наши ученые много трудились. К тому же нам помогли анаким.
      – Анаким? Другая цивилизация старой Земли?
      – Нет. Другие разумные существа, живущие во вселенной.
      Я аж подпрыгнул:
      – Во вселенной есть еще разумные существа?
      – Да, и очень много.
      – Они… тоже как люди?
      – Нет, совсем другие.
      – Расскажи о них.
      – Такая информация стоит дорого. Если ты возьмешь ее, ваших средств не хватит на сведения о технических достижениях.
      Счетчик определился.
      Я на секунду призадумался, но искушение стать «первооткрывателем» других внеземных цивилизаций было слишком велико.
      – Расплачиваться мы будем из того, что у нас есть с собой?
      Набу-наид кивнул.
      – Прекрасно! Все, что мы привезли, предназначено для вас. Конечно, кроме самого «Аркса» и того, без чего он не сможет вернуться на Землю.
      Набу-наид покачал головой:
      – Нет, это нас не интересует.
      – Что ж… – Я почти решился, как вдруг тяжелой плитой навалило чувство ответственности. Здесь ведь не до эмоций. Что потом скажут на Земле? Лучше перестраховаться. – Наверное, я еще раз позвоню.
      – Сколько будет угодно. – Набу-наид встал и отошел к шкафу, производя там какие-то манипуляции.
      Я достал рацию и на секунду замер в нерешительности. А затем все-таки нажал ту же кнопку и поднес трубку к уху. Послышались ритмичные женские стоны. Тяжело дыша, Муса бросил:
      – Ну что тебе там надо, мать твою?
      Еще никогда Муса не позволял себе так ни с кем разговаривать. Даже со мною. Но дело есть дело, тут не до щепетильности:
      – Капитан, сангнхитам помогает другая космическая цивилизация. Анаким. Я могу узнать либо об анаким, либо о научных достижениях сангнхитов. Что мне выбрать?
      – Занимайся этим сам! Я же сказал… вечером доложишь!
      И отключился.
      Да что там такое у них творится? И как он позволяет себе разговаривать со мной? Ладно, потом разберемся. Пусть мир сгорит, но работу надо исполнять добросовестно. Я убрал рацию и с решимостью посмотрел на вернувшегося за «стол» сангнхита:
      – Рассказывай, Набу-наид! Какие они, эти анаким?
      – Другие. Они существуют как бы в ином измерении, но одновременно могут проницать и наше, и действовать в нем. С тех пор как мы вошли в контакт, некоторые из нас научились проникать в их измерение. Они показали нам многое и научили многому. Разумеется, не даром.
      – Эти… анаким давно существуют?
      – Они говорят, что появились раньше, чем возникла наша вселенная.
      – Откуда же сами тогда взялись?
      – Точно не известно. Можно лишь сказать, что они появились по воле Того-О-Ком-Не-Говорят.
      – Кто это?
      Глаза Набу-наида сощурились, выдавая улыбку:
      – Тот-О-Ком-Не-Говорят это Тот, о Ком не говорят.
      Понятно. Сангнхитская религия. Я продолжил:
      – Ты сказал, анаким возникли до нашей вселенной. Они бессмертны?
      Этот вопрос, видно, сильно озадачил собеседника.
      – Нет, – наконец признался он и задумчиво добавил: – Они могут умереть. В определенном смысле они уже мертвы, хотя сохраняют разум и способность действовать. Мы знаем, что кроме них в их измерении есть и другие, такие же, как они, но живые.Анаким не любят говорить о них, но нам удалось установить, что когда-то между теми и другими произошла война. Анаким потерпели поражение и были изгнаны или погибли – для них это равнозначные понятия. – Сангнхит понизил голос: – Нам бы хотелось войти в контакт и с живыми.Мы полагаем, что они могли бы помочь нам намного больше, чем анаким и притом… не за столь великую цену. Но анаким все равно никогда этого не допустят.
      Послышался нарастающий бурлящий шум, а потом щелчок. Набу-наид встрепенулся:
      – Одну минуту! Позволь угостить тебя.
      Он встал и снова показал мне спину, колдуя у шкафа. Послышалось журчание. Повеяло чем-то прелым.
      – Вот! – С сияющим лицом Глава воинов протянул бело-голубую пиалу с бурым, дымящимся варевом. – Ваш любимый напиток: сухие листья в кипятке. Тщай.
      Я машинально принял нагревшуюся пиалу. Обреченно наблюдая, как из мутно-темной жидкости выплывают разбухшие черные листья и еще что-то подозрительное, я впервые в жизни ощутил сильнейшее желание перекрестить это или сотворить какую-нибудь молитву, как мой братец, оставшийся в глухом северном монастыре на бесконечно далекой Земле.
      Но ничего такого я не сделал. Еще несколько мгновений я размышлял, под каким бы предлогом отказаться от сангнхитского хлебосольства, но горящий затаенной надеждой взгляд Набу-наида не оставлял ни малейшей возможности. Надо бы сначала взять пробы, отправить на «Аркс», проанализировать… Эх, была не была! Глубокий вздох, глоток…
      В ту же секунду горло извергло эту гадость обратно в кружку. Я закашлялся. Привкус лежалой земли и червей мгновенно пропитал гортань.
      – Что-то не так? – встревожился Набу-наид.
      – Слишком горячий, – ответил я, судорожно отставляя пиалу на сангнхитский стол.
      – Какая нужна температура? Я мигом охлажу. – Глава воинов потянулся к столу.
      – Нет-нет! – Я быстро накрыл клубящийся паром круг ладонью. – Он должен остыть сам. Это принципиально.
      – Что ж, пусть остывает. Давай вернемся к разговору. Что тебя еще интересует?
      Наш разговор касался очень важных вещей, но в этот исторический момент мне было тяжело сосредоточиться на чем-либо, кроме гнилостного вкуса дряни у меня во рту. Надо будет обязательно прополоскаться чем-нибудь на «Арксе». Чтобы хоть как-то поддержать беседу, я ляпнул первое, что пришло в голову:
      – А эти… анаким… делятся на полы?
      – «Не мужчины они, и не жены они…» Нет. В древности нашим предкам они являлись под видом женщин или мужчин, но то лишь образы.
      – Как же они размножаются?
      – Никак. У них нет такой реальности. Их ровно столько, сколько было с самого начала. Впрочем, это и так довольно много.
      – У них есть тело или же они – чисто ментальные существа?
      После вопроса я начал глубоко дышать ртом, надеясь хоть немного выветрить мерзкий привкус.
      – По сравнению с нами они бестелесны, но есть то, по сравнению с чем они телесны. При контактах они могут явиться в образе человека или фантастического создания, но это всегда образы, порождаемые нашим разумом. Они могут свободно перемещаться из одной точки пространства в другую, и физические условия нашего мира им не помеха. Тем не менее они как-то подчинены пространству и времени. Известно, что анаким не может находиться одновременно в нескольких точках пространства. Они не способны изменить прошлое. Три тысячи лет подряд анаким морочили нам голову, заявляя, что знают будущее, но нашим ученым удалось установить, что они лишь умеют строить прогнозы, достаточно высокая точность которых объясняется тем, что анаким прилагают непосредственные усилия для того, чтобы события развивались по их сценарию. Но это им не всегда удается.