камень, называемый "стопою", с изображением креста и славянской надписью, в течение не одного столетия усердно лобызают поклонники в местечке Лукомле (Сенненского уезда Могилевской губернии). В церковь, сохраняющую изваяние Пятницы, во вторую пятницу после Пасхи, собирается до трех тысяч богомольцев из трех соседних губерний (Могилевской, Витебской и Смоленской), и находящийся здесь камень-стопу, о котором не сохранилось даже легенды и на котором уже нельзя разобрать вконец истершуюся надпись, чтут не менее самого образа. В 3-4 верстах от г. Пошехонья (Ярославской губернии) около часовни-прощи, близ села Федоровского, лежит камень с круглыми углублениями, собирающими дождевую воду. Эта вода также считается целебной и ежегодно (11 сентября) привлекает массу богомольцев. На месте, где стоит часовня, спал некогда благочестивый человек, которому явилась во сне преподобная Феодора Александрийская и повелела построить на том месте часовню. Проснувшись, благочестивый человек святой жены не видал, но заметил на камне следы ее ног*. Также на камне следы ног оставил Зосима Соловецкий в 40 верстах от села Белого, на Мете, в Боровичском уезде Новгородской губернии, отдыхавший здесь на пути в Новгород, куда он шел для исходатайствования у веча владельческой записи на свой пустынный остров (27 сентября ходят сюда к "Камню" для поклонения). Коневецкий монастырь, стоящий на одном из осгровов Ладожского озера, сберегает внушительной величины скалу, одиноко стоящую и называемую "Конькамень", давшую свое имя и острову, и обители. До прибытия сюда преподобного Арсения жители, боготворившие этот камень, ежегодно оставляли здесь в жертву
      * Об этом смотри более подробно в третьей части грилогии.
      богам лошадь. Святой Арсений приступил к камню с молитвой, окропил его святой водой и на вершине водрузил кресг. Боги-духи, в виде черных воронов, улетели, а воздвигнутая наверху часовня, сделавшись предметом почитания, наглядно показывает тот прием, каким пользовались пустынники при борьбе с языческими суевериями*. Таково однообразие веровании при поражающем различии народного характера, расового происхождения, при полнейшей политической и географической отчужденности. Не исчезает это изумтельное сходство и в дальнейшей последовательности, хотя бы ввиду той связи, которая существует между обоготворением воды и почитанием осеняющих родники деревьев.
      Наши "заповедные рощи", по своему происхождению и по своей идее, несомненно, имеют много общего с священными пущами глубокой древности: и там, и здесь "заповедь" преследует одну цель - охрану деревьев. Несомненно точно так же, что охрана, опиравшаяся на страх и совесгь каждого, была более деятельна и спасительна, чем нынешняя усердная и бди1ельная стража и больно бьющие по дырявым карманам денежные пирафы. Нельзя и предположить себе, чтобы могли быть допущены такие хищнические набеги беспощадного топора, какие возможны теперь, под властным влиянием подкупа и пол защитою корыстолюбивых властей. Только один огонь да острые зубы времени могли тут хозяйничать и осгаваться без наказания; но и против них существовали препоны и виде различных предохранительных мер, каковые oi
      * Упомянув о более И^БССТНЫХ священных камнях, припускающих больных глазами, считаем необходимым заметить, ч [ОБ редкой из северных "уберний нс находится по нескольку полобною рода святынь с отпечатком сгоп, сберегающих целебную влжу
      части можно наблюдать и теперь. Опасение навлечь на себя тяжкип грех и в настоящее время служит главною уздою для тех нарушителей не писаного, но гласного закона, которых не коснулась еще городская цивилизация и кула не дошел еще купец-съемщик и нодрялчгк. В Грязовецком уезде Вологодской губернии грешит тяжко даже тот, кто решается срубить всякое старое дерейо, отнимая таким образом у него заслуженное право на ветровал, т.е. на естественную, стихийную смерть. Такой грешник либо сходит с ума, либо ломает себе руку или ногу, либо сам в одночасье (скоропостижно) помирает. Та же участь (по убеждениям тотемских лесовиков) постигает и того, кто решится срубить дерево, посаженное руками человека и взлелеянное им. В Орловской губернии считаются неприкосновеннмми рощи, выросшие на церковищах местах старых церквей: "все paimo что в церковь залезть (гoвopя^ тамошние жители), что бревно вырубить", а потому, при нужде, эти деревья могут идти лишь на постройку новой церкви или на поправку старой часовни. В Никольском уезде Вологодской губернии нарушителей целости заповедных рощ непременно должна убить молния, как убила она одного крестьянина тотчас после того, как он подсек, без всякой надобности, огромную пихту, росшую в том лесу, который, видимо для всех, был не только заповедным, но и спасительным, так как корнями своих деревьев он скреплял почоу обсыпчивого песчаного берега реки Вохмы, на высоком и почти отвесном берегу которой сберегалась издревле Тихоновская церковь. В селе Бруснеце (Тотемского уезда) до сих пор цела священная сосна; под ней некоторые благочестивые люди ежегодно видят во время пасхальной заутрени горящую пудовую восковую свечу. Не выходя из тех же воло
      годских лесов, еще достаточно сохранившихся, наталкиваемся на подобную заповедную рощу в Кадникоиском уезде (при деревне Глебове), замечательную по необыкновенно старым деревьям. Об одном из них высокой сосне - сложилось даже предание, чго она не поддастся никаким человеческим усилиям: вместо отброса щепы мечет искры, неисправимо тупит лезвие топора, а сам смельчак, дерзнувший рубить эту сосну, непременно надорвется нутром, начнет чахнуть и вскоре помрет. Другая же ель (при деревне Середней) спасается местным предрассудком, что будто с унич-южением ее постигнет неожиданное большое общее несчастье. В тех же местах толстые дуплистые деревья находятся в безопасности почему, что в дуплах нашли себе приют совы и филины, испускающие странные, пугающие звуки, показывающие, что тут живет сам леший и "глумится". Большую роль в смысле охраны деревьев играег и то внушигельное впечатление, какое производят леса, в особенности хвойные, одним своим внешним видом. Их вечное спокойное однообразие сильно повлияло на умственное и нравственное развитие не только младенческих племен инородцев, по и пришлых насельников севера славянской расы. Постоянный мрак хвойных лесов не мог не произвести на всех живых существ самого подавляющего влияния. Среди лесных ужасов сложились верования первобытных племен: в высоких, почти недосчупных, горных борах, а равно и в красивых рощах поселились высшие силы, народные божесчна: они-то и наложили ciporiie заповеди охранения таких мест. Самые деревья, отдельные 01 прочих п выделяющиеся из ряда других массивностью и долголетием, способные возбужлагь трсиетпое душепное настроение даже в городских жи гелях и цивилизованных людях, в глазах дикарей оказались сю
      ящими под нравственною защитою особых сущее" в В встлужских лесах прославилась всеобщим боюпочтенисм береза, разделенная па 18 больших в^вей, имеющих как бы 84 вершины Когда буря сломила одну из них и сбросила па засеянное поле, хозяин последнего принял это за гнев незримого охранителя и оставил весь хлеб неубранным в пользу бога У таких иероисповедников всякое дерево в заповедных рощах, поваленное бурей, считаегся признаком несчастья для ближайшею окольного люда Деревья в них с нависшими ягилями, украшающими их наподобие висячих бород, гакже попали в качестве избранников в религиозный культ и воспламенили воображение сказочников Подобного рода деревьями, покрытыми до самой вершины мхом и в самом деле оживляющими угрюмые хвойные леса, придавая им в ю же время внуши юльный вид долговечности и обилия, украшаются жилища и владения 601 ов и их избранников и любимцев - храбрых и могучих богатырей Той же участи удостоилась в особенности ель, вообще стоящая, по своим внутренним качествам, ниже сосны, но наружным видом выражающая высшую степень строгости, спокойствия и торжес1венности Впрочем, среди православного русского люда месго ели, по необъяснимым причинам и едва ли не по простой случайности, заступили другие деревья и преимущественно сосна Практическому великорусскому племени пришлись по вкусу сухие сосновые боры как наиболее удобные места для житсльсгва Поэтому и выбор священных деревьев естественным образом стал падать на сосны От постройки часовен с постановкою в них образов зависело то обстоятельство, что известные участки сосновых лесов сгаповились через го священными, в смысле недозволенных к вырубке, обязагельных к охранению, заповедных
      От явлений святых икон (исключительно Бoгoмa^epи) на ветвях или у корней деревьев, подобно Костром ской. Федоровской и Курской Коренной, самые деревья признавались святыми, но уже не в охранительном смысле заповедных, а гаких, из которых сооружались престолы алтарей, созидаемые па месгах явлений В южной части Череповецкого уезда обращает на себя внимание обилие 1аких рощ, 1де часовни являююя по казателями полною запрещения вырубок, и в трех волостях заповедь э^a усилена еще тем, что здесь не дозволяются хороводы и всякие сходки для каких либо веселых развлечении За срубленное дерево или оск верненис чем нибудь всей рощи 11редполагае1ся скорое и несомненное возмездие в виде слепоты и иных болезней и лаже смерги Около деревни OcipOBa сб^ре гается сосновая роща, п которой устроено ieiiepb несколько ям - "морянок" для пережигания у1ля, но первый кресгьянин, дерзнувший положить почин этому лесному промыслу, ослеп
      Тем же страхом болезни и смерти оберегаются из бранные деревья, 01мсчснные каким-либо чрезвычаи ным или чудесным собьиием и признанные священными, а равным образом и ie, которых игра природы вы делила какими-либо oi метинами в росте, направлении ветвей, уродливостями сгвола, сплетениями корней и проч (подобно березам ветлужской и ильешевскои) Сюда причислены дуплистые сосны с особенностями в расположении пустою выгнившего нутра, чем при \ечении детских болезней пользуются суеверные женщины Если священник не соглашается "проня1ь" больно" о ребенка сквозь ризу или поставигь под престол на несколько часов кувшин с во\,ои, чтобы потом окачиваи, из нею больных, ю на такие случаи имеются общеди С1упные д)11ла, испьианныс в ларах исцеления через
      отверстие их "пронимают", т.е. протаскивают несколько раз детей, а иногда пролезают и сами взрослые с одного бока целебной сосны на другой. Конечно, наибольшим почтением и известностью пользуются те деревья, на которых отразилась игра природы и раздвоившийся ствол оставляет свободным широкое отверстие, удобное для проемом и пролазов (гак называемые воротца). Таких дерепьсв не особенно много, и они нее на счету, но почитание их еще насголько же действительно, насколько и почченно по своей древности. Так, в житии Адриана, Пошехонского чудотворца (ум. в 1550 г.), записано: "Бысть некогда в пошехонском пределе, при реках Ияр и Улом, церковь святого пророка Илии и тамо росгяще древо, зопомое рябиною. Прихождаху же и священницы из близ лежащих весей и приносяху образ святыя мученицы Параскевы, нарсчспныя ГЬпницы, молебная пения совергпающе. Людис же, для получения здравия, сквозь оное древо пронимаху дети своя, инии же, совершеннаго возрасга, и сами пролазаху и получаху исцеления".
      В сообщении из Пензенской губернии имеется указание па такое дерево, около которого целостно сохранился полный обряд довольно сложного священнодействия, очень поучительный в том смысле, что наглядно объясняет происхождение старого обычая почитания прощей*. Около заштатного города Троицка, бышнего в начале заселения этой окраины крепостью и, конеч
      * Там, 1де их нет пли ло них очень далеко, обходятся иными способами и все-таки "пронимают" больных ребят, про гаскивая их сквозь С1упени сквозных (не подшитых лосками) лестниц Д насколько этог прием считас 101 действенным, можно судить но юму, что во многих местах вылупившихся из яйца цыплят продевают сквозь ступицу колеса, ч-юбы куры лучше вышли и больше неслись.
      но, окруженного в свое время громадным лесом (липовым), до наших дней сохранились три липы, прославившиеся на все окресгности, они выросли из одного корня, по получили общее название "Исколена", объясняемое легендою. В те далекие времена на это место ходила из крепости, для уединенной мольвы, некая "проста-свята" девка (а по другим сведениям, три "просты-святы девки"). Сладострастный прохожий, желавший одну из них изнасиловать, встретил отчаянное сопротивление и за то убил се. "Из колен" убиюй и выросли эти три липы, потребовавшие вскоре часовенку с образом и охрану в виде плетня и наложения клятвенного устрашительного запрета, закрепленного и соседях недавним живым случаем: местный священник, при помощи станового, поревновал успеху "Исколсны", забравшейся на самую вершину горы и выстаивающей на ней третью сотню лет, и пожелал срубить ее. Но пригнанный сюда народ с топорами не сдался на на какие упещевания, требования и угрозы и рубшь святое дерево не пожелал. Тогда принялись сами подстрекатели, но при первом же ударе топора из дерева брызнула кровь и ослепила дерзновенных. Понадобился совет знающих С1арушск, чтобы обоим ослепленным испросичь прощения у дерева и получить исцеление. Исцеление, впрочем, испрашивается и до сих пор, при соблюдении следующей ибсгановки. Стараююя приехать к дереву до солнечного восхода, конечно, с ч он целью, чтобы чужой посторонний человек не олазил. Больной, если в силах, ползег на коленях, чго деласг также и провожающая его старуха. С молитвой "Дан Бог в добрый час" она крестичся, отпленьшас^ся на все четыре стороны, зажигая четыре восковые свечи, из которых одну прилепляет к иконе, л осгальпые - к каждому из деревьев. Больного она разлепасг лона! а
      и кладет на землю так, чтобы головой он касался ло корней (в полтора-лса обхвата), обсыпает пшеном и опутывает нитками, а в заключение обливает водой и одевает в новое и чистое белье (старое поступает в жертву лереву вместе с нитками, которые вешаются на ветви). Больной и жрица кланяются дереву земным поклоном, с молитвою: "Прости, матушка-сыра земля и свято дерево, отпусти!" Зажженные свечи тушатся, и больной со старухою выползают задом из ограды с тем, чтобы тут же приняться за трапезу вместе с прочими провожатыми родными, которые до того времени стояли за оградой и молились. Едят также не просто, а старуха прежде всего берет каравай хлсоа и щепотку соли и относит их, вместе с бельем больного, к лереву. Это предназначается в пользу бедных, которые первыми придут на горячие следы жертвоприношений. "В спасительную и целительную силу этого дерева крестьяне так сильно верят (свидетельствует корреспондент г. Лентовский в сообщении от 15 мая 1899 г.), что разубедить их нет никакой возможности и даже, пожалуй, опасно: сочтут за богохульство. Я однажды сломал несколько сучьев этой липы и бросил их с целью узнать: булут ли по этим сучьям ездить. И действительно, через три дня увидел, что сучья не тронуты, а вправо, в объезд, был проложен новый след, по которому и стали ездить"*.
      * В данном случае замсчагсльно то исключительное иеронаHIIC, что прибегают к врачебной силе дерева дспушки, желающие сохранить Clioc целомудрие, и матери, приезжающие иола с новорожденными, с тою же предохранительною целью. Б подобном веропании идут и далее, расчитывая на 'и), чго и при случайно нарушенном целомудрии, Исколена нс оставляет без помощи обращающихся к ней. Дерево AHluaei согрешивших девиц способности деторождения и помогает, таким образом, укрыгию всяких следов.
      Благодатная сила избранных священных деревьев далеко не ограничивается указанными приемами: нс только кора и щепа от стволов, но и мочки корней обладают силою врачевания и от зубных капризных болей, и от других болезней. Помогают и в сыром виде, и в настоях, и в виде талисмана, зашитого в нагрудных ладанках и в тряпичках, завязанных узлом и подвешенных в избах под матицу, чтобы не посещали те дома черти. В темной Уломе настойкой из коры деревьев, расщепленных молнией, лечат лихорадку. В Леушинском женском монастыре люди, страдающие зубной болью, изглодали с заповедной и врачебной сосны всю кору и успокоились только тогда, когда чудесные свойства иссохшего дерева перешли на другую сосну. К таким целителям приносятся посильные дары из числа тех, которые пригодны на потребу их сберегателям, а там, где сберегателей (как близ родников в лесах) не полагается, целтельные деревья и соседние с ними украшаются ленточками, разноцветными лоскутками и нр.
      Простодушные верования и п данном случае, конечно, доходят до крайностей, объяснимых лишь устойчивостью доверия к прадедовским преданиям. Так, например, между священными и обыкновенными попадаются деревья проклятые. Во главе их стоит общеизвестная, с трепещущими листьями, осина, проклятая самим Христом за io, что на ней удавился Иуда, и потому неудобная к посадке вблизи жилища. В некоторых местах находятся в сильном подозрении даже ели и сосны. Их также избегают присаживать к прочим деревьям в садах и огородах (например, во Владимирской губернии) за то, чго они не послушались Спасителя, когда Он молился в саду Гефсиманском и сказал им, чтобы они не шумели и не мешали Ему. Священ
      ным считается всякое "Божье" дерево (кустарниковое с пахучими листьями камфарного запаха, артемизия) за то, что, по уверению орловских пахарей, его сам Бог насадил в раю прежде всех других лерев, и потом священную вербу. Ими никогда не топят печей, а освященные пучки вербы, которою выгоняют в Егорьев день скотину в ноле, истребляют не иначе, как бросая их не в печной огонь, а на речную воду.
      Кроме проклятой осины, в сосновых и еловых лесах вырастают еще такие деревья, которые носят название "буйных". Им приписываются особые свойства именно разрушительная сила, скрытая и тайная, угадать и указать которую могут лишь одни колдуны. Такое дерево, с корня срубленное и попавшее между другими бревнами в стены избы, без всяких причин рушит все строение и обломками давит насмерть нсопытных и недогадливых хозяев. Даже щепа от таких бревен, подложенная со зла лихим знающим человеком, ломает и разрушает целые мельницы. Знающие люди во время грозы никогда не садятся под сосну и ель, всегда предпочитая им березу, если уже выпал неизбежный повод к укрытию.
      В Череповецком уезде (в Горской волости) кустарниковое растение - можжевельник, редко достигающее величины дерева, изумляет своими необычными размерами, которые тем более удивительны, что растет этот можжевельник на рыхлом голом песке. Ясно, что дерево как будто стоит под особым покровительством какого-то таинственною существа, и за то, вероягно, этот можжевельник сплошь увешивается тряпками и даже полотенцами, на которых напшгы красные или черные крестики.
      Хотя в этом сообщении, полученном прямо с места, не указано явных поводов к таинсгвенным приноше
      ниям, тем не менее и в данном случае несомненны следы признательности за благодатные дары, получаемые от необыкновенного дерева. Более странными могут почитаться искания врачебной помощи у деревьев, давно умерших и даже успевших предаться в известной степени гниению. Например, тех же маленьких детей, страдающих бессонницей, сердобольные матери стукают пятками об стенки нежилых строений. Точно так же человек, наломавшийся на работах до таких болей, от которых, что называется, некуда деваться, старается ослабить жгучие страдания тем, что трется обнаженной спиной о подпорки заборов или бежит к овину и на середней стенке его проделывает то же.
      С подобными образцами можно было бы идти дальше, если бы они не вводили пас в тот отдел программы, который посвящен народным лечебным средствам. Там найдут свое место и чудодейственные растения, которым приписываются волшебные свойства, и растения, совершенно не существующие, в роде сказочного зелья "разрыв-травы", или цветка бесцветкового папоротника.