Звездопад. Похороны шоу-бизнеса

Но тут судьба оказалась благосклонной к молчаливо пьющему Светлакову и подарила ему шанс. Его сестра, девка таки довольно красивая, вышла замуж за Олега Прокофьева – крупного московского авторитета тех времен, держателя главных продуктовых баз столицы и целой сети магазинов. Как и многие бандиты, Прокофьев оказался человеком душевным и снисходительным к свояку – он перевез его в столицу, познакомил с серьезными продюсерами и даже вложил в него немалые деньги. Свежеиспеченному певцу быстро придумали новый имидж: с острыми чертами лица и смуглой, доставшейся от цыганских предков кожей, он стал «русским испанцем» – жарким исполнителем, горячим и страстным, которого позиционировали у нас на сцене в качестве настоящего «мачо». Первые гастроли, овации, успех – сотни мастурбирующих домохозяек перед телевизорами, слава секс-символа страны, огромные доходы, алкоголь, наркотики, беспечная жизнь и вера в непоколебимость будущего. Однако, как это часто бывает, золотой век Светлакова оказался недолговечным. В 1994 году Прокофьев был убит при совершенно диких обстоятельствах – его бронированный «Мерседес» расстреляли из автоматов прямо в центре столицы на одной из самых оживленных улиц, после чего старые партнеры авторитета начали резво делить его имущество. Личная карьера Светлакова тоже пошла наперекосяк: деньги у семьи кончились из-за мотовства ее членов, а продюсеры, ранее боявшиеся «продуктового вора в законе», стали к певцу менее благосклонны. Наконец, пик его популярности прошел – мода на «мачистых» испанцев сменилась зажигательными латиносами, а позже – и смазливыми молодыми женоподобными мальчиками, вдобавок куда более пробивными, энергичными и многочисленными. В итоге, к реальности 2007 года Светлаков представлял следующее: полуспившийся-полускокаинившийся артист «старой волны», постоянно лечащийся от депрессии, три раза пытавшийся покончить жизнь самоубийством, приглашаемый на все крупные концерты и мероприятия за старые заслуги, но в целом, абсолютно в тусовке забытый. Короче – жалкий призрак былой славы, вечно ноющий «непризнанный гений», с которым даже находиться рядом было откровенно неприятно.

Поначалу я старался не обращать на Светлакова внимания и скучающе смотрел в окно. Проплывающие по краям дороги пейзажи были грустными и монотонно серыми. Вскоре, к тому же, стемнело, и я уже вообще ничего не мог различить.

– А помнишь Тимура? – Не унимался Шурик. – Господи, какой был артист! Ведь тоже был Народный Артист, а хит какой у него был «Майские гвоздики», все пели, просто все! И покончил ведь с собой, покончил, а еще до этого год валялся в психушке! Не смог вынести эту давку, этот бесчеловечный и убивающий таланты мир! И я также кончу, и ты! Ты ведь тоже уже немолод, не на том пике популярности, как раньше…

Вот этого я уже просто не мог вынести! Что, какой-то осмеиваемый всеми и презираемый лох будет указывать мне место?! МОЕ МЕСТО?!!! ДА Я ЖЕ ФЕЛИКС АБРАМОВИЧ СЕРЕБРЯННИКОВ, ВЕЛИКИЙ ФЕЛИКС АБРАМОВИЧ! От сраного Муходрищенска до модного ресторана в центре города – везде ставят мои песни, везде продаются мои диски, везде висят мои фото!!! И этот кусок слизи смеет мне что-то еще доказывать?!!! Кровь прилила к голове: не выдержав, я повернулся к Светлакову, трясясь от злости, заорал:

– ДА ЧТО ТЫ ГОВОРИШЬ, ШУРИК! ПО-МОЕМУ, ТЕБЕ ПРОСТО НУЖНО ПЕРЕСТАТЬ НЫТЬ!!!

ЗАПИСЫВАЙ АЛЬБОМЫ, КОНЦЕРТЫ ДЕЛАЙ, КЛИПЫ СНИМАЙ – ВОТ ТЕБЕ И ЗАНЯТИЕ! НО ТОЛЬКО ПРЕКРАТИ СВАЛИВАТЬ СВОИ ПРОБЛЕМЫ НА ДРУГИХ, Я ТЕБЯ ОЧЕНЬ ПРОШУ, ПОЖАЛУЙСТА!!!

– Феликс! – Светлаков сначала опешил, а потом вдруг проникновенно посмотрел на меня. – А ведь ты прав… Мой друг, как ты прав. Черт, Феликс, ты мой единственный настоящий друг на этой земле, мой единственный учитель и настоящий герой. – На этом месте он полез ко мне обниматься и целоваться, от чего меня просто передернуло. Только педерастии мне еще не хватало…

– Шурик, – сказал я, отстраняясь в сторону и глядя в окно. – Ты сколько уже снюхал?

– В смысле? – Изобразил он, что не понял меня.

– Ну ты постоянно сморкаешься, – я указал на его нос. – Сколько ты пропустил уже кокса? И черт, я, главное, не могу понять, где ты его взял. Мы вроде часов пять назад только прилетели сюда из-за границы, а в тебе сидит уже, минимум, грамм.

– Феликс… Ну ты что… – Начал он возмущенно оправдываться. – Ты же знаешь, что я уже две недели как завязал… Ну ладно-ладно, – он доверительно посмотрел мне в глаза. – Я совсем же чуть-чуть, треть граммчика, немного. Блин… Ну Феликс, пойми… – заныл он, – у меня ведь такие проблемы…

– Не понимаю. – Сказал я. – И понимать не хочу.

Следующие минут десять Светлаков молчал, однако потом снова начал ныть. Когда мы приехали, я был вне себя от радости, что путешествие закончилось. Полет в самолете с сосунками-крикунами, история с кораблем, поездка в машине с неудачником. Какие еще сюрпризы готовила мне судьбинушка? Такое ощущение, что каждая тварь на этом свете хотела меня взбесить!

Чем больше об этом я думал, тем сильнее мне хотелось напиться и просто отжечь. Расслабиться как обычный человек, показать всем, что я круче. Быстро оторвавшись на входе от спутника, я уже вскоре сидел в баре с артистами, смеялся и наливал себе коньяк. Потом, на спор с Лихачевым, мы стали глушить «Царскую» из графина. Глядите на меня, да! Я лучший!!!

– Эээээ… ну чо… может еще по соточке? – мямлил уже пьяный, едва стоящий на ногах Лихачев.

– Не, Митя, – скептически посмотрел я на него. – Пока не хочется, давай потом.

Лихачев, несмотря на свой «внушительный» сценический образ, напивался всегда очень быстро. Тоже мне главный «уголовник» сцены – исполнитель самых популярных блатных песен в России. Его хит «Небо в клетку» в 1988 году стал самым популярным в стране, принеся автору огромные дивиденды. Но только ни два года на зоне, ни имидж «беспредельщика эстрады» не помогли Лихачеву стать настоящим мужиком – умения пить и вести себя адекватно у него так и не прибавилось.

Заметив сидящую за столиком в углу девочку, я подошел к ней. Высокая голубоглазая красавица, лет двадцати, в облегающем черном платье с глубоким декольте, подчеркивающим ее шикарную грудь, давно уже соблазнительно мне улыбалась. В паху приятно закололо, мой «богатырь», как по сигналу, проснулся. Я быстро разговорился с красоткой, мы выпили с ней шампанского, потом поехали ко мне. Там я заказал еще бутылку бургундского и стал рассказывать спутнице истории из жизни столичного бомонда…

Да, детка, сиди, смотри и слушай. Конечно, Москва, рестораны, да. Сцена? Ооо… Помню наш выход в 99-ом в Юрмале. Продюсерский проект в Майами? Ну, зачем тебе об этом знать? Клип с Веларди в Венеции? Ну, конечно. Париж? Да-да-да. Разумеется, я был в Париже. Еще в Вене, Праге, Стокгольме, Лондоне. Ты хочешь увидеть настоящий Биг Бен? Что, Мадонна? Нет, я лучше. Позволь мне показать тебе свой Биг Бен – только тебе одной, лично.

Мой президентский люкс в отеле. Моя рука уже скользит по бедрам вверх. Ты легонько дрожишь и постанываешь, я целую твою шею, говорю нежные слова. Тебе немного стыдно, ты боишься мне сдаться так быстро, но выпитое шампанское и сладость внизу живота уже берут над тобой верх. Конечно, люби меня, люби меня, детка, ведь я – твой принц, несмотря на свои сорок два, настоящий принц. Жаль только я обитаю не в твоей сказке, но вот ты точно мне можешь пригодиться…

То, что было дальше, было просто чудесно. Я словно летал, грезил наяву в розовых облаках. Ты стонала и кричала в моих руках, извивалась в моей постели, я нежно и трепетно входил в тебя и ласкал. Твои чудные груди в моих руках, твои чудные волосы на моей спине и шее. Я гладил тебя всю, целовал твои соски и овладевал тобой. Твое тело – словно пружинка, упругая крепкая пружинка, которая полностью принадлежала мне.

Ты одна из тех, кто мечтает и верит. Я один из тех, кто покоряет и берет.

Да, я лучший, я лучший. И ты с этим согласилась. Только я достоин быть на твоей эстраде, заниматься сексом с тобой, быть суперзвездой. Ибо я – это бог, я всесильный певец и продюсер. Я пророк этой сцены, магистр и просто титан.

Бурный оргазм: ты кончила, наверное, раз пять. Я был просто великолепен. Да, я великий Феликс, великолепный Феликс, да.

К утру мы уснули, крепко прижавшись друг к другу…

4

Пробуждение было просто ужасным. Я проснулся в номере в холодном поту.

Комната была пуста. Никого, кроме меня, не было. С похмелья я попытался подняться, но не смог. Тело как будто сковали цепями. В мозгу все гудело, содержимое желудка подкатывало ко рту. Что же со мной случилось?

Я постепенно вспоминал вчерашнее. Разговор со Светлаковым, какие-то крики, шампанское, водка, кокс. Красивая телка, виски, разговоры, шампанское, вино. Биг Бен, Мадонна, какие-то темы за Париж… вроде у нас был секс, вроде бы даже отличный… Пророк этой эстрады, мессия, суперзвезда… К чему я вообще все это нес? Да что на меня нашло такое?!!!

Застонав, я все-таки как-то нашел в себе силы, встал с кровати и пошел в душ. Вскоре под потоком холодной воды я почувствовал себя значительно лучше. Ступая мокрыми пятками по полу, я направился в гостиную, чтобы чуть-чуть полежать и посмотреть телевизор. Но тут, едва переступив порог, я просто офигел, увидев ЭТО…

Андрюха, боже мой, блядь!!!!

Прямо посреди моей гостиной лежало тело. Тушка – иначе не назовешь. Тушка – наш концертный администратор Андрюха, который спал у меня на полу. Он дрых прямо в костюме, от него несло потом и перегаром. Рукава рубашки были все в слюнях, штаны перепачканы какой-то гадостью.

Нет, вы представляете себе картину: просыпаешься ты с утра в номере, в жуткой прострации и с похмелья, а у тебя на полу валяется мерзкий мужик, от которого чуть ли не в буквальном смысле несет дерьмом, а вдобавок к этому он еще и мерзко сопит. Да что это вообще за проклятье такое?!!! Минут десять у меня ушло на то, чтобы привести Андрюху в чувство. На пинки и удары администратор никак не реагировал: пришлось идти в ванную и набирать в бутылку холодной воды, чтобы вернуть алкоголику хотя бы зачатки сознания.

– Эээ… А?.. Кто?.. Что? – Послышалось бессвязное блеяние.

– Давно, блядь, утро! – бесновался я. – Ты что, совсем ебанулся? Как ты сюда пробрался ко мне, не могу понять?! А ну марш быстро к себе в номер, пока тут все не узнали! Я тебе что, вытрезвитель?!

– Так эээ… Феликс… – Спросонья он пытался оправдываться, но получался полный бред. – Мы же вчера с тобой… нажрались… ты меня вез… забыл?

Какая нелепица, мне совершенно не хотелось говорить с пьяным придурком…

– Ты что, Андрюх, ку-ку… Я тебя вез? На плечах, может, еще нес? Иди проспись… И переоденься, а то вон, – я показал ему на костюм, – весь грязный как черт знает кто…

– Да ну… Эээ… Грязный? Где? – Он как-то поднялся на ноги, но его по-прежнему сильно мутило. – А… – Стал он отряхиваться. – Так ты не помнишь, что ли? Мы вчера крупно проигрались с тобой, ты еще матерился на весь зал, вызывал менеджера, кричал, что это Светлаков, сраная сука, накаркал, что все, ему пиздец, что ты его уебошишь. Потом эта телка твоя, вы с ней пили, ты отбивал ее у Лихачева, а она тебе не дала, поехать с тобой отказалась. А ты еще орал на нее, пил виски прямо из горла и плевал на пол. Народ вокруг перепугался, а ты только ржал, как бешеный…

– Лихачев?! Ты с ума сошел? – Засмеялся я. – Он же без башки вообще, на зоне сидел, плюс шире меня в два раза, я что, самоубийца?

– Да нет же! – Продолжал убеждать меня Андрюха. – Ты бы видел себя! У тебя глаза буквально вылезли из орбит, все подумали, что тебе плохо! Ты так орал, так вопил, Лихачев аж попятился от страха! Ты кричал, что на фиг его закроешь и что у тебя люберецкие бригады за пазухой! Ты, честно, так кричал!

По правде говоря, в другой ситуации подобная чепуха меня бы позабавила, но в тот момент я онемел, слушая Андрюху и постепенно врубаясь в происходящее. В памяти проснулись какие-то образы, сюжеты, я начал, было, вспоминать, но вдруг закричал:

– СТОП!!! ПРЕКРАТИ!!! Я ничего не хочу слышать!!!!! – Я орал как бешеный. – ЭТО ЛОЖЬ!!! ЛОЖЬ!!!!!!! Пошел вон отсюда!!!!!

Андрюха в испуге смотрел на меня и продолжал мямлить. Он рассказывал про каких-то девок, гостей, удачные и неудачные комбинации. Но все-таки, ценой огромных усилий, мне как-то удалось его прогнать. После того, как я выпроводил администратора, я пошел в ванную и, сделав себе из полотенца холодный компресс, плюхнулся на кровать, кинул его себе на лоб и стал постепенно отходить от вчерашнего.

Нет, ну что за идиотизм. Это все алкоголь, он до добра меня не доведет. Я сам виноват. Сам. Вчера даже номер не закрыл, а этот идиот пробрался. И теперь хочет довести меня до депрессии. Тот еще неудачник, кретин. И вообще – с алкоголем надо завязывать. С такими-то стрессами даже одна капля виски может привести к срыву. Вон, казалось бы, выпил совсем чуть-чуть, а уже такой пиздец. Какую-то херню творю просто. Нет, по приезде в Москву точно схожу к своему доброму знакомому Семену Витольдовичу. Он уже лет двадцать пять в Клинической практикует, профессор. Сделаю у него томограмму, он профессор, вот пусть и разбирается, что со мной такое творится, а заодно еще надо попросить каких-нибудь таблеток от головы.

Горничная принесла завтрак, или уже обед, я выпил немного сока, съел креветок, еще какой-то конины или лосятины, в общем, каким-то макаром отошел. Потом зашел Андрюха, полностью оправившийся и переодевшийся после ночи. Он виновато посмотрел на меня и сказал, что машина готова. Я ничего не ответил, но взгляд мой, видимо, был полон ненависти.

Мероприятие, куда я ехал, посвящалось 60-ти летнему юбилею Мурата Хаязова, киргизского «земляного магната», владельца многочисленных шахт, лесов и территорий в Киргизии, одного из богатейших людей экс-СССР. Азиатские бонзы всегда любили гулять с размахом, приглашая к себе лучших звезд российской эстрады, а этот мог позволить купить сразу всех. Для поздравительного концерта Хаязову даже не требовалось никакого концертного зала или площадки – дом организатора торжеств был и сам не меньше настоящего дворца.

Именно в такие хоромы и отвез меня водитель. Признаться честно, даже я, повидавший немало в своей жизни, был просто потрясен размахом. Территория усадьбы олигарха была огромной, гектаров, наверное, пять; ее огораживал высокий четырехметровый забор, повсюду камеры и детекторы слежения. Через каждые триста метров будки с охраной, огромная армия секъюрити, одетая в собственную форму, со своими начальниками, капитанами. Проезжая мимо, я с восхищением разглядывал всю эту навороченную «безопасность».

– О да! – заметив мой интерес, подал голос водитель. – Мурат Хаязов – наш благодетель, серьезный и требовательнейший человек! Долгих лет ему здоровья! Никто так серьезно не относится к своей безопасности, как он! Здесь самые современные системы охраны, даже мышь не проскочит!

– А ты-то откуда знаешь? – Удивленно посмотрел я на него. Образ киргизского водилы в дурацкой национальной шапке, которую на него зачем-то надели по случаю нашего приезда, никак не ассоциировался у меня со знатоком современной техники.

– Ну что вы, Феликс Абрамович, – смутился он, – обижаете! Я же в институте учился! А все эти системы безопасности мой брат троюрдный лично делал! Брат, – показал киргиз пальцем в верх, – большая в Москве шишка! К нему постоянно политики обращаются разные, бизнесмены, говорит от заказов просто отбоя нет!

– Хм. Политики, говоришь? – Заинтересовался я. – Ну что ж, дай мне его телефон что ли, может, я тоже ему позвоню. Любопытно.

Зардевшись от оказанной ему чести (еще бы, ЛИЧНО СЕРЕБРЯННИКОВ записал телефон брата!), водитель с гордостью продиктовал мне его номер, а я в знак благодарности расписался в его блокноте. Потом киргиз еще долго гудел, восторгаясь мной и говоря, какой я мудрый и замечательный человек, желал мне долгих лет успешного творчества, счастливой семейной жизни, в общем, всего наилучшего.

Да, системы безопасности, системы безопасности… – этот вопрос меня давно занимал. Я думал о том, как бы получше укрепить мой дом на Николиной Горе. Мошенники, воры – все эти прохиндеи были готовы обрушиться на мои ценности в любой момент! Ведь у меня там было собрано столько ценного, деньги и украшения, столько разных наград, статуэток и премий! Лучше бы жену украли, суки! Но это вряд ли…

Пока я раздумывал на тему защиты, нас провезли через главные ворота. Перед въездом какой-то празднующий чувак облил машину шампанским, громко прокричав на ломанном русском: «Да здравствует именинник!». При мысли об алкоголе мне стало тошно, но для приличия я высунулся из окна и даже прокричал «Ура!».

Внутри усадьба олигарха выглядела еще богаче. Площадку перед домом окружали мраморные ограждения с арками, перед ними размещалось место для парковки, а дальше были видны статуи, фонтаны, ровные и аккуратно подстриженные деревья. Ух, неплохо наворовал. Я пафосно хлопнул дверью машины, вошел через парадный вход и шагов через двадцать очутился в огромной гостиной, где уже собрались многочисленные гости.

Я насчитал примерно человек двести. За главным столом в углу, откуда прекрасно было видно все происходящее в зале, сидел именинник – невысокий худенький человечек с раскрасневшимся лицом. Честно говоря, я представлял его другим – каким-то, что ли, более толстым и властным, напоминающим азиатского бая, однако Хаязов держался в высшей степени скромно, со сдержанным достоинством хозяина. Рядом с ним, естественно, сидела Кристина – как-никак, самая популярная у старого поколения звезда, «золотой голос эстрады», дальше – ее сын Кирилл, потом еще, по-моему, Кутин, хотя, может быть, это Пудовкин – один хрен, не разберешь этих волосатых. Когда олигарх увидел меня, он встал и приветливо улыбнулся, поднимая бокал и тем самым показывая свое гостеприимство и радушие. «Мудак», – подумал я. – «Лучше денег бы побыстрее заплатил, мне еще после паленого твоего алкоголя в казино херово». Тем не менее, виду я не подал, тоже поклонился, прямо по азиатской традиции. Хозяину мои манеры понравились – весь вечер, потом, обнимая по-дружески Кутина, он сидел довольный.

Я прошел дальше мимо гудящих столиков, брезгливо здороваясь с коллегами и плюхнулся за стол к Семену Леонову, Мише Скворцову и популярному юмористу Васе Матвееву. Все трое были изрядно поддавши, особенно Скворцов, который, когда я входил, как раз поднимал тост за именинника. Рядом с Леоновым сидела телка – довольно, надо сказать, ничегошная – по-моему она выступала в подтанцовке «Мотыльков». Увидев меня, она легонько хихикнула, наверное, от смущения. Я улыбнулся в ответ. Конечно, сидеть рядом с Феликсом Абрамовичем – большая честь. Ее лицо, кстати, показалось мне знакомым…

– Привет, ребята, – я широко улыбнулся. – Здравствуйте, красавица, – подмигнул я девочке. – По-моему, я вас уже где-то видел? – В ответ телка снова захихикала и жеманно отвернулась.

– Ну что, Феликс? – с насмешкой спросил Сеня, по-хозяйски прижимая телку, – отошел после вчерашнего? Голова не болит?

Черт побери! Оказывается, Андрюха уже успел всем разнести про меня невесть какие небылицы, и вот они сплетничают! Сраные козлы! Впрочем, меня мало волновали слова этих кретинов, как и мнение любого человека, сидящего в этом зале. Разнести всех этих жалких тварей я мог одним словом – просто в пух и прах, но мне было лень ради них даже напрягать мизинец.

– Спасибо, все нормалек, – пренебрежительно бросил я, кинув на стол золотую зажигалку с гравировкой «Феликс». – Лап, – махнул я рукой проходящей мимо официантке, – стаканчик «Чиваса» и лучшие сигары, пожалуйста. Так что ты говоришь там, Семен? Как вы-то сами? Сидите все?

– Да вот, сидим, пьем, – ухмыльнулся опять он. – А вот тебе, Феликс, после вчерашнего я не рекомендовал бы…

Сидящие за столом тут же заржали в унисон, как по сигналу. Особенно громко смеялась телка. Меня буквально затрясло. Я побагровел. Ты что, Сеня, забыл, как я тебя выбил из рейтингов в Юрмале; может тебе еще что-нибудь выбить?!!! Наверное, тогда бы я точно не выдержал, и на свет бы выплыла вся правда, если бы Скворцов, который сидел рядом, не вступился за меня.

– Ой, парни, – вздохнул он с улыбкой. – Чего вы к человеку привязались? Жаль, ты Феликс, так поздно пришел и не видел, как сейчас Киносян отжигал. Так пел, так танцевал, так жег! Имениннику очень понравилось!

Мягкий голос Миши успокаивающе подействовал и на меня, и на окружающих. Я понял, что смысла ссориться сейчас просто нет, и конфликт ушел в небытие.

Мы уже сидели почти час и общались. Тусовка за столом плавно перекинулась в «звездный понос». Так я называю эти вечные разговоры, когда всем скучно и просто хочется похвастаться – рассказать, кто с кем работает, кто как денег срубил, пожаловаться на очередных мудаков-организаторов (спонсоров, партнеров, музыкантов, композиторов, других известных людей – нужное подчеркнуть), какой у кого на завтра план, ну и так далее. Впрочем, после пары стаканов виски, я успокоился настолько, что даже расслабился и слушал.

– Так как там у вас с «Арамисом»? – спросил Леонов Васю. – Продолжение-то делать собираетесь?

С учетом того, что мьюзикл «Арамис» по всем рейтингам собрал в 2006 году огромную аудиторию – и даже ездил с гастролями в Германию, Францию и США, ответ, казалось бы, должен быть очевиден, но…

– Да хрен знает, – Матвеев отчужденно посмотрел в сторону других столиков. – Черкасский что-то не очень заинтересован…

Фраза «Черкасский не очень заинтересован» для непосвященных звучала невнятно. Между тем в последнее время Владимир Черкасский – продюсер и автор мюзикла «Арамис», а также просто известный гей московской тусовки, был занят своим новым романом с каким-то актером из Белоруссии, плюс, как всегда, лечился антидепресантами. Так что все «страсти земные», как он выразился сам устами Д’Артаньяна, ему были малость по барабану… Пиздюшек и пиздюков, которые качали себе на телефоны главную песню мюзикла – «Горячим сердцам открыты все двери», был просто миллион, поэтому Черкасский мог жить припеваючи, позволяя себе при этом иметь маленькие «слабости»…

– А жаль, могли бы посотрудничать, хе-хе, – Семен прищурился и хитро улыбнулся. – Да ладно, я же шучу, – поймав насмешливый взгляд Васи. – Не мальчики же мои, – сказал он, показывая в сторону «Мотыльков», – будут петь. Кстати, смотри в каком платье жена Пудовкина.

– Это разве его жена?! Они уже женаты? – Как всегда встрял со своим любопытством Скворцов. – Скорее уж любовница, гражданский брак.

– Ну скоро женятся, значит, – безразлично сказал Леонов. – Долго ли артисту обручиться с женщиной в наши времена…

– Ага, пусть женятся, – решил я поддержать разговор. – Как только на свадьбу деньги наскребут, – гоготнул я с сарказмом.

Насмешка была неслучайной: я знал, что бывший продюсер Пудовкина, с которым он работал в период с 1992 по 1997 сейчас выиграл у артиста суд из-за песни «Алмазное сердце» – настоящего хита, который постоянно звучал и на национальных праздниках, и на новогодних вечерах, в общем, по всей России. Учитывая, сколько денег собрал на нем Пудовкин, я ясно представлял себе масштабы компенсаций, которые ему придется платить. Откуда было взяться этим деньгам – непонятно, тем более, что его новый альбом «Хиты поколения», на выход которого он возлагал огромные надежды, с треском провалился…

С проблем Пудовкина разговор плавно перешел на Вайтмана. Всех особенно интересовала его новая квартира на Остоженке: что там, и – особенно – почем. Те, кто в ней побывал, а именно – Семен и Вася – охали и ахали, расписывая, какой Йозик у нас молодец, не зря все-таки «самый заслуженный». Я спорил с ними и убеждал, что квартира в стиле «русское барокко» – это давно уже ни хуя не модно, и вообще вся Остоженка – это мыльный пузырь рекламщиков, распиаренная «золотая миля» в центре Москвы. Умные люди давно перебрались либо на окраины – там и воздух почище, и атмосфера спокойнее, либо на Рублевку, а вообще лучше покупать недвижимость в Греции – там сейчас настоящий бум и все очень дешево по московским меркам. На сцене, тем временем, голосили «Мотыльки», половина зала подпевала и подтанцовывала – особенно женская. До моего выхода оставалось около получаса, так что я мог расслабиться. Где-то вдалеке я увидел Андрюху, который сидел за одним столиком с Симояновой и еще одним знакомым мне чуваком из продюсерской группы «Омега Мьюзик», у которых три года назад Кутин снимал свой клип на песню «Сладость». Несмотря на то, что администратор переоделся, он до сих пор выглядел как-то одутловато и откровенно убого. Андрюха бросил в мою сторону сочувствующий взгляд, на что я демонстративно отвернулся, выказывая к нему свое полное и абсолютное презрение.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.