Эта книга о русском языке в интернете[1]. Такую книгу конечно, надо было написать лет 5–7 назад[2]. Собственно, я и собирался, но все как-то некогда было (поэтому отделывался лекциями, докладами и статьями). А за эти 5–7 лет изменилось так много! И не в лучшую для автора сторону: что-то стало обыденным и очевидным, что-то, напротив, исчезло. Что уж тут говорить, если даже название олбанский язык постепенно выходит из моды. А главное, исчез потенциальный читатель – не завсегдатай и абориген интернета, а наивный соглядатай, которому так же, как и мне, интересно во всем этом разбираться. Тот, кому действительно было интересно, давно во всем разобрался, а остальные просто пользуются и уже не очень интересуются, что да как. Привлекательность новизны прошла, преимущества очевидны, чего уж тут книжки писать про язык и коммуникацию, и так ведь коммуницируем – в смысле, общаемся. В общем, есть знатоки, и эта книга точно не для них, есть пользователи, и эта книга, пожалуй, и не для них, а вот есть ли кто-то еще – это большой вопрос. Остается надеяться, что книга именно для них.

Преимущество же позднего написания, по существу, одно. Больше видно и лучше понятно. То, что считалось основными тенденциями, оказалось модой, игрой, чем-то недолговечным и случайным, а какие-то вроде бы случайные вещи оказались основными тенденциями. Неискоренимый Превед! как-то сам собой сошел на нет, зато мода как таковая на разные “словечки” и выражения оказалась постоянной (словечки только быстро меняются).

Оговорки, предупреждения и основные источники

Главным источником информации об интернете, конечно же, является сам интернет. Именно оттуда я черпал основную информацию и даже хотел сопроводить каждую главу ссылками на источники – так называемыми урлами (урлы от английского URL – Uniform Resource Locator), то есть адресами сайтов или страниц, на которых содержится цитируемая или дополнительная информация. Однако затея оказалось не очень удачной. Когда я начал перепроверять старые ссылки, выяснилось, что многие из них уже “битые”, то есть не ведут никуда, потому что данный блог или даже СМИ уже не существует. Слишком быстро все меняется. Оставлять ссылки, которые вскоре могут устареть (чем, кстати, грешат многие интернет-энциклопедии), не хотелось, поэтому в дальнейшем будут указываться только названия или адреса сайтов, и то лишь там, где это необходимо.

В огромном интернете я, естественно, выделял наиболее информативные области, и первой среди них была блогосфера, то есть свидетельства очевидцев, размышления, комментарии, и даже скандалы порой оказывались насыщены информацией. Язык интернета в основном изучается по блогам[3], то есть блог на сегодня – главный жанр интернета, хотя социальные сети постепенно оттесняют блогосферу на второй план.

В блогах необходимые сведения приходится отыскивать, а есть источники, так сказать, концентрированной информации. Я имею в виду сетевые энциклопедии, словари и их подобия. Многие из них основаны на вики-технологиях, восходящих к Википедии, чья главная особенность хорошо известна: их пишут не избранные специалисты за деньги, а все желающие бесплатно, так же происходит и редактура. Свидетельства этих энциклопедий и словарей не всегда достоверны и точны, часто недостоверны и неточны, зато ни в каких других энциклопедиях мира нельзя прочесть столько разнообразных сведений о самом интернете и о его языке.

В процессе исследования русского языка в интернете мне приходилось постоянно заглядывать в выложенные в этом самом интернете словари английского языка, как профессиональные, так и любительские. Причины этого странного факта станут понятны, когда вы начнете читать эту книгу. Пока же скажу только, что английские словари дают гораздо больше информации об интернет-сленге, чем наши.

Для изучения языка интернета необычайно полезны специальные инструменты, с помощью которых можно замерять частоту появления слов и выражений в текстах в разное время: например, в этом году, на протяжении десяти лет и т. п. И эти инструменты сегодняшний интернет предоставляет.

Итак, полезных источников и инструментов очень много, и все их перечислять слишком долго и скучно, но самые важные стоит назвать и даже коротко и не слишком формально прокомментировать.

Начну с Живого журнала (livejournal.com). Это самая известная, да что говорить, главная платформа (объединение) блогов в мире и уж точно в России. Само словосочетание “Живой журнал”, как нетрудно заметить, является переводом английского Livejournal, которое служит и названием и адресом (URL) сайта. Среди других объединений российских блогов это выделяется повышенной концентрацией интеллектуалов и, произнесу эту ужасное слово, влиятельностью.

Когда мы говорим об энциклопедиях в интернете, первое, что приходит на ум, – это Википедия, проект всемирно известный и по интернет-масштабам давний, он запущен в 2001 году. Я поступлю не очень корректно, но разделю Википедию на две – русскую и английскую, потому что они, хотя и относятся к одному проекту, очень сильно различаются содержательно. В Википедии на других языках я заглядывал, но слишком редко, чтобы оценить их в целом.

Итак, Википедия по-английски (en.wikipedia.org) – сетевая энциклопедия, безусловно, главный источник информации в интернете, а если говорить про информацию о самом интернете, то и главный в мире. При всех недостатках (как Википедии, так и вики-технологий) имеет одно неоспоримое достоинство: в ней очень много разнообразной и интересной информации и ссылок на другие источники. Можно сказать, что ее делала сборная мира, хоть и любительская.

Википедия по-русски (ru.wikipedia.org) – сетевая энциклопедия, считающаяся главным источником информации в рунете, то есть в русскоязычном интернете. Однако она уступает английской старшей сестре буквально во всем: в качестве и количестве информации, а также в завершенности статей. Похоже, что русские авторы-любители бодро взялись писать энциклопедию, но потом то ли устали, то ли просто надоело. Кроме того, она развивается скорее в смысле формы (или формата), чем содержания, пытаясь догнать классические профессиональные энциклопедии. Если раньше это была довольно интересная информационная свалка, то сегодня она становится респектабельнее: интересные (но непроверенные или вообще неэнциклопедические) факты отбрасываются, зато появляется научное (чаще псевдонаучное) теоретизирование. В результате теряются специфические достоинства, а уровень профессиональных энциклопедий остается недостижим.

Следом за Википедией по своему статусу и популярности идут, как ни странно, ее антиподы, своего рода антиэнциклопедии. Я имею в виду не английскую Uncyclopedia и ее русский раздел Абсурдопедию, которые являются неинформативными пародиями на Википедию, а необъективные, написанные нелитературным языком энциклопедии, сосредоточенные на интернет-мемах и других, мягко говоря, проказах, царящих в интернете. Как правило, подобные энциклопедии представляют определенные субкультуры и написаны как бы для своих, но в действительности интересны более широкому кругу

Самая знаменитая из англоязычных – Энциклопедия драматика (.Encyclopedia Dramatica, Encyclopaedia Dramatics или ^e, encyclopediadramatica.se). Это сетевая хулиганская и неполиткорректная энциклопедия об интернете, интернет-культурах и интернет-мемах. История ее создания в 2004 году, закрытия в 2011-м и дальнейшего перемещения по разным сетевым адресам чрезвычайно увлекательна, но это не имеет отношения к языку интернета. Девизом ее стало выражение In lulz we trust, пародирующее официальный американский девиз In God We Trust, и об этом мы еще поговорим.

Среди наших же выделяется Луркоморье (lurkmore.tu, lurkmore.ru) – стёбная, отчасти сатирическая, хулиганская, неполиткорректная, непоследовательная сетевая энциклопедия прежде всего об интернете, его субкультурах и языке (начиналась с описания интернет-мемов, но потом значительно расширилась). Когда речь идет о поиске информации, связанной с интернетом, Луркоморье может оказаться полезнее русскоязычной Википедии, с которой злобно конкурирует (оно было создано в 2007 году участниками Википедии, отколовшимися в результате конфликта между консерваторами и “экспериментаторами”). Отголоски этого конфликта обнаруживаются на главной странице Луркоморья, где приводится следующее сравнение с Википедией: “…в отличие от википедии, мы не ставим своей целью написать обо всем на свете сразу и не руководствуемся мифическими критериями “значимости” и “энциклопедичное™”. Само получается”. Образцом для его создателей, очевидно, послужила Энциклопедия драматика. Луркоморье претендует на создание своего особого языка, называемого иногда луркоязом (на мой взгляд, несколько самонадеянно и не вполне оправданно).

Немного огрубляя, про обе эти энциклопедии можно сказать, что за ними стоит фигура анонимуса (от английского anonymous), этакого безымянного, незарегистрированного посетителя хулиганских форумов[4], матерщинника, похабника, гомофоба и далее везде. Анонимус для этих энциклопедий и автор, и герой, и главный читатель. Этих анонимусов с некоторой натяжкой можно назвать особой субкультурой в интернете, анархической по своему характеру. Их не надо путать с организованной группой хакеров, по-видимому, выходцев из этой субкультуры, которые выбрали себе то же самое название и время от времени совершают в интернете громкие акции.

Среди менее известных русских энциклопедий я бы выделил лишь одну. Это Викиреальность (wikireality.ru), сравнительно небольшая по объему и молодая (с 2009 года) сетевая энциклопедия, посвященная интернету, отличающаяся разнообразием, полнотой и объективностью информации, поданной в нейтральном стиле.

Перечень подобных справочных изданий я завершу Антологией сетевого фольклора (netlore.ru), собранием (или, если хотите, журналом) авторских статей про разные явления в интернете, которое не имеет особой идеологии и особых претензий (в частности, энциклопедических). Оно, естественно, не слишком системно – каждый пишет про что хочет, – хотя и систематизировано по нескольким рубрикам. Тексты немного поверхностны и ориентированы на непосвященных. Стиль нейтральный и доброжелательный. Сайт стал основой для книги “Пятниццо” (см. в конце этого раздела).

Теперь несколько словарей английского языка. Начну с лучших и профессиональных.

Оксфордский словарь (oxforddictionaries.com) – под Оксфордским словарем я в дальнейшем имею в виду один из сайтов издательства Oxford University Press, называемый Oxford Dictionaries Online (ODO), на котором выложены британская и американская версии словаря, отражающие современное состояние английского языка. Этот ресурс следует отличать от более академического ресурса Oxford English Dictionary (OED, oed.com), представляющего английский язык в его развитии и вариативности. В строгом смысле слова именно на последнем сайте представлена текущая версия знаменитого Оксфордского словаря английского языка.

Словарь Вебстера, или просто Вебстер (merriam-webster.com) – основной конкурент Оксфордского словаря и на бумаге и в интернете. В интернете правильнее было бы говорить о нем как о словаре Мерриам-Вебстер, но привычнее просто Вебстер. Мерриам-Вебстер – название компании, выпускающей словари Вебстера и Мерриам-Вебстера. Это название состоит из двух фамилий: автора первого словаря Ноа Вебстера¹ и братьев Джорджа и Чарльза Мерриамов, купивших права на словарь после смерти автора.

Оба названных словаря замечательны еще и тем, что в них можно найти слова и значения, появившиеся совсем недавно, и даже самые знаменитые из интернет-жаргонизмов. В этом отношении Оксфордский словарь даже прогрессивнее. Еще они иногда указывают год или десятилетие появления слова. Увы, в словарях русского языка такого не встретишь никогда.

Но если жаргонизм в этих классических словарях не найден, имеет смысл обратиться к любительскому Городскому словарю (Urban Dictionary, urbandictionary.com). Это толковый словарь английского языка, который пишут все желающие, иначе говоря, толковать слово может любой участник проекта. Это можно назвать, вслед за Тимом О’Рейлли[5], словарем Web 2.0, то есть словарем, который пишут массы дилетантов. Чтобы не влезать в запутанные споры, которые связаны с этим вроде бы понятным термином (в отличие от Web 3.0, например), скажу только, что, в отличие от Википедии, тоже относящейся к Web 2.0, в Городском словаре нет никакой редактуры. Зато есть голосование, которое поднимает наверх понравившиеся большинству толкования слова и опускает те, которые не понравились (голосовать можно за и против). Таким образом, желая узнать значение слова, читатель прежде всего читает самое популярное толкование и почти никогда не читает толкования в конце списка. Городской словарь – проект авторитетный, имеющий богатую историю, начат он был в 1999 году. Интересно, что в нем можно найти и самые обычные слова английского языка, например mother “мать”, и самые необычные, в том числе и жаргонизмы, относящиеся к интернету.

Кроме энциклопедий и словарей я назову еще два инструмента, которые можно использовать, в частности, для того, чтобы воочию увидеть жизнь слова: когда оно появилось, когда стало модным, когда начало исчезать из текстов.

Google Ngram Viewer (books.google.com/ngrams) – сервис Гугла, который строит графики частоты слов и словосочетаний в огромном корпусе оцифрованных Гуглом книг. Частота эта распределена по оси времени. Сервис дает возможность посмотреть конкретные примеры за определенный отрезок времени. Охватывает период с 1800 года до текущего времени.

Пульс блогосферы (blogs.yandex.ru/pulse) – сервис Яндекса, который строит графики распределенной по времени частоты слов и словосочетаний в русской блогосфере, а также дает возможность посмотреть конкретные примеры в заданный отрезок времени. Охватывает период с 2001 года до текущего времени.

Сеть переполнена информацией, и порой кажется, что в ней можно найти все, но на самом деле это не так.

Время от времени приходилось выныривать из интернета и обращаться к бумажным источникам.

В частности, упомяну популярные книги об интернете (на русском языке и на бумаге), появившиеся в последние годы.

Пятниццо. Антология фольклора рунета. М., 2007. Книга про русский интернет-фольклор, написанная по мотивам сайта Netlore.

Соколовский Д. Библия падонков, или Учебнег Албанского езыка. М., 2008.

Книга одного из идеологов сетевой субкльтуры падонков, состоящая в основном из пересказа падонковского творчества с большим количеством мата и другой малоприятной лексики. Вызвала скандал из-за претензий других падонков на авторство большой части текста[6].

Подшибякин А. По живому. 1999–2009: Livejournal в России. М., 2010.

Книга про Живой журнал, написанная к юбилею Живого журнала в России.

В общем, я попытался написать об интернете, пользуясь только интернетом. К счастью, это не получилось.

О названии

Эти ваши интернеты

Разговор о языке интернета довольно бессмыслен, пока мы не договоримся, что именно мы имеем в виду. Русский язык в интернете разнообразен не менее, чем в жизни. Очевидно, что сильно различаются по своему языку сайт президента России, сообщество любителей книги в блогосфере, форум футбольных болельщиков и чат молодых матерей. Так и должно быть, как в интернете, так и вне его. Предшествующие и последующие истории и рассуждения относятся в первую очередь к блогосфере, социальным сетям, форумам, чатам и т. п., то есть местам, где люди вступают в письменный диалог: общаются на равных или комментируют чужие тексты. В самом широком смысле можно говорить о “разговорных” жанрах интернета и том особом русском языке, который в этих жанрах используется.

Найти аналогию этим разговорным, но письменным жанрам в истории человеческой коммуникации оказывается не так-то просто. Берестяные грамоты? Не то. Эпистолярный жанр? Не то. Скорее уж переписка школьников в классе во время урока. Особенно когда для этого используется тетрадный листок, на котором реплики собеседников записываются друг за другом. Это ведь похоже на электронную переписку с сохранением предыдущих писем или на чаты и форумы. Правда, в любой аналогии есть и неточность. Школьные записки редко кто хранил, срок их жизни ограничивался тем самым уроком, во время которого проходила переписка. В интернете же хранится все. Впрочем, когда вместо тетрадного листка писали прямо на парте, это сохранялось дольше. Но все-таки признаем, что масштабы у школьной переписки не те, в том числе и потенциальная читательская аудитория.

В интернет-языке есть любопытное слово, которое примерно соответствует понятию “разговорного” интернета, по крайней мере, так его определяют интернет-энциклопедии. Это слово интернеты (во множественном числе). Оно считается мемом, появившимся в результате оговорки Джорджа Буша-младшего, и традиционно относится к так называемым бушизмам[17]. В действительности оговоркой это назвать трудно, потому что в публичных выступлениях Буша отмечено трехкратное употребление множественного числа слова internet без всякой иронии, что в английском, как и в русском, следует считать ошибкой. Первый раз это произошло в 2000 году, третий – в 2007-м. Источником же мема стало второе употребление, случившееся в дебатах с Джоном Керри в октябре 2004 года, которое было отмечено многими СМИ и многократно спародировано и высмеяно[18]. В ответ на вопрос аудитории (некоего Даниэла Фарли) о возможном введении воинской повинности Буш ответил:

Интересно, что для русского интернет-языка возникает любопытное смысловое противопоставление, на которое указывают Википедия и Луркоморье (возможно, оно есть и в английском, но указаний на это обнаружить не удалось). Так, к интернету (в единственном числе) относятся новостные сайты и сайты общественно-политических организаций, а к интернетам (во множественном числе) – блоги, имиджборды (разновидность форумов), ICQ и социальные сети. Луркоморье добавляет к определению интернетов еще один параметр – лулзы (“смешное” или “приколы”) и сообщает, что “это, в принципе, то же самое, что и привычный интернет, но веселее”. Иначе говоря, интернет в единственном числе – это вообще интернет или его серьезная часть, а интернеты – это та его область, где люди общаются между собой, вступая в постоянные диалоги, как правило, с юмором и шутками.

Правда, как часто бывает с мифологизированным олбанским языком, реальное употребление не очень подкрепляет такое значение. Скорее, интернеты используется как ироническое словцо, стилистический синоним обычного интернета. Это замечательный пример того, как граница между стилистической пометой и смыслом стирается. Действительно, иронию чаще пускают в ход, говоря о “настоящем” интернете, то есть о том самом разговорном интернете, а не о корпоративных сайтах или интернет-банкинге.

Выражение “эти ваши интернеты”, произнесенное как бы от лица невежды, стало настолько устойчивым, что журналист Александр Плющев назвал так свои интервью с деятелями интернета, опубликованные на сайте РИА-Новости.

Границы разговорного жанра тем не менее довольны условны. К названным выше блогам, социальным сетям, форумам, ICQ сразу надо добавить электронные письма, чаты, гостевые книги и, наверное, что-то еще. Но ведь возможность комментировать, задать вопрос, то есть вступить в диалог, есть на очень многих сайтах, в том числе на сайтах СМИ, корпоративных и государственных сайтах, то есть область разговора в интернете практически невозможно ограничить. Это, в частности, приводит к тому, что интернет-язык и интернет-стиль расползаются по всему электронно-коммуникативному пространству.

Про падонков…… и исчо раз…

Теперь можно произнести и самое страшное. Никакого особого русского интернет-языка не существует. Точнее, то, что существует, никак нельзя назвать языком. Это языковые приемы, отдельные выражения и слова, характерные для речи многих пользователей интернета, независимо от их возраста, пола и образования.

Есть, впрочем, приемы и словечки, специфические именно для отдельных групп (то есть зависящие от возраста, пола, любви к определенной музыкальной группе, спортивной команде и т. п.). Они характеризуют эти субкультуры и относятся к соответствующим жаргонам. Иногда одно слово, отдельный жаргонизм разрывает границы собственной субкультуры и становится значимым для всего интернета, иногда такое происходит не с отдельным жаргонизмом, а с целым жаргоном.

Почти десять лет в русском интернете был необычайно популярен так называемый язык падонков[19]. Именно он уже позже, распространившись по всему разговорному интернету, стал называться олбанским языком. Границы языка падонков, с лингвистической точки зрения – вполне типичного жаргона, очень нечетки. Некоторые из его приемов использовались и раньше, некоторые появились позже и в другой среде, но легко и безболезненно вошли в него.

Падонки – это сетевая контркультура, сформировавшаяся на нескольких сайтах, многих из которых уже не существует. В основе ее лежал именно текст, в котором нарушались всевозможные табу, языковые и культурные. В жаргоне появилось специальное слово для такого рода текстов – криатифф (то есть искаженное креатив). Первым таким сайтом стал fuck.ru. Потом открывались и закрывались сайты idiotru, fackru.net, down.ru. Сегодня падонковских сайтов существует довольно много, но наиболее известным и влиятельным считается udaff.com.

Однако давайте по порядку. Сайт fuck.ru создали в 1998 году Егор Лавров и Константин Рыков[20].

Вот что пишет один из владельцев сайта, Егор Лавров, в профиле своего блога:

Но вот, по-видимому, более трезвый и не слишком симпатизирующий основателям первого падонковского сайта взгляд. Журналист и свидетель эпохи Андрей Мальгин пишет в своем блоге об этих временах так:

Как видно из текста Мальгина, одной из наиболее креативных личностей начала падонковского движения признается дизайнер сайта fuck.ru Линкси (Linxy), он же Дмитрий Белинский. Для первого сайта он придумал дизайнерские имитации популярных сайтов: в их макетах, сменяемых время от времени, размещались падонковские тексты. Сам Линкси писал тексты подчеркнуто безграмотно и называл это в свою честь л-текстами (отсюда и Л-язык). Позднее он основал еще один КК-сайт (сайт, относящийся к контр культуре) down.ru. Вот, например, образец его текста:

В последнее время создание языка падонков часто приписывается Дмитрию Соколовскому, создателю и владельцу сайта udaff.com, известному в интернете под ником Удав, под которым он, в частности, ведет блог. Биография Соколовского не слишком хорошо описана в интернете, например, встречаются такие фразы, как “существует распространенное мнение, что он – инженер-электрик”. Сам Соколовский определяет свой блог как “записки питерского не-интеллигента”. (udaffcom.livejournal.com)

Приобщение к падонковской культуре, по его признанию, началось у него на сайте fuckru.net. Кроме деятельности в интернете, он известен также как автор книги “Библия падонков, или Учебнег Албанского езыка”. В ней он очень кратко, но с большим количеством сквернословия описывает раннюю историю падонков и прежде всего создание сайта udaff.com в 2001 году. В частности, победу над своим главным конкурентом он описывает так:

И далее Удав так описывает свой творческий метод (надо признать, довольно самокритично), воздавая должное сопернику:

В конце раздела “Што есть падонки?” (а это первый раздел книги) обращает на себя внимание фраза:

Эта фраза удивительна тем, что никаких семи глав в упомянутом разделе не наблюдается. Интересно также, что сама книга не выложена в интернете, по крайней мере, ее не удалось обнаружить главными поисковыми системами. Иначе говоря, с этой книгой связана некая тайна, которая, впрочем, довольно легко раскрывается, если порыться “в этих ваших интернетах”. Что я сейчас и продемонстрирую.

Странным образом некоторые отрывки из книги в интернете все-таки выложены, в частности, на упомянутом сайте udaff.com и в блоге Упыря лихого, причем авторами книги называются Артём Явас и Упырь лихой, создатели сайта “Неоновая литература” (neo-litru).

Текст в интернете хотя и незначительно, но отличается от книжного, например, вместо местоимения я используется слово Удав. Возможны и другие мелкие несоответствия. Вот два отрывка для сравнения.

Процитирую также описание творческого метода Удава, сделанное другими падонками и соответствующее уже процитированному фрагменту из книги Соколовского (но разделенному между двумя главами):

Кроме того, текст, помещенный Артёмом Явасом на сайте udaff.com, называется “История падончества для самых маленьких. Исследование в семи главах с прологом и эпилогом” (текст выложен 07.07.2006), что делает фразу о семи главах более осмысленной[26].

История совпадения двух текстов раскрывается в блогах этих авторов. Вот что пишет по этому поводу Упырь лихой:

В общем, побродив по блогосфере и полистав “библию падонков”, я увидел эту историю таким образом. Упырь лихой и Артём Явас – так сказать, “рядовые падонки” – по заказу издательства написали книжку про свою контркультуру, но издательство от нее отказалось. Затем их текст, слегка дополненный и неудачно отредактированный, вышел без их ведома в другом издательстве, а автором значился “падонковский генерал” Дмитрий Соколовский. Казалось бы, повод кричать “караул!” и подавать иски. Но, как можно судить по интернету, никакого судебного продолжения эта история не получила.

Мне кажется, что она некоторым образом характеризует сообщество падонков в целом и отдельных его героев в частности. Но разве нам судить падонков, ведь то, что они – “падонки”, они не только знают, они этим гордятся.

Орфоарт типа ПТУ-стайл

Теперь можно оставить “Библию падонков” в стороне и снова обратиться к существу дела, то есть к языку падонков, и к интернету.

Вот что пишет Упырь лихой в своем блоге[27]:

И далее:

И далее:

Осмысление и интерпретация своих особенностей внутри субкультуры – вещь важная, но не безусловная, доверять полностью этому не стоит.

Поэтому попробую прокомментировать многочисленные свидетельства очевидцев и участников, дополню их некоторыми лингвистическими соображениями и подведу итог.

В 1998 году был создан изначально относящийся к контркультуре, что следует хотя бы из названия, сайт fuck.ru, эмблемой которого были спаривающиеся мухи, а лозунгом: “…, пошли все…….!”[30]. На сайте публиковались тексты, разрушающие культурные и языковые запреты. Если сосредоточиться на языке, то можно говорить о трех основных особенностях. Во-первых, обилие бранной, в том числе матерной, лексики. Здесь, правда, следует признать, что для российского общества конца 90-х это уже не было специфической чертой. Активное использование мата в публичной сфере началось ранее: в самом конце 8о-х и начале 90-х. Во-вторых, искажение написания слов. Подобного рода письмо называлось орфоартом. В-третьих, употребление большого количества существующих и придуманных текстовых клише. По-видимому, именно на этом сайте и прозвучало самоназвание сетевой контркультуры – падонки, написанное с искажением (а вместо о) и ставшее в таком виде текстовым клише, а затем и самостоятельным словом. Название это, предположительно, первым произнес дизайнер сайта Линкси. Появление названия, естественно, укрепило движение и очертило его границы. Далее открывались новые сайты падонков (чаще всего, хотя и необязательно, в результате расколов и конфликтов), наиболее влиятельным среди которых в настоящее время является сайт udaff.com. На этом сайте, созданном в 2003 году, впервые среди падонковских сайтов стало возможно непосредственное комментирование текстов, что должно было способствовать увеличению числа клишированных реплик.

Языковые особенности, присущие контркультуре падонков, вполне отвечают лингвистическому понятию жаргона: собственная лексика и специальные выражения, а также языковые приемы. Этот жаргон имел различные названия, среди которых наиболее распространенными были: ПТУ-стайл (аллюзия на специфическую лексику учащихся профессионально-технических училищ), падонки-стайл, Л-язык (в честь Линкси), язык падонков и, наконец, албанский язык с вариантом олбанский (об истории которого уже рассказано). В начале двухтысячных язык падонков получил популярность в более широких сферах, прежде всего в Живом журнале и блогосфере в целом. Термин олбанский тем самым появился уже тогда, когда этот жаргон использовался гораздо более широкими массами, чем исключительно внутри субкультуры падонков.

Языковые особенности жаргона падонков, конечно, не являются чем-то уникальным и по отдельности встречались в истории русского языка и периодически воспроизводятся. В связи с этим интересны две тенденции, заметные и в самой субкультуре, и в различных ее описаниях, например в интернет-энциклопедиях. Первая – это поиск предшественников, похожим образом играющих с языком, и в каком-то смысле объединение с ними. Вторая – напротив, жесткое отграничение жаргона падонков от аналогичных языковых игр, возникших параллельно или позже и смешавшихся с ним. Прежде чем перейти к описанию исторических параллелей, приведу пример, представляющий собой типичный падонковский текст и тематически и орфографически. Тем более что темой как раз и является русский язык и отношение к нему падонков. Впрочем, возможно, речь идет об идеальной пародии, поскольку этот текст появился в качестве анекдота на сайте Д. Вернера “Анекдоты из России” 29 октября 2005 года, а затем распространился по русскоязычному интернету. Проследить более ранние источники с тем, чтобы определить природу текста – “истинный” падонковский текст или пародия, – мне не удалось.

Ищем родственников. Срочно

Падонки осознали себя как сообщество, как особую культуру, что немедленно привело их и их исследователей к поиску корней. Поиск предшественников порой приобретает комические формы. Это происходит, когда в предшественники записываются, скажем, Петр I или Екатерина II, допускавшие орфографические неточности. Несколько ближе оказывается князь Сергей Оболенский, историю которого описывает Юрий Тынянов в романе “Кюхля” (он упоминается в Википедии). Тынянов приводит два письма, написанные Оболенским Кюхельбекеру, пока они вместе находились в заключении в Динабургской крепости. Вот две цитаты. Первая:

И вторая:

Здесь действительно имеет место не только нарушение традиционной орфографии, но и игровой характер этих нарушений. На игровой характер, по крайней мере, намекают фразы Сосед был, видимо, веселый и “Письма” князя, написанные необычайным языком, приносили Вильгельму радость и как-то напоминали детство или Лицей. Однако речь идет всего лишь о фонетическом письме, по-видимому сознательно – ради шутки – используемом образованным человеком. Иначе говоря, Оболенский пишет, как слышится.

Еще более близким, более глубоким и отчасти поразительным оказывается сближение жаргона падонков с заумью. Термин заумь (или заумный язык) был придуман Велимиром Хлебниковым и подхвачен другими футуристами и близкими к ним кругами, например Левым фронтом искусств (ЛЕФ). Заумь возникла в начале 1920-х годов и декларировалась как особый язык литературы, но в действительности конечно же языком не являлась. Речь шла о направлении, состоящем из разного рода литературных экспериментов с языком, то есть из модификаций (“переделок”) русского языка с целью достижения определенного художественного эффекта. Одной из целей было разрушение привычного фонетического (реже графического) облика, чтобы избавиться от привычного “бытового” значения слова”. Важной была и идея самостоятельного формирования смысла через фонетический образ. Хлебников, экспериментируя с языком в одном из программных произведений “Зангези”, фактически порождал значения звуков и букв. Хорошо известно стихотворение Алексея Крученых, демонстрирующее этот принцип:

Или Велимир Хлебников:

И еще Хлебников из “Зангези”:

К этим экспериментам мы еще вернемся, но видно, что и здесь аналогия с языком падонков весьма условна. Однако эксперименты с заумью не были чем-то единым и цельным, и некоторые из этих экспериментов представляют для сопоставления значительно больший интерес.

Самым удивительным является сближение жаргона падонков с творчеством Ильязда (псевдоним Ильи Михайловича Зданевича), известного деятеля грузинского, русского, а позднее и французского авангарда. Как и многие авангардисты, он экспериментировал с заумью, но с сегодняшним днем оказался неожиданным образом связан более других. И причиной этому стала написанная им пьеса. Здесь лучше обратиться к работам немецкого слависта Манфреда Шрубы, написавшего сначала словарь “Литературные объединения Москвы и Петербурга 1890–1917 годов” (Москва: НЛО, 2004), а потом и дополнения к нему[31].

В “Дополнениях к словарю “Литературные объединения Москвы и Петербурга 1890–1917 годов” он пишет о “Бескровном убийстве”, литературно-художественной группе футуристической ориентации, существовавшей в 1914–1918 годах в Петрограде и издававшей одноименный рукописный гектографированный журнал. В 1915–1916 годах вышло около десяти номеров с названиями, отсылающими к экзотическим местам или к войне, в том числе и “Албанский выпуск”. Ильязд принадлежал к этой группе, но познакомился с журналом только в 1916 году:

Излишне говорить, что изык албанская, изобретенный Ильей Зданевичем, и современный олбанский язык случайно получили сходные названия[32], но тем не менее это даже случайное совпадение производит сильное впечатление, особенно если учесть сходство языковых игр Ильязда и современных падонков.

Поиск предшественников происходит и в интернете, и в этом случае чаще всего отмечают эксперименты с языком, происходившие в эхоконференциях в Фидонете. Тут, по-видимому, придется пояснить, что такое Фидонет и что такое эхоконференция.

Фидонет (от английского FidoNet) – это компьютерная сеть, созданная в 1984 году американским программистом Томом Дженингсом для обмена сообщениями между электронными досками объявлений (англ. Bulletin Board System, BBS)¹. В Фидонете пользователи могли общаться либо с помощью личной переписки, либо участвуя в эхоконференциях, с содержательной точки зрения (но не с технической) аналогичных более поздним интернет-форумам. То есть речь идет о публичном (доступном другим участникам) сохраняемом последовательном обмене сообщениями. Фидонет был популярен в мире в первой половине 1990-х годов, а в СССР – до конца 90-х. Существует до сих пор, однако в связи в распространением интернета полностью утратил популярность.

Среди эхоконференций Фидонета в связи с жаргоном падонков чаще всего упоминается конференция su.kaschenko.local (ее архив сейчас хранится на Гугле), названная в честь Московской психиатрической клиники № 1 имени H.A. Алексееева, до 1994 года носившей имя П.П. Кащенко и в разговорной речи по-прежнему называющейся Кащенко. Участники конференции и их последователи, называемые кащенитами, также создали особый жаргон, основанный на языковых играх, правда, эта игра несколько отличалась от языковых игр падонков. Для кащенитов главной или, по крайней мере, одной из главных (наряду с психиатрической) была еврейская тематика. Именно поэтому позже для обозначения этого жаргона было придумано слово кащрит (Кащенко + иврит), впрочем не ставшее особенно популярным.

Соответственно, одной из основных тенденций была имитация на письме устной речи, но не нейтральной, а типичного еврейского акцента (в его одесском варианте). Таким образом, отчасти письмо кащенитов было фонетическим, хотя можно найти такие отклонения, как, например, словосочетание аццкая сошона. Но параллельно с этим приемом использовался каламбур или каламбурное членение слова, когда “еврейские” мотивы выделяются по созвучию. Один из любимых каламбуров кащенитов связан со словом из идиша поц, обозначающее “половой член” и используемое также по отношению к человеку как негативное или унизительное. Вот типичные кащенитские слова: поциент, поцчему, поцторожить. Есть и другие примеры каламбурного членения: пейсатель, семитричный, медпейс-анал, неко тора евремя.

Кащениты занимались троллингом, организовывали флеймы, то есть провоцировали, скандалили и вербально травили свои жертвы. Однако при этом соблюдали определенные коммуникативные правила (в отличие от падонков), отчасти имитируя типичное “еврейское” поведение: были изысканно вежливы, хотя и ироничны, не использовали мат, уклонялись от прямых ответов, отвечали вопросом на вопрос, демонстрировали подчеркнутую противоречивость и парадоксальность. Так, в частности, кащенит должен всегда утверждать, что кащенитов не существует.

Несколько наиболее частых вопросов подверглись в речи кащенитов аббревиации:

Один из самых известных кащенистских мемов связан со словом гиугипанчик, обозначающим вымышленное существо и первоначально созданным по созвучию с фамилией Шушпанов. Эту фамилию носил некий недруг кащенитов. Оно обросло обширной мифологией, были придуманы шушпанишады – пополняемая коллекция кратких сентенций о шуш-панчике, например:

Последнее высказывание связано с тем, что в кащенитском фольклоре появилось и путем многократного повторения закрепилось иронически-унизительное обращение О, шушпанчик! – сначала к самому Шушпанову, а потом и ко всем прочим недругам.

Итак, кащенитов нельзя назвать предшественниками падонков, если, конечно, не считать любую контркультуру предшественницей любой более поздней контркультуры. Языковые игры кащенитов значительно отличаются от языковых игр падонков, в их основе лежат совершенно другие механизмы. Тем удивительнее, что некоторые кащенитские слова и выражения фактически вошли в жаргон падонков и выделяются разве что тематически. Они связаны с сатанизмом (еще одна кащенитская тема) и уже не просто с еврейской темой, но с темой холокоста: аццкая сотона, фпекло, фтопку, фгазенваген, хотя также пейсатель и некоторые другие.

Еще одно сходное сетевое явление обнаруживается вне русскоязычного интернета[33]. Это так называемый Lolspeak – язык, используемый в англоязычной субкультуре, связанной с понятием Lolcat. Оба эти слова сложены из двух слов. Первым элементом в обоих случаях является английская аббревиатура LOL, интерпретируемая либо как laughing out loud, либо как laugh out loud [громко смеяться], либо даже как lots of laughs [много смеха], что, впрочем, не меняет смысла: речь идет о чем-то смешном. Подробнее об этой аббревиатуре я еще расскажу. Второй элемент – в первом случае speak “язык”, во втором случае cat “кошка”. Lolcat, как правило, не транскрибируется, а переводится на русский язык.

Лолкот – это смешная фотография кошки вместе с наложенным на нее смешным комментарием (как правило, от лица кошки). Иногда текст на фотографии называется кэпшеном (от английского caption). Такие изображения вывешиваются на форумах, чаще всего специализированных, которые называются имиджбордами (рус. имиджборд или имиджборда, от англ. imageboard, буквально “доска с изображениями”). Имиджборды – это, собственно, и есть такие интернет-форумы, на которых обсуждают размещенные на них картинки или фотографии. Слово Lolcat появилось на одном из самых известных англоязычных имидж-бордов 4chan в середине 2000-х (по-видимому, в 2006 году), хотя само явление было известно и раньше. На имиджборде 4chan оно первоначально называлось Caturday (см. ниже).

Вокруг лолкотов сложилась целая субкультура авторов и их ценителей. Язык, используемый для этих комментариев, то есть лолспик, довольно специфичен. Конечно, его тоже нельзя называть самостоятельным языком. Это набор приемов, искажающих английский текст на разных уровнях. Рекомендуются типичные ошибки в грамматике и синтаксисе, фонетическое письмо, перестановка букв, каламбурное членение и многое другое. Не будучи специалистом в этой области, я не готов подробно описывать лолспик. Ограничусь лишь рядом примеров, посвященных этому явлению и взятых на англоязычных сайтах. Так, важными словами и устойчивыми выражениями лолспика являются Caturday (от cat и Saturday “суббота”, день когда на имиджборде 4chan вывешивались новые лолкоты), teh (вместо the), иг (вместо your), lolrus (вместо walrus), hoomin (вместо human), hai (вместо hi). Среди наиболее известных комментариев и историй, связанных с лолкотами, назову две (во второй, впрочем, героем стал морж, поскольку фотографии других животных тоже комментируются):

Эти две фразы прекрасно демонстрируют нарушения в орфографии и грамматике английского языка.

Разговор о лолспике можно завершить сообщением о том, что в интернете существует проект полного перевода Библии на этот язык.

Ну и в заключение разговора о родственниках упомяну то, что осталось незамеченным в интернете, хотя по своим характеристикам, может быть, находится ближе всего к отдельным экспериментам падонков. Это весьма своеобразные языковые игры ученых. По словам известного лингвиста В. А. Виноградова, сославшегося на своего учителя А. А. Реформатского, игры с орфографией были характерны для московских языковедов, учеников и коллег Д.Н. Ушакова[34]. Игра состояла в том, чтобы записать слово всеми возможными способами, не меняя его произношения. Среди них были и написания, максимально отличавшиеся от правильного, общепринятого. Так, правильному аспирант противостоит “самое неправильное” – озперанд, в котором сделаны все возможные орфографические ошибки, не влияющие на прочтение.

Поиск предшественников (иногда довольно далеких) странным образом сочетается с отсечением последователей (иногда довольно близких). Исследователи языка падонков отличают от него такие явления, как знаменитое приветствие превед или чуть менее знаменитое высказывание йа криветко (оба примера относятся к интернет-мемам),

поскольку они возникли вне падонковской субкультуры и каждое из них имеет свою собственную историю. Впрочем, с лингвистической точки зрения, и превед, и йа криветко вполне вписываются в жаргон падонков, а история их возникновения для их дальнейшего функционирования не так уж и существенна.

Утомленные грамотой

После рассказов о предшественниках и других родственниках снова вернемся к падонкам, к их речи, или, грубо говоря, от истории – к лингвистике. Вернусь к блогу Упыря лихого[35] и процитированным выше суждениям:

“Язык падонкаф” – это прежде всего не сленг, а стиль”. И далее в пяти пунктах излагается, в чем же этот стиль заключается. В пункте первом и, по-видимому, главном указано:

Мнение Упыря лихого о том, что мы имеем дело не с жаргоном, а со стилем, имеет право на существование. Дискуссия по поводу того, жаргон перед нами или стиль, могла бы быть долгой и даже интересной,

но скорее специалисту. Читателя едва ли увлечет обсуждение вопросов лингвистической терминологии. И все-таки несколько замечаний по этому поводу стоит сделать. Если слегка огрубить картину, то можно сказать, что жаргон, во-первых, принадлежит некоторой выделенной группе носителей языка (по профессиональному, возрастному или какому-то другому критерию) и, во-вторых, характеризуется в основном особой лексикой, то есть особыми словами и устойчивыми словосочетаниями, и отчасти словообразованием. Стиль же (лингвисты бы в этом случае говорили о функциональном стиле) определяется не для группы носителей, а для коммуникативной и социальной сферы и характеризуется не только лексикой, но и грамматикой, синтаксисом, фонетикой. Так, говорят о научном, публицистическом или официально-деловом стиле.

Язык падонков в начале его существования корректно рассматривать как жаргон. Он принадлежит небольшой группе людей, относящейся к контркультуре падонков. Для него характерны особые словечки и устойчивые словосочетания. Правда, есть еще игры с орфографией, но это можно рассматривать как особую черту этого конкретного жаргона. По мере же распространения языка падонков за пределы своей контркультуры он действительно приобретает в большой степени черты стиля, связанного с особой коммуникативной средой – “разговорным” интернетом. Принципиальным становится не знание отдельных слов и выражений, а уместное использование ряда приемов, прежде всего эпизодического искажения орфографии.

Вообще, игру с орфографией следует считать важнейшей особенностью языка падонков. Очевидно, что искажение орфографии провоцирует вопрос о грамотности пишущего. Мнение людей далеких от интернета состоит в том, что падонки (как, впрочем, и другие обитатели интернета) безграмотны, что они пишут, как слышат, то есть используют фонетическое письмо, что означает в представлении неспециалиста нечто, напоминающее белорусскую орфографию.

Такое мнение, очевидным образом, неправильно. Слова превед, кросафчег и многие другие противоречат правилу “пишу как слышу”. В соответствии с ним мы бы написали привет или красафчик. Таким образом, в жаргоне падонков делаются ошибки, которые бы просто неграмотный человек не сделал. Мы имеем дело скорее с анти-грамотностью, чем с безграмотностью. Безусловно, первоначально это игра интеллектуалов[36], очень близкая к игре лингвистов, показанной на примере слова озперанд. То есть те принципы орфоарта, которые описаны в блоге Упыря лихого, в действительности могут быть заменены одним правилом:

Если не лень, вернитесь к принципам орфоарта, упомянутым выше, и проверьте. А я просто напомню примеры Упыря лихого:

Кстати, несколько выпадает из общего ряда принцип, касающийся слитно-раздельного написания, поскольку нарушения в основном действуют в одном направлении – в сторону слитности. И затрагивает это, как правило, клише, что подчеркивает их функционирование в качестве единой и цельной смысловой единицы: ржунимагу, ниасилел, убейсибяапстену и многочисленные матерные выражения.

Замечу, что в некоторых примерах сделаны как раз не все возможные ошибки. Так, можно “улучшить” их написание таким образом: жкольнег, аццкей, жырнайа. Для орфографической несобранности Упыря лихого и Артёма Яваса существуют вполне понятные причины.

Дело в том, что между игрой в озперанда и орфоартом имеются принципиальные отличия. Игра ученых – это игра по строгим правилам, имеющая очень ограниченное применение. С помощью озперанда и ему подобных никто всерьез не предполагал общаться и вести переписку. Орфоарт же обслуживает совершенно реальную коммуникацию. И тут оказывается, что в обычной коммуникации очень трудно строго придерживаться анти-правил.

Во-первых, так трудно писать. Надо быть не только очень грамотным человеком, но и очень внимательным, и вообще педантом, если хотите. Ведь приходится выделить все места, где можно допустить ошибки, не влияющие на произношение (их в школе называют орфограммами), и последовательно все эти ошибки сделать. Как-то раз, готовя доклад для научной конференции о жаргоне падонков, я решил назвать его соответствующим образом: “Арфаграфичискайа ашипка каг знаг”. Уже перед самым докладом я с ужасом обнаружил, что ошибся, точнее, недостаточно ошибся, то есть исказил не всё, что следовало бы. Будь я педантом, я бы написал – арфаграфичезкойо ашипко.

Во-вторых, написанное таким образом чрезвычайно трудно читать. Даже Упырь лихой в своем блоге признал: “Асилели? Тада пагнали дальшэ. Естессна, пастаяннае каверканье арфаграфии сильна утамляет васприятийе”, после чего перешел на обычный язык.

Ведь наша орфография – не только и даже не столько культурная ценность, а просто весьма практическая вещь. Именно орфография помогает легче воспринимать написанное, то есть попросту – быстрее читать. Это происходит потому, что мы привыкли к определенному графическому облику слов и опознаем их даже не целиком, а по нескольким ключевым буквам, прежде всего – по первой и последней. Неправильное написание незначительно задерживает наш взгляд на слове, тормозя процесс чтения в целом. Если таких задержек оказывается много (то есть мы имеем дело с неграмотным текстом), чтение тормозится не чуть-чуть, а сильно.

На самом деле орфография помогает и быстрее писать, поскольку грамотный человек делает это автоматически. И вот здесь прозвучало ключевое слово: грамотный. Дело в том – и сейчас я раскрываю большой секрет, – что орфография облегчает жизнь далеко не всем, а только грамотным людям. Именно поэтому при любых реформах орфографии и графики страдают прежде всего они – те, для кого письмо и чтение стали, по существу, основным инстинктом. И именно образованные люди сильнее всего сопротивляются таким реформам. Остальные же без орфографии даже немного выигрывают: не надо думать, как писать, да и чтению это не мешает, поскольку привычки к определенному графическому облику слов у них не сформировано. Главное же, что при отсутствии орфографии незнание орфографических правил им абсолютно не вредит, так что их социальный статус сильно повышается.

Итак, орфография позволяет нам читать комфортно и быстро, не прочитывая букву за буквой, а угадывая графический облик слова по опорным точкам. В книге “Русский язык на грани нервного срыва. 3D”[37] я как-то приводил забавный пример из интернета, подтверждающий эту мысль. Повторюсь, потому что он необычайно нагляден:

Действительно, текст читается достаточно легко, хотя в словах перепутаны все буквы, кроме первой и последней. На первый взгляд пример опровергает ценность орфографии, ведь все слова написаны неправильно, а мы относительно быстро узнаем их. Но узнаем-то мы их именно потому, что все буквы в слове сохранены, и они хотя и расположены не в привычном порядке, но помогают нам распознать облик слова. А в орфографии падонков слово опознается плохо даже при соблюдении линейного порядка, а малейшая путаница делает текст вообще нечитаемым.

Попробую записать с орфографическими ошибками:

А теперь скажите, только честно, какой из двух вариантов “странной” записи текста читался легче?

На всякий случай прокомментирую. Если первый вы быстро пробежали глазами, а второй прочитали с трудом, спотыкаясь на некоторых словах, то вы истинно образованный человек, обладающий к тому же навыками быстрого чтения. Если с первым вы не справились, а второй кое-как “асилили”, то вы либо падонок (в хорошем смысле этого слова, если, конечно, у него есть хороший смысл), либо ребенок, который слишком много времени проводит у компьютера.

Но даже если вы остались не совсем согласны с результатами моего маленького эксперимента, то у меня остался еще один, самый убийственный аргумент. А теперь перемешайте буквы уже не в правильной записи, а в падонковской, и попробуйте прочитать:

Вот то-то… Теперь, я надеюсь, вы поняли, зачем нам нужна наша орфография?

Естественно, что даже узкий круг интеллектуалов не обладает достаточным педантизмом для реализации собственных орфографических установок, а уж по мере привлечения к игре не слишком грамотных масс эти установки и вовсе не соблюдаются. Вдобавок и саму ошибку можно сделать по-разному, например, афтар или аффтар (второй вариант более канонический). Вот и имеем мы постоянный разнобой в написании. Например, слово язык встречается в “падонковской” орфографии и как йазыг, и как йазык, и как изыг, и как изык, и как езыг, и как езык, и, правда совсем редко, как йэзыг или йэзык. А слово падонок (родительный множественного – падонков) встречается и в более “анти-правильной” форме: падонаг (падонкафф).

Таким образом, в реальной коммуникации падонков причудливым образом переплетаются обычная неграмотность, вопиющая безграмотность и сознательная антиграмотность. Идеологически ценной и, я бы сказал, принципиальной, безусловно, является антиграмотность. Именно она лежит в основе языка падонков, хотя впоследствии, как мы видим, идея антиграмотности оказалась сильно размыта как другими принципами (об этом чуть позже), так и естественной неграмотностью большинства пользователей.

Идеологическая значимость антиграмотности осознавалась самими падонками, и чтобы это продемонстрировать, придется снова углубиться в историю.

Неграмотность, безграмотность или антиграмотность?

Приведу любопытнейший документ, показывающий, насколько рано антиграмотность стала осознаваться участниками движения падонков как принцип. В 1999 году на сайте fuck.ru был опубликован “Манифезд антиграматнасти”. Его автор – знаменитая виртуальная личность Мэри Шелли[38] (не путать с одноименной реальной исторической личностью, автором “Франкенштейна” и женой английского поэта Перси Биши Шелли!). Вполне возможно, что именно этот манифест имеет смысл считать точкой отсчета в истории олбанского языка.

Несмотря на очевидную юмористическую составляющую, манифест не равен многочисленным анекдотам. Во-первых, само название “манифест” и, если хотите, выбор манифеста как формы высказывания подразумевает осознание нового явления, удачно названного антиграмотностью. В манифесте очень четко выражена идея противопоставления грамотности и антиграмотности, то есть сознательного нарушения грамотности ради каких-то целей.

Во-вторых, здесь не менее четко выделяется противник. Ведь и обычная неграмотность автору манифеста ближе и понятней абсолютной и к тому же воинствующей грамотности. Различие между ними интерпретируется как различие между живой природой – человеком – и роботами, автоматами, компьютерными программами. Вспоминается известный афоризм Сенеки Старшего: Errare humanum est, что в переводе с латыни означает “человеку свойственно ошибаться”. Автор же манифеста обращается за поддержкой не к Сенеке Старшему, а к А. С. Пушкину и цитирует известные строки из третьей главы “Евгения Онегина”: “без грамматической ошибки я русской речи не люблю”. Вокруг этой фразы давно вертится спор разрушителей орфографии и ее хранителей. Если первые (включая виртуальную Мэри Шелли) регулярно поднимают строки Пушкина на щит, то вторые утверждают, что Пушкин совсем не то имел в виду и смысл его высказывания просто исказили: он-де не о тех плохих ошибках, а исключительно о хороших ошибках (“новинках, необычности”). Авторитет Пушкина высок, и иметь Александра Сергеевича на своей стороне хотят все. Но Пушкин гениально уходит от определенности, что сохраняет градус современного спора.

Чтобы цитата была понятней, возьмем более широкий контекст:

Зачем нужна такая пространная цитата? Для того чтобы понять, что именно сказал Пушкин и как он это сказал. Очевидно, что речь идет о молодых женщинах, не вполне владеющих родным языком и предпочитающих ему французский. Вопрос в том, искренне ли Пушкин восхищается дамами, которые слабо и с трудом владеют русским языком, или делает это с иронией. Честно говоря, я в этих стихах вижу практически нескрываемую иронию, но когда я поделился этим с друзьями, столкнулся с почти полным непониманием. Они этой иронии не разглядели. Более того, дам слово великому филологу Юрию Михайловичу Лотману, написавшему подробнейший комментарий к “Евгению Онегину”[40]. В частности, он комментирует фразу Мне галлицизмы будут милы следующим образом: “Стих имеет эпатирующий характер: апология галлицизмов звучала в печати в достаточной мере вызывающе. <… > Одновременно для П исключительно важно противопоставить воспроизведение в искусстве живых “неправильностей” разговорного языка литературе, ориентирующейся на условную правильность письменных норм речи”. Другой классик филологии, Григорий Осипович Винокур, написал статью “Пушкин и русский язык”, где также подробно разобрал эти строки и подытожил: “Пушкин в этих заявлениях восстает не против правильности вообще, а против той “правильности”, которая насаждалась в его время писателями определенной стилистической школы”[41].

В общем, нет иронии. Или оставим это на усмотрение новых поколений пушкинистов?

Вернемся к противнику, однозначно указанному в манифесте. В тексте упоминается конкурс “Золотая клякса”, олицетворяющий в данном случае ту самую “воинствующую грамотность”. Конкурс проводился Новосибирской открытой образовательной сетью (НООС) и заключался в проверке сайтов на грамотность и выдаче им медалей разного достоинства. Кроме того, предлагалась и коммерческая проверка, то есть корректура текстов, выложенных на сайте за деньги. Скрещивание орфографического пафоса и коммерческого подхода – любопытная черта конца девяностых. Иначе говоря, это скорее коммерческий проект со своеобразным агрессивным маркетингом.

Вообще, коммерческие сайты – борцы за грамотность – в интернете встречаются. В основном это борцы за деньги, прикрывающиеся идеей грамотности. Некоторые из них удивительно безграмотны в широком смысле слова. Вот еще один пример: на сайте parazitarium.ru, как бы радеющем за грамотность, на самом видном месте висит объявление, свидетельствующее о полном непонимании слов русского языка:

Очевидно, что жаргонные или просторечные слова не являются словами-паразитами ни терминологически, ни даже образно. Пафос и воинствующая риторика используются ради каких-то других целей. Не знаю, кто они, жулики или коммерсанты, но к русскому языку это предприятие отношения не имеет.

Таким образом, четкость и однозначность противника оказывается мнимой. Он еще менее определен, чем контркультура падонков. Конечно, “коммерческая” грамотность, скрывающая под пафосными словами свои цели, не может быть настоящим идеологическим врагом. Ее можно однократно разоблачить, но писать манифесты… Увольте!

Поиск врага должен быть продолжен. Однако искренняя воинствующая грамотность не оформилась в интернете в единое движение, хотя и можно привести в пример разнообразные конкурсы, сайты и сетевые сообщества, ратующие за грамотность. Самые известные из них – gramota.ru и gramma.ru, имеющие в своем распоряжении не только словари и грамматики, но и действующие справочные службы. Среди сообществ Живого журнала есть, например, velik-moguch и luchshe-molchi, где издеваются над ошибками: нелепыми с точки зрения языка вывесками, объявлениями и т. п., – а также pishu-pravilno и korrektor-ru[42], где обсуждают вопросы грамотности и дают справки и полезные советы. Это всё вполне компетентные сайты и сообщества, выполняющие просветительскую или обличительносатирическую функции.

Иногда лучше всего характеризуют человека или сообщество их собственные слова о себе. Вот как раз такие слова об ироническом сообществе luchshe-molchi, а точнее – цитата из их блога.

Во-первых, чрезвычайно красноречиво название сообщества – “Возмущённые словом”.

И во-вторых, обращение к участникам:

Из первого вопроса очевидно, что ирония участников сообщества направлена не только на орфографию и пунктуацию, а из дальнейшего ясно, что иронизировать над падонками им неинтересно. Таким образом, умные и особенно ироничные просветительские сайты и сообщества скорее уклоняются от борьбы с антиграмотностью, им бы с простой безграмотностью справиться.

Несколько иное впечатление производят сайты tak-zhe.ru и tsya.ru, посвященные, грубо говоря, одному орфографическому правилу. На первом сайте решается вопрос, когда так и же пишутся слитно, а когда раздельно (Он был грамотным человеком, так же, как и я; Ему было 20, а также он был бородат). На втором – когда пишется мягкий знак между т и ся в глаголах (Глаза боятся, а руки делают; Волков бояться – в лес не ходить). Неправильное написание в этих случаях действительно очень распространенная ошибка, но создание ради этого целого сайта требует определенного орфографического задора. И это уже больше похоже не на простое распространение грамотности, а на активную борьбу с неграмотностью.

Но наиболее радикальные борцы за грамотность – это люди, которые, пренебрегая интересами коммуникации, обсуждают не заявленную тему, а ошибки в письменной речи собеседника. Для них характерно прежде всего желание исправлять речь собеседника, а не разговаривать с ним. Именно таких людей и стали называть по-английски grammar nazi – “грамматический нацист”. Позднее это название было заимствовано русским языком и записывается либо латиницей, либо русскими буквами как граммар-наци.

Интересно, что английское название применялось не только к борцам за грамотность, но и к людям, которые всегда используют нормативную грамматику, в том числе в электронной почте, в чатах, форумах и СМСках, то есть, говоря лингвистическим языком, не умеют переключать регистры. Так, по крайней мере, звучит одно из определений в Городском словаре (Urban Dictionary). Это весьма примечательно, потому что в таком случае речь идет не только об агрессоре, но и просто о человеке, так сказать, “наистрожайших правил”, используемых по отношению к самому себе. Впрочем, в русских текстах такого значения, по-видимому, нет.

В русском языке произошло совсем не тривиальное лингвистическое превращение. Словесный ярлык, который поначалу употреблялся если не для оскорбления, то для осуждения подобного поведения ревнителей грамотности, был впоследствии странным образом принят некоторыми из них как своего рода самоназвание. И хотя в интернете часто встречается фраза Я не grammar nazi, но… (например, Я не grammar nazi, но по русски надо понятно писать; с сохранением орфографии оригинала), многие уже готовы согласиться и с самим названием, и даже с соответствующей атрибутикой, напоминающей фашистскую. Достаточно сказать, что граммар-наци представлены в социальной сети ВКонтакте (как группа) и в Твиттере. Вот их кредо из твиттера: Мы боремся за грамотность в Интернете. Любыми средствами. Не прощаем грамматические ошибки.

Звучит страшновато и вполне соответствует образу из юмористической заметки “Граммар-наци избили в Москве русского националиста”, опубликованной на сайте smixer.ru в декабре 2010 года и разошедшейся по всему интернету:

И далее:

Как сообщили в УВД Западного округа Москвы, по горячим следам преступников удалось задержать. Ими оказались выпускники филологического факультета МГУ из радикальной группировки “Национал-лингвисты Москвы”, которая борется за чистоту русского языка.

В общем, в этом нешуточном противостоянии двух не вполне оформленных толп лично мне несимпатичны обе стороны. Если выбирать из падонков и граммар-наци, я бы предпочел графу “против всех”.

Когда книга была уже написана и шел процесс редактуры, случилось несколько грамматических скандалов, из которых упомяну самый громкий. В августе популярная эстрадная певица Елена Ваенга высказала свое мнение на своем же сайте (vaenga.ru) по поводу акции панк-группы Pussy Riot и суда над ними. Сделала она это следующим образом:

Привожу этот текст полностью, потому что он необычайно характерен для коммуникации в интернете. Вспомните о нем, когда будете читать главу про смайлики. Многократный повтор скобки (в функции смайлика), вопросительного и восклицательного знаков, прописных букв и даже нулей в записи числа показателен и призван передать силу эмоций пишущего, то есть по сути – кричащего, вопящего. Формальные средства в данном случае очень много говорят об авторе. Подозреваю, что они не только не разрушают, но даже укрепляют образ певицы (я совершенно не касаюсь содержательной стороны дела).

Оценивать подобные тексты с точки зрения русской орфографии и пунктуации дело неблагодарное и даже безнадежное. Трудно представить подобный текст со всеми скобками и другими избыточными знаками, но при этом безупречно грамотным.

Тем не менее именно многочисленные орфографические ошибки привлекли внимание общественности и вызвали в рунете бурное обсуждение. Конечно, сыграли роль и позиция певицы, и ее популярность, но как раз с содержательной точки зрения позиция не обсуждалась.

Интересной, пожалуй, была лишь реакция Ксении Собчак, которая спародировала в Твиттере песню Ваенги, записав ее на том самом орфоарте[43]:

И получила ответ:

Участницы скрытого диалога этими репликами не ограничились, но и их достаточно, чтобы понять а) накал спора, б) формальные средства выражения эмоций и иронии.

В целом скандал в рунете, связанный с текстом Ваенги, оказался не очень остроумным и очень затянутым (из известных персон в нем отметились сатирик Виктор Шендерович и журналист Глеб Пьяных), но позволил сделать простые выводы. Издеваться над безграмотностью проще и легче, чем спорить по существу. Защищаться от нападок на безграмотность тоже не сложно, если ты, конечно, не являешься преподавателем русского языка или писателем. Простенький диспут строится следующим образом: – Ты безграмотный, я тебя презираю. – А мне все равно, я тебя сам презираю. Все высказались и остались довольны, а значит, такие битвы нам еще предстоят.

Итак, подводя итог, можно сказать, что противником падонков было не единое движение, а разрозненная и в разной степени агрессивная борьба с безграмотностью. Именно на этой почве возникла игровая контркультурная антиграмотность падонков. Желая обидеть наиболее агрессивных “грамотеев”, им присвоили оскорбительный ярлык граммар-наци, который постепенно стал привычным и даже был принят последними. Ну, конечно, не всеми, а лишь наиболее агрессивной частью. Это название вместе с соответствующей символикой стало основой для позднего объединения, произошедшего уже после того, как мода на язык падонков, по существу, сошла на нет.

Таким образом, именно антиграмотность наиболее отчетливо и последовательно противостоит грамотности. Не претендуя на строгость определений, можно сказать, что неграмотность – это неполная грамотность (неполное владение правилами), безграмотность – отсутствие грамотности (невладение правилами), а антиграмотность – последовательное отрицание грамотности (владение правилами и сознательное их нарушение).

Аффтар выпей йаду и пеши исчо