Чужая победа

Возле шлюза ждал капитан Сааведа со своими людьми.

– Товарищ капитан третьего ранга! – точно в доску свой землянин обратился Сааведа к Любимову. – Примите мою благодарность. Простую человеческую благодарность! – И он снова улыбнулся гаденькой улыбкой. Вроде ничего такого в ней не было, а все равно не по себе становилось. Хоть у меня и крепкие нервы.

– Мы выполняли свой долг, капитан, – ответил Любимов и жестом пригласил Сааведу встать рядом с собой и старпомом.

Створки люка разъехались. Мы увидели встречающих: вице-адмирала Крылатых в сопровождении пяти офицеров. Мы отдали друг другу честь. Любимов и Сааведа представились хозяевам на языке Гнезда, все как положено.

– Вице-адмирал Шандар, – назвался в ответ старший офицер. – Командир этой станции. Капитан Сааведа, выводите своих людей.

Сааведа взмахнул рукой, и осназовцы один за другим, в две колонны, перешли из шлюза крейсера в шлюз станции. Хмурый офицер из сопровождения вице-адмирала тут же повел их и Сааведу в направлении центрального модуля.

– Капитан Любимов, – снова заговорил Шандар. – Вынужден сообщить о том, что координаты этой станции необходимо будет удалить из памяти ваших компьютеров. И сделать это требуется под надзором моего специалиста.

Я увидел, как напряглись желваки на лице Любимова.

– Вас понял. Капитан-лейтенант Беркович удалит данные, господин вице-адмирал.

Шандар кивнул. Черное перо в его седых волосах качнулось.

– Благодарю за сотрудничество и понимание, союзник.

Беркович и специалист Крылатых – невзрачный, с водянистыми глазами офицер – пошли в шлюз нашего корабля.

– Вице-адмирал, необходимо известить командующего Сводной эскадрой адмирала Лардара о том, что ЛК-50 прибыл на место назначения и что его экипаж ждет дальнейших указаний.

– Адмирал Лардар пришлет сюда авизо, как только его корабль покинет сектор Указывающего Путь. Насколько я понимаю, кампания еще не окончена.

Да, в ночном небе Гнезда Поллукс всегда указывает на север. Значит, мы сражались в окрестностях звезды, которая была путеводной для многих поколений Крылатых. Забавно… Хотя это ничего не значит. Просто совпадение.

Любимов хмыкнул.

– В таком случае мой корабль должен вернуться в эскадру, как только он будет подготовлен к вылету.

Шандар покачал головой.

– К тому времени адмирал или пришлет авизо, или переместится из сектора Указывающего Путь в другую звездную систему. Едва ли он вернется на базу, что на орбите Места Дождей – вашего Хуракана. Не станете же вы искать эскадру по всей Галактике?

– Похоже, вы правы, господин вице-адмирал, – Любимов оглянулся, посмотрел на нас, заглянул в шлюз ЛК-50, снова повернулся к Шандару. – И у нас нет иного выбора – только ждать.

Шандар улыбнулся.

– Я понимаю, капитан, что вы рветесь вернуться туда, где, быть может, продолжают сражаться ваши товарищи. Но миссия ЛК-50 на данный момент считается успешно завершенной. Пойдемте в командный центр, я ознакомлю вас с приказами, которые мы получили касательно вас, союзники.

– Буду признателен, – кивнул Любимов.

Один из Крылатых прочистил горло и спросил:

– На борту есть раненые?

– Нет. Двое убитых, – сказал Любимов, помрачнев еще сильнее. – Мы можем переместить их в ваш морг?

– На станции нет морга, – ответил вице-адмирал. – Но на Убежище есть кладбище землян. В Долине Туманов живет небольшая община выходцев с вашей планеты. Несколько фермеров, несколько ученых, несколько бездельников и даже священник какой-то из ваших церквей. – От нас не укрылось то, что священник вызывает у Крылатого большую неприязнь, чем бездельники. Естественно – это им не слуга культа Эдема. – Если хотите, я выделю челночный корабль, чтобы перевезти тела на Убежище. Несколько членов экипажа могут сопровождать убитых.

– Что ж, – вздохнул Любимов. – Это было бы благородно с вашей стороны, вице-адмирал.

– Не стоит, капитан, – Шандар снова качнул пером. – Уверен, что командование Вселенским флотом по достоинству оценит ваши действия.

– Задорожный! Ильин! – Любимов повысил голос. – Вы будете сопровождать тела убитых на Убежище. И проследите, чтоб их похоронили как положено!

– Есть! – ответили мы со старпомом в один голос.

Это, конечно, было несколько неожиданно. Убежище… Чертовски любопытно. Планета младшей расы. Примитивное человечество. Дикари и каннибалы. Всегда хотел взглянуть, как живут и работают в таких условиях земляне.

Пока суд да дело, мы с Задорожным посмотрели, как Крылатые выгружают с ЛК-50 скафандры осназовцев – черные, похожие на жуков-скарабеев, вставших на задние лапы, экзоскелеты. На панцирных пластинах виднелись вмятины и царапины, броня кое-где была оплавлена, а забрала некоторых шлемов украшены трещинами. Старпом присвистнул. Что-то там серьезное произошло – на астероиде-спутнике, похожем на огрызок яблока.

Скафандры Крылатые установили вертикально, спиной к спине, на платформе с шасси. Подцепили электрокаром и утащили в ремонтную мастерскую.

Затем настала очередь нашего скорбного груза. Крылатые, надо отдать им должное, вытянулись по стойке «смирно» и взяли под козырек, когда младшие космолетчики с ЛК-50 вытащили два продолговатых пакета из плотного черного полиэтилена.

Погибших гравитронщиков погрузили в кузов прицепа второго электрокара. Их должны были сразу же перевезти на шаттл – на крошечный, но мощный корабль класса «колибри», который был способен садиться на планеты с плотной атмосферой и взлетать с их поверхности в космос.

Я вернулся на крейсер. Побрился, сменил летный комбез, который в считаные секунды можно было трансформировать в легкий скафандр, на повседневную форму. Повесил на руку плащ – в Долине Туманов, судя по всему, стояла прохладная погода. Нахлобучил на голову фуражку.

Отсеков и коридоров свободного доступа на этой станции было как кот наплакал. На всех люках перемигивались огоньками электронные замки, то тут, то здесь стояли, прижимая к груди автоматы, десантники в шлемах и тяжелых бронежилетах.

В центральном коридоре меня нашел Любимов.

– Женя! Где Задорожный?

Я оглянулся. Старпом чего-то задерживался.

– Похоже, что еще на «элке», Валерий Петрович. Готовится.

– Ладно. Такая просьба, – Любимов понизил голос. – Поспрашивай ненавязчиво… Про эту станцию вряд ли кто-то путное расскажет. Но, может, слушок какой-нибудь ходит, чем здесь занимаются Крылатые. Ненавязчиво так, без фанатизма. На уровне ненаказуемого бытового любопытства.

– А вы что подозреваете? – я тоже понизил голос.

– Это не обычная боевая станция, сам же видишь, – Любимов указал подбородком на дежуривших в дальней части коридора десантников. – Не думаю, что такой уровень охраны – здесь обычное дело. Очевидно, посты выставили перед нашим прибытием. Союзники опасаются, как бы мы не узнали чего лишнего.

– Да как тут узнаешь? – опешил я. – Каждый люк закрыт на десять замков.

– Вот и я о том же. Представь: у тебя разгерметизация модуля! И нужно десять замков открыть, чтоб в соседнюю секцию перебраться до того, как упадет давление. Несоответствие ведь?

– Да, нестыковка, – согласился я.

– У меня предположение, – Любимов и вовсе перешел на шепот, – что здесь Крылатые занимаются тем же, чем занимались «мумии» на спутнике Объекта-114.

– И, естественно, мы ничего об этом не знаем.

– Да. Мы не узнаем. «Островитяне» тоже, похоже, не узнают.

– Черт! – смог лишь выдавить я. – Конкуренция старших рас!

– Вот именно, – согласился Любимов.

Через полчаса Задорожный и я заняли места в «колибри». Распластались на ложементах, пристегнулись ремнями.

Зеленые огни на индикаторах, размещенных на подволоке перед нашими лицами, мигнули и сменились красными. «Колибри» расстыковалась со станцией, и сразу же наступила невесомость.

Глава 6

Миссия: «Тихо-тихо».

Задача: смотреть и слушать.

Звезда: Тау Кита (звезда, относительно близкая к Солнцу).

Планета: Убежище.

Особые примечания: община землян на Убежище – микросообщество, живущее по собственным законам.

Туман наполз со стороны моря и в считаные мгновения поглотил поселок землян, да и всю долину. Сумеречное небо, в котором даже днем светили самые яркие звезды окрестностей, стало пепельно-серым, тяжелым. Звезды скрылись, крошечный диск Тау превратился в размытое блеклое пятно.

Кладбище было маленьким. Пяточек пустоши, огороженный по периметру невысокими валунами. Полдесятка железных, покрашенных в белый или бирюзовый цвет крестов торчали из каменистой земли.

Трое аборигенов-прятунов орудовали лопатами, посапывая от напряжения. Нагие по пояс, одетые в дешевые китайские джинсы, они были из тех, кто ошивался вблизи поселка землян и брался за любую работу, требуя в награду выпивку или ширпотреб. Дело шло споро. Тела погибших гравитронщиков быстро исчезли под слоем земли. А вокруг клубился туман, словно дым, и долетали издалека шелест волн и петушиные крики – в поселке держали кур.

– Что ж, дело сделано, – сказал через некоторое время Задорожный. – Пойдемте, помянем ребят.

Степан Гагаринов – староста поселка и эколог, Анна и Алексей Козловские – пожилая семейная пара фермеров, да батюшка – отец Антоний, – вот и все, кто пришел проводить наших космолетчиков в последний путь.

Местные побрели к поселку, безошибочно взяв направление, что, по-моему, было невозможно сделать без компаса в таком молоке. Прятуны поплелись следом за нами, закинув лопаты на плечи. От аборигенов сильно несло мускусом.

Задорожный захватил с корабля десять банок тушенки «Второй фронт» и двухлитровую пластиковую баклажку со спиртом. Поминать так поминать. Тутошние земляне с пониманием отнеслись к нашей просьбе похоронить ребят на своем кладбище и взялись помогать, кто чем может. Звездный флот Земли они уважали, хотя и не скрывали, что на Убежище привыкли иметь дело с Крылатыми, а не с соотечественниками. Мол, Земля далеко, а Крылатые – отовсюду.

Мы со старпомом были атеистами – насколько это возможно для тех, кто побывал под вражеским огнем, – но тронула нас панихида, которую провел отец Антоний. Отпел батюшка ребят, как родных, даже в глазах у меня защипало.

Из тумана проступили силуэты построек. Древесина на Убежище была редким материалом и ценилась высоко. Поэтому дома лепили из камня и металлического хлама, вроде списанных модулей космических станций и кораблей, кусков обшивки, старых баков и обтекателей.

Вдоль главной улицы земляне посадили сосны, но те мутировали и превратились в какие-то корявые зонтики полутораметровой или двухметровой высоты. Та же беда творилась, насколько я слышал, и на огородах. Вместо капусты и лука прорастали горькие уродцы. Поэтому дела в поселке шли ни шатко ни валко. Если бы не помощь Крылатых, так вообще пришлось бы землянам покинуть Убежище.

Пара дворняг кинулась нас встречать. Ко мне и Задорожному они относились как к старым знакомым, хотя видели только во второй раз. А вот с прятунами собаки вели себя обычно настороженно; аборигены, впрочем, платили им той же монетой.

Пятеро прятунов строили вокруг склада забор из необработанного камня. Двое месили лопатами цементный раствор, один таскал его ведрами, двое клали камень. Гагаринов подошел пообщаться с работягами. Завязался оживленный разговор. Прятуны говорили по-русски быстрыми, отрывистыми фразами и сильно коверкали слова. Гагаринов же излагал, как диктор на радио: не торопясь, тщательно проговаривая, иногда вставляя что-то на языке прятунов, очевидно – ругательства. Со стороны было занимательно наблюдать это взаимопроникновение двух человечеств.

Отец Антоний сказал, что пойдет домой – отнесет кадило, а потом вернется. Мы же потянулись за Козловскими – поминки должны были состояться у них дома. Трое аборигенов с кладбища не отставали.

Перед жилищем фермеров – приземистой лачугой, накрытой куполообразным обтекателем, – прохаживался пилот «колибри» – лейтенант Пренон. В дверях показалась дочь Козловских – худая и долговязая, но по-своему милая девица по имени Настасья. Она должна была хлопотать на кухне, ожидая, когда мы вернемся. Теперь же Настасья поспешила выйти к нам с ведром воды, ковшом, мылом и полотенцем.

– Как прошло? – девушка зачерпнула ковшом из ведра, я подставил руки. Теплая вода потекла на камни под нашими ногами.

– Мы благодарны вам, – я улыбнулся. – Лучше нельзя было сделать.

– Сами как? – снова спросила Настасья и подала полотенце.

– Осваиваемся, – ответил я. – Немного непривычно все выглядит, уж извините. Эти хижины, море, туманы, прятуны и дворняги с петухами… На Хуракане все было по-другому.

– А как было на Хуракане?

– Дождливо и насекомые во-от такого размера, – я развел в стороны руки, точно хвастливый рыбак. – Я расскажу вам позднее, Настя.

– Фу! Вот такие большие, что ли? Интересно-интересно. Вы, наверное, и Землю помните? – Она принялась лить воду в подставленные ладони Задорожного.

– Ха! – усмехнулся тот в усы. – Конечно, помним!

– А я – уже плохо, – призналась Настасья. А потом пожаловалась: – Скучновато здесь…

Я поглядел на девушку. Сколько, интересно, лет ей было, когда Козловские решились переселиться с раздираемой кризисами Земли на Убежище? Не думаю, что жизнь на Убежище могла бы показаться кому-то скучной: малоисследованный мир, населенный дикарями. Тут не будни, а сплошные приключения. Ну, наверное, и соседство с каннибалами через какое-то время перестает щекотать нервишки. И становится… даже не скучно, а скучновато – да, с легким пренебрежением.

– Лейтенант Пренон! – окликнула Крылатого Анна Козловская. – Что вы там как не родной! Мойте руки и к столу!

Пренон нехотя засучил рукава комбеза, подошел к Настасье, затем снова отошел, заглянул внутрь хибары: увидел длинный стол, заставленный нехитрыми закусками. Спустил рукава и смущенно поглядел на меня и на старпома.

– Пусть не покажется, что я смею высказывать неуважение к обычаям союзников… – проговорил он растерянно. – Но я должен доставить груз в Область Равновесия. Я прошу извинить…

Задорожный вытер руки, повесил полотенце на плечо Настасьи.

– Конечно. Мы вас понимаем. Делайте свою работу. Из поселка мы никуда не денемся: на тысячу километров вокруг – одни камни.

– Не забудьте только нас забрать, – добавил я, закуривая.

Аборигены с кладбища заводили носами, жадно ловя дымок. Они тоже встали в очередь, чтобы помыть руки. В общем, чувствовали себя как дома.

– Вот вы, Пренон, – как всегда! – Хозяин дома упер руки в бока. – Не выпить с вами, не закусить! Сколько можно повторять: курица – это не птица! Крылатым на Эдеме позволялось употреблять в пищу курятину.

– Вернусь через сутки, – сообщил Пренон, пропустив тираду Козловского мимо ушей.

– Сутки Гнезда? – уточнил я.

– Конечно, – усмехнулся пилот. А потом посерьезнел, подобрался и сказал: – Примите соболезнования, союзники. Как у вас говорят: пусть земля будет пухом!

Пренон раскланялся с хозяином, повернулся кругом и ушел. Высокий, подтянутый, в черном комбинезоне пилота. И с коротким серо-белым пером за ухом.

– Вот индюк! – обронил вполголоса Задорожный.

– Не-не-не! – живо возразила Анна Козловская. – Хороший парень. Свой. Даже женить его хотели на девочке с Земли.

Старпом указал глазами на Настасью:

– На ней, что ли?

– Не-не-не! – снова возразила Козловская. – За этой очередь стоит: вот прям до Земли Ненасытных хвост тянется.

Я совсем не знал мирографию Убежища, но подумал, что Земля Ненасытных, должно быть, находится где-то далеко.

– Откуда же у вас столько молодых ребят наберется? – удивился Задорожный.

– Ну, дык, – хмыкнул Алексей Козловский. – Нам не обязательно, чтоб прям уж молодой был. Это – раз. А недавно студенты-биологи с Земли пожаловали. Я вот думаю, если они биологи, то за моими курами ухаживать смогут?

Настасья вылила остатки воды под ствол березки-мутанта и фыркнула.

– Так они ведь – проездом! – ухмыльнулся Задорожный. – Смотри, отец! Заберут на Землю дочку!

– Я им покажу – проездом! – приосанился Козловский. – Пролетом пронесутся! На Земле ловить нечего…

– А на Убежище? – поинтересовался я.

Козловский не ответил. Огладил бороду, затем жестом пригласил меня пройти в сени. Было ясно, что этот фермер более или менее твердо стоит на ногах: поселок выживал во многом благодаря его птицеводству.

Из тумана вышел отец Антоний. Он сменил рясу на старенький коричневый костюм. И все потянулись в дом. Прятуны – тоже. Аборигены успели приодеться: один накинул на голый торс пиджак с чужого плеча, второй – майку-сеточку, третий – спортивную куртку.

Расселись за столом. Последним примостился на табурете возле выхода Гагаринов. Аборигены тут же принялись заполнять свои тарелки тушенкой и жареной курятиной. А Настасья тем временем расставляла перед собравшимися глубокие тарелки, в которых дымилось харчо.

О погибших мы знали мало, кроме того, что они прекрасно справлялись с гравитронным оборудованием. И разговор как-то сам собой зашел о «мумиях» и о боестолкновениях с вражескими кораблями в пространстве союзников. Нам со старпомом было запрещено даже намекать на то, что произошло в системе Поллукса, поэтому пришлось врать. История, которую мы пересказывали, произошла на самом деле. ЛК-50 выследил «виверну» возле дальнего компонента тройной звезды Эпсилон Индейца – коричневого карлика, больше похожего на газовый гигант, вроде Юпитера, чем на звезду. Обменялись ударами с расстояния тысячи километров. Нам повезло, а «виверне» – нет. Серьезно поврежденный крейсер «мумий» рухнул в атмосферу коричневой недозвезды. Вот этот случай нам и пришлось использовать вместо легенды.

И о секретной станции Крылатых тоже не обмолвились. Сказали, что прилетели с союзнической базы. Лейтенант Пренон, кстати, говорил местным то же самое. Да они сильно и не расспрашивали.

– Давным-давно, – неожиданно сменил тему Алексей Козловский. – Джеймс Кук решил, что с каннибализмом туземцев Новой Зеландии следует бороться не посредством пушек и ружей, а с помощью картофеля. – Все невольно поглядели на уминающих суп и тушенку прятунов. – У Кука ничего, правда, не получилось. А я попробую победить каннибализм при помощи курятины!

Супруга тут же напомнила хозяину о том, по какому поводу собрались. Козловский смутился, затем пробормотал: «Царствие Небесное новопреставленным», широко перекрестился и саданул рюмку разбавленного водою до сорокаградусной крепости спирта.

– Так что у вас с Крылатыми? – спросил Задорожный. – Помогаете друг другу?

– Помогаем. А как же не помогать? – ответила Анна Козловская. – Все ведь – люди.

Отец Антоний печально вздохнул. Похоже, он был не вполне согласен.

– Но Крылатых тоже немного на планете, – сказал я. – Несколько поселков, и только.

– Да, растениеводство на Убежище не прижилось, – поддержал Гагаринов. – И полезные ископаемые Крылатых не интересуют. Куда проще добывать металлы на астероидах, а углеводороды – на планетах или лунах, таких как Титан, чем здесь.

– На Убежище есть лишь один ресурс, который нужен Крылатым, – Козловский многозначительно поглядел мне в глаза. – Это люди. В нашем случае – прятуны.

– Этого ресурса и на Земле – навалом, – усмехнулся Задорожный. – Там в три раза больше людей, чем их можно прокормить. А колонии наши развиты слабо…

– Кто ж их будет развивать, если все средства уходят на войну? – удивился Гагаринов.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.