Менас зарычал от гнева. Обращаясь то к одному офицеру, то к другому, он кричал, что они должны убить предателя. Он имел в виду префекта Корина, который держал на ладони нечто похожее на маленький камешек. Это был энергопистолет, настоящий, древний, в сотни раз более мощный, чем лазерные пистолеты, сконструированные в Эпоху Мятежа.
      Префект убрал пистолет и негромко произнес:
      - Я с этим покончил. - И резко рубанул ладонью.
      В то же мгновение машины вокруг Менаса и его офицеров посыпались на землю.
      - А теперь уходите, - скомандовал префект Корин, - здесь вам делать нечего.
      - Без единого слова офицеры побрели прочь. Менас потрусил за ними. Полы его кожаного плаща хлопали по бокам, как крылья. Потом он вдруг повернулся и, нечленораздельно бормоча, стал швырять в Корина комьями грязи.
      Не обращая на него внимания, префект наклонился к Пандарасу и резко бросил:
      - Пошли!
      И зашагал вниз с холма прямо к горящим машинам.
      Пандарас взглянул на Менаса, который стоял на коленях, подставив лицо хлещущим струям. Прошептав: "Прости, господин!" - он побежал за префектом Корином. Ему не хотелось самостоятельно искать выход с боевых позиций.
      Префект Корин уверенно шагал по середине бывшего проспекта. Пандарас вприпрыжку бежал у него за спиной, как будто тень префекта могла послужить ему защитой. От позиций еретиков летели белые нити, и там, где они падали, начинался пожар. За пылающими источниками света двигались какие-то тени, их суставчатые длинные ноги и маленькие тела напоминали гигантских насекомых. Наконец удачный выстрел поразил одного из них ядром, его тело взорвалось вспышкой жирного желтого света, затем раздался еще один взрыв, на мгновение озаривший все поле боя и превративший каждую каплю дождя в сверкающий бриллиант.
      Над развалинами во всех направлениях носились мины.
      Одна из них просвистела совсем рядом, выбросив в воздух фонтан песка и сухого коралла. Пандарас плашмя шлепнулся на землю, а префект лишь пригнулся, придерживая за поля свою шляпу, потом тут же выпрямился и продолжал путь.
      - Куда мы идем? - спросил Пандарас.
      - За их позиции.
      - Ты заранее это спланировал?
      - Неразбериха нам поможет.
      - Но Менас потеряет город.
      - У нас более важная цель, парень. - Префект Корин с минуту вглядывался в лицо Пандараса, потом добавил:
      - Да, вижу, ты понимаешь. - Он резко свернул влево и вскарабкался на высокую кучу обломков, где коралловая масса, уже погибая, выбросила череду гладких белых шпилей ростом в два раза выше Пандараса. Их строй напоминал навеки застывшую шеренгу солдат или же шахматную партию, брошенную на половине.
      Кругом вспыхивали и гасли огни - от ярких точек, когда стреляли из ружей и карабинов, до ослепительного блеска при залпах энергооружия и полыхающих цветов канонады мортир и минометов. Солдаты продвигались по развалинам к позициям еретиков. Фаланги мирмидонов шествовали в полнейшем порядке, не останавливаясь ни на мгновение, когда разрывы ядер пробивали бреши в их рядах. Управляющие ими офицеры плыли впереди на летающих дисках. Во втором эшелоне двигались бронированные повозки, растянувшись шеренгой в лигу длиной. Вдруг среди грохота взрывов возникли звуки трубы, низкий рокот барабана, вопли людей и животных. В сердце Пандараса нарастал страх. Он видел, с каким абсолютным самообладанием смотрит на все это префект, будто испытывая удовлетворение от вызванной им резни и хаоса.
      Но тут Пандарас увидел нечто, вселившее в его душу призрак надежды. Высоко в небе, между мчащимися с дикой скоростью дождевыми облаками, висела маленькая золотая искра.
      - Приди ко мне, господин! Спаси меня! - прошептал Пандарас.
      Но искра не двигалась. Может, она боялась, что префект Корин сумеет ее поймать, если она слишком приблизится.
      Корин указал посохом на слабое место в позиции еретиков, но тут заметил, что Пандарас на него не смотрит. Он подошел к юноше, присел рядом и произнес с непривычной, почти доброй интонацией:
      - Мы пойдем прямо сквозь бой. С нами ничего не случится, ведь нам в этой битве ничего не надо. Ты понял?
      - Я понял, что ты сумасшедший.
      - Нет. Разумеется, вокруг нас настоящее сумасшествие.
      И Менас тоже сумасшедший. Чтобы здесь воевать, надо сойти с ума, иначе нельзя. Но я совершенно в своем уме, успокойся. Если хочешь уцелеть, следуй за мной.
      - Если мы подождем здесь, еретики сами к нам придут.
      - Мы ищем не еретиков. - Внезапно префект Корин выбросил вперед руку и ухватил Пандараса за шею. - Он был здесь. Не отрицай! Я знаю, что он здесь был, ведь это он убрал стража.
      Пандарас слегка качнул головой. Ему хотелось взглянуть вверх, позвать на помощь ту искру, но сделать это - значит предать господина! Пальцы префекта сильнее впились ему в шею, но Пандарас решительно посмотрел в черные глаза врага.
      - Ты скажешь! Ты все скажешь! - прорычал префект Корин. - Во имя Хранителей! Или я выпущу из тебя твой ничтожный дух! - Он поднял вторую руку, но тут же ее опустил и освободил шею Пандараса. - Я знаю, что он здесь был. Ты не мог сам освободиться от стража. Крепко подумай, парень, хочешь ли ты все это пережить. Если ты скажешь мне, как Йамаманама убрал стража, то, может быть, у тебя и получится. Мы оба хотим одного и того же. Мы оба хотим его спасти.
      Пандарас потер свою поцарапанную шею и сказал;
      - Думаю, у нас разные планы относительно судьбы моего господина.
      Префект Корин вытащил из своей туники длинный шнур и привязал один конец к кисти Пандараса, а другой - к своей.
      - Мы связаны, - проговорил он. - К худшему или к лучшему, но мы связаны рука к руке и судьба к судьбе, и ничто нас не разлучит. - Он встал и сильно дернул за веревку, так что Пандарасу тоже пришлось встать. - Внутри шнура пластиковые нити, - объяснил префект. - О них затупится самое острое лезвие. К тому же у них есть некоторая доля интеллекта. Только попробуй повозиться с узлом, и они затянутся туже. И так каждый раз, пока не отрежут тебе руку.
      Висящий между ними отрезок был не длиннее руки Пандараса. Этого должно хватить. Когда префект Корин повернул налево, Пандарас свернул направо и бросился за гладкий пик сухопутного коралла, так что шнур натянулся на его поверхности. Пандарас поднял голову и закричал в дождливую тьму:
      - Сейчас, Йама! Если ты меня любишь, сейчас!
      Коралловый нарост содрогнулся, Пандарас упал на спину, но тотчас вскочил. Шнур, разрезанный пополам, свободно болтался на его руке. В коралловой почве возник маленький кратер, в глубине его умирал слабый золотистый огонек.
      Префект Корин согнулся, прижимая правую руку к левому глазу. Кровь сбегала по его щеке и капала с подбородка.
      Пандарас бросился бежать. Он слышал крики префекта за спиной, но даже не оглянулся. Он наугад поворачивал между коралловыми пиками то вправо, то влево, но всегда выбирал самые узкие проходы. Коралл разросся по развалинам, достигая самого подножия склона. Его масса образовала причудливые лабиринты, арки, туннели и пещеры. Пандарас пролетел сквозь сужающийся проход из грубого песчаника, прошлепал по луже вонючей, затхлой воды, съехал по желобу из скользкого, как мыло, камня и, задыхаясь, приземлился у самого края дороги.
      Вокруг стоял невообразимый гул - казалось, гиганты топают огромными ступнями по этой измученной земле. Вспышки взрывов освещали провисшие утробы туч. Вдалеке трусила большая машина, сплошь утыканная шипами. Из ее маленькой головки били хлысты световых лучей, и там, куда они падали, к небу взлетали фонтаны огня и столбы дыма. Пандарас вскочил на ноги и бросился бежать. Он не сомневался, что префект бросит все свои силы на его поиски.
      Впереди слышалась размеренная, неспешная барабанная дробь, треск, завывания, свист ружейных пуль и арбалетных стрел.
      И вдруг навстречу Пандарасу побежали солдаты. Он поднял руки над головой, чувствуя себя огромным и широким, как дом. Но солдаты просто в панике отступали и пронеслись мимо Пандараса, не обратив на него внимания. Один, с желтым и узким, как клинок, лицом обернулся и прокричал:
      - Мертвые, мертвые! - и побежал дальше.
      Пандарас остановился. Он был как раз на перекрестке. Со всех четырех сторон грохотало. С черного неба сыпал холодный дождь, рассекаемый по временам белыми, красными и зелеными лезвиями лучей. Медленная, приглушенная дробь барабана слышалась все ближе. Пандарас не мог понять, откуда она доносится, и выбрал направление наугад. Префект Корин забрал у него кинжал, и Пандарас остро чувствовал его отсутствие, словно потерял руку. Книга Пуран тоже осталась у префекта. У Пандараса остался только амулет, который дал Йаме вождь рыбарей, керамическая монета и собственная его жизнь.
      Вдруг впереди что-то вспыхнуло и осветило длинную улицу. Пандарас остановился как вкопанный, чувствуя, что кровь стынет в жилах.
      Вдалеке, в узком коридоре улицы, двигалась колонна голых людей, шагая в такт медленному и мерному барабанному бою.
      Большая часть марширующих была чудовищно изувечена. Серебряные пики торчали из их черепов. У одного совсем не было головы, и серебряное острие воткнулось прямо в грудину.
      Это был парад мертвецов, вернувшихся, чтобы сражаться вместе со своими живыми товарищами.
      Внезапно по левому флангу колонны возникло огненное лезвие и взорвало коралловый холм, превратив его в груду мелких обломков. Передние ряды голых мертвецов попадали на землю, а их ничего не понявшие собратья прошлись по ним, как каток. Пандарас бросился влево. Он вскарабкался на гребень холма и нырнул в яму, обложенную мешками с песком, откуда на него в ужасе уставились два солдата. Один поднял раструб своего мушкета и стал наводить его на Пандараса, но тут на них обрушилась волна земли и огня, и мир исчез.
      8. СНЫ
      Хуже всего было, как всегда, в момент пробуждения. Возвращаясь в реальность из кошмарных снов, которые и снами-то не были и ему не принадлежали, он снова оказывался в плену, вынужденный ждать укола доктора Дисмаса с антидотом парализовавшего его тело лекарства.
      В этот раз он проснулся не от ночного кошмара, а от снов, сотканных из воспоминаний о первом его приключении. На секунду Йаме почудилось, что он находится в безопасности в башне на самом краю Города Мертвых, далеко у подножия Краевых Гор. Его доставили туда, чтобы кураторы Города Мертвых, Озрик и Беатрис, залечили его раны. Тогда он был очень болен, но сейчас его положение еще хуже. Он проснулся, ожидая увидеть охотничью сцену, вытканную на гобелене, украшающем потолок его маленькой комнатки, или, быть может, доброе стареющее лицо Беатрис, но обнаружил, что не может открыть глаза. С острым отчаянием он осознал, где находится, но потом вспомнил, что ему удалось сделать, и почувствовал облегчение.
      Его Тень беседовала с Энобарбусом. Йама уже привык к тому, как бесцеремонно она пользуется его телом, и не стал вслушиваться в длинный список зверств и жестокостей, которые она описывала в омерзительных подробностях. Все это не важно. Поля сражений вдоль Великой Реки были лишь ночными кошмарами. Борьба за право доминировать в его теле сейчас была важнее. С этого мгновения он должен быть постоянно начеку, постоянно сопротивляться разрастанию Тени. Впервые он подумал, что может спастись.
      Пока Йама был занят поисками Пандараса, ему пришлось многое уступить Тени. К счастью, ему удалось обнаружить Пандараса во второй раз. Он оказался на дальнем участке театра военных действий, в плену у злейшего врага Йамы, префекта Корина, который сумел выжить, когда гигантские полипы уничтожили его корабль. Йама не только еще раз выручил Пандараса, хотя для этого и пришлось пожертвовать машиной, но он к тому же смог убедиться, что юноша понимает, кто его спас - ведь Пандарас звал его по имени. Тем же ударом, который освободил Пандараса, Йама пытался убить или хотя бы серьезно ранить префекта, но теперь ему пришло в голову, что это было не особенно мудро. Йама понимал, что Корин наверняка его ищет, а сержант Роден учил их с братом что иногда силу одного врага можно использовать против другого Тень закончила свои хвастливые воспоминания, и Энобарбус позвал доктора Дисмаса, сказав, что им надо обсудить несколько важных вопросов.
      - Всегда к твоим услугам, - почтительно отозвался доктор Дисмас. - К тому же мне ведь не позволяется покидать этот дом.
      - Мальчик спит?
      - Притворяется, что спит, но на самом деле, видимо, нет.
      Ввести антидот?
      - Нет, оставь его. Поговорим снаружи.
      Когда Энобарбус и Дисмас вышли из комнаты, Тень появилась перед внутренним взором Йамы: слабая, трепещущая звездочка, медленно увеличиваясь, превратилась в птицу - сверкающего белого голубя, летящего сквозь бесконечную черную бездну. Потом новое превращение - теперь она была человеческой фигурой со светлыми легкими волосами, которые затрепетали, когда она подняла лицо и взглянула на Йаму.
      Йама обнаружил, что уже может открыть глаза, но она не пропала стояла, склонившись к его изголовью. Возлюбленная. Дирив. Летящие волосы убраны с выбритого лба и собраны под пластиковую заколку. Изящно вылепленное узкое лицо, черные глаза, мягкие губы маленького рта, изогнутого в зарождающейся улыбке. Когда она заговорила, слова ее огнем прожгли его разум.
      Они говорят о нас.
      - Почему ты никогда не показываешь свое истинное лицо?
      Грациозным движением Дирив подняла руки над головой, холмики ее грудей колыхнулись от этого жеста.
      Тебе это отвратительно? Я думала, ты будешь рад. Я могу снять это убранство.
      - Делай как хочешь. Ведь все это ненастоящее, а потому не имеет значения.
      Призрак помедлил, держа руку на плечевой застежке своей рубашки. На мгновение лицо Дирив будто подернулось какой-то неприятной пленкой.
      Это не менее настоящее. Ты ведь не спал с ней, хотя тебе очень хотелось. Странный отказ, если учесть, что ты потерял девственность со шлюхой, а потом спал со своей напарницей-наемницей.
      - Это в прошлом, а я смотрю в будущее, когда снова встречу Дирив. Я обещал ей, что вернусь, когда узнаю правду о моей расе, а я выяснил больше, чем сам бы хотел.
      Ты что, забыл о нашей связи? Не думай, что ты лучше, чем я, сильнее или умней, Йамаманама.
      - Разумеется, нет. Тебе нет нужды напоминать мне. Но пусть ты и лучше меня по всем статьям, я все равно тебе нужен.
      Пока нужен.
      - Ты еще так молода и еще только учишься. Я многому могу тебя научить.
      Скоро я буду знать все, что знаешь ты.
      - Возможно. Но ведь сами факты ничего не решают, если не умеешь ими воспользоваться.
      Я управляю тысячами машин одновременно, а ты можешь контролировать только одну, и то плохо.
      - Интересно, ты знала, чем я занимался?
      Я могла бы это предотвратить. Могла бы сделать тебя слепым и глухим. Будь благодарен за мое милосердие.
      - Я не хотел ничего дурного. Мне просто скучно, когда ты уходишь воевать.
      Тем не менее ты ни разу не воспользовался машиной, чтобы узнать, где нас держат.
      - Это потому, что я боялся, что мой маленький трюк откроется доктору Дисмасу.
      К счастью, у меня нет таких страхов. Я многое выяснила об этом месте и узнала, что мы в опасности. Энобарбус нам не доверяет. Не доверяет он и доктору Дисмасу.
      - Я знаю, что Энобарбус тебя боится. О чем он говорит с Дисмасом?
      Сам послушай.
      Призрак Дирив и вся ярко освещенная комната поблекли, сменившись видом на поросшую травой лужайку. Казалось, наблюдение велось откуда-то с вершин деревьев, окаймляющих место беседы доктора Дисмаса и Энобарбуса. Стражи в черных доспехах выстроились с одной стороны, а препарированные слуги доктора Дисмаса сгрудились с другой. Солнце стояло прямо в зените. Был полдень. Где-то заливалась трелями птица, снова и снова повторяя один и тот же каскад звуков.
      - Увидишь, он превратится в нечто величественное, - говорил доктор Дисмас, - нечто чудесное, надо лишь дать ему шанс. Его теперешние дела - это ничто, несколько глупых трюков, и только.
      - Он и сейчас уже страшное оружие, - возражал Энобарбус, обнажая сильные белые зубы. Воин стоял, гордо выпрямив спину и подняв голову. Грива рыжеватых волос волнами спускалась на широкие плечи. - Противник лишился машин, и теперь от наших машин у него нет защиты. К тому же мы можем маневрировать, не боясь обнаружения. Патовое положение наконец кончилось. Мы благодарны тебе, доктор Дисмас. Ты должен это знать. У тебя остается этот прекрасный дворец, слуги и все здешние богатства. Тебе останутся твои лаборатории и эксперименты. Конечно, я не одобряю то, чем ты занимаешься. Думаю, что это слишком жестоко, может быть, даже ненормально. Но ты свободен в своих занятиях.
      - Он пока еще только личинка. Дай ему вырасти! Дай сбросить его нынешний облик и полностью развить свой потенциал! Он сметет все препятствия. Он будет ужасен, могуч... Ты и представить себе не можешь... Иногда мне кажется, что даже я не могу этого представить. Дай ему металлы, редкие элементы...
      - Нет, думаю, не нужно. Но чего тебе хочется, кроме этого? Если это в моей власти, то я помогу. В конце концов, именно ты обеспечил нам победу. Может быть, больше подопытных для экспериментов? - расспрашивал Энобарбус. Быть может, твои опыты идут не так успешно, как тебе бы хотелось?
      Доктор Дисмас раскурил сигарету.
      - Ты окружил меня шпионами, - заметил он. - Эти люди притворяются, что они мне помогают, а на самом деле они просто стражники в этой тюрьме. Удивительно, что мне вообще удалось выполнить свою задачу. Те несколько созданий, которых я сконструировал, разумеется, уроды, но ведь они только начало. Мне нужно время, а его не хватает, пока я веду для тебя войну. Позволь мальчику завершить трансформацию. Он еще поразит нас всех.
      - Я не хочу, чтобы меня поражали. Я хочу доверять тем, кто за меня сражается. Понимаешь, Дисмас, я должен! Я должен все держать под контролем.
      - Ты мог бы разом покончить с этой бесконечной войной. Я предлагаю тебе победу, полную и несомненную.
      - Но ведь не на моих условиях?
      - Моя госпожа и ее помощники воюют за те же цели, что и ты, дорогой мой Энобарбус. Они твои союзники, но командовать ими ты не можешь. То же самое касается и меня. Я не обязан подчиняться приказам твоих офицеров и не желаю, чтобы они вмешивались в мою работу. Я от них ничего не скрываю, но они действуют так, как будто от них что-то прячут.
      - Тебе, Дисмас, следует прекратить притворяться человеком. Следует признать свою истинную природу. Никто не станет доверять тебе, пока ты представляешься тем, чем не являешься.
      Доктор Дисмас отвечал со злобой:
      - Мы оба - создания сил более великих, чем мы сами.
      Ты боишься моей госпожи, потому что она намного могущественнее, чем фантом мертвой женщины, которому ты поклоняешься. Посмотри, что я сумел сделать по ее просьбе.
      Посмотри, как хорошо идут дела на войне. Если бы не мой мальчик...
      - Он, конечно, помог, я не отрицаю. Но мы и без него одерживали победы. К тому же война не имеет такого уж значения. Не мы ее начали. Мы вступили в нее с неохотой, только чтобы спастись. Истина, которую Анжела принесла, более важна миру, чем война.
      - Из-за этой так называемой истины у вас постепенно не осталось бы солдат. Сначала вновь преображенные воюют, но потом их поглощает ваша идея об индивидуальности, и они теряют интерес ко всему, кроме себя.
      - Многие продолжают сражаться, - мягко возразил Энобарбус. Голос его напоминал мурлыканье большого кота.
      - Ну разумеется, когда каждый может выбирать все что угодно, находятся такие, кто предпочитает воевать. Но не так много, как вам бы хотелось, правда? А по мере того как вы будете продвигаться в верховья, то встретите все меньше непреображенных рас, которых можно мобилизовать.
      - Главное - вовсе не война, - упрямо повторил Энобарбус. - Главное истина, которую мы должны донести до каждого жителя Слияния. Мы начали распространять ее задолго до начала войны. Каждый признает ее, как только будут низвергнуты бессмысленные верования прошлого.
      - Ты говорил об истинах, - напомнил доктор Дисмас. - Она, Анжела, заслоняет от тебя истину.
      - Она явилась мне семнадцать лет назад, - сказал Энобарбус. - С тех пор я за ней следую. Может, тебе надо еще книг, Дисмас? В твоем распоряжении целые библиотеки. Но ты должен больше стремиться к сотрудничеству.
      - Моя госпожа была когда-то одной из владык этого мира. Многие из ее соплеменниц уничтожены, другие рассеяны, но они все равно помнят больше, чем написано во всех книгах всех библиотек вместе взятых. Книги - ничто.
      Анжела зря уничтожила оставшихся аватар. То была ее первая ошибка, однако тут уж ничего не поделаешь - слишком давно это было. Вторая ошибка это сдерживать мальчика в развитии. Пусть он растет. Я, конечно, признаю, он однажды пытался ее уничтожить, но тогда он еще не был моим. Теперь же, чем бы он ни стал, я сумею им управлять, потому что он мой сын.
      Энобарбус отвечал, медленно и мрачно чеканя слова:
      - Аватары хотели ее уничтожить. У нее не было выбора, она защищалась. Кроме того, она просто завершила то, что начато было очень давно. Большую часть аватар уничтожили в Эпоху Мятежа те, кого ты называешь своими друзьями.
      Вдруг доктор Дисмас резко разогнул обычно сутулую спину, выпрямившись, как жук-щелкунчик; на узком личике с заостренными чертами вспыхнули желтые глаза. С благородной широтой он воскликнул:
      - Но зачем нам спорить, ведь мы оба искренне стремимся к одной цели!
      - У меня нет желания ссориться, Дисмас. Ты правильно говоришь: мы по одну сторону фронта. Но ты не можешь поступать, как тебе хочется. Мальчик и то, что ты выращиваешь у него внутри, очень сильны, а следовательно, опасны.
      Они и сейчас уже многого достигли, и я считаю, нет смысла делать их еще более могущественными. Их надо сдерживать.
      - Простой раствор некоторых редкоземельных элементов. Я давно уже дал вам формулу.
      - Они и так уже слишком сильны, доктор. Делай что хочешь со своими подопытными, но не смей ничего делать с мальчиком и с тем, что у него внутри.
      - Мы бок о бок сражаемся с общим противником, - со злостью настаивал доктор Дисмас. - Когда этот противник будет разбит, ты будешь продолжать указывать мне, что я должен делать?
      Он развернулся и пошел прочь сквозь строй деревьев, слуги его последовали за ним. Энобарбус махнул своему врачу и сказал:
      - Надо решать эту проблему, Агнитус.
      Седоволосый лекарь отвечал:
      - В его метаболизме нет ничего необычного, мой господин. Это всего лишь вопрос...
      Энобарбус покачал великолепной шевелюрой:
      - Не здесь. Не забывай, что мальчишка управляет машинами.
      - Ты подслушивал, - прозвучал у Йамы в ушах голос доктора Дисмаса. Солнечная поляна исчезла. Сверху вниз на него смотрел доктор Дисмас. Лоб аптекаря усеяли капельки пота, собираясь островками между бляшек - знаков его болезни. - Я видел машину, - продолжал он. - Ты заставил ее летать очень высоко, чтобы она растаяла в солнечном свете, но все равно я ее заметил. - В его голосе зазвучала нежность. - Как хитро! Как мило! Просыпайся, Йамаманама. Просыпайся, мой хитрый, милый мальчишка!
      Сегодня ты послужил еще одной славной победе в этой смешной войне. Просыпайся!
      Трое слуг подняли Йаму с кровати, отнесли его на кресло под балдахином, устроив парализованное тело среди подушек.
      - Не беспокойся об Энобарбусе, - продолжал доктор Дисмас. - Он - ничто. Просто лишний шум. Скоро он нам совсем не понадобится. У меня другие планы... - Он отвернулся от Йамы и произнес, повысив голос:
      - Но я не стану говорить об этом в окружении шпионов.
      - Ты говоришь со мной, доктор, или с тем, кто у меня внутри?
      - Скоро мне не придется делать различие. Людям нравится думать, что их тела существуют отдельно от их разума. Это основное кредо еретиков, иначе они не могли бы рассчитывать на жизнь вечную. Ты совершаешь ту же ошибку, Йамаманама, но скоро я тебе докажу, насколько ты ошибаешься.
      - Когда сожгли город Эолис, некоторые его жители винили меня. Они привязали меня к погребальному костру и хотели сжечь, но меня спасли термиты - они затянули моих несостоявшихся палачей под землю. Тогда я думал, что каким-то образом призвал их на помощь, но теперь я понимаю: это была Тень, которую ты поселил у меня внутри. Она спасала себя. Когда я упал на землю, она пыталась съесть как можно больше термитов. Ведь эти термиты были отчасти машинами, а ей требовался металл из их тел, чтобы расти.
      - Я всегда высоко ценил твой ум, Йамаманама, но не думаю, что он поможет тебе спастись. Твоя единственная надежда - это я. Я добуду тебе эти редкоземельные элементы.
      И тогда ты поймешь, что между телом и разумом различия нет. А теперь тебе надо сделать зарядку и поесть, потому что через час придется опять заснуть. Война все набирает скорость, и что бы ни говорил Энобарбус, центральная фигура в ней - ты.
      За спиной доктора Дисмаса стояла Дирив. Она невероятно широко разинула рот, показывая бесконечные ряды острых белых зубов и ярко-красный язык, покрытый слюной и трепещущий у нее во рту, как змея.
      Я выращу такие зубы, что они сожрут тебя целиком, мой малыш. Мы станем единой плотью и единой кровью. И для нас не будет невозможного.
      9. ЛАЗАРЕТ
      Пандарас очнулся в темноте, ощущая, что все его тело сдавила непонятная сила. Левая рука страшно болела. Он рванулся вверх, испугавшись, что все еще похоронен в развалинах, но тут обнаружил, что на него давит всего лишь одеяло, сползшее до пояса, а темнота вовсе не абсолютная: то тут, то там ее разрывал свет маленьких лампочек, которые медленно и печально раскачивались, словно маятники множества часов. Весь мир качался, как колыбель. Кругом дышали и вздыхали люди. Доносились чьи-то всхлипы - редкие икающие звуки, наводящие на мысли о водопроводном кране.
      Пандарас потянулся правой рукой к левой и.., не нашел ее. Он похлопал по грубому одеялу на своей кровати, как будто надеялся найти ее рядом, как верного пса, прикорнувшего рядом с хозяином. Он все еще до конца не проснулся и не понимал, что происходит.
      На полу возле его кровати что-то пошевелилось. Пандарас напрягся, испугавшись, что там прячется префект Корин.
      Но это оказался более крупный мужчина, бледнолицый и рыхлый, одетый в одни только мешковатые брюки.
      - Маленький господин, - проговорил он тихим, но хриплым голосом. Успокойся, маленький господин. Лежи тихо.
      Ты ранен и очень болен. Тебе надо отдохнуть.
      Это был Тибор. Пандарас даже не удивился. Он только спросил:
      - Что они со мной сделали?
      Тибор заставил его снова лечь и рассказал все, что знал.
      Двое солдат в окопе были только оглушены миной. Они откопались сами, вытащили Пандараса и отнесли его в лазарет, но ко времени, когда его осмотрел хирург, шнур на запястье так затянулся, что почти полностью скрылся в мышцах. В руке слишком долго было нарушено кровообращение, так что хирургу осталось лишь закончить дело, начатое шнуром.
      - Свобода того стоит, - прошептал Пандарас. - Недаром многие говорят, что у нашей расы нет рук, только клешни, как у животных. Поэтому мы научились делать большую часть работы языком.
      Необходимо воспринимать это как можно легче, иначе он свалится в огромную черную яму отчаяния и никогда не выберется оттуда. Он опять попытался сесть и сказал:
      - Свобода стоит такой жертвы, Тибор, но нам нельзя здесь оставаться. Он найдет меня, и свободы больше не будет. Надо уходить...
      - Успокойся, маленький господин, - погладил его по плечу иеродул. - Ты очень болен и все вокруг тоже. Тебе сделали операцию, и теперь надо спать. Чем дольше ты проспишь, тем больше у тебя будет шансов выжить.
      Пандарас призвал на помощь все свои силы.
      - Принеси мою одежду, - приказал он. - Если я останусь здесь, получится, что я пожертвовал рукой напрасно, а этого я не вынесу.
      Оказалось, что его одежда связана в узелок на полу возле кровати. Тибор помог ему одеться. Дважды Пандарас пытался придержать пуговицы левой рукой, которой не было.
      - Мне придется выучиться массе новых штучек, - сквозь сжатые зубы пошутил он и вдруг воскликнул в панической тревоге:
      - Амулет! Амулет и монета! Где они? Их выбросили?
      Надо их найти!
      Тибор просунул два пальца в карман истрепанной рубахи Пандараса и вытянул монету на кожаном ремешке и браслет из волосков нутрии и речного жемчуга.
      - Это все, что у меня есть, Тибор, - воскликнул Пандарас. Он схватил керамический диск, и тот вспыхнул так ярко, что Пандарас зажмурил глаза. Он близко! - закричал Пандарас. Поцеловав светящуюся монету, повесил ее на шею и с гримасой отвращения натянул волосяной браслет на обрубок руки.
      - Ну вот. Больше у меня ничего нет. Префект Корин забрал книгу, а за постой мне пришлось расплатиться рукой.
      Можно отправляться.
      - Куда ты пойдешь, маленький господин?
      - Мы найдем моего хозяина. Монета доведет нас. Тебе не удастся так легко уйти от меня во второй раз, Тибор. Чтобы найти тебя, мне пришлось потерять руку. Будет только справедливо, если отныне ты будешь прикрывать меня слева.
      Тибор кротко ответил:
      - Мой долг, маленький господин, ухаживать за больными и ранеными.
      - Я как раз ранен.
      - Конечно, ранен. Но ты один из многих. Много больных и много раненых. Я многим нужен, маленький господин.
      - Но, надеюсь, я - главная твоя привязанность. - Пандарас почувствовал головокружение. Пол под ногами закачался и поплыл. Он присел на край кровати, но дурнота не проходила.
      - Меня зовут, маленький господин, - сказал Тибор и переваливаясь направился в темноту. Его голая спина и лысая голова сверкнули в конусе света раскачивающейся лампы, и он исчез. Пандарас прилег на кровать, всего на минутку, а разбудил его Тибор, снова присевший возле его кровати. Казалось, в темноту вылили ведро белил, не истребив ее до конца, но все же сделав не такой непроницаемой.
      Тибор курил сигарету. Пандарас помахал пальцами правой руки в воздухе, чтобы Тибор дал ему затянуться.