– Учитывая то, что интерес ФБР не последняя из причин, по которой пресса так настойчиво преследует вас, – сказал он, подходя к мойке и поднимая кухонное полотенце, отложенное Кэтрин, которая отошла к телефону, – это самое малое, что я могу для вас сделать.

– Я… я даже не знаю, как отблагодарить вас, – просто сказала Джулия, стараясь не замечать, как сильно он напоминает ей Зака.

– Как насчет того, чтобы поужинать со мной в среду?

– В среду? – ужаснулась Джулия. – Вы что, собираетесь быть здесь до среды?

Дракон, которого Пол хотел убить ради нее, вдруг зарычал и оскалил зубы. Лев расхохотался. А гора выросла перед самым носом – огромная и недвижимая.

– Я знал, что это вас обрадует, – попытался отшутиться он.

– Вы меня не правильно поняли, – извиняющимся голосом сказала Джулия, положив руку ему на плечо. Чувствовалось, что она искренне сожалеет о своей несдержанности. – Правда. Просто дело в том, что я… я ненавижу, когда за мной шпионят. И когда меня допрашивают, даже если это делаете вы.

– А вам никогда не приходило в голову, что Бенедикт может вернуться за вами и что ваша жизнь тогда окажется в опасности? – спросил Пол, невольно смягчаясь. – Вдруг он решит, что ему недостает вашего общества? Или того чувства безопасности, которое он испытывал, удерживая вас при себе? А если ему покажется, что вы больше не лояльны по отношению к нему, и он захочет вам отомстить так же, как когда-то своей жене?

– А если эта сковорода, которую вы так усиленно полируете полотенцем, вдруг решит стать зеркалом и повиснуть на стене в гостиной? – насмешливо отпарировала Джулия, ясно давая понять, какого она мнения о его нелепых предположениях.

И в этот момент Полу вдруг отчаянно захотелось, чтобы Бенедикт обязательно предпринял что-то, направленное против нее. И поскорее. Тогда он мог бы спасти ее от мерзавца и одновременно доказать, что был прав. По каким-то совершенно непонятным ему самому причинам Пол был абсолютно уверен, что Бенедикт вернется за Джулией. Или попытается связаться с ней. К сожалению, Дейв Ингрэм был с ним совершенно не согласен. Насмехаясь над» интуицией» друга, он говорил, что если сам Пол окончательно Потерял голову, то это совсем не значит, что то же самое случилось с Бенедиктом.

– Так как насчет ужина в среду? – продолжая вытирать посуду, поинтересовался Пол.

– Я не могу. По средам и пятницам у меня вечерние занятия.

– А в четверг?

– Считайте, что мы договорились, – ответила Джулия, подавив очередной всплеск отчаяния по поводу того, что ФБР собирается держать ее под надзором так долго.

– Может быть, вы пригласите и Кэтрин?

– Чего ради?

– Мне начинает казаться, – насмешливо сказала Кэтрин, появляясь на пороге кухни, – что я становлюсь лишней.

Услышав ее голос. Пол покраснел и закрыл глаза, судорожно подбирая хоть какое-нибудь объяснение собственной бестактности.

– Не подумайте, что я всегда так… невежлив. Просто я точно знаю, что если вы пойдете с нами, то Дейв Ингрэм захочет присоединиться. А мне бы очень не хотелось проводить очередной вечер в его обществе, поэтому я и сказал… то, что сказал. – Произнеся всю эту ахинею. Пол наконец решился открыть глаза и обнаружил, что обе девушки явно забавляются его смущением.

– Думаю, его можно простить, – заявила Кэтрин.

– Согласна, – кивнула Джулия. Пол уже хотел было порадоваться тому, что так легко отделался, когда Кэтрин вкрадчиво добавила:

– Он, конечно, врет.

– Конечно, – еще раз согласилась Джулия, понимающе улыбнувшись.

– Кстати, насчет пресс-конференции, – внезапно сказала Кэтрин, резко переводя разговор в серьезное русло и обращаясь к Полу за советом, – где ее лучше устроить, в какое время и кого следует известить о том, что она состоится?

– Какое помещение в этом городе самое вместительное? – спросил Пол, мгновенно переключаясь на деловую волну.

– Актовый зал средней школы, – вступила в разговор Джулия.

После недолгого спора они пришли к выводу, что пресс-конференцию лучше всего устроить в три часа, и Кэтрин вызвалась позвонить директору школы и мэру, который сможет известить прессу и сделать необходимые приготовления.

– Надо позвонить брату Джулии, Теду, – добавил Пол, надевая пиджак, – пусть попросит шерифа выделить людей, которые бы помогали сдерживать журналистов, если я один не справлюсь. А вас, мисс Мэтисон, – поворачиваясь к Джулии, сказал он, – я мог бы сейчас отвезти домой, Вам нужно хорошенько подготовиться к тому, чтобы предстать перед всей страной через спутник и газеты.

– Зачем вы пугаете ее? – упрекнула его Кэтрин. – Она и так напугана.

– Я абсолютно не напугана, – неожиданно для всех, и в том числе для самой себя, сказала Джулия. – То, что происходит, совершенно абсурдно и крайне неприятно, но во всем этом нет ничего страшного. Я никому не позволю запугать меня.

Пол одобрительно улыбнулся, но от комментариев воздержался, сказав только:

– Пойду прогрею машину, пока вы будете одеваться. – Кэтрин, – добавил он с ленивой усмешкой, – благодарю вас за прекрасно проведенное утро и замечательный завтрак. До встречи на пресс-конференции.

Когда за Ричардсоном закрылась дверь, Кэтрин повернулась к Джулии и без обиняков заявила:

– На тот случай, если ты не заметила, этот фэбээровец – весьма оригинальный молодой человек. И он без ума от тебя. Это видно невооруженным глазом. Ко всем своим прочим достоинствам, он также высок, темноволос, красив и очень, очень сексуален…

– Прекрати, – перебила ее Джулия, – я не желаю об этом слышать.

– Почему?

– Потому что он ужасно напоминает мне Зака, – просто ответила Джулия, снимая передник и направляясь в холл.

– Но между ними также есть некоторые весьма существенные различия, – продолжала гнуть свою линию Кэтрин, поднимаясь следом за ней по лестнице, – Пол Ричардсон не преступник, не бежал из тюрьмы и вместо того, чтобы разбивать твое сердце, делает все от него зависящее, чтобы защитить тебя и помочь.

– Я знаю, – вздохнула Джулия. – Ты совершенно права во всем, кроме одного – Зак тоже не преступник. И прежде чем окончательно выкинуть его из головы и из сердца, я собираюсь кое-что предпринять «через спутник и газеты».

– Что, например? – обеспокоенно поинтересовалась Кэтрин, входя за ней в спальню для гостей, где Джулия провела прошлую ночь.

– Я собираюсь позаботиться о том, чтобы все узнали, что я думаю по поводу его причастности к убийству. Может быть, если мне удастся хорошо выступить на пресс-конференции, это так повлияет на общественное мнение, что власти просто вынуждены будут пересмотреть его дело.

– И ты собираешься сделать это ради него, несмотря на то, как он с тобой обошелся?

Широко улыбнувшись подруге, Джулия решительно кивнула.

Кэтрин направилась к двери, но, взявшись за ручку, остановилась, обернулась и со вздохом сказала:

– Раз уж ты твердо решила сегодня выступить в роли адвоката Захария Бенедикта, то мой тебе совет – постарайся выглядеть как можно лучше. Это, может быть, и несправедливо, но большинство людей предпочитают не столько слушать женщину, сколько смотреть на нее.

– Спасибо за совет. Я им обязательно воспользуюсь, – ответила Джулия. Ясная цель, которую она себе определила, помогла успокоиться, и теперь голова работала четко как никогда. – Может быть, еще что-нибудь посоветуешь?

Кэтрин отрицательно покачала головой.

– У тебя прекрасно получится и без моих советов, потому что ты обладаешь самым главным – искренностью. И все это почувствуют.

Джулия почти не слушала то, что ей говорила подруга. Она была полностью поглощена обдумыванием своего выступления. В конце концов девушка решила, что серьезно и спокойно расскажет о том, что с ней произошло – это поможет расположить аудиторию в пользу Зака, а потом, когда журналисты начнут задавать свои вопросы, резко изменит тактику.

Она будет веселой, улыбающейся, раскрепощенной.

Джулия еще не знала, как ей это удастся, – ведь в отличие от Зака она не была актрисой, но чувствовала, что если постарается, то у нее все получится. Глава 49

В роскошной квартире, на верхнем этаже одного из чикагских небоскребов, расположенного на Лейк Шор Драйв, за большим письменным столом сидел, склонившись над бумагами, бывший сосед и лучший друг Зака Мэтью Фаррел.

Внезапно дверь распахнулась, в комнату влетела его дочь и плюхнулась к нему на колени. Длинными белокурыми волосами и голубыми глазами Марисса настолько походила на мать, что Мэтт невольно улыбнулся.

– Я думал, что сейчас как раз время дневного сна, – сказал он дочери.

Марисса хитро взглянула на кипу глянцевых проспектов, лежавших перед ним на столе, очевидно, приняв их за детские книжки.

– Нет, папа, пожалуйста. Сначала расскажи мне сказку. Ну пожалуйста.

Мэтт вопросительно посмотрел на Мередит – его жену и по совместительству президента «Бэнкрофт энд Компани»– большой сети дорогих универмагов, основанных еще ее предками. В ответ на взгляд мужа Мередит лишь беспомощно улыбнулась:

– Сегодня воскресенье. Это все-таки не обычный день. Думаю, что сон может пару минут подождать.

– Ну что ж, раз мама разрешает, – сказал Мэтт, поудобнее пристраивая дочь на коленях. Мередит, уютно расположившаяся в кресле напротив них, заметила веселые искорки, пляшущие в глазах мужа. Но причину этого она поняла лишь тогда, когда Мэтт начал свою «сказку».

– Однажды, – совершенно серьезно заговорил он, – жила-была одна красивая принцесса, которая сидела на троне «Бэнкрофт энд Компани».

– Мамочка? – весело прощебетала Марисса.

– Мамочка, – подтвердил Мэтт. – Так вот, эта принцесса была не только очень красивая, но и очень умная. Но однажды, – мрачно добавил он, – она все же позволила злому банкиру уговорить себя вложить деньги в компанию…

– Это был дядя Паркер? – улыбаясь, спросила Марисса. Мередит едва не расхохоталась от характеристики, данной Мэттом ее бывшему жениху, и поспешно добавила:

– Папа шутит. Дядя Паркер совсем не злой.

– Кто рассказывает сказку, я или ты? – насмешливо поинтересовался Мэтт и продолжал:

– Муж принцессы, который неплохо разбирался в том, куда стоит, а куда не стоит вкладывать деньги, пытался уговорить принцессу не слушать злого банкира, но та не поверила ему. Принцесса была настолько уверена в своей правоте, что даже заключила с мужем пари о том, что акции обязательно пойдут вверх, чего, естественно, не произошло. Наоборот, в прошлую пятницу они упали на два пункта. И знаешь, что должно произойти теперь, после того как принцесса проиграла мужу пари? Марисса весело покачала головой и улыбнулась отцу. Красноречиво взглянув на жену, Мэтт многозначительно добавил:

– Ей придется поспать сегодня днем вместе со своим мужем.

– Мама тоже будет спать днем! – радостно захлопала в ладоши Марисса.

– Думаю, ей никуда от этого не деться, – совершенно серьезно ответил Мэтт.

Встав с кресла, Мередит взяла дочь за руку и, тепло улыбнувшись мужу, сказала:

– Твоя мамочка, детка, действительно очень умная. Она заключает только те пари, которые приятно проигрывать.

Семейная идиллия была нарушена приходом О'Хары – шофера, телохранителя и фактически члена семьи.

– Мэтт, – взволнованно сообщил он, – я только что слышал по телевизору, что Джулия Мэтисон – та женщина, которую Зак взял заложницей, – собирается давать пресс-конференцию, она начинается через пару минут.

Мередит никогда не встречалась с Захарием Бенедиктом – они с Мэттом поженились после его ареста, но знала, что в свое время он был очень близким другом мужа. И сейчас, взглянув на мрачное выражение лица Мэтта, она включила телевизор и сказала:

– Джо, будь так добр, уложи Мариссу. Ей давно пора спать.

– Конечно. Пошли, красавица, – сказал О'Хара. Марисса, считавшая этого гиганта чем-то вроде своего персонального огромного плюшевого мишки, радостно вложила крохотную ручонку в огромную лапищу Джо и вместе с ним вышла из комнаты.

Мэтт нервно прохаживался взад-вперед перед экраном телевизора, наблюдая за хорошенькой молодой женщиной в простом белом шерстяном платье с золотыми пуговицами на воротнике и манжетах. Ее длинные темные волосы были перехвачены на затылке плиссированным бантом.

– Господи, помоги Заку, – взволнованно прошептал Фаррел. – Она похожа на Белоснежку. Теперь весь мир будет требовать его крови за то, что он посмел ее похитить.

Но вот мэр Китона открыл пресс-конференцию, и Джулия Мэтисон начала свой рассказ, по мере которого хмурое выражение постепенно исчезало с лица Мэтта, уступая место изумленной улыбке. Неделю, проведенную вместе с Заком, его пленница ухитрилась описать скорее как увлекательное приключение, постоянно подчеркивая галантность и «чрезвычайную доброту» человека, которого все считали беглым убийцей.

Она рассказала о своем почти удавшемся побеге на площадке для отдыха и о находчивости, которую проявил Зак, чтобы остановить ее, настолько остроумно, что из толпы журналистов послышались отдельные смешки. В описании же ее второго побега на снегоходе и того, как Зак пытался спасти ее из ледяной речки, он и вовсе предстал героем, достойным всяческого уважения и сочувствия.

Но вот Джулия Мэтисон закончила свое заявление, и на нее со всех сторон обрушился шквал вопросов, первые же из которых заставили Мэтта снова насторожиться.

– Мисс Мэтисон, – спрашивал корреспондент Си-би-эс, – угрожал ли вам Захарий Бенедикт пистолетом?

– Я знала, что у него есть пистолет, потому что сама видела его, – спокойно ответила Джулия, – и этого оказалось вполне достаточно, по крайней мере поначалу, для того, чтобы убедить меня не пытаться вступать с ним в драку или критиковать его старые фильмы.

В зале послышался смех, прерываемый выкрикиваемыми с разных сторон вопросами.

– Мисс Мэтисон! Если Бенедикта удастся поймать, станете ли вы возбуждать против него дело о похищении?

Весело улыбнувшись, Джулия отрицательно покачала головой и насмешливо сказала:

– Не думаю, что мне удастся убедить присяжных. Если среди них окажется хоть одна женщина, то она сразу примет его сторону, как только узнает, что он делал половину всей работы по дому.

– Он не пытался изнасиловать вас? Джулия выразительно закатила глаза.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.