Современная серия (№3) - Помнишь ли ты...

— Честно говоря, я устал и вряд ли буду страдать бессонницей.

— Незачем так сразу давать мне отпор, — заявила Джессика, присаживаясь на край стола. Она забросила ногу на ногу и покачала сандалией, повисшей на кончиках пальцев с ярко-красными ногтями. — Мы не виделись целую вечность — вот я и решила нанести тебе визит, — добавила она, поворачиваясь и наполняя оба бокала.

— И это все? — саркастически переспросил Коул, созерцая тесный и не слишком скромный топ, откровенные шорты и призывную улыбку. Он решительно протянул руку за рубашкой, но Джессика покачала головой, а ее улыбка стала жесткой и решительной.

— Не надо одеваться, дорогой. Мне нравится твой вид.

— Джессика, — резко прервал Коул, — не стоит начинать все заново. Все кончено, завершено, забыто! Говорю тебе, я устал.

— Как невежливо ты разговариваешь с хозяйкой! — отозвалась она, соскользнув со стола и потянувшись к его щеке.

— Черт побери, хватит! — взорвался Коул, уворачиваясь от женщины. В качестве последнего средства он приготовился силой выставить Джессику вон, но не хотел прикасаться к ней, опасаясь воспламенить этим прикосновением ее крутой нрав или — еще хуже — страсть. Позади него стояла кровать, и, отказавшись прибегнуть к физической силе, чтобы отстранить Джессику, он очутился в ловушке. Женщина сразу заметила это и шагнула вперед с победной улыбкой на лице.

— Джессика… — мрачным голосом предостерег Коул. — Ты ведь замужем!

— Знаю, — отозвалась она, снимая топ и швыряя его на постель.

— Мне нравится твой муж, — продолжал Коул, безуспешно пытаясь обойти ее.

Джессика окинула его удивленным взглядом широко раскрытых глаз и завела руки за спину, расстегивая бюстгальтер.

— И мне тоже, — кивнула она.

Если бы положение Коула не было столь унизительным и безвыходным, он посмеялся бы над нелепостью ситуации: красивая женщина раздевается перед ним, своим телом преграждая ему путь к бегству, и при этом невинным тоном уверяет, что любит своего мужа.

— Сегодня я не расположен к стриптизу, — предупредил он.

— Ничего, скоро мы это поправим, — пообещала Джессика, спуская с плеч бретельки.

— А тебе известно, что такое супружеская верность? — поинтересовался он, удерживая бретельки, чтобы они не соскользнули с рук Джессики.

— Я всегда верна Чарльзу, когда он в городе, — возразила Джессика, и у нее жарко вспыхнули глаза, а ладони коснулись густых темных волос у него на груди. — Только сегодня его здесь нет, а ты есть. Мне скучно.

— Тогда найди себе хобби, — посоветовал Коул, стискивая ей пальцы.

Она разразилась низким гортанным смехом, крепко обвила руками его шею и прижалась к нему животом.

Коул не испытал ни малейшего возбуждения, но окончательно утратил сдержанность и терпение.

— Предупреждаю тебя, — прошипел он, хватая ее за запястья и с силой разжимая их, чтобы высвободиться, — не доставляй лишние неприятности нам обоим.

Джессика игриво задела его бедром, и очередной хриплый смешок подсказал Коулу, что она умышленно извратила его слова.

— Я бы не назвала эти» неприятности» лишними… Вспышка дневного света внезапно ворвалась в комнату — кто-то включил лампы в коридоре, и, чтобы Джессика не вскрикнула, Коул зажал ей рот ладонью.

— Коул! — донесся звучный голос Чарльза Хэйуорда. — Я увидел у тебя свет и решил взглянуть на нового обитателя нашей конюшни. Что ты скажешь о нем?

Губы Джессики задрожали, а глаза от ужаса стали огромными.

— Сейчас выйду! — крикнул в ответ Коул, отводя руку от лица Джессики.

— О Господи! Я должна выбраться отсюда! — простонала Джессика, мгновенно съежившись.

Она так тряслась, что Коул мог бы пожалеть ее — если бы они оба не оказались в щекотливом положении по ее вине. Судя по прежним ночным визитам хозяина сюда, в конюшню, Коул знал, что Чарльз Хэйуорд должен был зайти в крохотную кухоньку и приготовить себе чашку растворимого кофе, а затем в компании Коула пройтись по конюшне, обсуждая каждого обитателя денников. С годами такие встречи превратились в приятный ритуал для мужчин, и обычно Коул наслаждался посещениями хозяина — особенно когда тот задерживался и разговор переходил на другие темы. Хэйуорд был начитанным человеком и обладал эрудицией в разных областях… среди которых не значились прихоти его жены.

— Выслушай меня! — проговорил Коул приглушенно и торопливо, сунув топ Джессики ей в руки. — Он на кухне, готовит себе растворимый кофе.

— Значит, единственный выход отсюда закрыт! — выдохнула она. — Я в ловушке!

Коул пропустил эту фразу мимо ушей.

— Не паникуй заранее, — предупредил он. — Я закрою дверь в комнату, и он не увидит тебя.

— Я должна вернуться в дом!

— Коул! — снова крикнул Чарльз. — Хочешь кофе?

— Нет! Нет, спасибо, — отозвался Коул, пятясь к двери и загораживая собой комнату, посреди которой стояла полураздетая женщина с диким взглядом, прижимая к груди топ.

Коул закрыл за собой дверь и, босой, обнаженный до пояса, вошел на кухню, где Чарльз как раз заканчивал размешивать кофе.

— Ну, так что же ты скажешь о новом жеребце для поло? — спросил Чарльз, с выжидательной улыбкой глядя на Коула.

— Он недурен, — ответил Коул, а затем неловко пошутил. — Не знаю, насколько хорошо он играет в поло, но жеребец он превосходный. — Денник коня находился неподалеку от комнаты Коула, и он опасался, что Джессика попытается улизнуть из комнатушки и попадется. — Не хотите ли посмотреть переднюю ногу гнедой кобылы? — предложил он, стремясь увести Чарльза в дальний конец конюшни.

Чарльз встревожился и немедленно последовал за Коулом.

— А что у нее с ногой?

— Она повредила ее вчера, когда брала барьер.

— Кто сидел в седле? — спросил Чарльз, все симпатии которого были на стороне великолепной охотничьей кобылы, его любимицы.

— Барбара, — нехотя ответил Коул.

— Так я и думал, — процедил Хэйуорд с гримасой отвращения. — Я стараюсь быть терпеливым с Барб, но до сих пор она ничему не научилась как следует — если не считать болтовни по телефону с мальчиками. Вот это у нее получается прекрасно!

Коул молча открыл тяжелые дубовые ворота, и Чарльз вошел следом за ним. Передав Коулу свою чашку с кофе, он склонился, желая осмотреть перевязанную ногу крупной кобылы.

— Опухоль не так уж велика, — заметил он. — Твоя мазь пахнет омерзительно, но очень эффективна. Тебе следовало бы стать ветеринаром, — добавил он, выпрямляясь быстрее, чем хотелось бы Коулу, и на прощание потрепав кобылу по шее. — Никогда еще не видел человека, который умел бы лучше обращаться с лошадьми.

— Они возненавидели бы меня, если бы мне пришлось их врачевать, — рассеянно произнес Коул, выглядывая в коридор. У него перехватило дыхание, едва Джессика появилась в дверях его комнаты. Она стремглав промчалась по коридору, прижимая к голой груди красно-белый топ.

Коул повернулся, чтобы преградить Чарльзу Хэйуорду выход из денника, и задел чашкой его руку. Кофе расплескался и забрызгал рубашку Чарльза.

— В чем… — произнес Хэйуорд, а затем подавил удивленный возглас и стряхнул с рубашки капли.

— Прошу прощения, — произнес Коул.

— Ничего страшного, я приготовлю еще. Почему бы тебе не поводить новичка на длинной корде и не посмотреть, каков он в работе? В Мемфисе я наблюдал за ним всего полчаса — да и то в деннике, поскольку больше у меня ни на что не хватило времени. — Уставившись на Коула, он вдруг спросил изменившимся голосом:

— Что случилось? Ты все время нервничаешь.

Коул отрицательно покачал головой, сопровождая Чарльза в коридор, и уже поверил, что Джессика благополучно сбежала, а ее сегодняшняя выходка останется безнаказанной. Но его облегчение было преждевременным.

— Как странно! — проговорил Чарльз Хэйуорд, проходя мимо комнаты Коула. — Я видел, как ты закрыл за собой эту дверь, когда вышел ко мне.

— Вероятно, она распахнулась сама… — начал Коул, но осекся: Хэйуорд вдруг застыл на месте, изумленно уставившись на что-то внутри комнаты.

— Насколько я понимаю, ты развлекался, а я тебе помешал, — с расстановкой произнес Хэйуорд. — И теперь твоя подружка сбежала или спряталась…

Проследив за его взглядом, Коул увидел на полу, у кровати, белый кружевной бюстгальтер, но не успел он отреагировать, как Чарльз заметил более серьезную улику, и его удивление сменилось осуждением, а затем гневом.

— А ведь это мои бокалы, — заявил он, шагнул вперед и повернул бутылку вина, чтобы разглядеть этикетку. — И любимое вино Джессики…

— Я одолжил… нет, я украл их, — торопливо произнес Коул, пытаясь предотвратить неизбежное, даже когда Хэйуорд направился к задней двери конюшни, выглянул наружу и заметил белое пятно, быстро удалявшееся по направлению к дому.

— Сукин сын — взорвался Хэйуорд, оборачиваясь и выбрасывая вперед правую руку. Он угодил кулаком в челюсть Коула с сокрушительной силой. — Ублюдок!

Джессика вбежала в дом и бросилась вверх по лестнице к себе в комнату, но, выглянув в окно, заметила, что ее муж бежит от конюшни к дому.

— О Господи! — выдохнула она, с ужасом чувствуя, что ее удобная и привычная жизнь дает трещину. — Что же делать? — прошептала она, дико оглядываясь в поисках хоть какого-нибудь способа избежать беды.

В своей комнате Барбара прибавила громкость стереосистемы, и ее мать осенило.

— Барбара! — крикнула Джессика, вбегая в комнату дочери и запирая за собой дверь.

Барбара ошарашенно подняла голову от журнала, и на ее лице отразилась тревога.

— Мама, что случилось?

— Ты должна помочь мне, дорогая! Делай только то, что я скажу, и не задавай вопросов. Вот увидишь, игра стоит свеч…

Глава 10

Даллас, 1996 год

— Добрый день, мистер Гаррисон, примите мои поздравления, — произнес охранник, когда лимузин Коула вплыл в главные ворота ухоженной территории компании «Объединенные предприятия» площадью пятьдесят акров, расположенной неподалеку от «Э-Системс» Росса Перо.

Четырехрядное шоссе извивалось по невысоким округлым холмам среди деревьев, тянулось мимо массивного фонтана и искусственного озера. В хорошую погоду служащие, работавшие в семи вытянутых корпусах с зеркальными окнами, соединенных закрытыми переходами, часто собирались у фонтана в обеденный перерыв.

Лимузин плавно скользнул мимо одного из административных корпусов и здания исследовательской лаборатории, к которому торопливо шагали трое мужчин в белых халатах, увлеченных бурным спором. Наконец автомобиль затормозил перед входом с лаконичной табличкой «Дирекция».

— Поздравляю, мистер Гаррисон, — произнесла секретарь, едва Коул вышел из лифта на шестом этаже.

Коул ответил коротким, деловитым кивком и прошел через приемную, отделенную от кабинетов стеной с тиковыми панелями и эмблемой корпорации на них. Посетители наслаждались роскошью и комфортом бледно-зеленых кожаных диванов, окруженных пушистыми восточными коврами, изящных столиков розового дерева и оригинальных вещиц, инкрустированных перламутром или отделанных бронзой.

Не замечая сдержанной роскоши приемной, Коул повернул направо и зашагал по устланному ковром коридору к своему кабинету, смутно осознавая, что вокруг стоит непривычная тишина.

Когда Коул проходил через конференц-зал, его остановил глава отдела по связям с общественностью Дик Роуз:

— Коул, ты не мог бы зайти к нам на минутку? Едва Коул шагнул в многолюдную комнату, раздались громкие хлопки открываемых бутылок шампанского и сорок служащих разразились аплодисментами в честь последней сделки корпорации — приобретения прибыльной электронной фирмы с щедрыми правительственными контрактами и новым компьютерным чипом, проходившим испытания. Компания «Кушман электроникс», принадлежащая двум братьям, Кендоллу и Прентису Кушман, была предметом притязаний сразу нескольких крупных фирм, и битва, широко освещаемая прессой, оказалась жестокой и кровопролитной. Сегодня «Объединенные предприятия» праздновали победу, а средства массовой информации словно обезумели от этой новости.

— Поздравляем, Коул, — произнес ревизор компании Корбин Дрисколл, вкладывая бокал шампанского в ладонь Коула.

— Речь! — выкрикнул Дик Роуз. — Мы требуем речь! — настаивал он шутливым тоном человека, который считает своим долгом сделать так, чтобы все чувствовали себя свободно и происходящее представлялось в розовом свете, но при этом слишком много пьет. У него в голосе особенно отчетливо слышалась фальшивая нотка, поскольку дружеских отношений между дирекцией и рекламным отделом корпорации попросту не существовало.

Коул нетерпеливо взглянул на него, смягчился и выдал «речь».

— Леди и джентльмены, — объявил он с короткой заученной улыбкой, — мы только что потратили сто пятьдесят миллионов долларов на приобретение компании, которая не будет стоить и половины этой суммы, если мы не выведем на рынок новый компьютерный чип. Предлагаю всем вам обдумать способы свести до минимума наши потери, если таковое произойдет.

— А я надеялся на речь, которую можно было бы процитировать в прессе, — заметил Роуз. — Мой телефон еще никогда так не раскалялся от звонков — с тех самых пор, как два часа назад было сделано объявление.

— Сочинение выигрышных цитат для средств массовой информации — твоя работа, Дик, а не моя, — возразил Коул, повернулся и направился к себе в кабинет, оставив Дика Роуза сникшим от такого выговора, а остальных сотрудников — слегка приунывшими.

Вскоре толпа рассеялась, и в конференц-зале задержались только Роуз, его новая заместительница Глория Куигли и Корбин Дрисколл.

Первой заговорила Глория. Высокая, белокурая, эффектная, в свои тридцать лет она была самым молодым, лишь недавно получившим назначение членом дирекции компании.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.