Глава 4

Поспешно убрав брезгливую гримасу и растянув губы в деланной улыбке, Ли принялась проталкиваться через толпу гостей, пока не добралась до Сибил Хейвуд.

— Сибил, умоляю, помоги, — прошептала она, отводя астролога в сторону. — У меня появилась щекотливая проблема с сегодняшней вечеринкой, и…

— Еще бы не появилась, — понимающе усмехнулась Сибил. — С Девами так трудно общаться, особенно когда Плутон и Марс находятся в…

— Нет-нет, к астрологии это не имеет никакого отношения. Мне нужен человек, которому я смогу довериться и который способен контактировать с другим человеком…

— Который по странному совпадению тоже является Девой, — уверенно констатировала Сибил.

Ли обожала подругу, но в этот момент зацикленность Сибил на своей профессии доводила ее до умопомешательства.

— Сибил, пожалуйста, я не имею ни малейшего представления о его астрологическом знаке, но если ты избавишь его от меня и немного поболтаешь, можешь спросить сама…

— Валенте — Дева, — терпеливо повторила Сибил. Ли захлопала глазами:

— Откуда ты знаешь?

— Знаю, потому что когда в сентябре прошлого года сенат вел следствие по делу Валенте, его попросили назвать полное имя и дату рождения. Потом «Таймс» опубликовала его показания, и репортер отметил, что Валенте предстал перед сенатом как раз в день своего сорокатрехлетия. Поэтому я и запомнила, что он — Дева.

— Нет, я хотела спросить, откуда ты знаешь, что Валенте и есть моя щекотливая проблема?

— Ах это? — со смехом отмахнулась Сибил, медленно, многозначительно оглядывая всех, попавших в поле ее зрения. — Он и в самом деле выделяется из этой толпы политиков, банкиров и бизнес-лидеров. Во всем доме ему не сыскать для компании ни одного преступника… то есть, вероятно, преступников здесь полно, вот только в отличие от него они не дали себя поймать и посадить в тюрьму.

— Ты, вероятно, права, — рассеянно пробормотала Ли. — Пойду познакомлюсь. А ты пока что пойди за выпивкой и принеси ему через пару минут, чтобы я смогла отступить с честью.

— То есть хочешь, чтобы я пообщалась с высоким, асоциальным, не слишком привлекательным мужчиной с довольно темным прошлым, сомнительным настоящим и пятнадцатью миллиардами долларов на счетах, приобретенных, вероятнее всего, нечестным путем? И это все?

— В основном, — нехотя признала Ли.

— А что мне ему принести? Крови?

— «Гленливет», — объяснила Ли, наскоро обнимая подругу. — Без льда, воды и крови.

Посмотрев вслед ловко лавирующей между компаниями Сибил, Ли обреченно направилась к Валенте. Тот изучал ее с неким отчужденным любопытством, и выражение лица при этом было настолько недружелюбным, что Ли мгновенно засомневалась в его симпатиях к ней. Интересно, с чего это Логан утверждал, что этот тип — преданный ее поклонник? Судя по всему, он не особенно хочет с ней знакомиться.

Подступив настолько близко, чтобы можно было протянуть руку, Ли впервые заметила, что роста он не менее шести футов трех дюймов. Из достоинств можно было также выделить на удивление широкие мускулистые плечи, густые черные волосы и жесткий, пронзительный взгляд янтарных глаз.

Ли все же справилась со смущением и протянула руку:

— Мистер Валенте?

— Совершенно верно.

— Я Ли Мэннинг.

И только тогда он чуть улыбнулся странной, задумчивой улыбкой, никак не отразившейся в глазах. Когда их взгляды скрестились, он задержал ее руку в пожатии… немного слишком сильном, длившемся немного чересчур долго.

— Рад знакомству, миссис Мэннинг, — сказал он низким, бархатным баритоном с куда более правильным произношением, чем ожидала услышать Ли.

Она ответила пожатием не слишком крепким, явно давая понять, что хочет освободиться, и он немедленно отпустил ее. Вот только глаз не отвел, продолжая держать ее словно под гипнозом.

— Мне очень понравилась ваша игра сегодня.

— Я удивлена, что вы взяли на себя труд приехать в театр, — не задумываясь ответила Ли. Судя по тому, что она знала, он не из тех, кто способен наслаждаться мелодрамой с тонким подтекстом.

— Вероятно, вы думали, что я вместо этого предпочту ограбить винный магазин?

Он попал не в бровь, а в глаз, и Ли стало ужасно неловко. Она почувствовала, что он видит ее насквозь, и это ей ужасно не понравилось.

— Я имела в виду, что билеты на премьеру было почти невозможно достать.

Улыбка наконец достигла его глаз и немного их согрела.

— Это не то, что вы хотели сказать, но все равно спасибо. Очень любезно с вашей стороны.

Ли схватилась за первую банальность, которая пришла в голову, и с фальшиво ослепительной улыбкой спросила:

— Насколько я поняла, вы с моим мужем затеяли какое-то рискованное предприятие?

— А вы, разумеется, не одобряете? — сухо обронил он. Ли чувствовала себя так, словно Валенте последовательно загоняет ее в целый ряд невероятно неудобных углов.

— Почему вы так считаете?

— Я наблюдал за вами несколько минут назад, когда Логан сказал, что пригласил меня, и объяснил почему.

Несмотря на неприятное прошлое и непонятное происхождение этого человека, он все же был гостем в ее доме, и Ли стало ужасно стыдно за то, что она позволила себе так открыто проявить неприязнь. Полагаясь на старую поговорку «Лучшая защита — нападение», она очень твердо и вежливо ответила:

— Вы гость в моем доме. А я актриса, мистер Валенте. Испытывай я негативные чувства к любому из здесь присутствующих, вы никогда не узнали бы об этом, потому что я никогда не позволила бы себе их показать.

— Что же, весьма убедительно, — кивнул он.

— Так что вы жестоко ошибаетесь, — добавила довольная своей стратегией Ли.

— Означает ли это, что вы одобряете мои деловые отношения с вашим мужем?

— Я этого не говорила.

К ее искреннему потрясению, уклончивый ответ вызвал у него улыбку, непонятную, медленную, обольстительную, загадочную улыбку. Тяжелые веки чуть приподнялись, и блеск его глаз едва не ослепил Ли. Другие, может, и не заметили бы всех нюансов, но актерская профессия приучила Ли обращать внимание на малейшие изменения в выражении лиц, и она немедленно почуяла гибель, крывшуюся за этой призывной улыбкой, опасно-чарующей улыбкой хищника, желавшего дать ей ощутить его силу, пренебрежение к законам общества и соблазнить тем миром, представителем которого он был. Ли с усилием отвела глаза и показала на картину, ту самую, которую Логан в обычных обстоятельствах не позволил бы повесить даже в шкафу.

— Я заметила, что вы восхищались этим пейзажем.

— Немного не так. Я восхищался рамой.

— Начало семнадцатого века. Когда-то висела в кабинете деда Логана.

— Вы не можете иметь в виду эту картину, — пренебрежительно бросил он.

— Я имею в виду раму. Картина, — пояснила она мстительно, хотя и с лукавой усмешкой, — принадлежит кисти бабушки моего мужа.

Его взгляд переместился с картины на ее лицо.

— Этого вы могли и не говорить.

Он был прав, но появление Сибил спасло Ли от необходимости отвечать.

— Я хотела бы кое с кем вас познакомить, — объявила она с чрезмерным воодушевлением. — Сибил — моя подруга и знаменитый астролог.

Его презрительная мина вновь вызвала в ней волну возмущения. Но Сибил, ничуть не обескураженная его реакцией, протянула правую руку, которую Майкл не смог пожать, потому что она держала стакан.

— Знаете, я очень хотела с вами познакомиться, — объявила она.

— Интересно почему?

— Пока еще не знаю, — вздохнула Сибил. — Во всяком случае, я принесла вам выпить. Скотч. Без воды. Без льда. Именно это вы пьете?

Разглядывая Сибил с нескрываемо циничной подозрительностью, Валенте неохотно взял стакан.

— И я должен поверить, что вы узнали по звездам, какой сорт виски я пью?

— А если бы я сказала «да», поверили бы? — Нет.

— В таком случае скажу правду. Я узнала, что вы пьете, от нашей хозяйки, которая и попросила принести вам виски.

Несколько смягчившись, он обратился к Ли:

— Вы очень предупредительны.

— Вовсе нет, — возразила Ли, глядя куда-то поверх его плеча и мечтая только о том, чтобы поскорее отойти. И тут на помощь пришла Сибил:

— Логан просил передать, что ты нужна ему. Требуется срочно уладить какой-то спор насчет сегодняшней премьеры.

— В таком случае я немедленно улетучиваюсь.

Она улыбнулась Сибил, ловко уклонилась от рукопожатия с Валенте и вместо этого ограничилась учтивым кивком.

— Была рада познакомиться, — солгала она и, уже уходя, услышала реплику Сибил:

— Пойдемте, мистер Валенте, найдем, где можно присесть. Вы просто обязаны рассказать о себе все. Или, если предпочитаете, я могу рассказать вам о вас же. Абсолютно все.

В начале пятого, когда ушел последний гость, Ли потушила свет, Логан обнял ее за талию, и они вместе пересекли темную гостиную.

— Интересно, каково это именоваться «самой одаренной, многогранной и талантливой актрисой из тех, кто украшал бродвейскую сцену за последние пятьдесят лет»? — тихо спросил он.

— Изумительно.

Пока они не переступили порог спальни, Ли бурлила нервным возбуждением, но при виде огромной кровати с мягким пуховым одеялом вся сила вдруг словно вытекла из ее тела. Она отчаянно раззевалась еще до того, как добрела до гардеробной, и нырнула в постель еще до того, как Логан вышел из душа.

Матрац немного просел под его весом. Логан растянулся рядом, но когда поцеловал ее в щеку, все, на что оказалась способна Ли, — сонно улыбнуться.

— Это так ты благодаришь мужчину за потрясающий рубиновый кулон? — шутливо обиделся он. Ли прижалась к нему и закрыла глаза.

— Вряд ли у меня что-то получится, — призналась она.

— Наверное, придется ждать до ночи. Может, в горах у тебя обнаружится больше пыла? — хмыкнул он.

Казалось, прошло не больше пяти минут, прежде чем Ли проснулась и увидела Логана уже одетого и готового к отъезду.

Это было в воскресенье утром.

Сейчас ночь вторника.

Логан затерян где-то в снегу… возможно, ждет, чтобы Ли помогла его спасти…

Глава 5

К половине одиннадцатого утра среды Ли уже изнемогала от тревоги. Тремя часами раньше звонила детектив Литлтон и передала, что хотя карта, нарисованная Ли вчера вечером, оказалась не слишком точной, они вместе с детективом Шредером опять отправились в горы, следуя примерному маршруту. Детектив обещала позвонить снова, как только что-то прояснится.

Больничная телефонистка, очевидно, получила приказ никого больше не соединять с палатой, потому что ночью кто-то положил на ее тумбочку целый ворох записок. И поскольку делать все равно было нечего, Ли внимательно перечитала каждую, хотя утром только небрежно их просмотрела.

Джейсон звонил шесть раз. Предпоследнее послание было резким и одновременно умоляющим:

«Чертов коммутатор не пропускает звонки, а врачи не разрешают посетителям входить в палату. Попроси их позволить мне прийти, и я через три часа буду у тебя. Позвони мне, Ли. Позвони первая. Позвони. Позвони».

Очевидно, он позвонил снова, почти сразу же после того, как повесил трубку, потому что время, указанное в следующей записке, отличалось от предыдущего всего на две минуты. На этот раз он решил успокоить Ли относительно пьесы:

«Джейн делает что может, но она — не ты. Попытайся не слишком волноваться за спектакль».

Ли до сих пор не приходило в голову думать ни о спектакле, ни о дублерше. И ее единственной реакцией было легкое удивление. Неужели Джейсон воображает, будто ей не все равно, что станется с проклятой пьесой?

Кроме лихорадочных призывов Джейсона, были еще десятки телеграмм и записок от деловых и просто добрых знакомых ее и Логана. Звонила также Хильда, всего-навсего пожелавшая ей выздоровления. Кроме того, с Ли пытались связаться ее пресс-агент и секретарь. Обе просили указаний, как только она почувствует себя достаточно хорошо, чтобы им перезвонить.

Ли продолжала перелистывать бумажки, находя некоторое утешение в искреннем сочувствии посторонних… пока не дошла до записки от Майкла Валенте:

«Мысленно с Вами. Если смогу чем-то помочь, позвоните по этому номеру».

Эти две строчки сразу же показались ей чересчур личными, крайне бесцеремонными и абсолютно неприличными, но Ли скоро поняла, что ее реакция основана скорее на негативном отношении к самому автору, чем на смысле его слов.

Не в силах больше выносить вынужденное безделье, Ли отложила записки, отодвинула столик с подносом, на котором стыл нетронутый завтрак, и потянулась к телефону. Больничная телефонистка растерялась от неожиданности, стоило ей назвать себя, и что-то восхищенно пролепетала.

— Простите, если вас замучили звонками, — начала Ли.

— Ничего страшного, миссис Мэннинг. Для этого мы тут и сидим.

— Спасибо. Причина, по которой я звоню, очень проста. Хотела убедиться, что вы сразу соедините меня, если вдруг позвонит мой муж или офицеры полиции.

— Разумеется, миссис Мэннинг, конечно! Мы сразу же соединим вас с участком и уже знаем, что ваш муж пропал. Нам бы в голову не пришло задержать его звонок. Нам велено немедленно соединять вас со всяким, у кого есть какая-то информация о вашем муже. Приказано также записывать сообщения всех остальных, кроме репортеров. Их мы соединяем с офисом нашей администрации, пусть там разбираются.

— Спасибо, — пробормотала Ли, слабея от разочарования. — Простите, что причинила вам столько беспокойства.

— Я молюсь за вас и вашего мужа! — вырвалось у телефонистки, и искренность и простота этой фразы вызвали слезы на глазах Ли.

— Только не прекращайте молиться, — сдавленным от страха и благодарности голосом выдавила она.

— Ни за что. Клянусь!

— Мне нужно сделать несколько междугородных звонков, — пробормотала она. — Как это сделать с палатного телефона?

— У вас есть телефонная кредитка?

Кредитные карты Ли вместе с портмоне и электронной телефонной книжкой остались в машине вместе с сумочкой, но она знала номер телефонной карточки наизусть, потому что часто ею пользовалась.

— Есть.

— Тогда наберите девятку для выхода в город, а дальше как обычно.

Несмотря на все, сказанное детективами, Ли все же попыталась позвонить Логану на сотовый. Не добившись ответа, она позвонила Хильде спросить, не слышала ли та чего-нибудь, но взволнованная экономка смогла повторить только то, что сказала детективам.

Ли уже набирала номер Джейсона, когда в палату ворвалась медсестра.

— Как вы себя чувствуете, миссис Мэннинг?

— Прекрасно, — солгала Ли, дождавшись, пока медсестра проверит трубки, контейнеры с жидкостью и иглы, вонзенные в ее тело.

— Вы отказались от морфия? — спросила сестра, осуждающе покачивая головой.

— Мне он не нужен. Я прекрасно себя чувствую.

Говоря по правде, каждый дюйм ее тела от волос до кончиков пальцев на ногах либо ныл, либо горел, и сестра, несомненно, это знала: недаром, недоверчиво хмурясь, уставилась на Ли, пока та не смягчилась.

— Не хочу никакого морфия, потому что мне сегодня нужна ясная голова.

— Прежде всего вам нужно избавиться от боли и побольше отдыхать, тогда раны скорее заживут, — возразила сестра.

— Я обязательно воспользуюсь вашим советом, но позже, — пообещала Ли.

— Вам также необходимо есть, — скомандовала сестра, пододвигая поближе к постели столик с подносом.

После ее ухода Ли немедленно отодвинула поднос и снова потянулась к телефону. Ее звонок разбудил Джейсона.

— Ли? — сонно промямлил он. — Ли! Иисусе! Похоже, знакомый голос в два счета вывел его из забытья.

— Какого дьявола тут творится? Как ты? От Логана есть что-нибудь? Он в порядке? — завопил Джейсон, приходя в себя.

— От Логана ни единого слова, — вздохнула Ли. — Со мной все в порядке. Немного ободранная и забинтованная, только и всего.

Она отчетливо чувствовала, как совесть Джейсона вступила в конфликт со своекорыстными интересами и эгоистическим желанием узнать, когда она вернется на сцену.

— Можешь сделать одолжение?

— Любое.

— Мне, возможно, понадобится нанять людей, чтобы помочь в поисках Логана. Кому нужно позвонить? Частным детективам? Ты кого-нибудь в этом роде знаешь?

— Дорогая, я тебе просто удивляюсь. А как, по-твоему, мне удалось уличить Джереми в измене? Как, по-твоему, я умудрился не заплатить тому шарлатану, который утверждал…

— Не можешь дать название фирм и телефонный номер? — перебила Ли.

К тому времени как она вынула ручку из ящика тумбочки и записала номер на обратной стороне телеграммы, ей стало так плохо, что из головы разом вылетели все связные мысли. Ли сдалась и легла, стараясь дышать так, чтобы не вызвать очередного приступа боли в ребрах. Не успела она немного прийти в себя, как снова появилась сестра и увидела нетронутый завтрак.

— Вы действительно должны есть, миссис Мэннинг. У вас уже несколько дней крошки во рту не было.

Игнорировать сиделку было куда легче, но она ушла спать и наверняка не вернется до вечера.

— Я поем, но не сейчас…

— Именно сейчас, — парировала сестра, водружая переносной столик на колени Ли и снимая с блюд пластиковые крышки. — Что хотите сначала? — жизнерадостно осведомилась она. — Яблочный соус, пророщенную пшеницу со снятым молоком или яйца в мешочек?

— Вряд ли я смогу проглотить что-то из этого. Сестра, удивленно хмурясь, просмотрела маленький список, лежавший рядом с подносом.

— Но именно это вы заказывали вчера вечером.

— Должно быть, в бреду.

Очевидно, сестра согласилась, но все же упорно стояла на своем:

— Я могу послать кого-нибудь в кафетерий. Что вы обычно едите на завтрак?

Этот вопрос вызвал в Ли такую мучительную тоску по прежней жизни, по спокойной, чудесной каждодневной рутине, что слезы обожгли глаза.

— Фрукты. Грушу… и кофе.

— О, нет ничего проще, — добродушно заверила сестра. — Даже необязательно посылать кого-то в кафетерий.

Едва она вышла, как в палате появились Шредер и Литлтон. Ли, сделав над собой усилие, приподнялась:

— Вы нашли хижину?

— К сожалению, нет, мэм. Нам нечего сообщить. Наоборот, хотели задать вам несколько вопросов, — объявил Шредер и, кивнув на поднос, добавил:

— Если хотели сначала поесть, не стесняйтесь. Мы можем подождать.

— Сестра обещала принести кое-что другое, — пояснила Ли.

Тут словно по волшебству возникла сестра с каталкой, на которой возвышалась гигантская, перевитая золотыми лентами корзина с грушами, лежащими на золотистом атласе.

— Корзина была на посту медсестер. Кто-то из посетителей принес и сказал, что это для вас. Взгляните! Не просто груши, а произведения искусства! — ахала сестра, вынимая из золотистого гнездышка огромную лоснящуюся грушу и поднимая ее на всеобщее обозрение. — Только вот карточки, похоже, нет, — прибавила она, оглядывая корзину и отдавая грушу Ли. — Должно быть, выпала. Теперь я оставлю вас с вашими посетителями.

Груша напомнила Ли о последнем разговоре с Логаном насчет завтрака, и глаза снова наполнились сентиментальными слезами. Она сжала грушу в ладонях, поглаживая кончиками пальцев гладкие бока, думая о такой же гладкой коже Логана, его улыбке… Потом прижала грушу к сердцу, где хранились драгоценные воспоминания о Логане, живые и добрые. По щекам медленно сползли две слезы.

— Миссис Мэннинг?

Ли смущенно смахнула слезы.

— Простите… просто мой муж всегда подшучивал над моим пристрастием к грушам. Я много лет почти каждый день ем груши на завтрак.

— И наверное, многие знают об этом? — как бы между прочим спросила детектив Литлтон.

— В общем, это не секрет, — кивнула Ли, откладывая грушу. — Время от времени он подсмеивался над этой привычкой в присутствии посторонних. Груши скорее всего послала экономка или секретарь, а всего вернее, тот рынок, где я всегда их покупаю. — Она показала на два стула, обтянутых коричневым винилом:

— Садитесь, пожалуйста.

Литлтон подвинула стулья к кровати.

— Ваша карта оказалась не настолько полезной, как мы ожидали, — начал Шредер. — Чертеж был немного неточен, а вехи либо пропали, либо завалены снегом. Мы проверяем всех риэлторов в округе, но пока никто ничего не знает ни о хижине, ни о ее владельце.

Неожиданно Ли пришла в голову мысль: решение настолько очевидное, что она была поражена своей недогадливостью! Как это она не подумала об этом раньше?!

— Знаете, я была почти у цели, когда произошла авария. Тот, кто нашел меня на дороге, точно знает это место! Вы уже говорили с ним?

— Пока нет, — признался Шредер.

— Но почему? — взорвалась Ли. — Почему вы целый день скитаетесь по горам, пытаясь следовать моей карте, когда нужно всего-навсего потолковать с тем, кто меня отыскал?

— Мы не можем потолковать с ним, потому что не знаем, кто он.

Голова Ли словно разбухла. Виски ломило. Нетерпеливое раздражение не давало сосредоточиться.

— Но его наверняка нетрудно отыскать. Пожалуйста, расспросите водителя «скорой помощи», которая меня привезла. Должно быть, они видели его.

— Постарайтесь успокоиться, — попросил Шредер. — Понимаю, что вы расстроены, но позвольте объяснить ситуацию с вашим спасителем.

Почувствовав, что положение куда сложнее, чем она предполагала, Ли попыталась последовать его совету.

— Ладно, я успокоилась и слушаю вас.

— Мужчина, нашедший вас воскресным вечером, спустился с горы, добрался до маленького мотеля на окраине Хэпсбурга, называемого «Венчур инн», разбудил ночного портье и велел позвонить девять-один-один. Потом убедил портье, что вам лучше полежать в комнате с нагревателем и одеялами до прибытия помощи. После того как двое мужчин внесли вас в номер, ваш спаситель сказал портье, что идет к машине за вашими вещами. Больше он не вернулся. Когда через несколько минут портье вышел па улицу, машины неизвестного уже не было.

Все эмоции разом выкипели, оставив Ли вялой и обмякшей. Закрыв глаза, она откинулась на подушки.

— Но это безумие. Почему кто-то способен так поступить?

— На это есть несколько возможных объяснений, и самое правдоподобное — что он и есть тот тип, который сбил вашу машину. Потом ему все же стало совестно, и он поехал обратно, искать вас, а когда нашел, убедился, что вы в надежных руках, и только потом смылся до приезда полиции и «скорой». Трудно сказать, так ли это, но у него наверняка были причины не дожидаться полиции. Портье объяснил, что парень сидел за рулем черного или темно-коричневого четырехдверного седана, по всей видимости, «линкольна», старого и довольно побитого. Портье уже лет семьдесят, так что память совсем плоха, тем более что хлопот у него было по горло, особенно когда он пытался вынести вас из машины. Зато лицо водителя он запомнил немного лучше и согласился завтра поработать с нашим художником, чтобы составить фоторобот. Будем надеяться, что они добьются достаточного сходства и мы сможем воспользоваться портретом, если ваш муж к этому времени не объявится.

— Ясно, — прошептала Ли, отворачивая голову. Но перед глазами стояло счастливое лицо Логана в тот момент, когда он целовал ее на прощание. Он где-то там, наверху, раненый или застрявший в снегу… или то и другое. Это единственные альтернативы, которые была способна признать Ли. Она отказывалась даже помыслить о том, что Логану уже могут не понадобиться ни помощь, ни спасение.

Тут впервые за все время раздался нерешительный голос Литлтон:

— Мы… хотели спросить вас еще кое о чем…

Ли сморгнула слезы и вынудила себя взглянуть на хорошенькую брюнетку.

— Сегодня утром офицер Боровски вернулся на дежурство после отгулов и сообщил, что в сентябре вы жаловались на неизвестного преследователя. Именно он тогда разговаривал с вами и сейчас посчитал, что мы тоже должны знать. Скажите, проблема все еще существует?

Сердце Ли глухо, тревожно забилось с такой силой, что, казалось, все тело сотрясается. Голос постыдно дрожал, язык не слушался.

— Думаете, это он столкнул меня с дороги или что-то сделал моему мужу? — почти неслышно пролепетала она.

— Нет, вовсе нет, — с теплой, ободряющей улыбкой заверила детектив Литлтон. — Мы всего лишь пытаемся помочь. Основные дороги уже очищены, а по боковым пущены грейдеры. Телефон и электричество работают почти везде, если не считать самых отдаленных уголков. Думаю, ваш муж объявится с минуты на минуту. Мы подумали, что, пока еще работаем с вами, вы захотите выяснить личность преследователя. Если хотите, чтобы мы…

— Буду очень вам благодарна, — поспешно ответила Ли, цепляясь за объяснение детектива Литлтон, потому что хотела ему поверить.

— Что вы можете рассказать о нем?

Ли описала события, беспокоившие ее последнее время.

— Вы сказали, что он послал вам орхидеи, — заметила Литлтон, когда Ли закончила рассказ. — Не смотрели, случайно, карточки в тех корзинах, что принесли в палату?