33

…Было уже позднее утро. Пожалуй, даже день.

Никогда еще Луиза не спала так долго. Но события двух прошлых дней — смерть друзей, погоня, битва, любовь, синее небо над головой — обессилили ее вконец.

И чувство опасности пришло с запозданием. Не тогда, когда Луиза уловила рядом с собой резкое движение, а несколько секунд спустя…

Мак-Лауда не было. Исчез и один из мечей, лежавших в изголовье.

А откуда-то из соседней комнаты уже доносился высокий чистый звук, который могут издавать только перекрещивающиеся клинки…

Набросив на себя халат, Луиза взяла оставшийся меч — единственное имевшееся здесь оружие. Он был слишком тяжел для ее рук, а главное — совершенно непривычен. Едва ли она сумеет им что-нибудь сделать…

Но Луиза, загнав эту мысль поглубже, шагнула к двери, уже заранее отведя меч для удара. То, что она увидела, заставило ее забыть обо всем.

Два человека бились на мечах. Один из них был Конан, а другой… Другого она никогда прежде не видела. Он был уже не молод, но по-прежнему легок в движениях. Грива седых волос, образующая сзади косицу, нездешний загар, тонкие черты умного лица…

И тонкий гибкий меч с ажурной гардой. Пожалуй не меч, а шпага.

Луиза сразу поняла, что незнакомец — из настоящих, не то что вчерашняя пара. Такой — добрый друг и достойный враг.

Но сражающиеся в промежутках между выпадами и парированием перебрасывались шутками. Они были не враги друг другу…

— Ну-ка, ну-ка, посмотрим, все ли ты помнишь из того, чему я тебя учил?

— Теперь я знаю больше. Я многому научился сам за те пятьсот лет, что тебя не было!

— Да? Так покажи свое умение, человек городской, человек цивилизованный!

Смех, шутка, звон клинков…

Отпрыгнув в сторону, Мак-Лауд левой рукой выхватил из ящика стола пистолет.

— Стой! — он направил ствол на Рамиреса — ибо это был Рамирес. — Стрелять буду!

Конечно, он не собирался стрелять. Да и пистолет стоял на предохранителе. Но Рамирес-то этого не знал…

Как выяснилось, не знал ли и другого…

— Из чего — стрелять? Не из чего стрелять тебе, сынок… Сдавайся, если на меч не надеешься!

Тут Конан сообразил, что Рамирес привык к другим пистолетам — огромным, заражающимся с дула полуфунтом черного пороха… Изящную пятизарядную игрушку он и как оружие-то не воспринял.

Рассмеявшись, Конан бросил пистолет и взялся за обвитую акульей шкурой рукоять обеими ладонями.

Рамирес не зря спрашивал, насколько хорошо Мак-Лауд помнит его уроки.

В какой-то миг меч-катана будто зажил своей жизнью. И овладел им дух убийства.

Звякнув, отлетел клинок бутафорской шпаги, перерубленный напрочь. В следующий миг изогнутое лезвие оказалось вплотную возле горла Рамиреса.

И замерло.

— Помни, Горец, — проговорил Рамирес совершенно спокойно. — Помни: ты сам позвал меня…

Конан тут же опустил свое оружие. Его лицо вдруг побледнело, на нем выступили капельки пота.

И Рамирес легонько щелкнул его по лбу, словно учитель — нерадивого школяра.

— Да, ты владеешь мечом лучше меня, Горец. Не позволяй же, чтобы меч владел тобой!

И Мак-Лауд поклонился ему, как ученик учителю…

Потом они сидели за чаем — все трое. Сидели и разговаривали.

Луиза смотрела на Рамиреса почти таким же влюбленным взглядом, как на Конана: будучи представлен ей, он поцеловал Луизе руку.

(Она даже не представляла о существовании такого обычая — но было бы неправдой говорить, что этот обычай ей не понравился…)

Рамирес рассказывал, как ему удалось добраться из Лэрга в Нью-Йорк. Оказывается, все необходимое — костюм, билет и набор фальшивых документов

— обошлось ему в стоимость одной украшенной бриллиантами серьги из левого уха и две любовных победы.

— Подозреваю, что меня надули. Особенно последняя из дам — уж она-то и сама могла приплатить! Вы уж извините меня, юная леди, — он поклонился в сторону Луизы. — Извините меня, но та старуха — едва ли не моя ровесница! И последние полтысячелетия на нее наверняка ни один мужчина не смотрел более двух секунд…

Луиза прыснула в кулак. Да, Рамирес явно не потерялся в этом новом мире. Впрочем, так ли нов он был?

Жизнь под щитом имела не менее волчьи законы, чем Хайленд начало шестнадцатого века…

Рамирес задумчиво крутнул вокруг своей оси глобус, установленный на подоконнике квартиры.

Глобус был огромен — свыше метра в поперечнике. Поэтому на нем оказалось возможным произвести рельеф — горы, низины, возвышенности…

Энергоразрядники, высотой соперничающие с вершинами иных гор…

И все это окутывал панцирь прозрачного стекла. Детище корпорации «Шилд».

Его детище…

То есть это на глобусе он был прозрачен. В действительности темный покров окутывал планету, словно саван.

Рамирес постучал ногтем по тонкому стеклу:

— Это сделал — ты?

— Тогда это было необходимо, — Мак-Лауд не отвел взгляд.

— Тогда. А сейчас?

— Ты знаешь ответ, Катана…

И Конан протянул Рамиресу кривой меч, возвращая его прежнему владельцу.

34

Черный Воин и сам не мог бы сказать, почему Зов ведет его именно туда, куда ведет. Но он даже не пытался вдуматься в это.

Естеству известно все! Известно лучше, чем сознанию.

И Крагер всех Крагеров знал, что, повинуясь Зову, он рано или поздно встретится с Конаном.

А вот чем кончится эта встреча — будет зависеть уже от него…

Хотя на этот раз нечеловеческая логика Зова была проста. При желании ее можно было постичь даже человеческим разумом.

Черная сила — к черной силе. Тьма — к тьме…

Во тьму же Землю погрузила корпорация «Шилд»… И того, кто встает на борьбу с ней, легче застать близ вершины пирамиды Тьмы, чем где-либо еще.

За длинным столом расположилось одиннадцать человек. По пять с каждой из сторон, один во главе.

Девять из десятерых — пятеро с одной стороны стола, четверо с другой

— сидели в напряженных, подчеркнуто деловых позах. Перед каждым из них находилась стопка бумаг или калькулятор.

Но один из них — верзила, на голову выше всех присутствующих, который сидел справа от того, что расположился во главе — вольготно откинулся на спинку стула. И перед ним не было никаких бумаг. Просто сидел себе, развалившись, поглядывая по сторонам обманчиво-сонными глазами…

Это был телохранитель. Директор корпорации не расставался с ним никогда, ни при каких обстоятельствах. Среди сотрудников «Шилд» ходила шутка, что Директор (да, именно с заглавной буквы) берет этого громилу даже в постель к любовнице. Но перешучивались с оглядкой. Немилость Директора грозила не только увольнением…

— Итак, переходим к делу, — Директор размеренно постукивал пальцем по столу.

(Если бы Конан вдруг оказался в этом кабинете, он бы мгновенно узнал Директора. Это был тот самый выхолощенный красавец, который застал его во время встречи с Найманом. Тогда он как будто был один — но телохранитель ожидал его в нескольких шагах, за дверью).

— Несколько часов назад нам стало известно, что наш «отец-основатель» Карл Мак-Лауд — предпринял ряд действий против корпорации. То, что об этом стало известно с определенным запозданием, говорит не в пользу службы «МАКС»…

Телохранитель едва заметно усмехнулся. Служба безопасности «МАКС» и система внутренней охраны давно были «на ножах».

— …Из этого будут сделаны соответствующие выводы. Более того — как выяснилось, служба безопасности не знает, где находится Мак-Лауд на настоящий момент! Конечно, он может себе позволить приобрести не одну и не две квартиры, однако то, что не все они зарегистрированы у нас…

Телохранитель уже не считал необходимым скрывать усмешку. Похоже, скоро в «МАКСе» полетят головы.

— А самое худшее — никто, оказывается, не имел данных о том, что у Мак-Лауда есть сын! Молодой человек, очень похож на своего отца времен Проекта. Видимо он тоже участвует в отцовской игре.

На этот раз зашумели все присутствующие, впрочем, слегка демонстративно. Дескать, обленились агенты на легких хлебах!

Директор вновь постучал по столешнице — шум утих.

— Однако это все детали, будем надеяться — легко устранимые. Сейчас, когда нам предстоит принять решение — стала ли деятельность «Спасителя человечества» достаточно угрожающей для…

Продолжения никто не услышал. Дверь беззвучно открылась — и в кабинет влетело, отброшенное сильным ударом, безжизненное тело охранника, стоявшего у входа снаружи. Надпись «МАКС» на его куртке пропиталась кровью.

А затем в дверном проеме появился НЕКТО…

— По-моему, вы ошиблись помещением, сэр, — Директор даже бровью не повел. Он видел, что телохранитель с неуловимой мягкостью вскочил, уже встав на пути незванного посетителя.

Ростом телохранитель был не ниже пришельца. В плечах — не уже.

Директору несколько раз до этого приходилось наблюдать его боеспособность. Поэтому для него — да и для всех остальных было полной неожиданностью то, что произошло дальше.

Две фигуры слились на какой-то миг, затем раздался глухой удар — и один из великанов лежал на полу. Его противник, переступив через упавшего, сделал неуловимое движение — и вдруг оказался рядом с директором.

— Мы будем работать вместе! — сказал он. Это был не вопрос, а утверждение.

Остальные сотрудники, переглядываясь в недоумении, все же продолжали сидеть. Они попросту не знали, как им надлежит реагировать в подобной ситуации.

Да и кто мог вообще предположить, что такая ситуация возможна?!

— Мы будем работать вместе!

— Да, пожалуйста… — Директор все еще пытался сохранить вежливо-независимый тон, хотя голос его заметно дрогнул.

— Чем могу быть вам полезен?

(Он уже видел, как телохранитель за спиной незнакомца шевельнулся, приходя в себя. А потом встал на одно колено и потянулся за кольтом, висящим у левого плеча.

Только бы еще несколько секунд отвлечь внимание этого убийцы…)

— Итак, я слушаю вас, сэр!

В замкнутом помещении выстрел грянул, словно разрыв гранаты. И тот, кто сейчас разговаривал с директором, пошатнулся, хватаясь за спину. Он еще успел повернуться к смерти лицом — и следующие семь патронов телохранитель разрядил ему в грудь, почти в упор. Было видно, как пули крупного калибра с близкого расстояния в клочья рвут грудную клетку.

Незнакомец тяжело рухнул навзничь. Кровь сочилась из огнестрельных отверстий на его груди, кровавая пена проступила в уголках рта, глаза остановились…

— Очень хорошо, Бак… — Директор слегка дрожащими пальцами отер мокрый лоб.

— Ты отлично поработал. Браво!

Больше он не успел ничего сказать. А Бак даже не успел подняться с колена.

Лежащий, который заведомо был убит наповал, шевельнулся. Распахнул свой черный плащ, словно крылья нетопыря, открывая грудь.

Там, где должны были остаться пулевые дыры, не было ничего. Никакого следа ранений. Лишь бугрились глыбами чудовищные мышцы.

— Видишь, парень, — сказал человек в черном плаще. — Тебе повезло. Ты уже убил меня один раз! А второго такого случая у тебя не будет…

Телохранитель отшатнулся, нелепо выставляя перед собой разряженное оружие — но две огромные руки уже протянулись к нему и взяли его за голову неразрываемым захватом.

…Сломать человеку шейные позвонки можно мгновенно, одним движением. Но человек в черном явно растягивал удовольствие, наслаждаясь стоном, мучениями, хрустом костей…

Все сидели, окаменев в смертном ужасе. Даже, когда убийца шагнул к столу, никто из сотрудников корпорации не смог не то что вскочить — даже пошевелиться.

— Убери отсюда своих холуев! — сказал он, обращаясь к Директору тоном приказа. — Мы будем говорить наедине. Я и ты, понятно?

— Значит, мы будем работать вместе! — с нажимом произнес человек в черном, когда они остались вдвоем.

Директор быстро кивнул несколько раз подряд.

— Д-да, коллега, — теперь он даже не пытался скрыть дрожь в голосе.

Директор был не просто испуган. Какой-то темный, почти мистический ужас наполнил все его существо. И дело было не в том, что он — могущественнейший человек современного мира — оказался в заложниках у кровавого безумца. И даже не в том, что этот безумец обладал невероятными способностями…

— Так что я могу сделать для вас… коллега?

Его собеседник помолчал с минуту — и страшной была повисшая в комнате тишина.

— Мне нужен Мак-Лауд! — наконец сказал он. — А еще точнее — мне нужна его голова!

И у Директора словно гора свалилась с плеч.

— С удовольствием, коллега. Могу сразу заверить вас, что в этом наши интересы совпадают!

35

Они все еще находились вместе — Конан, Луиза и Рамирес — когда зазвонил телефон. Рамирес покосился на него с некоторым удивлением, но почти равнодушно. Он уже привык ко всем странным устройствам этого странного века.

Конан поднял трубку.

— Алло! Карл, это ты? — голос Наймана был едва слышен, пробиваясь сквозь треск помех.

— Алан? Откуда ты говоришь?

— Из автомата… Слушай меня внимательно. У нас сейчас творится что-то непонятное. Директор заперся у себя в кабинете с каким-то жутким типом…

— Ты видел его, этого типа? — быстро спросил Мак-Лауд.

Нехорошее предчувствие вдруг кольнуло его в сердце.

— Нет. Не перебивай! — доктор Найман говорил с одышкой. Похоже, прежде чем добраться до телефона, ему пришлось бежать.

Что могло заставить пуститься бегом пожилого, неспортивного человека? Подозрения Конана усилились.

— В общем, заперлись они вместе. Служба безопасности встала на уши, но ту почему-то поступил отбой тревоги… Не знаю, всякие слухи ходят… говорят, убили кого-то!

— А я здесь при чем? Почему ты мне звонишь, Алан?

— Сейчас… Ну в общем, вся эта суета — и вдруг меня вызывают в дирекцию! Впервые за, я уже не помню, какой срок…

— Ясно…

— Да, я тоже думаю, что это связано с тобой. Помнишь, когда ты приходил…

— Помню. Наверное, ты прав, Алан.

— Боюсь, что прав… И еще… Я хотел сказать — я прочитал… Я теперь знаю…

И тут с того конца трубки донесся короткий приглушенный вскрик, звук борьбы — и все стихло.

Мак-Лауд оторвался от телефона. Луиза и Рамирес пристально смотрели на него. Они уже догадались, что новость будет не из веселых.

— Алан Найман схвачен, — сказал Конан ничего не выражающим голосом. — Похоже корпорация начинает охоту…

Все уже было приготовлено — это оказалось делом нескольких минут. Когда настало время спускаться вниз, к машине, Рамирес отозвал Конана в сторону.

— Скажи мне… Когда ты говорил по этой штуке, — он указал на телефон, — не узнал ли ты чего-нибудь сверх того, что сказал нам вслух?

Лицо Мак-Лауда было словно вырублено из железа.

— Да, я не все хотел говорить при девушке. Но от тебя у меня нет тайн, Катана.

— Черный Воин?

— Не знаю… Но я привык верить своим предчувствиям.

— Понятно… — Рамирес кивнул, соглашаясь. Он тоже верил своим предчувствиям.

— Ну что ж, Клеймора… Наступило время перемен!

И его кулак со звоном обрушился на покрывающую глобус прозрачную сферу — так, что осколки брызнули во все стороны.

— Присядем, — сказал Рамирес.

И они сели перед дорогой, исполняя древний обычай. Рамирес — в кресло, а Конан — на диване рядом с Луизой. И ее рука была в его ладони…

— Кто это? — негромко спросила девушка.

Мак-Лауд проследил за ее взглядом. Она смотрела на стену перед собой, на портреты…

Два женских портрета смотрели на них с этой стены. Один выглядел очень древним — словно из произведений старых мастеров. Другой…

Другой вообще не был портретом. Это была великолепно выполненная цветная фотография.

Несмотря на всю разницу, оба изображения вовсе не казались друг другу чуждыми. Между ними словно существовала какая-то связь. Не на уровне обычного сходства, нет — что-то более глубокое…

И на этом же глубинном уровне — улавливалась общность их с третьим женским лицом, что находилось сейчас в этой комнате. Не нарисованным, а живым…

— Много женщин было у меня и много ран избороздило мое тело, — ответил Конан, словно издалека. — Но лишь о двух ранах, как и о двух женщинах, память сохраняется навсегда. О первой и о последней… И нет тебе нужды в их именах.

Он улыбнулся одними глазами.

— Последней раны еще не довелось мне изведать. Однако думал я, что прошла уже сквозь мою жизнь последняя из женщин… Так я думал, пока не появилась ты.

И Луиза спрятала свое лицо у него на груди, как делала она это впервые два дня назад.

36

Первый кордон они миновали без особых затруднений: сработала карточка Мак-Лауда, который официально являлся почетным и пожизненным членом правления корпорации.

Лейтенант, командовавший охраной, только глянул на удостоверение — и, щелкнув каблуками, вытянулся в струнку. Хорошо, что он не догадался сличить фотографию с «натурой». Сходство их, действительно, было сейчас весьма отдаленным…

Рамирес весело подмигнул Конану, но тот лишь покачал головой, предвидя скорые трудности. Они, действительно не заставили себя долго ждать…

Еще издали в уши им ударил стандартизованный женский голос автоматической системы:

— Вы проникли в запретную зону. Повторяю… В запретную зону. Остановиться и ждать, приготовив документы… Повторяю…

— Жми! — азартно шепнул Рамирес. Но Конан снова качнул головой.

— Нет… Сначала поговорим с ними.

Вторым кордоном командовал капитан. Это было уже посерьезней. Правда, при виде контрольной карточки он козырнул и вытянулся не хуже лейтенанта. Однако проход освобождать не спешил…

— Сожалею, сэр, но этих документов недостаточно.

— Почему?

— Со вчерашнего дня введен особый пропускной режим.

— Бросьте, молодой человек, — Мак-Лауд изо всех сил ссутулился, стараясь держать лицо в тени. — Бросьте… меня это не касается.

— Сожалею, но это касается всех, сэр. А кто ваш спутник?

— Я — Санчос де ла Лопес де Рамирес! — последовал гордый ответ.

— У вас тоже нет документов… сэр?

Рамирес вздохнул и посмотрел на Конана.

Мак-Лауд молча кивнул. Было совершенно ясно, что дальше вести разговоры бессмысленно.

— Вперед!

Смяв шлагбаум, мощный автомобиль устремился внутрь запретной зоны.

На территорию корпорации «Шилд».

Охранники, не ожидавшие открытого неповиновения, не сразу догадались открыть огонь. А когда открыли — несколько первых очередей прошли мимо.

— М-мазилы! — с чувством сказал Конан.

Если так пойдет дальше, им, чего доброго, удастся прорваться живыми… Это нарушало их планы!

Но вот автоматы ударили прицельно и долго били со злобной меткостью, вгоняя в мозг, сердце и легкие шипящий свинец.

Это была долгая, очень долгая смерть… Самая долгая на памяти Мак-Лауда.

Когда охранники подбежали к остановившейся машине, все уже было кончено. Два трупа на переднем сидении замерли, иссеченные пулями настолько, что нельзя было разобрать ни одежды, ни черт лица.

— Какого дьявола?! — потрясенно спросил один из солдат.

— На что они рассчитывали, идиоты?

Его напарник только пожал плечами. Он тоже этого не понимал. Наконец подоспевший капитан приказал произвести обыск.

Ни в салоне автомобиля, ни на самих убитых ничего особенного не оказалось. Впрочем, многих удивили длинные клинки в ножнах — при полном отсутствии огнестрельного оружия. Эти клинки — один прямой, другой изогнутый — висели за плечами убитых, накрепко привязанные к телу сложной системой ремней и тросиков.

(Это было очень важно — то, что мечи нельзя отделить от тела. Значит и внесут их в морг вместе с убитыми — во всяком случае, сначала.)

И еще расчет был на то, что специально оборудованной мертвецкой в корпорации нет — незачем.

Следовательно, трупы, скорее всего, должны на время поместить где-нибудь в медпункте — там же, где осматривают раненых.

Разве что угол занавесками отгородят…

Когда охранники открыли багажник, их поджидал сюрприз.

Девушка… Совсем не испуганная, и, кажется, не пострадавшая. Впрочем, ее все-таки слегка царапнуло: легкое платье на плече порвано и окрашено кровью. Но пуля, похоже, скользнула вдоль тела, не причинив особого вреда…

— Привет! — расцвела она неожиданно лучезарной улыбкой словно увидев старых друзей.

— Привет… — машинально ответил капитан.

— Ой, ка-акие ружья! — девушка округлила глаза. — Ребята, вы ведь не застрелите меня, правда?

Конечно, ее не застрелили. Охранники даже достаточно галантно протянули ей руки, помогая выбраться из багажника.

Она легко спрыгнула на землю, продолжая улыбаться и трещать без умолку:

— Ой ребята, меня одна парочка «сняла» в ресторане, а потом… Ой, кажется, выпили, потом я куда-то ехала, меня трясло… ой! Как я сюда попала — ничего не помню…

Луизе было вовсе не до смеха — она рисковала своей единственной жизнью не меньше, чем во время прорыва трехдневной давности.

Они правильно рассчитали, что рядовые охранники не узнают ее в таком амплуа, хотя приметы главы организации «Кобол» им, конечно, сообщили.

(«Кобол»… Как давно это было… Да не так уж и давно! Но все равно

— будто в другой жизни.)

Однако вполне могла ее задеть случайная пуля из числа решетивших машину. Задеть всерьез, не «понарошку».

Но приходилось идти на риск.

Однако о собственном риске Луиза даже не думала. Все ее силы уходили на то, чтобы не оглянуться. Не увидеть того, что находилось за ее спиной. Она слишком хорошо знала, что она может увидеть.

Изуродованное, растерзанное пулями тело любимого человека. И еще одно тело рядом с ним — человека, который за короткие часы знакомства успел стать ей близким другом.

Знала она и то, что смерть эта — временная, мнимая. Но намного ли легче от этого? Ей не удалось бы изобразить беззаботное веселье, кинь она хоть один взгляд назад…

37

— Здравствуйте! — кивнул головой человек в белом халате, входя в помещение медицинского пункта. — Меня зовут Тони Джексон. Можно просто Тони.

И игриво подмигнул. Очевидно, он был готов к подвигам не только на медицинской ниве.

— Что с ними? — Луиза кивнула в сторону топчана, где лежали двое, с головой накрытые простынями.

Она решила больше не поддерживать амплуа «девочки из ресторана». Но врач этого не заметил.

— С ними? Ну, им уже никто не поможет… Мне в своей практике еще ни разу не приходилось видеть мертвецов в таком состоянии. Бр-р-р!

Он говорил — а руки его между тем сантиметр за сантиметром прощупывали плечо Луизы, якобы «оглаженное пулей».

— Позвольте… — врач в недоумении поднял глаза. — Здесь нет никакой раны! И это не кровь! — (теперь он указывал на испачканную блузку.)

— Это, если не ошибаюсь, красное вино!

Критический момент! Двое охранников, на всякий случай сидевших в медпункте, тут же встрепенулись. Но их внимание отвлекло движение за спиной врача.

Да, ТАКИХ мертвецов врачу действительно не приходилось видеть.

Они стояли перед ним — и следы от пуль виднелись на их окровавленной одежде. Но ни единой царапины не было на их теле…

— ВЫ… Вы же… — пролепетал он слабеющим голосом. — Этого же не может быть!..

Глаза его закатились — и он рухнул.

Охранники тоже были в столбняке. И хотя их нервная система оказалась покрепче, через секунду они тоже лежали на полу. Правда, не в обмороке, а в глубоком нокауте.

Не более, чем еще через полминуты три человеческие фигуры вырвались из дверей медпункта и бегом устремились в запутанную сеть коридоров, пронизывающих огромное здание. На одной из них был белый халат. Двое других — одеты в комбинезоны охранников с надписью «МАКС» между лопатками.

И в руках они сжимали обнаженные мечи.

Когда ясен принцип, по которому выстроен комплекс зданий — никакой лабиринт не может задержать надолго. А принцип этот был ясен двум из троих.

Мак-Лауд помнил все своим обновленным мозгом. Недаром он считался основателем «Шилд»! И Луиза тоже — недаром изучала тайком добытые планы застройки корпорации, будучи лидером «Кобола».

Они бежали коридорами, переходя из одного служебного помещения в другое. Огромные вентиляторы, нагнетающие воздух в систему охлаждения, бешено вращались над их головами.

Луиза остановилась:

— Так, это ответвление приведет нас прямо в логово «МАКС». Но нам туда не нужно. Правильно, Конан?

— Да уж, конечно…

— …А этот ход — как раз то, что нам надо. Идем?

— Маленькое замечание, — Мак-Лауд выдвинулся вперед. — Если я не ошибаюсь, дальше коридор раздваивается и сходится вновь как раз под главной вентиляционной шахтой. Желательно пройтись сразу по обоим ответвлениям, а то мало ли что…

— Ясно. Значит разделяемся? — спокойно спросил Рамирес. — Хорошо. Значит вы, мои юные друзья, идите левым ходом, а я пойду правым. Соединимся под этой… в общем, шахтой. — До встречи!

Рамирес отсалютовал гнутым клинком: катана, которую Мак-Лауд столько лет считал своей, вернулась теперь к прежнему хозяину.

— До встречи! — Конан сделал салют прямым клинком. В руках у него был меч, взятый у одного из убийц-близнецов.

И никто из них не заметил высоко над головой вмонтированных в стену телекамер, которые следили за каждым их движением…

— Так-так-так… — процедил Черный Воин, вглядываясь в экран. — Хорошо идут… Хорошо они идут, коллега!

Он коротко и страшно глянул на Директора.

— Да, пока что они идут хорошо, — поспешно ответил тот. — Но это не надолго. Здесь, в этом коридоре им конец!

— Охрана?

— Нет, охрана не успеет, — Директор усмехнулся довольно бледно. — Но у нас есть кое-что получше!

Он указал на пульт дистанционного управления. Кажется, ему удалось вложить в это жест достаточно уверенности.

Рамирес несколько опередил своих товарищей. Он вышел к началу вентиляционной шахты первым. Хотя и не сразу понял, что это именно вентиляционная шахта.

Но когда за его спиной автоматически закрылась железная дверь — он понял сразу все.

Он шагнул к другой двери, еще остававшейся открытой — но тут в ней показались Конан и Луиза, спешащие ему навстречу.

— Не входите… — он успел крикнуть, но они не успели понять.

Двое переступили порог. Тут же тяжелая створка с лязгом захлопнулась за их спинами.

Им потребовалось менее секунды, чтобы оценить обстановку.

Из шахты вело множество бронированных дверей. Все они были закрыты. Та, которая им нужна, безусловно, была закрыта загодя. А двери, через которые они вошли — только что закрылись.

— Куда нам? — крикнул Рамирес.

— Вот сюда! — Мак-Лауд указал на одну из створок. И прыгнул к ней, еще в прыжке занося меч для удара.

— Постой, Клеймора! — Рамирес удержал его. — Дверь наверняка прочна. Быть может, нам и удастся прорубить ее — но на это наверняка уйдет слишком много времени. Только затупим клинки — а их острота нам еще понадобится. Нет ли иного пути?

Говоря так, он смотрел на Луизу. Луиза не теряла времени даром. Она уже обнаружила рядом с дверью замаскированную панель — ни Конан, ни Рамирес не заметили бы ее, даже подойдя вплотную! — и теперь колдовала над рядами кнопок.

— Ты ведь совсем еще не знаешь меня, Конан! — она белозубо улыбнулась через плечо. — Моя специальность — электроника… А в таких системах управление всегда дублируется изнутри, просто на всякий случай!

И тут они услышали усиливающийся гул.

Огромный, не менее пяти метров в размахе лопастей, вентилятор медленно и даже как-то величаво, спускался на них сверху. Лопасти его вращались с такой скоростью, что виден был только слепяще-белый круг… Между краем этих лопастей и стенками шахты оставался зазор не более пары сантиметров. И уже было ясно, что при предельном опущении между ними и полом тоже считанные сантиметры останутся…